буквально сгреб гостя в охапку. -- Что с тобой, братишка? -- удивился Воронов такому взрыву эмоций. -- Словно мы год не виделись! -- Просто очень рад тебя видеть! Проходи. Не торопишься? -- Да нет, -- пожал плечами гость. -- Тогда я -- в душ, а ты приготовь пока кофе! Минут через двадцать они уже сидели за столом. -- А все-таки в Америке дрянной кофе! -- заметил Савелий. -- Есть такое дело! Ну, рассказывай! -- О чем ты? -- А то я не знаю! -- заговорщически подмигнул Воронов. -- Влюбился, а, дамский угодник? -- Ну... вроде того! -- неожиданно признался Савелий, хотя еще секундой раньше хотел все отрицать. -- Я ее знаю? -- Нет, но слышал о ней! -- Постой, уж не о Розочке ли ты говоришь? -- нахмурился Воронов. -- Отку... -- встрепенулся Савелий. -- Почему ты так подумал? -- А ты вспомни, сколько раз ты о ней вспоминал за последнее время? Савелий виновато опустил голову. -- То-то! Но ты соображаешь, сколько ей лет? -- Пятнадцать! -- Вот именно! Малолетка! Ты что, встречался с ней? -- неожиданно спросил Воронов, подозрительно глядя на брата. -- Мы вчера отмечали ее поступление в университет! -- Та-ак! -- протянул гость. -- Надеюсь, не натворили глупостей? -- Мы? Нет! Я натворил? -- вздохнул Савелий. -- Рассказывай! -- насторожился Воронов. -- Переспал с ее подругой! -- выдохнул Говорков и покраснел. -- Отлично! -- Воронов вскочил. -- Как тебя угораздило? -- Вот именно: угораздило! Шел, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся -- гипс! -- Савелий криво усмехнулся. -- Поднапоили чем-то? -- Напоили? Если бы! В том-то и дело, что я был такой, как всегда!.. -- Очень сомневаюсь! -- буркнул Воронов и снова сел на стул. -- И сейчас ты, значит, переживаешь? -- А ты как думал? -- А что я? Это тебе надо было думать! -- хмыкнул гость. -- Да я и сам не знаю, как все это могло произойти. -- И теперь ты боишься, что та деваха все расскажет Розочке? -- Да нет, вряд ли! Сама сказала, что это просто так, несерьезно... -- Так что ж ты душу себе травишь? -- Не знаю: противно как-то! -- Плюнь, само пройдет! -- Подлец я! Розочка -- она же такая... -- Тогда возьми и все расскажи ей! -- Рассказать? Ты с ума сошел: она ж еще совсем девчонка! -- Послушай, дорогой, ты уж реши для себя: кто она? Девочка? Девушка? Или твой любимый человек? А то как любить ее и мечтать о ней -- она вполне взрослая, а как знать о твоих похождениях -- мала, так, что ли? -- Воронов говорил серьезно и жестко. Савелий понуро рассматривал пол и думал о том, что все это справедливо: или -- или, другого не дано! Да еще этот сон... Ведь в нем Розочка говорила почти то же самое, что и Воронов. Он поднял голову и взглянул собеседнику в глаза: -- Спасибо тебе! Так мне и надо! -- О чем ты. Савка? Мы ж братья! -- он встал, обнял Савелия за плечи и легонько похлопал его по спине. -- Ну что, успокоился? -- Да, вроде легче стало! -- Вот и чудно! Я ж к тебе по делу пришел! -- Говори! -- Я только что от Майкла: он получил сообщение, что из Парижа вылетает группа молодчиков, у которых руки по локоть в крови! -- Уголовники? -- Если бы! -- вздохнул Воронов. -- Наемники, солдаты удачи. Отлично обученные боевики: один француз и трое американцев. -- Четверо? -- Вроде бы... -- Воронов протянул свиток факса. С длинного листка смотрели лица четырех парней. Против каждой расплывчатой фотографии имелась краткая биография. -- Вроде? Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, не так ли? -- прищурившись, спросил Савелий. -- Работники адмирала обратили внимание еще на одну личность, которая вроде бы едет отдельно от этой группы... -- Опять "вроде"? -- Да, этот человек уже был в Америке и совсем недавно: как раз в то время, когда был убит Марк Лифшиц! А сейчас вновь летит сюда, тем же рейсом, что и группа! Туристы, черт бы их побрал! -- Воронов едва удержался от более крепкого выражения. -- Ты подозреваешь, что этот пятый... как его? -- Некто Глен Хикс, в прошлом служил в морской пехоте, где заслужил себе мерзкое прозвище Хитрый Убийца! Потом странным образом вернулся из Вьетнама, организовал международную фирму и вел себя как порядочный налогоплательщик. Но в начале этого года бросил фирму на своего дальнего родственника и уехал во Францию. Причем заметь: его приезд туда совпадает с загадочной гибелью одного из высокопоставленных чиновников Великого Ордена! -- Да, но вряд ли тут замешан этот Хикс: ведь доказано, что Петра Бахметьева убили близнецы Диксоны, -- возразил Савелий. -- А я уверен, что есть какая-то связь между гибелью Бахметьева, смертью Марка Лифшица и вылетом группы головорезов! -- задумчиво проговорил Воронов. После секундной паузы братья одновременно воскликнули: -- Рассказов!!! IV. Тучи сгущаются Богомолову до чертиков надоело ждать. Ранение Рассказова поставило под угрозу срыва тщательно разработанную спецслужбами Америки и России операцию, мощность которой должен был почувствовать международный наркобизнес. Продавцы огромной партии наркотиков могли в любой момент разорвать договор с Рассказовым и пустить "белую смерть" в продажу мелкими партиями: ищи тогда ветра в поле. Несколько дней операция висела на волоске, а Богомолов и Джеймс нервно вздрагивали от каждого телефонного звонка, ожидая самого худшего. Наконец позвонил осведомитель Майкла и сообщил, что продавцы после бурных дискуссий решили продлить срок договора в связи с "ментовским расходом". Это означало: они признают, что сделка была сорвана не по вине покупателя, а из-за ранения, и потому согласны подождать еще ровно месяц, но "ни днем больше". Разумеется, они заботились только о своей выгоде. И Богомолову, и Джеймсу было понятно: легче сразу избавиться от огромного наркогруза, продав его одному клиенту, а не распространять мелкими партиями там, где шныряют агенты Интерпола. Богомолов облегченно вздохнул и стал терпеливо ожидать в своем номере звонка от Красавчика-Стива... x x x Уважаемые читатели, ознакомившиеся с предыдущей книгой, знают, что вместо Рассказова на встречу с "бежавшим из России генералом госбезопасности Богомоловым" пошел Красавчик-Стив. Стив заверил генерала, что Рассказов "вот-вот подойдет". Тут раздался телефонный звонок: Аркадий Сергеевич, дескать, нездоров, но готов предложить Богомолову вариант с генеральной доверенностью: переговоры, дескать, можно вести и без него. Расчет был верен -- Богомолов не захотел упускать крупную рыбу. После некоторых размышлений Богомолов согласился, однако выставил безоговорочное условие: Красавчик-Стив обязан оставаться с ним до получения этой доверенности. Но жизнь распорядилась иначе: внезапно вновь раздался телефонный звонок, и Красавчик-Стив услышал голос Машеньки. Беспрестанно всхлипывая, она сообщила ему, что Хозяин тяжело ранен и просит его немедленно приехать к нему в больницу. Отключив мобильный телефон, побледневший Красавчик-Стив повернулся к Богомолову и растерянно произнес: -- Прошу меня извинить, но мне срочно нужно ехать к Рассказову! -- Что-то случилось? -- встревожился Богомолов, решив, что теперь их план летит к чертовой матери. -- В Аркадия Сергеевича стреляли. Он тяжело ранен! -- ответил Красавчик-Стив, заметно волнуясь. -- Кто стрелял? Почему? -- воскликнул удивленный Богомолов. -- Ничего больше не знаю! -- Значит, мои деньги вам больше не нужны... -- с наигранной задумчивостью произнес генерал. -- Думаю, вы ошибаетесь! -- тут же воскликнул Красавчик-Стив, прекрасно понимая, что Рассказов ему голову оторвет, если сделка сорвется. -- Разрешите мне повидаться с Рассказовым и все выяснить. Потом я свяжусь с вами... -- Хорошо, жду ровно три дня: если не позвоните, то буду считать себя свободным от данных мною обязательств! -- твердо сказал Богомолов и сухо добавил: -- Передайте Рассказову мои соболезнования по поводу ранения! -- Спасибо. Я обязательно позвоню, -- заверил Красавчик-Стив и быстро вышел. Что могло произойти? Неужели Савелий не успел подстраховать или допустил ошибку? Богомолов терялся в догадках. Заранее подготовленный спектакль? Нет, не верилось, чтобы такую разнообразную палитру эмоций был способен выдать Красавчик-Стив... Махнув рукой, Константин Иванович спокойно выпил коньячку, доужинал и только после этого не торопясь вернулся в номер. Не успел он переодеться в домашний халат, как зазвонил телефон: -- Костя? Где тебя черт носит? -- нетерпеливо воскликнул Майкл, но тут же с досадой прикусил язык и вздохнул: -- Извини, приятель, сорвалось?" -- Меня черт носил на встречу с Рассказовым, который сам не пришел и прислал вместо себя своего холуя, Красавчика-Стива! -- чуть обиженно проговорил Богомолов. -- Костя, я ж, по-моему, извинился! -- взмолился Майкл. -- А о Рассказове все знаю! -- Он действительно ранен? -- Действительно! -- снова вздохнул адмирал. -- Судя по всему, ниточка ведет к тайному Ордену! -- Как, опять? Черт бы их побрал! -- разозлился Богомолов. -- Столько усилий затрачено, и все насмарку! -- А что Красавчик-Стив? -- Думаю, все идет, как нами задумано. Прислать вместо себя холуя -- это обычная предосторожность в стиле Рассказова. А может быть, ему и вправду плохо -- обещал даже прислать Красавчику-Стиву генеральную доверенность. Мы сидим, ждем этой доверенности, а тут неожиданный звонок и сообщение о ранении Рассказова. Красавчик-Стив едва в штаны не наложил от страха. Стал уговаривать меня повременить. Я согласился подождать его звонка три дня. В противном случае -- гудбай! -- Ну вот, а ты бесишься! Ты все отлично сделал! -- улыбнулся Майкл. -- Веселись, отдыхай три дня, а там посмотрим! Уверен, что как только Рассказов придет в себя, тебе сразу же позвонят! -- "Веселись, отдыхай", -- передразнил Богомолов. -- У меня это веселье уже вот где сидит! -- Он резанул ребром ладони по шее. -- Вот чудак! Мне бы кто дал отдохнуть хотя бы денек! -- покачал головой Майкл. -- Ладно, бывай! -- Удачи, генерал! Однако прошло три дня, а звонка все не было. Но он раздался на четвертый день рано утром, после того как занервничавший Богомолов проворочался почти всю ночь... -- Доброе утро, Константин Иванович! -- услышал он не слишком-то радостный голос Красавчика-Стива. -- Прошу меня извинить за то, что не позвонил, как договорились, но я до самого последнего момента ждал, что Рассказов почувствует себя лучше, чтобы переговорить с ним. Улучшений мало... Дайте мне еще пару-тройку дней, умоляю вас! -- Казалось, он сейчас захнычет. -- В последний раз! -- помедлив немного, бросил генерал. -- Два дня, и ни часом больше! Все! -- Он положил трубку. "Все не так уж плохо!" -- улыбнулся про себя Константин Иванович. Коль скоро Красавчик-Стив так суетится, значит, наверняка знает больше, чем говорит. Не в том ли дело, что Рассказов не успел выдать на его имя генеральную доверенность?! Скорее всего, так оно и есть. Что ж, в таком случае действительно нужно набраться терпения и ждать, ждать... На этот раз ждать долго не пришлось: Красавчик-Стив позвонил на следующий день. Его голос был ровным, уверенным: -- С Хозяином, слава Богу, все нормально. Мне наконец удалось с ним переговорить! Он просит извиниться перед вами и сказать следующее, читаю прямо по бумажке, слово в слово: "Дорогой Константин Иванович! Не мне вам говорить, что иногда неожиданные обстоятельства преподносят нам не всегда приятные сюрпризы. Очень благодарен вам за то, что вы приняли решение поучаствовать в моем предложении! Мое ранение немного спутало карты, но наши с вами партнеры продлили на две недели условия договора, и поэтому я обращаюсь к вам с новым предложением, так как заставил вас, хотя и не по своей вине, терять время, а всякое потраченное время должно быть оплачено, не так ли? Посему предлагаю внести в наш договор некоторое изменение: ваша доля прибыли станет на пять процентов больше оговоренных нами ранее. Я думаю, это только справедливо. Еще раз прошу прощения за задержку и очень надеюсь на понимание! Ваш Рассказов". Что ему передать? -- Передайте мое искреннее беспокойство о его здоровье и пожелание быстрейшего выздоровления. По поводу же его столь щедрого предложения передайте, что я не столь извращенный человек, чтобы воспользоваться подобной ситуацией и сорвать куш побольше! Нет, пускай все условия останутся теми же: жду две недели. Все еще в этом же номере. -- Аркадий Сергеевич приказал оплатить ваше проживание, что я и сделал! -- льстиво проговорил Красавчик-Стив. -- Хотя и не стоило, но спасибо! До свидания! -- До скорого свидания! -- ответил Стив, подчеркнув слово "скорого". Богомолов положил трубку и довольно улыбнулся: все действительно идет как задумано! Но через пару часов обстоятельства вновь заставили его наморщить лоб: позвонил Майкл. Он сообщил новости от своего информатора. Очень интересно! Почему Рассказов говорит о двух неделях, а информатор Майкла -- о том, что продавцы дали времени целый месяц? Боится потерять его деньги? А может быть, снова затеял какую-то игру? Что ж, как говорится, поживем -- увидим! Тем более что сейчас он будет жить не за казенный счет, а за счет мафии! Богомолов усмехнулся: было бы здорово, если бы мафия всегда оплачивала работу органов правопорядка для более успешной борьбы с ней самой. Настроение было неплохое. Но прошло еще несколько дней, и от вынужденного безделья захотелось волком выть! Однажды Богомолов поймал себя на том, что не просто гуляет по Нью-Йорку, а в глубине души надеется встретить Савелия или Воронова. Ему было просто необходимо с кем-нибудь поделиться своими мыслями, а звонить он мог только Майклу, да и то в самых крайних случаях по специальному номеру. Казалось, еще неделя и он решится на какой-нибудь резкий шаг. Но вдруг однажды раздался звонок. Женский голос сказал: -- Извините, пожалуйста, вы вчера звонили в Вашингтон? Богомолов так устал от безделья, что хотел выругаться в ответ. А ведь это были условные слова, оговоренные с Майклом: тот давал понять, что они должны встретиться. -- Нет, девушка, не звонил, но хотелось бы! -- ответил он фразой, которая обозначала, что он тоже готов к встрече. -- В таком случае наберите девятку и вперед! Значит, нужно к десяти прибавить девять, получится девятнадцать, а слово "вперед" означает, что встреча состоится через полтора часа, то есть в девятнадцать часов, в Центральном парке, перед входом в зоопарк. Отлично, у него еще есть время, чтобы побриться, принять душ и успеть добраться до места встречи, проверив, нет ли "хвоста". Попетляв немного по городу, Богомолов убедился, что за ним не следят. Наконец он появился у входа в зоопарк и сразу же заметил Майкла -- тот сидел в фаэтоне, запряженном пегой лошадью. Перехватив знак Майкла, Богомолов быстро юркнул в фаэтон, и Майкл тут же поднял кожаный верх. Они утонули в прохладной тени. -- Привет, генерал! -- Адмирал крепко пожал ему руку, потом подмигнул. -- Можешь не напрягаться: кучер свой человек! -- Затем повернулся к сидящему на козлах молодому парню и тихо бросил: -- Трогай, Риччи! -- Не представляешь, как я рад нашей встрече! Я уж протухать начал в своем номере. -- Протухать? -- переспросил Майкл. -- Ну, ты к себе слишком строг! Глядя на тебя, я бы этого не сказал. Во всяком случае, не пахнешь... вид-то какой здоровый -- отдохнувший, посвежевший. Никак не сравнишь с тем Костей, который приехал четыре месяца назад... -- Четыре месяца? Столько времени я здесь груши околачиваю? Ужас! -- покачал головой Богомолов. -- А ты знаешь, что в России творится? -- Знаю! -- вздохнул адмирал и поморщился. -- Однако я встретился с тобой совсем по другому поводу! -- Что-то случилось? Или Рассказов Богу душу отдал! -- Богомолов скривился... -- Если бы! Наша операция снова под угрозой срыва! -- Неужели продавцы нарушили свое обещание? -- Продавцы -- нет, но вот Рассказов теперь на твои деньги может наплевать! -- С какой стати? Может, решил завязать с наркотиками? -- с усмешкой спросил Богомолов. -- Ага, жди! -- тоже с усмешкой отмахнулся Майкл. -- Деньги завелись у него самого. -- Не иначе как присвоил весь золотой запас Америки... -- Еще интереснее. Такого во сне не выспишь: пока люди Бахметьева охотились за Рассказовым, люди Рассказова расправились с Бахметьевым! -- А не преувеличиваешь ли ты возможности Рассказова? -- с сомнением заметил генерал. И тут Майкл выложил Богомолову все, что знал... Они успели объехать весь Центральный парк. И когда адмирал закончил, долго молчали. Первым заговорил Богомолов. Задумчиво, словно размышляя вслух, он сказал: -- И, конечно же, вы решили поберечь господина Рассказова... -- Потом рубанул воздух рукой. -- Слушай, адмирал, может, взять да и натравить их друг на друга? Глядишь, и тех и других поубавится! -- Отлично! Здорово ты придумал! -- не без иронии воскликнул Майкл. -- И самим выбросить сотни и сотни килограммов этой белой отравы на улицы Америки, Азии, России? Так, что ли? -- Он даже повысил голос. -- Нет, конечно же, ты прав, -- со вздохом согласился генерал. -- Это я так, со злости и от бессилия! И что будем делать? -- Только ждать! Мои люди следят за всеми аэропортами и даже кое-кого успели засечь... -- Майкл поморщился. -- Но... -- Упустили? -- Слава Богу, нет! Понимаешь, Костя, все как-то странно... -- задумчиво покачал головой адмирал. -- Из нашего посольства в Париже мы получили сведения о выдаче виз интересующим нас людям. Они даже взяли билеты, но... -- Но не вылетели, так? -- Не вылетели! -- Может, что-то их спугнуло? -- Исключено: там за ними не было никакой слежки! -- твердо заверил Майкл и, перехватив вопросительный взгляд, тут же добавил: -- Утечки по запросам на уровне посольства быть не может: запросы делались Министерством иностранных дел и были плановыми! -- А откуда такая уверенность, что эти люди обязательно имеют или имели какие-то виды на Рассказова? -- неожиданно спросил Богомолов. -- Очень хороший вопрос, -- улыбнулся Майкл, -- его задавал и ваш "крестник"! -- Он усмехнулся и рассказал о беседе с Савелием. -- Пока не знаю. Значит, что-то изменилось в Париже либо... здесь! Константин Иванович задумался. -- Рассказов сейчас в отеле? -- неожиданно спросил он. -- Был в отеле... -- не очень уверенно проговорил адмирал, ему вдруг пришло в голову, что в последний раз сведения о Рассказове поступали аж два дня назад. -- Минуту, сейчас выясним! -- Адмирал быстро набрал номер. -- Стефани, это адмирал Джеймс! Есть ли новости от Мэйсона?.. Конечно же, о Рассказове!.. Так... Отлично! Какого черта вы молчали?.. Как только появится, сразу доложить! -- Он уже хотел закончить разговор, но вдруг добавил: -- Да, Стефани, проверь, пожалуйста, отель... Да, черт возьми! -- сердясь более всего на себя, Майкл сорвался на сотруднице, и это еще больше его разозлило: -- Конечно же, на предмет нахождения там Рассказова! Все! -- Он отключил трубку мобильного телефона и немного виновато взглянул на Богомолова. -- Человек, которому я поручил следить за Рассказовым, два дня не выходил на связь! -- Он вновь поморщился и вдруг подозрительно взглянул на Богомолова. -- Послушай, откуда у тебя информация, что здесь что-то не в порядке? -- Никакой информации! -- заверил Константин Иванович. -- Интуиция! -- сказал он. Правда, тут же несколько смутился, вспомнив, как сам яростно возражал по этому поводу Воронову. Словно подслушав мысли генерала, Майкл воскликнул: -- Господи! Едва не забыл, о чем тебе хотел рассказать первым делом. Сегодня утром звонил твой преемник. -- Генерал Говоров? И что? -- Воронова срочно отзывают в Москву! -- Он объяснил зачем? -- Нет. Но мне кажется, я знаю причину. Нисколько не удивлюсь, если вскоре отзовут и твоего "крестника". -- О чем ты? -- Чечня? -- И что Чечня? Может, пояснишь? А то живу, словно в вакууме: мне ж приходиться черпать информацию только из газет, да и то с большим опозданием... -- Войну остановили лишь официально. На самом деле она продолжается. И противостояние еще более усилилось в преддверии президентских выборов в Чечне! -- Это так серьезно? -- Сам хотел бы ошибиться... но -- кажется, да. -- Майкл покачал головой. -- Когда кандидатом в президенты может стать террорист, по вине которого погибло столько людей, то о каком мире можно говорить? -- Нет, к чертовой матери: нужно побыстрее заканчивать эту операцию! Там столько событий, а я здесь прохлаждаюсь! Как хочешь, Майкл, но если в течение двух недель ничего здесь не произойдет, то я возвращаюсь! -- И чем тебе здесь не нравится? -- со вздохом спросил Майкл. -- Мирно, покойно, тепло... В Москве знаешь сколько сейчас градусов мороза? -- Догадываюсь! -- кивнул генерал и спокойно добавил: -- Ну и что? Мои детки, вероятно, забыли, как выглядит их отец, а я уже стал забывать, как пахнет под мышками у жены... Нет! С меня хватит! Две недели! Слышишь? Две! -- Для убедительности он помахал двумя выброшенными вверх пальцами... x x x Разговор с Вороновым разбередил Савелия. И правда, ведь он может поломать жизнь Розочке! Он же вдвое старше ее. Вдвое! Все очень просто объясняется -- когда Розочка потеряла родителей и у нее, по существу, никого, кроме тетки, не осталось, из тайников ее детской памяти вынырнул образ мужественного парня, чем-то неуловимо похожего на ее отца. Распорядись судьба иначе, -- например, если бы ее родители остались в живых, -- все сложилось бы по-другому. Розочка росла бы в нормальной семье, встретила бы хорошего мальчика, и они бы дружили, как все. Но одна мысль, что Розочка могла бы встречаться с кем-то другим, вызвала в Савелии такую ярость, что он вскочил с дивана и нервно зашагал по комнате. Господи, да что же это такое? Не проходит ни одного дня, чтобы он не вспомнил о Розочке! Не грозит ли ей опасность? Не перегружена ли она в университете? Сейчас он почти ничего о ней не знал: с того самого дня, как он поздравил ее с поступлением, Майкл по его просьбе снял наблюдение, и теперь Савелий мучился неизвестностью. Несколько раз он набирал ее номер, но так и не решался заговорить: едва услышав ее нежный и нетерпеливый голос, Савелий сразу клал трубку. Однако Розочка обо всем догадывалась и однажды сказала прямо: -- Сережа, я знаю, что это ты! -- Ее голос дрожал, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, а потому старалась говорить быстро. -- Милый, не клади, пожалуйста, трубку. Ты не говоришь ни слова, но это и не очень нужно: я-то знаю, что это ты! Ты очень часто снишься мне... Сереженька, милый, если ты чего-то стыдишься и потому не звонишь, то напрасно: все это ерунда! Слышишь, ерунда! Мы с Ларисой очень часто говорим о тебе. Что-то она слишком тобой интересуется... Глупая, она думает, что может заморочить тебе голову! Милый, я все понимаю и прекрасно знаю, что ты мужчина. Мужчина в полном смысле этого слова! И тебе трудно со мной, так ведь? Ничего, потерпи немного, и мы с тобой еще все наверстаем, ведь правда же? В ее голосе было столько лукавства, что Савелий даже покраснел: ему показалось, что она прекрасно знает о той сумасбродной выходке с ее подругой. И Розочка, словно понимая, о чем он думает, решила поддразнить его: -- А от Лариски только и слышишь: "Ах, какой мужчина! Какой галантный, красивый, сильный, внимательный!" И когда только успела разглядеть! Господи, милый, как я по тебе скучаю! Как хочу услышать от тебя хотя бы словечко! Нет-нет, не вешай трубку! -- испуганно сказала она. -- Какая я глупая! Прости, милый, больше не буду настаивать! Просто слушай! Перед сном я с тобой всегда разговариваю, но сейчас, когда я словно ощущаю твое дыхание, мне во сто крат приятнее! Как здорово, что ты есть! Милый мой, Сереженька! Ой, а я уже опаздываю на занятия! Ты звони мне почаще, милый, хорошо? А сейчас клади трубку первым. В ее голосе было столько нежности, что Савелий, не почувствовав в ее просьбе притворства, машинально положил трубку и тут же причмокнул без особой досады: вот ведь бесенок! Провела все-таки! Положив трубку по ее просьбе, Савелий тем самым подтвердил, что звонил именно он. Ладно. Теперь придется запретить себе думать о Розочке... Почему же "парижская группа" не вылетела, хотя и купила билеты до Нью-Йорка? Вряд ли их хозяин решил отказаться от документов, украденных у Ордена. Тогда в чем дело? Откуда ноги растут? Как ему не хватало Воронова! И вот наконец звонок -- как гром среди ясного неба: -- Братишка, привет! Боялся не застать тебя! -- Что-то случилось? -- насторожился Савелий. -- Звонил Порфирий Сергеевич! У Савелия екнуло в груди. -- Отзывают? -- Отзывают, братишка, и прямо сегодня! Погуляли -- и хватит! -- По голосу было ясно, как он взволнован. -- Один летишь? -- Нет, братишка, с Ланой! Мы с ней решили... -- Воронов вдруг запнулся, словно не в силах произнести вслух. -- В общем, сам понимаешь. -- Наверное, -- улыбнулся Савелий. -- Хочешь поговорить с Ланой? -- Давай! -- Здравствуй, Са... -- начала Лана, но тут же спохватилась: -- Сереженька! -- Здравствуй, Лана! -- Я слышала, у тебя появилась любимая? -- Это было сказано без всякой насмешки, просто и уважительно. -- Ну, Воронов! Проговорился уже... -- Савелий сам не понял, приятно ему, что об этом знает Лана, или нет. -- Пока рано о чем-либо говорить, -- с грустью добавил он, -- а вот вас поздравляю от всей души! Решились наконец? Андрюшка отличный парень, Лана! -- Я знаю, спасибо! Приглашаем на свадьбу! -- Когда? -- Сообщим дополнительно! -- Не гарантирую на все сто. Но приложу максимум усилий, чтобы не пропустить такое знаменательное событие! Они разговаривали спокойно, уверенно, дружелюбно. Но беседа была подкрашена легкой, едва заметной горечью... -- Счастья тебе, огромного счастья, милый! -- чуть слышно прошептала Лана, словно отвечая на незаданный ими обоими вопрос. -- Спасибо, Лана, и тебе самого большого счастья и огромной любви! -- Чего это вы скисли, ребята? -- раздался бодрый голос Воронова. -- О свадьбе говорите так, словно речь идет о похоронах! -- Ты чего, братишка? -- сказал Савелий и с усмешкой добавил: -- Уж не ревнуешь ли? -- Ни боже мой! Просто... просто... -- Он явно не мог найти подходящих слов, потом выпалил: -- Ты думаешь, мне легко расставаться с тобой? Уехать и оставить тебя здесь! Я-то домой еду, а ты остаешься один! -- Я не один! -- не очень уверенно возразил Савелий. -- Ты прекрасно понял, что я имею в виду! -- тут же вставил Воронов и вдруг опять спросил: -- Все о ней думаешь? -- От тебя ничего не скроешь! -- улыбнулся Савелий. -- То-то же! Обещай мне одну вещь, братишка! Если трудно будет, дай знать! -- Обещаю! -- Савелий облегченно вздохнул, оттого что Воронов уже не заговорит о Розочке. -- Вот и хорошо! А на свадьбу действительно ждем: без тебя и свадьба не свадьба! -- Ну, уж ты скажешь с пьяну-то! -- Я сегодня чист как стеклышко! -- чуть обиженно бросил Воронов. -- От счастья тоже пьянеют, -- съехидничал Савелий. -- Когда самолет-то? -- Через пять минут едем в аэропорт! Ты что, провожать собрался? Мне кажется, не самая удачная мысль. Понимаешь, о чем я? -- Да, вероятно, ты прав... как всегда! -- огорченно согласился Савелий и глубоко вздохнул. -- Не преувеличивай! Ладно, удачи тебе, братишка! -- Спасибо и вам! Савелий положил трубку и долго смотрел на нее, словно не веря в то, что он надолго расстается со своим братишкой и не сможет в любой момент услышать его голос, получить от него совет... Интересно, что бы посоветовал ему Воронов в ситуации с "парижской группой"? Отрицательный результат, конечно, тоже результат, но -- все-таки -- что заставило их так резко изменить планы? А если попробовать методом исключения? Могли бы руководители такой мощной организации, как Великий Орден, спокойно отказаться от утраченных документов, да еще таких, которые могут всколыхнуть многие страны? Нет, ни в коем случае! А поменять планы и скрыться самим? Великому Ордену? Да это уже полный абсурд -- все равно что самим себе подписать приговор, засунуть голову в отверстие гильотины и дернуть рычаг! В Ордене царит жестокая система ниппель": войти можно, но выйти -- исключено. Вот я выходит, что искать причину отказа от поездки нужно здесь, а не в Париже! А что может здесь заставить поменять планы? Только если посланцы почувствовали, что попали под колпак! Это предположение было бы верным, если бы Савелий не звал о высоком профессионализме сотрудников Майкла Джеймса, но как раз в этом-то он мог убедиться на собственном опыте. Савелий задумался: куда ни ткнись, все мимо! А может быть, он не там ищет? Может, попробовать не сначала, а с конца? Что или кто является целью визита "парижской группы" в Нью-Йорк? Во-первых, документы из злополучного черного "дипломата". Савелий усмехнулся. Как при авиакатастрофе: "Внимание? Разыскивается "черный ящик"!" А этот "черный ящик", то бишь черный "дипломат" с документами, находится у господина Рассказова! Вот и выходит, что, во-вторых, целью может оказаться сам Рассказов. Может быть, он одумался и сам решил вернуть "дипломат" хозяевам? Вряд ли, на Рассказова это совсем не похоже: что попадает ему в руки, с тем он по своей воле никогда не расстанется! И все-таки именно Рассказов и мог спутать их планы: не такой он дурак, чтобы сидеть и спокойно ждать, пока придут по его душу. Савелий вдруг понял, что продолжает нервно вышагивать по комнате, усмехнулся и устало присел на диван. Если правда, что каждый человек напоминает какое-нибудь животное, то Рассказов явно походил на гремучую змею. Хотя бы тем, что всегда стремился первым ужалить в момент опасности. Если бы он находился сейчас на своей территории, то есть в Сингапуре, то легко предугадать, что он бы подготовился к встрече с незваными гостями, и, возможно, первым бы нанес удар. Собственное говоря, именно так он и поступил с Бахметьевым. Но здесь не Сингапур, а совсем другая страна, а значит, нужен другой подход. "Черт бы тебя побрал, Савелий, со своими любовными делами ты совсем утратил нюх! Если бы Рассказова не держала в Нью-Йорке "сделка века", то он наверняка вернулся бы в Сингапур, как говорится, в свое "родовое поместье", а так?" Савелий даже вскочил с дивана и вновь нервно зашагал по комнате. Какая разница, Сингапур или Нью-Йорк?! Стратегия-то одна. Ему надо укрепить свои позиции! Но как можно укрепиться в отеле? Ведь именно в отеле он получил пулю, даже несмотря на мощную охрану! Печальный опыт есть, а Рассказов не из тех, кто верит в байку, будто бы бомбы в одну и ту же воронку дважды не попадают. Да можно голову прозаложить, что Рассказов наверняка поменял место своего нахождения! Савелий схватил трубку и набрал номер адмирала. Ему ответил помощник и, узнав голос Савелия, тут же соединил его с Майклом. -- Майкл, привет, это Сергей! -- сказал Савелий радостно. -- Так-то он грустит из-за отъезда братишки! -- с усмешкой произнес тот. -- Это Савелий! -- шепнул он Богомолову. -- От радости чуть не лопается! -- Он с удивлением покачал головой и снова продолжил разговор с Савелием: -- Что случилось хорошего, о чем мне почему-то не известно? -- Я уверен, теперь я точно знаю, почему не вылетела "парижская группа"! -- выпалил Савелий. -- Вот как? -- усмехнулся Майкл, переглянувшись с Богомоловым. -- Интересно было бы послушать! -- А чего это у тебя такой ехидный голос? -- насторожился Савелий. -- Неужели тоже понял? -- О чем ты? -- схитрил адмирал. -- Что я должен был понять? -- Что-то ты крутишь, адмирал! Да ладно, Бог с тобой! Тебе известно, где сейчас Рассказов? -- Как где? В отеле: ему ж прописан постельный режим! -- Майкл прикрыл рукой трубку и тихо бросил Богомолову: -- Кажется, вы меня вдвоем уложили на лопатки. -- Могу поспорить, что там его уже нет! Свяжись-ка со своим наблюдателем! -- Но почему ты так уверен? -- не унимался адмирал. -- Да так: пораскинул мозгами и понял! -- Савелий догадался по голосу Майкла, что это для него не новость. -- А ты сам откуда это узнал? -- Оттуда! -- усмехнулся тот. -- Дело в том, что рядом со мной сейчас находится твой "крестный"... -- Константин Иванович? -- радостно воскликнул Савелий, но тут же нахмурился. -- Да ведь это смертельный риск! -- Обижаешь, приятель! Все продумано! Передать трубку? -- Конечно! -- воскликнул Савелий. -- Привет, "крестник"! -- Здравствуйте, Константин Иванович! -- Бодрый голос генерала не обманул Савелия, и он обеспокоенно спросил: -- Как вы? -- Обрыдло все! Надоело бездействовать! -- грустно ответил Богомолов. -- Как я вас понимаю! -- проговорил Савелий. -- И что решили? -- Дал себе слово: если за две недели ничто не сдвинется с мертвой точки, то я возвращаюсь в Москву! -- И я с вами! Как хочется повидаться, если б вы знали! -- тяжело вздохнул Савелий. -- Мне тоже! -- признался Богомолов. -- Ладно, воспользуемся хотя бы возможностью поговорить. Значит, ты тоже думаешь, что Рассказова в отеле нет? -- Не думаю, а просто уверен! Но почему мы гадаем на кофейной гуще и строим предположения? Неужели Майклу так трудно связаться с наблюдателем? -- В том-то и дело, что этот парень уже два дня не выходит на связь. Майкл поручил прояснить ситуацию, и вот мы сидим и ждем сообщений! -- А вы где? -- спросил вдруг Савелий, услышав звук машины. -- В районе Центрального парка! -- Выходит, что мы не можем долго занимать телефон? -- К сожалению! Как только что-то прояснится, так сразу же сообщим тебе! -- Хорошо, жду! Не успели они разъединиться, как зазвонил сотовый телефон. -- Джеймс! -- Господин адмирал, это Стефани! С Мэйсоном, к сожалению, связи пока нет, но Рассказов и все его люди из отеля исчезли! -- В каком смысле исчезли? -- Счета оплатили, вещи забрали, номера сдали! -- четко перечислила Стефани. -- Черт! -- вырвалось у Майкла. -- Какие будут указания? -- Те же самые: найдите Мэйсона! -- зло бросил адмирал. -- Может быть, он знает, где скрывается Рассказов! Кроме того, скажите, чтобы проверили все аэропорты и отели на фамилию Рассказова и его команды! -- Что делать в случае их обнаружения? -- Осторожно взять под наблюдение! И сразу же сообщить лично мне! Все! -- Он отключился. -- Вы как в воду глядели: исчез Рассказов. Богомолов усмехнулся: -- Позвони-ка лучше Савелию: пусть знает, что оказался прав!.. Адмирал поморщился и быстро набрал номер: -- Сергей, ты оказался прав: наш "приятель" исчез вместе со своей командой! И Мэйсона нет! -- Он вновь ругнулся. -- Он с мобильным, твой сотрудник? -- поинтересовался Савелий. -- Естественно, нет! Он же по легенде работает! -- Тогда, может быть, с ним ничего и не случилось... -- Почему же он не дает о себе знать? -- Всякое может быть... Следит за перемещением Рассказова и не имеет возможности позвонить. Да мало ли что! -- Но мы ж не можем сидеть и ждать у моря погоды? -- Думаю, что ты так просто и не ждешь: наверняка бросил клич по аэропортам и отелям. Или я ошибаюсь? -- усмехнулся Савелий. -- Скоро мне вообще придется заткнуться! -- Голос адмирала казался недовольным. -- Господи, ты что, обиделся? -- удивился Савелий. -- Если и обиделся, то на самого себя, можешь поверить! Не догадаться о такой простой возможности! Эх! -- С каждым может случиться! -- попытался успокоить его Савелий. -- Ну, брат, успокоил! Может быть, еще и колыбельную споешь? -- еще болыие разозлился адмирал, но мгновенно остыл. -- Извини, приятель: совсем достал меня этот кусок дерьма! Вот черт! Сегодня же четверг! -- неожиданно воекликнул он. -- Совсем забыл, а ведь хотел тебя разыскивать. Разнервничался, чуть с ума не сошел... Слушай. Этот Мэйсон познакомился с каким-то охранником Рассказова, работающим совсем недавно. Потом Мэйсон исчез, но успел до этого передать мне, что этот охранник согласился походатайствовать перед Тайсоном за его якобы двоюродного брата. В четверг, то есть сегодня, в семь часов вечера, он будет ждать в Чайнатауне, в ресторане "Звезда Востока"! Он сам подойдет к тебе. Ты должен держать в руке любой журнал, свернутый в трубку, и обязательно надорванным углом вверх. -- Странный способ узнать незнакомца! -- удивился Савелий. -- Ничего не поделаешь: это придумка самого охранника! Будь осторожен и спокоен и ничему не удивляйся: может случиться непредвиденное! -- Понял: больше слушать, меньше говорить и четко выполнять их задания! -- Совершенно верно! -- Адмирал помолчал. -- А теперь попрощаемся: когда еще услышим друг друга? Может оказаться так, что ты первый узнаешь о Рассказове! Понапрасну не рискуй: на связь выходи только при стопроцентном отсутствии риска! Сам все понимаешь. -- Спасибо! -- с облегчением выдохнул Савелий. -- За что? -- Хоть какое-то дело, а то совсем застоялся! -- Ну, вы с генералом одного поля ягоды -- в одну дудку дудите... Ладно, удачи тебе, Сережа! Даю Богомолова! -- Что-то не по душе мне эта затея! -- включился в разговор генерал. -- Почему, Константин Иванович? -- Вспомни, сколько людей погибло, когда пытались внедриться к нему! -- Бог не выдаст, свинья не съест! -- с задором воскликнул Савелий. -- Ох и не нравится мне это! -- снова повторил генерал. -- Не геройствуй понапрасну! И будь предельно внимателен! -- Да не волнуйтесь вы так, Константин Иванович! Все будет хоккей, как говаривал наш боцман, большой его любитель, -- усмехнулся Говорков. -- Ладно, удачи тебе, сынок! -- Спасибо, "крестный"! Савелий вдруг подумал, что впервые слышит такой голос Богомолова: грустный, усталый и неуверенный, словно генерал боролся с нехорошими предчувствиями. Но Савелий тут же успокоил себя: Константин Иванович просто пересидел, измаялся в ожидании... Как он ошибался! Эх, Савелий! Что бы тебе прислушаться к предчувствиям своего "крестного"? Да, и Богомолов, и Савелий оказались правы: приостановив расправу над Джерри, Рассказов решил временно уйти в тень. Следовало принять окончательное решение по поводу документов Ордена. Он приказал Тайсону срочно снять приличный домик в районе Брайтон-Бич. Почему именно там? Он и сам себе не смог бы объяснить. Но, быть может, где-то подспудно в нем все еще жива была русская душа, которая жаждала общения с русскими, русского духа. А может быть, чисто интуитивно Рассказов хотел быть среди своих в момент неожиданно возникших трудностей. Ему и в голову не могло прийти, что редкие русские, в основном русские евреи, проживающие на Брайтон-Бич десятилетиями или только что приехавшие, сами нуждаются в помощи. Оставив свою Родину по разным мотивам -- кто в поисках лучшей жизни, кто боясь репрессий со стороны властей, а кто просто из ложной романтики, -- они приехали в Америку в уверенности, что им здесь будет лучше. Тем не менее единицы действительно добивались каких-то успехов и безбедной жизни. Почему? Казалось бы, все население Америки состоит из иммигрантов... Но чтобы правильно и точно ответить на этот вопрос, нужно расшифровать такое простое и в то же время такое сложное понятие, как "русский менталитет". С одной стороны, русский человек очень трудолюбив, талантлив, неприхотлив и весьма изобретател