погонах сияли большие маршальские звезды. Это звание ему присвоили специально перед визитом, дабы поднять вес министра в глазах французских военных и политиков. Сам мундир новоиспеченного маршала представлял собой шедевр портновского искусства. Темно-синего цвета, с золотыми погонами, аксельбантами на правом плече, с внушительной орденской планкой, с серебряным крестиком Георгия Победоносца на шее, золотой звездой Героя России на груди. При всех этих регалиях Сазонтьев был внушителен и величав. Фуражка с золотым кантом и нещадно задранной вверх тульей еще больше увеличивала рост гиганта. По сравнению с ним министр обороны Франции Жак Шенье при росте метр восемьдесят пять смотрелся просто подростком. Отточенным жестом отдав честь Сазонтьев вместе с министром прошелся вдоль застывшего строя почетного караула, затем они прослушали гимны, придирчиво рассмотрели торжественный марш одетого в старинные костюмы и кивера караула. Прежде чем покинуть аэропорт Сазонтьев подошел к банде колышущихся, как во время прибоя, журналистов. - Скажите, генерал, почему вы приехали одни, где ваша жена? - крикнул один из них. - Во-первых, не генерал, а маршал, - повысил голос Сазонтьев. - А жена моя осталась дома. - Почему вы лишили ее Парижа? - У ней сейчас ответственная пора, на днях она должна рожать. - Кого ждете? - Дочь. - Как назовете? - Викторией. Самое лучшее имя для дочери военного. Кто-то из шустрых репортеров быстро подсчитал, что Виктория была зачата как раз во время прошлогоднего балканского кризиса. - Вы зачали ее на борту "Петра Великого"? - Может быть. Морская качка иногда способствует сексу. - Вы приехали окончательно запугать Францию и весь Запад? Поставить ее на колени? Голубые глаза Главковерха холодным ледком скользнули по худосочной фигуре длинноволосого, мокрогубого репортера. - Таких как вы не надо пугать, вас запугали еще в чреве матери. Я приехал чтобы выработать механизм предохраняющий от повторения подобных конфликтов. Жак Шенье так же ответил на пару вопросов, и они проследовали к машинам. Там уже их ждала бушующая толпа. Над головами виднелись плакаты с самыми разными надписями, там было самое разное, и: "Палач Европы", и: "Я хочу от тебя ребенка". Официально Сазонтьева принимал в своей резиденции Шенье, но ни кто не удивился, когда в самый разгар переговоров открылась дверь и в зал вошел президент Франции. Разговор сразу пошел о новой системе безопасности Европы. - Пора уходить от существующей системы построения НАТО, - убеждал новоиспеченный маршал. - Позиция США во время балканского кризиса явно показала то, что они были готовы пожертвовать Европой ради сохранения собственного спокойствия. Сам по себе конфликт вокруг Югославии носил локальный характер и его вполне было возможно решить мирным путем. Против этого была именно Америка. Не секрет что и Дальневосточный кризис вокруг Курил был спровоцирован именно США. Для Японии это кончилось плачевно, но правительство Штатов не извлекло уроков из этой ситуации. Кто знает на какую авантюру они решатся завтра? Надо переходить к континентальной системе безопасности. - То американское правительство ушло в отставку, - напомнил Лемьер. - Да, но и у нынешнего президента основным пунктом программы значится возвращение России в лоно демократии. А это означает только одно - продолжение попыток вмешательства США во внутреннее дело России. Я не думаю что вам бы понравилась предвыборная компания претендента на первые роли, допустим, в Германии, если там было записано возвращение ей Эльзаса и Лотарингии. Выйдя из зала заседания Лемьер бросил через плече своим советникам: - Кто-то из вас говорил, что он грубый солдафон с мышлением ефрейтора? Хотел бы я иметь армию состоящую из таких ефрейторов. Даже если все эти предложения принадлежит Сизову, то он хорошо их озвучивает. Из-за визита французского президента встреча двух министров задержалась более чем на час. После ее окончания кортеж машин торжественно проследовал к Триумфальной арке, а после возложения венков к могиле неизвестного солдата поспешил в собор Инвалидов, к могиле Наполеона. Отдав честь и лично возложив венок Сазонтьев неожиданно для всех сдернул фуражку и преклонив колено застыл перед надгробием из красного, полированного финского порфира. Все это шло в прямой трансляции, и этого жеста маршала было достаточно, чтобы завоевать симпатии экспансивных французов. Уже на следующий день число пикетчиков с антирусскими плакатами значительно поубавилось, в основном там стояли люди с типично кавказскими лицами. Впрочем, было кое что и посерьезней плакатов. Как оказалось, тот неожиданный приход президента просто спас жизнь Сазонтьева. Стоявший в оцеплении полицейский с многоэтажным именем Андре Жан-Пьер Килли обратил внимание на одну из машин, серый старенький "Пежо", стоящих в течении трех часов недалеко от собора Инвалидов. Удивило его то, что все это время в машине сидели люди. Андре указал на странную машину вышестоящему лейтенанту, и те в сопровождении большой группы полицейских подошли к "Пежо". Увидев полицию все четверо сидевших в автомобиле занервничали, начали оживленно переговариваться. Оказалось что ни один из них не владеет французским. Под дулами автоматов чужеземцев вытащили из машины, при них обнаружили пистолет и пульт управления взрывным устройством. В спешном порядке были прочесаны все окрестности, мину обнаружили в припаркованном в двухстах метрах от входа в собор стареньком "Форде", как раз по ходу движения кортежа российского маршала. Бомбу обезвредили, все четверо террористов оказались выходцами с Кавказа, тремя чеченцами и карачаевцем. Менее значимое покушение произошло в самом конце визита Главковерха. Он спускался вниз по ступеням Гранд-Опера, когда к нему с криком "Банзай" кинулся человек с типично восточными чертами лица и кинжалом в руке. Не прерывая движения Сазонтьев выбросил вперед свою левую руку и кулак бывшего спецназовца мигом остановил самурая отбросив щуплое тело японца назад. Кинжал террориста успел только попортить китель маршала, а японского студента Киито Море увезли в больницу со сломанным носом и сотрясением мозга. Как оказалось, у новоявленного самурая на Шикотане погиб старший брат, за это тот и хотел отомстить Сазонтьеву. Все это было заснято вездесущими операторами "Антенн-2", и потом еще несколько дней крутилось в записи по всем каналам всех государств мира. Все четыре дня визита Сазонтьева посольство России осаждали экзальтированные девицы самого разного возраста и внешнего вида с одной навязчивой мечтой переспать с новоявленным Александром Македонским. Это весьма забавляло Сашку, в свободные минуты он в бинокль рассматривал претенденток на его постель, одетых, порой, более чем откровенно. - Да, а страшноватые все-таки эти француженки, - с усмешкой сказал он, подводя неутешительный итог. - Ни на одну из них я бы без стакана водки бы не позарился. Узнав о вторжении талибов Сазонтьев хотел прервать визит, и сначала даже не поверил в то, что Сизов велел ему остаться. Он лично позвонил в Москву и глава Верховного Совета высказался коротко и емко, в стиле самого Сазонтьева. - Доводи дело до конца. Если тебя не кому заменить на фронте, то ты хреновый министр обороны. Что, будешь кидаться на каждую амбразуру? Тоже мне, Александр Матросов! Кроме той встречи с президентом в первый день визита они встречались с Лемьером еще три раза, в загородном замке Рамбуйе, и в личном поместье Лемьера недалеко от Эври. Переговоры шли трудно. Француз очень не любил американцев, но и диктаторские амбиции этого русского гиганта его настораживали. Но больше всего Сазонтьева волновала Сашка. Беременность у ней протекала трудно, плод был большим, врачи сразу предлагали ей кесарить. В последний день визита начались схватки, об этом сказали Сазонтьеву и тот уже еле дождался конца всех положенных церемоний. Уже в салоне самолета он взревел во всю свою глотку: - Пилот, мать твою за ногу! Чтобы через час мы были в Москве! Ставлю ящик водки. Татарник, тащи сюда пузырь! За час, они конечно, в Москву не успели, летели положенное время. И всю дорогу Главковерх наверстывал упущенное в Париже. "Бордо", "Камю", и шампанское торжественных парижских раутов предельно надоели ему, душа и тело требовали водки. Они пили, как обычно, втроем, Сазонтьев и два его неразлучных адъютанта, Лавров и Татарник. Спустившись с трапа в Москве маршал мимоходом пожал руку встречавшему его начальнику генерального штаба Авдееву и быстрым шагом последовал к своему персональному ЗИЛу. - Кто родился? - спросил он не оборачиваясь. - Дочь, - ответил Авдеев. - Слава богу, хоть в этот раз врачи угадали. В роддом, - велел Сазонтьев шоферу. Всю дорогу он расспрашивал Авдеева о положении на среднеазиатском фронте, его немного удивило что генерал часто путался в своих ответах, да и вообще выглядел несколько странно. Анализировать все это Главковерху было некогда, да и не неохотно. Сазонтьева занимали сейчас мысли далекие от войны. Он просто выругал своего начштаба за путаницу в ответах и в нетерпении уставился на дорогу. Лишь выйдя из машины около больничного корпуса и увидев на ступенях крыльца Сизова и Соломина с напряженными, скорбными лицами, Александр понял, что происходит что-то не то, что-то невероятно страшное и жуткое. - Сань, мы выражаем тебе самое глубокое соболезнование, это так несправедливо... - начал Сизов. - Что? - не понял Сазонтьев, зачем-то одевая фуражку. - Вы чего? Сизов удивленно глянул за Сашкино плече и по бледному лицу начальника генштаба понял, что тот не решился выполнить порученное ему дело. - Понимаешь, она хотела рожать сама, без кесарева, а у нее оказалось больное сердце, - пришел на помощь Сизову Соломин. То что было потом Сазонтьев помнил слабо. Кажется он крушил какие-то двери, со звоном падало огромное, цветное стекло, он что-то кричал во все горло, пытался найти хоть какое-то оружие и сначала перестрелять всех этих людей в белых халатах, а потом, уже у тела Александры, ему самому нестерпимо хотелось застрелиться. Безумие кончилось когда ему поднесли заливающийся плачем белый комок пеленок с красным от натуги лицом. Глянув на него Сазонтьев сразу увидел маленькие, но столь явные черты лица Александры - крохотный вздернутый нос, эти характерные, упрямые губы. Несколько минут он смотрел на дочь, потом поднялся с колен, повернулся, нашел глазами Соломина и сказал ему: - Позаботься о ней. Отдай Надьке, она ее воспитает как надо. После этого он огляделся по сторонам, увидел разбитую в щепки дверь палаты, испуганные лица заглядывающих в палату врачей, тяжело дышащих адъютантов, разорванный китель Татарника, наливающийся синевой закрывающийся глаз Лаврова, бледное лицо явно растерянного Сизова. Сашка посмотрел на свои руки, все они были в крови от разбитых стекол. Поцеловав в губы так и не ставшую законной женой любимую Сазонтьев развернулся и пошел к выходу. По пути он видел следы своего безумства - сорванные с петель двери, вдребезги разбитый в фойе громадный витраж, засыпанный цветным стеклом пол. Пройдя к машине Главковерх грузно упал на заднее сиденье и приказал: - На аэродром, в Кубинку. Рядом с ним с некоторой опаской пристроились адъютанты. Глаз Лаврова закрылся окончательно, Татарник же сразу вытащил бутылку и, налив полный стакан, протянул его Главковерху. Тот почти с ненавистью глянул на бывшего прапорщика, ныне подполковника, протянул вперед руки и велел: - Лей! Тот сначала не понял. - Чего? - Лей, говорю! Татарник медленно вылил водку на окровавленные руки Сазонтьева, и физическая боль прижигаемых ран показалась Сашки истинным блаженством по сравнению с болью душевной. После этого Сазонтьев почти год метался по всей территории Средней Азии успевая вмешаться во все самые значимые бои с талибами и местными басмачами. Это походило на безумство маршала Нея на поле Ватерлоо, но, как и французскому маршалу, русскому так же не везло на смерть. За это время он потерял Лаврова, тяжело был ранен Татарник. Но мобильные войска России с помощью местного населения сделали свое дело: все прорвавшиеся с гор в низины интервенты были рассеяны и уничтожены. Прежде всего в этом виноваты были сами талибы. Они слишком рьяно начали учить узбеков, казахов и киргизов истинной вере по шариату, порой вырезая целые кишлаки. К следующей весне граница была восстановлена на прежнем месте. ЭПИЗОД 10. Ровно в девять утра в кабинет Сизова вошел первый заместитель главы его аппарата Виктор Демидов. По форме это была обычная встреча, Демидов раз в неделю докладывал Диктатору положение вещей в регионах страны, именно этот отдел он курировал в своем ведомстве. Но если бы кто из коллег Демидова услышал его диалог с Сизовым, то очень бы удивился. - Значит это все подтверждается? - спросил Сизов. - Так точно. Непосредственное убийство журналиста Никитского было совершено тремя офицерами Лужниковского отделения милиции. Приказ же исходил от их непосредственного начальника, в свою очередь тот получил устное указание от своего непосредственного начальника полковника Попова. Журналист собрал слишком много доказательств того, что ликвидировав все криминальные "крыши" Лужниковская милиция сама обложила данью всех торговцев. Полковник Демидов, выходец из системы ФАПСИ, кроме своих непосредственных обязанностей занимался еще и некоторой "подработкой". Полгода назад Сизов назначил его главой новой структуры в спецслужбах страны - Федерального Агентства Безопасности. Создавая ФАБ Сизов проектировал получить что-то среднее между "Моссад" и ФБР. Пока даже в Верховном Совете никто еще не знал об этой структуре. Подчинялась она непосредственно ему, начальника агентства не должен был знать ни кто. Сами работники агентства вербовались в смежных, жизненно важных органах: администрации губернаторов, госбанке, ФСБ, ФАПСИ, МВД, и во всех остальных силовых структурах. Сизов потер пальцем правый висок и Демидов, отличный психолог, понял что генерал едва сдерживает свои эмоции. У Сизова в самом деле при вспышках гнева начинало нестерпимо ломить в висках, последствия перенесенной травмы при той аварии вертолета. - А что они там еще продают на этих рынках? - поинтересовался он. - Турецкие и польские товары отпали из-за эмбарго, неужели тащат товары из Китая? - Не только из Китая. Везут из той же Турции через Армению и Грузию, но сейчас больше торгуют шмотками сделанными по образцу импортных в той же Грузии и Абхазии. Там целые города сейчас занялись портняжеством, и постепенно турецкие товары становятся невыгодными. - С этим все ясно, - сказал Сизов. - Что по губернаторам? - Двоих можно расстреливать без суда и следствия. Кроме особняков, пудов золота и бриллиантов на совести каждого много человеческих жизней. - Кто? - Авдоненко и Месяцев. Сизов поморщился. Оба были из старожилов, уже четыре года правили в своих округах. - Как раз без суда и следствия тут не обойтись. Забудь про все эти чекистские методы. Нас и так обвиняют черт знают в чем. Надо подготовить показательный процесс, - велел он. - И вот еще что. Минюст третий год возится с новым уголовным кодексом. Два месяца назад я отправил им последний вариант со своими замечаниями, пора бы уж и честь знать. Поторопи их, как минимум через месяц он должен вступить в силу. Демидов кивнул головой и выразительно взглянул на часы. Сизов его понял, было без пяти минут десять, ровно в десять намечалось очередное заседание Верховного Совета. - Ничего, подождут, - буркнул он, и не торопясь двинулся к двери. Заседание и в самом деле было самым что ни на есть рутинным. Соломин жаловался на нехватку денег, другие трудности в экономике. - Это эмбарго нас просто душит. Нельзя вечно жить только за счет внутреннего оборота страны. Нужно добиться хотя бы смягчения санкций. - ОНН не пойдет на отмену эмбарго, - заметил министр иностранных дел Володин. - Все они там смотрят в рот американцам. - Надо попытаться это сделать, - настаивал Соломин. - Бесполезно, - Володин отрицательно мотнул головой. Сизов, как обычно, медленно прохаживался за спинами спорщиков вдоль стола при этом невольно и привычно разглядывая громадную, во всю стену, карту мира. Генералы говорили уже совсем о другом, дружно ругали погоду этого года, и тут Сизов сказал нечто совсем невпопад разговору. - Если нельзя добиться отмены эмбарго, то нужно ликвидировать саму эту говорильню. Сначала не все присутствующие даже поняли про что он ведет речь, только Володин переспросил: - Вы говорите про ОНН? - Именно так. Сизов повернулся к начальнику ФСБ Ждану. - Ты что-то говорил про финансовые махинации в руководстве ОНН? - Так точно. Они растратили около трех миллионов на личные цели. Ну там, передача собственности ООН в частные руки за полцены, поездки с семейством на отдых за счет сообщества на Аляску и Мальдивы. Так, по мелочам. - Ну не скажи. Три миллиона это, конечно, мелочь, надо заявить о тридцати миллионах, и намекнуть что это только видимая часть айсберга. Сколько стран нас могут поддержать в этой авантюре? - спросил Сизов оборачиваясь к Володину. Министр даже вспотел. Ему, дипломату в третьем поколении, как-то не приходила мысль что можно ликвидировать эту самую авторитетную международную организацию. - Но тогда мы лишимся единственной международной трибуны. - Сейчас не время слов. - Ну... государств двадцать мы наберем. Всегда найдутся обиженные, тот же Ирак или Северная Корея, Ливия. Китай вон зажимают как и нас из-за Тайваня. - Надо провести соответствующую работу. Через месяц как раз у них ассамблея, так кажется? - спросил Сизов оборачиваясь к своему министру иностранных дел. Владимирову оставалось только подтвердить эти слова Диктатора. Ровно через месяц открылась очередная ассамблея Организации Объединенных Наций на уровне министров иностранных дел. В первый же день должен был выступил представитель России при ООН Никишин. Это несколько удивило всех присутствующих, они ждали речи от сидящего в зале Володина. Но тот молчал, заранее переживая все то, что должно было сейчас произойти. Никишин, крупный, осанистый мужчина великолепно владеющий английским, начал свою речь как обычно обращением к собравшимся, а потом резко обрушился на сидевшего за его спиной главу ООН Грегори Ван-Холдена, голландца. - Вы стоите у руля ООН немного больше года, а уже наворовали из казны всемирного сообщества больше чем кто либо до ваших предшественников. Только по этим документам видно, - здесь Никишин потряс пачкой бумаг, - что вы потихоньку прибрали к рукам недвижимости на десять миллионов долларов принадлежавших ООН в Испании и Италии. А эти бесплатные поездки на Бали и Мальдивы, уик-энд на Аляске всего вашего семейства с прогоном "Боинга" для шести человек?! Всего же неумеренные траты достигают тридцати миллионов долларов США. Бледный от волнения Ван-Холден крикнул: - Это ложь! - Вы еще скажете свое последнее слово, - отмахнулся Никишин. - А пока я хочу сделать от лица правительства России важное заявление. Так как ООН в последнее время стал орудием политического давления на Россию и ее союзников со стороны США и стран блока НАТО, то мы выходим из этой организации и не намерены выполнять директивы и резолюции ООН. Весь многонациональный форум замер. Представители полутора сотен государств всех рас и континентов молча смотрели как делегация России покидает зал заседаний. За этим действием мало кто заметил как вопреки утвержденному регламенту у трибуны оказался представитель Китая Си Чайлюнь. - От имени Китайской Народной Республики я хочу заявить, что мы так же поддерживаем демарш России и выходим из состава Совета Безопасности и самой Организации Объединенных Наций. Потом пошел уже поток стран. Здесь были Иран, Ирак, Ливия, Северная Корея, Сьерра-Леоне, еще с десяток стран, давно и беспощадно погрязших в гражданский войнах. Ван-Холдену пришлось объявить заседание закрытым и перенести его на завтра. Увы, на следующий день международный форум содрогнулся от очередного удара. На трибуну поднялся человек в традиционном белом арабском одеянии и клетчатой куфии и заявил что Саудовская Аравия так же выходит из числа стран ООН. Вслед за ним уже стоял представитель Израиля. Его сменил глава палестинской делегации. - Израиль специально выходит из ООН чтобы не выполнять резолюцию номер сто восемьдесят один от сорок седьмого года о создании Палестинского государства! - Буквально кричал он с трибуны. - Но мы прекрасно понимаем все эти происки сионистов и не уступим им ни пяди палестинской земли! Интифада будет продолжаться вечно, мы либо добьемся своего, либо погибнем! Лучше смерть, чем жизнь без родины! Примерно такая же речь прозвучала из уст индийского представителя после того, как глава делегации Пакистана заявил о своем выходе из ООН. - Все эти происки Пакистанского правительства видны индийскому народу как на ладони. Вы не получите Джамму и Кашмир, это истинно индийские земли. На третий день ассамблеи ОНН начала таять на ком снега под солнцем Сахары. Демарш Саудовской Аравии вызвал целую лавину отказников со стороны мусульманских стран. В ООН из них остались лишь Египет и Турция. Развал ООН был самым большим ударом для нового президента США Алена Маккреди. Больше всего он не понимал действий Аравийского королевства. - Черт возьми, что происходит? Кто мне сможет объяснить?- спрашивал он у своего штаба, госсекретаря Джимми Арисона, министра обороны Пита Вульфа и всех остальных советников и высших чиновников, собравшихся в Овальном кабинете Белого Дома. - Понятен демарш России и Китая, но Сауды? Что там, эти завернутые в простыни арабы нанюхались своей долбанной нефти и сошли с ума!? На его вопрос первый попробовал ответить председатель комитета начальников штабов, четырехзвездочный генерал Эндрю Джонсон. Этот темнокожий генерал был единственным, кто сохранил свое место с времен прежней администрации, естественно что он и более других владел информацией. - Дело гораздо глубже. В последнее время Саудовская Аравия проявляет большую активность на мировой сцене. По моему мнению создается что-то вроде блока мусульманских государств от Марокко на западе, Пакистана на востоке, и Судана, Индонезии и Малайзии на юге. Цель создания этого блока мне пока не ясна. Ясно только одно - король Мухаммед хочет играть в мусульманском мире первую скрипку. Госсекретарь Джимми Арисон, рослый, тридцасемилетний шатен встрепенулся и отрицательно замотал головой. - У госдепартамента нет подобных сведений. Саудовские короли всегда претендовали на роль первой скрипки в мусульманском мире, так что ни чего особенного в этом нет. По моему мнению выход из ООН просто личная прихоть короля Мухаммеда. Это не простой человек, но по нашим данным он вполне управляем. Вообще-то Арисон по образованию был филолог, мирно преподавал испанскую литературу в Принстоне, но потом увлекся политикой, а затем и возглавил штаб избирательной компании Маккреди. Он настолько блестяще провел весь этот избирательный марафон, что пост госсекретаря как вознаграждения этой бурной деятельности для него напрашивался сам собой. - И все-таки я считаю что пока следует приостановить поставку в Саудовскую Аравию новейшего вооружения и технологий, - настаивал Джонсон. - Не вижу в этом нужды, - пробормотал Питер Вульф. - Они и в прежние годы закупали у нас очень много вооружений. Причем большая часть из них так и оставалась ими не освоена. Мне говорили что у них на складах видели стоящие в ящиках "Фантомы" еще времен вьетнамской войны. Это замечание министра обороны вызвало невольное оживление среди публики. Под ехидные усмешки министров и советников голос подал министр торговли Йенсон. - Кроме того эти закупки хорошо активизируют нашу промышленность. Мы ни как не можем восстановить после прошлогоднего биржевого кризиса былую силу доллара, и подобные высокотехнологические заказы нам нужны как воздух. Только вчера они прислали запрос на продажу ста Ф-16. Но генерал Джонсон отрицательно покачал головой. - Но они закупают не только оружие. Мы обязались поставить для Аравии три завода для ремонта боевой техники, тех же Ф-16, танков и бронетранспортеров. Только мощности этих заводов таковы, что впору думать не о ремонте, а скорее о изготовлении этой самой же техники. - Ерунда, - отрезал Вульф. - Без металлургической базы изготавливать танки невозможно. Тем более самолеты без наших электронной начинки. Дружными усилиями команда Маккреди заклевала генерала, уверив президента в том, что все нормально, и ситуация под контролем. Вернувшись к себе в кабинет Вульф закурил сигару, по давней привычке забросил ноги на стол и вытащил из кармана мобильник. Телефонный номер, который он набрал, принадлежал биржевому агенту министра. - Джон, это я, Пит. Как дела на бирже? Выслушав доклад маклера Вульф приказал ему. - Прикупи акций компании "Дженерал Дайнэмикс". На какую сумму? Он ненадолго задумался. - На триста тысяч долларов. Да, обязательно сегодня. Отключившись Вульф с удовольствие затянулся сигарным дымом и подумал: "Завтра про сделку с самолетами узнают на бирже, акции "Дженерал Дайнэмикс" подскочат в цене раза в два. Выгодное это все-таки дело, быть политиком". Не менее Маккреди распадом ООН был удивлен и сам Сизов. Кроме удивления и даже радости к чувствам Диктатора примешивалось и некая озадаченность. Он так же начал понимать, что в мире происходят события не поддающиеся логике его мышлению. Но главное было достигнуто. Вместе с ООН сгинуло и торговое эмбарго против России. Москва тут же заявила, что продает нефть на два доллара за баррель дешевле чем на мировом рынке. Через неделю в порту Новороссийска пришвартовался первый танкер под русскую нефть из Испании. ЭПИЗОД 12. Все началось с доклада начальника ГРУ Анисина на заседании так называемого Совета Национальной Безопасности, объединяющего все силовые структуры: МВД, армию и спецслужбы. - У нас есть интересные сведения о аль-Ваххабе. Сизов с интересом глянул на генерала и мельком на его основного конкурента, начальника Службы Внешней Разведки Мохнача. Полгода назад тот торжественно объявил Али аль-Ваххаба мертвым. Террорист номер один к этому времени уже три раза объявлялся погибшим и американскими и нашими спецслужбами. Никто не знал его настоящего имени, аль-Ваххабом он назвал себя в честь знаменитого проповедника восемнадцатого века, давшего толчок к распространению идей пуританского мусульманства. Кроме многочисленных террактов против посольств США по всему миру аль-Ваххаб засветился и в боях против российских войск в Средней Азии, так что смерть этого фанатика была делом чести всех спецслужб западного мира. - Да, и что он? - поинтересовался Сизов. - Он снова собрал достаточно большую группу террористов, большинство из них арабы и чеченцы, сейчас она находится на территории Малайзии. Судя по всему он собирается взорвать атомную электростанцию на территории США. - Откуда это известно? - удивился Сизов. - Мы узнали что некая организация ищет специалиста ядерщика с опытом управления АЭС. Странными были только запрашиваемые ими требования к специалисту. Он непременно должен быть ортодоксальным мусульманином и кроме того пункт назначения - отдаленный, чисто сельскохозяйственный район Малайзии где нет никаких ядерных объектов. Мы запеленговали переговоры работодателей и посредников. Прогнав голос через модулятор мы точно вычислили его владельца - аль-Ваххаб. - Почему вы думаете, что Ваххаб собрался совершить терракт против Америки? - спросил Соломин. - Он ищет судно, чтобы переплыть океан. Пока ему это не удается. Сейчас он испытывает большие затруднения с финансами. Но у него намечается возможность переправить всю группу, а это почти сорок человек, на самолете в район Мексики. - Что вы предлагаете? - Я предлагаю перехватить его где-нибудь в полете и сбить. Поручить это дело флоту. - Это трудней чем вы думаете. Слишком далеко от России, - возразил Сазонтьев. - Выдвигать оперативную группу флота в этот район слишком большой риск. Это будет на пределах возможностей наших кораблей, кроме того я не думаю что первый Тихоокеанский флот американцев будет спокойно наблюдать как мы движемся черте знает куда в зоне их ответственности. Непременно прилепятся и будут дышать в затылок. Проще натравить на Ваххаба самих янки. У них к нему давние счеты. - Это верно, - согласился Соломин. - После смерти Бен-Ладена Ваххаб любимый враг США номер один. Это решение напрашивалось само собой, члены Малого совета дружно закивали головой. - Не стоит, - неожиданно для всех сказал Сизов. - Пусть он подберется к Америке поближе. А там посмотрим. Два месяца спецслужбы России с заботливостью наемной няньки опекали банду аль-Ваххаба. Они отследили перелет нанятого им "Геркулеса" до мексиканского города Гвадалахара, затем переезд всей группы в небольшой порт Мансалинье. Здесь у фанатиков возникли трудности. Они три недели никак не могли зафрахтовать судно для последнего броска на север. Местные рыболовецкие сейнеры не годились для столь длительного перехода, к тому же они не могли взять на борт столько народу. Вся банда укрывалась на заброшенном ранчо в пятнадцати километрах от Мансалинье. Сам Али аль-Ваххаб, без всемирно известной бороды и одетый как истинный джентльмен в европейский костюм-тройку, с переводчиком из числа местных жителей тщетно ожидал подходящей оказии в порту. В тот день казалось, что все уже кончено, приехав с провизией на ранчо аль-Ваххаб застал рядом с домом полицейскую машину, а рядом - три свежих трупа в форменных мундирах. Судя по запаху пороха убийство произошло только что, и он даже удивился что не слышал выстрелов. Но взглянув на длинные набалдашники глушителей террорист номер один перевел взгляд на сосредоточенные лица своих подчиненных. - Они приехали и начали задавать разные нехорошие вопросы. Пришлось их убрать, - пояснил Муса Удугов, первый заместитель Ваххаба, по национальности чеченец. - Их могут быстро хватиться, заройте их поглубже, машину спрячьте в сарае, - приказал Али. - И надо будет убираться отсюда как можно быстрей. Когда работа была сделана и команда сидела в главном здании на упакованных вещах со стороны автострады послышался звук мотора быстро приближающегося автомобиля. Все насторожились, трое дежурных приникли к окнам с оружием наготове. Но это оказалась машина Ахмеда, мексиканца, волей судьбы занесенного в Индонезию и там принявшего ислам. Именно он посоветовал аль-Ваххабу свой родной городишко для создания этой базы, он же служил у них и переводчиком. - Али, я нашел судно для нас, - выпалил он, кузнечиком выпрыгнув из машины. - Какое судно? - Два часа назад в порт пришел сухогруз. Команда мексиканская, капитан не то норвежец, не то швед. Он же и владелец. Им нужны деньги, ради них он согласен плыть куда угодно и с кем угодно. - Хвала аллаху, я думал уже что здесь мы останемся навсегда. Едем в порт, а вы, - он обернулся к Удугову, - подъедете позже, ночью. Судно, что Ваххаб увидел у причальной стенки порта, нельзя было назвать особенно изысканным. Сквозь белоснежную покраску проглядывала частая сыпь ржавчины, а высоко поднятая над водой красная лента ватерлинии ясно подсказывали что трюм судна пуст как мошна нищего в понедельник утром. У трапа их никто не встретил, и пройдя в рубку они увидели спящего в кресле длинного бородача в мятом кителе и некогда белой фуражке. Ахмед потряс капитана за плечо, и тот нехотя приоткрыл заплывшие глаза. - Какого черта, сто акул вам в задницу, - пробормотал он, и Ваххаб невольно сморщился, настолько сильно от моряка пахнуло чудовищно древним перегаром. - Э-э, капитан, это он хочет нанять вас, - Ахмед ткнул пальцем в сторону араба. - Ну, и сколько вы даете? Меньше ста тысяч я не возьму, у меня мазута в обрез. - Я даю миллион. Глаза капитана оживились. На вид ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят, все путала эта неухоженая борода. - Уже хорошо. Надеюсь это будет не кругосветное путешествие? - Нет, мне надо дойти до Сан-Франциско. - А груз? - Груза нет, есть люди. Их и надо перевести. Капитан с кряхтением поднялся, встав он оказался на голову выше обоих своих собеседников. - Ну что ж, тогда капитан Лундстрем и его "Старый викинг" к вашим услугам. Ночью на корабль погрузили всю команду, ящики с униформой и оружием. С приливом "Старый викинг" взял курс на север. Спустя пять дней в одиннадцать часов ночи команда аль-Ваххаба начала пересаживаться со "Старого Викинга" на надувные лодки. Возбужденные гортанные голоса далеко разносились над морем, одетые в камуфляж люди по одному спускались с трапов в лодки, принимали сверху оружие. Сверху, с капитанского мостика на все это взирали двое, сам аль-Ваххаб и капитан Лундстрем. - И все-таки вы зря вывели из строя мою рацию, - пробурчал швед, сердито пыхтя своей трубкой. - Ничего, потом купите еще лучше. Вы же не хотите чтобы я вас перестрелял? Зато я буду уверен, что вы не успеете ни кого предупредить. - Мне нет ни какого резона кому либо и что-то сообщать. В Штатах мне за это светит как минимум пожизненное заключение, - огрызнулся Лундстрем. - Я это знаю, поэтому и дарю вашей команде жизнь, - ухмыльнулся аль-Ваххаб. У него, как и всех его людей, за период этого неторопливого плавания начала отрастать борода, и Лундстрем невольно в очередной раз сравнил Ваххаба со стервятником, настолько тот походил на грифа чертами своего лица. - Тогда уматывайтесь скорее ко всем морским дьяволам, мне не терпится убраться отсюда как можно дальше! Эта тирада капитана вызвала у араба очередную усмешку. За эти дни он привык к постоянному пьянству и сквернословию своего кормчего. Террорист и раньше ни в грош не ставил этих гнилых западных людишек, а после встречи со шведом он уверовал в это еще больше. Единственное, что волновало и возбуждало этого длинноногого потомка викингов, это деньги. Аль-Ваххаб последним покинул судно, и все пять "Зодиаков" взревев моторами направились в сторону континента. А "Старый Викинг" на всех парах двинулся в сторону строго противоположную ближайшему берегу. Но пройдя всего пятьдесят миль сухогруз остановился. Лундстрем взглянул на своего первого помощника, Йонсона и кивнул ему головой. Тот спустился вниз, вытащил из кобуры пистолет и, привинтив глушитель, вошел в матросский кубрик. Пять отдыхающих членов экипажа умерли даже не проснувшись. А на мостике уже колдовал с чемоданчиком спутникового телефона штурман Иверсон. - Готово, - сказал он Лундстрему. - Хорошо, займись остальными. Иверсон вышел на бак и крикнул в сторону кормы. - Эй, вы, черти краснорожие! Все сюда! Пятерка мексиканцев опасливо подошла поближе. Все они едва достигали плеча рослого викинга. - Это что такое! - сурово спросил он, показывая рукой за борт. Все пятеро матросов перегнулись через леера и выстрелы пистолета прозвучали с быстротой автоматной очереди. - Ты уже справился? - спросил появившийся из трюма Йонсен. - Да. А ты открыл кингстоны? - Все готово. Пора спускать шлюпку. Через полчаса все трое лже-викингов с колышущейся на мягкой зыби шлюпки наблюдали как кормой вверх уходил в морскую пучину "Старый Викинг". Еще через сорок минут в двух кабельтовых от лодки с шумом вспененной воды проросла из темноты массивная рубка подлодки. Лундстрем даже выругался от восторга. - Еще немного, и они бы подцепили нас на рога, - сказал он, берясь за рукоять мотора. Как раз в это время команда аль-Ваххаба первый раз открыла ответный огонь. До этого все шло хорошо, они высадились незамеченными, марш-броском преодолев два километра выбрались на шоссе и вскоре остановили междугородний рейсовый автобус. Высадив пассажиров они отогнали их всех за ближайшие кусты и перестреляли. Но за два километра до электростанции автобус попробовала остановить патрульная машина. Полицейские почувствовали что-то неладное в движении этого летящего на полной скорости громадного автобуса. Догнав автобус полицейские через громкоговоритель потребовали у шофера остановиться. Машин на шоссе больше не было, так что изрешетив машину полицейских террористы даже не притормозили. Один из патрульных перед смертью успел прохрипеть в микрофон несколько слов: - Они едут... к станции... К сожалению предельно уставший дежурный на пульте связи не понял смысла этих слов и еще долго запрашивал патрульную машину. - Кто едет? К какой станции? Где вы, номер тридцать шесть, отзовитесь! Аль-Ваххаб остановил автобус не доехав до Сокраментской АЭС пятьсот метров. Оставшееся расстояние преодолели бегом, два человека по очереди меняясь несли на руках физика. Именно состояние ученого вызывало у главного террориста самую большую озабоченность. Осман был неизлечимо болен, белокровие съедало его с пугающей быстротой, и больше всего аль-Ваххаб боялся, что тот умрет не успев выполнить свою священную миссию. Пять лет назад Осман стажировался на этой электростанции, именно это и послужило выбором места для задуманного им самого страшного в истории человечества террористического акта. По плану они должны были проникнуть на территорию станции через технологические ворота, использовавшиеся последний раз двадцать лет назад при постройки станции для провоза большегрузных деталей реактора. Два человека подбежали к ограде первыми, минут пять повозившись около сетки они посигналили фонариком в сторону остальной группы. - Готово, сигнализация отключена, - сказал Муса. Все выглядело спокойно, редкие фонари освещали охраняемый периметр. Перерезав сетку ограждения они строем быстро пробежали к зданию ближайшего блока реакторов. Это осталось незамеченным. В полукилометре от них, в здании охраны толстый негр с седой шевелюрой мирно дремал около пульта управления сигнализацией и системами телеметрии. Двое его коллег неторопливо перекидывались в карты. - Смотри как Джимми спит, - сказал один из них. - Да, пузыри пускает совсем как младенец, - согласился его напарник. Он понизил голос и предложил. - Давай мы ему на следующее дежурство сунем в рот соску. У тебя они должны быть. - А как же, - ухмыльнулся второй картежник. - С моими двоими парнями просто беда, эти соски раскиданы по всему дому. С близнецами такие хлопоты... Договорить он не успел, вспышка взрыва осветила экраны дисплеев, чуть раньше дрогнул пол. Через несколько секунд отдаленный грохот подтвердил самые ужасные предположения охранников. - Тревога! - закричал многодетный отец, отшвыривая в сторону кресло с ошалевшим, ни чего не понимающим со сна негром и врубая на полную мощность сирену. В это время банда аль-Ваххаба уже вливалась в образовавшуюся в воротах дыру. Двое остались у этого новообразовавшегося входа, остальные бегом проследовали дальше. По ходу дела они разделялись, растворяясь в огромном пространстве машинного зала. Гулко прозвучали две отдаленных очереди, но аль-Ваххаб даже не повернул в ту сторону голову. Все шло как надо, по тщательно разработанному плану. Чере