ак оказался едва ли не больше, чем оба первые, вместе взятые... С полчаса отлеживался Савелий на берегу, отдыхая, затем поднялся и насобирал кучу сухих сучьев. Сначала хотел просто поджарить раков на костре как шашлыки, но вспомнил детдомовские времена, когда они во время летних каникул ловили каких-то небольших птиц, название которых он забыл, обмазывали их глиной, прямо в перьях, и укладывали под костер. Те хорошо запекались, и было очень вкусно. Может, и с раками стоит попробовать? Да и от огня не обгорят... Замуровав каждого пленника в мокрые глиняные комочки, он выкопал небольшую ямку, уложив в нее получившиеся "яйца", заложил их сучьями и сухими листьями, разжег костер, благо спички уже просохли. Устало раскинувшись на песке, Савелий закрыл глаза. Мир вокруг него был наполнен лесными звуками. Перекликались между собой птицы. Назойливо стрекотал кузнечик, и этот стрекот забавно вписывался в шум речной воды, почти беспрерывно накатывающейся на берег. Неожиданно затрещали сучья, Савелий насторожился, приподнялся, пытаясь определить опасность, но, видно, это был какой-то крупный зверь, бросившийся за добычей, а может, и сам чего-то напугавшийся... Убаюканный непривычными для его слуха звуками. Савелий крепко заснул... И приснился ему странный сон. СТРАННЫЙ СОН Только что его ввели в зал судебных заседаний, который был переполнен людьми. Пересилив себя, он медленно взглянул на присутствующих и едва не вскрикнул от изумления: в первых рядах сидели его погибшие родители, воспитательница Марфа Иннокентьевна, старый тренер Укеру Магасаки, приятели по траулеру, их капитан, "афганцы", среди которых и ранее погибший Баса, и Шалимов, и сержант Варламов... Савелий хочет заговорить с ними, спросить, как они оказались в суде, но тело, скованное цепями, не отрывается от скамьи подсудимых, язык не хочет подчиняться, и только глаза его все видели и запоминали... - Подсудимый Говорков! - громко обращается молодой судья. - Во время следствия, как явствует из документов, вы категорически отказывались отвечать на вопросы и этим сильно затянули процесс нахождения правды. Однако, несмотря на эти ваши уловки, ваша вина полностью доказана... Для окончательной ясности я должен задать вам последний вопрос, после которого и будет вам вынесен приговор... Ваш ответ, именно ваш ответ решит вашу судьбу. Савелий сжался на скамье подсудимых, ему хочется крикнуть: "Говорите! Спрашивайте! Но нет, не стану я отвечать: я не имею права правдой нанести зло другому человеку! Не имею права!.." Так хотел крикнуть Савелий, но не мог. Вдруг он заметил, что охраняющий его милиционер тянет к нему руку, а из руки его вырывается пламя... Савелий с ужасом смотрит на милиционера и видит, что это... Алик! Злорадно усмехаясь, он подносит пламя к груди Савелия... Изо всех сил Савелий пытается отстраниться, отодвинуться, но крепко держат цепи... Постепенно на нем вспыхивает одежда, и вскоре огонь добирается до кожи... - Что ты делаешь, гад! Больно мне! Огонь! Горю!.. - дико закричал Савелий и.... РАКИ "ПО-РУССКИ" Савелий вскочил на ноги, испуганно озираясь и не веря еще, что все ему только приснилось... Но ощущение, что кожа на груди и лице пылает огнем, оставалось. Лучи солнца уже лизали верхушки деревьев, значит, он часа четыре пролежал под солнцем. Кожа покраснела, и к ней невозможно было даже прикоснуться. Костер давно погас, и Савелий разгреб золу, вытащил из ямки три глиняных комочка; Задев рукой по бедру, он вскрикнул от острой боли. Савелий бросился в воду, чтобы остудить пылающее тело, но облегчение было недолгим. С трудом натянув на себя брюки, захватал теплые глиняные комочки и вернулся в пещеру. Угрюмый спал, но его дыхание стало тяжелее. - Федор! - позвал Савелий. - Федор! - Он осторожно потряс Угрюмого за руку. - А? Что? - очнулся Федор, широко раскрыв воспаленные глаза. - Вы, кажется, заказывали раков, запеченных по-русски? - Я? Когда? - Во сне, наверное? - усмехнулся Савелий и разломал один комочек. - Прошу вас! - Себе взял тот, что поменьше, а третий, самый большой, отложил в сторону, про запас. - Это на ночь НЗ, - добавил он рассудительно, выковыривая нежное рачье мясо. - Ну-у, ништяк! Вкуснятина: лучше колбасы всякой! - воскликнул Федор, обсасывая косточки. - Сухарей добавим? - Нет, нам еще топать и топать... - Может, ты и прав... Савелий взял полиэтиленовый пакет и принес Федору воль?. - Ну, как теперь? - спросил Савелий, когда тот напился. - Почти нормалек, к боли постепенно привыкаю... Сейчас бы пару затяжек... - Он мечтательно прикрыл глаза. - Ладно, держи уж... - протянул Савелий две сигаретки. - Тихоня поделился... остальные в крови были... - Вот уважил так уважил! Никто... никто еще так со мной... На глаза у Федора навернулись слезы. - Да брось ты, Федор! - смутился Савелий. - Покури и спать, сон для тебя сейчас - самое лучшее лекарство! А я искупнусь, все тело жжет... обгорел... - Да, обгорел ты... Наверняка пузыри пойдут... - Ничего, дубленей буду! - усмехнулся Савелий, вышел из пещеры, сбросил на ходу брюки и бухнулся в воду... "СЕКРЕТ" ФИРМЫ - ...Вот бы мне когда-нибудь так научиться плавать! - воскликнула Лариса, с завистью наблюдая за тем, как Савелий мощными гребками стремительно проплывал мимо нее по Москве-реке. Сидя на гранитном парапете пляжа у метромоста, Лариса набирала ладошкой воду и плескала на себя. Раздумывая, опуститься в воду или нет, она вдруг заметила, что Савелий, нырнув, долго не появляется из воды. Минута, другая - его все нет. Лариса беспомощно осмотрелась по сторонам, ища помощи, но пляж был пустынным: будничный день. - Савушка! - прошептала она, спрыгнула в воду и по шла в глубь. - Савва! - закричала она истошно. А он, стараясь не шуметь, незаметно подплыл под водой и едва не промахнулся, с трудом рассмотрев ее ноги в мутной московской воде. - Савелий!!! - услышал он. - А говорила, что только Савушкой называть будешь! - усмехнулся он, обнимая ее сзади за плечи. - Дурак! - бросила Лариса, вырвавшись, быстро вылезла из воды. Он растерянно смотрел ей вслед, потом тоже вышел на берег. - Ну, извини меня, Ларчик! Действительно, глупая вышла шутка! - Опустившись рядом, прижался к ее плечу щекой. - Понимаешь, я очень долго могу находиться под водой: до трех-четырех минут... Пошутить хотел... Лариса перестала злиться, пригладила мокрый вихор на его лбу. Поняв, что его "помиловали", Савелий повернулся на спину и положил голову ей на колени. - Ларчик, как ему удалось так быстро поменять мою лачугу на квартиру в Москве, да еще с такой доплатой? - Секрет фирмы! - И все-таки? - Зачем тебе? - Интересно. - У Алика такие связи везде, что для него это просто мелочь. Один звонок в Моссовет... - Она вдруг запнулась, словно коснулась какой-то запретной темы. - Какое это имеет значение? Ты что, не рад тому, что мы вместе? - Он был бы рад еще больше, если бы мы поженились! - Резко поднявшись, Савелий сел рядом. - Куда торопиться, милый? - Лариса обняла его за плечи и повалила на спину. - Встанешь на ноги, определишься, тогда и... решим... Ты, главное, Алика держись: он многое может... - Держись! Обещал, что в зарплате не потеряю, а я в тралфлоте по восемьсот чистыми получал... - Не волнуйся, если он сказал, то так и будет: Алик всегда свое слово держит... ПРОЩАЙ, "МЕТРОПОЛЬ"! "Эх, Савелий... черт бы тебя набрал! - Савелий хлопнул ладонью по воде, окунулся с головой и вышел на берег. - Столько возможностей подстраховаться упустил... Ведь чувствовал, что Варламу грозит опасность! Его нужно было отправить куда-нибудь... Тихо и незаметно..." Он вздохнул. Солнце совсем скрылось, и сразу же подул слабый ветерок. "Легкий бриз!" - усмехнулся Савелий. Поежившись, от чего по телу побежали мурашки, подбросил в костер несколько сухих веток и начал медленно одеваться. "Знобит что-то... Не хватало еще простудиться... - Он потрогал горячий лоб. - Интересно, какой вопрос хотел задать судья в том дурацком сне?.. Вопрос, после которого хотел вынести приговор. Чушь какая-то!.. Что нового могла дать его молчаливая ложь?.. А может, он догадывался о Ларисе? Или о главной причине его молчания? Вряд ли..." Сейчас, когда погиб его друг, Савелий мучил только один вопрос, на который он До сих пор не смог найти ответ. Лариса! Она всеми способами намекала ему молчать обо всем! Более того, когда он сидел в КПЗ, то сумела передать для Савелия через одного "пятнадцатисуточника", что сделает все возможное, чтобы он не был осужден, даже пойдет на крайнее... Во-первых, что она имела в виду? Во-вторых, почему она, заметив, что Савелий молчит на суде, даже не попыталась заговорить с ним, как-то одобрить, поддержать, а намеренно подчеркивала, что их ничто не связывает. Что это, игра или предательство? Когда она была истинной: когда была с ним или на суде? Ему всегда казалось, что ей хорошо с ним! Что она счастлива... Неужели всему виной деньги? Эти проклятые деньги, затмившие все прекрасное, что было между ними! Любовь! Любовь? А была ли она? Любила ли она его?.. Савелий вошел в их "номер люкс" и постоял у входа, чтобы глаза смогли привыкнуть к полумраку. Угрюмый что-то бормотал во сне. Разобрать было невозможно: обрывки слов, звуки... Видно, он бредил... Савелий потрогал лоб и сокрушенно покачал головой: даже его горячие пальцы ощутили высокую температуру Федора. Савелий сходил к реке, смочил обрывки майки и положил ему на лоб. Он сразу успокоился и перестал бормотать. Савелий опустился на свою постель и мгновенно провалился в пустоту... спал он крепко, без снов, и проснулся от громкого крика. - Что, не нравится? Ха-ха-ха! Допрыгался, Ти-хоня? - истерично хохотал Федор. Было темно, и Савелий со сна не сразу сориентировался, где лежит Федор. На голос протянув руку, он притронулся к его лицу: оно было горячим. - Федор! Очнись, Федор! - будил его Савелий, но Федор не откликался. Савелий сходил и принес в пакете воды, побрызгал на лицо, намочил тряпку от майки и положил ему на лоб: бред постепенно прекратился. - Очнись, Федор! - потряс его за руку. - Это ты... Бешеный?! - приоткрыл он наконец глаза и мутным взором посмотрел на Савелия. Свет от луны, проникающий в пещеру, был настолько странным, что делал все каким-то нереальным и фантастическим. Савелий даже не узнал Угрюмого. - Я, конечно, я! Кому ж еще здесь быть? Не ментам же? - обрадовался Савелий, что раненый пришел в себя. - Ночь уже: двигаться пора... Вот перекусим, и в путь... Я еще четырех раков словил! И запечь успел... - Раки? Раки - это хорошо... - каким-то бесцветным голосом произнес Федор, словно не вдумываясь в то, что говорит. Дыхание стало клокочущим, прерывистым... - Что, совсем худо? - тихо спросил Савелий, разламывая глиняное яйцо. - Не то слово: хреново, хуже некуда! Смогу ли топать? - А я на что? Для мебели, что ли? Как-нибудь... На вот, поешь деликатеса, сразу полегчает! Это, братишка, такой деликатес, что и в Москве-столице лишь по большому блату достать можно! Сечешь? Там по блату, а мы здесь с тобой бесплатно хаваем! - Заговаривая Федора, Савелий подкладывал и подкладывал ему кусочки рачьего мяса, оставив себе небольшой кусочек. Но Федор заметил его уловку. - Ты давай не хитри, Савелий! Сам ешь! - запротестовал он. - Да ем, Федор, ем! Воды принести? - Спасибо, не хочется! - Федор вытащил карту. - Спички есть? - Сейчас... - Савелий вынул коробок и пересчитал. - Маловато: двенадцать штук осталось! Что будем делать, когда кончатся? - Из двенадцати сделаем тридцать, глядишь, и хватит до курка. - Колоть? - догадался Савелий. - А мойка где? - Сам же говорил - "подготовочка"! Коробок посмотри... Повертев коробок в руках, Савелий в конце концов нашел половинку лезвия, засунутую в боковинку спичечного коробка. - Нашел? - Да... Но лучше тебе бы их поколоть: я видел, но сам не пробовал... - Я-то их наколол, в трюме умудрялся из одной четыре выгадывать... Да-а... А было, когда и без спичек огонь добывали... - От лампочки? - Нет, до нее трудно добраться: высоко и за толстой решеткой... - Федор даже хитро улыбнулся. Савелий, заметив, что тот немного отвлекается от боли, старательно поддерживал разговор и проявлял свое незнание: - Так... Спичек нет.... До лампочки не добраться... Может, палка какая? - Это как обезьяны, что ли, вертеть? - Федор почти рассмеялся. - Да и какие палки в трюме? - Да-а... Загадка... - Савелий немного подумал. - Нет, сдаюсь! - Ваты кусок из тряпки доставали, из половой... Высушивали ее на батарее и... - Неужели загоралась? - Савелий сделал вид, что не понимает. - Отчего? - От батареи... - Ха-ха-ха... Ну, уморил! - Федор так развеселился, что хохотал на всю пещеру, придерживая рукой рану. - Да нет же... катали мы ее... Ка-та-ли! Понял? - Если откровенно, то нет... - Понимаешь, ее нужно по-особому скрутить и потом на гладкой поверхности катать, не останавливаясь, века не задымится... - Не гонишь? - Путь, конечно, не из быстрых и легких, но... Коль захочешь курить аль чифир заварить, то готов а палец закрутить! Ладно, помоги из "Метрополя" выйти, под луну, "электричество" экономить нужно, - усмехнулся Федор. Савелий помог ему подняться, и беглецы вышли из пещеры. Луна успела спрятаться за тучку, и почти ничего не стало видно. Савелий усадил Федора к небольшому деревцу, нашел кусок коры и отдал ему. В это время появилась луна и достаточно ярко осветила берег. Не торопясь, часто отдыхая. Угрюмый расщеплял одну спичку за другой, и, когда закончил, пот катился по лицу, но взгляд был довольным, торжествующим. - Тридцать четыре, как одна! - Ты действительно мастак! - похвалил Савелий. - Давай скорее карту смотри, да в путь: много времени потеряли... Внимательно вглядываясь в лоскут, Федор пошевелил губами, что-то высчитывая. - Если километров двадцать - за ночь протопаем, то завтра ночью мы - в наряде! - Немного подумав, добавил: - Ты вот что, Савва... На всякий случай... Идти нужно по берегу до огромного валуна, от него свернуть нужно направо и шпарить до каменистой поляны, в камнях она вся, а от нее - влево! - Не понял?! - недовольно буркнул Савелий. - Сам будешь вести! Понял! Сам!.. И выкинь все из головы! Выкинь, понял! - Он не на шутку разозлился. - Я же сказал: на всякий случай... Мало ли, сознание потеряю или еще что... - Никаких случаев! - Мало ли... Ладно, двинули... - Сейчас... - Савелий разгреб золу, вытащил комочки с раками, рассовал по карманам. - Деликатес едва не забыл! Ну вот, теперь вперед! Хотя... прибрать нужно, вдруг еще гости пожалуют... - Сюда? Вряд ли... - Береженого и бог бережет! - Савелий пошел в пещеру и избрал их постели, которые тоже последовали в реку... - Очень не старайся: любой охотник мог оставить... Главное, не забыть здесь того, что может навести на мысль... - Спасибо тебе, "Метрополь"! - крикнул Савелий и подхватил Федора... ШАЛИМОВ - Товарищ, вы к кому? - спросила секретарша юридической конторы. - Мне нужна адвокат Архангельская! - Парень невысокого роста в безукоризненно отутюженном костюме смотрел хмуро и чуть вызывающе. На его худом, несмотря на округлость, лице выступил пот, и - сначала девушка не поняла отчего, но тут заметила, что у него нет одной руки, а стоит он несколько странно. - Татьяна Андреевна в шестом кабинете! - ответила девушка и добавила: - Но сначала нужно в кассу! - Хорошо... Парень как-то неуклюже повернулся, и девушка даже подумала, что он нетрезв. Но, глядя ему вслед, она сообразила, что он идет на протезе. Вскочив, желая остановить его, она поджала губы и растерянно села на стул... - К вам можно? - Парень приоткрыл дверь кабинета. - Да, пожалуйста! - отозвалась женщина лет сорока со следами былой красоты на лице. - Присаживайтесь... Что у вас? - Вам фамилия Говорков ничего не говорит? - спросил он, несколько волнуясь, отчего появился еле заметный акцент. - Савелий Кузьмич? Конечно. С детдома? - Почему из детдома? - нахмурился парень. - С чего это вы взяли? - Да так, с месяц назад были тут двое, защищать приезжали... А почему вас интересует Савелий Говорков? Мне можете говорить обо всем: я адвокат Савелия! - Адвокат? - усмехнулся парень и повысил голос. - Если адвокат, то что же вы его не защитили? Вы знаете, что это за парень? Вот! - Он помахал пустым рукавом и, придерживаясь за стенку, пнул в нее протезом, - Вот! Только благодаря ему я не остался там, в Афганистане... На себе меня выводок под огнем душманов! - Не заметив, он перешел на крик: - А вы его - судить? Да кто вам позволил? Савка - преступник? Смеху подобно! Валютчик? Нашли валютчика! Да вы знаете, сколько долларов, да чего там долларов! Золота, бриллиантов! Все там было, но к нашим рукам и к рукам Савелия не прилипло!.. Валютчик!!! - Он умолк, посмотрев на женщину, которая спокойно слушала. - Вес сказали?.. Может, мне тоже покричать, чтобы убедительнее было? - Она говорила тихо, но настолько твердо, что парень сконфуженно пробормотал: - Извините... Прошу понять меня: я ему жизнью обязан! Если деньги нужны, то я привез две тысячи... мало? Еще насобираем... - Деньги? Деньги нужны будут, но гораздо меньше. - Татьяна Андреевна тяжело вздохнула. - Тебя как зовут? Ничего, что я на "ты"? - Ничего... Умурзак зовут! Умурзак Шалимов... - Так вот, Умурзак, я и сама продолжаю заниматься его делом... Я, как и ты, не верю в его вину! Но как можно защищать человека, который даже со мной, со своим адвокатом, не захотел говорить о деле? - Не захотел? - удивился Шалимов. - Не захотел! Даже на суде молчал! А потом, совсем ничего не понимаю, сразу после суда в побег собрался... Едва не покалечил двух сотрудников из конвоя... - Только двое их было? - Да нет, человек пять, говорят. - Она пожала плечами. - А потом еще подоспели... - Тогда понятно, - согласно кивнул он. - А то и пятерых бы не хватило: он был лучший из нас! Однажды попали мы с ним... Да не в этом дело! Странно получается: молчал, молчал, а потом сорвался! - Мне удалось докопаться до истины!.. - Она помедлила немного, потом вдруг спросила: - Вы... что-нибудь знаете о Ларисе Петровой? - О Ларисе? Я не видел ее, но знаю, что Савелий очень любит ее! - Я тоже так и подумала... - Адвокат поморщилась: говорить или нет? - Обманывала она его... - Как обманывала? - встрепенулся Шалимов. - Очень просто: была приманкой для Савелия, а жила с другим... Они сейчас все под следствием! Много чего вскрылось... Мне удалось добиться, чтобы дело Савелия было пересмотрено... Я уверена, что он будет оправдан! - А Варламов? Такая фамилия встречалась вам? - Так вы... - она запнулась, - вы ничего не знаете? - Что? - Умурзак вскрикнул и поднялся со стула. - Погиб он... Ведется следствие... - Его убили! Убили! - Шалимов уронил голову на руку и рухнул на стул. Татьяна Андреевна налила из графина воды и протянула Шалимову. - Вам что-нибудь известно? - Сволочи! Такую войну прошел и выжил... - Зубы стучали о стакан, но он сумел сделать глоток. - Нашли его?. - Пока нет... - Когда это произошло? - В ноябре, а что? - А Савку когда взяли? - В начале октября... Что-то я не улавливаю связи... - Бардам приходил ко мне в больницу в конце сентября... Нет, в начале сентября... Я позвонил Савке... - Он наморщил лоб, вспоминая. - Вспомнил! В субботу и тоже в начале октября... Артемьевич дежурил, главврач, и разрешил... Татьяна Андреевна неожиданно полезла в стол и достала старый календарь за восемьдесят девятый год: - Дело в том, что суббота - 7 октября! - Точно, седьмого я и звонил, сестра еще с праздником поздравила... Но... - Седьмого октября Говорков и был задержан... - Слушай, адвокат. - Шалимов достал пачку денег и положил перед ней. - Здесь две тысячи рублей! Мало, я сказал, еще будут! Но ты должна взять на себя и дело Варламова! Понимаешь? Связаны они между собой! Связаны одной веревкой!.. - Ты деньги-то возьми, нужны будут, скажу... Почему ты сразу решил, что Варламова убили? - В то посещение... в последний раз, в больнице... он был какой-то странный - на себя непохожий, словно предчувствовал... Я пытался добиться, от него, узнать, что произошло, поен отшучивался... Да шутки были очень мрачные... А мне только операцию сделали, видно, жалел меня, не стал говорить о неприятностях... А на прощание сказал одну фразу: "Попробую один... Если что, то запомни одну фамилию: Курахин... Нет! Нет! Я ничего тебе не говорил! Забудь! Извини, дружан..." Он даже побледнел, и мне показалось, что он чего-то боится... Если бы вы его знали, то поняли: не мог наш сержант бояться! Не мог! А тут... - Минуту! - воскликнула вдруг Татьяна Андреевна. - Как, вы сказали, фамилия? - Чья? - Которую назвал Варламов! - Курахин... - Интересно! Очень интересно!.. Фамилия Курахин встречалась в деле Савелия... УГРЮМОМУ ВСЕ ХУЖЕ Угрюмому становилось все хуже и хуже: он уже висел на плече Савелия. Шли они медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дух. Савелий тоже тяжело дышал, пот заливал глаза, но он упрямо шел вперед, а чтобы как-то отвлечься, начал считать шаги... В горле пересохло, но они отошли далеко от реки, а то, что осталось в пакете, Савелий сохранял для Федора, который машинально переставлял ноги, глаза его были закрыты, обкусанные губы кровоточили... - Зачем - мы пошли этой дорогой?.. Здесь же... огонь! - бормотал он, с трудом ворочая языком. - Мы его... Рим здесь! Сгорим!.. Не могу больше! Жжет тело! Горячо мне! Горячо! - У него явно начался бред. - Потерпи, братишка, потерпи... - устало шептал Савелий. - Когда же появится эта чертова поляна. Он выругался с досады. - Все! Надо отдохнуть малость... не один я... хоть бы дождичек пошел! Небольшой пусть... Савелий выбрал место поудобнее, где трава была погуще, осторожно опустил раненого и вытащил пакет с остатками воды. Дав пару глотков Федору, он тщательно завязал пакет, сунул в кармана и упал рядом... ЛАРИСА И АДВОКАТ Татьяна Андреевна сидела в комнате Бутырской тюрьмы, где проводились встречи арестованных, ожидающих суда, с адвокатами, следователями. - Можно ввести? - спросил прапорщик. - Да, пожалуйста... Через минуту в кабинет ввели Ларису. Она выглядела уверенной, даже нагловатой. - Я вас внимательно слушаю! - с усмешкой сказала она, усаживаясь перед столом на прикрепленный к полу стул. - Я являюсь адвокатом Савелия Говоркова, - спокойно отрекомендовалась Татьяна-Андреевна. - То-то смотрю, что где-то вас видела... Но я не понимаю... - Да, на суде... - прервала она Ларису. - Я пришла к вам, чтобы выяснить некоторые подробности... - Слушаю вас, Татьяна Андреевна, так, кажется? - У вас отличная память! Тем легче будет разговаривать. - Она немного помедлила, раздумывая, с чего лучше начать. - На судебном заседании, Лариса Сергеевна, вы сказали, что Савелия почти не знаете и к его делам не имеете никакого отношения, так? - Тогда это было в его интересах! - выходя-то себя, несколько истерично воскликнула Лариса. - А сейчас? - Что вы хотите от меня? Что? - Вы давно знаете Варламова? - А при чем здесь Варламов? - удивилась она. - Вы не ответили... - Года полтора, а что? - Вы давно видели его в последний раз? - Точно не помню... В октябре, кажется, и что? Татьяна Андреевна с трудом сдержала волнение: в октябре, то есть незадолго до его гибели... - А где вы его видели? - без эмоций спросила она. - Вроде... у.... - Она запнулась и добавила: - У бывшего кооператива... - А не у Атака? - Может, и у Алика... Сбитая с толку спокойным голосом Татьяны Андреевны, Лариса, однако, интуитивно почувствовала какую-то опасность для себя. - А почему вы о нем спрашиваете? - А Курахина вы давно знаете? - не обращая внимания на вопрос, быстро спросила Татьяна Андреевна, пристально глядя на подследственную. - Курахина? - Лариса мгновенно побледнела и крепко сжала руками сиденье стула, словно сдерживая себя от какого-то необдуманного поступка, вдруг она вскрикнула: - Чего вам нужно? Почему я должна отвечать вам на ваши дурацкие вопросы? Оставьте меня! Я уже все сказала следователю! - А вам известно, что Варламов убит? - не обращая внимания на ее истерику, бросила Татьяна Андреевна. - Что-о-о?.. - Лариса сразу обмякла и некоторое время молчала, уставясь в одну точку. - Воды вам дать? Лариса испуганно вскочила, бросилась к дверям и начала тарабанить в них. - Отведите меня в камеру! Отведите меня! Слышите, в камеру! Коротенький халатик приподнялся, обнажая красивые ноги, но она, не обращая внимания, продолжала колотить до тех пор, пока дверь не распахнулась. - В чем дело? Почему хулиганишь? - строго спросил старший сержант. - Уведите меня! - поникшим голосом проговорила Лариса и неожиданно заплакала. ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА ...После небольшого отдыха Савелий поднял бесчувственное тело Федора и потащил дальше. Неожиданно впереди он заметал просвет и, подойдя ближе, рассмотрел огромное поле, усеянное тысячами гладких валунов, словно специально кем-то рассыпанных. Облегченно опустив раненого на траву, он сел рядом и долго сидел, опершись спиной о дерево. Тайга словно вымерла, и в этой тишине ощущалось что-то зловещее. Казалось, что сама природа притаилась, затихла перед броском. Савелий упал на землю грудью, как бы пытаясь вобрать в себя силу матушки-земли. Он очнулся, услышав, странный шум в звенящей тишине. Приподняв голову, понял, что Федор снова начал бредить. Савелий тряхнул головой и попытался встать на ноги, но тело, не желая слушаться, упрямо тянуло к земле. - Врешь! - пересохшим горлом выкрикнул он и резко вскинул свое тело на ноги. Тщательно осмотрел карманы: пусто. Значит, из запасов осталось то, что в пакете: четыре с половиной сухаря и один запеченный рак. Сухари в НЗ, на крайний случай... Разломив комок глины, он поделил рака на две части и меньшую стал медленно жевать, стараясь продлить удовольствие. Он перемалывал даже косточки. Конечно, он не насытился, но даже эта малость несколько взбодрила, в ногах появилась уверенность. Несколькими пощечинами Савелий привел Федора в чувство. - Где мы? - У Каменистой поляны... - Господи! Как же тебе удалось столько протащить меня? - растерянно прошептал Угрюмый, с трудом выдавливая слова. - Ты помолчи, побереги силы... Вот поешь оставшийся деликатес! - Отламывая кусочки, Савелий стал засовывать их в рот Федору. Неожиданно тот заплакал. - Савва, никогда... никогда, слышь, не забуду этого... если жив останусь... И это... учти, если что... карта - твоя! Понял? - Он замолчал и вдруг закричал: - Смотри! Смотри! Крадется! Осторожно, Бешеный!.. Ты, сучка! Убери перо, падаль! Убери, Тихоня!.. Не боюсь тебя! Не боюсь!.. Всю жизнь сломал, паскуда!.. Савелий смотрел на него, в волнении сжимая кулаки. - Надо идти! - выдохнул он. - Возможно, в реку уткнемся... Вода поможет тебе, Федор... Склонившись над раненым, чтобы поднять его, Савелий ощутил какое-то зловоние, запах гнили. - Господи! Да что же это такое?! Человек же помирает! - закричал он в отчаянии. Затем торопливо закинул его руки себе на плечи и, как ему показалось, быстро потащил вперед, повторяя про себя, а потом и вслух маршрут, указанный Федором: - До Каменистой поляны... потом налево! До Каменистой и налево... До Каменистой и... налево... - Неожиданно для себя, совершенно выбитый из колеи состоянием Федора, Савелий повернул НАПРАВО... ФОТОУВЛЕЧЕНИЕ - Скажи, Савушка, ты любишь меня? - спросила Лариса, когда Савелий, почувствовав ее взгляд, оторвался от какого-то американского боевика, который они смотрели по видику. В распахнутое окно врывался шум городских улиц. С пятнадцатого этажа открывалась удивительная панорама. Белая аккуратная церквушка, некогда самое высокое строение в бывшей деревне, чудом уцелевшая от разрушений временем и человеком, сиротливо затерялась среди однообразных высотных башен столицы. Совсем рядом раскинулся парк, которому, казалось, не было конца края. Буквально рядом с домом, переливаясь на солнце яркими цветами радуги, притаилось небольшое озерко. Казалось, оттолкнись посильнее от подоконника, взмахни руками, как птица крыльями, и попадешь прямо в его середину. Долго смотрел Савелий на Ларису. Взгляд его был серьезен и печален, это настолько взволновало девушку, что она захотела что-то добавить, но он вдруг обхватил ее своими сильными руками и крепко прижал к груди. - Я так люблю тебя, что... мне иногда страшно становится! - горячо воскликнул он. - Скажи: прыгни из окна! Не задумываясь - прыгну! - Эх, милый! Все так, говорят - для красного словца, а дойдет до дела - в кусты! - Зачем ты так? - обиделся Савелий. - За всех не могу сказать, но за себя... Я тебя никогда, слышишь, никогда не предам! Никогда! - Его глаза взволнованно блестели, а в голосе слышалась такая нежность, что Лариса бросилась ему на шею. - Милый! Милый мой! Не знаю почему, но я верю тебе! Савелий ласково провел по ее груди. - Как не хочется уходить от тебя - томно проговорила она. - А нужно на работу идти: дела есть... - Успеешь - прошептал он и прижал ее хрупкую фигурку к себе. Утомленная его ласками, Лариса задремала. Савелий не спал, с нежностью разглядывая женщину, которую любил больше всего на свете. Небольшой ветерок всколыхнул тяжелые шторы на окне. Расшитые красочными драконами, они встрепенулись как живые, пропуская настырный ветер в комнату, и нехотя вернулись на свое место. Яркое солнце, пробиваясь в щель между двумя половинками, скользнуло по книжным полкам и медленно подкрадывалось к кушетке. Савелий осторожно поднялся а выскользнул в небольшой холл между коридором и кухней, где стоял стенной шкаф. Достав фотоаппарат, взвел затвор и навел из-за косяка объектив на спящую Ларису. - Ларчик! Уже десятый час! - крикнул он. - Слышу! - Она сладко потянулась и решительно отбросила простыню в сторону. Не вставая, начала поднимать и опускать ноги. Длинные и стройные, они легко взлетали вверх. Несколько раз Савелий щелкнул аппаратом. - Ну вот, теперь и спортивный момент из жизни Ларисы Петровой увековечен! - улыбнулся он. - Как тебе не стыдно? - Она капризно надула губы. - Хотя бы предупреждал. - Что естественно, то прекрасно! Я же говорил, что хочу увековечить наше счастье! - Положив камеру на стол, он подошел и обнял Ларису. - А если кто-нибудь увидит эти снимки? - Ты что? Кто их может увидеть? Они только для служебного пользования!.. Что это тебе взбрело в голову? - А если с тобой или со мной что случится? - Да что может с нами случиться? - Мало ли... - пожала плечами Лариса и стала нервно одеваться. - Успокойся, родная. - Он чмокнул ее в нос. - Торжественно клянусь! - поднял два пальца вверх. - Если со мной или стебай что-нибудь случится, то они будут уничтожены! - Хорошо! - улыбнулась она. - Но если твои негативы попадутся мне на глаза, то они будут уничтожены гораздо раньше!.. Ясно? Все, побежала на работу! - Она поцеловала его на прощание и ушла. Савелий смотрел ей вслед пне понимал: почему Лариса так волнуется и нервничает, когда он снимает ее? Словно боится чего-то... Неужели не верит ему? Абсурд какой-то! Он столько труда вложил в эти снимки! На какие выдумки шел, чтобы подловить удачный момент, выбрать удачный ракурс?! Надо действительно спрятать негатив куда подальше, а то с нее станет: возьмет и перервет. Он вытащил небольшую коробку с негативами и стал внимательно рассматривать их, откладывая некоторые в сторону... ЗАБЛУДИЛИСЬ Медленно, но уверенно зачинался рассвет, а долгожданной реки все не было видно. - Савелий уже не помнил, сколько они прошли. С трудом переставляя ноги, он упрямо тащил товарища на спине. Федор ни разу не приходил в сознание. От солнечных ожогов у Савелия по всему телу вздулись водяные пузыри, которые лопались и нестерпимо зудели. Потрескавшиеся губы кровоточили, вызывая дополнительные мучения. Неожиданно, скользнув по влажному мху, Савелий оступился, не смог удержать равновесие и вместе с Федором скатился по отлогому склону в какую-то расщелину. То ли камень встретился на пути, то ли пенек; ударившись о него головой, Савелий потерял сознание, а очнулся, когда солнце поднялось уже высоко. Голова сильно болела, во рту ощущался кисловатый привкус ("Сотрясение", - промелькнуло у него). Поднявшись, он пошатнулся, схватился за ближайшее дерево, но тут же забыл про свои болячки: Федора рядом не было. - Федор! - негромко позвал он. В ответ - тишина... - Федор! - закричал он во все горло. "...едо-о-о-о-р... о-о-о-р..." - ответило лесное эхо. Ломая ногти, он стал карабкаться на верх расщелины и метрах в десяти увидел неподвижное тело товарища. Бросившись к нему, он обрадовано затряс Угрюмого за плечи: - Федор, братишка, очнись! Но тот не подавал никаких признаков жизни. Чуть не плача, Савелий приложил ухо к его груди. Тук... тук... тук! - еле слышно стучало его сердце, словно не желая сдаваться. - Все будет хорошо, братишка! Ты слышишь меня? Все будет отлично. Сейчас я покормлю тебя, и тебе - сразу станет лучше! Ты поправишься, вот увидишь, поправишься и сможешь увидеть свою мать. Ты же сам говорил, что лет пятнадцать не видел ее! Неужели ты так просто сдашься? - Савелий говорил и говорил, укрепляя этими словами скорее себя: раненый все равно не слышал его. - Ты сильный, братишка! Ну, очнись! Верь, мы пробьемся! Ну, Федор!.. Суетливо развернув пакет, вытащил сухарь и, отламывая маленькие кусочки, стал засовывать в рот Федору, но они вываливались назад. - Ешь, братишка, ешь! Хоть кусочек! Иначе не выдюжишь... Может, воды? - Сунув руку в карман, он вытащил пакет и стукнул кулаком по земле: от падения тот лопнул, и последние капли вылились, чуть замочив куртку. - - Что же делать? Боже мой, что делать? Что? Несколько минут сидел он на земле, покачиваясь из Стороны в сторону. Потом откинулся на спину и взглянул на небо. Оно было синее-синее, похожее на бескрайнее море. Как ни странно, это придало ему силы, и он уверенно поднялся на ноги. Прошел в одну сторону, в другую, внимательно всматриваясь в окружающие растения. Жаль, что сейчас не весна!.. Березовый сок! Что может быть лучше и питательнее в лесу? А сейчас, в конце лета, попробуй найди что-нибудь?! И вдруг Савелий замер от неожиданности: не галлюцинация ли? В нескольких шагах от себя он заметил растение, напоминающее гигантский плющ, а точнее, гигантскую лозу винограда! Толстый лианистый ствол этого растения причудливо извивался по мощному стволу дуба. Однако не это привлекло его внимание: плоды! Красные крупные ягоды!!! Они довольно часто облепили ствол дуба - и напоминали гроздья, винограда, только ягод поменьше, зато они были гораздо крупнее виноградин. Обрадовавшись, словно ребенок, Савелий подскочил к дубу и ласково погладил его по стволу, как бы благодаря за этот неожиданный подарок. Сняв куртку и расстелив ее на земле, он начал быстро срывать гроздья странного растения. Их было много, и Савелий без особого труда набрал столько, что с трудом донес до раненого. А какой удивительный запах исходил от этих ягод. Его руки сразу пропитались их запахом, который показался ему знакомым. Ну конечно, лимон! Лимонный запах! Как он сразу не догадался? Савелий настолько отвык от вольных запахов, что не вдруг вспомнил его. Интересно, каким вкусом обладают эти ягоды? Он сознательно оттягивал момент дегустации, стоически сопротивляясь искушению набить ими свой рот: очень не хотелось разочарований - вдруг окажутся горькими или ядовитыми? - нет, не могут плоды с таким приятным запахом оказаться ядовитыми!.. Опустившись рядом с Федором, лежащим в беспамятстве, Савелий взял одну ягоду, неторопливо сунул в рот и... сразу же захватил целую пригоршню: ягоды были кисловатыми, но очень приятными на вкус. С непривычки он морщился, но вскоре и это прошло... Насытившись так, что раздуло животной решил пока не беспокоить Угрюмого и блаженно прикрыл глаза: хорошо-то как! Как все-таки мало нужно человеку, чтобы он почувствовал себя счастливым, хоть на мгновение! Казалось, нет сил, с ног валится от усталости, все вокруг не в радость... Но стоило набрести на это удивительное растение, набить ягодами желудок, и мир вокруг преобразился: проявились краски, которых не замечал, красивые звуки, которых ранее не слышал, наполнили лес... Но главное, прибавились силы... Удивительные ягоды! Федору должно быть легче от них... Набрав горсть ягод, он начал выжимать живительный сок прямо ему в рот. Сначала - никакой реакции, но вот, сделав глоток, он закашлялся и открыл глаза. Несколько минут смотрел на Савелия, пытаясь понять, где он находится, потом прошептал: - Где... Почему ты здесь? Где Тихоня? Где вагоны? Вместе с вопросами к нему постепенно возвращалось и сознание: глаза стали осмысленными. - Где мы, Савелий? - Шел, как ты мне и говорил, но... - Савелий пожал плечами и снова принялся выжимать ему сок. Сделав глоток, другой, Федор отстранил ему руку и сам стал брать ягоды и забивать ими рот, - с трудом успевая глотать. - Что это за ягоды? - Не знаю, очень здорово восстанавливают силы... Жаль, что только одно нашел: вырвалось из земли, словно специально, чтобы нас спасти... Заблудились мы... - Неужели эта сучка наколол нас?.. - Оставив ягоды, Федор вытащил карту и забормотал: - По берегу... до валуна... потом, направо... до Каменистой поляны... - Говорить было трудно и он делал паузы. - От поляны... до упора... налево... в реку... Савелий мысленно следил за маршрутом, которым шел, и вдруг стукнул себя по лбу. - Налево! Налево, дубина! Идиот! - закричал он. - На-ле-во! А я повернул направо! - Он едва не заплакал от огорчения. - Километров десять напрасно протопали! Впустую! Целую ночь потеряли. Савелий обречено опустился на корточки: отличного настроения как не бывало. - Не пе...реживай! С кем не... бывает! - Федор хотел махнуть рукой, но бессильно опустил ее на землю. - На, поешь! - Савелий протянул ему сухарь. - Не хо...чется, сам ешь! - Я уже перекусил, - попытался обмануть его Савелий. - Рака, полсухаря... Ешь, не смотри на меня. - Он бросил в рот несколько ягод. - Ты арапа мне не заправляй... ду...маешь, ноль боль...ной, то и па...мяти нет? Ра...ков мы давно схапали! - Федор укоризненно взглянул на него. - Ешь при мне или... я объявлю го...ло...довку. - Он улыбнулся через силу. - Хорошо! - Савелий разломил сухарь и протянул половину Федору. - Давай вместе... Они стали медленно жевать, смакуя каждый кусочек. Ели молча, думая каждый о своем. Наконец, разделавшись с сухарем, Савелий спросил: - Что делать-то будем? - Днем ид...ти опас...но: общую об...лаву с не...делю не сни...мают... Мо...жет, и вертолет... - Он замолчал, отдыхая. - Давай бли...же к ве...черу: шан...сов боль...ше не напо...роться... - Может, перевязать поповой? - Бесполезно... Луч...ше бин...ты смочи: жжет... очень! - А лекарства там есть, в тайниках... - йод, бин...ты... спирт... У-у, хоро...шо! - блаженно проговорил он, когда Савелий начал выжимать сок на бинты... Сняв куртку, он подложил ее под голову Федора. - Спасибо, братишка! - пробормотал тот и закрыл глаза... Савелий устро