го логике и в его психологии, действуя как "профайлер"... Сейчас же он находился в тумане, - в таком тумане, как описал Янин приятель, где начинаешь сомневаться в наличии у себя плотской оболочки... И сквозь туман пока просматривалось одно, словно выпроставшийся из белого плена и поднесенный близко к глазам указательный палец: Яна, точно так же, как и ее отец, погибла в тот день, когда никто о ней не волновался: она должна была уезжать на встречу к отцу, а затем с ним в отпуск. И вероятность того, что ей помогли утонуть, не столь уж мала... Если бы перед Яной не был убит Карачаев, то Алексей занялся бы, скорее, ее друзьями. Интриги в компашке водились, - да в какой же компашке они не водятся? Завистливая подружка или отвергнутый ревнивец могли свести счеты с гордячкой Яной. Кроме того, ориентировалась компашка на водных просторах Московского моря куда лучше, чем какой-нибудь пришлый недоброжелатель. Впрочем, и пришлому не столь уж трудно сориентироваться, при желании-то. А желание всегда прямо пропорционально заинтересованности... Остаток дня Алексей потратил на поход к следователю. Следователь был незнакомый, но Алексея Кисанова, частного детектива и бывшего опера с Петровки, в милицейской среде более-менее знали и на сотрудничество с ним шли, хотя и далеко не всегда охотно: гонорары "частного сектора" обычно неимоверно раздражали "сектор государственный". Тем не менее, обмен информацией есть залог дружественных отношений, а в них заинтересованы обе стороны. Впрочем, Алексей особо на информацию не рассчитывал, больше шел делиться своей, хоть и знал, что не порадует он ею органы следствия и дознания: им только гибели Яны не хватало! Он не ошибся: следователь хмуро его выслушал и еще более хмуро обронил, что не видит никакой связи. И что пока нет трупа, нет и дела. И что Иннокентию уже предъявлено обвинение в убийстве его дяди. Неча, мол, товарищ частный детектив, "сбивать с такта весь Париж"... - Хе, кактусы он пришел поливать! - делился своими соображениями следователь. - Какие кактусы, е-мое, кто их поливает? Он нарочно выдержал недельку, чтоб трупешник разложился и никто следов инсулина не нашел! Кис не знал, кто поливает кактусы, но аргумент показался ему неубедительным. - Не поторопились ли? - Осторожно спросил он. - На одних отпечатках да на кактусе дело хиловатым будет... - Да ладно. Мы тут тоже не пальцем деланные. У него дома деньги нашли, доллары, и две банковских карточки Карачаева, "Мастер Кард Голд" и "Америкэн Экспресс". Потратить она ничего не успел, - но взять-то взял! - Он мог их позже взять, - разумно заметил Кис. - Из соображений, что "дяде все равно не понадобится". - Вы мне тут достоевщину не разводите, Алексей Андреич! А то щас еще тяжелое детство приплетете и сиротские слезки?! Этим пусть его адвокаты занимаются! Не надо нас за дураков держать, мы свое дело знаем! Мотив у него есть, понятно? Самый прямой: он все наследует! - А дочь как же?! - изумился Кис. - То-то, сыщик, сам не проверил, да?! А Карачаев удочерение не оформлял! Так что все племянничку должно было достаться. Он, хоть и пытается выкрутиться, - знать, мол, не знал, - да кто ж ему верить будет?! Вот те новость! Совершенно озадаченный, Кис покинул следователя и снова связался с Лялей. - Для меня это неожиданность... Но думаю, что Кеша говорит правду... - Голос Ляли звучал натужно, вымучено, будто каждое слово давалось ей с трудом. - Он не знал, я уверена... Видя любовь Афанасия к Яне, мы все были убеждены, что она удочерена... Вернее, никому просто не приходила в голову иная возможность! Что верно, то верно. Кис и сам видел, что в обоих паспортах Яны значилась другая фамилия: Голубева. Но мысль о том, что Карачаев не оформил удочерение, лишь бледно промелькнула где-то на периферии сознания детектива, вытесненная немедленно другой: Яна, наверняка, не захотела менять фамилию, чтобы не обидеть мать. - Выходит, что у Яны не было никаких мотивов, - побормотал Кис в раздумье. - Ей ровным счетом ничего не перепадало в случае смерти отца, - напротив, она могла лишь все потерять. Все блага Карачаев давал ей из рук в руки, и рубить кормящую руку было бы полной бессмыслицей... Ну что ж, вот хотя бы одно бесперспективное направление отсеклось... И тем больше внимания надо уделить мысли о том, что обе смерти связаны... - Алексей! - прервала его бормотания Ляля. - Теперь, значит, они ухватятся за Кешу и никого иного искать не станут? - Боюсь, что да. И что даже уже ухватились. Карачаев был довольно крупной фигурой, следствие будут погонять, тем более что убийство они прошляпили. А висяк им не нужен. - Вот как... Зависла странная пауза, в которой клубилось какое-то сомнение. Алексей не понимал, что творится с Лялей. - А если это не Кеша? - Наконец, выдавила она из себя. Будь Кис в одной комнате с Лялей, он бы просто развел руками. Но они говорили по телефону, и жестом никак нельзя было отделаться. - Вряд ли они станут... - Он запнулся, ища наиболее мягкий вариант оформления своей мысли. - ...осложнять себе жизнь, вы это хотите сказать? - Примерно. - И тогда Кеша, даже будучи невиновным, может угодить под суд? И в тюрьму? - Хороший адвокат, может быть, сумеет уберечь Кешу от тюрьмы. Но от суда ему вряд ли отвертеться. Ляля снова умолкла, гоня от себя дурные мысли. Нет, это не Марина! Такого просто не может быть, чтобы ее дочь... ...Под конец их трудного семейного разговора, Марина попросила мать платить детективу и дальше, чтобы доказать невиновность Кеши. С ним Марина дружила еще с тех самых пор, когда все они крутились в орбите Афанасия. Марину с Кешей роднило, видимо, чувство своего интеллектуального превосходства и, одновременно, чувство исключенности из круга сверстников. Оба они, увы, не вышли внешностью и оба они, увы, не сумели компенсировать физические недостатки легкостью характера и обаянием в общении. Как бы то ни было, Марина с Кешей остались близкими друзьями, - и часто встречались, и мыслями делились, и в шахматы играли... Но никакого намека на любовные отношения, к Лялиному удовлетворению, не наблюдалось. Да и то, трудно было представить тщедушного Иннокентия в качестве любовника рядом с гренадершей Мариной. Хотя, по словам Марины, на Кешу, однако ж, нашелся спрос: у него водилась подружка. Но Ляля ее никогда не видела и мнения о ней не имела. Иными словами, Кеша был для ее дочери дорогим человеком, а что такое "дорогой человек", Ляля хорошо знала. Темперамент и преданность, - будь то делу, другу или мужчине, - Марина унаследовала от нее. Ляля согласилась, разумеется. Она и сама не собиралась отступать от поисков убийцы Афанасия. Но просьба дочки ее сильно окрылила: она ей служила доказательством, что Марина не замешана в смерти Карачаева. Уф, подумала Ляля с облегчением, - какие мысли странные иногда в голову приходят! Как она только могла заподозрить дочь?! Немыслимо, просто немыслимо!!! - Я не хочу, чтобы засадили невинного человека, - прорезалась Ляля в ответ. - Мне нужен убийца, а не козел отпущения. - Я вас понимаю. - Прошу вас, продолжайте расследование. Я оплачу, разумеется. - Э-э-э... Послушайте, Елена... Насчет оплаты... - Не беспокойтесь, я очень хорошо зарабатываю. - Погодите, послушайте меня: давайте так... - Назовите сумму! - Не перебивайте меня! - рассердился Кис. - Я занимаюсь этим делом уже месяц и до сих пор... - Алексей, это лишнее. Назовите сумму, пожалуйста. Кис окончательно осерчал. Его голос сделался сухим и строгим, и он отчеканил: - Условия диктую я, а не вы, прошу вас запомнить! В данном случае моим условием будет являться фиксированная плата, - вне зависимости оттого, сколько времени я потрачу на поиски убийцы. Если слишком много, - это будут мои проблемы, а не ваши. Я понятно выразился? Ляля неразборчиво хмыкнула в телефон, и детектив назвал ей сумму. На том и порешили. Отключившись, Алексей открыл файл в компьютере и в таблице под названием "Яна" вычеркнул графу "мотив". Он бы с удовольствием вычеркнул еще что-нибудь из своих таблиц, чтобы отсечь бесперспективные направления, - да вот хоть Кешу, к примеру! - но никак не мог позволить себе этого. Рано Кешу вычеркивать, рано. Кис до сих пор не чувствовал убийцу. И, что самое странное, его интуиция молчала, предательница, - словно бросила его, как неверная жена и, собрав все свои причиндалы, ушла к другому. Так что, в отсутствие предательницы, приходилось раскручивать сухую логику, - возможно, совершенно бесплодную... Ну что ж, приступим. Яна. Алексей не сомневался: она утонула. Если бы выплыла, то объявилась бы. Областная милиция наводила справки по больницам, но девушку нигде не обнаружила. Далее, сама утонула - или ей помогли? Строго говоря, никаких особых причин считать, что Яну столкнули в воду, у Киса не было, кроме одной: она погибла, как и ее отец, именно в тот день, когда о ней никто не беспокоился. И это было слишком странным совпадением, чтобы его не учитывать. Если интуиция-изменница что-то и нашептывала сыщику, то именно вот это: Яна не просто утонула. Кто-то приложил к этому руку. Кроме того, в свете новой информации возникало доказательство "от противного": в случае, если две смерти между собой не связаны, то любые мотивы для убийства Афанасия Карачаева отсыхают на корню. У Яны не было мотива: она-то знала лучше всех, что ей ничего не перепадет, поскольку она не удочерена. Кеша же был уверен, что Яна удочерена, - следовательно для убийства одного дяди у него мотива не имелось. Если преступник он, - то обе смерти связаны. - То же самое можно сказать и о компаньонах. Либо они, как все, были уверены, что Яна удочерена, - и тогда обе смерти связаны. Либо они знали, что она не наследница, - но тогда бы наследовал Кеша, в силу чего он бы сейчас не в тюрьме сидел, а, по логике охотника за Карачаевским наследством, в морге лежал... Вот так-то, детки. Логика - хорошая вещь. И к тому ж никогда не изменяет, - не то, что ветреная интуиция! Кис подлил себе кофию и прикурил следующую сигарету, мельком подумав в миллион тысяче первый раз, что надо бы бросить курить. Но с сигаретой хорошо думалось, и этот союз никотина с мыслительным процессом не так-то просто было разрушить. ...Теперь, если мы решили связать две смерти в одну цепочку (а мы с логикой уже решили!), то друзья Яны отсеиваются: им Карачаева убивать совсем ни к чему! И остаются у нас в решете Кеша с Братцами-компаньонами. Впрочем, Алексей не был уверен, что искать нужно только по цепочке финансового интереса, - а не, к примеру, страшную вендетту со стороны какой-нибудь женщины, оставленной Карачаевым из-за Яны. Лялю он, слава богу, исключил, - но у самой Ляли имелась дочь, которая, как знать, могла давно вынашивать планы мести... И существовали еще где-то секретарша и та женщина, которую видел Кеша (она же и секретарша?). Как знать, возможно, их тоже выжила Яна? Женщины становятся убийцами куда реже мужчин, - но зато как они в таких случаях изобретательны! Как талантливы они в актерской игре! Как ловко расставляют сети жертвам и следствию! Как безмятежно-равнодушны к чужой жизни, - они, женщины, природой назначенные жизнь даровать, а не отнимать... Алексей знал об этом по собственному опыту, и, честно говоря, предпочитал иметь дело (если подобное выражение уместно) с преступниками-мужчинами. Но женщин-мстительниц, сказал себе детектив, оставим на потом. Если не повезет с мужской частью творческого коллектива, проходящего кастинг на роль убийцы. Итак, Кеша. Он утверждает, что не знал, удочерена ли Яна, но не сомневался, что да. В отличие от следователя, Алексей был склонен ему верить. Отсюда возникала незатейливая цепочка Кешиного мотива: убрать обоих, и дядю и его наследницу. И тогда все валится прямиком в Кешин карман. Логично? Логично. Теперь компаньоны. Они могли иметь виды на долю Карачаева, - на те суммы, которые висели где-нибудь в офф-шоре. И, ежели так, то им нужно было устранить не только Карачаева, но и его наследницу. А по поводу прав Яны на наследство, похоже, никто не сомневался... Впрочем, это надобно уточнить, - и Алексей сделал себе пометку в таблице под названием "Братцы". Кроме того, как обронил однажды в разговоре Кеша, Афанасий Павлович постепенно вводил дочурку в курс дел своего фонда, готовя ей по окончании учебы теплое родственное местечко в бизнесе. К слову, ни в какой Архитектурный институт Яна не поступала, а училась она менеджменту в частном и дорогом учебном заведении, откуда в бизнес ей была прямая дорога, устланная, к тому же, коврами стараниями папочки. Стало быть, Яна могла уже кое-что знать об иных счетах в иных странах, и предъявить на них права. Что ни коим образом не улыбалось компаньонам. Да, но... Но в таком случае, Кеша тоже может оказаться в опасности! Ведь теперь наследник - он! Впрочем, если его признают виновным в убийстве дяди, то наследства ему не видать, как своих лопаток. А видать Кеше нары... Был ли тут дальновидный расчет? Могли ли компаньоны предполагать, что, избавившись от Карачаева и его дочери, они упекут Кешу на скамью подсудимых и, тем самым, нейтрализуют и его, последнего в цепочке наследника?! Хорошенький вопросик, хоррррошенький... Ладно, оставим пока рассуждения о мотивах и порассуждаем теперь о возможностях. Если у Кеши имелась превосходная возможность подменить инсулин, то о компаньонах это можно сказать лишь с натяжкой. Но все же такая возможность у них в тот вечер была. Один, к примеру, отвлекал Карачаева, пока второй занимался подменой. Куда сложнее все выглядело в случае с Яной. Чтобы "помочь" ей утонуть, необходимо было подстеречь ее по дороге к берегу, а затем либо стащить ее в воду, либо сильно качнуть лодку. Предположим, туман еще только-только начинался, видимость была вполне приличной, и вдруг Яна замечает по ходу своего маршрута лодку со знакомым человеком, которого она ожидала увидеть здесь меньше всего. Что делает Яна? Она, естественно, тормозит и выключает мотор. И становится в рост, это важное примечание. Ведь для того, чтобы выбросить сидящего человека из лодки, нужно было ее очень сильно накренить, но тогда б и часть сумок непременно упала в воду, особенно объемистая палатка, которую под сиденье не запихнешь. А они остались в полной сохранности, кроме заспинного рюкзака. Стало быть, Яна стояла в лодке в тот момент, когда кто-то ее сдернул или резко качнул лодку, что и облегчило задачу убийцы. Итак, знакомец приближается к Яне, якобы пообщаться: "Что ты тут делаешь? - А ты?"... - И вершит свое черное дело. Но для этого "знакомцу" необходимо было, во-первых, точно знать, когда она отправится с острова на встречу с папой. Во-вторых, нужно ориентироваться на Московском море. И, в-третьих, нужно уметь водить моторку. Теперь начнем с конца. Научиться управлять моторкой крайне легко, - если человек умел управлять хотя бы велосипедом. Разведать местность? Тоже не бином Ньютона. При хорошей зрительной памяти и одного разведывательного броска хватит. И уж совсем просто было узнать о планах Карачаева. Он их, похоже, не скрывал от близких... Глава 11 Почти весь следующий день Алексей потратил на то, чтобы выяснить, зарегистрированы ли водоплавающие средства на имена Кеши и Братцев. Оказалось, что нет. Из чего следовало, что придется ему снова тащиться на Московское море и пытаться выяснить, не брали ль на прокат интересующие его личности моторку у какого-нибудь очередного "Федича"... Фотографиями Братцев он обзавелся без особого труда, сообщим им в лоб, с какой целью их просит. Блинков, с которым он говорил по телефону, ничуть не дрогнул, выразил свое понимание сыщицких задач и готовность "быстренько сорганизоваться". Он и впрямь быстренько сорганизовался и даже самолично подъехал к Алексею Кисанову на Смоленку, вручив ему два вполне приличных снимка. Фотографию же Кеши детектив взял из квартиры Карачаева, и на следующий день он вновь катил в направлении Московского моря, проклиная это глухое дело. Под настроение была и погода: серый денек с мелким, как пыль, дождичком, предвестник скорой осени, - август уже перевалил за вторую половину. Заканчивалась пятая неделя его поисков, а истина все еще была скрыта от детектива августовским дождичком да речным туманом... На место Кис прибыл в самом дурном расположении духа. Со знакомым Федичем подъехал на остров, в надежде еще застать там троих ребят. Застал он их чудом: они снимали лагерь и сворачивали палатки. - Знаете новость? - спросил его Никита после вежливых приветствий. - К нам приезжала милиция... Милиция приезжала к ним не с пустыми руками. По словам Никиты, тело Яны до сих пор не нашли, - но зато нашли на дне одну кроссовку "Рибок", да застрявшую у какой-то коряги летнюю рубашку из натурального шелка карминного цвета, которую Яна накинула поверх летней маечки, уезжая с острова. Рубашка была изорвана, - видимо, кому-то на винт подсела, - теме не менее, друзья Яны опознали обе вещи. Ну что ж, этого и следовало ожидать. Кис вытащил фотографии из портфеля, показал троице. - По-моему, это двоюродный брат Яны, - указал Костя на фотографию Иннокентия. - Он здесь бывал, на острове? Нет, Кешу на острове не видели. Равно как и обоих Братцев-компаньонов. И вообще в районе Московского моря их не видели. Ну что ж, у Алексея еще оставалось полдня, чтобы опросить владельцев лодок в этой зоне. Если управится, то хорошо, - а если нет, придется ему снова к Федичу на ночлег проситься... Поскольку у Кеши машины не имелось, то вполне логично предположить, что приезжал он (если приезжал, конечно...) на электричке. У Братцев же машины были, и потому Кис пустился сразу же в обход домов в районе деревни Мелково, называя марки машин и показывая фотографии компаньонов, ну и Кеши, на всякий случай. Не выудив ничего интересного, он переместился в окрестности станции Завидово, где вновь пустился в расспросы. Уже сумерки осели на пошедшую паром воду, и в прохладной сырости вечера зазвенели озверевшие комары, когда вдруг Алексею несказанно повезло. - По-моему этот парнишка к нам приходил, ткнула пожилая толстая женщина на фотографию Кеши. - Сейчас я вам своего позову, погодите. Она скрылась на минуту в глубине дома, и оттуда выполз не совсем трезвый мужчина. - Этого? Видел, как же! - обдал он детектива запахом пива, соленой рыбы и лука. - Он мне денег заплатил, чтобы я его свозил на остров один тутошний... По словам мужика, Кеша на остров не выгружался, попросил остановиться на приличном расстоянии и минут двадцать наблюдал за ним, а потом снова уехал. Дату Кешин шофер припомнить не смог, но уверял, что это было никак не меньше месяца назад, а то и больше. Все это порождало только новые вопросы у детектива. Он вернулся в Москву поздним вечером и рухнул, не поужинав, и даже не позвонив Александре, в постель... С утречка Алексей дал себе поблажку: позавтракал неспешно и откушал кофию в свое удовольствие. Созвонился с Александрой, насладился журчанием любимого, чуть хриплого голоса, - после чего приступил к делам. Ему требовалось свидание с Кешей, - и он его вполне виртуозно добился в тот же день. - Да, ездил... - Признал Иннокентий, отводя глаза. - Еще когда дядя жив был, в первую неделю Яниного отпуска. Хотел поговорить с ней... Но так и не решился. Кеша выглядел плохо или, скорее, жалко. Алексей даже почувствовал себя немного виноватым: ведь это он, фактически, сдал Кешу... - Когда ты взял деньги и банковские карточки дяди? - Уже когда дядю похоронили... - Ты не подумал, что это незаконно? Кеша помялся . - Я в тот момент думал о том, что Янке и так все достанется.... Мне сказали, что на самом деле наследником должен быть я? - Да. - А мне грозит тюрьма... Да? - Да. Если ты действительно непричастен к смерти Карачаева, то ты, как минимум, повел себя крайне неразумно с этими деньгами и карточками... О чем ты хотел поговорить с Яной? - О моих отношениях с дядей... Парень отвечал уклончиво. О чем он недоговаривал? О том ли, что собирался выторговать милость у Яны, просить не отлучать его от дяди, - и теперь стыдится в этом признаться? О том ли, что пытался осмотреться на местности, планируя второе убийство? - Хорошо. А что ты делал в тот понедельник, когда Карачаев должен был забирать Яну с Московского моря? - У вас календарик есть? - Держи, - Алексей вытащил из своей записной книжки глянцевый прямоугольник с рекламой известного печатного издания, где работала Александра. - Утром мы с Мариной и Соней гуляли по центру. Я им исторические места Москвы показывал, особняки старинные, девочки мои экскурсии любят... - Кто это такие? - Марина - это тети-лялина дочка, мы дружим... А Соня - это моя девушка. - Давай все четко: имя, фамилия, координаты. Как ты понимаешь, мне надо будет проверить твои показания. Кеша грустно продиктовал. Убирая записную книжку, Алексей поинтересовался: - А во второй половине дня? - Дома был. Играл по интернету. - Кто-нибудь может подтвердить? - Не знаю... Не помню... Может быть, какого-нибудь соседа встретил? Спросите у них, вдруг припомнят... - Кеша совсем сник. Сегодня даже глаза его не бегали, а как-то невразумительно-вяло плавали из стороны в сторону. - Спрошу, а как же. И с подружками твоими встречусь. Так что, надеюсь, ты мне правду сказал. Кеша вдруг поднял голову и посмотрел Алексею прямо в глаза. - Я не убивал дядю... Я его любил. Алексей встал и, легонько хлопнув Иннокентия по плечу, произнес: - Если так, - то я это докажу. Будь уверен. Вслед ему едва слышно прошелестел выдох: "Спасибо..." Кеша был малосимпатичен Алексею. Да и кому он мог быть симпатичен, этот закомплексованный и трусоватый юноша, с его отчаянными эскападами интеллектуального высокомерия, которые отнюдь не прибавляли ему обаяния? Интересно, как относился к племяннику Карачаев? Да вот так, наверное: несколько презрительно, хоть и уважал образованность племянника и высокий уровень его игры в шахматы... Смотрел с родственной жалостью на его мелкие черты, хилое тело, бегающие глаза и думал: "Если бы судьба подарила мне сына, - он был бы не таким"... Подобное снисходительно-презрительное отношение дяди должно было вызывать у Кеши чувство униженности, что могло бы вполне прибавиться к уже имеющемуся у него мотиву в виде наследства. Что же до Яны, то Кеша полагал ее наследницей, так что мотив остается в силе. А к нему имеется также располагающий эмоциональный фон: Яна открыто издевалась над ним и сделала все, чтобы отдалить от дяди. Их бывалые шахматные турниры стали крайне редкими, Кеша уже давно не вхож к Карачаеву запросто, по-домашнему, как это было во времена тети Ляли, которая к нему относилась вполне дружелюбно. Кроме того, он зачем-то ездил на острова. Разведать местность? Чтобы потом подстеречь Яну и сбросить ее в воду? Все это говорило отнюдь не в пользу Иннокентия. Тем не менее, Алексей был склонен ему верить. Не только потому, что он показался на этот раз искренним, - но за него "голосовали" сами его недостатки. Его трусость в сочетании с умом и навыками хорошего шахматиста подсказывала, что Кеша должен хорошо продумывать ходы. Там, где храбрый дурак полезет напролом, там умный и трусоватый выстроит все наперед и до конца. Но тогда бы Кеша не оставил своих отпечатков на картридже с инсулином. Не поехал бы на взятой внаем лодке к Яне на остров. Запасся бы алиби, пусть и фальшивым. Не стал бы так по-детски красть из дядиной квартиры банковские карточки. Иными словами, как человек умный и трусоватый, он бы повел себя куда осторожнее. Кроме того, в Кеше была одна серьезная слабина как в кандидате. Он относился к тому типу людей, которые осуждают других, черпая истоки своего высокомерия в собственной интеллектуальности. Но это не люди действий, - это люди слов. Умственные люди. У них все происходит в мозгу, в сладких мечтах и грезах. Это там они дают достойный отпор соперникам и лихо соблазняют девушек, добиваются успеха, признания и богатства. Они, умственные люди, страстно любят обо всем этом помечтать, особенно почему-то в туалете, в котором запираются надолго, развивая в воображении сцены своего триумфа, - подробно, сладострастно, смакуя каждое придуманное слово и каждый жест. Но эти мечтатели никогда не переходят к действиям. Они даже не способны познакомиться с девушкой так, как им пригрезилось и примечталось. У них все происходит в виртуальном пространстве воображения, там и только там, никогда не пересекаясь с реальным миром... Ну, и последний аргумент, на этот раз чисто физический. Это только в теории мужчине легко справиться с женщиной. На самом деле, смотря какой мужчина да смотря с какой женщиной. Хилый Кеша был едва выше Яны, - то есть, он не мог взять массой. Он мог взять хитрым приемом (если владеет), - но все эти приемы хороши для твердой поверхности. А убийца должен был подплыть к Яне либо на другой лодке, либо вплавь, затем каким-то образом стащить девушку в воду... И не забудем, что в этот день начал сгущаться нередкий в здешних местах туман. Задача сориентироваться на местности и по времени, подстеречь Яну, а затем ловко ее утопить, представлялась почти джеймсбондовской. А Кеша никак не тянул на агента 007. Иными словами, Иннокентий куда лучше вписывался на стульчик у компьютера, чем в дикие просторы Московского моря. "Иннокентий", - надо же, как забавно, ведь его имя означает "невиновный"... Отметя Кешу, детектив, тем самым, обрек себя на страшные муки: у него не осталось больше ни одного подозреваемого. Нет, он не забыл, что "в решете" у него застряли еще Братцы, - но чтоб они, бизнесмены, не проверили, наследует ли Яна??? Кис подобное полностью исключал. Любой опытный бизнесмен - уже сам почти юрист. И первым вопросом при мысли об устранении Карачаева для них стало бы официальное удочерение. Яны. Узнав же, что она не удочерена, они немедленно теряют мотив для ее устранения. Это, конечно, следовало подтвердить, - но Кис был абсолютно уверен в собственной правоте. Вяло, без всякого энтузиазма, он набрал номер их офиса. Трубку взял Блинков. - Кто наследует после Афанасия, вам известно? - Конечно. Его племянник Иннокентий. - А дочь как же? - Так Афоня не оформил свое отцовство! Вот и все. Им незачем было устранять Яну. Кис даже не испытал никакой радости от своей правоты. Он остался без подозреваемого. Неужто он ошибся, и обе смерти не связаны между собой? Мда... Ну и дельце.... Но несмотря на фиаско, Кис упрямо связывал обе смерти между собой. Помимо того, что и отец, и дочь погибли в такой день, в который их заведомо никто не мог искать, - помимо этого, обе смерти выглядели как несчастный случай: Карачаев сам умер, Яна сама утонула. И интуиция упорно гундосила, что это неспроста. Интуиция! Когда-то, еще в студенческие годы, какие жаркие споры шли насчет интуиции! Алексей тогда рьяно отрицал ее существование как ненаучное и издевался над девчонками, верящими во всякую "чепуху". С тех пор интуиция научнее не стала, но Кис теперь твердо знал: она существует. Надо только научиться слышать ее. Слышать, вот ключевое слово! За годы практики, - сначала опером на Петровке, потом частная сыскная деятельность, - он этому научился. И теперь возлагал на это ненаучное явление большие надежды. Пусть интуиция есть ветреная изменница, пусть она иногда бросает его или играет в молчанку, - зато, когда она говорит, - то она не просто говорит: она ГЛАГОЛЕТ. Истину. И сейчас она настырно зудела: связаны обе смерти, связаны! И Кис ей верил. Глава 12. Выторговав ключи от Кешиной квартиры у бывших собратьев-ментов, Кис отправил туда Ваньку с заданием обшарить Кешин компьютер и найти, по возможности, для него алиби: следы присутствия Кеши в мировой паутине в тот роковой понедельник. Сам же Алексей исправно обошел весь подъезд. Увы, память человеческая несовершенна, и вспомнить некий понедельник, случившийся более месяца назад, никто не сумел. Кешу, разумеется, видели, да часто видели, - но вот в ТОТ понедельник?! Ваня все еще копался в компьютере Иннокентия, а детектив, не теряя времени, созвонился с Лялей и попросил встречи с ее дочерью, Мариной: в виду отметенных кандидатур Кеши и братцев, следовало перейти к женщинам-мстительницам. Ох, не рада была Ляля его просьбе, отнюдь не рада! Что только усилило желание Алексея повидаться с девушкой. Нехотя, словно ее приговорили к каторге, Ляля все же согласилась позвать дочь к телефону. Марина, однако же, отнеслась с энтузиазмом к предложению встретиться. И оная встреча была назначена на тот же вечер. Благодаря опыту своей сыщицкой деятельности, а также частым обсуждениям с Александрой, щедро делившейся с ним нюансами своего, куда более тонкого женского восприятия, Кис довольно быстро опознал проблему, с которой столкнулась в жизни Лялина дочь. Высокая, крупная, черноволосая и голубоглазая Марина страшно комплексовала из-за своей внешности. А внешность, на самом деле, вполне ничего была. На любителя, пожалуй, но тем не менее. Серьезный, как у ее матери, взгляд, - но редкой красоты и яркости глаза... Тяжелое, но гармоничное лицо, в котором крупноватый нос и великоватый рот вполне соразмерно вписывались в овал. Если бы она чуть больше верила в свои женские достоинства, если бы взгляд ее чуть лучился кокетством, женственностью, - то Марина бы очень даже могла нравиться... Алексей знавал женщин, сумевших с блеском превращать свои недостатки в индивидуальность, от которой успешно тащилось приличное стадце поклонников. Но Марина то ли не догадывалась об этих женских премудростях, то ли не хотела ими пользоваться. Последнее тоже случается, Алексей знал. Приходилось ему сталкиваться с дамами, которые не желали нравиться, полагая отчего-то, что и так сойдет. Точнее, они лгали себе, что не желают, - в силу разных заморочек, а чаще из обыкновенного страха не преуспеть на этом поприще. И сами страдали от этого, не понимая причин своих страданий. Впрочем, и среди мужиков водились подобные экземпляры, - так что без обид, бабоньки, вы не одиноки! По части комплексов неполноценности у нас наблюдается сплошное равноправие! ...Разговаривать с Мариной было тяжело. На ее фоне мама, то бишь Ляля, могла показаться образцом общительности и любезности. Тем не менее, не взирая на все коммуникативные трудности, Алексей стоически выдержал диалог с Мариной, получив от нее то, что и требовалось: подтверждение совместной утренней прогулки в тот самый понедельник. Что, однако, не обеспечивало Кеше алиби на вторую половину дня. Однако на этом разговор не был исчерпан, - сама Марина интересовала детектива не меньше, чем алиби Кеши. И потому, придав голосу самые бархатные интонации, он закинул удочку: - Простите за нескромный вопрос, но у вас с Иннокентием, я думаю, близкие отношения? Вы очень привлекательная девушка, вряд ли Кеша мог устоять перед вашим обаянием... Нет, Алексей не забыл, что в подружках у Кеши имелась некая Соня. Но он беззастенчиво льстил Марине, надеясь ее расположить к себе и заставить разговориться. Брови Марины надменно поползли вверх. - Вы зачем мне льстите? Умница, садись, пять. Но надменность ее была наигранной, Кис это учуял. - Нисколько, - ответил он серьезно. - Вы принадлежите к тому типу женщин, чье обаяние не бросается в глаза сразу, но привлекает к себе в процессе общения... Вы умны, у вас интересная внешность... Не говорю, что вы красавица, - но, поверьте мне, мужчине с большим опытом: красавицей быть совсем не обязательно. В женщине куда больше ценится то, что называют "изюминкой", и в вас она есть... Марина с трудом удержала довольную улыбку, спрятав ее за деланным равнодушием. - Нет, мы с Кешей просто друзья. Голос ее потеплел, - лед тронулся. - У него есть девушка, Соня... Мы дружим втроем. - Давно она появилась, Соня эта? - С год, примерно... А Кешка как мужчина совсем не в моем вкусе, - вдруг добавила она. - Вы же видели его, он дохлик рядом со мной... - Да, - подхватил Кис, - вы-то наверняка занимаетесь спортом! Готов спорить, что греблей! - И он устремил свой взгляд на развитые плечи Марины, давая понять, откуда подобная догадка. - Не угадали, - улыбнулась Марина, - я занималась плаванием... Что ж, плавание тоже неплохо, пометил для себя детектив. - А Соня? - Что Соня? - Кеша рядом с ней - не "дохлик"? - Нет... - Марина медленно улыбнулась, словно представляя себе какую-то сцену. - Она маленькая такая... И потом, она... У нее с Кешей взгляды совпадают. Я-то с ним часто спорю, иногда чуть не ссоримся. А Соня, - она покладистая. Кис, на самом деле, Соней пока не интересовался, - это был его обходной финт, чтобы расслабить настороженную Марину. Он счел, что финт удался, и спросил в лоб с самым невинным видом: - Какие у вас отношения с Яной? - Никакие, - насупилась Марина, и лицо ее немедленно закрылось, брови сошлись на переносице в одну широкую полосу, пригасив синий огонь глаз. - Вы ее не любили, верно? И Кеша не любил. И Соня, ваша подружка и Кешина девушка, - она тоже должна была не любить, хотя бы из солидарности... Яна лишила вашу маму, и вас вместе с нею, всех тех благ, что привнес Афанасий Карачаев в вашу жизнь. И Кеша пострадал из-за Яниных капризов точно так же. Как вы думаете, Марина, - было бы логичным допустить мысль, что вы втроем сговорились и устранили предателя-Карачаева и его дочь, эту вредную Яну, виновницу ваших лишений? Марина окинула детектива внимательным, спокойным, испытующим взглядом. - Вот оно что... А я гадаю, к чему это вы тут соловьем разливаетесь... А вы, оказывается, нас подозреваете?.. Она задумалась. Алексей ей не мешал. - Вот что, Алексей Андреевич... Я не собираюсь бить себя в грудь и уверять вас, что я Яну любила. Я ее ненавидела. И Карачаеву не простила, что маму и меня бросил, как дырявые носки... Мы же люди, разве можно так с нами? Мама его любила... С того света почти вытащила! И я его любила, дуреха маленькая... Он плохо с нами обошелся, очень плохо! И виной тому Янка, гадина, кукушонок мерзкий... Но он, он тоже виноват! Он же взрослый дядя был! Мог и своими мозгами думать, а не идти на поводу у своей дочечки-сучечки! Так что эта тварь, Янка, сама по себе, а он сам по себе. С обоих спрос равный! Но, - НО!!! - если вы думаете, что я или мы всей компанией замешаны в их смерти, то вы ошибаетесь! Мстить им, спустя три года? Это психбольным надо быть! - А предположим, Марина, что дело не в мести... Предположим, Кеша рассчитывал на наследство. И обещал с вами поделиться, если вы поможете ему устранить Афанасия Павловича и его дочь, которую Кеша полагал наследницей... - В квартире Афанасия я три года не была, с тех пор, как мама с ним рассталась! И ключей у меня от его квартиры нет!!! - повысила Марина голос. - А вам и не надо, - миролюбиво ответил Алексей, - они имелись у Кеши. Он, допустим, дяде инсулин сам подменил. А вы сбросили Яну в воду. Вы ведь отлично плаваете... Как вам такая мысль? - У меня на день, когда она утонула, есть алиби! Спросите у мамы, - я весь вечер была дома!!! Как же, как же, - неужто бирюзовая мама Ляля не подтвердит алиби дочки? Теперь Алексею стали понятны задним числом ее паузы в недавнем разговоре... Ляля сама боялась за дочь, вот оно что! Но подтвердить алиби Марины, - подтвердит, конечно, кто бы сомневался... - А откуда вы знаете, в какой день утонула Яна? - Мама сказала! Вы же ей сами все рассказали! - Марина, вы верите в интуицию? - Нет! - Вот и я тоже не слишком... Она ветрена, как девушка. Она мне, к примеру, нашептывает сейчас, что вы слишком интеллектуальны, чтобы мстить. И что вы слишком негибки, чтобы виртуозно врать сейчас, тем более с ходу. Но я в данный момент с интуицией в разводе, и верить ей не могу. Так что давайте поступим следующим образом: вы сами найдете себе алиби понадежнее, чем свидетельство вашей мамы. Например, вы выходили гулять с собачкой, и вас видели соседи... - У нас нет собачки! - Я в курсе, - спокойно ответил детектив, который намеренно выводил Марину из себя, словно хотел увидеть ее с изнанки. - Это только к примеру. Или вот еще: соседи. Может, вы к кому за солью заходили? Или с подружкой болтали по телефону? Или паслись на каком-нибудь чате... Там время фиксируется, вы это знаете? Оно могло бы стать вашим алиби... Марина вдруг залилась краской до корней волос. Она отвернула голову от детектива, но даже ухо ее горело, - как жгучая тайна, нечаянно подсмотренная чужим осуждающим глазом. Интернетный роман? Почему бы и нет, - для такой трудной девочки, как Марина, виртуал, с его анонимностью, мог стать тем пространством, в котором она совсем иная... Легкая, смешливая, откровенная... В виртуале нет комплексов, - вернее, их легко спрятать... А может быть, даже и избавиться от них? Хм, виртуальное общение как психотерапия, - чем не тема для диссертации? Где вы, психологи и психиатры, - скорее сюда! Я дарю вам тему для блестящего диссера, осталось только наскрести материал и оформить его несколькими умными фразами! Даже библиография вас не напряжет, нет ее по этому вопросу пока, - так что вспахивайте целину, ее завоюет первый из вас! - Я играла... - Проговорила Марина. - В сетке. С Кешей. Это стратегическая игра, мы любим такие... Интересно, могла ли Марина успеть сговориться на этот счет с Кешей до его ареста? - В вашем компьютере остались следы? Дата и время записи сохраненных файлов? - Нет. В интернете не записывается. - Значит, и алиби нет. Марина, давайте не будем валять дурака. Вы же понимаете, что я заметил, как вы покраснели. И вы же понимаете, что я понимаю, что не из-за стратегической игры. Я ни о чем не спрашиваю, - поверьте, мне не нужны ваши секреты. Мне ваше алиби нужно. Посему повторяю: поищите в вашем компьютере то, что может доказать ваше присутствие дома в тот понедельник, когда утонула Яна. Причем во второй половине дня. Когда и если найдете, - позвоните мне. Этим вы поможете и мне, и себе. Я приду, увижу, что вы сидели в чате в интересующее меня время, и забуду о вас. Все. Глава 13. Дома Алексея ждал сюрприз. Под его дверью толокся незнакомый молодой человек, - невысокий русый парнишка с тонким девичьим румянцем и ясными глазами, который, завидев детектива, направлявшегося вне всякого сомнения к этой самой двери, сразу же нервно заговорил: - Вы Кисанов Алексей Андреевич? Я Юра, Юрий Нечаев, вы мне звонили, помните?! Кис отпер дверь, жестом пригласил Юру в квартиру, провел его в кабинет и указал на кресло для посетителей. - Чем могу быть полезен, Юра? - Мне Никита звонил... Яна утонула... Это правда?! - С высокой вероятностью, да. Хотя было бы некорректно это утверждать, пока не найдено тело. Алексей кратко описал сделанные находки, - от Яниной моторки до опознанных остатками компашки двух вещей, выловленных водолазами. - Они ее ненавидели!.. Парня трясло. Он побелел, его челюсти сжались, что выглядело неожиданно и странно на его нежном, почти девичьем лице. - Я... Только послушайте меня, только поверьте: Яна не могла утонуть! Она отлично плавала! Она бы вып