ночами не спят, ломают себе головы над тем, как бы заработать. И ничего, кроме того, чтобы продать свою честь или сбить шапку у подвыпившего прохожего, им не приходит на ум. Мы пойдем другим путем. Кто сказал, что все дороги ведут в Рим? Лично я знаю одну дорогу, которая точно ведет в Шепетовку. Я покажу вам, голуби мои, что на самом деле деньги лежат у всех под ногами и богатыми становятся те, кто просто не поленится нагнуться за ними. Мы должны заработать деньги в считанные месяцы, причем, относительно честно. Я не предлагаю вам заработать их абсолютно честно, потому что тогда бы мы были вне конкуренции, ибо таких в этом городе нет. А я все-таки люблю дух соперничества. Часть денег мы заработаем, остальные нам принесут сами владельцы дензнаков. -- Как это? -- поинтересовался Жора, чувствуя, как от зажигательной речи Остапа в нем начинает пробуждаться вера, что, возможно, удастся избежать разборок с милицией. Остап прошелся ласковым взглядом по софокловским залысинам Пятницы. -- Дело в том, что в нашей стране желающих отдать свои деньги больше, чем самого населения. Это объясняется тем, что основная масса людей, за исключением небольшого количества откровенных жадин, готова отдать их по нескольку раз. Кстати, и я -- не исключение. Если подсчитать, сколько я роздал денег по своей доверчивости, то можно было бы открыть не-большой банчок. Прошу заметить, что я лично никогда не брал денег у простых, добрых и доверчивых людей. Поэтому можете считать меня Робин Гудом этих каменных лесов и рощ. Забирать деньги у неимущих -- это аморально и подло. Буквально с завтрашнего дня вы убедитесь, что охотнее всего отдают деньги люди порочные, злые, мстительные и жадные. Точно также, в первую очередь, съедают те, кто сыт по горло, То, что я собираюсь быстро разбогатеть, может показаться чудом только тому, кто не знаком с этой страной, хотя все, что нужно, -- это только знание психологии людей, немного режиссуры и актерской игры, логики и математического расчета. Мало того, мне нужна будет легальная сумма, а значит, нам придется платить налоги, и мы сможем честно взглянуть в беспощадные глаза налоговой полиции. Хотя платить налоги при их ставках -- это преступление против себя, своих близких и человечества. -- И таким образом вы собираетесь за полгода заработать полтора миллиона? -- недоверчиво покачал головой Нильский. -- Не совсем, -- ответил Остап. -- Собственно, заработать я собираюсь всего около миллиона, а остальные деньги взять у одного нехорошего человека. Но, чтобы мне к нему подобраться, я должен быть с ним водной весовой категории. Но хватит сотрясать воздух. За дело! Остап придвинул к себе толстую еженедельную газету с названием "Деловой Харьков". -- Вот здесь, коллеги, есть все, что нам нужно. Никто из огромного населения этого города, поголовно мечтающего стать богатым или, на худой конец, красивым, не догадывается, что подсказка кроется в этом журнале. Жора вытянул шею, стараясь разглядеть из-под руки Остапа номер и дату еженедельника Остап улыбнулся. -- Перестаньте, Пятница, вы меня смешите. Эта газета выходит каждую неделю, и все номера одинаковы. Не одинаков только взгляд читателя. Сан Саныч, берите ручку, лист бумаги и пишите. Озаглавьте: "Великий суконный путь". Прежде чем начать чтение, Остап театральным голосом прочревовещал: -- Экипаж больницы приветствует вас на борту палаты номер шесть. Счастливого вам полета фантазии. Младшие компаньоны, еще не привыкшие к причудам маэстро, недоуменно переглянулись, а Остап, как водолаз, с головой погрузился в работу. Он стал читать, изредка задерживаясь на отдельных страницах. Углубившись в чтение, он не заметил, как начал разговаривать сам с собой вслух. -- Да первые страницы, как всегда, о политике... Выборы... У вас что, выборы только закончились?.. А ну-ка, ну-ка! Что тут пишут? Опротестованы выборы в Верховную Раду по одному из округов... Разница в пятьсот голосов... Агитация в день выборов... Незарегистрированные урны... Постановление суда... Апелляция... Вот! Перевыборы через месяц! Остап почему-то посмотрел на часы, хотя календаря на них не было, -- Нильский, пишите. В кавычках "Все на выборы"... Срочно... Отыскать в картотеке горисполкома все благотворительные организации, зарегистрированные не менее двух лет назад... Выбрать из них бездействовавшие все это время... Выписать данные на их руководителей... Поговорить с каждым... Выбрать из них или круглого дурака, или откровенного лентяя, а лучше -- и то и другое. Поверьте мне, среди этой публики таких предостаточно... Кандидатуру вместе с документами ко мне... Сходить в избирательную комиссию и принести мне все данные по кандидатам этого округа... Найти мне старую прессу, начиная за две недели до прошедших выборов... Купить на балке дискету с милицейской базой данных по населению города и телефонам. Она должна стоить не более пятидесяти баксов... Купить компьютер с принтером и пять тысяч почтовых конвертов... Составить смету затрат по этому этапу. Остап закончил диктовать, перелистнул страницу и опять забубнил себе под нос. -- "Украинская мобильная связь"... Совместное предприятие... Весеннее снижение цен... Тарифы... Фью-у-у-у! И это сниженные цены?! Нет, все-таки монополия -- это великая вещь! Насколько я сужу по ценам, эта компания у вас единственная? Нильский только замахал руками. -- Откуда мне знать? Мне до сотовой связи, как Незнайке до Луны. Остап дочитал статью до конца и повернулся к Нильскому. -- Там, где присутствуют неразумные цены, там всегда есть место финансовому подвигу. Пишите, президент. В кавычках: "Пчелиная связь". Снять квартиру с окном, выходящим на самое оживленное место в городе... Отправить в Москву телеграмму следующего содержания: "Присылайте балалайки с балалаечниками конец мая тчк Остап". Адрес перепишите из моего блокнота. Остап опять вернулся к журналу и продолжил чтение. -- Так, что тут?.. Еврейская община... Интервью... Барон Ходос... Ха! Какое звучное сочетание! Он что, действительно барон? Кстати, Нильский, вы случайно не слышали какие-нибудь другие дворянские имена в вашем славном городе? Ну, что-то типа: председатель райисполкома граф Шипилкин или голова колхоза маркиз Кандыба. Не слышали? Странно. Тогда пишите. В кавычках: "Благородное собрание". Отправить телеграмму в Питер. "Приезжайте начало июня Харьков тчк захватите минимум десять комплектов тчк Остап"... Адрес возьмете у меня... Дать объявление: "Русский дворянский попечительский Совет ищет спонсора для организации представительства..." Адрес и телефон Даниловны. Старые настенные часы с боем зажужжали, готовые пробить час ночи. Полинявшая пластмассовая кукушка, как пьяная девка, развязно вывалилась на ржавой пружине из окошка и, увидев трех человек, сидящих в столь позднее время, поперхнулась и убралась восвояси, не проронив ни звука. Остап умиленно посмотрел на старый механизм. -- Эти часы умеют постоять за себя. Они так стары, что я предлагаю переименовать их в песочные. Вернувшись к газете, Крымов сразу наткнулся на маленькую заметку о состоявшемся на стадионе "Динамо" Областном Конгрессе Свидетелей Иеговы. -- Ого! -- весело выкрикнул Остап. -- Пять тысяч участников. "Свидетели" продолжают свое победоносное шествие по миру. Хочу вам сказать, что, при всем моем уважении к этим ребятам, они являются моими идеологическими оппонентами. Церковь, основанная мной в Узбекистане, расходится с ними сразу потрем пунктам. Так что между нами присутствует доля здоровой конкуренции. Впрочем, какой я им конкурент? Куда мне против их размаха? Присутствие в двухстах странах, сто филиалов по всему миру, районные и разъездные надзиратели, красочные издания на всех языках мира, 15 тысяч добровольных работников, семь тысяч миссионеров, руководящая корпорация в США... Крымов задумчиво почесал затылок. -- Господа, вы задумывались над тем, сколько стоит минута телевизионного времени? А вы заметили, сколько религиозных передач выходит в неделю? Почти каждый день. Большие расходы. Значит, это кому-то нужно. Точно так же я подумал пять лет назад в городе Ташкенте, когда у меня заканчивался последний червонец. Новое -- это хорошо забытое старое. Тряхнуть, что ли, стариной? В былые времена я бы не сомневался ни минуты, но за последние три года я совершенно не владею информацией о конъюнктуре на религиозном рынке. Ладно, давайте запишем этот пункт как резервный. Сан Саныч, давайте назовем его "Храм человеческих страстей". Предоставьте мне сведения о том, какие религиозные течения сейчас внедряются в вашем городе и расписание их собраний, выпишите мне из телевизионных программ все передачи, где выступают отечественные и импортные проповедники, законспектируйте мне по нескольку выступлений каждого. По этому пункту пока все. Крымов попросил еще чайку, и Жора молнией метнулся вниз. Нильский любовно проводил ребром ладони по шпаргалке с инструкциями. Остап продолжил чтение журнала. Пролистав несколько страниц, он углубился в статью о состоянии книжного и полиграфического бизнеса в городе. Крымов читал вслух. -- Так... Фабрика имени Фрунзе... Простаивает импортное оборудование... Рост цен на бумагу... Новости с книжного рынка... Шелдон пошел в гору... Маринина еще держится... Серии по-прежнему в цене... Низкопробная продукция... Постоянный читательский спрос... Остап на минуту задумался, глядя куда-то вдаль, и затем повернулся к Нильскому. -- Насколько я помню, вы давнишний ценитель книги. Скажите-ка мне, как вы расцениваете теперешнее состояние книжного рынка? Нильский, который кормился с полиграфической продукции еще при Советской власти, заметно оживился. -- Вы знаете, чем дальше -- тем хуже. Полное засилье чернухи и пошлятины. Покупать стали меньше, равно как и платить. На балке сейчас можно заработать только грыжу, а не деньги. Не знаю, как держатся издатели и авторы, но для мелких спекулянтов это нелегкий хлеб. Серии еще покупают, плюются, но покупают. Вот, взять, к примеру, этот сериал про Слепого... -- Нильский, беритесь-ка за карандаш и пишите, -- перебил его Крымов, боясь упустить мысль. -- В кавычках: "Золотой Пегас". Дать объявление на замещение должности главного редактора в частном издательстве. Объявите также о наличии вакансий с середины лета на должности журналистов по совместительству. Оплата сдельная. Достаньте мне напрокат смету расходов на издание покет-бука, а также более солидного издания. Возьмите для меня напрокат как можно больше книг по разным разделам, кроме научной и узкоспециализированной литературы. Найти хорошего, не сильно пьющего художника. Все. Остап помассировал себе затылок, пытаясь снять усталость, и затем опять начал медленно листать страницы. Через пять минут беглого чтения надуманных статей, валютных и товарных котировок Остап присвистнул и развернул перед Жорой страницу, полностью усеянную объявлениями с фотографиями обнаженных девиц и текстами настолько же короткими, насколько долгое удовольствие, полученное по телефону, они обещали. -- Ну что, Пятница, позвоним, что ли? -- весело предложил Остап. -- А что, десять гривен у нас есть, хватит на пятнадцать секунд разговора. Зато удовольствия потом -- на всю ночь. Если повезет со сном, конечно. Смотрите, какое разнообразие костюмов и какая фантазия в текстах. Представляю, что можно узнать о любви от этих полногрудых фурий. У меня вечно то времени нет, чтобы позвонить, то денег. Думаю, что в целях экономии зарплаты в этот штат в основном нанимают многодетных домохозяек и престарелых продавщиц книжных магазинов. Телефон -- это, вообще, незаменимое средство обмана. Остап задумался на секунду и опять пробежал глазами объявления. -- А вы обращали когда-нибудь внимание на то, что все указанные телефоны заграничные? В редком случае они находятся в Москве. Или этот бизнес у нас запрещен, или здесь что-то неспроста. Надо подумать на досуге. Кстати, у вас в городе еще сохранилась служба 09? -- Сохранилась, -- ответил Нильский, -- но только они не дают сексуальных справок по телефону. -- Эта служба платная? -- поинтересовался Остап. -- Да нет, такая же, как и в старые добрые времена. -- Это плохо, -- в задумчивости произнес Остап. -- То есть, наоборот, хорошо. -- Уж не задумали ли вы заняться сексом по телефону, маэстро? -- спросил Жора, открыв от восхищения рот, -- С какой точностью вы попадаете пальцем в небо! -- сказал Остап. -- Неужели вы обо мне так плохо думаете? Вас надо сурово штрафовать за превышение скорости ответа над скоростью обдумывания. Он замолчал, уставившись сквозь Нильского в какую-то далекую точку, где его никому неведомые мысли выстраивались в замысловатую комбинацию. Видимо, что-то придумав, Остап оживленно заерзал на стуле и обратился к Жоре: -- Нет! Телефонным сексом мы заниматься не будем. Нильский, я не встретил ни одного объявления о платной справке. Неужели в вашем городе люди скорее умрут от своего невежества, чем заплатят пару рублей за глоток живительного воздуха, коим является в наше время информация? Информационные потоки настолько разлились, что надо ставить плотины. Кстати, вы знаете, что информация измеряется в битах, а раз есть единица измерения, то есть и ее цена? Информация стремительно дорожает и становится бесценной. Ничего плохого не будет, если мы сделаем ее чуточку дешевле, то есть -- просто ценной... Пишите. В кавычках: "Ценная информация". Посетить городской телефонный узел и узнать о технической возможности регистрации звонков на данные нами городские телефоны. Дать объявления о наборе домохозяек по приему на дому запросов на рекламу. Дать в Ригу запрос в КБ "Электросвязь" о возможности продажи или изготовления комплекта счетного оборудования для старых АТС. Часы на стене осторожно зажужжали, но кукушка не показалась -- видно, кончился завод. Остап посмотрел на стрелки и потянулся. -- Да, да. Я вижу, что уже поздно. Пора закругляться, господа. Ну-ка, президент, дайте сюда списочек, просмотрю его сначала. Так, все хорошо, но, к сожалению, у нас нет на все это стартового капитала. На одни объявления и телеграммы пойдет не меньше двухсот баксов. А в дальнейшем нас ждут колоссальные расходы на технические средства и связь. В этот план надо добавить парочку небольших идеек. Давайте я поставлю на первое место скромный, но стабильный способ заработка начального капитала. Закодируем его под названием "Веселый кукольник"... Так, что еще придумать? -- Остап посмотрел на раскрытые страницы. -- Жаль, что журнал закончился. Остались только новости культуры. А что в наше время можно заработать на нищей культуре, кроме хронического пессимизма? Впрочем, есть одна небольшая идейка... Пишу вторым номером "Большого пути": "Музыкальный бомонд". Кстати, Пятница, а вы знаете, что больней всего могут побить за самые низкодоходные и безобидные вещи. Именно поэтому я не люблю размениваться по мелочам. Но что поделаешь, когда в качестве стартового капитала имеешь одну мелочь. "Бомонд" даст нам тысячи четыре, не больше. А вони произведет больше всего. Но даже и этого по деньгам маловато будет. Нам предстоят на старте большие представительские расходы. Что же добавить еще? Крымов перелистнул еще одну страницу журнала и уперся взглядом на броский анонс выступления Филиппа Киркорова. -- Бог мой! -- воскликнул он, хлопнув себя по лбу толи от радости, то ли от досады. -- Как же я забыл! А еще сам спрашивал, какой толк может быть в наше время от культуры! Непосредственный! Если "Бомонд" даст нам средства на хлеб насущный, то к хлебу надо еще масло, мясо и фрукты, богатые столь необходимыми витаминами. Поэтому назовем этот пункт: "Не хлебом единым". Остап задумался на минуту, видимо, прикидывая про себя какой-то расклад. Ход его мыслей в данную минуту не смог бы отгадать ни Вольф Мессинг, ни Штирлиц, ни "агент 007". Продукт этих размышлений выразился в нескольких не связанных между собой фразах, репродуцированных маэстро вслух явно самому себе. -- Да, это классика. Но по причине легальности это будет мелочь. Надо усилить... Где-то я там видел объявление о продаже кафе. Кризис жанра... Это положительно наталкивает меня на какую-то мысль. Конечно! Вот этого, я думаю, будет достаточно. Крымов резко повернулся к Нильскому. -- Пишите, президент: "Не хлебом единым". Завтра же предоставьте мне график гастролей в Харькове популярных российских исполнителей и групп. Выписать объявления о продаже кафе или ресторана. Собрать мне объявления о пропажах собак, кошек и документов, а также об угонах машин. Все! Когда Нильский закончил, Остап выхватил у него листик и сделал на нем какие-то пометки. Наконец он закончил писать, посмотрел еще раз на результат и передал бумагу Сан Санычу. -- Вот, я составил окончательный вариант "Великого пути" и проставил ориентировочные суммы. Огласите весь список, пожалуйста, господин президент. Нильский взял план и стал читать: "Великий суконный путь" 1. "Веселый кукольник" -- 500 2. "Музыкальный бомонд" -- 3500 3. "Не хлебом единым" -- 10 000 4. "Храм человеческих страстей" -- 50 000 5. "Все на выборы" -- 70 000 6. "Благородное собрание" -- 80 000 7. "Пчелиная связь" -- 100 000 8. "Ценная информация" -- 300 000 9. "Золотой Пегас" -- 400 000 10. "Банк ва-банк" -- 1 000 000 Итого: приблизительно 2 000 000 долларов. -- Но это грязными, -- сказал Остап, забрав список у Нильского и снова черкая в нем. -- Вычтем отсюда расходную часть и налоги. Получим один миллион восемьсот тысяч долларов США чистого заработка. Ну что? Неплохой списочек, а, президент? -- спросил Остап, довольно потягиваясь. -- Да, лишь бы нас не внесли к этот список вперед ногами, -- мрачно пошутил Нильский. -- Сан Саныч, вы мучительно остроумны, -- сказал Остап и с разбегу прыгнул на диван, который ответил на это злобным рычанием. -- А мне наш план положительно нравится. Сегодня мы заложили основу. Теперь у нас в руках план дороги, ведущей наверх. По-моему, он гениален. -- А что означает последний пункт -- "Ва-банк"? -- спросил Жора, изучивший весь список, но не разделивший после этого оптимизма Остапа. -- А это и есть то, за чем я, собственно, приехал в этот город, -- хитро сказал Крымов. -- Но об этом я как-нибудь потом. Пока что перед нами стоит элементарнейшая и пошлейшая проблема -- что мы будем жрать завтра. За пятнадцать лет до этого... Постепенно наращивая звук, ночной звонок телефона бесцеремонно ввинтился в его сознание. Как и все звонки, врывающиеся к вам домой глубокой ночью, он был омерзителен. Вжавшись в подушку, фотограф изо всех сил старался не потерять нить волнообразных ночных грез. Вцепившись бультерьерской хваткой в сознание, звонок неумолимо вытаскивал его из сна. -- Слушаю, -- его приглушенный хриплый голос был начисто лишен любезности. -- Привет, начальник! Это я, Люсик! Стряхнув с себя лохмотья сна, фотограф вспомнил. Это был звонок из Пермской области. После августовской "кидки", как называли на жаргоне фотоволынщиков сдачу работы и ее оплату, образовался большой "лом", то есть неоплаченные фото-портреты. Только напрочь отмороженный Люсик, известный в городе специалист по пристраиванию "лома", брался за такие объемы. Работая за тридцать процентов от суммы, он творил чудеса, возвращая до половины, казалось бы, пропащих денег. Чисто по-человечески фотограф не любил отморозка-Люсика, но признавал, что в работе равных ему нет. Не уплатившим заказчикам бесполезно было хитрить, прятаться и выворачивать пустые карманы. Люсик находил их из-под земли и вместо денег мог забрать корову или полное собрание сочинений Ленина, отобрать последнюю четверть самогона или оторвать калитку. Фотограф вспомнил, что его настырный посланец уже вторую неделю топчет своими импортными башмаками землю древнего Урала. -- Который сейчас час? -- фотограф никак не мог найти часы. -- Точно не знаю, -- ответил за две тысячи километров запыхавшийся голос Люсика. -- У меня тут уже светает. -- Какого черта! У нас три часа ночи! Ты что, утром не мог позвонить? -- Не мог, -- голос периодически исчезал, хотя слышимость была идеальная. -- Докладываю... В данный момент... сдаю последние... два "лопуха". Впечатление было такое, будто Люсик разговаривает по телефону и бежит трехкилометровку одновременно. -- Тебя там бьют, что ли? -- Наоборот... -- Ты бьешь? -- Да нет же... -- Говори, паразит, в чем дело! Что за шуточки в три часа ночи! -- Начальник... Докладываю... Всю работу за... исключением... полного мертвяка... пристроил... Деньги выслал почтой... Сейчас кидаю последние два портрета... -- Это я уже слышал. -- Я должен согласовать... форму оплаты... -- В три часа ночи? -- Потом не будет... возможности... У хозяйки совсем нет денег... и в доме... шаром покати... Предлагает рассчитаться натурой... Решил брать... Нужна твоя... резолюция. -- Бери. -- Так уже беру... Звоню тебе... прямо в процессе... Значит, заметано... полцены за эти два "лурика" с меня... В трубке послышался слабый женский стони чмокающие звуки. -- Люсик, я давно знал, что ты -- ненормальный, но не до такой же степени! Почему нельзя было позвонить утром? -- Объясняю... За два "лопуха"... она была должна четвертак... Делим пополам... Получается двенадцать с полтиной... Переходим к натуре... Ты же знаешь... что больше червонца... я за это дело не плачу... Два раза мне сегодня... не смочь... Остается еще трешка... Вот на три рубля... решил наговорить... по телефону... У меня еще есть... пять минут... Не вешай трубку... а то междугородка... рассоединится... Знаешь, как трудно... дозвониться... Фотограф подавился легким междометием. -- Слушай, Люсик, позвони-ка лучше Марику и поговори с ним оставшиеся три минуты. Тем более, что он "за это дело" платит не больше пятерки. Так что у вас появится дополнительное время поболтать по душам. Глава 5 ВЕСЕЛЫЙ КУКОЛЬНИК Жадность и глупость -- это два крыла не только моей птицы удачи. Остап Крымов ("Записки орнитолога") Наступило утро начала "Великого пути". На набухших почках деревьев лежал белый налет -- след ночных заморозков. Весна опаздывала, как капризная девушка на свидание со второстепенным вариантом. Истомленные долгой зимой люди проклинали метеорологов, астрологов и, как всегда, политиков. Тем не менее, это была весна, и это чувствовал каждый, начиная от дорожников, созерцающих изломанные зимой проездные пути, и кончая простой каштановой веткой, из которой безудержно поперла зеленая жизнь. Весна... Она томила кровь, заставляла думать о себе лучше, чем было на самом деле. Она превращала серенькую мышку в Микки Мауса, а Золушку -- в принцессу. Она дарила людям надежду на теплое лето, когда у людей будет на одну неприятность (холод) меньше. Она делала резче грань между полами и придвигала их вплотную к этой грани, заставляя щепку лезть на щепку. Под табличкой "Злая собака", которая была прибита почему-то прямо к будке, сидел кислый Барон. Он хмуро поглядывал на надпись, понимая, что это не лучшая реклама для кобеля, желающего найти себе подругу жизни. С другой стороны, его успокаивал тот факт, что только собаки и большие начальники имеют персональные таблички. Прямо с утра Крымов перешел к инструктажу. Видно было, что соратники волнуются, а Нильский -- очень сильно. Остап покачал головой. -- Заметьте, дорогие мои, если бы не полное отсутствие стартового капитала, я бы никогда не стал начинать с этого старого и, признаюсь, дешевого трюка. Не люблю повторяться, номер этот на самом деле с бородой. Он кормит еще много семейных и одиноких граждан, и я не могу не снять перед ним шляпу. В творческом плане для меня это только эпизод. Но если мы не будем к вечеру иметь три или четыре сотни, то нам не за что будет купить даже канцтовары, без которых в наше время немыслим ни один порядочный бизнес. Вы не думали о том, как легко жилось нашим первобытным предкам, -- им не надо было с такими трудностями добывать огромное количество вещей, облегчающих жизнь. Еще накануне, когда Остап объяснил компаньонам суть предстоящего дела, сразу стало заметно, что Нильский с ходу начал трусить. Это было видно невооруженным взглядом, без лупы и микроскопа. Остап, обладавший даром утешения бедных вдов и даже несчастных вкладчиков лопнувших финансовых компаний, трогательно похлопал Нильского по колючим плечам. -- Не боги горшки обжигают, Сан Саныч. Трус не играет ни в хоккей, ни в поддавки. Надо же с чего-то начинать. Можно отказаться, но тогда вокзальный сортир будет вашим единственным удобством на всю оставшуюся жизнь. Хватит любоваться ягодицами фортуны! Давайте брать ее за толстое питательное вымя. На нем и так слишком много чужих отпечатков пальцев недостойных. Свято место бюстом не бывает. Парадокс, но современная фортуна с непостижимой легкостью отдается полуграмотному хаму, заставляя такого человека, как вы, ухаживать за собой годами. Неужели все современные женщины таковы? Я не берусь этого утверждать, потому что знаю не всех женщин. Но с этой девкой фортуной я знаком хорошо. Как и любая женщина, не умеющая сложить себе цены, в глубине своей натуры она жаждет грубости и силы. Затем Остап перевел взгляд на жизнерадостного Жору. -- Сан Саныч, берите пример с Пятницы. Из него эмоции так и прут. Посмотрите, как темпераментно вибрирует его копчик, словно хвост у собаки, знающей прикуп в преферансе. На бодрые слова Крымова Нильский только кисло улыбнулся, выразив сомнение в том, что у него получится врать натурально. Остап недовольно отрезал; -- Не умеете врать -- оставайтесь честным. Но учтите, когда счастье постучится к вам в двери, вы опять примете это за шум. Когда Моргана спросили, можно ли честно заработать миллион, он ответил утвердительно, но добавил, что при условии, если этот миллион десятый. Одно из самых приятных свойств денег заключается в том, что с определенного их количества они дарят людям чувство свободы, Я предлагаю заработать нечестно всего лишь несколько сотен. Вы же понимаете, как трудно начать миллионное дело с одной затрапезной десятки. Заниматься этим бизнесом не более зазорно, чем просить милостыню, а как гласит пословица: "Тот, кто просит милостыню на языке страны, тот никогда не умрет с голоду". В этой местности два языка: первый -- русский, второй -- язык обмана. Остап оглядел немногочисленных соратников с такой же гордостью, как Наполеон -- свою гвардию под Ватерлоо. -- Сан Саныч, у вас все готово? Жора, проверьте амуницию. Нильский выложил на стол незамысловатый реквизит: несколько пачек с одногривенными купюрами и полиэтиленовый прозрачный кулек. Еще вчера, выполняя указания Остапа, Жора разменял десятигривенную купюру на десять единичек, из которых начальник разрешил потратить только две -- на хлеб и кефир. Нильский нашел на чердаке дома ворох ненужной бумаги и газет. Старые, видавшие виды ножницы Даниловны дополнили весь инструментарий, необходимый для подготовки первого этапа. Полночи Нильский и Жора резали бумагу, складывали ее в аккуратные пачки, по обеим сторонам обкладывали единичными купюрами. Это обкладывание Остап шутя назвал "вкладыванием имеющегося капитала". Нильский взял кулек с "куклами" с таким страхом, с каким старый пастор впервые в жизни заряжает крупнокалиберный пулемет. Когда материальное обеспечение операции было подготовлено, Остап обратился к загрустившему президенту: -- Сан Саныч, пусть вас вдохновляет тот факт, что только жадный и непорядочный человек может стать завтра нашим клиентом. Гарантирую, что, во всяком случае, морду бить не будут. Когда человек не прав, в нем притупляется чувство справедливости. Что поделаешь, иногда приходится начинать с нуля. Нормальный вариант, не уменьшающий шансов на невероятный успех. В нуле нет ничего страшного. Даже великие математики прошлого начинали с нуля. Подбодрив компаньонов, Остап отправился проводить их до остановки. Старый дребезжащий переполненный вагон пришлось ждать сорок минут, на что было потеряно изрядно драгоценного времени. Транспорт ходил крайне нерегулярно, и это было не удивительно для Остапа, который не раз путешествовал по Западу и поражался секундной точности капиталистического общественного транспорта. Крымов понимал, что Украину от Германии отделяет не только тысяча километров, но и отсутствие потребности в элементарном порядке. Для порядка необходимы были либо диктатура пролетариата, либо диктатура денег. Но при нынешней мелкотравчатости коммунистических вождей очень трудно было подвигнуть еще на одну диктатуру современный пролетариат, хоть и порядочно озлобленный, но вкусивший водку в любое время без очереди, сорок сортов круглосуточного пива, десять телепрограмм и возможность безнаказанно не работать. Бывшие коммунистические лидеры, разделившиеся на два равных по силе лагеря левых и правых, разместились тесным кружком вокруг горнила власти. Они глушили, как рыбу динамитом, и диктатуру денег, потому что для нее время еще не пришло, то есть, денег у них было еще мало. Страна балансировала на проволоке, как пьяный канатоходец, и отсутствие среди пятидесяти миллионов хотя бы одного настоящего сильного политического лидера обрекало ее рано или поздно на единственное: с этой проволоки сорваться. Страна ждала либо нового Ленина, либо нового Вашингтона. Если бы транспорт ходил по расписанию, никому бы в голову не лезли такие дерзкие революционные мысли, заставляющие плохо спать президента и западных банкиров, вложивших свои деньги в нашу страну. А поскольку это было не так, то народ часами стоял, думал крамолу и, естественно, в это время не работал. Но поскольку трамвай все же пришел, то Крымов понял, что кто-то, несмотря ни на что, работает, подтверждая правило: ради денег некоторые люди готовы на все. Он усадил соратников в вагон, пожелал им, как Маугли, удачной охоты и помахал платочком. Жора любил переполненные вагоны, дающие возможность на легальной основе потереться о чей-нибудь мягкий женский зад. Выбрав подходящий объект, он протиснулся к высокой брюнетке и налег на ее заднюю часть всем телом. Объект обернулся, и на его лице оказались пара красных от похмелья глаз и длинные висячие усы. Вначале Жоре стало неловко, но когда один из красных глаз лукаво моргнул, ему стало противно, почти дурно. Пробравшись обратно к Нильскому, Жора компенсировал свой моральный ущерб любимой шуткой. Он незаметно ущипнул стоящую рядом с Сан Санычем хмурую даму бальзаковского возраста. Та обернулась и с возмущением посмотрела на Нильского. Ее встретил невинный взгляд президента. Дама недовольно передернула плечами и отвернулась. Жора повторил номер. На этот раз задремавший было Нильский под вопль: "Подлец! Грязный извращенец!" получил громкую пощечину, а возмущенные крики дамы не смолкали до самого Парка имени Горького, где компаньоны и сошли. Памятник пролетарскому писателю Максиму Горькому, расположившийся посредине скудной цветочной клумбы, с укоризной смотрел на аллеи, заполненные в основном детьми и стариками. Их не украшали уже красные флаги, не сотрясал воздух духовой оркестр, не сверкала медь фанфар и не глушил частушечными шутками мегафонный голос массовика. Лицо классика выражало горькое сожаление, что идеалы, ради которых он предал свои собственные, тоже оказались химерой, Решив отдышаться и успокоить нервы после скандала в трамвае, Нильский присел на скамью. Довольный Жора составил ему компанию. -- Послушайте, Сан Саныч, а вы верите, что мы заработаем те деньги, которые нам обещал Крымов? -- спросил Пятница. -- Судя по тому, как начинается день, то нет, -- ответил Нильский, протирая очки. Он потрогал щеку и мрачно добавил: -- В городе полно сумасшедших. Просто опасно ходить. А представляете, что будет, если у такой психопатки выдурить червонец? Жора плохо слушал президента, увлеченный своими мыслями. -- Семьдесят тысяч! -- восхищенно выговорил Жора, как бы перекатывая эту сумму на языке. -- Ведь это сколько денег! Сан Саныч, а что бы вы сделали, если бы заработали сто тысяч? -- Отдал бы долги. -- А остальные? -- Жора, не напрашивайтесь на банальный ответ, что остальные, мол, подождали бы. Уже все знают эту мульку, -- сказал Нильский и водрузил очки на нос. -- Если серьезно, то я заначил бы небольшую сумму, чтобы кому-нибудь ее занять. -- Зачем? -- Чтобы иметь полные основания плюнуть ему потом в лило. Знаете, как я этого натерпелся. -- Тогда взаймы взял бы у вас я. Страсть как люблю занимать, -- мечтательно сказал Жора, -- Все-таки плохо, когда не сбывается то, чего хочешь. -- Еще хуже, когда сбывается то, чего не хочешь. Как там говорит Крымов: "Хочешь -- имей, не хочешь -- имей всех!" -- сказал Нильский и, сделавшись серьезным, добавил: -- Ладно, Жора, пора браться за работу. С Богом! Вскоре недалеко от каменного Максима Горького -- мастера театральной пьесы начала столетия -- разыгралась следующая сцена, исполненная поистине мхатовской актерской виртуозности. Вдоль аллеи с праздным выражением лица, нещадно мусоря вокруг себя семечной шелухой, прогуливался молодой человек плутоватой наружности. Жоре, а это был именно он, не надо было перевоплощаться -- вся его сущность очень соответствовала полученной роли и выполняемому заданию. Навстречу ему двигался солидного вида мужчина в кожаном пиджаке и лохматых бровях. Хотя Жора плохо решал в школе задачи про пункт А и пункт Б, все же чисто интуитивно скорость прогулки была выбрана верно, и встреча двух мужчин должна была произойти как раз около скамейки, расположенной в тени свежераспустившегося каштана. На лавке, уткнувшись окаменевшим лицом в толстую потрепанную книгу, сидел мужчина в круглых очках и рассеянных мыслях. В нем можно было без труда узнать Нильского, правда, изрядно побелевшего и одеревеневшего от распирающего его страха. Неожиданно очкарик, как будто что-то вспомнив, вскочил, посмотрел на часы и, звонко хлопнув себя полбу, быстрым шагом поскакал к выходу из парка. Еще через две секунды шедшие навстречу друг другу мужчины поравнялись. Почти одновременно оба заметили на скамейке целлофановый кулек, забытый, видимо, очкариком, в котором отчетливо просвечивались четыре пачки денег, перетянутые черными резинками. Кожаный Пиджак посмотрел на Жору, тот посмотрел на Пиджака. Затем оба посмотрели вслед удаляющемуся очкарику. Немая сцена была долга, но не излишне. -- Ну, что будем делать? -- почти риторически спросил Жора, глядя поочередно то на кулек, то на Пиджака. -- Может, позовем? -- тоже риторически предложил незнакомец. -- Давай сделаем так: как карты лягут, так и будет, -- предложил Жора. -- Как это? -- спросил Пиджак, сделав вид, что не понимает, но смутно догадываясь: пасьянс раскладывать не придется. -- Сядем и подождем. Если вернется -- отдадим, нет -- поделим. Не оставлять же добро другим. Во всяком случае, я гнаться за этим чуваком не буду. Давай дадим ему пять минут. Новые знакомые, не предприняв попытки познакомиться, сели на лавку и стали праздно смотреть по сторонам. Пиджак заметно нервничал и старался не встречаться с Жорой глазами. Когда пять минут истекли, Жора запустил свою блудливую руку в кулек и начал щупать его содержимое, как ветеринар, принимающий роды у тельной коровы. Закатив глаза вверх, он беззвучно, одними губами, выговаривал цифры, приводящие его соседа в финансовый шок. -- Кажется, четыре сотни, -- выдал он окончательный диагноз. -- Ну что, пошли потихоньку отсюда. Когда компаньоны по удаче уже собрались вставать, в конце аллеи показался взволнованный хозяин пакета, на всех парах несущийся обратно к скамейке. Жора ойкнул и мгновенно подсунул пакет себе под зад. Пиджак, как нашкодивший кот, прижал уши и застыл на месте, олицетворяя человека, одновременно безмятежно отдыхающего и мучимого малой нуждой. Запыхавшийся очкарик подбежал к скамейке. -- Вы не видели здесь полиэтиленового кулька? -- спросил он, дико и нервно озираясь по сторонам. Он походил на злого сторожа, из-под которого стибрили штаны. -- Нет, -- пожав плечами, ответил Жора, -- а вы что, забыли что-то? -- Да вот, где-то здесь. То ли на этой скамейке, то ли на соседней, не помню точно, -- говорил очкарик, дергаясь и подозрительно поглядывая на Кожаного. Тот молчал и сидел неподвижно, как будто прибитый соточным гвоздем. -- Да вы посмотрите на соседней скамье или в кустах. Может, завалилась где ваша пропажа, -- предложил Жора, плотнее прижимая задом пакет к старым деревянным брускам. -- А что потеряли, если не секрет? Очкарик начал молча бегать от одной скамьи к другой, судорожно дергаясь и все время поглядывая на двух прилипших к скамейке мужчин. Когда Нильский в очередной раз удалился от скамьи, Жора шепнул своему соседу: -- Эй, приятель, на, прячь деньги в карман пиджака, видишь, я в рубашке, -- и, не дождавшись ответа, засунул сверток ему под полу. Очкарик, близкий к состоянию истерики, опять подпрыгнул к мужикам и, охая, заглянул под скамейку. -- В кустах глянь, в кустах, -- продолжал давать советы Жора, разводя руки на триста шестьдесят градусов. Нильский начал рыться в густом кустарнике позади аллеи, распугивая первых насекомых и поднимая вековую пыль Юрского периода. Жора наклонился к Пиджаку. -- У тебя деньги свои есть? Давай мне сотку, я отвлеку этого чудака, а ты вали потихоньку. Просто так он от нас не отвяжется. Кожаный пиджак порылся в кармане и, стараясь делать это незаметно, сунул своему сотоварищу несколько купюр. Жора шустрым ящеричным движением принял деньги, заговорщицки моргнул Пиджаку и подключился к очкарику, который весь в паутине и прошлогодних листьях копошился в кустах. Незнакомец, почти не касаясь земли ногами, не спеша пошел к выходу, делая свою походку непринужденной и нарочито праздной. Когда Кожаный пиджак окончательно растаял в конце аллеи, Жора и Нильский, подталкивая друг друга и ломая кустарник, со всех ног кинулись в лесную часть парка, покидая место событий. В конце трудового дня Нильский подсчитывал кассу. На "Веселого кукольника" Остап отвел всего один день в плотном графике "Великого пути", и, несмотря на готовность Жоры опять броситься в бой, Крымов объявил операцию завершенной. После набега на Парк Шевченко, Театральный скверик, площадь Конституции, парк Артема и Центральный рынок доход компании составил триста восемьдесят пять гривен. Все прошло на редкость гладко, за исключением эпизода с моложавой старушкой, выхватившей пакет у Жоры и гнавшейся за растерявшимся Нильским два квартала. Честная женщина отдала Сан Санычу пакет и посоветовала не быть таким рассеянным, когда вокруг одни жулики. От перепуга Нильский прослезился, и честная старушка долго успокаивала незадачливого растеряху. Компаньоны радовались, как дети. Остап хмурился. Глядя на жалкую горстку денег и детский восторг компаньонов, любующихся невиданным дневным заработком, Остап изрек: -- Вы напоминаете мне двух мух, блаженствующих на куче дерьма. Да, это не фонтан, Во всяком случае, Бахчисарайский. Нам понадобится через день еще столько же. Но я не хочу испытывать судьбу, особенно теми номерами, к которым не лежит душа. Единственное, что меня успокаивает, -- это чувство юмора, которое присутствует в моих аферах. Я беру чужие день