ались уехать куда-нибудь в южные страны, забыть эти ужасные "народные коммуны", где даже чуть ли не палочки для еды считались общественной собственностью, эти ненавистные полувоенизированные бригады, куда его забрали из театра для "перевоспитания трудом". Но возможность бежать не представлялась, и Фан был вынужден вместе с остальными бессмысленно ковырять лопатой красную, размокшую от постоянных дождей землю по двенадцать-- четырнадцать часов в сутки. Да и дома, в городе, когда он вернулся, отбыв срок перевоспитания, было не намного легче. Шагая по мокрым тротуарам из больницы, Фан думал, что теперь нет смысла отправляться на чужбину, и решил отдаться в руки судьбы. Но неподалеку от дома его встретил старый Приятель. Он сказал, что в доме Фана обыск и что его объявили контрреволюционером. Фан страшно испугался и свернул в Первый попавшийся переулок. Он мучительно соображал, чем не угодил властям, но не мог вспомнить за собой никакого крамольного поступка. И тут неожиданно в голове всплыл разговор с одним человеком, которого Фан считал своим другом. Во время разговора Фан неодобрительно отозвался о "народных коммунах". Очевидно, этого было достаточно. Кстати, позже Фан узнал, что донес на него именно его друг В тот день Фан сделал для себя вывод, что нельзя верить никому и, если он хочет жить, он должен драться за свою жизнь зубами, топить других, чтобы выплыть самому. Домой он уже не пришел ни на следующий день, ни позже. Он встретился с матерью тайком у родственников и отдал ей новорожденную дочь. Решение бежать из Китая созрело окончательно. Недели три, голодный, затравленный, словно зверь, он пробирался в Кантон. Потом, рискуя получить в спину пулю от пограничников, вплавь добрался до Гонконга. Полгода он вел нищенское существование, пока не устроился наконец на судно, идущее сначала в Японию, а затем в Сингапур. Тех жалких грошей, которые он подзаработал, во время плавания, хватило ненадолго. Оставшись без средств к существованию, Фан пытался пристроиться в уличный театр, но везде получал отказ. Тогда он занялся воровством, попал в тюрьму. Там его и прибрали к рукам люди из "Триады". Поначалу Фан был просто осведомителем и даже не подозревал, с кем имеет дело. А когда узнал, на кого работает, решил избавиться от опасного сотрудничества. Но тайные общества впивались в новых членов с цепкостью паука, поймавшего муху. Освободить человеку от членства в "Триаде" могла только смерть. Фан смирился со своей судьбой, а через некоторое время смекнул, что игра стоит свеч. Если, конечно, в ней не довольствоваться ролью пешки. Алчный, завистливый и хитрый по натуре, Фан быстро сообразил, что "Каноны", определявшие уклад жизни Великого братства, составлены умными людьми для дураков. Он поставил перед собой цель: во что бы то ни стало пробиться в круг вождей "Триады". Средство, избранное Фаном для этой цели, было простым, как рисовая похлебка: доносы. Но действовал артист из Шанхая неторопливо и осторожно. Люди, которые стояли на его пути, были выше Фана по положению в тайном обществе. И, чтобы свалить их, нужно было сначала добиться их расположения. Поэтому Фан занялся слежкой за рядовыми членами тайного общества. Наметив жертву, он не успокаивался до тех пор, пока -- исподволь, ненавязчиво -- не убеждал босса в том, что тот человек опасен. Либо неумением держать язык за зубами, либо далеко идущими честолюбивыми замыслами. Доказательства требовались редко. Достаточно было обвинения. После того как Фан стал правой рукой босса, _он -- опять же очень аккуратно -- искал случая познакомиться с теми, кто находился на ступеньку выше, и вновь применял свой излюбленный прием. Так, шаг за шагом, Фан продвигался по иерархической лестнице "Триады", пока наконец не получил титул Красного Жезла. На это у него ушло двенадцать долгих лет. Ему постоянно везло, и неудачи начались с того момента, когда с "Тумасика" улизнул механик Сунгай. Оплошность могла бы остаться незамеченной, если бы не Белый Бумажный Веер. А Желтый Дракон -- Красный Жезл прекрасно это знал -- не забывает и не прощает оплошностей. Вторая неприятность произошла сегодня, и нужно было срочно искать выход из положения. Красный Жезл решил оставить свои невеселые размышления до утра. Он взял со стола фотографию и письмо, положил их в карман. Затем поднялся наверх, в комнату Тана. Тот засуетился, усаживая Красного Жезла в кресло, угодливо поинтересовался, что он будет пить. -- Ничего не надо, -- устало произнес Красный Жезл. -- Может быть, не стоило отпускать... этого... -- начал Тан. -- Не твое дело! Сунгая нашли? -- Вчера мы обшарили порт, сегодня с утра мои люди отправились в доки... -- Нашли или нет? -- нетерпеливо перебил Тана Красный Жезл. Тот виновато покачал головой. -- Не могу понять, куда запропастился этот проклятый индонезиец. -- Если механик не будет найден через два дня, -- бесцветно сказал Красный Жезл, не поворачивая головы к Тану, -- я отрежу тебе уши и выколю глаза. Ты что-то стал плохо слышать и видеть в последнее время -- так зачем они тебе? -- Сунгай будет найден, Красный Жезл... будет найден... -- пробормотал Тан. -- Через два дня, понял? Тан поклонился. -- Да, Красный Жезл. -- Ты, кажется, хотел мне что-то сказать? -- Ко Ин... -- начал было Тан и замялся, явно не решаясь сообщить какую-то недобрую весть. Красный Жезл вдруг отчетливо вспомнил слова Желтого Дракона перед операцией на Блаканг-Мати: "Не дай бог, кто-нибудь об этом узнает". Желтый Дракон взял тогда со стола игрушечный самурайский меч, и Красный Жезл содрогнулся, Шовно почувствовал прикосновение стали к своей шее. -- Что -- Ко Ин? Полиция за что-то уцепилась? -- Хуже. Ко Ин раскололся. -- Не может быть! -- вскричал Красный Жезл, чувствуя, однако, что, если Тан говорит, он знает, что говорит. -- Через день после Блаканг-Мати у него появился "хвост", -- виноватым тоном, словно оправдываясь за то, что Ко Ин попал в поле зрения полиции, проговорил Тан. -- Еще через три дня с ним кто-то встречался в кабинете шефа участка... -- Кто встречался? Почему ты раньше мне ничего не сказал?! -- грохнул кулаком по столу Красный Жезл. -- Мои люди не знают этого человека, но он из службы Аланга. Установили по машине, хотя номер был на ней другой. А когда я мог сказать? Ведь вас не было три дня. -- За что же они смогли ухватиться? Дьявол! Ведь снотворное сработало нормально, и мы не оставили никаких следов... Ты уверен, что Ко Ин раскололся? Может, тот человек ничего от него не добился? Красный Жезл пытался уловить хоть тень сомнения на лице Тана. Тот покачал головой. -- У меня есть еще один человек в участке... -- Это я знаю. Ну и что? -- Он слишком поздно узнал, что с Ко Ином кто-то разговаривает. И успел услышать лишь конец разговора. Ко Ин рассказывал, как Фын вызывал его на встречу. Перед уходом человек Аланга дал Ко Ину два телефона и велел позвонить, как только появится Фын. Фыная предупредил. Красный Жезл даже зажмурился, представив, что ожидает его. Си-ай-ю чуть ли не целую неделю занимается Ко Ином, а он, Красный Жезл, ничего не знает об этом! -- Ты что, не знал без меня, как поступить с Ко Ином? -- глухо спросил он у Тана. -- Но... вы же сами велели о каждом случае говорить вам и без вашего ведома ничего не предпринимать, -- возразил тот. Красный Жезл действительно старался проверять каждый донос на своих людей. Он не желал, чтобы его так же обводили вокруг пальца, как он когда-то своих боссов. Одним своим подчиненным он доверял больше, другим -- меньше, но полностью не полагался ни на кого. Он считал, что каждый из его людей при любой малейшей возможности предаст его, чтобы получить титул Красного Жезла, он даже сомневался в Тане, хотя считал его своей правой рукой. Долгое время он контролировал каждый шаг хозяина "Син Леона", пока не убедился, что Тан работает только на него. -- "Велел, велел", -- зло передразнил Тана Красный Жезл, -- у тебя что, своей головы нет? Хозяин "Син Леона" виновато опустил взгляд. Это была третья и, пожалуй, самая крупная неприятность за последние дни. Неужели они смогли на чем-то поймать Ко Ина? Красному Жезлу очень не хотелось в это верить. Он стал было вспоминать детали операции на Блак-анг-Мати и тут же сообразил, что впустую тратит время. Выяснять, на чем попался сержант, уже нет смысла. Нужно как можно скорее его убрать. Главное -- не допустить, чтобы узнал Желтый Дракон. Иначе... Красный Жезл снова вспомнил игрушечный самурайский меч и невольно поежился. После Блаканг-Мати Ко Ин стал известен Желтому Дракону. К тому же за ним может наблюдать еще и Белый Бумажный Веер. Уж при его-то страсти вмешиваться в чужие дела... Тогда об исчезновении сержанта наверняка станет известно Желтому Дракону, и он наверняка заинтересуется причинами. Необходимо придумать достаточно вразумительное объяснение... Красный Жезл почувствовал себя повисшим на краю пропасти: Сунгай до сих пор не найден, Ко Ин заговорил, Гун взял его за горло с документами. Неужели все усилия двенадцати лет пойдут прахом? Он с таким трудом пробился "наверх", и теперь, когда прочно встал на ноги, все полетит к черту? Ведь под угрозой не только его положение, но и жизнь. Нет, нет, этого нельзя допустить. Нужно что-то придумать, отойти от этой опасной черты, за которой -- бездна. Но как это сделать? Как? Красный Жезл поднял тяжелый взгляд на Тана. Тот слишком хорошо знал характер босса и сейчас стоял молча, чтобы каким-нибудь неосторожным словом не навлечь на себя его гнев. -- Есть что-нибудь еще? -- Приходил человек от Белого Бумажного Веера. Они хотят забрать товар сегодня ночью. -- Какого же черта ты молчал? Когда и где? -- В половине первого, Кеонг Сайяк, четырнадцать. Нужно подойти к торговцу фруктами у входной двери и сказать, что на прошлой неделе его просили подготовить к сегодняшнему дню два пакета крупных манго. Он проведет к Белому Бумажному Вееру. Красный Жезл посмотрел на часы. Было двадцать минут десятого. Значит, есть еще три часа. "Трусливая собака, -- с ненавистью подумал он о "старшем брате" Белом Бумажном Веере, -- любишь, чтобы всю черную работу выполняли за тебя другие. Подожди, мы еще с тобой сочтемся". И вдруг у Красного Жезла мелькнула мысль, от которой у него перехватило дух. -- Ну-ка, принеси мне вина, -- велел он Тану, облизывая неожиданно пересохшие от волнения губы. Тан бросился выполнять приказание. Красный Жезл лихорадочно соображал. Он заставил себя сосредоточиться, пытаясь Придать четкие формы пока еще расплывчатой идее. Да, более удобный случай вряд ли представится. Рискованно, конечно, но чертовски заманчиво. Он уберет сразу двух ставших лишними для него людей: Белого Бумажного Веера и Ко Ина. Только "нужно учесть все до мелочей. Торопиться не стоит, иначе чтонибудь да упустишь. А в таком деле малейший промах может, стоить жизни. От напряжения на лбу у Красного Жезла выступила испарина, застучало в висках. -- Та-ан! -- крикнул он, хлопнув ладонью по столу. -- Куда ты запропастился, паршивая тварь! Хозяин ресторана влетел в комнату и поставил перед Красным Жезлом лаковый поднос с бутылкой вина и высоким хрустальным бокалом. Он мастерски выбил пробку, и в бокал полилась светло-желтая жидкость. Красный Жезл залпом осушил бокал. -- Иди, -- махнул рукой Красный Жезл, -- понадобишься -- позову. -- Как будет угодно, -- пробормотал Тан, пятясь в открытую дверь. Красный Жезл налил себе еще вина и сделал несколько жадных глотков. Вино приятно разлилось по телу, стук в висках прекратился. Мысль созрела окончательно. На мгновение Красному Жезлу стало страшно: вдруг он что-то не учел и весь план провалится? Но он тут же взял себя в руки. "Все будет чисто", -- вспомнил он любимое выражение Белого Бумажного Веера. -- Да, все будет чисто, "старший брат", -- произнес Красный Жезл вслух. В дверь просунулась голова Тана. -- Вы меня? -- Нет. Впрочем, иди сюда. Позвони в участок, где работает Ко Ин, и выясни, где он сейчас: дома или на работе. Если на дежурстве, то в каком районе? Тан понимающе кивнул и выскочил из комнаты. -- Дежурит у Центрального госпиталя со стороны Нью-Бридж-роуд, -- сообщил он, снова появившись через несколько минут. Красный Жезл поднялся и молча направился к двери. Тан бросился вперед, широко распахнул ее перед боссом. На пороге Красный Жезл задержался, повернулся к Тану. -- У Северного моста есть затопленная баржа. Знаешь? Тот кивнул. -- Так вот... Нет, ничего не нужно. -- Как будет угодно, Красный Жезл. -- И убери своих людей от Ко Ина. Прямо сейчас. Я сам с ним поговорю. -- Хорошо. Красный Жезл спустился вниз. "Тойота" уже стояла у входа в ресторан с открытой задней дверцей. -- В "Тропикану", -- бросил он, садясь в лимузин. И снова погрузился в раздумья. Красный Жезл сначала хотел, чтобы люди Тана занялись Ко Ином, но потом передумал. Конечно, Тан надежный человек, но лишняя осторожность не помешает. Сержантом займутся: те, кто его не знает. И для всех останется тайной, что Ко Ин перед смертью приведет полицию к этой паршивой крысе -- Белому Бумажному Вееру. У "Тропиканы" как обычно было полно народу. Ночной клуб только открылся, и люди спешили занять места получше. Красный Жезл вошел внутрь и поднялся на второй этаж, где в ресторане "Лампа орхидеи" ежедневно давались представления китайского или европейского варьете. На большой эстраде уже сидели готовые к выступлению музыканты. Красный Жезл остановился у входа. Один из музыкантов, заметив его, сделал кому-то за кулисы знак глазами. Оттуда тотчас же вышел молодой парень в золотистом пиджаке и вишневых брюках. -- Есть дело, -- негромко сказал ему Красный Жезл. -- Отправь пару человек к Северному мосту. Без четверти час у затопленной баржи остановится полицейская машина. Из нее выйдет сержант. Нужно будет его кончить. Из револьвера. -- Босс, -- возразил золотистый пиджак, -- ножами мои ребята владеют, как саксофонами. Да и шума меньше. -- Я сказал -- из револьвера, -- жестко повторил Красный Жезл, -- нужна небольшая перестрелка. Из его пистолета пусть выпустят две-три пули. Должно сложиться впечатление, что он увидел грабителей на месте преступления и пытался их арестовать. -- Все ясно, босс. Красный Жезл вышел на улицу, сел в машину. Кажется, он рассчитал все верно. Он постарается все устроить так, чтобы Желтый Дракон забыл о Ко Ине. -- К "Фениксу", -- бросил он шоферу, который был одновременно его личным охранником. На Орчард-роуд, у подножия отеля "Феникс", с утра на небольшом "пятачке" сбивались в кучу "форды", "опели", "мерседесы", "шевроле"... К вечеру хозяева разбирали свои машины, и "пятачок" пустел. Но ненадолго. Со всех концов города к нему тут же устремлялись владельцы передвижных уличных кафе. Каждый хорошо знал свое место, и уже через полчаса -- не меньше -- сотни тележек стояли здесь ровными рядами. Китайцы, японцы, индонезийцы, малайцы, индийцы наперебой предлагали свои национальные блюда. Обычно торговали целыми семьями. Пока дети расставляли небольшие столики и стулья перед тележкой, глава семьи вместе с женой разводил огонь в переносной керамической печке и принимался за приготовление пищи. Когда первая партия еды была готова, под небольшим навесом, прикрепленным к тележке, зажигалась яркая лампочка и вся семья хором приглашала желающих вкусно и дешево поесть. Гортанные крики торговцев, шкворчание масла в раскаленных сковородах, запахи острых соусов, фруктов чарующе действовали на иностранных туристов. Они буквально роились в тесных проходах, ежеминутно вскидывали фотоаппараты, пробовали то одно, то другое кушанье и наконец умиротворенные шли дальше, уступая место другим. Колоритный. пейзаж дополняли несколько сидящих прямо на тротуаре торговцев дешевыми побрякушками -- кольцами, серьгами, браслетами. Они хватали каждого проходящего иностранца за руку, уговаривая приобрести что-нибудь из "драгоценностей". Если кто-нибудь останавливался, то торговец моментально преображался. Он заговорщически подмигивал потенциальному покупателю и запускал свою грязную руку в лежащий рядом грязный мешок с таким видом, словно намеревался вытащить оттуда ни больше ни меньше, как "Великого Могола" [1]. Но в его руках оказывалась такая же аляповатая побрякушка. Красный Жезл вышел из машины, перешагнул через "прилавок" сидящего на тротуаре торговца и решительно направился в глубь рядов. У одной из тележек он остановился и сел за столик. С другой стороны вынырнула девчушка лет десяти. -- Что угодно господину? -- Где твой отец [1]? -- поинтересовался Красный Жезл, потрепав ребенка по щеке. -- Пошел за углем. Господин хочет что-нибудь поесть? -- Нет. Впрочем, подкопти-ка мне сушеную каракатицу и принеси бутылку пива, -- сказал Красный Жезл, закуривая сигарету. Девчушка взяла длинный нож, подошла к связке висевших над тележкой высушенных плоских каракатиц фиолетового цвета и срезала одну из них. Она бросила каракатицу на раскаленную сухую сковороду и помчалась в тот ряд, где торговали водой и пивом. Вернувшись с большой запотевшей от холода бутылкой, она поставила ее перед Красным Жезлом, а сама ножом ловко перевернула каракатицу, расправила ее. Когда другая сторона покрылась румяной золотистой корочкой, девочка щипцами положила каракатицу на тарелку и поставила на столик. Красный Жезл отщипнул кусочек, отправил себе в рот, сделал несколько неторопливых глотков. Подошел хозяин тележки с ведром угля -- маленький улыбчивый китаец в белой тенниске. Дочка тронула его за руку, показала пальцем в сторону Красного Жезла и что-то сказала. Хозяин тележки подошел к столику, сел напротив Красного Жезла и молча поднял на него взгляд. Один из крупных бриллиантов мировой известности. -- Чжоу, ты знаешь дом на Кеонг Сайяк? -- негромко спросил Красный Жезл. Тот кивнул. -- Ты можешь приходить туда сам, без вызова? Хозяин тележки снова кивнул. -- Тогда слушай меня внимательно... Красный Жезл вдруг задумался. В голову ему неожиданно пришла еще одна мысль: как сделать, чтобы героин, который он должен передать Белому Бумажному Вееру, не попал в руки полиции, когда того арестуют. Ведь десять килограммов героина -- это огромные деньги! С такими деньгами он может стать и главой "Триады". Самим Желтым Драконом! У Красного Жезла даже перехватило дух. -- Займись-ка пока своими делами, -- сказал он собеседнику, -- мне нужно додумать кое-что. Тот послушно встал и принялся потрошить утку. А Красный Жезл вновь начал сосредоточенно думать. Мысль о том, как сберечь и присвоить героин, отобранный у Лима, не давала ему покоя с того самого момента, как он решил выдать Белого Бумажного Веера полиции. Просто сказать Ко Ину адрес Белого Бумажного Веера, чтобы он сообщил этот адрес людям из Си-ай-ю, не имело смысла. Без улик Си-ай-ю отпустит арестованного. А десять килограммов героина, по новому закону, -- смертная казнь. Сознание того, что его злейший враг будет обречен, переполняло Красного Жезла неописуемой радостью. С другой стороны, желание завладеть крупной суммой было не менее велико. Но поначалу Красный Жезл не видел возможности добиться двух целей одновременно. И вот сейчас он, кажется, нашел выход. Против Белого Бумажного Веера найдутся улики, а героин останется у Красного Жезла. И поможет ему Чжоу, который потом исчезнет. Чжоу был человеком Белого Бумажного Веера, но Красному Жезлу удалось перекупить его. Помог случай. Красный Жезл давно приглядывался к окружению "старшего брата" в надежде привлечь на свою сторону кого-нибудь из его людей. Как-то он узнал, что Белый Бумажный Веер изнасиловал старшую дочь Чжоу на его глазах и тот проникся смертельной ненавистью к своему боссу. Красный Жезл немедленно воспользовался моментом, и Чжоу стал работать на него.: Сегодня Красный Жезл решил отправить Чжоу на Кеонг Сайяк до того, как Ко Ин приведет туда полицию. Нужно выяснить, на месте ли Белый Бумажный Веер, и вообще посмотреть, не помешает ли что-нибудь осуществлению плана. И вот сейчас, очень вовремя, у него возникла еще одна идея... -- Сядь, -- тихо приказал хозяину тележки Красный Жезл. чжоу положил шумовку, которой он вылавливал свиные шкварки из кипящего масла, вытер руки замызганной тряпкой и снова сел напротив. -- Ты хочешь получить десять... нет, двадцать тысяч долларов сразу? -- осведомился Красный Жезл. Чжоу поперхнулся, глаза его расширились, рот приоткрылся. Он весь подался вперед, кивнул. -- А хочешь видеть своего босса мертвым? Выражение лица Чжоу тут же изменилось. Его взгляд говорил сам за себя. -- Тогда слушай. В двенадцать отправишься на Кеонг Сай-як. Причину своего появления придумаешь сам. Если Белого Бумажного Веера нет на месте, сразу же смотаешься и дашь знать мне. Если Белый Бумажный Веер там или должен вот-вот подойти -- останься. Но не позже чем двадцать пять минут первого уйдешь. В половине первого туда нагрянет полиция. За несколько минут до этого один человек принесет Белому Бумажному Вееру сумку. В ней будет десять килограммов опиума. Но кто бы тебя потом ни спросил, что было в этой сумке-- а спросить тебя могут об этом завтра, -- ты должен говорить, что там лежал героин. Скажешь, что Белый Бумажный Веер при тебе открыл сумку, посмотрел содержимое и сказал, что героин очень высокого качества. И еще скажешь, что сумку привез какой-то рикша. -- А если он сообщит из тюрьмы, что в сумке был опиум, а не героин? -- неуверенно возразил Чжоу. -- Это моя забота. Все будет чисто. -- Опасно, -- произнес Чжоу, виновато глядя на Красного Жезла. Красный Жезл усмехнулся. -- Не боишься торговаться со мной? -- Что вы? Я и не думал, -- пробормотал Чжоу. -- Ладно, -- махнул рукой Красный Жезл, -- еще десять тысяч за наглость. Ты мне нравишься. Пожалуй, сделаю тебя своим помощником. Кстати, из дома на Кеонг Сайяк есть другой выход? -- Да. Еще два. -- Где? -- Один в доме двадцать. Туда ведет коридор. А другой... Чжоу прищурился, соображая, как попроще объяснить. -- Если ехать от Нью-Бридж-роуд, третий переулок направо, потом в первый двор налево. Нужно пройти весь двор и через сарай, который перекрывает его, пройти в другой двор. Оттуда же можно пройти на Тек Лим, пять. -- Ладно, все. Красный Жезл поднялся, его взгляд остановился на дочке Чжоу. -- Хорошая у тебя девчонка. -- Последняя, -- сказал тот, ласково погладив ребенка по голове, -- мы с женой ее больше остальных любим и... Перехватив взгляд Красного Жезла, Чжоу замолчал. -- Не бойся, я не сделаю ей ничего плохого. Но я рискую больше, чем ты, и мне нужны гарантии. Если все сделаешь, как я сказал, завтра к вечеру она вернется домой. Красный Жезл повернулся к девочке. -- У меня есть много игрушек. Хочешь поиграть в них? Та вопросительно посмотрела на отца. -- Пойдешь с этим дядей, -- сказал Чжоу, -- а завтра вечером вернешься домой. Красный Жезл взял девочку за руку и направился к машине. После того как слева промелькнул отель "Мажестик", Красный Жезл велел своему охраннику сбавить скорость и стал внимательно смотреть по сторонам. Они проехали от "Мажести-ка" до железнодорожного переезда раза три, прежде чем Красный Жезл увидел Ко Ина. Тот медленно шел по тротуару, разговаривая с напарником. -- Проезжай метров сто вперед и остановись, -- сказал Красный Жезл охраннику, провожая глазами Ко Ина. -- Меня не жди. Я доберусь сам. Будь внимателен -- за тобой прицепится "хвост". Это Си-ай-ю. "Тойота" плавно подкатила к тротуару. Красный Жезл взглянул на дочку Чжоу, забившуюся в угол, вышел из машины и неторопливо двинулся навстречу полицейским. Ко Ин заметил его издали и, как показалось Красному Жезлу, вздрогнул. Когда их взгляды встретились, Красный Жезл понял, что Тан говорил правду. Ко Ин побледнел, в его глазах отразился испуг. Красный Жезл сделал сержанту едва уловимый знак следовать за ним и прошел мимо. -- Для тебя есть срочное дело, -- не поворачивая головы, произнес он, увидев краем глаза догнавшего его полицейского. -- Я готов, -- поспешно ответил тот. Ко Ин, видимо, решил, что Красному Жезлу ничего не известно, и немного успокоился. Голос его звучал довольно твердо. -- У тебя есть машина? -- Конечно. -- Оставь своего напарника на час. Придумай что-нибудь. -- Это можно. -- В половине первого подъедешь на Кеонг Сайяк, четырнадцать. Подойдешь к торговцу фруктами у дверей и скажешь, что на прошлой неделе заказывал два пакета крупных манго. Он проведет тебя к Белому Бумажному Вееру. Хорошенько запомни: к Белому Бумажному Вееру. Будь вежлив с ним. Это большой человек. -- Да, конечно, я понял. -- Передашь ему сумку, которую получишь у Южного моста четверть первого. К тебе подойдут. -- Все сделаю, -- поспешно заверил Красного Жезла Ко Ин. -- Не спеши. Я еще не кончил. Может оказаться, что по адресу, который я тебе дал, торговца фруктами не будет. Но в дом ведут еще два входа. Около одного из них торговец должен стоять наверняка. Красный Жезл подробно объяснил сержанту, как добраться до Белого Бумажного Веера, и добавил: -- На обратном пути после Северного моста свернешь на набережную и остановишься у затопленной баржи. Если все будет в порядке, пройдешь несколько шагов вперед/ -- А... -- Ко Ин запнулся. -- Если нет -- в обратную сторону. Ты все понял? -- Да. -- Я доволен тобой. На острове ты все сделал, как надо. Завтра приедешь ко мне в одиннадцать, получишь деньги. При упоминании о Блаканг-Мати полицейский снова вздрогнул. -- К вам? -- неуверенно переспросил он. -- Да. Красный Жезл назвал первый пришедший ему на ум адрес. -- Теперь пройди немного вперед. Потом вернешься к своему напарнику. Он быстро пересек улицу и остановил такси. Из машины заметил, что Ко Ин наблюдает за ним. Велел шоферу завернуть за угол и остановиться. За углом он сунул таксисту пять долларов и сказал, чтобы тот сразу же ехал дальше. А сам юркнул во двор. Из своего укрытия Красный Жезл увидел, как в переулок с Нью-Бридж-роуд свернула машина и поехала следом за такси. Си-ай-ю, догадался он и довольно усмехнулся. Подождав еще немного, Красный Жезл вернулся на улицу, где он только что разговаривал с Ко Ином: сержант, озираясь, говорил по телефону-автомату. -- Все будет чисто, "старший брат", -- пробормотал себе под нос Красный Жезл и переулками двинулся к отелю "Ма-жестик", проверяя, нет ли сзади "хвоста". Красный Жезл не заметил, что за ним и Ко Ином внимательно наблюдал хозяин "Син Леона" Тан. Тот самый Тан, которого Красный Жезл считал своей правой рукой. Патрик с наслаждением вытянулся в ванной. За неделю он порядком вымотался, и думать о работе не хотелось. Воображение рисовало завтрашнее воскресенье, вечер у Теона, когда они снова сядут за карты и Патрик опять будет играть в паре с Джун. В первый вечер он скептически отнесся к утверждению Аланга о том, что Джун хорошо играет в бридж. Перед началом игры он насмешливо-покровительственным тоном поинтересовался, какую систему анонсов предпочитает его партнерша. "Любую, -- последовал ответ, -- выбирайте систему, в которой вы чувствуете себя наиболее уверенно". Они сели играть, и Ло сразу же понял, что Джун прекрасный игрок. Первую же партию они выиграли у Алангов. А ведь Теон и Лау -- сильные противники. За много лет они хорошо сыгрались. Патрик вспомнил продолговатые, слегка раскосые глаза Джун с бровями, изогнутыми, как листочки молодой веерной пальмы, и ему захотелось, чтобы побыстрее наступил воскресный вечер. В приятные размышления инспектора ворвался телефонный звонок. -- А, черт! -- выругался Патрик. -- Этого еще недоставало. Он вылез из ванной, накинул махровый халат, всунул ноги в шлепанцы и, досадуя на себя за то, что забыл перенести телефон в ванную комнату, направился в гостиную. По полу за ним потянулся мокрый след. -- Алло, -- недовольно произнес Патрик, -- вас слушают. Ему никто не ответил. -- Да вылейте изо рта воду, черт побери! Снова молчание. Патрик швырнул трубку на рычаг и пошел обратно. Но не успел он дойти до дверей, как телефон затрезвонил снова. -- Послушайте! -- заорал в трубку Ло. -- Сейчас не время для дурацких шуток! -- Это я, -- негромко ответили с другого конца провода, -- я у Центрального госпиталя. -- Жаль, что тебя еще не положили на операционный стол. Я наверняка смог бы спокойно принять ванну. Ло хотел отсоединиться, полагая, что кто-то набрал неправильный номер, но вдруг узнал по голосу человека, с которым разговаривал. -- КоИн? -- Да. -- Что случилось? -- Я... Я не могу по телефону. Могут подойти... -- Тогда встретимся утром. Я приеду в участок. Или до завтра откладывать нельзя? -- Нет. -- Хорошо. Жди меня у главного входа. Я буду там через двадцать минут. Ло положил трубку. Большие настенные часы, висевшие в гостиной, пробили одиннадцать. Патрик быстро оделся и вышел на улицу. Рядом тут же заскрипело тормозами такси. Назойливость таксистов порой раздражала инспектора. Они, видно, считали, что человек, идущий пешком, крадет их заработок. Однако на этот раз такси было кстати. Когда Ло подъехал к Центральному госпиталю, сержант уже прогуливался там, постоянно оглядываясь по сторонам. "А ты трусоват", -- подумал Патрик, расплачиваясь с таксистом. Он подошел к полицейскому. -- Ну, выкладывай, что у тебя за срочные новости? -- Я дежурил на Нью-Бридж-роуд, -- почти шепотом проговорил Ко Ин, -- и вдруг натолкнулся на Красного Жезла... Он передал инспектору только что состоявшийся разговор. "Раз Красный Жезл сам решил приехать к Ко Ину, дело наверняка серьезное, -- подумал Патрик. -- А главное -- он доверяет сержанту. Иначе не сказал бы про Белого Бумажного Веера. Это хорошо". -- Адреса не перепутал? -- на всякий случай спросил он у сержанта. -- Ни тот, ни другой? -- Нет, господин инспектор. Я хорошо запомнил. -- А в котором часу Красный Жезл велел тебе прийти завтра к нему? -- В одиннадцать. Патрик тут же стал прикидывать, что предпринять в первую очередь. -- Что мне делать, господин инспектор? -- тихо спросил Ко Ин. -- Тебе? Хм... То, что приказал твой босс. -- А... -- Не переживай: останешься вне подозрений. Но не вздумай мудрить. Заметку с тем симпатичным заголовком я еще не уничтожил. Наоборот, кое-что в нее добавил. На всякий случай. -- Нет, нет, господин инспектор. Что вы! Я все сделаю как надо. -- Хорошо. А теперь отправляйся. Постарайся запомнить в лицо тех людей, которые передадут тебе сумку у Южного моста. Ко Ин кивнул. Когда он скрылся за поворотом, Ло вошел в госпиталь. У входа за столом сидела медсестра и клевала носом. При звуке открываемой двери она вздрогнула, подняла голову и начала усиленно тереть глаза. -- Я из полиции, -- сказал Патрик, показывая удостоверение, -- мне нужно срочно позвонить. -- Пожалуйста, -- испуганно ответила женщина, указывая на телефон, стоявший около нее на столе. -- Нет, мне нужно позвонить из отдельного кабинета. Медсестра вытащила из ящика стола связку ключей, поднялась и молча пошла в глубь коридора. Открыв один из кабинетов, она впустила Патрика и закрыла за ним дверь. Инспектор подошел к телефону, взял трубку, но тут же положил ее I обратно и распахнул дверь. Медсестра, удобно опершись на косяк, приготовилась подслушивать. -- Зайдите в кабинет, -- предложил Патрик, делая галантный жест рукой, -- за дверью вам будет плохо слышно.. Медсестра пробормотала что-то невразумительное, покраснела и быстро засеменила на свое место. Ло вернулся к телефону и связался с дежурным по офису. -- Говорит Ло. Срочно подготовьте к выезду оперативную группу. Нет, лучше две. И позвоните шефу, попросите его приехать. -- Хорошо, инспектор. Через пятнадцать минут Ло был уже в офисе. Еще минут через десять в его кабинете появился Аланг. -- Что случилось, Патрик? -- Я только что видел Ко Ина. Он звонил мне домой, просил приехать. Мы встретились у Центрального госпиталя, и сержант сказал, что его на дежурстве разыскал Красный Жезл. Он приказал отвезти Белому Бумажному Вееру какую-то 1 сумку. \ -- Он дал ему эту сумку? -- Ко Ину передадут ее у Южного моста четверть первого. В половине первого он должен быть с ней на Кеонг Сайяк, четырнадцать. -- Хм... -- Аланг приподнял очки и потер переносицу, -- Белый Бумажный Веер... Это ведь довольно высокий сан в " "Триаде"? -- Третий после главы, -- отозвался Ло, -- Красный Жезл -- на ступеньку ниже. -- Допустим, что мы их возьмем... Хотя арест Белого Бу-! мажного Веера насторожит Красного Жезла и он может улиз-" нуть, -- пробормотал Аланг себе под нос и, подняв на инспектора свои узкие глаза, спросил: -- А что дальше? Через них мы не выйдем на всю организацию. Просто так они не заговорят, а то, что вам удалось провернуть с Ко Ином, на этот раз не пройдет. -- У нас нет другого выхода, Теон, -- возразил Патрик. -- Устанавливать за ними наблюдение бессмысленно. Слежка 7 Заказ 779 будет моментально замечена. А улика против них есть, и, кажется, серьезная. -- Что вы имеете в виду? -- В сумке должно находиться либо золото, либо наркотики, либо фальшивые деньги. Золото и деньги отпадают -- в сумку много не положишь, а "Триада" не занимается мелочами. Остаются наркотики, причем не опиум. Сумка опиума -- для них тоже мелко. Мне кажется, здесь дело пахнет героином. Мы возьмем Белого Бумажного Веера с поличным, и ему будет грозить смертная казнь. Вот тут-то с ним и можно будет поговорить об остальных. Аланг снял очки, закрыл лицо руками, размышляя. Ло терпеливо ждал, пока ладони шефа медленно скользили по скулам. Но вот они задержались на подбородке и резко опустились на стол. -- Хорошо. Будем брать. Люди готовы? -- Да. Ло уже продумал всю операцию и начал четко излагать шефу свои мысли: -- Ко Ин появится там в половине первого. Пока он договорится с торговцем фруктами, доберется до Белого Бумажного Веера и выйдет обратно, пройдет минут семь. Торговец фруктами -- сторож. Он дает сигнал опасности. После того как Ко Ин уедет, торговцу нужно помешать предупредить Веера о нашем появлении. Если мы подъедем на машине, он может успеть: черт знает, какая там у них сигнализация. Значит, нужно его увести оттуда. Думаю, что мне удастся его "уговорить" и он вместе со мной войдет внутрь. Это должно произойти где-то без двадцати час. В этот момент и должна будет подъехать к дверям машина с первой оперативной группой. Вторая группа оцепит улицу. -- В принципе согласен, -- подумав немного, произнес Аланг, -- только оцеплять нужно квартал. В этих ящиках, которые там называются домами, черт ногу сломит. Они живут, как кроты, -- в каждом доме по нескольку выходов. -- Да, я забыл сказать, что из этого дома есть еще два выхода. -- И потом -- одному вам идти рискованно. Задержись машина на пару минут, и вас прихлопнут в этой дыре. -- Теон, появление нескольких человек может насторожить торговца, и он даст сигнал опасности до того, как мы нейтрализуем его. -- Совсем необязательно подходить всем сразу. Будем придерживаться вашего плана. Но подстраховка необходима. Вы же знаете, как забиты по вечерам улицы Чайнатауна. Устроится какой-нибудь болван со своей тележкой на проезжей части-- и все пропало. Пока его отгонят, пока проедет машина... В общем, четыре человека, кроме вас, должны идти пешком с разных концов улицы с таким расчетом, чтобы дом четырнадцать оказался в поле их зрения в час тридцать пять. Тогда мы сможем вас подстраховать. Вот теперь, кажется, все. Отклонения от плана -- исходя из обстановки. Аланг поднялся с кресла. -- Пусть оперативные группы соберутся внизу, -- распорядился он. -- Я зайду к себе и тут же спускаюсь. . -- Хорошо, -- ответил Патрик. -- Я тем временем подберу четверых человек для страховки. -- Троих, -- поправил его Аланг, -- четвертым буду я. Когда все указания были даны и обязанности между Людьми распределены, Аланг, Ло и еще три детектива вышли из офиса и сели в машину Аланга. Оперативные группы уже разместились в джипах. Ехали молча. Ло закурил и, удобно устроившись у окна, стал смотреть на улицу. Аланг расслабленно откинулся на спинку переднего сиденья и закрыл глаза. Он настраивался на операцию. Такая привычка укоренилась в нем давно. Многолетний опыт научил: порой события разворачиваются таким образом, что даже мельчайшая деталь может сыграть решающую роль. Поэтому цепкая память опытного сыщика держала наготове все необходимые данные до полного завершения операции. И на этот раз, хотя дело представлялось не особенно сложным, Аланг тщательно прорабатывал в уме все возможные варианты. Машина свернула на Краик-роуд. Аланг знаком приказал шоферу остановиться. -- Патрик, я думаю, что вам лучше всего выйти здесь, -- повернулся он к инспектору. -- Мы ничего не упустили? -- Кажется, нет. -- Тогда желаю удачи. Ло кивнул и вышел из машины. До появления Ко Ина оставалось десять минут. Патрик медленно двинулся по узкой улочке, которая вела на Кеонг Сайяк. Улочка, сдавленная с боков невысокими и обшарпанными домами, ощетинившимися бамбуковыми шестами для сушки белья, была до отказа забита людьми. На ночных уличных рынках Чайнатауна наступил час пик. На выдвинутых прямо из дверей деревянных прилавках лежали груды дешевых цветастых материалов, фарфоровые статуэтки китайских божков, вырезанные из кокосового ореха морды обезьян, вышедшие из моды женские кофточки, туфли и прочее барахло. Тут же высились груды бананов, папайи, рыбы, омаров, креветок, устриц, черных яиц и бог знает чего еще. Еда продавалась в вареном, жареном, сыром, тушеном виде. Монотонный гул толпы порой прорезали гортанные выкрики продавцов китайского супа. Они толкали взад и вперед свои небольшие тележки и усердно трезвонили в колокольчики, чтобы расчистить себе путь и привлечь покупателей. Патрик пробирался сквозь толпу людей, отдирая от себя руки, хватавшие его то за брюки, то за рубашку: на каждом-шагу торговцы приглашали поесть, а рикши-сутенеры предлагали плоскогрудых, размалеванных девиц по сходной цене. Наконец Ло вышел на Кеонг Сайяк чуть правее нужного ему дома, над дверью которого была прикреплена белая вывеска с красными, похожими на больших вареных крабов иероглифами. "Коммерсант Хин: продажа текстиля", -- прочитал Патрик. Он остановился, купил стакан кокосового молока и, медленно потягивая его, стал наблюдать за тем, что происходит на другой стороне улицы. Над прилавками висели яркие лампочки без абажуров, и лица хорошо различались. Торговец фруктами в белой майке со скучающим видом стоял у дверей. В нем не чувствовалось никакой агрессивности. Наоборот, физиономия излучала неподдельное добродушие. "С этим я, пожалуй, сумею договориться", -- отметил про себя Ло. К дому подкатил полицейский джип. Торговец с беспокойством взглянул на вышедшего из машины Ко Ина. Сержант подошел к прилавку, пошевелил губами, и торговец успокоился. Он что-то сказал сидевшему рядом на ящике мальчонке, и тот нырнул в узкий проем дверей. Оттуда тотчас же вышел приземистый китаец с лицом, изрытым оспой, взял из джипа сумку и снова исчез в прямоугольной дыре. Сержант сел в машину и уехал. "Черт возьми, -- выругался Патрик, выискивая глазами Аланга или кого-нибудь из тех, кто должен был его страховать, -- этот вариант мы не предусмотрели