ла. Он был бледен, левый рукав рубахи набух от крови. При виде женщин он попытался встать, но не смог. -- Что здесь происходит? Это вы дверь взломали? -- строго спросила комендантша. -- Вызовите милицию, -- сказал Артист слабым голосом и протянул ей листок с номером телефона. -- Скажите, Злотников нашел тех, кто покушался на Корниенко. Один около малиновой "шестерки" во дворе, другой -- в семьсот сорок третьей заперт. Да, еще нужна "скорая". -- Вам? -- Всем. -- А что здесь случилось? -- робко поинтересовалась вахтерша. В ответ Артист только слабо махнул рукой. Локарно, 27 июня, 8.21 Я проснулся и тут же посмотрел на часы-будильник, стоящие на тумбочке. На соседней кровати справа от меня похрапывал Боцман. -- Тревога! -- гаркнул я, и Боцман пулей слетел с кровати. По армейской привычке стал первым делом торопливо напяливать на себя одежду. Я не выдержал -- рассмеялся: -- Очнись, Митя, мы в Швейцарии! -- Тьфу ты, блин. Ну и шутки у тебя, командир! Я думал, с клиентом что случилось. -- Тебя Муха когда сменил? -- В четыре. -- Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет? -- Да ладно, Сергей, не бухти! Договорились мы с ним, чтобы ночь не дробить. -- Смотрите! Если что, сам лично с вас три шкуры спущу! -- Ладно, ладно, -- отмахнулся Боцман и отправился в душ. День сегодня действительно предстоял тяжелый, если учесть, что в одиннадцать должны были начаться переговоры по Чечне. В Локарно мы прибыли вчера днем. В Москве я просил у Горобца еще один день про запас: приехать пораньше, оглядеться, осмотреть окрестности, но он этот день нам не дал. Сказал, что "осматриваться" будет местная полиция, которая переведена на режим усиленного несения службы в связи с важностью предстоящей встречи, а наше дело -- не сводить глаз с подопечного. Хуже всего, когда твою работу перепоручают тому, кого ты не знаешь и с кем даже объясниться как следует не можешь. Сказать по чести, я этим швейцарским полицейским совсем не доверял. Жизнь у них в Локарно сытая, спокойная. Не то что заказных убийств или террористических актов -- краж личного имущества и то почти не наблюдается. Может, для граждан такая жизнь и хороша, а для бойца спецподразделения не очень. Никакое учение не заменит реальной боевой обстановки. От тишины и покоя реакция теряется, глаза жиром заплывают... Приехав в Локарно, мы с Боцманом и Мухой первым делом тщательно изучили окрестности, маршрут следования машин, точки, с которых потенциально можно вести прицельную стрельбу. Изучили и расстроились. Слишком много было их, этих точек. За полдня, оставшихся до переговоров, их ни за что не проверить, да и кто нам даст это сделать? Бронированные машины хороши, когда есть возможность как следует разогнаться на хорошей дороге. В цель, находящуюся в тачке, идущей со скоростью километров под восемьдесят, попасть почти невозможно. Но вся беда в том, что маршрут Хусаинова разрабатывался не нами и проходил по узким улочкам, на которых большой скорости при всем желании не развить. Медленно едущий "мерседес" -- отличная цель для гранатометчика. А если их двое или трое? Оставалось надеяться только на русский авось... Поселили нас по соседству с апартаментами Хусаинова. Номер был рассчитан на одного человека, но я попросил принести вторую кровать, сославшись на производственную необходимость. Швейцарцы пожали плечами, -- наверное, им такую просьбу приходилось слышать впервые, -- и сделали все, о чем я просил. Один из нас обязательно дежурил в холле вместе с хусаиновскими джигитами. Получалось по восемь часов в сутки на человека -- совсем как в карауле. Оружие на взводе, готовность номер один. При любом шорохе возле двери каждый должен немедленно сообщать по рации мне. Дверь нашего номера была расположена так, что я в замаскированный глазок мог видеть весь гостиничный коридор. Но пока все было тихо. Да и вообще, я был процентов на девяносто уверен в том, что убийцы в гостиницу не полезут. Зачем приближаться к клиенту, когда можно застрелить его издалека? Боцман принял душ и пошел менять Муху. По моей просьбе "швейцарские коллеги", как принято говорить казенным языком телевизионных новостей, сделали несколько десятков снимков верхних этажей домов, расположенных по маршруту движения. Сейчас я просматривал их уже в который раз. Вот хороший чердачок, вот еще один... Полицейские уверяли меня, что дома по дороге частные, хозяева проверены. Никто из них постороннего человека на порог не пустит. А в тех, где по нескольку квартир, всегда дежурит консьержка, мимо которой даже муха не пролетит... Все это будет для нас слабым утешением, если все же что-то случится... Телефон на журнальном столике взорвался частыми звонками. -- Слушаю! -- сказал я и с радостью узнал жизнерадостный голос Артиста. -- Командир, тебя так здорово слышно, будто ты в соседней комнате! -- Как твое здоровье? Поправляешься? -- Да где там! Разве с нашими коновалами поправишься? Лечили плохо, рана снова открылась. Я усмехнулся про себя. Уж кто-кто, а я легко мог представить себе обстоятельства, при которых у Артиста могла снова открыться рана на плече. -- Давай к делу! -- Заказчика на Корниенко я нашел. -- "Чех"? -- Ишь ты, догадливый какой! Не "чех", но этот ублюдок, который в нее стрелял, он в Чечне служил, заказчику патроны продавал. Понял, нет? Я понял. Если солдат во время войны продает патроны, значит, он преступник, которого в старые добрые времена расстреляли бы прямо перед строем... Допустим, за время службы он так ни разу и не попался. Уволился, вернулся домой, начал вести спокойную, размеренную жизнь. И вдруг объявляется тот, кому он в Чечне патроны продавал, и говорит, что у него дело есть: надо один щекотливый вопрос решить -- человечка на тот свет за хорошие деньги отправить. Этот отморозок, конечно, раздумывать не будет, сразу согласится, а если не согласится сразу -- согласится потом, когда его документальными доказательствами сотрудничества с боевиками припугнут -- фотографиями, видеозаписями, показаниями свидетелей, расписками... Дело ясное: как говорится, коготок увяз -- всей птичке пропасть. -- А заказчик где, Семен? -- В том-то и дело, что в Москве его нет. Сунулся я его было через МВД в Москве искать, а он, оказывается, в Швейцарию визу получил. -- Куда? -- У меня перехватило дыхание. -- Я все выяснил. Туристическая поездка от "Дионы-тур" "Вся Швейцария". Стоимостью тысяча двести долларов. -- Локарно в поездку входит? -- Входит. Сегодня он уже там, у вас. Рашид Бектемиров. -- Хорошо подгадал, сукин сын! Семен, немедленно выясни, в каком отеле в Локарно они должны остановиться. -- Не дергайся, уже выяснил. Отель "Веселый пилигрим", три звезды. -- Ты гений розыска. -- И не только розыска. -- Артист рассмеялся. -- Жаль, что меня с вами нету. Ну ни пуха ни пера вам в вашем Локарно. -- К черту! Лечись давай как следует. Я повесил трубку и задумался. Интересно, зачем заказчику понадобилось ехать в Швейцарию? Страховать киллера? Да ну, ерунда. Обычно заказчик во время совершения преступления старается быть как можно дальше -- срочно уезжает на курорт или в командировку, чтобы потом, в случае если им заинтересуется следствие, сделать удивленное лицо: "Ребята, я сам только что услышал о несчастье. Убитый был моим лучшим другом. К сожалению, ничем не могу вам помочь". Нет-нет, здесь другая игра. И кажется, я догадался, какая именно... Я еще раз просмотрел фотографии, которые предоставили нам швейцарцы. Ага, вот он, отель "Веселый пилигрим". Тоже на пути следования кортежа. Для стрельбы позиция невыгодная, потому что из-за крыш не видно здания, в котором будет проходить саммит. Зато прекрасно видно верхние этажи дома, с которых можно стрелять в клиента. Вот он для чего приехал-то: киллер убирает Хусаинова, а заказчик спокойно убирает из окна своего номера киллера. И никаких свидетелей. Классическая схема -- принцип "домино". Теперь я был уверен, что о предстоящем покушении знали двое: заказчик и исполнитель. Мы, конечно, не в счет. Я посмотрел на часы и направился в номер Хусаинова. Нужно было обсудить план предстоящей операции. Без помощи местной полиции нам, пожалуй, в этом деле не обойтись, хотя, к сожалению, я и не могу ей доверять. Да, как не хватает нам сейчас Дока и Артиста! Локарно, 9.45 Полина поблагодарила хозяйку за вкусный завтрак и сказала, что перед отъездом хочет подышать свежим воздухом, потому что у нее слегка побаливает голова. Хозяйка попросила ее не опаздывать, потому что в одиннадцать пятнадцать будет машина. Шофер никогда не опаздывает и ворчит, когда это делают другие. Полина пообещала хозяйке, что будет вовремя. В Швейцарии все почему-то принимали ее за шведку. То ли из-за роста сто семьдесят семь сантиметров, то ли из-за светлых волос и серых глаз. Ну что же, так даже лучше. Волосы можно перекрасить, цвет радужки изменить. Полина была родом из Томска. Сейчас, правда, вряд ли кто-нибудь из земляков узнал бы в ней ту прежнюю Полечку, какой она была три года назад. Где ее длинные волосы до талии, где очаровательная улыбка, которой она сводила парней с ума? Где искрящиеся весельем глаза? Не надо ей всего этого! Все веселье кончилось три года назад. Характер у нее жесткий, мужской, отцовский. И профессию она себе выбрала соответствующую. Чем плоха профессия, интересно знать? Уж все лучше, чем с мужиками за деньги спать! Полина надела кроссовки, накинула на плечи рюкзак. Глянула на себя в зеркало. Типичная туристка, путешествующая в поисках швейцарских достопримечательностей. Таких, как она, много в городе. Никто на нее внимания не обратит. Полина не торопясь прошлась по улицам, заглянула в несколько сувенирных лавок. Купила какие-то безделушки. Убивала время. Это потом ей нужно будет торопиться, а сейчас спешить некуда. До назначенного времени оставалось еще сорок минут. Локарно, 9.57 Как я и ожидал, найти общий язык со швейцарскими коллегами оказалось довольно трудно. Разговаривал я с ними через переводчика, но и так было ясно, что они категорически против досмотра номера Бектемирова. Мол, поскольку никаких прямых улик против чеченца нет, а только догадки, прокурор санкции на обыск ни под каким соусом не даст. -- Вы хотите, чтобы прямыми уликами явились два трупа? -- Я злился еще и оттого, что переводчик медленно переводит. Очень флегматичный парень попался, -- Они говорят, что преступление будет предотвращено, но законным способом, -- перевел он мне. -- Да пока вы возитесь, будет поздно! Киллер ждать не станет. Застрелит нашего клиента около входа, и все! Секундное дело! Полицейские принялись совещаться между собой. Их бы в боевые условия, козлов! Законники хреновы! Я уже приказал изменить маршрут следования кортежа, уже велел водителю подруливать как можно ближе к крыльцу здания, где будет проходить саммит. Но только какой во всем этом смысл, если мы не знаем, откуда будет стрелять киллер! Бектемиров -- он знает, но швейцарские коллеги, как говорится, рогом уперлись! Правильно, не им потом за случившееся отвечать, а нам. Я потребовал, чтобы меня соединили с городским прокурором. Через переводчика по телефону снова начал объяснять ситуацию: я, мол, начальник охраны чеченской делегации, получил из Москвы подтверждение того, что на Хусаинова может быть совершено покушение... Когда прокурор начал говорить, что предлагает выставить в гостинице "Веселый пилигрим" полицейский кордон, я махнул рукой и велел переводчику повесить трубку. Отозвал в сторону Боцмана: -- Вот что, Митя, с этими законниками мы каши не сварим: мои слова для них не аргумент. Поэтому отправляйся-ка ты в "Пилигрим" и займись Бектемировым. Если что -- вали все на меня. Скажешь, что выполнял приказ и так далее. Сам знаешь. -- Знаю, -- кивнул Боцман. -- Только мне в швейцарской тюрьме сидеть неохота. -- Да ты что! Знаешь, как тут хорошо! Отдельная комната с телевизором, фруктами кормят, по телефону родственникам звонить дают. -- Не знаю и знать не хочу, -- покачал головой Боцман. -- Вот поэтому и постарайся действовать аккуратно. И все время держи меня в курсе происходящего. А мы с Мухой будем клиента своими хлипкими телами прикрывать. Боцман улыбнулся, кивнул и ушел, а я принялся инструктировать хусаиновских джигитов. Так всегда бывает: почти наверняка знаешь о предстоящих неприятностях и делаешь все, чтобы их предотвратить, а окружающие всеми силами пытаются тебе помешать! Локарно, 10.24 Полина огляделась, перед тем как свернуть за угол. Улица была пуста, только за столиком летнего кафе напротив сидела шумная компания. Она очутилась в узком переулке. Вот он -- трехэтажный дом с островерхой крышей в строительных лесах. Ставни на окнах закрыты. Полина посмотрела по сторонам и начала ловко взбираться по лесам. Очутившись на уровне третьего этажа, перевела дыхание и глянула вниз. По мостовой проехала дама на велосипеде, прошла группа подростков. Кажется, никто ее не заметил. Полина прикинула расстояние до чердачного окна, вскарабкалась на металлическую стойку и уже с нее сделала мощный, но по-кошачьи бесшумный прыжок на черепичную крышу. Подползла к чердачному окну, аккуратно выдавила стекло, скользнула внутрь. Да, она права, никто ее так и не видел. На чердаке Полина огляделась. Здесь было прибрано, чисто и светло. Целых три чердачных окна. Одно выходило на городскую площадь. На площади было многоэтажное здание из стекла и бетона, рядом с которым на длинных металлических флагштоках развевались флаги разных стран. Полина полезла в рюкзак и достала из него мощный бинокль. Тщательно прошлась взглядом по площади перед зданием. Сегодня здесь было полно полицейских машин. Полина навела бинокль на одну из них, в окулярах зеленым высветилась цифра 345 -- расстояние до объекта. Она перевела бинокль. Теперь в окуляры были видны окна гостиницы "Веселый пилигрим" -- 570. В одном из окон шторы были раскрыты, и она различила человека, который сидел за столом. Место ею было выбрано очень удачно. Дом располагался на возвышении, поэтому крыши остальных домов, которые могли бы закрыть обзор были ниже. Полина взглянула на часы и расстегнула клапан рюкзака. Она расстелила на полу чердака большое махровое полотенце, на которое стала выкладывать детали от винтовки: легкий металлический приклад, ствол, затвор, глушитель, холщовый мешочек для гильз, крепящийся к отражателю, оптический прицел, завернутый во фланелевую тряпицу. Разложив детали в определенной последовательности, Полина снова посмотрела на часы. -- Поехали, -- сказала она самой себе и начала собирать винтовку. Движения были заученными, автоматическими. Через сорок секунд все было готово -- на махровом полотенце лежала изящная короткоствольная винтовка. Полина снова припала к чердачному окну. Переводила бинокль то на площадь, то на окна гостиницы. Теперь в ее распоряжении было еще минут двадцать. Локарно, 10.38 Я приказал водителю ехать другой дорогой, более длинной и, по моему разумению, безопасной. Мы подъедем к зданию, в котором будет проходить саммит, с противоположной стороны. Почему я так решил? Да потому что иначе машине придется пересекать всю площадь. За это время киллер сумеет прицелиться. А так -- вынырнем из-за угла, быстро к крыльцу, мы с Мухой выскакиваем, распахиваем дверцу перед клиентом, и он под нашим прикрытием быстро входит в холл. Пока киллер сообразит, что это именно та машина, которая ему нужна, -- Хусаинов уже будет в безопасности. А потом, чтобы не давать киллеру шансов, мы с ним выйдем через служебный вход. Только бы у Боцмана все получилось! Локарно, 10.44 Боцман пытался разговаривать с портье "Веселого пилигрима". -- Ай нид мистер Бектемиров. Намбэ фаив сри сэвэн. -- Ноу, итс импосибл, бикоз мистэ Бектемироф ин экскешен нау, -- широко улыбался ему портье. Невозможно посетить мистера Бектемирова в номере 537, потому что он сейчас на экскурсии. -- Ай ноу, хи из ин хотэл. Плиз, а вонт ту гоу ту зе фаив сри сэвен намбе. Портье в ответ неопределенно пожал плечами и оглянулся на охранника, который сидел в кресле неподалеку. Боцман со вздохом вынул из кармана рацию: -- Пастух, это Боцман. В гостинице утверждают, что Бектемиров сейчас находится на экскурсии по городу. -- Этого быть не может. Он наверняка в номере. -- Вот и я им про то же, а они меня не хотят пускать! -- Делай что хочешь, но прорвись к нему в номер. Мы уже едем. Через десять минут будем на месте. Ты должен определить вторую точку и обезвредить Бектемирова. -- Блин, да знаю я, знаю! -- раздраженно произнес Боцман. -- Но как? Охранников, что ли, вырубать? -- Делай что хочешь. Не волнуйся, мы тебя потом отмажем. -- Ладно, через три минуты доложу. -- Боцман со вздохом сунул рацию в карман, опять подошел к стойке. -- Ай нид вотерклозет. То вонт пи-пи, -- сказал он. -- Вот? -- удивился портье. -- Туалет, туалет где? -- заорал Боцман. -- Ноу, ноу, се импосибль. Плиз, сэр, гэт аут ов ауа хотэл. -- Ага, щас, -- тихо произнес Боцман и направился к лифту. Охранник преградил ему дорогу. -- Месье-месье, же вуз эн при. -- Он выставил перед собой руки, давая понять, что дальше идти никак нельзя. -- Эн при, эн при, -- пробормотал Боцман и нанес короткий удар. Охранник согнулся пополам и беззвучно повалился на пол. Боцману показалось, что портье за стойкой тихонько взвизгнул. Он обернулся. Портье торопливо поднял руки высоко вверх. -- Я иду к Бектемирову в пятьсот тридцать седьмой номер. И только попробуй мне помешать, холуй! Как только Боцман поднялся на второй этаж, портье схватился за телефонную трубку: -- Полис, полис! Локарно, 10.46 Пожалуй, пора. Полина вынула из кармана наушник и воткнула его в ухо, затем бережно взяла винтовку, выставила ее в окно. Нашла оптическим прицелом давно выбранную точку. Все машины подъезжают к стеклянным дверям справа и останавливаются примерно в одном и том же месте, высаживают именитых пассажиров, а потом паркуются справа от здания -- парень в униформе показывает каждой машине ее место. Пожалуй, три секунды у нее есть. Этого вполне достаточно. Сейчас она мысленно пристреляется к точке... Вот подъехал огромный черный лимузин. Телохранители распахнули дверцы. Появился из машины клиент: толстый, лысый. Лысина сияет на солнце. Отличная мишень. Раз-два... Телохранители закрыли клиента. Две секунды. Увы, на этот раз она не успела нажать бы на спусковой крючок. К подъезду подрулила еще одна машина с темными стеклами. Теперь прицел чуть выше крыши "мерседеса", на уровне правой задней дверцы. Охранники выскакивают, открывают дверцу, возникает седая голова. Раз!.. Полина плавно надавила на спуск. Сухой щелчок. Два, три... Охранники закрыли своего клиента могучими спинами и повели к дверям. "Увы, ваш "папик" уже мертв, -- насмешливо подумала Полина. -- Во всяком случае, если бы в патроннике был патрон да еще с разрывной пулей..." Полина оторвалась от прицела, приставила бинокль к глазам, посмотрела на окно "Веселого пилигрима". Около окна стоял человек и тоже смотрел на нее в бинокль. В кармане запищал сотовый телефон. -- Да? -- Машины пока не было, расслабься. -- Поняла. Жду. Локарно, 10.47 Рашид услышал стук в дверь и торопливо сунул бинокль в сумку, которая стояла на тумбочке у окна На цыпочках подошел к двери, прислушался. Какого черта? Ведь он же сейчас на экскурсии по городу! -- Бектемиров, откройте! Мы знаем, что вы здесь! -- раздался из-за двери низкий властный голос. Рашид побледнел. Неужели русские спецслужбы? Он отскочил назад к окну, сунул руку в сумку, вытащил из нее пистолет. Винтовка была давно взведена, а о пистолете он не подумал. Вовсе не ожидал такого поворота событий. Страшный удар ногой, иве треском распахнувшуюся дверь ввалился Боцман. -- Стоять! -- Рашид направил на него пистолет. -- Стою, стою. -- Боцман поднял руки и неожиданно для Бектемирова улыбнулся. -- Ну вот, а портье говорит, что ты на экскурсии. Рашид сразу понял, что человек, ворвавшийся в его номер, один. Иначе ему давно бы уже лежать на полу со скованными руками. Понял и даже слегка успокоился. -- Я на экскурсии. Дверь закрой, быстро! Боцман согласно кивнул, сделал обманное движение рукой, отвлекая внимание противника, и тут же ногой выбил у Бектемирова пистолет. Удар был таким сильным, что Рашид взвыл от боли, тряся отбитой кистью. В следующее мгновение он оказался на полу с заломленной рукой. Боцман навалился на него всей своей тушей. Бектемиров тонко взвыл. -- Где твой киллер, сука? Локарно, 10.48 Полина замерла у окна, часто моргая глазами, чтобы снять напряжение. Как только ей сообщат, что машина с клиентом прошла к площади, она возьмет подъезд на прицел. Но наушник молчал. -- Эй, что там у тебя? Где тачка? В ответ она услышала какое-то хрипение. Полина приставила к глазам бинокль и посмотрела на окна "Веселого пилигрима". В номере никого не было. Этого не может быть! И тут она увидела распахнувшуюся дверь и полицейских, которые врываются в номер. Локарно, 10.49 В номер Бектемирова ворвались четверо вооруженных полицейских. -- Аррете! Донт мув! Двое подскочили к Боцману и скинули его с Рашида. В следующее мгновение Боцман оказался закованным в наручники. Бектемиров стал что-то торопливо объяснять полицейским по-французски. Те закивали. Один из полицейских подобрал с пола пистолет, сунул его под нос Боцману. -- Да вы что, суки! Помогать нам обещали, а сами! Это его оружие, его! У него в сумке ствол, ган ин бэг. Хи из киллер! Бектемиров снова что-то забормотал по-французски, но аккуратные швейцарские полицейские и его заковали в наручники. -- Вы не понимаете? У него там стрелок! -- Боцман отшвырнул полицейских и кинулся к сумке. На него набросились втроем, повалили на пол. -- Ну, мудак, теперь я тебя убью! -- тихо сказал Бектемиров. Полицейский расстегнул "молнию" на сумке. Достал из нее небольшую винтовку с оптическим прицелом, присвистнул, вопросительно посмотрел на Бектемирова. -- Ну слава богу, -- облегченно вздохнул Боцман. Полицейские повели Бектемирова и Боцмана к дверям. Локарно, 10.50.11 В бинокль Полина видела, как полицейские подняли с пола Рашида и какого-то незнакомого ей человека. Незнакомец был здоровенный, высокий. Он что-то говорил, потом отшвырнул от себя полицейских, бросился к окну. Его повалили на пол. Полина отложила бинокль в сторону, вынула из кармана патрон с разрывной пулей, зарядила винтовку. Навела прицел на окно "Пилигрима" Она видела, как полицейский рассматривал винтовку с оптическим прицелом. Положил оружие в сумку. Сумку закинул на плечо. Рашида и незнакомца повели из номера. Их руки были закованы в наручники. Полина плавно вдавила пальцем спусковой крючок. Локарно, 10.50.38 -- Мудачье! Что вы делаете! Киллер там, киллер! -- заорал Боцман, когда его повели к дверям. -- Ты покойник! -- пообещал ему Бектемиров. И в это мгновение голова его резко дернулась вперед, брызнула кровь. Полицейские запоздало отпрыгнули в стороны, попадали на пол и истошно заорали. Уже мертвый, Рашид грохнулся об пол. Боцман глянул на него и тут же отвернулся. На месте лица у покойника зияла огромная кровавая рана. Один из полицейских что-то торопливо забормотал в свою рацию. -- Я же вам говорил -- киллер, -- устало пробормотал Боцман. -- Идиоты! Локарно, 10.51.12 Впереди висел "кирпич". Водитель притормозил около знака и посмотрел несколько растерянно на меня. -- Ну что смотришь? Вперед! -- скомандовал я. -- Но как же? А полиция! Вдруг права отберут? Здесь ведь тебе не Россия! -- Я сказал -- вперед! Всю полицию беру на себя. Водитель пожал плечами и вдавил педаль газа в пол. Хорошо, хоть водила у нас русский, какой-нибудь швейцарец ни за что не согласился бы ехать! Я поднес к губам рацию: -- Митя, Митя, как у тебя дела? Бек обезврежен? Рация молчала. Я нахмурился. Черт, что там еще могло случиться в этом "Пилигриме"? Вдали показалась площадь. -- Поднажми! -- приказал я водителю. Вдруг из-за поворота выскочила "альфа-ромео" и понеслась прямо на нас. Я видел, как водитель судорожно вцепился в руль, весь как-то сжался. Похоже, здесь было одностороннее движение. Мы едва разминулись. Нарушая все возможные правила подъезда, мы подкатили к зданию, где должен был состояться саммит. -- Я пошел! Все делаем бегом! -- приказал я Хусаинову и его джигитам и открыл дверцу. Локарно, 10.51.14 Полина продолжала в прицел наблюдать за тем, что делается в номере. Полицейские притаились за подоконником, посреди комнаты лежал труп Бектемирова. Пожалуй, время для завершения операции у нее еще есть -- быстро им ее не вычислить. Она перевела винтовку на крыльцо здания, на пристрелянную точку. Внезапно в прицеле возник "мерседес". Но подкатил он к крыльцу не справа, как она рассчитывала, а слева! Из машины выскочили двое телохранителей, распахнули дверцу перед клиентом. Да, это они! Она их узнала! Вон тот, который в прошлый раз в нее стрелял в Архангельском. Над крышей автомобиля показалась голова. Раз, два... Она торопливо перевела прицел. Все. Цель уже была закрыта широкой спиной охранника... Три! Полина сняла палец со спускового крючка и опустила винтовку. Тяжело вздохнула. Второй раз она уже обламывается с этими телохранителями. Сначала ранили, теперь вот с Рашидом подставили!.. Он был заказчиком, он всегда ее страховал. Что теперь делать? Задание не выполнено, и на позиции оставаться больше нельзя... Раздумывала Полина всего несколько секунд. Положила винтовку на полотенце, глянула на часы. -- Поехали! Через восемнадцать секунд винтовка была разобрана. Полина торопливо сложила детали в рюкзак и застегнула клапан. Накинула рюкзак на плечи, выглянула в чердачное окно. Внизу никого. Выбралась на крышу, заскользила вниз по черепице. Спрыгнула на строительные леса. Локарно, 10.52 Мы с Мухой довели Хусаинова до дверей зала заседаний. Дальше нам было нельзя. Дальше -- своя охрана. Иса скрылся за дверями. -- Кажется, пронесло, -- подмигнул мне Олег. -- Не говори "гоп", еще назад везти. Да и снайпер пока гуляет. Боцман молчит. Говорил -- через три минуты, а уже восемь прошло! Что там у него могло случиться? Муха в ответ только пожал плечами. Мы отправились в бар выпить какого-нибудь соку. За эти несколько секунд, пока ведешь клиента от машины до крыльца, столько нервной энергии теряешь! Вместо рации запиликал сотовый телефон. -- Слушаю! -- Это я, Боцман. Сижу в полицейском участке. Мне разрешили позвонить. Бектемиров мертв. Разрывной пулей в башку. Почерк тот же! Судя по всему, эти уроды, полиция, сейчас вычисляют, откуда стреляли. Я тебе и без вычислений скажу -- с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Они говорят -- будут проводить спецоперацию. Да только ведь упустят! Пацаны, если сейчас она уйдет -- в следующий раз нам ее не достать! -- Понял, Боц, понял! Держись. Мы тебя скоро вытащим! -- Я выключил трубку и посмотрел на Олега. -- Как думаешь, сколько часов уйдет на переговоры? Мухин пожал плечами: -- Ну часа четыре проболтают. -- Ладно, возьмем по минимуму -- не четыре, а три. За это время мы должны обернуться. Скажи его джигитам, чтобы подстраховали. Они тебя после того случая уважают. -- Да я-то чего? -- смущенно улыбнулся Олег. Локарно, 10.59 Водитель Хусаинова откинул сиденье, собираясь немного подремать, когда дверцы отворилась и в машину влезли Пастухов и Мухин. -- Что случилось, ребята? -- Ни хрена пока не случилось, но если ты будешь задавать лишние вопросы, то непременно случится, -- сказал Пастухов. -- Гони на вокзал! -- Опять -- гони, -- покачал головой водитель. -- Ты ведь не хочешь, чтобы в твоего хозяина стреляли? -- Господи, да кто же этого хочет? -- Ну тогда гони! "Мерседес" сорвался с места и понесся по улицам небольшого швейцарского городка. Глава седьмая. Упреждающий удар Адриано ди Бернарди долго не мог привыкнуть к тому, что приходится спать на сыром земляном полу и питаться похлебкой из гнилых овощей. Но ко всему рано или поздно приспосабливаешься, даже к самому худшему. По утрам пленников выгоняли из подвала на работы в поле. Они таскали в корзинах землю для полей -- восемьсот метров вниз с горы, восемьсот метров -- вверх. И так, вниз -- вверх по многу раз в день, под надзором автоматчиков, которые могут застрелить тебя просто так, ради развлечения. Через несколько дней такой адской работы вся одежда Адриано превратилась в лохмотья. Бернарди потихоньку учился русскому. Теперь он уже не только понимал, о чем разговаривают между собой пленники, но и мог общаться с помощью простейших фраз. Видеокассета была отправлена в Италию полторы недели назад. Ему сказали, что дойдет она очень быстро, за пару дней. Чеченцы сами были заинтересованы в скорейшем решении вопроса, поэтому отправили кассету с оказией. Говорили, что если с выкупом все будет нормально, то уже дней через десять он будет дома. Адриано надеялся. Он смотрел на людей, которые маялись в плену кто по три месяца, кто по полгода, и каждый день молил Бога, чтобы его не постигла такая же участь. Каждый раз, когда из-за перевала появлялись вооруженные люди, у Адриано замирало сердце. Он надеялся, что они принесут ему весточку с родины. Дни шли за днями, но ни родственники, ни синьор прокурор не давали о себе знать. Адриано терзался: ну неужели же они там не могут собрать требуемой суммы, неужели он обречен провести остаток своих дней в сыром подвале? В подвале говорили, что иногда выкупа не требуется -- пленных отбивают отряды спецназа. Но Адриано уже ни во что не верил. Ему казалось теперь, что он очутился на самом краю земли, куда никому, кроме чеченцев, никогда ни за что не добраться. Локарно, 27 июня, 11.49 Приехав на вокзал, мы с Мухой первым делом бросились к расписанию. Ближайшие поезда были до Милана и Цюриха. Первым уходил миланский. Я сразу же вспомнил рассказ Горобца об убийстве Итоева и Апполинаре. Швейцария -- Италия -- обычный маршрут киллера. По крайней мере того, который охотится за нашим клиентом. -- Ну что думаешь? -- спросил я у Олега. -- А что тут думать? Если человеку надо свалить, не будет же он ждать следующего поезда. -- Вся беда в том, что мы не знаем ее в лицо. -- Зато она нас знает. Увидит и занервничает. Главное -- ее реакцию отследить. Или ты не хочешь ехать, командир? -- Почему? Хочу, -- пробормотал я. -- Просто я думаю, шансов у нас маловато. И еще думаю, что будет, если она вдруг в этот раз изменила своим принципам и оставила оружие на месте. Как мы тогда ее вычислим? -- Будем надеяться на лучшее. Попытка не пытка. Прокатимся с ветерком, -- подмигнул мне Муха. -- Ладно, -- сказал я. -- Пошли за билетами. Поезд еще не отправился, а мы уже начали обследовать вагоны. К счастью, народу в вагоне было немного. Конечно, по всяким там международным правилам мы не имели права проводить никаких оперативно-следственных действий. Какой у нас статус? Мы числимся охранниками VIP-лица, находящимися в зарубежной командировке. Но вместо того чтобы исполнять свои прямые обязанности, мы охотимся за девицей с пушкой в сумке. По-хорошему, надо бы сообщить о своих подозрениях полиции, но пока с ними договоришься! Мы уже попробовали сегодня утром. Итак, нам нужно найти молодую женщину, которая едет в поезде одна -- в этом-то я нисколько не сомневался, -- у нее с собой сумочка, в которую легко помещается ствол снайперской винтовки, и обувь тридцать восьмого размера. То, что женщина молода -- это очевидно. Престарелых снайперов мне пока что встречать не приходилось. Судя по размеру ноги, роста она не самого маленького. Одета, скорее всего, в удобную одежду: джинсы и майка или пуловер. Для лазания по чердакам должна быть именно такая одежонка. Вопрос только в том. как узнать, что женщина едет одна? Ведь на лбу у нее это не написано! Остается надеяться на интуицию, ну и на знание человеческой психологии. Лично я одинокую женщину всегда вычислю с первого взгляда. Парочки -- те обычно всегда воркуют или ссорятся, а чужие люди, едущие рядом, отгораживаются друг от друга книгой или газетой. Было не вполне ясно, что можно ждать от предстоящей встречи со снайпершей, которая лупит без промаха с километра, поэтому я на всякий случай вытащил пистолет из надплечной кобуры и сунул его под пояс. Мухин последовал моему примеру. Начали мы с первого вагона. Шли медленно, рассматривая всех подряд. Наверное, у нас был взгляд билетных контролеров, пытающихся по бегающим глазам вычислить "зайца". Кто-то не обращал на нас внимания. Кто-то реагировал несколько настороженно, а некоторые даже испуганно. Олег первым заметил одинокую девушку, сидящую в кресле у прохода и увлеченно читающую какой-то дамский журнал. Он толкнул меня локтем, и я кивнул ему: работай, я подстрахую. Олег подошел к ней. Я остался сзади, соображая, как себя вести, если снайперское оружие сейчас будет найдено. -- Икскьюз ми, мэй я ту гэт аут май бэггидж? Ишь ты, как он бойко с ней разговаривает! Может ли он забрать свой багаж... Женщина пробормотала что-то в ответ по-немецки. Мухин открыл крышку багажного отделения. У них в поездах, как в самолетах, вещи складываются на полки сверху. Я видел, как ловко Мухин прощупывает сумку пассажирки. Закрыл багажник, показал мне жестом -- пошли дальше. -- Что? -- Во-первых, я сомневаюсь, что наша снайперша свободно шпрехает по-немецки, во-вторых, у этой красотки совсем дамская ножка. Тридцать шестой -- не больше. Мы двинулись дальше. Прав был Боцман: если нам сейчас не удастся вычислить снайпершу, следующего шанса она нам не даст. А тогда рано или поздно она достанет нашего клиента. Таков закон: заказ должен быть выполнен во что бы то ни стало. А подойти к ней близко мы уже не сумеем. Нечего говорить -- крутая баба: как только поняла, что Бектемирова взяла полиция, не раздумывая, застрелила его. Сколько же на ней крови, интересно знать? -- Командир, а если она все-таки поехала цюрихским поездом? -- спросил меня Олег после того, как мы безрезультатно обследовали пятый вагон. -- Знаешь, что такое интуиция? -- Догадываюсь. -- Ну вот, именно ею я сейчас и руководствуюсь. -- Она что, ни разу в жизни тебя не подводила? -- Почему же? Всякое бывало. Но вот только... Готов выставить пузырь хорошего виски, что наша дамочка в этом поезде. -- Я вообще-то пока этого не отрицал. -- Олег усмехнулся. -- Ладно, спорим, вое равно потом вместе выпьем. -- Хоп! Мы двинулись дальше. * * * Полина сразу узнала двух мужчин, которые вошли в вагон. Час назад она видела их в объектив прицела. Один стрелял в нее в Архангельском, другой, судя по всему, начальник хусаиновской охраны -- озабочен больше других. В том, что они пришли именно по ее душу, она уже не сомневалась. Теперь нужно было сделать так, чтобы они ее не вычислили. Она откинула кресло, улеглась, отвернувшись к окну, укрылась пледом. Тело начала бить мелкая дрожь, которую она тщетно пыталась унять. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с охраной так близко. Быстро же они ее обнаружили! Затылком Полина ощущала их приближение. Остановились напротив ее кресла. "Проходите же, проходите!" -- мысленно приказала им Полина. Кажется, двинулись дальше. Полина облегченно вздохнула, повернулась и тут же встретилась с внимательными глазами Пастухова. Он, оказывается, не ушел -- сидел в кресле через проход и, как кот, караулящий мышь, ждал, когда она обернется! Тут же над креслом навис второй. -- Икскьюз ми, мадмуазель, мэй ай гэт аут май бэггидж? Полина автоматически кивнула, даже не поняв, о чем он говорит. Она смотрела на Пастухова как кролик на удава. Мухин открыл крышку багажного отделения и, делая вид, что пытается достать какую-то сумку, стал тщательно прощупывать рюкзак. Обернулся к Пастухову и кивнул. Сергей пересел в кресло рядом с Полиной: -- Я думаю, девушка, нам пора познакомиться. -- Кес ке се? -- Полина сделала удивленное лицо. Впрочем, сейчас уже поздно притворяться! Он ее раскусил, когда она обернулась и их взгляды встретились! Пастухов локтем прижал Полину к креслу, свободной рукой полез в карман ее жакета за паспортом. -- Кес ке ву фэ? -- Ее лицо приобрело испуганное выражение. Она вдруг подумала, что должна немедленно закричать, позвать на помощь. Но страх парализовал голосовые связки. Взгляд человека, сидящего рядом с ней, лишал Полину воли. -- Молчи! -- прошипел Пастухов и стал листать паспорт. Усмехнулся: -- Вы, Полина Андреевна, по-русски совсем не понимаете? Вроде в Швейцарию всего неделю назад приехали! Как быстро забывается родной язык. Просто удивительно! -- Пусти! -- Полина попыталась подняться, но локоть Пастухова сильнее вдавил ее в кресло. -- Не пущу! А то опять убежишь, как с того чердачка, ищи тебя потом по всему поезду. -- Я сейчас закричу. Что вам от меня надо? -- Кричать не стоит. Дело в том, что в Локарно чуть больше часа назад совершено убийство одного российского туриста, а в вашем рюкзачке находятся некоторые интересные детальки, которые имеют непосредственное отношение к этому делу. Что же вы их в речку не выкинули? Не первый раз так поступаете. Непрофессионально, я вам скажу! -- Какой рюкзак? Что вы ко мне пристали?! На них уже начали оборачиваться пассажиры. -- Полноте вам, Полина Андреевна, запираться. Глупо. Любая экспертиза докажет, что из этой винтовочки стреляете вы не первый раз и не только на территории Швейцарии, но и в Италии, и в России. Может быть, еще в каких-нибудь странах? Лично я судил бы вас не за убийство, а за международный терроризм. Интересно, сколько вы за свою короткую жизнь народу угрохали? Человек сто, двести? Пятьсот? Полина отвернулась к окну. -- Стрелковую секцию в юношестве посещали? -- тихо спросил Пастухов. -- А вам-то какое дело? -- Знаете, мне сейчас одна мысль в голову пришла. Мы с коллегой не будем сдавать вас ни швейцарской, ни итальянской полиции. А то вдруг они вас отпустят за недостатком улик? В Россию вывезем, а там уж прокуратура вами займется. А еще лучше ФСБ. Чеченские дела ваши всплывут. -- Какие еще -- чеченские? -- Полина заметно побледнела. -- Ну как же! Застреленный чуть больше часа назад в Локарно турист носил фамилию Бектемиров и был стопроцентным чеченцем. Разве вы с ним не были знакомы? -- Впервые слышу эту фамилию. -- Весьма интересно! А как же ваши телефонные переговоры? Насколько я понимаю, он должен был дать вам знать, когда машина Хусаинова подъедет к площади, чтобы вы были готовы, ведь так? "Боже мой, он все, абсолютно все знает! За ней давно следят! Где же она допустила ошибку? Или ошиблась не она, а Рашид?" -- Бектемирова вы убрали, когда увидели, что в номере гостиницы его берет полиция! Испугались, что он расколется. Так вот, милая барышня, вам для сведения: Бектемиров должен был вас застрелить сразу же после того, как вы сообщите о выполнении задания. -- Ну вот что, мне все