ишь, какой человек -- год злобу про себя таил. И вылезло-таки. -- Мстительный, что ли? -- У-у! Сроду таких не видал. Армян, одно слово. Но, правду сказать, к кому надо, подход всегда найдет. Что есть, то есть. На этом Алексей с шофером Бабкиным расстался. Пока ехал обратно в город, он взвесил все возможные ="за"= и ="против"= и решил, что Вартаняна надо использовать против самого Вартаняна. Змея, заглатывающая собственный хвост и пожирающая самое себя. Главная проблема сейчас -- засунуть хвост ей в пасть. 14. Несколько настораживало отсутствие Вартаняна. На работе в этот день его не видели. Дома ни там, ни здесь не ночевал. Алексей позвонил в милицию, но после того, как выяснилось, что взрыв произошел в отсутствие Вартаняна, его отпустили. Вместе с Вартаняном исчезла машина, синие ="жигули"= с московскими, как оказалось, номерами, поставленная в местном ГАИ на временный учет. Еще одно предположение высказал участковый инспектор Суслов: в городе у Вартаняна есть подруга. Правда, кто она и где живет, инспектор не знал. Но Алексей ни минуты не верил, что Вартанян мог сбежать, не имея на то достаточных оснований. Просто так налаженные годами связи, тем более ="бизнес"=, не бросают. Возможно, он выехал временно по каким-то своим делам. Или -- затаился. Вот это последнее предположеяие должен был подтвердить или опровергнуть следователь Махнев, с которым Алексей не успел переговорить с тех самых пор, когда отказался предоставить квартиру. Он снял трубку и набрал номер. -- Махнев, у тебя как со временем? -- Как всегда. В дефиците. -- Тогда сразу в машину. Договорились? -- Это надолго? А то у меня в коридоре один засранец дожидается с повесткой. -- Час, от силы. Когда Алексей подошел к ="УАЗу"=, Махнев уже сидел в салоне и дымил. -- Как в бане по-черному, -- проворчал Алексей, опуская стекло. -- Кстати, в Черной Слободе бнл? -- Знаешь, кого я там нашел? Замполита, той самой части, где служил Глухов. Фамилия бывшего замполита Урванцев. Теперь господин Урванцев и еще один господин по фамилии Глухов на паях владеют пилорамой. Кроме пилорамы, эти господа арендуют, а может, уже и откупили цех по переработке древесины у местного лесхоза. -- Вот это новость, -- пробормотал Алексеи. -- Так как? -- Махнев хмыкнул. -- Поездка отменяется. Алексей, покачал готовой. -- Глухов был у него? Перед отъездом? -- Точно. -- С какой целью? -- Ну, ты хватил! Цель ему подавай. Могу добавить, в эту ночь компаньон Глухова дома не ночевал. Если тебе это о чем-нибудь говорит. Алексей кивнул и тронул машину с места. Собранные Махневым факты необходимо било обдумать, поэтому он ехал медленно. ...В ту самую ночь, когда компаньон Глухова отсутствовал, в общежитии у армян грохнули бомбу. Еще две РДГ-40 предположительно были подброшены тем же путем, через окно на первом этаже, чтобы свалить ответственность за взрыв на самих армян. Надо сказать, затея вполне удалась. Теперь становится понятным внезапное исчезновение Вартаняна, который спасся по чистой случайности. Из охотника он сам вдруг превратился в дичь. И, разумеется, понял, чьих это рук дело. Понял также, что пощады не будет, поэтому затаился. Дело о вымогательстве денег у гражданина, теперь уже господина Глухова И. А., таким образом приобретало все более характер мафиозной разборки. ="Что если между двумя коммерческими структурами?"= -- неожидачно подумал он. Дикая на первый взгляд мысль, едва он начал ее прокручивать, легко, словно патрон в обойму, улеглась в известные ему обстоятельства. Так называемое акционерное объединение ="Российский лес"= под неусыпной охраной генерала Свешникова продолжало грабить провинцию по старой коммунистической схеме: лес-кругляк эшелон за эшелоном перегонялся за границу по бросовым ценам, а вся долларавая выручка оседала в Москве. Это было в порядке вещей всегда. Но, кажется, времена стали меняться. Местные деятели, вроде Урванцева, во-первых, пытаются наладить переработку леса, а во-вторых, наверняка ищут выход за бугор, минуя московские карманы с генеральскими лампасами. Наверняка, местные деятели стали оформляться в серьезного конкурента и сделались опасны для ="амционеров"= с московской пропиской. В таком случае, демарш против Глухова с вымогательством денег -- это попытка щелкнуть провинцию по носу и поставить на место. Возня с той и с другой стороны, разумеется, шла вне рамок закона. Поэтому Глухов упорно отказывался от какой-либо помощи со стороны превоохранительяж органов, возможно, знал, чью сторону они примут в случае разборки. -- Куда мы едем? -- подал голос Махнев. -- Уже приехали. Прокурорский ="УАЗик"= миновал знание районной больницы, свернул в узкий боковой проезд и остановился возле хирургического корпуса. В комнате старшей медсестры им навстречу поднялась миловидная женщина средних лет. -- Как наш больной? -- спросил Алексей, поздоровавшись. -- Ничего серьезного. Сейчас отправим на перевязку, и вы переговорите. -- Спасибо. Надеюсь, окно не забыли открыть? -- День теплый, поэтому окна у нас открыты. С утра. -- Это вам. -- Алексей выудил из-за спины багряно-красную роскошную розу и протянул женщине. Ослепительно улыбнулся. Она изумленно вспыхнула, и на щеках заиграли две обворожительные ямочки. Перемена в лице показалась настолько разительной, что Махнев, улучив момент, ядовито осведомился: -- Я тут не лишний? -- Пока нет, -- ухмыльнулся Алексей, направляясь вслед за старшей медсестрой в перевязочную. -- Может, объяснишь наконец, какая тут моя роль? -- Объясню обязательно. Но пока ты просто молчи. Желательно с суровым видом. Действуй на нервы. Медсестра вышла в коридор. -- Я предупредила больного, что вы хотите с ним поговорить. Но, пожалуйста, не слишком долго. У нас здесь очередь. Надев халаты, оба следователя вошли в перевязочную. Больной по фамилии Патевосян сидел в каталке и с отсутствующим видом глядел в окно, напоминая в профиль подбитого, нахохленного грача. На вошедших никак не отреагировал. Правая рука у него была прибинтована к туловищу, нога, тоже правая, целиком закована в гипс. -- Вардгес Арутюнович? Я правильно называю? Грачиный профиль после паузы слегка клюнул вниз. -- Уроженец деревни Джагазур Лачинского района Нагорно-Карабахской автономной области. Год рождения 1946. Последнее место жительства город Степанакерт. Все так? Снова кувок. -- С вашими показаниями сотрудникам милиции мы знакомы. У вас больше нечего к ним добавить?.. Нет. Ну, хорошо. Повторяться не будем. Вот эта записка вам известна? Алексей подержал перед глазами Патевосяна вложенную в пакет записку с последней угрозой. ="Далеко не убежиш на очереди твой доч включили счетчик"=. -- Нэт. Нэ знаю такой записка. -- Может, знакомый почерк? Рука? Не припоминаете? -- Нэт. -- Вы пострадали сами, поэтому подозревать вас во взрыве неразумно. Но кому-то из ваших товарищей по комнате гранаты тем не менее принадлежали. Вы в них так же уверены, как и в себе? -- Нэ знаю. -- С бригадиром вы раньше ссорились? Или ваши товарищи? -- Я нэт. Про мертвих нэ знаю. Ти, парень, луче бригадира спроси. Он за сэбья сам скажет. -- Сбежал бригадир, дорогой Вардгес Арутюнович. Вот поэтому мы к вам пришли. -- Пачэму я? Там другие есть. Руки, ноги цэлий. Они знают. -- Других тоже спросим. Но взорвали вас. Вернее, взрыв произошел в вашей комнате, а не в другой. -- Я нэ знаю, гдэ бригадир. Нэ знаю, клянусь мамой. Алексей сделал еще несколько попыток выяснить, у кого в городе может скрываться Вартанян, и наконец отступился. -- Все-таки, дорогой Вардгес Арутюнович, я советую хорошо подумать. Для вашей безопасности, возможно. Когда они вышли в коридор, Махнев брезгливо поморщился. -- Что за комедию ты ломал? Может, объяснишь наконец? -- Сейчас будем ломать вместе. Когда я пихну тебя в бок, ты должен меня спросить: ="Как ты на него вышел?"= -- Не понял? -- Как ты на него вышел? -- еще раз отчетливо повторил Алексей. -- С естественной интонацией, между прочим как бы. Потом я все тебе объясню. Он уже тащил Махнева за собой на улицу... ...Человек с грачиным профилем слегка пошевелился в каталке, желая сменить позу. Помял здоровой рукой ноющее плечо. В это время на дорожке под окнами послышался голос человека, который только что его допрашивал. Потом второй голос, вероятно, того низенького придурка, который молча сверлил его в продолжение допроса глазами, спросил: -- Как ты на него вышел? -- На Вартаняна?.. Никак. Это генерал Свешников сработал. По своим каналам. Человек в каталке дернулся к окну. Голоса удалялись. -- А я по дурости Глухову ляпнул, что... В перевязочную вошла медсестра и с шумом, как ему показалось, передвинула стул. Потом один за другим начали заходить служащие из медперсонала, и продолжение разговора утонуло в посторонних звуках. С трудом дождавшись конца перевязки, больной Патевосян за пару косых ="уговорил"= санитара доставить его к телефону... В машине Махнев демонстративно вынул из замка ключ зажигания и уставился на приятеля. -- Ну? Алексей молчал. До тех пор, пока спланированная им акция не сработала, раскрываться он не хотел. Даже Махневу. -- Видишь ли, -- осторожно начал он, -- я вдруг оказался в той же ситуация, что Шуляк. Он первый ковырнул эту навозную кучу. Результат мы все знаем. Короче, Махно, мне нужна неделя сроку. Для чистоты эксперимента, понял? -- Утечка информации? -- догадался Махнев. И в лоб спросил: -- Убийца -- Вартанян? -- Да. Та-ак! -- умница Махнев мгновенно все сообразил и протянул ключи. -- Я ничего не слышал и ничего не знаю. Алексей кивнул. В приемной прокуратуры очаровательная Людмила Васильевна (еще более очаровательная, чем вчера) сообщила ему, что вскоре после отъезда был звонок из мэрии, и дала телефон помощника, по которому его просили срочно перезвонить. Алексей тут же в приемной набрал номер. Представился. -- Минуточку, Алексей Иванович, я сейчас справлюсь. Ровно через минуту веселый юношеский басок сообщил, что мэр на месте и очень хотел бы с Алексеем Ивановичем переговорить. Если вы подойдете в течение получаса, это будет как раз то, что надо. Через полчаса Алексей входил в знакомый кабинет мэра города. Хозяин кабинета вышел к нему из сопредельной с кабинетом комнаты, вытирая руки небольшим махровым полотенцем. За два месяца, что они не встречались, внешний облик мэра претерпел значительные изменения. Обладая телесной конституцией, которая остро реагирует на смену общественного положения, мэр раздался в щеках, в талии, а кожа лица обрела свинцово-помидорный оттенок. Такое случается, когда человек вдруг начинает много и вкусно есть и проводит рабочее время на разного рода презентациях и деловых ланчах. ="Наверное, я тоже хочу много и вкусно есть. Иначе зачем бы я тут сейчас сидел?"= -- подумал Алексей. Он хотя и не интересовался впрямую, но кое-что о первом лице города до него доходило. Слышал, что мэр является членом правления какого-то торгового дома и соответствующего банка, возглавляет товарищество с ограниченной ответственаостью на металлургическом комбинате, президент гуманитарного фонда, то ли филиала фонда ="Демократическая инициатива"=, член ЮНЕСКО. У мэра, это знали все в городе, имелся личный автопарк из четырех автомобилей, правда, пока отечественных марок. Зато две дочки учились за границей в школе менеджеров, и мэр, когда доводилось, охотно делился своей отцовской радостью через прессу с широкой общественностью. -- Алексей Иванович, надеюсь, вы помните наш давешний разговор? К сожалению, мне срочно пришлось выехать за границу, поэтому окончание разговора непозволительно затянулось. Во всяком случае, мы так не планировали. Но, зчаете ли, это даже к лучшему. Наши товарищи успели узнать вас, вы узнали их, составили мнение друг о друге. Кстати, мнения о вас самые хорошие. Даже у недругов, смею заметить, -- с тонкой улыбкой произнес мэр. -- Так что все наши прежние договоренности, я думаю, остаются в силе. Согласны? Алексей покивал. -- Мы провели вашу кандидатуру через областные инстанции. Время, как видите, зря не теряли. Теперь ваша очередь, Алексей Иванович. На днях, видимо, вам придется съездить в область и со следующей недели, милости просим, принимайте дела у Сапожникова Семена Саввовича. Правьте службу, как говорится. Далее мэр горько посетовал на удручающее положение в экономике района, о том, что в трудовых коллективах по три месяца и более не получают заработной платы, а маятник хозяйственной, политической, культурной жизни стремительно падает, и конец этого падения, к сожалению, не просматривается. Затем очень дельно, по существу мэр проанализировал криминальную обстановку в городе и районе, напомнил упущения Хлыбова, отсутствие профилактической работы и попросил Алексея, как только тот освоится в новой для себя должности прокурора района, подготовить обстоятельный доклад на предстоящую сессию -- своего рода программу действий по борьбе с негативными явлениями, в том числе с преступностью. Велеречивость мэра утомила Алексея настолько, что он уже всерьез начал подумывать об отказе от должности и в ответ ограничился краткой благодарностью за оказанное доверие и выразил надежду, что работать им придется вместе плечом к плечу. ="Мерзавцы сердечно пожали друг другу руки"=, -- подумал он, пожимая большую, мягкую, как подушка, ладонь. Мэр города проводил новоиспеченного прокурора до двери и вдруг поприятельски эдаким чертом подморгнул. -- Светланке, как встретишь, ба-альшой привет. И... ку-ку! Что означало ="ку-ку"=, Алексей так и не понял, но решил передать непременно. Однако, возвращаясь в прокуратуру, он заподозрил, что его таким образом попросту говоря потрепали по щечке. Щипнули, если угодно, за ягодицу, как девочку. Войдя к себе он плюхнулся на стул и вдруг подумал: что если жениться не на Тэн, а на Анне Хлыбовой? Любопытно, долго ли после такой свадьбы ему удастся просидеть в прокурорском кресле? Зазвонил телефон. -- Валяев. Слушаю? -- Алеша, здравствуйте, -- услышал он мягкий голос Анны. -- Вы меня слышите, алле? -- Да, конечно, и рад, что вы позвонили, Анна Кирилловна. У вас все в порядке? -- Не совсем. -- Не совсем? Это как? -- Совсем никак, -- отвечала Анна, тихо смеясь. -- Алеша, мне скучно. И страшно. -- Я могу чем-то помочь? -- Да. Если придете. -- Пожалуй... -- Сейчас вы сможете? -- По-моему, да. Да, конечно. -- Хорошо. Буду ждать. По дороге он купил блок сигарет ="Кэмэл"= для Анны и пачку газет. Бросил на сиденье рядом и резко рванул машину с места. 15. Спустя неделю в кабинет районного прокурора вошел следователь облпрокуратуры Крук. Оглядел помещение, в котором ровным счетом ничего не изменилось. Кроме хозяина. Сел за стол. -- Все служат, но не все дослуживаются, -- сонным, безразличным голосом обронил Крук. -- Не все, -- согласился прокурор и нажал на клавишу. -- Я слушаю, Алексей Иванович? -- Чашку кофе для гостя. И сигарету?.. Нет, сигарету, кажется, не надо. Кофе покрепче. Он с любопытством повернулся к Круку и, не ожидая, когда тот нарушит молчание, спросил: -- Чем обязан, Евгений Генрихович? Вы, чай, неспроста заглянули? Вместо ответа Крук вытащил из кармана сложенную вчетверо шестнадцатиполосную газету ="Щит и меч"=. Толкнул через стол к прокурору. На второй полосе черным, жирным кеглем в траурной рамке был опубликован некролог: ="Пал смертью храбрых... СВЕШНИКОВ ЮРИЙ АНТОНОВИЧ, генерал-майор милиции, заместитель начальника УУР ГУВД г. Москвы, народный депутат Российской Федерации, сопредседатель парламентской комиссии по борьбе с организованной преступностью, преподаватель уголовного права Академии МВД, Заслуженный работник милиции..."= Далее шли соболезнования родным и близким покойного, выражения скорби. В конце, под некрологом, около десятка подписей первых лиц в правительстве и высших милицейских чинов. Алексей с любопытством рассмотрел портрет человека, довольно заурядной, незапоминающейся наружности при полных генеральских регалиях. Отложил газету в сторону. -- Я в курсе, Евгений Генрихович. -- Генерал Свешников найден убитым у себя на даче. Это в районе Волковского шоссе. Удар нанесли сзади, в спину. Предположительно, ножом. Крук помолчал, глядя перед собой ничего не выражающими глазами. Потом добавил: -- Гениталии на трупе вырезаны. Забиты в рот. Медлительность Крука была неподражаема. Алексей усмехнулся. -- По поводу генеральских гениталий, Евгений Генрихович, я готов скорбеть вместе с членами правительства. Кстати, убийцу задержали? -- Вартанян при задержании убит. На стоянке в аэропорту Внуково. Кажется, это была ваша законная добыча? -- Да, упустили, к сожалению, -- искренне посетовал прокурор под внимательным взглядом Крука. Вошла Людмила Васильевна с двумя чашками кофе, лучезарно улыбаясь. Крук поблагодарил. -- Я полагаю, Алексей Иванович, вы передадите нашей группе свое расследование. Мы оба дела объединяем и ставим на этом точку. Думаю, такой вариант нас всех устраивает? -- Думаю, да. Прощаясь, Крук задержался в дверях. -- Дырокольчик не забудьте приобщить. -- Разумеется. Алексей проводил Крука в приемную. Из коридора навстречу ему шагнул Глухов Иван Андреевич. Бросил раздраженный взгляд на секретаршу. -- Не поладили? -- улыбнулся Алексей, пропуская посетителя в кабинет. -- Она это умеет. Заградотряд. -- Вызывали? -- Глухов бросил повестку на стол. -- У меня к вам, Иван Андреевич, имеются вопросы. Неофициальные, скажем так. А повестка, извините, это мера вынужденная. Мне, откровенно говори, надоело за вами бегать и уговаривать. Садитесь, прошу. -- Что значит, неофициальные? -- Не для протокола. -- Алексей помолчал, потом как можно более дружелюбным тоном продолжал: -- Есть мнение, Иван Андреевич, ваше дело закрыть, как законченное, поскольку преступник, вымогавший у вас деньги, мертв. Как прокурор я ничего против не имею. Зато имеются неясности, которые мне хотелось бы уточнить. Не для протокола, повторяю. -- Кто мертв? -- В лице Глухова сквозило явное недоверие. -- Для вас это новость? -- в свою очередь удивился Алексей. -- Вартанян убит при задержании в аэропорту Внуково. Он дал Глухову время осмыслить новость и подвинул через стол газету, оставленную Круком. -- Еще сюрприз для вас. Надеюсь, не менее приятный. Прочтите. Это были царские подарки, Алексей понимал, и рассчитывал в качестве благодарности как минимум на взаимопонимание. Но лицо Глухова вновь замкнулось. Прочитав некролог, он с равнодушным видом отложил газету в сторону. Пожал плечами. Алексей понял, что договориться не удастся -- придется давить. -- Как видите, Иван Андреевич, свою часть работы мы сделали, вопреки вашим прогнозам. И без вашей помощи. Теперь давайте сравним работу, проделанную нами, с тем, что натворили вы. Задачу вы поставили перед собой чисто по-армейски: уничтожение живой силы и техники противника. На поражение. Чтобы создать себе алиби, вы, Иван Андреевич, отправились в Крым. А ваш компаньон по пилораме Урванцев забросал неприятеля гранатами РДГ-40. В результате, два трупа и раненый. Разумеется, невиновные, как это всегда и бывает, когда в действие вступает наша доблестная и непобедимая. Итак, преступника вы спугнули. Он исчез из поля зрения и сделался стократ опаснее. Представьте на минуту... впрочем, вы уже представляли, я думаю... Представьте, что станется, когда он найдет вашу семью? Вы снова будете получать руки, отрезанные ноги, головы с прибитыми гвоздем записками. Но это будут руки, ноги, головы вашей жены и дочери. В Крым, Иван Андреевич, вы поехали не ради отдыха, разумеется. Вашу жену или дочь там изнасиловали. Возможно, избили. Но это мои предположения, поэтому не настаиваю. Алексей вынул из папки лист бумаги. Положил перед Глуховым. -- Докладная записка, Иван Андреевич. Наш человек, оперуполномоченный, случайно оказался в Массандре в одно время с вами. И вновь -- два трупа. По странному стечению обстоятельств, оба армянской национальности. Оба строительные рабочие. И что немаловажно, оба срядились на строительстве загородного особняка с бассейном под началом вашего двоюродного брата. Оперуполномоченный не поленился выяснить имя заказчика. Землевладение было оформлено на подставное лицо, но действительным владельцем, опять-таки по странной иронии судьбы, оказался покойный ныне господин Свешников. Таким образом, Иван Андреевич, вы получили четыре трупа с сомнительной степенью вины. Зато действительные виновники оказались в стороне, вне пределов досягаемости. Вот результат вашей армейской самодеятельности. Глухов покрутил головой. -- Все ерунда, прокурор. ="Одна баба где-то чего-то сказала"=. Доказательства? Доказательства где?! Четыре трупа! Да вы с ума посходили. -- Ну, что ж? С меня вы имеете право требовать доказательства. А я обязан вам их предоставить. Но, Иван Андреевич, акционеры из ="Российского леса"= существовать не перестали, не так ли? Несмотря на нашу вам помощь. Интересно, какие доказательства вы потребуете от них? Или надеетесь, что четыре армянских трупа сойдут вам с рук? Глухов молчал. -- Не думаю. И вы тоже так не думаете. Поэтому давайте попробуем найти общий язык. Дело о вымогательстве, я уже говорил, мы можем закрыть. Лично я ничего против не имею. Готов, если хотите, рассматривать ваши действия как необходимую оборону. Признаться, я так их и рассматриваю. Поэтому разговариваю с вами не как с обвиняемым. -- Тогда чего вы хотите? -- тяжело, исподлобья взглянул на него Глухов. Алексей почувствовал, что воз как будто двинулся с места. -- Во-первых, мне необходима информация по этому вопросу. В полном объеме. Если вы думаете, что мы здесь застрахованы от смерти, то глубоко ошибаетесь. Я подставился на вашем деле, точно так же, как вы. Во-вторых, в стране скрытно, исподтишка идет передел собственности. В условиях правового беспредела фактически это означает вооруженный разбой и грабеж. Надеюсь, на собственном примере вы оценили ситуацию? Поэтому, Иван Андреевич, давайте впредь будем союзниками. У нас с вами есть свои интересы. Местные, так скажем. Попробуем защищать их вместе от московского демворья. Поверьте, в этом деле я вам гораздо нужнее, чем вы мне. Глухов долго молчал. Алексей вышел в приемную минут на пять, давая ему возможность взвесить предложение. Когда он вернулся, решение, кажется, было принято. -- Что вы хотите от меня услышать? -- Иван Андреевич, я хочу знать досконально, откуда у вашей истории растут ноги? И куда? Почему вокруг вас так много лиц кавказской напиональности? -- Ладно, прокурор. Свои секреты, так и быть, доложу. Насчет чужих, не обессудь. Не сейчас во всяком случае. -- Согласен, -- Алексей кивнул. -- Мои условия вы знаете. -- Так вот, -- начал Глухов после некоторого раздумья. -- Один такой тип кавказской национальности подсел ко мне за столик в кафе. Было это два года назад в Шуше. Назвался Меликяном. Подробности разговора опускаю; короче, он предложил мне сделку. -- Оружие? -- Разумеется. Чем больше, тем лучше. Расценки известные. В армии этим не промышляет только ленивый. Через неделю встретились еще раз, чтобы обговорить операцию по передаче оружия. Дальше все прошло как по-писаному. На дороге из Агдама в Шушу армянские фераины, как и договорились, устроили мотоподразделению засаду. Завалили камнями узкий участок дороги по курсу. Потом, когда колонна втянулась, устроили сход лавины сзади. Все это в темноте, глядя на ночь, со стрельбой, с матом через усилители, с прожекторами... Потом начались переговоры о сдаче оружия и техники. Парламентеров с нашей стороны взяли в заложники. Словом, эффект от театральной постановки был что надо. Глухов скривил губы в усмешке. -- Только ты, прокурор, не думай, будто эту кашу варил я один. Я был главный исполнитель, и в случае провала, мне, конечно, грозила участь главного козла. Ну а что дальше?.. Дальше я подал рапорт, и меня уволили из рядов с чувством глубокого облегчения. Деньги все до копейки я вколотил в пилораму и в деревообрабатывающий цех. Но пока прибыль, как в прорву, уходит обратно в производство и в налоги. Живу, хочешь верь хочешь нет, на зарплату. -- Вы сразу поняли, кто вымогает деньги? -- Не сразу. В Шуше, когда я остался ="заложником"=, кто-то из толпы армян сзади сунул мне в ягодицу нож. ="Алыби!"= Шутка вроде как, армянский народный юмор. Ну, я со зла вмазал первому попавшему по сусалу, на том все кончилось. Потом эту шутку они повторили в Крыму с женой. По недомыслию, конечно. В общем, поставили подпись. Глухов говорил через силу, сквозь зубы, комкая рассказ и явно избегая подробностей. Алексей настаивать не рискнул. -- Ублюдков я вычислил просто. Брат, двоюродный, зачем-то повез жену и дочь показывать эту стройку. Больше нигде побывать они не успели. Когда я приехал туда и расспросил брата, что и как, он мне ублюдков показал. А чтобы тебе, прокурор, степень их вины не казалась сомнительной, доложу: ублюдки меня узнали и начали торговаться! Он с силой ударил кулаком по столу, пытаясь взять себя в руки. Прошло около минуты, прежде чем он заговорил снова. -- Насчет лиц кавказской национальности. В лесу их больше сейчас, чем грибов. Заготовители, мать вашу! В центральной гостинице в области эта сволочь годами снимает под офис несколько люксов. Штаб! Если хочешь, координирующий центр по перекачке крови в масштабах области. Плюс московское дерьмо в лампасах, в масштабе России! Ты, прокурор, не думай, -- заключил Глухов, -- я твою помощь оценил. И поверил, как видишь. Если мои мужики поверят, как я, одного не оставим. Алексей улыбнулся. -- Лады, майор. Будем держать друг друга в курсе. Проводив Глухова, прокурор приказал никого к себе не пускать и в очередной раз сел за бумаги, доставшиеся в наследство от предшественника. Хотя многое он уже знал, о многом догадывался, общая картина тем не менее складывалась удручающая. Мерзость запустенья повсюду и -- воровство, повальное, сверху донизу, как образ жизни и как способ мышления, нечто вроде религии; наконец, как великая, национальная, объединяющая все и вся идея. Вероятно, та самая, о которой так долго и так задушевно рассуждает жирующий, столичный бомонд. Пожалуй, если эту идею сформулировать в витде лозунга, то она прозвучала бы, примерно, так: ="Кто не ворует, тот не ест!"= Дальше, как говорится, ехать некуда. Один из страшных смертных грехов превращен в государственную национальную идею... Алексей откинулся на спинку кресла и посмотрел на часы. 22.15... Ну и ну! Пожалуй, он засиделся, даже чересчур. Не мог вспомнить, когда отпустил секретаршу. Возвращаться в пустой гостиничный номер не хотелось. Хотя у него, кажется, есть выбор. Можно, например, отправиться к Тэн? Или, скажем, навестить Анну? Нежеланным гостем он не будет ни там, ни тут. Но Тэн, Светлана... визит к ней, так уж получалось, связан с определенными, малоприятными обязательствами, с видами на будущее. А он, если быть честным, еще не отошел от прелестей холостяцкой жизни. Прежний отрицательный опыт застрял где-то на клеточном уровне, и теперь он малодушно бегает от любящей женщины, боясь влюбиться в нее сам. С Анной гораздо проще. Они симпатичны друг другу, и только. Ну, еще любопытны. Без слез, без сцен, без взаимных обязательств и притязаний на будущее... Алексей посидел с минуту и снял трубку. Правда, на душе в эту же самую минуту появилось чувство какой-то подавленности. Скорее по инерции он набрал номер, уже жалея о своей поспешность и втайне надеясь, что Анны не окажется дома. -- Да? -- услышал он тихий, спокойный голос. И не ответил. -- Алеша... это вы? -- Да. извините. -- Что-то случилось? -- Нет. Она помедлила, и Алексею показалось, что Анна не одна. Он не услышал, он ощутил там чье-то присутствие, тягостное, раздражающее все его чувства. -- Алеша, вы хотите проехать? -- Не знаю. Нет... наверное. -- Почему нет? Он снова не ответил. -- Хорошо. В таком случае я вас приглашаю. И не вздумайте улизнуть. -- Я еду. Сейчас... спасибо. Он тяжело брякнул трубку на место. И затих. Ощущенье чьего-то присутствуя не проходило. Но уже не там, на том конце провода, а здесь. В кабинете. Тягостное, раздражающее присутствие малоприятного человека. Очень знакомое... очень... Он никак не мог вспомнить, с чем это ощущенье связано? Или с кем?.. С человеком, от которого исходит напряжение... давит, как пресс, на окружающих? Выдавливает... Хлыбов?! Он вспомнил вдруг свои ощущения, когда в гостиничный номер к Бортчикову ввалился пьяный Хлыбов... ="К нам едет третий покойик!"= ="Неужто Хлыбов... каналья?! Он что, собирается меня пасти? Или пасти свою Анну?.. Ну, нет, приятель. Черта с два! Сегодня в ночь, если это ты... ты будешь стоять у меня на часах, в изголовье. Помнится, этот финт ты тоже проделывал, а? Ха-ха!"= -- Ну-с... едем, приятель, -- с усмешкой пробормотал он, усаживаясь за руль. -- К твоей Анне.