ерты чабановского характера, которые раньше не могли проявиться у обычного старшего инженера провинциального проектного института. - А ты помнишь, как один раз ты пыталась из Барсика сделать свою куклу и он сильно поцарапал тебя? Внучка звонко расхохоталась. - Я все помню. Я даже помню, как меня один раз украли. - Ну,- он уселся рядом с Маринкой на заднем сидении машины и снова улыбнулся солнцу, голубому небу и сверкающим глазам внучки,- ты была совсем маленькой. - А я все равно помню, как ты пришел за мной в какую-то маленькую квартирку. Я играла в большой комнате, а ты пошел в спальню и там громко разговаривал с тем маленьким потешным человечиком. Зять тронул машину и горячий соленый ветер рванулся в открытые окна. - Разве я не права, дед,- внучка дурнула его за руку,- ведь так все было, так? - Так, лапушка, так - он нагнулся к ней и снова поцеловал ее нежную, солоноватую щеку. Саня-волк, много лет назад заставивший Чабанова и его жену сильно поволноваться, уже года три, как упокоился на одном из городских кладбищ. Он был убит во время разборки с пришлыми "азерами", как в их городе звали азербайджанцев, которые решили, что это он держит в руках всю городскую торговлю. Всех приезжих, по приказу Чабанова, в ту же ночь арестовали. В следственном изоляторе из них выбили все деньги и связи и быстро осудили. До мест заключения живым не доехал никто. Он тогда хотел показать всем, что в их город никто не должен соваться. Полгода после этого в их края приезжали всякие посыльные и крутые ребята для выяснения обстоятельств дела. Часть из них была убита, часть исчезла еще по дороге, а часть до сих пор гнила по разным лагерям и тюрьмам. Потом молва, придуманная его штабом, возвестила всему Союзу, что в этих краях все в руках жестокого местного авторитета Клима и сюда не за чем соваться. - Ну, как дома, пап? - Дочь сидела, обернувшись к нему, и он, улыбнувшись ей и своим мыслям, достал из кармана плоскую сафьяновую коробочку с бриллиантовым колье и, открыв, протянул Гале. - Ой, - вскрикнула она, всплеснув руками,- какая прелесть! Чабанов подмигнул внучке и вытянул из другого кармана крохотные швейцарские часики в платиновом с золотым тиснением корпусе. Браслетик был украшен россыпями бриллиантиков. - А это тебе, лапушка моя.- Он примерил часы на руку Маринке и довольно улыбнулся,- как раз. - Дед! - Они обхватила его за шею и крепко поцеловала. - В них можно даже под водой гулять,- проговорил он. - А Славику я купил портсигар. Злые языки утверждают, что это сам Фаберже, но что бы кто ни говорил, а штучка, на мой вгляд, презанятная. Зять нежно провел пальцами по плоскому портсигару и Чабанов увидел в его глазах неподдельное восхищение: - Спасибо, папа, вы и так нас балуете! День пролетел так незаметно, что Чабанов даже удивился, когда вдруг увидел, что в саду вдруг зажглись фонари. Он повернулся, чтобы спросить у Маринки во сколько здесь зажигают освещение и увидел, что она спит, свернувшись в кресле калачиком. - Я сам отнесу ее в кровать,- Леонид Федорович взмахом руки остановил Славика, потянувшегося к дочери, подхватил внучку и, поднявшись с ней на второй этаж виллы, бережно уложил ее в постель. - Ну,- он, спустившись на веранду, поцеловал дочь,- вы ложитесь отдыхать, а я тут посижу, покурую и немного подумаю. Стройная, молодая испанка бесшумно убрала со стола, оставив ему бутылку коньяка, рюмку и лимон. Высокий лавр едва отмахивался своими тяжелыми листьями от легкого ночного бриза. Где-то за массивной белой стеной о чем-то переговаривались лягушки. Кому-то могло показаться странным, но привычное кваканье здесь, за тридевять земель от России, согрело его душу. Действительно, подумал он, разве много надо человеку? Семья, дом, счастливые дочь и внучка...И зачем ему все это - власть, борьба и богатства? В чем человеческое предназначение? Когда-то, много лет назад, он считал, что человек рожден для счастья. Потом решил, что его предназначение в том, чтобы нести счастье другим людям. С годами пришло другое прочтение смысла существования - его жизнью стала работа. Он считал, что только работа - интересная, увлекательная работа, когда не замечаешь ни времени, ни окружающей действительности - может сделать его счастливым. Когда пришла любовь, то она стала своеобразной подпоркой этой работы. Дома, рядом с женой, он набирался сил и идей для завтрашнего рабочего дня. Аннушка... Как много было для него в ее жизни... Вдруг ему показалось, что он что-то забыл, что сегодня должно было что-то произойти важное для него, а он об этом забыл. Чабанов поднял голову, взглянул в звездную глубину чужого неба, вздохнул полной грудью. - Пап,- от неожиданности он дернулся. Рядом с ним стояла дочь. - Что-нибудь случилось,- прошептал он, сам не зная почему,- ты чего не спишь? Она села напротив него и протянула руку к бутылке. - Ты помнишь какой сегодня день? Леонид Федорович почувствовал, что в его груди зарокотал бубен. Жар бросился в виски. - Мама сегодня погибла,- она взглянула в его глаза и ему показалось, что это Аннушка смотрит на него. - Господи,- выдохнул он и ему стало стыдно. Он действительно забыл о том, какое сегодян число. Да и, честно говоря, живя все эти годы вдали от дочери, он старался забыть этот день. Старался стереть из своей памяти полные презрения глаза Аннушки, в которые, потеряв голову от ярости, выстрелил в то несчастное утро. Он много думал над происшедшим и ему казалось, что если бы удалось повернуть время вспять, то она бы осталась жива, потому что через день, два он бы нашел слова, чтобы убедить ее, успокоить. Но в тот момент, в тот момент... У него снова заболело сердце и заныла разбитая о стену ванной рука. - Помянем мать,- он взял свой стакан, поднес к губам, но не смог сделать даже крохотного глотка. Спазм перехватил горло. Ему показалось, что воздух стал вязким и забил его легкие. Леонид Федорович кашлянул и отставил стакан. Дочь выпила коньяка и снова посмотрела на отца. - Ты знаешь, я тогда чуть не умерла. - Ее голос был тих и шелестел, как ночной ветер Ты был в Москве и не звонил нам. Милиция перевернула весь дом. Они обыскали весь город. Выставили патрули на въездах выездах, но так и не нашли того воришку. Следователь сказал мне, что по следам и состоянию квартиры, он может предположить, что это была случайная смерть. Похоже, тот вор вообще первый раз держал в руках оружие и сам испугался больше, чем мать. Если бы ты видел, что там было... Кровь...Везде кровь... - Не надо,- он не смог посмотреть на нее и боялся протянуть к ней руку,- не надо вспоминать об этом. Я сам едва пережил это. Может быть, поэтому и сегодня так произошло. Он, наконец, перевел дыхание и, обронив каплю на землю, чтобы помянуть мертвых, выпил свой коньяк. Галя поднялась и отошла к краю веранды. Она молчала, о чем-то думая, а Чабанов, почему-то, не мог справиться с сердцебиением. Где-то в районе левой лопатки появилась жгучая боль, мешавшая нормально дышать. Он хотел поудобнее сесть, но какой-то страх не дал ему двинуться. - Ты знаешь, когда все успокоилось и я поняла, что родная милиция никого не нашла, я обошла всех соседей. Мне все время казалось, что в наш тихий район и в наш дом не может попасть посторонний. Чабанов с трудом дотянулся до бутылки и налил больше половины бокала. Едва шевеля рукой и сдерживая крик, рвущийся вместе с болью из груди, он осторожно поднес бокал к губам и чуть-чуть отпил. Жар потек по груди и ему показалось, что боль постепенно отходит куда-то вглубь спины. - Тетя Клава, ты помнишь, которая жила напротив нас, сказала мне, что слышала, как ты в то утро кричал на кого-то. Потом ей показалось, что хлопнула пробка от шампанского и все стихло. Часа через два, когда она гуляла с внуком по двору, она увидела, что ты вышел из дома. Она поздоровалась с тобой, но ты даже не заметил ее. Она сказала, что на тебе лице не было, а глаза были какими-то чужими. Дочь подошла почти вплотную и он увидел напротив себя глаза Аннушка, только сейчас в них было столько горя и боли, что он опять почувствовал удушье. - Скажи мне, за что ты убил маму? - Ты,- он взмахнул руками,- ты... - Пап, я тогда никому ничего не сказала и сейчас не скажу, - ее шепот грохотал в его голове,- но я не могу понять, что произошло между вами. Вы так любили друг друга?.. Чабанов хотел возразить, оттолкнуть, крикнуть на дочь, но неожиданно для самого себя быстро и просто рассказал ей все. Он вспомнил о том, как разуверился в советской власти, как создал сначала экономическое подполье, а потом и Организацию. Он рассказал о том, как воспитывал и учил Шляфмана, как вытаскивал из пропасти самоубийства Беспалова и как спас от алкоголизма удивительного экономиста Коробкова. - А потом,- в его голосе зазвучала горечь,- я забыл , что это обычные люди, люди со слабостями и грехами. Я забыл, что и у них бывают сомнения и черные полосы. Во время одной их них они пришли ко мне и предложили все бросить и просто жить, валяясь на песочке. Им было трудно, они сомневались и искали выход, а я не понял их. Я решил, что они хотят предать меня и приказал остановить их. Боль ушла вместе со словами и теперь Чабанову казалось, что во всем мире есть только два человека - он и его Аннушка. Это ей, а не дочери он говорил о том, о чем думал все эти годы, это ей он объяснял все то, чего не сказал в то несчастное утро. - Только Беспалов смог уйти, но его по пятам преследовали мои ребята из службы безопасности и он был вынужден, чтобы выжить заскочить на Петровку. Тогда я и потерял голову. Это я виноват в смерти матери. Я не смог, не нашел нужных в тот момент слов. Я не понял ее, а она не поняла меня. Мы оба в тот миг стали друг другу чужими, но если бы я мог все это вернуть,- он не заметив того застонал,- если бы та знала, сколько раз я хотел уйти вслед за ней. Господи, ни о чем содеянном не жалею, но даже сейчас я отдал бы все и свою жизнь в придачу, только бы вернуться в тот миг, чтобы она была жива. Звякнул стекло и он увидел перед своими губами бокал. В глазах дочери была темнота. Она вздохнула и, коснувшись губами его щеки, прошептала: - Папа, я прощаю тебя, думаю, что и мама тебя простила. Он поднял голову, но дочери уже не было, только в занавесях, отделявших веранду от дома, бродил ветер. Чабанов огляделся, на мгновенье ему показалось, что все это ему привиделось и он никому, ничего не рассказывал, но он опустил глаза и увидел второй бокал, по краю которого тянулась алая полоска губной помады. "Вот и преемница выросла,- подумал Леонид Федорович,- столько лет хранила в себе такую тайну и никогда ни жеста, ни слова не обронила. Сильный характер. Она сможет не только держать в руках Организацию, но и расширять поле ее деятельности, надо будет с утра начать вводить Галку в курс моих дел." Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на небо. Огромные южные звезды тянулись друг к другу своими лохматыми щупальцами. Потом они посветлели и заполнили все вокруг. Рядом кто-то вздохнул, Чабанов вздрогнул и увидел напротив себя Беспалова. - Костя?.. - Не волнуйтесь, Леонид Федорович,- усмехнулся тот, поднося к губам бокал,- вы еще живы и на земле. - Костя, я думал, что я тогда... - Он привстал, чтобы убедиться, что перед ним сидит живой человек. - Сидеть!- В руке Беспалова появился пистолет, а в голосе звякнула решимость немедленно нажать на курок. - Костя,- в Чабанове не было страха, после разговора с дочерью он был уверен, что теперь сможет убедить кого угодно,- я всегда ждал тебя. Тебя мне всегда не хватало. Это ты был сегодян в самолете, а я все время мучился, ломая голову - кто бы это мог быть?. - Поэтому вы и шлепнули меня в квартире своей любовницы,- усмехнулся Беспалов,- а потом сняли с меня всю одежду и бросили на корм волкам? Чабанов виновато опустил голову: - Поверь мне, тогда я много наделал ошибок и дважды в жизни нажал на курок, но лучше если бы я дважды выстрелил в самого себя. Я до сих пор не понимаю, как вообще остался жив. Знаешь, если бы можно было бы все вернуть назад, то не было бы того вечера, когда мы не смогли вчетвером договориться и потом,- он взмахнул рукой и Беспалов снова приподнял пистолет,- когда я убил Аннушку и тебя... - А о Шляфмане и Коробкове вы, конечно, не жалели? - Ты, Костя, не прав, я не только жалел о них, но и помог семьям обеих выехать за рубеж и перевезти все, что они заработали. Шляфманы живут в Лозане, а Коробковы - в Калифорнии. Да и твоих никто не обижал и не трогал. Когда я узнал, что у твоего Витьки возникли проблемы с армией, то тут же послал людей и он остался учиться в институте. Не думай дурно, это было не желание замолить грехи, а искреннее раскаяние. В тот момент, когда вы пришли ко мне, я не понял, что вы все равно вернетесь. Ведь в этом мире просто не может быть по-другому. В нем нет, да и не было гребня на баррикаде. Раз всем нам не хватило место на той стороне, то мы просто не могли выбрать иной. И тогда, когда в квартире Расимы, я не дослушал тебя, ты прости, это стреляло горе по только что потерянной Аннушке. За спиной Беспалова появилась тень одного из охранников. Чабанов посмотрел на парня и отрицательно покачал головой. Беспалов резко повернулся, но сзади уже никого не было. - Мне пришлось убить одного из ваших людей,- проговорил он,- так что... - Ничего страшного.- Голос Чабанов был ровен и благожелателен,- все мы знаем на что идем и за что получаем деньги. - Интересная философия,- Беспалов отпил немного коньяка,- она способна оправдать все, что угодно. - Мне иногда кажется, что люди и существуют для того, чтобы сначала делать ошибки, а потом их оправдывать, иначе мы бы просто не жили на этой земле. Но давай оставим все эти мудрствования до другого раза. Костя, я все эти годы хотел тебя просить вернуться ко мне. У меня никогда не было друзей и я бы считал за честь назвать тебя своим другом, чтобы уже до самого конца не расставаться с тобой. Прости за все... Беспалов смотрел на Чабанова и думал о том, что уже много раз мог убить его. Там, в Москве, когда он пришел в себя под кучей прошлогодних листьев, в нем жила только месть. Благодаря ей он выполз и выжил. Он просто не мог умереть, не убив Чабанова, но потом, когда скрываясь, он понял, что его семье никто не угрожает, он отложил приведение приговора на лучшие времена. Он понял, что это Чабанов помог сыну избежать отправки в Чечню. Он догадался, что не без помощи Организации, его сын был направлен на учебу в Англию, а семья переехала во Францию. Все эти годы Беспалов издали наблюдал за своими родными и никогда не подходил ни к детям, ни к жене, считая, что они находятся под неусыпным вниманием людей Чабанова. А тот жил, как всегда. Ездил один по городам, парился в сауне, до поздна засиживался в кабинете. Даже режим своего предприятия, разработанный самим Беспаловым, не поменял. Он несколько раз смотрел сквозь прорезь прицела на высокий Чабановский лоб, но не решался дожать курок. Вот и сейчас, прилетев за ним в Испанию и пробираясь на виллу, которая в этот раз хорошо охранялась, он не до конца решил - убивать ему Леонида Федоровича или нет. - Прошу простить,- штора отошла в сторону и на веранде появился один из помощников дочери,- Леонид Федорович вам пришел срочный факс из Лондона. Чабанов взглянул на Беспалова и увидел, что тот накрыл пистолет рукой. - Читайте. Молодой человек скороговоркой перевел английский текст. - Странное приглашение,- удивился Леонид Федорович,- я о таком клубе не слышал. - Я немного знаю о нем,- голос Беспалова был ровен и деловит. Молодой человек удивленно взглянул на незнакомца, непонятно как попавшего на веранду к хозаину. Чабанов кивнул, отпуская юношу, и повернулся к Беспалову. - Это своеобразное правительство Земли,- проговорил тот, пряча пистолет в карман и протягивая руку Леониду Федоровичу. Фрунзе, Саарбрюккен 1999 г.