е подумать об этом? Ведь Савелий может вернуться в любой момент! Вернется, а ее нет! Что он подумает? Бросила, оставила... А Варя чувствовала, что нужна ему! Наконец, она призналась и себе, что больше всего Савелий нужен ей самой... Почему она тогда не бросилась следом за ним? Гордость? Кому нужна эта гордость?.. Господи, она же не знает ни его фамилии, ни его адреса! Где теперь искать его? Эх, Савелий, Савелий!.. Савелий?! Боже, что же с ней такое? Совсем память отшибло! Она же совсем недавно слышала это имя?! Конечно, слышала! Даже записывала Вовой журнал... Журнал!.. Варя бросилась к шкафу, достала журнал, где отмечала все сообщения, поступавшие с Большой земли... Лихорадочно листая его, она быстро наткнулась на то, что искала: "Из мест лишения свободы совершен побег трех опасных преступников: Данилин Константин Иванович, тридцати восьми лет, кличка Тихоня. Приметы: худощавый, глаза - серые, на груди, руках, бедрах - многочисленные наколки, на лбу, в верхней части, ровный шрам, на плечах ожоговые пятна, рост - сто семьдесят сантиметров... Угрюмев Федор Валентинович, тридцати шести лет, кличка - Угрюмый. Приметы: плотного телосложения, рост - сто восемьдесят пять сантиметров, глаза - карие, на плечах наколоты погоны, на тыльной стороне правой кисти - "Не забуду мать родную", на левой - "Спорт - это жизнь"... Говорков Савелий Кузьмич, двадцати пяти лет, кличка - Бешеный. Приметы: плотного телосложения, рост - сто восемьдесят сантиметров, глаза - голубые, особых примет нет..." Господи!.. Говорков Савелий Кузьмич... Варя растерянно опустилась на стул. Неужели он? Опасный преступник?! Нет, не может этого быть! Не может быть' потому, что быть этого не может! Не может, и все!.. Преступник? Да еще с такой страшной кличкой? Бешеный?.. Может, это не он?.. Варя немного успокоилась, вздохнула. А карта?.. Она вдруг вспомнила, что на обороте карты была написана фамилия Угрюмого, точнее - Угрюмова Л.С. и адрес: Москва, Лосиноостровская улица, дальше не помнит... Видно, жена или сестра, а может, и мать Федора Угрюмова... И все-таки нужно проверить!.. Но как?.. А связь? Нужно использовать запасное время для связи! Ежедневно в четырнадцать тридцать... Так, сейчас два - полчаса в запасе... Все тщательно обдумать, взвесить... Что спрашивать? Как спрашивать?.. Заодно и об Аргоне напомнить... Почему заодно? С него и нужно начинать!.. Так, отличие!.. Варя довольно улыбнулась: что-то еще соображает... - Семен Алексеевич?.. Здравствуйте! Колита беспокоит... Да нет, ничего не случилось... Да... Нет, я об Антоне беспокоюсь, о Родине... - Она старательно говорила ровным, спокойным голосом. - Не случилось ли чего? Бывало, раза два в месяц заглядывал, а тут с год носа не кажет... - Погорел твой приятель, Варвара! - усмехнулся заместитель начальника Управления. - Как погорел? - За браконьерство... Схлопотал себе три года отдыха: в колонии он сейчас... Буйным оказался: лесничего ранил в руку... Вот такие пироги... Есть еще что? - В общем, нет... хотя... - Варя сделала паузу, словно что-то вспоминая, - ...месяца три-четыре назад, кажется, ориентировку получила: о побеге трех опасных преступников... - С зоны что ли? - Да-да... хочу узнать: нашли кого-нибудь? - Для чего тебе? - удивился тот. - Да так... смотрела журнал и наткнулась, вот и решила спросить, - нашлась Варя. - Нашли... одного: разбился насмерть. - Кто? - перебила она. - Сейчас, взгляну... Вот, Данилин Константин Иванович, по кличке Тихоня - разбился насмерть при прыжке с вагона... О двух других сведений нет. У тебя все? А то мне еще со вторым участком связаться нужно. - Спасибо, все... До свидания! - Давай звони, если что... Варя отключилась и задумалась. Что дал ей этот разговор? Ничего... Как ничего?.. Карта!.. Теперь-то понятно, почему ей знакома эта манера рисовать! Эту карту рисовал Антон? Точно такие же условные знаки рисовал он на земле Егору, объясняя как-то, где находится его зимовье... Варя имела хорошую зрительную память и потому, увидев карту, сразу решила, что ей знакома эта манера... Особенно врезались в память две пересекающиеся стрелки в углу рисунка: такси обозначал стороны света... Теперь все сошлось, встало на свои места. Карта, нарисованная Антоном, находится у Савелия! А это значит, что Савелий и есть тот самый "опасный преступник, по кличке Бешеный". И все же Варя отказывалась верить очевидному! Не может Савелий быть преступником! Не может! Но что-то же он совершил? Не могли же его за здорово живешь взять и посадить, да еще опасным назвать?! И все-таки нет, не верится! Вон сколько пишут о безвинно пострадавших!.. Правда, время другое... Она тяжело вздохнула: время-то другое, это верно, да люди-то судят те же самые, что и ранее... А ПОКОЯ ВСЕ НЕТ! Савелий скользил медленно. Вокруг было столько поваленных деревьев, что нужно было все время быть начеку, чтобы не сломать лыжи. Снег был пушистым, и даже широкие таежные лыжи глубоко проваливались. В этот день Савелию удалось подстрелить зайца, который выскочил прямо на него, и ему ничего не оставалось, как только спустить курок... Надо сказать, что перед этим он не сумел воспользоваться охотничьим счастьем: недалеко от землянки у него из-под лыж взметнулся огромный глухарь, но Савелий не успел даже выхватить из-за спины карабин. Посетовав на свою нерасторопность, он стал держать оружие наготове пне упустил случая, когда наткнулся на ушастого... Конечно, не только карабин за спиной сделал его не таким расторопным: его мысли в этот момент были далеки от охоты - они возвращали и возвращали Савелия к дому, который он покинул. Возвращали к той, что стала ему самым близким человеком. Тщетно он пытался убедить себя, что время - самый хороший лекарь, однако прошло около недели, а покой все не приходил. Что же это такое? Казалось, получил все, что хотел, к чему стремился: вот он один, никого нет, никто не лезет в душу, а душа продолжает метаться, нет ей покоя! Верно говорится, что единственно, от кого невозможно уйти, так это от себя... Что же делать? Может, его отвлечет главный тайник, о котором говорил Федор? На карте он помечен тремя точками... А что? Возьмет и отправится прямо сейчас? Будучи человеком решительным, импульсивным, Савелий, что-то решив, уже де колебался, а действовал. Вытащив карту, он прикинул, что до главного тайника километров шестьдесят... Проверил свои запасы: соль, спички, тушенка, котелок и буханка хлеба. Вместе с убитым зайцем хватит надолго... Решено! Савелий вдруг с горечью подумал, что, имея он все это тогда, когда был с Федором, тот мог остаться жив!.. Как часто получается, что от малого, от ерунды зависит большое, в данном случае - жизнь! Человеческая жизнь!.. Будь у них в то время вода с едой, не ошибись он с поворотом у каменистой поляны, и Федор бы остался жить!.. Чуть сверни Варя в сторону от того места, где Савелий свалился с злополучного дерева, и его тоже не было бы в живых... И не похоронил бы никто: звери бы сожрали или разложился и сгнил... во цвете лет!.. Савелий передернул плечами: жутко, но правда - правда Жизни и Смерти... НА ПОИСКИ САВЕЛИЯ Варя сидела в горнице и пыталась читать при свете керосиновой лампы. Дизельный движок заглох, и все попытки исправить его пока не увенчались успехом. Днем она разговаривала с Большой землей. Эта связь также стала внеочередной, и Варя долго на решалась на этот звонок. А заставило ее звонить следующее: Варя отправилась навестить вновь образованную станцию по разведению соболей и заглянула на самый дальний участок, на котором не была почти полгода - руки не доходили, да и ничего интересного и важного для работы там не было. Назад она отправилась другим маршрутом: ей очень захотелось взглянуть на свою "игрушку". Это было еще при жизни Егора: знакомя со своим участком, он привез ее на каменистую поляну. Там решили сделать привал и присели на огромную глыбу. Яркое солнце клонилось к закату, и его лучи поблескивали, отражаясь а кварцевых прожилках камней. Посмотри, Егорушка? - воскликнула вдруг Варя, кивнув на огромный валун, и совсем по-детски захлопала в ладоши. - Не правда ли, напоминает плюшевого зайчика?.. У меня в детстве такая игрушка была, и тоже с оторванным ухом... Егор прищурил один глаз, затем обнял ее за плечи и сказал: - Вот и здесь, в тайге, будет теперь у тебя своя игрушка... - и чуть грустно добавил: - Игрушка из твоего детства... Варя еще издали увидела "игрушку своего детства", но ее внимание неожиданно отвлекло совершенно другое... За годы, проведенные в тайге, зрительная память, настолько сильно развилась, что Варя мгновенно отмечала любые изменения в знакомом ей месте. Вот и сейчас: около развесистой сосны появился какой-то странный снежный бугор, которого раньше здесь не было. Мелькнула мысль: не соорудил ли там свою берлогу хозяин тайги? Нужно проверить. Приготовив карабин. Варя осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошла ближе и... растерянно опустила оружие. Рядом с бугром, на сосне, было написано, что в этом месте похоронен Федор Угрюмев... - Задумайся у его могилы: он был неплохим человеком... 16 июля 1987 года, - грустно прочитала Варя и снова повторила: - 16 июля... Вот почему Савелий остался один? Значит, с Угрюмовым тоже что-то случилось... 16 июля! Она нашла его 3 августа... - Девятнадцать дней? Без пищи!.. Без оружия!.. Савушка, милый, как же ты все это выдержал?! - вырвалось у нее, и она опустилась на камень. - Девятнадцать дней! Немудрено было в таком состоянии свалиться с дерева! Как только вообще сил хватило взобраться на него? Родненький! От жалости у Вари появились слезы... И вновь она стала ругать себя за несдержанность, за ненужную гордость. Теперь, когда перед ней шаг за шагом приоткрывалась его жизнь и те испытания, которые выпали на его долю, она поняла, насколько тяжело ему было. Сирота, воспитывался в детском доме, уходил в дальние плавания ловить рыбу... А какая рана на спине! Она вспомнила, как в бреду он кидался в бой, выкрикивал какие-то имена, незнакомые названия. Видно, и его не миновал Афганистан! Однако всего этого судьбе показалось мало: преподнесла еще одно испытание - тюрьму!.. Опасный преступник! Это Савелий-то опасный преступник? Какая чушь!.. Чем больше она размышляла о нем, о его роли, тем больше в ней росла уверенность, что Савелий не мог стать преступником! Не мог! Вероятнее всего, здесь какая-то случайность, нелепица, ошибка, а может, и несправедливость! Не ведут себя так преступники!.. Не ведут?.. Можно подумать, что ей известно, как ведут себя настоящие преступники. А собственно, чему тут удивляться? Ей сердце подсказывает, что не ведут они себя так! Верно, Савелий подумал, что ей все известно о нем! Но если он не преступник, то почему сбежал? Стоп! Совсем запуталась... Важно только одно: она верит в его невиновность! А потому во что бы то ни стало она должна найти его! Найти и убедить бороться за себя! Должна заставить его поверить в себя! Должна это сделать! Должна!.. Она хочет этого сама! А Савелию станет сразу легче: он уже будет не один! И вдвоем легче пережить любую беду! Она поможет ему найти себя! Найти и поверить в себя, в людей!.. Так, теперь все по порядку: вызвать жену лесничего? Так как неизвестно, сколько времени уйдет на поиски. Нет! Этого делать нельзя! Лишние разговоры, расспросы... Ничего не поделаешь: придется лишний раз на заимку возвращаться - живность кормить... Мишка - вот кто поможет скорее отыскать его! Но о найденной могиле нужно сообщить. Вернувшись на заимку, Варя вышла на связь с Управлением. - Семен Алексеевич? Снова Капота беспокоит... Здравствуйте! - Здравствуй, Варя. Что случилось? - Голос был явно недовольным. - В тот раз мы говорили о бежавших преступниках. - Опять о них? - оборвал он. - Да, опять! - настойчиво ответила Варя. - В районе Каменистой поляны я наткнулась на могилу Федора Угрюмова... - Угрюмова? - машинально переспросил Семен Алексеевич. - Ну и что? - Но тут же воскликнул: - Погоди! Это же один из тех, кто в побеге? Их трое, кажется, было? - Трое... один насмерть разбился... Сейчас еще один... - Теперь все вспомнил... Вот и обрели свободу... Но откуда тебе известно, что это Федор Угрюмев? Там что, документы оставлены? - с иронией буркнул заместитель начальника. - Нет, надпись на дереве, прямо над могилой, - оставив без внимания насмешку, пояснила Варя. - Та-а-ак! Значит, его похоронил третий, и никто другой... Да и сам вряд ли выжил: столько времени прошло, а нигде так и не объявлялся... Варе показалось, что он на что-то намекает. От волнения перехватило дыхание. - Черт, что-то сказать хотел, - задумчиво проговорил Семен Алексеевич. - А-а! Вспомнил! Тут информация одна пришла: освободилось много по амнистии - ты уж будь повнимательнее... Многие не явились к месту приписки... Может, кого-то в помощь прислать? Хотя бы на время? - Нет, спасибо! - несколько поспешно возразила Варя и, чтобы скрыть смущение, добавила с усмешкой: - Если что. Мишка выручит! - О-о-о! Об этом псе легенды по Управлению ходят, а вот видеть его мне так и не приходилось. Ладно, как знаешь: тебе виднее! Счастливо, Варюха-горюха... - Спасибо... До свидания, Семен-Алексеевич! Поставив радиотелефон на место. Варя быстро переоделась, накинула на плечи рюкзак с обычным набором для дороги, закинула карабин на плечо и вышла из дома. - Мишка! Мишка! - громко позвала Варя, недоумевая, что пса не видно, но тот не откликнулся. - Верно, снова в тайгу убежал! - огорчилась она, затем зашла в коровник, подбросила корове сена, не забыла и об остальной живности: целый день ее не будет, затем встала на лыжи и отправилась на поиски Савелия... ЖЕНЬШЕНЬ Главный тайник Антона-браконьера Савелий отыскал достаточно быстро. Он оказался внутри огромного, в три обхвата, старого дуба. Время и всевозможные насекомые сделали свое черное дело, и внутри образовалось дупло, в котором могли спокойно разместиться три-четыре человека. Однако вход в него искать пришлось долго очень - уж искусно был замаскирован. Найти никак не удавалось, пока Савелий не догадался подцепить финкой кусок старой коры, неестественно и неизвестно на чем держащийся на стволе. Под этим, куском коры и скрывалась небольшая дверца. Кроме съестных припасов, одежды, патронов, Савелий с удивлением обнаружил там около двух десятков двухлитровых банок, заполненных какой-то прозрачной жидкостью золотистого цвета, в которой плавали какие-то толстые корни. Закатанные металлическими крышками, они были аккуратно расставлены по ящикам. Неужели на это намекал Федор? "Дороже золота!" - сказал он. Вероятно, пресловутый "корень жизни" - женьшень... Савелий скривил губы... Господи, как все нелепо, смешно и противно! Где-то есть мир, в котором люди работают, веселятся, любят, короче говоря, живут какой-то своей жизнью! А он, словно медведь-отшельник, бродит один по тайге и делает вид, что счастлив? Чего, спрашивается, он добивается? Может, страшно наказание? Ну, девять... ну, за побег трешку дадут, итого - двенадцать... Год уже миновал... поработает нормально, а этого ему не занимать авторитет создаст, глядишь - досрочно сможет выйти... по половине, а шесть лет не двенадцать... Это все равно что шесть раз в плавание сходить. Шесть лет... Чего он хорохорится? Шесть лет!!! Не шесть недель, не шесть месяцев, а шесть лет! И о какой "половинке" он говорит? Строгий режим - раз, тяжелая статья - два! Так что париться тебе, землячок, до самого звонка! До звоночка! Вот такой расклад получается... Савелию вдруг до смерти захотелось оказаться рядом с Варей, Варюшей... Увидеть ее чистые глаза, услышать нежный грудной голос, прикоснуться к ласковым рукам, чтобы остудить свою горячую голову, ощутить покой. Убаюканный приятными мыслями об удивительной женщине, встретившейся на его пути, Савелий задремал. "ГРУППА ЗАХВАТА" А в это время недалеко от Каменистой поляны, покрытой ровным снежным покровом, где над могилой Федора, охраняя его последний приют, возвышалась мощная сосна, остановились пятеро тепло н добротно одетых мужчин на широких таежных лыжах. Четверо - в штатском, пятый - в форме капитана милиции: белый полушубок пересекали ремни портупеи, сбоку кобура с пистолетом. У всех за плечами были рюкзаки, у двоих штатских и карабины. - Кажется, это и есть Каменистая поляна... - неуверенно произнес мужчина лет сорока. Его хмурое лицо пересекал рваный шрам: то ли от ножа, то ли от когтей хищного животного. - Кажется, или она и есть? - недовольно спросил капитан и передразнил: - Да я... да я знаю тайгу, как свои пять пальцев! Развел блевотину: слушать тошно! - Он сплюнул. - Я ее без снега хорошо знаю, а зимой только раз здесь бывал, - стал оправдываться мужчина со шрамом. Он подошел к ровному полю и начал разбрасывать снег. Уткнувшись в булыжники, радостно закричал: - Она! Она, эта чертова Каменистая поляна! Я же говорил... - А то я начал думать, что этот стервец обманул, - ругнулся капитан, вытащив из кармана тряпичную карту, очень похожую на ту, что была у Савелия. - Куда же даль... Но закончить ему не дал молодой парень, который отошел в сторону помочиться. - Смотри, Фан! - прокричал он. - Что? - встрепенулся капитан, выхватывая из кобуры пистолет. - Да вот, читай! - Парень ткнул рукой в надпись на сосне. Все подошли ближе. - Вот как, значит, - поморщился капитан, прочитав надпись на сосне. - И Угрюмый отпрыгал свое... - Он задумался на мгновение, потом добавил: - А может, сухарь? Для ментов налепил? - Да нет, вряд ли... - протянул тот, что со шрамом. - Угрюмый на такие штучки не способен. - Кто его знает... Капитан немного помолчал, потом повернулся к мужчине со шрамом. - Слушай, Меченый, ты говорил, что где-то здесь заимка есть? - Ну... Егора заимка... егерь здесь был один... покойник сейчас. - Он презрительно сплюнул. - Я его хорошо знал, падлу! Попил кровушки... Сейчас, слышал, жена его там заправляет... - А далеко до нее? - Капитан снова посмотрел в карту. - Ближе, чем до курка Браконьера, или дальше? - По снегу-то за сутки добраться можно, а куда ближе... - Ему явно хотелось бы скорее очутиться в тепле, но и не хотелось получать нагоняй от строптивого капитана. - До курка, может, и ближе, но это когда знаешь точно... А так... Но нам же Бешеный нужен! - Никуда он от нас не денется! Днем раньше... днем позже... Отогреемся, отдохнем малость и двинем со свежими силами: наверняка он в одром из курков отсиживается. - А что, если он в Москву дернул? Нам же Вола... - Заткни пасть! - оборвал на полуслове капитан и бросил быстрый взгляд на тех, что стояли поодаль: не слышали ли? - Много базарить стал! Или дышать устал? - Он зло прищурился. - Ну что ты, Фан, я же как лучше, - испуганно проговорил Меченый. - Я же не... - Как лучше, знаю только я! Понял? - с угрозой перебил его капитан. - Веди на заимку. "ХОЗЯИН ТАЙГИ" Савелия разбудил какой-то шум, и он сразу встрепенулся и замер, прислушиваясь. Вроде шаги?! Кто-то ходит рядом с дубом! Кто? Неужели его выследили? Тогда почему не приказывают выходить? Скрип... скрип... - скрипели по снегу шаги... Может, не догадываются, что он внутри дуба: следы есть, а человек испарился! Исчез! Фантастика! Савелий на мгновение представил удивленные и растерянные рожи преследователей и едва не рассмеялся. Поломайте свои головки!.. Задачка не для средних умов... Скрип шагов прекратился, и по дереву стали чем-то царапать. Неужели догадались? Нет, царапанье прекратилось. Пошел вокруг дуба... Снова начал царапать... Савелий сжал карабин, а на лбу проступили капельки пота... - Дурацкое положение: словно в западне? Царапанье опять прекратилось, и шаги стали удаляться... Тогда Савелий решил осторожно приоткрыть дверцу и посмотреть, кто это... Как он ни осторожничал, в тишине шорох задвижки показался очень громким, и в его сторону метнулась огромная черная тень... Савелий с большим трудом удержал дверцу и задвинул засов... Снаружи раздался яростный звериный рев!.. Медведь! Зимой! Значит, шатун! Варя как-то рассказывала о них. Как ни странно, но Савелий почувствовал даже облегчение. Против зверя он может применить оружие. Чувствовалось, что его противник оголодал и так просто не оставит его в покое... Что же делать? Может, попытаться приоткрыть чуть дверцу для карабина?.. Нет, опасно! Хотя, если на то пошло, то он свою осаду может выдержать очень долго: всем обеспечен, даже водой... Но это же смеху подобно! Какой-то зверь будет диктовать ему, Савелию Говоркову, свои условия?! Да не бывать этому! Однако рисковать за здорово живешь тоже ни к чему. Думай, Савелий, думай! А что, если стрелять по звуку? Ерунда! Если пуля и пробьет стенку дуба, что довольно сомнительно, то сможет только ранить его, а раненый медведь гораздо опаснее... Остается ждать: не будет же зверь долго сидеть на одном месте? Наверняка будет пытаться добраться до него - Нужно подождать того момента, когда тот зайдет за дерево или отойдет хотя бы на несколько шагов от него. И стрелять нужно точно в голову или в сердце: промах может окончиться трагически для Савелия... Боялся ли он? Пожалуй, нет... Савелий замер, прислушиваясь к шумам снаружи. Нервно вздрагивали мышцы живота - то ли от азарта, то ли от нетерпения... И вдруг он вспомнил, что карабин заряжен дробью!!! Он даже вспотел: хорош бы он был с дробью против такого зверюги? Спокойно, Савелий, спокойно!.. Савелий вытер о штаны вспотевшие ладони и осторожно перезарядил карабин, проверил на поясе широкий охотничий нож, найденный еще в первом убежище. Внутри было холодно, но Савелий не решился натянуть перчатки, чтобы случайно не соскользнул палец с курка. Теперь ждать... только ждать. Он допытался определить, где находится грозный противник, но снаружи стояла тишина. Можно подумать, что зверь все понял и тоже решил выжидать. Прошло несколько томительных минут... А что, если медведь ушел? Ушел, пока он возился с карабином? Не может быть: услышал бы! Он где-то рядом... Ему даже показалось, что слышит его тяжелое дыхание. От напряжения сводило пальцы рук. Снаружи не доносилось ни звука. Тишина становилась зловещей: один из них был лишним... Кто, охотник или дичь? Он усмехнулся: оставалось только выяснить - кто охотник, а кто дичь?.. Но что это? Снова заскрипел снег, и ему удалось определить, что медведь находит детей прямо напротив лаза. Савелий даже явственно представил громадную тушу, переступающую с лапы на лапу. Что, холодно, косолапый? Стоп! Шаги начали удаляться... Так, хорошо... Ну, еще немного... Еще... Пора! Резко сдвинув задвижку в сторону, он откинул дверцу и метрах в десяти увидел гигантскую тушу лесного хозяина. Услышав шум, тот моментально повернулся и встал на задние лапы, чтобы броситься на Савелия. "В грудь! Чуть правее и ниже!" - скомандовал себе он и плавно спустил курок. Громом грянул выстрел, и медведь в недоумении остановился, словно удивляясь такому шуму. Неужели промахнулся? Савелий стал быстро вылезать из дупла. Карабин выскользнул из рук в снег, не удержав равновесия, увод и Савелий. Хозяин тайги взревел и медленно двинулся на человека, Савелий еле успел вскочить на ноги и подхватить карабин. Но для второго выстрела времени уже не было, и Савелий выдернул карабин вверх, защищаясь от страшных когтей медведя. Удар был настолько силен, что деревянное ложе переломилось пополам... В отчаянии Савелий выхватил из-за пояса нож и вонзил по самую рукоятку, в грудь зверю... Медведь как-то странно взглянул ему в глаза, удивляясь непонятной боли в сердце, лязгнул страшными клыками у самого лица Савелия и стал медленно валиться прямо на него. С большим трудом Савелию удалось вывернуться, но один коготь все-таки мазнул его по щеке... Медведь рухнул в снег и затих. Прислонившись к дереву, Савелий долго смотрел на поверженного противника, все еще не веря, что ему удалось справиться с таким зверем. Он ничего не ощущал, кроме дикой усталости. Осмотревшись вокруг, неожиданно подумал что где-то видел подобную картину: расщепленный карабин, клочки одежды, шапка... И тут же вспомнил: Варя рассказывала... так погиб ее мух Егор... Все еще ощущая дрожь в ногах от схватки, Савелий подошел к медведю, вытащил из груда нож вытер о шкуру и сунул в ножны. Рядом с ножевой раной увидел и отверстие от пули, которая попала скорее всего в сердце, и зверь бросился на него уже в предсмертной агонии. Вдруг он заметил, что у медведя отсутствует одно ухо! Какое дичайшее совпадение! Ведь скажи, кому - не поверит... Круг замкнулся!.. Савелий с грустью покачал головой и тяжело вздохнул. КАРТА! Третий день Варя искала Савелия. Вставала пораньше, доила Настю, набрасывала кормов другим животным и вставала на лыжи. Мишка до сих пор не вернулся, и потому поиски осложнялись. Отсутствие собаки стало волновать Варю: после гибели Егора Мишка не исчезал так надолго... Она бродила по тайге дотемна и возвращалась на заимку а на следующий день начинала все сначала. К своей неудаче Варя относилась спокойно. Ей казалось, что это было своеобразным искуплением вины перед Савелием. Она беспокоилась только об одном: не покинул ли он тайгу? Не перебрался ли на другой участок? Ему же все равно, где охотиться? Нет, не все равно! Он мало живет в тайге, мало знает ее и не может уйти от тех мест, о которых узнал с ее помощью. Господи! Как же она забыла?.. Карта! Карта Антона!!! Варя устало опустилась на лыжи и приткнулась к дереву. Как же она сразу не подумала о ней? Ищет саго на своем участке, уверенная, что Савелий других мест не знает, а жить, ночевать ему ведь где-то необходимо... Значит, карта и дает ему все это. Она стала вспоминать то, что там было нарисовано... Дура! Какая же она дура! Почему не сняла копию? Сейчас бы прошла по убежищам Антона и нашла бы Савелия... Стоп! И на этот раз зрительная память не подвела Варвару. В одном месте на карте стоял восклицательный знак и три точки... Она хорошо знает это место, оно совсем рядом отсюда. Но там же нет никаких построек... Может, землянка или еще что... Надо попробовать: час, два - и там! Варя поднялась и тут услышала выстрел. ВАРЕЧКА, Я ИДУ К ТЕБЕ! Немного отдохнув после схватки с медведем, Савелий отыскал в тайнике Антона аптечку, обработал рану йодом, заклеил пластырем, потом прикрепил на живую нитку оторванный рукав. Ну, что скажешь, Савелий? Он грустно усмехнулся... Небольшая ошибочка, и тебе не пришлось бы ничего решать: все проблемы были бы уже решены!.. А сейчас снова думай! А собственно, что думать? Часа два хорошего хода и... он входит в ее дом. Рядом, повизгивая от радости, суетится, виляя лохматым хвостом, Мишка. Нежно улыбается Варя, протягивая навстречу ему свои руки... Савелий так реально представил себе эту встречу, что ему захотелось все эта ощутить сейчас же, сию минуту... - Варечка, я иду к тебе - закричал он и, сунув в рюкзак пару банок тушенки, хлеб, соль, быстро вылез наружу. Прежде чем отправиться в путь, замел веткой следы вокруг дуба, вернул на место старый кусок коры, который скрывал дверцу, и, заметая за собой следы, пошел вперед... ВАРЯ РЯДОМ Варя довольно быстро добралась до места, обозначенного на карте-самоделке восклицательным знаком с тремя точками. Она очень волновалась и спешила изо всех сил, услышав выстрел с той стороны, куда она и направлялась. Еще издалека Варвара увидела огромную тушу медведя, и сердце защемило от недоброго предчувствия. Дуб-исполин возвышался над страшной картиной, открывшейся перед Варей: клочья вырванной одежды, переломленный карабин, который она сразу же признала, кровь вокруг туши... Чья? Савелия? Медведя? Без сил Варя опустилась на снег... Господне Что за страшный рок преследует ее? Сначала Егор, теперь Савелий... Варя всхлипнула и тут же обругала себя: чего это она раньше времени хоронит Савелия? Может, все обошлось благополучно? Может, кровь совсем не его? Эти мысли несколько ободрили, она встала, внимательно вгляделась в следы и сразу обнаружила две полоски от лыж, которые вели в сторону ее заимки. "Он решил вернуться к ней" Родной. Хороший. Какой же ты молодец!" - повторяла про себя Варя и быстро шла по его следу. Не мог он далеко уйти след совсем свежий... Она действительно вскоре увидела его: Савелий шел тяжело, устало взмахивая руками. То ли ранен, то ли устал от схватки... Он подошел к дереву и медленно сполз по нему в снег, - опустив голову на колени. Услышав поскрипывание снега, быстро поднял голову и вдруг увидел Варю... Не грезится ли ему? Не видение ли? Он крепко, зажмурился, а когда открыл глаза, то снова увидел Варю, которая с укоризненной улыбкой качала головой. Потом наклонилась и, ни слова не говоря, стала рассматривать его рану от когтя зверя... Видно, на роду у меня написано принимать спасение из твоих рук, - с виноватой улыбкой вздохнул Савелий. - Черт, рукав отваливается... - Сумасшедший ты мой - Варя улыбнулась сквозь слезы. - О рукаве думает, а у самого кровь хлещет... - Из плеча, что ли? - При чем здесь плечо? По лицу... - Она полезла сумку. - А, поцарапался чуток... о ветку... - Сиди уж, о ветку! Хорошо еще, что он всю шкуру с тебя не содрал! - Ты была там? - догадался Савелий. Вздохнув, он вытащил что-то завернутое в платочек - Варя развернула и с удивлением посмотрела на Савелия. - Это - левое... Правого у него не было!.. Тебе нес: расквитался я за Егора Она долго смотрела на окровавленный подарок. - Значит, он и тебя хотел украсть у меня? - задумчиво произнесла Варя и всхлипнула. - Господи! Да что же это такое! Качая головой Варя начала обрабатывать ему рану на лице, потом стянула пластырем и обняла плечи. - Ну, здравствуй, Савушка! Ком подкатил к его горлу, не давая говорить. Справившись с волнением, Савелий хрипло произнес: - Варя, я тебе должен многое сказать. Нет, не многое, все должен рассказать. - Не надо, милый, я все знаю... - Она прижала палец к его губам. Савелий обнял ее, прижал вздрагивающее тело, потом приподнял за подбородок ее лицо и заглянул в глаза, полные слез, которые светились неподдельной радостью. Они, казалось, кричали: Люблю тебя! Люблю и все знаю, все понимаю и готова все разделить с тобой - горе, беды и радость... И Савелий поверил этим глазам... Поверил и жадно прижался к ним губами. Он в первый раз целовал Варю... Целовал страстно, ненасытно, добели и головокружения. Они сидели на снегу и молчали, боясь нечаянно вспугнуть - неосторожным словом или неловким жестом - пришедшее к ним ощущение: ощущение удивительного счастья? Варила голова покоилась на его груди, а ее рука, едва прикасаясь, гладила его волосы. - Встаем? - тихо спросила Варя. - Встаем... Варя обхватила его за плечи, помогая встать, но он вдруг застонал. - Что с тобой, милый? - Плечо... вывихнул, наверно. - Перевязать тебя нужно, а дом далеко, - нахмурилась она. - Идем, здесь рядом есть одно место! решительно воскликнул Савелий. - Рядом? - удивилась она. - Совсем рядом... Они быстро добрались до огромного дуба, и Варя, снова взглянув на чудовищную тушу медведя, всплеснула руками. - Как же тебе удалось с ним справиться? - На глаза снова навернулись слезы. - Милый мой! Какой ужас! Когда я его увидела, чуть с ума не сошла: все повторилось до мельчайших подробностей... - Она прижалась к Савелию. - Все хорошо, родная, все хорошо! - Гладя ее, Савелий целовал мокрые глаза, а потом проговорил торжественным голосом: - Дамы и господа! Прошу войти водворен! Савелий был совершенно серьезен. Артистично взмахнув рукой, он откинул кору и распахнул дверцу... - Как интересно! - Варя, как ребенок, захлопала в ладоши. - И туда можно войти? - Не только можно - нужно! - улыбнулся он. - Сначала я... - Он влез внутрь и протянул руки, помогая забраться и ей. Засветив лампу, закрыл дверцу на задвижку. Варя с изумлением осмотрелась, а Савелий разжег странной формы керосиновую печурку, чтобы стало теплее. - Как здесь просторно! Никогда бы не подумала, что внутри пустота: снаружи он выглядит таким здоровым и внушительным! А здесь даже лежать можно с вытянутыми ногами... - Еще и для тумбочки место останется! - усмехнулся Савелий. - Варечка, взгляни сюда. - Откинув мешковину, он открыл ящики с двухлитровыми банками. - Это же женьшень! - воскликнула она. - Теперь понятно, куда спрятал его Антон... - Взглянув на Савелия, пояснила: - За несколько лет до своей гибели Егор набрел на большое семейство этого корня. Ты что-нибудь знаешь о нем? - В общих чертах... - Этот корень, как его еще называют - корень жизни, ценится на вес золота. Лучше всего сохраняется в спиртовом растворе. Сам раствор тоже обладает многими уникальными свойствами, которые не может пока объяснить даже наука. Вылечивает от многих болезней, предохраняет от раннего старения и даже продлевает жизнь... - Продлевает жизнь? - усмехнулся Савелий. - Не веришь? - Не то что не верю... Удивляюсь. И что же дальше? - Ну вот, Егор обнес этот участок заборчиком, метку поставил. И раз в год выкапывал несколько корней и сдавал государству. А однажды пришел и застал разоренное место: все было выкопано... Ты же знаешь, он был хорошим охотником, да еще Мишка... Короче говоря, следы привели к домику Антона. Но тот оправдался тем, что якобы сам пытался выследить похитителя, когда застал место разорения. Он клялся так искренне, что Егор ему поверил. Савелий смотрел на ее раскрасневшееся от праведного гнева лицо и с грустью думал: если Варя так злится на Антона, то что ожидает его самого. Ладно, будь что будет: решил, значит, надо испить эту чашу до дна... Расскажет, а там пусть сама решает. - Варя, волнуясь, начал он. - И все-таки мне нужно тебе все рассказать! И вновь она прикрыла ладошкой его губы. - Я же тебе сказала, милый... я и так все знаю... Ты знаешь о том, что я беглый? - нахмурился Савелий. - Знаю! - ответила она просто и улыбнулась. А когда... когда тебе это стало известно? Если откровенно, то я с самого начала подозревала. По некоторой информации, правда отрывочной, из твоего бреда, а потом из разговора по радиотелефону... А когда ты ушел от... из дома, узнала еще больше. Я нашла могилу Федора... - И несмотря на это, ты... Варя молча кивнула головой, но ее глаза говорили гораздо больше... Савелий взял ее руку и прижался лбом к ладошке. Хотел обнять, но поморщился от боли. - Что ж это мы разболтались? Давай плечо перебинтую. Снимай все: здесь уже совсем тепло. Снимая свитер, Савелий содрал пластырь, и вновь стала сочиться кровь. - Придется вначале лицом заняться... Бедненький мой: сколько же на тебя всего валится. - Точно? Что ни лужа, то моя! - Он криво усмехнулся. - Везунчик! - Да уж, везунчик... Ну ничего, ты теперь не один... Они замолчали, чувствуя, что сейчас любые слова будут совершенно лишними. Это молчание не было тягостным - в такие минуты вокруг близких людей как бы возникает какое-то неведомое мощное поле, которое постепенно обволакивает оба организма и заставляет их работать от одного источника. И нет более сильного источника, имя которого - Любовь... "НЕ МОГ ОН УЙТИ" Странная группа во главе с капитаном милиции подошла к первому тайнику Браконьера и очень быстро отыскала вход в деревянную землянку. - Пусто здесь - заявил Меченый, с опаской заглянув в темный люк. - Быстрее, быстрее! - зло бросил капитан. - Спешка нужна только при ловле мандавошек. Черт меня дернул послушать... сиди теперь в этой тесноте впятером! Они спустились в подземную комнатку, зажгли лампу. - А чо, здесь ништяк: тепло, светло и мухи не кусают! - обрадовался молодой парень. - Тебе, Кудрявый, хоть в говне, только бы тепло было! - бросил капитан, потом быстро стал осматривать все вокруг. - А ведь Бешеный здесь был, и совсем недавно... - задумчиво проговорил он. - Вон, даже крошки хлебные не успели зачерстветь... - Может, поохотиться пошел? - предположил гот, что со шрамом. - Если бы поохотиться, то уже вернулся бы: ночь на дворе. А холодрыга какая? - возразил Кудрявый. - Ночь, холодрыга... все правильно! - согласился капитан. - Но есть еще одно, что подсказывает нам точную версию. - Он посмотрел на каждого с чувством превосходства и, не дождавшись ответа, ехидно усмехнулся. - Эх, олухи, чему только вас в школе учили!.. Да если бы он должен был вернуться, стал бы так тщательно замаскировывать вход?.. Молчите? То-то же... Короче, ночь как-нибудь переспим здесь, а утром - в путь: заедем на заимку - все равно по пути - и в главный курок! Не мог он уйти из тайги и оставить то, о чем говорил Браконьер! - Он выразительно посмотрел на мужчину со шрамом... - Лично я бы не бросила - ухмыльнулся тот. - А чо там? - поинтересовался Кудрявый. - Узнаешь! - отрезал капитан. - Много интересуешься. Лучше бы жратвой занялись, расселись тут... "Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ" Закончив обработку раны на лице. Варя привычно и ловко перебинтовала ему плечо, обложив "чудодейственной" мазью. - Теперь ложись и положи голову мне на колени. Так удобнее будет и менее больно плечу... Савелий лег так, как сказала Варя, и стал молча смотреть на нее, с напряжением ожидая, что она скажет. Варя чувствовала, что только от нее сейчас зависит: зашумит их дерево любви или зачахнут ростки, не успев даже взойти... Однако она молчала... молчала не потому, что испытывала какие-то колебания: окончательное решение было принято в тот момент, когда она отправилась на его поиски. Если и были сомнения, то единственные - в ней самой. Сможет ли, найдет ли в себе силы, такт, нежность... Хватит ли терпения дм того, чтобы помочь Савелию выстоять, выдержать удары трудной судьбы? Сможет ли она помочь ему отсидеть такой огромный срок? Ведь придется сидеть, если он не сумеет добиться справедливости!.. Господи, о чем это она думает? Ей же нужно ответить всего лишь на один и довольно простой вопрос: как ему будет легче бороться за себя, вдвоем или одному? И неожиданно Савелий, словно подслушав ее мысли, тихо проговорил: - Варюша, я не могу без тебя... - Дурашечка ты мой! - Счастливая улыбка стерла озабоченность с ее лица, и Варя ласково пригладила его взлохмаченные волосы, потом медленно наклонилась к нетерпеливым и заждавшимся губам Савелия... и он, изголодавшийся по женскому теплу, запаху, по женским ласковым рукам, нежной коже, совсем потерял власть над собой: резко подмял Варю под себя и начал остервенело срывать с нее одежду... Она не сопротивлялась, более того, самой Варе передалось его неукротимое желание, его жажда... Она вдруг вспомнила то далекое, первое прикосновение губами к его плоти и... тоже потеряла над собой контроль: судорожно вцепилась в его брюки, стараясь непослушными пальцами помочь Савелию. - Милый... милый... Савушка... Сейчас они напоминали двух животных, которые жаждали только одного: слиться, соединиться, войти друг в друга... Не существовало ничего, кроме женской и мужской плоти. Как ни странно, но им обоим доставляло удовольствие причинять боль другому и получать удовольствие от боли. Они рычали, царапались, чуть не грызли друг друга... Для них не было стыда или запретных мест: каждый кусочек кожи был чувствителен к ласкам. Они были мокрые от пота, тяжело дышали, но счастливые глаза кричали о том, что они счастливы,