ена и сын - в коридоре, это я, пользуясь старыми связями, пролез вперед их. Обо всем забудь, главное, что ты выкарабкался. Только сейчас Беспалов вспомнил полутемную комнату-камеру, но в его душе ничего не шевельнулось. Он и сам удивился своему спокойствию и подумал о том, что в его душе что-то умерло. Капитан посмотрел на Бегмана и увидел в его глазах слезы. " Жалко старика, хороший мужик ". - Я тут кое с кем переговорил,- Бегман поднялся со стула и украткой вытер глаза,- у тебя все будет нормально и помни, что я еще жив и друзей в беде не оставляю. Он вышел, а Беспалов вспомнил как шел с работы через станционные пути: " И чего я полез к ним, пусть бы воровали, тем более, что я уже не сыщик, а простой грузчик." Капитан прикрыл глаза и незаметно для себя заснул. Его разбудил чей-то вздох. Он скосил глаза и увидел жену с сыном, сидящих у кровати. В руках сына была сетка с апельсинами. - Откуда? - Попытался спросить Беспалов, но не смог. Ему опять стало зябко. Он вспомнил, что за время его безработицы жена и так продала немало вещей, чтобы залатать прорехи семейного бюджета, а тут еще его неудачное самоубийство. Капитан зашевелился, попытался встать. " Дома доболею,- решил он,- так, по крайней мере дешевле будет," - Не волнуйся и лежи спокойно,- поняла его движение жена,- апельсины, которых сейчас нет в магазинах, конфеты и всякие фрукты - чуть ли не целую машину, принес сегодня утром Леонид Федорович Чабанов. Ты должен помнить его. Он сказал, что твоя группа как-то сэкономила его фабрике кучу денег. Так вот, они там узнали о твоем,- она поджала губы, сдерживая слезы,- несчастье и на месткоме выделили тебе материальную помощь в триста рублей, а гостинцы - сам Чабанов, от себя привез. Он мне сказал, что берет тебя на работу. " Вот о ком говорил Бегман ",- подумал Беспалов. Он хорошо помнил серьезного и подтянутого директора швейной фабрики, с которым познакомился во время расследования двойного убийства - завсклада и стрелка охраны. Тогда капитан брал преступников и следователь, как и Беспалов, посчитал, что тут не обошлось без участия кого-то из администрации. Но, как оказалось, всем руководил заведующий складом, а в делах фабрики царил полнейший порядок. Более того, следствие, изучая документы, пришло к выводу, что очередная плановая ревизия легко бы обнаружила хищения. Убийство только ускорило раскрытие преступления. Это было отражено в документах, поэтому на суде администрацию фабрики только пожурили. Через несколько дней, когда Константин Васильевич уже говорил, к нему в палату пришел сам Чабанов. Он поставил стул так, чтобы свет из окна падал на лицо Беспалова. Тот, внимательно наблюдая за гостем, отметил этот факт, но не смог связать его со странным вниманием к своей персоне. - И угораздило же вас ввязаться в драку с этими грузчиками,- усмехнулся Чабанов,- они же настоящие бандиты. " Неужели все всплыло,- обрадовался Беспалов,- неужели правда восторжествовала?!" - Они же, подонки, потом вас оговорили,- продолжал, не спуская глаз с Бнспалова, посетитель.- И лейтенант этот, что вас задержал, вместо того, чтобы с каждым поговорить отдельно, позволил им не только договориться и слово в слово написать объяснительные, но и четвертого грузчика не нашел. Да и вас,- он сочувственно сморщил лицо,- просмотрел. Если бы не сержант, мы бы с вами не увиделись. Ох, уж, эта милиция,- он вновь усмехнулся. - Я к ней уже давно никакого отношения не имею,- ответил Беспалов,- так что все претензии и пожелания предъявляйте своему коллеге, подполковнику Завалишину. - Коллеге,- Чабанов удивленно поднял брови,- а, вы имеете в виду - обком? Точно, мы с ним иногда за одним столом сидим. Это хорошо, что вы не потеряли чувство юмора. Я, собственно, пришел к вам справиться о здоровье и рад, что нашел вас выздоравливающим. Хочу предложить вам место на фабрике. - Не боитесь, я ведь исключен из партии? - Ну и что? Он дернул широкими плечами, словно отбросил само понятие " партия ". - И кем вы меня берете? - Своим заместителем по режиму. Оклад приличный, больше того, что вы получали в милиции. Работа родственная вашей профессии,- он помолчал,- ну, и все блага, связанные с высоким положением. Беспалов ответил почти мгновенно. Он так устал без нормальной работы, что сейчас был готов на все. - Пойду. - Вот и чудненько, я, почему-то, уверен, что мы с вами сработаемся. Чабанов встал, еще раз внимательно посмотрел в глаза Беспалову, высматривая там что-то известное только ему, и пошел к двери. У самого порога он оглянулся: - Вы как, Константин Васильевич, будете бороться за правду? Беспалов замер: " Вот ради чего он пришел сюда,- понял капитан,- только зачем ему это, не может же быть, чтобы такой человек был связан с этими мелкими ворами? Но с другой стороны - откуда он знает о четвертом и делах, которые они делали на станции? Ведь веди наши розыск, уже бы весь порог обили. Значит он получил информацию из других рук, а использует ее для моей проверки." - Да-а-а,- к Беспалову вернулось безразличие, владевшее им все эти дни,- плевать я хотел на этих воришек. "Не все ли равно откуда Чабанов знает о происшедшем. Он-то в милицию, по-моему, не пошел и не пойдет. Только что ему от меня надо? " - Сейчас - только здоровья,- как будто подслушал мысли Беспалова Чабанов,- а там будет видно. Но вы не ответили на мой вопрос? - Нет, не буду. Где она, правда? - Ну, ну,- опять усмехнулся Чабанов,- я попрошу, чтобы вас на пару недель устроили в местное " хрустальное " отделение. Отдохните, наберитесь сил и постарайтесь забыть обо всем, что с вами произошло. Я верю вам, и с сегодняшнего дня вы вступаете в новую жизнь. В ней не будет ни ночных драк, ни утренних перестрелок,- он засмеялся и вышел. Через три дня Беспалова перевели в другой корпус. Он дважды после ранения лежал в этом госпитале, но даже не предполагал, что в дальнем углу яблоневого сада стоит уютный домик с несколькими малогабаритными квартирами. Ему отвели спальню с кабинетом и ванной. В квартире все было застелено коврами, в кабинете стояли телевизор, телефон и пишущая машинка. Вокруг царили тишина и аромат цветов. - Вы что больше любите,- спросила Беспалова молоденькая симпатичная медсестра, которая привела его сюда,- гвоздики, георгины, настурции? - Розы,- ответил ничего не понимающий Беспалов. - Чарующий ааромат роз,- повела бровью девушка и понимающе улыбнулась. Каждое утро в кабинете появлялись свежие розы. Вечером исправно звонил телефон и приятный мужской голос справлялся о том, что хочет завтра есть товарищ Беспалов. В первый раз он решил, что это розыгрыш и заказал на завтрак фрукты и виноград, на обед шашлык по-карски, а на ужин копченную осетрину с финским пивом. Когда утром Константин Васильевич собрался идти в столовую, в дверь постучали. Он открыл и удивился - вчерашняя девушка вкатила в комнату тележку с фруктами, белыми булочками, чаем, кофе и молоком. - Извините,- приветливо улыбнулась она,- в заказе ничего не сказано о питье, поэтому я решила предложить вам выбор. Капитан от удивления чуть не открыл рот: - Я не привередлив и пью, что подают. - Значит, вы выберете себе, что понравится,- медсестра склонила голову и вышла, пожелав ему приятного аппетита. Вечером позвонил Чабанов. - Вы там отдыхайте на полную катушку,- весело заговорил он,- я как-то лежал в этом раю, так поначалу чуть ли не шарахался от их услуг и доброты, но потом привык. Вот и вы расслабьтесь, подлечите нервы и не увлекайтесь таблетками, налегайте на бассейн, различные души и минеральные ванны. А девушки там,- он шутливо застонал,- до сих пор вспоминаю. Дерзайте, перед настоящим мужчиной не устоит ни одна крепость, тем более, что ради здоровья пациента они готовы капитулировать без сопротивления. - А-а-? - Беспалов хотел выяснить, что это за таинственное отделение, где так лечат. - Не волнуйтесь,- вздохнул Чабанов, поняв его без слов,- это своеобразный межзаводской дом отдыха. Наш профсоюз вам, как нашему будущему работнику, выделил бесплатную путевку. Отдыхайте и ни о чем дурном не думайте. Через две недели он снова позвонил. - Сегодня кончается срок вашей путевки, но если вы хотите, мы можем продлить ее еще дней на десять? - Не могу больше,- взмолился Беспалов,- хочу на работу. - Тогда собирайтесь, сейчас за вами придет ваша машина. Новую работу Беспалов начал с решительной перестройки всей системы охраны предприятия. Он упразднил посты и перевел весь периметр на электронику. Второе нововведение коснулось секретного делопроизводства. По настоянию своего нового заместителя Чабанов отменил гриф " Для служебного пользования " на всей внутренней документации. И в первом, и во втором случае высвободились люди, предприятие получило ощутимую экономию фонда заработной платы. Беспалова премировали месячным окладом, а вечером его квартиру посетил председатель месткома фабрики. Едва перейдя порог, он усмехнулся: - Двухкомнатная, двадцать семь квадратных местров? Не густо,- профсоюзный деятель что-то чиркнул в своем блокноте,- квартира осмотрена, комиссия согласна с директором о том, что его заместителю по режиму нужно новое жилье. Через месяц сдаем дом. Вам трех или четырехкомнатную? - Нас только трое,- чувствуя тяжесть в груди, произнес Беспалов. - Нам бы хватило трехкомнатной, - поддержала жена. - А кабинет? - Возразил мужчина, и Беспалов понял, что Чабанов уже все решил, а это посещение лишь элемент какой-то игры.- Нет, Леонид Федорович меня накажет, я пишу четыре.- Он повернулся и, попрощавшись, вышел из квартиры. - Ну, ты даешь,- удивилась жена.- Вот это работа, не то, что в милиции, где если и дадут премию, то после ранения. - Что ты понимаешь? - Взвился Беспалов,- там я был на своем месте, я - сыщик, а не чиновник. Хочешь, чтобы я сдох в этой бумажной пыли?! Жена тоскливо посмотрела на Беспалова. - В четырехкомнатной квартире, с таким окладом и персональной машиной выживешь. Костя, хотя бы годик продержись, дай немного денег подкопить, да чуть-чуть по-человечески пожить, а там видно будет. Он кивнул головой, все еще не понимая, что он такого сделал, что Чабанов так щедр с ним. - Нет, похоже, вся работа еще впереди,- незаметно для себя произнес вслух Беспалов. - Вот и работай,- обрадовалась жена,- а то скис совсем. Через неделю она позвонила ему на работу и счастливым голосом сообщила, что ей предложили перейти в кардиологический центр. - Ты помнишь, сколько я просилась туда? - Звенел от радости ее голос,- я тут сам директор позвонил и предложил выбрать себе место. Ты слышишь, каменный человек? Не иначе, как твой Чабанов постарался. Только откуда он все это узнал? - А сама, что дура? - Разозлился ничего не понимающий Беспалов. - Не дура, ты просто забыл - туда принимают только по великому блату. Он хмыкнул и положил трубку. В пятницу, после вечерней летучки, Чабанов попросил Беспалова задержаться. - Я знаю, что вы большой любитель и мастер стрельбы,- он пригласил заместителя в комнату отдыха. - Да, когда-то я неплохо стрелял, но теперь,- развел руками Беспалов. - Что вы пьете - коньяк, водку, пиво? - Чабанов сел в кресло и открыл свой бар. - Водку и от хорошего пива не откажусь. Хозяин кабинета достал бутылку посольской водки, несколько банок пива, закуску, два хрустальных бокала. Выпили. - Мне нравится ваш стиль работы,- Чабанов закурил сигарету,- я хотел бы, чтобы мы подружились. - Он сощурил глаза,- вот так, по-мужски. Вы не против? - Нет, только я трудно схожусь с людьми. Чабанов рассмеялся. - Это вам только кажется. Все ваши подчиненные хвалят вас, но не об этом речь. Что вы делаете завтра? - Ничего особенного. - Вот и прекрасно, поедем на охоту в Лесной парк. - В заповедник? - Мы будем охотиться по лицензии и с любовью к природе. Согласны? - Леонид Федорович прикоснулся своим бокалом к бокалу Беспалова. - У меня нет ружья. - Там есть все. Завтра, часиков в пять, за вами зайдете мой шофер.- Чабанов поднялся.- Да, еды брать не надо,- он широко улыбнулся,- сапоги у вас еще сохранились? - Конечно. - Тогда - до завтра. День прошел незаметно.Охота на кабана потребовала большого напряжения сил и внимания. Беспалов даже забыл, что все утро ломал голову над тем, для чего Чабанов так опекает бывшего сыщика? Только вечером, когда они вдвоем сели за стол, где вместе со свежатиной громоздились такие явства, которые Беспалов видел только в кино, Леонид Федорович начал разговор. - У меня к вам просьба. Беспалов почувствовал сердцебиение, во рту пересохло. Чабанов заметил состояние своего собеседника и прижал его руку своей ладонью. - Что это вы сразу напряглись? Не ждите от меня подвоха. - Да нет,- попытался улыбнуться Беспалов,- это я так слушаю, чтобы чего-нибудь не пропустить. - Ну, ну. Дело простенькое, но я хотел бы, чтобы о нем никто не знал - засмеют. Итак, я собрался написать небольшую детективную повесть и рассказать в ней об одной неуловимой банде. Для этого мне нужно, чтобы вы расписали мне подобную организацию. Лучше всего, опираясь на свой опыт, придумать что-нибудь сверхестественное. - Он налил в свой стакан коньяк, выпил и громко захрустел косточками молодого кабана. - К примеру - боевые группы, связь, разработка и доведение операции до исполнителей, пути и варианты отхода. Одним словом, представьте себе, что вы решили создать подполье и опишите его структуру. Беспалов бессмысленным взглядом окинул стол, взял ложку черной икры, поднес ко рту, потом отложил в сторону. Он не заметил как в его руке оказалась бутылка водки. Чабанов подставил ему пустой стакан. Беспалов наполнил его, выпил, сунул в рот икру. - Шутите? - Почему? - Странное желание, но я могу рассказать об одной группе... - Послушаю с удовольствием, но вы, все-таки, сделайте то, о чем я вас прошу. " И чего я испугался,- подумал Беспалов,- ведь ему это действительно нужно, как мертвому припарки. Директор, член обкома, жена, дочь. Черт, и чего только не придет в голову после двух стаканов водки. " - Хорошо, через три дня я представляю на ваше утверждение свой вариант неуловимой бандитской организации, похожей на сицилийскую мафию. - Но - советскую,- рассмеялся Чабанов. - Договорились. В среду Беспалов позвонил Чабанову и сказал, что у него все готово. - Что? - Спросил тот, но тут же понял,- приходите, я вас жду. Брови Леонида Федоровича полезли вверх, когда Беспалов вошел к нему с большим рулоном ватмана. - Схема? - А как же без нее? - Дома чертили? - Жена у меня не любопытная, да и чертил я ее сегодня ночью, а утром принес с собой и запер в сейф. - Ну, ну. Хозяин подошел к двери, запер ее на ключ и включил селектор: - Вера,- проговорил он, услышав голос секретарши,- меня ни для кого нет. Потом Чабанов повернулся к Бесплову. - Итак? Беспалов развернул на столе чертеж и укрепил его по углам книгами. - В серьезных организациях о структуре и ответственных функционерах знают всего несколько человек, а лучше всего - один. Итальянцы сделали свою мафию по родственному признаку. Это значит, что глава фамилии знает все о своей ветви. Если же несколько родов объединяются, тогда создается своеобразный Совет руководителей, юридическаяя группа. Там строгой тайной являются лишь банки и номера счетов, об остальном же члены семьи либо знают, либо догадываются. Я думаю, что все это уже морально устарело. Сегодня нужна организация с жесткой централизацией руководства в одних руках, только тогда она будет жизнеспособна. При руководстве создается мозговой центр, разрабатывающий операции, их оперативную, юридическую и финансовую обеспеченность. Центр знает только руководителя, хотя и это можно исключить, работая по письменным, телефонным или электронным указаниям. Тогда все вообще замкнется только на одном человеке. - А что это за "резидент"? - Коммуникабельный человек, хорошо разбирающийся в людях, который будет подбирать руководителей пяти - шести боевых групп. Они же будут знать только его и своих подчиненных. - Как с оружием? - Создается несколько независимых складов, держатели которых никого не знают. Их дело привезти в указанное место необходимое количество стволов и боеприпасы, а потом забрать их и снова спрятать. Даже если кто-то проследит эту цепочку, то в лучшем случае Организация лишается склада, его держателя и одной боевой группы. - Это "СБ", чтобы это значило? - Чабанов потер нос,- погодите, сам попробую разобраться. Служба безопасности? - Да,- усмехнулся Беспалов,- контрразведка, она же, при необходимости, исполняет приговоры. Ее командира должен знать только руководитель всей Организации. Он же и никто другой командует им. Чабанов расправил рукой ватман и, склонившись над схемой, негромко проговорил: - Получается - руководитель знает всех, а его - мозговой центр, командир "СБ" и резиденты? - Лучше ограничиться мозговым центром и службой безопасности, а еще лучше, чтобы между ними было бы какое-то неодушевленное звено, которое всегда можно разорвать простым отключением телефона или компьютера. - Интересно,- Чабанов сел в кресло, в другое пригласил Беспалова,- а как же с оплатой? - Я бы выдавал твердую ставку. И отдельно - за проведенные операции. Кроме того, на мой взгляд, это немаловажно - каждый член Организации волен в любой момент выйти из нее. - И поведать о ней миру? - Он же почти ничего не знает, а вот добровольность и уверенность в будущем дадут не просто исполнителей, а думающих людей. Это, помноженное на инстинкт самосохранения, далеко не последнее дело. К тому же нельзя лишать человека мечты о свободе. - Мечты? - Чабанов всем телом повернулся к Беспалову.- Значит вы имеете в виду то, что нам не придется выполнять своего обещания? - Почему же,- Беспалов отметил про себя, что Чабанов сказал "нам".- Как раз в этом смысле я считаю, что умный руководитель сделает все честно. А слово "мечта" я использовал в прямом смысле. " Черт, неужели все это нужно ему для настоящего дела? - Константин Васильевич облизал пересохшие губы, потом прикусил нижнюю.- Себе-то не ври. Ты еще в лесной избушке понял, что он задумал что-то серьезное. Организатор он настоящий, но, чтобы удержать бандитов в руках, нужна железная воля." Он посмотрел на широкие ладони своего собеседника. В них чувствовалась немалая сила. - Что-то мне захотелось чая,- Чабанов встал с кресла и подошел к столу. - А мне кофе. Леонид Федорович свернул ватман и, нажав кнопку селектора, попросил секретаршу принести им чаю и кофе. В этот вечер Беспалов впервые напился до бесчувствия. Он сидел на узкой лоджии в продавленном кресле и плакал. Жена, никогда не видевшая его в таком состоянии, с трудом решилась переступить порог комнаты. Он поднял голову и, отвернувшись, вытер слезы. - Извини, я что-то ослаб душой, устал жить. - Что ты говоришь?! - Она присела у его ног.- Ведь только-только все налаживается. Он скрипнул зубами и застонал. - Костя, ну чего ты так убиваешься? Не нравится кабинетная работа, уходи, только душу себе не мотай. Ты же знаешь, я к роскоши не привыкла, проживем, как получится. Лишь бы ты был здоров, да Витька хорошо учился. - Эх, ты не знаешь, ты не видела, как они на меня смотрели. - Кто? - Ребята из управления. - Да, что ты? - Стоило мне снять погоны, и я стал для большинства из них вошью, комаром, которого каждый может прихлопнуть. Ведь никто даже руки не подал по-человечески. Это было не так. Ему звонили товарищи по опергруппе, приходили бывшие сослуживцы, но это только ранило мужа. Она заметила, что он стал тяготиться их посещениями, особенно, если они говорили о делах, захватах, следствии. Ему казалось, что они жалеют его. Может быть, из-за этого он и в грузчики пошел, а там этот страшный случай...В остальном же все было и так, и не так, как сейчас говорил Костя. Только она, зная его, не решалась сейчас ему возразить. С мужем творилось что-то непонятное, но она привыкла во всем полагаться на его силу и разум. - Только старик Бегман меня понимал,- продолжал, уставясь в угол, Беспалов,- и того, как меня, вымели из управления. Ты знаешь кто сейчас занял его место, знаешь? - Нет, ты расскажи, расскажи, только на сердце не держи. Он прижал ее голову к своей груди и погладил по волосам. " Господи,- подумала она,- он так не трогал меня лет десять. Все работа, работа, да и сейчас - тоже какое-то горе." - Вор и подонок. Мы с Бегманом поймали его на подтасовке фактов. Он пытался два дела спихнуть на одного уркагана. Обещал ему скостить половину срока. А для чего? - Беспалов скривился и сплюнул,- чтобы показатели были лучшими в городе. Тогда ему вкатили неполное служебное соответствие, потом я узнал, что он и взятками не брезговал. А сейчас подполковник Завалишин - начальник управления внутренних дел области. Бегман на даче, а я...- он замер, поднял голову, осмотрелся.- Да плевать я хотел на эту трижды проклятую жизнь. Пусть Чабанов меня хоть на бан голым водит, лишь бы уважал, да деньги платил. Одену тебя в шелка, жить будешь, как человек, отпуска будет на Средиземном море проводить. Беспалов тяжело задышал, рванул рубаху на груди. - Тебе плохо? - Испугалась жена. - Меня из-за какого-то бандита, перестрелявшего кучу людей, с работы выкинули, а этого слюнявого щенка, паскуду, на мое место? Ну, я вам крови попорчу... - Тебе плохо? - Опять спросила жена, испуганно вглядываясь в бледное, с закушенной губой, лицо мужа. - Нет,- оскалился он,- теперь мне всегда будет хорошо, мне и тебе. Я понял как надо жить в этом мире. Он поднял ее с пола и крепко, как в молодости, поцеловал в губы. Утром их поднял телефонный звонок Чабанова. - Послушай,- из трубки донесся его веселый голос,- пока ты спал, я тебе новую квартиру выбил, слышишь, в горкомовском кирпичном доме. Сам будешь вещи перевозить или грузчиков прислать? Ключи и ордер у меня, могу сейчас же тебе подослать. Ну, так как, что молчишь или коньяка жалко? Беспалов отнял трубку от уха, оглянулся. Жена. Привстав, смотрела на него испуганными глазами. - Присылайте ключи, съезжу, покажу жене, а переехать можно и завтра... Г Л А В А 3. Эмиль Абрамович Шляфман был последним и самым любимым ребенком в большой семье известного на весь край гинеколога Абрама Михайловича Шляфмана. Тысячи женщин слагали о старшем Шляфмане легенды. Так, например, говорили, что к нему на прием приезжают даже жены ответственных работников Кремля. Было это так или нет ни подтвердить, ни опроворгнуть никто не мог, но только из кабинета этого врача все посетительницы выходили с улыбкой на устах. И в семейной жизни у него все было в порядке. Он до умопомрачения любил свою " маленькую Басю ", которая через год дарила ему по девочке. Когда их стало пятеро, Абрам Михайлович собрал добрую сотню своих друзей и поклонниц. Он напоил их всех до бесчувствия и громогласно объявил: "Род Шляфманов под угрозой. В следующем году мы с Басей попытаемся в последним раз родить наследника. Первому, кто сообщит мне весть о сыне, я подарю тысячу рублей / по тем временам это было около тысячи долларов США /, а в день, когда мне скажут, что он напился пьяным, я напою коньяком полгорода." Через три года главврач родильного дома, сама помогавшая жене своего шефа разрешиться от бремени, сообщила ему о сыне. Шляфман не только выполнил обещание о денежном подарке, но и привез в больницу два ящика шампанского и, как донской казак, щедро лил его в предусмотрительно захваченные с собой стаканы всем, кто в это время находился во дворе родильного дома. Миля, как звали дома мальчика, рос ребенком сообразительным и шаловливым. Ни родители, ни сестры не отказывали ему ни в чем и смотрели на его поступки сквозь пальцы. Учителя не могли нарадоваться на примерного и отличного ученика. Самое удивительное было то, что мальчика никто не заставлял днями сидеть за учебниками. Ему самому было интересно все, что было в них написано. Может быть, это было связано с тем, что его самым большим увлечением было чтение. Годам к четырнадцать он не только перечел все книги в доме, но и каждую неделю носил их пачками из трех библиотек. " У нас в доме растет новый Ломоносов ",- любил говорить Абрам Михайлович. " Не нужны нам Ломоносовы,- возражала жена,- у моего сына талант поэта. Он станет знаменитым писателем. " Миля писал прелестные сочинения и даже пару раз печатался в местной газете, но не стал ни тем, ни другим. После школы юноша решил поступать в МГУ на юридический факультет. Мама, узнав о решении сына, схватилась за сердце. " Я не для того отдала всю свою жизнь, чтобы мой сын попал в тюрьму,- зарыдала она,- он не может зарывать свой талант среди отбросов общества!" " При чем здесь тюрьма?!- Абрам Михайлович обнял жену и украдкой вытер слезы,- мой мальчик будет новым Плевако ". Он сказал это, чувствуя свою вину. Ведь это он принес в дом книгу речей Плевако и Кони. Ведь это он долгими зимними вечерами любил рассказывать сыну о деле Бейлиса и сетовал на то, что в нынешние времена исчезли настоящие адвокаты, способные одним взмахом руки, заставить рыдать весь зал суда. Старому врачу было и страшно, и приятно, но его сын решил воплотить в жизнь то, о чем он в тайне от всех мечтал в далекой молодости и не рассказывал об этом даже своей жене. Может быть, это было смешно, но даже дожив до седин и став знаменитым врачом, Шляфман, замирал при виде любого милиционера. Если же ему приходилось встречаться с ними в городе, то он всегда старался , завидя синюю форму, перейти на другую сторону улицы. Но, узнав о решении сына, он тут же сел в самолет и кинулся в Москву, чтобы помочь ему с поступлением в университет. Пока папа искал в столице своих пациенток, Миля сдал вступительные экзамены без посторонней помощи. Ему повезло. На первом же экзамене он отвечал самому декану факультета. Тот был так приятно поражен знаниями абитуриента, что сам проследил, чтобы на всех остальных экзаменах к юноше отнеслись объективно. Шляфман отлично проучился целый год и влюбился. Это было, как удар в лицо. В тот день Миля задержался в деканате и немного опоздал на лекцию по психологии. Он подошел к двери в аудиторию и осторожно потянул ее на себя, надеясь незамеченным проскочить мимо старичка-профессора, но взглянув в сторону кафедры, замер от неожиданности. Чуть в стороне от возвышения, с которого обычно читалась лекция, стоял стул, на котором сидела девушка. Первое и единственное, что увидел Миля, были длинные, ослепительно белые ноги. У него еще хватило сил провести взглядом от тоненьких красных туфелек до края высоко открывавшей бедра черной юбки, но дальше все было в тумане. Девушка сказала что-то и все вокруг засмеялись, но Миля ничего не слышал и не двигался. Тогда она встала, спустилась по ступеням, подошла к нему, взяла его за руку и подвела к ближайшему свободному месту. Только здесь он увидел напротив себя ее смеющиеся глаза. Она подняла руку и провела по его щеке. Миля вздрогнул и пришел в себя. - Вот уж никогда не думала, что обладаю гипнотическими способностями,- услышал он незнакомый мелодичный голос,- может мне оставить кафедру психологии и перейти в цирк? Шляфман, как вы считаете, это будет разумно? - А я? - Глупо, как ему потом рассказывали, спросил Миля и сел. Вокруг стоял громоподобный хохот. - Пожалуйста, потише,- подняла голову девушка,- не то штукатурка осыпется. Но раз наш знаменитый Миля хочет, чтобы я осталась в МГУ, то мне возразить нечего. Кончилась лекция. Она попрощалась и вышла. Шляфман сидел, как оглушенный. К нему подошли товарищи. Кто-то, смеясь, тряс его за плечи, кто-то взъерошил его густые волосы, но юноша почти ничего не понимал. Щека еще чувствовала прикосновение незнакомки, а в ушах по-прежнему звучал ее голос. - Да он втюрился в Шамаханскую царицу,- дурашливо запищал кто-то, и Миля пришел в себя. Вокруг плотным кольцом стояли смеющиеся сокурсники. - Дураки,- совсем по-детски выкрикнул Миля и выбежал из аудитории. Он весь день ходил вокруг университетского корпуса в надежде встретить девушку. Только вечером, когда стало темно, он понял всю бессмысленность своего поступка. - Дурак, он и есть дурак,- сказал Миля вслух и продолжил беседу с самим собой.- Она, наверное, подменяла нашего старичка-боровичка, значит перед лекцией представилась. С этого и надо было начинать, а не бегать вокруг здания. Пойду домой, спрошу ребят, узнаю как ее зовут. Утром пойду на кафедру и скажу ей: " Я вас люблю и не могу без вас жить! " Она, конечно, посмеется и ответит: " Вы, юноша, сначала молоко на губах оботрите, потом университет закончите, тогда и говорить будем, к тому же, у меня муж- академик и двое прелестных детей " - Плевать,- вскинулся Шляфман и не заметил, что от него шарахнулся прохожий,- пусть хоть трое, а я все равно люблю ее. Мужчина оглянулся и, заметив, что юноша смотрит на него, покрутил пальцем у виска. Миля никак не отреагировал на этот выразительный жест. Он сейчас видел перед собой длинные ноги девушки и представлял, что они идут рядом по улице, а все прохожие оглядываются на них и страшно завидуют ему. Юноша вскинул голову и, торжествующе, огляделся, но на него никто не смотрел, как никого не было и рядом. В комнате все спали. Но на стене висел огромный плакат. Лохматый, горбоносый субъект, с кривой надписью на впалой груди " Миля ", стоял на коленях перед восточным шатром, из которого выглядывала полуобнаженная нога в ярких шароварах. Вокруг лежала побитая рать, а из-за шатра выглядывал старик в еврейской ермолке. Вместо пейс с его ушей стекали кривые слова: " Милин папа ". - Гады,- выпалил Шляфман и одним рывком сорвал ватман со стены. " Спящие " мгновенно проснулись и принялись хохотать. - Ты точно сдвинулся,- сгибаясь от смеха, просипел Коська Ягужинский, с которым дружил Шляфман,- это известная пожирательница сердец. Вот только я не встречал ни одного живого человека, который мог бы похвастать тем, что хотя бы проводил ее до дома. У нее свой "жигуленок" под номером 32-44, но она ездит в нем одна. По сторонам не смотрит. Разве только, если ты ляжешь под ее колеса, тогда, может быть, она шевельнет трешку на твой гробик. - Скотина,- вскинулся Шляфман,- я сейчас тебе "чайник" начищу. Его удержали и со смехом положили на кровать. - Отдохни,- Коська протянул ему кусок хлеба с колбасой,- похоже, тебе понадобятся силы. Ночью, когда все заснули, Миля встал и тихо подобрался к кровати Ягужинского. - Коська,- он тронул друга за плечо. Тот открыл глаза,- скажи как ее зовут и где ее можно искать? - Ты действительно чокнулся,- недовольно прошептал Ягужинский.- Она доцент, кандидат наук, на хрена ты ей нужен? - Я тебя, как человека спрашиваю, а ты,- отвернулся Шляфман. Друг протянул руку и положил ее ему на плечо. - Ладно, брось, не буду. Расима Саитовна. Ей тридцать два года. Говорят, что замужем не была, но единственная вольность, которую она себе позволяет - это сидеть в мини перед аудиторией. Мне говорили, что это ее метод приковывать к себе внимание студентов. Все ее зовут Шамаханская царица. Ты можешь видеть ее каждый день - она ведет курс в параллельной группу. Только прежде чем выставлять себя на посмешище и ее - в неловкое положение, подумай нужен ли ей студент? На следующий день рано утром Миля прибежал к учебному корпусу. Она приехала только к десяти часам. Юноша шагнул к машине, но как только она подняла голову и открыла дверцу, он почувствовал головокружение. Расима Саитовна закрыла дверцу машины и, покачивая бедрами, пошла в университет. Шляфман едва нашел силы, чтобы тронуться за ней. Так продолжалось до самой весны. Миля сильно похудел. Каждую ночь, вспоминая ее, он клялся себе, что утром неприменно подойдет и признается ей в любви, но на следующий день все повторялось. Товарищи уже привыкли к этому и не смеялись над ним. Лишь в ее глазах, изредка встречавшихся с его, иногда вспыхивали какие-то жаркие огоньки. В феврале Миля написал отцу отчаянное письмо с просьбой прислать ему пятьсот рублей. Деньги пришли через день. Получив их, Шляфман понесся в ювелирный магазин. Он там давно присмотрел небольшое кольцо с бриллиантом, которое решил подарить ей на Восьмое марта... Пахло весной. Улицы были пустынны, лишь дворники гоняли лужицы вчерашнего дождя от стен домов к краю тратуаров, да бродяга ветер посвистывал из-за балконных решеток. Ее "жигуленок" стоял, как всегда, наискось приткнувшись к углу дома. Миля подошел к машине, потрогал ручку дверцы, которой вчера касалась ее рука и почувствовал озноб. Так бывало всегда, когда она должна была появиться на ступенях своего дома. Во время встреч в университете, он горел от жара в груди, а тут всегда мерз. Он боялся, что губы начнут дрожать, и она увидит его слабость. В подъезде зашумел лифт, Миля задержал дыхание, чтобы чуть-чуть унять дрожь. Вздохнула кабинка лифта и по кафелю застучали каблучки. " Она! " Сердце сильными толчаками забилось в груди. Он сжал в кулаке коробочку и шагнул к двери. Она, увидя его, чуть прищурила глаза и дернула краем губы. - Я, я поздравляю вас с праздником,- он протянул перед собой раскрытую ладонь с красной коробочкой на ней. Расима Саитовна удивленно подняла брови, стянула с руки перчатку и откинула изящную крышечку. Луч солнца сверкнул и рассыпался сверкающими брызгами, отразившись от граней камня, обправленного в золото. Она нахмурилась, взяла кольцо, внимательно осмотрела и примерила его на безымянный палец. - Ты и размер узнал,- женщина улыбнулась, шагнула вперед и чуть прикоснулась губами к его щеке. Потом отодвинулась и внимательно посмотрела в его глаза. - Ты любишь меня? Он открыл рот, но звуки не проходили через горло. - Идем,- она взяла его за руку и повела назад в подъезд. Миля чувствовал крепкую ладонь, но ничего не соображал, только в груди по-прежнему гудел бубен. В лифте они стояли рядом. Пахло духами. Он видел ее пухлые, четко очерченные губы и небольшую складку в углу рта, но не решался поднять глаза выше. Юноша не заметил, когда они подошли к двери ее квартиры. Тонко звякнули ключи. - Ну, что же ты,- она подтолкнула его в плечо,- входи. В квартире было немного сумрачно. Миля увидел себя в зеркале прихожей. Она стянула с плеч свой белый плащ и требовательно тронула молнию его куртки. - Ну, ну. Миля скинул туфли, куртку и прошел в комнату. Шторы были задернуты. Он увидел большой книжный шкаф, какую-то картину на стене, два кресла у журнального столика. - Иди в ванну,- раздался у самого уха ее шепот. - Что? - Он не понял и повернулся к ней. - Там есть халат, оденешь его, когда помоешься. Ее огромные глаза завораживающе мерцали перед ним. Он стоял, не двигаясь, тогда она легко погладила его по щеке: - Иди, Миля, я жду тебя. Горячая вода хлестала его по плечам, но мелкая дрожь продолжала прокатываться по спине. Вдруг ему показалось, что она позвала его. - Сейчас, сейчас,- проговорил юноша и полез из ванны. Полотенце крутилось в руках и несколько раз падало на пол. Он стал натягивать брюки, но вспомнил, что она говорила про халат. Тот был очень большим, и Миля почти завернулся к него. Дрожь не проходила. Он распахнул дверь и пошел в комнату, в которой уже был. - Я здесь,- то ли почувствовал, то ли услышал он, проходя мимо спальни. Миля сдвинул шторы и замер у порога. Она лежала на широкой кровати из белого дерева. Легкое покрывало очерчивало крутое бедро и острую грудь. Мгновенье женщина смотрела на него, потом вскочила. Миля увидел гибкое смуглое тело. Она дернула его за руку и он упал на ее кровать. Острые ноготки пробежали по его животу, и он увидел перед собой ее алые губы. - Да ты еще мальчик,- они дохнули невиданным жаром и впились в его рот. Ему показалось, что комната завертелась. Из полумрака выплыл твердый шарик соска, а под руками забились горячье бедра, вскрикнула и сладостно застонала женщина. Жаркая волна перехватила дыхание, и Миля забыл обо всем. Его отрезвила боль в плече. - Хватит, Миля, я больше не могу,- прошептала она, легкими укусами приводя его в чувство... На следующий день он ждал ее около университета. Женщина вышла из машины, щелкнула дверца. - Росинка,- Миля кинулся к ней, но Расима Саитовна удивленно вскинула брови, обошла его и спокойно пошла к учебному корпусу. Он, потрясенный и ничего не понимающий, остался у дороги. Несколько дней Шляфман пытался поговорить с Расимой Саитовной. В университете она была, как всегда приветлива и улыбчива, но дальше разговоров о студенческих делах не шла. На улице и около дома вообще не разговаривала. Лишь один раз, когда отчаявшийся Миля преградил ей путь к лифту, она резко хлопнула его по руке и обронила сквозь зубы: - Юноша, не забывайтесь. В пятницу Миля пришел к выводу, что ему нужно опять попробовать что-нибудь подарить ей. Он продал все, что мог, занял денег у сокурсников. Когда набралось чуть больше двухсот рублей, Шляфман опять пошел в магазин. В этот раз он приобрел золотую цепочку. Расима вернулась домой лишь в начале одиннадцатого ночи. Миля спрыгнул с подоконника и пошел ей навстречу. Она, как всегда, скользнула по нему взглядом, улыбнулась и остановилась, увидя на его ладони атласную коробочку. - Какой знак своей любви ты приготовил в этот раз? - Ее глаза лукаво сверкнули, а пальцы ласково пробежали по потемневшей щеке юноши. - Цепочку,- прошептал он, вновь чувствуя дрожь в губах. Она открыла коробочку. Длинные ногти, выкрашенные алым лаком, зацепили ажурные звенья. В слабом освещении коридора золото потеряло свой блеск. - Миля, ты просто прелесть, я давно мечтала купить эту вещицу. Она поцеловала его в уголок рта: - Пойдем ко мне, я покормлю тебя ужином. Все было, как в прошлый раз. Только сегодня Миля, боясь, что она быстро прогонит его и он больше не увидит ее тела, без устали целовал и гладил ее кожу. Когда он добрался до маленьких, нежных пальчиков на ее ногах, Расима Саитовна засмеялась: - В тебе уже проснулся настоящий мужчина, способный не только порадовать женщину подарком, но и возбудить в ней страсть. Незаметно для себя он заснул. Сколько продолжалось его забытье, юноша не знал. Он подскочил от того, что ему привидилась его Росинка. Она, укоризненно качая головой и оглядываясь, уходила от него к горизонту. Миля в ужасе кинулся вслед за ней, но не смог и пошевелиться. Он собрал все силы, дернулся и сел. Юноша, ошелело ощупал кровать и, наткнувшись на шелковистую кожу бедра лежащей на боку женщины, принялся осыпать его поцелуями. Он целовал ее прохладную кожу, острые ногти, твердые шарики грудей до тех пор, пока не почувствовал, что в ней заполыхал жар. - Включи торшер,- произнесла она, задыхаясь,- я хочу видеть тебя и себя,- и отбросила в сторону покрывало, укрывавшее их. В начале шестого она подняла его. - Нельзя так долго спать, иначе ничего в этом мире не добьешься, завтракай и иди домой. Он потянулся к ней. Ее тонкие пальцы пробежали по его губам. - Все, Миля, у меня больше нет времени. Вот тебе моя визитная карточка, решишь чем-нибудь порадовать меня, звони. И хватит меня преследовать. На кафедре уже дурно шутят. Теперь никто не знал как и когда Шляфман успевает готовиться к за