рынках. У него четыре шашлычных. Две на Нагорном и две на Средном. Знал бы он семь лет назад, что придется работать на Средном, он свою квартиру нипочем бы не обменял!.. -- - Возможно, у него будет шанс вернуть себе эту квартиру, - задумчиво сказала Глушенкова. -- Антонина Петровна удивленно воззрилась на собеседницу. -- - Так уж получается, что никаких родственников, кроме господина Быстрова, у Настеньки нет. Он один имеет юридическое право стать опекуном девочки. Для этого, правда, потребуется собрать кучу разных справок. Но только так можно сохранить квартиру для Насти, а ее саму - уберечь от детского дома. -- - Мечты! - махнула рукой Антонина Петровна. - Петька никогда на это не согласится. Да и какой из него отец? Тем более что девочку есть кому удочерить!.. Нам с мужем. А что?.. Мы любим Настеньку. Она нам как родная стала. Лена часто задерживалась на работе, и я чуть ли не каждый вечер забирала девочку из садика. Мы всегда отлично ладили! Не подумайте, что я это из-за квартиры, тем более что после смерти Лены на нее наложат лапу госчиновники. У нас с Володей трехкомнатная. Места всем хватит, будем жить не хуже других... И Татьяна с Вероникой, наши с Леной подруги, обещали помочь, а они девчонки обеспеченные! -- Желание Антонины Петровны и ее мужа удочерить Настю, конечно же, заслуживало восхищения, но с точки зрения закона было почти невыполнимо. -- - Боюсь, Антонина Петровна, что ваш вариант неосуществим, - вздохнув, сказала Валентина. - Дело в том, что вы не в родстве с девочкой. К тому же пенсионеры, и здоровье ваше, конечно, оставляет желать лучшего. Эти обстоятельства с юридической точки зрения сводят ваши шансы к нулю. -- - А кто узнает, какое у нас здоровье? -- Глушенковой сразу же вспомнились эмиссары из Комитета управления госимуществом. -- - Поверьте мне, докопаются! Вас заставят собрать столько медицинских справок, что на один только обход уйдет несколько недель. А тем временем, боюсь, судьба девочки и ее квартиры будет уже решена. Да и без этого, не хочу лукавить, ваши шансы на опекунство призрачны. Даже родным бабушкам и дедушкам это не всегда удается. Закон об опекунстве не очень-то жалует пенсионеров. -- - Значит, единственный способ спасти Настю от приюта - уговорить Петьку? - вдохновилась было Антонина Петровна, но тут же сникла. - Нет, этот вариант совсем дохлый. Петька согласится, если только ему к затылку приставить пистолет и держать так, пока не будут оформлены все документы. -- Обе женщины замолчали, прикидывая в уме, что можно сделать. -- - А что, если заключить с Петькой сделку? - произнесла наконец хозяйка. - Пусть оформляет опекунство, квартиру забирает себе, а девочку мне отдает. Он же коммерсант до мозга костей и от такого вряд ли откажется! -- - Я подумала о том же самом! - созналась Валентина. - Но квартиру, если честно, жалко. Она бы очень пригодилась Насте, когда девочка вырастет. По закону государство обязано, конечно, предоставить ей по достижении восемнадцати лет аналогичную жилплощадь, но на практике... -- Глушенкова безнадежно махнула рукой. -- - А что будет с вещами, которые сейчас в Лениной квартире? Они тоже отойдут государству? -- - Они будут храниться на специальном складе, в отдельном контейнере до восемнадцатилетия Насти или до оформления опеки над ней, - ответила Глушенкова. - Я, если честно, не знаю ни условий хранения, ни мер безопасности на этих складах и не могу сказать, доживут ли эти вещи до Настиного совершеннолетия... А вы, случайно, не знаете, где сейчас проживает Петр Быстров? - вдруг спросила Валентина. -- - В той квартире, которую выменял у Елены. Улица Революции, дом три... -- - Он женат? -- - Не-ет! - усмехнулась собеседница. - На жену ведь тратиться надо. А уж на детей - тем более... Должна вам кое-что рассказать: мы тут недавно собрались все вместе: я, Татьяна и Вероника, - продолжала Антонина Петровна. - Помянули Лену, о Насте поговорили и обсудили то, что не дает нам покоя!.. -- Она выдержала паузу, словно желая подчеркнуть важность того, что собиралась сказать. -- - Хотя следователь Панфилов произвел на всех нас самое приятное впечатление, с его выводами мы не согласны. Он уверен, что Лена погибла из-за несчастного случая. А мы сопоставили наблюдения и поняли: что-то здесь нечисто! -- Глушенкова отставила тарелку с недоеденной окрошкой в сторону и превратилась в слух. -- - За три дня до Лениной гибели все мы заметили, что она как-то изменилась: стала замкнутой, неразговорчивой и... рассеянной. Будто думала все время о чем-то, но рассказать никому не могла. Это первое наблюдение. Второе, - со значением произнесла рассказчица. - Панфилов утверждает, что Лена погибла в пятнадцать пятьдесят на станции "Вознесенская", а рабочий день в ее конторе заканчивается только в семнадцать ноль-ноль... -- - Насколько мне известно, - возразила Глушенкова, - за несколько минут до гибели Елена Самохина отпросилась с работы, сославшись на недомогание. Так что ничего странного я здесь не усматриваю. Скорее это говорит в пользу версии о несчастном случае... -- - Скажите, что вы делаете, когда чувствуете себя плохо и отпрашиваетесь с работы? - чуть прищурясь, спросила Антонина Петровна. -- - Иду домой и ложусь в постель. -- - А Елена в тот день не домой ехала. Она или направлялась в совершенно другое место, или специально ждала кого-то на железнодорожной платформе. -- Антонина Петровна поднялась из-за стола и скрылась в доме. Через пару минут она вышла с картой города и разложила ее на столе. -- - Вот, посмотрите сами. Это, - она указала пальцем на красную точку, - место, где Лена работала. А вот здесь, - палец опустился ниже, - Лена жила... А теперь посмотрим, где тут у нас находится платформа "Вознесенская"? -- Палец Антонины Петровны проделал резкий зигзаг вправо. -- - Не слишком ли замысловатый путь для больного человека, которому надо побыстрее добраться до постели?.. -- "Вот это уже любопытно!" - подумала Валентина. -- Между тем Антонина Петровна продолжала: -- - Но интересно не то, что Лена очутилась на совершенно ненужной железнодорожной станции. Примечательна та реактивная скорость, с какой она туда прилетела. Пусть уж ваш Панфилов извинит нас за самочинное расследование, но мы сами поговорили с Лениными сослуживцами. И выяснилось, что с работы она ушла в пятнадцать тридцать пять, то есть за пятнадцать минут до гибели. Мы попытались повторить ее путь. Быстрее всего добраться до места можно на "автолайне", но и он привез нас к платформе за двадцать пять минут. Оставался еще один вариант: такси или частник. На Татьяниной машине мы в пятнадцать минут уложились, но тут нас смутило другое. Расспросив таксистов, мы узнали, что минимальная цена такого вояжа - стольник. А ведь Лена денег на ветер не бросала, все копила Насте на операцию. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы она так потратилась... -- "Да, повезло Елене Самохиной с подругами! - подумала Валентина. - Жаль только, что поблагодарить она их уже не сможет!" -- Но сюрпризы еще не кончились. Частное сыскное агентство "Три подруги" копало глубоко. -- - Теперь о главном: сегодня утром мы навестили Настю в больнице. Она нам рассказала о каком-то странном дяденьке, который зашел к ней в палату за полчаса до нас. Он шарил в ее вещах, будто искал что-то. Раньше она этого дядю никогда не видела. -- - Может, врач? - предположила Глушенкова. -- - Настя сказала, что он был без халата и очень большой, настоящий человек-гора! -- "Нужно будет вечером объяснить девочке, как надо вести себя в таких случаях, - решила Валентина. - Да и с Аркадием стоит провести воспитательную беседу. Какие-то люди шатаются по его больнице и роются в детских вещах. А охрана куда смотрит?" -- - Значит, вы предполагаете, что вашу подругу убили? -- - Мы только собрали факты, - уклончиво заметила Антонина Петровна. - Выводы - дело милиции... -- Наташка, захады! -- "Ту-154" набрал уже приличную высоту, но в салоне стояла нестерпимая духота. -- - Может, форточку откроете? - увидев стюардессу, пошутил один из пассажиров. -- - Минут через двадцать станет прохладней, - успокоила всех девушка в голубой форме. - Вам минеральной воды или лимонада? -- Игорю пить не хотелось. Все его внимание было сосредоточено на пространстве за иллюминатором. Облаков почти не видно, и это позволяло вдоволь насладиться расстилающейся внизу землей, покрытой лесопосадками, автотрассами, железнодорожными полотнами, изгибами рек, зеркалами озер. -- - Красиво, да? - оторвавшись от модного журнала, спросила сидевшая рядом Наталья Ивановна Чужайкина. -- Игорь кивнул. Впечатлений было немало. Впереди его ждал загадочный Стамбул. Еще три дня назад он даже не помышлял об этой поездке. Все произошло неожиданно. -- Вечером того дня, когда случилась потасовка с аферистами, Игоря вызвал к себе директор рынка. В кабинете были Тимур Хабибов и Наталья Ивановна. -- - А вот и наш Чак Норрис пожаловал! - с интересом глядя на приятеля, сказал Вадим. - Ты где так драться научился? -- - В армии, - сдержанно отозвался Игорь. -- - В десантуре служил? - подал голос Тимур Хабибов. -- - В погранцах. -- - Хорошо вас там учили! Одному челюсть сломал, другому ребра! Третьему тоже перепало, только вот бабе - почти ничего. -- - Зато мне от нее досталось! Всю спину измолотила своими каблуками! Не подоспей вы вовремя, я бы в дуршлаг превратился! - усмехнулся Игорь. -- - Это у нее фирменный прием, - сообщил Хабибов. -- - Что, известная личность? - полюбопытствовал Игорь. -- - Аферистка со стажем. Шишкина Екатерина по прозвищу "Шпилька". Мы провели с ней разъяснительную беседу, дали совет обходить Средной рынок стороной и отпустили. -- Игорь уже знал, что охрана рынка не заинтересована в сотрудничестве с правоохранительными органами, поскольку набрана в основном из той же социальной группы, что и возмутители спокойствия. Так что рассчитывать на помощь милиции никто не собирался... -- - А чем, скажите, не кандидатура на поездку с вами в Турцию? - Вадим указал на Игоря Наталье Ивановне. -- - Нормальная кандидатура. Вот только есть ли у нашего Чака Норриса загранпаспорт? -- - Нет, - сказал Игорь. -- - За три дня в ОВИРе загранпаспорт не сделать! - раздумчиво заметил Тимур Хабибов. -- - Зато в МИДе можно! - нашлась Наталья Ивановна, гипнотизируя взглядом директора. -- - Ладно, попробую позвонить своему приятелю из МИДа, - решил Вадим. -- Приятель из МИДа не подкачал, и теперь Игорь в качестве сопровождающего лица летел на три дня с Натальей Ивановной в Турцию за кожей и винилом. При ней имелись деньги - шестьдесят тысяч долларов. Игорь должен был охранять Чужайкину и в то же время все примечать. Наталья Ивановна была коммерсантом опытным, и у нее не худо бы поучиться успешно вести дела. -- -- Впервые попав за границу и едва коснувшись ногами чужой земли, каждый испытывает странное ощущение восторга, немедленного желания увидеть как можно больше, узнать, потрогать все собственными руками и вместе с тем боязни пропустить нечто важное и интересное, без чего нельзя будет потом сказать себе, что чужой мир полностью открылся тебе. Едва миновав таможню, Игорь начал, словно губка, впитывать заграничную экзотику. Первое легкое потрясение он испытал прямо в аэропорту, в пункте обмена валюты, где в ответ на вызубренную фразу из русско-турецкого разговорника "Пара боздурмак истийорум", что означало "Я хочу обменять деньги", мужчина с длинными черными усами произнес: -- - Говорьите по рюски, пожалюйста! -- - Зря ты здесь деньги меняешь, - сказала Наталья Ивановна, увидев своего помощника с пачкой турецких лир в руке. - В городе курс гораздо выгоднее. -- - Может, купить что-нибудь по дороге придется? - несмело предположил Игорь. - Да и за такси заплатить... или за городской транспорт. -- - "Может", - передразнила начальница с таким видом, будто услышала несусветную глупость. - Пошли уж! -- Едва они вышли из здания аэровокзала, как к ним подбежал маленький человечек, также со смоляными усами. -- - Такси пожалюйста! Нэ дорого! -- - Знаем мы ваше "нэ дорого". - Наталья Ивановна, подхватив Игоря за руку, с неприступным видом прошествовала дальше. -- - Они здесь все, что ли, по-русски говорят? - поинтересовался Игорь. -- - Почти все. -- - Русский язык входит у них в школьную программу? - пошутил Игорь. -- - В ускоренный рыночный курс, - уточнила Наталья Ивановна. - Если бы наша экономика на тридцать процентов зависела от туристов и "челноков" из Турции, то и мы бы все лепетали по-турецки. -- - Логично. А куда мы идем?.. -- - Если ты успел заметить, мы прилетели в составе группы, и на нашу группу должен быть заказан автобус, который и довезет нас до отеля. Вот к нему-то мы и направляемся. -- ...Небольшой, похожий на российский "пазик" автобус минут за пятнадцать доставил группу из двадцати человек к отелю "Тара". Несмотря на непрезентабельный внешний вид, отельчик оказался неплохим, чистеньким, с красивым интерьером. Большинство номеров были двухместными. Игорю достался в соседи парень, на протяжении всего рейса развлекавший соседок анекдотами. Опарин недолюбливал болтунов, хотя человеком был уживчивым. Соседа звали Юрка. Войдя в номер, Юрка, или, как он сам себя называл, Юрок Седой, нацелился рассказывать историю своей жизни, но Игорь сказал, что торопится по делу... "Наташка, захады!" - слышалось со всех сторон, когда Игорь с Натальей Ивановной шли по проспекту Ататюрк. Еще чаще эти приглашения стали звучать, когда они свернули в одну из маленьких улочек, уставленную двух- и трехэтажными строениями с непременными кожевенными лавками на первых этажах и маленькими кафе, где за столиками сидели только мужчины. Игорь следовал за бойко стучащей каблуками Натальей Ивановной, но в конце концов любопытство взяло свое. - Это ваши знакомые? - Не обращай внимания, - усмехнулась Чужайкина. - Турки называют Наташками всех русских женщин. - А куда мы идем? Вон сколько магазинчиков с кожей. - Они нам ни к чему. Я уже пять лет работаю только с одним человеком по имени Агуш. У него три фабрики в Стамбуле и одна в Трабзоне. Я беру товар прямо на фабриках, так дешевле и надежней. У Агуша можно купить великолепные вещи из винила. В летнюю пору они идут куда лучше кожи. Чужайкина с Опариным приблизились к невзрачному двухэтажному зданию, которое и оказалось одной из фабрик Агуша. Вместо привычного "Наташка, захады", послышалось более радушное приветствие. - Здравствуй, Наташенька, - почти без акцента ласково произнес среднего роста мужчина с нетипичной для турка рыжей шевелюрой. - Здравствуй, Агуш! Здравствуй, дорогой! - просияла Наталья Ивановна. Церемония приветствия с объятиями и лобзаниями, явно нарушавшая местные правила приличий, позволила Игорю предположить, что отношения предпринимателя Чужайкиной и фабриканта Агуша простираются несколько дальше взаимовыгодной торговли. Наталья Ивановна представила мужчин друг другу. - Вы, наверное, долго жили в России? - любезно спросил Игорь. - Еще в Советском Союзе, - уточнил Агуш. - Учился в Университете дружбы народов. Я и подумать не мог тогда, что с вашей великой страной вдруг произойдет такое! - Никто не думал, - согласился Игорь. Осмотревшись, он удивился: помещение ничем не отличалось от множества уже виденных кожевенных лавок. "Это и есть фабрика?" - подумал Игорь, пытаясь отыскать взглядом хоть что-то похожее на производство. Но работниц, сидящих плотными рядами за старенькими зингеровскими швейными машинками, видно не было. Зато откуда-то вдруг выскочил мальчуган лет десяти с подносом. На подносе стоял железный чайник и три стакана, формой напоминавшие песочные часы. - Цайя, пазалста! - предложил мальчик. Наталья Ивановна, взяв один стакан с подноса, протянула его Игорю: - Этот чай утоляет жажду лучше газировки или минералки. На улице было не меньше тридцати градусов; белую футболку и легкие серые брюки Игоря впору было выжимать. Он залпом осушил стакан. Чай, удивительно вкусный, действительно утолил жажду. Еще при входе Игорь заметил небольшую лесенку, ведущую наверх. "Может быть, на втором этаже фабрика?" - подумал он. Так и оказалось. Когда они через пару минут поднялись на второй этаж, там вовсю кипела работа. Пятеро мужчин работали на аппаратах, похожих на гибрид компьютера с панелью управления космического корабля. Когда компания вошла в эту святая святых швейного производства, Агуш вопросительно глянул на Наталью Ивановну. - При нем можно! - поняв немой вопрос друга, сказала Наталья Ивановна. - Это наш человек! Агуш стал демонстрировать свое хозяйство. - Наташенька, обрати внимание на новинки из разряда "вещей". - Он кивнул в сторону образцов, висящих на стене. - Мне самому наиболее удачной кажется вот эта модель женского плащика из винила. Можно сказать, суперновинка! Выкройки я выудил в Интернете. Какой-то пират распространил их буквально на следующий день после показа в Милане новой коллекции "Гуччи". Правда, получилось не очень похоже, но тоже ничего. - Действительно классный плащик! Ближе к осени пойдет на "ура", - согласилась Наталья Ивановна. - А что еще новенького из "вещей"? - Вот эта кожаная юбка из коллекции "Рокко Барокко", кожаные брючки клеш под "Армани" и потрясающий мужской виниловый пиджак под "Рика Штайлера". Пусть твой коллега примерит... Игорь не заставил себя упрашивать. - Здорово, - в один голос воскликнули партнеры, едва он облачился в пиджак. Пятеро наемников оторвались от своей работы и одобрительно цокнули языками. Игорь подошел к висящему на стене зеркалу. Кто такой этот Рик Штайлер, он не знал, но с удовольствием пожал бы ему руку за такую красивую вещь. Впрочем, не только ему, но и мастерам Агуша, которые искусно ее скопировали. - И сколько стоит пиджачок? - поинтересовалась Наталья Ивановна. - Двести тридцать, - ответил Агуш. Чужайкина приложила ладонь к уху, будто не расслышала. - Двести двадцать, - поправился Агуш. - Двести, двести, Агуш, - вкрадчиво проговорила Наталья Ивановна. - Для себя ведь берем, не для продажи! К тому же Игорь еще только начинает коммерцию и с деньгами у него пока туговато. - Ну, если только для него, - сдался хозяин фабрики. Заметив, что Игорь колеблется, Наталья Ивановна стала ему объяснять: - Этот пиджак "вещь", а не "товар". В чем между ними разница, я тебе после объясню. Игорь вынужден был согласиться. Когда он расстался со своими кровными двумя сотнями и получил взамен красивый пакет с "вещью", Наталья Ивановна распорядилась: - Ну а теперь - за работу! Словно по мановению волшебной палочки, откуда-то вновь возник все тот же мальчик с новой порцией чая. Разобрав стаканы, вся троица перешла к другой стене, где, как объяснил Агуш, располагались уже не "вещи", а "товар". Игорь узнал многое из того, чем торговал на рынке, но было и кое-что новенькое. - Что-нибудь нравится? - спросила Наталья Ивановна. - Вот этот жилет, пожалуй. - У тебя неплохой вкус. Я его тоже сразу приметила. Но пора и дело делать. Садись вот за этот стол, бери ручку и бумагу. Я буду диктовать, а ты записывай! Как только Игорь взял ручку, Наталья Ивановна начала: - Артикул семь-девять-ноль-пять, восемь штук, размеры: три эмки, три эльки, один икс-эль, один икс-икс-эль. Артикул семь-девять-четыре-два, десять штук, размеры три эмки, четыре эльки, две икс-эльки, один икс-икс-эль... На седьмой или восьмой минуте диктанта в подобном стиле Игорь подумал, что так и спятить недолго... Когда, закончив работу, Опарин снова очутился на улице, его ждал сюрприз. Он-то думал, что уже смеркается, но солнце светило вовсю. - Еще успеешь смотаться на пляж, - порадовала его Наталья Ивановна. - В черте города купаться не советую. Вода грязная. Лучше поехать за город. Там есть несколько приличных платных пляжей... С немалым трудом, отсчитав водителю пять миллионов лир за то, что он доставил его на "нью рашен бич", Игорь вышел из такси и направился к одноэтажному домику, возле которого был полосатый шлагбаум. Ему показалось, что именно там находится вход на пляж, но он ошибся. - Здэс вход дла обслугы, - на ломаном русском сказал ему мужчина в красной униформе. - Дла клыентов - напротыв! Обернувшись, Игорь увидел красивый белый заборчик и ажурную калитку, ведущую в тенистый парк. "Вовек бы не догадался, что именно эта дорога может вести к морю!" - подумал Игорь. Прямо перед калиткой он обнаружил плакат на родном языке: "Уважаемые господа! Приносить с собой и распивать спиртные напитки запрещается!" Предупреждений на других языках рядом не было, видимо, "приносить с собой и распивать" немцам, французам или, скажем, американцам просто в голову не приходило. Зато надпись на другой табличке гласила: "Вход - три миллиона лир". Уплатив и получив огромное махровое полотенце, Игорь миновал тенистый парк и попал наконец на пляж. Под его ногами расстилался чистый беленький песочек. "Наверное, привозной!" - решил Игорь и посмотрел по сторонам. Слева стоял красивый отель из серого камня, справа - несколько уютных барчиков, между которыми был бассейн, ну а впереди - море. - Игорь, братан! Ты тоже здесь? Повернувшись, он увидел соседа по номеру. Развалившись в шезлонге, Юрок потягивал пиво из здоровенной кружки. Рядом с ним восседали две полногрудые загорелые девицы лет двадцати пяти с осветленными волосами и в купальниках, которые скорее подчеркивали наготу, чем скрывали ее. - Двигай к нам! - пригласил Юрок. - Мы тут пивком балуемся... - Искупаюсь только, - без особой охоты ответил Игорь. Вода оказалась теплой, как парное молоко. Он заплыл довольно далеко, наслаждаясь бодрой легкостью собственного тела, синим небом, сливавшимся вдали с морем, ласковым ветром. Выйдя на берег, Игорь обнаружил, что Юрок с подружками подтянулись поближе к кромке моря, расположив свои шезлонги вокруг его одежды. Рядом они предупредительно поставили еще один шезлонг. - Перебрались подальше от бара, - объяснил смысл маневра Юрок. - А то бармен, подлюка, так и зырит за нами, так и зырит! Следит, что мы тут пьем. Никакого тебе культурного отдыха! - Это уж точно. - Игорь с наслаждением растер тело полотенцем. - А ты, оказывается, пацан крепкий, - сказал Юрок, оглядев его с ног до головы. - В одежде это почти незаметно. Спортом каким занимаешься или просто железо таскаешь? - В армии занимался самбо! Да и с железом люблю повозиться. - Молодец. Может, к нам в бригаду подашься? Я поговорю с пацанами, дам рекомендацию! А что ты коммерцией до этого промышлял, не страшно. Сейчас за это предъяву не бросают. Многие из наших начинали с этого, но потом поняли, что к чему, и начали жить по понятиям. Я и сам был коммерсантом. - Нет, спасибо. Я, наверное, по понятиям не смогу. - Ну, как знаешь, - удивленно развел руками Юрок. - Было бы предложено. Кстати, познакомься с девчонками. Это вот Лика, а это - Лолита. - Очень приятно. - Может, примем по сто грамм? - Юрок приоткрыл стоявшую у шезлонга сумку. - Есть водка, коньяк и текила! - На жаре, честно говоря, спиртного не хочется. Разве что пива холодного... - Как хочешь. - Юрок немного обиделся. - Пиво можешь в баре купить, два бакса кружка. А мы с девчонками водочкой подзаправимся. Да, девчонки?! Лика и Лолита одобрительно хихикнули, а Игорь отправился за пивом. Вернувшись, он обнаружил в кругу знакомых нового человека. Это была молодая девушка с длинными темными волосами, стройной фигурой модели, милым лицом и пронзительным взглядом больших серых глаз. Звали ее Мариной. - Юрик, может, на водном велосипеде прокатимся? - подала голос Лолита. - Педали крутить в облом! - А мы за тебя покрутим, - предложила Лика. - Тогда пошли! Только смотрите не утоните. Вы же пьянющие! - Это мы-то пьяные?! - вскинулись обе. - Ну, не я же... Когда подвыпившая троица отошла к понтону, где были велосипеды, Марина спросила: - Ты вместе с Юрой приехал? - Нет, - поспешил откреститься Игорь. - Правда, мы прилетели на одном самолете и живем в одном гостиничном номере. Но до этого и не подозревали о существовании друг друга. - Это хорошо. Я почему-то так и подумала. Не похож ты на этих... - Марина покрутила пальцем у виска. - Я сама познакомилась с Юрой и его девушками пару часов назад здесь, на пляже! Они оказались очень общительными. - Может, тоже на велосипеде прокатимся? - несмело предложил Игорь. - Давай! Через несколько минут они уже дрейфовали возле буйков и оживленно разговаривали. Марина оказалась достаточно образованной девушкой. Она с легкостью рассуждала о музыке и автомобилях, о поэзии и компьютерах, о науке и политике. Даже откровенная глупость звучала из ее уст вполне авторитетно, как выстраданное мнение. Слушая бархатный голос Марины и изредка взглядывая на ее красивое бронзовое тело, Игорь чувствовал, что с каждой минутой увлекается девушкой все больше и больше. Их морское путешествие, наверное, не закончилось бы никогда, если бы вдруг не пропало солнце. - Ого! - опомнилась Марина. - Пора возвращаться... На прежнем месте стояли пустые шезлонги. Юрок со своими девушками, очевидно, перебазировался на другое место. - Завтра тебя ждут адские муки! - предрекла Марина, внимательно разглядывая лицо, плечи и грудь Игоря. - Это почему? - Ты страшно обгорел! У тебя, случайно, нет при себе какого-нибудь увлажняющего крема?.. - Нет... - Тогда бери одежду, полотенце и пошли со мной в отель. - Там продается крем? - спросил Игорь. - Нет, - сказала девушка. - Там живу я. Едва войдя в отель, Игорь понял, что "Тара" в сравнении с ним - жалкая общага. Оказавшись в шикарном номере, Марина позвонила по телефону и сказала что-то по-английски. Через несколько секунд в дверях, держа в руке тюбик с кремом, уже стоял мужчина в красной ливрее. Получив несколько купюр, он молниеносно исчез. - Снимай рубашку! - приказала Марина. Игорь подчинился, и девушка стала втирать в его плечи и грудь приятно пахнущий крем. То ли от этого запаха, то ли от ее нежных прикосновений у него вдруг закружилась голова. Игорь обернулся к Марине, и она медленно прикрыла глаза веками... Через мгновенье тюбик с кремом уже валялся на полу... Игорь проснулся и посмотрел на часы. Половина восьмого. Оглядевшись и не увидев Марины, он прислушался. Из ванной доносился шум воды. Успокоившись, он стал ждать, когда она выйдет. За прошедшую ночь Игорь не раз, затаив дыхание, наблюдал, как Марина выходит из ванной. Ее идеальное бронзовое тело, дивная пластика сводили его с ума. Когда Марина с капельками воды на плечах и груди появилась из душа, Игорь не мог сдержать восхищения: - Какая ты красивая! Глаз не оторвать! - Ты тоже ничего! - ласково отозвалась Марина. - Да и любовником оказался превосходным. Мне было очень хорошо этой ночью! Эти слова были похожи на прощание. - Ты уходишь? - спросил Игорь, увидев, что девушка начала одеваться. - Ухожу. И тебе, кстати, тоже пора. Номер оплачен только до восьми утра. - Но ты говорила, что это твой номер... - А я тебя обманула, - легко призналась Марина и, надев туфельки, направилась к выходу. - Прощай!.. Может, когда-нибудь увидимся... Распорядок последующих дней Игоря не отличался разнообразием. Походы на фабрику Агуша сменялись бесцельным хожденим по улочкам Стамбула. Его больше не тянуло ни на пляж, ни в другие места. Последний вечер он провел с Натальей Ивановной за ужином. - Игорь, что с тобой? Случилось что-нибудь? Ты как будто сам не свой... - Обгорел ужасно. Все тело болит! - И это все? - Все... Чтобы уйти от ненужных расспросов, Игорь сказал: - Вы мне обещали объяснить, чем отличается "вещь" от "товара". - Тебе это и вправду интересно или просто хочешь сменить тему? - А какая разница? - Большая, - ответила Наталья Ивановна. - Я уже который день собираюсь серьезно с тобой поговорить, но, видя твое разобранное состояние, все откладываю и откладываю. Теперь - крайний срок. Через несколько часов мы улетаем из Стамбула, а Вадим Алексеевич велел поговорить с тобой до возвращения домой. Как будущему заместителю директора рынка тебе положено знать не только, чем отличается "вещь" от "товара", но и кое-что еще. Эта фраза возымела магическое действие - Игорь пришел в себя. -- Так вы знаете?.. -- - Конечно, - мельком глянув в зеркальце и мазнув по губам помадой, сказала Наталья Ивановна. - Я поняла это сразу, как только увидела твой паспорт... Вадим Алексеевич уже давно присматривал себе заместителя, но никак не мог ни на ком остановиться. Это неудивительно: ведь он никому не верит, и, кстати сказать, правильно делает. Он и мне, между прочим, предлагал, но я отказалась. -- - Почему? -- - А зачем мне это? Ответственности и забот полно, а денег - чуть больше того, что я сейчас имею. Я ему откровенно об этом сказала и посоветовала поискать кого-нибудь на стороне. Сказала ему, что вовсе не обязательно, чтобы человек этот был опытным коммерсантом, главное, чтобы доверять можно было. А спустя две недели появляешься ты, с паспортом, в котором год и место рождения те же, что и у нашего директора. Только полный дебил не догадался бы, в чем тут дело. -- - А кто-нибудь еще, кроме вас, знает об этом? -- - Думаю, нет. Никто, кроме меня, твоих документов не видел... Кстати, это очень толковая задумка - дать тебе для начала поработать в продавцах. Хороший генерал просто обязан понимать, чем живет простой солдат. -- - А Вадим знает, что вы знаете? - поинтересовался Игорь. -- - Я сказала ему за день до нашего отлета в Турцию... Наверное, умнее было бы воспользоваться этим своим знанием и постараться набрать очков еще до того, как перед тобой начнут все расстилаться. Но интересы дела - превыше всего. Через несколько дней начнется реконструкция рынка, и Вадим Алексеевич, безусловно, переключится на этот проект. На тебя же свалится все остальное, в том числе и наши кожно-винилические дела. А чтобы эффективно их вести, тебе следует изучить все тонкости, не теряя понапрасну время. Примерно так я ему и сказала. -- - А он? -- - Он согласился и велел посвятить тебя во всю нашу кухню еще до возвращения в родные края. Так что слушай внимательно. Если что-то будет непонятно, не стесняйся, спрашивай! -- Сказав это, Наталья Ивановна разложила на столе несколько общих тетрадей, испещренных какими-то непонятными значками. -- - Для начала объясню, чем "вещь" отличается от "товара". К "вещам" относятся те изделия, которые не идут в массовое производство и не продаются на вещевых рынках. Соответственно, к "товару" относится все то, что производится в массовом порядке и на рынках продается. Обычно "вещи" изготавливаются тиражом не более десяти или двадцати экземпляров. Делаются они по "пиратским" выкройкам и шаблонам, которые, в свою очередь, копируются с работ известных кутюрье. Иногда талантливые люди, к которым, несомненно, относится наш Агуш, выдумывают что-то и сами. И в большинстве своем эти придумки не уступают по исполнению самым именитым торговым маркам. Ты спросишь: почему бы тогда этим талантливым людям не создавать собственные коллекции? Ответ прост: для того, чтобы раскрутить собственное имя, нужны огромные деньги! Вот поэтому всем агушам, акмалям и джанешам приходится довольствоваться изготовлением подделок. -- - А зачем они вообще их делают? -- - Чтобы продать потом как фирменные, - не моргнув глазом, ответила Наталья Ивановна. - Это очень выгодное занятие. Взять хотя бы пиджак, который ты купил. Агушу его изготовление обошлось максимум долларов в восемьдесят, а тебе он его продал за двести. -- - Грабеж средь бела дня, - усмехнулся Игорь. - Как же вы допустили такое? -- - Должен же Агуш иметь какую-то прибыль со своих трудов. К тому же двести долларов - очень низкая цена. Если бы ты не купил этот пиджак, он уже завтра продавался бы в одном из бутиков и стоил там никак не меньше штуки баксов. Я бы сдала его туда не меньше чем за шестьсот долларов, а они бы продавали его за тысячу или за тысячу двести. А может, и еще дороже. "Вещь" с лейблом Рика Штайлера нынче стоит дорого. И, поверь мне как специалисту, долго бы она там не провисела! -- - Круто! - восхитился Игорь. - И много таких подделок в наших бутиках? -- - Подавляющее большинство. Агуш ведь не одиночка. И у нас найдется немало хороших изготовителей "вещей" от-кутюр. Правда, пока больше в области трикотажа и мехов. Насчет кожи и заменителей мы от турков сильно отстаем. У тех все-таки вековые традиции за плечами! -- - Значит, если я правильно понял, почти все так называемые магазины для богатых - те же самые рынки, с одной лишь разницей: в них продаются "вещи", а не "товар"? -- - Совершенно верно. -- - А настоящие вещи от-кутюр где-то продаются? -- - Продаются. Если захочешь, я даже скажу тебе, где и почем. После этого покупать их у тебя пропадет всякая охота, можешь мне поверить! - Наталья Ивановна дала ученику время переварить услышанное и продолжила урок: - Теперь давай перейдем к цифрам. Вот смотри, - она указала на одну из открытых тетрадей. - Это тетрадь учета и движения "вещей". А это, - она указала на другую тетрадь, - то же самое, но для "товара". Первая колонка - наименование и количество, вторая - артикул, третья - цена закупочная, четвертая - цена продажная... -- Игорь присмотрелся к цифрам в тетрадях и был поражен. Но его удивила не тетрадь "вещей", где разница между ценой закупочной и продажной составляла порой семьсот, восемьсот, а то и тысячу долларов. К этому он уже относился как к само собой разумеющемуся. Куда удивительнее был разлет в ценах на "товар". К примеру, у той модели кожаной куртки, что он совсем недавно чуть не продал за двести баксов, разница между закупкой и продажей составляла девяносто восемь долларов. Да и в остальных клеточках разница близилась к ста процентам. -- - Удивлен? - спросила Наталья Ивановна, поймав взгляд Игоря. -- - Не то слово. Я и не подозревал, что возможны такие накрутки! Мне самому доводилось формировать цены, правда, только на всякую хозяйственную мелочовку, но максимум, что я мог надбавить, - сорок процентов от закупочной. -- - Тут два резона: жесточайшая конкуренция с китайскими товарами и довольно большие сопутствующие расходы. Средной рынок, как ты, наверное, уже успел понять, своим вещевым насыщением сориентирован на покупателя среднего достатка. Это сделано не из прихоти. Конкурировать с китайским товаром на рынке дешевых вещей невозможно. Российско-китайская граница, в отличие от российско-турецкой, практически открыта, в приграничных же с Китаем районах действует режим беспошлинной торговли. Поэтому китайцы обходятся мизерной наценкой на свой ширпотреб, а хорошую прибыль извлекают за счет огромного товарооборота. Тот, кто везет более качественный, а значит, и более дорогой товар из Турции или, скажем, из Греции, такой роскоши позволить себе не может. Товар оборачивается медленнее, и малая наценка - верный путь к разорению. Так что приходится отыгрываться на покупателе. Второй фактор, влияющий на формирование цены не в пользу покупателя, - таможенные тарифы и пошлины. Таможенники, скажу я тебе, настоящие пиявки на теле предпринимательства, причем здоровенные, размером со слона! -- Урок длился около часа. За это время Игорь узнал много любопытного, поучительного, порой и просто невероятного. Но главное, из этого разговора он вынес полную уверенность в том, что наш современный рынок есть не что иное, как одно сплошное надувательство: государство пытается надуть предпринимателя, изобретая все более изощренные поборы, а предприниматель - государство, совершенствуя способы уклонения от них. Страдает же в этой тихой войне несчастный потребитель... -- Шашлык из нутрий -- Маленькая Белоснежка на поверку оказалась вовсе не такой хрупкой и беззащитной. Раз за разом изрядно потрепанная в кепсовых баталиях фишка с изображением миниатюрной девушки падала картинкой вверх, принося своей юной хозяйке все новые и новые выигрыши. -- - Это моя счастливая фишка! - заявила Настя. - Я на нее все время выигрываю. -- Проигравшая, как обычно, Валентина Глушенкова пригрозила: -- - Погоди, вот я тоже заведу себе счастливую фишку, тогда посмотрим, кто кого! -- - Счастливую фишку завести нельзя! Это же не собака какая-нибудь и не кошка, - компетентно заявила Настя. - Она сама появляется! -- Антонина Петровна Зименко, наблюдавшая за этой сценой из угла больничной палаты, не могла сдержать улыбку. -- - Учту, - согласилась Глушенкова. - А пока, если ты не против, я пойду. Приду к тебе завтра. -- - И я с вами, - сказала Антонина Петровна. - До свидания, Настенька! -- - Пока! - Настя помахала рукой обеим своим посетительницам. -- - Замечательный ребенок, правда?! - сказала Антонина Петровна, когда они шли по длинному больничному коридору. -- - Правда. А вот ее папаша - чудовище какое-то! -- - Вы говорили с ним? -- - Да, сегодня утром, в его шашлычной на Средном, - процедила Валентина, что означало крайнюю степень раздражения. -- - Каков результат?.. Хотя что я спрашиваю! И так все ясно... -- - Вы правы. С этим типом все ясно! Он даже слышать о дочери не захотел. Единственное, что его немного заинтересовало, так это квартира. Да и то не слишком. "Отвяжитесь и не мешайте делать деньги!" - можно было прочитать на его физиономии. - Валентина ненадолго задумалась. - Возле шашлычной Быстрова в тот момент топтались какие-то бандюганы. Среди них я заметила одного старого знакомого, некого Павла Горчакова, по кличке Горелый. Вы, случайно, не знаете такого? Он ведь, насколько я помню, живет в вашем дворе. -- - Как не знать, - оживилась Антонина Петровна. - Пашка - личность известная. А с Петькой у него уже давно какие-то дела. Я думаю, что Пашка у него... эта, как там ее... "крыша". -- - Это предположение или факт? - решила уточнить Глушенкова. -- - Пожалуй, факт. Иначе зачем бы Пашке возле шашлычной тереться? Уверена, что Петькины шашлыки из нутрий он в рот не возьмет. -- - Шашлыки из нутрий?.. -- - Это давняя история, - проговорила Антонина Петровна. - Я ее узнала от одной своей знакомой, которая мне шерсть доставала. Я в ту пору еще вязала на спицах и торговала возле Средного, а она там продавала зимние шапки из нутрий. Помню, промерзли мы однажды буквально до костей и решили зайти отогреться в шашлычную. Я ей говорю: "Давай по шашлычку съедим", а она мне: "Не вздумай". "Почему?" - спрашиваю. "Потому что шашлыки эти на добрую половину из крыс сделаны! - отвечает. - То есть из нутрий!" Нутрия ведь та же самая крыса, только водяная, да раз в пять покрупнее. -- - А ваша знакомая откуда это узнала? - слегка засомневалась Валентина. -- - Я ведь говорила уже: она на рынке формовками из нутрий торговала. А шил эти шапки ее муж. Он шкурки в зверосовхозе "Дружба" брал, километрах в пятидесяти от города. Там он частенько с Петькой и встречался. -- - А сейчас Быстров в том же месте мясом разживается? -- - Это надо у моей знакомой спросить. Она ведь по-прежнему шапками на рынке торгует! Уже официально. Она теперь ЧП*. -- - Так давайте спросим прямо сейчас!