ила за убийство Шаари Латиффа? -- вдруг быстро спросил Аланг. Патрик впился в лицо Белого Бумажного Веера. Тот чуть 248: повернул голову назад и, не глядя на Аланга, спросил: -- Вы обращаетесь к господину Ло? -- С инспектором мы сможем поговорить и без вас, -- сказал Аланг. Белый Бумажный Веер пожал плечами. -- Спросите кого-нибудь из "Триады". Их финансовые дела известны мне так же, как и вам. Аланг сделал знак инспектору заканчивать допрос. -- Ну что ж, господин By, -- Патрик развел руками, -- мне очень жаль, что вы не хотите проявить благоразумие. У вас есть еще время подумать и все хорошенько взвесить. Белый Бумажный Веер оставил эти слова без ответа. Ло нажал кнопку звонка, и в кабинет вошли охранники. -- Уведите арестованного, -- сказал Патрик. Белый Бумажный Веер молча поднялся и направился к двери. Аланг вопросительно посмотрел на инспектора. -- На слова об инсценировке кораблекрушения он отреагировал. -- А на мой вопрос? -- Нет. В первом случае сработал элемент внезапности. Но он быстро справился с собой и был уже, очевидно, готов к любому вопросу. -- То, что он среагировал на ваши слова, это уже неплохо, -- задумчиво произнес Аланг. -- Значит, они не смогли убрать все концы. А может быть, понадеялись на то, что имитация кораблекрушения останется тайной. Нужно основательно заняться Латиффом. Может быть, с этой стороны нам удастся подобраться к "Триаде". И необходимо усилить охрану Белого Бумажного Веера. Он может попытаться передать на волю то, что услышал сегодня здесь. -- Передавать его дело в суд мы, конечно, сейчас не будем? -- полуутвердительно спросил Патрик. -- Ни в коем случае! На суде он может открытым текстом передать сегодняшний разговор в том плане, что Си-ай-ю пыталась инкриминировать ему чужие преступления. Газеты быстро раструбят об этом, и "Триада" позаботится, чтобы отрезать нам все возможные пути. Подготовьте докладную, что новые обстоятельства дела требуют до расследования. -- Хорошо, Теон. Патрик тронул за плечо консьержа, мирно дремавшего на солнышке. Старик встрепенулся, начал тереть глаза руками. -- Как найти квартиру господина Исмаила? -- спросил инспектор. -- Третий подъезд, второй этаж, туан. Ло направился к дому. Поднявшись на второй этаж, он остановился перед дверью с надписью: "Азамах Исмаил. Журналист" -- и позвонил. Стрекотавшая в квартире машинка замолкла, послышались шаги, дверь открылась, и на пороге вырос высокий, красивый мужчина в клетчатом саронге и голубой расшитой рубахе из тончайшей хлопчатобумажной ткани. -- Чем могу служить? -- с холодной вежливостью поинтересовался он, в упор рассматривая Патрика. -- Инспектор Ло из Си-ай-ю. _ О-о! -- Лицо журналиста расплылось в добродушной улыбке, в которой чувствовалась легкая насмешка. -- Господин инспектор хочет предложить сенсационный материал по поводу Блаканг-Мати? Ведь, насколько мне известно, островом занимается Си-ай-ю, не так ли? Он отошел в сторону и размашистым жестом, в котором опять же сквозила ирония, пригласил Патрика войти. -- Да, островом занимается Си-ай-ю, -- ответил Патрик, с удовольствием погружаясь в прохладу кондиционированного воздуха. -- А вы полагаете, что спрос на наш товар настолько низок, что нам самим приходится бегать по редакциям и упрашивать их взять нашу информацию? -- Именно потому меня и удивил ваш визит. Насколько я знаю, секретные службы никогда не питали особой привязанности к газетчикам. Вы отмахиваетесь от нас, как от мух в жаркий день, и страшно жалеете, что нас нельзя прихлопнуть. Не так ли? -- Вы недалеки от истины, -- весело ответил Патрик. Хозяин захохотал во весь голос. -- Люблю откровенных людей, -- без всякой обиды произнес он и открыл перед инспектором дверь в одну из комнат. В комнате стояла тахта, небольшой книжный шкаф, заваленный книгами, газетами, журнальный столик с портативной пишущей машинкой, рядом со столиком -- потертое кресло. Кругом -- на тахте, на столике, на полу -- валялись газеты, журналы, вырезанные из них статьи. Корзинка для мусора только угадывалась среди кучи выброшенных бумаг. Очевидно, хозяин вытряхивал ее последний раз в прошлом месяце. Исмаил разгреб бумаги на тахте и пригласил Патрика сесть на освободившееся место. -- Я не оторвал вас от срочных дел? -- осведомился Ло. -- О, нет. Мне, правда, заказали большую статью, но я должен сдать ее через неделю. Время еще есть. -- А на какие темы вы пишете? -- Заказывают разные материалы. Но я предпочитаю экономику. Кстати, сейчас я пишу статью в защиту нашей промышленности от японцев. -- Вот как? -- улыбнулся Ло. -- Да, да, представьте себе, я считаю, что японцы просто подрывают нашу экономику, -- горячо заговорил журналист. -- Мы просыпаемся утром под треньканье японского будильника, смотрим в окно, сделанное из японского стекла, натягиваем на себя, извините, японские брюки, повязываем на японскую рубашку японский галстук, надеваем на руку японские часы, едем на работу в японских автомашинах, а вечером смотрим японский телевизор. Это просто какой-то кошмар! От всех этих "Мицубиси", "Сони", "Мицуи""у меня рябит в глазах! Они завалили нас своими товарами, а наши товары покупать не желают. Они выкачивают из Сингапура наши деньги и держат нас на голодном пайке. Я все прекрасно понимаю: нужна торговля, нужны связи, Япония -- выгодный партнер, но нельзя же играть в одни ворота! Мы должны быть тверже в отношениях с ними. Исмаил так комично жестикулировал руками, что Патрик снова не удержался от улыбки. Малаец ему положительно нравился. -- Простите, я, наверное, говорю совсем не то, -- засмущался вдруг хозяин. -- У вас, наверное, ко мне какое-то дело... -- Нет, нет, все, что вы говорите, очень интересно, -- вежливо запротестовал Патрик. Встречаясь с незнакомыми людьми, Ло всегда пытался сразу составить себе мнение о собеседниках -- по их манерам, жестам, словам. Если они начинали говорить о чем-то постороннем, инспектор никогда их не перебивал. Он прошел школу Аланга и научился не торопить события. Но журналист, видимо, уже переключился на то, чтобы слушать Патрика. -- Так чем я обязан визиту? -- спросил он. -- Мне рекомендовали вас как хорошего друга покойного Шаари Латиффа. -- Шаари? -- Лицо журналиста сразу стало печальным. -- Да, я был его другом. Как это нелепо -- его гибель. В расцвете сил. Всегда такой веселый, жизнерадостный, прямой, честный... Он столько мог еще сделать... Он поднял глаза на инспектора: -- Но... почему вы вдруг заинтересовались им? Сейчас, после его смерти. . И потом, после того случая прошло так много времени... -- После какого случая? -- А разве вы не... Полгода назад на него было совершено покушение. Поисками бандитов занималась полиция. Как всегда безрезультатно. -- Вы невысокого мнения о полиции, -- заметил Патрик. Исмаил пожал плечами: -- Нет, я просто констатирую факт. Я подумал, что вы пришли ко мне в этой связи. Хотя Си-ай-ю, по-моему, не занимается обычными уголовными делами... И я не понимаю... -- Видите ли в чем дело, -- сказал инспектор, -- по нашим данным, на Латиффа готовилось еще одно покушение, но помешало, если так можно выразиться, кораблекрушение "Ту-масика", на котором он плыл из Бангкока. Покушение готовилось людьми одного из тайных обществ. И мы подозреваем, что к их помощи прибег кто-то из врагов Латиффа. Поэтому я хочу, чтобы вы помогли мне разобраться во взаимоотношениях вашего друга с окружавшими его людьми. Через этих людей мы и попытаемся выйти на преступников. -- Теперь ясно, -- закивал головой Исмаил. -- Я никогда не сомневался, что рано или поздно Шаари попытаются убрать. И я ему много раз говорил об этом. Но он не верил, считал, что все это ерунда, что первое покушение на него было не более чем попыткой грабежа. -- А вы могли бы назвать конкретного человека, который был заинтересован в том, чтобы убрать Латиффа? -- И да, и нет. -- Как это? -- не понял Патрик. -- Я мог бы назвать вам несколько фамилий. Но это не более чем самые общие предположения. И я думаю, что будет сложно, почти невозможно доказать их причастность к покушению. Речь идет об умных, хитрых и влиятельных людях. Дело в том, что Шаари резко выступал против оппозиционной группировки. Вам, очевидно, известны взгляды ее деятелей: крайний экстремизм, бойкот парламента, попытки создать политический и экономический хаос в стране. Шаари пытался добиться запрещения ее деятельности, потому что она наносит ущерб интересам страны... Хотите кофе? -- С удовольствием. -- Тогда посидите пару минут в одиночестве. Исмаил отправился на кухню и вскоре вернулся. -- Сейчас кофе будет готов, -- объяснил он. -- Скажите, господин Исмаил, а с какой целью Латифф ездил в Бангкок? -- В Бангкок? -- переспросил журналист. -- Шаари собрался туда неожиданно, отложил все дела. Когда я спросил его о цели поездки, он сначала ушел от ответа, но затем сказал, что должен окончательно разоблачить какого-то человека. -- Он назвал имя? Исмаил покачал головой. -- Нет. Сказал только, что этот человек когда-то поддерживал связь с Тан Каки. Из кухни раздалось шипение. -- Кофе! -- воскликнул Исмаил и выскочил из комнаты. Вернувшись, он виновато развел руками. -- Придется еще немного подождать. -- Ничего, -- улыбнулся Патрик. -- Так кто такой Тан Каки? -- Это старая история. По-моему, сейчас он уже умер, но точно не знаю. В тридцатые годы Тан Каки бьш одним из богатейших каучуковых магнатов Малайзии. Говорили, что его состояние оценивалось в пятьдесят миллионов долларов. Перед второй мировой войной он полностью разорился, бежал от долгов в Таиланд. Его векселя выкупил какой-то миллионер, его друг. Может быть, речь идет о том человеке, которого имел в виду Шаари. -- Жалко, что вы не знаете, с кем собирался встречаться Латифф в Бангкоке. -- Увы. Впрочем, не исключено, что его вдова может что-то знать. -- А как ее разыскать? -- Найти ее несложно. Но боюсь, что она не станет с вами разговаривать. Она слишком потрясена гибелью мужа и никого не хочет видеть. Я могу попытаться поговорить с ней и выяснить, что вас интересует... -- Право, я не решаюсь затруднять вас... -- начал Патрик. -- Пустяки, -- махнул рукой Исмаил, -- я с удовольствием помогу вам, тем более что дело касается Шаари... -- Спасибо, -- искренне поблагодарил журналиста Ло и поднялся с тахты. -- А кофе? -- спросил Исмаил. -- Если вы не очень обидитесь -- в следующий раз. Я оставлю вам свой телефон. Буду ждать звонка. Патрик протянул Исмаилу свою визитную карточку. -- Вот вам на всякий случай и моя, -- сказал журналист, взяв со стола маленькую белую картонку и протягивая ее инспектору. -- Звоните, заходите в любое время. Рад бьш с вами познакомиться. -- Я тоже, -- ответил Патрик. У дверей он остановился и спросил: -- Скажите, господин Исмаил, вы провожали Латиффа на аэродром, когда он улетал в Бангкок? -- Да, -- ответил хозяин, -- я бьш на аэродроме вместе с его женой. -- Еще раз благодарю за интересную информацию и жду звонка. Дня через три Ло дал телеграмму своему знакомому из криминальной полиции Таиланда инспектору Накону, в которой сообщал, что собирается приехать в Бангкок, и просил встретить. Они знали друг друга давно; несколько раз им приходилось вместе заниматься контрабандистами, которые переправляли опиум из Золотого треугольника через Таиланд и Сингапур на Запад. Золотой треугольник -- глухой и труднодоступный район на стыке границ Бирмы, Таиланда и Лаоса -- доставлял немало хлопот секретным службам стран Юго-Восточной Азии и Интерполу. Там, на горных склонах и в долинах, местные племена мео и яо выращивали опиумный мак. Жители из племени хау специализировались на его транспортировке с гор. Но фактически маковые плантации контролировались остатками бывших гоминьдановских солдат, укрывавшихся там после второй мировой войны. Они по-прежнему носили свою старую форму, которую без конца штопали и латали, были вооружены американским оружием и терроризировали местное население, отбирая у него почти всю выручку за проданный мак. Никакой власти в Золотом треугольнике не существовало, да и го-миньдановцы зорко следили за тем, чтобы в округу не проникали посторонние. Их стремление сохранить в своих руках Золотой треугольник объяснялось огромной выгодой,, которую они извлекали: по различным оценкам, там производилось около половины всего опиума, сбывавшегося на черных рынках Европы и Америки. Во время войны в Индокитае наркобизнес процветал там вовсю. Перекупкой наркотиков занимался чуть ли не весь американский экспедиционный корпус во Вьетнаме -- от солдат до высших чинов, не говоря уже о чиновниках сайгонского режима во главе с президентом Тхиеу, сбежавшим после освобождения Юга на Тайвань. Ло не был уже в Таиланде года четыре и поэтому не знал, работает ли еще Након в криминальной полиции. К великому удовлетворению инспектора, буквально на следующий день из Бангкока пришел ответ от Накона. Тот телеграфировал, что ждет Патрика тл готов оказать ему всяческую помощь. В тот же вечер Патрик взял билет на самолет и собрал в дорогу небольшой чемоданчик. Вдова Латиффа передала кое-какую информацию через Исмаила. Она знала немного, но, во всяком случае, Ло примерно представлял, с какими людьми мог встречаться Латифф в Бангкоке. Утром, перед отлетом, Патрик позвонил Джун. Но разговора не получилось. Джун сухо ответила, что не сможет проводить его: у нее тоже "обстоятельства". Она явно не могла простить Патрику то, что он не поехал с ней на Сентозу. Ло отправился в аэропорт в плохом настроении. А когда ему сказали, что вылет самолета откладывается, Патрик совершенно разозлился. Он с угрюмым видом бродил по зданию аэропорта и курил одну сигарету за другой, пока его внимание не привлекли пассажиры только что приземлившегося самолета из Цюриха. Среди прилетевших он увидел нескольких лохматых парней и девиц в вылинявших джинсах, застиранных майках, наполовину расстегнутых рубахах. Судя по выговору, это были американцы. "Неужели хиппи еще в моде? " -- удивленно подумал Патрик и подошел ближе, зная наперед, какой разговор состоится у молодых людей с пограничниками. Пожилой низенький чиновник в форме, равнодушно скользнув взглядом по одной из расстегнутых девиц, вежливо осведомился, не боится ли она простудиться. Та ответила, что одета даже слишком тепло для тропиков, и подмигнула чиновнику помоложе, который стоял рядом и украдкой посматривал на ее грудь, появляющуюся из-под рубашки при каждом движении. Молодой офицер с сожалением отвел глаза в сторону и заставил себя сухим тоном произнести фразу о том, что Сингапур -- страна высокой нравственности и поэтому каждый приезжающий обязан соблюдать правила прилична. Он подышал на штамп, но прежде, чем поставить в паспорт отметку о въезде, предложил девице "поправить свой туалет". Та фыркнула, но застегнула одну пуговицу. Рука офицера продолжала висеть в воздухе. Девица снова фыркнула и застегнула еще одну пуговицу. Офицер проштамповал паспорт, вручил его девице и любезно пожелал приятного пребывания в Син-гапуре. -- Заведите скафандры для всех приезжающих, -- съязви-ла девица под хохот своих спутников и прошла через турникет. Чиновники занялись следующей нарушительницей нравст-венных правил города-государства. Когда очередь дошла до парней, пожилой чиновник указал на большую фотографию, ви-севшую на стене. На ней был изображен юноша с аккуратной прической и графически показана максимальная длина волос для лиц мужского пола, разрешенная сингапурскими властями. Волосы не должны были закрывать уши, воротник рубаш-ки, опускаться ниже бровей. Патрика всегда смешила эта несколько наивная мера властей, направленная на ограничение западного влияния в стране и наплыва хиппующих бездельников. Веселили Патрика и объявления в государственных учреждениях, гласившие, что посетители мужского пола с длинными волосами обслуживаются в последнюю очередь. Но он хорошо знал строгость иммиграционных властей и теперь с интересом ожидал, как развернутся события дальше. Указав на фотографию, чиновник коротко изложил суть Дела и предложил молодым людям привести свои прически в соответствие с местными требованиями. Сделать это можно было в парикмахерской, которая располагалась здесь же -- в зале для прибывающих. Патрик посмотрел на лица парней и невольно засмеялся. Если бы в качестве обязательного условия для въезда в Сингапур им предложили, скажем, целый час квакать и прыгать полягушачьи вокруг турникета, это наверняка вызвало бы у них менее бурную реакцию. Чиновник терпеливо подождал, пока молодые люди перестанут захлебываться от возмущения, и невозмутимым тоном повторил свое предложение. Те наотрез отказались стричься и, обозвав чиновников идиотами, потребовали вернуть им паспорта. Однако у турникета моментально появилось несколько дюжих полицейских-индусов в чалмах во главе с сержантом. Сержант выяснил, в чем дело, и предложил парням уплатить пятьсот долларов штрафа или провести месяц в тюрьме -- на выбор -- за оскорбление должностного лица. Штраф пришлось заплатить. Совершенно разозленные, парни заявили, что покидают Сингапур. Девицы засуетились и потянулись назад, к турникету. Оба чиновника с бесстрастными лицами вновь начали штемпелевать паспорта и учтиво желали каждой приятного путешествия. Девицы демонстративно расстегнули рубашки и побежали следом за своими спутниками. В это время объявили посадку на бангкокский рейс, и Патрик направился к выходу. Полтора часа полета прошли незаметно. Когда самолет замер на взлетно-посадочной полосе, инспектор сразу же увидел в иллюминатор Накона. Тот стоял в белом сафари, небрежно облокотясьна дверцу желтого "вокс-холла", и Ло невольно залюбовался приятным сочетанием тонов. -- Обойдемся без формальностей, -- сказал Након, пожимая руку спустившемуся с трапа Патрику. -- Давай паспорт. Он взял паспорт инспектора и протянул его какому-то человеку в штатском, стоявшему у трапа. -- Мы будем в баре. -- Хорошо, -- кивнул тот. -- Через десять минут все будет готово. Након усадил Патрика в машину, сел за руль. -- Что привело тебя в Бангкок? Уж не могильник ли на Блаканг-Мати? -- Ты угадал. -- "Триада"? -- Да. -- А за какую ниточку ты хочешь здесь ухватиться? Ло в нескольких словах рассказал про "Тумасик", про свой разговор с Исмаилом. Они поднялись в бар. -- Два "Туборга", -- бросил Након бармену. Тот засуетился у холодильника. -- Сложная у тебя задача. Мало информации. -- Сам знаю. Но делать что-то надо. Попробую для начала хотя бы выяснить, где останавливался Латифф, -- отозвался Патрик. -- -- А я попытаюсь нащупать связи Тан Каки. Если они реально существуют. -- Договорились. -- Патрик отхлебнул холодного пива. -- Ну, а как твои успехи? -- Ты знаешь, -- задумчиво произнес Након, -- порой мне кажется, что мы занимаемся бессмысленным делом: пытаемся вычерпать воду из колодца. А ее не убавляется, сколько ни старайся. -- Откуда такой пессимизм, Након? -- Это не пессимизм. Это трезвый взгляд на вещи. Сколько времени существуют тайные общества? Сколько лет против них ведется борьба? Результат? Ноль. -- Ты не прав, Након, -- мягко возразил Патрик. -- Посчитай, скольких гангстеров ты упрятал за решетку? Након скривил губы. -- Один попадает за решетку, а на его месте появляется другой. Патрик пожал плечами. -- Это нормальное явление. Одни должны быть преступниками, другие -- их ловить. Часть людей будет постоянно пытаться прожить за счет другой части. Если не в смысле денег, то в чем-то другом. В китайской философии есть понятия инь и ян. Два противоположных начала, на которых держится все развитие. -- Значит, мир никогда не станет лучше? -- с грустью спросил Након. -- Не знаю, как тебе ответить, -- отозвался Патрик. -- Не знаю, что такое "лучше". Просто в жизни, как в электричестве -- есть плюс и есть минус. Убери то или другое -- света не будет. -- Ну хорошо хоть без работы не останемся, -- засмеялся Након. -- Куда ты меня устроишь? -- спросил Патрик. | -- В "Ферст". Не возражаешь? Есть бассейн и кафе с рус-| ским названием "Собрание". -- Что это означает? -- Что-то вроде конференции или ассамблеи в небольших масштабах. Там продаются даже сигареты с таким названием. -- И кто это придумал? -- Владелец кафе. Кстати, мой знакомый. Он был в России туристом, и его поразила способность русских по любому поводу устраивать собрания. Он вернулся домой и переименовал свое кафе. -- Забавно, -- улыбнулся Патрик. -- А что ты намерен делать по вечерам? -- поинтересовался Након. Патрик снова пожал плечами. -- Во всяком случае, сегодня ты ужинаешь у меня, -- заявил Након. -- Я думаю, что до вечера ты не успеешь выйти на "Триаду". -- Видимо, нет, -- согласился Патрик. -- Ну, а остальные вечера -- как хочешь. Мы с женой всегда будем рады видеть тебя. А вообще-то развлечений здесь больше чем достаточно. В отличие от Сингапура у нас более свободные нравы. -- Я не любитель развлечений такого рода. -- В таком случае я покажу тебе Таиланд в миниатюре. -- А что это такое? -- За каких-нибудь пару часов увидишь тайский бокс, слонов на работе, бой петухов. кормление змей, классические танцы. Европейцы толпами валят туда. -- Но я-то не европеец. -- Значит, не хочешь? -- Нет. В бар вошел человек, которому Након поручил уладить формальности. Он приблизился к столику и протянул Патрику его паспорт. -- Все в порядке. Након поблагодарил его, расплатился с барменом и через пару минут они уже ехали в желтом "воксхолле" по тесным улицам города. Машина остановилась у девятиэтажного здания цвета морской волны с белыми бетонными перемычками на фасаде. -- Приехали, -- сказал Након. Они вошли в холл. Ло заполнил карточку, взял ключ от номера, затем обменял доллары на баты [1] и вместе с Наконом отправился в "Собрание" -- выпить по чашечке кофе. -- Я тебя сейчас покину, -- сказал Након. -- Сам понимаешь -- дела. Ты сегодня же, естественно, займешься поисками нужных тебе людей? -- Конечно. -- Минут через тридцать я пришлю тебе машину и одного из моих людей. Он будет в твоем распоряжении все дни. Вечером шофер привезет тебя ко мне. Идет? -- Спасибо, -- сказал Патрик. Они допили кофе и распрощались. [1] Денежная единица Таиланда. Один доллар равен примерно двадцати батам. Через три дня Ло приехал к Накону в управление. -- Ну как твои дела? -- поинтересовался тот. -- Удалось что-нибудь выяснить? -- Сначала я хочу послушать тебя. -- Что ж -- меня, так меня. Значит, так. У Тан Каки здесь действительно осталось много друзей. Часть из них имеет связи с Сингапуром. Прежде всего это компании "Цзянь Юань" и "Ли Раббер компани". Обе продают каучук через сингапурские фирмы. -- Это интересно, -- заметил Патрик, -- потому что мне удалось установить, что Латифф встречался с кем-то из "Ли Раббер компани". Он останавливался у своего друга, и тот дал мне кое-какую информацию. А с какими нашими фирмами они связаны конкретно? -- С компаниями Ли Гунцзяна, Тан Лайси и Куан Чэна. -- Хм, занятно, -- пробормотал Патрик, делая пометку в блокноте. -- Что именно? -- Я был у этого Куан Чэна именно в связи с "Тумаси-ком". Правда, в то время я отрабатывал другую версию, но ее пришлось оставить. -- Связи "Цзянь Юань" и "Ли Раббер компани" с людьми, которых я тебе назвал, -- чисто торговые. Может быть, у них между собой есть какие-то другие дела, но это политика, и туда я вмешиваться не хочу и тебе не советую. -- Да я и сам знаю. Политика меня тоже не волнует. Меня интересует лишь, кто из недругов Латиффа мог обратиться за помощью к "Триаде". -- Имя Чэна всплывает уже второй раз. Почему ты не хочешь предположить, что он был заинтересован в смерти Латиффа? -- Понимаешь, есть одно обстоятельство. На "Тумасике" плыл сын Чэна... -- Ну и что? "Триада" могла об этом не знать, а Чэн не мог знать, каким образом "Триада" выполнит задание. -- Пожалуй, ты прав. Да, ведь я забыл: Чэн не знал о том, что его сын плыл из Бангкока на "Тумасике". Он мне сам об этом говорил. -- Ну вот видишь. Занимайся своим генеральным директором. Может, ты за что-то и ухватишься. -- Если Чэн действительно замешан в этой истории, то он дорого заплатил за смерть Латиффа, -- проговорил Патрик. -- Это его личное дело, -- заметил Након. -- Но ты проверь на всякий случай и остальных, с кем связана "Ли Раббер компани". -- Разумеется. Я сегодня же дам шефу телеграмму. Пусть начнет проверку. -- Ну а что нащупал ты? -- спросил Након. -- Во-первых, то, что Латифф встречался с кем-то, из "Ли Раббер компани", а во-вторых, он очень интересовался какой-то женщиной на улице Яварай-роуд, -- Ло с трудом выговорил сложное тайское название. -- Номер дома? Ло пожал плечами. -- Знакомый Латиффа не знает. -- Но не ходить же по всем женщинам Яварай-роуд, -- сказал Након. -- Она -- китаянка. -- Существенное замечание. Тем более что Яварай находится в китайском квартале. Патрик озадаченно почесал щеку. -- Н-да. Найти ее будет слвжновато. -- Ну ничего, над этим мы еще подумаем, -- утешил его Након. -- Больше ты ничего не смог узнать? -- Вроде бы нет. Стоп! Я же на второй день был в порту... В твоем управлении есть человек по имени Прадерм? -- Да. Он работает в другом отделе. А что? -- Его можно увидеть? -- Конечно. Након нажал кнопку селектора. -- Да, -- послышался голос. -- Прадерм, говорит Након. Зайди ко мне в гости. -- Сейчас. Не прошло и нескольких секунд, как в кабинете появился приземистый таец с коротко подстриженными волосами. -- Инспектор Ло из сингапурской Си-ай-ю -- младший инспектор Прадерм, -- познакомил их Након. Ло перешел прямо к делу. -- Господин Прадерм, -- сказал он, -- у меня к вам один вопрос: в какой связи вы интересовались "Тумасиком" недели три назад? -- Прадерм, отвечай честно, -- засмеялся Након, -- у инспектора Ло железная хватка, и он тебя все равно раскрутит. Видишь, как он быстро вышел на тебя. Говори -- ты член "Триады"? -- Подожди, Након, -- остановил его Патрик и, обращаясь к Прадерму, пояснил: -- Я занимаюсь "Тумасиком", потому что, по нашим сведениям, кораблекрушение было имитировано. Вы, вероятно, слышали, что судно затонуло? -- Да, -- кивнул Прадерм, -- в газетах писали. А "Тумасиком" я интересовался вот почему. Три недели назад мне в руки попало дело об убийстве. Вы знаете, уголовная полиция всегда подсовывает нам дела, в которых не в силах разобраться сама... -- Знакомое дело, -- усмехнулся Патрик. -- Так вот, это убийство на Яварай-роуд было действительно странным. Я... -- На Яварай-роуд?! -- одновременно воскликнули Патрик и Након. -- Да, а что? -- Как тебе это нравится? -- спросил Након у Ло. -- Любопытно, -- отозвался Патрик и, обращаясь к Прадерму, сказал: -- Прошу вас, продолжайте. -- Я начал разыскивать родственников убитой. И узнал, что ее дочь незадолго до того вышла замуж и уехала в Сингапур. Ее муж был вашим соотечественником. -- Почему был? -- Они уехали в Сингапур на "Тумасике". Это я выяснил уже в судоходной компании. -- Если Латифф встречался или хотел встретиться именно с этой женщиной, тебе будет над чем поработать, -- заметил Након. -- Нужно удостовериться... Ло снова повернул голову к Прадерму. -- А почему вы сказали, что убийство было странным? -- Жертвой оказалась помешанная полуслепая женщина. Это во-первых. Во-вторых, убийцы ничего не тронули в ее доме. Просто пришли, убили и исчезли. Я не смог обнаружить никаких причин убийства. Причем она помешалась уже после отъезда молодоженов. -- Вот видишь, -- Након поднял кверху указательный палец, -- сколько загадочных обстоятельств. Ты близок к цели. -- Пока трудно сказать, -- ответил Патрик. -- Но покопаться стоит. -- Брось изображать из себя невозмутимого детектива. Я же вижу, как у тебя загорелись глаза. Након посмотрел на Прадерма. -- Папка с материалами по этому делу у тебя? -- Нет, я ее уже сдал. Сейчас распоряжусь, чтобы принесли. Он связался по селектору с отделом хранения документов. -- Говорит младший инспектор Прадерм. Мне нужны материалы по расследованию убийства некой Лей Чжи. Что? Кажется, номер двести девяносто. Спасибо. Я в кабинете инспектора Накона. Через несколько минут дверь в кабинет открылась, и вошел молодой парень в форме сержанта с папкой в руках. -- Кстати, эта женщина -- Лей Чжи -- переехала сюда из Сингапура, -- сказал Прадерм, передавая досье Патрику. -- Ну-у, считай, что "Триада" у тебя в руках, -- засмеялся Након. -- Чувствует мое сердце, что это убийство выведет тебя на них. -- Посмотрим. -- Прошу прощения, господин Ло, -- Прадерм посмотрел на часы, -- у меня дела. Я зайду минут через двадцать на тот случай, если у вас возникнут какие-то вопросы. -- Хорошо. Ло сел за стол и раскрыл досье. В этот момент зазвонил телефон. Након снял трубку и, вежливо пообещав "сделать все возможное", швырнул ее на рычаг. -- Черт! -- выругался он. -- Все-таки я уйду с этой дурацкой работы. -- Почему? -- рассеянно поинтересовался Ло, уже углубившись в чтение. -- Застрелен какой-то крупный коммерсант. От комиссара звонят уже пятый раз: требуют срочно найти убийц. Но ведь наш отдел этим не занимается. Я объяснял им десятки раз: мы занимаемся только тайными обществами. Но как только убивают кого-то покрупнее, звонят обязательно сюда. Ло ничего не ответил и снова занялся материалом об убийстве Лей Чжи. Убитой было пятьдесят лет. В Таиланд перебралась из Сингапура тридцать лет назад. Вскоре после приезда у нее похитили четырехлетнего сына. Поиски ни к чему не привели. Ее муж умер несколько лет тому назад. Последние годы она держала небольшую галантерейную лавку и жила вместе с дочерью и служанкой. Года четыре назад в Бангкок из Индонезии перебралась ее сестра... Закончив • читать куцые биографические сведения о Лей Чжи, Патрик перевернул страницу. Дальше шли протоколы опроса свидетелей. По словам соседки, 20 января в лавку Лей Чжи около двенадцати часов дня вошли двое мужчин. Через пятнадцать минут они вышли. Соседка приняла их за обычных покупателей. Девушка, которая работала у Лей Чжи и после ее помешательства практически вела все дела, в это время куда-то уходила. Она вернулась в лавку, но через минуту выскочила с криком, что ее госпожа убита. Соседка бросилась туда и увидела Лей Чжи лежащей на полу в задней комнате. Вызвали полицию. Приехавший позже врач из уголовного управления констатировал смерть от удушения. Девушка-работница ничего вразумительного по этому поводу сказать не могла. Сестра Лей Чжи -- тоже. Следствие зашло в тупик, и дело передали в криминальную полицию. Здесь тоже не смогли ничего понять. Видимые мотивы убийства отсутствовали, свидетельских показаний было недостаточно. Дело пришлось закрыть. Последними в тощей папке были подколоты результаты экспертизы трупа и медицинская справка, подписанная психиатром. В заключении психиатра говорилось, что Лей Чжи потеряла рассудок в результате сильного нервного потрясения. Ло кончил читать и снова закурил. -- Ну что? -- поинтересовался Након, оторвавшись от бумаг. -- На такой информации далеко не уедешь, -- отозвался Патрик. -- Нужно еще раз поговорить с девушкой-работницей и с сестрой Лей Чжи. Попытаться выяснить, ее ли разыскивал Латифф и с какой целью. Он захлопнул папку и встал. -- Начну с сестры. -- Ты собирался дать телеграмму шефу в Сингапур, -- напомнил Након. -- Да, да, сейчас я подготовлю ее. Ло взял чистый лист бумаги и быстро набросал несколько предложений. В кабинет вошел Прадерм. Узнав, куда собирается ехать Ло, он вызвался его сопровождать. -- Вы давно знакомы с Наконом? -- спросил Прадерм в машине. -- Лет семь. Тайные общества представили нам возможность довольно хорошо узнать друг друга. -- Я удивляюсь, как все детективы Юго-Восточной Азии еще не успели перезнакомиться. -- Все впереди, -- пообещал Патрик. -- Не сомневаюсь. Эти подонки всюду считают себя хозяевами и с каждым днем становятся все наглее. А самое обидное -- до них не добраться. Они готовы перегрызть друг другу глотки, но, когда попадают к нам, молчат, как камни. Страх перед своими собратьями делает их немыми. -- Иногда бывает наоборот, -- заметил Патрик. -- Что вы имеете в виду? -- не понял Прадерм. Патрик рассказал ему о том, как он завербовал Ко Ина. -- Неплохо, -- согласился Прадерм. "Воксхолл" затормозил у китайского кафе. Ло и Прадерм вошли в широкий проем, заменяющий двери и закрывающийся на ночь железными жалюзи. Вдоль обеих стен длинного прямоугольного помещения стояло несколько складных столиков без скатертей. Немногочисленные посетители были такими же потрепанными, как и столы. Едва Патрик со своим спутником уселись, как к ним подошел мальчик лет десяти в коротких штанишках и майке. С деловым видом он поставил на стол поднос с соусами, перцем и солью, положил два замусоленных меню и застыл в ожидании заказа. -- Два пива, -- бросил Прадерм по-тайски. Мальчишка невозмутимо забрал поднос, карточки и молча направился к стойке. -- Эй, -- окликнул его Прадерм, -- твоя мать дома? Мальчонка вернулся к столику и, подняв на Прадерма свои черные глаза, непонимающе заморгал. Очевидно, залапанное меню было его единственным учебником тайского языка. Ло догадался, о чем спрашивает Прадерм, и повторил вопрос по-китайски. Мальчик кивнул и юркнул в заднюю комнату. Оттуда вышла полная седая женщина в черных сатиновых брюках и синей цветастой кофточке. Она увидела Прадерма, и на ее лице мелькнуло что-то похожее на улыбку. -- Что угодно господам? -- Женщина обратилась к Патрику, вероятно, приняв его за переводчика. -- Извините, -- ответил Ло, -- мы хотели бы еще раз побеседовать с вами о том печальном происшествии... -- Ее зовут Сюэ, -- тихо подсказал Прадерм по-английски. Хозяйка кафе смущенно теребила воротничок кофточки, не зная, как вести себя: то ли сесть, то ли стоять. -- Посидите с нами немного, -- помог ей Патрик. -- Вы давно живете в Таиланде? -- Года три. Нет, четыре. Я переехала сюда из Индонезии после того, как муж попал в автомобильную катастрофу. Госпожа Сюэ явно чувствовала себя неловко, в ее голосе ощущалось напряжение. Ло решил разрядить обстановку. -- Ну и как, нравится вам здесь? -- спросил он с улыбкой. -- Здесь лучше. В Индонезии у нас дела шли не очень хорошо. Она перестала нервничать, скованность постепенно начала проходить. -- А в Индонезии вы жили долго? -- О, я уехала туда, когда была еще молодая. Вышла замуж и уехала. А когда погиб муж, то мне стало тоскливо одной и я решила быть поближе к сестре. Тем более что и у нее умер муж. -- Скажите, госпожа Сюэ, в каких отношениях вы были с сестрой? Женщина наморщила лоб, не понимая вопроса. -- Ну... рассказывала ли она вам достаточно откровенно о своей жизни за то время, пока вы не виделись? -- Мы столько времени не виделись, -- грустно улыбнулась госпожа Сюэ. -- Разве все расскажешь? -- Не все -- может быть, какие-то эпизоды. Она пожала плечами. -- Больше всего она говорила о Леунге. И каждый раз плакала. -- О ком? -- О своем сыне, которого украли у Лей. Она столько пережила из-за того подлеца, который это сделал. -- А разве ваша сестра знала, кто украл у нее сына? -- Да. Она говорила, что Леунга украл тот мерзавец, который преследовал ее еще в Сингапуре. -- Вы не могли бы вспомнить поподробнее, что она рассказывала об этом человеке? -- Лей рассказывала о нем много раз, -- госпожа Сюэ вздохнула, -- я помню почти все, что она говорила. В молодости Лей была очень красивой девушкой. И ее любви домогался один человек. Это был нехороший человек. Он занимался темными делами, состоял в какой-то шайке. У него было много денег. Он упорно ухаживал за Лей, делал ей дорогие подарки. Но она его боялась и ненавидела. Однажды он позволил себе какую-то грубую выходку, и она ответила ему пощечиной. Он пришел в бешенство, тем более что при этом присутствовали его друзья. Лей спасло только то, что кругом было много народу. Он сказал Лей, что она пожалеет об этом. Она очень испугалась, потому что знала: он способен на все. А она в то время любила другого человека. Но он был малайцем, а на смешанные браки смотрели косо. Наши и его родители не разрешили им пожениться, и в Сингапуре не нашлось никого, чтобы защитить Лей от того мерзавца. Однажды его люди чуть не убили ее, но ей как-то удалось вырваться. Она жила в постоянном страхе и, когда познакомилась с каким-то коммивояжером из Бангкока и он предложил ей выйти за него замуж, сразу же согласилась, хотя и не любила его. Они уехали в Бангкок, и здесь у них родился сынишка -- Леунг. Лей забыла о том человеке. Но он-то не забыл о своей угрозе. Однажды Леунг исчез. Ему было четыре или пять лет... Полиция не смогла найти его. А через некоторое время Лей получила письмо от того бандита. Он писал, что это расплата за ее непокорность. -- А почему она не пошла в полицию с этим письмом? -- спросил Патрик. -- Он написал, что, если она обратится в полицию, он убьет ее сына. Она даже мужу ничего не сказала: боялась, что тот пойдет в полицию. Сколько ей пришлось пережить! Это ужасно. Сначала она вынуждена была расстаться с человеком, которого без памяти любила. Я даже немного ревновала Лей к нему. Латифф был такой красавец... -- Кто?! -- воскликнул Патрик. -- Ну, тот человек, которого любила Лей. -- Его фамилия Латифф? -- Да. -- А имя? -- Мохамед. Мохамед Латифф. Я тоже немножко любила его... Но он никого не видел, кроме Лей. Бедняжка Лей... Сколько она выстрадала! -- Нет, у меня ничего не выходит. Наверное, я не умею разбираться в людях. Иногда мне кажется^ что он способен на какие-то эмоции -- в прошлый раз он с таким жаром говорил мне о своем одиночестве, о том, что неудовлетворен жизнью... Но я знаю, кто он, и у меня создается впечатление, что он играет. -- Тебе понадобилось совсем немного времени, чтобы разобраться во мне, -- Патрик попытался шуткой подбодрить Джун, хотя после вчерашнего разговора с Алангом на душе у него было неспокойно. Джун слабо улыбнулась. -- Скажи, а если... ну, если я решу, что он... такой же, как и все они... Что тогда? -- Тогда мы оставим его в покое, чтобы не настораживать "Триаду", и будем искать другие пути. -- Ах, Патрик, я ужасно боюсь. Боюсь его, боюсь подвести вас. Вдруг мне покажется, что с ним можно говорить, а на самом деле это не так? -- Возьми себя в руки, Джун, -- сказал Патрик, -- ты сегодня чересчур взволнованна. -- Мне кажется -- он догадывается. -- Ерунда. Почему он должен что-то заподозрить? Ведь ты делаешь все, как нужно. И: ie забывай -- я все время рядом. Чуть что, и я приду на помощь. Ну все. Он ждет тебя за углом. Будь умницей. Помни -- я рядом. Желаю удачи. Патрик поцеловал Джун в щеку и пошел на другую сторону улицы. Она тряхнула своими пышными волосами, словно пытаясь перевоплотиться, отогнать от себя страх, на секунду замедлила шаг, потом с решительным видом свернула на Ор-чард-роуд. Шан уже