такую старуху... Все-таки время беспощадно! - Она явно загрустила. - Ты никогда не будешь старухой! - Савелий обнял и крепко прижал девушку к себе. - Савушка, - произнесла она, многозначительно глядя ему - в глаза, - неужели ты не узнаешь меня? И тут Савелия озарило: он понял, почему эти большие карие глаза ему знакомы... Да, он, конечно, узнал ее, узнал, хотя и прошло около шести лет с тех пор, как он увидел ее в первый раз... Тогда она была совсем сопливой девчушкой, ей было только пятнадцать... ДО АРМИИ Это было еще до армии. Савелий жил в общежитии и работал на небольшом заводике в механическом цехе. Он до сих пор помнил обшарпанные стены цеха, на которых толстыми гвоздями, словно боясь, что кто-то может их сорвать, были прибиты линялые кумачовые лозунги: "Чистота - залог здоровья!", "Сэкономим стране металл!", "Экономика должна быть экономной!" и многие другие в том же духе. По всему цеху был разбросан железный хлам - "экономия металла стране". Одиноко выглядели станки: токарные, строгальные, сверлильные... Одиноко потому, что работали два-три, остальные пустовали. Видимо, те, кто работал на них, хотели еще сэкономить и электричество. В глубине, находился станок, старый, обшарпанный, на котором работал Савелий. Ему еще не исполнилось и восемнадцати. Одетый в застиранную, вечно в масляных пятнах балахонистую спецовку, прикрыв копну волос замызганной кепкой, парнишка-то всей серьезностью следил за подачей резца. - А ты чего, Савка, зарплату не идешь получать? - подошел к нему рыжий парень лет двадцати, его сосед по общежитию. - Идем, пока толпа не очухалась!? и не набежала! Савелий остановил станок, тщательно вытер ветошью руки. - Ученические или по разряду уже? - поинтересовался рыжий. - В этот месяц - по разряду... - С тебя причитается! - усмехнулся тот. - А как же... Они вошли в комнату мастера, где выдавалась зарплата. За массивным столом восседал толстый мужчина с красным лицом и толстым мясистым носом с явными признаками увлечения "зеленым змием". Над его головой висел огромный портрет Брежнева со всеми звездами и регалиями. Рядом, на тумбочке, - небольшой радиоприемник, из которого доносилась песня "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...". За вторым столиком сидела старенькая кассирша с ведомостью и железным ящиком с деньгами. - Теть Зина, сколько там мне натикало? - спросил рыжий у кассирши. - Минуточку, Дурново... - Старушка интеллигентно, с ее точки зрения, оттопырила наманикюренный мизинец в сторону и медленно повела указательным пальцем по ведомости. Савелий едва сдерживался от смеха, глядя на руку старухи, как бы сделавшую "козу". Наконец она нашла фамилию рыжего. - Восемьдесят девять рублей сорок восемь копеек! Распишитесь, молодой человек! Расписавшись, рыжий подхватил деньги, отошел в сторонку, внимательно пересчитал. - Говорков! - подсказал Савелий кассирше, позабывшей его фамилию. - Тридцать четыре рубля девяносто три копейки... Распишитесь, молодой че... - Что? - воскликнул. Савелий, перебивая старушку. - Тридцать в аванс и тридцать пять сейчас? Да я в учениках больше получал! - Молодой человек, не я вам зарплату начисляю! обиженно произнесла она, поджав губы. - В чем дело, мастер? - хмуро спросил Савелий, повернувшись к мужчине. - Как в чем? - ехидно ухмыльнулся тот. - В нарядах! - Он сунул руку в стол, словно заранее приготовился к нападению, и вытащил сшитые листы нарядов. - Вот они! - Он важно положил на них мясистую лапу, словно припечатывая. - А вот - нормы! - погладил он сборник нормативов. - Тютелька в тютельку... - Тютелька в тютельку? - взорвался Савелий. - Ну, крохобор, смотри! Тютелька в тютельку! - Расписавшись, Савелий скомкал свою зарплату и сунул в карман. - Напугал! Мамку свою напугай! - закричал мастер. - Что? - Савелий кинулся на него, побыл остановлен рыжим приятелем. - Брось, Савелий! Не связывайся! Пойдем... - Мразь! Я тебе еще устрою "тютелька в тютельку"!.. - Савелий вышел, громко хлопнув дверью. За ним поспешил и рыжий. - Зря ты с ним цапаешься! Поставил бы пузырь в аванс и сейчас расписался бы за нормальные башли... - Чтоб я этой сволочи свои кровные рубли?.. Да хрен ему в зубы! Да я ему... - Да успокойся, Говорок, все так живут! Всем кушать хочется! - Рыжий обнял Савелия за плечи. - Ты в обшагу сейчас? - Да... - хмуро вздохнул Савелий, все еще не успокаиваясь. - Тогда заскочи в стекляшку... Ну там... три пузыря "Столичной", красок каких, тоже три... Потом рассчитаемся: кошелки придут... Посидим, вмажем, ну и... - Он сделал выразительный фривольный жест. - Сам понимаешь... Да, комсомолец наш на неделю уехал на какую-то конференцию, так что, может, три на прибудем... Ровно в семь часов, как и обещал, рыжий пришел в сопровождении Вадима, смазливого стройного парня лет тридцати, одетого по "фирме", на которого, по его словам, "девки липнут, как на мед", и трех особ женского пола: две сестры, мало похожие друг на друга, одна тоненькая блондинка с короткой стрижкой, вторая - пышная брюнетка с длинными волосами. Третья гостья была совсем молоденькая, лет пятнадцати-шестнадцати, даже не поворачивался язык назвать ее девушкой, скорее девчушка. Казалось, что она только что распустила волосы из кос и они привычно скручиваются в определенный порядок. Несмотря на некоторое волнение, она вела себя довольно раскованно, иногда даже по-мальчишески дерзко. После нескольких рюмок коньяка вперемежку с вином, немного потанцевав под магнитофон, стали играть в бутылочку "под раздевание" вместо традиционного поцелуя. Человек, на которого указала бутылка, должен снять с себя одну деталь одежды. Поначалу Савелий сильно стеснялся и волновался, но выпитое пересилило нравственные категории, притупило стыд. Едва ли не после первой рюмки Лариса, так звали "школьницу", как окрестил ее про себя Савелий, пересела ближе к нему и открыто заявила свои "права" на него. Видимо, это не входило в планы Вадима, и он всеми силами старался привлечь к себе ее внимание, однако его старания ни к чему не приводили. Когда снимать уже было нечего - все оказались обнаженными, - то Вадим решил внести новое предложение: "Чтобы никому не было обидно, пусть судьба определит партнера". Сильный пол катает бутылку среди трех представительниц слабого пола, и судьба укажет... Последнее, что запомнил Савелий, - уловка Вадима, который первым разыгрывал партнершу постановил горлышко бутылки на Ларисе. Она запротестовала, а что было дальше, Савелий не помнил, отключился... Комната была небольшой - обычная комната рабочего общежития. За встроенными шкафами - две кровати. Спинка левой упиралась в старенький облезлый шифоньер, оклеенный, как и стенка над кроватью, вырезанными из журналов картинками. Над кроватью рыжего Дурново фигуры атлетов и культуристов - перемешивались с красивыми полуобнаженными телами, а над кроватью "комсомольца" висели картинки с различными марками автомобилей. Сразу за кроватью Дурново - небольшой квадратный столы, заваленный остатками нехитрой закуски: квашеная капуста, куски вареной колбасы, кабачковая (заморская) икра, несколько соленых огурцов да черный хлеб. Ополовиненная бутылка водки - все, что осталось от алкогольных напитков, пустые бутылки валялись на полу. Третья кровать, Савелия, находилась за шифоньером, у окна. В комнате стоял полумрак: тусклый свет от настольной лампы, направленный на пол, странным светом освещал комнату, придавая ей какую-то фантастическую нереальность. Савелий лежал в нелепой позе у стенки, под подоконником. Он проснулся внезапно, словно разбуженный кем-то. Приподняв мало управляемую голову, Савелий заметил стакан с водой на подоконнике, с трудом дотянулся до него и вылил себе на голову. Встряхнул ею, как кошки и собаки отряхиваются от воды, разбрасывая брызги во все стороны, и услышал какие-то странные звуки. Решил проверить, что там, за шифоньером, происходит, не без труда поднялся с кровати и едва не завалился: все поплыло перед глазами, ноги явно не хотели слушаться. Ухватившись руками за шифоньер, Савелий выправил тело, усилием воли заставил глаза слушаться, и горизонт постепенно занял правильное положение. Боясь, что его поднимут на смех, увидя в таком состоянии, Савелий осторожно выглянул из-за своего укрытия... Его рыжий приятель, пьяный, что называется, в стельку, лежал на спине с закрытыми глазами и довольно постанывал: одна его рука судорожно ласкала между ног стонущую в экстазе лежащую рядом тоненькую блондинку, а другой он обхватил пучок волос пышной брюнетки и натаскивал ее голову на свою плоть... Мыча от удовольствия, она мерно чмокала губами на его плоти, старательно работая языком, облизывала не только головку члена и мошонку... Пышные белоснежные ягодицы напряженно вздрагивали в такт движениям. Для удобства она раздвинула колени, на которых стояла на полу, и от этой позы у Савелия захватило дыхание. Надо сказать, что он еще ни разу не имел полноценного полового контакта с женщиной: все оканчивалось гораздо раньше, чем он успевал войти внутрь. Да и то сказать - это были его сверстницы, которые хотели получить удовольствие, но боялись мамы и, доведя Савелия до критической точки, уходили в сторону, помогая ему снять напряжение руками, или не снимали трусиков... Чтобы прервать свое волнение, Савелий перевел взгляд на другую кровать: Вадим, совершенно пьяный, упрямо пытался задрать подол "школьнице", но она настойчиво сопротивлялась, скидывая его руки с колен. Она ласково уговаривала: - Давай еще выпьем, Вадимчик... Давай! Уловка удалась, и Вадим решительно допил добрые полстакана водки и тут же завалился набок. Она подхватила его и начала укладывать к стенке. Справившись, прикрыла его одеялом и легла рядом, лицом к нему. Савелий снова взглянул на пышную попу брюнетки и, не в силах больше сдерживать себя, решительно скинул брюки, трусы, шатаясь, подошел, опустился на колени, ласково провел пальчиком по ее спине... Ее тело вздрогнуло от неожиданности, словно пытаясь сообразить: что несет за собой это прикосновение, - затем оно прогнулось, открывая перед Савелием дорогу к своей женской плоти, и он, дрожа от нетерпения и желания, вошел в нее, качнул пару раз, и все мгновенно кончилось... - Эх ты, дурашка... - оторвавшись от плоти рыжего, насмешливо бросила ему брюнетка и с новой силой принялась работать своим язычком. Савелий стыдливо вскочил на ватные ноги, с трудом добрался до своей кровати и кулем завалился, моментально улетев в сновидения... Вскоре рыжему, видно, надоела эта поза, и он оттолкнул от себя брюнетку, повернулся к своей блондинистой соседке, постукал своей упругой плотью по ее нижним губам, налитым желанием от ласк его пальцев, затем осторожно вложил между ними свое упругое тело и неожиданно резко вошел внутрь. Девушка ойкнула в радостном возбуждении: - Как здорово ты придумал, рыженький мой... Хорошо... Еще... Еще... Пышная брюнетка поднялась с колен, обхватила руками ягодицы рыжего и начала ласкать его попу язычком, а правой рукой ласкать себя между ног... - Отстань, Томка! Не мешай! - прорычал возбужденный рыжий, и брюнетка огорченно оторвалась от его попы, огляделась вокруг и вдруг заметила лежащую на кровати школьницу: ее коротенький подольчик чуть задрался и обнажил симпатичную розовенькую девичью полочку. Тамара подошла, опустилась на пол и осторожно, пытаясь не разбудить девушку, совсем оголила ее, подняв подол, затем ласковыми, нежными движениями сняла с нее трусики: движения ее были настолько нежными и осторожными, что девушка либо ничего не услышала, либо ей это понравилось и она ожидала продолжения... Словно почувствовав ее состояние, Тамара осторожно сняла с нее платьице, бюстгальтер, развернула девушку на спину и, лаская пальцами ее соски, впилась языком в ее промежность... Девушка чуть заметно дернулась, томно простонала и вдруг обхватила голову Тамары руками и стала помогать ей, работая бедрами... Савелий спал, и ему снилось, что он купается в море... Вода такая нежная, теплая... Неожиданно ему показалось, что его плоть под водой кто-то ухватил, Савелий вначале дернулся от испуга, но это прикосновение было таким приятным, что ему вдруг захотелось продолжения... Внезапно он проснулся, и морская вода из сна превратилась в его собственную кровать, а некто, ухватившийся за его плоть, оказался Тамарой. Он вспомнил свою ночную неудачу, и ему вдруг захотелось убежать, он попытался оторвать Тамару от себя, но она вцепилась в него и, тяжело дыша от нетерпеливого желания, приговаривала: - Ну что же ты, такой сильный, молодой... Давай, давай!.. Возьми меня... - Она добилась своего: Савелий возбудился, но, пока Тамара пыталась переменить позу, усевшись на него, все кончилось: непроизвольно дернувшись несколько раз, Савелий стыдливо отстранился от нее и поднялся с кровати. - Сейчас... Мне нужно выйти! - бросил он, быстро надевая брюки и натягивая рубашку. - Эх ты, птенчик несмышленый... - пьяно усмехнулась Тамара, призывно потягиваясь в кровати. Савелий медленно вышел из-за шифоньера: рыжий продолжал лежать на кровати голым, уткнувшись лицом в подушку. Рядом с ним - тоненькая блондинка с худенькими грудями. На загорелом, почти костлявом, но стройном теле резко выделялись две белые полоски от плавок и бюстгальтера. Она мечтательно смотрела в потолок, умиротворенная и счастливо усталая, что-то напевая себе под нос. Савелий случайно наступил на бутылку, которая звякнула о другую. Рыжий приподнял голову над подушкой и радостно позвал: - Говорок?! Иди сюда! - Зачем? - Зову - иди... - Рыжий громко икнул. - Ну, подошел... - Савка, возьми Вальку и трахни... Трахни так, чтоб из ушей пошло! Может, скинув дурную кровь, расслабишься... - Проговорив эту трудную для него фразу, он снова уткнулся лицом в подушку. - Савушка, какой ты миленький! - проворковала прокуренным басом блондинка, моментально вставая ему навстречу: куда и усталость делась? Савелий еще не совсем протрезвел и стоял посреди комнаты, опираясь на стол и пьяно озираясь вокруг. На соседней кровати в бесчувственной позе лежал у стены Вадим. Худенькое полуголое тело "школьницы" выглядело совсем детским рядом с ним. Она лежала на самом краю и, увидев Савелия, стыдливо накрылась простыней, закрыв глаза, представилась спящей. - Ты, подружка-сестричка, кайф словила, и не раз, а я только начну что-то получать - обрыв! - Брюнетка соскочила с кровати и, сотрясая пышными формами, подбежала сзади к Савелию и обхватила его за шею. Инстинктивно Савелий стал сбрасывать ее руки, но ей на помощь подоспела Валентина. - Я первая позвала! Я еще хочу! - Она прижималась лицом к его животу, расстегнув рубашку. - Да его на двоих хватит, если захочет... Правда, миленький? - воскликнула брюнетка, и девицы потащили его за шкаф. Савелий энергично упирался, цепляясь за стол, за спинку кровати, а они, пьяно хохоча, щекотали его, сорвали рубашку, расстегнули брюки, пытаясь стащить и их, целовали с двух сторон, и вдруг к ним присоединилась и Лариса-школьница. Но она встала на сторону Савелия и с неожиданной силой начала оттаскивать их, поддавать то одной сестре, то другой коленом под зад. В пылу этой комической борьбы кто-то случайно задел настольную лампу, которая упала и погасла. Воспользовавшись этим, Савелий вырвался, подскочил к двери, повернул ключ и юркнул в коридор. Вслед ему раздался хохот сестер. На этот шум из соседней комнаты приоткрылась дверь и высунулась голова высокого худющего паренька лет двадцати! На его веснушчатом носу нелепо сидели огромные очки. Увидев истерзанного Савелия, он взглянул в конец коридора, где несколько парней, пьяно выкрикивая угрозы друг другу, выясняли свои отношения. Подумав, вероятно, что Савелий бежит оттуда, догадливо произнес: - Вырвался? Понятно... - потом снизил голос до шепота: - Савка, бабу хочешь? Вот такая! - Он, довольный, развел руки в стороны. - Я - уже - в доску, вконец... замучался, выдохся! А ей все мало! Еще, еще Не могу больше? Иди, трахни! А? - Да пошли вы все... - матерно выругался Савелий и пошел к выходу, но уйти ему не дали. - Погоди-ка! - выкрикнул один из дерущихся. - Куда это ты идешь? А ну, скажи! - Да пошел ты... - Что?!! - Он подскочил и неожиданно ударил Савелия в лицо. Савелий сбил его с ног и пнул со злости несколько раз. Из дверей начали выскакивать парни и присоединяться к дерущимся. Стояли крики, шум, мат... Савелию надоело махаться: он вырвался из клубка переплетенных в драке тел и вернулся в комнату. Осторожно огляделся и понял, что сестрам не до него - они снова вдвоем обхватили рыжего, поменявшись на этот раз местами. Вадим спал на кровати один: "школьницы" рядом не было. Савелий удивленно пожал плечами и проскользнул за шифоньер. На своей кровати увидел Ларису, с тревожным волнением выглядывающую на него из-под простыни. - Ой, кто это тебя? - испуганно воскликнула девушка, вскакивая с кровати. Простыня соскользнула с ее плеч, обнажая худенькое, но привлекательное тело с небольшими, по-девичьи острыми красивыми грудями. Едва не всхлипывая, глядя в лицо Савелия, украшенное лиловым синяком под глазом и кровью под носом - следы коридорной баталии, - она решительно оторвала изрядный кусок от простыни и начала промокать кровь. Савелий морщился, но стоически терпел, радуясь отчего-то этим нежным прикосновениям. - Это я о крылечко споткнулся! - улыбнулся он, прижимаясь к ее худенькому телу. Она ласково прикасалась губами к его синякам и чувственно дышала, вздрагивая от непонятных ощущений. - Савушка... милый... - шептали ее губы, а длинные пальцы нежно ласкали его плечи, живот, опускаясь все ниже и ниже... Савелий впился губами в ее грудь, а правой рукой начал ласкать ее между ног. Когда его палец прикоснулся к ее нежной влажной плоти, Лариса томно ойкнула и повалила Савелия на себя... - Хочу тебя, милый... возьми... возьми меня! Я вся твоя, слышишь, твоя... - шептали ее губы... И Савелий, не в силах более оттягивать свое желание и боясь, что произойдет то же, что и с брюнеткой, нетерпеливо направил свою плоть внутрь нее и неумело, без подготовки вошел в нетерпеливое, но совершенно неискушенное подобными ласками тело Ларисы... - А-а-а! - вскрикнула она от боли, но не оттолкнула, выдержала эту странную боль и вскоре уже не ощущала ни боли, ни своего тела; она провалилась куда-то, и это "куда-то" было прекрасно... А Савелий ничего не слышал и ничего не ощущал, креме необъяснимого блаженства, которого никогда не испытывал... Это продолжалось целую вечность, а когда окончилось, Лариса откинулась в изнеможении, широко раскинув руки. - Наконец-то! - радостно выдохнула она. - Наконец-то я - женщина! Савелий с тревогой и удивлением смотрел на нее. - Так Вадим тебя не тронул? - Я не хотела, чтобы это был он! Я хотела, чтобы ты был первым моим в жизни мужчиной! - Лариса благодарно поцеловала его в губы, в шею, в грудь и продолжала томно шептать: - Милый, родной мой... Когда Савелий проснулся утром, то ни Вадима, ни девушек уже не было, но он чувствовал какое-то щемящее чувство счастья... Больше Савелий Ларису не видел; его вскоре призвали в армию, но он навсегда сохранил то счастливое ощущение, которое испытал со своей первой в жизни женщиной... ЛАРИСА Сейчас перед ним стояла совершенно другая женщина. Не та сопливая школьница, которая отдалась ему в безотчетном порыве испытать нечто запретное, взрослое. Нет, та школьница превратилась, словно гадкий утенок в прекрасного лебедя, в чувственную женщину с совершенными формами. И вдруг, совершенно неожиданно, Савелий ощутил себя на миг в том, прошедшем времени, он снова начал испытывать те прекрасные чувства нетерпеливого ожидания блаженства... Но и Лариса хотела испытать то, что испытала во время их первого знакомства, когда она отдалась своему первому в жизни мужчине. И этот мужчина сейчас перед ней... Сколько лет она мечтала о нем... И сейчас, не успел Савелий намекнуть, что хотел бы пригласить ее в свой домик, как она тут же подхватила эту идею, и они торопливо, словно опасаясь опоздать или спугнуть нахлынувшие ощущения, направились к Савелию... Едва он закрыл за собой дверь, как Лариса, словно несколько лет не видевшая мужчину, набросилась на него, срывая с себя и с него одежду... Савелия охватила такая страсть, что и он потерял рассудок и сорвал с Ларисы последние "доспехи": от бюстгальтера полетели пуговицы, и упругая грудь предстала перед его губами, которые тут же впились в рубиновые соски... Да, Лариса стала совсем другой: опытной, бесстыдной и еще более желанной... Она соскользнула вниз, обхватила нежными пальчиками его плоть и начала ласкать его язычком. Савелий замер на мгновение от необъяснимого блаженства, обхватил руками ее голоду и, не в силах более сдерживаться, повалил ее на спину, впился губами в ее губы и вошел внутрь ее тела... Савелий проснулся гораздо раньше Ларисы: его разбудил яркий луч солнца, который, лизнув кроны деревьев, медленно сполз по листьям вниз, с трудом пробиваясь сквозь пышную листву, ласково прикоснулся к его лицу... Ночью, когда они пришли в дом, было очень жарко, и они, после первого насыщения плоти, решили "уйти на природу". Он вытащил полосатый матрац и бросил его прямо в траву, среди сросшихся лоз винограда. От возможных комаров, которых панически боялась Лариса, принес две простыни. Вспомнив подробности ночных любовных баталий, Савелий улыбнулся и с нежностью скосил глаза на руку Ларисы, лежащую на его груди. Простыня, скомканная во сне, лежала в ногах, и Лариса была прекрасна в своей наготе. Ее волосы в беспорядке разметались по подушке, и небольшой ветерок шевелил локоны на лбу. Ласково прикоснувшись губами к ее щеке, Савелий осторожно снял ее руку с груди и медленно приподнялся с матраца, просунул руку под простыню, где лежал, и вытащил сухой колючий сучок. Чертыхнувшись про себя, отбросил его в сторону и начал растирать вмятину на боку. Оглядевшись вокруг, он нашел среди трех бутылок шампанского, купленных по дороге, одну не пустую и приложился к горлышку. - С утра даже лошади не пьют шампанское! - неожиданно рассмеялась Лариса. - Подглядываешь?.. Ух ты какая! - воскликнул он, протягивая ей шампанское. Лариса отрицательно покачала головой. - Черт его знает - нашло что-то... - Жалеешь, что согласился на переезд в Москву? - Лариса прижалась к его спине. - Я никогда ни о чем не жалею! Просто... - Сложностей боишься? - Не боюсь, а сомневаюсь: ведь в Москве, я слышал, не так-то просто прописаться... - Верно, непросто, только не для Алика... Если он сказал, что сделает, то сделает: он всегда свое слово держит! А ты ему понравился, я это сразу почувствовала... И не только понравился... - Она многозначительно замолчала. - А что еще? - Не удивляйся, если он предложит тебя хорошую работу! - Что ты подразумеваешь под хорошей работой? - Ту, которая отлично оплачивается! - с вызовом заявила Лариса. - Ладно, посмотрим... Главное, что мы наконец вместе будем! - А ты уверен, что тебе это нужно? - с грустным кокетством усмехнулась она. Савелий попытался возразить, но ее поцелуй оборвал его на полуслове. В этот день Лариса была свободна только до обеда, потому нее были дела, "намеченные ранее". Они договорились встретиться на следующий день. ВАРЛАМОВ Савелий лег спать и проснулся ближе к вечеру и едва не опоздал на встречу с Варламовым. Быстро собравшись, он чуть не бегом примчался к почтамту, где уже стоял его друг с огромной сумкой "Сафари". - Я уже подумал, что ты загулял не на шутку! - Виктор был явно рад видеть Савелия. - Только что проснулся, думал, опоздаю... - пожимая руку другу, извиняющимся тоном сказал Савелий. - Пошли? До сауны добирались на такси. Она относилась к небольшому санаторию, - огороженному высоким забором. Сунув военизированной охране записку, Варламов и Савелий прошли на территорию Санатория и вскоре очутились перед трехэтажным строением. На первом этаже и находилась сауна. Здесь Варламов протянул другую записку и ассигнацию в двадцать пять рублей. - Товарищи как желают: с веничками и кваском или другой набор? - хитро прищурился администратор во фраке. - Естественно! - подхватил Виктор и протянул сотенную купюру, добавив: - Венички-то помоложе! - Как скажете! - Его улыбка стала настолько широка, что Савелий испугался, не порвутся ли щеки. - Квасок сразу, а венички - через полчаса! - заметил Варламов, когда их провели в номер сауны. - Слушаю! - поклонился администратор. Склонив голову, он тут же вышел. В довольно просторной комнате, предназначенной для отдыха после парилки, находились два широких дивана, четыре кресла вокруг круглого стола, вместительный финский холодильник фирмы "Розенлев" и барная стойка с необходимой посудой. - Как? - подмигнул Варламов. - Я в таких и не был никогда! - признался Савелий, восхищенно осматриваясь по сторонам. - Был, правда, за рубежом, нечто подобное, но намного скромнее. - Давай, раздевайся, увидишь, что дальше здесь имеется! - Варламов был явно доволен, что Савелию понравилось здесь. Не успели они раздеться, как раздался осторожный стук и к ним вкатился двухэтажный столик на колесиках. Его толкала перед собой длинноногая симпатичная молодая женщина в таком "мини", что при малейшем наклоне их обозрению представлялись миниатюрные ажурные трусики. - Добрый вечер! - улыбнулась она. - Меня зовут Алиса, если вам понадобится что-нибудь еще, то кнопка вызова над диваном... - А если вы понадобитесь? - вызывающе посмотрел на нее Виктор. - Кнопка вызова над диваном! - без тени смущения повторила она, чуть присев с поклоном. - Спасибо! Приятного отдыха! - завлекательно покачивая стройными бедрами, она вышла, бесшумно прикрыв дверь. - Вот это сервис! - восхищенно усмехнулся Савелий. - Идем! - позвал Варламов, стягивая плавки. В следующей комнате из резного мореного дуба был бассейн с постоянно циркулирующей водой. На широких деревянных скамейках, разместившихся у стен, лежали красивые резные шайки, медные ковши с деревянными ручками, до зеркального блеска начищенные. У лесенки в бассейн висело несколько огромных махровых полотенец, под ними, в специальной нише, тапочки, заклеенные в полиэтиленовые пакеты, и вязаные шапочки. Варламов открыл дверь, которой Савелий не заметил, и они вошли в парилку, сравнительно небольшую комнату метра два с половиной шириной с тремя внушительными полками, на каждой свободно мог лежать человек с самыми значительными формами. При входе слева стояла электрическая финская печь с гладкими валунами. - Так здесь замерзнуть можно! - поморщился Савелий, взглянув на термометр, показывающий 63 градуса. - Ну да? - усмехнулся Виктор и покрутил что-то у электрической печки. Не прошло и нескольких минут, как в парился стала подниматься температура, и вскоре они опустились на первый полок. Их тела покрылись мелкими бисеринками пота. К удивлению Савелия, несмотря на сто с лишним градусов внутри, парилки дышалось до легкости хорошо и свободно. Когда прогрелись настолько, что волосы начали потрескивать, они выскочили оттуда и бросились в ледяной бассейн с проточной водой. Тысячи иголок вонзились в кожу и приятно покалывали. Выдержав там около минуты, друзья вылезли из воды, обернулись махровыми полотенцами и вышли в комнату отдыха. - Что пить будешь? - Сейчас самое лучшее - холодное пиво... да с раками! - мечтательно произнес Савелий. - Пожалуйста... - пожал плечами Виктор и достал из столика банки с раками, чешское пиво в запотевших бутылках. - Но сначала давай помянем всех наших... - тихо произнес он и налил в изящные рюмки коньяк. - Молодец, Виктор! Они выпили стоя, чуть помолчали, потом, опустившись на диван, Савелий решительно сказал: - А теперь, Виток, рассказывай! - Не гони лошадей, повеселимся, расслабимся... Ведь сколько не виделись... - Несмотря на деланную бодрость, он выглядел несколько растерянным и явно оттягивал разговор. Интуитивно Савелий понял, что с ним происходит что-то неладное. Они были в таких переделках, когда один неосторожный шаг, да что там шаг, неосторожное движение грозило смертью. Но это там, в Афганистане, где к смерти привыкали настолько, что переставали обращать на нее внимание. Говорят, что на фронте самая страшная смерть - первая. Первый погибший - на твоих глазах товарищ, первый убитый тобою враг, которому ты заглянул в мертвые, остекленевшие глаза. Потом чувство жалости, страха, вины притупляется настолько, что совершенно спокойно можно есть консервы рядом с трупом. Солдату, вернувшемуся с фронта, трудно адаптироваться в мирной жизни. Он очень "взрывоопасный", порой хватает маленькой искорки, чтобы произошел эмоциональный взрыв. Нервы обостряются до предела. Человек становится настолько чувствительным, что, кажется, уже не кожей ощущает возможную опасность, а своим мясом. А на фронте почти нет времени для отдыха, там все время находишься на взводе, постоянная готовность как к защите, так и к нападению. Вырабатывается привычка к опасности, которая и мирное, спокойное время, как ни странно, сама становится опасной для человека. Это можно сравнить с профессиональным спортсменом, резко бросившим большой спорт: все мышцы сильные, развитые, готовы к большим нагрузкам, а их держат в состоянии покоя. Связки, не испытывая нагрузок, теряют свою эластичность, свою "память", и в какой-то момент, получив даже небольшую нагрузку, они срабатывают неадекватно, и человек травмируется. Нечто подобное происходит и с нервами человека, который длительное время подвергался психическим нагрузкам, а потом - резкое расслабление и при первом же незначительном душевном всплеске - нервный взрыв... - Пей, Савка, веселись, пока можно! Коротка жизнь человека, а может стать еще короче! - Виктор уже достаточно выпил, и Савелий снова ощутил в нем того сержанта, того командира, который делил с ними ТАМ и кусок хлеба, и пули душманов. - Ты как, готов к веничкам? - усмехнулся он. - Может, хватит париться: четыре раза уже ныряли? - Ну ты даешь! - Он вдруг громко, заразительно расхохотался. - Париться действительно хватит: можно сердце посадить, но от веничков не будем отказываться... - Он потянулся к кнопке, но нажать не успел - раздался негромкий стук в дверь, и к ним проскользнули две длинноногие феи, закрыв за собой дверь на ключ. Они были молоденькие, лет по девятнадцать, не больше, и походили на сестер. Это впечатление усиливалось и одинаковым одеянием: чуть ниже бедер голубые пиджаки с единственной пуговичкой, тщетно пытавшейся скрыть то, что пиджак одет на голое тело. Туфли на высоких каблуках еще сильнее подчеркивали и без того длинные ноги. - Привет, мальчики! - проговорила одна из них таким тоном, словно они были знакомы и расстались только вчера. Длинными пальцами с ярким маникюром она провела по волосам несколько смущенного Савелия, как бы отмечая этим жестом свое право на него, потом повернулась к Варламову: - С возможностями проблем пет? - С проблемами в общей бане моются! - небрежно заметил он, оценивающе оглядев обеих "девочек". - Меня зовут Люси, а мою подружку... - А меня зовут так, как захочется тому, кто будет со мною! - закончила та, что до этого молчала. У нее были большие, с грустинкой, глаза, но такая внутренняя энергия, что Савелий не удержался и с усмешкой покачал головой. Это не прошло мимо ее внимания, и она, многозначительно подмигнув Савелию, добавила: - Вы тут посовещайтесь пока, а мы погреемся! - Скинув с себя пиджачок и оставшись в одних узеньких плавочках, она томно "взбодрила" свою грудь, скинула туфли и скрылась за дверью помещения с бассейном. Люси вытащила из-за дивана небольшой кассетный магнитофон, повернулась к ним. - Как, не помешает музыка? - спросила она и, не дожидаясь ответа, включила. - Это сексуальная новинка... - добавила она и, обнажив внушительные формы, последовала за подругой. Вскоре, из магнитофона донеслись странные томные вздохи, сопровождаемые красивой мелодией электронной музыки. - Да-а... - протянул Савелий. - Вот это венички! - Какую берешь? - А ты? - Мне все равно! Ты мой гость, и я угощаю! Выбирай! - Он потянулся к бутылке с коньяком и разлил по рюмкам. - В таком случае, не возражаю против подруги Люси; люблю загадки разгадывать! - Тогда пошли к дамам?! Девушки находились в парилке, на первой ступеньке. Жар был намного слабее: видно, убавили его они. Их гладкие, чуть загорелые тела покрылась капельками пота, и они с улыбкой ожидали решение "мужского совета". - Согрелись? - спросил Варламов, присаживаясь рядом с Люси. - Может, и внутри согреть? - Отличная мысль! - воскликнула Люси и, подхватив Виктора, потащила его из парилки. За ней встала и "загадка", но не для того, чтобы выйти, как подумалось Савелию: она пристально посмотрела в его глаза, потом бесстыдно взглянула вниз. Савелий, не привыкший к таким "играм", смутился, не зная, что делать: то ли идти за Варламовым, то ли подождать ее активности. Словно разгадав его мысли, она неожиданно прижалась к нему и тихо прошептала: - Я очень рада, что ты выбрал меня... Я же недавно этим занялась, и для меня очень важно мое отношение к партнеру... - Почему ты решила, что я выбрал: может, ты досталась мне после того, как выбрал Виктор? - тоже шепотом спросил Савелий, задыхаясь от нежных прикосновений ласковых пальцев девушки. - Нет, это ты выбрал меня! Я это чувствую... Она томно вздохнула и задрожала от желания... Савелий подхватил ее, положил ее ноги себе на бедра... Помогая ему, девушка обхватила его шею и начала опускаться и приподниматься, охая от страсти... Как ни странно, но девушка получила удовольствие гораздо быстрее, чем Савелий. - Ты просто великолепен, милый! Впервые кончаю раньше мужчины... А мне еще хочется! Давай вот так... - Она повернулась к нему спиной, наклонилась вперед, уперевшись руками в нижний полок, и помогла ему войти в себя. Когда они, утомленные от жары и всплеска страсти, вышли в комнату отдыха, то встретили хмурого Варламова, сильно набравшегося спиртного. - А где Люси, прогнал, что ли? - невозмутимо спросила Загадка - этим прозвищем окрестил ее Савелий. - Или пошла за чем-нибудь? - Да ну ее? Трахается, словно газету читает: хоть бы что-то изобразила... - А, говоришь ей, говоришь... - Загадка махнула рукой. - Ты-то не обидела моего друга? - Лично я им довольна, а он... - Она похотливо потянулась, промокнула полотенцем влажное тело и выразительно посмотрела на Савелия. - Загадка просто прелесть! - усмехнулся Савелий, налил коньяк себе и девушке, подумал и налил Варламову. Она взяла обе рюмки и подошла к Варламову. - Ты не переживай, Витюша, я же здесь... - Она подмигнула Савелию, и он подошел ближе. Выпили, и Загадка, словно закусывая, взяла в рот плоть Варлама, призывно изгибаясь для Савелия. Бардам схватил ее за волосы и с криком начал помогать ей, а другой рукой похлопал ее по пышным ягодицам и бросил Савелию: - Замкни круг, дружан... У круг, робяты! У круг! - зычно закричал он. Савелий усмехнулся, пристроился рядом, и они, томно постанывая на разные лады, слились в одном порыве... Когда все прошли этап подъема, Савелий вновь плеснул себе коньяку и быстро опрокинул его в рот. Сейчас, когда эта интимная сцена, вызванная случайным желанием, осталась в прошлом, ему было неприятно и хотелось только одного - чтобы эта "профессиональная жрица любовных утех" быстрее исчезла. Видимо, в она интуитивно почувствовала, а может, опыт подсказывал, что ей нужно удалиться. - Если я вам больше не нужна, то я пойду? - натягивая на себя, ажурные трусики, полуспрашивая, обратилась она к Варламову. - Все у твоей подруги! - отреагировал он по-своему, думая, что девушка интересуется оплатой. - Не забывай меня, Савушка! - тихо проговорила Загадка, накидывая фирменный пиджак и влезая в туфли. Потом подошла к нему ближе, чуть прикоснулась к его уху губами. - Ты очень хороший... - И громче добавила: - Пока, мальчики! Забегайте!.. - Ладно, вали! - хмуро бросил Варламов, и она тут же выскользнула за дверь. - Что случилось, Виток? - встревожено поинтересовался Савелий. - Запутался я, Савка! Ох, запутался! - Он нервно налил себе полстакана коньяка и залпом выпил. - Помоги мне - Он как-то пьяно всхлипнул и стукнул кулаком по столу, едва не опрокинув его. - Говори! - нахмурился Савелий. - Нет! - неожиданно твердо сказал. Варламов, словно и не пил до этого столько спиртного. Испуганно покосился на дверь, снизил голос до шепота: - Не могу, Савка... Не могу я тебя втягивать во все это! Слышишь, не мо-гу! - Говори! - настойчиво произнес Савелий. - Или мы не хлебали из одного котелка? Говори! Немного подумав, Варламов встал, закрыл дверь на ключ и кивнул Савелию пройти в помещение с бассейном. Плюхнувшись в ледяную воду, он охнул и быстро выбрался наверх. - Сразу мозги прояснились! - чуть не стуча зубами, попытался он улыбнуться. - Ну, слушай... Сначала его рассказ Савелий слушал почти без интереса. Довольно банальная история, хорошо знакомая и самому Савелию: несколько месяцев без работы, жена, отчаявшись дождаться от него не случайных заработков, а нормальной зарплаты, бросила его, он запил, несколько раз попадал в медвытрезвители, а однажды едва не оказался под статьей. На улице подрался с какой-то шумной компанией, которая хотела пошарить в его карманах. Дело действительно пахло судом: несколько переломанных ребер и разбитых голов грозили двумя-тремя годами колонии, но его "спас" Алик... Подкупив сотрудников милиции, оплатив помятые тела пострадавших, он замял дело и предложил Варламову работу в его фирме. Работа несложная, водительская, а по совместительству быть телохранителем. В тот злополучный вечер он оказался свидетелем схватки и решил привлечь его для работы в своей фирме, как он называл посредническую контору "Феникс". Деньги, которые посулил Алик, были настолько фантастичными для Варламова, что он согласился без колебаний... Несколько месяцев он исправно возил Алика по разным адресам не только по городу, но выезжал и в другие города. Несколько раз ему приходилось показывать свое умение, приобретенное в "спецназе". Когда один раз дело дошло до милиции, то он не только не пострадал от разбирательства, но и был "отблагодарен" сверх зарплаты... Шло время, ему все чаще стали доверять самостоятельные поездки, это было нетрудное дело: приехал, сказал точную фразу, получил "товар" и сдал его Алику. Уверенный, что "Феникс" занимается официальными делами, он совершенно не задумывался о том, что он возит... Но однажды, когда на него неожиданно напали какие-то люди, да еще вооруженные пистолетом и ножами, он все-таки попытался защитить груз, порученный ему, но в пылу борьбы пакет разорвался, и в этот момент он получил сильный удар рукояткой пистолета в голову... Когда очнулся, никого рядом не было, но, поднимаясь с земли, Виктор обнаружил небольшой пакетик, тщательно заклеенный лейкопластырем... Да, это был героин!.. Когда он понял, во что вляпался, то попытался сослаться на сильный удар, головные боли, чтобы Алик отпустил его "по сост