орил: - Все потом! Ты сможешь дать мне денег на дорогу и добросить меня до станции? - Конечно, Савва! - растерянно произнесла Варя. - Долг вернется, обещаю! - добавил он. - Господи, о чем та говоришь? - Она снова всхлипнула. - Когда ехать-то хочешь? - Если можно, сейчас! - упрямо выдавил Савелий. Буквально через полчаса, благо не требовалось собирать еду, все было собрано для поездки на озеро, они вышли из дома, и Варя запрягла в телегу серого мерина. Они ехали почти всю дорогу молча, и только однажды Савелий ни с того ни с сего произнес: - А через неделю я родился... Четвертого ноября... "День печенья", как называли мы день рождения в детдоме... Молча дергая вожжи. Варя жадно слушала: впервые Савелий решил заговорить о себе. - В этот день именинник получал огромный поднос с домашним печеньем и во время ужина обходил столы и угощал всех детдомовцев, а что оставалось ему. - Он грустно ухмыльнулся. - Хуже всех было мне, так тогда я думал, в мой день рождения больше никто не родился, и мне приходилось угощать всех одному... Другим-то легче было: по двое, по трое... и только я - один!.. Потом уж я узнал, что печенье всегда пекли одинаково. Но тогда я мечтал, что вот-вот поступят новенькие, с днем рождения четвертого ноября... - Он замолчал, и Варя тщетно дожидалась продолжения его рассказа. Так и доехали они До станции, не сказав больше ни слова. На его счастье, поезда ждать долго не пришлось: чуть более часа... Когда Савелий уже хотел зайти в свой вагон. Варя тихо сказала: - Брат начальника станции. Бобров Александр Юрьевич, работает директором станции по разведению соболя. Это совсем рядом от моей займи... Когда захочешь приехать ко мне, обратись к Юрию Юрьевичу: я договорюсь с ним - отвезет... - Хорошо, спасибо! Жив буду - приеду! - с какой-то веселой горечью сказал Савелий и быстро вбежал по ступенькам вагона... НОВЫЙ ЗНАКОМЫЙ Савелий приехал в Москву с единственным желанием, которое жгло его стога самого момента, когда "гонец" показал ему фото Варлама! Отомстить за друга! Если бы в тот момент виновник его гибели оказался рядом, то Савелий действительно "порвал" бы его пополам. Разговор с Шалимовым подхлестнул его, как хороший хлыст подстегивает собачью упряжку, и так хорошо везущую груз. Он был уверен, что и смерть адвокатами самоубийство Ларисы - дело рук одного и того же человека, скрывавшегося под именем Воланд. Смотри, какая сволочь! Какую кличку взял! Но Это только у Булгакова он мог растворяться в воздухе, исчезая бесследно! А здесь... Посмотрим, как он сможет исчезнуть, когда окажется взятым за горло этой рукой! Савелий усмехнулся, взглянув на свой кулак, который сжал, словно в нем уже оказалось горло ненавистного Воланда. Сегодня пятница... Угрюмый говорил, что тот очень любит свою внучку и часто навещает ее. Значит, сегодня или в субботу он должен появиться на Красногвардейской. Дом у оврага. Почему-то Савелий был уверен, что узнает его сразу, как только увидит. Хотя и сам не мог понять, откуда у него такая уверенность. Красногвардейская улица... это где-то недалеко от метро... Время до конца рабочего дня еще есть. Нет, нужно ехать сразу, чтобы осмотреться на месте... Нужно поймать "тачку", но у вокзала бесполезно. Савелий миновал мост и прошел метров двести по проспекту, когда увидел "Волгу" с зеленым огоньком... - Часа на два можешь быть свободен? - спросил он молодого парня, мурлыкающего себе что-то под нос. - Хоть на весь день, земляк! - ощерился тот, кивая Савелию. - Отлично! - Савелий быстро сел рядом с ним. - На Красногвардейскую! - Никак с Севера? - поинтересовался водитель, трогаясь сиеста. - Глаз - алмаз! - бросил Савелий и вдруг добавил: - Откинулся только что. - Сколько парился? - Пятилетку - хмыкнул он. - Откуда про Север догадался? - Нюх у меня такой. Однако думал, что с приисков... - Подзаработать думал с золотого вахлачка? - Мне и своих хватает! - обиделся тот - Тоже трешник оттащил, за две клюквы. - Клюквы? - не понял Савелий. - Ну, церкви... Дали пять, два хозяину доставил. Вышел, а тут такая каша в стране, что решил - можно и честно монеты откладывать на черный день... Женился, панама растет. Живу, не трясусь. Остановиться-то есть где? Или... - Трудно сказать. Сегодня прояснится... Слушай, давай-ка сначала заскочим по пути в одно место. Пока прямо, а дальше я покажу. А что про хату спросил? Можешь выручить, если что? - Могу к себе, а могу - в гостиницу, сестра администратором в "Алтае" пашет... Справка или паспорт? - Справка, не успел обменять пока... Так что с гостиницей ничего не выйдет - как можно спокойнее отозвался он. - Если ненадолго, то ко мне можно: предки только через неделю вернутся... в санатории они... - Ладно, если что, то благодарю. Странное чувство испытывал Савелий, оказавшись на улицах Москвы, на тех улицах, по которым ездил чуть более года назад. После тайги ему было странно видеть такие толпы людей, снующих по городу, слышать шум городских улиц, видеть красочные рекламные плакаты... все это было непривычно для глаз и волновало его... Изменил он маршрут, чтобы подъехать к своему дому. Нет, конечно, не для того, чтобы зайти к себе в квартиру: это было опасно. Опасно не потому, что боялся ареста, анатому, что могли арестовать раньше, чем он повидается с тем, ради кого поехал к Москву... Подъехал же он к своему дому, чтобы забрать спрятанный им пистолет: если Воланда сопровождают "телохранители", в чем он не сомневался, то надежнее будет вооружиться... Остановив такси на дороге, Савелий попросил подождать минут пять и быстро пошел к месту своего случайного тайника. Опасный пакет оказался на месте. Оглядевшись по сторонам и не заметив посторонних глаз, Савелий быстро развернул пистолет, стер тряпкой остатки масла и сунул его под ремень брюк за спину. - Все в порядке?! - спросил водитель, заметив, что пассажир вернулся в приподнятом состоянии. - Все хоккей, как говаривал наш боцман, - весело ответил он. - Клешами служил? - догадливо сказал тот. - Нет, тралфлот... после армии... К Красногвардейской они подъехали около пяти часов вечера. Найти дом "у оврага" действительно оказалось несложно: он очень выделялся среди всех остальных... Заняли наиболее удобную позицию, чтобы в поле зрения были не только подъезды дома, но и въезд со стороны шоссе. (Водителю, которого звали Сергей, он сочинил историю про старую свою любовь, которая вышла замуж, пока он "парился" у "хозяина", а теперь хочет увидеть поговорить с ней... "Где живет точно, не знаю, но знаю, что в этом доме живет ее отец..." Поверил или нет новый знакомый, неизвестно, однако вопросов больше не задавал.) В этот вечер Савелий так и не дождался того, кого хотел. Сотни людей приходили и уходили, а ЕГО все не было, в этом Савелий был уверен на "все сто"... Сергей успокаивающе похлопал по плечу: "Ничего, может, завтра повезет..." - и отвез его к себе на Остоженку, где ом занимали вместе с родителями большую трехкомнатную квартиру. По пути Савелий попросил остановиться у ресторана "Прага" и вскоре вышел оттуда с огромным пакетом с "припасами", как он объяснил Сергею. Когда тот и в самом деле остановился у своего дома и предложил Савелию зайти к полу и отдохнуть, Савелий неожиданно застеснялся и пытался отговориться, но тот настоял: - Слушай, земляк, я же от чистого сердца! И Шурочка уже ждет нас: пока ты в "Прагу" бегал, я позвонил ей. Она у меня ништяк баба: все понимает!.. С ней можешь не таиться: сказал ей... - Он рассмеялся, заметив, как Савелий удивился. - Ты Шурочку не знаешь: она, как и я, тоже треху тащила.... Попытался мою рыжую начальник облапить, а она ему глаз выбила! Вот так-то! Мы с ней переписывались почти весь срок: заочница! Кент один, спасибо ему, адресок подкинул, она раньше освободилась в год издала мая... А ты говоришь?! Когда Савелий, напичканный такой информацией о хозяйке дома, переступил порог, приготовившись увидеть этого "сорванца в юбке", его удивлению не было предела: их встретила симпатичная пышная молодая женщина с огромными зелеными глазами и совершенно рыжими, можно сказать, огненными волосами, заплетенными в одну косу с ладонь толщиной. - И где только такие выращиваются? - с улыбкой, стараясь скрыть свою растерянность, произнес Савелий, пожимая нежную и мягкую ладонь и давясь, как это милое создание могло "выбить начальнику глаз". - Савелий меня кличут! - А меня - Шурочка! - чуть жеманничая, проворковала она. - А выращивают таких во Володимире! - Она подмигнула и тут же крикнула: - Розочка, иди познакомься с дядей Савелием! Буквально через минуту, держа в одной руке за ногу огромную куклу, в другой - пластмассовый трактор, девчушка лет пяти выбежала к ним в коридор. Мгновенно оценив обстановку, бросила в сторону свои игрушки и буквально запрыгнула на руки Савелию. - Меня Розочкой зовут, а тебя как? Она погладила ручоночкой по щеке Савелия и тут же со всей непосредственностью воскликнула: - Ой, какой колючий! Бриться нужно, когда к женщине идешь! Все вокруг рассмеялись, а Савелий смущенно провел рукой по щеке: действительно, подзарос чуток. - Она кого хочешь смутит! - заверила хозяйка дома, пытаясь забрать ее у Савелия, но девочка обхватила его за шею и не хотела идти к матери. - Вот любит мужиков, хоть убей! Дай же дяде Савелию раздеться, доченька! Вероятно, этот довод убедил девочку, и она позволила матери взять ее с рук смущенного Савелия, который, прежде чем раздеться, вытащил из свертка огромную коробку шоколадных конфет и протянул девочке. - Ну, теперь любовь до гроба! Что-что, а конфеты мы любим! Да, доченька? - Конечно же, любим, но ты всегда больше кушаешь, чем я! - с серьезным видом заявила Розочка. - Ну вот, и до матери добралась! - покачала головой женщина. - Раздевайся, Савелий, не стесняйся и не бойся: мы только на язык такие смелые! - Я думаю, не, только на язык! - улыбнулся Савелий и протянул сверток Сергею, который стоял в дверях и, довольный, наблюдал за шутками своих домочадцев. - Что это? - пожал плечами Сергей, принимая тяжелый сверток. - Я же говорил, припасы! Фрукты, шампанское, коньяк, колбаска... - Да вы с ума сошли! - всплеснула женщина руками. - Идете в гости и накупаете продуктов, а то у нас ничего нет... - Вы? - усмехнулся Савелий. - Ну ты! Какая разница! - Она была явно обижена. - Да, земляк, ты тут маху дал! - недоволен был и Сергей. - Бросьте, ребята, я же от чистого сердца! - повторил Савелий слова Сергея, сказанные в машине. - Ладно, я сам виноват: не догадался, зачем он у "Праги" тормознул... Все, ехать пора! - А может, пусть стоит: не думай, деньги есть! - Снова ты со своими монетами... Мне же машину напарнику нужно будет отгонять. - Он задумался. - Короче, звоню сейчас ему, если он дома, то через час вернусь, а если нет, то часа через три-четыре... Пока, Рыжик. - Он чмокнул жену в щеку, передал ей пакет, хлопнул на прощанье Савелия по плечу и быстро вышел. Савелий снял полушубок, шапку, пригладил торчащие волосы и пошел туда, где скрылись мать с дочерью. - Пока я ужином занимаюсь, ты, Савелий, давай в ванную, там все есть: и мочалка, и мыло, и полотенце, - А чем побриться есть? - Ага, стыдно стало? - воскликнула девочка и захлопала в ладошки. После ванны, свежевыбритый, Савелий почувствовал себя каким-то удовлетворенным и посвежевшим. Ему хорошо было в этом счастливо мирном и уютном доме. Но особенно волновала Савелия неожиданная нежность ребенка. В какие только игры не вовлекала его девочка: начиная от кукольного царства, где Савелий исполнял одновременно несколько ролей - папы, брата, сантехника, дедушки, и кончая "прятками" и "казаками-разбойниками", где ему отводилась почетная должность скакуна, на котором маленькая Розочка ускакивала от разбойников, то есть от мамы. Время пролетело настолько незаметно, что когда взрослое женское население квартиры стало настаивать на том, чтобы детское население отправлялось спать, то Савелию не меньше, чем девочке, не хотелось расставаться, и они вдвоем уговоримте маму Шуру продлить игры еще на полчаса. Вскоре пришел и отец, который чуть не обиделся на Савелия за то, что он не притронулся ни к пище, ни к рюмке, дожидаясь его с работы. Его недовольства хватило только до второй рюмки, и они сидели за столом чуть ли не до рассвета, вспоминая свою прошлую жизнь, Как ни странно, но жизнь Шуры, точнее ее детство, почти полностью совпадала с жизнью Савелия: рано потеряла родителей, затем детдом, трудная жизнь после детдома и эмоциональный срыв, окончившийся лишением свободы... Этот ночной разговор настолько сблизил их, что они казались друг другу родными. Шура и Сережа предлагали различные варианты устройства его будущей жизни. Это не могло не растрогать Савелия, и был момент, когда он с трудом удержал слезы... Спать они разошлись в четвертом часу. Савелий мгновенно уснул. Он проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Не сразу сообразив, где находится, Савелий прислушался, не решаясь открыть глаза. - Розочка, не мешай дяде Савелию спать: он очень устал! - услышал Савелий голос Шуры и сразу же все вспомнил. - Мамочка, ну как я ему помешаю, если только сижу и смотрю на него, и все... - прошептал в ответ совсем рядом детский голос. - Иди поиграй в детской, а когда он проснется, то я позову тебя. - Нет, мамочка, я хочу здесь сидеть, и когда он откроет глазки, чтоб увидел меня! - возразила она шепотом. "Господи, чем же он заслужил такую любовь чужого ребенка?" Он не выдержал, открыл глаза и протянул руки к девочке. Ни слова не говоря, она тут же бросилась к нему, прижалась щекой к его шраму и тихо прошептала: - Я жду-жду, а ты все не просыпаешься и не просыпаешься... Тебе больно здесь? - спросила она, осторожно притрагиваясь пальчиком к его шраму. - Нет, совсем не больно! - улыбнулся он. - А это ты с мальчишками подрался? - Нет, с дерева упал и окорябался... - Вот и я говорила Сашке, что можно с дерева упасть и будет больно-больно! - рассудительно проговорила она. - Все-таки разбудила, негодница! - воскликнула Шура, входя в комнату. - А вот и годница! Годница! А дядя Савелий сам проснулся! Правда ведь, сам? - Розочка посмотрела на Савелия голубыми глазенками, которые могли вот-вот заплакать... - Ну конечно сам! - подтвердил он. - Сергей тоже встал? - Не только встал, но и упылил уже я просил сказать, что заедет за тобой... - Она посмотрела на часы. - Через час уже: отвезет тебя туда, где вы вчера были... - Она посмотрела задумчиво на Савелия, потом спросила: - Скажи честно, Савелий, это действительно связано с твоей девушкой? - Отчасти - ответил Савелий, не в силах обманывать эту женщину, которая с таким вниманием относится к его судьбе. - Может, не стоит ворошить прошлое? - неожиданно спросила она. Савелий неуверенно пожал плечами и не нашел, что ответить. - Будь осторожен, Савелий! - тяжело вздохнув, проговорила Шура и медленно вышла из комнаты... ВСТРЕЧА С ВОЛАНДОМ Два часа с лишним наблюдал Савелий с того самого места, с которого наблюдал вчера, однако никто не привлек его внимания. - Знаешь, Сергей, ты поезжай, а я еще здесь пооколачиваюсь! - решил Савелий. - Да у меня еще есть время: не в деньгах счастье! - весело отозвался тот. - Спасибо, поезжай! - упрямо сказал Савелий в вышел из машины. - Ты придешь к нам сегодня? - Как получится... - Хорошо, телефон знаешь: звони, если помощь нужна будет!.. - Сергей вопросительно смотрел на него, ожидая каких-то слов, но Савелий молчал, и тому ничего не оставалось, как подчиниться решению нового приятеля. - Ну что, я поехал? - Да, езжай и передай привет Шуре, а Розочку обними за меня. - Савелий натянуто улыбнулся. - Да, дочурка с меня не слезет теперь: где дядя Савелий, и все тут! Ладно, ни пуха! - К черту! - усмехнулся Савелий и направился под крышу детской беседки: повалил сильный снег... Сергей медленно поехал в сторону шоссе, несколько раз оглядываясь на Савелия и ожидая, что тот его вернет. Погода была мягкая, Савелий нисколько не замерз. Он с интересом наблюдал за тем, как медленно, причудливо кружась в воздухе, падают снежинки. - Дяденька, оденьте мне варежку, а то у меня рука замерзла! - неожиданно раздался голос сзади. Савелий обернулся и увидел девочку лет восьми, которая тщетно пыталась натянуть пушистую рукавицу. Она была похожа на колобка: пушистая белая шапочка, такая же шубка и варежки. - Кто же тебя так укутал, бедняжку? - усмехнулся Савелий. - Мама боится, что я снова заболею и лягу в больницу... Я очень слабенькая! - повторила она чьи-то слова. - Спасибо, дяденька! - Пожалуйста, и желаю тебе больше не болеть!.. Девчушка подхватила веревку от санок, небольшую деревянную лопатку и направилась в сторону горки, где резвилось несколько ребятишек, на полдороги остановилась и крикнула: - А вы любите на санках кататься? - Нет, Чебурашка, боюсь санки раздавить! - рассмеялся Савелий. - А я вовсе я не Чебурашка! Меня "Леночкой" зовут! Вот! - Она даже обиделась и, не оборачиваясь, продолжила свой путь. Несколько минут смотрел Савелий девочке вслед, отвлекшись от своего наблюдения, а когда повернулся, то вдруг увидел белоснежный "Мерседес", плавно заворачивающий с шоссе во двор. Еще не разглядев того, кто сидит за рулем, Савелий почувствовал, что это именно тот, ради кого он приехал в Москву. Он сразу хотел двинуться ему навстречу, но увидел и синие "Жигули", также повернувшие за "Мерседесом". Савелий сунул руку под полушубок и проверил пистолет. "Мерседес" остановился у третьего подъезда, а "Жигули" метрах в пяти сзади. Из них вышли двое высоких, крепко сложенных парней, которые внимательно осмотрелись вокруг, потом один остался рядом с "Мерседесом", а второй направился к подъезду и скрылся в нем. Теперь Савелий нисколько не сомневался, что это и есть "силовые быки". Когда парень вышел из подъезда и чуть заметно кивнул хозяину "Мерседеса", тот не торопясь вылез из машины, повернулся, чтобы закрыть дверцу, и Савелий с изумлением узнал в нем того самого старика, который представился ему Владимиром Андреевичем, "кассиром на пенсии". Моментально Савелий вспомнил его холодный пронзительный взгляд, а также мерзкую улыбку одними губами при ледяном выражении глаз. Как вспышки возникали перед ним лица тех, кто погиб по вине этого "паука", как окрестил его Угрюмый: Варламов, адвокат Татьяна Андреевна, Лариса... Мет, этот человек слишком задержался на этой земле! Хватит! Своей жизнью он должен ответить за погубленные жизни!.. Не думая о последствиях, видя перед собой только обезображенный труп Варлама, Савелий решительно направился к "Мерседесу"... Когда до него оставалось метров пять, Владимир Андреевич неожиданно взглянул в его сторону, по крайней мере, так показалось Савелию, и начал давить на клаксон - раз, другой, третий... Это несколько сбило Савелия с толку, он чуть приостановился и этим привлек внимание одного из "боевиков": тот внимательно посмотрел на него. Сделав "морду кирюном", Савелий быстро прошел в нескольких метрах от машины! Воланда, набавляясь к третьему подъезд. Открывая дверь, он незаметно скосил глаза и увидел, как к Воланду бежала та самая девочка, которой он помогал натягивать рукавички. - Дедушка приехал! Дедушка! - Девочка бросилась в объятия Владимира Андреевича... Пораженный этим совпадением, Савелий растерянно вошел в подъезд и быстро поднялся на второй этаж и осторожно выглянул в окно, выходящее во двор. Владимир Андреевич, видно, очень любил свою внучку и позволил ей делать все, что, захочется: она повалила его в снег и стала забрасывать снежками, счастливо взвизгивая, когда ей удавалось попасть дедушке в нос, несмотря на его отчаянные попытки защититься руками... Глядя на эту веселую сцену, Савелий никак не мог понять: как в этом человеке сочетаются такие противоположные качества, как нежность, любовь к своей внучке и звериная жестокость к другим людям... Не ошибается ли он, решив, что именно этот человек повинен в гибели его друга?.. А если он ничего об этом не знает или совсем ни при чем?.. Пока Савелия одолевали сомнения, Владимир Андреевич поднялся, потрепал девочку по щеке, и она снова побежала на горку. Владимир Андреевич несколько минут с нежностью смотрел ей вслед, явно сожалея, что внучка так мало уделила ему внимания, и надеясь, что, может, передумает и вернется к нему, но единственно, чего дождался, - девочка повернулась и помахала ему ручкой. - Иди, дедушка, я скоро пряду! - крикнула она и потащила санки на горку. Помахав ей в ответ, Владимир Андреевич направился к подъезду. Один из его "боевиков", обогнав медленно идущего "хозяина", первым вошел в подъезд. Несколько секунд ушло у Савелия на то, чтобы определить свои дальнейшие действия. То, что он задумал, мог поломать этот "боевик", и Савелий решил избавиться, от него, не причиняя тому излишних травм: бесшумно сбежав на первый этаж, он быстро вышел на лестничную площадку и нос к носу столкнулся с охранником, в метре от которого шел Владимир Андреевич. Появление Савелия было настолько неожиданным, что парень, вздрогнув, бросил быстрый взгляд назад и только потом попытался вырвать правую руку из кармана. Этих секунд замешательства хватило Савелию для того, чтобы сильным и точным ударом в шею "успокоить" парня по меньшей мере на полчаса... После этого Савелий выхватил из-за пояса пистолет, в прыжке ударил Владимира Андреевича ногой в живот, после чего тот со стоном согнулся пополам, лицо его исказилось от испуга и боли. - Ну вот и свиделись, Володя Андреевич! - зло проговорил Савелий, держа пистолет наготове. - Говорков?! - с изумлением воскликнул тот, мгновенно забыв про боль в животе. - Не ждал меня, Воланд? - ухмыльнулся Савелий. - Если честно, не ждал! - Владимир Андреевич уже взял себя в руки и смотрел на Савелия без страха, даже с некоторым сожалением. - Как это тебе удалось выжить? Ума не приложу... - Да вот, выжил, вопреки твоим молитвам! Сейчас тебе понадобятся другие молитвы... за упокой твоей души! - Эх, жаль, мне тебя, Савелий, - произнес он вполне искренне, а может быть, талантливо играя. - Я-то уже старик и пожил в свое удовольствие, а ты? Что ты будешь иметь с моей смерти? Вот что мне интересно!.. - Польза будет тем, кому ты смог бы еще принести зло! - Савелий говорил спокойно, твердо, но вдруг перед ним снова промелькнуло изуродованное лицо Виктора. - Я тебя бы уничтожил раньше, если бы знал... - Он даже зубами скрежетнул. - А теперь уничтожу только за то, что ты сделал с моим другом! Ты не должен жить. Ты же подонок! Так только духи поступали с нами там, в Афганистане! - Ты, конечно, мне не поверишь, но я твоего Варлама не приказывал изуродовать! Более того, он остался бы жив, если бы дал слово не шлепать языком, а он на принцип пошел... а в нашем деле, коли начал пахать, то выйти сможешь только ногами вперед... Это, кстати, и тебя касается. - Он попытался улыбнуться, однако улыбка получилась кривой, похожей на гримасу. - Я тогда еще, при нашей первой встрече, почувствовал, что ты либо пентюх и ничего не понимаешь, либо какой-то свой интерес имеешь... - Он вздохнул. - Эмоции меня подвели: ах, сирота, ах, детдомовец, ах, афганец вот и расхлебываю, теперь. Ладно, давай, кончай быстрее! - обозлился он вдруг. - Куда это ты так торопишься? - ухмыльнулся Савелий. - Не хочу шума лишнего: внучка может напугаться. Савелий посмотрел на него в упор, но тот стоял спокойно, без малейшего испуга в глазах, и только чуть напряглись скулы, когда пистолет поднялся до уровня лба. И вдруг Савелий, не убирая пистолета, быстро обыскал его, но никакого оружия у него не было. - Я не для того такие бабки им плачу, - кивнул он на лежащего парня, - чтобы еще и самому себя защищать! Не обращая внимания на его слова, Савелий расстегнул его ремень и выдернул из брюк, затем подтащил его за шиворот к лежащему неподвижно телохранителю, вытащил и его ремень, сунул их к себе в карман, потом Проверил карман парня. Хмыкнул, обнаружив милицейские наручники, покрытые никелем, покачал головой: - Не удивлюсь, если у него в кармане и удостоверение сотрудника! - Всем хочется кушать! - хмыкнул Воланд. - Это точно! - сказал Савелий, вытаскивая из второго кармана парня маленький бельгийский браунинг. - Это хлопушка для клопов! - Ее тоже хватает... хватало, - поправился Владимир Андреевич. - Сейчас мы с тобой мирно выйдем из подъезда, ты прикажешь своим парням не вылезать из машины и бросить тебе от нее ключи. - А если они не подчинятся? - Тогда я тебя прихлопну на глазах твоей внучки! - жестко проговорил Савелий. - Хотя мне бы этого очень не хотелось! - Хорошо!.. А что потом? - Потом сядем в твою колымагу: я - за руль, ты рядом, и поедем... - Куда? - Увидишь... Не вздумай шутить со мной: я быстрее стреляю, чем твои парни! - Вероятно... - Воланд брезгливо посмотрел на лежащего. - Ладно, согласен! Савелий взял его под руку левой рукой, а правую, с пистолетом, сунул под полушубок. - Нет, стой! - передумал они вытащил наручники. - Так вернее будет! - Защелкнул их на руках Воланда, а чтобы их было не видно, накинул на них его мохеровый шарф, и обернул им руки. Они вышли из подъезда, как два приятеля. Почувствовав что-то неладное, парни, сидевшие в "Жигулях", мгновенно открыли машину и хотели выйти, но их остановил хмурый окрик Воланда: - Сидеть! Пашка, ключи от машины, быстро! Переглянувшись между собой, они явно не знали, как поступить. - Вы что, не поняли меня? - разозлился Владимир Андреевич. - Идиоты! Ключи! - Он крепко выругался. Это подействовало на них отрезвляюще: - они никогда не видели своего хозяина в таком состоянии. Чуть суетливо тот, что сидел за рулем, выдернул ключи из гнезда стартера и высунул руку в окно. - Бросай сюда! - приказал Воланд, кивая на дорогу. Парень бросил ключи на дорогу, и в этот момент к ним устремилась внучка Воланда с криком: - Дедушка, ты уже уезжаешь? Ты же обещал! Она подбежала и обхватила его ручонками. - Мне по делам нужно, Леночка - попытался улыбнуться Владимир Андреевич. - Иди домой, я скоро вернусь... - Дяденька, не задерживайте его долго: мы с ним к маме в больницу должны поехать! - повернулась она к Савелию. Савелий поморщился и, не зная, что сказать, промолчал. - Леночка, подай мне ключи: уронил я... Вон, на дороге лежат! - кивнул головой Владимир Андреевич, и девочка быстро принесла их. Иди домой... - Я жду тебя, дедушка! Жду! - кричала Леночка, словно ощущая своим маленьким сердечком, что над ее дедушкой нависла беда. Четыре пары глаз напряженно глядели за тем, как их покровитель плюхнулся на сиденье, неуклюже закрыл обеими руками дверь и белоснежный "Мерседес" медленно тронулся с места. Пьяно пошатываясь и матерясь на чем свет стоит, из подъезда выбежал парень. Он странно прижимал руки к животу: то ли придерживая брюки, то ли успокаивая боль. Увидев отъезжающий "Мерседес", бросился к синим "Жигулям"... В тот момент, когда Савелий понял, что Владимир Андреевич и Воланд - одно и то же лицо, что именно он и виноват в гибели его друга Варламова, он хотел разрядить в него всю обойму, не задумываясь, но в последний миг, услышав о девочке, он решил расправиться с ним где-нибудь подальше, в укромном месте. И он сделал бы это, но девчушка снова заставила его изменить задуманное. Перед его глазами промелькнул детский дом, его первые друзья и враги, вспомнились и ласковые пальчики маленькой Розочки, прикасающиеся к его шраму... Что-то перевернуло его душу, заставило его взглянуть на себя со стороны: кто он такой, чтобы вершить суд над кем-то? Какое он имеет право на это? Да, Бардам погиб. Да, над ним зверски надругались. Но все ли он знает об этом деле, чтобы вынести смертный приговор этому человеку? Сможет ли он поднять на Воланда руку? Непосредственная детская любовь девочки к деду смягчила его. Нет, не сможет!.. Медленно управляя машиной, Савелий думал, как ему поступить. - Что, размышляешь, где лучше шлепнуть? - устало спросил Владимир Андреевич. - Да завези в лесополосу: там никого нет... Спасибо тебе, что при внучке не стал... Его спокойный и обреченный тон несколько притупил бдительность Савелия, и он ослабил внимание: в этот момент они проезжали у какого-то перекрестка, где стояла машина ГАИ, и Воланд неожиданно ударил Савелия наручниками в лицо, пытаясь оглушить его. Однако шарф смягчил удар, и Савелий сумел удержать руль, чудом избежав столкновения с рядом идущей "Волгой", которая и прикрыла их от бдительного ГАИ. - Ах ты, сука! - вскипел Савелий и нанес ему свой коронный удар ребром ладони в шею. Вскрикнув, Владимир Андреевич потерял сознание. Интересно, чего он добивался? Попасть в аварию? В милицию? Точно, в милицию! Как он сразу не допер?! У него же там "все схвачено, за все заплачено"! Видимо, и этот телохранитель из Кентов! Хорош бы он был, если бы привез Воланда на Петровку! Получил бы свое спасибо! Что же делать с ним? И тут он вспомнил разговор с Шалимовым по радиотелефону, в котором тот упоминал, что этой группой занимается госбезопасность... Он даже назвал фамилию следователя... Черт, как же?... Долгополов?.. Нет, но похоже. Боголомов?.. Кажется, так... Отлично!.. Савелий быстро припарковался между двух сиротливо стоящих легковых машин, вытащил из кармана браунинг "боевика", тщательно протер его платочком и усмехнулся: вполне вероятно, что эта "машинка" где-нибудь "наследила"... Вложив рукоятку в правую руку Воланда, крепко прижал его пальцы к рукоятке. Сунуть в карман? Нет, неинтересно... Он быстро огляделся и сунул пистолет под водительское сиденье. Потом вытащил ремни и крепко связал ему ноги и руки. К этому времени Воланд очнулся, мутными глазами посмотрел на Савелия и сразу пришел в себя. - Может, договоримся?.. - хрипло проговорил он - Пятьдесят кусков! А? - Засунь их себе в жопу, падаль! - процедил Савелий. - Мало? Ну, сто кусков!.. Сто пятьдесят!.. Это же тебе на всю жизнь хватит!.. Слышишь?.. Идиот!.. - Я тебе все сказал! - Савелий повернул ключ и завел машину. - А-а-а! Помогите! - неожиданно закричал Воланд, заметив невдалеке парочку. Савелий снова безжалостно ударил его по горлу, и тот захлебнулся на полуслове. Проходящая парочка недоуменно посмотрела вокруг, потом на Савелия, который громко пел: - Помоги мне, помоги мне! В эту темную ночь помоги!.. Подумав, что он поет им, они рассмеялись и помахали ему рукой. Савелий, когда парочка прошла, приподнял безвольное тело Воланда, плотно забил его рот шарфом, затем осмотрелся по сторонам и перевалил его на заднее сиденье... Через некоторое время он остановился у Комитета государственной безопасности, тщательно протер внутри машины все места, к которым прикасался, затем вышел из машины, закрыл ключом все двери и пошел к ближайшему автомату... - Дайте справочную КГБ! - попросил он, набрав ноль девять. Получив телефон, набрал номер и попросил соединить со следователем Боголомовым. - У нас нет следователя с такой фамилией! - ответил мужской голос. - Может, я смогу чем-то помочь? - Нет, мне нужен только он! - упрямо сказал Савелий. - Может, Богомолов! - неожиданно проговорил мужчина. - Точно, Богомолов! - радостно воскликнул Савелий. - Но сегодня суббота и полковника можно найти только лома, если он не на даче... - Так найдите! - У вас что-то важное? - Преступник, которого он ищет, это как важное или нет? - Минутку! - сразу бросил тот, и почти тут же раздался низкий голос: - С вами говорит полковник Федоров, заместитель начальника следственного управления. - Вы имеете какое-нибудь отношение к делу, которое ведет полковник Богомолов? - Он не ведет, курирует, его! - поправил мужчина. - Но я в курсе... - А кличка Воланд вам что-нибудь говорит? - Где он? Кто он? - волнуясь, воскликнул полковник. - Вижу, что знаете... Перед вашим центральным входом стоит белоснежный "Мерседес", прекрасная машина! - ухмыльнулся Савелий. - В ней вы найдете его... И мой совет - внимательно осмотрите машину: ключи под левым задним колесом... - Вы можете назваться? - спросил тот, но Савелий осторожно положил трубку и вышел из телефонной будки. Он не стал лишний раз рисковать и дожидаться последствий своего звонка: остановив проходившее мимо такси, сел в машину и уехал. Стада ему было знать, что машина Воланда оснащена специальным "маяком", по которому на него быстро вышли его "сподвижники"? Через несколько минут к "Мерседесу" подъехал милицейский "Мерседес", из которого выскочил подполковник милиции. Торопливо подбежав к белой машине, он рассмотрел на заднему сиденье связанного приятеля и попытался открыть дверцы... Потом торопливо вытащил отмычку... Когда сотрудники КГБ выскочили из здания, то на указанном месте обнаружили лишь ключи от машины. Всего этого Савелий не знал, да и мало его волновали дальнейшие события: он почувствовал себя легко и свободно, словно сбросил тяжелый груз с плеч, который давил его последние месяцы... Накупив подарков для Вари и Егоринки, Савелий взял билет и перед самым отходом поезда позвонил своим новым друзьям. Сергея дома не было, и Шура была очень огорчена тем, что Савелий не зашел к ним попрощаться, а Розочка чмокнула его на прощание в трубку и сказала, что очень любит его и будет ждать "хоть всю жизнь"'... К ВАРЕ Приехав на станцию, Савелий решительно пошел к начальнику и без обиняков сказал: - Юрий Юрьевич, мне нужно сегодня добраться к Варе... - Савелий? - обрадовался тот, словно увидел лучшего друга. Он крепко пожал ему руку. - Она уже несколько раз звонила: спрашивала о тебе... Сегодня тоже... Может, предупредить? - Не надо: сюрприз хочу сделать! - Как, знаешь! - согласился тот и нажал кнопку селектора. - Маша, вызови ко мне Захара. - Так он в приемной! Сейчас... В кабинет бочком втиснулся старенький мужичонка в латаном тулупе. - Вот что, Захарыч, отвези-ка его на заимку Калиты. - Так вы же хотели... - скрипуче напомнил тот, но начальник перебил: - Это потом! Потом! Давай, жми скорее, там человека ждут! - Он хитро подмигнул на прощанье и пожал Савелию руку. ВОЗВРАЩЕНИЕ Когда до заимки оставалось не так далеко, Савелий предложил старику "сбросить" его, но дать свои снегоступы. - Потом как-нибудь заберешь - сказал, он. Старик явно обрадовался такому неожиданному предложению: дома его ожидала бутылочка, которую удалось выпросить у старухи, однако, зная крутой нрав начальника, он "сумлевался"... - Так эта, можа, довезти тебя: час-другой - не более осталось-то? - неуверенно произнес он, однако чуть придержал лошадь, которая, почувствовав своего хозяина, еле-еле поплелась, утопая в глубоком снегу. - Да ты не сомневайся: никто не узнает! - улыбнулся Савелий. - Ты меня довез до самой заимки! - Он подмигнул деду. - А дорогу-то найдешь? - деловито спросил старик, предлагая ему передумать. - Здесь уже найду: знакомо все! - заверил Савелий и протянул руку старику. - Спасибо тебе, отец! - Чего уж, давай! - Ответив на рукопожатие, он кивнул на снегоступы. - А их в подарок возьми: сам мастерил... Тут, однако, все прямо идтить, не сворачивай никуда! Прощевай! Он стал медленно разворачивать свою кобылу назад... - Но, милая! - прикрикнул он, и лошадь, почувствовав, что возвращается к своему теплому стойлу, побежала резвее. Савелий шел медленно, довольно часто спотыкаясь, но это его нисколько не расстраивало, скорее забавляло. Он обрел душевный покой и чувствовал себя почти счастливым. Все беды и несчастья, произошедшие с ним, отодвинулись куда-то в прошлое. Казалось даже, что все это произошло не с ним, а с кем-то другим, а возможно, и приснилось в страшном сне... Неожиданно вспомнилась Лариса, внутри что-то защемило. Видимо, ее образ еще долго будет преследовать его. Савелий остановился, чтобы перевести дыхание, тяжелое от морозного воздуха. Неожиданно он увидел метрах в тридцати от себя зайца-беляка. Стоя на задних лапках, он обгладывал кору осины. Насторожившись от легкого шума скрипучих снегоступов, косой оставил в покое дерево, встал вытянувшись, смешно скрестив передние лапы на груди, как грешник перед молитвой, и начал водить, словно локаторами, своими длинными ушами из стороны в сторону. Заметив неподвижно замершего Савелия, косой, вероятно, решил не испытывать судьбу: заложив уши за спину, стремительно исчез в густой чаще. Чего напугался ушастый? Вроде он стоял не шелохнувшись... И тут Савелий услышал какой-то странный звук, доносившийся откуда-то сверху: виновник заячьего страха сидел на дереве и ловко вылущивал сосновые шишки. Это был клест-сосновик. Его крючковатый клюв, похожий на попугаев, позволял ему ловко и быстро извлекать из шишек вкусные семена... Стемнело очень быстро, и ударил такой мороз, что Савелию пришлось энергичнее работать ногами и руками, чтобы не замерзнуть. Он даже пожалел в какой-то момент, что отпустил Захара. Яркая луна хорошо освещала все вокруг, и Савелий легко ориентировался. В тайге все погрузилось в сон, стояла такая тишина, что при дыхании Савелий - слышал странный звук: он вспомнил рассказ Вари об этом звуке... Он назывался "шепотом звезд". Дело в том, что дыхание при сильном морозе, точнее, выдыхаемый воздух моментально превращается в мелкие кристаллики. Эти кристаллики трутся друг о друга, издавая характерный шорох, который и прозвали местные жители "шепотом звезд", потому что такой сильный мороз бывает только по ночам. К заимке Савелий добрался далеко за полночь, а в окнах дома все еще горел свет. Когда Савелий открывал калитку, она предательски скрипнула, и на крыльце мгновенно показалась Варя, а Мишка бросился, к нему навстречу с радостным лаем. - Господи, я уж волноваться начала: все нет и нет, нет и нет! Что же так долго-то? А где Захар? - Она подошла к Савелию и прижалась к груди. - Да я... это....- растерянно говорил Савелий, с трудом шевеля замерзшими губами. - Я решил пешком добраться. - Горе ты мое! Мигом в баньку: я ее загодя раскочегарила! - Банька - это здорово! - обрадовался Савелий. - Я шел и думал: как хорошо бы сейчас в баньке оказаться! Но откуда ты узнала? Неужели станция оповестила? - Он долго отмалчивался, но я догадалась и вытянула из него! - рассмеялась Варя. - Вот не знаю, успела ли нагреться, как ты любишь... - Я так продрог, что любое тепло покажется чудом!.. - Иди прямо туда: все уже там - и во что переодеться, и квас, и мята... - А веники? - А как же! - усмехнулась она. - Ты просто клад, а не женщина! - Он ткнулся носом в ее щеку. - Иди уж, клад! - смутилась Варя и подтолкнула в сторону бани. На скамейке предбанника лежало выглаженное нижнее белье, рядом - два веника, как он и любил: березовый и дубовый с веточкой можжевельника. Банька была хоть и небольшая, но очень умело выстроенная. Видно, тот, кто строил ее, разбирался в этом непростом деле: внутри всегда стоял удивительный хвойный запах, что зависело от правильного выбора дерева, с одной стороны, и его аккуратного распределения - с другой. Кроме того, при сравнительно небольшой площади внутри было даже просторно. Раздевался Савелий медленно, стараясь постепенно подготовить продрогшее тело к жару. Когда комф