, -- тихо проговорил один из боевиков. -- В бою... -- начал зло пояснять Уоркер, но махнул рукой. -- Ладно, закопайте его, а я пойду поищу Али. Уоркер дошел до самого подножья горы, но не услышал сигнала Али и подумал, что тот мертв. Больше всего он боялся, что Али убили ножом. Опытный в подобных делах человек, он понимал, если Али убит ножом, значит, предстоит встреча с профессионалом. И вдруг он увидел лежащего Али. В первый момент Уоркер облегченно вздохнул: жив Али, просто спит. Он подошел ближе, увидел его раздробленную голову и вспомнил про камнепад. Очевидно, парень был убит обломком скалы. Бедный Али! Уоркер покачал головой. Тащить вниз мертвое тело было тяжело, и сначала он хотел столкнуть его, но передумал, махнул рукой и повернул к своим. Эту смерть он воспринял гораздо спокойнее, чем предыдущую. Теперь в любом случае они не смогут сами вынести груз к назначенному месту. А ведь его еще и отыскать нужно... Как ни крути, потребуется помощь. Бешеная Акула был опытным боевиком и понимал -- ситуация сложилась не в его пользу. Но он обязан был отыскать контейнеры. Погруженный в свои раздумья, он не заметил трех незнакомцев, внимательно следивших за ним и его группой. Если бы кто-то взглянул с высоты птичьего полета на место, где разворачивались эти события, то смог бы увидеть четкий ромб, вершины которого составляли спецагенты Мастера, группа Савелия, группа Майкла и сам Майкл. В центре ромба находилась группа Уоркера и то самое дерево, на которое взобрался Джабраилов. Никто из них и предположить не мог, что друг от друга их отделяют какие-нибудь пять-шесть километров. Вирджил, услышав пулеметную очередь и шум вертолета, сразу предположил, что дело не обошлось без участия Майкла. Он хотел сказать об этом Адамсу, но тот опередил его. -- Кажется, наш полковник снова кого-то отправил к праотцам. До встречи на контрольном пункте -- час двадцать. Предложения? -- Что с тобой, Билли? -- удивленно хмыкнул его брат. -- С каких пор ты вдруг решил с кем-то советоваться? Неужели есть сомнения? -- Слишком много неожиданностей. -- Адамс не принял шутливого тона, его взгляд был серьезным и напряженным. -- Я могу высказать свое соображение. Билли? -- спросил Фрост. -- Конечно, Стивен! -- кивнул сержант. -- Первый контрольный пункт мы пропустили, но тем не менее с полковником пообщались. -- Так... -- А сейчас мы еще раз услышали его "позывные". -- Я что-то не пойму, к чему ты клонишь, Стивен? -- Как ты думаешь, стал бы полковник открывать стрельбу с вертолета просто так, тем более, что продолжения не последовало? -- И что? -- Лично я уверен, что стрелять он стал бы в двух случаях: либо он хотел о чем-то предупредить нас, либо... -- Либо кому-то ответил на вопрос. -- Улыбнулся сержант. -- Если я тебя правильно понял, ты предлагаешь плюнуть на второй контрольный пункт и отправиться в то место, где слышалась стрельба? -- Примерно так, -- кивнул Стивен и устало прикрыл глаза. Сержант оглядел свою команду и бодро бросил: -- В таком случае пошли! Вирджил -- вперед, Реджинальд -- замыкающим! В это время Уоркер с оставшимися в живых членами своей группы устремился в сторону гор, а Джабраилов нетерпеливо поглядывал в ту сторону, откуда, по его мнению, должны были появиться ребята. Потеряв терпение, он осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, быстро спустился вниз и пошел навстречу своим. Долго идти не пришлось. Минут через десять он увидел огромную фигуру Малешко. Стараясь не шуметь, он подкрался к сержанту и хотел уже напугать его, но тот спокойно сказал: -- Слухай, Джабраил, я ж тоби стилько бачу, шо давно мог вбить. -- Он повернулся и подмигнул Джэт браилу. -- И чем только ты чуешь? -- поразился тот. -- Как чем? Нутром! -- Малешко весело рассмеялся. Когда подошли остальные, Джабраил подробно рассказал о происшедшем. -- Давно прошла группа Седого? -- быстро спросил Савелий. -- Да нет, минут двадцать, не больше. -- Куда? -- В ту сторону, -- махнул рукой Джабраилов. -- Может, мне с вами, товарищ командир? -- Нет, Джабраилов, не будем нарушать планы генералов. Они не напрасно проанализировали все детали... Ты остаешься здесь, а через пару часов пойдешь к следующей контрольной точке и так далее, понял? -- Есть! -- вздохнул тот и снова направился к своему дереву, чтобы спокойно отдохнуть. Савелий оглядел ребят и задумчиво сказал: -- Видно, Седой не точно помнит то место, а это дает нам преимущество: мы пойдем чуть левее и выиграем минут сорок. И учтите, мужики, смотреть в оба! -- А як же, -- весело улыбнулся Малешко. -- Кончай балагурить, Микола, -- серьезно бросил Савелий. -- Иди вперед и чуть что, сигналь. -- Есть! -- Андрюша, что-то мне все это начинает не нравиться! -- Только сейчас? -- усмехнулся Воронов. -- А тебе что, раньше? -- Намного! Ты разве не слышал стрельбу? -- Когда? -- Когда мы еще были в пути. -- Почему мне не сказал? -- Не хотел ребят волновать. Тем более, что выстрелы были далеко от нас... Да и на бой это явно не походило: одна пулеметная очередь. Но меня не это насторожило... -- А что? -- Не знаю, но мне кажется, я слышал шум "вертушки". -- Может быть, это был тот самый вертолет, о котором говорил Джабраилов? -- Этого-то я и боюсь! -- Ты хочешь сказать... -- начал Савелий, но Воронов перебил его: -- Пока я ничего не хочу сказать, однако что-то не дает мне покоя. Савелий отлично знал: когда Воронов начинает волноваться, его мозг, как ни странно, работает с полной нагрузкой -- только успевай слушать и не перебивай. Такой момент настал именно сейчас. Савелий это сразу же почувствовал и приготовился терпеливо выслушать все, что скажет Андрей. -- Пока что в моей головушке одни только вопросы! -- Андрей поморщился. -- Мы с тобой прекрасно знаем, что Седой здесь появился неспроста. И наблюдения Джабраилова подтверждают наши догадки. Я имею в виду пуленепробиваемый жилет -- они хотят уберечь его от шальной пули. -- Это понятно. -- Но непонятно, кто напал на них? Кто находился в вертолете? -- Мало ли... -- Кто-то из вертолета без опознавательных знаков открывает огонь и убивает одного... -- Убивает того, кто первым открыл огонь, -- напомнил Савелий. -- Ты прав, но почему не уничтожить всю группу? -- Выходит, стрелявший, знал кого убивать? -- Вот именно. Представь себя на месте пилота. По тебе открывают огонь, а ты даешь одну прицельную очередь и на том успокаиваешься? -- Ты прав, логики маловато. Очень уж напоминает целенаправленные действия, -- задумчиво подтвердил Савелий. -- Вот и выходит, что, кроме нашей группы и отряда Седого есть некто третий, кому тоже известно о контейнерах, логично? -- Вполне! -- Пойдем дальше. Коль скоро стреляли прицельно и не расправились с остальными, можно сделать и другой вывод: этот третий не знает места захоронения и будет следить за группой Седого. -- Тогда можно предположить, что он знает и о нашей группе? -- с усмешкой заметил Савелий. -- Не исключено, -- серьезно заявил Воронов. -- И что ты предлагаешь? -- Мне кажется, нам нужно разделиться! -- решительно произнес Андрей. -- Чтобы сбить их со следа или заставить тоже разделиться? -- И то, и другое. Савелий смотрел на Воронова и с удивлением покачивал головой: он не узнавал своего братишку, который всегда был осторожен и старался избегать неоправданного риска. А сейчас сам предлагает пойти на такой риск. -- Аргументы? -- спросил Савелий. -- Если наши предположения верны, то мы, во-первых, распылим их силы, во-вторых, сможем убедиться в своей правоте. А если знаешь планы врага, то... -- То становишься вдвое сильнее его, -- договорил за него Савелий. Предложение Воронова было заманчиво. Конечно, будь они с Андреем вдвоем, это было бы идеальным решением, но сейчас... Сейчас под его началом находятся люди, которых он должен живыми вернуть на Родину. Стоп! В логике Андрея что-то есть: нужно отвлечь противника от контейнеров. Но для этого не обязательно дробить группу. Савелий так обрадовался, что даже стукнул Воронова по плечу. Тот посмотрел на него и сказал: -- Очевидно, ты придумал что-то гениальное? -- У-га-дал! -- по складам произнес Савелий и облегченно вздохнул. -- На самом деле все придумал ты, а я лишь чуть-чуть подправил, -- хитро подмигнул он. -- Потом медалями будет делиться, говори! -- Как ты думаешь, что решит противник, когда увидит нашу группу, уверенно двигающуюся вперед? -- Направится следом, выждет, когда мы заберем груз, и попытается им овладеть. -- Вот именно, -- рассмеялся Савелий. -- Не пойму, чему ты так радуешься? -- удивился Воронов. -- Какой же ты непонятливый! -- Ты хочешь сказать, что в это время... -- Андрей покачал головой и повертел у виска пальцем. -- По-моему, ты псих! -- Почему псих? Очень даже верная мысль, -- обиженно заявил Савелий. -- А если они не поверят? Если Седой вспомнит то место? -- А если не вспомнит? Риск, конечно, есть, но гораздо меньший, чем при любом другом варианте. -- Слушай, Савка, -- спокойно начал Воронов. -- Думаешь, я тебя не понял? Конечно, рисковать только собой куда как проще, но ты подумал о том, что будет со мной, если... -- Он не договорил и отвернулся в сторону. -- А с Наташей? -- Поверь, Андрюша, то, что я предлагаю, не опаснее того, что предлагаешь ты, но шансов гораздо больше. Или нет? -- Да, шансов больше, -- вынужден был согласиться Воронов. -- Но... -- Он замолчал, а в его глазах застыл вопрос. -- Прав ты, прав, черт бы тебя побрал! -- вспылил вдруг Савелий. -- Да, мне хочется, чтобы все остались в живых. Очень хочется! Достаточно того, что они уже однажды испытали в Афгане! Кстати, ты веришь, что... -- Он поморщился. -- Ты о Чечне? -- догадливо вздохнул Воронов. -- Верю! -- Он снова помолчал. -- Хорошо, братишка, давай попробуем. -- Он вытащил карту. -- Думаешь, я поверил тебе, что ты плохо помнишь то место? Боялся, что без тебя обойдутся? -- Была такая мысль, -- хмыкнул Савелий. -- Но и ты его отлично знаешь. -- Он хитро прищурился. -- Как? -- невольно воскликнул Воронов. -- Очень даже просто! Помнишь то место, где ты мне рассказывал о талисмане, взятом у убитого душмана? -- Ты имеешь в виду наш первый привал после боя? -- Точно! -- Мы только что миновали лощину и решили перекурить? -- Вспомнил? Отлично! -- обрадовался Савелий. -- Так вот, это здесь! -- Он уверенно ткнул пальцем в карту, потом чуть-чуть провел влево. -- От лощины до той самой расщелины -- метров триста, не больше. -- Если лицом к северу, то брать несколько левее? -- Точно! Только есть одна хитрость: когда до расщелины будет рукой подать, ты ее не увидишь. -- Почему это? -- не понял Воронов. -- Дело в том, что расщелина прямо у отвесной скалы. -- Значит, ее можно увидеть либо стоя на краю, либо сверху? -- Только на краю: сверху не увидишь, потому что над ней нависает каменный козырек. -- Да, отличное место вы подыскали! -- Какое там подыскали -- случайно наткнулись, -- возразил Савелий. -- Случайность помогает тем, кто ищет, -- философски заметил Воронов. -- Интересная мысль, -- серьезно проговорил Савелий и тут же, не выдержав, весело рассмеялся. -- Может, хватит, шутник? -- вздохнул тот, даже и не думая обижаться. -- Слушай, братишка, мне кажется, во избежание лишних разговоров не следует ребятам рассказывать весь план. -- А здесь ты не прав, Савка, -- возразил Воронов. -- Наверняка подумают, что мы им не доверяем. -- Возможно, -- задумчиво проговорил Савелий, потом решительно хлопнул в ладоши. -- Хорошо, беру огонь на себя. -- Он подошел к остальным и сказал: -- Ребята, просьба выслушать меня внимательно и высказываться только по существу. К сожалению, не все идет так, как было задумано, и поэтому решено внести некоторые коррективы в первоначальный план. -- Эти коррективы связаны с выстрелами и "вертушкой"? -- неожиданно спросил Александров. -- У тебя отличный слух, Василий. Дело в том, что не мы одни идем за грузом. Кто еще? Определенно сказать не могу, во всяком случае, не друзья. -- Говори уж прямо: враги! -- поправил Воронов. -- Это и так понятно, -- серьезно заметил Александров. -- Так в чем идея, командир? -- нетерпеливо спросил Малешко. -- Идея проста -- надо отвлечь противника от места, где зарыт груз. -- А дальше? -- спросил Александров. -- Пока вы отвлекаете их на себя, я добираюсь до места, достаю груз, вы отрываетесь от них, приходите ко мне, и мы спокойненько забираем контейнеры. -- Звучит заманчиво! -- хмыкнул Колесников. -- А если они не клюнут на это и продолжат поиски? И кто даст гарантию, что они не пощелкают нас по одиночке и сами не захватят груз? -- Сколько сразу вопросов, -- покачал головой Воронов. -- Тебе бы в "Угадайке" работать. -- А что, разве я не прав? -- обиделся тот. -- Почему не прав? Я этого не сказал. То, что предлагает Савелий, рискованно, но не более, чем сама наша операция: найти на чужой территории груз и отправить его на Родину. А по поводу "перещелкают поодиночке", думается, ты хватил лишку. Во-первых, мы тоже не погулять вышли. Во-вторых, пока мы не нашли груз, им невыгодно расправляться с нами. -- Почему? -- Это как раз просто, -- заметил Александров. -- Если противник не знает местонахождение груза, он оставит нас в живых, пока мы не найдем его, правильно? -- Абсолютно, -- кивнул с улыбкой Савелий. -- Ты прямо отсюда пойдешь один? -- спросил Малешко. -- Да! -- Сколько примерно идти до того места, где спрятан груз? -- Если без задержек, часов пятнадцать-шестнадцать. -- Значит, брать нужно часов двадцать, не меньше. -- Я бы взял сутки, -- сказал Воронов. -- Согласен, -- кивнул Савелий. -- Лучше я вас там подожду. -- Итак, сверим часы? -- подмигнул Малешко. -- Этого мало, -- вздохнул Савелий, достал из кармана какую-то коробочку и протянул Воронову. -- Держи. -- Что это? -- не понял Андрей. -- Техника! -- улыбнулся Савелий. -- Умельцы Вишневецкого сотворили. -- Отличная штука! -- воскликнул Малешко. -- Там всего две кнопки: одна -- посыл сигнала, другая -- прием сигнала. Но действует только до пяти километров. -- Что-то я не врубаюсь, -- нахмурился Воронов. -- Все очень просто. -- Савелий вытащил из кармана вторую коробочку и нажал на кнопку. Из первой коробочки раздался короткий сигнал. -- Отлично, -- обрадовался Воронов. -- А нам с тобой не нужно обговаривать систему связи: будем использовать ту, что мы знаем с детства. -- Конечно, -- согласился Савелий, затем снял рюкзак и выложил часть съестных припасов. -- Мне хватит, -- сказал он, встретив вопросительный взгляд Воронова. -- А вот лишние "игрушки" я возьму! -- Они у меня, -- сказал Малешко, скидывая с плеч вещмешок. Быстро развязав его, он осторожно вытащил несколько закамуфлированных под камни мин. -- Может и патронов подкинуть? -- Нет, их у меня достаточно, -- ответил Савелий, аккуратно упаковывая "игрушки". -- Что ж, парни, Андрей знает дорогу. Надеюсь, что вскоре свидимся, и все будем живы-здоровы! -- А как же иначе? -- самоуверенно заметил Александров. -- Удачи тебе, командир! Если что, жми на кнопку, и мы подмогнем! -- У круг, робята! У круг! -- гаркнул Малешко, все вокруг рассмеялись, а он крепко обнял Савелия. -- Не журись, хлопче! Усе будет тип-топ! -- Спасибо, дорогой, спасибо. -- Савелий похлопал его по спине, потом повернулся к ребятам и каждому пожал на прощанье руку, а когда захотел обняться с Вороновым, тот сказал: -- Я немного провожу тебя. -- Хорошо. Бывайте, ребята! -- Савка, ты там не очень-то геройствуй, -- тихо заметил Воронов, когда они немного отошли от группы. -- О чем ты, братишка? Или меня не знаешь? -- Потому и говорю, что знаю, -- вздохнул Воронов. -- Не тяни до последнего момента с сигналом опасности. И еще... Как только прибудешь на место и контейнеры будут у тебя перед глазами, дай сигнал "все в порядке", чтобы развязать нам руки. -- У меня к тебе тоже будет одна просьба, Андрюша. Помни, что Седой -- враг. -- Но... -- Он стал врагом, как только согласился вести их группу, -- зло перебил Савелий. -- А если его заставили под угрозой смерти? -- Воронов посмотрел прямо в глаза Савелию. -- Неужели ты думаешь, что у него память хуже, чем у тебя? -- Об этом я тоже подумал... -- Вот видишь... Нет, Савка, извини, но я не могу так разом зачеркнуть то, что он воевал здесь. Или он был плохим товарищем? -- Нет, не был, -- согласился Савелий. -- Ладно, смотри сам, но запомни, что не все "афганцы" остались прежними. Будь осторожнее! -- Это я могу обещать, -- твердо сказал Воронов. -- Ладно, будем прощаться! -- Они крепко обнялись. -- До завтра, братишка! -- До завтра. Савка! -- сказал Воронов и быстро, не оглядываясь, пошел к ребятам. Савелий постоял немного, глядя ему вслед, потом повернулся и решительно зашагал вперед. Если бы не вмешалась судьба, он мог бы встретиться в пути с полковником Джеймсом, и эта встреча для одного из них могла закончиться трагически. Но Всевышний решил на этот раз пощадить их и не ставить перед нравственным выбором. В свое время они расстались почти друзьями и испытывали друг к другу только уважение и благодарность. Но тогда все было иначе, а сейчас Савелий и Майкл Джеймс выполняли долг перед Родиной, каждый перед своей. До места, где они могли встретиться, им оставалось пройти два-три километра, но в это время полковник получил сигнал, по которому должен был сразу же поспешить в пункт "Игрек". Чертыхнувшись про себя, Майкл послал сигнал о том, что сообщение принято и сменил маршрут. Случилось нечто важное, и ему пришлось подчиниться. До пункта "Игрек" было немногим более часа ходьбы. Понимая, что все его планы нарушились, он тщательно припрятал снаряжение и отметил это место на карте. Оставшись только при оружии, запрятанном в видеокамере, Майкл зашагал быстро и легко и скоро добрался до места. Ждать долго не пришлось: послышался шум вертолета, и вскоре он уже был в кабине. Его подобрал все тот же капитан Коннор. Ничего вразумительного он сказать не мог, разъяснение Майкл мог получить только у начальника Управления, который его и отозвал. Капитан имел точные инструкции: в пункте "Игрек" подобрать полковника Джеймса, в другом пункте еще несколько человек и срочно доставить их в Пакистан, а оттуда -- в Нью-Йорк. Майкл и не предполагал, что неожиданный вызов -- досадное недоразумение, в котором он сам отчасти был виноват. Дело в том, что он, стремясь обезопасить себя и свою группу от излишнего любопытства, внес в компьютер вместо Афганистана одну южноафриканскую страну, где как раз начался государственный переворот. Ретивое начальство объявило экстренный сбор. Но об этом станет известно лишь через два дня, когда Майкл доберется до своего начальника. О том, какими словами он мысленно "благодарил" его, можно только догадываться, а нам остается вернуться к остальным героям нашей истории. Смертельное противостояние Когда Савелий отделился от группы, он почувствовал огромное облегчение: на него перестал давить груз ответственности за остальных. Он был уверен -- пока контейнеры находятся в тайнике, все участники поисков застрахованы от нападения друг на друга. Единственное, что может угрожать им, -- душманы. Именно их нужно бояться и избегать с ними встреч. Как ни странно, Савелий беспокоился только за группу, лично его встреча с душманами совершенно не волновала. Он вспоминал, сколько ребят здесь погибло, сколько осталось на всю жизнь инвалидами. Как всякий настоящий боец, он мог восхищаться достойным противником, отдавая должное его силе, и умению, но презирал тех, кто пользовался запрещенными, подлыми приемами. Навсегда в его памяти останется горная дорога, где он, несмотря на приказ командира уничтожить свидетелей, решил вступиться за женщину-афганку и чудом избежал автоматной очереди в спину. Он никогда не простит душманам и тот случай, когда к ним в часть на неделю приехал нейрохирург из Москвы, чтобы сделать несколько сложных операций раненым. Этот профессор, сугубо штатский человек, в первый же день приезда решил проветриться перед сном. Он сорвал полевой цветок, и в этот момент ему в спину вонзился широкий кривой нож. В его глазах навсегда застыло удивление: почему? за что? Кому мог помешать этот человек, спасший за свою жизнь больше людей, чем погибло за всю войну в Афганистане? Профессора хватились минут через сорок после ухода. Окликнув его и не услышав ответа, все сразу почувствовали, что случилось непоправимое. Врача так и нашли с цветком в руке. Но убийце, видно, было мало просто вогнать нож в спину, он еще и перерезал старому профессору горло. Этот случай многих солдат привел в шоковое состояние, но многих заставил переосмыслить свое отношение к войне. Наши солдаты перестали быть доверчивыми. Теперь они, как говорится, сначала стреляли, а потом спрашивали "Кто идет?" За годы, проведенные на афганской войне, Савелию пришлось пережить многое. Сейчас, снова попав в эту страну, Савелий ощутил какое-то странное радостное возбуждение -- такое ощущает молодой парень, спешащий на долгожданное свидание с любимой. Ему легко дышалось, он быстро шел вперед, почти не останавливаясь, чтобы проверить маршрут. Казалось, что он лишь вчера шел здесь, неся за спиной запаянный контейнер. Интересно, что же в них такого, если за ними так охотятся, если столько средств и жизней поставлено на карту? Драгоценности? Наркотики? Секретное оружие? Документы? Что бы там ни было, но в этом нуждается его страна, а значит, они должны любой ценой доставить эти контейнеры на Родину. Перед самым уходом генерал Богомолов сказал ему: -- Помни, эти контейнеры должны быть в России во что бы то ни стало! -- Он внимательно посмотрел ему в глаза. -- Ты понял? -- Понял, Константин Иванович! Сделаем все возможное и невозможное. -- Но это еще не все. Если вы не вернете контейнеры в Россию -- плохо, но в тысячу раз хуже, если они окажутся за границей. И в случае чего их необходимо уничтожить. Ты понял, Говорков? Уничтожить! Но знать об этом должен только ты. -- Я все понял, Константин Иванович. Сделаем! -- Я в тебя верю, Савелий! -- Спасибо, Константин Иванович! -- Он потянулся, чтобы пожать протянутую генералом руку, но тот вдруг обнял Савелия и отечески похлопал по спине. -- С Богом! Казалось, Савелий настолько ушел в свои мысли, что ничего не замечал вокруг. Но это было обманчивое впечатление: он все прекрасно видел и замечал. Навстречу ему попадались только обитатели гор: яркие птички, пчелы, противно жужжащие над головой, промелькнул молнией горный козел. Почувствовав голод, Савелий выбрал место поудобнее, достал из рюкзака банку гусиного паштета, внушительный ломоть уже начавшего черстветь черного хлеба. Он густо намазал его и начал жевать, запивая тепловатой "фантой". И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Понимая, что находится в не очень выгодном положении, Савелий решил, что если его сразу не убили, то пока этого делать не собираются. Но как же обнаружить наблюдателей? Если действовать в открытую, неизвестно, что они предпримут. Сейчас, по крайней мере, они пока не догадывались, что он заметил их слежку. Тут Савелий вспомнил о портативной видеокамере, которую вручил ему Богомолов. Продолжая спокойно жевать и стараясь не менять благодушного выражения лица, Савелий достал блокнот, потом взглянул на солнце, прищурился и вытащил из кармана темные очки, водрузил их на нос, незаметно нажав на кнопку. Из другого кармана достал ручку, словно приготовился что-то записывать. Затем он стал осторожно поворачивать ручку из стороны в сторону. Искать долго не пришлось: метрах в пятидесяти от пего, почти сливаясь с камнями, залегли трое в горных камуфляжных костюмах. Савелий сразу успокоился, когда рассмотрел их европейские лица: значит, воевать с ними пока не придется. В руках у одного Савелий заметил мощный бинокль и какой-то листок, похожий на фотографию. Они были вооружены каким-то странным оружием и держали его наготове. Ему показалось, что это оружие с лазерным прицелом. "Серьезные ребята!" -- подумал Савелий и решил "помочь" им, а заодно проверить свои предположения. Он поднялся, сладко потянулся, словно разминая затекшие мышцы ног, потом повернулся в их сторону и заметил, как тот, что наблюдал в бинокль, стал смотреть то в окуляры, то на фото. Тогда Савелий снял очки, якобы стирая со стекол пыль, и снова водрузил их на нос. Рассмотрев Савелия, они перебросились парой слов, и дальнейшие их действия подтвердили его догадку. Они перестали брать его на прицел и спрятали фотографию. Выходит, они не клюнули на уловку и не стали следить за группой, а пошли за ним? Стоп! Как же он самое главное упустил из виду? Когда Джабраил описывал незнакомцев, то говорил о шрамах, о приплюснутых ушах, а среди этих трех не было ни одного с такими приметами. Значит, это другая группа? Скорее всего! Если бы он их не заметил, они могли "вести" его до самой расщелины. Да, положение осложняется. Нужно найти способ избавиться от "хвоста", причем так, чтобы они не поняли, что он их обнаружил. Сейчас он порадовался тому, что часа три-четыре у него в запасе есть. За это время нужно оторваться от непрошеной компании, пока они не поняли, что он их обнаружил. Лучше всего выбрать удачный момент, скрыться за скалой и исчезнуть, причем делать это нужно спокойно, без суеты, чтобы те ничего не заподозрили. Хорошо, что он захватил с собой веревку и несколько крюков. Хотя нет, крючья он использовать не может -- это лишний след. Какнибудь обойдется без них. Когда Савелий понял, что незнакомцы не собираются его убивать, он решил поиграть с ними в прятки. Закончив есть, он аккуратно сложил остатки пищи в банку, сунул ее в рюкзак, закинул его на плечи, и не торопясь отправился в путь. Пройдя метров двести, он заметил, что и те трое двинулись вслед за ним. Пока Савелий строил планы, как избавиться от наблюдателей, его ребята ускоренным маршем пытались настигнуть людей Уоркера. Первым их обнаружил Малешко. Осторожно выглянув из-за скалы и убедившись, что это именно те, кто им был нужен, он вернулся к своим и доложил Воронову. Решили, что Малешко с Иннокентием возьмут на себя прикрытие. Если враги их заметят, они сразу же открывают огонь, но постараются сохранить жизнь Седому. Остальные постараются отвлечь на себя внимание противника и поведут его по маршруту, который Воронов разработал вместе с Савелием. Распределив роли, они приступили к осуществлению замысла и снялись с места настолько "бесшумно", что сразу обратили на себя внимание. Уоркер, заметив группу, приказал всем лечь на землю и замереть. Он брезгливо сплюнул, когда разглядел противников. Сплюнул потому, что не ожидал увидеть на своем пути таких олухов: могли бы прислать когонибудь и посильнее. Будь он уверен, что Седой сам отыщет контейнеры, он бы сейчас легко отправил их на тот свет. Уоркер махнул Седому, чтобы он подполз к нему, и протянул ему бинокль. -- Взгляни-ка, может, кого из знакомых увидишь? -- усмехнулся он. Никак не реагируя на издевательскую усмешку. Бондарь подхватил бинокль и стал внимательно рассматривать каждого. Воронова он узнал сразу несмотря на то, что у него чуть добавилось седины. Увидев его здесь, он вспомнил, что они с Говорковым вроде бы родственники. Значит, где-то рядом должен быть и Савелий. Выходит, не зря предупреждал его Большой Стэн о возможной встрече с земляками. Увидев Воронова, Бондарь с огромным трудом сдержал охватившую его радость. Еще когда он только услышал, что речь идет о тех самых контейнерах, которые они с такими предосторожностями прятали, он понял, что никогда не сможет пойти на подлость, предать тех ребят, что погибли за эти чертовы контейнеры. Ему было ясно, о ком идет речь, когда Большой Стэн заговорил о еще одном живом участнике операции. Савелий всегда нравился Бондарю и иногда он даже ловил себя на мысли, что хотел бы походить на него. Его очень волновал вопрос: что же находится в этих чертовых контейнерах? Вряд ли драгоценности или наркотики. Скорее всего, там документы, либо какое-нибудь секретное оружие. У Бондаря была прекрасная память и, конечно же, он отлично помнил место захоронения, но для себя решил, что никогда не покажет его Уоркеру. Как-то Боксер проговорился о прошлом их командира, рассказав такое, что Бондарю захотелось придушить его своими руками. Однако Бондарь понимал, если он это сделает, к нему применят такие пытки, что он может не выдержать и проговориться. Он уже давно решил обмануть Большого Стэна. Его план заключался в том, чтобы оказаться в горах Кандагара, выбрать подходящий момент и сбежать, встретиться со своими, помочь им в поисках контейнеров. Ему повезло, он уцелел в перестрелке с пограничниками и почти добрался до цели. Позже они потеряли еще одного члена группы, погиб проводник Али, с вертолета расстреляли Удава... Как же разъярился Уоркер! Казалось, он готов был и мертвого растерзать, наказав его за ослушание. Понятно, почему он так бесился: теперь, когда их осталось четверо, при всем желании унести пять контейнеров не представлялось возможным. Было бы здорово, если бы провидение помогло ему избавиться от этого убийцы. Как Боксер называл его? Бешеная Акула, что ли? Эта кличка здорово ему подходит. Если Воронов его видел, то, наверное, решил, что он предатель. Ну, ничего, он сумеет рассказать им правду о себе, только бы вырваться из лап этого подонка. Хитрая сволочь! С самого начала не поверил Бондарю, даже оружие его зарядил холостыми патронами. Кого хотел обмануть! Бондарь сразу же все понял, но виду не показал и, как только на них напал вертолет, под шумок сделал контрольный выстрел. Патроны действительно оказались холостыми. Воспользовавшись удобным моментом. Бондарь заменил свой автомат на автомат Удава. Правда, неизвестно, сколько в нем осталось патронов, но их в любом случае хватит, чтобы уничтожить Бешеную Акулу. Ишь, как смотрит, словно живым бы схрумкал вместе с костями! -- Ну что, узнал кого-нибудь из своих приятелей? -- противно усмехнулся Уоркер. Бондарь не знал, что ответить. Если он скажет, что никого не узнал, то Уоркер может принять решение с ними расправиться. Но в противном случае надо будет указать, кого именно он узнал. Что же делать? -- Ну, чего молчишь, или не рассмотрел? -- Уоркер невольно сам подсказал ему выход. -- Отсюда не очень-то разглядишь... -- осторожно проговорил Бондарь, не отрывая глаз от бинокля. -- Один вроде знаком, но точно сказать не могу. Бондарь подумал, что у Воронова есть бинокль и, наверняка майор рано или поздно обнаружит слежку, а это значит, что он сможет подать ему сигнал. Хотя бы их сигнал опасности: показать на пальцах -- один, три семь. Это уже кое-что. Он вдруг заметил, что Воронов как бы специально не смотрит в их сторону. Это показалось ему странным: в подобной ситуации командир был обязан следить за тем, что происходит вокруг. Воронов так и делал, но как только он должен был взглянуть в их сторону, то сразу же отвлекался: или заговаривал с кем-то из ребят, или деланно шлепал себя по шее, словно кто-то кусал его, а то и просто смотрел на карту. Выхолит, они знают, что за ними наблюдают, и просто делают вил, что ничего не замечают. Эта группа специально отвлекает их, а Савелий тем временем устремился к тайнику. Это же просто здорово! -- Знаешь, о чем я подумал? -- сказал он Уоркеру. -- Говори! -- угрюмо бросил тот. -- Если проследить за ними, то они, наверняка, выведут нас к тайнику. Мне же нужно только зацепиться за что-нибудь! -- Бондарь виновато опустил глаза, перехватив злой взгляд Уоркера. -- Отличная мысль! -- издевательски усмехнулся тот -- Благодари Бога, что нас осталось четверо, и потому торопиться некуда! -- по-змеиному прошипел он и выхватил из его рук бинокль. Как Бондарю хотелось пристрелить эту змею прямо на месте! Но он сдержался и внимательно осмотрелся. Такое впечатление, что группа Воронова специально идет параллельным маршрутом. Господи, как же он не догадался, что Савелий действует в одиночку! Но тогда все усложняется. До тайника остается немногим более часа пути. Что делать? Как их предупредить? Нужно что-то срочно придумать. А Савелий сумел оторваться от странной тройки, несколько часов профессионально преследовавшей его. В начале слежки они не отдалялись от него более, чем на восемьдесят-сто метров, но когда убедились, что он не подозревает об их присутствии, то несколько успокоились. Тем временем Савелий подошел к тропинке. Он выбрал ее не случайно: метров через пятьдесят тропинка резко сворачивала в сторону, и небольшая скала отлично скрывала его за собой. Почуяв неладное, тройка бросилась вдогонку, но было уже поздно: Савелия и след простыл. Не зная, в какую сторону он пошел, проклиная на чем свет стоит свою беспечность, они решили не упустить хотя бы отряд Уоркера. Определив по "маяку" его местонахождение, они поспешили к нему, не догадываясь, что сами стали объектом наблюдения со стороны Савелия. Савелий не сомневался, что эта тройка каким-то образом связана с группой Седого, возможно, они работают заодно. Как же он удивился, когда тройка, обнаружив группу Седого, перестал спешить к ним навстречу. Савелий выбрал отличный пункт для наблюдения: он видел и эту странную тройку, и четверку Седого, а чуть левее -- своих ребят. Почему-то их тоже было четверо! Сначала Савелий подумал, что с двумя что-то случилось, но вскоре рассмотрел в стороне Иннокентия и Малешко. Воронов остался верен себе: до мельчайших подробностей продумал всю операцию. Иннокентий и Малешко прикрывали основную группу. Перед тем как занять позицию для наблюдения, Савелий уже побывал в расщелине и тщательно проверил контейнеры: все было в целости и сохранности. Чтобы зря не терять времени, Савелий подтащил их к самому краю, чтобы затем моментально поднять наверх. Но на всякий случай решил подстраховаться и заложил под каждый контейнер по радиоуправляемой мине. Внимательно осмотревшись, он вдруг обратил внимание на Седого. Его смутило, что тот не обращает сейчас никакого внимания на уникальное творение природы, которое приметил первым, когда они вместе прятали ценный груз. Дело в том, что одна из скал напоминала Спасскую башню. Не узнать это место он не мог, а если узнал, то почему не ведет свой отряд к расщелине? Здесь что-то не так! Савелий удивленно поморщился и стал во все глаза наблюдать за Седым. И вдруг он увидел, как тот показывает что-то на пальцах. Один, три... семь... Он подает сигнал опасности! Но кому? Да что он спрашивает? Кто, кроме Воронова и его самого, может знать о системе сигналов, придуманных ими еще в детстве? Савелий вспомнил: Седой не раз наблюдал, как они с Вороновым отрабатывали эту систему. Выходит, он был не прав в отношении парня? Значит, случилось нечто такое, что заставило его принять условия игры противника, а сейчас он их попросту водит за нос. Впрочем, какая разница! Парень свой, и ему нужна помощь. Он стал дожидаться удобного момента, чтобы послать сигнал Воронову... Бондарь не знал о том, что у Уоркера была фотография Савелия, которую ему передал Большой Стэн. Внимательно наблюдая за группой, Уоркер смог в конце концов рассмотреть лицо каждого, но Савелия среди них не было. -- Послушай, приятель, ты что -- решил со мной шутки шутить? -- схватил он Бондаря за грудки. -- О чем ты говоришь? -- Ты узнал, наконец, парня, что участвовал с тобой в захоронении контейнеров? -- Глаза Уоркера зло и хитро блеснули. Бондарь понял, что Уоркер знает Савелия в лицо, и его ложь могла сейчас навредить группе. -- А я тебе и не говорил, что среди них есть тот парень, -- спокойно заявил он. -- Я сказал, что, кажется, увидел знакомого и он действительно там: это его брат. И что ты нервничаешь? -- Он пожал плечами. -- Ты же сам заметил, как неуверенно он ведет группу. -- Ты вспоминаешь эти места? -- Вроде... -- не очень уверенно сказал Бондарь. -- Дай-ка я кое-что проверю! -- Он взял бинокль и вновь стал "исследовать" местность, но так и не смог привлечь внимание Воронова. Неожиданно взгляд Бондаря наткнулся на самого Савелия, который ему чтото показывал на пальцах. Если он правильно понял, Савелий предлагает ему вести группу Уоркера к контейнерам. Значит, он что-то придумал. -- Вот, точно! -- воскликнул Бондарь, указывая на "Спасскую башню". -- Я же говорил, что какая-нибудь деталь поможет мне все вспомнить. Видишь, эта скала напоминает башню московского Кремля. -- Действительно, -- обрадовался Уоркер. -- Ты вовремя вспомнил -- еще немного, и я бы выдернул тебе ноги. Куда идти? -- Туда, -- указал Бондарь на скалы. Как только Уоркер со своими парнями повернул в сторону расщелины, Савелий подал сигнал Воронову и повернулся к странной тройке. К своему удивлению, он увидел только двоих. Неужели его заметили, и один из них пытается его обойти? Что ж, пусть попытается! Савелий злорадно усмехнулся. Он не знал, что им действительно удалось засечь, но не Савелия, а Иннокентия, который допустил ошибку, стоившую ему жизни: настолько увлекся наблюдением за группой Уоркера, что забыл о своем тыле. Он даже не успел понять, что с ним произошло: стальной узкий клинок перебил ему шейные позвонки. Он умер с последней мыслью: не упустить момента и вовремя прийти на помощь товарищам. Убийца не надолго пережил его: подоспевший Малешко, словно огромный зверь на мягких лапах, подкрался и сдавил шею врага мощными руками. Хрустнули шейные позвонки, и застывшие глаза агента удивленно уставились на бывшего сержанта спецназа Малешко. Осторожно опустив тело на камни, сержант быстро осмотрел карманы убитого, обнаружил фотографию Савелия и какую-то странную коробочку размером со спичечный коробок. Что это такое, времени рассматривать не было, и сержант сунул ее в карман: там разберемся. Откуда же взялся этот убийца? В группе Седого его не было, а в одиночку он вряд ли бы направился в эти места. Значит, где-то рядом прячутся его приятели. Что ж, надо быть поосторожнее. В этот момент он увидел сигнал Воронова и сразу же взглянул вниз: группа Седого резко изменила направление. Так, начинается самое интересное! Малешко азартно потер руки и про себя бросил свой клич: "У круг, робяты! У круг!" Он еще раз взглянул на фотографию Савелия и вдруг обнаружил, что к ней прилипла еще одна. На ней была изображена молодая симпатичная девушка. Откуда было знать Малешко, что на второй фотографии был самый близкий Савелию человек -- Наташа... Пятый член Ордена -- Мастер -- решил на всякий случай подстраховаться и с этой стороны: узнав об увлечении Савелия девушкой, он приказал выкрасть ее, но случилось непредвиденное. Когда боевики ворвались в ее квартиру, Наташа еще не оправилась от шока: за полчаса до этого люди Леши-Шкафа, выполняя просьбу его заграничного партнера по прозвищу КрасавчикСтив, украли прямо во дворе ее маленького братика. Наташа с огромным трудом дозвонилась до Порфирия Сергеевича и, сдерживая рыдания, рассказала о случившемся. Тот сказал, что выезжает к ней, и в свою очередь доложил обо всем Богомолову, который сразу же выслал на квартиру Наташи опытных сотрудников. Когда в дверь позвонили, Наташа давала успокоительное бабушке. Уверенная в том, что это звонит Порфирий Сергеевич, она открыла дверь и увидела людей в масках. Не раздумывая, она что есть силы ударила одного в пах ногой, а другого попыталась достать в голову в броске с разворотом. Первый с диким ревом повалился на пол и потерял сознание, но второй успел увернуться, и удар пришелся вскользь. Третий выполнял роль прикрытия и держал в р