сьмо. И читал, читал, не переставая. У адвентистов огромная теологическая и теософская библиотека. Именно там я разыскивал неизвестные отрывки для своей программы. Как-то мне попалась рукопись. Она была микрофильмирована, видимо, оригинал невозможно было выдавать. Рукопись содержала тексты на латыни со вкраплениями древнеарамейского и иврита. Многие страницы были съедены жучками, слова обрывались, в общем, прочитать что-либо было практически невозможно. Я загорелся - еще бы, захотелось узнать, будет ли этот кусочек по зубам моему "Шампольону". Библиотекарь, увидав, что я беру с собой, лишь с сомнением покачал головой и ничего не сказал. Видимо, там уже оставили надежду прочитать этот раритет. Да... Тяжеленная работа. Программа не справлялась, выдавала абракадабру. Мне приходилось заново, еще и еще вносить данные, пока, наконец, на экране не показалось нечто удобочитаемое. Там было следующее: "... поезжай в Аскалон, там ты найдешь другого меня, но не обольщайся - тебе без цисты не понять, кто же я..." Потом шел пропуск и далее описание какого-то места на берегу моря: " ... восемьдесят локтей от скалы на север, от него иди на запад еще пятьдесят локтей и подними плиту из светлого песчаника". Кроме того, сохранился великолепный кусок текста - плач Марии Магдалины по Христу. Его эротический накал не уступает "Песнь песней". Магдалина скорбит по возлюбленному, описывает его тело, самое красивое для нее, его глаза, понимающие и проникающие. Видимо, она испытывала оргазм только от того, что находилась рядом с ним. Иначе, как понять следующее выражение: "Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей зажигался огонь и спускался все ниже и ниже, пока не охватывал чресла мои ослепительным пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и душа преисполнялась радостью и облегчением..." - Согласна с Марией, - сказала я, прочитав этот отрывок, - действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет: "облегчением..." - это именно то состояние, которое наступает после. - Ага, - хмыкнул он, - а я думал, апатия... - Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны. - Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже приятно. Мы стали читать дальше. "... умастила его раны мирром и надушила благовониями. Запеленала тело его в самое тонкое полотно, подаренное мне за работу мою купцом с Крита. Ничего не жалко для тебя, возлюбленный! Сердце мое разрывалось от жалости к тебе и к себе. Ведь ничего у меня от тебя не останется. Ни ребенка, ни взгляда глаз твоих, ни речей твоих ласковых... И когда бдела я ночь над телом твоим и не было никого вокруг, только темнота и тишина, отрезала я прядь волос, длинную и нежную, и спрятала у себя на груди. А когда пришли женщины утром, то вышла я к себе и спрятала прядь в цисту и закрыла крепко." Опять пропуск текста. "Мне надо возвращаться в Магдалу. Спасибо, что ты пришел ко мне ночью. Я еще раз насладилась твоим голосом и сиянием твоих глаз. Но смысл слов твоих остался для меня темен. Ты сказал: "Храни мои волосы, Магдалина и накажи потомкам своим хранить их. Когда-нибудь я пришлю слуг своих за ними. И скажут они: "Верни нам то, что хранила так долго". Тогда отдай им меня - знают они, что с волосами делать..." - Интересно, - прокомментировал Денис, - это действительно похоже на неизвестные отрывки из "Евангелия от Марии Магдалины". Смотри, Валерия, тут сказано по-арамейски: "Натра! Теадэр нутар!" Как звучит!.. Я повторила звучные слова древнего языка - действительно, звучит... Денис продолжал с восхищением в голосе: - Тогда это сенсация! Илья просто гений! Я не устаю это повторять. До него никто не смог прочитать, что здесь написано! - Денис, что такое циста? - спросила я. - Это слово упоминается дважды. - Циста - это герметично закрывающийся металлический футляр, который греки брали с собой в морские путешествия. Видимо, Магдалина туда спрятала волосы Иисуса, чтобы сохранить их. - А что, он на самом деле устоял перед ее чарами? - засомневалась я. - Она же дама опытная, да и влюбленная, к тому же. Не было ли у него сложностей? - Кто знает? Видимо нет, так как Мария постоянно описывает его глаза. Если бы между ними было нечто более, она бы тут же рассказала бы об этом - тогда люди излишней скромностью не страдали. - Жаль, - разочаровалась я. - Если ничего не можешь сделать для женщины, скажи ей что-нибудь хорошее. Видимо Иисус пользовался в жизни именно этим афоризмом. - Ох, любишь ты философствовать попусту, - поддразнила я его. - Ты еще про "женщина любит ушами" скажи. - Не скажу, так как в это не верю. А чем она любит, я тебе вечером объясню. - Давай дальше читать, - я толкнула его в спину, - кто о чем, а вшивый о бане... "Я понимал, что нужно ехать в Израиль, в Ашкелон, и там производить раскопки. Но нужно было разрешение, финансирование. Мне одному не справиться. И я обратился к Барбаре Уорнер. Поначалу она не поверила, но когда я продемонстрировал ей возможности программы, она стала с энтузиазмом мне помогать. Она - доктор археологии, а средств, собранных ее отцом, Бенджаменом, хватит, чтобы выделить часть на исследования. Хорош я, решаю за других... Меня стали одолевать кошмары. Я не показал ей откровения Магдалины, не хотел. Или кто-то предупредил меня? С экспедицией все решилось в течение нескольких месяцев. Мне кажется, что кто-то потусторонний следит за мной, мне слышатся голоса. Анжелика грозит карой небесной. Но я не сойду с намеченного пути. Если мне удалось расшифровать написанное, значит в этом промысел Божий и не мне решать - делать или нет. Пусть все идет так, как идет..." На этом запись обрывалась. Мы взглянули друг на друга. - Видимо, Илья перетрудился, у него произошел нервный срыв, - сказал Денис. - И он перестал следить за своей внешностью и одеждой. - Да, обычно так и бывает. Люди, одержимые идеей-фикс, не обращают ни на что другое внимание. А Илюша, к тому же, еще и колебался - стоит или не стоит искать то, о чем было написано в трактате. И все эти "голоса" были лишь отражением его сомнений. - Барбара оказалась дочерью пророка Бенджамена - я так и знала! - удовлетворенно заметила я. - Одно осталось невыясненным - кто же все-таки убил Илью? Неужели Барбара? - спросил Денис. - Выясним! - у меня не было никаких сомнений на этот счет. x x x На следующее утро я поехала на раскопки. Все было как прежде. Барбара руководила, успевая одновременно оказываться в нескольких местах. Ефим и Петя таскали мешки с песком, а Геннадий вместе со студентами копался в огромной яме. Подойдя поближе, я поздоровалась. - А! - приветливо сказала Барбара. - Ты подруга Лайджа. - Вроде того... Вы позволите оторвать вас на несколько минут. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. - У тебя хороший английский, девушка, - заметила она. - Как тебя зовут? - Валерия. - И что ты хочешь спросить? - Барбара, смерть Ильи очень взволновала нас всех, и его семья решила не надеяться только на полицию. Скажите, идею о том, что нужно копать в Ашкелоне, дал вам Илья? - Ну конечно! - воскликнула она. - И я ужасно этому рада! Хотя нет, его смерть не дает мне право радоваться... Ты не представляешь, какие ценные вещи мы тут откопали... Не только саркофаг. Оглянувшись, я обратила внимание, что саркофага уже не было. На мой немой вопрос ответил Петр, подошедший к нам: - Его увезли в хранилище при музее. Саркофаг сейчас в Афридаре. В ашкелонском районе Афридар находился музей древностей. Видимо, было решено, что саркофагу место там. - Только жаль, что пропала мозаичная облицовка, - проговорила Барбара. Все, не сговариваясь, обернулись в сторону Назильки. - Можно еще вопрос? - Да, пожалуйста... - Вашего отца звали Бенджамен. Он основатель движения харамитов? - спросила я. Барбара нахмурилась: - Какое это может иметь значение? Отец - сам по себе, я - сама... У меня степень доктора археологии и ее я получила не потому, что я дочь своего отца, а совсем по другим соображениям. - Но Илья обратился к вам, потому что вы дочь своего отца, не так ли? - Верно, - кивнула она, - он присоединился к нашему движению, когда учился в университете. - Его жена тоже харамитка, - сообщила я. Никто не работал. Вокруг нас собралось около двенадцати человек и прислушивались к нашему разговору. - Почему тебя интересует, к какой концессии принадлежал Лайдж? - спросила Барбара. - Потому, что не исключено, что убийство совершили противники харамитов, а представили все это, как ритуальное убийство. - Почему ты так думаешь, Валерия? - Потому, что Илья был гениальным ученым. И скорее всего, его увлекала наука в чистом виде, а не способы получения корыстной выгоды из нее, - видя, как внимательно слушают меня окружающие, я тут же добавила, - но может быть, я ошибаюсь. - Ну, не знаю... - протянула она. - Меня интересуют только раскопки. И я немедленно уеду домой, как только закончу здесь свою работу. Она отвернулась от меня, показывая тем самым, что разговор окончен. Все нехотя разбрелись по местам. Но я не отступила. Подойдя к ней, я достала из сумки фотографии мозаичной облицовки. Денис распечатал их на принтере. - Это вам, Барбара. Надеюсь, эти фотографии помогут вам так же, как вы помогли мне. Когда она увидела, что это за фотографии, на нее напал столбняк. Она переводила взгляд с листов на меня, видимо не веря своим глазам. - Где? Где ты их нашла? - Считайте, что это последний подарок Ильи. Я отвернулась и подошла к Ефиму. Они с Петром продолжали укладывать мешки с песком. - Ефим, ты бы смог мне помочь? - Смотря в чем, - хохотнул он. - Что ты там боссихе нашей дала? Аж дрожит, бедная... - Да так, по работе... Илюшины родственники передали. Им ни к чему, а Барбаре может пригодиться, - я соврала как-то инстинктивно, не зная, почему. - А что надо-то? - спросил Петр. - Девушку я ищу, Сабрину. Не могли бы вы сообщить мне ее адрес? - Откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы? - пожал плечами Петр. - А я Ефима спрашиваю - он уж точно с ней знаком, - разозлилась я на непрошеного собеседника. - Да, знаком, и что в этом такого? - спросил с вызовом Ефим. - Фима, ты чего? - удивилась я. - Ну не хочешь давать координаты, не надо. В торговом центре узнаю - она там бусами торгует. - Откуда тебе известно, что я ее знаю? - Ох ты, Боже мой, тоже - загадка века! Да видела я вас вместе с Ильей! Еще один длинноносый стоял рядом. - Верно, это Лешка. Идем, напишу тебе адресок, приставучая. Мы отошли с Ефимом к колченогому верстаку, стоящему около песчаной стены. Он нацарапал мне на бумажке адрес и вручая его мне, попросил: - Ты уж поаккуратнее с ней. Нервы у девки шалят после илюшиной кончины-то. Ладно? - Ладно, спасибо. Ох уж эти нервные девушки!.. Что-то их количество слишком возросло в непосредственной близости от меня. x x x Оказалось, что Сабрина жила неподалеку от меня, в общежитии "Каланит" для студентов-иностранцев. Постучав, я вошла в небольшую комнату, все убранство которой составляли кровать с портретом все того же Уорнера над нею, стол и двухстворчатый шкаф. На столе грудой были навалены бисерные бусы. - Здравствуйте, Сабрина, - сказала я, появившись на пороге, - можно войти? - Входите, - кивнула она и в глазах ее промелькнул страх. - Меня зовут Валерия, я - хорошая знакомая семьи покойного Ильи, - по другому я просто не могла представиться. - Поэтому я прошу вас не бояться, никакого вреда я вам не причиню. - А я и не боюсь! - вскинула она голову. - Просто не понимаю, зачем вы ко мне пришли. Я всего лишь студентка, которая подрабатывает вот этим, - Сабрина показала подбородком на бусы. - Нет, нет, - остановила я ее, - я не собираюсь спрашивать насчет бус, мне они не нужны. Просто я видела вас вместе с Ильей и хотела бы задать несколько вопросов. - Ничего я вам говорить не буду! - отрезала она. Нет, это невозможно работать в таких условиях! И чего я сюда полезла? Сидела бы у себя в конторе, переводила бы документы. А то бегаю по раскопкам, допрашиваю девиц, хоть бы отломилось мне что-нибудь с этого. Я была уже на взводе, надо было встать и выйти за дверь, но тут Сабрина произнесла: - А зачем вам понадобилось тогда приворотное зелье? Что, любимый оставил? Не знаю почему, я кивнула: - Оставил... - Вот и меня тоже, - вздохнула она. - Поматросил и бросил... Мы обе замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда нужно. Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла: - Любить и потерять любовь... В итоге остается больше, чем если не любить вовсе. - Всем им надо одного и того же! А я так надеялась... Так верила... Он все меня мамочкой, лапочкой называл... Вдруг Сабрина упала на кровать и захлебнулась в рыданиях. Я стояла посреди комнаты, как последняя идиотка, не зная, что предпринять. Наконец, осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу: - Ну, успокойся, успокойся, все мужики сволочи. Подумаешь, ушел, так другого найдем - красивее и умнее. - Так не бывает, - заикаясь, произнесла девушка. - А мы найдем, вот увидишь, - убеждала я ее. - Он пропал, а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А он меня про него расспрашивал. - Кто? - ого, это становится интересным. - Валентин. Доктор. - Знаешь что, - остановила я ее, - давай я заварю чай, а ты умоешься и расскажешь мне все по порядку про этого Валентина. Потом вместе подумаем, что с ним делать. Договорились? - Ага, - кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из сумочки плитку шоколада и уселась ждать. Сабрина вышла из душевой умытая и успокоенная. Ее косички немного порастрепались, но в целом она производила приятное впечатление - такая Маруся в дерюжке. - Ой, шоколад, - обрадовалась она, - это вы принесли? А то у меня сил не было сходить и купить что-нибудь. - Вот и подкрепишься. Садись, - я налила чай в стаканы. - Рассказывай про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку? - Я шла из больницы, - начала она свой рассказ и отпила глоток, - у меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в пятницу вечером, автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается машина и приятный голос говорит: "Девушка, вы из больницы идете, давайте я вас подвезу". - Откуда он знал, что ты из больницы? - удивилась я. - Он что, следил за тобой? - Да нет же, просто я шла по больничному двору, его пока пройдешь... А он там ехал. - Ну хорошо, и ты села? - Сначала поколебалась немного, но идти было далеко, да и Валентин производил приятное впечатление - светлый, с усами, голос интеллигентный. - Да, - вздохнула я, - это успокаивает... - Он мне сказал, что он врач и даже показал наклейку на стекле - больница. Вот я и согласилась. - А где этот врач работает? - Как где? - удивилась Сабрина. - В "Барзилае". Где же еще? - В каком отделении? - А-а, ты это имеешь в виду. Он сказал, что он врач - бане..., нет, бальнеолог. Вот. - Понятно. Бальнеолог так бальнеолог. И что дальше было? Сабрина посмотрела на меня огромными глазами и набравшись воздуху, выпалила: - А потом я пригласила его к себе и он остался. - Как? Вот так сразу и пригласила? - удивилась я. - Валерия, мне двадцать три года. Я в Израиле уже полгода, а у меня все это время никого не было. Валентин оказался таким милым. Интересовался мною, расспрашивал. Я ему рассказала, что я - харамитка. Ему это жутко понравилось, и он попросил меня пригласить его на наши встречи. Там они и познакомились... - Кто они? - Валентин и Илья. Ты знаешь, я с Ильей была знакома еще в Москве. И с его женой, Ликой. В принципе это Илья устроил мне учебу в Израиле и грант достал. Я ему всю жизнь благодарна буду. - А Валентин? - Что Валентин... После того, как я его с Ильей познакомила, он только о нем меня и расспрашивал: "А где Илья? А над чем он сейчас работает? Знаю ли я его адрес?" А как Илью убили, так он и пропал. Не звонил, не приходил... - Сабрина вздохнула. - Я даже к гадалке ходила. Фантом вызывать. - Что? - я от неожиданности поперхнулась чаем. - Зачем фантом? Он тебе, наверное, телефон оставил? - Нет никого по этому телефону, - со злостью в голосе ответила она. - И бальнеологического отделения в больнице "Барзилай" нет. И врача по имени Валентин Левкович... - Ладно, не горюй, смотри на это просто: у тебя ничего из дома не пропало? - Нет... Ну что ты говоришь, Валерия?! - Я знаю, что я говорю. Удовольствие получила? Сабрина пожала плечами и утвердительно кивнула. - Ну и радуйся. Ничего плохого в твоей жизни не произошло. Так, эпизод. Довольно-таки неплохой. Не видела его после этого, ну и не надо. Еще найдешь. - Как не видела, видела. Проезжал он на своей машине с красными занавесочками, а внутри брюнетка сидела. - Что-что? Ты говоришь, красные занавески? А машина какая? - Черная, японская, "Мицубиси-Галант". Я даже спросила его однажды, что за машина. В моей голове завертелся калейдоскоп. Машина, расспросы про Илью, выстрелы. Да этого Валентина надо было срочно брать за жабры и вести в кутузку на допрос к Борнштейну! Я нутром чуяла, что не зря был произведен тотальный охмуреж девушки Сабрины с целью выхода на Илью. Нет, решено, завтра с утра - к Михаэлю! x x x Но назавтра была пятница, а по пятницам все магазины работают до обеда, а потом открываются аж в воскресенье утром. В холодильнике было шаром покати, и я направилась в супермаркет "Битон", который назывался еще "желтые пакеты", потому что все покупки в нем заворачивали в именно в них. В супере было столпотворение. Нагрузившись по самую макушку, я вышла из магазина, жалея, что я не осьминог - лучше бы распределились покупки. Надо было дойти до машины и погрузить все в багажник. Неожиданно моя правая нога подкосилась, и я брякнулась на землю, подминая под себя пакет с йогуртами. Лодыжку обхватила дикая боль. Мне с детства не везет. У меня привычное растяжение щиколоток. Я могу упасть на ровном месте и встать с опухшей ногой. Ничего не поделаешь. Поэтому я не спешила изображать из себя героиню и преодолевать трудности, памятуя, что сказала моя любимая Раневская: "Поднимите же меня, народные артистки на земле не валяются!". Хоть я не была народной артисткой, но в Израиле недостатка в кавалерах не ощущается. Какая-то женщина закричала: "Помогите ей!" Ко мне бросились несколько человек, подняли (я мыслила верно), уложили желтые пакеты на ближайшую скамейку. Стоя на одной ноге, я механически счищала с себя остатки земляничного йогурта. Голова кружилась, нога разламывалась от нестерпимой боли и раздувалась на глазах. - Разрешите, я вам помогу, - услышала я за спиной приятный мужской баритон. Не было сил даже обернуться. Я ухватилась за протянутую соломинку. - Да, пожалуйста, я чувствую, что не смогу идти. - Ничего страшного, обопритесь на меня, моя машина тут, за углом. - Но и моя недалеко, - пыталась я протестовать. - Ваша дальше, - мягко пресек мои возражения незнакомец, и я запрыгала, держась за его плечо. Честно говоря, мне было нелегко. Росту он небольшого, телосложения хлипкого, поэтому я старалась опираться лишь частично, чтобы не случилась двойной катастрофы - не хватало, чтобы он упал под моей тяжестью. Кроме того, добрый самаритянин еще тащил все мои желтые пакеты. Кое-как мы доплелись до угла. Он открыл дверцу своей большой машины (интересно, почему низенькие мужчины любят большие машины и высоких женщин? Надо заглянуть во Фрейда...) и, уложив мои покупки на заднее сиденье, осторожно помог мне сесть впереди. - Вам куда? - спросил он. - В старый город. - Поехали, - кивнул он и вывел машину со стоянки. По своей природе я - рефлексирующий интеллигент. Терпеть не могу быть кому-либо в тягость, а уж если для меня кто-то что-либо совершает - это вносит в мою душу разлад и панику. Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие, я начинаю судорожно размышлять, чем же отплатить за такую доброту. Видимо, это борение четко отразилось у меня на лице, поэтому незнакомец спросил: - Вам удобно,... - запнулся он, и чтобы скрыть смущение, включил магнитофон. Аллегрова запела одну из бесконечных песен Крутого. - Валерия, меня зовут Валерия, - поняла я его затруднение. - Очень приятно, а меня Валентин... - при этих словах что-то в голове моей щелкнуло, и я заставила себя обернуться. Увидев на задних боковых стеклах красные занавески, я откинулась на спинку сидения и застонала. - Вам плохо, Валерия? - всполошился Валентин. - Все-все, мы уже подъезжаем. Он помог мне выйти из машины, дотянул меня до дому и сбегал за пакетами. Мне оставалось только сидеть в кресле и охать. - Сейчас посмотрим ваша ножку, - сказал он, положив покупки на стол. - Может не надо... - я пробовала протестовать. - Ну что вы, я же врач. Он занялся моей ногой. Задрал штанину джинсов, стянул с меня носок и присвистнул - нога напоминала пузырь. - Лед в доме есть? - В морозилке. Умело сообразив тугую повязку, Валентин приложил к ней лед, и уложив меня, подсунул под ногу пару подушек. - Давайте ключи, - потребовал он. - Какие ключи? - Пригоню вашу машину. Где она находится? Уже не протестуя, я протянула ему ключи и рассказала, где припаркована моя "Сузуки". Он вышел, а я закрыла глаза. Сил уже ни на что не оставалось. Когда он вернулся, я не заметила, видимо задремала. - Все в порядке, машина у дома, - весело сказал он и положил ключи на журнальный столик. - Как нога? - Спасибо, Валентин, вы так добры... Не стоит. - Ну что вы, мамочка моя, - отмахнулся он, - мне только завтра в ночь на дежурство. Так что сегодня я вполне свободен. И выручить такую красивую женщину? Что может быть приятнее? "Вот оно самое, - подумала я, - начинается...". Но вслух спросила: - Вы доктор? - Да, - кивнул он, - бальнеолог. - Странно, - я сделала вид, будто что-то пытаюсь припомнить. - В нашей больнице есть отделение бальнеологии? Не слыхала. - Это отделение открыли совсем недавно, и не все об этом знают. - И чем вы там занимаетесь? Возвращаете людям молодость, пользуя их скипидарными ваннами? - Ну, мы не боги... - деланно рассмеялся он. И тут же перевел разговор на другое. - Вы одна живете? - С дочкой. Она через пару часов вернется из школы. - Замечательно! Хотите чаю? - Хочу. Он пошел хлопотать на кухню, а я лежала и размышляла. В голове крутилось два вопроса: первый, как такой человечек с залысинами и животиком мог влюбить в себя девушку Сабрину? Может полгода вынужденного воздержания сыграли свою роль? И второе: как он подойдет к интересующей его теме? А именно, когда он начнет расспрашивать об Илье? Хотя, как он догадается, что я имею к этому хоть какое-то отношение. В случайности я не верю. Может быть он следил за мной, а мое падение только облегчило ему путь к знакомству? - Пейте, Валерия, я заварил свежий. - Спасибо, с удовольствием, - я взяла протянутую мне чашку. Он сидел напротив меня, в кресле и, как мне казалось, совершенно не тяготился тем, что находится в чужом доме. На правой руке у него сверкал огромный до неприличия перстень, усеянный бриллиантиками (почти наверняка - фальшивыми), а мизинец оканчивался длинным ногтем. Я даже поругала себя: "Вот, Валерия, мерзкая ты все-таки баба. Неважно, исходя из каких мотивов тебя выручили, подвезли до дому, а ты лежишь тут и критикуешь. Нехорошо..." - Чем вы занимаетесь, Лера? - спросил Валентин. - Археологическими раскопками, - неожиданно для самой себя ответила я. - Да что вы говорите? - встрепенулся он и даже отложил свою чашку. - И где? - Здесь, в Ашкелоне. То есть, не копаю - этим занимаются другие, а я обрабатываю находки, каталогизирую их, составляю отчеты. - О, как интересно! - воскликнул он. - Я всю жизнь мечтал участвовать в раскопках! - А что тут мечтать? - удивилась я. - Приходите в Национальный парк, присоединяйтесь к группе и копайте на здоровье. Им люди нужны. Это предложение не вызвало энтузиазма у моего собеседника. Тем более что открылась дверь и в квартиру вошла Дарья. - Привет, мам, - сказала она и бросила рюкзак, - ты чего лежишь? - Ну ладно, мне пора, - Валентин поднялся и направился к выходу. - Я позвоню, если вы не возражаете. - Спасибо вам за все. Очень признательна, - сказала я и протянула ему бумажку с номером телефона. - Мам, кто это? - спросила Дашка, когда за доктором от бальнеологии закрылась дверь. - Фантом... - глубокомысленно ответила я. Дашка хмыкнула и пошла к компьютеру. x x x Моя дочь стала бурчать, когда обнаружила, что в ее драгоценном компьютере заполнен практически весь жесткий диск. - Мама, что это такое? - возмущенно заорала она, стуча по клавишам. - Я не могу инсталлировать "Цивилизацию"! - Кто тебе сказал, что это только твой компьютер, узурпаторша? - решила я пойти в контрнаступление. - Мне понадобилось место в памяти, вот я и взяла. - Но не столько же! Откуда?! Ты что, мамуля, из Интернета неделю качала? - Это ты мне сейчас права качаешь, а мне надо для работы. Здесь программа интересная, "Шампольон". Не вздумай стереть! А вместо того, чтобы на мать бочку катить, лучше бы картинки свои удалила. Сотня картинок - глядишь и для "Цивилизации" место найдется. И вообще - у меня нога болит, мне отдых требуется, а ты меня с постели поднимаешь. - Мам, ну все-таки, кто это был? - Дарья перевела разговор на другое. - Доктор один. Помог мне до дому добраться и ногу перевязал. - А-а, понятно. А зачем ты его фантомом обозвала? - Он, как фантом, материализовался в нужном месте, в нужное время. - Повезло тебе, - внесла ясность моя дочь и пошла чистить компьютер. Меня не отпускала одна мысль. То есть как говорила в детстве Дашка: "У меня есть мысль, и я ее думаю". Случайно ли оказался Валентин около меня, растянувшейся на тротуаре, или все-таки следил? А если следил, то откуда узнал? И кто его послал? Что ему нужно? И правильно ли я ляпнула, что работаю в археологии? Сама себя подставила в роли живца, а теперь - в кусты. Бездеятельность не отвечает моей натуре. Поэтому я набрала телефон справочной и попросила коммутатор больницы "Барзилай". - Алло, "Барзилай"? Дайте мне бальнеологическое отделение. - У нас нет такого... Меня же предупреждала Сабрина. - Тогда отдел кадров. Но в отделе кадров мне отказались предоставить информацию. Придется обращаться к Михаэлю и все ему выкладывать. Можно, конечно, позвонить по телефону, так как ходить или вести машину мне не под силу, но я все-таки надеялась, что смогу распутать этот клубок своими силами и предоставить Борнштейну на блюдечке готовые результаты. В общем, меня обуяла гордыня. Телефон зазвонил, когда я спала. - Мам, тебя! - закричала Дарья. - Кто? - Фантом... - прыснула она. - Добрый вечер, Валерия, - услышала я в трубке приятный баритон. - Как ваша прелестная ножка? - Изменила цвет. У ней чудный синюшный оттенок. - Так и должно быть, - успокоил он меня. - А я хочу принести вам таблетки. - От ноги? - Ну конечно! Называются "Пойнт". Рассасывают воспаление при растяжении связок и уменьшают боль. Вы сейчас не заняты? Таблетки надо принимать три раза в день. - Может лучше посоветоваться с врачом... - нерешительно пробормотала я. - А я кто? - обиделся он. - Я имела в виду, с врачом-ортопедом, - я решила сгладить ситуацию. - Так эти таблетки мне дал мой друг, врач-ортопед. Я сейчас с ним советовался. Ну что, приезжать? - Приезжайте, - сказала я, памятуя, что зануде легче отдаться, чем объяснить, почему тебе этого не хочется. Не успела я положить трубку, в мою спальню влетела Дашка. - Мам, я к Инге. - Дарья, чтобы из дома не на шаг! - Ты чего? - оторопела она. - Я лежу, может, придет кто. Ты дверь будешь открывать. При этих словах в дверь позвонили. - Ну вот, я же говорила! Дарья поплелась открывать. На пороге стояла Анжелика. - Проходите, - сказала моя дочь, - мама, ну теперь я могу пойти к Инге? - Анжелика, как я рада тебя видеть! Садись, - я действительно обрадовалась. Мысль о том, что она лежит одна, в далекой больнице, без родственников, заставляла сжиматься мое сердце. - Что с тобой? Почему ты лежишь? На тебя тоже напали? - Нет, просто упала и растянула ногу. Ничего страшного. И, обращаясь к дочери, я сказала: - Иди, горе мое! Как-нибудь без тебя справлюсь. Обрадованная Дарья тут же убежала, а я осталась с Анжеликой. Она сидела тихо, видимо ожидая от меня новостей. Рассказ о том, как мы с Денисом перекачивали информацию и как за нами гнались и стреляли занял около получаса. Я колебалась, говорить ли ей, что владелец "Мицубиси-Галанта" появится сейчас перед нами и решила, что не стоит. Невозможно предположить, как Анжелика в таком случае поведет себя. В дверь позвонили. - Открой, пожалуйста, - попросила я ее. Анжелика пошла к двери. Большое трюмо, стоящее в спальне, позволяло мне видеть вход в квартиру. На пороге стоял Валентин. На его лице застыла улыбка, которая быстро слиняла, как только он увидел закутанную в черный платок мою приятельницу. - А где Валерия? - он от неожиданности даже не поздоровался. - Там, в спальне, - мотнула головой Анжелика. Он зашел ко мне и вновь засиял: - Лера, дорогая, как ты себя чувствуешь? - Уважаемый доктор, если мы с вами перешли на ты, то я не припомню, когда это мы пили на брудершафт? Или перевязка заменяет нам его? - Прекрасно, - хохотнул он, - если есть чувство юмора, значит дело идет на поправку. Все будет так, как вам удобно... - Да ладно, - махнула я рукой, - на ты, так на ты. Кстати, познакомься, это моя подруга Анжелика, пришла меня навестить. - Очень приятно, - равнодушно сказал Валентин (Видимо, обольщение Анжелики не входило в его планы. Знал бы он, кто она такая). - Можно, я закурю? Что поделать, я ненавижу запах табака. Это мне причиняет неимоверные страдания. А так как характер у меня далеко не ангельский, я отважно бросаюсь на любого, кто смеет еще в нашей стране курить в закрытых помещениях. Денис не курит, мой бывший муж не курил тоже, поэтому просьбу закурить в своем доме я воспринимаю как наглое изнасилование моих органов обоняния. Если нельзя насиловать одни органы человеческого тела, то почему можно другие? Поэтому я спокойно ответила: "Нет". Валентин не ожидал такой реакции, он уже вытаскивал сигарету, но мне было абсолютно наплевать на его чувства, тем более, что он напросился ко мне сам и моя задача была немного вывести его из себя, чтобы он раскрыл свои истинные намерения. - Ну что ж, - с деланной улыбкой он спрятал сигарету, - можно я посмотрю ногу? - Ты же доктор, Валентин и знаешь, что ноге нужен покой. Оставь. Лучше поговорим о чем-нибудь другом. - О чем? - спросил он. - Ну не о работе же, в самом деле, - капризно заметила я. - Ну почему не о работе? - возразил Валентин и посмотрел на Анжелику, словно ища у нее поддержки. Анжелика упорно молчала. - Мне очень нравится археология, и я бы хотел узнать побольше от людей, непосредственно занятых этой наукой. - А что именно тебя интересует в археологии? - Все! - убежденно сказал он. - Открытие новых цивилизаций, памятников старины, клады... - Клады? - удивилась я. - Но поиск кладов - задача совсем не археологов, а авантюристов. - Золото, лежащее в земле, всегда под оберегом, - вдруг внесла свою лепту Анжелика, - и горе тому, кто нарушит заклятье! - Можно согласиться с вашими воззрениями, Анжелика, - кивнул Валентин, - но все эти обереги имеют материальную разгадку - ловушки или радиоактивную пыль. Вспомните заклятье фараонов - тот, кто нарушит покой гробниц - умрет. - И нечего было туда лезть, - проворчала моя собеседница, - целее были бы. - А как же развитие науки, цивилизации, в конце концов? Дать несметному богатству лежать мертвым грузом под землей? Скрытым от глаз людских? - он встал со стула и присел на край моей постели. - Да что я вам голову морочу - совсем забыл, зачем пришел. Валентин вытащил из кармана упаковку лекарств: - Вот, возьми. Прими одну сейчас и сразу полегчает. - Хорошо, принеси мне из кухни стакан воды. Он пошел на кухню, а я вытащила одну таблетку и сунула ее Анжелике: - Спрячь, я не хочу их глотать. Валентин вернулся и протянул мне стакан. Я, делая вид, что таблетка уже у меня во рту, выпила глоток и откинулась на подушки. - Горькая, - пожаловалась я. - Так на чем мы остановились? - На кладах, - подсказала Анжелика. - Да, - кивнул он, - мне рассказывали компетентные люди, что наша маленькая страна - это просто рай для археологов. Куда ни копни - можно отыскать нечто сногсшибательное. - Это верно, - согласилась я. - Даже закон существует - нельзя копать фундамент под дом, пока не получат разрешение от комитета по археологии. - Знаете ли вы, что когда существовал Первый Храм, в нем находилось около двухсот тонн золотой утвари для храмовых обрядов и жертвоприношений? Но после разрушения Храма там не нашли ни крупинки золота. Возникает вопрос, где оно? - Не знаю, может быть, спрятали... - Верно, не испарилось же оно! - Валентин даже руками всплеснул от воодушевления. - И говорят, что существуют перечни этой утвари и описание мест ее захоронения. Вот что нужно искать, а не черепки с костями! - А чего его искать? - вдруг возразила ему Анжелика. - Этот перечень давно уже найден. Он называется Медный Свиток и нашли его в Кумранских пещерах. - Ну ты даешь, подруга! Откуда ты знаешь? - удивилась я. - Так об этом знаешь, сколько написано? Свиток представляет собой три медных листа, свернутых в трубочку. А на них - перечень посуды из Храма. А то, что посуда тогда была золотая - написано не только в Медном Свитке. Валентин сидел, открыв рот и смотрел на Анжелику. Наконец, он оправился от шока и спросил, запинаясь: - Простите, вы тоже археолог? - Нет, я - историк и художник-график, - ответила она и хотела продолжить, но тут у нее из сумочки раздался звонок. Анжелика вытащила мобильный телефон и, глянув на диалоговое окно с высветившимся номером, сказала. - Да, Кеша, я у Валерии, не волнуйся, я еще побуду и приду. - Если хотите, я вас отвезу, я на машине, - видимо Анжелика здорово заинтересовала моего незваного гостя. - Слушай, любезный, - вдруг сказала она совершенно спокойно, не повышая голоса, - шел бы ты домой. Таблетку дал, нога в порядке, а я Леру не видела давно. - Намек понял, - уязвленный Валентин решил сделать хорошую мину при плохой игре. - Не буду вам мешать, дорогие дамы. Всего наилучшего. Валерия, ты позволишь мне позвонить? - Позволю, - кивнула я, еле сдерживая смех. Валентин вышел и осторожно закрыл за собой дверь. Почему я дала Анжелике распоряжаться в своем доме? Ну, не люблю я низеньких курящих мужчин, носящих остроносые туфли на каблуках! x x x Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. - Ты молодец! - сказала я ей. - Знаешь, кто это был? Владелец той самой "Мицубиси", которая за нами гналась. - Да ты что?! - ахнула Анжелика и добавила с укоризной. - И ты молчала? - А что я должна была сказать? Познакомьтесь гости дорогие: это вдова того ученого, которого вы убили, а это - тот, кто гнался за наследием убитого ученого, может быть и сам убийца... - Нет, - покачала она головой, - он не убийца. Уж слишком хлипкий... Шестерка подручная, но не убийца. Я это чувствую. - К тому же врун, - добавила я и прыснула. - Говорил, что работает врачом-бальнеологом. А в нашей больнице такого отделения нет. - Это ему ночью приснилось, что он врач, вот и рассказывает всем, - с серьезным выражением лица сказала Анжелика, и мы снова расхохотались. - Ладно, - пришла я в себя, - я сейчас тебе кое-что покажу, а ты уж сама решай, что с этим делать. Еле-еле встав с постели, я включила компьютер и вывела на экран файл, который разархивировал Денис. - Читай! - усадив Анжелику против экрана, я пошла на кухню заварить чай. Когда я вернулась, чтобы пригласить ее на кухню, она почти закончила читать и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. - Валерия, надо ехать в Магдалу! Ты представляешь, что произойдет, если эту прядь волос найдут они?! - Кто они? - мне совершенно не улыбалось снова ехать на Север и шастать по родному городу Марии Магдалины. - Я же говорила тебе! - с жаром проговорила она. - "Те, которые хотят вернуться на круги своя", если они найдут прядь раньше нас, клонируют сатану! - Анжелика, я не сошла с ума... - резко прервала я ее. - Ну подумай сама, какие-то волосы, биологи-генетики с жутко длинным названием. Ну не бред? - Нет! Не бред! - категорически заявила она. - И если ты не поедешь со мной, я поеду одна. Пока мы спорили, вернулась Дашка и присела возле компьютера. Мы продолжали с жаром беседовать на кухне, чай был уже выпит, когда моя дочь позвала меня: - Мам, иди скорее сюда! - Ты же знаешь, что я не могу скорее! - недовольно возразила я. - Мы разговариваем, а ты мешаешь. - Тут какой-то скрытый файл. Очень много весит. Стереть его? - Ты что?! - завопила я. - Не трогай ничего! Подойдя к компьютеру, я увидела, что Дарья выводит на монитор какую-то таблицу. В правой части шла криптограмма, в левой - читался русский текст. А вот центральная часть была заполнена какими-то точками, линиями и загогулинами. Мы с Анжеликой чуть не ткнулись носами в экран. Там было: "5. Личного зеркала. Щит окружен витым изделием по краю, в форме обрамления искусным изделием (из) сплавленных (?) золота, серебра и меди, 6. И драгоценными камнями на узорной основе (?), искусным изделием мастера. Длина щита - два с половиной локтя, а его ширина полтора локтя. 7. и колос чистого золота посреди наконечника белого блестящего железа. И (нечто) 8. отборный рог, искусное изделие, узорной формы, в золоте, серебре и драгоценных камнях..." Таких перечислений был не один десяток страниц. И все - золото, серебро, драгоценные камни. Изредка попадалось белое золото и белое железо. Что это было - не ясно. Но одно мы понимали - перед нами список драгоценностей храма. Потому что в списке фигурировали: чаша для жертвенного вина, блюдо для жертвенного агнца - все чистого золота с инкрустациями. Первой опомнилась Дарья: - Мам, что это такое? Это Денис написал? Глянув на Анжелику, я сказала: - Вот за чем приходил наш разлюбезный доктор, а ты - волосы, волосы... - Ну и что? - заупрямилась она. - Мы, харамиты, противники богатства. Мне эти списки ни к чему. Я все равно поеду в Магдалу. - А с этим что будем делать? - я ткнула пальцем в экран. - Ты сюда посмотри, здесь же не только список, здесь и места указаны! Действительно, между загогулинами можно было прочитать на иврите "Гат, Йерихо, Шомрон". - Это карта! - не могла успокоиться я. - И именно из-за этого погиб Илья. Он приехал в Израиль, чтобы отыскать сокровища Храма. А чтобы никто не заподозрил, подкинул Барбаре идейку с саркофагом. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что информация просочилась и сейчас твои "на круги своя" гоняются не за волосами в цисте, а вот за этим. Анжелика молчала, насупившись. Видимо ей не хотелось рас