его дверью. И вот он на мгновение замер, собираясь с духом и разминаясь, затем проверил наличие "Стечкина". И едва он закончил с этим, как его будто кто-то подтолкнул: Савелий нажал на ручку двери, и она распахнулась. Робот Смерти, широко расставив ноги, принял стойку и напряженно всматривался в пространство. Правую руку он держал за спиной, а левая была прижата к груди под пиджаком. На лице его сияла отвратительная и наглая усмешка. "Интересно, чем это ты вооружен, приятель?" -- подумал Савелий, а вслух сказал: -- Ты звал меня, и я пришел! -- Да, ты прав: мне хочется собственными глазами увидеть твою смерть! Собственными руками вырезать твое сердце и заставить тебя сожрать его! -- Робот Смерти говорил негромко, с расстановкой, смакуя каждое слово, каждую буковку, но с каждой новой фразой все больше распалялся и вскоре сорвался на крик: -- Какомуто свинячьему огрызку отдали победу! И над кем? Надо мной! Над Роботом Смерти! Да я ж тебя одной рукой могу разорвать пополам!!! Пополам! -- последние слова он прорычал, однако все еще не шелохнулся. -- А что это ты так осмелел, приятель? Неужели потому, что пульт в руке? -- В этот вопрос Савелий вложил весь свой сарказм, всю брезгливость. -- На собственные-то силы уже и не надеешься? Не так ли, приятель? -- Что-о-о? -- взревел он. -- Не надеюсь? Да ты, гнида, совсем, видно, сбрендил! -- Робот Смерти неожиданно рассмеялся, словно услышал забавный анекдот. -- Ну и развеселил ты меня! Пожалуй, я не убью тебя, а немного помучаю! -- Он вдруг резко выбросил руку и замахнулся. Только теперь Савелий понял, насколько был прав старый Учитель, призывая его думать лишь о схватке, сконцентрироваться: молниеносная реакция спасла Савелия от ножа, направленного ему прямо в сердце. Он чуть заметно отклонился, и стальное лезвие просвистело в миллиметре от него. -- Молодец, хорошая реакция! -- хмыкнул Робот Смерти. Казалось, он даже доволен своим промахом. -- Но поверь, это только разминка! -- он вдруг единым махом оголился до пояса, порвав, словно бумагу, и пиджак и рубашку одновременно. Савелий с удивлением отметил, что пульта под пиджаком не было. Так где же он? Вряд ли Робот Смести оставит себя без подстраховки. -- Удивлен? -- ехидно фыркнул тот. -- Небось подумал: неужели этот болван блефует со взрывом или рассгался с пультом? -- Он расхохотался как сумасшедший. -- Кретин! Плохо ты меня знаешь! Главное -- победить, а какой ценой добиться победы -- уже неважно! Пульт у меня на поясе! И не дай Бог мне поскользнуться: изменится расстояние до земли и мгновенно сработает датчик! И... пуф! -- Так и тебя ж не будет! -- спокойно заметил Савелий. -- Ошибаешься, сучонок! Ванную в этом номере я успел обложить свинцовыми листами, там же есть защитный костюм, который спокойно выдержит взрыв на таком расстоянии! А через пять-шесть часов я буду уже так далеко отсюда!.. Да Робот Смерти умнее всех вас вместе взятых! Кретины! -- Он вновь рассмеялся. -- Вот ты смеешься, а в глазах твоих -- животный страх! Умирать-то никому не хочется! -- Голос Савелия звучал ровно, но уверенно.,-- Жаль! -- Он даже вздохнул с огорчением. -- Даю тебе шанс избежать неприятностей: ты отдашь мне пульт, а я тебе гарантирую жизнь! Суд в Америке, как я слышал, очень гуманный! -- Кто?! Ты мне гарантируешь жизнь?! -- вскрикнул Робот Смерти. От этих слов ненавистного русского он совсем потерял голову и тут же бросился вперед. В Роботе Смерти было килограммов сто двадцать, если не больше, против семидесяти Савелия это было весьма ощутимо. Однако Савелий не стал испытывать судьбу и проверять себя на прочность: легко увернувшись, он продолжал размышлять не над тем, как справиться с Роботом Смерти, а над тем, как обезвредить пульт, который действительно болтался на поясе противника. Тем временем Робот Смерти здорово врезался в дверной косяк, естественно, это разъярило его еще больше. Он тотчас развернулся, пытаясь застать Савелия врасплох, но вновь столкнулся с ним нос к носу. Роботу Смерти вначале и впрямь хотелось поиграть с "этим сосунком", вдосталь порезвиться, как кошка с мышкой, а уж потом разделаться. Из-за пояса, сзади, у него торчал пистолет, под левой рукой был прикреплен пластырем тонкий стальной стилет. И вот теперь, плюнув на игры, он решил разом покончить с ненавистным русским. Выхватив пистолет. Робот Смерти несколько раз выстрелил. К его удивлению, он промазал, несмотря на то что стрелял не более чем с двух шагов: каким-то чудом этому "сосунку" удалось избежать попаданий. Роботу Смерти на минуту вдруг почудилось, что не он играет с русским, а тот издевается над ним и иной раз даже усмехается прямо ему в лицо. Этого Робот Смерти стерпеть уже не мог: он разрядил всю обойму и тут же, не дав опомниться, выхватил стилет и бросился на противника. Однако и на сей раз он остался ни с чем, неожиданно наткнувшись на стену, которая, по его расчетам, была несколько левее, а рука со стальным оружием вдруг сорвалась, и он полоснул свое плечо до самой кости: тонкая сталь хрумкнула, и кончик стилета остался в его мышце. Дико взревев, Робот Смерти здоровой рукой обхватил шею Савелия и сдавил изо всех сил. Казалось, согнулась бы любая металлическая конструкция, но на лице Савелия, к удивлению Робота Смерти, играла хитрая и спокойная усмешка. И тут же он утратил всякий контроль над собой: остатком стилета стал тыкать в разные стороны, пытаясь пронзить ненавистное тело русского, но всякий раз натыкался на что-то твердое. -- Ну, сучонок, получай! Отправляйся за Валлонтайном! -- выпалил Робот Смерти, не выдержав более таких издевательств. Он выпустил Савелия из своих объятий и выхватил из-за пояса черный пульт. Как только Савелий прямо перед собой увидел страшный предмет, рука его неожиданно сама по себе потянулась к золотому знаку, подхватила за золотую цепочку и подняла вверх. Действия Говоркова как будто бы направлялись кем-то свыше: из окна прямо в золото удлиненного ромба ударил голубой свет, отразился тонким, похожим на лазерный, лучом и угодил прямо в черный пульт, который в мгновение ока раскалился докрасна. Робот Смерти, обжегшись, издал нечеловеческий вопль и отшвырнул пульт в сторону. Однако тот почему-то не упал, согласно закону притяжения, а застыл в воздухе, поддерживаемый странным лучом, потом задымился и, дымясь все сильнее и сильнее, стал уменьшаться в размерах и, наконец, вовсе испарился. Савелий застыл не в силах оторвать взгляда от происходящего. Робот Смерти сразу же воспользовался этим: ему удалось завладеть "Стечкиным", и через секунду очередь прошила бы все тело Савелия. Но солнечный свет, упав на золотой удлиненный ромб старого Учителя, ярким лучом затем ударил в глаза Роботу Смерти. Пули просвистели мимо. Исправить ошибку Роботу Смерти уже не удалось: Савелий опомнился и выбросил правую руку вперед; пальцы его словно бы превратились в стальную вилку, и он пробил ими живот противника. Затем Савелий нашел нужное направление и чурез мгновение уже ощутил пока еще бьющееся сердце. Безо всякой жалости он сжал его в руке и заглянул в глаза Роботу Смерти. От страшной боли тот замер, в глазах его застыл животный ужас. Потом, нервно подергиваясь и извиваясь, он стал взглядом молить о пощаде, он даже хотел что-то сказать, но лишь судорожно хватал ртом воздух. -- Ты хотел уничтожить огромное количество людей: детей, женщин, стариков, матерей, ты хотел вырезать у меня сердце и заставить меня же его и съесть, -- проговорил Савелий. -- А теперь ты извиваешься и готов мне задницу целовать, лишь бы я оставил тебя в живых! Будь же мужиком! Умри хотя бы по-мужски! Неожиданно Робот Смерти перестал дергаться и с такой ненавистью взглянул на Савелия, что казалось, поднеси к его глазам спичку, и она вспыхнет ярким пламенем. -- Ну вот, совсем другой разговор! -- удовлетворенно вздохнул Савелий, потом резко вырвал сердце преступника и поднес к его угасающему взору. Робот Смерти дернулся в последний раз, хотел что-то сказать, но успел выдавить только одно: -- Жаль... После чего его огромная туша рухнула к ногам Савелия. Он затих навсегда. Чего было жаль этому отребью? Своей никчемной жизни? Или того, что не взорвал АЭС? А может, захотел вдруг покаяться? Вряд ли... Мы этого уже не узнаем. И слава Богу! Вокруг стояла гробовая тишина, и Савелию на мгновение показалось, будто он остался совсем один в целом свете, нет больше никого вокруг, ни единой живой души. -- Неправда! -- услышал он вдруг знакомый голосочек. -- Савушка, ты жив! Жив! Я так и знала! -- Розочка?1 -- удивленно прошептал он и быстро оглянулся, но взглядом наткнулся на пустую стену. Савелий тряхнул головой и нежно улыбнулся, послал в ту сторону воздушный поцелуй, потом взглянул на окровавленное сердце Робота Смерти, аккуратно положил на стол и с удивлением покачал головой. Затем подошел к окну, взмахнул рукой. Не прошло и трех минут, как в номер Робота Смерти вбежал полковник Джеймс и увидел на полу, в огромной луже крови, поверженного террориста. Он с испугом взглянул на Савелия. -- А пульта что, не было? -- спросил вдруг полковник, оглядываясь по сторонам. -- Был! -- с тяжелым вздохом ответил Савелий. -- Господи, а это что? -- воскликнул Джеймс, с ужасом заметив наконец окровавленный кусок мяса на столе. -- Это его сердце! -- торжественно произнес Савелий и устало добавил: -- А мне нужно помыть руки! Савелий вошел в ванную, пустил воду и с каким-то остервенением начал намыливать руки. Он мыл их долго и старательно, пока не взглянул в зеркало: золотой цепочки на шее не было! Савелий расстегнул рубашку -- золотой знак действительно исчез. -- А может, его и правда не было? -- прошептал Савелий и, вытерев руки, прошел в комнату. Полковника там не оказалось, а вместо него Савелия ждал капитан. -- Тебя кажется Ричардом зовут? -- спросил Савелий. -- Так точно! -- отчеканил тот, восторженно пожирая глазами странного русского, который запросто вырвал сердце у такого громилы. -- А где полковник Джеймс? -- Его срочно вызвали! А я в полном вашем распоряжении! -- А где его черный "порше"? Там остались мои вещи. -- Черный "порше" ожидает вас у подъезда! -- ответил капитан. -- Отлично, Ричард! -- Савелий поднял с полу "Стечкина", сунул его под мышку и задиристо бросил: -- Идем или мне еще и отвечать придется? -- Отнюдь! По личному распоряжению Президента Америки вас никто не имеет права допрашивать! А потому мы пойдем куда хотите! Из машины полковника уже доносилось пиликанье мобильного телефона. -- Ну вот, меня кто-то уже разыскивает! -- вздохнул Савелий и улыбнулся. -- Беспокоятся! -- За вас можно не беспокоиться! -- польстил ему капитан. -- Спасибо на добром слове! -- улыбнулся Савелий, вытащил из спортивной сумки радиотелефон. -- Слушаю! -- Ну наконец-то! -- услышал он встревоженный голос Говорова, -- Где пропадал? -- С Роботом Смерти беседовал! -- Удачно? -- Больше он никого не потревожит! Что-то случилось? -- Даже не знаю, как и начать-то... -- замялся вдруг Говоров. -- После того что мне пришлось пережить, меня уже ничем не удивить! -- заметил Савелий. -- Удивить? Если бы! -- Говоров тяжело вздохнул. -- Ну не напугать же? -- хмыкнул Савелий. -- Ладно, не тяните душу -- говорите скорее! -- Что говорить! Известие просто препаскуднейшее! -- Что за известие? -- нахмурился Савелий. Ему вдруг передалась тревога Говорова. -- Генерал Богомолов бежал за границу! -- вдруг выпалил Говоров. -- Что-о-о?!! -- вскрикнул Савелий. -- Бежал? Но... -- Он перехватил удивленный взгляд капитана: тот тут же предупредительно спросил: -- Мне отойти? -- Да, если не трудно! -- Без проблем! -- Он повернулся и отошел метров на десять. -- Извините, Порфирий Сергеич: я был не один! Это что, шутка? -- Савелий успел взять себя в руки. -- Разве так шутят? Я только что от Секретаря Совета Безопасности. Короче говоря, побег Богомолова держится пока в строжайшей тайне, которая даже объявлена государственной, а мне приказано временно занять его кабинет! -- Да, черт возьми, все, что угодно, только не это! Куда катимся?! -- Савелий сплюнул и чуть не выматерился. -- Чего это ты за всю страну говоришь? -- вспылил Говоров. -- Мало ли подонков на свете? При чем тут вся страна? -- Вы правы! -- вздохнул Савелий. -- Это я так, со злости. Что делать-то будем? На нем же столько дел и людей завязано! -- Что делать, что делать? Как будто сам не знаешь? -- сердито бросил Говоров. -- Черт бы его побрал! Думаешь, у меня сердце не болит? -- А если это ошибка? -- Какая к черту ошибка! Только что получил донесение из Казахстана! Представляешь, пришло прямо на его личный факс! Зачитывать не буду, но все подтвердилось! -- Говоров раздраженно цыкнул зубами. -- Может, через час-другой появятся новости! Да, и еще: Майклу ни слова! -- Понятное дело! Господи, чем все это кончится? Где его искать? -- А может, он сам тебя найдет? -- проговорил вдруг старый генерал. -- Это еще зачем? -- удивился Савелий. -- А чтобы продать тебя подороже! -- Продать? Кому? -- Мало ли кто на тебя зуб имеет? И откуда нам знать: с кем мог состыковаться Константин Иванович в последние годы? -- Вы имеете в виду... -- Вот именно! -- перебил его Говоров. -- Ладно, не вешай носа и жди звонка! Савелий сунул трубку в карман и махнул капитану. -- Неприятности? -- спросил тот, приблизившись. -- Неприятности у женщин, а у мужчин -- горе! -- бодро откликнулся Савелий. -- Поехали? -- Куда? -- Если честно, то очень кушать хотца! Да и выпить не мешает! Впрочем, нет, соедини-ка меня сначала с главным инженером атомной станции! -- Он протянул капитану трубку мобильного телефона. Дело в том, что сейчас, проанализировав все свои ощущения во время схватки с Роботом Смерти, Савелий вспомнил "его мысли", когда выхватывал пульт, и теперь мог четко сказать, куда заложена бомба. -- Вот, пожалуйста, главный инженер! -- Капитан протянул ему трубку. -- Как его? -- Джейсон Эдингтон! -- Господин Эдингтон? Здравствуйте! С вами говорит... -- Я в курсе, господин Мануйлов! Слушаю вас! Извините, что не слишком вежлив, но мы до сих пор не обнаружили бомбу! -- Голос инженера был уставшим и даже осипшим. -- Именно по этому поводу я вам и звоню! -- Господи! -- воскликнул тот и обрадованно добавил: -- Неужели вам удалось выудить из него информацию? -- У вас есть строение, в котором множество труб? -- спросил вдруг Савелий. -- Да-да! Это цех охлаждения атомного реактора! Но... -- У самого верхнего коллектора, справа, если стоять спиной к входу, вы и найдете бомбу того же самого цвета, что и коллектор! -- все это Савелий говорил с закрытыми глазами, старательно вспоминая "виденную" им картинку мыслей Робота Смерти. -- Господи, и как я сам не догадался? Это же так просто: взорвать главный компьютер, а потом вывести из строя систему охлаждения! -- чертыхнулся главный инженер. -- И что? -- машинально спросил Савелий. -- А то! При выводе из строя системы охлаждения, реактор сам становится атомной бомбой! Спасибо! Теперь вы наш "крестный отец"! Прямо как заново на свет родились! Спасибо! -- Извините, так получилось! -- усмехнулся Савелий и отключил телефон. -- За что вы извинялись, господин Мануйлов? -- удивленно спросил капитан. -- За то, что неожиданно для себя стал "отцом" целого городка! -- Савелий подмигнул. -- Поехали, а то отец такого огромного семейства сейчас скончается от голода! Как только генерал Говоров закончил разговор с Савелием, он сразу же связался с АлмаАтой, с тем самым агентом, который сообщил ему о Богомолове и о том, кто ему помог. Говоров хотел окончательно убедиться в том, что все происшедшее -- правда, а заодно и "вытряхнуть" из него информацию, куда отправился бывший генерал. Конечно, с коллегами из госбезопасности Казахстана, благодаря взаимопониманию президентов двух бывших союзных республик, отношения были вполне доверительными, и тем не менее Говоров не хотел идти официальными путями, тем более что имел распоряжение Секретаря Совета Безопасности о неразглашении государственной тайны. Но пускать все на самотек не имел морального права и никогда бы не простил себе, случись что с Савелием, а потому стал действовать нелегально. О существовании этого агента Говоров узнал еще в то время, когда Говорков угодил на казахстанскую подземную мафиозную базу, где обучались боевики. Правда, рассказывал о нем Богомолов очень скупо, известно было лишь то, что живет он в Алма-Ате, завербован еще во время афганской войны, подпольная кличка его -- Химик. В поле зрения сотрудников госбезопасности он оказался случайно, а попался на наркотиках, отсюда и получил кличку Химик. Тогда ему грозил немалый срок, но Богомолов, в то время еще подполковник госбезопасности, решил использовать этот случай для вербовки, а не отдавать парня в руки правосудия. Был он довольно молод, но шустер: в двадцать один год уже сумел завоевать определенное положение в криминальных структурах столицы Казахстана. Сидеть ему, конечно же, не хотелось, и парень, недолго думая, подписал нужные документы, а через некоторое время, выдержав необходимую проверку, прошел и специальную подготовку тайного агента в закрытой школе КГБ. Здесь, пожалуй, следует заметить, что Александр Каюмов, этот самый Химик, постепенно настолько втянулся в работу агента, что стал трудиться не за страх, а за совесть. Он был своенравным, рисковым, на первый взгляд даже безрассудным, и очень жестоким человеком: не задумываясь, он мог спокойно убить любого, лишь бы достичь своей цели. Ему нравилась двойная жизнь: вроде бы ты все еще уголовник, но уголовник под "крышей" такой мощной организации, как госбезопасность, и здесь главное не перегнуть палку и вовремя сдержаться. Умелое сочетание дела и удовольствия привело к тому, что через пару лет его назначили старшим группы из трех человек, которых завербовал уже он сам. И только один из них, Юрий Красненко, ни разу не имел судимостей: работал обыкновенным инженером на обыкновенном заводе. Двое других уже погорбатились на "хозяина": Валентин Хорьков, по кличке Хорек, отсидел за разбой дважды, по семь лет, по сто сорок шестой, от звонка до звонка. Вторым был Всеволод Сорокопятов, по кличке Мясник -- двенадцать за убийство и восемь за нанесение тяжких телесных повреждений и тоже отсидел полностью. Последних двух своих помощников Каюмов завербовал для выполнения самых грязных дел, чтобы в случае чего было на кого свалить. -- Химик? Привет, браток, от дяди Кости! -- проговорил Говоров условную фразу, чтобы тот сразу же все понял. -- Надеюсь, он чувствует себя хорошо! -- ответил тот, давая понять, что он один и может говорить спокойно. -- Я получил твое сообщение, и отныне вы работаете со мной! Пароль, как и канал связи, прежние! -- приказным тоном произнес генерал Говоров. -- Понял! -- согласился Химик. -- Чем могу помочь? -- Меня интересует Юрий Белоух! -- В каком смысле? -- не понял тот. -- "Наружку" поставить или доставить к вам? -- Ни то и ни другое! Надо поговорить с ним и во что бы то ни стало либо подтвердить информацию о Богомолове, либо полностью опровергнуть ее! Кстати, откуда вам известно о работе Белоуха с Богомоловым? -- От "дяди Кости"! -- Понятно! -- Говоров задумался: как же он сам не догадался проверить столь очевидный факт?! "Видно, действительно стареешь, генерал!" -- Говоров с досады поморщился: все очень и очень круто! Нужно срочно на что-то решаться с этим Белоухом! Но на что? Нельзя же его арестовывать и "светить": а вдруг затесался "чужой"? Не случайно же так быстро раскусили в Сингапуре Воронова. Как Божий день ясно, что кто-то заранее сообщил о его поездке! Его там УЖЕ ждали! Выходит, арест Белоуха исключен! Но и оставлять его на свободе нельзя! Говоров опять брезгливо поморщился. -- Вы что-то сказали? -- раздалось в трубке. -- "Побеседуйте" с этим Белоухом! -- повторил Говоров. -- Чтобы стопроцентно подтвердить информацию о Богомолове! -- продолжил за него Химик. -- Кроме того, мне надо знать, куда был переправлен Богомолов? -- он продолжал говорить приказным тоном, как бы сразу расставляя все точки над "и", указывая Химику его место -- место исполнителя. -- И кроме того, конечный пункт его маршрута! -- Да, но что делать с Белоухом после этой "беседы"? К вам переслать нельзя, а оставлять здесь -- все равно что себе на лоб табличку приклеить: "Я -- мент!" -- усмехнулся Химик. -- Вас что, учить нужно? -- сердито буркнул Говоров, недовольный тем, что его заставляют разжевывать. -- Я даже знать не хочу, где окажется этот Белоух после вашей с ним встречи! -- Теперь понял! -- усмехнулся Химик: ему развязали руки. -- Какой срок? -- Вчера! -- коротко и чуть раздраженно бросил Говоров. -- Понял! Ровно через час звоните! -- Уж постарайтесь, пожалуйста! -- на этот раз вежливо сказал Говоров. -- Без проблем! -- спокойно заверил Химик, потом положил трубку и тут же набрал номер: -- Мясник, привет! Возьми Хорька и мухой дуйте к нашему "приятелю", которого мы "пасли" последнее время. Он вроде бы сейчас должен быть дома: возьмите его под белы рученьки и жарьте с ним в его старую фирму! -- Какую, Химик? Уж не похоронных ли принадлежностей? -- мерзко хихикнул Сорокопятов, предчувствуя, что сегодня он вдоволь "порезвится". -- Вот именно! ТОО ритуальных услуг "Волшебное путешествие"! -- Он усмехнулся. -- Там мы и встретимся через двадцать минут! -- Но сегодня же выходной! -- Вот именно! -- с нажимом повторил Химик и снова усмехнулся. -- А если он не захочет? -- спросил вдруг Мясник. -- А вы постарайтесь его "уговорить"! -- хитро бросил Химик. -- Мягко? -- Как угодно, но через двадцать минут я жду вас на его старой фирме! -- В голосе Химика уже чувствовалось раздражение. В другое время он, может быть, и продолжал бы шутки шутить с Мясником, но сейчас нужно было добывать информацию. -- Все, Химик, через двадцать минут будем! -- тут же ответил Мясник деловым тоном и положил трубку. Александр Каюмов прекрасно знал, что похоронная фирма, принадлежавшая когда-то Белоуху, в этот день не работала, знал он и то, что кроме старика пьяницы, по совместительству истопника крематория, там никого не было. Он приехал к помещению фирмы минут на десять раньше назначенного им срока. Постучался и услышал пьяный старческий голос: -- Кого черт принес? -- За дверью кто-то туберкулезно закашлялся, потом выдавил: -- Слышь, спрашиваю: кто? -- Водка в кожаном пальто! -- весело воскликнул Каюмов. -- Хорошие слова говоришь! Очень хорошие! -- мгновенно среагировал старик и приоткрыл дверь. -- Гроб нужен, что ли? -- спросил он, мельком окинув незнакомое лицо посетителя. -- И гроб и печь! -- открыто намекнул Каюмов, вытаскивая из-за пазухи литровую бутылку "Кремлевской". -- Самая лучшая в мире -- "Кремлевская де люкс"! -- радостно провозгласил старик, ловко подхватывая бутылку. -- Гробы есть -- хоть три бери, а вот с печью намного труднее: там выходной! -- Можно было подумать, что здесь никаких выходных не бывает. Старик выжидающе уставился на Каюмова. -- Печь не человек, может и поработать! -- понятливо улыбнулся Каюмов, показывая стодолларовую банкноту. -- Хе! На таких-то дровах не только печь заработает, но даже я, старый, сразу взбодрюсь! -- тут же мерзко захихикал истопник. -- Вот и хорошо! Дуй на свое второе место, разжигай печь, а я тут побазарю со своими приятелями немного, идет? Когда у тебя печь-то подоспеет? -- А чо, долго, что ль? Ее ж не гасят в выходные, поддерживают чуть-чуть! -- Глаза старика хитро блеснули. -- И кто ж это ее поддерживает? -- насторожился Каюмов. -- Как кто? -- удивился старик непонятливому посетителю. -- Так я и поддерживаю! Так что можете через час и привозить вашего "приятеля"! -- Какого приятеля? -- Ну, упокойничка вашего! Ведь только приятеля можно топить такими "дровами"! -- кивнул он на зеленую банкноту. -- Ладно, не мое это дело! -- тут же заметил он, почуяв, что, не ровен час, его и самого протопят на этих же "дровишках". -- Я ж вас и не видел вовсе! Мало что может причудиться пьяному человеку! -- Он даже как-то протрезвел и стал суетливым. -- Ну что, пойду, пожалуй? -- Ну и хитер ты, однако! Ладно, иди! Иди, отец! -- Каюмов покачал головой. -- Только не переусердствуй с "Кремлевской де люкс"! Ты мне нужен трезвым и работящим! -- Обижаешь, добрый человек! Макар пьет, пьет, да дело знат! Каюмов нисколько не рисковал, когда пришел к этому старику: за ним числились и не такие грехи -- в прошлом он служил под Киевом у фашистов в зондеркоманде. После окончания войны ему удалось на пару лет схорониться, но ктото все-таки его узнал и сдал органам. Отмотав двадцать пять лет по советским лагерям, Макар ничуть не раскаялся в содеянном и теперь находил утешение только в двух вещах: в смерти и в водке. И того и другого с избытком нашлось там, где он сейчас работал. Не успела за стариком закрыться дверь черного хода, как в дверь кто-то осторожно постучал. -- Кто? -- старчески кашлянув и изменив голос, спросил Каюмов. -- Открывай, старый, гости! -- раздался знакомый бас Мясника. Каюмов щелкнул замком. Двое его подручных, не менее восьми пудов каждый, которых, кстати сказать, и ростом Бог не обидел, втащили третьего. На вид ему было лет сорок пять, никак не меньше. Небольшая прядь седых волос придавала ему весьма интеллигентный, даже импозантный вид. Несмотря на то что во рту у него был кляп, глаза завязаны, а руки скручены за спиной, он вел себя на удивление спокойно, надеясь, видимо, что все обойдется: вряд ли кто-либо всерьез мог угрожать ему лично. С такими-то связями в уголовном мире Алма-Аты! Да, откровенно говоря, он и сопротивляться-то не мог: с двух сторон ему в бока упирались пистолеты. -- Ведите в подвал! -- приказал Каюмов и сам пошел вперед, для чего-то прихватив по пути деревянный ящик с инструментами. Когда они вошли в подвальное помещение, которое использовалось фирмой как складское, помещение, Каюмов включил свет и грубо бросил: -- Раскройте ему морду! -- А зенки? -- спросил Мясник. -- И зенки тоже! От яркого света Белоух зажмурился. -- Мужики, напрасно вы это затеяли! -- с явной угрозой сказал он, как только глаза привыкли к свету и он рассмотрел всех троих. Ни одного знакомого. -- Вы не знаете, с кем связались! -- Прекрасно знаем, мусье Белоух! -- усмехнулся Каюмов. -- А если так, что вам от меня нужно? Или, может быть, уместнее задать вопрос: сколько? -- Белоух продолжал говорить наглигм тоном, все еще не осознав своего положения. -- Слушай ты, падаль, если не сменишь свой блядский тон, я засуну эту дрель в твою жопу, а перед этим отрежу тебе яйца: вдруг они у тебя железные! -- очень тихо проговорил Каюмов, с такой улыбкой и таким тоном, словно объяснялся ему в любви. -- Все-все! Так бы и сказали! Теперь я все понял! И внимательно вас слушаю! -- Белоух наконец-то осознал, что шутить с ним не собираются, и впервые в его голосе послышался страх, он мгновенно побледнел. -- Вот и хорошо! А теперь слушай. Если ответишь на пару моих вопросов, то вполне возможно, что тебе совсем не будет больно! Ты понял? -- Понял-понял! Спрашивайте! -- тут же воскликнул тот. -- На днях ты видел одного своего старого знакомого! -- с намеком проговорил Каюмов и выжидающе умолк. -- Кого именно? Я многих видел! -- попытался увильнуть от ответа Белоух. Каюмов подал знак, и его подельники тут же сорвали с несчастного Белоуха брюки вместе с трусами. -- Не надо! Я ж сказал: все понял! Да, встретил бывшего своего сослуживца Константина Богомолова! -- Дальше! -- кивнул Каюмов. -- А что дальше? -- Что было дальше?! -- Поговорили и разбежались! -- пожал плечами Белоух. -- Сева, кажется, нам здесь мозги парят! -- с усталым вздохом заметил Каюмов. Мяснику не нужно было намекать дважды, он взял огромные ножницы, которыми нарезали здесь красную материю для обивки гробов и захватил ими яички мгновенно побелевшего от ужаса Белоуха. -- Мужики, не нужно! -- чуть не плача, взмолился он. -- Я действительно не знаю, что вы хотите услышать! -- Не знаешь? -- улыбнулся Каюмов, снова вздохнул и взглянул в горящие от нетерпения глаза подручного. А Мясник только этого и ждал: он дико засмеялся и клацнул ножницами. Белоух истошно взревел и, все еще не веря, взглянул вниз, на окровавленные комочки упавшие к его ногам. -- А-а-а! Зачем, мужики? Я все скажу! Всее-е!!! -- из его глаз брызнули слезы. -- Вот и говори! -- невозмутимо пожал плечами Каюмов. -- Он заплатил мне пятьдесят тысяч баксов за то, чтобы я помог ему выйти на тех, кто церебросит его за границу! А им он отстегнул сто пятьдесят тысяч зеленых! Те отвезли его сначала в Чечню, а потом в Пакистан! -- Дальше! -- А дальше он отправился в Америку, в Нью-Йорк, кажется! -- сквозь стон и слезы, подвывая выкрикивал Белоух. -- Кажется? -- переспросил Каюмов и даже не успел взглянуть на своего подручного, как тот уже откинул окровавленные ножницы в сторону, подхватил в руки дрель с длинным сверлом и включил ее. Дрель так страшно взвизгнула, что даже у Каюмова заломило зубы. -- Нет-нет, не кажется! Точно, в Нью-Йорк, и там он заплатит еще сотню тысяч! -- завопил Белоух, от страха вращая глазами, которые, казалось, вот-вот вылезут из орбит. -- Видишь, как все просто! -- нравоучительно заметил Каюмов. -- Сам виноват: я ж тебя предупреждал! Ответил бы сразу на мои вопросы и никто не сделал бы тебе больно, Эх, люди, люди, никак не могут понять своей выгоды! -- огорченно добавил он и махнул рукой. Страшно оскалившись. Мясник безжалостно ткнул длинным сверлом в грудь Белоуха, и через мгновение оно уже вгрызлось в его сердце. Коротко ойкнув, Белоух обмяк в руках Хорькова и вскоре уже покоился в свежевыструганном гробу, а в его руках, как выразился Мясник, "для смеху", покоились его же яички. -- Приберите все здесь, отнесите этого мудака к старику Макару! -- приказал Каюмов. -- А со стариком как быть? -- с намеком спросил Сорокопятов. -- Пусть живет: он безвреден и может еще пригодиться! Пока, мужики, мне нужно успеть позвонить! -- Каюмов быстро вышел и к назначенному часу уже входил к себе домой. Не успел он прикрыть за собой дверь, как раздался звонок. -- Химик? Привет, браток, от дяди Кости! -- проговорил Говоров. -- Надеюсь, он чувствует себя хорошо! -- без эмоций отозвался Каюмов. -- Ну? -- коротко буркнул Говоров. -- Все точно по первому вопросу, а по второму, конечный пункт -- Нью-Йорк! Богомолов заплатил триста тысяч долларов за свой переброс через границу! -- доложил Каюмов. -- Что с Белоухом? -- Без проблем! -- коротко заверил Химик и чуть заметно усмехнулся. -- Ладно, пока! -- Говоров положил трубку и брезгливо поморщился, словно только что пообщался с какой-то мразью. Противно было, что пришлось изменить самому себе. Но разве мог он поступить иначе? Опасность угрожает одному из самых близких ему людей -- Савелию Говоркову! И сейчас нужно срочно сообщить ему, что Богомолов совсем рядом! Говоров уже взялся было за телефон, как неожиданно в его голове промелькнули слова о трехстах тысячах долларах, которые выложил Богомолов за свой побег! Откуда у него такие деньги? Ладно, нет времени забивать всякой ерундой свою голову, нужно срочно звонить Савелию, а там... Говоров задумался... Что там, он так и не смог сформулировать, а потому взял трубку и быстро набрал номер телефона. Почти мгновенно, после первого же зуммера, в трубке раздался голос Савелия. -- Господи, Сережа! -- облегченно воскликнул Говоров, на всякий случай соблюдая конспирацию. -- Он оказался очень быстрым! -- В каком смысле? -- нахмурился Савелий. -- Отгадай, где ОН сейчас? -- Только не в Нью-Йорке! -- с грустью буркнул Савелий. -- Вот именно! Рядом с тобой! -- выдохнул генерал. -- Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, не так ли? -- Да, забавно! -- Савелий нахмурился. -- Еще забавнее тебе будет узнать, что за свою доставку в Нью-Йорке он выложил триста тысяч долларов. -- Не слишком ли круто даже для генерала госбезопасности? Информация-то верная? -- Абсолютно! -- вздохнул Говоров. -- Так что будь внимательнее! -- Мухтар постарается! -- Надеюсь, ты понимаешь, что его нельзя упускать?! -- Посмотрим! -- Как?! -- не поверил Говоров. -- Я сказал: посмотрим! -- упрямо повторил Савелий. -- Вы не подумали о том, что мы с вами, возможно, ошибаемся? -- неожиданно спросил Савелий. -- Если это действительно так, то от радости я просто до потолка запрыгаю! -- В его голосе было столько горечи, что Савелию стало не по себе. -- Потому я и сказал: посмотрим! Не дай Бог ошибиться: кто его тогда нам вернет? -- Может быть, ты и прав, крестник! Ладно, думаю, ты сумеешь разобраться и отличить правду от лжи! -- казалось, в голосе генерала Говорова появились оптимистические нотки. -- Мне бы вашу уверенность, -- задумчиво сказал Савелий. Ему почему-то вспомнился старый Учитель и его слова о том, что сейчас он обрел новый статус. -- Да, Савелий ты получил звание Ангела Жизни и потому не можешь подвести своего Учителя... -- Он даже не заметил, что проговорил вслух. Лакомый кусок для Рассказова Проснувшись поутру, Розочка несколько минут лежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить приснившийся ей сон, в котором она вновь встретилась с Савелием. На этот раз их встреча длилась гораздо дольше, чем предыдущая, когда вчера она заснула у бассейна. Хотя, как ни странно, и теперь они встретились у того же самого бассейна. Розочка сидела в плетеном кресле и занималась английским, который давался ей на удивление легко. Прочитав столбик новых слов, Розочка закрыла книгу и начала повторять их вслух. Забыв слово "судьба", она недовольно топнула ножкой и, приоткрыв учебник, заглянула в него, словно школьница во время экзамена. -- -- А подсматривать нехорошо! -- неожиданно услышала она знакомый голос и мгновенно обернулась. Перед ней стоял какой-то симпатичный, но совершенно незнакомый молодой человек и хитро улыбался ей. -- Простите? -- растерялась Розочка, в то же самое время предчувствуя что-то неожиданное и волнующее. -- Ну вот, -- состроив огорченную физиономию, со вздохом произнес Савелий, -- стоило чуть-чуть изменить выражение лица, как тебя уже и не узнают! А когда-то обещала ждать хоть всю жизнь! -- Он снова хитро улыбнулся. -- Савушка?! -- радостно взвизгнула Розочка, вскочила с кресла и бросилась к нему на шею. -- Я знала! Знала, что ты жив? -- размазывая по лицу слезы, повторяла она, чмокая его в щеки, лоб, нос, губы. -- Ну-ну, Розочка, хватит, а то утопишь меня в своих слезах! -- От смущения Савелий не знал что и сказать. -- Но почему, почему ты не открылся мне сразу? -- Не мог! -- Не мог?! А сейчас можешь? -- И сейчас не могу! -- вздохнул Савелий, потом добавил: -- Пока. Но обещаю, придет время и ты все узнаешь! -- Обещаешь? -- Обещаю! -- твердо произнес он. -- Извини, милая, но мне пора! -- Савелий вновь обхватил ее лицо ладонями, несколько секунд смотрел на нее не моргая, словно пытаясь запечатлеть в голове ее милый образ, потом неожиданно наклонился и поцеловал в губы. Розочка вздрогнула, какая-то странная, приятная волна затопила ее и заставила сильнее биться сердечко, а глаза вдруг закрылись сами собой. Когда же она их открыла, то снова оказалась в кровати своей спальни. Розочка вновь крепко зажмурилась в надежде, что вернется образ Савелия, но он не приходил, и тогда девочка поняла, что все увиденное ей лишь приснилось. Неожиданно она почувствовала, что ее трусики увлажнились, и залилась краской. Когда Савелий целовал ее в губы, ее охватило странное и совершенно непонятное волнение, а сейчас от этих воспоминаний сердце девушки вновь бешено забилось, на нее накатила удивительная волна сладострастия, чего она прежде никогда не испытывала, и Розочка вдруг испугалась. Замерев на мгновение, девочка прислушалась к себе, пытаясь понять, что же в конце концов с ней происходит, но ответа не находила. Волнение не только не исчезало, но даже усиливалось, и неожиданно для себя самой Розочка вдруг скользнула рукой себе под трусики и нежно провела пальчиком по влажной пылающей плоти. От этого прикосновения она судорожно вздрогнула, резко выдернула руку из-под одеяла, испуганно и широко раскрыла глаза и вопросительно уставилась на свой мокрый пальчик, словно он чтото мог ей объяснить. Стыдливо, но счастливо улыбнувшись, она обняла подушку и нежно прошептала: -- Савушка, милый! Потом откинула одеяло, резво вскочила на ноги и, что-то напевая себе под нос, устремилось в ванную. Сбросив трусики на пол, встала под душ и весело рассмеялась: впервые за многие месяцы она вдруг почувствовала себя счастливой. Одевшись, Розочка набрала номер Эммануэла. -- Да, вас слушают! -- сразу же отозвался он. -- Эмми? Доброе утро, это Роза! -- Доброе утро, госпожа Роза! Как спалось на новом месте? -- Прекрасно! -- Вы что-то хотите? -- Почему вы так решили? -- удивилась она. -- Потому что сейчас девять утра, а я должен быть у вас в одиннадцать, и коль скоро вы позвонили... -- начал было Эммануэл, но Розочка его перебила: -- Действительно очень просто! А мне и правда кое-что нужно! -- Розочка даже говорила как-то по-другому: она совсем не была похожа на ту наивную девочку, какой была вчера; сейчас по телефону разговаривала молодая женщина, которая прекрасно знала, что ей нужно. -- Я весь внимание! -- К нам в Москве приходил представитель вашей фирмы, не помню его фамилии... -- Спесивцев! -- подсказал Эммануэл. -- Точно, Спесивцев! Он сейчас там?! -- Конечно! Он руководит представительством нашей фирмы в Москве! -- Прекрасно! Пожалуйста, свяжитесь с ним и попросите навести справку об одном человеке! Это очень трудно сделать? -- Вовсе нет, если вы располагаете хоть какими-то сведениями! -- То есть? -- растерялась Розочка. -- Ну фамилия, имя, в России, кажется, еще и отчество, дата рождения, место рождения. Помоему все. -- А если я кое-что не знаю? -- огорчилась девушка. -- Если не известны фамилия и имя, то найти такого человека весьма затруднительно! -- пошутил Эммануэл, но тут же спохватился: -- Извините, госпожа Роза, это шутка! Я весь внимание, говорите! -- Сергей Мануйлов, отчества не знаю, около тридцати лет, родился, кажется, в Москве! -- Да, не густо! -- вздохнул Эммануэл. -- Но, как говорят в России, попытка не пытка! Как срочно вам нужен ответ, госпожа Роза? -- Чем быстрее, тем лучше! -- Понял! Что еще? -- Пока все! В одиннадцать буду готова! -- Вы уже позавтракали, госпожа Роза? -- Нет, мы еще не завтракали! -- В голосе Розочки проскальзывали нотки раздражения: ей казалось, что каждая минута промедления отдаляет ее встречу с Савелием, а это было невыносимо. -- Вам помочь с заказом? -- Спасибо, справимся сами! До встречи! -- До встречи, госпожа Роза! Розочка положила трубку и прошептала: -- Господи, помоги мне отыскать Савелия! В этот момент в дверь робко постучали. -- Да! -- отозвалась Розочка. -- Разрешите? -- К ней в комнату заглянула Нионила. -- С добрым утром, госпожа Роза! Вы уже встали? -- С добрым утром! Слушаю вас, Н