ь переводчицы и сказал: -- Хелен, ты не можешь подойти к нашему приятелю и поинтересоваться, на кого он ставил? -- Хорошо, Красавчик, -- проворковала она и тут же направилась в сторону Франка. Красавчик-Стив удивленно посмотрел ей вслед: странно, он же не сказал ей, кто их приятель... Через минуту она вернулась. -- Ваш приятель поставил пятьсот баксов на Крепыша, -- она улыбнулась. -- Дьявол! -- воскликнул в сердцах КрасавчикСтив, -- выходит, что я один попался. На кого ты сейчас хочешь поставить? -- спросил он Ронни. -- Нет, шеф, теперь вы должны быть первым. -- Он пожал плечами. -- Но в тот раз ты был первым! -- нахмурился Стив. -- Поэтому я и выиграл... -- Так, значит? Ладно, теперь я ставлю на Черного Ангела, -- сказал Красавчик-Стив. -- Пятьсот баксов. -- В таком случае я ставлю пятьсот на Великого Януса, -- хитро улыбнулся Ронни. -- Принято! -- весело сказала девушка. -- Пятьсот долларов Красавчика на Черного Ангела и пятьсот Ронни на Великого Януса! -- Она встала и пошла к букмекеру, но тут Красавчик-Стив наклонился и что-то поднял. -- Хелен! -- окликнул он и быстро подошел к ней. -- Вы уронили вашу заколку. -- Когда девушка сидела рядом с ним, он специально расстегнул ее. -- Ой, как это я... -- смутилась та. -- Спасибо вам большое! -- Рад услужить такой девушке, -- галантно ответил он, наклонился к ее уху как бы для поцелуя и быстро прошептал: -- Я -- на Великого Януса, а Ронни -- на Черного Ангела! -- Но... -- попыталась протестовать девушка. -- Выполняй! -- резко оборвал он и чуть прикусил ей ухо. Хелен вскрикнула и тут же ответила: -- Хорошо, как скажете. Господин! Красавчик-Стив хлопнул ее по пышной заднице, и та упорхнула, чтобы сделать ставки. Между тем Говоров, добравшись до Наташи, долго присматривался, стараясь вычислить тех, кто следил за ней. После внимательного изучения ее окружения он понял, что парень мощного телосложения, сидящий прямо за ней, и есть ее "телохранитель". Когда ажиотаж от схватки несколько поутих, Порфирий Сергеевич подошел к девушке и сказал: -- Девушка, а я помню вас в очках! Наташа быстро взглянула на него и едва все не испортила, забыв о пароле, но, увидев его улыбку, вовремя спохватилась: -- Важно, чтобы я вас помнила, -- сказала она несколько сухо и сразу же решила смягчить не очень вежливый ответ. -- Ваше лицо мне знакомо, но... -- Немудрено, -- улыбнулся Говоров. -- Мы с вами виделись на вечеринке у вашего отца, там было столько молодых парней, где вам было заметить старика, -- с кокетливой грустью произнес он. -- Порфирий Сергеевич. Для близких друзей -- просто Филя! -- Ой, извините, пожалуйста! -- Она встала -- Какой же вы старик? Как говорил Карлсон, вы в самом расцвете сил! -- Девушка сразу вспомнила того, с кем говорила по телефону, и решила ему подыграть. -- Спасибо за комплимент! Как ваша ставка? -- Господи! Откуда у меня такие деньги? -- всплеснула руками Наташа. -- А как же правила? Правила клуба, я имею в виду. -- Для меня сделали исключение. -- Она вздохнула. -- Нет, Наташа, так не пойдет, -- запротестовал Говоров. -- Давайте поступим так: будем играть вместе. Идет? -- Идет, -- понимающе кивнула она. -- Вот и отлично. -- Он повернулся к одному из служителей клуба. -- Можно вас? -- Слушаю! -- любезно откликнулся тот. -- Я встретил знакомую, и нам бы хотелось провести весь вечер вместе. -- А где ваше место, господин? -- Вот, пожалуйста! -- протянул билет Говоров. -- О, оно гораздо лучше, чем здесь! Я не думаю, что будут проблемы, -- ответил парень и тут же стал обмениваться любезностями с ближайшими соседями девушки. Не прошло и пяти минут, как он подошел к ним. -- Все в полном порядке. Вот ваши места. -- Он указал чуть левее, чем Наташа сидела до этого. Говоров довольно улыбнулся: это было даже больше, чем он ожидал. Тот, что сидел за Наташей, сейчас оказался через два кресла от них и теперь можно было говорить спокойно. Они заняли свои места, и Говоров краем глаза заметил, как разволновался "телохранитель". -- Ну, здравствуйте, Наташа, -- не глядя на нее, тихо произнес Говоров. -- Здравствуйте, Порфирий Сергеевич. -- Девушка тоже не смотрела на него. -- Зачем такая предосторожность? -- Сзади вас сидел один подозрительный тип: они явно что-то задумали, и мне кажется, что это связано с Савелием. -- Господи! -- взволнованно прошептала Наташа. -- Спокойно, дочка, доверься нам. -- Он повернулся и с улыбкой сказал достаточно громко, чтобы услышал тот парень: -- Может, что-нибудь выпьем, девочка? -- Да, Филя, шампанского! -- громко ответила девушка, а шепотом произнесла. -- Довериться "вам"? -- Да, я здесь не один. Пронесла? -- Да, он у меня в сумке. -- Отлично! Сейчас поотказывайся, -- прошептал он и, заметив пристальное внимание "телохранителя", громко сказал: -- Вот тебе, девочка, пятьсот долларов: будешь ставить сама. -- Нет-нет, пусть деньги будут у вас! -- запротестовала она. -- Ни в коем случае, а то Фортуна повернется к нам спиной. Дай-ка мне свою сумочку! -- Он взял сумочку девушки, открыл ее. -- Вот видишь: пятьсот, пересчитай! -- Он протянул ей деньги. -- Ну что вы, я верю вам и так! -- Она оттолкнула его руку. Говоров был уверен, что парень, следящий за ними, будет внимательно смотреть за деньгами, а сам в тот же момент незаметно вытащил из сумочки пистолет и быстро сунул его за пояс. Девушка взяла пятидесятидолларовые купюры и нарочито медленно пересчитала их, демонстративно показывая, что среди денег больше ничего нет. -- Да ровно пятьсот, -- улыбнулась она, открыла сумочку и удивленно покачала головой: даже ей не удалось уследить, когда ее собеседник сумел забрать оружие. -- На кого будете ставить, господа? -- остановился перед ними парень в униформе и с прибором в руках. -- Я -- на Ангела: -- быстро сказала девушка и смущенно добавила: -- Ой, извините, что опередила вас! -- Ничего страшного, -- улыбнулся Говоров. -- Вы когда-нибудь играли здесь? -- Нет, что вы! -- Что ж, проверим нехитрое правило, гласящее, что новичкам и дуракам везет. -- Он повернулся к парню. -- Триста на Ангела! -- Простите, но девушка... -- Наташа, -- подсказала она. -- Девушка Наташа не сказала сколько. -- Он выразительно взглянул на ее руки. -- А-а... сейчас! -- Она вытащила из сумочки две купюры по пятьдесят долларов. -- Кажется, меньше нельзя? -- Вам можно! -- улыбнулся тот. -- Нет, сто, так сто, -- упрямо вздохнула Наташа и протянула деньги парню. Тот быстро занес в компьютер обе ставки: -- Спасибо, ваши ставки приняты. -- Он поклонился и направился прочь. -- Как интересно! -- Она совсем по-детски захлопала в ладоши. -- Да, будет интересно, если мы проиграем, -- с грустной улыбкой прошептал Говоров. -- А мы выиграем! -- уверенно заявила она. В это время за ними следили: с недоумением -- Лолита, и украдкой Богомолов и Воронов. У них было отличное настроение: они сразу договорились, чтобы не рисковать, ставить на разных бойцов, а потом поделить выигрыш. Генерал поставил на Грома сотню, а Воронов втайне от него рискнул поставить триста на Крепыша, и их выигрыш, за минусом десяти процентов и ста долларов генерала, составил тысячу семьсот девяносто долларов. -- Ну ты и жук, Воронов! -- погрозил пальцем генерал и тут же подмигнул: -- Отличное начало! -- Кто не рискует, тот не пьет шампанского! -- Кстати, о шампанском. -- Генерал выдвинул минибар, откупорил бутылку. -- За первый куш! Первый поединок едва не поссорил Лолиту с ее милым. -- Гром, Гром! -- бросала Лолита в лицо Леше-Шкафу. -- Говорила же тебе, поставим на Крепыша! Нет, уперся, как... -- Девочка! -- предупреждающе воскликнул он. -- Хорошо еще, что я не послушала... -- Она усмехнулась. -- Две тысячи баксов просадил! -- А ты? Выходит, ты поставила на Крепыша? -- Он не знал, ругать ее или благодарить. -- Да, вместо семи тысяч чистого выигрыша стало пять! -- Ну, ты и бестия! -- Бестия? А представь, если бы и ты на него поставил! Двадцать тысяч! Двадцать, а не пять! -- Ладно, не жадничай, все еще впереди. Смотри, как наш Рэкс идет, на предпоследнем месте! Сейчас, надеюсь, мы не будем спорить и оба поставим на Черного Ангела? -- Не возражаю. -- Она вздохнула. -- Но здесь дай нам Бог выиграть вдвойне! Вскоре начался поединок, который принес массу удовольствия всем зрителям. Оба противника оказались довольно сильными бойцами, и никто не хотел уступать. Сложность для обоих заключалась еще и в том, что у них была одна школа подготовки. Со стороны казалось, что все отрепетировано заранее: на каждый удар ставился моментальный блок, и зрители приготовились к долгому поединку. Но все обманулись. Победила хитрость. Играя по правилам, Черный Ангел, как оказалось, просто притуплял бдительность соперника. В какой-то момент, когда повторялся один из многочисленных ударов в прыжке, он неожиданно присел в шпагате и снизу нанес Великому Янусу удар в промежность. Этот удар был коварным и запрещенным в обычных состязаниях, но здесь... Великий Янус вскрикнул, упал на татами и стал корчиться от боли. Не обращая внимания на его стоны. Черный Ангел подошел к нему и несколько раз со всей силы ударил несчастного по спине, по грудной клетке. Было слышно, как хрустнули кости, и поверженный противник или потерял сознание, или... В тишине зала кто-то громко вскрикнул, но когда Черный Ангел вскинул руки вверх, зал взорвался громкими аплодисментами, мгновенно забыв о несчастном, которого быстро положили на носилки и вынесли за ширму, где врач стал оказывать ему первую помощь. Франк, не обращая внимания на свою блондинку, сидел молча и бросал быстрые взгляды в сторону своих приятелей. Он откровенно злорадствовал, потому что "эти олухи", как он их называл, помогли ему пронести пистолет. Когда они подошли к парню с прибором. Франк сразу же понял, что можно провести: это был человек с очень неустойчивой психикой, легко поддающийся гипнозу. И когда прибор показал у него наличие металла, Франк пошел за парнем в комнату и, в отличие от своих спутников, не стал тратить время на споры, а максимально извлек пользу из создавшейся ситуации. Однако он напрасно радовался, напрасно считал своих приятелей олухами: Красавчик-Стив заметил его "игры" и успел шепнуть о них своему верному Ронни. Тот понял все с полуслова и, когда они входили в зал. Ронии, получивший навыки у настоящего виртуоза "карманного дела", ловко вытащил пистолет у Франка и даже успел его сунуть своему патрону. Особая ловкость заключалась в том, что он вместо пистолета сумел сунуть Франку металлическую коробку с сигарами. Красавчик-Стив рассудил так: Франку оружие ни к чему, если он сумеет овладеть мозгами того парня, то проблем вообще не будет, а если не сумеет, то парня придется серьезно подранить, чтобы он не устроил шум и потасовку. Нет, устраивать здесь состязания Красавчику-Стиву совсем не хотелось. Вот если бы это было не в России, а там... Савелия везут на юбилей Савелий был очень рад, что его первый поединок состоится после остальных пар. Он был уверен в себе и чувствовал себя отлично. Отключившись от всего, Савелий расслабленно лежал на спине на твердой кушетке. Его тело отдыхало, а мозг спокойно и уверенно работал, пытаясь проанализировать все возможные ситуации. Он чувствовал, что сегодняшний юбилей очень опасен для него и нужна максимальная концентрация не только физических и моральных сил, но и той силы, что Учитель называл Силой Духа. Сейчас Савелий очень сожалел о тех зря потраченных неделях, когда память отказала ему и он бесцельно бродил по улицам, не узнавая ни города, ни людей. Ему неожиданно вспомнился окровавленный нож, который он нашел около убитого. После ножа в сознании возникла Лолита. Как странно она среагировала на этот нож... Было такое впечатление, что он был не просто ей знаком, она им пользовалась. Ее глаза заблестели каким-то странным блеском: нервным, опасным, маньячным. Как будто ей снова захотелось испытать нечто запретное, жуткое... Сейчас Савелий пожалел, что не рассказал о найденном трупе в записке, переданной Воронову. Вполне возможно, что сейчас он бы знал, кем был убитый. И он бы нисколько не удивится, если от убитого ниточка потянулась бы к Леше-Шкафу или к Лолите. Интересно, сколько сейчас времени? По ощущениям, не более десяти часов. Константин говорил, что они поедут в клуб без двадцати одиннадцать. Значит, с минуты на минуту к нему в комнату войдет его "верный страж". Он сказал, что его первая встреча будет с Красавчиком из Петербурга. Когда-то он бывал в этом прекрасном городе, который понравился ему не только своей необычной красотой, но и удивительно вежливыми людьми. Их вежливость, воспитание бросились в глаза сразу. Можно было подумать, что эти люди воспитывались в иных условиях, совсем не в таких, как любой другой российский гражданин. Единственное, что не понравилось Савелию, так это ритм жизни. Он был каким-то вялотекущим, замедленным, спокойно-размеренным. Савелий был быстр на решения, его реакция была мгновенной всегда, будь это даже обычный разговор или игра в шахматы. Казалось, чего тут ломать голову, когда все и так ясно? Но нет, "питерец" продолжает долго думать и рассуждать, потом с большим трудом решается сделать наконец ход, принять какое-нибудь решение, особенно, если оно касается чего-то важного. И все равно он любил тех, кто жил в Питере. Интересно, кто сегодня встретится с ним в бою? Будет очень жаль, если он окажется порядочным парнем, но слабым партнером. Это может подпортить игру, которую задумал Савелий. Что ж, тогда придется ему подыграть. Это может заметить только очень опытный партнер или тренер. Савелий улыбнулся: на такое можно пойти даже ценой риска, чтобы заставить понервничать своих "хозяев". Его размышления были прерваны негромким стуком в дверь. -- Нам пора ехать: двадцать три сорок! -- раздался голос Константина. -- Свет можно включить? -- Да, Костя, я уже готов, -- спокойно отозвался Савелий, быстро вскакивая с кушетки. В комнате было абсолютно темно, и когда Константин включил свет, то даже вздрогнул от неожиданности: Савелий стоял прямо перед его носом. -- Ну ты и... -- Он покачал головой. -- Вот такое я дерьмо! -- хихикнул Савелий и дружески похлопал парня по плечу. -- Теперь ты понимаешь, что если бы мне захотелось от тебя сбежать, то я бы уже давно это сделал. -- Как сказать... -- попытался возражать Константин, но потом махнул рукой. -- В любом случае я рад, что ты на это не решился. Двинули? -- Двинули, -- согласился Савелий. Сидя в машине, Савелий вдруг подумал о том, что, наверное, впервые с тех пор, как расстался со своим Учителем, он не представил себе его образа в такой важный и опасный для него момент жизни. Неужели то видение было пророческим и правдивым и он больше никогда не увидит своего Наставника? Ему стало очень грустно и больно, и он тихо прошептал: -- Учитель, я никогда не посрамлю твоего учения и никогда не предам то, чему ты меня учил. -- Извини, Рэкс, я задумался и не расслышал, что ты сейчас сказал? -- чуть смущенно спросил Константин. -- Нет-нет, ничего, это я настраиваюсь на встречу с противником. -- Ты что, побаиваешься? -- удивился тот. -- Побаиваюсь? -- криво улыбнулся Савелий. -- Хочешь один совет? -- Конечно! -- Если в тебе сидит страх, то никогда не выходи на дело: ты уже наполовину проиграл его, но никогда не стыдись в себе чувства опасности, именно это чувство помогает человеку сконцентрироваться в нужный момент. -- Что до меня, то это слишком мудренно: я никогда ничего не боюсь! -- Константин ухмыльнулся. -- И никогда не боялся? -- недоверчиво спросил Савелий. -- Боялся, но когда пролежал в больнице четыре дня между жизнью и смертью, то страх как рукой сняло. Врачи махнули на меня рукой, сказали матери, что я не выкарабкаюсь, а она продолжала верить и ни на минуту не отходила от моей кровати. Между прочим, я верю, что есть жизнь после смерти! -- неожиданно серьезно заявил Константин. -- Ты что, помнишь как это было? -- заинтересовался Савелий. -- Не только помню, но и вижу, как... как тебя сейчас! -- Можешь рассказать? -- Почему нет, могу. Сначала мне показалось, что я как бы взлетел над кроватью и увидел себя всего в бинтах, плачущую мать, суетящихся вокруг меня с приборами врачей... -- Извини, почему в бинтах? -- Восемнадцать ножевых ран, даже сердце было немного задето... Ну вот, смотрю я сверху на все это и думаю, почему это они так суетятся, почему мать плачет? Ведь я живой! Но вдруг слышу, как один доктор замахал руками и говорит, что все, мол, пульса нет, дыхания нет, давления нет... Умер, мол, парниша! Конец! -- И что ты? -- А что я? Удивляюсь себе сверху, а тут вдруг яркий свет откуда-то, то ли белый, то ли голубоватый такой... -- Он блаженно улыбнулся и прикрыл глаза. -- И так мне стало хорошо, тепло так, словно счастье меня коснулось... И взлетел я еще выше, прямо над крышей больницы, над городом, и вдруг вижу какую-то странную трубу... Нет, не трубу, а скорее какое-то странное отверстие, и меня туда затягивает, затягивает, а мне не страшно вовсе. Мне даже показалось, что эта труба и есть мое избавление от всех несчастий. И я вот-вот влечу в нее. Но вдруг, словно сквозь сон, послышался мне голос бабушки, с которой я прожил почти все мое детство. Она умерла за год до того от рака легких. Вот она мне как будто и говорит: "Костик, зачем ты так рано пришел ко мне? Вернись к матери, ведь она не выдержит разлуки с тобой. Вспомни, она еле-еле осталась в живых, когда я покинула вас!" А у мамы действительно очень слабенькое сердце... -- И что ты? -- А я ее спрашиваю: "Как же ты, бабулепька?" -- "За меня, говорит, не беспокойся, мне здесь хорошо и благостно." Так и сказала -- "благостно". Потом ее голос пропал, а я очнулся в кровати. Вижу передо собой застывшую мать, хмурые лица врачей, сестер, которые уже стали сворачивать свои инструменты. А мать увидела мои открытые глаза и тихо так сказала: "Что, больно, сынок?" -- "Немного, -- говорю, -- больно". У врачей -- шары на лоб, так и замерли! А потом суеты еще больше. Один профессор, совсем старый, сказал, что за всю его практику такое впервые видит. "Считай, -- говорит, -- что ты с того света вернулся". -- "Почему, -- говорю, -- считай, я, действительно, был там". Рассказал ему, а он не поверил: психиатра ко мне приставил, и я два года еженедельно ходил к нему отмечаться. А ты говоришь... Нет, я верю в жизнь после смерти! -- Константин проговорил это с таким вызовом, словно хотел сразу противопоставить свое мнение возражениям собеседника. -- Я тоже верю... -- тихо отозвался Савелий и еще тверже добавил. -- Верю! Первое столкновение Франка с Савелием Когда была объявлена схватка Тихого Робота с Меченым из Белоруссии, в зале воцарилась такая тишина, что, казалось, пролетит комар -- и его услышат в другом конце зала. На табло засветились ставки, и можно было сразу же понять, кому публика отлает предпочтение в этой паре: за редким исключением симпатии были на стороне Тихого Робота. А когда он появился перед зрителями, можно было подумать, что потолок сейчас рухнет от восторженных криков и оваций в его честь. Казалось, он был вылит из черной бронзы и скульптор не пожалел металла на его плечевой пояс: тяжелые бугры мышц перекатывались под кожей и вызывали у всех благоговейный трепет. Мощный торс еще больше подчеркивался довольно тонкой талией и пудовыми кулаками. На левом предплечье была цветная татуировка -- маска смерти с перекрещенными костями. Тихий Робот торжественно вышел на середину татами, глядя перед собой непроницаемыми, ничего не выражающими глазами на спокойном лице. Оно оставалось спокойным даже тогда, когда он стал играть на публику своими мышцами. Однако стоило появиться его сопернику, как его лицо перекосила гримаса злобы. Это было так неожиданно, что зрители даже вздрогнули от испуга. Его соперник, Меченый из Белоруссии, получивший свою кличку, вероятно, из-за того, что его грудь пересекал страшный шрам, хотя и выглядел несколько менее мощным, по крайней мере на первый взгляд, нисколько не-стушевался перед устрашающим видом соперника и даже выразительно выкинул в его сторону кулак, а другой рукой похлопал по сгибу локтя: этот жест известен во всем мире. Реакция Тихого Робота на этот жест была страшной: он по-звериному зарычал и, казалось, без всякого сигнала бросится на своего соперника, однако громкий голос секунданта чуть охладил его пыл и заставил остаться на месте. -- Да, -- тихо произнес Богомолов, -- профессионалы умеют нагонять на соперника страху... -- Мне кажется, что парень из Белоруссии тоже не лыком шит, -- шепотом возразил Андрей. -- Озгласен, но вряд ли он устоит против этого Робота больше пяти минут. -- Да он и десять продержится, -- завелся Воронов. -- Спорим на сто баксов? -- генерал прищурился. -- Да хоть на двести? -- Идет! -- Уважаемые дамы и господа! -- обратился секундант к зрителям. -- В порядке исключения предлагаю вам еще пять минут, чтобы внести изменения в ваши ставки. Есть желающие? -- Он обвел публику глазами, но зал безмолвствовал. -- В таком случае... -- Он сделал эффектную паузу и громко выкрикнул: -- В третьей схватке участвуют спортсмен из далекого Сингапура, представляющий интересы Восточного округа города Москвы, -- Тихий Робот -- в красном углу, и представитель славной Белоруссии -- Меченый -- в синем углу! Поприветствовали друг друга! -- Он жестом предложил обоим борцам сойтись на середине. Меченый протянул спокойно вперед обе руки в специальных перчатках, но Тихий Робот неожиданно со злостью стукнул обеими руками сверху и тут же встал в стойку нападения. Меченый, словно ожидал чего-то подобного, никак не среагировал на эту выходку своего соперника, но когда тот занял стойку, усмехнулся и повертел правой рукой у виска. Это было так смешно, что по залу прокатился одобрительный рокот: Меченый явно понравился публике. Этот жест вызвал новый рев со стороны Тихого Робота; казалось, его глаза выскочат из орбит, но Меченый спокойно повернулся и направился в свой угол. Скорее всего, это был давно отрепетированный им ход. Дело в том, что через несколько секунд после приветствия судья взмахивает рукой и раздается гонг к началу боя. Быть в этот момент спиной к противнику, тем более при таких правилах, как на этих состязаниях, было весьма неразумным решением. Но все было рассчитано точно! Тихий Робот молнией бросился к сопернику, чтобы первым же ударом сбить его с ног и, может, даже выбросить за канаты, но Меченый как раз этого и ожидал: резко повернувшись, он мощным ударом правой ноги подбил его ноги, и Тихий Робот сам шлепнулся на бок. Он еще не успел вскочить на ноги, как получил второй удар, на этот раз локтем. Казалось, что от таких ударов можно потерять сознание, и зал в едином порыве удивленно выдохнул от восхищения и жалости за свои вложенные в негра деньги. Но Тихий Робот, получив эти страшные удары, спокойно вскочил на ноги и со злой усмешкой посмотрел на своего противника, словно говоря ему: куда ты лезешь, щенок? Он даже руки опустил вниз, как бы специально издеваясь над ним, не ставя его ни в грош. Меченого это возмутило, и он быстро нанес Тихому Роботу серию ударов в голову, в лицо. Удары были такие сильные, что их звук долетал до самых последних рядов зала. А негру хоть бы хны: он только встряхнул несколько раз головой, словно смахивая со лба пот, и снова взглянул на Меченого, на этот раз с такой злой ехидцей, что тот совсем рассвирепел. Это и стало его самой большой ошибкой. Богомолов несколько раз беспокойно взглянул на часы: бой длился уже четыре минуты И, кажется, ему придется расставаться с двумястами долларов. Но когда Меченый стал терять над собой контроль, генерал воспрял духом. Тихий Робот неожиданно высоко подпрыгнул и нанес сопернику мощный удар ногой в голову. Это был коварный удар, Меченый не успел поставить защиту и лишь в последний момент успел слегка уклониться, иначе можно было бы наверняка останавливать бой. Меченого откинуло на несколько шагов в сторону, он упал на татами, но Тихий Робот не стал добивать его: он явно решил поиграть на публику. Несколько раз он обошел Меченого пружинистой походкой, что-то выкрикивая ему, взмахивая рукой вверх и предлагая сопернику встать. Меченый пересилил боль, вскочил на ноги и сразу же бросился на противника, но тот ловко увертывался от его ударов, посмеиваясь и делая обидные жесты. Белорус выходил из себя и делал все больше ошибок. Даже неискушенному зрителю было ясно, что финал зависит от Тихого Робота. Шла десятая минута поединка, и Богомолов, тяжело вздохнув, полез в карман, вытащил портмоне и протянул Андрею двести долларов. -- Нет, Константин Иванович, это было бы нечестно! -- решительно заявил Воронов. -- Вы были правы: если бы Робот захотел, то он уложил бы парня в тричетыре минуты. -- Спор есть спор, и мне не нужны одолжения, -- хмуро заявил тот. -- Если бы Меченый был осторожнее, неизвестно, чем бы кончился поединок. Бери -- выиграл честно. -- Хорошо, -- вяло ответил Андрей и сунул деньги в карман. Вероятно, устав забавлять публику. Тихий Робот сделал три-четыре прыжка-пируэта, нанеся Меченому несколько сильных ударов, а потом, закружив его, вдруг нанес такой страшный удар пяткой в позвоночник, что тот коротко вскрикнул, упал на колени, а потом медленно ткнулся носом вперед. Негр хотел нанести ему еще один удар локтем сверху, но удержался, брезгливо пнул его ногой в бок, затем плюнул на неподвижное тело и вскинул победно руки вверх. Раздавшиеся аплодисменты были не очень бурными, и это не понравилось черному атлету. Он вскинул правую руку вверх и прокричал: -- Вик-то-ри! Вик-то-ри! Вик-то-ри! Это завело публику: она стала вместе с ним скандировать: "Вик-то-ри! Вик-то-ри!" -- Смотри! -- тихо бросил Воронов генералу, забыв про субординацию. Богомолов посмотрел туда, куда показывал Андрей, и увидел, что "иностранцы", стараясь не привлекать внимания, пробираются к выходу. -- Пошли и мы! -- прошептал генерал и жестом предупредил Говорова, чтобы тот оставался с девушкой. Когда они вышли в фойе, то увидели всю троицу. Они якобы вышли покурить, а сами бросали косые взгляды в сторону входной двери, изредка поглядывая на часы. -- Теперь уже ясно, что эти ребята приехали по душу нашего Савушки, -- уверенно заметил Богомолов. -- Странно, -- прошептал Воронов, -- вы ничего не заметили? -- Нет, а что? -- Мне кажется, что у того красавчика что-то топорщится под пиджаком. -- Ты уверен? Я ничего не заметил, -- Богомолов явно встревожился. -- Что-что, а оружие я чую за версту, -- заметил Андрей. -- Что ж, нужно взять его под особый контроль. -- Не беспокойтесь, Константин Иванович, я его не упущу. Ой! -- тихо вскрикнул он. -- Кажется, Савелий! Двери клуба распахнулись, и к ним тут же устремились пятеро здоровенных парней. В дверях показался Константин, который, поздоровавшись со своими коллегами, перекинулся с ними парой слов и тут же пропустил вперед Савелия. Парни сразу же взяли его в кольцо и повели к лестнице, настороженно поглядывая по сторонам. Когда Красавчик-Стив попытался подойти ближе, его спокойно, без всяких разговоров отстранили. Обычно так сопровождают президентов и государственных деятелей. -- Ну, с такой охраной можно быть пока спокойным, -- довольно усмехнулся Богомолов. -- Может быть, может быть... -- машинально проговорил Воронов и тут же поспешил следом за группой. Дело в том, что он заметил, как странный мужик, на которого он обратил внимание еще в аэропорту, незаметно направился за Савелием и его охраной. Богомолов не пошел за Вороновым, а стал исподтишка наблюдать за явно раздасадованным "красавчиком". Старясь не привлекать внимания, он медленно подошел ближе и успел услышать только последнюю фразу: -- Что же, теперь мы знаем, что шеф был прав: пусть поработает на наши карманы, а потом... -- Он понизил голос и, наклонившись к своему земляку, что-то прошептал ему на ухо. Его английский был безупречен, и Богомолов понял все, что услышал. Интересно, кого этот хлыщ имел в виду, говоря о шефе? Однако, больше ничего ему услышать не удалось: эти двое вернулись в зал, и генералу ничего не оставалось, как последовать за ними. Воронов довольно быстро догнал Франка, но не стал приближаться к нему, чтобы не возбуждать подозрений. Он старательно делал вид, что занят поисками нужной ему комнаты или человека. В случае чего он скажет, что просто ищет туалет. Франк, в отличие от Воронова, попытался вплотную подойти к группе, которая вела Савелия. Но тут последний сопровождающий недовольно оглянулся. -- Вам чего? -- грубо спросил он. -- Не понимаю, -- по-английски отозвался Франк, глядя на него невинными глазами. -- Черт! -- выругался парень. -- Иностранец? Мужики, кто по-английски шпарит? -- обратился он к своим коллегам. -- Я только по-немецки немного, -- отозвался один из них, -- вам что нужно? -- спросил он по-немецки. -- Не понимаю! -- снова ответил тот и глуповато улыбнулся. -- Я говорю по-английски! -- неожиданно отозвался Савелий. Парни переглянулись между собой, и Константин решил, что не будет ничего плохого, если Савелий поможет им избавиться от назойливого иностранца, но на всякий случай прикрыл его своим мощным телом. -- Спроси его, что он здесь ищет, -- попросил Савелия Костя. -- Господин кого-то ищет? -- вежливо спросил Савелий. -- О, вы говорите по-английски -- обрадовался Франк так, словно услышал что-то весьма необычное. -- Да, говорю. Кто вы и что вам нужно? -- Я приехал из Сингапура и очень хотел бы сделать репортаж об этом празднике. -- Франк улыбался, но его глаза смотрели как-то странно и от них отдавало холодком. -- Он что, журналист? -- спросил парень, который немного знал немецкий язык. -- Он что-то пробормотал про репортаж. -- Вы репортер? -- спросил Савелий. Его мозг уже настроился на этого странного мужика, но, к своему удивлению, он ничего не смог "услышать", словно наткнулся на какой-то железный занавес. -- Я журналист из частной газеты. Мне бы очень хотелось взять у вас интервью. Вы же один из русских бойцов, не так ли? Савелию показалось странным, что незнакомец вдруг узнал в нем одного из бойцов, но решил не показывать своего удивления. -- Что он хочет? -- снова спросил нетерпеливо Константин. -- Интервью хочет взять у тебя, -- улыбнулся вдруг Савелий. -- У меня? Почему у меня? -- Он думает, что ты сейчас будешь бороться! Франк стоял и глупо улыбался, не понимая, о чем говорят эти симпатичные парни, а внутри у него все кипело от злости: этот Рэкс странно воздействовал на него. Ему вдруг показалось, что не он пытается влезть в мозги Рэкса, а сам подвергается исследованию, и Франку пришлось подключить все силы, чтобы держать между собой и "пациентом" дистанцию. -- Слушай, пошли его к... В общем, скажи, что здесь нельзя находиться. А ты, Серега, проводи его отсюда! -- сердито приказал Константин замыкающему и вдруг увидел Воронова. -- Эй, а вам что здесь нужно? -- И тут же нахмурился. -- Что-то его физиономия мне кажется знакомой. -- Ну и память у тебя, Константин. Он похож на нашего сантехника! -- улыбнулся Савелий и спросил: -- Вы что, заблудились, папаша? -- Тоже мне, нашел папашу, -- хмыкнул обиженно Воронов. -- Заблудишься тут у вас! Так можно и штаны обмочить! -- Так вы же прошли эту комнату, там треугольник нарисован! -- усмехнулся Константин и задумчиво покачал головой: как это можно было пройти мимо туалета? -- Треугольник? -- простовато хмыкнул Воронов. -- А я думал, что там склад какой. Поди разбери, треугольники-то разные. -- Тот, что углом вниз, -- мужской! -- Константин весело рассмеялся и снова повернулся к Франку: -- А вы что стоите? Ты что, не перевел ему? -- спросил он Савелия. -- Сразу перевел, но он упрямится. -- Савелий пожал плечами. Вдруг Франк сунул руку в карман, и Сергей моментально перехватил ее. Это было так неожиданно, что Франк побледнел, подумав, что сейчас у него начнутся неприятности, но, когда парень, бесцеремонно сунул руку в тот карман, в который лез Франк, тот облегченно вздохнул: Сергей вытащил металлическую коробку с сигарами. -- Пожалуйста, угощайтесь! -- насмешливо предложил Франк. -- Спасибо, не курю... сигары, -- смущенно буркнул Сергей, затем сунул ему коробку, взял под локоток и предложил идти вперед. -- О'кей! -- облегченно кивнул Франк, довольный, что для него все так благополучно закончилось, однако его беспокоила мысль: кто подменил пистолет на коробку? -- Дурдом какой-то! -- бросил Константин. -- Тупой иностранец, тупой мужик, похожий на сантехника... -- Ну почему тупой? Он всю жизнь знает "М" и "Ж", а здесь какие-то треугольники, -- встал Савелий на его защиту. -- Ладно, пошли... -- Но куда мы идем? Моя комната ведь там? -- кивнул Савелий. -- Госпожа Лолита распорядилась отвести тебя в свой кабинет. -- Понял! -- хмыкнул Савелий и быстро пошел вперед. Увидев Андрея, он с огромным трудом сдержал радость. В этот момент они составляли единое целое, и никто из присутствующих не заметил, как они обменялись между собой информацией, которая очень многое сказала каждому из них. Савелий узнал, что в зале присутствует и его наставник по спецназу, генерал Говоров, и генерал Богомолов, а также люди, охотящиеся за ним, а один из них -- тот, что хотел взять "интервью". В свою очередь, Савелий сообщил Воронову, что он в отличной форме и ждет только сигнала, чтобы начать действовать, и еще о том, что зтот "журналист" представляет собой самую большую опасность. Воронов не успел понять почему, их развели в разные стороны: Савелия повели дальше, а Воронова завернули. Зайдя в злополучный туалет, Андрей быстро спустил воду, чуть выждал и вышел. И едва не наткнулся на Франка, возвращающегося в зал. Он как-то странно взглянул на Воронова, но тот успел отвести глаза, повернулся и, чертыхаясь, направился в зал. Франк долго смотрел ему вслед и пытался понять, почему этот мужчина привлек его внимание. Что-то показалось в нем знакомым, но что? Франк встряхнул головой, словно приводя мысли в порядок и, вполне вероятно, сумел бы добраться до истины, но его сознание вдруг молнией пронзила мысль: Рэкс! Очень интересный объект! Рассказов был прав, когда говорил о нем как о сильной личности. С таким потягаться -- честь! С первых же секунд встречи с Рэксом Франк, собрав в кулак все свое умение, попытался проникнуть в его сознание и заставить прислушаться к себе, но его посыл неожиданно наткнулся на стену и даже отразился от нее, вернувшись к Франку с такой силой, что он ощутил некоторую боль в голове и несколько секунд приходил в себя. Да, этого мужика голыми руками не возьмешь! Эх, если бы им остаться наедине хотя бы минут на пятьдесять, тогда бы он посмотрел, кто кого переборет. Интересно, откуда в нем такая сила? У кого он обучался? А то, что этот злополучный Рэкс прошел спецобучение, не вызывало никакого сомнения. Он нужен ему во что бы то ни стало! Этот парень заставил Франка усомниться в деле всей своей жизни. А этого он не мог позволить никому. Это очень опасный объект, и если Франк не сумеет его обуздать, то должен его уничтожить! Кто же подменил пистолет? Франк попытался вспомнить, с кем он соприкасался с того момента, когда оружие оказалось в его кармане... Есть! Черт бы побрал этого кретина! Франк так стиснул челюсти, что даже услышал скрежет своих зубов. Красавчик-Стив! Конечно, именно он приказал своему громиле осуществить подмену. Но каков виртуоз! Сумел провести даже самого Франка! Кретины! Они не понимают, с какой силой столкнулись! Да они мальчики по сравнению с этим Рэксом! Франк даже себе не признавался в том, что думает о нем с уважением. Нужно что-то предпринимать! Он взглянул на часы: двадцать три сорок шесть. До встречи Рэкса с Красавчиком осталось четырнадцать минут. Нужно пойти и хотя бы успеть сделать ставку на Рэкса. Он был уверен, чти Рэкс разделается с ним в первые же две-три минуты. А потом будет еще три боя: времени вполне достаточно. Франк поймал себя на том, что хочет посмотреть все бои и узнать, кто же победит сегодня -- Рэкс или Робот Смерти. Он вошел в зал и первым делом поставил тысячу долларов на Рэкса. Потом некоторое время стоял в проходе и думал, стоит ли поделиться своими новостями с приятелями, но решил, что время пока есть. Добравшись до кресла, где его терпеливо ожидала назойливая девица, он сел и оживленно сказал: -- Ну, что, дочка, повеселимся? -- Надо же, -- удивилась та. -- Наш молчун заговорил! -- Она вдруг опустила руку ему между ног и нахально ухватилась за его мужское достоинство. -- Ято думала... -- разочарованно протянула девушка. -- Все еще впереди! -- хитро усмехнулся он и, неожиданно схватив ее за волосы, повернул к себе и взглянул ей прямо в глаза. Девушка хотела возмутиться такой грубостью, но эти желания вдруг куда-то пропали, и она тихо прошептала: -- Какой ты милый! -- И ее дыхание участилось. Каждое кресло в первых трех, самых престижных рядах, было отгорожено от соседних довольно высоким барьером, образовывающим своеобразную уютную кабинку на двоих, а по желанию можно было закрыться и спереди плотной материей до самого пола. Не хватало только места, чтобы улечься. Но Франку этого и не нужно было. Когда девушка вошла в его подчинение, он опустил штору. Девушка, продолжая шептать в гипнотическом сне нежные слова, опустилась перед ним на колени, расстегнула ему брюки и вытащила его безвольную плоть наружу. Франк сидел совершенно безучастно, словно его все это не касалось, и спокойно потягивал шампанское, продолжая размышлять о Рэксе. Вскоре нежные ласки и поцелуи пухлых губ принесли желаемый результат и его плоть стала твердеть на глазах. Девушка заводилась все сильнее и сильнее. Она вдруг взяла его руку и стала тянуть к себе, но это ие входило в его планы. Он снова взглянул ей в глаза, потом усмехнулся, подхватил с выдвижного столика банан и сунул ей в руку. Не выпуская изо рта его плоть, девушка вставила экзотический фрукт в свои нижние губки и томно застонала, получая, как видно, полное удовлетворение. Франк умел отключать свой мозг от плотских удойольствий, и теперь при полном возбуждении у него даже не участилось дыхание. Он дал установку девушке не произносить ни звука, и пока его второе "я" получало удовольствие, первое продолжало усиленно думать. Он взглянул на часы: двадцать три пятьдесят шесть. Пора! Он послал сигнал девице, и та вдруг нервно дернулась, но ее язычок добился желаемого результата: "выстрел" был сильным и мощным и вонзился прямо в ее горлышко, заставив сделать несколько глотков. Когда все закончилось, девушка вынула из сумочки шелковый платочек, нежно вытерла его обмякшую плоть, потом тщательно промокнула свои нижние губки, застегнула ему брюки, села на выдвижное сиденье и как ни в чем ни бывало взяла в руки бокал шампанского. Франк открыл матерчатую шторку. В зале погас свет, только мощные прожектора были устремлены на центр татами. Вот-вот должны были объявить участников следующего боя. Франк взглянул на электронное табло и злорадно усмехнулся: за соперника Рэкса давали десять против одного. -- Отлично, -- прошептал он. -- Что отлично, милый? -- глуповато улыбнулась девушка, удивляясь тому, что вдруг обратилась так к этому "старику", причем помимо своей воли. -- Отлично, что почти все поставили на Красавчика. -- И я поставила на него. -- Ну и дура! -- хмыкнул Франк. Дев