да Хозяин появится с этам подполковником, сразу скажешь мне. -- И только-то? Моментом! А сигарет когда подкинешь? -- Сейчас пришлю, -- ухмыльнулся Бесик и громко позвал: -- Шнырь! -- Да, Бесик! -- В дверь заглянул мужик лет шестидесяти. -- Слетай в дежурку, отнеси сержанту. -- Бесик вытащил из стола две пачки "Мальборо" и протянул мужику. -- Так, с этим все ясно... Слушай, а здорово, что ты здесь появился! -- восторженно сказал Бесик Савелию. -- Скучища была... жуть! Только и развлечений, что мертвяки. -- Это в каком смысле? -- спросил Савелий. -- А сорвется кто-то, вякнет невпопад про начальство или еще что -- глядишь, на следующий день покойник. -- И все молчат? -- А что тут скажешь? Как-то приезжала комиссия, прошла жалоба наверх... -- Ну и? -- Трудно сказать, сколько отвалил им Хозяин, но они даже в зону не спускались. Погостевали, водочки попили пару дней и... гуляй Вася! -- Скажи мне, Бесик, только честно, неужели такой парень, как ты, не знал, что это никакие не менты? -- Савелий взглянул на него и замолчал, ожидая ответа. -- В наше время развелось столько всякой дряни, что начинаешь путаться, где власть и закон, а где обыкновенный беспредел, -- неопределенно ответил Бесик, но тут же взволнованно добавил: -- Прав ты! Тысячу раз прав! Нужно быть полным кретином, чтобы не понять, что эта шваль и близко с ментами не сидела! Хорошо, что мне удалось так устроиться, а другим? Ты еще много чего не знаешь из того, что здесь творится! Савелий с удивлением услышал в его голосе какую-то боль, но решил пока не спрашивать об этом. -- Бесик, ты знаешь что-нибудь об этих иностранных гостях? -- Завалились как-то среди ночи ко мне в парилку и потрахались от всей души. Для одного даже "петушка" пришлось приводить: нашего Василису. Но был среди них и красавец, настоящий Ален Делон. Его и окликали все враля Красавчиком... А так... -- Бесик пожал плечами. -- ...Шут их знает. Покупатели, наверное. -- Оружия? -- машинально спросил Савелий, а сам лихорадочно обдумывал услышанное. Это Красавчик-Стяв и Ронни, больше некому! Выходит, снова ты, господни Рассказов, встаешь на моем пути? Все тебе неймется! Как бы хотелось прямо сейчас разобраться с твоими "шестерками"! Но нет, сейчас нельзя: дети. Нужно выяснить все о детях..." -- Чего ж еще? -- услышал Савелий и сначала не понял, что говорит Бесик. -- О чем это ты? -- Как о чем? Об оружии! -- Бесик недоуменно пожал плечами. -- Извини, дружбан, задумался... За последние два-три дня ты ничего не заметил? -- А что ты имеешь в виду? Савелию во что бы то ни стало нужно было выяснить что-нибудь о детях. Бесик их, судя по всему, не видел, иначе рассказал бы. Но тут Савелию в голову пришла мысль: дети же должны питаться! -- Послушай, Бесик, -- задумчиво начал он, -- в поселке есть детская кухня? -- Откуда? Весь поселок живет от нашей зоны. Электричество, вода, отопление -- все наше. Питание для всех готовится на нашей кухне. Знаешь, какие классные повара у нас? Один в "Метрополе" был замом шеф-повара! А для чего ты меня спросил про детское питание? -- Бесик понял, что вряд ли Бешеный задал вопрос из простого любопытства. -- Или детей хочешь завести? -- А ты можешь узнать, не изменилось меню на кухне? -- спросил Савелий, не реагируя на шутку Бесика. -- Это важно? -- Вполне возможно, что даже очень. -- Тогда... -- Бесик потянулся к селектору. -- Нет! -- Савелий решительно перехватил его руку. -- Это нужно узнать осторожно, по возможности незаметно. -- Понял! -- кивнул Бесик, потирая руку. -- Ну и хватка у тебя! Пальцы что клещи! -- Извини. -- Чего там! Я пошел! -- Куда? -- На кухню. Ты сиди здесь, никому не открывай и не отзывайся по селектору. -- А если твой сержант позвонит? -- напомнил Савелий. -- Черт! Чуть не забыл про него! -- Он снова вызвал сержанта. -- Сержант, это Бесик. Слушай, я сейчас до кухни доскочу, если что -- туда звони. -- Проголодался? -- Свежачка захотелось. -- Ну-ну! Бывай! -- бросил сержант и сразу же отключился. -- У него что, курева нет? -- удивился Савелий. -- Есть, но я ж ему не какие-нибудь, а американские посылаю... Ладно, я пошел! -- Бесик хотел уже выйти, но подошел к стенному шкафу и вытащил какую-то коробку. -- Взятка шеф-повару -- Он подмигнул Савелию и вышел. -- Привет, мужики! -- весело воскликнул он, заявляясь на кухню со служебного входа. -- О, Бесик! -- воскликнул Вадим, бывший повар из "Националя". Ему нравился Бесик, и не только потому, что тот занимал одну из самых выгодных должностей в зоне. Бесик был независим в суждениях, добр и внимателен, к примеру, он никогда не приходил в гости без подарка. Вот и сейчас Бесик с таинственным видом протянул Вадиму коробку, а тот должен был отгадать, что в ней. Это было у них своеобразной игрой. Вадим прекрасно знал, что Бесику известна его слабость к шоколаду, поэтому решил, что догадается легко. -- Шоколадное ассорти? -- сделал первую попытку Вадим. -- Не-а! -- усмехнулся Бесик. -- "Птичье молоко"? -- Трю-фе-ля! -- отчеканил Бесик с победным видом. -- Ну, уважил, дорогой! С полгода их не пробовал. Вадим был арестован и судим за хищения в особо крупных размерах и получил восьмилетний срок, но, как он сам говорил, ему еще повезло -- могли и "десяточку впаять". Он сидел уже три года, два из которых -- в "Райском уголке". Его перевел сюда сам Севостьянов, увидев случайно на мордовской зоне, куда поехал для ознакомления с работой колонии. Полковник был частым гостем "Националя" и однажды отметил отличную кухню, лично вручив именные часы Вадиму, который обслуживал высоких гостей на приеме. -- Присаживайся, дорогой! -- радушно пригласил Вадим Бесика. -- Что тебе сделать? Только скажи! -- Спасибо, Вадим, я просто так зашел. Разве попить что-нибудь, в горле пересохло. -- И немудрено! Видно, продолжаешь пить всякую гадость, вроде пепси. Это же химия! Горло пересохло -- еще ничего, а когда желудок прихватит, тогда другое запоешь. Вот, дорогой, попробуй! -- Он вытащил из холодильника огромную бутыль литров на тридцать с жидкостью малинового цвета, налил в деревянную кружку с резной ручкой и протянул Бесику. Уже после первого глотка в нос ударили пузырьки с запахом свежей клубники, а язык обожгло крепким и очень приятным напитком. -- Что это? -- удивленно воскликнул Бесик. -- Не нравится? -- нахмурился Вадим. -- Еще как нравится! Но что это? -- Обыкновенный клубничный квас. -- Ну, Вадим, твой квас -- просто класс! На воле ты сделал бы такие бабки! -- Словно подтверждая свои слова, Бесик торопливо допил квас, громко крякнул от удовольствия и протянул кружку за добавкой. -- Спасибо, Вадим. Ну, как житуха? Много ли заказов приходится выполнять? -- Пришлось вспоминать свое обучение в кулинарном техникуме. -- А что случилось? Неужели заказали что-то такое, чего ты давно не готовил? -- Хуже! Никогда не поверишь... Детское питание! Представляешь? Бесик подумал, что Бешеный оказался прав и наверняка что-то недосказал ему. -- И кто это заказал? -- как бы мимоходом спросил Бесик. -- К нему кто-то из родных приехал? -- Ага, из родных! -- усмехнулся Вадим. -- Целый детский сад! На шесть детей готовлю. Ужас! Да мне лучше всю зону неделю кормить, чем готовить на шесть детишек! Третий день уже мучаюсь! -- Странно... -- поморщился Бесик. -- Откуда здесь взялись дети? Вряд ли это дети осужденных... -- Мне и самому удивительно! А когда я задал вопрос Хозяину, он на меня наорал: "Не твое собачье дело!" Никогда он так со мной не разговаривал. Здесь что-то нечисто. -- Ладно, Бог с ними, с этими "хозяйскими детишками". Когда париться-то придешь? -- Бесик, едва не наизусть знавший "Семнадцать мгновений весны", всегда использовал подсказку Штирлица о том, что важно не только войти в разговор, но и выйти из него, а последние слова, которые обычно и запоминаются, должны быть нейтральными и почти ничего не значащими. Теперь, если Вадима спросят, зачем к нему заходил Бесик, он скажет, что тот приглашал его в парилку... -- А ты оказался прав! -- воскликнул Бесик, едва переступив порог своего кабинета. -- В чем? -- насторожился Савелий, увидев сияющую физиономию Бссика. -- Насчет детей! -- Ты что-то выяснил? -- Кухня действительно готовит питание на шесть детишек уже третий день. По личному распоряжению полковника Севостьянова! -- Да ты что? -- воскликнул Савелий и тревожно нахмурился: он втайне надеялся, что детей здесь не окажется. Но теперь и этот груз придется взвалить на свои плечи. Выходит, что полковник Севостьянов вплотную связан с господином Рассказовым... -- Да, задача усложняется... -- Савелий не заметил, как заговорил вслух. Он посмотрел в глаза Бесику и решительно произнес: -- Нужно во что бы то ни стало узнать, где содержатся дети! Мне кажется, что их похитили. -- А не может ли оказаться, что наши иностранные гости имеют какое-то отношение к этим детям? -- Именно так. Кстати, когда эти иностранцы здесь появились? -- тут же спросил Савелий. -- Как раз три дня назад, как и дети... Оба подумали об одном и том же: это не может быть простым совпадением! Несчастных детей привезли именно иностранные гости. Значит, предположения Савелия оказались верными! Выходит, Рассказов занялся еще и похищением детей! Однако Савелия занимало еще одно совпадение, связанное с фамилией столичного подполковника. Не может, чтобы именно в ту колонию, где он сам находится, приехал совершенно посторонний человек с фамилией Воронов, и не откуда-нибудь, а из Москвы! Неужели генерал Богомолов все-таки послал Андрюшу для связи? Это было бы как нельзя кстати. Кто мог предположить, что в зоне Савелий вновь столкнется со своими давними заграничными "приятелями"? О судьбе несчастных детишек размышлял и Рассказов. Его человек из ФБР объяснил, почему не смог явиться на запланированную встречу: именно в то время их отдел был собран на совещание, где им сообщили подробности о похищении детей, среди которых оказался и ребенок высокопоставленого чиновника из Малайзии. Рассказов понял, что он попал в очень скверную историю: одно дело безродные сироты, другое -- похищенные. Что совсем плохо -- ребенок важного государственного чиновника, пусть и чужой страны. Из всего этого необходимо было как-то выбираться и как можно быстрее. К расследованию похищения подключился Интерпол, а Рассказову совсем не хотелось попасть в его картотеку. Однако, он не был бы Рассказовым, если бы не попытался отыскать выход, при котором удастся не только выйти сухим из воды, но и получить какую-нибудь выгоду. Но, взвешивая всевозможные комбинации, он все больше склонялся к мысли, что с этих детей навара он никак не поимеет. А раз так, то нужно заработать хотя бы нужный имидж. Наверняка полиции стало кое-что известно, скорее всего от Барта, который внезапно исчез, но они не могут впрямую обвинить самого Рассказова, во всяком случае, пока. В этом случае нужен козел отпущения. Искать кого-то новенького, чтобы подставить его, нет времени: кольцо вокруг Рассказова сужается. И вдруг Рассказов вспомнил, что говорил Красавчик-Стив: "Мой Ронни пойдет за меня на смерть, если понадобится. Он верен мне, он меня любит, и к тому же он мой родной племянник". Эти слова Стив произнес в тот день, когда отправлялся в Москву, за Бешеным Рэксом. Да, именно так называл Савелия в своих мыслях Рассказов -- Бешеный Рэкс! -- Что ж, дорогой Стив, придется тебе в очередной раз доказать мне свою преданность и пожертвовать своим родственником, -- проговорил вслух Рассказов, потянулся к телефону и набрал номер. -- Слушай, Док, дай срочную шифровку нашему приятелю из "райского уголка". -- Пишу! -- "Красавчику. Срочно прибыть ко мне. Твой племянник остается ответственным за малышей. Первый". Записал? -- Уже отправил. Шеф! -- ответил Док. -- И они уже получили шифровку. -- Ты не перестаешь меня удивлять! Опять что-то придумал? -- улыбнулся Рассказов. -- Небольшая приставка к компьютеру: сама шифрует, отправляет, сообщает, что адресат принял текст, а также создает помехи, чтобы послание не перехватили. -- Гениально! Првдется повысить тебе гонорар! -- Спасибо, Шеф, мне вполне достаточно того, что вы мне платите. Я вам еще нужен? -- Ты ничего не забыл? -- Если вы об ответе, то его пока нет, -- заметил Док. -- Будем ждать? -- Нет. Запроси: "В чем дело? Первый". -- Готово! -- Ну? -- Минуту!.. Ага, вот: "Первому. Извините за задержку с ответом. Готовим самолет. Полковник". -- Это означало, что шифровку отправлял Севостьянов. -- Пусть вылетает немедленно, -- раздраженно бросил Рассказов. -- Слушаюсь! -- Док почувствовал, что босс начал сердиться. -- Читаю ответ: "Красавчик вылетает через час". -- Вот это другой разговор! А то мне показалось, что у них что-то с головой не в порядке, видно, с похмелья! -- Рассказов положил трубку. Рассказов был недалек от истины: и Красавчик-Стив, и Севостьянов были пьяны в стельку. Приказ Рассказова застиг их врасплох. Они не могли понять, что случилось, поэтому не сразу сообразили, что отвечать. Получив подтверждение без всяких пояснений, Севостьянов тут же связался с Красавчиком-Стивом и передал ему приказ Рассказова. Но впопыхах он допустил две грубейших ошибки: во-первых, говорил из квартиры Воронова, хотя и из другой комнаты, но Андрею все было прекрасно слышно; во-вторых, произнес громко такие слова, как "Первый" и "Красавчик". Воронов сразу догадался, кто скрывается за этими псевдонимами. Значит, Рассказов срочно вызывает к себе своего подручного! Для чего? И что это за самолет, о котором Севостьянов говорил Красавчику-Стиву? Тут Севостьянов вызвал кого-то по селектору и заговорил по-английски. Воронов про себя помянул добрым словом Богомолова, который едва не силком с первых дней работы заставил его заняться английским языком. Теперь он смог понять, что кто-то должен был срочно подготовить самолет к вылету. Надо сказать, что в колонии всегда держали наготове двухместный самолет, который содержался в специальном ангаре. Севостьянов мечтал, поднакопив достаточно средств, улететь на нем в дальнее зарубежье. Опытный летчик числился у него в должности "замполита" и с умным видом присутствовал на всех летучках и собраниях. Правда, за все время пребывания в колонии не произнес ни слова, потому что абсолютно не знал русского языка. Выходит, подумал Воронов, здесь есть собственный аэродром или взлетно-посадочная полоса... Его мысли были прерваны очередным гудком селектора. Севостьянов, чертыхнувшись, нажал кнопку. -- Да, полковник Севостьянов! -- раздраженно бросил он. -- Товарищ полковник, пилота никак не могу найти! -- доложил мужской голос. -- Тьфу, черт! -- снова выругался Севостьянов. -- Совсем из головы вылетело: он же предупреждал меня, что будет у этой... ну... -- Он щелкнул пальцами, словно это могло помочь вспомнить имя той, у которой "отдыхал" американский летчик Стрейндж. -- Вы о Галке, товарищ полковник? -- Точно! -- обрадованно воскликнул Севостьянов. -- Галка! Он у нес. Дуй туда, сажай его в машину и мухой в ангар! -- Слушаюсь, Виктор Николаевич! Теперь догадки Воронова превратились в нечто осязаемое. Но что это ему дает? Не бросаться же на срыв полета, тем более не зная причины вызова! В таких случаях, как часто говорил учитель Савелия генерал Говоров, лучше всего занять выжидательную позицию... Вернулся полковник Севостьянов. -- Что за переполох, Виктор Николаевич? -- усмехнулся Боровов. -- Да... -- Савостьянов макнул рукой. -- Одного сотрудника вызывает начальство... для отчета! -- добавил ои, понимая, что ответ получмяся не очень вразумительным. -- Понятно! -- Воронеж сделал вид, что проглотил предложенное "блюдо". -- Пьем дальше? -- улыбнулся полковник, с удовольствием меняя тему разговора. -- А как же! -- хмыкнул Воронов. Он предусмотрительно принял специальные таблетки для нейтрализации алкоголя. Создавалось впечатление, что Ссвостьянов вообще не пьянеет: они уже допивали вторую бутылку водки, а тому хоть бы что! Что значит старая партийная закалка! Воронов уже начал беспокоиться: таблетки выдерживали лишь определенную дозу спиртного. Но вскоре у полковника начал заплетаться язык. Вновь вызвали Севостьянова. На этот раз полковник даже не стал выходить в другую комнату. -- Что стряслось, Вадим? -- пьяно спросил он. -- Хозяин, у одного ребенка живот болит... -- Врача вызывали? -- Вызывали... -- Ну и что? -- А то вы не знаете нашего костолома! У него на всех одна сердечная недостаточность, а уж с детьми...-- Вадим тяжело вздохнул. -- Предложения? -- Я не детский повар! Нужен нормальный детский врач или специалист по детскому питанию. -- Да, огорошил ты меня! -- зло бросил полковник, потом повернулся к Воронову. -- Видишь, какие вопросы приходится решать... -- Он тут же осекся, сообразив, что сказал лишнее, и попытался пояснить: -- Организовали мы группу из детей своих сотрудников, но... -- Он махнул рукой. Воронов сразу понял, о каких детишках идет речь, но не подал виду и поддакнул Севостьянову: -- Да, забот, как говорится, полный рот! -- Ладно, что-нибудь придумаем... -- начал полковник, но Воронов перебил его: -- Виктор Николаевич, я могу осмотреть больного ребенка. Дело в том, что я учился в медицинском... Севостьянов как-то странно посмотрел на Воронова и вроде бы обрадовался, но тут же помрачнел и решительно проговорил: -- Нет, подполковник, в нашем состоянии это не очень разумно. Завтра, если не удастся вызвать детского врача, ты посмотришь малютку... Вот что, Вадим, -- продолжил он в селектор. -- Если совсем плохо станет, то пускай Воробьев положит его в стационар, а завтра, надеюсь, прибудет детский врач. -- Он вновь повернулся к Воронову: -- Оказывается, ты просто находка! И подполковник, и врач... -- Какой врач? Три курса Пироговки... -- Я и говорю! -- Он подозрительно посмотрел на Воронова, потом пьяно засмеялся. -- Ладно, разберемся! Красавчик-Стив спешил к самолету. Интересно, зачем его вызывает Рассказов? Он чувствовал, что это связано с его поездкой сюда. Оружие? Вряд ли. Об этом было бы сказано в шифровке. Кто-то из его окружения? Непохоже. В этом случае, он вызвал бы и того, кем интересуется. Дети? Точно, скорее всего, срочный вызов связан с детьми! Но каким образом? Маленький самолет успешно миновал бы границу, как проделывал это не единожды, если бы буквально накануне в спецчастях не появился полковник Сокольский, направленный сюда Богомоловым. Тот сразу засек самолет и сообщил Константину Ивановичу. После недолгих размышлений генерал принял решение пропустить самолет, но попытаться вести его до самого конца. Через два часа Богомолов получил сообщение, что самолет потерян. Чертыхнувшись про себя и пожалев, что не дал команду задержать его, Богомолов приказал усилить наблюдение, а сам связался с Майклом и рассказал ему о самолете. Через некоторое время Красазчик-Стив, приземлившись без помех, добрался до Рассказова. Как только он увидел взгляд Хозяина, он сразу понял, что его ожидают неприятности. -- Привет, Красавчик! -- с деланной бодростью сказал Рассказов и даже встал ему навстречу. -- Здравствуйте, Хозяин! Что-то случилось? -- Не буду темнить, мой мальчик. Случилось! Ты знаешь, кто находится среди наших детишек? -- Откуда? -- Среди этих злополучных детей находится настоящая бомба замедленного действия! -- Как бомба? -- растерянно спросил Красавчик-Стив. -- В переносном смысле, -- успокоил его Рассказов. -- Один мальчик -- сын важного чиновника из Малайзии. К поискам уже подключились Интерпол, ФБР и даже ЦРУ, можно допустить, что и российские Органы тоже оповещены. -- Выходит, с детьми нужно кончать? -- осторожно спросил Красавчик-Стив, надеясь, что Рассказов не поручит это дело ему. -- Ты с ума сошел! -- воскликнул Рассказов. -- Мы с тобой не монстры, чтобы детишек убивать! Красавчик-Стив облегченно вздохнул. -- Тогда что? -- спросил он. -- Я кое-что придумал... -- Рассказов в упор взглянул в глаза своего любимца. Стив почувствовал, что сейчас ему придется услышать нечто неприятное. Придется кого-то подставить! -- Вы хотите подставить меня? -- тихо спросил Красавчик-Стив. -- Как ты мог подумать такое? -- Рассказов возмущенно вскочил с кресла. -- Я никогда не жертвую своими близкими! -- Спасибо, Хозяин! -- Стив облегченно вздохнул. -- Можете мне поверить, я за вас жизни не пожалею! -- Именно поэтому ты для меня самый близкий человек! -- проникновенно сказал Рассказов. Он сделал паузу и решил, что пора перейти к главному. -- Есть один парень, которого мне тоже не хотелось бы подставлять, но он самая подходящая кадидатура. Красавчика-Стива осенило: Ронни! Но он не решился высказать это вслух, боясь оказаться правым. -- И кто же этот человек? -- напряженно спросил он. -- Твой племянник! -- Но он же... -- Красавчик-Стив выразительно повертел пальцем у виска. -- Именно поэтому Ронни и является идеальной кандидатурой. Не волнуйся, я подключу все свои каналы, и мы вытащим его из России! -- твердо заверил Рассказов. -- Из России? -- удивился Стив. Теперь он понял, что Ронни обречен. Если на Западе можно использовать положения законов, то в России это практически исключено. -- Да-да, из России! У меня там еще достаточно связей, чтобы гарантировать его возвращение. -- И в чем состоит план? -- Ты летишь обратно, объясняешь Ронни его задачу, после чего Ронни берет детей и ведет их по заранее намеченному маршруту, а кто-то умный сообщит властям об этом. -- И кто же будет этим умным? -- спросил Красавчик-Стив, прекрасно зная ответ. -- Этим умным, как ты уже, вероятно, догадался, будешь именно ты! Во-первых, реабилитируешь себя перед российскими Органами за происшествие в клубе "Виктория", во-вторых, станешь героем Малайзии. Сановный папаша тебя не забудет. -- Лично вам это принесет пользу? -- спросил Стив, вместо того чтобы задать совсем другой вопрос: почему такое внимание к какому-то мальчику из Богом забытой страны? -- Принесет и очень ощутимую! -- заверил Рассказов. -- Ну как, берешься? -- А разве у меня есть выбор? -- вздохнул Красавчик-Стив. -- В любой ситуации есть выбор! -- сухо заметил Рассказов. Ему явно не понравился ответ любимчика. Стив, словно почувствовав это, тут же поправился: -- Конечно берусь! Хотя ситуация не из приятных... -- Ты о Ронни? Скажи, я когда-нибудь не выполнял своих обещаний? -- Нет... -- вздохнул Красавчик-Стив. -- Я вам верю. Просто Ронни -- единственный близкий и преданный мне человек. -- Именно потому, что он преданный, ему можно поручить это ответственное дело! Неужели ты не понял, что эти дети -- наша "разменная монета"? И если Ронни в точности выполнит наши инструкции, то уже через неделю-другую будет с тобой. -- А не насторожит ли российские Органы то, что я сдаю Ронни? Они же наверняка помнят, что он был со мной во время той злополучной операции. -- Как раз на это я и рассчитываю. Именно это и заставит их поверить! -- воодушевленно воскликнул Рассказов. -- Что ж, вам виднее... -- кивнул КрасавчикСтив. Один ум хорошо, а два генерала лучше Как Бесик и обещал, к вечеру он уже успел переговорить с осужденными, которым можно было доверять. Под предлогом инвентаризации постельного белья Бесик собрал у себя пятнадцать заключенных. Когда все пришли, он выставил "на атасе" своего человека и вывел к собравшимся Бешеного. Савелий внимательно осмотрел всех и отметил, что они, словно по заказу, были внушительного телосложения. Никто из них не прятал глаз, не нервничал и не вызывал подозрений. Савелий решил говорить откровенно. -- Привет, мужики! Моя кликуха -- Бешеный! Может, кто слышал обо мне? Скажу сразу: я не мент, но и не уголовник, а просто человек, которого не устраивает то, что творится в этой зоне. Я не буду финтить: дело, которое я вам предлагаю, -- весьма опасное, и прежде чем перейти к нему, хочу предложить следующее: если кто-то из вас сомневается или не хочет подвергать свою жизнь опасности, пусть лучше уйдет сейчас и тут же забудет о моих словах. Но если вы решите остаться, то придется пойти до конца! За каждого из вас поручился Бесик, а из этого следует... Да вы и сами не хуже меня знаете, что из этого следует. Так что решайте! Несколько секунд длилось молчание. Наконец встал парень лет тридцати и спокойно сказал: -- Вот что, Бешеный! Я действительно о тебе слышал, ты мужик серьезный. Я скажу за всех. Нас здесь пятнадцать, общего сроку около двухсот лет, но насильников и убийц среди нас нет! Ты можешь спросить: почему же тогда такие большие срока? Почти все мы сели по "экономическим" статьям за то, что сейчас называется бизнесом, а тогда считалось преступлением. Но есть среди нас и инженер, по халатности которого погибли люди... Это я говорю тебе, Бешеный, чтобы не было недомолвок. Скажу прямо, мы готовы участвовать в любом, даже смертельно опасном деле, но при одном условии: оно должно быть справедливым! Ты вправе узнать, что в нашем понимании справедливость, потому что ее понимают сейчас по-размому. Справедливость для нас -- прекратить беспредел на этой зоне и добиться пересмотра дел. Мы и до тебя хотели рвать отсюда, тщательно готовились, но потом поняли, что сорваться немудрено, а что дальше? Нет, мы должны официально вновь пройти суд: если снова осудят, будем сидеть! Я прав, мужики? -- обратился он к присутствующим. -- Да! -- Без сомнения! -- Отлично сказал, Федор! Возгласы раздались со всех сторон, потом все мгновенно стихли, и пятнадцать пар глаз вопросительно уставились на Савелия. Он был несколько обескуражен, однако вскоре справился с замешательством и сказал: -- Что ж, мне понравился такой прямой разговор! Мне кажется, что вам можно верить. Но я хочу спросить: вас устраивает то, что происходит в зоне? -- Нет! -- ответил за всех Федор. -- Я так и знал! -- улыбнулся Савелий. -- Перейдем к делу. Некоторые из вас находятся здесь со дня открытия зоны, а, возможно, есть и такие, кто принимал участие в ее обустройстве. Есть? -- Скажи, Бешеный, куда ты клонишь? -- спросил Федор. -- Если нужны связи с ментами -- одно, если речь идет о технических вопросах -- другое. -- Меня интересуют технические вопросы, -- ответил Савелий. -- Инженер, встань, покажись народу? -- сказал Федор. -- Я занимался всеми коммуникациями в зоне и установкой системы видеонаблюдения, -- заговорил мужчина, на которого Савелий давно обратил внимание. Что-то выделяло его среди остальных -- не только возраст (ему было далеко за сорок), но и какое-то внутреннее спокойствие, уверенность, интеллигентность. Савелию его лицо показалось знакомым. -- Сколько времени тебе понадобится, чтобы вывести систему наблюдения из строя? -- спросил он. -- Ненадолго -- час-полтора, на длительный срок -- минут двадцать, а если навсегда -- минута-две! -- усмехнулся Инженер. -- Почему так? -- удивился Савелий. -- Как я понял, кратковременный вывод техники из строя нужно осуществить так, чтобы менты ничего не заподозрили, -- рассудительно ответил Инженер, и Савелий согласно кивнул. -- Для этого нужна основательная подготовка, как и во втором случае, а в третьем без проблем: закоротил систему в определенном месте, и им придется менять всю аппаратуру. -- Отлично! Сколько тебе нужно людей? -- Одного хватит! -- Инженер взглянул на сидящего рядом паренька лет двадцати. -- Возьму Сергея, если нет возражений. -- Хорошо. Остается пятнадцать человек. Мы разобьемся на три пятерки. Первую возглавит Федор, вторую -- Бесик, третью -- я. Поясняю задачи: пятерка Федора -- оружие и боеприпасы, Бесика -- дети, моя -- боевая группа. -- Какие дети? -- нахмурился вдруг Инженер. -- По нашим сведениям, на территории поселка находится несколько иностранных детей, похищенных для продажи! -- Вот суки! -- зло бросил кто-то, а Инженер вдруг спросил: -- Бешеный, у меня дома остались трое. Я могу присоединиться к твоей пятерке? Я прошел Афган, не сомневайся! -- А я и не сомневаюсь: давно вспомнил тебя! Но почему именно в мою пятерку, а не к Бесику? -- спросил Савелий. Он действительно вспомнил: во время боевой операции на "вертушке", где летел Савелий, Инженер был механиком и классным стрелком. Когда Савелию пришлось прыгать, именно он прикрывал его, срезая меткими очередями душманов. -- А чтобы уничтожать этих блядей! -- зло бросил инженер, потом усмехнулся. -- Я тебя тоже сразу узнал! -- Ладно, перейдем к разработке плана, -- не стал отвлекаться Савелий. -- На всю подготовку -- два дня. Мы должны освободить детей во что бы то ни стало! -- Неплохо для начала узнать, где их содержат, -- с усмешкой заметил Федор. -- Уже! -- сказал вдруг Бесик. -- Как? -- встрепенулся Савелий. -- Узнал и молчишь? -- Не успел сказать. Заходил к бабам и случайно наткнулся на ту, что убирается у детишек, еду им носит... -- Да где же? -- нетерпеливо спросил Савелий. -- В женском корпусе. -- Вот здорово! -- воскликнул Савелий. -- Ничего здорового! -- охладил его радость Бесик. -- Дети под усиленной круглосуточной охраной! Даже бабы удивляются: двое ментов снаружи и трое внутри. Нет, без шума здесь вряд ли что удастся. -- А если подумать? -- Может, женщин подключить? -- предложил Федор. -- Охрана -- мужики, а мужик он и есть мужик! -- философски заметил он. -- Откровенно говоря, не хотелось бы женщин подключать к нашим проблемам, -- вздохнул Савелий. -- Но подумаем! Бесик, ты обрисуй детали Федору, а я потолкую с Инженером. Операцию с оружием проводим завтра, в тринадцать нольноль. -- Но в тринадцать -- обед! -- заметил кряжистый парень. Его скулу пересекал грубый шрам, создающий впечатление, что парень гримасничает. -- Именно поэтому, -- улыбнулся Савелий. -- А мы потом пообедаем! -- Да я не к тому! -- обидчиво начал парень со шрамом. -- Надо будет, я неделю могу не есть... -- Обойдемся без таких жертв, -- сказал Савелий. -- И вообще, хочу всех предупредить: никакого геройства и ненужной инициативы. И еще одна просьба: постарайтесь не давать ментам повода закрыть вас в трюм! Но если уж случится, то хоть язык в задницу, но... -- Он оборвал себя, почувствовав, что его слова звучат чуть угрожающе, и добавил: -- Помните о детишках! -- Да ты не переживай! -- Федор поднялся со стула. -- Это ты можешь реверансы крутить, потому как новенький среди нас, а я скажу так: если что, я, Федор Крутых, сам сверну любому шею. Вы меня знаете! "И фамилия у него под стать!" -- подумал Савелий. Он вдруг почувствовал себя гораздо увереннее. В этот момент прожужжал селектор. -- Банно-прачечный слушает! -- тут же ответил Бесик, приставив к губам палец. -- Полковник вместе с московским гостем идет в зону! -- Спасибо, сержант, с меня причитается. -- Бесик задумчиво взглянул на Савелия, потом вдруг воскликнул: -- Отлично! Вот что, мужики, вы тут обкашляйте все без нас, а мы скоро придем! Если шнырь подаст знак, принимайтесь считать белье. -- Он откинул в сторону занавеску и обнажил полки, заваленные постельным бельем. -- А ты, Бешеный, хватай этот узел -- на свиданку пойдем! Савелий безропотно подхватил на плечо огромный узел и пошел вслед за Босиком. Он прекрасно понял его уловку: Севостьянов с Вороновым пойдут через вахту, а все комнаты свиданий находятся там же, и, значит, им придется столкнуться с ними. Савелий волновался: а вдруг это все же не Андрей? Метров за сто до вахты, им навстречу вынырнул подполковник, которого Савелий уже видел, когда убивал насильника и убийцу, народного депутата и лжемайора Колосникова. -- Черт бы его побрал! -- тихо ругнулся Бесик. -- А кто это? -- шепотом спросил Савелий. -- Старший "кум"! Все время ко мне цепляется, гнида! -- Куда это ты тащишься? -- действительно буркнул подполковник. -- Хозяин приказал! -- нашелся Бесик. -- Что приказал? -- Белье на свиданке поменять. -- А ты такой борзый стал, что тебе уже и носильщиков подавай? -- ехидно бросил подполковник, явно пытаясь к чему-нибудь придраться. -- Что вы, гражданин начальник, это ему приказали, а он на зоне новенький, вот я и показываю, где находятся комнаты для свиданий. -- Вот как? -- Подполковник посмотрел на Бесика, потом на Савелия. -- Дальше сам найдешь: вон вахта! -- Слушаюсь, гражданин начальник! -- бодро сказал Савелий и медленно пошел в сторону вахты, пытаясь прислушаться к тому, что говорит подполковник. -- Ты что, под свое крыло взял новичка: чтото зачастил он к тебе? Видно кто-то уже успел настучать подполковнику, что новенький часто посещает своевольного Бесика. Несколько месяцев назад у них состоялась "беседа", в которой подполковник пытался дать понять Бесику, кто руководит зоной, а тот, не будь дураком, сделал так, что эти слова стали известны Хозяину, да еще и в "дополненном" виде. Буквально на следующий день полковник Севостьянов дернул Бесика к себе и в лоб спросил его: -- Правда ли, что подполковник Сеновалов позволил себе такие слова? Бесик оказался весьма хитрым дипломатом и сказал примерно следующее: -- Гражданин полковник, вы в зоне Хозяин! А подполковник, ваш заместитель по оперативной работе, для меня тоже начальник, и я очень прошу вас, не ставьте меня под удар. Несколько минут Севостьянов молчал, потом спросил: -- А ты надежный человек? -- Я никогда не укушу руку, которая меня гладит! -- ответил Бесик, преданно глядя в глаза Севостьянову. Тому ответ пришелся по душе: он давно уже задумал найти среди осужденных человека, который стал бы его ушами и глазами, и решил, что этот парень вполне ему подходит. Севостьянов покровительственно похлопал Бесика по плечу и сказал: -- Пока я руковожу зоной, ты подчиняешься только мне. Ты понял? -- Так точно, гражданин начальник! -- Можешь обращаться ко мне по имени-отчеству. Свободен! -- До свидания, Виктор Николаевич. Бесик четко повернулся и вышел, еще не понимая, что имел в виду полковник. До этой встречи он работал на сборке автоматов бригадиром и чувствовал себя вполне уверенно, да еще и хорошо зарабатывал. На следующий день его вызвал к себе старший нарядчик зоны и зачитал приказ Хозяина о назначении Бесика заведующим банно-прачечным комбинатом со всеми вытекающими последствиями: свободный режим и передвижение по зоне, а также непосредственное подчинение самому полковнику Севостьянову. Все складывалось отлично, но Сеновалов посчитал себя униженным и всякий раз пытался прицепиться к Бесику. Тот понимал, что такое положение не сулит ему ничего хорошего, однако решил не жаловаться Севостьянову и стал ждать, пока старший кум допустит какой-нибудь промах в отношении Хозяина. Но ждать можно было очень долго, и Бесик решил подтолкнуть события. Подполковник был большой любитель парилки с пивом и, как он выражался, "с молодым женским мясом". На этом и решил сыграть Бесик. Подливая в пиво водочку, Бесик довел Сеновалова до кондиции, потом предложил "побаловаться", а девку подставил свою, которая знала, о чем спрашивать, что говорить. Бесик уже тогда догадывался о потайных видеокамерах. Когда Севостьянов просмотрел видеозапись, он был готов тут же вызвать к себе "этого задрипанного подполковника" и зачитать ему приказ об увольнении, но вовремя вспомнил, что тому многое известно о происходящем в колонии, а кроме того, сразу бы открылась тайная слабость Севостьянова к интимным видеонаблюдениям. Придется пока терпеть! При первой же встрече с Хозяином, подведя разговор к подполковнику, Бесик сразу понял, что его удар достиг цели, и решил этим воспользоваться. Он пожаловался, что от Сеновалова житья просто не стало: во все вмешивается, запрещает офицерам пользоваться парилкой, словно она его личная, цепляется к нему по любому пустяку и так далее. Одного только упоминания о парилке хватило для Севостьянова, чтобы вывести его из себя: Сеновалов покусился на его тайную страсть! С трудом сдерживая гнев, он сказал: -- Если он еще сунется, гони его, ссылаясь на меня! Пусть только попробует пакостить! Жлоб! -- Слушаюсь, Виктор Николаевич! Полковник на этом не остановился. Он вызвал к себе Сеновалова. -- Послушай, тебе не кажется, что ты зарываешься? Или забыл, кому ты обязан этой работой? -- Что вы, Виктор Николаевич, как я могу забыть? Но кто вас так настроил против меня? -- Сеновалов действительно казался взволнованным. -- Неужели Бесик? -- Не доставай Бесика! -- прошипел ему Севостьянов прямо в лицо. -- Что, все-таки успел нажаловаться? -- Он мне не жаловался! -- очень медленно, едва не по складам произнес полковник. -- Это что, по-твоему? -- Он вытащил из ящика стола уже оформленное Сеноваловым постановление о "пятнашке" Бесику, которое было им давно заготовлено. Постановление случайно попалось на глаза приятелю Бесика, а переправить его Севостьянову было делом техники. -- Но я же не дал ему хода! -- попытался вывернуться подполковник, понимая, что от этого прокола так просто не открутишься. И кто это его подставил? -- Не пудри мне мозги, подполковник, -- устало махнул рукой Севостьянов. -- Считай, что я тебя предупредил: оставь парня в покос! -- Господи, да пусть живет! -- Вот и хорошо! А теперь о делах... -- сказал Севостьянов, как будто ничего не случилось... С того дня Сеновалов оставил Бесика в покое, во всяком случае, делал вид, что не замечает его. Но прошло несколько месяцев, и он вновь, подумав, что Севостьянов обо всем забыл, стал цепляться к Бесику, никак не желая смириться с тем, что на блатное место назначили человека без согласования с оперчастью, то есть лично с Сеноваловым. Эта случайная встреча у вахты дала подполковнику возможность поиздеваться над старым врагом. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, но в этот момент в дверях вахты показался Севостьянов. Савелий сразу же заметил, что того шатает. Он отбил четкий солдатский шаг, опустил к ногам увесистый тюк и спросил: -- Разрешите обратиться, гражданин начальник? -- Валяй, осужденный! -- пьяно бросил тот. -- По вашему приказанию... -- начал Савелий, но тут на пороге показался Андрей Воронов. Савелию стоило больших трудов взять себя в руки. -- По вашему приказанию мы с заведующим баннопрачечного комплекса идем менять белье в комнатах для свиданий, а гражданин подполковник подверг сомнению ваш приказ! -- нахально закончил он, прекрасно понимая, что в таком состоянии Севостьянов вряд ли что вспомнит, но самолюбие свое не даст уронить никому. -- Как, ему все неймется? -- разозлился Севостьянов и повернулся к московскому гостю: -- Вот заведется в коллективе одна гнида и кусает, кусает... Словно не слыша, о ком шла речь, Воронов весело бросил: -- Тогда нужно к ногтю эту гниду! -- Дай срок! -- многозначительно заверил Севостьянов и шаткой походкой направился к подполковнику. Сеновалов стоял к вахте спиной и не видел приближавшегося начальника, а Бесик сразу сообразил, что Бешеный уже "подтолкнул телегу". -- Здравствуйте, Виктор Николаевич! -- бодро воскликнул Бесик и тут же заметил, как изменилось лицо Сеновалова. Заметил он также, как Бешеный переглянулся с московским подполковником. -- Разговариваем? -- ехидно спросил Севостьянов. -- Да мы... да вот... -- Подполковник явно смешался и не знал, что сказать, и тогда вмешался Бесик: -- Гражданин подполковник интересовался, все ли у меня в порядке на работе, и спрашивал, не нужна ли помощь оперчасти. -- В голосе Бесика слышалось