верил, что у него есть знакомый, который может помочь. Долархайд ломался недолго: он согласился на встречу с этим "очень хорошим и порядочным человеком", который действительно выручил его, ссудив необходимую сумму, однако попросил "на всякий случай" написать расписку. К тому времени Фредди был уже в сильном подпитии и написал расписку в получении пятидесяти тысяч долларов "за оказание важных услуг". Можно было себе представить изумленное лицо Долархайза, когда несколько дней спустя Рассказов попросил его об одной услуге, связанной с разглашением служебной тайны -- предполагаемой проверки грузов на предмет наличия наркотиков. Перед этим Рассказову удалось раздобыть все необходимые сведения, и, когда Фредди категорически отказался раскрыть служебную тайну, тот его заверил, что он уже им все разболтал за деньги, которые ему были вручены. Последней каплей оказалась написанная Фредди расписка. Он понял, что на службе ему никто не поверит, и согласился работать на Рассказова. Оберегая столь ценного сотрудника, Рассказов старался не очень часто прибегать к его услугам, но регулярно вручал ему конверт с деньгами. Постепенно Фредди это понравилось, и он втянулся в работу на своего нового щедрого хозяина. Встреча, о которой мы упомянули, произошла по инициативе Фредди. Он узнал о том, что будет осуществлена облава на лаборатории по производству наркотиков за пределами США. Международная организация по борьбе с наркобизнесом, скоординировав свои действия, готовилась начать облаву одновременно в нескольких странах. Фредди попытался раздобыть списки, но ему удалось только взглянуть на них. В глаза бросился один адрес, о котором упоминал Рассказов. Он тут же сообщил ему, что нужно срочно увидеться. Понимая, что тот не стал бы беспокоить его по пустякам, Рассказов вылетел на встречу. Отблагодарив агента за столь ценную информацию, Рассказов тут же связался с нужным человеком и приказал ему спасти оборудование, а саму лабораторию уничтожить, и дал на это сутки. На всякий случай он сделал еще несколько звонков и приказал своим людям на несколько недель уйти на дно. В который раз он порадовался тому, что оказался таким дальновидным и не стал экономить на поощрениях агента. Когда он вернулся, то сразу, словно его что-то подтолкнуло, отправился в свою "святая святых" -- компьютерный центр. И не напрасно! Его ожидало сообщение от Красавчика-Стива из Москвы. Набрав нужную программу, он поставил сообщение на расшифровку. Приветствую Вас, дорогой шеф! Спешу сообщить новости, которые, как мне кажется, не терпят задержки. Как я Вам уже докладывал, наш "знакомый" находится под моим наблюдением и чувствует себя сносно. Удалось даже показать его хорошему хирургу, который пользовал больного секретной мазью, изобретенной в его лаборатории. Эффект потрясающий! Но об этом позднее. Мне удалось подыскать подходящую кандидатуру, с которой велись переговоры об обмене. Майор, недавно в Органах, бывший "афганец" -- некто Воронов..." Прочитав фамилию, Рассказов стукнул кулаком по столу: наваждение какое-то! Вновь и вновь судьба сводит с этими паршивыми людишками! Сколько еще Рэкс будет путать его карты: в первый раз сорвал тщательно разработанный план по захвату власти в стране, потом помешал его людям в клубе "Виктория" и покалечил его любимчика Робота Смерти, теперь вмешивается в операцию со злополучными контейнерами. А сейчас еще и его так называемый брат объявился! Емуто что нужно? Впрочем, чего это он так разгорячился? Может быть, просто однофамилец. Красавчик-Стив пишет, что он сам на него вышел. Посмотрим дальше... "...Сначала я с ним связался по телефону (естественно, разговаривал не сам, а через надежного человека). Этот майор сразу заинтересовался информацией и согласился подумать..." Стоп! Почему Красавчик-Стив пишет "майор"? Если ему не изменяет память, тот Воронов был капитаном. Даже кличка "Капитан" прилипла к нему настолько прочно, что некоторые забыли его настоящее имя. По его характеристикам можно было сделать вывод, что он останется вечным капитаном. Неужели он так сильно изменился, что ему все-таки присвоили давно ожидаемое звание майора? Да еще органов госбезопасности! Здесь что-то не так! А может быть, действительно однофамилец? Читаем дальше... "...Когда я ему перезвонил, то он дал согласие, и мы тут же встретились. Можете представить мое удивление, когда я узнал в нем того самого парня, о котором я Вам докладывал. Именно он и бросился на меня, когда Франк открыл стрельбу по Савелию Говоркову..." Теперь все сомнения исчезли: это был Андрей Воронов, названый брат Савелия Говоркова. Еще тогда, когда Красавчик-Стив описал его после первого возвращения из Москвы, Рассказов узнал в нем бывшего капитана Воронова, а сейчас все подтвердилось. Если это так, то, выходит, капитан Воронов и тогда был сотрудником госбезопасности?! Нет, здесь что-то не вяжется! Если бы это было так, то Третий наверняка сообщил бы об этом. Так что же? Откуда такие совпадения? Хотя эта парочка так дружна, что можно уверенно предположить, что Воронов оказался в клубе по приглашению самого Савелия, а когда услышал выстрелы, поспешил на защиту брата. Но почему он бросился именно на Красавчика-Стива? Ладно, пошли дальше: может, из послания что-нибудь прояснится. Рассказов снова стал вглядываться в бегущие строчки на экране компьютера. "Сначала меня это поразило настолько, что мне захотелось сразу же уехать из этой проклятой Москвы, но потом я стал наблюдать, что будет дальше. Представьте мое удивление, когда этот Воронов не признал на фотографии своего знакомого. Я очень внимательно следил за выражением его лица и уверен, что он притворялся. Он попросил время для решения вопроса об освобождении нашего приятеля Бондаря. На этом мы и расстались. Меня не покидало ощущение, что этого майора я встречал не только в клубе "Виктория". Сейчас, когда я заканчиваю эту шифровку, у меня появилась твердая уверенность, что я видел его в аэропорту, когда мы с Франком прилетели в Москву. Конечно, тогда он выглядел иначе, но глаза были те же. Он выступал в роли сотрудника таможни. Это все, что я хотел Вам сообщить. Жду Вашего решения. До встречи! Ваш К.С." Дочитав до конца послание, Рассказов стал размышлять. Теперь многое встало на свои места. Он прекрасно понял, что за Красавчиком-Стивом и Франком следили от самого аэропорта. Но почему? Он нахмурился, дотянулся до бутылки коньяка и сделал несколько глотков прямо из бутылки. Как же он совершил такую оплошность, как запрос визы на свое имя? Идиот! Он же прекрасно знал, что его бывшее ведомство не забывает своих людей. А он? Губы раскатал! Обрадовался: документы уничтожил, архивы, даже медицинскую карту в поликлинике. Но разве можно уничтожить память о себе в мозгу человека? Нет! Благодаря человеческой памяти и живет человек даже тогда, когда он умер и сгнили его останки. Если это так, то что он должен предпринять? На время исчезнуть? Конечно, с одной стороны, он подвергается дополнительному риску, но с другой... Зачем он нужен своим бывшим соратникам по оружию? Он нигде не засветился. О его участии в августовских событиях знали только три человека -- Второй, Третий и Четвертый. Второй находится рядом. Третий продолжает работать на него, занимая достаточно ответственный пост в правительстве России. Он никогда не решится на предательство, потому что это будет означать конец и ему самому. Четвертый погиб от руки Рэкса. Погиб, это точно, но не мог ли он проговориться перед смертью? Вот здесь и был тот самый хрупкий лед, вступая на который можно было уйти под воду. Итак, Рэкс! А возможно, и Воронов! Савелий ранен и находится в руках Красавчика-Стива, до этого был в больнице, еще раньше -- пропадал неизвестно где. Органы не были причастны к его исчезновению, потому что и сами занимались его поисками. Может, он зря так волнуется? Остается только Воронов, но не он вышел на людей Красавчика-Стива, а люди Стива сами нашли его. Что в конечном итоге? Плюсы: Савелий в их руках, Воронов имеет отношение к этой истории только с их подачи, появился реальный шанс заполучить Бондаря. Минусы: гибель Франка, слежка Воронова за Красавчиком-Стивом прямо с момента прибытия в Москву. Но сейчас-то Воронов и понятия не имеет, что за обменом Савелия стоит Красавчик-Стив. Мало ли кому мог понадобиться валютчик Бондарь? Рассказов, конечно, понимал, что коль скоро они сами проявили интерес к Бондарю, то его бывшее ведомство наизнанку вывернется, но постарается все о нем выяснить. Судя по имеющейся информации. Бондарь старательно скрывает свое прошлое даже от близких приятелей. Органам придется постараться, чтобы выяснить его личность. Но у них времени в запасе немного. Значит, чтобы не опоздать, нужно действовать быстро и точно. На карту поставлено очень много, но принести эта операция должна неизмеримо больше. Взвесив все "за" и "против", он стал быстро набирать текст для шифровки: Дорогой Стив! Очень ценю полученные сведения. Они заслуживают специального поощрения. Но об этом поговорим, когда ты привезешь ко мне нашего "приятеля". Как только получишь это послание, немедленно начинай действовать по нашему плану. От этого зависит успех дела. Еще раз повторяю: немедленно! Жду. Желаю удачи! Первый". Он быстро зашифровал текст и тут же отправил его по тщательно разработанной цепочке. По его расчетам, эту информацию Красавчик-Стив должен получить через два-три часа. Прекрасно! Если все произойдет, как он задумал, то через три-четыре дня, в крайнем случае через неделю, Бондарь будет в пределах досигаемости людей Большого Стэна. Рассказов радостно потер руки, сделал еще пару глотков коньяку и решительно набрал номер. -- Большой Стэн на проводе! -- с важностью произнес голос в трубке. Рассказов вдруг подумал, что если бы он не видел Большого Стэна, то сейчас бы решил, что слышит голос высокого и мощного мужчины. -- Дорогой мой партнер, -- иронично произнес Рассказов. -- Надеюсь, ты узнаешь меня? -- Конечно узнаю, -- тут же сменил тон Большой Стэн. Они договорились не называть по телефону имя Рассказова. -- Очень внимательно слушаю! -- Нам срочно нужно встретиться. -- Где? -- У меня. -- Через пятнадцать-двадцать минут буду, -- ответил Стэн и положил трубку. Большой Стэн примчался даже раньше. На этот раз он вошел один, оставив своих телохранителей в машине. Предупрежденные люди Рассказова сразу же проводили его к хозяину. -- Приветствую тебя, Аркадий Сергеевич! -- Здравствуй, здравствуй, дорогой! Проходи, садись в кресло, -- радушно проговорил Рассказов. -- Неужели ты обрадуешь меня новостями? -- осторожно проговорил тот, натянуто улыбаясь. -- Ты угадал: новости действительно есть, и довольные хорошие, -- спокойно ответил Рассказов. -- Что будешь пить? -- Виски, если не возражаешь, -- с трудом сдерживая нетерпение, сказал Большой Стэн. Как бы продлевая удовольствие. Рассказов не торопясь вытащил из бара бутылку шотландского виски, налил в красивый стаканчик, бросил туда несколько кусочков льда и вручил Большому Стэну. Нетерпеливо ерзая, тот взял стаканчик, дожидаясь, пока Рассказов нальет себе коньяку. -- За успех нашего безнадежного дела! -- продолжил Рассказов с улыбкой и чокнулся с ним. -- Почему безнадежного? -- растерялся Большой Стэн. -- Не волнуйся, так принято говорить у нас, в России, когда хотят, чтобы пришла удача. Чтобы не сглазишь! -- он подмигнул и тут же опрокинул коньяк в рот. -- Мне нравится этот обычай, -- облегченно вздохнул Большой Стэн и отпил почти половину. -- Ладно, не буду больше испытывать твое терпение, -- усмехнулся Рассказов. -- Давай сигнал своим людям, чтобы ждали "гостя" на днях. -- Неужели получилось? -- А ты что, сомневался? Через несколько дней наша птичка попадет в клетку. -- Теперь могу сказать тебе то, что у меня сидело в голове с первой нашей встречи, но прошу не обижаться. -- Стэн смотрел на Рассказова таким влюбленным взглядом, что тот даже смутился. -- Чего уж там? Признавайся! -- Тогда я не очень верил, что у нас что-нибудь получится, но сейчас я благодарю Бога за то, что он помог нам встретиться и стать партнерами. -- Ладно, мне тоже приятно наше партнерство. Но давай обсудим наши действия. -- Как? Разве ты решил внести изменения в наш план? -- Никаких изменений! -- решительно заявил Рассказов. -- Я имею в виду кое-что другое. -- Он сделал паузу и прищурил глаза. Люди, близко знающие Рассказова, сразу бы поняли, что в такие моменты его лучше не подгонять. Словно почувствовав это, Большой Стэн подлил себе еще виски, бросил пару кусочков льда и стал медленно потягивать напиток. Наконец Рассказов взглянул на собеседника, и его лицо разгладилось. Он улыбнулся и начал спокойно говорить: -- Понимаешь, мой дорогой партнер, то, что предстоит осуществить тебе и твоим людям, является только частью нашего плана. Ты забыл, что нам с тобой нужно еще сколотить отряд из надежных, умелых и преданных людей, который и поведет наш московский "гость". -- Ну что ты, Аркадий Сергеевич, как я мог забыть об этом, -- возразил Большой Стэн. -- Я не только не забыл, но уже и предпринял кое-какие... -- Какие шаги? -- насторожился Рассказов. -- У меня есть один очень толковый человек, которому я приказал подыскать пару десятков нужных людей. -- Что это за человек? -- О, это классный специалист в таких делах! -- не без восхищения воскликнул Большой Стэн. -- У него отличная биография! Бывший "зеленый берет", воевал во Вьетнаме, имеет много наград, когда вернулся оттуда, был взят в охрану Президента, но вскоре его турнули за нежелание подчиняться своему начальнику, который был моложе его и не нюхал пороху. Затем он участвовал в операции "Буря в пустыне". Это то, что известно о нем официально, но мне удалось узнать гораздо больше. Он с девятнадцати лет работал на ЦРУ, и его бросали в самые горячие точки планеты. Очень часто он выступал под личиной наемника. Прекрасно владеет всеми видами оружия, рукопашным боем. Прошел спецшколу по выживанию в экстремальных ситуациях... -- Стоп, стоп! -- замахал руками Рассказов. -- Ты столько о нем наговорил, что у меня голова кругом пошла. Как его имя? -- Слушая Большого Стэна, Рассказов подумал, что человек, о котором идет речь, кого-то ему напоминает. Его биография, по крайней мере военная, перекликалась с биографией Савелия Говоркова. -- Честер Уоркер, -- ответил Большой Стэн, недоуменно пожимая плечами. -- Вы его знаете? -- Нет, дорогой Стэн, -- не очень уверенно заверил Рассказов, потом повторил машинально: -- Честер Уоркер. -- Да, Честер Уоркер, по кличке Бешеная Акула. -- Бешеная Акула? Очень интересно! -- задумчиво проговорил Рассказов. Он никак не мог отделаться от мысли, что судьба как-то пересекала его пути с этим человеком. -- Когда я смогу увидеть его? -- В любое время. -- Хорошо! -- Рассказов встряхнул головой, потом сказал: -- Я хочу встретиться с ним завтра. Но сначала мне хотелось бы увидеть его, но так, чтобы он не видел меня. -- Значит, я прав? Ты действительно слышал о нем или знал его раньше? -- Пока не могу сказать ничего определенного, -- поморщился Рассказов. -- Так, какие-то предчувствия... -- Он махнул рукой. -- Не бери в голову, может, мне это просто показалось. И где же он набирает людей? -- Основной костяк -- из тех, с кем раньше имел дело. А что, у тебя есть какие-то свои предложения? -- Не знаю. -- Рассказов снова задумался. Отправлять отряд раньше, чем Савелий поправится, он считал рискованным: не дай Бог что-нибудь случится с Седым -- погибнет, свалится от болезни или просто забудет, где запрятаны контейнеры. Нет, на такой риск он пойти не может. Гораздо вернее подгадать отправку отряда одновременно с Рэксом. Конечно, идеальным вариантом было бы внедрение в отряд Рэкса своего человека, но как это сделать? Наверняка каждый человек будет проверяться не один раз. Его бывшие соратники делают это отлично. А значит, нужный человек может попасть в отряд Рэкса только по воле случая. Но Рассказов был не из тех людей, кто мог на это положиться. Остается одно -- подготовить "случай". А как? Можно подставить "случайного" человека на пути следования отряда Рэкса, такого, кто не вызовет подозрений, кого они не смогли бы оставить без помощи или сразу же пристрелить. Об этом стоит подумать, и подумать очень серьезно. -- Значит, договорились? Завтра ты организуешь мне "показ" этого Честера Уоркера, а дальше будем решать проблемы по мере их появления. У тебя какие планы на вечер? -- А что, есть интересное предложение? -- хитро улыбнулся Большой Стэн. -- Помнится, кто-то предлагал мне покувыркаться с девочками... -- Запомни, Стэн... -- Аркадий Сергеевич не мигая уставился ему в глаза, и тот чуть поежился под этим взглядом, хотя тон собеседника был вполне дружеским. -- Когда Рассказов что-то обещает, то всегда это выполняет. -- Господи, дорогой мой партнер, я нисколько не хотел тебя обидеть, -- сразу же заулыбался заискивающе Большой Стэн. -- Это я так, к слову пришлось. Какой же ты все-таки... Вспыхиваешь моментально. -- Это я шучу, -- произнес Рассказов таким насмешливым тоном, что Большому Стэну так и не удалось понять: действительно он шутит или говорит всерьез. На всякий случай он решил сменить тему. -- Знаешь, о чем я подумал? -- начал он. -- Скажешь -- узнаю, -- хмыкнул Рассказов. -- Неплохо бы нам своего человека к ним засунуть... -- К кому? -- спросил Рассказов, хотя сразу же понял, о чем идет речь, и это его весьма озадачило: все чаще Большой Стэн начинает предугадывать его действия. С одной стороны, неплохо, когда партнеры понимают друг друга с полуслова, но с другой стороны. Рассказов не любил, когда кто-то начинал его понимать больше, чем положено. -- Как к кому? Конечно к нашим конкурентам! -- искренне удивился Стэн. -- Да, и было бы совсем неплохо самим руководить тем отрядом, не так ли? -- с иронией проговорил Рассказов. -- Ты что же, думаешь, в Органах сидят олухи? -- Я так не думаю, -- смутился Большой Стэн, не понимая, чем он так задел своего партнера. -- Это я в порядке бреда. -- Он попытался свести в шутку свое предложение и даже рассмеялся. -- Дорогой мой, давай сразу же договоримся, -- не принимая его игры, серьезно заметил Рассказов. -- Коль скоро я гораздо лучше знаю своих бывших соотечественников, не говоря уж об Органах, в которых был не самым последним человеком, то все, что касается этой стороны дела, оставь, пожалуйста, мне. Договорились? -- Хорошо, -- вынужден был согласиться Большой Стэн, хотя и без особого энтузиазма. Но он понял, что чем-то обидел Рассказова, а ему совсем не хотелось настраивать его против себя. -- Рад, что мы нашли в этом вопросе взаимопонимание. -- Рассказов улыбнулся, его настроение сразу улучшилось. -- Теперь о сегодняшнем вечере: я хочу пригласить тебя поучаствовать в сексуальных битвах. Если ты не возражаешь, мне нужно знать твои вкусы! Здесь необходимо заметить, что Рассказов, прежде чем выполнить обещание, брошенное им совершенно случайно, уже выяснил, каких женщин предпочитает Большой Стэн. Рассказов ревниво относился к своим "курочкам" и не любил делиться ими с кем-то посторонним. Единственный, для кого он сделал исключение, был Красавчик-Стив, к которому он относился как к сыну. Те, кому он поручил разузнать о вкусах Большого Стэна, донесли, что тот сходит с ума от больших и "сильно грудастых" женщин. Узнав об этом, Рассказов моментально подумал о своей бывшей "боевой подруге" из Германии. Вот от кого Большой Стэн действительно сойдет с ума! -- Ты очень хороший хозяин! -- заметил довольный Большой Стэн. -- Я имею в виду то, что ты даже предлагаешь мне выбор. -- А как же иначе! Главное в компании, чтобы каждому было приятно и хорошо, -- усмехнулся Рассказов. -- Кто бы возражал? Коль ты предложил мне высказать свое пожелание, то... -- Он вдруг смутился. -- Что это с тобой? -- Рассказов сделал вид, что не понимает его. -- Может, тебя больше прельщают мальчики? Или дошкольницы? А может быть, ты мазохист? Не стесняйся, говори! Постараюсь выполнить твои пожелания. Было видно: все перечисленное Рассказовым не устраивало Большого Стэна. -- Нет-нет, мое пожелание более мне нравятся большие женщины! -- выпалил он. -- Извини, что значит "большие"? -- Ну... как бы тебе объяснить... -- Крупные, вот! -- Он даже стал показывать руками: "вот такие груди, вот такие бедра"... -- Понял! -- сказал Рассказов, с трудом удерживаясь от смеха. -- Будет тебе такая женщина: пальчики оближешь! Если хочешь, прямо сейчас могу тебе показать ее, -- тут же предложил он. -- Нет-нет, я тебе доверяю, -- решительно возразил Большой Стэн. -- Только скажи, какой у нее рост? -- Точно не знаю, но где-то под метр девяносто. -- Все! Дальше не нужно! -- вскрикнул Большой Стэн и даже облизал губы, предвкушая будущую встречу, потом мечтательно прошептал: -- Богиня! -- и тут же встрепенулся: -- Во сколько встречаемся? -- Казалось, что все его мысли были о будущей "богине", ни о чем другом он уже думать не мог. Рассказов, чтобы не взорваться смехом при виде этого похотливого кота, взглянул на часы и сказал: -- Сейчас пятнадцать тридцать, давай в шесть, подойдет? -- А раньше? -- нетерпеливо воскликнул тот. -- Хорошо, в половине шестого! -- покачал головой Рассказов. -- Ты как относишься к бассейну? -- Положительно, -- не раздумывая ответил Большой Стэн. -- Я пошел готовиться! -- Он торопливо встал с кресла, протянул руку Рассказову. -- Спасибо, до встречи! -- Смотри не опоздай, -- усмехнулся Рассказов, пожимая ему руку. План Мастера Пока Рассказов со своим партнером готовятся к сексуальным баталиям, вернемся в странный особняк шестнадцатого века. На этот раз он был погружен в полумрак и тишину: было так тихо, что казалось, пролети муха в самой дальней комнате, ее будет слышно в другой. Пятый член Братства сидел в приемной за огромным столом, инкрустированным перламутром, и что-то писал. Вместе с ритуальными предметами Братства на столе стояла современная техника, которая в этом окружении выглядела странно, как наручные часы у средневекового рыцаря. Мелодичная трель телефона прервала его писанину. -- Мастер, к вам посетитель, -- услышал он бесстрастный мужской голос. -- Он член нашего Братства. -- Пусть войдет. Буквально через минуту в приемную вошел высокий статный мужчина. Его взгляд и гордая осанка говорили об открытом характере и бесстрашии. -- Приветствую тебя, Брат мой! -- оторвав глаза от бумаги, проговорил Мастер. -- Займи это место! -- Он указал на кресло с высокой спинкой. -- И я приветствую тебя, Пятый член нашего Братства! Чем обязан столь поспешному вызову на глаза Вашей Светлости? -- прямо спросил вошедший. -- Должен заметить, что твое усердие в московских событиях августа девяносто первого года было замечено Великим Магистратом, и ты заслуженно переведен на более высшую ступень Ордена. Поздравляю тебя. Брат мой! -- торжественно закончил Мастер. Встав со своего кресла, он взял в правую руку шпагу и прислонил к своему лбу. Гость опустился перед ним на правое колено, наклонил голову. Мастер возложил шпагу на его плечо и громко произнес: -- С этого момента ты нарекаешься членом Малого Магистрата Российской ложи! -- Клянусь быть верным до конца своих дней нашему Ордену! -- твердо отозвался посетитель, затем медленно поднялся, сделал пару шагов к столу и замер в почтительном ожидании. Мастер капнул разогретым сургучом на кусок пергамента прямо под текстом, затем аккуратно приложил свой перстень с печаткой. Подержав несколько секунд, чтобы остыл сургуч, он вручил пергамент гостю, вытащил из шкатулки другой перстень и надел его на руку стоящему перед ним. -- С этого момента под ваше покровительство попадает пятая часть Российской ложи. Я радуюсь вашему новому назначению и от имени всех членов Великого Магистрата нашего Ордена поздравляю вас! -- Благодарю вас. Мастер! -- Гость почтительно склонил на секунду голову, потом выпрямился и застыл в ожидании. Мастеру нравился этот человек, и он верил, что тот рано или поздно займет одно из самых высоких мест в Ордене. У него была хорошая родословная: выходец из древнего рода русских князей. Его родители были вывезены в Европу в младенчестве с наступлением эпохи "диктатуры пролетариата". Когда родился Георгий, Великий "отец народов" уже отправился в ад, и взоры эмигрантов вновь повернулись в сторону Родины. Маленького Георгия с пеленок обучали великому русскому языку, которым он и овладел в совершенстве. Кроме этого, он свободно говорил на английском, французском, немецком и итальянском. Благодаря связям отца в дипломатических кругах Георгию удалось восстановить гражданство и отправиться на обучение в Университет Дружбы народов в Москве, который он и закончил с отличием. Удачно женившись на дочке-красавице одного из псковских работников, он сумел завоевать доверие своего тестя, который определил его работать в МИД. За год до начала учебы в университете Георгий стал членом Ордена. Перед ним была поставлена задача постепенно врасти в высшие правительственные круги России. Это была долговременная программа, и он как бы был законсервирован на время и освобожден от других дел. Активную деятельность для Ордена он начал с первых дней перестройки, затеянной Горбачевым. Георгий был умным и дальновидным человеком. Он никогда и никому не открывался до конца, и каждый новый его руководитель думал, что Георгий всецело верен только ему. Он был настолько тонким дипломатом, что его карьера никоим образом не могла пошатнуться при любой власти. Постепенно он обрастал связями, окружал себя преданными людьми, готовыми выполнить все, что он прикажет. Он создал совершенную организацию, которую почти невозможно было раскрыть. Она состояла из "ступенчатых троек". Каждый член их общества мог знать только своего соратника -- непосредственного руководителя, который в свою очередь знал двух подчиненных и одного из более высшей ступени. Если бы кто-то провалился, то он мог выдать одного-двух человек. Георгий тщательно отбирал людей: одних назначал на роль боевиков, профессиональных убийц, охранников; других заставлял работать головой, помогал им в учебе, в работе, в защите ученых степеней; третьим оставлял роль простых исполнителей. Когда ему поступил приказ убрать генерала Галина, Георгий моментально перебрал всех своих боевиков и остановил выбор на одном очень опытном сотруднике госбезопасности. Он должен был подстраховать члена Братства, которому и была поручена роль убийцы. Если бы что-то помешало ему убить генерала, то боевик обязан был довести дело до конца, а затем расправиться с членом Братства. Акция прошла успешно, но только один Георгий знал, чего стоила ее подготовка, проведенная в столь короткий срок. Во время подготовки пришлось отправить на тот свет еще несколько человек, чтобы отвести подозрения от непосредственного исполнителя, которым все равно пришлось пожертвовать, потому что Георгий не любил оставлять следов. Он всегда действовал наверняка и все делал так, чтобы в любом случае остаться выигрыше. Как говорится, свои люди у него были по обе стороны баррикад. Поэтому его не особенно взволновал провал августовского путча: он даже его смог обратить в свою пользу и после "победы демократии", умело поддержав команду Ельцина, почти вплотную приблизился к Президенту. Уйдя из МИДа, он сумел стать военным советником. Георгий прекрасно понимал, что армия имеет огромное значение в России и побеждает тот, на чьей она стороне. Постепенно Георгий входил в доверие самых высоких военных чинов и мечтал стать приятелем самого министра, но это ему никак не удавалось. Тогда он начал придерживаться старой народной мудрости: "Если не можешь стать другом своего врага, стань другом его врагов". С момента разрушения Берлинской стены Георгий понял, что вывод советских войск из Германии -- дело ближайшего будущего. Он побывал в Западной группе войск и сразу решил, что люди, стоящие во главе группы, с выводом ее из Германии очень многое потеряют, а потому постараются максимально извлечь для себя выгоду до принятия соответствующего решения. Умница и обаятельный человек, Георгий постарался подружиться с кем-нибудь из приближенных командующего ЗГВ. Помогло ему и то, что он имел возможность связаться с зарубежными партнерами, которые были готовы приобрести технику и оружие ЗГВ. Легкие деньги очень заманчивы, и военных "коммерсантов" становилось все больше и больше, пока дело не приняло такой массовый характер, что в ЗГВ стали толпами стекаться всевозможные проверяющие и контролирующие. Но что они могли "откопать" в такой структуре, как армия? Даже если командующий и принимал участие в распродаже военного имущества, то доказать это было нелегко. Конечно, дыма без огня не бывает, и кого-то необходимо было сделать козлом отпущения. Почувствовав, что дело пахнет жареным, министр обороны не стал особо биться, чтобы прикрыть своего нового заместителя, бывшего командующего ЗГВ, и расстался с ним без особых сожалений. Здесь нужно заметить, что Георгий сыграл большую роль в октябрьских событиях девяносто третьего года. Он был отличным психологом и четко вычислил "идейных вождей" захвативших Белый дом. Умело лавируя между командой бывшего "афганского летчика" и военными, поддерживающими Президента и министра обороны, Георгий то одним, то другим подкидывал идеи, которые те подхватывали и выдавали за свои. Первых он убеждал держаться до последнего, потому что за ними стоит "весь народ", который устал ждать "светлого будущего". Другим он говорил, что демократия находится под угрозой, и если к власти придут те, что засели в Белом доме, то страну охватит гражданская война, а "народ этого не желает". Военным, которые хотели подняться на защиту демократии и захватить Белый дом, он советовал подождать, пока его защитники сами не сдадутся на милость победителей, а тем, кто не хотел ввязываться в это противостояние, пытался доказать, что только силой можно заставить засевших в парламенте сложить оружие. Его умелая тактика привела к тому, что обе стороны перед лицом мировой общественности показали себя настоящими варварами. Доверие и к тем, и к другим было окончательно подорвано и у российского народа, а этого и добивался Орден. В российских делах Георгий был самым сведущим человеком в Ордене. Потому-то его и вызвал Пятый член Великого Магистрата, чтобы поручить ему дело, которое обещало стать самым крупным за последние двадцатьтридцать лет существования Ордена в этой стране. Отметив заслуги Георгия, Мастер заговорил с ним о контейнерах. Не открывая всех карт, он приказал ему любыми путями добыть эти контейнеры и не допустить, чтобы кто-то другой овладел ими. Они долго сидели вдвоем, анализируя все возможные средства, которые могли бы помочь в этом архитрудном деле. Они говорили и о попытке внедрения своего человека в отряд госбезопасности, и о возможности установить визуальную разведку, чтобы не выпустить из поля зрения этот отряд. Георгий выдвинул еще один вариант, который пришелся по душе Мастеру: он предложил лично набрать отряд, возглавить его, повести по следам гэбэшников, чтобы у финиша вырвать у них победу, захватив контейнеры. Остановились на том, что Мастер предоставил Георгию все полномочия на самостоятельные действия по созданию отряда и разработке его маршрута. Но хитрый Мастер не все рассказал своему протеже. После того как лет пятнадцать назад его предал любимый ученик, он никому больше не доверял и не изменял своему принципу даже тогда, когда это вредило делу. Таких примеров было немало, особенно в последнее время. Мастеру стало известно, что живых свидетелей захоронения контейнеров осталось всего двое. Одного обнаружили в больнице с тремя ранениями. Решив дождаться его выздоровления, Мастер приказал своему человеку, вхожему в эту больницу, не выпускать из виду раненого, а другому -- организовать его похищение. Ни тот, ни другой не догадывались о существовании друг друга. Когда раненого неожиданно выкрали неизвестные. Мастер, подстраховывая более нужного члена Братства, приказал убрать первого и тем самым, совершенно этого не желая, устранил лишнего свидетеля, облегчая задачу людям Красавчика-Стива. Позднее Мастеру сообщили, что наконец-то отыскали еще одного участника экспедиции, но им интересуется какая-то криминальная структура, которая предлагает обменять его на раненого. Естественно, никто из информаторов не знал всей картины, известной только Мастеру. Соединив все разрозненные сведения в единое целое, он моментально сообразил, что криминальная группа, предложившая обмен захваченного ими Савелия на якобы обыкновенного уголовника, была прекрасно осведомлена, что им является один из свидетелей захоронения контейнеров. Мастер сразу понял, что к поискам контейнеров подключился новый, весьма умный противник, который все очень тонко рассчитывает наперед, а криминальная структура выступает в качестве "подставного лица", чтобы не вызывать излишнего любопытства к Седому. И если судить по тому, как оперативно раскручивается дело по обмену, этот противник не только умен, но и обладает большими связями в Органах. Кто эти люди? Кто за ними стоит? Если до сих пор их пути не пересекались и они не мешали друг другу, то сейчас их интересы совпали. Необходимо как можно скорее выяснить все, что возможно, об этом неожиданно появившемся противнике. Тщательно все взвесив, Мастер решил поменять свои планы, чтобы сразу насторожить неизвестного противника. Он мог бы начать играть в открытую, с другой стороны, мог бы залечь на дно. Попробуй тогда найди его! Нет, если появился хищник, который выслеживает добычу, другому хищнику, если он умнее, нужно сберечь силы. И когда первый хищник отыщет добычу, напасть и отобрать ее. Однако он понимал и то, что сейчас появился не один противник, а двое, и кто из них первым найдет добычу, было неизвестно. Это означало, что нужно создавать не один отряд, а два, и каждый будет бороться со своим противником. Георгий отвечал за российский отряд, и Мастер был уверен, что лучшего командира не найти. Но он также догадывался, что второй противник будет действовать вне территории России. С этим вариантом было и легче и сложнее одновременно. Легче потому, что можно было набрать первоклассных наемников для выполнения задачи, а труднее -- потому что классные специалисты известны многим, и вряд ли о них не знает потенциальный противник. Поэтому Мастер начал с разработки российского варианта, чтобы больше оставалось времени для обдумывания другой задачи. На ошибку он просто не имел права. Порывшись в памяти, он вспомнил, что среди специалистов такого рода у него есть человек, прошедший, как говорится, огонь, воду и медные трубы. Он довольно часто выполнял сложные поручения Ордена и пока ни разу не подводил. Правда, Мастеру не нравилось, что он был излишне жесток с людьми, и не щадил никого: ни детей, ни женщин, ни стариков. Но для данного дела он будет самым подходящим человеком. Этого человека звали Честер Уоркер, и он носил прозвище Бешеная Акула. Обмен состоялся Получив необходимые бумаги от прокурора, генерал Богомолов вручил их Воронову, и тот, на всякий случай взяв с собой пару надежных сотрудников, отправился в Бутырку. Как и было обговорено, их служебную машину впустили прямо на территорию тюрьмы, хотя и не обошлось без проволочек. Начальник спецчасти Бутырки был явно недоволен странным переводом подследственного в ведение госбезопасности. Он очень долго изучал привезенные документы, явно стараясь найти зацепку, чтобы придраться и не выдать строптивому гэбэшному майору своего подопечного. Скорее всего он бы так и поступил, но, на счастье, неожиданно появился прокурор Зелинский, который извинился за то, что задержался по такой заурядной причине, как поломка машины во время следования в Бутырку. Сразу же узнав Воронова, он, однако, не показывал этого и в резких тонах обрушился на капитана спецчасти за то, что тот подверг сомнению документы, лично им подготовленные. Пожилой капитан переступал с ноги на ногу, как школьник, что-то бормоча в свое оправдание. Воронову даже стало жалко старика, и он решил прийти ему на помощь. -- Ладно, товарищ прокурор, все в порядке! Возможно, капитану не часто приходилось сталкиваться с такими делами. -- Если откровенно, то это первый случай за время моей работы здесь! -- Капитан, как за соломинку, ухватился за подсказку Воронова и с благодарностью посмотрел на своего неожиданного защитника. -- Хорошо, -- кивнул Зелинский. -- Если майор Воронов не имеет к вам претензий, то будем считать это недоразумением. Идите и приведите сюда подследственного Бондаря. -- Да-да, сейчас будет здесь! -- засуетился капитан и направился к выходу, но на пороге остановился и виновато предложил: -- Может, чайку или кофе? -- Отличная мысль! -- улыбнулся Воронов и взглянул на Зелинского. -- Мне чаю, а вам? -- Аналогично, -- усмехнулся Зелинский и наконецто присел на стул. -- Комарин! -- крикнул капитан, и в комнату тут же заглянул молоденький сержант. -- Чайку пару стаканов, и покрепче! -- Сей момент! -- бодро козырнул тот. Когда они остались одни, Зелинский встал и подошел к Воронову. -- Ну, здравствуй, Андрей! -- Здравствуй, Саша... -- Он не договорил, и они крепко, по-мужски обнялись. -- Сколько же мы с тобой не виделись? -- покачал головой Зелинский. -- Много, Саша, много! -- вздохнул Воронов. -- Но мы о тебе не так давно вспоминали с одним нашим общим знакомым... -- Он замолчал и хитро уставился на Зелинского. -- С Говорковым? -- сразу же догадался тот. -- Он жив? Как у него дела? Где он? -- Надо же! -- с удивлением произнес Воронов. -- Как это ты сразу догадался, что речь идет именно о нем? -- Сам не знаю, как у меня вырвалось, -- признался Зелинский. -- Я его очень часто вспоминал. В этом человеке есть что-то такое, что в наше время довольно редко встречается в людях. Сразу даже и не знаю, как объяснить: сила духа, что ли? Чистота неимоверная! Вера! Точно, в нем всегда живет вера! Скажи, капитан, когда ты видел его в последний раз? -- Видел-то я его совсем недавно, -- Воронов тяжело вздохнул. -- Но это отдельный и долгий разговор... -- Что ж, буду с нетерпением ожидать, когда мы сможем встретиться и поговорить. Вот мои телефоны, служебный и домашний. -- Зелинский достал визитку и протянул Воронову. -- А я его несколько лет не видел... -- Он мне рассказывал, как ты его вытащил из тюрьмы. -- Не я один! -- возразил Зелинский. -- А некоторые из тех, кто помогал Савелию, ушли из жизни. Савка столько усилий потратил, чтобы задержать эту скотину, и все напрасно. -- Имеешь в виду Воланда? Я думал, прокуратуре доложили, что он отправился в ад, -- усмехнулся Воронов. -- Воланд? Когда? -- с удивлением воскликнул Зелинский. -- Совсем недавно, -- нехотя ответил Андрей, начиная жалеть, что рассказал Зелинскому об этом. -- Правда, за точность информации не ручаюсь. -- Он попытался улыбнуться. -- Вот что, дорогой мой однополчанин, ты со мною не финти. Если не должен был говорить -- одно; если действительно это только слухи -- другое! -- В глазах прокурора было столько печальной усталости, что Воронову даже стало его немного жаль. -- Извини, Саша, рефлекс сработал, -- чистосердечно признался он. -- За то время, как ты не виделся с Савкой, столько всего произошло, что... -- Воронов махнул рук