Хармиана О нем Ты слишком много думаешь, царица. Клеопатра Он изменил! Хармиана Я думаю, что нет. Клеопатра Эй, Мардиан, послушай! Мардиан Что угодно? Клеопатра На этот раз - не пение твое: Мне угодить ничем не может евнух. Ты счастлив тем, что не имеешь пола, И мысль твоя не может улетать Свободно из Египта. Ты любить Способен ли? Мардиан Способен. Клеопатра В самом деле? Мардиан Не в деле, нет, не в состоянье сделать Я ничего, что было б непристойно; Но у меня есть бешеные страсти: Я думаю порой о том, чт_о_ Марс Проделывал с Венерой. Клеопатра Хармиана... Где он теперь, по твоему расчету? Как думаешь: стоит он или ходит, Или сидит, иль едет на коне? Счастливый конь - Антония он носит! Конь, будь ретив, известно ли тебе Кто твой седок? Атлас, держащий землю, Рука и меч людского рода. Он Не вспомнил ли теперь о Нильской Змейке? (Так он зовет меня). Не говорит ли он, Не шепчет ли тихонько: "Где она?" Увы, я пью сладчайшую отраву; Возможно ль, чтоб он вспоминал меня, Всю черную от поцелуев Феба, Покрытую морщинами годов? Когда был жив широколобый Цезарь, Тогда вот я была кусочком царским, И к моему лицу Помпей Великий Приковывал восторженные взоры; Там он желал их приютить навеки И умереть, в нем видя жизнь свою. Входит Алексас. Алексас Привет тебе, владычица Египта! Клеопатра На моего Антония совсем Ты не похож, но все же им ты прислан И приобрел чрез это для меня Как бы его особый отпечаток. Что делает мой доблестный Антоний? Алексас Из дел его последних было то. Что в сотый раз поцеловал он эту Восточную жемчужину; и в сердце Запали мне его слова. Клеопатра Мой слух Оттуда их исторгнуть должен. Алексас "Друг мой, - Так мне сказал Антоний - передай, Что римлянин египетской царице Сокровище вот это посылает; А для того, чтоб столь ничтожный дар Украсить, я повергнусь перед нею И царствами роскошный трон ее Обогащу; скажи, что весь Восток Ее своей царицею признает". Затем кивнул мне головой и сел, Не торопясь, на гордого коня; И конь заржал так громко, что ответ мой Был заглушен. Клеопатра Скажи, Антоний грустен Иль весел был? Алексас Подобно дням, когда Нет крайностей: ни холода, ни жара, Антоний был не грустен и не весел. Клеопатра Вот чудное расположенье духа! Ты обрати вниманье, Хармиана, Вот человек! Заметь, он не был грустен - Так как желал сияньем озарять Тех, что свой взгляд согласовать привыкли Со взглядами его; он не был весел - Как бы сказать желая им, что радость И мысль его в Египте. Середина Между двух чувств... небесное смешенье! Но будешь ли ты грустен или весел, Порывистость того, как и другого, Тебе идет, как никому, Антоний! (Алексасу.) Послов моих ты встретил? Алексас Да, царица. До двадцати; к чему толпа такая? Клеопатра Пусть в нищете погибнет человек, Родившийся в тот день, когда забуду К Антонию послать я. Хармиана, Бумаги и чернил мне принеси. - Благодарю, Алекс. - Что, Хармиана, Любила ль я так Цезаря когда? Хармиана О, славный Цезарь! Клеопатра Подавись твоими Восторгами, коль повторишь! Хвали Антония. Хармиана О, мужественный Цезарь! Клеопатра Исидою клянусь, тебе я зубы В кровь разобью, когда сравнить посмеешь Ты с Цезарем мужчину из мужчин Еще хоть раз. Хармиана Но, извини, царица, Я с твоего лишь голоса пою. Клеопатра Слова моих зеленых дней, когда Была еще незрела я рассудком! И повторять спокойно - что в то время Я говорила! - Принеси чернил, Бумаги мне. Дня не пройдет, чтоб я Гонца ему с приветом не послала, Хотя бы весь Египет опустел! АКТ ВТОРОЙ СЦЕНА I Мессина. Комната в доме Секста Помпея. Входят Помпей, Менекрат и Менас. Помпей Когда богам присуща справедливость, То правому помочь они должны. Менекрат Знай, доблестный Помпей, когда их милость Отсрочена, то это не отказ. Помпей Но между тем как мы мольбы возносим К престолам их, приходит в разрушенье Предмет молитв. Менас Самих себя не зная, Нередко мы их просим и о том, Что вредно нам. Для нашего же блага Премудрые властители тогда Нам шлют отказ; так получаем пользу Мы от своих отвергнутых молитв. Помпей Уверен я в успехе, так как любит Меня народ; я властвую над морем; Могущество мое, как новый месяц, Растет, и мне надежда говорит, Что дорастет оно до полнолунья. Антоний все пирует там, в Египте, Не выйдет он за двери для войны; Октавий Цезарь собирает деньги Там, где сердец лишается; Лепид Обоим льстит и льстят Лепиду оба, Но никого из двух не любит он, Да и они к Лепиду равнодушны. Менас Он с Цезарем уж выступил в поход, И много войск ведут они с собою. Помпей Откуда взял ты это? Это ложь. Менас От Сильвия. Помпей Он грезит: мне известно, Что в Риме ждут Антония они. Но пусть уста твои, о Клеопатра, Украсятся всей прелестью любви; Пусть с красотой соединятся чары, И страсти пыл - с тем и другим; свяжи Развратника на поле шумных пиршеств, Поддерживай туман в его мозгу; Пусть повара из кухни Эпикура Раздразнят в нем так жадный аппетит, Чтобы в еде и сне он честь утратил, Чтоб Леты мрак покрыл ее! Входит Варрий. Что, Варрий? Варрий Я сообщу вернейшие известья: Антония ждут с каждым часом в Рим; Уже давно оставил он Египет; Он в этот срок и дальше б мог пройти. Помпей Весть менее значительную было б Приятней мне услышать. Я не думал, Что для такой незначащей войны Наденет шлем влюбленный этот бражник. Как воин он в два раза превосходит Двух остальных. Гордиться мы должны, Что удалось исторгнуть из объятий Египетской вдовы нам сластолюбца, Что в похотях своих неутомим. Менас Не думаю, чтоб Цезарь и Антоний Поладили: Антония жена Умершая немало наносила Октавию вреда, а брат - так тот С ним воевал, хотя едва ль Антоний Его подвиг к тому. Помпей Не знаю, Менас. Но, может быть, слабейшая вражда Отступит пред сильнейшею враждою. Когда бы мы не выступили против Их всех троих, наверное, они Схватились бы друг с другом: накопилось У них причин довольно для того, Чтоб обнажить мечи. Но неизвестно - Насколько страх пред нами может их Соединить, уладить их раздоры. Пусть будет как угодно то богам, Но мы должны собрать все силы наши, Коль жизнию мы дорожим. Идем. Уходят. СЦЕНА II Рим. Комната в доме Лепида. Входят Энобарб и Лепид. Лепид Когда бы ты, любезный Энобарб, Уговорил вождя, чтоб он был ласков И терпелив в речах, то поступил бы Ты хорошо. Энобарб Я буду умолять, Чтоб отвечал он, как ему прилично: Когда его рассердит Цезарь - пусть На Цезаря он смотрит с небреженьем, Крича, как Марс. Юпитером клянусь, Когда б я был украшен бородою Антония, не стал бы я сегодня Ее сбривать. Лепид Но ведь теперь не время Для частных ссор. Энобарб Все времена пригодны Для дел, что в них творятся. Лепид Но дела Ничтожные должны дать место важным. Энобарб Нет, не должны, когда пришли вперед. Лепид Вся речь твоя - запальчивость одна; Но я прошу, не разрывай ты пепла - Сюда идет Антоний. Входят Антоний и Вентидий. Энобарб Вот и Цезарь. Входят Цезарь, Меценат и Агриппа. Антоний (Вентидию) Когда мы здесь как следует поладим, То - в Парфию. Ты слышишь ли, Вентидий? Цезарь (Меценату) Не знаю я, Агриппу ты спроси. Лепид Достойные друзья мои, то дело, Которое соединило нас, Так важно; пусть меж нами спор, не столь Значительный, к разрыву не послужит. С терпением и кротостью должны Мы выслушать взаимные упреки: Коль станем мы наш мелочный разлад Здесь обсуждать с горячим громким спором, То смерть одну вольем мы в эти раны, Что заживать уж начали. Итак, Товарищи, я умоляю вас, Касайтеся чувствительнейших пунктов С особенною мягкостью в словах, Чтоб резкостью раздора не усилить. Антоний Ты хорошо сказал. Я поступил бы Так именно, хотя б стояли мы Пред нашими войсками для сраженья. Цезарь С приездом в Рим! Антоний Благодарю. Цезарь Садись. Антоний Нет, ты садись. Цезарь Ну, хорошо. Антоний Я слышал, Что смысл дурной ты придаешь тому, В чем собственно нет ничего дурного, А если есть - никак не для тебя. Цезарь Насмешки я достоин был бы, если б Из ничего или из пустяков Я счел себя обиженным - тобою Особенно; тем более когда б Стал о тебе я дурно отзываться В том, что меня касаться не могло. Антоний Ну, а мое в Египте пребыванье Касалось ли тебя? Цезарь Не больше чем Тебя мое здесь, в Риме. Но когда бы Против меня ты ковы строить стал, Тогда б твое в Египте пребыванье Составило мой собственный вопрос. Антоний Что хочешь ты сказать? Какие ковы? Цезарь Смысл этих слов легко поймешь ты, если Припомнишь то, что здесь со мной случилось. Твоя жена, твой брат вели войну Против меня; ты был предлогом к бунту, И поднят он был именем твоим. Антоний Ошибся ты: ни разу в этом деле Мой брат меня не выставлял; я все Расследовал, и верные известья Имею я от тех, что за тебя Сражалися. Не больше ль правды в том, Что подрывал он власть мою с твоею И вел войну так, точно мне во вред, Как и тебе, при нашем общем деле? На этот счет ты успокоен был Уж письмами моими. Если хочешь Ты как-нибудь скроить предлог для ссоры Из лоскутков, в запасе не имея Готового и целого куска, Так поищи чего-либо другого. Цезарь Ты хвалишься, приписывая мне Ошибочность суждения, но сам Из лоскутков скроил ты оправданье, Антоний Нет, вовсе нет; я знаю, я уверен, Ты должен был - и неизбежно должен - Сообразить, что я, участник твой В том именно, против чего восстал он, Никак не мог одобрить ту войну, Что моему спокойствию грозила. Что до жены моей, то я б желал Тебе жены с ее строптивым духом. Ты властелин над третью мира, можешь Сдержать ту треть, уздечкой шевельнув, Но не сдержал бы ты такой супруги. Энобарб Если бы все мы имели таких жен, то мужчины могли бы отправляться на войну вместе с такими женщинами. Антоний С прискорбием я должен допустить, Что при таком неукротимом нраве, Наделала она тебе хлопот Враждебными поступками своими, Возникшими из нетерпенья (в них И хитрости, притом, довольно было). Но согласись и ты, что я не мог Им помешать. Цезарь В те времена, когда Ты пировал в Александрии, я Тебе писал: ты сунул эти письма В карман, причем и моего гонца, Не выслушав его, с насмешкой выгнал. Антоний Но он ко мне ворвался без доклада. Я трех царей пред этим угощал И не был тем, чем я бываю утром. Но на другой же день я сам ему Все объяснил; а это все равно, Что у него просил я извиненья. Оставь о нем; уж если спорить нам, Он ни при чем быть должен в нашем споре. Цезарь Антоний, ты свою нарушил клятву, В чем никогда меня не упрекнешь. Лепид Но, Цезарь... Антоний Нет, Лепид, оставь его, Пусть говорит; священна честь, которой Лишился я, как утверждает он. Ну, продолжай. Какую клятву, Цезарь? Цезарь Доставить мне оружие и помощь, Когда они потребуются мне. В том и другом ты отказал. Антоний Скорее Беспечен был, притом в часы отравы Когда я сам себя не сознавал. Я повинюсь перед тобой, насколько Возможно мне, но в честности моей Я моего величья не унижу, Так точно как могущество мое Не действует бесчестно. Это правда, Что Фульвия здесь подняла войну, Желая, чтоб оставил я Египет; И вот я сам, причина той войны, Поведавший в чем дело, извиняюсь, Насколько мне достоинство мое В таких вещах смиряться позволяет. Лепид Вот это - речь прекрасная. Нельзя ль Вам прекратить все эти перекоры? Забыть о них - ведь значило бы вспомнить, Что крайняя необходимость вам Советует друг с другом примириться. Энобарб Притом вы могли бы и призанять любви один у другого на некоторое время, и возвратить ее потом, когда о Помпее не будет больше и помину. Успеете поссориться, когда вам больше нечего будет делать. Антоний Ты - воин лишь; молчи. Энобарб Да, я забыл, Что истина должна быть молчалива. Антоний Ты к нашему собранью нарушаешь Почтение. Энобарб Ну ладно, буду я Почтительно безмолвен, точно камень. Цезарь Мне речь его не нравится по форме, Но в сущности он прав. Едва ли мы Останемся друзьями, так как наши Характеры, поступки столь различны. Однако же, когда б я знал, каким Нас обручем связать бы можно было, То я б за ним пошел на край вселенной. Агриппа Есть у тебя по матери сестра, Прекрасная Октавия; Антоний - Теперь вдовец. Цезарь Остерегись, Агриппа. Когда б ты был услышан Клеопатрой, Ты б заслужил вполне от ней упрек За дерзость. Антоний Но я не женат; позволь Мне выслушать Агриппу. Агриппа Чтобы дружба Упрочилась меж вами навсегда И братьями вы сделались; чтоб вам Сердца связал нерасторжимый узел, С Октавией вступи, Антоний, в брак. По красоте она имеет право Быть замужем за лучшим из мужчин, А качества ее души и сердца - Превыше всех похвал. Чрез этот брак Все мелкие раздоры между вами, Что кажутся столь важными теперь, И страхи все великие, что ныне Таят в себе опасности, исчезнут; Что правдой было - сделается сказкой, А полусказки превратятся в правду; Октавии любовь к вам обо_и_м Союз любви упрочит между вами И привлечет к обоим все сердца. Простите мне, что высказался я; Я уж давно обдумал это, взвесил, Мне не теперь лишь эта мысль пришла. Антоний Ответит ли на это Цезарь? Цезарь Прежде Он должен знать, что скажет Марк Антоний. Антоний А если б я сказал "пусть будет так", Какая власть поддержит план Агриппы? Цезарь Власть Цезаря, влиянье на сестру. Антоний Пусть и во сне не буду видеть я Препятствия к такой прекрасной цели! Дай руку мне; устрой благой союз, И с этих пор пусть нашими сердцами Руководит лишь братская любовь, Господствуя в великих наших планах. Цезарь Антоний, вот рука моя. Возьми Октавию, которую люблю я Так горячо, как только может брат Любить сестру. Да здравствует она, Чтоб для сердец и для владений наших Служить звеном союза; пусть любовь Нас никогда не бросит! Лепид В добрый час! Антоний С Помпеем я не думал воевать: Недавно он мне оказал так много Любезностей; за них ему сперва Я выразить обязан благодарность, Забвеньем чтоб меня не попрекали, И вслед за тем я вызову его. Лепид Нам следует спешить против Помпея; Не то он сам пойдет на нас. Антоний Где он? Цезарь В окрестностях Мизенума. Антоний А много С ним войска? Лепид Да, и все растет оно, А морем он владеет совершенно. Антоний По слухам - так; о, если б нам сперва Поговорить! Так поспешим; но прежде Покончим то, о чем была тут речь. Цезарь Я очень рад; пойдем сейчас к сестре. Антоний И ты, Лепид, надеюсь, не откажешь Сопутствовать? Лепид Достойнейший Антоний, Тут и болезнь не помешала б мне. Трубы. Цезарь, Антоний и Лепид уходят. Меценат Привет тебе, с приездом из Египта! Энобарб Здравствуй, половина сердца Цезаря, достойный Меценат! Здравствуй, мой почтенный друг Агриппа! Агриппа Добрый Энобарб! Меценат Мы имеем основание радоваться, что дела уладились так хорошо. А вы весело поживали в Египте? Энобарб Да, мы приводили в отчаянье день, просыпая его напролет, и увеселяли ночь пьянством. Меценат Говорят, для каких-нибудь двенадцати персон - восемь жареных кабанов на завтрак. Правда ли это? Энобарб Это муха в сравнении с орлом; у нас бывали пиры гораздо чудовищнее и в самом деле замечательные. Меценат Если молва справедлива, то Клеопатра - великолепная женщина. Энобарб Она овладела сердцем Марка Антония с первой же встречи с ним на берегу реки Кидны. Агриппа Она там была поистине обольстительна, если тот, кто мне рассказывал это, не приукрасил. Энобарб Я расскажу. Блистала на воде, Как светлый трон, галера Клеопатры; Ее корма из золота была, А паруса пурпурные так были Пропитаны благоуханьем чудным, Что ветры к ним любовию томились; Серебряные весла били в такт Под звуки флейт и заставляли воду Бежать быстрей, за ними вслед, как будто В удары их влюбилася она. Что до самой царицы, то пред ней Убоги все и жалки описанья. В своем шатре из золотой парчи, Прекраснее, чем то изображенье Венеры, где природу превзошла Фантазия, царица возлежала. Два мальчика прелестных с двух сторон, Подобные смеющимся амурам И с ямками на пухленьких щеках, Лилейные ей щеки обвевали Прохладою из пестрых опахал. Казалося, что собственное дело Уничтожал тот ветер, нагоняя Ей на лицо с прохладой вместе краску. Агриппа Находка для Антония! Энобарб Кругом, Подобные сиренам, нереидам, Прислужницы ловили взгляд ее И делали красивые поклоны; Одна из них стояла у руля И правила; и шелковые снасти Вздымались от прикосновенья ручек, По нежности похожих на цветок. Из города навстречу ей народ Весь высыпал. Антоний одиноко Средь площади торговой восседал На троне и свистел в пустынный воздух, Который сам готов был улетать, Чтоб созерцать царицу, если б мог он Произвести в природе пустоту. Агриппа Вот дивная ег_и_птянка! Энобарб Едва Она сошла на берег, Марк Антоний Послал - ее на ужин пригласить, Но получил от ней ответ, что лучше Ему у ней быть гостем в этот раз, О чем она его усердно просит. Наш вежливый Антоний, не способный Ответить "нет" на женскую мольбу, Побрившися, примерно, раз десяток, Отправился к египтянке на пир, И, как всегда, там сердцем расплатился За то, что лишь глазами пожирал. Агриппа Прелестница-царица! Усыпила Меч Цезаря Великого она; Где он пахал, она сбирала жатву. Энобарб Я видел, как она однажды шла По улице; пройдя шагов так сорок, Она едва переводила дух И, говоря, чуть-чуть не задыхалась. Но даже этот недостаток в ней Казался совершенством; и, дыханья Лишался, она дышала силой. Меценат Теперь ее Антоний должен бросить. Энобарб Нет, никогда ее он не оставит: Ее краса не блекнет от годов; Привычкою исчерпать невозможно В ней дивного разнообразья чар, И между тем как женщины другие, Питая, и насытить могут страсть, Царица лишь усиливает голод, Чем более желает утолить. В ней гнусное становится прекрасным; Степенные жрецы - и те ее При всем ее беспутстве прославляют. Меценат Коль красота и ум, и скромность могут Остепенить Антония, то клад Ему в лице Октавии достался. Агриппа Пойдемте. Ты, друг Энобарб, мой гость, Пока ты здесь. Энобарб Благодарю, Агриппа. Уходят. СЦЕНА III Там же. Комната в доме Цезаря. Входят Цезарь, Антоний, Октавия и свита. Антоний Свет и мои обязанности будут Порой меня с тобою разлучать. Октавия Тогда, склонив колени пред богами, Все буду я молиться о тебе. Антоний Покойной ночи, Цезарь. - Не читай, Октавия, в молве моих пороков; Сбивался я с пути, но с этих пор Не уклонюсь от правил. Доброй ночи! Спокойной ночи, Цезарь. Цезарь И тебе. Цезарь и Октавия уходят. Входит предсказатель. Антоний Ну, плут, небось тебя в Египет тянет? Предсказатель Ах, если бы мне никогда не выезжать оттуда, а тебе не приезжать туда! Антоний Почему? Можешь сказать причину? Предсказатель Я ее чувствую, но не сумел бы объяснить. А все-таки тебе следует поскорее вернуться в Египет. Антоний Чья судьба вознесется выше: моя или Цезаря? Предсказатель Цезаря. И потому при нем не оставайся. Твой демон (то есть твой хранитель-дух) Велик, могуч, отважен, благороден, И нет ему соперника, пока Дух Цезаря не явится с ним рядом; Твой дух при нем, подавленный, трепещет Старайся же, чтоб было завсегда Достаточно пространства между вами. Антоний Не говори об этом больше. Предсказатель Нет, Я лишь тебе, и повторю, быть может, При случае лишь одному тебе. Какую б ты игру с ним ни затеял - Ты проиграл: назло расчетам он Побьет тебя своим врожденным счастьем Где светит он - тускнеет весь твой блеск. Скажу опять: при нем твой дух боится Поступками твоими управлять. Нет Цезаря - и стал велик он снова. Антоний Иди. Пришли Вентидия ко мне. Предсказатель уходит. Он в Парфию отправится. То случай Иль колдовство - но он сказал мне правду: У Цезаря во власти даже кости Игральные; при наших играх с ним Теряется совсем мое искусство Пред счастием его; бросаем жребий - Везет ему; в бой пустим петухов - Мои всегда побиты, хоть бы я Всех выставил прот_и_ву ничего; Перепела его одолевают В бою моих. Уеду я в Египет: Для моего спокойствия вступил Я в этот брак, но сердцем - на Востоке. Входит Вентидий. Ты - в Парфию, приказ тебе готов; Иди за мной - и ты его получишь. Уходят. СЦЕНА IV Там же. Улица. Входят Лепид, Меценат и Агриппа. Лепид Довольно вам; спешите за вождями. Агриппа Сейчас идем, как только Марк Антоний С Октавией простится. Лепид Ну, прощайте, Пока опять я не увижу вас В доспехах; вам они идут. Меценат До мыса, По моему расчету, мы, Лепид, Дойдем скорей тебя. Лепид Ваш путь короче: Я, по моим соображеньям, должен Идти в обход; меня опередите Вы на два дня. Меценат и Агриппа Успех тебе! Лепид Прощайте! Уходят. СЦЕНА V Александрия. Комната во дворце. Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада, Алексас и придворные. Клеопатра Я музыки желаю, грустной пищи Влюбленных душ! Один из придворных Эй, музыканты! Входит Мардиан. Клеопатра Нет, В шары с тобой сыграем, Хармиана, Иди сюда. Хармиана Царица, у меня Болит рука; уж лучше с Мардианом Ты поиграй. Клеопатра Что с женщиной играть, Что с евнухом. Желаешь ли, мой милый, Играть со мной? Мардиан Сыграю как умею. Клеопатра За доброе желание в игре Прощается актеру исполненье. Но я уже раздумала играть. Мне удочку подайте; мы пойдем К реке и там под музыку, что будет Лишь издали к нам доноситься, стану Обманывать я красноперых рыб, Пронзать крючком их слизистые жабры; И каждый раз, как вытащу одну, Воображать, что это - мой Антоний И говорить: "Ага! Попался, друг!" Хармиана Вот весело-то было, как ты с ним Раз об заклад на уженье побилась: Твой водолаз на крюк его повесил Соленую уж рыбу; с торжеством Ее Антоний вытащил! Клеопатра В тот день - О, времечко! - неудержимым смехом Я вывела беднягу из себя, И смехом же в ту ночь угомонила; А вслед за тем, к восьми часам утра, Так напоила, что свалился он. Я облекла его в свои одежды, Вооружась сама его мечом, Который был с ним в битве при Филиппах. Входит гонец. Наверно, из Италии, гонец? Наполни слух мой вестью плодотворной - В моих ушах засуха уж давно. Гонец Царица... Клеопатра