огачом отца И лоб невинной матери моей Названьем потаскухи заклеймит. Король Но для чего, Лаэрт, мятеж гигантов? Оставь, Гертруда, и за нас не бойся. Божественность - ограда королей; Работает измена на словах, В делах она бессильна. Но скажи, Лаэрт, чем ты горишь? Оставь, Гертруда! Ну, говори же, человек. Лаэрт Где мой отец? Король Убит. Королева Не королем. Король Дай все ему сказать! Лаэрт Как он убит? Меня вам не надуть! Обеты в ад! И клятвы все к чертям! И в преисподнюю страх божий! Совесть! Пусть пропадет душа! Я в этом тверд! Я презираю этот мир и тот! И будь, что будет! Только б отомстить Мне за отца! Король Кто в этом вам мешает? Лаэрт Моя лишь воля, а не мир - преграда, И малыми я средствами достигну Того, что я решил. Король Лаэрт мой добрый, Хотите вы узнать все достоверно Про смерть отца любимого? А если Узнаете, вы, как сорвавший банк Игрок, одним движением всех сгребете, И друга, и врага, и проигравших, И выигравших? Лаэрт Нет, одних врагов! Король Хотите их узнать? Лаэрт Друзьям отца открою я объятья. Как пеликан, птенцов кормящий кровью, Им кровь отдам. Король Теперь вы говорите, Как добрый сын и верный дворянин. Я в смерти вашего отца невинен И сам ее оплакиваю горько, И скоро это в разум вам войдет, Как входит свет в глаза. Датчане (за сценой) Впустить ее! Лаэрт Что там? Что там за шум? Входит Офелия, убранная цветами и соломой. Зной, иссуши мой мозг! Соль слез моих, Семь раз соленых, выжги зренье мне. Клянусь, я отплачу твое безумье, И перевесит месть. О роза мая, Сестра, Офелия, девочка моя! О небо! Может ли быть юный мозг Так смертей, как и старческая жизнь? Нежна любви природа, и она Все лучшее, что излучает, шлет Вслед за любимым! Офелия (поет) С непокрытым лицом он в гробу лежал, Эй, вертись, вертись, эй, вертись! Ливень горьких слез его поливал... Прощайте, мой голубь. Лаэрт Когда б, здоровая, звала ты к мести, - Не убедила б так. Офелия Вы все должны петь: "Вверх и вниз, поклонись вверх и вниз, назовись!" Ах, как это подходит к прялке! Это ведь вероломный управитель, который украл дочь своего хозяина. Лаэрт Ничто сильнее, чем нечто. Офелия Вот здесь розмарин, это для памяти, - прошу вас, помните, любимый, - а здесь бархатцы, они для мыслей. Лаэрт В безумье - наставленье: память и мысли должны быть вместе. Офелия А вот укроп для вас и колокольчики. А вот мать-мачеха для вас, а тут немного для меня. Она называется также травой воскресной благодати. О, вы должны носить ее как герб с отличием. А вот ромашки. Я хотела дать вам несколько фиалок, но они все завяли, когда умер мой отец. Говорят, он легко умирал. (Поет.) Мой милый Робин, вся радость моя... Лаэрт Она красу и прелесть придает Печали, скорби, страсти, даже аду. Офелия (поет) Он не вернется сюда! Он не вернется сюда! Умер он и спит, Он в гробу лежит, Никогда не вернется сюда. Как снег, его голова, Как лен, его борода, Он ушел, он ушел домой, - Не вернуть его никогда! Боже, смилуйся над его душой. И над всеми христианскими душами, я молю Бога. Бог с вами! Выходит. Лаэрт О боже, видишь ли ты это? Король Лаэрт, скорбь с вами разделить хочу я, Не отвергайте же меня. Пойдемте. Друзей умнейших ваших соберите, И пусть они рассудят с вами нас. Когда найдут, что прямо мы виновны Иль косвенно, согласны мы отдать Вам жизнь, венец, все достоянье наше В награду за потерю. Если ж нет, Своим терпеньем подарите нас, И дружно с вами будем мы стараться Месть вашу утолить. Лаэрт Пусть будет так. Смерть, похороны тайные его, Где не было герба, меча, трофеев, Ни почестей, ни набожных обрядов, Кричат, и небо землю укоряет И требует суда. Король Суд будет скор. И пусть виновника разит топор. Прошу, пойдем со мной. Выходят. СЦЕНА 6 Другая комната в замке. Входят Горацио и слуга. Горацио Кто хочет там со мною говорить? Слуга Матросы, сэр. Они говорят, что у них есть для вас письма. Горацио Пусть войдут. Не знаю, из какой мне части света И кто привет шлет? Может быть, лорд Гамлет? Входят матросы. 1-й матрос Бог благослови вас, сэр. Горацио Пусть он и тебя благословит. 1-й матрос Так он и сделает, если ему захочется. Вот тут письмо для вас, сэр. Оно от посланника, который шел в Англию; если только ваше имя - Горацио, как мне сказали. Горацио (берет письмо и читает) "Горацио, когда ты прочтешь это письмо, помоги этим людям попасть к королю - у них есть письма к нему. Не прошло еще двух дней, что мы вышли в море, как за нами стало охотиться воинственно снаряженное пиратское судно. Наш парусник был тихоходнее их корабля, и нам пришлось прибегнуть к отчаянно мужественному решению: мы взяли их на абордаж, и во время схватки я перескочил к ним на палубу. Но в эту минуту они отчалили от нашего судна, и я оказался их единственным пленником. Они обошлись со мной, как милосердные воры, ко, правда, они знали, что делали, так как я могу оказаться для них выгодным делом. Доставь к королю письма, которые я посылаю, и приезжай ко мне так спешно, как если бы ты бежал от смерти. Мне надо сказать тебе на ухо такие слова, от которых ты онемеешь. И все же они слишком легки сравнительно с тяжестью вещей, которые они несут. Эти славные парни привезут тебя туда, где я нахожусь. Розенкранц и Гильденстерн продолжают свое путешествие в Англию. О них я тебе тоже многое расскажу. Прощай. Твой любящий тебя Гамлет". Идемте, способ я доставлю вам Те письма передать. Поторопитесь. Должны вы спешно отвезти меня К тому, кто вам их поручил. Выходят. СЦЕНА 7 Комната в замке. Входят король и Лаэрт. Король Теперь по совести должны, Лаэрт, Меня вы оправдать и стать мне другом, С тех пор как вы узнали достоверно, Что вашего отца убийца метил В меня. Лаэрт Да, кажется мне это ясным. Но почему виновник этих дел, Столь тяжких и преступных, не наказан, Хоть ваша мудрость, ваша безопасность Настойчиво подсказывали это? Король О, у меня две важные причины, Хоть вам они и могут показаться Неосновательными и пустыми. Ведь королева, мать его, лишь им Одним и дышит. Ну, а я, - не знаю, Моя ли доблесть в этом иль напасть, - Так связан с ней и жизнью и душой, Как со своей орбитою звезда. Я с ней всегда. Другая же причина, Что гласный суд отверг я в этом деле, - Любовь к нему большая низкой черни: Она омыла бы его проступок В своей любви, как тот родник, где камнем И дерево становится; она Его бы цепи в милость обратила. Мои бы легковесны стали стрелы При этом сильном ветре и обратно Вернулись бы в мой лук, не долетев. Лаэрт И все же благородного отца Я потерял, и загнана сестра В предельное отчаянье. Она - Ведь можем мы хвалить то, что погибло, - Во все века вершиною была бы Всех совершенств. Но месть моя придет. Король Все же спокойно спите. Не должны вы Предполагать, что мы тупы и дряблы, Когда опасность за бороду схватят, Забавой это не считаем мы. Вы скоро все узнаете. Любил Я вашего отца - себя мы любим, И это вас, надеюсь, убедит... Входит Вестник с письмами. Кто там? Вестник От Гамлета вам письма. Вот вам, милорд, а это королеве. Король От Гамлета? Кто их принес? Вестник Матросы, говорят, я их не видел, Мне Клавдио их дал, ему же дал их Тот, кто привез. Король Лаэрт, я вам прочту их. Оставь нас. Вестник выходит. "Великий и могущественный, сообщаю вам, что я высажен голым в вашем королевстве. Завтра я буду просить разрешения явиться перед ваши королевские очи. А испросив нашего соизволения, я расскажу вам причины моего внезапного и еще более странного возвращения". Что это значит? Те вернулись тоже? Или обман здесь и неверно все? Лаэрт Рука знакома вам? Король Его рука! Да, "голым"... и в приписке здесь "один". Что скажете вы мне? Лаэрт Милорд, растерян я. Но пусть придет он. Больную душу согревает мне, Что кину прямо в зубы я ему: "Ты это сделал!" Король Если так, Лаэрт, - А как бы то могло иначе быть? - Согласны ль, чтоб я вел вас? Лаэрт Да, милорд. Но если вы не к миру приведете? Король Нет, к миру, только вашему. Теперь, Раз он вернулся, он уж не уедет: Ведь и тогда претил ему отъезд. Но я ему придумал некий подвиг, В котором должен будет он погибнуть. И смерть его ни слухов, ни сомнений Ни в ком не возбудит, и даже мать Простой случайности ее припишет. Лаэрт Милорд, я буду вам во всем послушен, Особенно когда орудьем мести Меня назначите. Король Пусть будет так. После отъезда вашего о вас При Гамлете здесь много толковали, Особенно о качестве одном, Которым блещете вы, говорят. Соединенье всех достоинств ваших Такой в нем зависти не возбудило, Как это, хоть, на мой взгляд, и оно Не так уж важно. Лаэрт Что ж это, милорд? Король На шляпе юноши оно лишь лента, Хотя и нужная. Ведь молодежи Идет одежда легкая, как мех И сукна людям пожилым подходят: Они хранят здоровье и почтенны. Два месяца тому назад здесь был Нормандский дворянин. Я видел сам И воевал с французами, они Отличные наездники, но этот Здесь просто колдовал - к седлу прикован, Выделывал он чудеса с конем, Как будто с благородным зверем он Единым существом был. Все, что я Из фокусов вообразить бы мог, Далеко было до него. Лаэрт Нормандец? Король Нормандец. Лаэрт Ламонд, клянусь я жизнью. Король Да, он самый. Лаэрт Я знаю хорошо его. Он вправду Краса и драгоценность всей страны. Король О вас он дал великолепный отзыв, Признав, что в фехтовальном деле вы, Особенно в владении рапирой, Всех превосходите, и было б чудом, Когда бы кто-нибудь вас победил. Все фехтовальщики его страны, Так клялся он, теряют глазомер. Ни защититься, ни напасть не могут, Когда вы - их противник. Сэр, тот отзыв Так зависть Гамлета разбередил, Что он лишь одного просил и ждал - Чтоб вы сюда скорее возвратились И дрались с ним. Вот этим-то теперь... Лаэрт Милорд, что значит "этим-то теперь"? Король Лаэрт, отец вам дорог был иль вы - Картина лишь печали и лицо Без сердца? Лаэрт Почему такой вопрос? Король Не потому, чтоб сомневался я В вашей любви к отцу. Но мне известно, Что времени любовь подчинена. По опыту и наблюденьям знаю, Как время гасит жар и блеск любви. Ведь в самой сущности любви живет Как бы нагар, что ту любовь потушит. Ничто не остается неподвижным; И, дорастая до предела, благо От своего избытка умирает. И то, чего хотим, должны мы делать, Пока хотим, - изменчиво хотенье; Ведь столько в нем отсрочек и помех, Как языков, и рук, и приключений. И "должное" тогда лишь мота вздох, Который вреден тем, что облегчает. Вернемся к нашей язве: Гамлет едет. Что совершите вы, чтоб доказать, Что сын вы вашего отца, - на деле, Не на словах? Лаэрт Его зарежу в церкви! Король Убийство это месть не освятит, Но нет преград для мести. Вы, Лаэрт, Сидите смирно в комнате своей; Узнает Гамлет, что и вы вернулись, Тут станут восхвалять искусство ваше И блеск двойной на славу наведут, Которую о вас пустил француз. Потом мы вас лицом к лицу поставим И выставим за вас заклады. Он Великодушен, нехитер и вял, Не станет он рассматривать рапиры - Почти без плутовства легко вам выбрать Оружье с непритупленным концом. И выпадом коварным отомстите Вы за отца. Лаэрт Да, так я поступлю. Для этого свою рапиру смажу. У знахаря я снадобье купил Такое смертоносное, что, стоит Лишь окунуть в него клинок и ранить, Хотя б из раны вышла капля крови, Уж не спасут от смерти и примочки Из самых редких и целебных трав Во всей подлунной тех, кого царапнет Такой клинок. Отравой этой смажу Свою рапиру. Лишь бы мне задеть - Тут Гамлету конец. Король Подумать надо И взвесить обстоятельства и время Для дела нашего. Ведь если это Вам не удастся и попытку нашу Увидят сквозь плохое выполненье, Уж лучше не пытаться. Этот план Нам нужно подпереть другим, который Окажется вернее, если первый Провалится. Сообразить мне дайте... За вас поставил важный я заклад. Вот что! Когда вы разгоритесь от движенья - К концу вы яростнее нападайте - И он попросит пить, то у меня Готов уж будет кубок. Чуть глотнет, Хотя б отравленного избежал он Удара вашего, здесь совершится Наш замысел. Но тише, что за шум? Входит королева. Что, королева нежная моя? Королева Бежит за горем горе по пятам - Сестра ваша, Лаэрт, там утонула. Лаэрт О, утонула! Где? Королева На берегу соседнего потока Седая ива над водой склонилась... Туда пришла Офелия с венком Каким-то диким из крапивы, трав, Ромашки, длинных пурпурных цветов, Что пастухи так грубо называют И пальцем мертвеца зовут девицы. Когда она вскарабкалась на ветку, Чтоб свой венок повесить, подломился Тот вероломный сук. Она упала С трофеями своими травяными В поток ревущий. И ее одежда Раздулась, понесла ее, как нимфу... Плыла она и клочья песен пела, Не замечая собственной беды... Иль вправду нимфою она была? Так продолжаться не могло. Одежда, Водою напитавшись, утащила Несчастную от старых нежных песен В смерть тинистую. Лаэрт Утонула. Ах! Королева Да, утонула, утонула. Лаэрт Офелия, воды тебе довольно. Я воздержусь от слез. (Плачет.) Увы, напрасно! Хоть стыдно человеку, но природа Имеет свой закон. Пусть слезы льются И смоют слабость женскую. Милорд, Прощайте. Огненными бы словами Я запылал, когда б их не гасила Вот эта глупость. Выходит. Король Ну, пойдем, Гертруда. Как трудно было гнев его смирить! Боюсь, что снова разгорится он. Идем скорей за ним. Выходят. АКТ V СЦЕНА 1 Кладбище. Входят два шута с лопатами. 1-й шут Что ж будут ее хоронить в освященной земле? Ведь она сама устремилась к спасенью. 2-й шут Ну да, я ж тебе говорю, что будут. Поэтому рой ей поскорее могилу. Судебный следователь посидел над ней и присудил ей христианское погребение. 1-й шут Как же это может быть? Ведь не утопилась же она в законной самозащите? 2-й шут Так именно и признали. 1-й шут Да скорей, что тут было самонападенье, иначе не может быть. Вот здесь-то и доказательство: если я топлюсь по собственной воле, в этом есть действие, а в каждом действии есть три раздела - делать, действовать и совершать, следовательно, она утопилась по собственной воле. 2-й шут Ну, ладно, господин гробокопатель. 1-й шут Нет, позвольте: вот здесь вам вода - ладно; здесь вам стоит человек - ладно; если человек вдет к воде и топится, то хочет он или не хочет, а вдет к ней, заметьте это. Но если вода сама вдет к нему и топит его, значит, он не сам топится, - следовательно, он не виноват, что его собственная смерть сократила его собственную жизнь. 2-й шут Но законно ли это? 1-й шут Следовательно, черт возьми, для следователя судебного законно. 2-й шут Хотите знать об этом правду? Если б она не была дворянкой, ее бы не похоронили по-христиански. 1-й шут Так это и есть, как ты говоришь. А все же обидно, что у дворян на этом свете больше прав топиться и вешаться, чем у прочих христиан. Ну, давайте мой заступ. Нет более древних дворян, чем садовник, землекоп и могильщик. Их ремесло прямо от Адама. 2-й шут А разве он был дворянин? 1-й шут Он был первый, у которого было оружие. 2-й шут Никакого оружия у него не было. 1-й шут Что ты, язычник, что ли? Как ты понимаешь Священное писание, а? В Священном писании сказано: Адам рыл. Что же, он рыл без орудия, по-твоему? Я тебе сейчас загадаю другую загадку. А если ты мне невпопад ответишь, - исповедуйся, чтоб тебя потом... повесили. 2-й шут Ну, валяй. 1-й шут Кто строит крепче, чем каменщик, кораблестроитель и плотник? 2-й шут Тот, кто строит виселицу, потому что его постройка переживет тысячу жильцов. 1-й шут Ладно сказано, честное слово. Виселица - это хорошо. Но для кого хорошо? Для тех, кто сам плох. Ну, а ты-то и плох, когда говоришь, что виселица крепче построена, чем церковь: следовательно, виселица хороша для тебя. Ну-ка, валяй снова. 2-й шут Кто строит крепче, чем каменщик, кораблестроитель и плотник? 1-й шут Ну, скажи мне это и можешь отправляться. 2-й шут Ей-богу, не могу сказать. 1-й шут Ну! 2-й шут К чертям, не могу. 1-й шут Не расколачивай себе больше башку - сколько глупого осла ни колоти, он от колотушек скорей не побежит; а когда тебя в другой раз спросят это, отвечай: гробокопатель. Потому что его домовина простоит до Судного дня. Ну, сбегай теперь к Иогену и принеси мне штофик водки. 2-й шут выходит. 1-й шут (поет) Когда я в юности любил, Казалось мне сладко, сладко Проводить - ох! - время - ах! - не жалея сил - Ox! - с той, что встречал украдкой. Входят Гамлет и Горацио. Гамлет Этот парень не соображает, чем он занимается, - что он поет, копая могилу? Горацио Привычка научила его относиться попросту к этому делу. Гамлет Да, это верно: рука, которая меньше всего работает, - чувствительнее всего. 1-й шут (поет) Но старость шагом воровским Подкралась, схватила меня, На корабле свезла в тот край, Словно я не был таким. Выкидывает из земли череп. Гамлет Внутри этого черепа был язык, и когда-то он мог петь, - а этот хам швыряет его, будто это челюсть Каина, первого убийцы. Это, может быть, башка какого-нибудь государственного мудреца, которого этот осел сейчас перемудрил, мудреца, который мог надуть самого Бога. Могло так быть? Горацио Могло, милорд. Гамлет А может быть, этот череп принадлежал какому-нибудь придворному, который говорил: "Здравствуйте, прелестнейший милорд!", "Как ваше здоровье, прелестнейший милорд?" Может быть, это череп милорда какого-то, который восхвалял коня милорда такого-то, собираясь выклянчить его. Могло так быть? Горацио Конечно, милорд. Гамлет Ну, конечно. А теперь он принадлежит миледи Червоточине. На этих челюстях нет мяса, и по ним колотит своим заступом могильщик. Здесь замечательный переворот, если б только мы ухитрились за ним уследить. Неужели было так легко вырастить эти кости, что сейчас они годны только для игры в кегли? Мои кости болят, когда думают об этом. 1-й шут (поет) Кирка, кирка и заступ мой! Готов и саван в срок. Вот только яму в глине рой, Чтоб гостя встретить мог. Выкидывает второй череп. Гамлет А вот и другой. Почему бы ему не быть черепом какого-нибудь законоведа? Где теперь его кляузы, его уловки, его доказательства, его заключения, его ухищрения? Как он терпит, что этот грубый скот стукает его по башке своей грязной лопатой, и как он не привлекает его к суду за тяжелое увечье? Гм! Этот парень мог в свое время быть крупным скупщиком земель при помощи разных закладных, исполнительных листов, купчих крепостей, двойных поручительств и пеней. Что же, это поручительство за поручительство или пеня на пеню, что сейчас его грязная башка набита грязной землей? Неужели все его земельные приобретения и обеспечения не обеспечили ему, даже под двойным поручительством, хоть вдвое больше земли, чем две купчие крепости, положенные в длину и ширину? Все его земельные бумаги отлично поместились бы в этом ящике, а его только и унаследовал их владелец, не правда ли? Горацио Да, ни на йоту больше, милорд. Гамлет Ведь пергамент делается из бараньей кожи, правда? Горацио Да, милорд, но также из телячьей. Гамлет Ну, значит бараны и телята обеспечивают законность того, что пишется на пергаменте. Я поговорю с этим парнем. Чья это могила, малый? 1-й шут Моя, сэр. (Поет.) Вот только яму в глине рой, Чтоб гостя встретить мог. Гамлет Я думаю, что она твоя, раз ты в нее ложишься. 1-й шут А вы в нее не ложитесь, сэр, поэтому она не ваша; а что до меня, то хотя она и не мое ложе, но все же она моя. Гамлет Вот ты и лжешь, говоря, что она твоя, - ведь это ложе для мертвых, а не для живых, поэтому то, что ты говоришь, - ложь. 1-й шут Это живая ложь, сэр, она живо перейдет с меня на вас. Гамлет Для кого ты ее роешь? Для мужчины? 1-й шут Не для мужчины, сэр. Гамлет Тогда для женщины? 1-й шут Не для женщины. Гамлет Кого же в ней похоронят? 1-й шут Ту, что была женщиной, но - упокой, боже, ее душу - нынче стала покойницей. Гамлет До чего дотошный малый! С ним надо разговаривать осторожно, а то он нас загубит двойным смыслом. Клянусь Богом, Горацио, за эти последние три года я убедился в том, что все на свете обострилось и мужик так наступает на пятки дворянину, что сдирает ему мозоли. А давно ты могильщиком? 1-й шут Из всех дней в году я помню, что начал этим заниматься, когда наш покойный король Гамлет победил Фортинбраса. Гамлет А сколько времени с тех пор прошло? 1-й шут Вы не можете этого сказать? Да каждый дурак это вам скажет: в этот день родился младший Гамлет, тот, что спятил с ума и отправлен в Англию. Гамлет Ах, черт возьми, почему его отправили в Англию? 1-й шут Ну, "почему"? Потому что он сошел с ума. После он снова наберется ума, а если и не наберется, так там это и не важно. Гамлет Почему? 1-й шут Там это на нем будет незаметно, там все такие же сумасшедшие, как он. Гамлет А как он сошел с ума? 1-й шут Говорят, очень странно. Гамлет Как "странно"? 1-й шут Да вот так, что потерял разум. Гамлет На какой почве? 1-й шут Да здесь же, на датской. Я уж здесь тридцать лет могильщиком, сначала мальчишкой, а потом и взрослым. Гамлет Сколько лет должен пролежать человек в земле, чтоб сгнить? 1-й шут По правде сказать, если он не сгнил еще до смерти, - у нас за последнее время много таких гнилых трупов, которые и до похорон-то едва дотянут, - ну, такой пролежит вам восемь или девять лет. Дубильщик - тот вам пролежит девять лет. Гамлет А почему дубильщик - дольше других? 1-й шут Да потому, сэр, что шкура у него от его ремесла так выдублена, что долго не пропустит воду, а вода чувствительнее всего гноит этих шлюхиных детей - мертвецов. Вот вам еще череп. Этот пролежал в земле двадцать три года. Гамлет А чей он? 1-й шут Сумасшедшего одного шлюхина сына. Как вы думаете, чей он? Гамлет Не знаю, право. 1-й шут Чтоб ему очуметь, помешанной бестии! Он мне однажды вылил штоф рейнского на голову. Этот череп, сэр, - череп Йорика, королевского шута. Гамлет Этот? 1-й шут Этот самый. Гамлет Дай мне посмотреть. (Берет череп в руки). Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Он был неистощим в шутках и чудесных выдумках. Он тысячу раз таскал меня на спине. А теперь какое отвращение он возбуждает! И тошнота подступает у меня к горлу. Здесь висели губы, которые я не знаю сколько раз целовал. Где ваши шутки теперь? Ваши игры? Ваши песни? Огонь вашего веселья, от которого, бывало, хохотали за столом все королевские гости? Уж нет ни одной шутки, чтоб посмеяться над собственным оскалом? Совсем отвалилась челюсть? Ну, отправляйся в спальню к какой-нибудь даме и скажи ей, что, если даже она наложит себе на лицо румяна в палец толщиной, все равно она придет к такому же виду, как у тебя. Рассмеши ее этим. Скажи мне одну вещь, Горацио. Горацио Что, милорд? Гамлет Ты думаешь, что у Александра Македонского был такой же вид в земле? Горацио Разумеется, такой. Гамлет И он так же вонял? Фу! Бросает череп. Горацио Точно так же, милорд. Гамлет Какое низкое употребление можно из нас сделать, Горацио! Ведь мы можем проследить воображением путь благородного праха Александра до того момента, как им затыкают дырку в бочке. Горацио Так выслеживая, мы проявили бы слишком большое любопытство. Гамлет Да нет, ничуть. Мы могли бы с достаточной скромностью и большой долей вероятия проследить за ним таким образом: Александр умер, Александр обратился в прах, прах есть земля; из земли мы добываем глину: почему бы из той глины, в которую он обратился, не могли бы сделать втулку для пивной бочки? Великий Цезарь умер, глиной стал. Той глиной стену кто-то заплатал. И тот, кого боялся целый мир, От зимних ветров стал затычкой дыр, Но тише, тише, вот идет король. Входит процессия со священниками во главе; за гробом Офелии - Лаэрт и плачущие король, королева и свита. И королева, свита. Но кого же Они хоронят без обрядов пышных? Должно быть, он отчаянной рукой Себя сгубил? И, видно, кто-то знатный. Ну, спрячемся и будем наблюдать. Удаляется в глубину вместе с Горацио. Лаэрт Какой еще обряд здесь совершится? Гамлет Лаэрт здесь благородный, посмотри. Лаэрт Какой еще обряд? 1-й священник В дозволенных пределах мы свершили Обряд. Сомненье смерть ее внушает, И, если б не расширен был канон Приказом свыше, - до трубы последней Лежать бы ей в земле неосвященной И вместо набожных молитв ей камни, И черепки, и кремни вслед летели б. А ей венок невесты разрешили И девичьи цветы; и звон ее В последнее жилище провожает. Лаэрт И больше ничего? 1-й священник Нет, ничего. Обряд мы поминальный осквернили б, Когда бы спели реквием над ней И прочие молитвы, как над теми, Кто с миром отошел. Лаэрт Кладите ж в землю! И пусть из этой нежной, чистой плоти Фиалки вырастут. Жестокий пастырь, Как ангел, будет бога славословить Моя сестра, когда ты будешь выть В аду! Гамлет Как? Это нежная Офелия? Королева Цветы цветку! Прощай! Мечтала я, Что Гамлету женою будешь ты, Что я цветами уберу постель Твою, дитя, не гроб! Лаэрт О, трижды тридцать Треклятых бед проклятьем троекратным Пусть упадут на голову того, Чье злое дело ум высокий твой Затмило. Землю не бросайте, прежде Я обниму ее в последний раз. Прыгает в могилу. Теперь на мертвую и на живого Вы землю сыпьте, чтобы этот холм Горою стал бы выше Пелиона И выше, чем небесная вершина Олимпа синего. Гамлет (выходит вперед) Кто тот, чья скорбь Высокомерна? И чья боль так громко