бать в нищете. Еще этот мулла! Старый пень отказался благословить Вагита и его отряд. Покачал головой, сплюнул в дорожную пыль, повернулся и ушел. За ним так же молча ушли собравшиеся на площади старики. Один-единственный оставшийся аксакал предупредил Вагита о том, что тот принимает на себя всю ответственность за жизни бойцов. Если те погибнут в бою -- на то воля Аллаха. А вот ежели командир допустит промашку, то разговор будет иной. Взялся командовать -- готовься и ответить. Из пелены тумана вынырнул маленький худощавый Зия. -- Ну? -- До села осталось километров десять, -- доложил разведчик, -- впереди мост, а там по прямой до окраины... Вагит повернулся к ближайшему бойцу. -- Передай по цепочке, что привал. На пятнадцать минут. Боец кивнул и скрылся из виду. -- Никого не встретил? -- Не, -- Зия присел на корточки, -- в такую погоду они далеко от домов не отходят. -- Если туман не рассеется, мы на два часа опоздаем. -- Без нас не начнут. -- У Аслана самого сил хватит. -- Брось,-- Зия вытащил самокрутку и задымил. Анаша промокла и едва тлела, но разведчик, не обращая на рассыпающуюся в пальцах свернутую бумагу никакого внимания, жадно делал затяжку за затяжкой. Вагит с неприязнью отметил, что Зия не предложил ему вместе раскумариться перед боем. Значит, невысоко ставит авторитет командира. -- У Аслана в отряде почти сплошь наемники. Языка не знают, -- разведчик высморкался себе под ноги, зажав большим пальцем одну ноздрю, -- толком даже никого допросить не смогут. А добыча там обещает быть богатой... Дождется нас Аслан, не волнуйся. Никуда не денется. К тому же ему надо кого-то в селе оставить, когда дальше двинет, к Ботлиху. -- Думаешь, даги попытаются дернуться? -- Вряд ли. В селе только трое ментов. Один русский, двое из аварцев. Хлопнем их, и все дела. -- А остальные? -- Вагит зябко передернул плечами. -- Мовлади три дня назад по телевизору сказал, что даги сами от русаков стонут. Особенно молодежь. Так что готовься к приему добровольцев. Они денег уже год не видели. Доллары им покажешь -- и сможешь человек сто еще набрать, -- хохотнул разомлевший от анаши Зия. --Ладно, там видно будет... Хватит сидеть. Сходи передай, чтоб поднимались. И туман вроде пожиже стал. Может, успеем к сроку... Рокотов нажал красную кнопочку возле сопла горелки, и из него вырвался шипящий голубовато-белый язык пламени. Газ поступал из вмонтированного в рукоятку баллончика, а поджигался раскаляемой батарейкой спиралью. При необходимости горелка с успехом могла быть использована в качестве миниатюрного огнемета. Биолог-диверсант направил огонь на ствол клена и, не отрывая пылающей струи от коры дерева, обошел его по окружности. На клене образовалась тлеющая полоса шириной в несколько сантиметров. Влад куском смоченной в воде тряпки стер сажу, одновременно с этим потушив крохотные угольки. Температура пламени была более чем избыточной, около тысячи двухсот градусов, так что кора прогорела насквозь, обнажив внутренние древесные волокна. Он внимательнейшим образом обследовал выжженную полосу сантиметр за сантиметром, но ничего не обнаружил. Пришлось повторить операцию с выжиганием коры еще трижды, пока наконец на высоте полуметра от поверхности земли Рокотов не наткнулся на узкую прорезь в древесине, залитую каплями подгоревшего клея. "Есть!" -- Биолог взялся за нож. Очистив от коры квадрат со стороной в тридцать сантиметров, Влад выскоблил острием шила клей из пазов и лезвием саперной лопатки подцепил миниатюрную алюминиевую пластину. Та откинулась в сторону, явив взору вмонтированный в живой древесный ствол пульт управления экстренным открытием входа на подземную ракетную базу. Вдоль ствола уходил вниз толстый изолированный провод. "Ого! -- Рокотов осторожно потрогал пальцем резиновую оплетку. -- Как они, интересно, это сделали? Дерево-то растет. Не иначе, оставили свободный ход провода... Молодцы. Без знания конкретной породы дерева нужный ствол можно искать до морковкина заговенья. Ничего искусственного, все природное... Клен растет, как обычно. Осенью листья осыпаются, весной появляются новые. Так что внешний контроль на предмет заметить несоответствие одного дерева другому ничего не даст. Светлая голова все это придумала... Та-ак. На пульте всего один тумблер. Логично. Кодировка тут не нужна. По замыслу конструкторов, это устройство должно быть использовано группой офицеров управления в экстренной ситуации. Или автономным индивидуумом. Коды можно забыть, потерять, не знать, в конце концов... В боевых условиях, чем проще -- тем лучше. Что ж, приступим, помолясь..." Владислав откинул предохранительный колпачок и щелкнул переключателем вверх. Спустя секунду земля в двух десятках метров от него вздыбилась, и в траву отлетела круглая крышка, разбрасывая вокруг себя комья желтоватой глины. Биолог заглянул в темный проем узкого колодца. "Бетонная труба -- метр в диаметре. И скобы в стене... Лестница в неизвестность. Будем надеяться, что я тут первый посетитель. Чай, не балканские горы, здесь террористы толпами бродить не должны..." Рокотов подкатил к отверстию отскочившую крышку, повис в темноте, уцепившись согнутой в локте рукой за скобу, и установил люк на место. Фонарик он не включал, здраво рассудив, что первый отрезок пути лучше всего пройти в темноте. Колодец привел биолога в маленький квадратный тамбур на глубине сорока метров от поверхности земли. Влад на ощупь открыл запорный механизм двери, ничем не отличающийся от стандартных железных дверей бомбоубежищ времен Второй Мировой Войны, и вступил в тоннель. "Темно, как у африканца в интерьере... Хотя и не совсем кромешная мгла. Рассеянный свет присутствует. Интересно, откуда? -- Рокотов напряг зрение и рассмотрел тянущиеся вдоль тоннеля провода. Каждый -- толщиной с бедро взрослого мужчины. Справа виднелось сероватое пятно, слева тоннель уходил в непроглядную черноту. -- Эх, где наша не пропадала! Прорвемся... В Косове хуже было. Дома и стены помогают. Беларусь -- та же Россия, только поменьше..." Владислав прокрался вдоль стены поближе в серому пятну. "Жаль, проемов вентиляции не видать. А то нырнул бы по привычке, и ищи-свищи меня там..." Тоннель раздвоился. Влево уходил коридор под наклоном вниз. Вправо, откуда пробивался слабый свет, -- вверх. "Похоже на транспортные коммуникации, -- Рокотов наклонился и нащупал рукой гладкий рельс, -- верно, местная железная дорога. Доставка грузов с уровня на уровень. Как и положено на таких объектах..." Пройдя еще сотню шагов, биолог вышел в сводчатый зал площадью в гектар и с высотой потолка в добрых пятнадцать метров. Стены зала были сложены из бетонных плит, скальную породу потолка поддерживали массивные колонны. Зал был абсолютно пуст. Помимо тоннеля, из которого появился Влад, в помещение выходили еще три коридора. Рокотов огляделся. Как оказалось, свет пробивался откуда-то сверху. Источника нельзя было определить. Перебегая от колонны к колонне, незваный посетитель спецобъекта обошел весь зал по периметру. Никого. Однако повода для радости не было. Сунув голову в один из темных боковых коридоров, Владислав на грани восприятия ощутил запах разогретой тушенки. Витающий в неподвижном воздухе подземелья мясной дух был почти невесом, но он однозначно указывал на то, что некто уже успел проникнуть на базу и, как минимум, один раз поел. А раз поел, то это означало, что человек или люди намеревались провести под землей не один день. И устраивались с комфортом. Рокотов еще раз втянул ноздрями воздух, набросил на плечи плащ и неслышными шагами двинулся в глубь коридора. Глава 2 ЯКО ТАТЬ В НОЧИ... Прорубленный в скале проход вывел Владислава в новый тоннель. Биолог остановился, посмотрел направо и налево и понюхал воздух. Запах тушенки сильнее не стал. "Я ж не ниндзя, чтоб по одной молекуле вещества на кубический метр определить расстояние до цели и время приготовления пищи. Да и то эти истории про конкретных мужиков в черных комбезах часто являются выдумкой. Хотя, конечно, подготовочка у них была еще та... -- Рокотов пересек тоннель и прошел несколько метров вдоль стены, ведя ладонью по проводам.-- База огроменная... Одно сечение тоннелей чего стоит! Метров двадцать, не меньше. Вот что значит -- Империя. Не мелочились. Нашли под болотами скальный выступ и вырубили нужные помещения. Вдобавок все кругом забетонировали. Тут общая площадь может быть километров тридцать-сорок, если не больше. Сто, к примеру. Плюс несколько уровней... Сто квадратных километров не так уж много, всего то -- десять на десять. Тьфу -- для советской армии. У нас полигоны по десять тыщ кэмэ бывали. Не экономили на обороне..." Влад снова двинулся вперед, старательно вслушиваясь в тишину. На глаза надежды было мало -- он то погружался в туманную мглу, то выныривал в полупрозрачный сумрак. Причем никакой закономерности не наблюдалось. Свет пробивался откуда-то сверху, но биологу так и не удалось выявить источник. "По сравнению с албанским убежищем эта база больше на порядок. С одной стороны -- это плюс, тут меня ловить крайне сложно. С другой -- минус. Пока я набреду на тех, кто сюда забрался, может неделя пройти. Или они сделают дело и смоются, а тебя здесь повяжут какие-нибудь специальные службы. Вот как быва-а-ает... Но сие лирика. Методика действий у меня уже отработана. Ударил и смылся. Менять ее не будем, лучше работать по аналогии. Жаль только, что тут система вентиляции не такая, как на Балканах. Вероятнее всего, воздух циркулирует под воздействием систем переменного давления... То есть сами тоннели и есть система вентиляции. А вот интересно, на фига построили такую огромную базу? Чтобы разместить десяток ракет, больших площадей не надо. Только шахты, бункер управления стрельбой и помещения для личного состава. Вернее, дежурной смены. А тут -- масса складов, железная дорога. Типа какого-то центра. Может, я не туда забрался, куда надо? Но другого такого удобного места для ракетной базы больше нет. Беларусь поменьше России будет, а Полесье -- так вообще фитюлька по сравнению с той же Ленинградской областью. И болота кругом. В принципе, строить можно где угодно, но для такого масштабного проекта пришлось бы вести мелиоративные работы, что неизбежно бы привело к расшифровке объекта. Как говорил Гриша, спецбазы построили в конце семидесятых. Соответственно, штатовские спутники-разведчики уже в полный рост работали. И копошащихся на болотах военных строителей засекли бы в два счета... А как же тогда тут все отгрохали? Вариант один -- использовали по большей части естественные карстовые полости. Провели мощную гидроизоляцию, вынутую породу прессовали по бокам тоннелей и заливали бетоном. А бетон доставляли подземным путем с какого-нибудь заводика неподалеку. Кстати говоря, в десяти километрах южнее, сразу за болотом, такой заводик строительных конструкций и располагается. А заодно -- и комбинат по выработке сланцев. На котором ведение подземной разработки и спецтехника выглядят совершенно естественно. Вот и ответ на вопрос -- как строили. Пробили горизонтальный шурф до скалы и погнали... Военный метрострой. Проходческие машины со спиралью Архимеда на морде -- вещь известная..." Биолог свернул за угол и опять вышел в огромный зал. "База, вероятнее всего, имеет назначение не только в качестве ракетной. Может, резервное убежище или склады. А имущество почему-то не завезли. Или, наоборот, -- вывезли. -- Владислав присел и кончиками пальцев провел по бетонному полу. Потом повторил это еще в нескольких местах. -- Выбоин нет. Скорее всего, тут все же ничего не хранили. При погрузке-выгрузке обычно остаются следы. Каким бы ни был крепким бетон, электрокары его обязательно немного подпортят. И мусора нет. Даже после однократного использования склада мусор обязательно бы остался. Это закон. И не только в России, а в мире в целом. Стопроцентно где-нибудь в углу валялись бы остатки ящиков, поддоны, ветошь... Да и склады обычно подчистую не вывозят. Иначе нет смысла мучиться и все сюда затаскивать. Значитца, -- не использовали. Построили объект и бросили. То же самое, между прочим, могло произойти и с ракетами... Хотя нет. Бобровский уверен, что именно из Беларуси ракеты не вывозили. Но он, как и я, оперирует косвенными данными. Могли оставить, а могли и вывезти. В любом случае -- проверить не помешает. И ведь тут помимо меня все же кто-то есть. Сидеть в пустом подземелье и жрать тушенку -- это идиотизм. Еда -- показатель того, что люди пришли не на час. И это не диверсы-профессионалы. Те такого прокола не допустят, это элементарно. Единственное объяснение подобного поведения -- что мои условные противники уверены в собственной безопасности..." Владислав опять понюхал воздух. Запах тушенки пропал. "Не мудрено. Помещения слишком большие, чтобы можно было ориентироваться исключительно по запаху... Так или иначе, проникшая сюда команда должна иметь место постоянной дислокации. И моя первейшая задача -- его определить. Пока, к сожалению, я брожу без цели и даже примерно не представляю себе структуру базы. В одиночку сложновато. Но ничего, справлюсь..." Рокотов повернулся и отправился обратно в тоннель. Мягко зашелестел зуммер стоящего на прикроватной тумбочке телефона. Президент Беларуси протер глаза, автоматически отметил время -- два тридцать семь ночи -- и приложил трубку к уху. -- Слушаю. Любой звонок посреди ночи означал, что произошло нечто экстраординарное. Авария на военном объекте, катастрофа со множеством человеческих жертв, убийство члена правительства, экологическое бедствие, покушение на члена президентской семьи. Новоизбранный глава государства сломал старую традицию охраны покоя первого лица и строго-настрого приказал своим секретарям не церемониться, не ждать утра, а мгновенно извещать его о подобных происшествиях. За пять лет его президентства такое случилось только однажды -- когда в результате паводка за два часа были затоплены огромные районы на юго-западе Беларуси, и требовался приказ на вывод из казарм девяноста процентов воинского контингента. Министр обороны перестраховался. Однако не был наказан, так как поступил совершенно правильно. Президент обязан быть в курсе любого крупного события в стране. И народ не волнует, день на дворе или ночь. Батька спустил ноги с кровати и нащупал тапочки. -- Слушаю, -- повторил он. -- И слушай внимательно, -- на другом конце провода хихикнули, -- мы даем тебе десять дней... Это было невероятно. Кто-то напрямую, минуя секретаря и службы аудиоконтроля, подключился к закрытой президентской линии. Батька встряхнул головой. -- Кто вы такие? -- Сознание заработало в полную силу, будто Президент давно встал с постели и успел разогнать сонливость кружкой крепкого кофе. Он отметил произнесенное неизвестным местоимение "мы" и перешел в контратаку. Разобраться с офицерами связи можно будет позже. -- Патриоты, -- заявил голос, -- истинные патриоты Беларуси. -- Как вы попали на эту линию? -- Это не важно. Главное -- попали. Сейчас все системы контроля отключены, так что твое заявление о ночном звонке будет выглядеть бредом сумасшедшего, -- неизвестный опять хихикнул. -- Есть аудиоконтроль спальни,-- Батька решил изобразить плохо соображающего со сна человека и потянуть время. Чем больше его собеседник скажет, тем больше золотых крупиц информации будет у Президента. Он привык рассчитывать только на собственные силы. За те несколько секунд, что прошли с начала разговора, Батька понял, что его противник играет по-крупному. И не стоит тешить себя иллюзиями на предмет выявления абонента. Человек, сумевший обойти все системы блокировки правительственной связи, не врал насчет отсутствия фиксации разговора. -- Они тоже временно отключены. -- Э-э, -- Президент сделал вид, что зевает. Одновременно он ударил ладонью по выключателю прикроватной лампы, и спальню озарил мягкий свет ночника. -- Так вот, -- неизвестный понизил голос, -- мы не шутим. У тебя есть десять дней, чтобы передать власть. Батька подавил в себе всплеск ярости. -- Кому? -- Вопрос тем не менее прозвучал издевательски. -- Кому хочешь. Это непринципиально. -- Ас чего вы решили, что я намерен выполнить ваши дурацкие условия? Президент пока не заострял свое внимание на хамском "ты". Он прислушивался к каждому звуку в трубке и к каждому слову неизвестного, прогоняя в- мозгу десятки вариантов своей реакции. -- У тебя нет выхода. Идиотская ситуация. Главе государства звонит какой-то хулиган, угрожает и требует сложения полномочий. Бред в стиле крутого авангарда. Батька на всякий случай ущипнул себя за бедро. Нет, это не сон. Пора переходить в атаку. -- Послушай, сосунок, ты соображаешь, что ты несешь? -- Ага, проснулся, -- удовлетворенно констатировал собеседник,-- это радует... Теперь поговорим предметно. Батька скрипнул зубами. Неизвестный, как ни крути, был профессионалом. Мизерная вероятность того, что придурки из какой-нибудь националистической группировки случайно получили доступ к правительственной линии связи и таким образом теперь развлекаются, рассеялась. Идеальных систем безопасности не существует. В каждой технологической схеме есть слабое звено, и посторонний в принципе может каким-то хитрым путем обойти ловушки. Но дилетант обязательно отреагирует на оскорбление. Выдаст себя ответом, тоном, постарается оборвать собеседника или нахамить еще больше. Этот же был готов к повороту в разговоре. И ничуточки не обиделся на "сосунка". Значит, его цель посерьезнее, чем простое телефонное хулиганство. -- А, собственно говоря, с чего это я должен тебе верить? -- Логичный вопрос. И мы к нему готовы. Когда положишь трубку, можешь приказать дежурному офицеру связи проверить блок "а-семь" на центральном пульте. Там он обнаружит наш блокиратор. Но не надейся, что он единственный. Аналогичные схемы стоят еще в нескольких местах. Чтобы их найти, потребуется не один месяц. А нам столько не надо. И, кстати, переход на резервную систему "Тюльпан" тебе ничего не даст. Она тоже под нашим контролем. -- И что дальше? -- А то, что у нас есть люди, способные отследить все твои действия. -- Это не новость, -- неожиданно заявил Президент. Неизвестный на секунду умолк. Видимо, обдумывал услышанное. -- Ну, новость не новость, а контроль с нашей стороны плотный. Однако это не так важно. Ты можешь даже вычислить нескольких из наших людей. Но не всех. И это тебе ничем не поможет. -- Есть разные методы дознания, -- Батька бросил пробный шар. -- На вычисления и допросы требуется время, а у тебя его не будет. -- Это еще почему? -- Ответ ты получишь завтра. Даже два ответа. Первый -- ударом тактической ракеты с учебной боеголовкой будет поражена станция ПВО за номером тридцать дробь восемнадцать. Если хочешь обойтись без жертв, выведи оттуда личный состав. И второй ответ. Завтра же тебе сообщат, где будет лежать ядерное устройство. Твои люди смогут его изучить. Если же ты не выполнишь наших условий, то в следующий раз устройство и ракета будут соединены. Что дальше -- сам сообразишь. Чернобыль покажется невинной шуткой. -- Чушь какая-то... -- Не говори "гоп". У тебя есть десять дней, начиная с полудня. Оформишь отречение от власти. Мы специально даем тебе время, чтобы ты не торопился и сделал все по закону. Как ты понимаешь, выбора у тебя нет. Попробуешь принять контрмеры, получишь атомный взрыв в одном из городов. Ты готов рискнуть десятками тысяч жизней? -- Слова об атомном оружии -- пока просто слова. Я тебе не верю, -- спокойно сказал Президент. -- Ядерных зарядов в Беларуси нет. Ни одного. Не говоря уже о нескольких. Придумай что-нибудь поумнее. Неизвестный цыкнул зубом. -- Твое дело. Завтра до полудня ты получишь ответ. Подробности отречения я передам тебе дней через пять. А пока думай... В наушнике щелкнуло и пошел непрерывный сигнал. Батька покрутил телефонную трубку в руках и аккуратно положил на рычаги. Разговор прервался по инициативе звонившего. И это было плохо. Сложение полномочий... Причем -- добровольное. Под угрозой ядерного удара по мирному городу. Сумасшествие... Президент встал, подошел к окну и посмотрел на темное небо. Главное -- не нервничать. Шантажисты должны были предусмотреть несколько вариантов развития ситуации. И для главы государства самое невыгодное -- начать паниковать или устраивать "охоту на ведьм" в собственном окружении. Ибо тот, кто находится на связи с позвонившим, готов к поискам предателя. И находится вне подозрений. Кто-то на самом верху. Тот, с кем Президент встречается если не ежедневно, то достаточно часто. Премьер Снегирь? Глава администрации Требухович? Зам главы администрации Пушкевич? Пресс-секретарь? Начальник охраны?.. Кандидатур хоть отбавляй. И у каждого есть мотив ненавидеть или бояться Батьку. Кроме, пожалуй, главного телохранителя. Тот честно тянет службу. А его подчиненные? Какие гарантии можно дать за каждого из нескольких сот офицеров? Люди-то разные... Президент тяжело опустился в кресло. Звонивший говорил по-русски. Немного странно для патриота-националиста. Если он, конечно, националист. Ладно, это не главная проблема... Основное -- требование о добровольной отставке. Им обязательно нужно соблюсти внешнюю легитимность перехода власти. Иначе попробовали бы устранить физически, заранее не предупреждая. Любой человек смертен, включая и Президента. По статистике служба безопасности первых лиц предотвращает только семь процентов покушений. Остальные девяносто три заканчиваются убийством или тяжелым ранением охраняемой персоны. Батька размял ладонями щеки. Отречение -- это одна сторона. К варианту его отказа они тоже готовы. Атомный удар маловероятен. Скорее, даже если принять за основу существование ядерных устройств, его лично все же попытаются ликвидировать. К ракетной атаке можно прибегнуть только в самом крайнем случае. Нажатие кнопки означает постановку всех участников за рамки закона. С террористами, использовавшими оружие массового поражения, никто из лидеров государств разговаривать не станет. Нужна незамаранная убийствами персона. Судя по всему, такой человек есть. И он рядом с Президентом. Не обязательно тот, кому перейдет власть, но тот, кто сможет эту власть реально взять. Из рук Батьки или возможного преемника -- это не столь важно... Президент сцепил руки и мрачно уставился в пол. Вариантов два. Поддаться на шантаж или драться. И в том, и в другом случае ему предстоит погибнуть. Уйдя с президентского поста, он не проживет и трех дней. Глупо верить в обещания террористов сохранить ему жизнь. Умереть не страшно. Хуже всего то, что его смерть ничего не дает. При одном варианте погибнут десятки тысяч ни в чем не повинных людей, при другом -- его страна будет поставлена на колени. Намерения шантажистов понятны. Смена Президента -- изменение экономической политики -- ориентация на других международных партнеров -- фактическая потеря государственности... Метод не нов. Батька поймал себя на мысли, что почти не волнуется. Интуитивно он был готов к чему-то подобному, просто не знал, в какой форме его однажды поставят перед выбором. Все к этому шло. Недовольство США, правозащитная истерия внутри республики, санкции Совета Европы, мелкие диверсии в промышленности и в сельском хозяйстве, невыполненные обещания России, возня в собственном правительстве, интриги главы администрации, активизация выступлений основного "демократа" Серевича и курируемой им газетенки "Народная доля"... Количество перешло в качество. Подонки объединились и выставили ультиматум. Президент посмотрел на часы. Пять минут четвертого Что ж, сегодняшний рабочий день начнется раньше, чем обычно. Но позиции без боя он сдавать не намерен... Когда Президент России решал, что ему сегодня не нужно ехать в Кремль, завтрак подавали на восточной веранде подмосковной резиденции. Вот и в этот раз к половине десятого утра на круглый столик были выставлены мисочка с овсяной кашей, мед, стакан слабого чаю и блюдце с тонко нарезанным хлебом "Здоровье". Рядом на отдельном квадратном подносике лежали таблетки. Две оранжевые, для укрепления сердечной мышцы после перенесенной недавно операции по шунтированию, одна белая для стабилизации прыгающего давления и прозрачная капсула дорогущего швейцарского средства, предназначенного исключительно для пожилых людей и, как обещал производитель, значительно улучшавшее его мозговую функцию. Насчет последнего средства Президент сомневался, ибо, сколько ни принимал швейцарский препарат, ни память, ни быстрота мышления не изменялись. Возможно, потому, что разработчики не рассчитывали на пациентов, подорвавших свое здоровье неумеренными дозами горячительных напитков. Российский Президент, имевший печень с "пробегом" в десять тысяч литров водочки, на нежный швейцарский медикамент почти не реагировал. Офицер дежурной смены дождался, пока могучий старец усядется за стол, и открыл коричневую папку. Телохранитель бросил в стакан монарха две таблетки сорбита. -- Докладывай, понимаешь...-- прогундосил Президент. -- Сегодня в пять сорок пять утра в трех местах чечено-дагестанскую границу пересекли вооруженные отряды под командованием Басаева и Хаттаба, продвинулись в глубь территории Дагестана на десять километров и взяли под контроль шесть сел, -- четко отрапортовал офицер. -- Численность бандгруппировки -- около трех тысяч человек. Действуют десять-двенадцать отрядов. Президент застыл с куском хлеба в руке. -- По пока еще неподтвержденным данным, -- продолжил моложавый полковник, -- целью нынешнего масштабного наступления является Махачкала. Фактически это нападение представляет собой первый этап реализации плана Удугова по созданию прикаспийского исламского государства. Как сообщают наши источники, операция финансируется мусульманским центром со штаб-квартирой в Саудовской Аравии. Сейчас мы начали выдвижение в те районы полков внутренних войск. -- Почему не сообщили раньше? -- Информация пришла двадцать минут назад. -- Премьер извещен? -- Пока нет. Ожидали ваших распоряжений. -- Вызовите Степашко и главу администрации. К половине двенадцатого. И пригласите ко мне командующего Северо-Кавказским округом. Президент разозлился. Доигрались, понимаешь! Послушался дочурку и этого придурковатого бородача, протирающего штаны на месте главы его администрации -- и на тебе! Вместо бесконечных и бессмысленных переговоров с инвалидом в папахе, называющим себя президентом "свободной Ичкерии", надо было превентивно долбануть ракетами по давным-давно известным лагерям боевиков. Предупреждали ведь! И военные говорили, и секретарь Совета Безопасности, и недавно приезжавший с неофициальным визитом в Москву директор "Моссада". Все как один выступали за то, чтобы врезать террористам от души. А теперь поздно. Отряды уже прорвались. Опять придется выдавливать их сухопутными частями. Снова пойдут гробы, снова коммунисты и Яблонский взвоют о его политической недальновидности, московский мэр выскочит, как чертик из коробки, со своими инициативами по урегулированию... Все как по писаному. -- Шта-а еще? -- На этот час больше информации нет. Президент глубоко вздохнул. -- Свободны... Офицер неслышно прикрыл за собой дверь. Глава государства засопел и принялся за овсянку. Новый день принес новые проблемы. При этом старые никуда не делись. Владислав нажал на кнопку подсветки часов и посмотрел время. Час ночи. На базе он уже почти полсуток. И пока без результата. Запах тушенки был единственным, что указывало на присутствие посторонних. "Ошибиться я не мог,-- Рокотов, прикрываясь черным плащом, пересек очередной коридор, -- и с поверхности запах занести не могло. Островок посреди болота я обошел, никого не встретил... Кстати, а как мои условные противники сюда забрались? По идее они должны были действовать аналогично. Из этого следует печальный вывод, что какая-то высокопоставленная сволочь им помогает. Грустно... Но обыденно. Наши чиновнички за бабки на все готовы. Выстроил царь Борис систему, земной поклон ему за это! Бюрократов по сравнению с Союзом раза в три больше стало. И это с учетом того, что страна на четверть уменьшилась. Ну почему у нас ни одного нормального человека в правительстве нет? Одни ублюдки... Сначала этот газовщик с аккордеоном, потом Киндер со своими безумными идейками, затем деда Прима, которому больше всего пошли бы буденовка и именной маузер Дзержинского... Теперь Степашку поставили. Нашли, называется, альтернативу... "Главмусор" -- это альтернатива здравому смыслу. И плевать, что он из Питера, тут не до местечкового патриотизма. Степашко -- это идиот на действительной службе. Почти как Швейк. Только тот умным был и идиотом притворялся, а этот всерьез. Коррупцию извести пообещал... Щас! На себя давно в зеркало не смотрел. Когда министром внутренних дел был, ни фига сделать не смог. И теперь не сможет. Не дадут-с. Ибо ежели начать копать, то ниточки обязательно приведут либо к президентскому семейству, либо в администрацию Бориса, либо напрямую к министрам. И надо быть полнейшими придурками, чтобы не понимать, что народ все это прекрасно знает. А они, между прочим, не понимают. Или, вернее, не хотят понять. Делают вид... И страшно удивляются, почему никто из нормальных порядочных людей не хочет иметь с ними дела. Вот возьмем меня. Вместо того, чтобы мне помогать, система позволила этим уродам Ковалевским и Терпигореву захапать мою квартиру и записать меня в мертвецы. Если б не личные контакты с Гриней, то я так бы и остался человеком без документов. Конечно, за бабки я себе новую личность организовал бы. Но ведь это не дело! Нормальный законопослушный гражданин вынужден существовать по подложному паспорту только потому, что какие-то районный прокуроришка и мусор-подполковник решили прибрать к ручонкам его хату. Сюрреализм... Равно можно оценить и мое нынешнее положение. Ниндзя-одиночка, по собственной инициативе выполняющий работу государственных спецслужб. По причине умственной отсталости руководства страны. А что делать? Если я не разберусь в ситуации, то все так и останется на точке замерзания. Точнее -- омерзения. Можно, конечно, плюнуть на все и смотаться на Запад. Языки я знаю, работу всегда найду. Только вот что-то после моего балканского вояжа мне ни в Европу, ни в Америку не хочется..." Биолог дошел до конца узкого коридора и наткнулся на прямоугольный, врезанный в стену ящик с дверцами. "Ага, похоже на электрощит... Проверим...-- Влад распахнул одну из створок, достал отвертку с лампочкой на торце рукоятки и приложил жало инструмента к клеммам на самом верху щита. Лампочка мигнула. -- Провода запитаны... Что ж, это тоже говорит в пользу наличия противника. -- Он проверил все остальные клеммы. Из выходящих в щит двух десятков проводов без электричества оказался только один.-- Та-ак... Подключены практически все системы. Плохо. Инициация энергоснабжения означает готовность к запуску. И, возможно, активизацию контрольно-наблюдающих устройств. Тут на складах их нет. А возле центрального пульта вполне могут быть. Глупо надеяться на отсутствие видеокамер... Хотя... В конце семидесятых передающие камеры были редкостью. И вояки рассчитывали на охранников-людей. По всем канонам советской армии тут должен был бы располагаться батальон охраны. Не для них ли все эти помещения? А что, это мысль. Ответвления из центральных тоннелей ведут в казармы. Там, кстати, я видел короба вентиляции. Здоровенные залы -- это склады продовольствия и снаряжения. Ну и размерчик у базы! От входа я прошел километра три, если считать по прямой. И пока не обнаружил ни посторонних, ни пульта управления. А если это не ракетная база? Не-ет, вряд ли... На простое бомбоубежище не тянет. Слишком дорогое удовольствие, даже для советских времен. И рельсы. Колея широкая, предназначенная явно не для транспортировки ручных тележек с грузами. Повороты плавные, сделаны в расчете на длинномерный предмет. Дабы не зацепить. А единственный предмет таких габаритов -- ракета. Если прикинуть дугу поворота... Метров двадцать-двадцать пять... Однако, большая ракета... Жаль, что я не знаю характеристик. Надо было в Питере хоть справочник купить и полистать. Ладно, проехали. Поздно локти кусать. Да и не продаются такие справочники. Нормальному человеку сведения о ракетном вооружении ни к чему..." Влад вышел из коридора обратно в полукруглый тоннель и несколько секунд постоял неподвижно, полузакрыв глаза и обратившись в слух. Ищущий да обрящет. Со стороны правого поворота утопавшего в темноте тоннеля раздался шорох шагов... -- Это в-выступление будет решающим, -- Юрий Щекотихин плеснул себе в стакан щедрую порцию коньяку. -- Почему? -- не понял Пеньков. -- Наши чеченские друзья все предусмотрели, -- Щекотихин раскраснелся от выпитого и тяжело оперся спиной о стену, -- у Москвы в Дагестане нет нормальной боеспособной группировки. Чтобы ее с-собрать, потребуются месяцы. Общественное мнение готово к протестам. Я вчера беседовал с Адамычем и Ильиничной...-- Депутат сыто рыгнул.-- Так вот. Парламентарии Европы однозначно заявили о полной поддержке наших друзей. Лорд Джадд прислал Ильиничне письмо. Помогут... Если надо будет, то и деньгами. -- Было бы неплохо, -- протянул Рыбаковский, оторвавшись на секунду от тарелки с отварной осетриной.-- Сложно статьи проплачивать. Просят по тройному рекламному тарифу. Да и то не все соглашаются. Вон, Руслан знает... Пеньков уныло кивнул. Не далее как две недели назад Руслан появился в редакции крупнейшего питерского таблоида с целью разместить в нем полностью высосанный из пальца материал на две полосы о "зверствах" российских солдат под Ведено в девяносто пятом году. Статья была смачная, изобиловала физиологическими подробностями и, по мнению Пенькова, должна была вызвать у читателей взрыв возмущения. В смысле реакции на статью Руслан не ошибся. Главного редактора на месте не оказалось, рекламного директора тоже, поэтому Пеньков обратился к какому-то верзиле с перевязанной левой рукой, сидевшему на месте ответственного секретаря и читавшему журнал. Руслан посчитал, что ответственный секретарь самостоятельно сможет решить проблему постановки материала в ближайший номер. Верзила любезно согласился прочесть статью, предварительно поинтересовавшись наличием у посетителя необходимой суммы. Пеньков гордо продемонстрировал шестьсот долларов. Спустя полторы минуты события приняли для худосочного Руслана трагический оборот. Просмотрев статью, бритоголовый бугай сгреб Пенькова здоровой рукой и как следует вмазал физиономией об шкаф. Затем он зажал голову истошно визжащего "демократа" между колен, сорвал с него штаны вместе с трусами и, выдернув свой брючный ремень, принялся охаживать "Русика" по цыплячьей заднице. Особую пикантность порке придавало то обстоятельство, что ремень у верзилы оказался раритетом времен Второй мировой войны -- широченная полоса свиной кожи с выдавленными по всей длине вензелями из двух латинских "С" и здоровенной пряжкой в форме держащего в лапах свастику орла. В середине экзекуции в кабинет заглянул пробегавший мимо по коридору журналист из "Нового Петербурга" Юра Нерсесов, цинично предложивший запихнуть Пенькову в задницу его же свернутую трубочкой статью. Что фашиствующий молодчик и сделал. Руслан завизжал еще пуще. На крики собрались почти все присутствовавшие в редакции корреспонденты обоих полов. Жалости к Пенькову никто не выказал. Даже наоборот -- узнав от не прекращающего работать ремнем верзилы о содержании статьи, начали вносить предложения об ужесточении наказания. Бородатый редактор журнала "Вне Закона" сбегал за паяльником и принялся трясти им у носа обезумевшего от ужаса педераста. Потом "демократа" заставили сожрать доллары, угрожая в случае отказа продолжить порку. Пеньков залился слезами, но валюту проглотил. Напоследок Руслана поставили на карачки в центральных дверях головой на выход, и разбежавшийся Нерсесов мощным футбольным ударом выбил его на улицу. Аккурат под ноги возвращавшемуся с обеда главному редактору. Главный довольно спокойно выслушал объяснения громилы, поздравил Нерсесова с удачно исполненным "пенальти", но попросил впредь до такого беспредела не доходить. Статью из Пенькова выковыривали в ближайшем травматологическом пункте. Благодаря давно и хорошо "разработанной" заднице он обошелся без повреждений кишечника. Хирург, за две минуты освободивший Руслана от посторонних предметов в организме, наотрез отказался выдать пострадавшему справку, как только услышал о причине попадания бумаги в Пенькова. И пригрозил набить морду, если взывающий к справедливости пациент не покинет его кабинет через десять секунд. -- Сложности неизбежны, -- наставительно заявил Щекотихин, пока еще не получавший в харю от патриотично настроенных граждан, -- массы не готовы к истинной демократии и свободе слова. -- Да уж... -- заныл Пеньков, пытаясь пристроить поудобнее горящий огнем зад, -- я хотел в милицию обратиться... Так меня и оттуда послали... Палачи. Когда Руслан приковылял в свое отделение, дежурный подозвал двух стоявших у входа омоновцев и дал им прочесть копию статьи, приложенную к заявлению. Оба сержанта служили в свое время в Чечне и тут же решили Пенькова линчевать. Или хотя бы повторить исполненное в редакции неизвестным громилой. От расправы потерявшего сознание педераста спас прибывший с проверкой командир патрульно-постового батальона. Руслана просто вышвырнули на улицу. Предварительно экспроприировав бумажник с парой сотен долларов. Привычка есть привычка. Не понятый никем "демократ" добрел до дома и, от огорчения перепутав баночки с мазью, втер себе в задницу пчелиный яд. Спустя час Пенькова с раздутой втрое против обычного размера кормой забрала "скорая". Из больницы он вышел только через десять дней и на три месяца лишился сексуальных утех. Врачи строго наказали ему круп не напрягать. -- Я переговорю с Анатолием Б-борисовичем на эту тему, -- пообещал Щекотихин, -- если будет нужно, и Гайдара с Немцовичем подключим... Руслан обреченно кивнул. Он понимал, что московский гость забудет о проблеме питерского педераста еще до того, как сядет в поезд. Российская демтусовка всегда отличалась тем, что ее члены никогда не держали своего слова. Даже данного соратникам по партии. Пробившиеся в чиновную власть "младореформаторы" вскоре открещивались от бывших товарищей и вспоминали о них только тогда, когда требовалось подкрепить очередную собственную аферу митингами в поддержку реформ или истерикой в прессе. Все дела делались только за деньги. А платить десятки тысяч долларов Пенькову не хотелось. За меньшую сумму Рыжая Морда, как называли главного "монетариста" страны Чубайсенко и друзья, и враги, пальцем не шевельнет. А деньги Руслан любил. И отдавать их толстомордому Чубайсенко не хотел. К тому же тот никакого влияни