 тайному Братству. Зачем
же заранее давать им козыри?
     -- А при чем здесь тайный Орден? -- вновь удивился Богомолов.
     -- А вы забыли о перестрелке в Сингапуре? -- напомнил Савелий.
     -- Ты думаешь... -- начал было Богомолов, но его вдруг перебил Говоров.
     -- Ну и интуиция у тебя, Савелий! -- воскликнул  он. -- Что до меня, то
я просто уверен, что это твои "старые знакомые".
     -- Двое на  одного?  Сдаюсь! --  Богомолов шутливо вскинул руки  вверх,
затем нажал кнопку  селектора:  -- Михаил Никифорович,  оформляй Мануйлова в
Америку!
     -- Как срочно, товарищ генерал? -- уточнил полковник.
     --  Чем  быстрее, тем  лучше,  -- заметил Богомолов,  перехватив взгляд
Савелия.
     Савелий вдруг  задумался, лицо  у  него  стало  таким  отрешенным,  что
Богомолов обеспокоенно взглянул на Говорова, но тот  сидел как ни в  чем  не
бывало.
     Молчание затянулось, но старик оказался  прав: именно Савелий заговорил
первым:
     --  Константин  Иванович,  вы  не  знаете,  в  Америке  и  в  Сингапуре
пользуются телефоном с автоматическим определителем номера?
     -- Только в нашей стране не запрещено пользоваться таким  аппаратом, --
ответил  генерал.  -- В  других государствах это  считается вмешательством в
личную жизнь и нарушением прав человека. А зачем тебе?
     -- Кажется,  я понял, -- задумчиво  протянул Говоров. -- Но там  это не
будет уликой для суда.
     -- Неужели вы  думаете,  что я надеюсь на судебные  органы? --  покачал
головой  Савелий. -- Нет,  этот человек сам поставил  себя вне закона, более
того, над законом и тем  самым заслужил такого же к нему  отношения. Я  могу
вас попросить об одолжении: мне нужен АОН. Желательно компактный.
     -- А если обнаружат на таможне? -- поинтересовался Богомолов.
     -- Это мои проблемы, -- отрезал Савелий.
     -- Ладно,  постараюсь помочь, -- вздохнул Константин  Иванович.  --  Ты
провернул такое дело на благо родины, что было бы грешно ей не простить тебе
некоторые вещи. -- Он задумался на мгновение, затем решительно добавил: -- А
с Майклом я переговорю.
     --  Ладно, телефон за мной. Есть у меня один знакомый парнишка, который
как  раз  и  занимается  их  усовершенствованием,  -- подмигнул  Савелию его
учитель.
     -- Знаю, знаю, -- улыбнулся Савелий, -- ваш племянник. Неужели он уже в
самостоятельном плавании?
     -- Два  года как  закончил институт. Сейчас руководит лабораторией МИДа
по спецаппаратуре, -- с гордостью откликнулся Говоров.
     --  Странно, почему я ничего об этом  не  знаю?  -- Казалось, Богомолов
даже обиделся, но глаза смотрели  с хитринкой. -- А может,  мне тоже хочется
такой аппарат!
     -- Константин Иванович, ты хоть понимаешь, что  говоришь? -- усмехнулся
Говоров.
     -- А что такого? -- Генерал недоуменно пожал плечами.
     -- Как что?! Мало того что генерал госбезопасности открыто признается в
отсутствии у  него столь необходимой спецаппаратуры, так  он еще и не знает,
что  племянник  его   лучшего  друга   занят  ее  разработкой!  --   Говоров
заразительно рассмеялся.
     --  Да,  подловил  так  подловил  --  ничего  не  скажешь, --  смущенно
признался  Богомолов.  Затем поохал-поохал  и  вытащил  откуда-то  небольшой
симпатичный  аппарат.  -- Месяца три назад твой  Леонид  сотворил  это чудо.
Определяет не только городской, но и междугородный  номер! Обещал подумать и
над международным.
     Теперь пришла очередь сконфузиться Порфирию Сергеевичу.
     -- Что ж, и на старуху бывает проруха, -- вздохнул Говоров...
     Савелий расстался с генералами и решил прогуляться по  Москве. Конечно,
он старался держать себя в руках в связи  с новостями об Андрее, но на душе,
как говорится, кошки скребли.
     Как-то так получилось, что ноги сами привели к дому Розочки. Но сначала
он решил просто позвонить.
     -- Вас слушают, -- услышал он моложавый голос тетки.
     -- Простите, это квартира Даниловых?
     -- Из Даниловых здесь только Розочка! --
     В  трубке  что-то  зашуршало, потом  женщина  громко позвала: --  Роза!
Розочка, тебя спрашивает какой-то молодой человек!
     -- Слушаю! -- раздался ее голосок, и у Савелия екнуло сердце.
     --  Здравствуй,  Розочка!  -- пересохшим от волнения голосом проговорил
он.
     -- Здравствуйте! А кто вы? Что-то голос ваш мне не знаком...
     -- Нет, вы меня не знаете. Я... я приятель Савелия!
     -- Савелия? -- воскликнула Розочка задрожавшим от волнения голосом.
     -- Вы не поможете мне разыскать его? -- нашелся Савелий.
     -- А вы разве не в курсе? -- с грустью откликнулась Розочка.
     -- А что случилось? -- Он постарался имитировать удивление.
     -- Савелий погиб, -- прошептала девочка.
     --   Погиб?  Извините,  меня  долго  не  было  в  Москве.  Примите  мои
соболезнования.
     -- Спасибо.
     -- Как у вас дела? Какие планы? -- быстро переменил тему Савелий.
     -- На днях улетаю в Америку.
     -- К родственникам?
     -- Нет, учиться.
     -- Одна?
     -- Почему одна? С теткой.
     -- Это что ж, по обмену?
     -- По правде  говоря, я и сама толком не знаю; тетка  что-то темнит, то
одно говорит, то другое... Кстати, как вас зовут?
     --  Меня? Сергей!  Сергей Мануйлов!  -- Савелий  совершенно  машинально
назвался полным именем, думал он совсем о другом. -- Что значит -- темнит?
     -- Сначала говорила, что нас кто-то там  приглашает, потом, что  я буду
там учиться, а на днях пришел какой-то  американец и объявил, что мне кто-то
оставил деньги для обучения в Америке. Сначала на подготовительном отделении
меня обучат  свободно  говорить по-английски,  потом -- ускоренная программа
колледжа, а  потом уже и университет. Еще он сказал, что согласно  завещанию
мне следовало бы  учиться в  Оксфордском университете, но туда вроде девушек
не  принимают, а  потому  есть  смысл  подумать  об  учебе  в  Нью-Йорке  --
Колумбийский  университет  ничуть  не хуже.  --  Розочка  прямотаки  взахлеб
рассказывала о будущем, и, похоже, ей не терпелось уехать в далекую Америку.
     -- Ты счастлива? -- осторожно спросил Савелий.
     --  Вы  об Америке? Конечно, но  если был бы жив  Савелий, то я сначала
посоветовалась бы с ним.
     -- О чем? Ехать или нет?
     -- А вот и нет, совсем не об этом.
     -- А о чем же?
     -- Подождет ли он меня, пока я буду учиться.
     -- А если бы он сказал, что не будет ждать? -- поинтересовался Савелий.
     -- Тогда на фига мне эта  Америка? Нет, я бы осталась здесь и все равно
стала  бы  его  женой!  -- В  ее  голосе было столько упрямства, что Савелий
усомнился, а точно ли он разговаривает стой самой маленькой Розочкой,  какую
он знал?
     -- Так ты ж еще ребенок! -- вырвалось у него.
     --  Ребенок?  Да  за  мной  уже  парень  со  второго  курса  сценарного
факультета ВГИКА второй месяц бегает! Проходу не дает.
     -- А ты что?
     -- Что я? Не люблю я его, -- просто ответила Розочка.
     -- А если б любила?
     -- Если б любила, то... -- Она вдруг капризно хмыкнула. -- И чего это я
с  вами  так разоткровенничалась?  Голос ваш, что  ли,  мне  вдруг  напомнил
Савелия? Господи! Савушка, это ты? -- Она вдруг всхлипнула.
     Савелий чертыхнулся про себя, но тут же нашелся:
     --  Нет, Розочка, ошибаешься  -- Говорков погиб, ты же  только что сама
мне сказала.  Кстати,  откуда  ты узнала о его  гибели?  --  Он  лихорадочно
старался  сменить тему,  чтобы в  душу Розочки не закралось  подозрение.  Он
хотел даже бросить трубку, но, не дай Бог, она тогда бросится на его поиски,
откажется от учебы!
     -- Я прочитала некролог в "Московском комсомольце", там даже снимок его
паспорта поместили... -- Голос ее неожиданно потух.  -- Извините, мне просто
показалось... Нет, нет, конечно же, ошиблась!
     --  Ничего, ничего. Знаешь,  Розочка,  Савелий  наверняка  гордился  бы
тобой, если  бы ты закончила университет, неважно  какой --  Оксфордский или
Колумбийский.
     -- Я знаю, -- откликнулась она. -- Иногда мне кажется, что мы с ним еще
встретимся.
     "Все может быть", -- подумал он и тут же опомнился:
     -- Ладно, Розочка, я тороплюсь. Удачи тебе!
     -- И вам. Простите, а вы в Москве проездом или как?
     -- Проездом, а что?
     --  А где вы остановились? Может  быть,  к нам  зайдете? --  неожиданно
предложила она. -- Другу Савелия здесь всегда будут рады!
     -- Нет-нет, спасибо. Розочка. У меня в Москве уйма родственников. -- Он
словно испугался, что ей удастся его уговорить.
     --  А  жаль, -- вздохнула она. -- У нас сейчас места много... Бабуля-то
умерла.  Вскоре  после  того как  погиб Савелий.  Так  что  квартиру мы  уже
оформили в аренду, жить будут дальние родственники моей тетки.
     -- Не огорчайся, думаю, отныне у тебя все будет хорошо!
     -- Дай-то Бог, -- совсем по-взрослому проговорила девушка  и со вздохом
добавила: -- Дайто Бог. Спасибо вам!
     -- За что? -- удивленно воскликнул Говорков.
     -- За  то, что  поговорили  со мной  о  Савушке. Как  будто  от  сердца
отлегло.
     -- Вот и славно! До свидания. Савелий  долго еще вслушивался в короткие
гудки. Эта  девочка давно  уже  стала ему  родной и близкой, но он понял это
только  сейчас. Сколько  же несчастий свалилось на ее бедную голову? Сначала
погибли  родители,  потом  умерла бабушка, а тут  еще  он, Савелий,  добавил
горечи... Ему  вдруг захотелось громко крикнуть: "Розочка, жив я, понимаешь,
жив! И тоже очень-очень хочу с тобой встретиться!"
     Неожиданно его  осенило: они  увидятся в  Америке! Он ведь  тоже едет в
Нью-Йорк. Савелий  невольно расплылся в такой глупой счастливой улыбке,  что
проходившая  мимо  парочка не  смогла  удержаться  от  смеха.  Говорков,  не
растерявшись, подмигнул им:
     -- Счастья вам, ребята!
     -- И вам того же! -- ответила девушка и в свою очередь подмигнула.
     Добравшись наконец до своего  нового жилища  на Фрунзенской  набережной
(Богомолов выполнил обещание и выменял ему довольно просторную однокомнатную
квартиру в районе строительной выставки), Савелий устало рухнул на кушетку и
мысленно вернулся к разговору в кабинете Богомолова.
     Решение встретиться с Майклом Джеймсом возникло отнюдь не случайно, а в
соответствии с весьма дерзким планом,  который тогда же и  созрел у  него  в
голове. Ясно ведь,  что  Рассказов  -- не  дурак и  коль  скоро вбил себе  в
голову, что  Савелий жив, то наверняка захочет использовать Воронова. Что ж,
это вполне его устраивает, но  с одной маленькой поправочкой: Рассказов  сам
клюнет на Савелия, как на наживку! А уж там посмотрим кто кого...
     Пока  Бешеный размышлял и строил  планы на  будущее, Аркадий  Сергеевич
тоже времени даром не терял. И тем не менее, прежде чем мы встретимся с ним,
позволю  себе  напомнить  еще об  одном  нашем персонаже,  который  бился  с
Говорковым не на жизнь, а насмерть.
     Те, кто внимательно следит  за  всеми злоключениями Бешеного, наверное,
прекрасно  помнят Робота Смерти. Ну а  тем, кто не читал роман  "Возвращение
Бешеного", я кратко изложу его сюжет.
     ...Владельцы  некоего  клуба  "Виктория"  наслышаны  о  Савелии  как  о
непобедимом  бойце  в рукопашных схватках и при  помощи  шантажа  заставляют
Говоркова работать  на них. В специально оборудованных помещениях проводятся
подпольные  схватки  по  кикбоксингу,  в  лучшем  случае  они  заканчиваются
увечьями,  в худшем  --  смертью. Присутствуют здесь  только миллионеры,  на
участников поединков делаются ставки.
     Рассказов, например,  ставил на сингапурского  метиса по прозвищу Робот
Смерти, которого сам и послал на подпольный  чемпионат России.  Именно  его,
этого Робота Смерти, и побеждает в финале наш герой.
     Робот Смерти на самом деле являлся профессиональным убийцей, за которым
охотились  спецслужбы  многих стран. Рассказов переманил его  из Нью-Йорка в
Сингапур, посулив  огромные деньги, да и  Роботу  это  было на руку --  пора
ненадолго уйти в тень, чтобы о нем забыли.
     Этот  симпатичный  метис  поражал  правильными чертами лица,  а  умение
перевоплощаться делало его почти неуязвимым киллером.
     Он   знал  несколько  языков,   умело  пользовался  гримом,   париками,
всевозможными  накладками, усами, различной формы бородами и  нередко  менял
цвет глаз при помощи контактных линз.  В  свое время он прошел  великолепную
школу "зеленых беретов",  побывал во Вьетнаме и чуть  ли не во всех "горячих
точках" планеты. Денег на спокойную и безбедную  жизнь ему уже хватило бы до
гробовой доски, но он полюбил убивать -- жестоко,  наслаждаясь предсмертными
муками жертвы, -- и сладострастно жаждал крови.
     Залечивая ключицу, сломанную Рэксом -- эту кличку Савелия  Робот Смерти
никогда уже не забудет, --  он решил пополнить свои знания в подрывном деле,
словно предчувствуя, что это ему вскоре понадобится.
     Вылечившись, он с удвоенной энергией принялся за террористические акты.
Заказы  сыпались  один за другим,  но Робот  Смерти  брался  только за самые
высокооплачиваемые и рискованные -- хотелось пощекотать нервы. Для прикрытия
он продолжал участвовать в "спортивных" поединках, но там, где он появлялся,
обязательно  чтото  происходило:  то  взрывы  в  метро  или   в  какомнибудь
супермаркете,  то вдруг крушение моста  при  огромном  скоплении  народа.  И
всякий раз полиция города,  а то  и всей  страны,  где  произошла  трагедия,
буквально сбивалась  с ног, пытаясь  отыскать  следы преступника, но тщетно:
Робот Смерти был крайне осторожен и практически неуязвим.
     Он  никому не доверял,  на  встречу с  заказчиками всегда являлся  сам,
представляясь посредником.  И  всякий раз настолько изменял  свою внешность,
что  его вряд ли  бы  и родная  мать узнала. Безнаказанность  пьянила Робота
Смерти,   он   вдруг   маниакально   уверовал  в  свою  сверхгениальность  и
непогрешимость.  Ему  теперь  болезненно  хотелось  известности: пусть  люди
вздрагивают при одном лишь упоминании его имени!
     В один прекрасный день он решил  поставить  на колени если не весь мир,
то уж  несколько  стран  обязательно. В голове  его  одновременно  крутилась
тысяча  идей:  от приобретения  нескольких тонн  аммонала до  кражи  атомной
бомбы, чтобы шантажировать возможностью взрыва статуи Свободы,  Кремля  или,
на худой конец,  Эйфелевой башни. Главное, чтобы объект был известен во всем
мире.
     После долгих размышлений он пришел к  выводу, что использовать огромное
количество взрывчатого вещества -- хлопотно, лучше найти объект, который уже
сам по себе  представляет опасность для сотен  и сотен тысяч  жизней.  Таким
объектом могла стать атомная электростанция.
     Первой  мыслью Робота Смерти было обратить свое внимание на Россию,  но
после некоторых колебаний он от  нее отказался. Во-первых, в связи с аварией
в Чернобыле русские усилили внимание ко всем АЭС, во-вторых, в России сейчас
локальная война с Чечней и самые важные объекты теперь  под  особой охраной.
Наконец, в-третьих,  что  являлось, пожалуй, самым  главным -- он  не  знает
русского языка и пробраться на станцию будет невозможно даже теоретически.
     И  тогда он,  впервые  нарушив свое же правило: "Не пакостить  там, где
живешь",  решил поставить  на  колени одну из самых могущественных и богатых
стран  в мире -- Америку.  После тщательных  поисков  маньяк  остановился на
одной из самых скандально известных в  конце семидесятых атомных станций  --
"Три майл айленд" -- "Трехмильный остров".  Станция была построена в  тысяча
девятьсот  шестьдесят  четвертом  году в  двухстах шестидесяти километрах от
Нью-Йорка, на маленьком островке, омывающемся водами реки Сиракуз.
     На  этом  идеальном, по  мнению  ученых, месте  для АЭС  построили  три
реактора. И все бы хорошо, но через двенадцать лет, в семьдесят шестом году,
в  результате  аварии  на  "Три майл айленд" около  семидесяти тонн ядерного
горючего вылилось из второго реактора наружу.
     К сожалению, ни отстойников,  ни очистительных сооружений предусмотрено
не  было, и все это горючее просто  сливалось в реку. Ученые и правительство
очнулись  и  забили  тревогу   лишь  через   год,   когда  стали  появляться
новорожденные-мутанты.  По всей стране прокатилась волна массовых протестов,
и  "Три  майл айленд" была законсервирована,  а властям  Америки пришлось на
восемь лет наложить вето на строительство новых атомных станций.
     За  эти   годы   печально   известная   станция  подверглась  серьезной
реконструкции,  вместо   шестисот  сотрудников  сейчас  там   работает  лишь
пятьдесят, ибо в настоящее время это почти  полностью автоматизированная АЭС
и потому  одна из самых безопасных в Америке. Но с момента аварии прошло уже
много лет, и бдительность обслуживающего персонала,  в  том  числе и охраны,
скорее всего притупилась, вот Робот Смерти  и  выбрал  ее  для осуществления
своего кошмарного замысла.
     На  подготовку  ушло  около  полугода. Робот Смерти перерыл в публичной
библиотеке  всю литературу об  атомных станциях и сумел-таки выделить  самые
уязвимые места любой  АЭС: главный компьютер  станции  и систему охлаждения,
которая должна работать  беспрерывно,  ибо  любой, даже самый незначительный
сбой приведет к тому, что  температура реакции достигнет критической точки и
произойдет взрыв.
     Самым  трудоемким оказалось  сотворить  бомбу.  Во-первых, мощность  ее
заряда  должна быть достаточно велика,  чтобы  специалисты  не сомневались в
серьезности  намерений  террориста  относительно  цеха  системы  охлаждения.
Во-вторых, только компактную "игрушку" можно без особых  проблем доставить к
месту  взрыва,   в-третьих,  необходимо  закамуфлировать  ее   под  какую-то
механическую  часть  или  деталь  системы,  а   также  надежно  защитить  от
разминирования.  Наконец, в-четвертых,  бомбу следует  оснастить устройством
дистанционного управления: Робот Смерти вовсе не хотел подвергать  себя даже
малейшему риску.
     В  конце  концов взрывное  устройство  Роботу  Смерти изготовили, затем
продублировали. Вторую бомбу, правда меньших размеров,  он заказал для того,
чтобы  в  случае  необходимости  с  целью  предупреждения  взорвать  главный
компьютер  управления  станцией. Закончив  с  матчастью, террорист  принялся
изучать все ходы и выходы не только на территорию  "Три майл айленд", но и к
предполагаемым  местам  установки  взрывных устройств.  Это оказалось  делом
весьма  непростым, и, если бы не  счастливая случайность, искал  бы он их до
скончания века.
     Итак, ему повезло. Дело в том, что в нескольких минутах езды от станции
по Интерстейт-76 расположен небольшой  городок  Форест  Хиллс, насчитывающий
немногим более четырех тысяч  человек, среди которых  и проживал почти  весь
обслуживающий  персонал станции.  Робот  Смерти несколько недель потратил на
то,  чтобы жители этого городка  привыкли к его  физиономии. И тем не  менее
местный шериф мог заинтересоваться его персоной в любой момент.
     Выявив, как всегда, самые слабые звенья предприятия. Робот Смерти решил
побольше  разузнать  о самом шерифе. Это не  составило  труда,  поскольку  в
небольших городках все друг про друга знают все. Оказалось, что шериф Форест
Хиллс  живет  с  дочерью,  которую не  просто  обожает, а  молится  на  нее.
Несколько лет назад он похоронил свою жену и запил горькую. Его бы выгнали с
работы,  если  бы  не  дочь, своевольная, сумасбродная  девица,  сбежавшая с
каким-то моряком лет за пять до этого.
     Как  это  часто  бывает, моряк  оказался проходимцем  и бросил девушку,
прихватив,  правда, с собой все ее вещи и  сбережения. Пришлось  ей пойти на
панель. Что еще оставалось делать ни к  чему не приспособленной девушке,  не
закончившей даже  школу? Правда, ей не раз потом пришлось лечить последствия
амурных игр, и потому она наконец вспомнила об отчем доме.
     Увидев отца таким жалким и опустившимся, Келли преисполнилась решимости
во что бы то ни стало вытащить его  из алкогольного болота. Тому  же  спьяну
померещилось, что к нему с небес спустилась его любимая жена, настолько дочь
с матерью  были похожи. Отец  просто-напросто накинулся на нее, покрывая  ее
поцелуями и слезами счастья. Не в силах сопротивляться, дочь поддалась, и он
овладел ею.
     На следующий день, осознав весь ужас  содеянного, шериф хотел покончить
с  собой,  однако дочь  остановила  отца. Тот, мучаясь  угрызениями совести,
поклялся,  что  больше  ни капли в рот  не возьмет. Он стал таким заботливым
отцом,  что  все  вокруг только диву  давались. Келли устроилась работать  в
столовую для работников  атомной станции, с отцом же вела  себя почище самой
сварливой жены, но шериф все терпеливо сносил, полагая, что это справедливая
кара за его страшный грех, и по-прежнему любил ее всем сердцем.
     Все  это  Робот  Смерти   выудил  за   несколько  вечеров   у   бывшего
полицейского,  которого  шериф много лет назад  выгнал  с  работы именно  за
пьянку, чем навсегда обрел в  его лице если не  врага, то,  по крайней мере,
самого яростного недоброжелателя.
     Что  ж.  Робот Смерти,  занявшись  дочерью  шерифа, пожалуй,  мог одним
выстрелом  убить сразу двух, а то и трех  зайцев. Во-первых,  он  обезопасит
себя перед шерифом, во-вторых, подберется через девушку к атомной станции, а
в-третьих,  девица эта оказалась настолько сексуальна, что одного  этого уже
было  достаточно, чтобы  познакомиться с  ней поближе. Тем более  что, начав
работать, она сняла себе небольшую квартирку.
     Улучив момент,  Робот Смерти завел  беседу с девушкой за стойкой бара в
небольшой забегаловке Форест Хиллс. Метис наговорил ей кучу комплиментов и в
тот же вечер оказался в ее постели. Он  получил от Келли больше, чем ожидал,
ибо неожиданно  услышал, что своей внешностью и фигурой напоминает ей одного
младшего инженера атомной станции. У них с ним был роман пару месяцев назад,
а Майкл такой же высокий и здоровый, как он.
     Да-да, Робот Смерти  представился ей Майклом Донаваном, именно так было
записано в документах,  приобретенных  им  по  случаю.  Именно это позволило
полковнику Майклу Джеймсу впоследствии быстро обезвредить террориста. Короче
говоря. Робот Смерти мгновенно принял решение воспользоваться этим сходством
с упомянутым  инженером, чтобы пробраться на территорию станции. Получив  от
девушки все необходимые ему сведения, он начал действовать.
     Первым  делом  потратил   несколько  дней  на  поиски   видеокамеры  со
специальным телескопическим объективом,  а  потом изо  дня  в день следил за
этим  парнем, снимал  на  видеокамеру,  записывал  его разговоры,  запоминал
интонации,  изучал  привычки, походку, особенности характера и часами  перед
зеркалом  добивался  полнейшего  сходства  с  Дэвидом  Валлонтайном, младшим
инженером обслуживания атомной станции.
     Чтобы  действовать  совсем уж  наверняка.  Робот  Смерти снял  себя  на
видеокамеру в образе Дэвида Валлонтайна и как бы между прочим показал Келли.
Ее реакция превзошла все ожидания:
     -- Господи, милый,  скорей  верни назад!  --  Келли чуть не захлопала в
ладоши.
     -- Зачем, крошка? -- изобразив удивление, спросил Робот Смерти.
     -- Помнишь, я тебе рассказывала о своем прежнем приятеле?
     -- Ты много о ком рассказывала, -- осторожно проговорил он.
     Надо заметить,  что Робот Смерти специально заговаривал Келли, чтобы не
привлекать особого внимания к личности Дэвида.
     -- Ну, о том парне, которого ты мне напомнил!
     -- И что же?
     -- Как? Неужели  ты не заметил? Майкл, ты ж его заснял на  видеокамеру,
вот,  смотри!  -- Она начала  тыкать  в экран. -- Вот он! И еще! А вот  еще!
Только  как  он  неуловимо  изменился...  --  задумчиво  протянула  девушка,
наморщив лоб.
     -- Изменился? -- насторожился Робот Смерти. -- В каком смысле?
     -- Какой-то он стал импозантный, что ли? -- Девушка пожала плечами.
     -- То есть?
     -- Ну... не  знаю...  Смотрит уж очень  свысока.  Он  же совсем простой
парень.  Из большой и  вовсе не зажиточной  семьи. Вкалывал по ночам,  чтобы
оплатить учебу в институте... Да у него и сейчас вроде бы один костюм и одна
пара обуви! А здесь смотри-ка: отличный костюм, шикарные  ботинки!  -- Келли
покачала  головой.  -- Может,  оклад  повысили  или  перестал родным  деньги
посылать?
     --  Да Бог с ним! -- небрежно бросил Робот Смерти.  --  Или  ты все еще
любишь его?!
     -- Бог с тобой,  Майкл, о чем ты?  -- воскликнула девушка, бросаясь ему
на шею. -- Да этот мямля и в подметки тебе не  годится! Ни любовник из него,
ни специалист; так, ноет да жалуется на свою загубленную жизнь!
     Мысленно поблагодарив подружку за столь ценные наблюдения. Робот Смерти
тотчас  сорвал с Келли коротенькое  платьице и  буквально  вонзился  в  нее,
заставляя визжать то ли от восторга, то ли от страсти, а скорее  всего, и от
того и от другого. И всякий раз, как только оба достигали кульминации, Келли
смешно морщила курносый носик и, вздыхая, говорила:
     -- Ну вот, снова все горит!  Ты  же  такой  огромный!  А  сейчас вообще
напомнил мне отца... -- Келли вдруг ойкнула и осеклась.
     -- Отца? -- удивленно воскликнул Робот Смерти.
     -- Ну да... -- замялась она, пытаясь подыскать подходящие  слова, чтобы
как-то вывернуться. -- В том смысле, что ты мне с каждым  разом все ближе  и
роднее.
     Он сразу все понял, а потому скомандовал:
     --  Кончай дурочку ломать! Или  колись, или ты  меня больше никогда  не
увидишь!
     -- Нет, только не  это! -- Она бросилась ему на  шею, но он безжалостно
оттолкнул ее:
     -- Говори!
     -- Хорошо, ты  все узнаешь, только дай слово, что  не бросишь меня!  --
Она всхлипнула.
     -- Ладно,  обещаю, только не ври! Келли кивнула и, все еще  всхлипывая,
рассказала о том, как собственный отец ее изнасиловал.
     --  Ай  да  шериф! Ай  да  законник!  -- покачал головой  Робот Смерти,
стараясь не выказать радости: теперь и шериф у него на крючке! -- А почему ж
ты не заявила в полицию?
     -- Да ты что -- он же мой отец и я люблю  его! Знаешь, как он переживал
и переживает! Да он же пьяный был  в стельку! Ему просто показалось, что это
мама  вернулась! Господи,  и зачем  я  тебе  все  рассказала? У  тебя  такой
взгляд... Теперь ты меня точно бросишь!  -- Она горько заплакала,  не  зная,
что это отнюдь не входит в его планы.
     --  Успокойся,  милая,  все нормально:  больше не  буду!  -- машинально
проговорил Робот Смерти, переваривая полученную информацию.
     -- Что? Как это не будешь? -- шутливо погрозила она  пальцем, чувствуя,
что гроза миновала. Затем  щекой прижалась к его чреслам: -- А я? Мне теперь
никто не нужен! Нет  уж, Майкл, я лучше потерплю! Ну давай, давай же, милый,
покажи еще  раз, на  что ты  способен! -- Девушка принялась  ласкать  Майкла
язычком, а затем, томно постанывая, отдалась страсти.
     В конце концов ее терпение и желание принесли свои плоды: теплый бурный
поток   вырвался   наружу,   заставляя  ее  торопливо  сглотнуть,  чтобы  не
захлебнуться. При этом она тоже пришла в экстаз, и Робот Смерти, подхлестнув
ее чувственность пальцем, буквально заставил Келли реветь от восторга.
     --  О, Майкл!  О,  Майкл! О-о-о! --  Девушка наконец бессильно упала на
спину.
     Ранним утром  Келли,  счастливая и удовлетворенная,  ушла на  работу, а
Робот  Смерти, не теряя времени, тут  же принялся вносить коррективы в облик
Дэвида Валлонтайна.
     Еще  через  четыре  дня  Робот  Смерти  приступил  к  очередному  этапу
операции: стал снимать  Дэвида с другого берега видеокамерой  с "телевиком",
чтобы тщательно  изучить  не  только его  поведение, но и  повадки  старшего
каждой смены службы безопасности, когда инженер появлялся на проходной.
     Проходных  на  территорию атомной  станции  было  две: центральная,  со
стороны  трехэтажного  кирпичного  административного  корпуса,  и  запасная,
которой пользовались в исключительных случаях.
     Сотрудник, направляясь на территорию  АЭС, останавливался перед  хитрым
прибором, к которому прикладывал сначала большой палец, а потом  и всю руку,
и  если  через   несколько  секунд  зажигался  зеленый  свет,   то  стальная
перегородка  отъезжала  в  сторону  и  человека  встречали  трое  из  службы
безопасности. Старший службы делал специальную отметку на личной пластиковой
карточке специалиста о категории допуска.
     Иногда,  правда, Валлонтайн въезжал  на территорию станции  на  машине,
доставляя на ней какие-то детали и приборы  со склада. Процедура проверки на
проходной  была  той  же самой,  с  той  лишь  разницей,  что  хитрый прибор
устанавливали со стороны водителя и открывалась  не  перегородка, а  внешние
ворота.  Затем машину тщательно  проверяли, обыскивали, и только после этого
старший службы безопасности открывал внутренние ворота.
     Робот  Смерти   ликовал.   Оставалось  только   заложить  в  "мерседес"
Валлонтайна свои "игрушки" так, чтобы их, во-первых, не обнаружили  во время
проверки, а во-вторых, чтобы они легко извлекались.
     Робот Смерти несколько раз заснял  на видеокамеру все три  смены службы
безопасности,  пытаясь  выбрать  ту,  справиться  с   которой  будет  проще.
Интересно, а как среагирует служба безопасности, если Дэвид повредит руку?
     И  Робот  Смерти,  дождавшись  того  момента,  когда  Дэвид  Валлонтайн
заглянет в ночной  бар Форест Хиллс,  подстерег его по пути домой  и вырубил
точным ударом в голову. Затем он облил  кислотой его правую руку, а чтобы не
оставалось  никаких  сомнений  насчет  нападения,  забрал  все  его  деньги:
двадцать восемь долларов  и пятьдесят шесть центов. Кроме того. Робот Смерти
успел сделать  слепок  со связки  его  ключей. Но  тут  он вдруг  нос к носу
столкнулся с шерифом.
     Незадолго до этого  Келли представила Майкла своему отцу; они встретили
его во время дежурства, когда возвращались из бара.
     -- Привет, папа! -- небрежно бросила  Келли. -- Это Майкл  Донаван, мой
приятель.
     -- Очень приятно! Питер, -- радушно улыбнулся шериф и протянул руку: --
Признаться, давно хотел с вами познакомиться.
     -- Сожалею, что не знал, а то давно бы заглянул к вам отметиться. --  В
голосе Робота Смерти сквозила обида, и шериф почувствовал это.
     -- Ну зачем вы так? Я ведь от чистого сердца, а не по службе.
     -- В таком случае, может, по стаканчику? -- предложил Робот  Смерти. --
Я угощаю!
     --  Спасибо,  но,  во-первых,  я на  службе,  а  вовторых, не  пью,  --
мгновенно откликнулся шериф.
     -- Как? Совсем?
     -- Совсем!  -- ериф неожиданно заторопился: --  Извините, мне пора! --
Он сел в машину с надписью: "ериф" -- и тут же рванул с места.
     -- Я что-то не то сказал? -- удивился Робот Смерти.
     -- Брось! -- махнула рукой Келли. -- Лучше пойдем скорей баиньки!
     И вот сейчас этот самый шериф оказался не в том месте и  не в то время.
Пожалуй, придется убрать.  Робот  Смерти  чертыхнулся:  столько работы и все
пойдет коту под хвост из-за этого олуха! Может, попытаться шантажировать?
     -- Майкл, -- растерянно воскликнул шериф, -- что случилось?
     -- Во-первых, я не люблю, когда язык распускают, во-вторых, когда плохо
отзываются  о моей  девушке! --  Он придумал эту фразу на ходу, надеясь, что
шериф тотчас клюнет.
     --  Даже не  знаю... --  поморщился  тот.  -- Придется  всем  пройти  в
участок!
     -- Послушай, шериф, давай так: ты ничего и никого не видел,  а я сделаю
вид,  что знать не знаю о вашей с дочерью тайне. Идет? -- Робот Смерти нагло
уставился ему прямо в глаза.
     ериф вдруг сразу как-то обмяк, казалось, он вот-вот упадет.
     -- Ну-ну, не принимай так близко все к сердцу! -- Робот Смерти похлопал
его по плечу. --  Так я пошел? -- Он развернулся и спокойно двинулся вперед,
что-то  насвистывая  себе  под  нос. Теперь-то уж  шериф не только ничего не
сделает, но и будет молчать как миленький.
     Так оно и  было: шериф  сам отвез Валлонтайна  в  больницу, а когда тот
пришел в себя, задал ему пару вопросов,  но, так  ничего не выяснив, пожурил
на прощанье и оставил в покое.
     На следующий день Робот  Смерти пронаблюдал,  как старший смены  службы
безопасности, увидев  перебинтованную руку Валлонтайна, сам  открыл стальную
перегородку  и  впустил инженера  к  себе,  затем  проставил  ему  допуск  и
пропустил на территорию, пожелав скорейшего выздоровления.
     Долгая, мучительная подготовка наконец-то подошла  к концу, теперь  уже
тянуть  было  нечего.  Робот  Смерти  за  последние несколько  дней  не  раз
обдумывал способ избавиться и от Келли  и  от шерифа,  но, тщательно взвесив
все "за"  и  "против", пришел к  выводу,  что исчезновение  Келли, да еще  и
заодно с отцом,  принесет куда больше вреда, чем пользы,  а потому рискнул и
оставил всех в живых. (Дорого же он потом поплатился за эту ошибку!)
     Итак, террорист дождался двух часов ночи и навестил Дэвида Валлонтайна,
ключи от квартиры  которого он уже  предусмотрительно  изготовил  по слепку,
снятому во время ночного происшествия. На этот раз Робот Смерти обошелся без
крови: зажав рот спящего рукой, он резко дернул его за голову, и раздавшийся
характерный хруст  известил о  том, что  обладатель  сломанного позвоночника
отныне  распрощался  с жизнью.  Парень даже ничего не почувствовал, умер  во
сне, и ему еще  сильно повезло, что  не мучился,  как другие  жертвы  Робота
Смерти.
     Робот Смерти не случайно выбрал эту ночь: во-первых, именно в этот день
недели, в полночь,  а иногда и  позже, Дэвид  Валлонтайн  сбрасывал мусор  в
контейнер.  И попадись кто-либо  из знакомых Дэвида Роботу навстречу,  он бы
спокойно ответил, что избавляется от всякого старья  в квартире. По счастью,
ему никто не  встретился  и  он, сунув труп несчастного в  багажник  его  же
машины, отвез в один из  заброшенных рудников и сбросил в  шахту. Во-вторых,
что было также немаловажно, на следующий день в службе безопасности работала
та самая смена, которую Робот облюбовал для первого опыта.
     Вернувшись в квартиру Валлонтайна, он внимательно огляделся по сторонам
и преспокойно улегся спать.
     Проснулся  он  свежим  и отдохнувшим, словно  и не было  этой кошмарной
ночи. Тщательно перебинтовав  руку, он облачился в костюм Дэвида  и уверенно
зашагал на  атомную станцию.  Единственное,  чего  он всегда боялся, так это
непредвиденных случайностей. К счастью, на этот раз все прошло гладко: смену
службы безопасности не заменили, старший смены не заболел и как обычно стоял
на своем месте. Открыв стальной проход, он спросил:
     -- Когда рука-то пройдет?
     -- Что, устал на кнопку нажимать? -- с улыбкой спросил Робот Смерти. --
Мне и самому уже надоело, да вот ожоги все никак не заживут!
     -- Ну, ну... Машину-то отремонтировал?
     -- А ты  откуда знаешь, что  она на ремонте? -- искренне удивился Робот
Смерти.
     -- Здравствуй, Новый  год! -- усмехнулся тот. -- Ты же мне  сам звонил,
чтобы я тебя представил моему свояку насчет ремонта!
     -- Господи, с этим ограблением у меня, видно, совсем память отшибло. --
Робот Смерти досадливо поморщился, но старший смены лишь рукой махнул:
     -- Не переживай, бывает!
     -- Завтра уже на ней приеду: надо на склады гнать!
     -- Тогда договорились. -- Старший подмигнул и скрылся в дежурке.

     Савелий летит в Америку

     Генерал Богомолов выполнил обещание, данное Савелию, связался с Майклом
Джеймсом.
     -- Приветствую тебя, Майкл!
     --  Хелло,  Костя!  Судя по голосу, у  тебя опять проблемы? -- Майкл не
скрывал своего хорошего настроения.
     --  Можно подумать,  я  с тобой связываюсь только при необходимости! --
обиделся Богомолов.
     -- Что с тобой. Костя? Ты что, шуток  не понимаешь? Или забыл, что мы с
тобой друзья?  Извини, если я неудачно пошутил. -- В голосе Майкла слышалось
искреннее раскаяние.
     --  Ладно, проехали! Впрочем, ты прав: я действительно хочу тебя кое  о
чем попросить.
     -- К твоим услугам!
     -- Спасибо! На  днях  к тебе приедет мой человек и попросит помочь. Его
зовут Сергей Мануйлов.
     -- Да, я о нем слышал.
     -- Вот как? Очень интересно. -- Богомолов покачал головой. Скорее всего
полковник краем  уха  слышал  о  том самом  тайном  счете  бывших  партийных
функционеров, а  в связи с его  закрытием в швейцарском банке и о Мануйлове.
Ни тот, ни другой не обмолвились об этом ни словом.
     -- Может, скажешь, чем я могу ему помочь? -- поинтересовался полковник;
     -- Он сам тебе все расскажет.
     -- Уж не связано ли это с нашим общим знакомым из Сингапура?
     -- Возможно! -- Богомолов чуть заметно вздохнул.
     -- За Воронова переживаешь?  -- догадался Джеймс.  -- Уверяю тебя,  все
под контролем! Во всяком случае, пока без изменений.
     -- Вот именно "пока"! -- Богомолов  покачал головой. -- Кстати, запомни
пароль: Сергей передаст тебе или твоему человеку  "привет  от Ка И", то есть
от меня. В силе и обратная связь. Для твоих ребят.
     -- Понял! Простенько и со вкусом! -- улыбнулся Майкл. -- Еще что? -- Он
словно подгонял Богомолова.
     -- Нельзя ли как-то обойти таможню? -- прямо спросил Богомолов.
     -- Оружие?
     -- Да! -- Богомолов даже не заикнулся  о спецтелефоне, чтобы не ставить
Майкла совсем уж в неудобное положение.
     -- Хорошо, попытаюсь что-нибудь придумать. Тип и номер оружия?
     -- Пистолет-пулемет Стечкина, а  номер... -- Богомолов достал  записную
книжку   и  зачитал  ему  номер  своего  "Стечкина".  --   Неужели  сделаешь
разрешение?
     -- Не обещаю, но попробую. Все?
     -- Теперь все. -- Богомолов улыбнулся.
     -- Бывай, генерал!
     -- Пока, полковник! -- в тон ему ответил Богомолов.

     * * *

     ...В Америку  Савелия  провожал  Михаил  Никифорович.  Начальник  смены
таможенников был  предупрежден, и провели его  через  службу  "особо  важных
персон".  Богомолов  вручил  ему свое личное  оружие, изложив  вкратце  свой
разговор с полковником Джеймсом. Говорков в конце концов нехотя согласился.
     Сейчас, в самолете, он все время думал о братишке. Как там Андрюша, что
с  ним? Правда,  иногда Савелий  вспоминал последний  разговор  с  Розочкой.
Правильно ли  он сделал,  что отправил  ее учиться  в  Америку?  Конечно, он
поступил так согласно завещанию ее дедушки Волошина, но  можно было получить
образование в Париже, например, или Лондоне.
     Впрочем, все сделано правильно. Именно в Америке сейчас концентрируются
лучшие  умы человечества,  пусть приглядится,  присмотрится,  а там  и  сама
поймет, что к чему.
     Савелий откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и провалился в царство
Морфея. Сначала  перед ним во сне предстала Марфа Иннокентьевна, его любимая
воспитательница в детском доме:
     -- Савушка, ты такой еще слабенький, оставь ты  этих хулиганов в покое!
-- укоризненно говорила она, смачивая бодягой  синяк  под глазом. --  Ты  же
знаешь, что они  честно  никогда не  дерутся: нападают  исподтишка и  всегда
втроем-вчетвером!
     --  Ничего, Марфа Иннокентьевна, я их когда-нибудь по одному подкараулю
и накостыляю! -- посулил маленький Савушка.
     -- А они тебя снова отлупят!
     -- А я  снова  подкараулю! Все равно я никогда  не буду таким, как они!
Никогда! -- твердо заверил маленький Савушка.
     --  Ах  ты  мой маленький Робин Гуд!  --  ласково проговорила женщина и
прикоснулась прохладными губами к его разгоряченной щеке.
     --  И ничего  я  не  маленький! -- возразил Савелий, открыл  глаза  и с
удивлением увидел перед собой мать.
     -- Конечно же, не маленький! -- улыбнулась она. -- Ты у меня совсем уже
большой! --  Мать крепко прижала  его к своей  груди,  и  Савушка  счастливо
зажмурился, а когда открыл глаза, то неожиданно отпрянул -- перед ним стояла
Варвара.
     -- Варечка, милая, ты жива? -- воскликнул он.
     -- А ты разве не видишь? -- Она смотрела так ласково, и в.то же время в
глазах ее стояли слезы. Савелий не выдержал и спросил:
     -- Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?
     -- Это слезы радости оттого, что я вижу тебя! Я так скучаю, Савушка!
     -- Я все время хотел тебя спросить: зачем ты решилась  на такое? Почему
меня бросила?
     -- Господи, да как ты не понимаешь!  Разве я могла спокойно жить  после
этого? Я стала такой грязной, я физически ощущала ту грязь,  что прилипла ко
мне от их рук, их вонючих тел! Я  не  могла дышать,  я  все время ощущала их
вонь! Как я могла запачкать тебя, моего самого любимого и дорогого человека,
прикосновением? Не  печалься  обо мне! Я была счастлива  потому, что ушла из
жизни любимой и любящей! Не грусти!
     --  И  все-таки...  --  начал  было  Савелий,  но умолк  на  полуслове,
обнаружив перед собой Варламова,  своего  друга-"афганца", которого  зверски
убили  по приказу  Воланда.  --  Варламыч?  --  воскликнул Савелий,  пытаясь
прикоснуться  к нему, но  тут  же отдернул  руку:  лицо  бойца было  страшно
изуродовано -- отрезаны уши, выколоты глаза... Тот постоял неподвижно, потом
медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:
     -- Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!
     -- Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!
     -- Ну отзовись, знаю, это ты. Савка! --  продолжал взывать тот, шаря  в
воздухе руками.
     Видимо, Варламов его не слышал, и тогда Савелий осторожно прикоснулся к
его руке и пожал ее особым, придуманным пожатием.
     -- Я знал, что это ты, братишка! Знал!  -- Лицо "афганца",  несмотря на
кровоточащие  раны, озарилось  счастливой  улыбкой.  -- Не вини  себя в моей
смерти, братишка, не вини! Ты сделал все, что  мог, я сам во всем виноват. Я
знаю, ты отомстил за меня сполна!  Спасибо, братишка, и не кори себя больше!
Обещ