я на МВД и прокуратуру не имел. Одни понты, пестуемые окружением Рыжего исключительно из раболепия перед своим якобы всесильным хозяином. -- С кем мы можем войти в альянс? -- Рыбаковский доел рыбу и принялся за десерт. -- С местным "Яблоком", -- Щекотихин вылил себе в рюмку остатки коньяку. За общим столом российские демократы вели себя абсолютно так же, как и в других сферах жизни. Каждый норовил выпить и съесть больше других, выхватывая из-под носа соседа по столу самые сочные кусочки и наливаясь на презентациях халявным алкоголем до бровей. Так, чтобы тошнило. Рыбаковский посмотрел на Пенькова. -- Иди еще бутылку закажи. Недовольный тратами Руслан отправился к стойке бара. -- "Педриньо" не п-подведет? -- небрежно спросил Щекотихин. -- Откуда я знаю! -- Рыбаковский бросил злой взгляд на тщедушного педераста, облокотившегося на стойку в ожидании заказа. -- Он какую-то свою игру затеял. С Артемьевым под ручку ходит, к Амосову через день заглядывает. -- Ну и пусть катится в "Яблоко". Будет на одного гомика больше. -- На нем половина издательств, -- напомнил Рыбаковский, стряхивая с клочковатой бороды крошки пирожного. -- Другие найдем. Адамыч предупредил, чтоб на этот раз срывов по Питеру не было. Москву Индюшанский со своим "Мостом" плотно перекрыл, теперь здесь надо порядок навести. На кого тут положиться можно? -- Ну... Шестой канал на телеке, из газет -- "Невское время" и "Санкт-Петербургский Час Пик"... -- Ты мне тех, кому американцы деньги платят, не называй. Я о твоих личных каналах спрашиваю. -- Ну-у...-- нервно протянул Рыбаковский. -- Баранки гну! -- Щекотихин влил в себя коньяк. -- Юлик, не вкручивай. Если нет, так скажи прямо. Все равно бабки на предвыборную в Думу уже выделили. Для пары-тройки газет хватит... -- Совсем своих нет, -- признался бородатый демократ. Значит, будут... Все, давай заканчивать, "пед-риньо" идет... Илья Герменчук выполз из-под днища микроавтобуса, встал, отряхнул брезентовую куртку и отрицательно покачал головой. -- Не пойдет. -- Можно подвинуть цену, -- густым басом заявил продавец "фольксвагена-транспортера". -- Не в цене дело... -- А в чем? -- не унимался продавец. К серо-зеленому микроавтобусу за день подошли многие, но только этот светловолосый парень показался владельцу машины серьезным клиентом. Упускать потенциального покупателя не хотелось. К тому же цена на "фольксваген" восемьдесят девятого года выпуска была божеской -- две тысячи сто долларов. И автомобиль находился в очень хорошем состоянии. -- Подвеска слабовата. -- Тонну выдержит. -- Вот именно, -- Герменчук нацепил зеркальные очки, -- всего тонну. А мне надо две. -- С такой грузоподъемностью микроавтобусов не бывает, -- владелец "фольксвагена" пожал плечами и потерял интерес к разговору. Покупатель оказался трепачом. Изображает из себя знатока, а сам не знает элементарных вещей. Герменчук прошел вдоль ряда разнокалиберных автомобилей и остановился рядом с грязно-белой "Газелью". -- Какого года? -- Прошлого, -- мрачно ответил усатый крепыш и смерил Илью недовольным взглядом, -- ты просто так интересуешься или?.. -- Или. Крепыш приободрился. -- Пробег двадцать две тысячи. На гарантии. Герменчук обошел грузовичок сзади. На кузов был закреплен металлический кунг высотой под два метра. Илья распахнул двери и заглянул внутрь. Хозяин "Газели" явно был человеком рачительным. Нигде ни царапины, все швы обработаны антикоррозийной шпатлевкой. Даже фирменные ремни для крепления груза оказались на месте. Крепыш настороженно следил за невозмутимым Ильей. -- Скрытые дефекты есть? -- Не, Сам на заводе выбирал... -- Тогда почему продаешь? -- недоверчиво поинтересовался Герменчук. -- А мне "Газель" уже без надобности. Я "бычка" купил, на четыре тонны. -- Расширился? -- Угу. Илья кивнул. Обычная ситуация. Малый бизнес в Беларуси за счет нормальных налогов и полного отсутствия бандитских "крыш" развивался стремительно. Спустя год-два после организации своего дела коммерсанты получали достаточные средства для увеличения производства в разы. И, соответственно, вторичный рынок оборудования и автотранспорта был насыщен. -- Что возил? -- Рыбу, -- крепыш прикурил белый "Парламент".-- Не боись, запаха нет. Я перед тем, как сюда машину выставлять, спецобработку сделал. И швы все заново промовилил. -- Сколько тянет? -- Герменчук стукнул ладонью по кунгу. -- Полторы тонны. -- А две? -- Можно и две. Только тебе надо дополнительный лист на рессоры поставить. В принципе, если берешь, я сам могу помочь. У меня тут неподалеку дружок в автосервисе пашет. За пару часов управится. Илья еще раз обошел "Газель" со всех сторон. -- Сколько просишь? -- Две четыреста. -- По-божески. -- Реально... -- Идет, -- согласился Герменчук, -- оформим по доверенности. -- Как хочешь. -- Продавцу было все равно. По доверенности даже лучше. Меньше за переоформление платить. -- Деньги с собой? Илья махнул рукой стоящей поодаль женщине. Та подошла. -- Люда, две четыреста отсчитай. -- Расплатиться можно в нотариалке, -- сказал крепыш. Какая разница, -- Илья передернул плечами.-- Мы ж договорились... Рокотов сделал шаг в сторону, плотно вжался спиной в стену и поднял перед собой полотнище темно-серого, в черных разводах плаща. В подземелье главное -- отсутствие теплового излучения, поэтому Влад прихватил с собой в путешествие и спецодежду. Он не стал мудрить и пытаться приобрести или сшить особый комбинезон, а пошел по простому пути: купил отрез сукна мышиного цвета, рулон светоотражающей пленки, полметра прозрачного полиэтилена и заскочил в самое обычное швейное ателье. Скучающие мастера немного удивились заказу, но пятьдесят долларов произвели на них сильное впечатление. Спустя два часа плащ был готов. Примитивный, но зато исключительно надежный. На сукно размером сто восемьдесят на сто семьдесят сантиметров тонкой капроновой нитью была нашита серебристая пленка. В верхней трети плаща располагалась щель для наблюдения, прикрытая полиэтиленом. По углам -- петли, взявшись за которые, материю можно было растянуть перед собой. Подобным камуфляжем пользовались в Японии и Китае давным-давно. Даже строили специальные комнаты-ловушки со стенами, затянутыми черным шелком. В комнатах царил полумрак, а возле стен неподвижно стояли охранники, держащие перед собой квадраты черного шелка в цвет стены. Проникший в замок лазутчик или наемный убийца получал клинок в живот раньше, чем успевал сообразить, откуда ожидать нападения. Охранник бил, делал шаг назад и снова становился невидим на фоне стены. Дома Владислав развел в банке с водой сухую тушь и широкой кистью нанес на сукно черные разводы. Теперь в неосвещенном подземелье его невозможно было обнаружить ни визуально, ни с помощью приборов ночного видения. А сквозь не пропускающую тепловые лучи полоску полиэтилена Рокотов видел все. И имел в запасе лишние секунды по сравнению со своими противниками. Из сероватой мглы выплыли две фигуры, головы которых были украшены уродливыми бинокулярами ночной оптики. Биолог затаил дыхание. Парочка шла не спеша, совершенно не соблюдая мер предосторожности. Пистолеты-пулеметы с примкнутыми прямыми магазинами болтались стволами вниз, охранники спокойно беседовали друг с другом, смотря в основном себе под ноги, а не по сторонам. Ближайший к Владу вооруженный человек прошел всего в метре от замершего под плащом биолога, заглянул на секунду в боковой коридор, и парочка проследовала дальше по тоннелю. Спустя минуту охранники скрылись за поворотом. Рокотов опустил плащ, свернул его в трубку и перекинул через плечо. "Интересно получается, -- Владислав отправился в противоположную ушедшим охранникам сторону, -- судя по разговору, эти двое -- латыши или литовцы. Жаль, что я плохо знаю различия в балтийских языках. Не эстонцы точно. Нет двойных гласных и согласных. Сплошные "с" и "ш"... По идее, их присутствие на базе отнюдь не необычно. Чечены активно контактируют с прибалтами, гоняют через них бабки, покупают оружие. И наемников из Прибалтики в Чечне хватает. Нас они не любят, из чего следует, что террористам помогут с удовольствием. Вернее, уже помогают... Но помимо "оччень несафисимых" прибалтийских парней тут обязательно должны быть и чечены. Соответственно, базарить друг с другом они будут по-русски. А иначе никак. Хоть мы и "проклятые оккупанты", без русского языка им не обойтись. Чеченско-литовского разговорника в природе нет, ибо обе эти нации, как ни крути и ни надувай щеки, -- составные части Империи. Рано или поздно и они это поймут. Равно как и эстонцы, и латыши, и казахи с киргизами, и хохлы. Первым сообразил Лукашенко. Молодец, головастый мужик. Лет через сто ему памятник поставят, как единственному вменяемому политику на постсоветском пространстве..." Имперские амбиции у Рокотова доминировали над пониманием "права нации на самоопределение", и не по причине того, что Владислав был патриотом с большой буквы, а потому, что он интересовался историей и любил покопаться в архивных документах. Еще во времена своей учебы в университете студент Рокотов допоздна засиживался в библиотеке, листая пыльные фолианты. К вопящим о своей независимости республикам биолог относился с усмешкой. Не будь России, прибалтийские племена, а вкупе с ними -- Польша, Украина, Грузия, Молдавия и большая часть Кавказа был бы порабощены Германией и Турцией, и эти народы исчезли бы с лица земли за пятьдесят-сто лет. Их бы просто вырезали новые хозяева. Или заставили бы ассимилироваться до полного растворения в титульной нации. Россия предоставила народам-сателлитам территории, создала и обучила их собственную интеллектуальную элиту, за что "освобожденные от гнета Москвы" республики тут же начали мстить. Мелко, подло и безостановочно. Стараясь как можно быстрее избавиться от комплексов собственной неполноценности и забыть о том, какими они были до присоединения к Империи и как они упрашивали русских царей взять их под крыло Великой Державы. Ибо только Россия могла обеспечить своим народам относительную безопасность. И только в России сохранялись язык и традиции маленьких наций. После развала СССР отделившиеся республики с удивлением обнаружили, что по большому счету они никому не интересны. Их рассматривали в лучшем случае как территории для размещения военных баз и вредных, запрещенных в цивилизованном мире, производств. Начался постепенный процесс дезинтеграции независимых стран. Одни ударились в построение теологических государств, другие под любым предлогом рвались в Европейский Союз, наплевав на права своих собственных граждан. Но все сходились в одном -- русских надо изгнать в Россию, чтобы они своим присутствием не напоминали об ущербности " интеллектуальной беспомощности "нэзалэжных". И по возможности -- лишить русских всего. Имущества, паспорта, избирательного права, жизни... "Ничего, будет и на нашей улице праздник, -- бодро подумал неунывающий Владислав. -- И Третий Белорусский фронт когда-нибудь опять намотает на танковые гусеницы и "лесных братьев", и активистов УНА-УНСО, и прыщавых придурков из "Общества охраны края"... А заодно и их дружбанов-правозащитников вроде ублюдочных Адамыча с Новодворской. Лично я только за. И чем могу, поспособствую. Как сейчас, например..." Глава 3 ГДЕ ЭТОТ ЧЕРТОВ ИНВАЛИД? В шесть утра Президент Беларуси вместо своей ежедневной пятикилометровой пробежки направился на пост правительственной связи, располагавшийся всего в двух сотнях шагов от его коттеджа. Одетый в серый спортивный костюм Батька был мрачен, но старался не демонстрировать своего настроения окружающим. В конце концов, люди ни при чем. Срываться на подчиненных он считал недостойным Президента. За три предутренних часа глава государства многое передумал. Сидел над листами бумаги, рисовал схемы, просчитывал варианты, изгрыз пластмассовые колпачки двух ручек, не заметил, как выпил целую банку томатного соку. Перспектива складывалась безрадостная. Практически шантажистам удалось загнать Батьку в угол. Власть он терял в любом случае -- что при прошении о добровольной отставке, что при невыполнении условий ультиматума и осуществлении угрозы атомного взрыва. Но не во власти дело. Если бы в Беларуси появился человек, способный быстрее нынешнего Президента привести страну к процветанию, Батька не колебался бы ни секунды, а передал бы такому человеку большую часть своих полномочий. Дурной карьеризм и жажда власти ради самой власти были ему чужды. Он и в политику пошел не потому, что хотел удовлетворить какие-то личные амбиции, а потому, что иначе не мог. Не мог видеть, как республика катится в пропасть, как Шушкевич лебезит и заискивает перед напыщенными западными болванами, как российское чиновное ворье выстраивается в очередь за результатами заранее оговоренных "тендеров" по продаже крупнейших предприятий, как беззастенчиво иностранные спецслужбы растаскивают секреты некогда сверхзакрытых высокотехнологичных производств. На вершину власти он взлетел неожиданно для всех остальных претендентов. Пока те в Минске грызлись между собой и совершали зарубежные вояжи, Батька объехал почти каждое село и напрямую объяснил людям, что именно он собирается делать. И ему поверили. Обмануть людей он не имел права. Но и сказать правду -- тоже. Ибо Президент отвечает за все. Известие о наличии у террористов ядерного оружия вызовет панику. И справедливые упреки Президенту, который допустил такое развитие событий в собственной стране. Вне зависимости от того, откуда родом террористы и кто продал им атомную боеголовку. Обязанность Президента в том и состоит, чтобы исключить даже теоретическую возможность масштабного теракта. Любыми средствами. А он не смог... Даже если все закончится благополучно, он будет обязан уйти в отставку. По велению совести, а не из страха разоблачения. Но только тогда, когда с террористами будет покончено. Или в связи с собственной смертью. Насладиться победой кучке уродов он не даст. Батька в сопровождении двух офицеров охраны спустился в бункер. Майор, исполнявший роль старшего смены, вскочил. -- Сидите, -- махнул рукой Президент. -- Мне нужен техник, ответственный за профилактику оборудования. -- Я, -- из дальнего кресла поднялся худощавый лейтенант в круглых очках. -- Идите сюда. И пусть остальные продолжают работать в обычном режиме. Президент, охранники и техник вышли в коридор. -- У меня к вам вопрос. -- Слушаю, -- лейтенант немного склонил голову. -- Что такое блок "а-семь" и где он расположен? -- Это одна из системных плат многоканальной станции, -- техник удивленно посмотрел сначала на Батьку, потом на охранников. -- Я не знал, что вы разбираетесь в спецтехнике. -- Я в ней не разбираюсь, -- честно сказал Президент. -- Мы можем ее увидеть? -- Конечно... Лейтенант прошел вдоль вмурованных в стену узких металлических дверей и распахнул четвертую слева. -- Вот, -- техник указал на электронный блок, в торце которого горели три оранжевых светодиода, -- искомая плата... -- Ее можно извлечь? -- Сейчас, -- лейтенант щелкнул несколькими тумблерами и вытащил из гнезда замысловатую электронную схему площадью в половину квадратного метра. Батька посмотрел на переплетение разноцветных проводов и закрепленные в два ряда прямоугольники с цифровыми кодами. -- На ней есть что-нибудь лишнее? -- В смысле? -- Посторонняя деталь. Техник тряхнул копной длинных светлых волос. -- Не понял... -- Проверьте блок на наличие нештатного устройства,-- вмешался один из охранников. -- Тогда придется пройти в мастерскую, -- лейтенант подхватил схему под мышку, -- на месте ничего не сделать... Через двадцать минут техник отсоединил от блока плоский круглый резистор и озадаченно почесал затылок. Сидящий у стола Президент вытянул шею. -- Вот... Ничего не понимаю... Встроен в схему, но характеристики сигнала отличаются от нормальных. Один из охранников встал между Батькой и молодым лейтенантом. -- Положите предмет на дальний стол и прикройте чем-нибудь тяжелым. -- Тут не может быть взрывчатки, -- запротестовал техник, -- слишком объем маленький. -- Выполняйте, -- приказал охранник. Лейтенант с недовольным видом отнес резистор в дальний угол мастерской и опустил в пустой чайник. -- Сколько времени вам надо для того, чтобы разобраться с этим устройством? -- поинтересовался Президент. -- Не знаю. День, может больше... -- Что вы можете сказать навскидку? -- Мне пока неясна схема его работы и для чего конкретно оно предназначено. Но это не кустарщина, точно. И вмонтировано устройство прямо на заводе-изготовителе. -- Техник бросил взгляд на чайник. -- Похоже на прослушку с трансляцией сигнала по выделенной линии. -- Как давно мы пользуемся этой телефонной сетью? -- С начала девяносто первого года. Поставлена еще до Беловежских соглашений, -- пояснил хмурый начальник охраны Президента. -- Какова вероятность того, что подобные сюрпризы размещены и в других местах? -- Я бы сказал -- почти стопроцентная, -- вздохнул лейтенант, -- и все мы обнаружить не сможем. Даже если разберем сеть по винтику. -- Ясно, -- Батька поднялся из-за стола. -- Ваши предложения, как специалиста? -- Для начала -- вывести с прилегающих территорий все иностранные представительства. -- Почему? -- "Жучки" обычно делают маломощными, чтобы не вызвать подозрений излишним расходом энергии. Соответственно, приемник сигнала и системы выборочного управления желательно расположить неподалеку... -- техник наморщил лоб, -- придется менять сеть целиком. -- Готовьте указ, -- Президент повернулся к начальнику охраны. -- На сборы дипломатам -- два месяца. Пусть выбирают любые помещения в Минске. Но в Дроздах их больше быть не должно. -- А мотив выселения? -- В отсутствие секретаря начальник охраны исполнял его функции. -- Замена систем канализации. К тому же, как я помню из доклада руководителя хозяйственного управления, сроки уже подошли. Вот и поменяем все одновременно. Владислав протиснулся в узкую щель между шершавыми бетонными плитами и очутился в низком, с потолком на уровне макушки среднего человека коридорчике. Это был какой-то технический проход -- по стенам помимо кабелей шли трубы разного диаметра, а непосредственно возле проема в стене из пола торчал, здоровенный вентиль с метрового диаметра штурвалом. Биолог пощупал трубы. Холодные. Но на нескольких из них скопился водный конденсат. Это означало, что температура труб и воздуха в подземелье была различной. В заброшенных помещениях на пустых трубах конденсат не скапливается. "Система жизнеобеспечения тут огромна, -- Рокотов присел на толстую трубу, покрытую слоем асбеста, -- и частично функционирует. Это мне на руку. В работающей системе проще устроить диверсию. Открутить какой-нибудь кран, замкнуть провода, пробить оболочку трубы... Плохо то, что вояки обычно все многократно дублируют. Да и база создана с истинно русским размахом. На порядок больше той, внутри которой мне пришлось побывать два месяца назад. И построена не по радиальной схеме, а черт знает как. Растянута по плоскостям..." Владислав поерзал на трубе. "Чтобы контролировать всю территорию, охранников должно быть не меньше двух сотен. Террористическая группа такого численного состава -- абсурд. От силы здесь находится несколько десятков человек. Значит, они обходят помещения нерегулярно и выборочно. И с каждой потерей их возможности маневра будут уменьшаться.-- Биолог педантично прорабатывал ситуацию, выстраивал общую схему, в которую потом при необходимости можно было бы вносить любые изменения и уточнения.-- У любой террористической группы есть программа-минимум и программа-максимум. Минимум ясен -- проникновение на базу и захват одной или нескольких ракетных шахт. А максимум? Самый максимум -- ядерный удар по избранному объекту. Но вероятнее -- шантаж. Вопрос -- кого будем шантажировать?.. Что у нас было в Питере? Заряд в Ледовом Дворце. Подготовленный не к шантажу, а к взрыву. Здесь иное. Если бы целью был. запуск ракеты, то группа проникла бы на базу, запустила бы снаряд и ушла. Много времени на это не нужно. Однако террористы чего-то ждут, даже обход территории организовали... Гриня говорил, что исполнить запуск по всем правилам крайне сложно. Окромя кодов на включение ракетных двигателей нужны коды постановки заряда в боевое положение, инициации систем наведения, ответчика "свой-чужой" для прохождения зон противовоздушной обороны и команды на подрыв. Итого -- пять наборов цифр или букв. Тот же Гриня вещал, что код включения боеголовки не может быть одиннадцатизначным, а состоит минимум из тридцати символов. У Арби мы обнаружили только листок с восемью строчками. Восемь на одиннадцать равно восьмидесяти восьми. На тридцать ровно не делится. Как и на три... Да и не стал бы этот чечен разбивать группы символов на восемь строк. Бессмыслица... Скорее, это коды определенной операции с ракетами или боеголовками. Кстати! Старт ракет осуществляется ключами. То есть -- кроме знания цифровых команд у террористов обязательно должны быть два спецключа. А это уже материальные объекты, которые можно свистнуть. Дубликатов такого рода изделий не существует. Вернее, самостоятельно их не изготовишь. Спецключ -- это не болванка, в нем систем защиты больше, чем на долларе. И разнородные материалы, и включение радиоактивного изотопа, и области с различной электропроводимостью... Если мне удастся один из ключей прикарманить, то хана всей затее с ракетами". Влад помассировал икры, поднялся и медленно, стелющимся шагом двинулся по коридорчику. В стене между техническим проходом и основным тоннелем были зачем-то прорезаны маленькие узкие амбразурки. И в самом конце коридора сквозь них пробивался желтоватый свет явно искусственного происхождения. За несколько минут до полудня маленькое озерцо на пологом холме, расположенное в тридцати километрах от того места, где Владислав обнаружил замаскированный вход на подземную базу, внезапно вспучилось. На поверхность вырвались огромные воздушные пузыри, ряска и тонкие водоросли полетели во все стороны, раздался гул, и воду раскрутило по спирали. Спустя тридцать секунд над холмом и окружающим его болотом пронесся протяжный скрежет, озерцо забурлило и стремительно рванулось вниз, уходя в открывшиеся на дне люки. За считанные мгновения полторы тысячи кубометров воды ухнули в расположенную на глубине ста метров под поверхностью земли пустую карстовую полость, выдавив оттуда воздух. На илистом дне остались биться несколько мелких рыбешек. Еще через полминуты настала очередь ила. Грохнула череда взрывов, и в воздух взмыла выбитая мощными пиропатронами железобетонная шайба толщиной в метр и диаметром почти в шесть метров. Пятидесятисемитонная заглушка ракетной шахты врезалась в землю в тридцати шагах от открывшейся стальной диафрагмы. Заурчали электромоторы, и диафрагма раскрылась. В шахте зашипело, вверх ударил поток разогретого воздуха, повалил пар, и на огненном столбе поднялась ввысь грязно-зеленая стальная сигара длиной чуть более пятнадцати метров. Специальная тактическая крылатая ракета ИСМ-40/2 с дальностью действия в девятьсот километров, которую в документах Министерства обороны СССР обозначали как "Сирень". На высоте ста пятидесяти метров вбок отлетели пустые цилиндры ускорителей, ракета повернулась почти параллельно земле, выпустила пять закругленных по краям стабилизаторов, и блок управления выдал команду на пуск маршевых двигателей. Из трех дюз одновременно вырвались ослепительно-белые языки пламени. Реактивный снаряд провалился на полсотни метров вниз и с грохотом пошел на юго-запад, набирая крейсерскую скорость в три тысячи триста километров в час. Через семь секунд с момента запуска двигателей первой ступени "Сирень" преодолела звуковой барьер, и над Полесьем разнесся оглушительный щелчок акустического удара. Стоящий возле вертящегося стула полевой телефон запиликал. Войцех Пановны снял трубку. -- Старт есть, -- доложил Сигизмунд Габонис. -- Добже1, -- поляк набрал на клавиатуре портативного компьютера, подсоединенного к пульту управления стрельбой, четырехзначный код и посмотрел на невозмутимого Тамаза. -- Все в порядке. Чеченец кивнул и вытащил из кармана сигареты. В тот момент, как на землю рухнули прогоревшие баки ускорителей, сработали заряды самоликвидации ракетной шахты. Четыре тонны пластиковой взрывчатки обвалили бетонные стены внутрь, вырвали поддерживающие песчаный наплыв холма сваи, и сотни кубометров грунта вперемешку с камнями и жиденькими кустиками завалились в углубление бывшего озера. Теперь для того, чтобы разобрать кучу земли и добраться до взорванной шахты, потребовались бы двухмесячные усилия целого строительного батальона. На глубине в тридцать метров узкий коридор, ведущий от основных помещений подземной базы к шахте, откуда только что была запущена "Сирень", обвалился почти по всей длине. Сигнал о старте ракеты с территории Беларуси был получен на постах раннего предупреждения России и США практически одновременно. Европейские силы противоракетной обороны активизировали радарные установки, и в воздух поднялись два десятка самолетов. С российской стороны -- шесть "Су-30" и поддерживающие их два "А-50"1, со стороны НАТО -- четыре "Е-3"2 и восемь французских "Рафалей"3. 1 "А-50" -- самолет дальнего радиолокационного обнаружения и наведения, созданный на базе военно-транспортного самолета "Ил-76МД". На "А-50" установлен уникальный радиотехнический комплекс "Шмель", превосходящий систему АВАКС. 2 "Е-3 Сентри" -- самолет ДЛРО и управления. Разработан на основе планера пассажирского самолета "Боинг 707-320" и оснащен импульсно-допплеровской радиолокационной станцией фирмы "Вестингауз", модель "АN/АРY-2". "Рафаль С" -- многоцелевой всепогодный истребитель-перехватчик. Боевой самолет пятого поколения. Однако спустя полчаса все самолеты вернулись на базы, так и не обнаружив ничего, хотя бы отдаленно напоминающего цель. Стартовавшая ракета не вышла за пределы воздушного пространства Беларуси. А из-за низкой облачности разведывательные спутники не смогли засечь "птичку"1. В штабе НАТО решили, что белорусы провели испытание какой-то своей реактивной системы. А из Министерства обороны России был направлен Президенту союзной республики специальный запрос, в котором вежливо попросили предупреждать заранее о готовящихся стартах. Во избежание недоразумений и траты войсками ПВО дефицитного горючего. Особенно возмущался заместитель командующего ВВС России по снабжению. Сгоревшие при бессмысленном вылете десятки тонн топлива, которые уже были обещаны его латышским друзьям, лишили генерал-лейтенанта средств, необходимых для приобретения новенькой "хонды" долговязой и капризной дочурке. Но пузатый генерал не зря занимал столь "хлебную" должность. Немного поразмыслив, он смирился с потерей двадцати пяти тысяч долларов и компенсировал недостающую сумму передачей одной квартиры в ведомственном доме на баланс коммерческой фирмы. 1Скорость до 2100 км/ч, практический потолок -- 20000 метров. Вооружен ракетами "М1СА АК. (1К)" с дальностью действия 55 км и массой фугасно-стержневой части в 12 кг взрывчатого вещества. "Птичка" -- отделившаяся боеголовка ракеты или сама ракета. Ютившаяся в полуразрушенном общежитии семья погибшего в прошлом году летчика-испытателя потеряла всякую перспективу на получение бесплатного жилья. А довольная беззаботной жизнью доченька генерала уже через три дня подкатила к дверям института культуры на ярко-алом трехдверном джипчике "Honda HR-V". Подружки чуть не сдохли от зависти. Террористы были оснащены на совесть. Компьютеризированные средства связи, специальные шлемы со встроенной ночной оптикой и рациями, идеально подходящие к условиям боя в замкнутом пространстве пистолеты-пулеметы "ингрэм-мариетта", "мини-узи" и "хеклер-кохи", черные непромокаемые комбинезоны, обильные сухпайки из десятков наименований продуктов. В дальнем углу освещенного яркой иллюминацией помещения Рокотов заметил даже сине-белые баллоны со сжатым воздухом, подводные фонари и наборы аквалангистского снаряжения. Группа состояла минимум из тридцати человек. А с учетом того, что часть находилась на боевом дежурстве и патрулировала боковые коридоры, численный состав мог быть и в два раза большим. "Вот черт! -- Владислав прислонился к стене и выглянул в прорезанную в двадцатисантиметровом бетоне амбразуру. -- Где ж я вас хоронить-то буду? Десяток-другой -- это еще куда ни шло, но полсотни... К тому же эти ребятки к неожиданностям готовы..." Биолог отступил назад в темноту. "Придется обходить с фланга. Этот коридор для меня не подходит. Слишком узкий и к тому же заканчивается тупиком. Надо выбираться на оперативный простор главных тоннелей и попробовать разжиться чем-нибудь огнестрельным. Пока они в собственной безопасности уверены. Внешние посты расположены, вероятнее всего, на поверхности или близко к ней. В помещениях вроде бункерочков с перископами. Связь -- только проводная... В таких железобетонных массивах радиоволны не проходят. Так что виденные мной портативные рации им мало чем помогут. Разве что для связи из одного конца тоннеля в другой. Сие есть гут. В любом случае координированное прочесывание по разным уровням базы невозможно. А я в направлении движения не ограничен. -- Влад еще раз окинул взглядом освещенное пространство. -- Подача энергии централизованная... Соответственно, есть источник питания. Реактор? Маловероятно. Его запускать надо не одну неделю. И среди людей с террористическими убеждениями сложно отыскать специалистов в ядерной энергетике. А дилетант реактор не подключит. Дизель тоже исключен. Остается гидроэлектростанция. Турбина в подземном потоке... Но она может располагаться где угодно. Жаль. Испортить турбину -- милое дело. Аварийного запаса в аккумуляторах хватит ненадолго. Если они вообще есть, в чем я сильно сомневаюсь. Лишив моих новых друзей энергии, я обрублю им возможность запуска ракеты. Итак, ставим задачи. Первая -- экспроприировать ствол. Вторая -- отыскать источник электричества. А дальше видно будет..." Рокотов развернулся и быстро направился к выходу из коридорчика. Секретарь Совета Безопасности России столкнулся с премьер-министром в холле второго корпуса Кремля. -- Я уже знаю, -- секретарь Совбеза предугадал вопрос Сергея Степашко. -- И что ты думаешь? -- Новый председатель правительства и полковник ФСБ были знакомы много лет, со времени совместной работы в Ленинграде. -- Плохо, -- коротко заметил "Штази". -- Ты уже был у Деда? -- Нет. Вызван на вечер... -- А я свою порцию уже получил, -- премьер был бледен. Его обычно румяные пухлые щечки тоскливо обвисали серыми безвольными мешочками. Весь облик Степашко свидетельствовал о крайней степени смешанного с испугом напряжения. Секретарю Совбеза это не понравилось. -- Ты чего распсиховался? -- А-а, -- премьер дернул левой щекой, -- только назначили, и уже такое... -- Ну и что? Тебе должно было быть известно заранее, что бандиты собрали группировку. -- Эксперты просчитали другие сроки нападения. Я ж три дня назад Деду доложил, что все под контролем. С Масхадовым встречу готовил. -- У нас достаточно сил, -- Штази коротко кивнул пробегавшему мимо сотруднику администрации Президента. -- Мой тебе совет -- поставь на руководство операцией Грошева. Толковый генерал, сам на Кавказе вырос, местность и национальные особенности знает. И не ограничивайся выдавливанием до границы. -- Все кандидатуры утверждает Дед. Секретарь Совбеза присел на подлокотник стоявшего поблизости кожаного кресла и укоризненно посмотрел на Степашко. -- Твоя задача -- предложить и отстоять кандидатуру. И поменьше слушать "миротворцев". -- Легко сказать... Полковник прищурился. -- Не впадай в панику. Грошев -- отличный боевой офицер, к нему Дед прекрасно относится. Дай ему в помощь Колдунова. На пару они всю эту сволочь во главе с Масхадовым в порошок сотрут. -- Честно говоря, я боюсь повторения захвата больниц, -- признался премьер, в свое время ушедший в отставку с поста директора ФСК после провала операции по освобождению заложников в Буденновске. Несмотря на то, что позорное соглашение с террористами заключил тогдашний косноязычный председатель правительства, крайним сделали Степашко. -- Страхом делу не поможешь. -- Я знаю... -- Тогда не тяни и отдай приказ об усилении охраны всех жизненно важных объектов. Направь резервные группы из МВД. А я со своей стороны дам команду региональным управлениям ФСБ. Степашко заметно повеселел. -- И вот еще что... Приготовься к атаке Индюшанского и компании. По последним данным, они сильно завязли в обкрутке денег через уполномоченные банки. А твое вчерашнее выступление по поводу межрегиональных казначейских комиссий ломает им всю игру. Так что вопрос с Дагестаном и Чечней они используют для твоей дискредитации. Постараются навесить на тебя всех собак. -- Мне сегодня Прудков уже позвонил. -- Думаю, ты не был удивлен? -- Нисколько. Он ведь тоже в доле... Секретарь Совбеза еле заметно улыбнулся. Он-то точно знал, зачем новоиспеченный премьер выступил с инициативой переброски государственных финансовых потоков из одной банковской сети в другую, почему так яростно заявляет о необходимости контроля за расходной частью бюджета и для чего вознамерился создать специальные комиссии и пустить средства через систему казначейств. Все дело было в том, что премьер очень любил свою супругу. А та, по странному стечению обстоятельств, входила в совет директоров конкурирующей с московским мэром и его окружением банковской группировки. Было бы непростительной ошибкой не воспользоваться назначением мужа на второй по значимости пост в стране. Всего за три дня и две ночи Лариса Степашко разъяснила супругу крайнюю необходимость переориентации финансовых потоков, и тот, раздувая свои пресловутые щечки, выдвинул идею о межрегиональных комиссиях на встрече с Президентом. Монарх подумал, прокашлялся и согласился, чем привел в негодование главу администрации, уже расписавшего свои прибыли от махинаций с бюджетом на год вперед. Бородатый чиновник попытался было вмешаться, но Президент, почувствовав сопротивление, тут же надавил авторитетом, и премьер получил в руки карт-бланш, оставив с носом и угодливого Стальевича, и горластого "хозяйственника" Прудкова, и играющего в тихого еврейского оппозиционера Индюшанского. А вместе с ними -- еще полтора десятка жирующих за государственный счет банкиров. Правда, народу от всех этих перестановок и переориентаций было ни жарко, ни холодно. Как сосал лапу, так и продолжил, подивившись смелости щекастого Степашко, позволившего себе стукнуть кулаком по воображаемому столу и потребовавшего отчета от зарвавшихся финансистов и олигархов. На теплые местечки у государственной кормушки вместо одних воров собирались сесть другие. -- Выступи у Свинидзе в "Зеркальце", объясни свою программу,-- посоветовал Штази.-- К Одуренко сходи в его авторскую программу. Он как раз начал Прудкова мочить. Заодно снимешь все вопросы по Чечне. -- Мне не нравится его накат на Щуку, -- Степашко упомянул питерского губернатора. -- Обязательно спросит про мои отношения с ним. -- Щука Березинскому на хвост наступил, -- Секретарь Совбеза развел руками, -- потому Одуренко и старается. Но реальных фактов у него нет. Ситуация в Питере стабильна. Как этого дурачка Артемьева с его "яблочной" камарильей из городского правительства убрали, так все встало на свои места. Я проверял. Максимум, что можно сделать Щуке, -- это обвинить его в неподтвержденных связях с "тамбовцами". -- Да чушь это собачья! -- покраснел Степашко. -- Как губернатор Анатольич с десятками людей в день общается. И то, что среди них есть "тамбовцы", неудивительно. Я, вон, тоже скольким руки пожимаю. Откуда мне знать, кто вор, а кто нет? -- Так Одуренко и скажи... -- Ладно, попробую в ближайшие выходные выступить. Ну, побежал я. -- Удачи. -- И тебе того же. Секретарь Совбеза посмотрел вслед премьеру, пригладил волосы и легко взбежал вверх по лестнице на второй этаж, где в четыреста четырнадцатом кабинете сидели трое сотрудников из его аналитической службы. Когда до зала, где обосновались основные силы террористов, осталось около ста метров по прямой, чуткий нос Владислава уловил характерный запашок общественного туалета. "Ага! -- обрадовался биолог. -- Це дило. Уборная -- это то самое место, где человек меньше всего ожидает нападения..." Чтобы добраться до мест общего пользования, ему пришлось перебраться по узкому техническому колодцу на следующий этаж, чуток покружить и выбраться на нужный уровень сквозь вертикальный лаз квадратного сечения. На его счастье, в бетонную стену лаза были вбиты здоровенные железные клинья. Кишкообразное помещение туалета представляло собой классику армейского жанра. Ничего лишнего. Два десятка дырок в полу, бетонные перегородки между ними, сток шириной в полметра, протянувшийся вдоль стены и играющий роль писсуара на тридцать-сорок желающих, каморка, где по замыслу проектировщика должен был храниться инвентарь для уборки, и рассохшийся от старости деревянный пожарный щит. На щите висели багор, ведро и топор. Обязательный ящик с песком отсутствовал. Наличие противопожарного комплекта в полностью бетонном туалете было странной прихотью ответственного за оборудование базы. Рокотов пощупал топор и багор. Доверия сии инструменты не внушали. При легком нажатии пальцами на их деревянные ручки Влад почувствовал, как древесина крошится. Туалет освещали четыре горевшие лампы под сетчатыми проволочными абажурами. Из десяти предусмотренных. Шесть светильников были темны. То ли лампы от времени накрылись, то ли террористы экономили энергию, включив лишь часть светильников. Чистоплотностью проникшая на базу группа не отличалась. Стена над писсуаром, от которой в нескольких местах отвалились пласты небрежно положенного цемента, была забрызгана на высоту в метр. Рокотов ткнул носком кроссовки во вспучившийся участок, и в писсуар упал еще один обломок размером с ладонь. "Так... Судя по увлажненности стены, мои новые друзья тут, как минимум, трое суток. Если не больше. На эту стену вылилось около двухсот-трехсот литров жидкости. Соответственно, считая по литру-два в день с человека, их численный состав около пятидесяти-шестидесяти. Некисло... Однако с дисциплиной у них слабовато. Любой нормальный командир обязательно потребовал бы от подчиненных соблюдать чистоту и не гадить мимо специально предназначенных для этого мест. Они же на такие элементарные вещи плюют. Что вполне понятно. Террористы -