еакции Рассказова, а возможно, и гарантий личной безопасности. - Каковы твои условия? - не колеблясь спросил Хозяин. Рассказов в свое время запустил лапу в партийную кассу, готовясь бежать за границу, и спустя много лет все еще не терял надежды подобраться хоть к какому-нибудь счету. Он убивался от того, что не проявил в то время должной активности. А какие у него были возможности! Генерал Комитета государственной безопасности Рассказов в связке с некоторыми чиновниками ЦК КПСС лично перебрасывал огромные средства за границу! Но разве кто-нибудь тогда думал, что все так быстро изменится? В то время всем гражданам СССР, тем более стоящим у кормила власти, казалось, что все незыблемо. Он предпринял некоторые попытки отыскать следы золота партии, но пока безрезультатно. И вот сейчас, когда, казалось, все потеряно, этот недотепа преспокойно сообщает, что располагает кое-какой информацией. Вряд ли он блефует. С Рассказовым ведь шутки плохи! А хитер он, однако: вроде и много сказал, а в сущности - ни слова! Интересно, чего он хочет? Ну, чтобы его не ликвидировали - само собой, а какую сумму? Если запросит "пятьдесят на пятьдесят", Рассказов согласится, но уберет при первой же возможности. Впрочем, не ранее, чем вытянет всю информацию. Запросит двадцать пять процентов - так и быть, пусть живет, да еще и миллион баксов получит в придачу... Размышления заняли у Хозяина немногим более минуты. Он поднял глаза на Григория Марковича. - Итак, каковы же твои условия? - нетерпеливо повторил бывший генерал. - У меня к вам две... просьбы. - Григорий Маркович специально заменил "условия" на "просьбы", прекрасно зная вспыльчивость Рассказова, который не терпел, когда кто-то ему диктовал. - Первая: сохранить мне жизнь и не отстранять от себя. Вторая: выделить два-три процента со счета, естественно, когда мы его отыщем. Григорий Маркович опять проявил недюжинную хитрость и знание натуры Хозяина. Он нутром чуял, что чем больше запросит, тем меньше получит, а то Рассказов и вовсе, разозлившись, отправит к праотцам. Потому-то Григорий Маркович и повел речь о двух-трех процентах, как бы полагаясь на щедрость Рассказова. Тот был настолько ошарашен, что удивленно посмотрел прямо в глаза "хитрому еврею", как он называл про себя Григория Марковича, не считая нужным скрывать своего изумления. Но тут же взял себя в руки и наморщил лоб, изображая напряженную мыслительную работу. - Первое - само собой! - Он деланно усмехнулся. - Иначе получится не сотрудничество, а грабеж с убийством. А второе... судя по твоим запросам, ты предоставляешь мне самому все решить. - Он снова усмехнулся, на этот раз лукаво. - Ну, что ж, быть по сему. Доверие следует поощрять: ты получишь пять процентов! - Он царственно протянул руку, приподняв ее чуть выше, чем требовалось для пожатия, и Григорий Маркович тут же приложился к ней губами. - Спасибо, Хозяин! - К чему эти нежности, Гриша... - Рассказов настолько смутился, что впервые назвал его по имени. - Лучше рассказывай! Получив от Хозяина устные гарантии, Григорий Маркович выложил, что ему известно. - И это все? - несколько разочарованно протянул Рассказов. - Мало? - пожал плечами Григорий Маркович. - С вашими-то связями и не отыскать Волошина! - тонко польстил он. - Все в прошлом, дружок, все в прошлом, - ностальгически произнес Рассказов, потом потянулся к селектору, нажал на кнопку: - Красавчик, соедини-ка меня с Доком. - Когда? - спросил тот, намекая на присутствие Григория Марковича. - Немедленно! - бросил Рассказов. Красавчик Стив удивленно покачал головой: он не ожидал, что Рассказов потребует связать его с Доком при человеке, которого еще утром собирался пустить в расход. Интересно, чем этот хитрый еврей умилостивил Хозяина? - Док? С тобой срочно хочет по телефону пообщаться Хозяин! - выпалил Красавчик Стив, едва тот поднял трубку. - Соединяй! - Док? Приветствую тебя! - сказал Рассказов. - Отбей-ка факс Второму: "Срочно разыскать Волошина Валентина Владимировича, возраст..." - Он вопросительно взглянул на Григория Марковича. - Около шестидесяти пяти, - ответил тот. - "От шестидесяти до семидесяти. Проживал в Москве. Сообщить местонахождение и установить наблюдение до дальнейших распоряжений. Первый". - Ждать ответа? - Получив, доложить в любое время дня и ночи! - Понял! - Что ж, будем теперь ждать результатов, не так ли? - повеселев, спросил Григорий Маркович. - Кто будет ждать, а кто... - Рассказов оборвал себя на полуслове и внимательно взглянул в глаза Григория Марковича. Тот беспокойно заерзал на стуле, не понимая, к чему клонит Хозяин. Молчание длилось недолго: Аркадий Сергеевич ехидно усмехнулся. - А ведь ты меня боишься! - Как же вас не бояться, - тяжело вздохнув, произнес Григорий Маркович. - От вашего взгляда даже мухи дохнут! - Да что ты? Мухи дохнут? - Рассказов заразительно засмеялся. - А слышал, что говорили про Берию? На Лаврентия Павловича даже мухи не садились. Боялись. Ничего себе шуточка? - Да уж! - Собеседник вздохнул с облегчением. - Так вот, возьмешь пару ребятишек и отправишься в Москву. Сиди там, пока этого Волошина не отыщут. Привезешь его сюда: уж мы развяжем ему язык и получим номер счета! Контактный телефон тебе сообщат, но воспользуешься им только раз: передашь свои координаты и будешь ждать. И учти, как только Волошина передадут тебе, отвечаешь за него головой. Он нужен мне целым и невредимым. Понял? - Как не понять? Поверьте, Хозяин, я и в мыслях не держу обманывать вас! - с горячностью воскликнул Григорий Маркович и, вполне вероятно, на миг даже сам поверил в это. - Именно поэтому ты и остался в живых, - усмехнулся Рассказов и тут же добавил: - Шутка! Однако смех Рассказова был неприятен Григорию Марковичу. Его обуял страх, хотя именно сейчас он ошибался: Рассказов смеялся и шутил совершенно искренне. Он не сомневался в успехе задуманного предприятия. Откуда ему было знать, что разыскиваемый им Волошин для многих стал лакомой приманкой. И уж никак не приходило в голову Рассказову, что его самый злейший и ненавистный враг, которого он считал погибшим, на самом деле жив-здоров и ждет случая, чтобы отплатить ему за все его гнусные деяния. Рассказов допустил ошибку, доверившись Второму, который раньше не раз выручал его в трудную минуту. Однако в данный момент Второй по примеру Рассказова задумал перебраться на Запад. Перед ним, как когда-то и перед Рассказовым, стояла аналогичная проблема: обеспечить свое финансовое благополучие в чужой стране. Как-то раз, получив указание поместить некоего Волошина в клинику, находящуюся в его ведении, он заинтересовался одним обстоятельством (кстати, тем же самым, что и Савелий). Волошину исполнилось шестьдесят восемь - зачем в таком возрасте пластическая операция? Может, он был разведчиком, который много знал и за которым охотились иностранные спецслужбы, или настолько ценным человеком для страны, что спасти его жизнь можно было, лишь изменив его внешность? Очень осторожно, понимая, что может навлечь на себя неприятности, Второй попытался проверить возможные версии, но вскоре они сами отпали. Тогда всю страну облетело известие о загадочном самоубийстве одного из работников бывшего ЦК. И вдруг Второму пришло на ум, что Волошин, возможно, тоже из "бывших". Навести справки о прошлой работе Волошина не составило труда, и Второй моментально соединил все звенья в цепочку. Доверенные люди Второго были готовы на все, и он, не посвящая их в суть дела, поручил им не выпускать объект из поля зрения. Он не знал, что его люди работают на одну из самых жестоких преступных группировок Москвы и задание Второго, который прилично платил им, расценили по-своему... Тут и пришел факс от Рассказова. Зная его возможности и жестокость, Второй не мог так просто отмахнуться от своего шефа и не на шутку струхнул. Времени для раздумий совсем не осталось: с одной стороны, нужно срочно ответить Рассказову, да так, чтобы не подставиться, с другой - вот-вот завершится пребывание Волошина в клинике, где его ни на минуту не выпускали из поля зрения, и тогда российские спецслужбы его куда-нибудь упрячут. Второй был на все сто уверен, что именно спецслужбы "ведут" Волошина. Откуда ему было знать, что тот находился под "колпаком" бывших спецсотрудников КГБ, действовавших согласно приказу: "Уничтожить, но не допустить захвата кем бы то ни было!" Впрочем, и еще одна страшная организация, правда международная, жаждала заполучить этого уставшего от жизни человека, все еще свято верившего в дело Ленина и всемирную революцию. III Опасные игры Пятого На экстренном сборе членов Великого Магистрата Европейской Ложи Ордена присутствовали пятеро: сам Великий Магистр, Третий член Великого Магистрата, ответственный за охрану экономических интересов Ордена; Пятый член Великого Магистрата, основной претендент на пост Великого Магистра (сам Магистр был уже стар, немощен, да к тому же смертельно болен); Шестой член Великого Магистрата, глава отдела внешних сношений; и, наконец, Георгий, член Магистрата Российской Ложи, присутствие которого стало большой неожиданностью для всех остальных. На месте Председателя, как всегда, восседал сам Великий Магистр, но все внимание было направлено на Пятого члена Великого Магистрата. Великий Магистр соизволил вымолвить (вернее, еле произнес) одну-единственную фразу: - Братья, сегодня перед вами выступит Пятый член Великого Магистрата! - Голос его дрожал, говорил он с огромным трудом. - Благодарю Великого Магистра за оказанную мне честь возглавить сегодняшний сбор! - Пятый член Великого Магистрата был сухим крепким мужчиной с мускулистыми руками, в нем чувствовалась скрытая сила и энергия. На вид ему едва перевалило за пятьдесят. Почти ни от кого не укрылся его досадливый взгляд: вероятно, Великий Магистр должен был что-то разъяснить, но не сделал этого, и потому Пятому члену Великого Магистрата пришлось самому вводить остальных в курс дела. Подтекст его речи был следующим: дни Великого Магистра сочтены, подумайте, кем его заменить, и сделайте правильный выбор! Великий Магистр кивнул головой в знак подтверждения и шевельнул левой рукой. Несмотря на немощь и болезнь, он все еще оставался Великим Магистром и каждый его жест воспринимался с огромным вниманием. Пятый член Великого Магистрата недовольно нахмурился, но тут же спохватился и торжественно объявил: - Великий Магистр просит извинить его. Он удаляется, его ждут неотложные дела. Покройте головы! - Он набросил на голову капюшон ярко-пурпурного цвета. Такой капюшон разрешалось носить только тому, кто должен был вскоре возглавить Орден. Остальные члены Великого Магистрата носили темно-бордовые капюшоны, а у члена Магистрата Российской Ложи он был черный. Пятый член Великого Магистрата звякнул в колокольчик, лежащий на столе перед ним. В помещении тут же погас свет, и комната погрузилась в зловещий полумрак. Тотчас вошли двое крепких мужчин в белых капюшонах, что выдавало их принадлежность к телохранителям Великого Магистра. Легко подхватив его на руки, они застыли перед членами Магистрата, согласно ритуалу Ордена. Великий Магистр обвел собрание царственным взором, после чего правой рукой благословил его. В ответ все поклонились. Глава Ордена чуть заметно кивнул, и могучая охрана тут же вынесла его прочь. - Мы снова вольны и свободны друг перед другом! - торжественно провозгласил Пятый член Великого Магистрата, скинул капюшон и громко хлопнул в ладоши. Вспыхнул свет, собрание продолжалось. - Братья, возблагодарим Бога за то, что Он до сих пор поддерживает Дух и Силы Великого Магистра, а также помянем Великого Мастера Каменщиков - прародителя нашего Ордена. Члены Магистрата встали и, сложив на груди руки, склонили головы. - Прошу садиться! - Пятый член Великого Магистрата лукаво посмотрел на присутствующих и продолжил: - Вас интересует причина такого экстренного собрания, не так ли? В полнейшей тишине члены Магистрата согласно кивнули. - Вопрос не терпит отлагательства. До сего времени огромные деньги бывшей КПСС, законсервированные на спецсчетах различных банков Европы и Америки, почти полностью контролировались нашим Орденом, ожидая своего часа. Повторяю, почти полностью! Конечно, случалось, что некоторые политики пытались овладеть частью этих средств, но всякий раз мы вовремя пресекали подобные попытки. Те, кто отваживался на такие безрассудные поступки, отправились в мир иной либо кончая самоубийством, либо с нашей помощью, но в любом случае - по нашей воле! - Он выразительно замолчал и вновь обвел взглядом собрание. - Но противник становится все сильнее и опаснее, он учитывает допущенные ошибки. На днях я узнал, что готовится очередной сюрприз со стороны неприятеля - решено изменить внешность хранителей тайных счетов. - Он тотчас отреагировал на едва заметное движение одного из членов Магистрата. - Брат Георгий из далекой России хочет что-то сказать? Прошу! - Благодарю тебя, Пятый член Великого Магистрата! - Георгий поднялся. Его стройная высокая фигура и красивое лицо резко контрастировали с огромными узловатыми руками. - Достопочтимый брат имеет в виду, что мы лишимся возможности проследить за перевоплощением подопечного нашего Ордена и вовремя его остановить? - Вот именно! - ухмыльнулся Пятый член Магистрата. - Носителей соответствующей информации предостаточно, и суммы на счетах разные: от миллионов до десятков миллиардов долларов. У кого какой счет, нам, к сожалению, неизвестно, а упустить из виду хотя бы один из них было бы весьма недальновидно, он может оказаться самым ценным. Ясно, брат мой? - Брат ответил на мой вопрос, но не прояснил остального! Я уверен, что Пятый член Великого Магистрата, обладая недюжинными умственными способностями, наверняка уже выработал какой-то план, и потому приношу извинения за то, что осмелился прервать его, прежде чем он высказался. - Георгий приложил правую руку к сердцу и склонил голову. Пятый член Великого Магистрата действительно был умным человеком. Он конечно же заметил тонкую лесть в словах Георгия и решил не только простить ему некоторую вольность, но в будущем и приблизить к себе. - Бог велел нам прощать! Садись, брат мой, - едва ли не ласково произнес Пятый член Великого Магистрата и продолжил: - Как я уже сказал, номера счетов самых больших сумм остались неизвестны для нас... по разным причинам. Поэтому мы не можем заранее что-либо предпринять. - Извините, брат! Могу ли я спросить? - неожиданно воскликнул Третий член Великого Магистрата, до сего момента не проронивший ни слова. - Прошу, брат! - согласно кивнул Пятый член Великого Магистрата. - Не сомневаюсь, что сегодняшний Председатель еще не во все нас посвятил, ибо в том, что, желая полностью обезопасить себя, люди изменяют внешность, нет ничего нового! Прошу извинить, если замечание мое прозвучало несколько некорректно, но хотелось бы перейти непосредственно к сути дела. Благодарю! - Он сел и устало откинулся в кресле. Злобное выражение промелькнуло на лице Пятого члена Великого Магистрата, но он тотчас взял себя в руки и даже улыбнулся. В иерархической лестнице Ордена большими правами и властью обладает тот член Великого Магистрата, чей порядковый номер меньше. Прецедент, когда Пятый член Великого Магистрата, стоящий ниже Третьего, фактически получал больше прав, создавался впервые. Возникла зловещая пауза, и все, кроме Третьего члена Великого Магистрата, сидевшего как ни в чем не бывало, в страхе замерли. Однако тот, кто хорошо знал Пятого члена Великого Магистрата, не усомнился, что он не пойдет на открытый конфликт с вышестоящим. Конечно, выпад Третьего он запомнит, придет час и они поквитаются, но в данный момент на виду у всех остальных нельзя было бросать тень на основополагающие принципы Ордена. И Председатель спокойно сказал: - Уважаемый брат конечно же прав, и я прошу прощения, что я несколько отвлекся. Перехожу к цели сегодняшнего собрания. Мы нашли одного из тех, кому пытаются изменить внешность. Это некто Волошин Валентин Владимирович. Среди посвященных известен под кличкой Три "В". А план мой таков: Третий член Великого Магистрата выделит трех самых опытных исполнителей для поездки в Россию, где они перейдут во временное подчинение Георгию, который будет поддерживать регулярную связь с Шестым членом Великого Магистрата, а тот в свою очередь поставит нас в курс дела. - Могу ли я спросить, уважаемый Председатель? - Георгий снова обратился к Пятому члену Великого Магистрата. - Спрашивай, брат мой! - Хотелось бы узнать программу-минимум и программу-максимум, уважаемый Председатель! - Очень хороший вопрос! - похвалил тот. - Максимум - захватить его и переправить сюда, минимум - не подпустить к нему никого другого! - Вплоть до... - Георгий провел ребром ладони по горлу. - Ни в коем случае! - резко возразил Пятый член Великого Магистрата. - Только если узнаете номер счета. - Он ехидно улыбнулся, но никто из присутствующих не обратил на это внимания. На самом деле Пятый член Великого Магистрата вел свою и весьма опасную игру, прознав о которой, его коллеги по Ордену мгновенно подписали бы ему смертный приговор. Уже много лет назад доверенный Председателя вышел на Волошина и ни на секунду не упускал его из виду. Как-то раз, напоив Три "В", тот услышал из его уст странные цифры. Записал их и передал своему шефу. Не скоро Петру Бахметьеву, так звали в миру нынешнего Председателя, удалось выяснить, что цифры соответствуют номеру счета в швейцарском банке, не хватало лишь кодового слова. Без него номер оставался бессмысленным набором цифр. Стерев с лица улыбку, Бахметьев спросил: - Есть еще вопросы? Таковых не оказалось, посему перешли к обсуждению других насущных проблем. Председатель внимательно (по крайней мере, так казалось со стороны) слушал доклад Третьего члена Великого Магистрата по его отделу. Но мысли его были далеко. Сейчас он разрабатывал стратегию на ближайшее время. После заседания Председатель попросил Георгия на минуту задержаться. - Дорогой Георгий, то, что я тебе сообщу, должно остаться между нами. - Он выразительно посмотрел на юношу. - Клянусь памятью Великого Мастера и собственной смертью! - с горячностью воскликнул Георгий. - Лучше жизнью, брат мой, - улыбнулся Председатель. - Конечно, Учитель! - отозвался молодой человек. - Жизнью своей клянусь, что никогда не предам вас! - Верю! - Бахметьев отечески положил ему руку на плечо. - При малейшей угрозе потерять Волошина и его, и тех, кто рядом с ним, придется уничтожить! - Он выдержал паузу и, прищурившись, в упор посмотрел на Георгия: - И исполнителей тоже. Тебе понятно, брат мой? - Понятно, Учитель! У меня есть люди, которые за деньги готовы на все. - Не скупись! - Председатель достал из-под стола черный дипломат. - Здесь полмиллиона долларов. Желаю удачи! Его люди... - он брезгливо поморщился, не желая даже называть Третьего члена Великого Магистрата, - встретятся с тобой прямо в самолете: ваши места рядом. Помни, исполнители беспрекословно подчиняются тебе, брат мой. Пустишь их в расход, когда дело будет сделано! - Он пристально взглянул прямо в глаза Георгия. - Я все понял! - прошептал тот. - Не сомневаюсь, парень ты толковый! - Бахметьев похлопал его по плечу. - И еще... - Он вытащил из кармана визитку. - Под ультрафиолетовыми лучами высветится прямой номер моего телефона: обо всем сообщать лично мне, а Шестому - только то, что я сочту нужным. - Спасибо за доверие, Учитель! - Георгий преклонил колено и губами прикоснулся к его руке. - Надеюсь, я в тебе не ошибся. - Скорее сердце свое вырву, чем огорчу вас предательством! - С Богом, брат мой! Георгий ушел, а Пятый член Великого Магистрата еще долго сидел в кресле Великого Магистра и смотрел в пространство. Уже тридцать лет он упорно шел к цели. На какие только ухищрения ни пускался, чтобы продвинуться хотя бы чуточку вперед! Лесть вышестоящим, шантаж и вымогательство, угрозы и даже убийства. Он не был чудовищем, даже жестоким назвать его было бы не совсем справедливо. Просто, поставив перед собой цель, он никогда от нее не отклонялся, прекрасно понимая, что его мягкотелостью сразу же воспользуется тот, кто идет следом. Отец Пятого члена Великого Магистрата, Ефтимий Аполлинарьевич Бахметьев, происходил из разорившегося старинного дворянского рода графов Бахметьевых. Сбежав за границу после Октябрьской революции, он женился на состоятельной немке, родил сына, а затем скончался от сердечной недостаточности. Немка недолго горевала по русскому муженьку и скоро вышла замуж за англичанина, который и пристроил четырнадцатилетнего пасынка в школу, принадлежащую Ордену. Петр с малых лет наблюдал, как люди относятся к тем, кто побогаче, и решил во что бы то ни стало тоже добиться всеобщей зависти. В срок пройдя обряд посвящения в члены Ордена и осознав, что именно эта организация как нельзя лучше подходит для его цели, он всецело отдался Ордену. Он продвигался все выше и выше, но происходило это очень медленно. Наконец его осенило: все силы следует бросить на Восток, точнее, на Советский Союз. Выбор оказался правильным: особенно вырос его авторитет в Ордене после предсказания путча девяносто первого года. Тут подоспела весть о неизлечимой болезни Великого Магистра: дай Бог, протянет года три-четыре. Петр Бахметьев сумел подвести любимчика и возможного преемника Великого Магистра к роковой ошибке, которую (с его подачи) Магистр расценил как предательство, за что член Ордена карается смертью. Привести приговор в исполнение Великий Магистр поручил Петру Ефтимьевичу, и тот с радостью выполнил приказ. С этого момента без одобрения Пятого члена Великого Магистрата в Ордене не принималось ни одного решения. Великий Магистр и шагу не ступал без Петра Ефтимьевича. Более того, Бахметьев убедил Великого Магистра, что он, Пятый член Великого Магистрата, является лишь верным исполнителем его воли. Правда, в последний год неудачи преследовали Петра Ефтимьевича почти во всех его начинаниях: провал со злополучными контейнерами в горах Кандагара, потеря одного из сильнейших агентов - Бешеной Акулы, неудача с похищением девушки Бешеного... Более всего его раздражал этот вездесущий Бешеный. Какова же была его радость, когда он получил сообщение о гибели Савелия! Однако в тот же день Петр Ефтимьевич узнал о том, что некто Рассказов всерьез интересуется Волошиным. Эта новость взволновала его столь сильно, что он некоторое время не мог ни есть, ни спать: Три "В" был единственным хранителем тайны счета золота КПСС, о котором не знал никто в Ордене. Петр мечтал когда-нибудь стать единоличным обладателем этого счета. Впрочем, не деньги для Бахметьева были главным. В его семье существовала легенда, которая передавалась из поколения в поколение: его предок, Гордей Бахметьев, получил титул графа от самого Петра Великого за то, что отбил у лихих людей украденную царскую казну. Среди прочих драгоценностей в казне находился и огромный бриллиант голубоватого цвета, изумительной красоты и огранки - "Голубое око Персии". С этим алмазом связана удивительная история, где слились воедино правда и вымысел. Многие слышали про алмаз "Орлов", ста двадцати девяти карат, четвертый по величине в мире, подарок графа Орлова русской императрице, позднее вделанный в царский скипетр. По одной версии, этот драгоценный камень был осколком "Великого Могола", алмаза, вставленного вместо глаза индийского идола и похищенного злоумышленниками. Так вот, "Голубое око Персии", по той же версии, являлся "меньшим братом" алмаза "Орлов", то есть тоже был отколот от "Великого Могола". У этого алмаза насчитывалось сто семьдесят пять граней, весил он сто одиннадцать карат, а размером напоминал маленькое куриное яйцо. Тем, кто около трехсот лет назад похитил "Великого Могола" и поделил его на три части, здорово не повезло в жизни. Главарю достался самый крупный осколок, но похититель умер в мучениях от какой-то заразы, а камень бесследно пропал. Владелец будущего "Орлова" был убит своими приятелями, и за алмазом потянулся долгий кровавый след. Впоследствии камень оказался в России. Хозяин "Голубого ока Персии" пал от руки французского солдата, который и доставил камень в Европу. Алмаз оказался у французского короля, он впоследствии подарил его Петру Великому. Когда алмаз был похищен и возвращен Бахметьевым, царь приказал сделать "зело богатую диадему" и вставить в нее алмаз. После Октябрьской революции диадема с "Голубым оком Персии" исчезла. По личному распоряжению Дзержинского на поиски ее была брошена специальная группа. Труд увенчался успехом: роскошная диадема императрицы вернулась в русскую сокровищницу, и хотелось бы верить, что навсегда. Однако на закате правления Брежнева диадема снова исчезла. Петр Ефтимьевич, уверовав в семейное предание, задался целью проследить путь реликвии, и его ребята не менее упорно, чем люди железного Феликса, занялись поисками. В конце концов выяснилось, что это уникальное творение вместе с другими ценностями было переправлено в Швейцарию. Тогда-то Петр Ефтимьевич и узнал о Волошине. Казалось, словно сам алмаз, в память о первом графе Бахметьеве, который вырвал его из рук негодяев, оказывает содействие его потомку. Бахметьев узнал, что Волошин находится в клинике пластической хирургии. Сейчас самое главное - не выпустить счет из-под контроля, а потом уже думать, как им воспользоваться и стать единственным владельцем содержимого. Номер счета и название банка Бахметьев знал - дело было за кодовым словом. Если не удастся узнать кодовое слово от Волошина, он поставит задачу перед одним весьма толковым парнем, который возглавляет компьютерный отдел Ордена. Пригодится и Георгий, который будет в России его доверенным лицом. Какой же все-таки мерзавец этот Третий член! Он злорадно усмехнулся: звучит двусмысленно. Еще живы в памяти те времена, когда Третий заискивал перед Магистром, чтобы занять его место, когда тот станет Великим Магистром! А как пытался он поколебать в Великом Магистре веру в преданность Петра Ефтимьевича! Но Третий явно недооценил потомка русских аристократов. Потеснить Бахметьева с его позиций у него не вышло, но он нажил в лице Пятого члена Великого Магистрата смертельного врага: с этого момента каждая, даже мельчайшая его оплошность бережно фиксировалась в особом досье, хранящемся у Бахметьева. Петр Ефтимьевич выделил для круглосуточного наблюдения за Третьим членом Великого Магистрата двух доверенных, которые ежедневно и весьма подробно писали ему рапорты. Окончательная победа над Третьим была не за горами... Пятый член Великого Магистрата усмехнулся, в глазах его вспыхнуло зловещее пламя. IV Странный старик Проснувшись утром, Савелий вдруг подумал о странном больном из первой палаты. Лидочка вчера обмолвилась о нем, и у Говоркова это почему-то отложилось в памяти. Он пошел навестить старика. - Простите, пожалуйста, к вам можно? - Савелий заглянул в палату. Старик полулежал на кровати, читая какой-то журнал. - Да, прошу вас! - любезно отозвался он. - Вы по делу или просто так? - Какие здесь могут быть дела? - усмехнулся Савелий. - Ну, не знаю: справиться о чем-нибудь... Мало ли... Голос у старика был приятный, низкого бархатистого тембра. Савелий вспомнил, чей голос он ему напоминает своим тембром: Николая Рыкунина. Ему очень нравился этот эстрадный артист и не только умением держать любой зал, но и удивительным голосом, который не спутаешь ни с чьим другим. По крайней мере, так казалось Савелию, пока он не услышал этого мужчину. Молодому читателю придется пояснить: когда их мамы и папы были молоды, на эстраде выступал великолепный парный конферанс - Шуров и Рыкунин. Они пели сатирические стихи и царили на эстраде в своем жанре. Однако в голосе пациента Савелия поразила какая-то страшная усталость, отсутствие бодрости и оптимизма, которые всегда были присущи Николаю Рыкунину. Однако Савелия поразила какая-то страшная усталость в этом голосе. Похоже, эта усталость отнюдь не результат операции или долгого лежания в больнице, а итог всей прожитой жизни. - Извините, у вас есть родные, близкие? - спросил он. Несколько минут старик молчал, прикрыв глаза, и Савелию показалось, что он заснул. Говорков на цыпочках направился к двери. - Не уходите, пожалуйста! - с тоской проговорил старик так тихо, что Савелий скорее догадался, чем разобрал слова. - Присядьте, если не торопитесь. - Чего-чего, а времени у меня хоть отбавляй! - бодро воскликнул Савелий и опустился на стул у кровати. - Почему вы спросили о моих родных? - Мне показалось, что... - медленно начал Савелий, не зная, что и сказать, но его выручил сам старик: - Вам правильно показалось: у меня действительно никого нет. - В его голосе слышалось столько страдания и грусти, что Савелий, забыв об осторожности, тихо вымолвил: - А я тоже сирота! Трудно сказать, почему он так поступил, с ним никогда ничего подобного не случалось. Может, сказались его мысли о прошлом, может, он чисто интуитивно доверился этому усталому пожилому мужчине. - Сирота? Неужели с раннего детства? - Старик, похоже, заволновался. - С двух лет. - И никого из родных? - Никого! - Савелий горестно вздохнул. - Как же вы выжили? - Так и выжил... Можно задать вам еще один нескромный вопрос? - Знаете, молодой человек, я столько повидал на своем веку, что для меня уже не существует нескромных вопросов, только нескромные люди. Спрашивайте, но с одним условием: не обижайтесь, если не отвечу. - Собственно говоря, он не такой уж нескромный... Вот вы сказали, что столько прожили, но зачем же тогда решились на операцию, которая... Мужчина грустно закончил сам: - Которая нужна скорее молодым, вернее, молодящимся людям, нежели такому старому пню, как я? Что ж, вы весьма наблюдательны. Для подобной операции я действительно слишком стар... - Он замолчал. Савелию не хотелось его торопить, он даже пожалел, что задал свой вопрос, по всей видимости задев человека за живое. - Извините, если я показался бестактным. Я не хотел. - Савелий смущенно встал, собираясь уйти, но старик снова остановил его: - Подождите, молодой человек... - Меня Сергеем зовут! - выпалил Савелий свое новое имя. - Сергей? - воскликнул тот. - Надо же! Так звали моего сына! - Звали? - Да, он по... умер. - Видимо, старик хотел сказать "погиб", но передумал. Он еще немного помолчал, что-то вспоминая, потом грустно произнес: - Вы почему-то располагаете к себе, вызываете доверие... - А может быть, у вас сейчас "дорожный синдром"? - улыбнулся Савелий. - "Дорожный синдром"? - переспросил тот. - Бывает, встретятся двое в поезде и волей-неволей проводят время вместе. Знакомство, разговоры, постепенно переходящие в доверительные... Оба знают, что вряд ли увидятся в будущем, и потому рассказывают о себе то, о чем никогда и никому бы не поведали. - Интересно! Мне как-то и в голову не приходило такое. - Старик задумался. - Нет, в данном случае это не так. У меня достаточно опыта, чтобы разбираться в людях. - А как вас зовут? - прервал его Савелий. - Меня зовут... ну, называйте меня Григорием. Думаю, что и вы вряд ли назвались своим настоящим именем. Не отрицайте... - Он печально вздохнул. - А на ваш вопрос я все-таки отвечу... Может, вы и правы по поводу "дорожного синдрома" и мне действительно хочется с кем-то поделиться, но... - Даже сквозь бинты было заметно, как он поморщился. - Черт, все время забываю, что мимика в теперешнем моем состоянии доставляет боль... Да, с одной стороны неплохо бы облегчить душу, но с другой - ни к чему подвергать опасности даже незнакомого человека. - Он вдруг бодро поднялся с кровати, подошел к окну, открыл форточку и повернулся к Савелию: - Не возражаете, если я закурю? - Ради Бога! Савелий внимательно наблюдал, как Григорий взял с подоконника пачку "Явы", лежавшую рядом с шахматной доской, вытащил дрожащими пальцами сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Савелий про себя порадовался - теперь будет с кем коротать время за шахматами, но тут же спохватился: этому мужчине сейчас очень тяжко, так тяжко, что он готов поделиться своими проблемами даже с посторонним, несмотря на известную долю риска. Интересно, пойдет он на это или передумает? - Нет, ни к чему подставлять кого бы то ни было! - тихо произнес Григорий. Он словно ответил на незаданный вопрос собеседника. - Достаточно, что я сам живу в постоянном страхе... - Он не договорил и резко повернулся к Савелию: - Прошу вас, забудьте все, что здесь услышали! Это старческий маразм! Оставьте меня! - Он прикоснулся левой рукой ко лбу, и Савелий заметил, что на ней не хватает мизинца. В этот момент в палату заглянула медсестра. - Разрешите? - Она пошире распахнула дверь. Сзади виднелся столик на колесиках. - О, Лидочка, входите! - обрадовался Григорий. - Вы как нельзя кстати: здорово побаливает! Но почему вы снова дежурите? Должна же быть Зиночка... - У нее сегодня зачеты в медицинском, вот я ее и подменяю, - пояснила девушка. - А не тяжело после ночи-то? - Вопрос старика прозвучал в данной ситуации настолько двусмысленно, что девушка смутилась. - Я пошел? - полувопросительно произнес Савелий. - Подождите, Сидоров! - Лидочка говорила деланно строгим тоном, но в глазах ее светилась благодарность. Она повернулась к хозяину палаты: - Товарищ Иванов, не будете возражать, если я прямо здесь уколю и вашего собеседника? Лень возвращаться в его палату. - Что ж с вами поделаешь, красавица вы наша? Валяйте, если Сергей не застесняется старика. - Он усмехнулся, радуясь, что так вовремя появилась медсестра и прервала их тяжелую беседу. - О чем речь! - весело воскликнул Савелий. - Штаны скидывать? - Нет, вам, как и Иванову, в руку. - Девушка почему-то смутилась. - Ишь, размечтался! - Старик неожиданно рассмеялся. - Увидел красивую девчонку и тут же: "Штаны скидывать?" - А как же! - Савелий поддержал шутку. - Чего резину-то тянуть! - С кого начнешь, сестричка? - спросил Григорий. - Конечно, с вас! - Она разорвала упаковку разового шприца и быстро сделала укол. Савелий уже обнажился по пояс, как вдруг увидел, что Григорий любопытным взглядом скользнул по его наколке. Он чертыхнулся про себя, но не подал виду и тут же повернулся, словно решив подставить другую руку для укола. Он не заметил, как старик внимательно рассматривал шрам от ранения на спине: Савелий совсем забыл о нем. Сейчас он думал о наколке, которая могла в будущем его выдать. - Спасибо, Лидочка! Пойду, пожалуй, к себе: скоро обед принесут! - Он надел майку и вышел. Как же он упустил из виду наколку? Конечно, такие есть почти у каждого воздушного десантника, побывавшего в Афганистане, но удлиненный ромб... Это знак посвящения, и избавиться от него, если верить Учителю, невозможно: он сохранится на всю жизнь, а после смерти исчезнет сам собой. Погоди так волноваться, Савелий! Вспомни, кто видел эту наколку из тех, кого ты не можешь назвать близкими друзьями! Видела та проститутка, что помогла ему после смерти Наташи, но она не в счет: вряд ли когда-нибудь пересекутся их пути. Видели зрители в клубе "Виктория". Впрочем, едва ли кто-нибудь из них обратил внимание на наколку, да и тщательно рассмотреть ее ни у кого не было возможности. Конечно, там присутствовал Красавчик Стив, так что известный риск имеется, но стоит ли так волноваться? Остальные, слава Богу, уже никому не причинят вреда. Теперь заграница... Савелий задумался, но ничего такого не вспомнил. Он даже облегченно вздохнул, но в тот же момент у него выступила испарина на лбу: Гюли! Она-то уж досконально рассмотрела наколку. И еще Лана! Сердце Савелия учащенно забилось. Лана предала его и укатила с Григорием Марковичем. Наверняка она была его любовницей. Савелий стал напряженно вспоминать их краткую, как молния, любовь. Любовь? С его стороны - да! А с ее? Неужели можно так притворяться? Он горестно поморщился. Нет, не мог он так сильно ошибаться в человеке, не мог! Тем более, что она стреляла в него по приказу Григория Марковича. Она не хотела его убивать! Она же видела, что после выстрела не было крови, не могла не видеть! Тут в палату вбежала встревоженная Лидочка: - Тебя срочно просит зайти Иванов! - Что с ним? - Савелий сразу вскочил с кровати. - Не знаю! К нему сейчас приходили двое каких-то мужчин, вроде навестить. Потом они пошли к главврачу, а Иванов так разволновался, что даже сердце прихватило, пришлось дать успокоительное. Ему уже лучше, но он просит тебя поторопиться. - Девушка умоляюще посмотрела на Савелия. - Мне его так жалко! Ты пойдешь? - Обязательно! - Савелий на мгновение задумался. - Вот что, пока я расспрошу его, постой у дверей и стукни, когда увидишь тех, кто его навещал, хорошо? - Конечно, милый! Что-то серьезное? - Теперь она не на шутку обеспокоилась. - Может, охране сообщить? - Ни в коем случае! Делай, что я сказал! - прикрикнул Савелий, и девушка, обидчиво поджав губы, последовала за ним. - Что-то случилось? - Савелий без стука вошел в палату Иванова. - Не знаю... - неуверенно проговорил тот, но Савелий нутром чуял, что старик обезумел от животного страха. - Говорите, у нас мало времени! - попросил Савелий. - Это связано с тем, на что вы намекали? - спросил он. - Сомневаюсь, но... Пришли двое, я их впервые вижу, и заявили, что меня переводят в другую клинику. - Казалось, еще секунда и старик всхлипнет. - Они как-то объяснили причину? - Нет, просто сослались на одного человека... - Которого вы знаете! - закончил Савелий. - Так что же вас тогда беспокоит? - Да вот... - Старик хотел что-то сказать, но никак не решался. - Вы им не доверяете, так? - Так! - Он облегченно вздохнул. - В таком случае откажитесь. Вряд ли они заберут вас насильно. - ОНИ могут все! - Старик так многозначительно произнес "они", что у Савелия не осталось никаких сомнений: его новому знакомому грозит серьезная опасность. - Не волнуйтесь, все будет хорошо. Давайте играть в шахматы. Умеете? Или они остались от предыдущего больного? - Савелий улыбнулся. Старик, удивленно посмотрев на него, машинально ответил: - Нет, это мои, но я не пони... - Доверьтесь мне! - Савелий подмигнул и начал быстро расставлять на доске фигуры. Не сделали они и десятка ходов, как в дверь палаты постучали, и, не дожидаясь приглашения, ввалились двое. Савелий моментально распознал в них либо бывших военных, либо людей, имевших отношение к спорту. Высокие, подтянутые, под метр восемьдесят ростом; руки с расплющенными костяшками от постоянных тренировок и ударов о кожаные груши и мешки. Глаза - беспокойные и злые. - С главврачом мы договорились, он не возражает, - сказал тот, что вошел первым, похоже, старший. - Так что собирайтесь, и побыстрее! - Он не просил, а приказывал. Это не понравилось Савелию, но он пока наблюдал за развитием событий. Однако он подготовился загодя: встал, занял позицию поудобнее и весь напружинился. От него не ускользнуло, что старший, отметив его движение, переглянулся с напарником. - Но я не давал согласия на перевод! - Старик старался говорить твердым, уверенным голосом. - Можно поду