ничего, кроме Того. Одним сло- вом, она шаг за шагом раскрывала иллюзорную ложь (или временную истину) старых привычек человеческой среды; она расставалась со всеми законами. Интересненький предмет для учеников Ньютона, Лавуазье, Клода-Бернарда, Нильса Бора и всех остальных, кто систематизировал весь наш священный или проклятый багаж трюков. У меня очень сильное чувство, что нам пред- лагается выучить нечто. Это очень сильно. И я не знаю, что это. Это неч- то подобное... тайне функционирования. Мне всегда показывается, через маленькие происшествия наподобие этого, что та процедура, которую мы постигает или понимаем или выучили, ложна, она не соответствует реаль- ности, и нам предлагается найти, открыть -- но открыть В ЖИЗНИ -- истин- ный процесс Манифестации (*)  (* Шри Ауробиндо и Мать предпочитали ис- пользовать слово "манифестация" вместо "творение". Это не нечто фиксиро- ванное, выдвинутое неким божественным властелином, а "нечто", что нахо- дится здесь и все больше и больше проявляется.), все "как" и "почему". И в этом состоянии сознания я постоянно пребываю. Как если бы я проталки- валась и проталкивалась... Действительно, она пробивалась через стену тюрьмы или ячейки сети, и всякий раз эта сеть или тюрьма немного уступала, казалось, как если бы все легальные или, по крайней мере, разумные законы, улетучивались -- микроскопическое испарение, маленькая щепотка "чуда". Так что вопрос становился очень точным: что такое "Материя", в конце концов? Ведь на самом деле мы вообще не знаем, чем является Материя, потому что мы пол- ностью погружены в нее, телом и душой. Рыба ничего не может понять отно- сительно своей воды, кроме того, что в ней хорошо плавать. Но здесь это еще более радикально, поскольку это не как рыба, выходящая из одной фор- мы Материи, чтобы войти в другую, даже летающую, форму Материи, это... нечто иное. Да, другая Среда, которая, можно сказать, является настоящей составляющей всех возможных форм Материи, и для которой то, что мы име- нуем "Материей", несомненно, нечто иное; и все же эта Среда материальна: в конце концов, у Матери было такое же тело, как и у всех других, она же не была чистым духом! И именно это материальное тело начало по-другому воспринимать свою материальность. Внезапно, или постепенно, она открыва- ла некий иллюзионизм, который не был Буддистским: он был клеточным. То, что другие открывали на вершине сознания, оставляя вселенную в ее пе- чальной иллюзии или в "юдоли слез", она открывала в своем теле -- но с лежащей в основании экстраординарной Реальностью, мы могли бы сказать, с совершенно другой разновидностью "Материи". И это не было нечто "под" или "позади" нашей материальной иллюзии; нет, это внутри, в самом центре "иллюзии", это та же самая вещь, та же Материя, но другая. Как если бы все виделось и проживалось с ложными глазами и неправильными чувствами. Наложение лжи на настоящий факт, -- сказала она. То, что мы видим, не является ЭТОЙ вещью: это лишь отражение, образ, искаженный в нашем соз- нании. Но вещь СУЩЕСТВУЕТ САМА ПО СЕБЕ, отдельно от нашей рефлексии; и в своей настоящей природе она не имеет того характера, который мы ей при- писываем. Это странно: некий конкретный иллюзионизм -- иллюзионизм наоборот. Когда исчезает мираж в пустыне, человек, умирающий от жажды, видит, как растворяется в песках его золотой город: не было города. Здесь же мираж исчезает и остается город! Именно мираж мешал нам видеть прекрасный зо- лотой город. Так что вот мы где, в пустыне, в поисках настоящего города людей -- ища, возможно, нашу истинную реальность. Чтобы начать прикасаться к другой вещи, надо иметь большую жажду в другой вещи. Следует проталкиваться, пробиваться через ячейки сети. Тонкая мембрана лжи, которую следует сбросить. И явится настоящее функционирование мира. Вертикальное время Трудно сказать, какие из тех тысяч переживаний или воздействий действительно значимы, потому что все они имеют значение для нечто, что мы не знаем. Адженда -- это проверяемые лабораторные записи, и я думаю о тех металлургах, которые выкидывали в лабораторный двор свои бесполезные образцы, пока однажды, посреди груды ржавеющего металла один из низ не заметил сверкающий образец, без следа ржавчины: это была нержавеющая сталь. Все наши настоящие открытия случайны, смею это сказать, потому что мы не знаем, что следует открыть. Я молюсь Матери, что она не позво- лит нам выбросить Эльдорадо за борт, подумав, что это еще один кусок бесполезного леса. И, в самом деле, Мать делала в чем-то аналогичное открытие: она открывала неоткрытие, как всегда. Нечто еще неуловимое проскользнуло в нее вместе с тем изменением времени или состоянием "массивной недвижимости", которое, как казалось, имело странные свойства: другая Вибрация, которую она назвала Прямой Вибрацией или Вибрацией Всевышней Любви или... Другой способ бытия жиз- ни. На каком бы ни было уровне, всегда есть цель. Мы сами говорим о "супраментальной реализации". Но совсем недавно, не знаю, как это прои- зошло, но нечто завладело мной с восприятием того, что Всевышний есть все, везде, делает все -- что было, что есть, что будет, все, что проис- ходит, все, действительно все. И затем внезапно возникло некое... (не мысль, не ощущение, это было больше, чем состояние): нереальность цели. Не нереальность: бесполезность. Даже не бесполезность: несуществование цели. И даже вся оставшаяся воля в теле, пройти через Переживание, даже это ушло! Это нечто... не знаю. Как пружина, которая существовала раньше и имела свою цель (и вот почему она оставалась здесь): делай это, чтобы достичь того, и это приведет к тому (даже тоньше этого), и совсем вне- запно пружины не стало, потому что она стала бесполезной. Теперь же есть некая абсолютность каждой секунды, в каждой секунде и в каждом движении, от наиболее тонкого и духовного движения до самого материального. Исчез- ло ощущение сцепления. Исчезла связь: это не "причина" того, и это не делается "для" того -- ты не идешь "туда". Все это кажется... Возможно, так видит Всевышний? Возможно, это всевышнее восприятие -- абсолют. Мно- гообразный и вечный и одновременный абсолют... Как те пульсации в пере- живании двухлетней давности [1962], пульсации Любви, которые взорвались и сотворили мир. Они следовали одна за другой, но не имели связи причины и следствия: каждая пульсация не являлась результатом предыдущей или причиной следующей -- вовсе нет -- каждая была целым в себе. Каждое мгновение Господа полно в себе... Ушло ощущение соединения, ощущение причины и следствия -- все это принадлежит миру пространства и времени. Каждое... (каждое что? Что есть "то"? Ты не можешь назвать это "движени- ем" или "состоянием сознания", ты не можешь сказать "вибрация", все это все еще принадлежит нашему способу восприятия -- так что ты говоришь "вещь": вещь не означает что-либо конкретное), каждая "вещь" в себе не- сет свой абсолютный закон. Что означает, что исчезло все, что составляет основание и ощущение связи наших законов Материи. Наши "законы" -- это выводимые следствия, базирующиеся на повторении одного и того же явления: но нет такой вещи, как то же самое явление! Есть извечно новое явление. Каждая "секунда" [если мы говорим о секундах] имеет свой собственный закон.  Но тогда это чудесная вселенная! Каждая секунда новая! Каждая секунда свободная! Нет того, что "завтра мне исполнится 89 лет": мне ноль лет каждое "мгнове- ние"! Нет того, что "я должен вынести туберкулез в следующие четыре го- да": я вылечился от туберкулеза, еще не заболев им, или в тот самый мо- мент, когда заразился им: его просто не существует. Все болезни -- это болезни времени. Наше время очень болезненно. Как говорит Мать, Решение предшествует проблеме. Это, эта разновидность связи [горизонтальная] не существует. Вместо этого есть [и Мать сделала вертикальный жест]... Нечто, что не имеет ни причины, ни следствия, ни расширения ни намерения -- намерения чего! Нет ничего, что "нужно сделать"! Это так [и Мать сделала тот же вертикальный жест]. Вертикальное время. Но самое важное это то, что это переживание является переживанием тела, сознания тела -- если бы оно происходило в разуме, то Разум легко смог бы нескончаемо ходить кругами в вечном безвременьи, а время бы здесь продолжало неумолимо отсчитывать свои 89 лет + 1 день + 2 дня + могила. Но если тело чувствует это, живет этим...? Вероятно, таким было значение этого переживания. Тело должно жить этим непрерывно без того, чтобы "скатываться" из одной комнаты в другую, от одного состояния к другому, от прямой вибрации к искаженной вибрации, от безвременного вре- мени к болезненному времени. Потому что, очевидно, если тело, если Мате- рия может жить этим... это "путает все карты". Мать начала "путаться" все больше и больше -- и, довольно странно (или нет), земля начала "пу- таться" вместе с ней. Человеческие существа, - сказала она дальше, - всегда делают что-то РАДИ чего-то, с целью, причиной, мотивом; даже ду- ховная жизнь, даже духовное усилие -- ДЛЯ прогресса индивидуального соз- нания, ЧТОБЫ достичь истины, чтобы... это вибрация всегда тянет за собою хвост -- хвост, выходящий на передний план. Но эти клетки осознали, что если они преуспеют в том, чтобы иметь вибрацию без хвоста, то сила воз- растет в десять раз -- "в десять раз" по самым скромным оценкам! Иногда разница фантастическая. И в этом "вертикальном времени" Мать начала быть очень "скользкой" или странной -- текучей. Вот где Адженда начинает оборачиваться магичес- ким лесом. Но микроскопически магическим, или, скорее, это обращение ма- гии: как если бы грандиозное Злое Заклятье растворялось бы, поминутно. Это не "чудеса" происходят, это Злое Заклятье исчезает, в той или иной точке. И поэтому вещи становятся чудесными совершенно естественным обра- зом. Нечего "делать", лишь быть... естественно. Только наше тело вовсе не естественно, вот в чем проблема. Быть Тем: когда вы ТО, все меняется, не субъективно, а объективно, материально. Именно эти микроскопические явления, десятками и сотнями, день за днем, составляют лес с невероятны- ми безднами света, и попадающимися иногда смущающими знаками вопроса. Ведь эти маленькие "щепотки" чуда или прорывы в Злом Заклятьи происходят в теле, вы понимаете... но тело означает множество людей, возможно, це- лый мир. Та что?... Это великая Сеть. Растворить сеть мира? Возможно, как раз это Мать искала в тот день, когда ее глаза были закрыты, а она сама немного склонилась, рука ее была прижата ко рту, а я сидел возле ее ног на толстом золотом ковре; внезапно она взглянула на меня или через меня с грандиозным взглядом голубой бесконечности, какими были глаза Шри Ауробиндо к самому концу, и она начала говорить по-английски (Так что очень часто я слышал речь Шри Ауробиндо), это были слова Шри Ауробиндо: Через некоторое время я скажу...  [долгое время Мать сидела, уставившись перед собой, возможно, на огненное дерево с его желтыми цветами перед ее открытым окном] что в точности подразумевается под нереальностью этой кажущейся материи. Затем, после одного из тех длительных молчаний, кото- рые казались столь вещественно сделанными из бесконечности, как если бы бесконечность действительно была бы здесь, в самом качестве воздуха, но такого легкого воздуха, она добавила по-французски: У меня такое чувс- тво... что я на пороге того, чтобы найти ключ (ключ или метод, не знаю, как выразиться, все эти слова -- вульгаризация), нечто, которое, если вы им обладаете и не находитесь полностью на верной стороне... в одну се- кунду может вызвать катастрофу. И вот почему интегральная подготовка сознания должна идти рука об руку с восприятием этой Мощи. И есть такая тонкая разница... кажется, что малейшее неверное движение, почти неуло- вимое, может вызвать катастрофу. Какую катастрофу? Не знаю... возможно, растворение мира. Растворение мира или Сети? Наша кажущаяся Материя сделается нере- альной? Развуалированная Настоящая Материя? И здесь ты и находишься, как бы стоя на невидимой пограничной ли- нии, с экстраординарной и всемогущей Мощью, которая дает тебе возмож- ность знать и препятствует знанию в то же самое время, с чрезвычайно ма- ленькой тонкостью движения, так что ничто не произойдет слишком рано -- то есть, не прежде, чем ВСЕ будет готово. Шел 1967 год, год первой арабо-израильской войны и первого термоя- дерного взрыва, произведенного Китаем. Кажется, что мы у центра проблемы. Есть лишь одно единственное тело. Растворение Лжи Чем дальше продвигалась Мать, тем ближе, как казалось, она прибли- жалась к нечто очень простому и в то же время очень загадочному, нечто, что казалось невозможно... простым. Возможно, вселенная есть ни что иное, как легкая всевышняя невозможность -- должно быть она, несомненно, очень легка для "некто" или неким путем, хотя этот путь еще нужно отк- рыть. Например, сползание в "другую комнату": Мать открывала, что это не была на самом деле другая комната! Здесь также нечто было упрощено, придвинуто ближе, как если бы стены невозможности были бы только в нашем сознании или в нашем способе видения. Тождество просто; всякий раз, ког- да нечто кажется нам "другим" или "отличным от" или "вне" или даже "не частью того", мы сбиты с толку, потому что все есть То, непосредственно -- только мы неправильно видим, неправильно живем или неправильно чувс- твуем. В определенном состоянии, состоянии, связанном с Тем, в сущност- ном состоянии все гармонично и живо с улыбающимся, счастливым миром, а как только... это ничто, ты знаешь, просто введение в атмосферу чего-то диссонирующего -- ничто -- это ощущается как что-то чрезвычайно острое и болезненное. Каждый дает свое собственное объяснение; некоторые говорят, что это падение из Истины в Ложь, другие называют это падением из Света в Тьму, третьи -- падением из Ананды в страдание, остальные... [доктора назовут это болезнью]. Каждый навешивает свое объяснение, но это неч- то... У меня нет слов для описания этого, но тело чувствует это, ощущает это очень остро, и оно видит, что в конце этой линии, как следствие, де- зинтеграция. И все усилие тела направлено к тому, чтобы восстановить ту внутреннюю Гармонию, состояние, в котором все становится гармоничным, все -- хотя, в их видимости, вещи не сдвинулись! И все же одним способом они чудесны, другим -- отвратительны. И контраст между этими двумя пози- циями становится все более и более выраженным, с минуты на минуту: в один момент все божественно, в следующий все отвратительно -- это одна ти же вещь. Но это не имеет ничего общего с мыслью или даже ощущением, это чисто материальное [здесь Мать коснулась своего тела]; это разница между прогрессирующей и непрерывающейся Гармонией, которой вовсе нет причины останавливаться, "нечто", нечто столь естественное, такое ес- тественное и... в созвучии с ритмом вечности -- одним словом, То; и вне- запно ты падаешь назад в... ТУ ЖЕ САМУЮ ВЕЩЬ. Все то же самое, и все противоположное. Настолько, что у меня ощущение -- материальное ощущение -- совершенной Гармонии, которая может стать, в сознании, серьезной бо- лезнью! Вы проваливаетесь в ту же самую комнату. Та же самая комната, отде- ленная чем? Есть лишь разница в сознании или в восприятии, в котором на самом деле нет ничего субъективного, оно очень "конкретное", поскольку в одном случае наступает смерть и конец, а в другом -- непрерывающаяся Гармония. Действительно, жизнь и смерть в то же самое время, в той же самой комнате. Восприятие смерти, восприятие жизни, и это не означает воспринимать нечто, что является смертью: само восприятие есть смерть. И это другое "состояние" даже не является состоянием сознания: Это СПОСОБ БЫТИЯ, даже не "состояние сознания", потому что это подразумева- ет, что ты сознаешь "нечто"; это не так, это способ бытия. И этот способ бытия есть то, что выражается в человеческом сознании путем: "О, Божест- венное!" -- путем противопоставления. Это совершенно естественный, спон- танный способ бытия.  В конечном итоге, Божественное является самой ес- тественной вещью в мире. Вот почему мы не видим ее, пока к ней не приба- вится некоторая доза философской и религиозной лжи. Но как То стало этим? Как То исказилось?... Все время я иду от одного к другому, от од- ного к другому, все время [и Мать сделала очень маленькое и непрестанное движение в воздухе туда-назад], как если бы училась -- училась, как То является этим: механизм. Гармония, становящаяся фатальной болезнью? Без сомнения, мы стоим на границе определенной иллюзии. Ужасающе конкретной иллюзии. Как сказа- ла Мать со своим неизменным юмором: Поди скажи кому-нибудь, мучащемуся желудком, что его боль -- иллюзия!  Как можем мы развеять иллюзию боли и смерти? - вот в чем вопрос. И кто этот иллюзионист? Переживание продолжалось, неисчислимыми путями, микроскопически, не только в ней, но и во всех больных маленьких образчиках вокруг нее. Вне- запно, в течение двух-трех секунд кажется, что ты ухватил ключ. Тогда все, что мы обычно называем "чудесами", кажется самой простой вещью в мире. "Посмотри, это совсем просто, нужно сделать лишь это!" И затем... это исчезает. А когда оно ушло, ты ищешь, ты пытаешься -- совершенно бесполезно. Когда это здесь, оно так просто и естественно! И совершенно всемогуще... Например, возьмем такую вещь, как сила исцеления -- но это вовсе не то, что мы обычно о ней думаем, совсем не то, это не "лечение", ты понимаешь? Это... расстановка всего по своим местам. Нет, это даже не это... Исчезает маленькое нечто, и это маленькое нечто есть... в сущнос- ти Ложь. Очень странно. По сути, именно это дает обычному человеческому сознанию ощущения реальности. Как раз это и должно исчезнуть. То, что мы называем "конкретным", "это конкретная реальность", да, то, что дает те- бе ощущение реального существования, как раз это и должно исчезнуть и быть замещенным... Это невыразимо. Помню, что после того, как я верну- лась, БУДУЧИ теми взрывами, теми пульсациями созидательной Любви, когда я вернулась к обычному сознанию, да, именно то состояние, именно ТО должно заменить здесь это сознание конкретной реальности, которая явля- ется и становится нереальной; это нечто безжизненное (оно тяжелое, су- хое, инертное, безжизненное), и именно оно дает нашему обычному сознанию впечатление: "Да, это конкретное, это реальное!" Что же, именно это "это", это особенное ощущение должно быть замещено явлением сознания той Пульсации. Это одновременно все-свет, все-мощь, все-интенсивность Любви, и великолепие!... И когда Это здесь, в теле, в клетках, то достаточно повернуть Это на кого-то или что-то, и сразу же все снова выправляется. Так что, выражаясь обычными словами, это лечит: оно лечит болезнь. Но оно не лечит ее: оно устраняет ее! Да, просто устраняет. И сразу же нет никакой болезни. Оно делает ее НЕРЕАЛЬНОЙ. Сделать нереальной смерть. Но не сделает ли это также "нереальной" нашу жизнь? Потому что, в конце концов, мы ценим наше "конкретное", у нас нет ни малейшего желания идти бродить в туманный мир сознания, даже если он очень реален другим образом -- мы очень ценим наш земной путь, иначе зачем же мы пришли на эту проклятую планету, именуемую землей? И Мать улыбнулась, она читала меня как открытую книгу: она играла несходностью со мной, внешне, сидя в своем кресле. И это не перечеркивает ничего, вот что чудесно! Все здесь, ничто не уничтожено. Отменена лишь нереальность Лжи, а не нереальность мира. Это лишь явление сознания. Я имею в виду, что это не убирает ниче- го из Манифестации; нет даже чувства, что убирается Ложь: она просто не существует, ее нет! Все может оставаться в точности таким, как оно есть. Выбор полностью за тобой. Все становится вопросом выбора: ты выбираешь это или то. И в блеске радости, красоты и гармонии, в великолепии свет- лого сознания, свободного от любого затемнения: его больше не существу- ет. И, действительно, это выбор между жизнью и смертью, так сказать... Если можно выразить это в словах, то можно сказать, что это как если бы невыразимое Присутствие говорило: "Ты видишь, я всегда здесь, а ты не знал этого." И это живет в самом сердце клеток. "Ты видишь, ты видишь, что я всегда здесь, но ты не знал этого." И так что... это просто ничто -- которое меняет все. Вот как мертвая личность может снова прийти к жизни. Но как работает это сознание не-смерти, где мы можем подхватить его? Что практически делала Мать, чтобы "сделать нереальной" никудышную вещь? Бесспорно, что состояние всех клеток (вибраций, составляющих это тело) -- это то, что делает лечение возможным; то есть, в зависимости от состояния тела оно служит как приемник-передатчик либо, наоборот, как препятствие. Потому что это не действие "высшей силы" ЧЕРЕЗ Материю, на другие тела: это прямое действие, от материи к материи. То, что люди на- зывают "силой лечения" является очень большой ментальной или витальной силой, которая накладывает себя на Материю, несмотря на ее сопротивление -- но это вовсе не то! Это заразимость вибрацией. И, следовательно, это бесповоротно... Здесь, та Вибрация производит впечатление некоего "раз- бухания". Ты понимаешь, тело в его обычном состоянии связано, зажато, затвердело, можно сказать; но в те моменты оно как бы разбухает, расши- ряется. Очевидно, другая разновидность Материи, или материальности, или мо- да Материи. Нечто на клеточном уровне, в чем Ложь не существует, ее нет. В чем нет смерти. В чем нет нашего затвердения и ложной непрозрачности. В чем нет нашей "конкретности" -- и все же жизнь остается той же са- мой... минус Ложь. И это естественное состояние. Великое Естественное мира. Сеть Лжи опутала Материю, как она есть; эта сеть есть нечто, что ставит стенку в той же самой комнате -- мы всегда возвращаемся, и Мать всегда возвращалась, к той первой ментализации Материи, тому катастрофи- ческому и пораженческому Разуму, именно он является иллюзионистом! Мы не видим ничего, как оно есть, мы никогда не находимся в прямом контакте с миром и Материей, даже с нашей собственной материей, мы всегда контакти- руем через Разум: ментальное восприятие Материи. Разум видит нечто вне себя и говорит: это Материя, это птица, это раковая опухоль, это Джон Смит; тогда как тело -- клеточное тело -- не "воспринимает" мир, можно сказать, оно не воспринимает Материю, это не нечто, что тело поглощает снаружи и выдает это как чувство, мысль или определение: оно становится или находится внутри, тело находится внутри мира, в вещах, в людях, в потоке, без какой-либо отделенности. Для него Материя есть... нечто иное. Это поистине как другой мир. Вместо того, чтобы сводить пережива- ние на уровень индивида, индивид сам (говоря "по-телесному") вырастает до размеров переживания. И чем ближе подходила Мать к чистому клеточному уровню, растягивая ячейки сети, тем более "чудесными" становились вещи, естественно чудесными, универсально чудесными, и не нужно делать ничего: просто быть. Быть Тем. И не только исчезает весь аппарат болезни и смер- ти, но Мать сама становилась совсем иной, как если бы наделенной другими качествами, которые не имеют ничего общего с теми старыми качествами (и все же...). Как только достигаешь той области, области самих клеток, клеточного строения, то сколь более легким все кажется!  - воскликнула Мать. Исчезает некая тяжесть Материи: она снова становится текучей, виб- рирующей. Что, по-видимому, доказывает, что тяжесть, инерция, тупость, неподатливость есть нечто, что ДОБАВЛЕНО, это не присущее ей качество... Это ложная материя, та, о которой мы думаем или которую мы чувствуем, но не сама Материя, как она есть. Всемирное обращение сознания? Так перед нами открывается грандиозное поле открытий. Нечего ле- чить! Нечего изменять! Есть лишь сеть, которую надо устранить. И смерти больше не будет. Действительно, новая жизнь на земле. Но Мать хотела этой новой жизни для земли, не для самой себя. Она не собиралась стано- виться "целителем" или летать по воздуху, либо гулять по воде. Она хоте- ла исцеления мира -- исцеления этой ложной материи: сделать ее нереаль- ной для сознания земли. Но кто понял это, даже или особенно среди тех, кто окружал ее? Ты понимаешь, вера человека является предрассудком -- это не вера. Это предрассудок. Теперь становится все больше людей, кото- рые думают, что они имеют веру и которые приходят ко мне и спрашивают о смехотворных вещах! Они приносят мне ребенка, рожденного с кривой рукой и думают, что если я наложу свою руку на его, то он будет вылечен... По- добные этому вещи. Это совершенно абсурдно. Это не Сила! Ты понимаешь, они нуждаются в каком-то маленьком чуде по собственным меркам. Челове- чество все еще очень, очень маленькое, очень маленькое. Но даже люди, которые могли бы иметь некоторую силу... посмотри, как происходит: неко- торые люди могли бы иметь определенную силу, им требуется лишь истинное вдохновение -- они боятся этого, мой мальчик! Они отказывают истинному вдохновению, потому что ДУМАЮТ, что вещи должны идти своим "естествен- ным" ходом -- что они называют "естественным". Человечество отвергает истинное чудо! Оно верит лишь в... Есть моменты (Шри Ауробиндо называет это Часом Бога), есть такие моменты, когда возможны истинные, настоящие чудеса; если ты упустишь этот момент, мир сделает свой обычный черепаший шаг. И это трудно -- масса страдания, масса усложнений. Но вера, кто имеет веру? Настоящую веру. Веру, которая здесь, веру в то, что все воз- можно, прямо здесь, за сетью нашего ментального иллюзионизма -- и без чудесных "сил", без "приспособлений": прямо, естественно, если мы просто проделаем дыру в громадной Стене того, что мы думаем, что вся Наука ду- мает, Наука, упорно цепляющаяся за создание новых "сил", чтобы преодо- леть собственную иллюзию. Это не Сила! Сила... прозрачна. Сила повсюду -- чудо повсюду, каждую минуту, отделенное от нас той сетью. Вот то Чу- до, в котором мы нуждаемся. Человек в своем естественном состоянии все-могущ -- он позабыл это. Его естественное состояние -- быть всемогу- щим. В этом состоянии забытья все становится "конкретным", да, в том смысле, что ты можешь получить отметину на свой глаз [Мать указывает на свой левый глаз, пораженный кровоизлиянием], может быть такое последс- твие, но это из-за того... из-за того, что мы позволяем этому быть. "Конкретная" реальность конкретна лишь для физического разума, который обратил весь мир в фатальное заболевание, потому что заключил мир в свою тюрьму, затем он изобрел законы этой тюрьмы и решил: вот каков мир. "Но, послушай, это раковая опухоль! Но, послушай, это же закон гравитации! Но, послушай, это же за тысячи миль от тебя..." Конечно, все так в этой тюрьме. Но как только вы выбрались из тюрьмы, все становится по другому. Это Божественное. И все остается столь же конкретным и реальным -- оно не подергивается дымкой! Это столь же конкретно, столь же реально, но... но это становится божественным, потому что... потому что это И ЕСТЬ Бо- жественное. Это Божественный, играющий... Он играет на меняющихся пози- циях. Ты видишь, сколь многими вещами обладает Господь, Он играет всеми ними -- Он играет, Он играет сменой позиций. Так что, когда ты видишь это -- эту Тотальность -- ты чувствуешь такое неограниченное Чудо, что могут быть легко исполнены все цели наших самых чудесных стремлений, и что они будут даже превзойдены. Так что тогда ты утешаешься. А иначе это существование... неутешимо. Он играет материалистом, Он играет духовни- ком, Он играет в тюрьме и вне тюрьмы, Он играет тем, что занимает любую возможную позицию в пространстве и времени -- возможно, пришло время, играть в третьей позиции... естественной, наконец-то, божественной. По- тому что в мире никогда не было ничего, кроме Того, только мы выбрали позабыть это на время, чтобы снова обрести тотальность Того через наши мириады индивидуальных глаз. Это настоящее чудо мира. Простая позиция, всемогущая, потому что она включает в себя все, вместо того, чтобы выставлять все вне своей тюрьмы. Сколь странны те наши научно-фантастические рассказы, изображающие будущее, и все детские журналы, нескончаемо изобретающие мир, еще более оснащенный чудодейственными супермашинами -- никто не смотрит в направ- лении упрощения приспособлений, прямой мощи. И чем более чудодейственны их машины, тем более хмуры лица людей, использующих их. Мать искала именно переход к третьей позиции на базисе мира.  Чудо земли. Все время, все время, без перерыва -- все время тело сталкивается с этим переживанием: когда вы таковы [Мать поворачивает два пальца в одну сторону], то есть, повернуты к Божественному, вещи организуются чудесным образом -- чудесным, это невероятно; и достаточно быть вот так [Мать по- ворачивает свои пальцы в другую сторону, как если бы она пересекала не- видимую стену], чтобы все стало отвратительным, пошло наперекосяк и ста- ло скрипеть: просто микроскопическое движение. И это включает микроско- пические и неважные вещи, ты понимаешь -- другими словами, ВСЕ, будь то "важное" или "неважное", это вовсе ничего не значит -- все просто стано- вится чудесным, и все же это то же самое! Но в одном случае ты в боли, ты страдаешь, ты чувствуешь себя несчастным, а в другом случае... И это та же самая вещь. Это просто так [Мать резко поворачивает свои пальцы из одной стороны в другую], это не требует какого-либо времени, нет никако- го предупреждения или чего-то подобного: это просто флип-флоп!... как если бы указать, сколь глупым является тело. Это нечто довольно глупое, как живая демонстрация чудесного Сознания, которое грядет и в котором все исчезает как... как нечто утратившее уместность или реальность, и которое просто исчезает. И также демонстрация, что это не только вообра- жаемо, а ФАКТИЧЕСКИ: демонстрация Мощи, так что все это... вся эта тщет- ная греза жизни, как она есть, может превратиться в чудо, просто вот так, просто с тем обращением сознания. Это переживание повторялось во всех деталях и в каждой области, как живое доказательство. И это не включает в себя "длительный процесс" трансформации, это нечто, что вне- запно переворачивает все... И все то же самое, ничто не двинулось, за исключением сознания. Я могла бы выразиться так: тело чувствует, что за- жато в чем-то -- да, зажато -- зажато как в ящике, но оно видит сквозь него; оно видит и может также действовать (ограниченным образом) через нечто, что еще здесь, но должно исчезнуть. Это "нечто" производит впе- чатление заточения. Как оно собирается исчезнуть? Этого я еще не знаю. Универсальный "ящик". На уровне клеток. И Мать осталась задумчивой: То, что нам нужно найти, это связь меж- ду сознанием в ОДНОМ теле и сознанием целого. До какой степени есть за- висимость и до какой степени они независимы; то есть, до каких пределов тело может быть трансформировано в своем сознании (и, следовательно, в своей видимости) без... без того, чтобы трансформировалось все бытие -- до каких пределов? До какой степени трансформация целого необходима для трансформации одного тела. Это предстоит еще найти...  И она добавила: Видение коллективного прогресса (наше поле опыта -- это земля), произо- шедшего на земле, очень ясно, но, взглянув на прошлое, может показаться, что все еще требуется значительное время, чтобы все было готово к изме- нению... И все же, есть почти обещание... что будет внезапное изменение. Так что тело все пытается и пытается ухватить секрет. Всемирное обращение сознания? Последний "бунт", объявленный Шри Ауробиндо, конец ментального ящи- ка. Но Разум не собирается делать никакого обращения, он слишком занят своими высшими кувырканиями: обращение сознания тела... которое откроет ящик несмотря на нас? Как произойдет трансформация мира -- или, возможно, она происходит? Как произойдет переход от ложной материи к истинной Материи? И что это за истинная Материя, как она работает? Казалось, что тело Матери стало лабораторией Нового Мира. XX. ИЗМЕНЕНИЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ Клеточный мост Мать получала ответы на свои вопросы в своем собственном теле. Она переживала ответ, не зная ясно здесь, снаружи, что все это означает, по- мимо того, что это была странная жизнь, становящаяся все более странной с каждой минутой, где казалось, что две крайности невероятного великоле- пия и нависающей дезинтеграции постоянно переплетались: Продвижение по очень острой кромке между двумя обрывами. И никогда не было уверенности, что это "правильный" путь -- хотя, вероятно, все было правильным путем. В первый раз, когда я увидела Шри Ауробиндо, он сказал мне: "Другие при- ходили подготовить почву и уходили, но теперь это вопрос ДЕЛАНИЯ..." Он тоже ушел. Он ушел. Верно, что он сказал мне: "Именно ты сделаешь это", но он никогда... Ты понимаешь, он сказал это так, походя, как он обычно говорил. Это не было чем-то, что наполнило бы тебя абсолютной уверен- ностью... И не могу сказать, что я задаю вопрос, потому что это не вер- но, я не спрашиваю, но обе возможности здесь; да, нет ответа, что будет то или другое. Есть моменты, когда у меня возникает видение, что все бу- дет кончено, а в следующую минуту появляется возможность пройти до конца трансформации. Временами, когда все это полностью путается, когда я спрашиваю Уверенности -- я ясно вижу, я очень ясно вижу, что если клет- кам моего тела, телесному сознанию сказать: "Вы бессмертны; все это, все эти трудности являются просто переживаниями; страдание, которому вы под- вергаетесь, не имеет значения, это кажущееся разложение не важно: все это просто необходимые переживания, и вы дойдете до конца этого опыта, то есть, до конца трансформации"; если бы так было сказано, тогда, оче- видно, это было бы не больше, чем детской игрой -- выдержать трудности -- это пустяк. Но мне никогда так не говорилось! Мне никогда не давалась Уверенность -- время от времени, тело оказывается в неком состоянии, яв- ляющемся состоянием бессмертия. Но это не постоянно, это зависит от дру- гих вещей; и в ту минуту, когда это "зависит", больше нет всевышней Уве- ренности. И в то же время нечто вырисовывается: возможно, клетки пол- ностью ослабили бы свое усилие. Если бы им было сказано: "Это не важно, все это не имеет значения, потому что вы протяните до того момента, ког- да все не будет закончено", тогда, возможно, они бы ослабили свое уси- лие. Так это все и идет, я продолжаю идти этим путем и не знаю, что про- изойдет завтра. Вчера я могла бы сказать: да, возможно, это конец... А затем, когда исчезает это состояние и приходит другое, ты говоришь: Что ты имеешь в виду, умереть? Как ты можешь сказать такое? И это не так, что эти два "состояния" сменяют друг друга, одно в противопоставление другому -- это вовсе не так, они почти одновременны! Но иногда ты смот- ришь этим образом, иногда -- тем. И это все то же самое "нечто", являю- щееся... Истиной. Нам очень трудно понять, что Всевышний делает все, все время. Вот в чем дело. И [добавила она, смеясь] мы лишь несмышленые де- ти, которые хотят, чтобы все было по-другому, потому что они вовсе ниче- го не понимают! Потому что мы думаем: о, если бы это зависело от меня, я быстро бы выстроила вещи правильным образом -- и, Бог знает, что значит это "правильным образом"! Мать никогда не получала Уверенности -- никогда. И можно сказать, что она не знала ничего до самого конца. И я подозреваю, что здесь кро- ется гораздо большая тайна, чем мы можем себе вообразить. Матери не предназначалось это знать. Почему? Не только для того, чтобы избежать ослабления ее усилия... Возможно, потому что был ужасающий тест, через который нужно было пройти. Иногда мне кажется, что я ухватываю проблески секрета этого конца. Вышеприведенные слова датированы 1965 годом. Будет еще 8 лет того особенного состояния, в котором жизнь и смерть кажутся идущими вместе в каждое мгновение, почти без какого-либо перехода от одного к другому. Не знаю, жива я или умерла, - будет она мне часто говорить. Возможно, она разучивала новое состояние, которое не было ни жизнью, ни смертью. Новый способ бытия. И все странным образом было по-другому, даже беспокойным (для кого угодно, кроме Матери) в том гибридном состоянии, которое по сути было одновременно обоими сторонами барьера. Возможно, мы недостаточно бук- вально понимаем, что одновременно она была по-настоящему жива на одной стороне и фактически мертва на другой (нашей), все время поддерживая ви- димость старой привычной жизни. Да, мертва, и все же жива в то же время -- попробуйте вынести что-нибудь из этого! Но в этом состоянии было не так-то легко жить. Как отреагировала бы рыба, вытащенная из воды? Да, некоторым образом нужно быть на обоих сторонах одновременно, чтобы найти тайну барьера. Когда Мать сказала, что она не знает, будет ли это "ко- нец", она имела в виду конец смерти, можно было бы сказать: тело служило необычным звеном между двумя сторонами... как если бы клетки тела были местом встречи жизни и смерти, мостом, той точкой, которая находится на обоих сторонах. Вот где проходит "барьер" или, скорее, где он исчезает. Вот где на самом деле была тайна. Вполне возможно, все странные пережи- вания Матери сводились к одному-единственному переживанию: исчезновению барьера. Некое вторжения бессмертия в ту смерть, которой мы живем, "дру- гого" мира в этот мир. Немного похоже на состояние постоянного воскреше- ния. Мать является тем исключительным эволюционным свидетелем, который постепенно рассказывает нам не только о том, на что похож другой мир, но и как он может войти в этот. И, в конечном итоге, как он может трансфор- мировать этот. Просто маленькой клеточной сутью. Клеточным мостом. Возможно, Мать -- это конец барьера между жизнью и смертью. Вот почему ей никогда не давалась уверенность. Она должна была най- ти жизнь в смерти. И с новой глубиной я припоминаю слова Риш Вед: "Он раскрыл два мира (Землю и Небеса), извечных и в одном гнезде" (Риг Веда I.62.7). Живое тело отправляется исследовать состояние, где все предпо- лагаются мертвыми, состояние где-то там, в "мире ином", как обычно гово- рят, и открывает другую физическую жизнь, оперирующую под нашими закона- ми, и эта жизнь не в "ином мире", она только отделена от нас неким кле- точным мостом: темной периферией. Запредельность рыбы -- это не мир мертвецов, а просто другая физическая форма дыхания. Жизнь и "смерть" в одном гнезде. Клетки -- это место очень тонкого "склонения", где смерть трансформируется в нечто иное. Кажется, что если это сделано, то все бу- дет кончено, и затем... будет нечто иное. Парадоксальное состояние Я полностью осознаю, что пытаюсь на неуклюжих словах и с бедными аналогиями описать тот новый мир, но что я могу поделать? Как можем мы мастерски описать то, что еще не существует, мы, у кого еще нет языка следующего мира! Как бы там ни было... Основная трудность во всех этих физиологических опытах -- они физи- ологические, вы понимаете, не психологические: новая и неизвестная физи- ология -- заключается в том, что требуется, чтобы тело продолжало жить в состоянии, противоположном всем законам тела; почти можно сказать, что тело должно жить так, как если бы не было тела! Но, возможно, это просто явление гусеницы, становящейся бабочкой -- и как можно стать бабочкой в теле гусеницы? Как можно поддерживать связь со старым телом, то есть, оставаться внешне живым, обладая в то же время модой жизни или бытия, больше не принадлежащей гусенице? Это парадокс, проживаемый вплоть до клеток тела -- опасный парадокс. Так что я "мертв", то есть, я порхающая бабочка, или я "жив", то есть я ползаю по земле, как и другие тела -- и где же жизнь, а где смерть? Если в теле остается некий уголок, который поддерживает точку зрения гусеницы, то он мертв; этот уголок чувствует, что умирает; но если все маленькие уголки начинают трансформироваться вместе, тогда это выглядит так, как если бы вы подвергались радикальной смерти. И что для маленького уголка, который летает, который начинает летать, что для него означает то "ползучее" состояние на другой стороне, состояние умирающее, темное и жесткое? И, более того, все это проживает- ся вместе, одновременно, в том же самом теле. Странно... Переживание происходило на всех уровнях тела и в каждой детали, как если бы органы или функции брались одно за другим, с них полностью бы стиралась их ста-