страшно удивился тому, что Четвертый не только великолепно владеет умением вести рукопашный бой, не только анализировать его во время самого боя, но и великолепно владеет своим телом, рискуя "подставляться". Это еще неизвестно, кто из них "не так-то прост". - Говорить то, что вы хотели бы услышать, или то, что я хотел бы вам сказать? - невозмутимо спросил Савелий, не смущаясь взгляда в упор. - Разумеется, второе! - хмыкнул заинтересованно Четвертый. - Начальство бить - себе дороже будет! - Ну-ну... А если первое? - хитро прищурился он вновь. - Вы слишком опытный боец чтобы так просто подставлять себя. Ловушки боялся, - Савелий улыбнулся тоже с хитринкой. - Хитер, шельмец! - задумчиво сказал тот и нажал кнопку под крышкой стола. В кабинет дошел Пятый - Слушаю вас, Четвертый! - Вот что, Пятый, Тридцатый будет работать... - Четвертый вдруг резко поворачивается к Савелию. - Будет работать по схеме "два". - Понял, Четвертый! - Пятый был явно удивлен. - Все! Свободны! Они четко повернулись и вышли из кабинета. На прощанье Савелий почувствовал тяжелый взгляд Четвертого. Через некоторое время Пятый привел Савелия в небольшую круглую комнату, из которой в разные стороны отходили коридоры, и было несколько дверей. Посередине комнаты стоял небольшой пульт, у которого стоял дневальный с красной повязкой на руке. На его груди был виден номер "16". На пульте стоял микрофон. Когда дневальный увидел Пятого, он вытянулся по стойке "смирно", потом наклонился к микрофону с желанием что крикнуть. - Отставить, Шестнадцатый! - приказал Пятый. - Шестого ко мне! - Слушаю, Пятый! - отозвался тот и нажал на пульте клавишу с цифрой "6". Через несколько секунд распахнулась дверь с нарисованными на ней буквами "КО". За ней слышалась музыка, разговоры, смех. Вышедший к ним лысый парень восточного типа с жилистыми руками и ладонями-лопатами, сейчас добродушно улыбался. На этот раз он был одет в яркий спортивный костюм фирмы "Адидас". Увидав Пятого, он мгновенно вытянулся по стойке "смирно": - Свободные от вахты сотрудники находятся в Комнате отдыха! - четко доложил он. - Хорошо. Это - Тридцатый! Одеть, поставить на довольствие, провести инструктаж на предмет конвоя, однако, - Пятый сделал выразительную паузу, - работать он будет по схеме "два". Вам все ясно, Шестой? Для Шестого эта информация тоже оказалась неожиданной, как и для Пятого, и он не сумел скрыть своего удивления: - Да? - потом взял себя в руки и четко ответил: - Слушаю, Пятый: одеть, поставить на довольствие, провести инструктаж на предмет конвоя и ввести в группу работающих по схеме "два"! Пятый согласно кивнул, повернулся к Савелию, дружелюбно похлопал по плечу: - Желаю удачи, Тридцатый! - сказал он на прощанье и вышел из комнаты дневального. - Ну что, Тридцатый, пойдем! - Шестой повернулся и направился к двери с буквой "С". Они прошли небольшим коридорчиком и вошли в другую комнату - спальную. Три кровати, три тумбочки, в стене напротив - три шкафа. На дверке каждого шкафа стояла своя цифра. Шестой распахнул шкаф с цифрой "З0". Он оказался весьма вместительным: пятнистая форма странного покроя, неизвестная Савелию, шорты, несколько футболок, с рукавами и без, бронежилет, заплечная кобура, военный жилет, спортивный костюм, воинская шляпа, кепи и разнообразная обувь. Там же уже находилась и спортивная сумка Савелия, которую у него забрали при выходе из машины. Савелий удивленно покачал головой: когда только успели? - Здесь, - кивнул Шестой, - на все случаи жизни. А это твоя койка, - он ткнул пальцем в ту, что стояла у самой стены. - Можно переодеться? Мокрый совсем, - смахивая пот со лба, спросил Савелий. - Обращаться по номеру! - грубо оборвал его тот. - Ясно, Тридцатый? Савелий вытянулся по стойке "смирно" и подчеркнуто громким голосом отчеканил: - Так точно, Шестой! Разрешите переодеться, Шестой? Шестой не захотел обращать внимание на иронию и остался довольным: - Валяй, Тридцатый! Жду тебя у дневального: знакомиться пойдем! - Он улыбнулся, потом добавил: - При выходе из комнаты, слева за дверью - умывалка. Он вышел из спальни. Савелий хмыкнул ему вслед, подошел к своему шкафу и открыл вторую створку. На ней была прикреплена фотография парня лет тридцати, по всей вероятности, забыли ее снять. Его лицо Савелию было незнакомо и он, заметив на его груди бирку с цифрой "21", ткнул в нее пальцем: - Перебора нет! - Потом разделся по пояс, ополоснулся в умывалке, переоделся и вернулся в комнату дневального. По дороге он удивлялся тому, что даже размеры вещей в шкафу были его. Шестой осмотрел его критическим взглядом и уже хотел повернуться, чтобы идти, но вдруг вновь уставился на него: - Тридцатый! Бегом в спальную комнату и надеть выданный вам номер! Этот номер должен быть при вас всегда, кроме тех случаев, когда вам будет приказано не надевать его! Ясно?! - на этот раз он говорил спокойным тоном, словно учитель, поясняющий чтото любимому ученику. - Ясно, Шестой! - Савелий бросился выполнять приказание. Вскоре он вернулся, и на его спортивном костюме красовалась цифра "З0". Шестой кивнул ему, и они вошли в огромное помещение, на дверях которого были буквы "КО". Перехватив его взгляд. Шестой пояснил: - Комната отдыха. Несколько столов с различными играми: рулеткой, игральными автоматами инофирм, классический бильярд. Компьютерные игры. Телевизор с видеомагнитофоном. В комнате находилось человек пятнадцать, и каждый занимался своим делом: кто играл в рулетку, кто сам с собой на компьютере в шахматы, кто смотрел видео. Совершенно ошарашенный Савелий остановился у входа, над которым висело табло с цифрами от 6 до 30 и надписями "ТРЕВОГА" и "ЭВАКУАЦИЯ". Он никак не мог предположить, что есть воинские части, хотя и специальные, хотя и принадлежащие КГБ, где могли с таким шиком обставлять отдых своих сотрудников. Савелий обернулся к Шестому, словно пытаясь от него услышать пояснения, и увидел довольное лицо: - Ничего, постепенно привыкнете, - подмигнул он и зычно крикнул во весь голос: - ВНИМАНИЕ! Все находящиеся в комнате отдыха сотрудники мгновенно прекратили свои занятия и повернулись к ним. - Сограждане! - торжественно обратился Шестой, и многие стали сдвигаться в его сторону. - У нас снова полный обойма! - так или иначе, акцент проскакивал у него. - Знакомьтесь - Тридцатый! Возраст присутствующих был от двадцати пяти до сорока лет. Все плотные с накачанными мускулами и все ростом гораздо выше Савелия. Они были одеты в спортивные костюмы иностранного производства и напоминали команду спортсменов на отдыхе. У каждого на груди висел свой номер. По очереди они подходили к Савелию, пожимали руку и представлялись: - Двенадцатый! - Тридцатый! - отзывался он. - Десятый! - Тридцатый! - Девятнадцатый! - Тридцатый! И вдруг Савелий едва не вскрикнул от неожиданности: перед ним мелькнуло лицо... родное лицо капитала Воронова! Боже неужели это ОН? - Двадцать второй. - Тридцатый, - машинально отозвался Савелий, не в силах избавиться от своих мыслей. Сколько лет он не видел его! Сколько всего передумал о нем! А сообщение о его гибели? Когда услышал, почувствовал, как земля уходит из-под ног. И мысль тяжелым молотом гудела в голове: "Нет... Нет! Нет! Он жив! Жив!" Ну, повернись же! Почему он не хочет показать свое лицо? Ага, поворачивается... но что это? Этот знак известен только им двоим! Знак опасности! Но почему? Почему он подал ему этот знак? Он не мог ошибиться! Они с Андрюшей выработали систему сигналов, по которой могли сообщать друг другу очень многое, не разговаривая вслух. Да, несомненно, этот жест означал знак опасности! Но вот он сам идет к нему. - Новенький? - бросил капитан, протягивая руку. Затем, крепко пожав, произнес: - Одиннадцатый! - Тридцатый! - не очень уверенно ответил Савелий, и в этот момент их глаза встретились; в них Савелий прочитал все, что ему хотелось бы услышать: Андрей бесконечно рад увидеть его, но сейчас они друг друга не знают. Капитан повернулся и быстро пошел к выходу. Неизвестно, сколько бы Савелий смотрел ему вслед, но в этот момент услышал несколько реплик, сказанных достаточно громко, с явным намерением, чтобы услышал он: - Смотри, братан, еще одного "спеца" доставили! Цыпленок какой-то, - интонация была такой ехидной, что Савелий резко взглянул в их сторону. У стойки бара, потягивая сок из жестяных банок, стояли двое крепышей, похожих друг на друга и напоминающих портовых грузчиков. На груди первого - "7", второго - "8". - Ага, дохнут как мухи! - подхватил Восьмой. Услыхав эти слова, Шестой, стоящий совсем рядом с ними, угрожающе сделал шаг в их сторону, и те мгновенно стерли свои улыбки. Восьмой даже кивнул Савелию: - Восьмой. Савелий не ответил, и Шестой, желая сгладить ситуацию, подошел к нему: - А это - Девятый! - со значением представил он высокого мужчину с интеллигентным симпатичным лицом. - Это наш Психолог! Советую любить и жаловать - очень серьезный человек! Чужие мысли на расстоянии читает, - хитро добавил он и пошел к выходу. Они крепко пожали друг другу руки, и Психолог, глядя в глаза Савелию, с улыбкой проговорил: - А вы удивлены тем, что здесь увидели и явно не ожидали всего этого. И мне кажется, что вы здесь встретили знакомых. Савелий удивленно покачал головой. - Возможно, я ошибаюсь, - неожиданно сразу согласился тот. - Вы в шахматы играете? - Играло, но... - Савелий замялся. - Как-то не хочется. - Значит, как-нибудь сыграем, а то этот ящик, - он кивнул в сторону компьютера, - никак у меня не выиграет, - он подмигнул и подошел к Девятнадцатому. - А тебе Девятнадцатый, сегодня нужно лечь спать на полчаса раньше. - Он вытащил блокнот и что-то пометил в нем. Парень согласно кивнул и направился к выходу. Савелий медленно пошел в сторону бара и услышал, как двое парней, сидящих у телевизорам тихо говорили между собой: - Сунулся сегодня во второй блок - нагоняй получил! - Спасибо скажи, что не пулю. У стойки бара сидел Восьмой и жадно затягивался сигаретой. Савелий остановился рядом и осмотрелся: увидел две телекамеры, непрерывно медленно поворачивающиеся из стороны в сторону. Подошел Двадцать пятый и назидательно проговорил Восьмому: - Курить, между прочим, вредно! Вот, возьми меня: не курю и великолепно себя чувствую. Восьмой угрюмо посмотрел на него и брезгливо хмыкнул. Двадцать пятый пожал плечами и пошел прочь. Савелий посмотрел ему вслед, затем решил выпить пепси. Он подошел к бару совсем рядом с Восьмым, взял со стойки банку, дернул кольцо и, не заметив, что пепельницей пользуется Восьмой, бросил в нее кольцо, отодвинул в сторону и облокотился на стойку. Жадно отпив половину, он посмотрел на экран, где шел какой-то американский фильм. Восьмой хмуро посмотрел на отодвинутую пепельницу, потом на Савелия, взглянул на дымящийся бычок и неожиданно положил его в руку Савелия. Савелий спокойно взглянул на дымящийся окурок, не спеша отпил из банки, поставил ее на стойку бара, снова взглянул на окурок и вдруг обхватил рукой с сигаретой ладонь Восьмого и спокойно представился: - Тридцатый! Тот начал выдергивать руку, но никак не мог вырвать ее у Савелия. Стоящие рядом боевики с интересом наблюдали, чем кончится этот странный и жестокий поединок. И неизвестно, чем бы все кончилось, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел Воронов. Мгновенно оценив происходящее, он быстро подошел к ним. - Тридцатый? Может, и со мной попробуешь? - хмуро бросил он, а сам уставился в глаза Восьмого. И было непонятно, кому он сделал вызов - то ли тому, кого назвал, то ли тому, на кого уставился. Восьмой не выдержал взгляда, а скорее, боли от огня сигареты, перестал бороться, и Савелий нехотя выпустил его руку, затушил все еще тлеющую сигарету в пепельнице. Восьмой подул на обожженную ладонь и сквозь зловещую улыбку процедил: - Ладно, Тридцатый, еще не вечер, - повернувшись, он пошел к своему "братану", Седьмому. - С вами? - хмыкнул Савелий, повернувшись к капитану. - В другой раз. - Может, в бильярд? Как, играешь? - В бильярд? Нет, только смотреть люблю, - улыбнулся Савелий. - Ну-ну, - на этот раз улыбнулся и капитан и пошел в сторону бильярда. Вдруг Савелий, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко повернулся, успел перехватить взгляд Психолога, и ему почему-то стало не по себе. Чуть помедлив, он пошел вслед за капитаном. Восьмой, проводил его взглядом, который не предвещал ничего хорошего: - Ну, козел! - громко шепнул он, но Седьмой положил на его плечо руку и успокаивающе сказал: - Успокойся, братан, отметим! - Опять заедаешься, Восьмой? - недовольно бросил Шестой. Тот сразу же стушевался: - А я че, я ничего, - он подхватил под руку Седьмого и потащил его к рулетке. Савелий подошел к бильярду и остановился у того края, что находился напротив Воронова, приготовившегося к удару. Тщательно прицелившись, капитан ударил по шару, шар ударился о другой, и последний, сделав замысловатую дугу, влетел в лузу, у которой стоял Савелий. Капитан спокойно обошел бильярд, наклонился, чтобы вытащить забитый им шар, и его лицо скрылось от телекамер и Психолога. Не глядя на Савелия, он быстро прошептал: - Везде уши и глаза, которые читают по губам: сам найду. - Вытащив шар, он положил его на стенд и снова стал выбирать позицию для удара. Савелий еще некоторое время понаблюдал за игрой, потом подошел к сидящим перед телевизором. Психолог проводил его внимательным взглядом, потом направился к нему, чтобы поговорить, но в этот момент прозвучала сирена. Шестой громко скомандовал: - Внимание! Всем - отбой! Все присутствующие моментально прекратили свои игры, выключили телевизор и потянулись к выходу. Савелий быстро разделся и лег в кровать. Рядом с ним оказался один из тех, кто упоминал о каком-то втором блоке. Третьего на кровати не было, и Савелий спросил соседа - Послушай, Семнадцатый, а где наш коллега? - На дежурстве, - сквозь зубы процедил тот и невольно посмотрел в сторону телекамеры. - Был отбой: спать нужно, Тридцатый! - громко сказал он и повернулся в другую сторону. Интересное кино получается, подумал Савелий. То ли работу боятся потерять, то ли система наказаний сурова, но дисциплина здесь на уровне. Надо будет ему получше присмотреться. Андрюша живой! Уму непостижимо! Как он здесь оказался? Вот совпадение: рассказать кому - не поверит. Сколько же лет они не виделись? Даже подумать страшно. Что же здесь происходит? Непонятно. Судя по всему, что о серьезное. По пустякам капитан не стал бы подавать знак опасности. Надо же, детская забава который раз помогает им! Однажды их детский дом получил от шефов сюрприз: к празднику Первого мая они оплатили сеанс фильма, а Савелий уговорил Марфу Иннокентьевну взять с собой Андрюшу Воронова. Этот поход они запомнили на всю жизнь, долго жили под впечатлением увиденной картины и проживали жизнью героев. Фильм назывался "ЧП" - Чрезвычайное происшествие. Именно тогда им с Андрюшей и пришла в голову идея создать свою систему знаков, которая будет проста и понятна им и непонятна никому другому. Они часто пользовались ею в то время при тетке Андрея и при других людях. А когда оказались вместе в Афганистане, дополнили ее другими знаками и жестами. Честно говоря, им не пришлось ее часто использовать в Афгане потому, что во время боев и так было все ясно. А сейчас, на этой странной базе, в необычной обстановке, это оказалось как нельзя кстати. Конечно, Савелий и сам уже почувствовал, что здесь как-то все не так: экипировка людей, огромные средства, затраченные на создание этой базы под землей, ее оснащение. Что-то настораживало во всем этом. Все больше Савелий приходил к мысли, что все так засекречено и предприняты чрезвычайные меры по охране с целью подготовки агентов для работы за границей. Если здесь еще обучают и языкам, то все станет сразу ясно. Утро вечера мудренее. Какое же все-таки счастье, что Андрюша жив и что он встретился с ним! И именно здесь! С этими мыслями Савелий и заснул. РАЗМЫШЛЕНИЯ ПЕРВОГО Аркадий Сергеевич Рассказов решил сыграть покрупному, сыграть такую игру, после которой можно было спокойно дожить свой век в любой стране мира, оставаясь богатым и уважаемым человеком. Это в худшем случае, а в лучшем... В лучшем можно было стать у руля власти в своей стране. Эта идея возникла у него давно, еще в то время, когда ему удалось взять в руки контроль над наркотиками в городе. Ни один грамм наркотиков не продавался без того, чтобы ему не отчисляли определенную прибыль. Дело было поставлено так серьезно и четко, что несговорчивые покупатели или продавцы предупреждались только однажды: второго раза не было потому, что их настигала кара и очень жестокая: например, увечье, а иногда и совсем круто - смерть. Причем каждый такой случай старательно афишировался и становился известным не только среди своих, но и в полиции. Полиция, как ни старалась найти улику против него или его ближайших помощников, ничего не могла сделать. Кроме того, Аркадий Сергеевич не был скупым и регулярно "отстегивал" нужным людям довольно крупные суммы. Когда система была отлажена и уже могла работать без его непосредственного участия, Аркадий Сергеевич стал подумывать о том, чтобы возглавить целый регион. А потом, заработав огромные суммы, внедриться в экономику своей бывшей страны и вернуться туда как лидер. Имея деньги, можно сделать многое, имея большие деньги можно сделать все! Взяв власть в стране, он смог бы сделать ее самой богатой и могущественной страной в мире! В ней есть все, чтобы ее уважали и преклонялись перед ней: огромные территории, ресурсы рабочих рук, полезных ископаемых. Единственное, чего не хватает этой стране, это валюты и волевых, умных лидеров, чтобы все заставить работать прибыльно но и без перебоев. И то, и другое он. Аркадий Сергеевич Рассказов, сможет предоставить! Сейчас самое благоприятное для этого время: хаос, страну раздирают противоречия - национальные, территориальные, экономические мягкотелый Президент, который не может показать свою власть республикам, пляшет под их дудку. Нет, он будет действовать по-другому: никаких отделений, но и никакого насилия Центра в вопросах, связанных с местными условиями. Экономическая самостоятельность, но единые границы, единый рубль, единая система взаиморасчетов. Как можно говорить, даже думать о разрушении того, что создавалось более семидесяти лет!? Да, многое несовершенно, многое устарело, можно улучшать, заменять отжившее новым, но полностью разрушать экономические связи, структуры... Это же самоубийство! Неужели Горбачев и его команда этого не понимают? А если понимают, то почему идут на это? Чтобы сохранить за собой власть? Привилегии? Кормушки? Какая к черту власть, если будут диктовать, навязывать другие, что, кстати, уже и делается! Уступив в немногом, можно потерять все! Стоит протянуть мизинец - отхватят руку. Надо торопиться, а то можно опоздать. Сейчас, именно сейчас, самое удачное время еще и потому, что к СССР привлечено внимание всего мира, всех стран, всех настоящих бизнесменов. Умные политики понимают, что СССР очень лакомый кусочек, необъятный рынок сбыта, но они также понимают и то, что вкладывать большие деньги, когда нет гарантий - довольно опасное занятие. У них сейчас такое состояние, которое хорошо характеризуется одной русской поговоркой: " и хочется, и колется". Во всех странах мира, при осуществлении дорогостоящих, важных проектов гарантом выступает правительство. Но гарантии только тогда реальны, когда правительство имеет достаточно средств, это во-первых, и во-вторых, когда в стране действуют законы. Ни того, ни другого в СССР не было и потому поднять жизненный уровень народа невозможно. Если он сможет решить первую проблему, то и вторую тоже. Был и еще один очень важный момент, способствующий проведению задуманной операции: внешний. Несколько стран по инициативе Соединенных Штатов Америки объединили свои усилия для борьбы с международной мафией в наркобизнесе. В этот комитет вошел его человек, и Аркадий Сергеевич отводил ему очень важную роль в задуманном. Что ж, посмотрим, чего стоит этот молодой чело6ек, которого с такими усилиями они заполучили. ЗНАК ОПАСНОСТИ В спальной комнате было темно, и только красный огонек телекамеры ярко светился. Неожиданно вспыхнула лампа дневного света, и в комнату вошел Шестой. - Подъем! - скомандовал он и оба соседа Савелия моментально вскочили со своих кроватей и начали быстро их заправлять. Савелий тоже проснулся, но почему-то решил проверить, какая реакция последует на то, что он сразу не встал по приказу. Сквозь чуть приоткрытые ресницы он видел, как Шестой взглянул в его сторону, подал знак его соседям, приставив к губам палец, и на цыпочках подошел к нему. Он наклонился с явной целью сбросить его на пол, но в этом момент Савелий захватил его руку в "замок" и сделал болевое движение. Шестому поневоле, чтобы не сломать руку, пришлось согнуться в три погибели, и сквозь боль он выкрикнул: - Сегодня у тебя утренняя разминка: ходи - присматривайся! Это было так смешно со стороны: щуплый на вид парень заломил руку верзиле, намного здоровее себя, и тот из-под его руки, согнувшись в неловкой позе, выкрикивал ему свой приказ. Соседи Савелия заржали на всю комнату, и Савелий, выпустив Шестого из своих рук, встал у кровати. - Чего ржете, цирк, что ли? Все на плац! - зло бросил Шестой и быстро вышел, раздраженно хлопнув дверью. Семнадцатый внимательно посмотрел на Савелия: - А ты ничего! - одобрительно хмыкнул он, потом пояснил: - Мы все не без греха, но... Здесь не армия, но дисциплина почище и потому не советую экспериментировать, а подчиняться распорядку и приказам старшего по званию. - Ага, поди разбери, кто тебя старше по званию! - прикинувшись "ванечкой", хмыкнул Савелий. - Чем меньше номер, тем выше звание! - пояснил Семнадцатый, потом взглянул ему в глаза и тихо добавил: - Для тебя сейчас все начальники, Тридцатый - самый последний номер на базе. Ладно, пошли. Савелий отметил для себя, что последние слова Семнадцатый произнес как раз в тот момент, когда их сосед уже вышел из спальной, а глазок телекамеры погас. "Молодец, осторожный сосед!" - одобрительно промелькнуло у Савелия. Раздевшись по пояс и сложив свои футболки на скамейке, обитатели базы группой человек в двадцать побежали вокруг песчаного бугра, на котором восседал Пятый. В руках Он держал секундомер и блокнот. Над его головой был раскрыт огромный зонтик, укрывавший от палящего солнца. Невдалеке от него находился Психолог с такими же атрибутами. На первый взгляд тренировочный полигон базы напоминал собой любой полигон хорошей воинской части, точнее, части спецназа или ВДВ: разнообразные полосы препятствий, сложные нагромождения из стенок, ям, колючей проволоки и автомобильных шин. Однако Савелий заметил и то, что среди песков были проложены замысловатые кольца автодороги, по периметру тренинг-полигона были разбросаны вышки с телекамерами. Повсюду виднелись воронки от взрывов, вдали была навалена куча искореженной выстрелами машины, мотоциклы и даже один бронетранспортер. Видно было, что средств здесь не жалели. Савелий бежал легко и уверенно, замыкающим в цепочке. Было заметно, что он привычен к бегу по песку: ногу ставил всей ступней, и потому ноги меньше в нем утопали. - Тридцатый! - неожиданно услышал он голос Пятого. - Ко мне! Савелий выбежал из цепочки и подбежал к нему, - Слушаю вас, Пятый! - До обеда у тебя отдых, приглядывайся, Знакомься с территорией, с обстановкой, пригодится! После обеда - бассейн и спортзал! Завтра - полная нагрузка! Свободен, Тридцатый! - проговорил Пятый привычным приказным тоном. Отметил Савелий и обращение на "ты". - Слушаюсь, Пятый! - он четко повернулся и направился к скамейке, где они разделись. Психолог посмотрел на него и что отметил в своем блокноте. Савелий взял свою футболку, но надевать на потное тело не стал, а просто закинул на плечо, Он решил понаблюдать за тренировкой. Присев метрах в десяти от Пятого, он увидел, что все были разделены на группы и каждая группа занималась отличным от остальных делом. Одна группа остановилась у препятствия под названием "окно". В двухметровой стенке, вкопанной в песок, в метре от земли было окно, через которое каждый в полном обмундировании и с автоматом на груди должен был совершить кувырок и в падении поразить мишень автоматной очередью. За ним следующий, следующий. Другая группа училась преодолевать препятствия на специальной стометровой дорожке, нашпигованной различными сюрпризами: то ров с водой откроется перед бегущим, то несколько рядов торчащих из доски шипов выскочат. Первым начал бег по этой дорожке Седьмой. Он бежал ровно и уверенно, преодолевая одно препятствие за другим. Но когда решил перепрыгнуть ров длиной метра три, наполненный грязью, поперек рва внезапно вырос невысокий деревянный барьер. Скорее от неожиданности, нежели от трудности препятствиям Седьмой прыгнул с задержкой и зацепил ногой барьер. Его развернуло, и он упал прямо лицом в грязь. Все вокруг громко рассмеялись, и Седьмой, вскочив на ноги, стал поливать всех матом, выплевывая изо рта грязь. С трудом сдерживая смех, Савелий заметил, что Психолог что-то пометил у себя в блокноте. - Седьмой, кончайте базар и отправляйтесь переодеваться, у вас - четыре минуты! - крикнул ему Пятый, и тот мгновенно бросился выполнять приказание. А по той дорожке отправился уже другой боевик. Он удачно прошел то, на чем споткнулся Седьмой (на этот раз барьер не выскочил перед бегущим, программа на дорожке была разнообразной), но перед ним возникло какое-то корыто метра в два длиной, и наполненное чем-то черным. Когда он, изо всех сил ускоряя бег, приблизился к корыту, черная жидкость неожиданно вспыхнула, и это заставило бегущего на какие-то доли секунды приостановиться, поскольку от сильного ветра огонь полыхнул в его сторону. Задержка привела к тому, что боевик не сумел преодолеть препятствие и приземлился задом прямо в огонь. Савелий хмыкнул и посмотрел в сторону Пятого, тот был явно недоволен и с раздражением смотрел на Психолога, который невозмутимо что писал. Савелий встал и направился в сторону входа на базу. Вдруг мимо него пронесся парень, угодивший задом в огонь, и бросился в небольшой водоемчик, где его встретил другой, вступивший с ним в бой. Савелий остановился, чтобы посмотреть на занятия еще одной группы, использующей на тренировке транспорт. Один боевик оседлал мотоцикл, развил бешеную скорость и за несколько метров до мишени, встав с седла на ноги, выхватил из-за спины два ножа, бросил их и точно попал в центр мишени. После этого профессионально завалил мотоцикл на бок и проскользил до самой мишени. Другой боевик уверенно вел открытый "Уазик", рядом с ним сидел его партнер. Из догнавшего их "ниссан-патрала" прямо на ходу в него перелез боевик, ногой выбил за борт сидящего рядом с водителем, то же самое хотел повторить и с тем, но водитель, управляя рулем ногами, неожиданно захватил его руками и, применив удушающий прием, выбил за борт, успел дать очередь по мишени, точно поразив ее, и только после этого перехватил руль руками. Савелий восхищенно покачал головой: виртуоз! В этот момент он услышал команду: - Огонь, Одиннадцатый! - эту команду выкрикнул Шестой. Воронов стоял перед десятью мишенями на расстоянии метров двадцати. В каждой его руке было по пистолету-пулемету. Он одновременно вскинул обе руки и начал стрелять. Сначала упала первая мишень, потом пятая, потом седьмая и только потом стали падать остальные. Савелий чуть заметно усмехнулся: все нечетные, значит, готовность "один"! На этот раз он пошел не останавливаясь и не оглядываясь. В комнате наблюдения - "КН" - находился только дежурный оператор. Перед ним светились экраны мониторов: три давали информацию с тренинг-полигона, на других были видны ворота базы, забор, коридоры базы. Неожиданно на одном из мониторов возникло лицо Савелия: он ткнулся лицом в самую камеру и во весь экран показал оператору язык. - Придурок какой-то! - ругнулся тот и отключил камеру. Савелий на это и рассчитывал увидев, что огонек погас, он довольно усмехнулся и быстро прошмыгнул в дверь с "ОО". Осмотрелся внимательно по сторонам телекамер не было видно. После этого он стал просматривать чуть ни каждую щель в туалете. Заглянул даже в сливной бачок, под рулон туалетной бумаги и только за бачком, у самой стены, обнаружил тщательно замаскированный микрофон. В этот момент он услышал шум открываемой двери и еле успел снять брюки и сесть на унитаз. В дверную щель кабинки ему было видно, как в туалет вошли двое парней в белых халатах и встали у писсуаров. - Что за чертовщина! - сказал один из них. - Сунул каргу во "второй", а открыть не смог. Еле успел вытащить без тревоги. - Ты что, забыл? Сегодня же среда, каждую неделю плюс-минус семь, - дальнейшие слова Савелий не расслышал из-за шума смывающей воды. А двое парней павши к выходу. Не слишком ли много совпадений с числительным "два"? Схема номер "два", блок номер "два", и сейчас эти двое говорили о том же. Интересно, "каждую не делю плюс-минус семь". Что бы это значило? Стоп! "Сунул карту во "второй". Кажется, так он сказал?! Это значит? Карта! Карта - это ключ. "Плюс-минус семь" - скорее всего шифр, который меняется в электронном замке каждую неделю! Это уже кое-что. С первых же минут своего появления на этой странной базе Савелий был многим удивлен, и многое его насторожило. Получив предупреждение Воронова об опасности, он стал еще более осторожным и старался запомнить любую деталь, любое слово, любую мелочь, которые казались ему либо странными, либо непонятными. Помимо недоумения от увиденного, Савелий испытывал непонятное беспокойство, охватившее его еще при встрече с Четвертым. Тогда, стоя веред ним, Савелий неожиданно для себя начал думать о своем Учителе, пытаясь вызвать его образ, словно желая ощутить его Поддержку, его помощь. Он взывал к нему! Он хотел хотя бы мысленно представить его глаза, руки, но... Обычно при одной только мысли об Учителе он слышал его голос, видел его глаза, а в тот момент ему что-то мешало. Словно на голову ему накинули какой-то невидимый колпак, нарушивший связь с Учителем. Колпак не пропускал его мысли, и они беспомощно метались вокруг Савелия. Правда, был момент, когда он сумел на мгновение прорваться сквозь это препятствие, увидеть лицо Учителя, губы которого что-то шептали, а глаза смотрели с тревогой, но потом все исчезло. Это произошло в то время, когда Четвертый снова повернулся к нему, оставив в покое свой сейф. Странное совпадение! После довольно сытного обеда, состоящего из первого четырех видов, из второго - трех видов, различных салатов и десертов, был объявлен часовой отдых, во время которого каждый из обитателей базы был предоставлен самому себе. Когда свободный час закончился, Савелия пригласили в бассейн, расположенный под землей. Савелий был поражен этим сооружением, представив, какие средства затратили на него. Он мог быть сравним в Москве только с тем бассейном, где проходили Олимпийские игры: пятидесятиметровые дорожки, трех-, пяти-, десятиметровые вышки, вода постоянно циркулировала. Вокруг бассейна были выстроены различные приспособления для боевых состязаний: повсюду раскиданы мишени, метрах в восьми над водой перекинут висячий мостик. Боевики, а их собралось человек пятнадцать, были одеты в полную форму и полностью вооружены: автомат за спиной, пара ножей, закрепленных либо на поясе, либо за спиной. Пятый сидел на верхней скамейке, чуть ниже - Психолог со своим неразлучным блокнотом в руках. В разных местах виднелись телекамеры. Шестой выстроил их у бассейна, внимательно осмотрел, словно решая какие-то сложные проблемы, потом бросил: - Первые пять человек, - кивнул он тем, что стояли слева от него, - В зал борьбы и рукопашного боя, вы трое, - указал он на следующих по порядку боевиков, среди которых был и Семнадцатый, сосед Савелия по спальной комнате, - в тир! Остальные остаются здесь, в бассейне! Выполняйте! Две группы направились к выходу. Шестой оглядел оставшихся постановил взгляд на Савелии. - Тридцатый! Савелий вышел вперед и вытянулся перед ним: - Слушаю, Шестой! - Сейчас тебе предстоит схватка с двумя противниками. Так как ты новенький здесь, поясню за задачу. У тебя есть два ножа и автомат. Автомат оставь здесь, а ножами ты должен будешь поразить вон те две мишени, - указал он сначала на одну, укрепленную в пяти метрах от края бассейна, потом на другую, укрепленную на высоте трех метров. - Но поразить мишени ты должен поочередно: сначала нижнюю, после схватки с первым противником, потом верхнюю, после схватки со вторым. Пораженной мишень, считается тогда, когда нож вонзится в ее центр. Центром мишени считается черный круг диаметром сорок сантиметров. Поразить мишень ты имеешь право с любого расстояния: хоть подойди и воткни рукой. Внимательно вглядись в расположение всего, что находится в метре от воды и что висит над водой - пригодится для схватки. Савелий и так уже все запомнил, но еще раз внимательно осмотрелся по сторонам. Потом закрыл глаза, представил все, что увидел, открыл их и проверил себя. После этого повернулся к Шестому: - Запомнил, Шестой! - Ну-ну! - усмехнулся тот, недоверчиво покачав головой. - Твой первый противник, - он ткнул пальцем в грудь Седьмого. - Второй, - он указал на того, кто попал в огонь. Они вышли из строя. - Остальные - зрители! Не участвующие в этом поединке, с жалостью поглядывая на Савелия, отправились на верхние скамейки, предвкушая интересное зрелище. Дождавшись, когда они расселись. Шестой сказал: - Сейчас свет погаснет ровно на пять минут. Ты, Тридцатый, и один из твоих соперников должны оказаться на висячем мостике, третий должен будет страховать своего коллегу внизу. Начало боя - включение света, начало занятия исходных позиций - его выключение! Итак, приготовились! - Он махнул рукой, и свет мгновенно погас. Савелий, услыхав про новость со светом, сразу же прикрыл глаза и слушал Шестого уже с закрытыми глазами, чтобы легче было привыкнуть к темноте. Он слушал Шестого и благодарил своего Учителя за то, что тот несколько месяцев заставлял Савелия ходить по знакомым и незнакомым местам с повязкой на глазах. Более того, он учил его схватке вслепую с одним, двумя, тремя и с большим числом соперников. Кал только свет погас и в помещении воцарилась кромешная тьма, он открыл глаза и почти сразу же начал различать силуэты предметов, окружавших его. Освещение, чуть заметное, все-таки существовало, хотя происхождение его было неизвестно. Савелий устремился к дальней лестнице, ведущей на висячий мост, решив, что время, проигранное в расстоянии, он выиграет у того, кто решит встретиться с ним наверху, за счет того, что какие-то доли секунды уйдут у противника на привыкание к темноте и принятие решения: кто пойдет наверх. Он оказался прав: находясь уже на середине веревочной лестницы, почувствовал ее колыхание. Его противник тоже начал взбираться вверх. Савелий первым оказался на мостике и имел достаточно времени, чтобы внутренне успокоиться и собраться для поединка. Когда его внутренние часы подсказали, что остались считанные секунды до истечения пяти минут, он крепко зажмурился и представил, что видит яркое солнце. Это оказалось как нельзя кстати: кроме обычного освещения были включены прожекторы, направленные на мостик. Савелий открыл глаза и увидел перед собой мощную фигуру Седьмого, который щурился, ослепленный ярким светом. Он пытался рассмотреть соперника и махал руками, чтобы не быть застигнутым врасплох. Мостик раскачивался из стороны в сторону, а держаться можно было только за толстый канат, натянутый в полутора метрах над мостиком. Балансируя руками, Савелий решил не использовать канат, чтобы руки были свободны. Он бросился на Седьмого, пытаясь сразу сбросить его, но тот успел отпрыгнуть назад. С трудом удержавшись на мостике, Савелий сделал вид, что вот-вот упадет и беспорядочно замахал руками, чуть наклонившись вперед. Создавалось впечатление, что он едва держится, и Седьмой попался на эту удочку. Он бросился на Савелия, чтобы подтолкнуть его и завершить поединок. Но когда между ними остались какие-то сантиметры, Савелий вдруг резко выпрыгнул вверх, отталкиваясь от мостика в сторону, и Седьмой, совершенно не ожидая такого подвоха, нелепо взмахнув руками, стал валиться на бок. Савелий ухватился руками за канат, толкнул Седьмого ногами в спину и тот рухнул вниз, покрывая матом весь белый свет. Через мгновение Савелий прыгнул за ним - Седьмой приводнился боком и довольно сильно ударился о воду, подняв мириады брызг. Савелий вошел в воду ногами, тут же обхватил за шею Седьмого, так и не успевшего прийти в себя, приподнял его, выскочил по грудь из воды и бросил свой первый нож, который воткнулся точно в центр черного круга первой мишени. - Седьмой из поединка выбыл! - крикнул Шестой, и Седьмой, матюкнувшись грязно на прощанье, поплыл к бортику бассейна. Не успел Савелий прийти в себя после одной схватки, как к нему подплыл под водой второй соперник, выдернул у него нож, укрепленный за спиной, и выбросил за бортик бассейна. Мгновений, потраченных противником на бросок Савелию хватило, чтобы легким ударом, незаметным для наблюдающих этот поединок, оглушить его и на несколько секунд лишить сознания. Затем он выхватил его нож и приставил к горлу. - Четырнадцатый из поединка выбыл? - неуверенно крикнул Шестой, не понимая, почему тот не сопротивляется Савелию. Савелий доплыл вместе с Четырнадцатым до края бассейна и вытащил из воды безвольное тело. Тот понемногу стал приходить в себя, не понимая, что с ним произошло. Савелий подхватил свой нож, лежащий на кафельном полу, и взмахнул обеими руками: оба ножа точно вонзились в черный круг второй мишени, укрепленной в воздухе. Это было так неожиданно, что несколько секунд стояла мертвая тишина нарушаемая лишь покашливанием Четырнадцатого. Потом вдруг кто-то из наблюдающих боевиков зааплодировал, а Седьмой, сидящий уже с ними, презрительно бросил: - Клоун-циркач! - Да, "циркач", - прошептал Психолог. - Лично я не хотел бы сталкиваться с этим "циркачом" в качестве противника. - Зря ты, Седьмой, артачишься: он сделал тебя честно! - проговорил Двадцать пятый. - Одно слово - Рэкс! - уважительно произнес он, потом добавил: - И не курит. - Подумаешь, Рэкс! - хмыкнул презрительно Седьмой. - Видали мы и "шариков" и "бобиков" почище этого! - Не скажи, у меня дружок в Афгане парился: порассказывал, что такое Рэксы-десантники-афганцы. - Ладно, хватит воспоминаний! - оборвал Шестой. - Тридцатый! - Слушаю, Шестой! - Переодеться и в зал, к Двенадцатому он сегодня там за "сэнсея". Через час тренировок в зале - в тир. Ясно? - Так точно! - Вперед! - бросил он с явной симпатией и повернулся к остальным. - Вас разделю на две группы - трое против четверых. И не смотри на меня волком, Седьмой! Работать надо было! Двое таких опытных