выдержать такое напряжение. И хорошо, что это ему известно. Интересно, думал Рассказов, сразу ли согласится Франк с его проектом? Конечно, он был уверен, что рано или поздно тот примет его условия: это будет зависеть только от суммы гонорара, и здесь не нужно экономить, чтобы у него не возникла мысль продаться еще кому-нибудь... -- Можно? -- постучавшись, приоткрыл дверь Франк. -- Вам, дорогой Франк, всегда можно! -- радушно воскликнул Рассказов, вставая из-за стола к нему навстречу. Они крепко пожали друг другу руки, и Аркадий Сергеевич предложил ему сесть напротив. -- Выпить, попить или сигару? -- спросил он гостя. -- Если побалагурить, то и то, и другое, и третье. Если серьезный разговор, то только сигару: они у вас просто отличные! -- Прошу. -- Рассказов открыл коробку гаванских сигар и специальную коробочку со щепками из бука для поджигания сигары. -- Я так и подумал, что для разговора, -- согласно кивнул тот, не торопясь обрезал кончик сигары, поджег длинную щепку от спички и только потом поднес огонь к сигаре и с удовольствием затянулся. -- Отлично! Слушаю вас. -- Вы мне как-то говорили, что с огромным удовольствием потягались бы с сильной личностью... -- Рассказов замолчал и уставился на собеседника. Тот молча кивнул, и в его глазах проявился явный интерес. Он снова сделал глубокую затяжку и прикрыл глаза от удовольствия. Рассказов не торопился продолжать, понимая, что нельзя прерывать удовольствие от смакования отличного табака. -- Да, слушаю вас, дорогой, -- наконец проговорил Франк, выпуская дым и открывая глаза. -- Вы, действительно, сумели заинтриговать меня. Этот объект далеко? -- Четыре часа лету... -- Лету? -- Франк задумался, потом спросил: -- А его нельзя доставить сюда? -- И тут же спохватился: -- Хотя, о чем я спрашиваю? Если б было можно, то он уже был бы здесь, не так ли? -- Вы правы, как всегда. -- И что я должен с ним сделать? -- Закодировать на подчинение. -- Кому: мне или вам? -- Сначала -- вам, потом -- мне... -- Рассказов хитро прищурился. -- Можно надеяться, что он не является заметной фигурой, например, в политике? -- На все сто! -- тут же воскликнул Рассказов. -- Это хорошо... Где находится объект? -- В Москве. -- Та-а-ак... -- протянул Франк. -- Час от часу не легче! -- Он снова задумался, потом спросил: -- Когда лететь? -- Сегодня. -- По легенде? -- Подойдет любая. -- О документах не спрашиваю: уверен, они будут готовы к отлету, но этот объект... он останется там или должен прилететь вместе со мной? -- Это было бы прекрасно! -- воскликнул Рассказов. -- Все удовольствие обойдется вам в двести тысяч долларов, если я его закодирую, но не смогу сюда привезти, и в пятьсот тысяч, если он окажется здесь. Расходы по его доставке не входят в эту сумму. -- Все это он изложил спокойно, будучи уверенным, что ему не откажут. Рассказов, конечно же, понял, что эти цифры завышены едва ли не вдвое, но понимал, что сейчас лучше не торговаться, и потому полез в стол, вытащил пятьдесят тысяч долларов и протянул Франку. -- Я согласен. Это вам аванс на расходы для организации встречи с объектом. Могу вам сказать, что эта сумма может существенно увеличиться, если вы сделаете верные ставки. -- Тотализатор? -- оживился Франк. -- Это же просто отлично! Надо было бы с этого начинать, и вполне возможно, что мои запросы были бы несколько скромнее. -- Он хитро усмехнулся. -- Ничего, мой бюджет выдержит ваше пожелание, -- в тон ему ответил Аркадий Сергеевич. -- Вот почему мне нравится с вами работать, дорогой мой: не люблю жадных людей. Кстати, кто летит со мной? -- Вы его знаете -- Красавчик-Стив! -- Очень толковый молодой человек, -- кивнул тот. -- Вероятно, он и проинструктирует меня? -- Разумеется... Положитесь во всем на него, и он вас не подведет! -- Надеюсь... Сколько мы там пробудем? -- Эти состязания состоятся через день, а сколько у вас уйдет на выполнение задания... -- Рассказов пожал плечами. -- Короче говоря, я буду в далекой России не более трех-пяти дней, -- задумчиво проговорил Франк, потом спросил. -- Вы позволите мне позвонить? -- Прошу, дорогой Франк, сколько угодно. Франк быстро набрал номер, потом приложил к трубке пейджер, выслушал запись автоответчика, нажал на кнопку и сказал: -- Меня не будет пять дней, буду в лаборатории, не тревожить. Все! -- Неужели эта система действует и никто не ослушается? -- засомневался Рассказов. -- Никто! -- решительно произнес Франк, затем зловеще прищурил глаза и добавил: -- Потому что это опасно для здоровья. В его голосе было что-то такое, от чего Аркадия Сергеевича немного передернуло. Словно заметив это. Франк вдруг дружелюбно улыбнулся и похлопал его по плечу: -- Но это касается только врагов, а мы с вами друзья, не так ли? -- О чем вы говорите, дорогой Франк? Конечно, друзья? -- искренним тоном произнес Рассказов, а про себя подумал: "Когда в друзьях-приятелях имеешь смертоносную змею, всегда необходимо быть начеку! Не зря ли я обратился за помощью по такому деликатному вопросу к Франку?" И он решил, что нужно будет обязательно дать дополнительные указания на этот счет Красавчику-Стиву. Береженого и Бог бережет... -- Нельзя ли обратиться к вам, мой дорогой Франк, с одной просьбой, -- вкрадчиво добавил Рассказов. -- Просто у меня есть один пунктик... -- Он выразительно покрутил пальцем у виска. -- Сделать кодовым словом на подчинение -- Маврик! -- Маврик? -- удивленно воскликнул тот. -- Что за странная идея? -- Во-первых, это слово малоупотребляемое, значит, меньше вероятность какой-нибудь случайности, а во-вторых, оно наводит меня на детские воспоминания... -- Маврик, так Маврик... -- пробормотал тот, но вдруг подозрительно взглянул на Рассказова. -- Учтите, дорогой, никто, кроме вас, не должен бросать ему это слово. Никто! -- Почему? -- удивился тот. -- Вы же сами говорили, что у этого парня твердый характер и сильная психика, а это значит, что вмешательство лишнего голоса может привести к самым неожиданным последствиям. Так что лучше не рисковать. -- Понял. Ошибка Рассказова Когда генерал Богомолов уже собирался домой (а было уже около десяти часов вечера), из спецотдела пришло сообщение, что вчера был сделан запрос о возможности выдачи визы Рассказову Аркадию Сергеевичу. В анкете сказано, что он никогда не бывал в России и родственников там он не имеет. Москву хочет посетить как турист. Сообщение не было послано сразу, потому что молодому офицеру не было известно о том, что Управление генерала Богомолова интересовалось ранее этим человеком. Далее спрашивалось, можно ли выдавать визу этому человеку? Чертыхнувшись про себя, генерал тут же позвонил в спецотдел и хотел сделать внушение офицеру, допустившему такой промах, но потом передумал, решив, что тому и так уже досталось от своего начальства. -- Павел Игоревич? Приветствую, дорогой! -- дружелюбно проговорил он в трубку. -- Здравствуйте, Константин Иванович, -- несколько настороженно ответил тот. -- Какое решение принято? -- Конечно же, положительное. А что? -- спросил вдруг Богомолов. -- Неужели отказали? -- Наоборот, тот офицер, запросив банк данных и не получив отрицательных сведений об этом человеке сам отстучал "добро" на визу. Я и выдал ему по первое число. -- Представляю... -- усмехнулся Богомолов. -- Ладно, хоть угадал этот офицер, но "воспитание" получил заслуженно: впредь будет внимательным и не столь рисковым... -- Он замолчал. -- Что-нибудь еще, товарищ генерал? -- напомнил о себе полковник. -- Нет, спасибо. -- В мыслях Богомолов был уже далеко от этого полковника: его голова была занята Рассказовым... Неужели он настолько глуп и нагл, что осмелится самолично появиться в Москве? Или настолько уверен в своих старых связях, что спокойно решился на такой безумный шаг? Нет, не может быть! Не настолько он глуп, чтобы пойти на такое... Богомолов нервно постучал пальцами по столу, выбивая ритм "Сказок венского леса", потом набрал номер и сказал: -- Извини, полковник, это снова Богомолов. -- Слушаю, товарищ генерал! -- Свяжись-ка с таможней... нет! -- перебил он себя. -- Сам поезжай туда и подежурь в аэропорту. Фотографию я тебе подошлю. -- Задержать? -- Ни в коем случае! -- повысил голос генерал, но тут же взял себя в руки. -- Установить наблюдение и сообщать о каждом его шаге. -- И сколько дежурить? -- Два дня, не более... Погоди-ка! -- Константин Иванович вдруг подумал, что если интуиция его не подводит, то Рассказов вряд ли появится в Москве один. -- Ты можешь проверить, он один получал визу или в группе? -- Группы не было, но был еще один человек, а сегодня был запрос еще на одного... -- Отлично, я так и думал, -- задумчиво прошептал Богомолов. -- Не понял, товарищ генерал? -- Говорю, что вы должны, сколько бы ни было пассажиров из Сингапура от вчерашнего числа до завтрашнего, установить за ними негласное наблюдение и докладывать лично мне, ясно? -- Ясно, товарищ генерал! -- И еще, воэможно, к вам подойдет от меня человек и скажет, что он от "КаИ", в этом случае вы должны будете передать руководство ему и подчиняться беспрекословно. -- Так точно, товарищ генерал! -- Все, желаю удачи! Она нам очень нужна. -- Он положил трубку. Мысль о подкреплении пришла ему в последний момент, когда он вспомнил, что завтрашний день, точнее, его вторую половину, он будет занят в клубе "Виктория", а значит, необходимо подключать кого-то из самых толковых ребят. Но очень не хотелось расширять круг посвященных в это дело. И вдруг ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: Воронов! Вот кто ему нужен! Он снова набрал номер и подумал: "Хорошо бы застать его с машиной". В трубке слышались длинные гудки, и это вселяло надежду. -- Да, вас слушают! -- услышал он знакомый голос. -- Капитан, ты машину не отпустил? -- не представляясь, спросил Богомолов. -- Нет, мы зашли вместе с Порфирием Сергеевичем ко мне "на чаек" побеседовать о том, о сем! -- Прекрасно! Дай-ка ему трубку... -- Слушаю, Константин Иванович, -- тут же взял трубку Говоров. -- Что-нибудь случилось? -- в голосе его послышалась тревога. -- Пока ничего особенного, -- хмыкнул генерал. -- Не тяни душу-то, Константин Иванович! -- взмолился тот. -- Дал о себе знать наш старый знакомый. Как говорится, легок на помине. -- Майкл звонил? -- Наконец-то и вы не угадали! -- усмехнулся Богомолов. -- На этот раз "сам" дал знать о себе... -- Никак визу запрашивал? -- Господи, ну как можно с вами работать? -- спросил с усмешкой генерал. -- Запрашивал... Интересно, чего это он захотел побывать здесь? -- И ты думаешь, приедет? -- не отвечая на вопрос, спросил Говоров. -- Сомневаюсь. -- Я тоже. Кто вместе с ним подавал документы? -- Пока двое... Черт, мы с вами подумали об одном и том же. -- По-другому и быть не должно: школа-то одна, -- задумчиво проговорил Говоров. -- А ехать он сюда захотел из-за нашего Говоркова. -- Да, но... -- начал Богомолов, но Говоров перебил его: -- Во-первых, вспомните убитого "иностранца"! Извините, Константин Иванович, что перебил вас... -- он виновато перешел на "вы". -- Ничего-ничего, продолжайте, Порфирий Сергеевич. -- Он ведь тоже был с визой из Сингапура! -- Точно! И как это я... -- генерал вздохнул. -- Во-вторых, он запрашивает визу перед выступлением Савелия в состязаниях. Нет, я не верю в такие совпадения! И не верю; что он сам решится приехать в Москву! Скорее всего, это был импульсивный шаг, о котором он сейчас очень сожалеет, но что-то отменить уже нет времени. -- Что вы имете в виду? -- не понял Богомолов. -- Юбилей завтра? -- Ну? -- Чтобы послать кого-то другого или поменять документы тем, кто вместе с ним подавал их в консульство, и снова оформить визу, нужно время, а его у нашего знакомого нет совсем. Так что я уверен, что посланец или посланцы от него будут среди тех, кто подавал документы в тот же день, что и он, или после него. Логично, не так ли? -- В этом вас не упрекнешь. Имею в виду, в отсутствии логики. Вот я и решил... -- В аэропорт послать Воронова! -- закончил за него Говоров. -- Больше некого, -- словно оправдываясь, буркнул генерал. -- И прекрасно, только ему нужны помощники, если их будет не один. -- Он фыркнул. -- Ну и состроил фразу! -- Потому-то я сейчас и звоню: следующий рейс из Сингапура завтра рано утром. -- Ничего, успеет выспаться. Сейчас он будет у вас. -- Хорошо, жду! До завтра, Порфирий Сергеевич! -- Богомолов положил трубку и взглянул на часы: половина одиннадцатого. "Да-а-а..." -- мысленно протянул он, хотел что-то добавить, но в этот момент раздался звонок. -- Слушаю! -- Это Иннокентий, -- услышал генерал своего любимца. -- Докладывай! -- Только что вернулась хозяйка дома, и мне уже сообщили, что и сам хозяин тоже направляется сюда. -- Ты хочешь узнать, не можешь ли пойти поспать? -- с иронией спросил Богомолов. -- Ну что вы, шеф, как такое вам могло прийти в голову? -- шутливо ответил тот. -- Просто о новостях докладываю! -- Я так и понял. -- Генерал покачал головой. -- Так что, милый, придется тебе в машине подремать и то по одному глазу зараз. -- А как же! -- обреченно-бодрым голосом отозвался Иннокентий. -- Вот-вот, действуй. Но и отдохнуть успей: завтра может быть очень горячий день. Точнее, вечер... -- У клуба или внутри? -- Внутри? Губы раскатал! -- усмехнулся генерал. -- Все вы будете в оцеплении, но этого никто не должен заметить. -- А как же! -- Иннокентий явно оживился. -- Оружие? -- Обязательно, -- серьезно ответил Богомолов. -- Понял! -- На этот раз в его голосе не было и тени шутки. -- Удачи, Кеша! -- генерал подмигнул, словно тот мог его увидеть. -- Кажется, она нам будет очень нужна. Спасибо, шеф! Генерал положил трубку и несколько минут смотрел на аппарат, с нежностью думая об этом толковом парне, балагуре с виду, но тонко чувствующем, когда можно побалагурить, а когда необходима полная концентрация всего, что ты умеешь, чему тебя учили... "Интересно, как там поживает спецгруппа?" -- подумал он, и тут же ожила рация, словно подслушав его мысли. -- "КаИ!" "КаИ!.." На связи -- "Резерв"! -- "КаИ" на связи -- отозвался Константин Иванович. -- У нас все спокойно. Наши "приятели" нас не покидают. -- Хорошо! Если не будет ничего экстренного, жду вашего звонка по телефону зазтра в десять ноль-ноль. -- Вас понял, "КаИ". В десять ноль-ноль! -- Отбой. -- Отбой. Богомолов отключил рацию и снова побарабанил по столу: на душе его почему-то было неспокойно, словно что-то должно случиться непредвиденное. -- Константин Иванович, к вам Воронов, -- раздался голос помощника в селекторе. Богомолов поморщился -- он снова забыл о своем помощнике. -- Пусть войдет! Михаил Никифорович, что же вы не сказали, что вы еще здесь? -- Ну как же, Константин Иванович, вы же тоже еще здесь. -- Я -- это я, а вам отдохнуть нужно: завтра будет трудный день. Так что можете ехать домой: возьмите мою машину, а потом пришлите сразу же ко мне. -- Спасибо, Константин Иванович, но я же сам на машине, не беспокоитесь за меня: мои сейчас на отдыхе, что мне делать дома одному? Вдруг я вам понадоблюсь? -- Ладно, как знаете. В любом случае -- спасибо! -- Не за что, товарищ генерал, это моя работа... Входите, товарищ Воронов! Богомолов покачал головой: непробиваемый помощник, он очень толковый и пунктуальный, а память -- что твой компьютер! -- Можно, товарищ генерал? -- заглянул в кабинет Воронов. -- Входи, капитан, входи! Присаживайся. Уверен, что генерал уже ввел тебя в курс дела. -- Так точно, -- без всякого энтузиазма отозвался Андрей. -- Что такой хмурый-то? -- Да так... -- Он покраснел. -- А-а, -- догадливо протянул Богомолов. -- Думаешь, не попадешь на юбилей? Воронов опустил голову. -- Ошибаечься, дорогой Воронов! -- генерал подмигнул ему. -- Можешь не огорчаться: я уверен, что твои "подопечные" именно на этот юбилей и летят. -- По душу Савелия! -- оживленно встрепенулся тот. -- Несомненно! -- подтвердил Богомолов. -- Я думал, что Говоров тебе рассказал о наших выводах. -- Думаю, что ему некогда было, а скорее всего, он подумал, что я и сам додумаюсь. -- У Воронова явно поднялось настроение. -- Вы фото должны мне вручить, -- напомнил он. -- Не только... -- улыбнулся Богомолов, вытаскивая из стола фото Рассказова. -- Ты возглавишь эту операцию. Под твоим началом будет полковник Седых, это такой феноменальный мужчина, что ты его издалека узнаешь... -- Он даже усмехнулся. -- Такой маленький или такой большой? -- -- Бывший баскетболист сборной России. Подойдешь к нему и скажешь: "Я от "КаИ!", и он вместе со своей группой перейдет под твое подчинение. -- Я думаю, это не очень разумно, Константин Иванович. -- Воронов смутился. -- Почему? -- Мне кажется, что он или они обязательно должны будут отправиться в клуб. Если он будет один, то проблем со слежкой у меня не будет, если их будет двое или трое, то они отправятся туда вместе, и тоже не будет проблем, а несколько человек могут все испортить. -- Что же, вполне разумно, -- согласился Богомолов. -- В таком случае, решай сам на месте. Ладно, хватит энтузиазма на сегодня. -- Генерал решительно встал. -- Пошли, сначала тебя завезу, потом сам домой... -- Может быть, наоборот? -- смущенно предложил Воронов. -- Наоборот можно, но не сейчас: я же на дачу еду, а это по пути к тебе. И вообще, не пора ли прекратить спорить со старшим по званию, а? -- на полном серьезе добавил он, и Воронов машинально вытянулся по стойке "смирно", но тут Богомолов усмехнулся и подмигнул ему. -- То-то же... Пошли! -- Он шутливо подтолкнул его к выходу. -- Меня больше всего сейчас интересует наш Савелий: как ему спится перед схватками? -- А вот насчет этого, товарищ генерал, можете быть совершенно спокойны: Савелий умеет отключаться перед самыми серьезными испытаниями. Как-то он рассказывал мне про один случай в зоне. -- Ну-ну, интересно послушать! -- Пришел, Константин Иванович! -- кивнул Воронов в сторону бесшумно открывавшегося лифта, и они вошли в него. -- Ему стало известно, что из ШИЗО, так называется в зоне штрафной изолятор... -- Знаю! -- хмыкнул Богомолов. -- ...выходит его заклятый враг, который наверняка придет его убивать. -- Лифт остановился, и они вышли в вестибюль. Дежурный вытянулся перед генералом и хотел что-то доложить, но тот махнул рукой. -- Отставить доклад. Спокойного дежурства тебе, капитан. -- Спасибо, товарищ генерал! -- с волнением ответил тот и чуть суетливо распахнул перед ними тяжелую дверь. Они вышли и сели в черную "Волгу", на заднее сиденье. -- Ну-ну, продолжай, -- заинтересованно проговорил Богомолов. -- Савелий, конечно же, мог предупредить начальство... -- Но он же гордый! -- с неприкрытой иронией вставил генерал. -- Нет, Константин Иванович, это не гордость, хотя у Савелия ее -- хоть отбавляй, просто он привык всегда рассчитывать только на себя, па свои силы и, как ни странно, это помогало ему выживать в совершенно безнадежных ситуациях. -- Не обращай внимания, -- примирительно сказал Богомолов. -- Просто, как только речь заходит о Говоркове, мне кажется, что я сталкиваюсь с каким-то нереальным миром, с фантастикой, мой мозг отказывается верить тому, что видят глаза... Хотя бы тот случай, когда он вырвал сердце у Четвертого... Ужас! -- генерал передернул плечами. -- Как можно в такое поверить? -- Я и сам порой, несмотря на то что знаю его с самого детства, не могу поверить собственным глазам. Как он, например, проведя руками по моим ранам, моментально остановил кровь... Позднее доктор сказал мне, что впервые в его практике человек с таким ранением и потерей крови остался в живых. -- Да, уникальный тип твой названый братишка... -- задумчиво сказал Богомолов. -- Так что же было дальше? -- Он высчитал, что раньше, чем через час после отбоя, они вряд ли придут, и лег под одеяло прямо в одежде и сапогах, а чтобы не сморил сон после трудной работы, стал внутренне подготавливать свои мышцы. Когда они тихонько вошли в барак и окружили его кровать, а главный вытащил нож, Савелий неожиданно вскочил и этим настолько поразил их, что те на несколько секунд застыли в изумлении... -- А дальше? -- Дальше менее интересно, -- махнул рукой Воронов. -- Дальше, как говорится, дело техники: того, что с ножом, он отправил на долгие месяцы в больницу, других просто вырубил и спокойно лег спать. -- Интересно, как он завтра выступит? -- задумчиво произнес генерал. -- Завтра? Если откровенно, то я не завидую тем, кто попытается встать на его пути, -- зло бросил Воронов. -- Если бы вы его видели сегодня! Я знаю его глаза: сегодня они были чересчур спокойные, но... -- Воронов покачал головой. -- Недаром его прозвали Бешеным. Видно, здорово они помотали ему нервы и теперь пусть ждут от него ответа. -- Как бы дров сгоряча не наломал -- осторожно заметил Богомолов. -- Дров? -- видно было, что Воронов вот-вот готов взорваться. -- Савка никогда не сорвется и не сделает больше, чем готовятся сделать ему! Но если он почувствует, что ему или кому-то из тех, кого он любит, угрожает смертельная опасность, то... -- он зло усмехнулся, -- тогда я им не завидую! Нечем будет -- руками порвет, рук не будет -- зубами загрызет, зубы выбьют -- одной злостью достанет! -- Очень убедительно! -- Генерал покачал головой. -- Вот и приехали. Спасибо, Константин Иванович и... до завтра? -- До завтра, Андрюша, желаю удачи, -- с отеческой нежностью произнес Богомолов, крепко пожимая ему руку. Навязчивое желание Лолиты Андрей Воронов пошел отсыпаться, а Леша-Шкаф вернулся к своей Лолите, которая с полчаса назад пришла домой. Ей сразу же доложили, что их подопечный давно уже уединился в комнате и просил его не беспокоить. На окнах этой комнаты были железные решетки, и телефон оттуда был убран. Лолита переоделась, приняла душ и попросила приготовить ужин к прикоду своего Лешеньки. После этого подошла к двери комнаты и прислушалась. Оттуда доносилась тихая музыка, и она решительно открыла дверь, стараясь не очень шуметь на случай, если Рэкс уже спит. Лолита специально привела себя в порядок и выглядела очень сексуально. На ней был прозрачный пеньюарчик, едва доходящий до середины бедер. Волосы были небрежно распущены, но красивые локоны по бокам говорили о том, что эта небрежность нарочитая. Перед тем как войти в комнату, Лолита критически осмотрела себя и осталась весьма довольной: выглядела она действительно отлично. Телевизор был включен, шла музыкальная программа. Тихий неназойливый звук приятно волновал девушку. В полумраке комнаты она не сразу нашла Савелия, лежавшего не на кровати, а на огромной тахте. Он крепко спал, раскинув жилистые руки. Одет он был только в спортивные трусы, и, когда глаза Лолиты привыкли к полумраку, она стала с удовольствием рассматривать его красивое тело. Она поморщилась, заметив несколько шрамов, осторожно притронулась к ним, стараясь не разбудить Савелия, и вдруг это прикосновение пронзило ее тело, словно током, но от этого тока не было больно или неприятно, наоборот, ее охватила страсть, неожиданное желание отдаться этому мужчине, и она ничего не могла с собой поделать. Лолита даже наплевала на то, что сейчас может вернуться ее любимый, и это может привести к непоправимым последствиям. Для нее сейчас не существовало ничего вокруг -- ни Леши-Шкафа, ни клуба "Виктория", ни юбилея. В ней проснулась самая настоящая самка, которая хотела только одного: отдаться этому странно притягивающему ее мужику. По телу пробежала дрожь, дыхание стало тяжелым, учащенным, между ног у нее мгновенно повлажнело, а лицо запылало страстью. Господи! Что же с ней такое творится? Она ничего не понимала. До сих пор ей казалось, что она сама может руководить не только своими чувствами, но и любым мужиком, а сейчас? Даже то, что она потрагивалась к его телу, непонятным образом заставляло ее возбуждаться, казалось, что еще несколько мгновений и она доведет себя до настоящего экстаза. Чуть сдвинув в сторону трусы, она увидела его мужское естество и, не в силах более себя удерживать, опустилась на колени и прижалась к нему губами. Савелий нервно дернулся: ему на миг показалось, что к нему прикасается Наташа. Первым желанием было прижать к себе ее голову, ощутить ее губы, отдаться страсти до конца, но в следующее мгновение его словно током пронзило: каким образом Наташа могла здесь оказаться, кто ее впустил? Все еще во власти охватившего его недоумения, Савелий чуть приоткрыл глаза и взглянул вниз. Даже в полумраке комнаты он понял, что рядом с ним находится не Наташа, а его Хозяйка. -- Простите, сударыня, но мне кажется, что вы перепутали комнату.. -- тихо, но твердо проговорил он. Его голос был настолько холоден, что Лолите показалось, будто ее обдали холодной водой. Но она, все еще не в силах прервать охватившее желание, попыталась продолжить свои ласки. И тогда Савелий спокойно взял ее за волосы, стараясь не быть очень грубым, оторвал от себя, сел в позе Будды и спокойно взглянул ей в глаза. -- Ты что же, боишься, Рэксик? -- тяжело дыша, спросила Лолита. -- Я ничего не боюсь, сударыня, но мне бы не хотелось создавать неприятности вам и ломать свой режим перед схватками. -- Обо мне вы можете не беспокоиться, мой дорогой Рэкс: Лешенька мой хоть и ревнив, но не настолько, чтобы не доверять мне. А вот второе, действительно, важно! -- Лолита уже пришла в себя и встала на ноги. Это было вовремя, так как в комнату вошел ЛешаШкаф. -- Ну, как чувствует себя наш герой? -- заботливо проговорил он, странно поглядывая на свою Лолиту. -- Наконец-то, Лешенька! -- Она подскочила к нему и как ни в чем не бывало чмокнула его в щеку. -- Вот, зашла проведать его с тем же вопросом и пригласить поужинать с нами, -- быстро добавила она, невинными глазами поглядывая то на Савелия, то на Лешу-Шкафа. -- Самочувствие отличное! Жалоб и просьб не имею! Спасибо за приглашение на ужин! -- по-солдатски отчеканил Савелий, вытягиваясь перед ними по стойке "смирно". Это было очень забавно и смешно, учитывая, что на нем были одни трусы. -- Спасибо "да" или спасибо "нет"? -- с трудом сдерживая смех, спросил Леша-Шкаф. -- Спасибо, да! Если только дадите время на переодевание. -- Точнее сказать, на одевание! -- хихикнув, подхватила Лолита. -- Мне нравится твое настроение -- кивнул ЛешаШкаф. -- Ждем тебя в столовой через десять минут, хватит времени? -- Вполне! -- Ну и отлично, пошли, мамочка. -- Леша-Шкаф обнял Лолиту за талию и, подхватив словно пушинку, потащил из комнаты. "Ну и баба!" -- подумал Савелий. Он покачал головой, спокойно накидывая на себя спортивный костюм. Какое нужно иметь самообладание, чтобы, чуть не сделав постороннему мужику минет, спокойно встретить своего мужа и уверенно втирать ему мозги? Вот стерва, не хватало еще все испортить перед самым началом... Савелий на миг представил себе картину: Леша-Шкаф заглядывает в комнату пятью минутами раньше... Интересно, что бы в таком случае придумала эта баба? Скорее всего, подставила бы его, Савелия. В этом он нисколько не сомневался. Нужно будет за ужином быть повнимательнее: какую-то странную игру она затеяла. У него никак не укладывалось в голове, что у этой "бабы", как мысленно он ее называл, не было никаких задних мыслей, кроме мыслей обыкновенной самки, желающей заполучить приглянувшегося ей самца. Когда Савелий вышел к ним в столовую, то в некотором изумлении остановился перед обилием наставленных блюд. -- Что значит хозяин пришел, -- ехидно подметил он. -- Можно подумать, что тебя кормили хуже, -- самодовольно отозвался Леша-Шкаф. -- Гораздо хуже! -- на полном серьезе заявил Савелий и тут же рассмеялся. -- Слава Богу, а то я уже подумал: не пора ли втык дать нашей домработнице. Присаживайся -- кивнул Леша на стул напротив себя. Савелий сел и окинул глазами стол еще раз. -- А раков-то и не хватает! -- снова съехидничал он. -- Вот и не попал! -- Леша-Шкаф снова довольно улыбнулся, протянул руку к столику, стоящему за ним, и поднял крышку блюда с отменными раками. -- Как? -- У меня нет слов... -- Савелий развел руками. -- Что вам можно пить? -- спросила его Лолита. -- Бокальчик сухого вина не повредит. -- Может, лучше шампанского? -- предложил ЛешаШкаф. -- Нет, от этих "пузырьков" у меня назавтра башка как не своя. -- Хозяин -- барин! -- согласился Леша-Шкаф и налил Савелию белого вина. -- Тебе шампанского, милая? -- Нет, Лешенька, надо же кому-нибудь составить гостю компанию. Мне тоже этого вина. -- Она хитро посмотрела в сторону Савелия. -- Не стоит вам, госпожа Лолита, такие жертвы приносить ради меня. Вы уж лучше со своим супругом делите все радости и горести, а я могу выпить и с Константином, если, конечно, ему это дозволено. -- Он нарочито громко говорил, чтобы тот его услышал: так, на всякий случай. -- Черт! -- в сердцах воскликнул Леша-Шкаф. -- А я, грешным делом, совсем забыл о парне. И ты мне не напомнила, -- укоризненно бросил он Лолите. Та ничего не ответила и лишь пожала плечами. -- Костя! -- громко позвал Леша-Шкаф. -- Слушаю, шеф! -- тут же откликнулся тот, едва не вбегая в комнату. -- Успокойся, все в порядке, -- подмигнул хозяин стола. -- Присаживайся с нами. -- Он взял с маленького столика прибор, поставил рядом с Савелием и, не спрашивая Константина, налил ему белого вина. -- Я на работе не пью, -- угрюмо попытался протестовать тот. -- Ты будешь делать все, что я тебе скажу! -- со злой улыбкой решительно заявил Леша-Шкаф. -- Ладно, шеф, -- тут же согласился Костя. -- Вот именно! -- Себе и Лолите Леша налил шампанского. -- Так, у всех налито, и потому прошу выпить за нашу завтрашнюю удачу. -- Сегодняшнюю! -- поправил Савелий. -- Не понял? -- нахмурился тот. -- Сегодняшнюю, говорю. Взгляни на часы! -- усмехнулся Савелий. -- Ты, действительно, прав: уже двадцать две минуты первого. За нашу сегодняшнюю удачу! -- Леша хотел чокнуться со всеми, но понял, что не дотянется, а вставать не хотелось и он чокнулся только с Лолитой, а другим кивнул и стал медленно пить. Однако Лолиту это не устроило: она встала, обошла вокруг стола и чокнулась с Савелием. -- За главного виновника нашей возможной сегодняшней удачи -- с пафосом сказала она, уставившись ему прямо в глаза. -- Не стоило так беспокоиться: я мог и сам подойти к вам, -- нахмурился Савелий, злясь на нее за то, что она все время пытается обострить ситуацию, но, видно, ЛешаШкаф знал ее лучше. -- Эх, Рэкс, Рэкс... -- с усмешкой заметил он. -- Если этой женщине понравился мужик, то он напрасно пытается отбиться от нее: чем больше он отбивается, тем больше ее это заводит. Поцелуйтесь, может, успокоится! -- Он громко рассмеялся. -- Он дело говорит, Рэксик! -- томно прошептала она, наклоняясь к его губам. -- Не сомневаюсь, госпожа Лолита, но если честно, то мне очень вредно экспериментировать с нервной системой перед схватками на татами. -- Савелий говорил спокойно и внушительно, надеясь, что его тон не заденет самолюбие этой самки и найдет поддержку у Хозяина. -- Если так, то... -- Лолита томно вздохнула и вдруг громко рассмеялась. -- Ну и мужики нынче пошли: чуть что -- в кусты! -- Точнее будет: на татами, -- хмыкнул Леша-Шкаф и добавил: -- Нужно заметить, дорогой Рэкс, я очень уважаю профессионалов и их закидоны. Выпьем за профессионалов! -- Он снова наполнил фужеры и на этот раз встал, чтобы обойти стол и чокнуться с Рэксом, но тот вдруг попросил: -- Разрешите минуточку внимания? -- И тоже встал. -- Прошу, -- удивленно ответил Леша-Шкаф. -- Как говорится, небольшое "алаверды"... К тосту хозяина за профессионалов хочу добавить -- и за людей слова! -- Он уставился на Лешу-Шкафа, явно намекая ему на что-то. -- Что же, я с удовольствием поддерживаю это добавление: настоящий мужик и настоящий профессионал всегда человек слова! Как ни странно, но на последних словах Лолита с каким-то недоверием взглянула на своего Лешеньку, словно хотела что-то возразить, но лишь едва заметно пожала плечами. Если бы они были одни с ней, то Савелий смог бы "услышать" ее мысли, но... Просто он отметил для себя эту непопятную реакцию. Когда все выпили, неожиданно для всех подал голос Константин: -- Можно, шеф, я скажу? -- Валяй, Константин, валяй! -- с интересом взглянул на него хозяин стола. -- Конечно же, я мало видел по сравнению с сидящими за столом мужчинами, но мне до вас, шеф, пришлось потрудиться у многих... -- Он замялся, пытаясь найти слово, чтобы определить людей, на которых он работал, так и не нашел, а потому продолжил без определения: -- Но вот уже около года работаю с вами, шеф, и могу сказать, что последний тост, а особенно добавление нашего гостя, -- он кивнул в сторону Савелия, -- в полной мере относятся к вам, шеф! Не было ни разу, чтобы вы не выполнили вашего обещания или забыли бы что-то... -- Наш молчун разговорился! -- ехидно бросила Лолита. -- Что-то слишком длинно... -- добавил ЛешаШкаф. -- Ни одна речь про вас не будет длинной, -- философски заметил Константин и с пафосом закончил: -- Я пью эту чашу за вас, мой шеф! -- Он подошел, чокнулся с ним и опрокинул вино в рот Казалось, что он даже не глотал вино, а просто влил его внутрь. -- Спасибо, Константин, спасибо! -- Леша тоже выпил и тихо добавил. -- Преданные люди сейчас -- большая редкость! -- Какой-то вечер скучный получается, -- скривилась Лолита. Она была уже явно в подпитии. -- Да и время уже позднее, -- заметил Савелий. -- Пора и баиньки: завтра предстоит тяжелый день, нужно выспаться. -- Тебе виднее, мой друг, -- согласно кивнул ЛешаШкаф. -- Константин, проводи гостя. -- Есть, шеф! -- Тот сразу вскочил со стула. Савелий усмехнулся, однако ничего не сказал и молча направился в свою комнату, но в дверях остановился. -- Спокойной ночи всем! -- Спокойной ночи, приятель -- подмигнул ЛешаШкаф, а Долита хитро взглянула на Савелия и сказала: -- Я загадала: если вы обернетесь и попрощаетесь, то завтра все будет хорошо. -- Именно поэтому я и решил попрощаться, -- улыбнулся Савелий. -- До завтра, Рэксик. Когда Савелий вышел, Леша-Шкаф ехидно заметил: -- Я же говорил, что тебе не удастся завлечь его. -- Как сказать... -- Она сделала глоток шампанского. -- Все могло бы и получиться, если бы ты так рано не вернулся. -- Ты хочешь сказать, что еще немного и он бы сдался на милость победителывщы? -- недовольно проговорил он. -- Во всяком случае, он с большим трудом сдерживал себя, боясь, что ты нас можешь застать... -- Ты, конечно же, намекнула ему, что я тебя не ревную? -- Естественно, но он очень не хотел каких-либо осложнений между нами. -- Вами или нами? -- Нами! -- Интересный фактик, -- задумчиво произнес ЛешаШкаф. -- Что-то мне его игры не внушают оптимизма. -- Брось, Лешенька: если он принесет нам сегодня хороший куш, то у меня будет время охомутать его. -- Вижу, тебе эта затея очень по душе, и не только из спортивного интереса. "Передок" властно зовет, не так ли? -- В его голосе она почувствовала ревнивые нотки и решила несколько успокоить Лешу. -- Лешенька, милый, неужели ты еще не понял, что мне, кроме тебя, никто больше не нужен? А этот Рэксик... -- Она сделала паузу, словно подыскивая правильные слова. -- Рэксик... это просто мой каприз, но каприз, который совпадает с нашими делами. -- Лолита встала, подошла к Леше-Шкафу сзади и обняла его. -- Нет такого супермена, который мог бы тебя заменить, мой милый Лешенька, -- прошептала она ему на ухо. -- Ну как можно с такой бабой бороться? -- тихо проговорил он, затем повернулся к Лолите, подхватил ее за бедра под юбкой, приподнял вверх и поцеловал. -- Еще, милый, еще! -- томно вскрикнула девушка, обхватывая его голову и прижимая к себе. Леша-Шкаф встал с ней на руках, отнес на диван, затем сдвинул в сторону трусики и стал ласкать языком ее в миг повлажневшие нижние губы. Тихо постанывая, Лолита прижимала все сильнее и сильнее его голову к себе, извиваясь от охватившей ее страсти, бессвязно выкрикивая: -- Да-да... Прекрасно... милый... еще-еще! Боже мой! Боже! Мамочка родная! Нет, нет!.. А-а-а! -- вскричала она, нервно дернулась несколько раз и замерла в сладостном изнеможении. Так они полежали молча несколько минут, потом Лолита тихо сказала: -- И после этого ты можешь в чем-то меня подозревать? -- Да не подозреваю я тебя, -- решительно возразил он. -- Просто хочется, чтобы ты всегда принадлежала только мне, хотя и прекрасно понимаю, что такого быть не может потому, что не может быть. -- Все-таки вы, мужики, странные: вам можно шастать по бабам, а нам нет? -- А мне кажется, что это ты странно рассуждаешь! Все заложено в природе человека. Да-да, не смейся, в природе! Именно она создала нас такими разными: я имею в виду женщину и мужчину. Кстати, не мужского рода "измена", а женского. Мужчина не может не изменять женщине потому, что его сама природа создала так, чтобы он всюду разбрасывал свое семя для продолжения рода человеческого. Именно потому у негой вырабатывается каждый раз около миллиона живчиков, а у женщины, дай Бог, с несколько десятков яйцеклеток за всю жизнь. -- Слушай, Лешенька, и откуда ты все это знаешь? -- без иронии спросила Лолита. -- Читать нужно больше, девочка моя! -- игриво воскликнул он, но потом добавил. -- Просто однажды наткнулся на одну статью, которую написал какой-то Акопян... -- Ничего себе, какой-то! -- передразнила Лолита. -- Я тоже читала о нем. Но причем здесь то, о чем ты говоришь? Я читала, что он может любую внешность и фигуру женщине сделать... -- А я читал, что он любую пипиську может мужику сотворить или даже пол поменять. В той статье и говорилось то, что я тебе пересказал. -- Можешь успокоиться, тебе пипиську увеличивать не нужно: и так огромная! -- Она хихикнула. -- В первый раз думала, что ты насквозь меня прошил! Буровик! -- Если тебя устраивает моя пиписька, то зачем ты пялишься на нашего Рэксика? -- усмехнулся ЛешаШкаф. -- По всей вероятности, я имею мужское начало или в свое первое рождение была мужчиной... Ты же сам говорил, что мужчина разбрасывает свое семя направо и налево. -- Ну и хитрая ты баба, как я погляжу! -- Какая есть, милый. Что, не нравлюсь? -- тихим томным голосом произнесла Лолита, опускаясь на колени и расстегивая у него брюки. -- Где же ты, мой милый мальчик? Где? -- шептали ее губы, а пальчики нащупали, наконец, его набухающую сабельку, вытащили наружу. Леша-Шкаф вздрогнул, чуть замер в ожидании предстоящего блаженства, затем быстро расстегнул брюки до конца и вместе с трусами опустил все вниз. Не выпуская из руки его отвердевшую плоть, Лолита начала язычком ласкать головку, а другой рукой возбуждать себе клитор. Леша-Шкаф обхватил рукой ее голову и стал прижимать к себе. Его мужская доблесть все глубже и глубже входила в рот девушки, и можно было только удивляться, что этот огромный член не вызывал у нее неприятных ощущений. Старательно пряча остренькие зубки, чтобы не доставить ему неприятных ощущений, Лолита наконец забрала его в себя полностью, ощущая его головку у себя в горле. Это было настолько приятно, что и она тоже возбудилась и ускорила движения как у себя внизу, так и работу над Лешиной доблестью, но, когда почувствовала, что он вот-вот извергнется любовным напитком, она несколько уменьшила темп, чтобы продлить и себе удоволь