Убiйца и мерзавецъ! Холопъ, не стоящiй двухсотой доли Властителя; паяцъ межъ королей; Карманный воръ правительства и власти; Стянулъ онъ съ полки дорогой венецъ, И положилъ его въ карманъ... Королева. Довольно. Входитъ Духъ. Гамлетъ. Король изъ тряпокъ и лоскутьевъ!.. Стражи Небесные! спасите, и меня Покройте вашими крылами!.. Чего ты хочешь, милый образъ? Королева. Боже! Онъ помешался... Гамлетъ. Ты пришелъ затемъ, Чтобъ пожурить медлительнаго сына, Что страсть и время тратилъ и не шелъ На дело важное по грозному приказу? О, говори! Духъ. Запомни: я явился Лишь для того, чтобъ отточить твою Почти совсемъ притупленную волю, Но мать твоя, взгляни, объята страхомъ; Вступись въ ея борьбу съ ея душою, Мысль въ слабомъ теле действуетъ сильнее. Скажи ей слово. Гамлетъ. Что съ вами, государыня? Королева. О, Боже! Нетъ, съ вами что? Зачемъ вы устремили Взоръ въ пустоту и съ воздухомъ безплотнымъ Ведете речь? Изъ вашихъ глазъ украдкой, Испугано глядитъ душа, - и ваши Все волосы, ожившiе покровы, Какъ сонные солдаты при тревоге, Вскочили на-ноги, и стали дыбомъ... О, милый сынъ! Терпенiемъ холоднымъ окропите И жаръ, и пламя вашего безумства. На что вы смотрите? Гамлетъ. О, на него! Вотъ онъ! Взгляните, какъ лицомъ онъ бледенъ Когда-бъ съ такимъ лицомъ, онъ камнямъ Сталъ о своей обиде говорить, - Они бы поняли. - О, не гляди же Ты на меня: отъ жалости шатнется Неколебимая моя решимость, И то, что сделать долженъ я, - утратитъ Свой настоящiй цветъ; не кровь польется, А слезы. Королева. Съ кемъ вы говорили? Гамлетъ. Здесь никого не видите? Королева. Не вижу; Хотя и вижу все что здесь. Гамлетъ. Но разве Вы ничего не слышали? Королева. Ни слова, За исключеньемъ насъ самихъ. Гамлетъ. Глядите-жъ: Вотъ онъ украдкою уходитъ. Онъ, Отецъ мой, въ томъ же платье, какъ живой. Вотъ въ двери онъ теперь сейчасъ уходитъ. (Уходитъ: Духъ). Королева. Все эти выдумки - у васъ въ мозгу. Въ бреду намъ грезятся легко такiя Безплотныя созданiя. Гамлетъ. Въ бреду? Но пульсъ мой бьется ровно, какъ у васъ, Въ здоровомъ темпе. Что я говорилъ, То вовсе не безумство. Прикажите, Я все сначала, слово въ слово, вамъ Перескажу. Уклонится безумный Отъ этого. Ахъ, матушка! не лейте Того обманнаго бальзама въ сердце, Что говоритъ сейчасъ не вашъ проступокъ, А сумасшествiе мое. Онъ только Закроетъ и затянетъ язву, А гнойный ядъ, прорвавшись внутрь, незримо Все заразитъ. О! примиритесь съ небомъ, Покайтесь въ прошломъ, и воздержны станьте. Не расточайте удобренiя на то, Чтобъ сорная трава росла сочнее. - Простите мне вы эту добродетель; Въ нашъ ожиревшiй до одышки векъ Должна и добродетель у порока Просить прощенья. Да, предъ нимъ склоняться И умолять о позволеньи сделать Добро ему же. Королева. О, Гамлетъ! Ты сердце Разбилъ мне на-двое. Гамлетъ. О, бросьте же его Дурную половину, и живите Съ другою въ чистоте. Покойной ночи. - Но не ходите нынче въ спальню къ дяде, - И если добродетели въ васъ нетъ, - То притворитесь. Воздержитесь нынче, И это облегчитъ вамъ воздержанье На следующiй разъ. Покойной ночи... И если дорого для васъ благословенье, Пожалуйста, меня благословите (Указывая на Полонiя). А что до этого, то каюсь я. Но небесамъ угодно было наказать Его при помощи моей, меня же При помощи его, я принужденъ былъ Стать ихъ кнутомъ и палачомъ. Его я спрячу и сумею дать ответъ Въ томъ, что убилъ его. Итакъ, еще разъ Покойной ночи. Принужденъ я быть Жестокимъ исключительно затемъ, Чтобъ добрымъ быть. Такъ началось худое, А худшее осталось. Королева. Что мне делать? Гамлетъ. Никакъ не то, о чемъ я васъ просилъ. И пусть король, опухшiй отъ распутства, Васъ снова увлечетъ, и сладострастно. Васъ за щеку щипнетъ, и назоветъ Своею мышкою. И пусть за пару Вонючихъ поцелуевъ, иль за то, Что пальцами проклятыми своими За шейкою у васъ онъ пощекочетъ, - Онъ васъ принудитъ все себе открыть: Что дело въ томъ, что въ сущности я вовсе Не сумасшедшiй; что мое безумство Простая хитрость. И отлично будетъ, Когда вы все разскажете ему... Кому же, кроме васъ-то, королевы, Красивой и воздержной, и премудрой, Скрывать такiе важные секреты Отъ этого кота, нетопыря, Отъ этой жабы? Кто жъ на то решится? Нетъ, вопреки и скрытности, и смыслу Откройте клетку, что на крыше дома И выпустите птицъ; а сами вы, Въ примеръ другимъ, какъ обезьяна въ басне, Залезьте въ клетку и сломите шею. Королева. О, будь покоенъ, если наше слово - Дыханье, а дыханье - жизнь, То жизни нетъ во мне, чтобъ продышать Что говорилъ ты мне. Гамлетъ. Меня Ссылаютъ въ Англiю, - известно вамъ? Королева. Ахъ! я забыла, - это решено. Гамлетъ, указывая на Полонiя. Съ него начну сбираться я въ дорогу: Въ ту комнату я потрохи стащу. Покойной ночи, матушка. А этотъ Советникъ сталъ и молчаливъ, и тихъ, И важенъ, - а всю жизнь свою Онъ былъ шутомъ, негоднымъ и болтливымъ. Ну, сударь, время намъ покончить съ вами... Покойной ночи, матушка. Уходятъ въ разныя стороны; Гамлетъ тащитъ трупъ Полонiя. ДЕЙСТВIЕ ЧЕТВЕРТОЕ. СЦЕНА I. Тамъ же. Входятъ: король и королева. Король. Нетъ, эти вздохи тяжкiе и стоны Не безъ причины; объясните ихъ; Намъ следуетъ понять ихъ. Где Гамлетъ? Королева. Ахъ, добрый государь. что нынче ночью Видала я! Король. Гертруда, что такое? Что съ вашимъ сыномъ? Королева. Бешенный какъ ветеръ, И море, въ споре кто-изъ нихъ сильней, Заметилъ онъ, что кто-то за ковромъ Зашевелился, и въ припадке безобразномъ Онъ шпагу выхватилъ, и съ крикомъ "крыса!" Въ бреду, не видя кто тамъ, закололъ Несчастнаго Полонiя. Король. Охъ, тяжко! И будь мы тамъ, и съ нами было-бъ тоже. Его свобода угрожаетъ всемъ: И вамъ самимъ, и намъ, и прочимъ... Ахъ! намъ же отвечать за эту кровь. - Насъ станутъ осуждать за то, что мы Оставили безумца на свободе, Не заперли, не удалили; но любовь Къ нему такъ велика у насъ, Что мы не поняли, что следовало сделать. Мы, какъ больной заразною болезнью, Ее скрывая, самымъ сокомъ жизни Дозволили питаться ей. - Куда Пошелъ онъ? Королева. Спрятать трупъ. Но блещетъ онъ И въ сумашествiи, какъ самородокъ Межъ низкою рудой: онъ плачетъ самъ Надъ темъ, что сделалъ. Король. О, Гертруда! - Пойдемте. Раньше чемъ успеетъ солнце Коснуться горъ, его мы удалимъ. Мы это дело гнусное должны, При помощи высокой нашей власти И ловкости, и скрыть, и извинить. Эй, Гильденштернъ! Входятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ. Король. Друзья, - Возьмите кой-кого себе на помощь: Гамлетъ Полонiя убилъ въ припадке И трупъ изъ спальни матери унесъ; Идите и сыщите. Обращайтесь Съ нимъ ласково, а тело отнесете Въ часовню. И, пожалуста, скорее. (Уходятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ.) Король. Пойдемъ, Гертруда, соберемъ мудрейшихъ Друзей; объявимъ имъ, какъ оба мы Предполагаемъ поступить, а также О томъ, что такъ безвременно случилось... Въ моей душе разстройство и тревога. СЦЕНА II. Другая комната тамъ же. Входитъ: Гамлетъ. Гамлетъ. Хорошо спрятанъ!.. Розенкранцъ и другiе, за сценой. Гамлетъ! принцъ Гамлетъ! Гамлетъ. Что за шумъ? Кто зоветъ Гамлета? О, да они идутъ сюда. Входятъ: Розенкранцъ и Гильденштернъ. Розенкранцъ. Что вы сделали съ трупомъ, принцъ? Гамлетъ. Смешалъ его съ прахомъ, которому онъ съ родни. Розенкранцъ. Скажите где онъ; мы должны взять его оттуда и перенести въ часовню: Гамлетъ. И не думайте! Розенкранцъ. Чего не думать? Гамлетъ. Что я сохраню вашу тайну, а не свою. Притомъ, когда спрашиваетъ губка, - какой ответъ можетъ дать королевскiй сынъ? Розенкранцъ. Вы принимаете меня за губку, государь? Гамлетъ. Да, сударь, за такую, которая всасываетъ королевскiя милости, доходы, власть. Но такiе чиновники оказываютъ королю самую важную услугу въ конце: онъ, какъ обезьяна, держитъ ихъ въ углу челюсти; раньше всехъ они попадаютъ въ ротъ, а проглатываются последними; когда ему понадобится то, что вы всосали, стоитъ только пожать васъ, и вы, губка, станете сухи по прежнему. Розенкранцъ. Я не понимаю васъ, государь. Гамлетъ. Радуюсь этому: лукавое словцо не щекочетъ глупаго уха. Розенкранцъ. Принцъ, вы должны сказать намъ, где тело, и идти съ нами къ королю. Гамлетъ. Тело съ королемъ, но король не съ теломъ. Король есть нечто... Гильденштернъ. Нечто, принцъ? Гамлетъ. Отъ ничего. Ведите меня къ нему. Давайте играть въ прятки. (Уходятъ.) СЦЕНА III. Другая комната тамъ же. Входитъ: Король со свитой. Король. Я приказалъ сыскать его и тело. Грозитъ опасностью, что этотъ человекъ Не въ заключенiи. Но намъ нельзя Съ нимъ поступить по строгости закона: Онъ такъ любимъ безумною толпой, Которая боготворитъ глазами, А не умомъ. А въ случаяхъ подобныхъ, Не преступленiе берутъ въ разсчетъ, А строгость наказанiя. Чтобъ все Устроилось и гладко, и спокойно, Необходимо что-бъ его изгнанье Казалося обдуманнымъ решеньемъ. Въ отчаянныхъ болезняхъ помогаютъ Отчаянныя средства, иль ничто. Входитъ: Розенкранцъ. Король. Ну, что? что тамъ случилось? Розенкранцъ. Государь, - Мы не могли добиться отъ него, Куда онъ спряталъ трупъ. Король. Но где онъ самъ? Розенкранцъ. Здесь, за дверьми; подъ стражей, государь, И ждетъ приказа вашего. Король. Ввести. Розенкранцъ. Сюда. Эй, Гильденштернъ! введите принца. Входятъ: Гамлетъ и Гильденштернъ, Король. Ну, Гамлетъ, где Полонiй? Гамлетъ. На ужине. Король. На ужине? где? Гамлетъ. Не тамъ где онъ естъ, а где его едятъ. Вокругъ него собралась целая дипломатическая конференцiя червей. А ведь червякъ единственный повелитель по части угощенiя: мы откармливаемъ другихъ тварей, чтобъ откормить себя, а себя откармливаемъ для гробовыхъ червей. И жирный король, и тощiй нищiй только два различныя блюда, две перемены за однимъ столомъ. И вотъ въ чемъ конецъ. Король. Что ты хочешь сказать этимъ? Гамлетъ. Только показать, какъ король можетъ пройтись по кишкамъ нищаго. Король. Где Полонiй? Гамлетъ. На небесахъ; пошлите туда справиться; если вашъ гонецъ не найдетъ его тамъ, поищите сами въ другомъ месте. Но, по правде, если вы не найдете его въ теченiе месяца, то вынюхаете когда будете всходить по лестнице въ галлерею. Король (некоторымъ изъ свиты). Поищите его тамъ. Гамлетъ. Онъ подождетъ, пока вы придете. (Уходятъ: некоторые изъ свиты). Король. Гамлетъ, - за твой проступокъ, о которомъ Мы сожалеемъ глубоко, а также Для безопасности твоей, которой Мы дорожимъ, - тебя отсюда Со скоростью огня должны мы выслать. А потому: - сбирайся въ путь сейчасъ же: Корабль готовъ, благопрiятенъ ветеръ, Ждутъ спутники и все, чтобъ въ Англiю Отчалить... Гамлетъ. Въ Англiю? Король. Ну, да, Гамлетъ. Гамлетъ. Прекрасно. Король. Ты сказалъ бы то же, Когда бы зналъ намеренiя наши. Гамлетъ. Я вижу херувима, который его видитъ. - Но едемъ; въ Англiю! Счастливо оставаться, дорогая матушка. Король. Твой любящiй отецъ, Гамлетъ. Гамлетъ. Мать моя. Отецъ и мать - мужъ и жена; мужъ и жена - плоть едина; и такъ, мать моя. Едемъ; въ Англiю. (Уходитъ). Король. Не отставайте отъ него; на бортъ Его скорее заманите; нынче жъ, Безъ отлагательствъ, долженъ онъ уехать. Идите. Все что надлежитъ до дела Сдано и запечатано. Спешите жъ Пожалуйста. (Уходятъ: Розенкранцъ и Гильденштернъ). Король. О, Англiя, когда Мою любовь во что-нибудь ты ценишь (А этому должно бы научить Тебя мое могущество, зане Еще красна, не зажила та рана Что Датскiй мечъ нанесъ тебе, и твой Непринужденный ужасъ платитъ намъ Дань уваженiя), - ты не посмеешь Отвергнуть холодно верховный мой Приказъ, - а онъ повелеваетъ прямо, Въ торжественныхъ и сильныхъ выраженьяхъ: Убить Гамлета. Соверши-же это, О, Англiя! и исцели меня: Какъ лютая болезнь онъ кровь мою Терзаетъ. И пока я не узнаю, Что это сделано, - то пусть и счастье Мне выпадетъ, я радости не буду знать. СЦЕНА IV. Равнина въ Данiи. Входитъ: Фортинбрасъ; проходятъ войска. Фортинбрасъ. Идите къ королю, и отъ меня Его приветствуйте; скажите, капитанъ, Что Фортинбрасъ, съ его соизволенья, Ждетъ пропуска для войска чрезъ его Владенiя. Скажите также, что когда Его величеству угодно видеть насъ, То мы готовы выразить свой долгъ Передъ его очами. Капитанъ. Исполню, государь. Фортинбрасъ. Впередъ, но тихимъ шагомъ. (Уходятъ). СЦЕНА V. Эльзиноръ. Комната въ замке. Королева. Я не хочу съ ней говорить. Горацiо. Она Настойчива; притомъ же вне себя. Ея нельзя не пожалеть. Королева. Но что же Угодно ей? Горацiо. Она толкуетъ объ отце И говоритъ, что знаетъ, что на свете Есть плутни; и вздыхаетъ, и себя Бьетъ въ грудь; изъ пустяковъ съ досадой Ногою топаетъ безъ цели; говоритъ Такiя вещи, что на-половину Понять нельзя; вся речь ея - ничто; Но техъ, кто слушаетъ, ея безсвязность И подстрекаетъ къ выводамъ; они Пускаются въ догадки и сшиваютъ Слова, какъ лоскутки, своею мыслью. Притомъ, ея движенiя, миганья, Качанья головою, чемъ она Сопровождаетъ речь, - и заставляютъ Предполагать, что въ самомъ деле въ ней Есть смыслъ, хотя неясный, но печальный. Королева. Съ ней следуетъ поговорить. Она Въ расположенныхъ къ злу посеять можетъ Опасныя догадки. Позовите Ее сюда. (Уходитъ Горацiо). Королева (одна). Ужъ такова природа Греха, что для моей души больной Любой пустякъ является предвестьемъ Огромнаго несчастья. Преступленье Такъ полно безпричинныхъ подозренiй, Что изъ боязни испытать терзанья Терзаетъ самого себя. Снова входитъ Горацiо съ Офелiей. Офелiя. Где прекрасная Датская королева? Королева. Что съ вами, Офелiя? Офелiя (поетъ). О, скажи мне, кто милей Всехъ въ твоихъ глазахъ? Онъ въ сандалiяхъ и шляпе, Съ посохомъ въ рукахъ. Королева. Ахъ, милая девушка, что значитъ эта песня? Офелiя. Что вы сказали? Нетъ, пожалуйста слушайте (поетъ) Умеръ онъ и погребенъ; Онъ въ земле сырой. У него въ ногахъ гранитъ, Мохъ надъ головой. Королева. Но, Офелiя... Офелiя. Слушайте, пожалуйста. (Поетъ.) Саванъ белъ, какъ снегъ нагорный... Входитъ: Король. Королева. Ахъ, взгляните сюда, государь. Офелiя (поетъ). Весь покрытъ цветами. Ахъ, не лила милая надъ нимъ Слезъ ручьями. Король. Какъ поживаете, прелестная девушка? Офелiя. Хорошо, да воздастъ вамъ Богъ!.. Говорятъ, сова была дочерью хлебопека... Господи! мы знаемъ, что мы теперь, но не знаемъ что съ нами будетъ. Благослови, Боже, вашъ обедъ. Король. Думаетъ о своемъ отце. Офелiя. Пожалуйста, ни слова объ этомъ; но если спросятъ, что это значитъ, то говорите: (Поетъ). Все въ Валентиновъ день съ зарею Проснутся завтра, милый; Я стану подъ твоимъ окномъ Твоею Валентиной. * * * Онъ услыхалъ, онъ мигомъ всталъ, И дверь толкнулъ рукою; Она домой пошла иной: Не съ прежней чистотою. Король. Прелестная Офелiя! Офелiя. Въ самомъ деле, да, и я кончу объ этомъ безъ проклятья: (Поетъ). Спаситель и любовь святая! Ахъ, сжальтесь! обижаютъ! У всехъ мущинъ ответъ одинъ: Они стыда не знаютъ. * * * Она ему: - ты обещалъ Со мною обвенчаться? - "Зачемъ же было до венца Со мною обниматься?" Король. Давно-ли это съ ней? Офелiя. Надеюсь, все будетъ хорошо. Надо быть терпеливымъ; но мне остается только плакать, какъ подумаю что они опустятъ его въ холодную землю. Мой братъ узнаетъ объ этомъ, и затемъ благодарю васъ за добрый советъ. Эй, карету мне! Покойной ночи, дамы; покойной ночи, милыя дамы; покойной ночи, покойной ночи. (Уходитъ). Король. Не отставайте отъ нея; следите, Пожалуйста, за нею хорошенько. (Уходитъ: Горацiо). Король. О, это ядъ глубокой скорби. Смерть Ея отца - тотъ ключъ, откуда онъ Бежитъ. Гертруда, о Гертруда! Беды, Не какъ лазутчики, идутъ на насъ, Не въ одиночку, целыми полками. Убитъ ея отецъ; вашъ сынъ уехалъ, - Запальчивый виновникъ своего Вполне законнаго изгнанья. Дальше, Чернь замутилась; тупоголова, Болезненна въ догадкахъ шепотливыхъ На счетъ Полонiя; мы поступили По-детски, схоронивъ его украдкой. И бедная Офелiя!.. погибъ Твой светлый умъ... А безъ него Мы иль картины, или просто звери... И наконецъ, - и это превосходитъ Все наши беды - братъ ея вернулся Изъ Францiи секретно; упиваясь Необычайностью, какъ въ тучу онъ закутанъ... И шептуны найдутся, и отравятъ Заразными речами слухъ его На счетъ убiйства старика; они, За неименьемъ фактовъ, по неволе Усердно, шепоткомъ винятъ особу нашу. О, милая Гертруда! это, Какъ бомба, мне наноситъ слишкомъ много Смертельныхъ ранъ (За сценой шумъ.) Королева. О, Боже! что за шумъ? Входитъ: Дворянинъ. Король. Эй, где мои швейцарцы? Ихъ на стражу! Что тамъ за шумъ? Дворянинъ. Спасайтесь, государь. И океанъ, переступивъ границы, Не пожираетъ плоскихъ береговъ Съ такою быстротой неумолимой, - Какъ молодой Лаэртъ, съ толпой мятежной, Сметаетъ вашихъ офицеровъ. Шайка Его зоветъ ужъ королемъ. Какъ будто Мiръ только начинаетъ жить, Какъ будто древность и обычай, - эти Столпы и утвердители всехъ званiй, - Забыты иль неведомы, - они Кричатъ: "Мы въ праве избирать! Лаэрта Поставимъ въ короли!" И шапки, руки И языки до облаковъ доносятъ: "Лаэрта въ короли! Лаэртъ король!" Королева. Какъ весело по ложному следу Они погнали. Нетъ, ошиблись вы, Собаки-Датчане. (Шумъ за сценой.) Король. Взломали двери. Входитъ Лаэртъ, вооруженный; за нимъ Датчане. Лаэртъ. Где онъ, король?.. Останьтесь за дверьми. Датчане. Нетъ, мы войдемъ. Лаэртъ. Прошу васъ, господа. Ужъ предоставьте мне. Датчане. Ну, ладно, ладно. (Они отступаютъ за дверь.) Лаэртъ. Благодарю васъ. Охраняйте двери. - А ты, король презренный! Возврати Мне моего отца. Король. Спокойнее, Лаэртъ... Лаэртъ. Та капля крови, что во мне спокойна, При всехъ зоветъ меня побочнымъ сыномъ И рогоносцемъ моего отца; Она клеймо распутства выжигаетъ У верной матери моей, вотъ-тутъ, На чистомъ незапятнаномъ челе. Король. Но почему же твой мятежъ, Лаэртъ, Глядитъ такимъ гигантомъ? Нетъ, Гертруда, Пусть онъ... Не бойтесь за особу нашу. Охрана короля - такое божество, Что лишь украдкою измена можетъ Глядеть на замыслы свои; а воля Ея бездействуетъ. - Скажи, Лаэртъ, Съ чего ты такъ безумствуешь!.. Пусть онъ. Гертруда... Говори же, другъ. Лаэртъ. Где мой Отецъ? Король. Онъ умеръ. Королева. Не его вина... Король. Пусть до конца ведетъ допросъ. Лаэртъ. Какъ умеръ онъ? Я передержекъ тутъ не допущу, Въ адъ верноподданство! присяга Къ чернейшему изъ демоновъ! И совесть, И благодать въ бездонную пучину! Я посягаю на свое спасенье, Я до того дошелъ, что презираю И здешнюю, и будущую жизнь. Что будетъ, то и будетъ. Только-бъ мне За смерть отца достойно отомстить. Король. Кто-жъ помешаетъ вамъ? Лаэртъ. Ни целый мiръ, Моя лишь воля. Что до средствъ, то я Сумею такъ распорядиться ими, Что съ малымъ до великаго достигну. Король. Но, добрый нашъ Лаэртъ, когда О смерти вашего дрожайшаго отца Вы истину желаете узнать, - То неужли же ваша месть предпишетъ Все ставки безъ разбора забирать, И у друзей, и у враговъ; у техъ Кто выигралъ, и техъ, кто проигралъ? Лаэртъ. Нетъ, у однихъ враговъ. Король. Такъ вы хотите, Конечно, ихъ узнать? Лаэртъ. А добрымъ Его друзьямъ, - широко я раскрою Свои объятiя; какъ пеликанъ. Любвеобильно жертвующiй жизнью, Своею кровью напитаю ихъ. Король. Ну вотъ, теперь заговорили вы, Какъ добрый сынъ, какъ истый дворянинъ. Что въ смерти вашего отца я не виновенъ, Что я о ней чувствительно грущу, Для вашего ума такъ станетъ ясно, Какъ светъ для вашихъ глазъ. Датчане, за сценой. Впустить ее! Лаэртъ. Что тамъ за шумъ? Входитъ: Офелiя, причудливо убранная соломой и цветами. Лаэртъ. Жаръ, изсуши мой мозгъ! Вы, слезы, вы, соленыя седмижды, О, выжгите изъ глазъ моихъ все чувство И все способности... Клянуся небомъ, Я весомъ отплачу твое безумство, Пока и коромысла у весовъ Вполне не перетянетъ наша чаша. О, роза майская! о, дорогая Ты девушка, любимая сестра, Прелестная Офелiя! - О, небо! Иль умъ молоденькой девицы также Не долговеченъ, какъ и старца жизнь? Въ любви нежна природа, и везде, Где нежною является она, - Она свой драгоценный отпечатокъ Даетъ тому, что любитъ. Офелiя (поетъ). Въ гробу понесли съ непокрытымъ лицомъ, Траля-ля, траля-ля, траля-ля! И слезы лилися въ могилу дождемъ. Прощай, голубчикъ! Лаэртъ. О, будь ты въ разуме, то и тогда Ты къ мести не могла-бъ сильней подвигнуть. Офелiя. Вамъ надо петь: "все внизъ, да внизъ, да внизъ его!" Какъ подъ это ловко прясть на веретене! А дочь господина увезъ его лживый дворецкiй. Лаэртъ. Это "ничто" говоритъ больше дела. Офелiя. Вотъ размаринъ, - это для памяти; пожалуйста, милый, не забывай меня! А вотъ анютины глазки - это чтобъ думали. Лаэртъ. Безумная, и даетъ наставленiя; заботятся, чтобъ думали и помнили. Офелiя. Вотъ вамъ укропъ и голубки; вотъ рута для васъ, а вотъ и для меня; ее зовутъ также воскресной Божьей травкой... О, вы иначе, особенно должны носить свою руту... Вотъ маргаритки; хотелось бы вамъ дать фiалокъ, да оне все завяли, какъ умеръ мой отецъ. Говорятъ, хороша была его кончина, - А милый мой Робинъ вся радость моя! Лаэртъ Скорбь, горести, страданья, самый адъ Ты превращаешь въ прелесть и утеху! Офелiя, поетъ. И не вернется онъ къ намъ? И не вернется онъ къ намъ? Нетъ, нетъ! умеръ онъ... Умри же и ты: Онъ не вернется во векъ. * * * Съ белой, какъ снегъ бородой, Съ волосами, что ленъ, Умеръ онъ, умеръ онъ! Изъ груди рвется стонъ: "Со святыми упокой!" И души всехъ христiанъ. Молю Бога. Господь съ вами! (Уходитъ Офелiя). Лаэртъ. О, Господи, ты зришь ли это? Король. Лаэртъ, я съ вашею печалью долженъ Вступить въ переговоры; въ этомъ вы Мне отказать не въ праве. Отправляйтесь И