Оттолкни руками и иди в другой угол. Рыжий и черный перестали качаться и, словно суфлеры в театре пантомимы, принялись показывать мне, что надо делать. С заданием я справилась. Так раввин гонял меня три раза. Борик протягивал мне разводное свидетельство, я шастала из угла в угол, мы оба кусали губы, чтобы не рассмеяться. Наконец раввин жестом позволил мне взять бумагу и отдать ему. Наступил торжественный момент. Раввин развернул сложенный "гет" - разводное письмо и звучным голосом начал читать: - "Я, Борис, называемый также Борик, сын Якова, называемого также Яшей, отпускаю от себя Валерию, называемую также Зайкой, дочь Павла, называемого также Пашей, и становится она с этого мгновения доступной для всех!" Он торжественно надорвал "гет", свидетели со стороны суда подписались, и царственным жестом раввин показал нам на дверь. Мы вышли, и в коридоре выдержка меня оставила. Я повалилась на скамью и начала истерически хохотать. Братья Каганошвили и дядя Изя смотрели на меня с подозрением, прикидывая, а не вызвать ли скорую для буйнопомешанных. - Ты понял, что он сказал? - отхохотавшись, спросила я Бориса. - Ну что-то там с именами... - Он сказал, что мне теперь разрешено давать всем и каждому. Кроме тебя. У меня теперь есть официальная справка. Этот эпизод молниеносно пронесся у меня в голове, когда я увидела своего бывшего мужа, сидящего на скамейке у входа в подъезд. Я поздоровалась. - Привет! Какими судьбами? Что в дом не зашел? - Здравствуй, Валерия, я пришел увидеть Дарью, звоню, а никто не отвечает.. - Не уверена, что она дома. Входи, только за беспорядок извиняться не буду, не ждали. - Ладно уж. Мы вошли в дом. - Чаю будешь? - спросила я. - Нет, мне бы Дашку увидеть. - К сожалению, она у подруги, а телефона я не знаю, - мне действительно было досадно. Борис не так уж часто нас навещает, а дочка его любит. - Может, подождешь, я попытаюсь выяснить, где она. - Что поделать, - он вздохнул и поднялся с места. - Я тут денег принес. Борис достал из кармана толстую пачку, не глядя разделил ее пополам и протянул мне внушительную сумму. Я уставилась на него, такого жеста я не ожидала: - Да что с тобой? В Лото выиграл? Я же получаю ежемесячно алименты через Национальное страхование. - Я поменял работу, - ответил он. Признаться, его места работы всегда были для меня загадкой. Интересно, где кроме завода или стройки может работать здоровый, накаченный парень, практически без специальности, не умея читать и писать на иврите? Разве что в охране, но там платят минимум за проверку сумок при входе. - Где же столько платят? - удивилась я. В охране? - Да, - Борис кивнул . - Я устроился в частное охранное бюро. Хозяева - из России. Работаем телохранителями, обслуживаем в Израиле деловых людей, в основном с бывшей родины. Они ведь сюда не только отдыхать приезжают. Здесь такие дела крутятся, что без охраны никак нельзя, - он явно важничал. - Постой, я же читала в газете, Щекочихин сказал, специалист по русской мафии, что мафиози не затевают разборок в Израиле. Здесь для них оазис, родственники, отдыхают они здесь. - А кто говорит о разборках? Много газет читаешь, зайка моя, - усмехнулся мой бывший. - Отдыхают они на Кипре, в Майами, где угодно. И дела делают тоже везде. И почему именно мафия? Я работаю в солидном заведении, с лицензией. - Послушай, а фирму "Интеллект сервис" вы обслуживаете? - И ее, и другие. А ты откуда про эту фирму знаешь? - Оттуда, - передразнила я его, - сам сказал, что я много газет читаю. Вот и вычитала. Они же какой-то контракт века заключили. - Не знаю, что они там заключили, - внезапно закрылся он, словно не желая выкладывать больше, чем положено. Мое дело - охранять. Мне за это деньги платят, а контрактами другие занимаются. А ты хорошо выглядишь, - вдруг свернул он на другую тему. - Когда Дарья придет? - и он нахально обнял меня за талию. На волосатой груди сверкнула золотая цепочка с буквой "L". Что-то раньше я ее не видела... - Ну, знаешь! - вспылила я и оттолкнула руку. - Раз деньги дал, то я сразу должна тебе что-то? - Нет, это я так, по старой памяти. - Память у тебя девичья, бестолковая. Ты что подумал, я сейчас пойду, лягу и ножки расставлю?! Ах ты... - Да ладно тебе кипятиться, спросить нельзя. Узнаю, Леруня, твой темперамент, - он картинно закатил глаза. Вот мужики гады! Думают, что им все позволено. Нет, феминистки все же в чем-то правы, когда орут о мужском засилье. Что я ему - проститутка, что ли? Борик, поняв, что со мной ему ничего не отломится, разочарованно протянул: - Тогда я пойду... - Иди, а за подарок спасибо. - Ты Дашке купи что-нибудь, растет девица. Видел ее как-то на улице - идет вся из себя расхристанная, в драных джинсах. Не девочка, а черт-те что израильское. - Не волнуйся, на себя не потрачу. - Ну пока, - Борис попрощался и вышел за дверь. Я выглянула в окно. Пройдя несколько метров, он неожиданно подошел к белому джипу, кажется, "лендроверу", если я не ошиблась. Облокотясь на кузов, возле машины стояла пара молодцов, таких же широкоплечих и матерых, как мой бывший муж. Борис что-то им сказал, и все они как по команде посмотрели в мою сторону. Я вздрогнула. Они сели в джип, и машина, рывком взявшая с места, скрылась за поворотом. x x x На следующий день без пяти минут час я подъехала к полиции. Перед входом стояло несколько синих машин, сновали полицейские в голубых форменных рубашках. Двое вели небритого парня, закованного в наручники. Парень что-то яростно доказывал на ходу. Все было как всегда, и я смело вошла внутрь, так как бывала здесь прежде. За стойкой, протянувшейся во всю длину холла, сидел скучавший дежурный. Я подошла поближе. - Мне нужен следователь Борнштейн. - Зачем? - коротко спросил он. - У меня назначена встреча. Полицейский махнул рукой. Я не удержалась и съязвила: - Что обозначает ваш жест? - По коридору направо и до конца. Я поблагодарила его кивком - если он скуп на слова, мне тоже не нужно ими разбрасываться - и прошла внутрь. Добравшись до конца длинного унылого коридора, я остановилась перед дверью с табличкой "Старший следователь". Постучавшись, вошла. - А, Валерия, заходите, присаживайтесь, - Михаэль вышел из-за стола и протянул мне руку. Я села. - Добрый день, Михаэль. Я заранее прошу прощения, что пришла со своим делом, но кроме вас, мне не к кому обратиться. - Оставьте, Валерия, я же говорил вам, что всегда буду рад помочь. Так в чем проблема? Вы говорили о двойном гражданстве. - Да. Моя клиентка попала в неприятную ситуацию, - я коротко пересказала Михаэлю историю Марины Левиной. - Что можно ей посоветовать? - Прежде всего нанять толкового адвоката, желательно говорящего по-русски, чтобы он вел все переговоры с МВД. Адвокат будет знать, что делать. А когда ваша клиентка докажет, что не приезжала сюда, и та, другая, воспользовалась ее документами, вот тогда нужно подавать на мошенницу в суд. - Та, которая приехала давно, исчезла в неизвестном направлении. - Значит, нужно объявить розыск. Но все это после того, как МВД проведет проверку. - А каким образом это делается? - спросила я. - Разные есть способы: сличение почерков, фотографий, показания свидетелей, в конце концов - генетическая проверка. Я задумалась. В принципе, все, что мне нужно будет посоветовать Левиной, я выяснила. Как теперь приступить к тому, что меня действительно тревожит? Михаэль, по видимому понял мои колебания. - Я вижу, что вас еще что-то волнует, Валерия, - он поощряюще улыбнулся. - Рассказывайте все до конца. Я решилась. - Сегодня ко мне пришла мать моего друга, можно сказать - бывшего друга, - сказала я. - Мы расстались около двух месяцев назад... Так вот, она сказала, что он пропал. Надо ее знать, она не слишком тепло ко мне относится, и то, что она ко мне обратилась, говорит о крайней беде. - Как ее зовут? - Элеонора Геллер. А ее сына - Денис. Денис Геллер. - Геллер, - повторил следователь. - Хорошо. Расскажите о нем чуть подробнее. - Ему двадцать восемь лет, в Израиле он с десятилетнего возраста. Прекрасно говорит на нескольких языках и работает программистом в Тель-Авиве. - Вы не допускаете, Валерия, что Денис мог просто уехать, не сказав ничего дома? - поинтересовался Борнштейн. - Тоже самое я говорила Элеоноре. Но она категорически не согласна. Денис очень любит ее и всегда сообщает о своих планах. И потом - у него есть сотовый телефон, так что он имел возможность связаться. - А может, он забыл его дома. - Нет, дома прибора не оказалось. - Ну, батарейка села. Вы продолжайте, Валерия, я вас внимательно слушаю. Мне было не очень приятно продолжать - начиналась щекотливая тема, - но словно с размаха бросившись в ледяную воду, я проговорила: - Несколько месяцев назад Денис познакомился с русской девушкой, Татьяной, - я старалась говорить нейтральным тоном. - Он увлекся ею, и наши отношения стали затухать, пока совсем не прекратились. Борнштейн неловко кашлянул. - Где он познакомился с ней? - вежливо спросил он. - Она приехала в Израиль в составе российской делегации, ее фирма заключила крупный контракт на поставку программного обеспечения для банков с фирмой, в которой работает Денис. Татьяна понравилась моему другу, они стали встречаться. Ко мне Денис стал приходить все реже и реже, пока не прекратил совсем. А четыре дня тому назад он исчез. Домой не звонит, мать волнуется, он оставил только записку. - Записка у вас? - Да, - я порылась в сумочке и достала записку - вот она, только она написана по-русски. - Что тут написано? - спросил Михаэль. Я перевела текст. Он немного подумал, потом сказал: - Оставьте ее мне. Протянув ему записку, я спросила: - Как вы думаете, Дениса можно найти? Михаэль усмехнулся с легкой снисходительностью: - Валерия, мы не в Сибири живем, где можно идти сутками и не найти живой души. У нас страна маленькая, у каждого добропорядочного гражданина имеется номер удостоверения личности. Проверим через пограничников - не вылетел ли ваш приятель за границу, а если он в стране, то все намного упрощается... Меня приятно удивило знание израильским полицейским российских реалий. - Надо позвонить его матери, спросить номер, - предложила я. - Не надо, - остановил меня Михаэль. - Как его точно зовут? - и он застучал по клавишам компьютера, стоявшего перед ним на столе. - Денис Геллер. Мать - Элеонора, отец - Сергей. Родился в мае 1971 года. Михаэль продолжал увлеченно щелкать мышкой, перепрыгивая с одной программы на другую. - Так, - сказал он, оторвавшись от компьютера, - за границу, по крайней мере, легально, Геллер не вылетал. В несчастных случаях за последние четыре дня не опознан, в дорожно-транспортных происшествиях его нет тоже, кредитной карточкой последний раз он пользовался пять дней назад и по сотовому телефону говорил три минуты утром восемнадцатого, то есть третьего дня. Сейчас посмотрю, чей это телефон... Он нажал на кнопку и принтер в углу застрекотал, выдавая белый язык распечатанной информации. - И это вы все узнали только по номеру удостоверения личности? - я ахнула. Если у нашей полиции такие мощные компьютеры, то почему преступность до сих пор существует? Я бы потенциальных нарушителей водила бы на экскурсии в полицию и показывала, что можно о них узнать. Может быть они призадумались, прежде чем совершать разные пакости! - Номер телефона, тель-авивский, - пробормотал Михаэль, вглядываясь в компьютер, - принадлежит гостинице "Дан-Панорама". Выражение его лица изменилось, он попеременно смотрел то на экран компьютера, то на распечатку. Потом схватился за телефон, стоявший рядом с компьютером. - Принесите мне данные за восемнадцатое, - коротко бросил он в трубку. Через несколько секунд на порог появился молоденький полицейский еще с одной распечаткой в руках. Михаэль схватил ее и принялся просматривать ее сверху до низу. Наконец он нашел то, что его интересовало и углубился в чтение. Я сидела не шевелясь. Прошло несколько томительных минут. Прочитав интересующие его сведения, Михаэль поднял на меня глаза и спросил: - Как, вы говорили, фамилия девушки, которой увлекся ваш друг? - Я еще не говорила вам ее, - возразила я, - ее фамилия - Бармина, Татьяна Бармина. - Понятно, - протянул он, видимо раздумывая продолжать разговор или нет. - Понятно... Мне нужно знать о нем и о Татьяне как можно больше. - Да объясните мне, что все это значит? - вдруг меня поразила страшная мысль. - Постойте... Он не... он жив? Вы нашли его? - Его, к сожалению, нет, - холодно ответил Михаэль. - А вот Татьяну нашли. Вчера, в номере гостиницы "Дан Панорама", в Тель-Авиве. Она убита. Задушена. - Этого не может быть... - прошептала я изумленно и оглянулась на дверь - не слышит ли кто? - Поэтому я и расспрашивал вас так подробно, Валерия, - сказал Борнштейн и успокаивающе накрыл своей ладонью мою. У меня просто не было сил. Я откинулась в кресле и не могла ни о чем думать. В голове крутилась какая-то каша из обрывков слов. - Вы думаете - это Денис? Это он? - я не могла выговорить слово "убил". - Я не верю, что он мог такое сделать, - твердо сказала я. - Я знаю его, он не такой человек. - Невозможно сказать со стопроцентной точностью. Ваш друг не привлекался к ответственности, поэтому его отпечатков пальцев в полиции нет. Наши работники сняли отпечатки в номере, где была задушена Бармина. И если они совпадут... - То это будет лишь означать, что Денис был там, - я не дала ему договорить. Борнштейн поморщился: - Мы должны найти его, Валерия, - сказал он с нажимом. - Убита гражданка другого государства, человек, который был вместе с ней в последние дни, исчез. Что прикажете делать? Не искать его только на основании вашего заявления, что он не такой, что он хороший и любит маму. Мы все любим маму, но дело каждого, не совершавшего преступления, но знающего что-либо об этом - придти и рассказать полиции все, что он знает, а не позорно бежать. Я молчала, совершенно оглушенная от свалившегося на меня известия и мне нечего было возразить на совершенно справедливые слова следователя по особо важным делам. Я поднялась из кресла. - Спасибо, Михаэль, что согласились принять меня. Я пойду. Мне нужно многое обдумать. - Держите меня в курсе, Валерия, - он проводил меня до дверей. Выйдя от него я сразу же позвонила Элеоноре, но ее не было дома. Решив перезвонить ей при первой же возможности, я вернулась домой и взяв Дарью на пляж, долго ходила вдоль кромки воды, пытаясь понять ситуацию. Но так ничего и не поняла. x x x Маркиза Помпадур говаривала: "Я должна переспать это решение." Когда мы с Дашкой наконец-то вернулись домой, было около одиннадцати часов. Я хотела немедленно звонить Элеоноре, но остановила себя - ничем это Денису не поможет, а она не будет спать всю ночь. А пока не спала только я. Ворочаясь в постели, я обдумывала разные способы решения проблемы, свалившуюся на Дениса, на его мать и косвенно на меня. Прежде всего нужно понять, куда он мог деться с места преступления. Если, конечно, его не забрали сами преступники. Только он бы остался жив! А если Денис сбежал, увидев труп, что, конечно, не делает ему чести, но сейчас не время судить, то где он может спрятаться? Израиль - это не бескрайние просторы матушки России. Значит - друзья. С кем я знакома из его друзей? Практически ни с кем. Когда я была с Денисом, то считала всех его знакомых досадной помехой. Нам никогда не было скучно вдвоем, всегда находились темы для разговоров, а если уставали говорить, то... Все было замечательно, только вот кому сейчас звонить и где его искать? Под утро мне все же удалось заснуть. Я бы еще спала и спала, но резкий телефонный звонок заставил меня разлепить веки. - Алло, - толком не проснувшись, пробормотала я. - Вы еще спите, Валерия? - в голосе Элеоноры сквозило еле скрываемое осуждение. - Я вчера поздно вернулась и заснула на рассвете. - Вы что-нибудь узнали? - она решительно не принимала моих оправданий. Я разозлилась, но представив себе, как она волнуется, с трудом заставила себя сдержаться. - Да, узнала, и боюсь, эти сведения будут неутешительными для вас. - Что случилось? - спросила она со страхом. - Это не телефонный разговор, скоро буду у вас. - Я жду. Я стала собираться, попутно ругая себя - ну не стерва ли я? Заставляю ее проводить минуты до моего приезда в лихорадочном ожидании. За что я ей мщу? Ведь все это мелко по сравнению с той бедой, с которой приходится бороться. Даши дома не было. Она обычно встает без меня и идет в школу самостоятельно. Чай я не пила, умылась и, надев просторное платье, выбежала на улицу. Через несколько минут я была у дома Дениса. Элеонора открыла дверь, не дожидаясь звонка; видимо, слышала мои шаги на лестнице. Я с опозданием пожалела, что не накрасилась и она видит меня в натуральном виде, да еще после бессонной ночи. Словно угадав мои мысли, она сказала: - Какой вы кофе предпочитаете, Валерия, растворимый или по-турецки? Я вижу, вы еще не проснулись, так быстро приехали. - Спасибо, лучше чаю. Она подала мне большую фаянсовую чашку. От чашки исходил нежный аромат жасмина. Я с наслаждением сделала несколько глотков и отставила чашку в сторону. Нужно было начинать разговор, но как - я никак не могла решить. Она помогла мне. - Вам удалось что-то выяснить? - голос ее ничем не выдавал волнения, Элеонора даже попыталась улыбнуться уголками губ. - Не стесняйтесь, я вижу: вы что-то знаете. Не надо скрывать. Надеюсь, - тут ее хорошо поставленный голос все-таки чуть дрогнул, - надеюсь, самого страшного не произошло? - По-видимому, нет, - я отвела взгляд в сторону. - Пока что впадать в отчаяние не стоит. Она выдохнула с невыразимым облегчением: - Он жив. - Жив, - ответила я. - А вот о его спутнице этого уже не скажешь. - Что? - не поняла она. - Татьяну нашли задушенной в отеле, где она жила с последние два дня с вашим сыном. Его на месте не оказалось. Полиция предполагает, что он скрывается от следствия. - Его подозревают? - Элеонора прижала руки к груди, ее породистое лицо помертвело. - Его хотят найти, чтобы расспросить о случившемся. Как по-вашему, где он может находиться? У кого? Она долго молчала. - Откуда вы все это знаете? - спросила она. Я услышала в ее голосе неприязнь. - Вы что, ходили в полицию? - Вы же сами просили меня помочь, говорили про связи. Вот я ими и воспользовалась, - возмутилась я. - Ну хорошо, хорошо, - сказала она примирительно. - Что вам удалось узнать? - Больше ничего. Если бы вы смогли позвонить его друзьям... Может, он где-нибудь у них? Элеонора поднялась из кресла и направилась к буфету. Несколько минут она сосредоточенно рылась в ящиках. Наконец, повернувшись, она протянула мне старую записную книжку. - Когда Денис завел себе новую, он хотел эту выбросить, но я решила сохранить на всякий случай, - сказала Элеонора. - Конечно, здесь нет новых номеров вроде телефона Татьяны... - Не думаю, что, если он захотел спрятаться, то обратился к новым знакомым. А вот к старым друзьям - скорей всего. - Погодите, Валерия, кажется у меня есть координаты Татьяны. Как это я выпустила из головы? - Элеонора достала из сумки визитку. На маленькой картонке на двух языках сообщалось: "Татьяна Бармина, ответственный секретарь, референт "Интеллект-сервис". Тел/факс..." На обороте от руки было написано: "Отель "Дан-Панорама", тел. 03-567-516". - Начинать надо отсюда, - иногда собственное глубокомыслие меня поражает. - Я уверена, что 516 - это номер комнаты на пятом этаже. Если Денис не найдется, буду обзванивать по записной книжке. - Да, милая, пожалуйста Я просто не способна сама этим заниматься... Оказывается, для того, чтобы тебя назвала милой мама твоего любовника, необходима самая малость - она должна находиться в смятении чувств. "Не злорадствуй, Валерия!" - оборвала я себя. Взяв книжку, я попрощалась с Элеонорой и поехала на работу. Все-таки славно, что я сама себе хозяйка. Хороша бы я была, объясняя своему гипотетическому начальнику, по какой причине я отсутствую в рабочее время. Да и звонить лучше из своей конторы - за рабочий телефон я не плачу налог на добавочную стоимость. Я раскрыла записную книжку и задумалась. Видно было, что эту книжку Денис завел еще в России. Листки выпадали, многие номера были российские, некоторые зачеркнуты. Я взяла чистый лист бумаги и выписала на него номера, которые были явно израильскими. Выписанные номера я разделила на две части - те, рядом с которыми были записаны имена и фамилии, и те, около которых были только имена. Я рассудила так, что телефоны из второго списка принадлежали друзьям Дениса, и именно с них надо было начинать опрос. Теперь передо мной стояла задача: как объяснять людям, зачем я звоню? Будто упав с обрыва в холодную воду, я набрала первый номер из списка. - Добрый день! Я могу поговорить с Романом? - Это я. Кто говорит? - Я подруга Дениса. Он пропал, и я обзваниваю всех его друзей по телефонной книжке. - Что значит пропал, ушел из дома и не вернулся? - Вроде этого. - В полицию обращались? - Да, но параллельно я ищу сама. - Ничем не могу вам помочь, я не видел его около трех лет. - Очень жаль, извините, всего хорошего. Я положила трубку и начала набирать новый номер. Мне не везло. Многих не было дома, кто-то не помнил Дениса вообще, а одна из девиц по имени Клара поинтересовалась, кто послал меня, не его ли мать. Я поняла, что наткнулась на сестру по несчастью, и быстренько положила трубку. "Сукин сын, - подумала я без особого, впрочем, раздражения. - Сколько же нас у тебя было одновременно?" Похоже, чтобы узнать о мужчине побольше, надо, чтобы с ним что-нибудь случилось. Например, чтобы его заподозрили в убийстве. x x x По почте пришло письмо. В нем было приглашение на лекцию. Тема: "Международный рынок и экономика в Интернете". Несколько месяцев назад я записалась на цикл лекций по международной экономике. Дело в том, что мне стало тесно в рамках моего маленького бизнеса. Что такое переводы? Я знаю языки. Если еще наберусь ума-разума в экономике и менеджменте, то смогу расширить свое дело и давать практические советы, например, российским бизнесменам, желающим вести в Израиле дела. Или репатриантам, собирающимся торговать с бывшей родиной. Я обратилась в ассоциацию предпринимателей и купила абонемент на цикл занятий по международной экономике. Была уже на двух лекциях и тщательно их записала. Теперь пришло приглашение на третью. Честно говоря, мне не хотелось идти. Голова была забита тревожными мыслями о Денисе, и я уже собралась отложить письмо в сторону, как взгляд упал на лого, нарисованное в верхнем левом углу конверта - это была эмблема гостиницы "Дан-Панорама". Оказывается, лекция будет в этой гостинице. Точно так же, как две предыдущие прошли в тель-авивских отелях "Сити" и "Парк". У меня уже давно родилось подозрение, что кому-то там, наверху, очень хочется, чтобы я действительно поменяла профессию, но не на менеджера, а на сыщика. Уж больно частыми стали совпадения в моей жизни с тех пор, как я волею судеб начала попадать в криминальные передряги. Я не верю в божественное предопределение, и поэтому случайности выглядели еще более интригующими, их число выходило за рамки, предусмотренные теорией вероятности. Я твердо решила пойти в эту гостиницу, тем более, что именно в ней остановилась делегация фирмы "Интеллект-сервис". На следующее утро, в день лекции, назначенной на десять часов, я проснулась рано и приняла контрастный душ. Открыв шкаф, я принялась выбирать, что надеть для сегодняшнего визита. Постояв в раздумье минут десять, я наконец выбрала шелковый костюм светло-лилового цвета, состоящий из легкого жакета с отложным воротником и манжетами и узкой юбки, доходящей до середины колена. Буду иметь вид одновременно элегантный и деловой. Черные прозрачные колготки, сумочка и изящные туфли на шпильках завершили мой облик. Я собрала густые волосы в высокий пушистый хвост, добавила жемчужные сережки и капельку "Амаридж". Теперь мне не были страшны никакие случайности. До Тель-Авива я доехала за полтора часа - пробок на пути было видимо-невидимо. Когда я вошла в просторный холл отеля "Дан-Панорама", на часах было четверть одиннадцатого. Портье показал мне зал, в котором уже началась лекция, и я тихонько проскользнула внутрь. Зал был полон, я нашла место недалеко от входа и огляделась. Народ сидел серьезный, многие записывали. Лекцию читал молодой человек с высоким лбом и ранней лысиной. Он говорил тихим невнятным голосом, склонив голову чуть набок. Я прислушалась: - Сейчас мы подошли к тому уровню развития технологии, когда совершенно неважно, кто работает за компьютером - мужчина или женщина. Главное, чтобы была равная подготовка. Не имеет значения возраст и мускульная сила. Потеряло всякий смысл расстояние - мне гораздо легче общаться по Интернету с моим коллегой в Лос-Анжелесе, чем поехать в наш филиал в пригороде Тель-Авива... Я смотрела по сторонам, решая, выскочить мне сейчас или подождать до перерыва. Мне нужно было узнать что-нибудь о фирме "Интеллект-сервис", а вместо этого я торчала в зале, как порядочная. Пригнувшись, я быстрыми шагами вышла в холл. В полукруглых креслах сидели люди и читали газеты. Одни пили кофе, другие тихо переговаривались. Обстановка была самая что ни на есть чинная. Подойдя к портье, скучавшему за стойкой, я спросила. - Как по-вашему, долго еще продлится лекция? - Не могу сказать точно, госпожа, зал заказан до полудня. Если хотите, можете выпить кофе. Я глянула на часы, висевшие над стойкой - на них было четверть двенадцатого. - Хорошая мысль. Кофе поможет мне скоротать время. Уходить было нельзя, так как все слушатели расписывались в большом журнале и сдавали анкеты со своими замечаниями по поводу качества урока. Отойдя от стойки, я пошла купить кофе. В затылке свербило от настойчивого взгляда портье. Естественно, сзади я выглядела не менее привлекательно, чем спереди. Дождавшись, когда портье отвернется, я шмыгнула вправо, ко входу на лестницу. О чем говорить с обитателями номера 516, для меня оставалось глубокой тайной. Но я была уверена: начинать нужно с комнаты, где жила бедная Татьяна и откуда сбежал мой незадачливый бывший любовник. У меня было чувство, что не полиция, а именно я найду ту недостающую улику, которая прольет свет на местонахождение Дениса и докажет его полную невиновность. Пятый этаж был выстлан темно-зеленым ковровым покрытием. На своих высоченных каблуках я ступала по нему как пантера, абсолютно бесшумно. В конце коридора стояла тележка, нагруженная свежими простынями и моющими средствами. Я подошла к двери с номером 516 и легонько дотронулась до ручки. Как ни странно, дверь поддалась и будто пригласила меня войти. Не в силах преодолеть соблазн, я вошла и громко спросила на иврите: - Простите, есть тут кто-нибудь? Мне никто не ответил. Я стояла посреди свежеубранного двухкомнатного номера и не знала, с чего начать. Вдруг сзади меня скрипнула дверь, и строгий мужской голос сказал: - Служба безопасности отеля. Что вы здесь делаете? Резко обернувшись, я чуть не упала. На пороге стоял высокий брюнет в форме с надписью "Секьюрити". - Я... пришла к подруге. - Покажите-ка ваши документы! А пока пройдемте вниз. Я подчинилась и уныло поплелась за брюнетом по длинному коридору. Из соседнего номера вышел молодой человек в сером костюме и вошел вместе с нами в лифт. Я попыталась исправить положение. - Ну она, в общем, не подруга, ее звали Татьяна Бармина, она работала в фирме "Интеллект-сервис", и я узнала, что ее здесь убили. Я просто хотела посмотреть, а дверь была открыта... Вообще-то я здесь на семинаре, слушаю лекцию профессора Гохберга (ничего не делаю, сижу тихо, починяю примус). - Сейчас мы все выясним, - хмуро сказал охранник и подвел меня к залу, откуда я недавно выскочила. Вызвав даму с журналом в руках, он спросил ее обо мне. Она полистала страницы, сверила номер моего удостоверения и утвердительно кивнула: - Все верно. Госпожа Валерия - слушательница наших курсов. Охранник вернул мне документ: - Если вы приехали слушать лекцию, то слушайте, а не шляйтесь там, где не надо. Я пристыжено молчала. Он ушел, а я вернулась в зал и уселась с твердым намерением досидеть до конца и поехать прямо домой, не встревая ни в какие расследования. В зале было темно и прохладно. Многие, наверное, спали. Лектор продолжал бубнить что-то о роли советников по бизнесу. - Быть советником - большое искусство, - сказал он наконец завершающую фразу и поклонился. - На этом позвольте закончить лекцию. Спасибо за внимание. Из зала хлынул поток слушателей. Сунув анкету в руки ответственной за курсы, я заспешила к выходу, стараясь оставаться в центре людской массы. Подойдя к своей машине и доставая ключи из сумочки, я вздрогнула. Передо мной стоял молодой человек из лифта в гостинице. - Добрый день, - поздоровался он на иврите, и в его речи явственно проявился русский акцент. - Здравствуйте, - ответила я также на иврите, моля Бога, чтобы молодой человек не заметил, что русский - также и мой родной язык. Мне не хотелось быть откровенной. К счастью, этого не произошло. Мне все говорят, что по легкому акценту меня можно признать за польку или итальянку, на худой конец за турчанку, но не за русскую. Все израильтяне научились живо отгадывать русских по аканью безударного "о" и твердому "эль". У меня эта проблема исчезла примерно через полгода после приезда. Наверное не зря мои интеллигентные еврейские родители изводили меня в детстве музыкой и английским, развивая абсолютный слух. - Я бы хотел с вами поговорить, - молодой человек действовал весьма напористо. - Я с вами не знакома и не имею желания разговаривать, - я сделала попытку открыть дверцу машины. - Вы говорили с охранником о фирме "Интеллект-сервис", не так ли? - Ну и что? Вы следите за моими переговорами? - Просто я работаю в этой фирме и мог бы ответить на ваши вопросы. Вы журналистка? А что, это неплохо. Почему бы и не узнать о них что-нибудь? Тем более, что сами напрашиваются. Да и о том, что я говорю по-русски, мальчик не догадался, иначе тут же перешел бы на родную речь. В это время меня окликнула сокурсница, пожилая веселая дама из профсоюзного объединения. - Валери, - как все французы, она произносила мое имя на свой манер, с ударением на "и", - ты случайно не в сторону Реховота? Подбросишь меня? - Нет, Софи, не могу. Прости. Я остаюсь в Тель-Авиве. Оревуар. Я решительно повернулась с своему собеседнику: - Вы хотели со мной поговорить? Где? - Прошу, - он сделал жест рукой по направлению к гостинице. Мы пошли обратно. По дороге он спросил: - Вас зовут Валери? Очень красивое имя. Вы француженка? - Нет, я из Алжира, - эх, пропадать, так с музыкой. - А как зовут вас? - Георгий. - Мне не выговорить, - засмеялась я, - у вас, русских, такие трудные имена. - Можно просто Гарри. - Где вы работаете, Гарри? - Сейчас я прикреплен к российской делегации из фирмы "Интеллект-сервис", а вообще - программист в "Офаким". - Это около Беэр-Шевы? - я сделала удивленное лицо, хотя знала ответ. - Нет, - ответил он с досадой. Видно, этот вопрос ему задавали не раз. - "Офаким" - название компьютерной фирмы в Тель-Авиве. Мы вошли в холл. В дальнем углу за небольшим столом в полукруглых креслах сидели двое. Обоим было лет по пятидесяти. Один, выглядевший чуть помоложе, был абсолютно лыс и с крючковатым хищным носом. В руке он держал мобильный телефон, и его пальцы нервно щупали кнопки. Второй, с совершенно невыразительным лицом, похожий на пожилого разбитного тракториста из старых советских фильмов, увидев нас, энергично раздавил окурок в пепельнице и поднялся навстречу. - А, вот и вы. Жорик, представь нас, пожалуйста, даме. - Шалом, - поздоровалась я. - Познакомьтесь, это Валери, израильская журналистка. Она родом из Алжира, - сказал Гарри. Второй тоже встал и, церемонно поклонившись, поцеловал мне руку. Его ладони были сухими и холодными. - Аркадий Дмитриевич Кротов, - представился "тракторист", - можно просто Аркадий для такой дамы. - Василий Малявин, - коротко сказал лысый. Имена совершенно им не подходили. Это простецкого парня надо было назвать Василием, а лысого "Воланда" - Аркадием. Хотя внешность частенько бывает обманчива. - Что будем пить, Лерунчик? Чай, кофе? Жаль, здесь не подают ничего более существенного. Жора, переведи, - приказал Аркадий. В другой ситуации я бы взвилась от такого амикошонства, но сейчас игра велась не на моем поле. - Чай, пожалуйста, - я улыбнулась как можно шире, закинула ногу на ногу и, обратившись к Гарри, спросила: - Что такое Лерунчик? - Это они так уменьшили ваше имя. - Скажите, Валери, - обратился ко мне Василий, - вы хотели что-то написать о нашей фирме? - О, да, - ответила я, выслушав перевод Гарри. - Вы известная фирма, заключили контракт века, как писала местная пресса. А тут такое загадочное убийство русской красавицы. Здесь есть где развернуться и написать очень большую статью. - Ох, хороша девка, - глядя мне прямо в глаза, сказал Аркадий. - Ногастая, уволочь что ли сегодня ночью. Я вопросительно посмотрела на Гарри. Он смутился и пробормотал: - Аркадий восхищен вашей красотой. Василий цыкнул на соседа: - Брось губы-то разевать, кобеляра. Не за этим ее сюда звали. А ну-ка спроси, - он обернулся к Гарри, - чего она там рыскала в номере? Гарри перевел. Мне ужасно обидно стало за молодого человека, которым помыкали эти два приезжих ублюдка. В конце концов, Гарри - гражданин другой страны, он оказывает им сервисные услуги. Разве это повод так с ним обращаться? Он что, боится, что его выгонят из фирмы? Неужели и мой Денис терпел их хамство? Не верю! Денис тут более десяти лет, служил в элитных частях, не думаю, что он спускал этим такое. Он мягкий в обращении, но в нем чувствуется внутренний стержень. А Гарри наверняка недавно в стране. Может еще и не выдавил в себе раба? Кто знает. Вытащив большую тетрадь, в которую записывала лекции, я обратилась к Василию, интуитивно почувствовав в нем главного и улыбнувшись как можно обаятельнее: - Какие конкретные предложения привезла ваша фирма? Во взгляде господина Малявина промелькнула досада. - "Интеллект-сервис" обслуживает около пяти процентов российских банков. Это немного. Но благодаря разработкам израильской фирмы "Офаким", мы уверены, что заинтересуем своими программами до трети банков и финансовых корпораций. Странно, но Гарри переводил на вполне приличном уровне. Видимо, уже набил руку на стандартных ответах. - На какую сумму заключены контракты? - Это было во всех ваших газетах, - несколько раздраженно ответил Малявин. - Два контракта на общую сумму двести пятьдесят миллионов. - Ни с одной российской фирмой не был заключен такой крупный контракт! - похвастался толстый Аркадий. - Эта информация действительно была во всех газетах, - согласилась я. - А мне бы хотелось написать нечто более частное, интересное. Например, что такого придумали наши светлые еврейские головы, что вы там, в России, собираетесь так сразу выложить четверть миллиарда? - Как вам сказать, Валери... Это новая система защиты банковских операций. Гарри перевел более подробно: - Это система защиты банковских операций от вмешательства международных хакеров через мировую банковскую сеть в третьем тысячелетии. - Что ты ей рассказываешь? - требовательным тоном спросил Василий Малявин. - Говори! - Я просто ответил на вопрос вместо вас, - объяснил по-русски Гарри. - Надоело мне это интервью, - вдруг произнес толстяк, - такая баба, а о высоких материях рассуждает. Вроде Таньки нашей, успокой Господи ее душу. Ей бы с Кругловым поговорить - нашли бы общий язык. - Заткнись, - прошипел лысый, не поворачивая головы, - башка пустоголовая. Мне пришло в голову, что, может быть, стоит перевести разговор на другую тему. А то наскучит им эта болтовня, и я ничего не выясню о Денисе. - Может быть, сходим в ресторан? - нисколько не обидевшись на коллегу, спросил Аркадий. - Расскажите, пожалуйста, о вашей сотруднице. Кажется, ее звали Татьяной? - Я честным взглядом посмотрела ему в глаза, не обращая внимания на вопрос. - Наверное, здесь какая-нибудь жутко романтическая история? - Конечно, - оживился Аркадий, - Татьяна, покойница, была замужем за бизнесменом. А ее охмурил один ваш, - он кивнул в сторону Гарри, - такой же, как он, переводчик. До Жорика был к нам приставлен. А тот тоже не дурак был, она девка видная, красивая, вот и попользовался. Говорят, жениться обещал. Да знаю я, как у вас, у евреев, делается: как трахаться, так русскую берете, а как жениться, так свою, болезную. Гарри не успевал. Его словарного запаса не хватало, чтобы одновременно и переводить, и смягчать откровенно вульгарные высказывания своего клиента. Чтобы не выдать себя, я стала усердно записывать. - Ты потише, придурок, - вновь осадил товарища крючконосый Василий, - не видишь - она все пишет? - Пусть пишет, - огрызнулся тот, - дай расслабиться. В кои-то веки в этом задрипанном городишке удалось подцепить классную телку, не все же возиться с этими прошмандовками из массажных кабинетов! А ты мешаешь. Я переводила взгляд с одного на другого, вежливо улыбаясь. Гарри совсем сник. Он молчал и даже не пытался что-либо переводить. - А куда делся этот переводчик? - спросила я. - Он израильский гражданин? Василий окинул меня взглядом, видимо размышляя: говорить или нет. - Он ее и убил, - сказал он хмуро. - Она влюбилась в него, как кошка, мужу факсы посылала, чтобы развод разрешил. А этот на нее деньги тратил, которые ему фирма выдала. Когда Татьяна наша поняла, что переводчик на ней и не собирается жениться, то пригрозила, что все расскажет его начальникам. Вот он ее и грохнул. А сам сбежал. Я еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в мерзкую рожу этого толстяка. Ведь все врет. Что я, не знаю Дениса? - А где он сейчас? - Черт его знает, - пожал плечами Малявин. - Может, уже не здесь, а в Америку сбежал. - Ну что ж, мне пора, - сказала я, поднимаясь. - Большое спасибо за интервью. Думаю, получится отличный материал. - А в какой газете он появится? - спросил Малявин. - Я работаю на радио "Коль Исраэль". На лицах моих новых знакомых появилось разочарование. Газета, даже на незнакомом языке, - это реальная вещь, можно домой привезти, похвастаться. А радио что? Сплошной "ночной эфир струит зефир", или наоборот. Зря только время тратили. - Валерочка, как насчет ресторана? - снова подъехал ко мне Аркадий. - Может оставите телефончик? Написав на газете номер своего сотового телефона, я протянула его Гарри со словами "если будут какие-нибудь новости - звоните" и обернулась - навстречу нам шли два габаритных парня. Я сразу узнала пару качков, поджидавших моего бывшего мужа около джипа "лендровер". - А вот и ребята! - обрадовался Аркадий. - Сейчас соберемся, и по коням. - Принесли? - хмуро спросил Василий.