йста, бедный знатный господин, выбери себе какое-нибудь другое пристанище, а здесь тебе не место; прошу тебя, убирайся! Ну!.. Кориолан Знай свое дело. Пошел к своим объедкам! Отталкивает его. 3-й Слуга Как, ты сопротивляешься? (2-му Слуге.) Пойди-ка, скажи господину, что за гость сюда забрался. 2-й Слуга Иду. 3-й Слуга Где ты живешь? Кориолан Под открытым небом. 3-й Слуга Под открытым небом? Кориолан Да. 3-й Слуга Где же это? Кориолан В царстве коршунов и воронов. 3-й Слуга В царстве коршунов и воронов? (В сторону.) Ну и осел! (Громко.) Значит, ты живешь и с галками тоже? {14} Кориолан Нет, я твоему хозяину не служу. 3-й Слуга Как! Ты еще задеваешь моего господина? Кориолан Да; такая услуга честнее, чем трогать твою хозяйку. Довольно болтовни! За дело! Прочь! (Бьет и выталкивает его.) Уходит 3-й Слуга. Входят Авфидий и 2-й Слуга. Авфидий Где этот молодец? 2-й Слуга Вот, господин. Только не хотел тревожить господ в доме, а то избил бы его, как собаку. (Отходит в сторону.) Авфидий Откуда ты пришел? Чего желаешь? Как имя? Почему не говоришь? Скажи, любезный, как тебя зовут? Кориолан (открывая лицо) Но если, Тулл, теперь меня увидев, Ты все же не узнаешь, не сочтешь Ты за того меня, кто я, тогда Назвать себя мне самому придется. Авфидий Скажи свое мне имя! Кориолан Не сладостно оно для слуха вольсков; Звучит оно сурово для тебя. Авфидий Послушай, как тебя зовут? По виду Свиреп ты, на лице же - власти знаки; Хоть снасти все изодраны твои, Но из-под них корабль великолепный Глядит; скажи мне, как тебя зовут? Кориолан Нахмурить брови приготовься ты. Меня узнал? Авфидий Не узнаю. Как имя? Кориолан Меня зовут Кай Марций, тот, который Нанес ударов много, зла наделал Тебе особенно, а также вольскам, А прозвище мое - Кориолан: Улика явная. За все труды, За крайние опасности, за кровь, Пролитую за родину мою Неблагодарную, - я награжден Лишь этим прозвищем: напоминает Оно, что злобу и вражду питать Ко мне ты должен. Это имя только И остается; прочее пожрал Жестокий и завистливый народ При попустительстве трусливой знати, Которая покинула меня, Стерпевши то, что голоса рабов Меня из Рима с гиканьем изгнали. И вот, теснимый крайнею нуждою, Я к твоему явился очагу. Не ошибись во мне: пришел к тебе Я не в надежде жизнь свою спасти, - Поверь, когда бы я страшился смерти, Тебя из всех я в мире избегал бы, - Но только гневное мое желанье Разделаться с изгнавшими меня К тебе меня толкнуло. Если носишь Ты в сердце злобу, если хочешь ты И отомстить за личные обиды, И возместить урон своей отчизне, - Воспользуйся моею жаждой мести, Из бед моих всю пользу извлеки Скорее, ибо я сражаться буду, Как лютый дух из адской глубины, С отчизной зараженной. Если ж ты На это не дерзнешь, уставши слишком, Чтобы еще пытать свою судьбу, То знай: и я измучен слишком жизнью, Чтоб жить еще. Вот грудь моя: рази Во имя старой ненависти нашей. Коль не убьешь меня, ты будешь глуп: Ведь я всегда преследовал со злобой Тебя, выцеживая бочки крови Из самой груди родины твоей, - И жить могу лишь на позор тебе. Когда не окажу тебе услуги. Авфидий О Марций, Марций, каждым этим словом Из сердца с корнем вырываешь ты Вражду мою старинную к тебе. Когда б Юпитер сам из облаков Со мной заговорил о тайнах неба И подтверждал правдивость слов своих, Ему б не больше верил я, чем нынче - Тебе, всецело благородный Марций! Позволь моим рукам обнять тебя, На ком сто раз мое копье ломалось, Обломками взлетая до луны И нанося ей раны. (Обнимает Кориолана.) Вот сжимаю Я наковальню своего меча В объятиях и нынче состязаюсь С тобой в любви я пламенной и верной, Как некогда из гордого упрямства Я состязался в доблести с тобой. Скажу тебе, я девушку любил, На ней женился, и едва ль кто в жизни Так искренне вздыхал тогда, как я; Но сердце восхищенное мое Танцует больше от того, что встретил Я здесь тебя - высокое творенье, Чем в миг, когда избранница моя Ступила через мой порог. Знай, Марс: Мы здесь собрали войско; и хотел я Еще раз щит рвануть с руки твоей Или своей рукою поплатиться. Двенадцать раз ты побеждал меня, И ни одной не проходило ночи, Чтоб не видал во сне я наших стычек; Мы наземь падали с тобой во сне, Срывали шлемы и один другого За горло брали; я изнемогал - И просыпался. Благородный Марций! Когда б других причин мы не имели Для ссоры с Римом, - за одно изгнанье Тебя оттуда соберем мы всех - И отроков в двенадцать лет и старцев Семидесятилетних - и вольемся В неблагодарный Рим, в его пределы Войной, чтоб яростным потоком в нем Все опрокинуть. О, войди же в дом, Там руки ты пожмешь моим друзьям Сенаторам; они сегодня здесь Прощаются со мной перед походом В твою страну, хоть не на самый Рим. Кориолан О боги, вы меня благословили! Авфидий Теперь ты здесь хозяин. Если хочешь Своею местью сам руководить, - Тебе отдам я половину власти. Что хочешь, делай: опыт твой богаче, И силы родины и недостатки Тебе известны. Прямо ли нагрянуть Нам на ворота Рима, или раньше Нам в областях далеких разгромить их, Чтоб в них посеять ужас, - сам решай. Войди ж ко мне. Позволь сначала тем Тебя представить, от кого услышишь Согласие на замыслы твое. Стократ привет! Ты больше стая нам другом, Чем раньше был врагом; а враждовали Мы сильно, Марций. Руку дай. Привет! Уходят Кориолан и Авфидий. 1-й и 2-й слуги выходят вперед. 1-й Слуга Вот необычайная перемена! 2-й Слуга Право, я уже собирался угостить его палкой, да только смекнул вовремя, что он не то, чем кажется по одежде. 1-й Слуга Ну и ручища же у него! Он повернул меня двумя пальцами, словно кубарь какой-нибудь. 2-й Слуга Уж по лицу его я догадался, что тут что-то неспроста. В его лице есть что-то такое... не знаю, как бы это назвать. 1-й Слуга Да, да, что-то особенное... пусть меня повесят, если я сразу не догадался. 2-й Слуга Клянусь, и я тоже. Другого такого не часто встретишь. 1-й Слуга И мне так кажется; хоть мы знаем с тобой воина почище его. 2-й Слуга Кто это? Наш господин, что ли? 1-й Слуга А кто же еще? 2-й Слуга Да, он шестерых таких стоит. 1-й Слуга Ну, это, положим, уж слишком, хотя я и считаю его отличным воином. 2-й Слуга Тут, видишь ли, решать трудно; по части того, чтобы оборонять город, наш полководец большой мастер. 1-й Слуга Да и брать города он умеет. Входит 3-й Слуга. 3-й Слуга Ну, голубчики, и новости я вам сейчас расскажу; удивительные новости, дорогие мои плуты! 1-й и 2-й Слуги Что? Что? Какие? Скорей рассказывай. 3-й Слуга Ни за что на свете не хотел бы я сейчас быть римлянином; уж лучше быть повешенным. 1-й и 2-й Слуги А почему так? Почему? 3-й Слуга Почему? Да ведь здесь тот, который всегда колотил нашего полководца, - Кай Марций. 1-й Слуга Как это ты говоришь - колотил нашего полководца? 3-й Слуга Ну, если не колотил, так вроде того. 2-й Слуга Ну, мы здесь приятели, свои люди. Марций был всегда жестковат для нашего; я слышал, как он сам говорил это. 1-й Слуга Да уж нечего сказать, жестковат: под Кориолами он искромсал и отколотил нашего, как котлету. 2-й Слуга Так что, будь он каннибалом, пожалуй, он изжарил бы его и съел бы. 1-й Слуга А еще какие новости? 3-й Слуга Наши его так чествуют, как если бы он был сыном и наследником Марса. За столом ему отвели первое место, и если кто из сенаторов с ним заговаривает, так не иначе, как стоя и с непокрытой головой. Наш полководец ухаживает за ним, как за любовницей; то бережно дотронется до его руки, то слушает его, вытаращив глаза, а главная новость - то, что полководец наш разделен пополам, и теперь он только половинка того, чем вчера был, потому что другой половинкой, по желанию и с согласия всех собравшихся, сделался теперь Марций. Он уверяет, что схватит римского привратника за уши, все сметет на своем пути и, где ни пройдет, после него останется гладкое место. 2-й Слуга Что ж, он способен, по-моему, сделать это лучше, чем кто-либо. 3-й Слуга Не только способен сделать, но и сделает, потому что, - смекни, дружок, - у него там столько же друзей, как и врагов; только друзвя эти, - смекни, дружок, - не смеют, как бы это сказать, прямо выступить за него, покуда он д_е_к_р_е_д_и_т_и_р_о_в_а_н. 1-й Слуга Д_е_к_р_е_д_и_т_и_р_о_в_а_н? Как это так? 3-й Слуга А как только, дружок, они снова увидят, что он поднял гребень своего шлема и в полной своей силе, так они вылезут из своих нор, как кролики после дождя, и запляшут с ним вместе. 1-й Слуга А когда же это будет? 3-й Слуга Завтра, сегодня, сию минуту. После обеда забьют в барабан; это будет им словно десерт, и они двинутся вперед, даже не утерев губ. 2-й Слуга. Значит, мы снова повеселимся! В мирное время только железо ржавеет, портные плодятся, рифмачи разводятся. 1-й Слуга И по мне тоже, война - лучше; она - ясный день, а мир - это ночь. Война живит, веселит, полна слухов и россказней. А мир - будто сон или паралич: скука, пустота, глухота, вялость. В мирное время побочных детей больше родится, чем на войне людей гибнет. 2-й Слуга Да, это верно. Если на войне, надо сознаться, иной раз и насилуют женщин, то в мирное время, вы должны с этим согласиться, жены мужьям рога наставляют. 1-й Слуга Да, и потому люди ненавидят друг друга. 3-й Слуга А почему? Да потому, что в мирное время они меньше нужны друг другу. То ли дело война! Вот теперь и римляне будут так же дешевы, как и вольски. - Они встают из-за стола! 1-й и 2-й Слуга Идем, идем скорее! Уходят. СЦЕНА 6 Рим. Площадь. Входят Сициний и Брут. Сициний О нем не слышно ничего, и нам Не следует бояться: он безвреден Теперь, когда в согласии и мире Живет народ, который раньше жил В смятенье яростном. Пускай краснеют За этот мир друзья Кориолана, Которые, хоть и страдали сами От этого, предпочитали видеть На улицах побоища и схватки, Чем наблюдать, как распевают в лавках Довольные ремесленники наши, Трудясь спокойно. Брут Да, в добрый час мы отстояли дело. Входит Менений. Менений, кажется? Сициний Он, он. С тех пор Куда поласковее стал. - Привет, Почтенный муж! Менений Привет и вам обоим! Сициний О том, что нет Кориолана, только Друзья его жалеют. Государство, На зло ему, теперь прочнее стало. Менений Все это хорошо. Но вдвое лучше Могло бы быть, когда б он уступил. Сициний А где он, знаешь? Менений Ничего не знаю. Жена и мать известий не имеют. Входят трое или четверо горожан. Горожане Обоих вас да охраняют боги! Сициний Соседи наши, добрый вечер вам. Брут Всем добрый вечер, добрый вечер всем. 1-й Горожанин Мы сами, жены, дети на коленях Обязаны молить за вас обоих. Сициний Живите, процветайте! Брут До свиданья, Соседи добрые. Как мы вас любим, Когда б вас так любил Кориолан! Горожане Пускай хранят вас боги! Оба трибуна До свиданья! Уходят горожане. Сициний Теперь живется легче и спокойней, Чем в дни, когда, бывало, горожане Вопили и по улицам метались. Брут Умел Кай Марций доблестно сражаться, Но дерзок был, безудержно спесив, Честолюбив... Сициний Всегда стремился к власти Неограниченной. Менений Едва ли так. Сициний Когда бы консулом остался он, На горе нам мы б в этом убедились. Брут Но, к счастью, боги отвратили это: Рим без него спокоен, невредим. Входит Эдил. Эдил Достойные трибуны, раб какой-то Болтал (его в тюрьму мы заключили), Что во владенья Рима вольски вторглись Двумя отрядами и в ярой злобе Все истребляют на пути своем. Менений Авфидий это. Он, узнав, что Марций В изгнанье, снова высунул рога, Что прятал тщательно, покуда Марций Стоял за Рим. Сициний Да что ты все толкуешь Про Марция? Брут (Эдилу) Чтобы болтун сейчас Был высечен! Не может быть, чтоб вольски Посмели мир нарушить. Менений Как, "не может"? Нам память говорит, что очень может. Я трижды видел на своем веку Подобное. Чем бить того раба, Вы расспросили бы его сначала, Чтоб в спешке вам не выпороть того, Кто весть принес и предостерегает Вас от опасности. Сициний Что ты толкуешь? Не может быть, я знаю. Брут Невозможно. Входит Гонец. Гонец Патриции толпой бегут в сенат. Все лица бледны. Весть пришла плохая. Сициний Все этот раб... - (Эдилу.) Пусть высекут его Там на глазах народа. Верно, всех Он взволновал своею болтовнею. Гонец Достойный муж, того раба известья Уж подтвердились, и пришли другие, Еще ужаснее. Сициний Еще ужасней? Гонец Все говорят открыто (правда ль это, Не знаю я), что будто бы и Марций, Вступив в союз с Авфидием, ведет Войска на Рим, поклявшись отомстить Всем в городе от мала до велика. Сициний Нелепость! Брут Распустили этот слух Слабейшие {*}, чтобы иметь им повод {* Партия аристократов.} Потом похлопотать о возвращенье Любезного им Марция. Сициний Вот ловко! Менений Не верю я! Кай Марций и Авфидий - никогда Две крайности такие не сойдутся. Входит 2-й Гонец. 2-й Гонец Сенат вас призывает. Кай Марций и Авфидий во главе Огромнейшего войска нас громят. Они уже ворвались в наши земли, Огнем все истребляют, грабят все, Что на пути лежит. Входит Коминий. Коминий (трибунам) Наделали вы дел! Менений Какие вести? Коминий (трибунам) Вы сами виноваты в том, что скоро Бесчестить будут ваших дочерей, Что на башку теперь вам литься будет Расплавленный свинец от ваших кровель, Что ваших жен позорить будет враг Пред самым носом... Менений Говори скорей: Какие вести? Ну, какие вести? Коминий Они сожгут дотла все наши храмы, А ваши все права, столь дорогие, Загонят в мышью норку. Менений Вести! Вести! - (трибунам) Боюсь я, поработали вы славно! - (Коминию) Скажи, какие вести? Если б Марций Соединился с вольсками... Коминий Как, "если б"! Он - бог для них; ведет он их, подобно Созданью не природы - высшей силы, Создавшей лучший облик. И они Идут за ним на все отродье наше Со смелостью не меньшей, чем мальчишки, Бегущие за бабочками летом, Иль мясники, когда идут бить мух. Менений Наделали вы дел С поддержкою ремесленников жалких! Не понапрасну вы за чернь стояли, Так чесноком пропахшую. Коминий Он Рим Тряхнет - и затрещат у вас башки. Менений Так Геркулес сбивает зрелый плод. Наделали вы славных дел. Брут Однако Все это правда ли? Коминий О да. И раньше Ты побледнеешь, чем найдешь иное. Все области {*} с улыбкой восстают {* Раньше завоеванные Римом.} И только издеваются над теми, Которые, как храбрые невежды, Сопротивляются и гибнут, словно Упрямые глупцы. Хулить его Кто может? Кое-что в нем признают Его враги и ваши. Менений Если только Не пощадит нас благородный муж, Мы все погибнем здесь. Коминий А кто пойдет Просить пощады? От стыда трибуны Идти не могут, а народ достоин Такой же точно жалости, как волк От пастухов. Когда б его друзья Ближайшие сказать ему решились: "Будь к Риму добрым", этими мольбами Они б себя сравняли с остальными, Кого по праву ненавидит он, И стали бы его врагами. Менений Правда! Когда бы подошел он с головнею, Чтобы поджечь мой дом, я не посмел бы Ему сказать: "Не надо! Пощади!" - (Трибунам.) Да, вы удачно правите делами С мастеровыми вместе. И недурно Вы дельце смастерили. Коминий Да, нагнали Вы дрожь на Рим такую, что бессильны Все средства тут. Трибуны Напрасно говоришь, Что мы нагнали. Менений Как! А разве мы? Любили мы его, но, как скоты И трусы знатные, мы уступили Ватаге вашей, а она со свистом Его изгнала. Коминий Боюсь, они его обратно ревом Сюда пригонят. Тулл Авфидий стал Вторым по войску, словно воин младший, Ему во всем покорный, - и для Рима Опора, сила и подмога вся - Одно отчаянье. Входит толпа горожан. Менений А, вот и чернь! Так и Авфидий с ним? - (Толпе.) На Рим заразу Вы навлекли в тот час, когда кидали Свои засаленные шапки вверх, В тот час, когда приветствовали криком Изгнание Кориолана. Вот, Он сам идет к нам и несет с собою Для вас бичей не меньше, чем волос У воинов его на головах. За шапки, что кидали вы когда-то, Он столько же снесет голов безмозглых. Что толковать? Да если всех нас в уголь Он пережжет, - мы заслужили это! Горожане Ужасна эта весть. 1-й Горожанин Что до меня, - Сказав: "Изгнать", прибавил я: "А жалко". 2-й Горожанин Да и я тоже. 3-й Горожанин И я. Сказать по правде, так говорили очень многие из нас. Мы заботились об общем благе и хоть соглашались на изгнание, однако это было против нашей воли. Коминий Да что и говорить: голосовать Вы мастера! Менений Вы натворили дел Своим галденьем! (Коминию) Что же? В Капитолий? Коминий Куда же больше? Уходят Коминий и Менений. Сициний Ну, по домам, друзья. Не унывайте: Ведь это все сторонники его; Они довольны были бы, когда Все подтвердилось бы, чего они Как будто испугались. По домам; Да пободрей глядите. 1-й Горожанин Да смилостивятся боги над нами! Идем домой, друзья. Говорил я вам, что мы напрасно изгнали его! 2-й Горожанин И мы все говорили то же самое. Ну, идем домой. Уходят горожане. Брут Не по сердцу мне эта весть. Сициний И мне. Брут Идем же в Капитолий. Я бы отдал Сейчас же половину состоянья, Чтоб услыхать, что это ложь. Сициний Идем. Уходят. СЦЕНА 7 Лагерь поблизости от Рима. Входит Авфидий с одним из военачальников. Авфидий Так к римлянину льнут? Военачальник Он словно всех околдовал; Его лишь имя всюду поминают: Во время предобеденной молитвы, И за едой, и встав из-за стола, Взамен "спасибо" снова, ими то же. Да, полководец наш, в походе этом Своими ты забыт. Авфидий Бессилен я: Начав борьбу, я погубить бы мог Наш план. Он и со мной надменней стая С тех пор, как я обнял его впервые; Того ль я ждал? Но неизменен он - Таков уж по природе. Должен я Оправдывать, чего нельзя поправить. Военачальник Мой господин, для собственного блага Ты должен был с ним власти не делить, А самому вести войска, иль вовсе Ему начальство сдать. Авфидий Тебя я понимаю хорошо, Но будь уверен, что, когда дойдет До общего расчета, он не знает, В чем я сумею обвинить его. Хотя он сам считает, - и толпа, По-видимому, так же рассуждает, - Что он походом славно руководит И делу вольсков служит превосходно, В бою дерется, как дракон, и все Решает взмахом своего меча, - Он все же нечто упустил, на чем Себе сломает шею, - если только Мне шею он не сломит, - в час расчета. Военачальник Ты думаешь, он овладеет Римом? Авфидий Все города сдаются до осады, А в Риме знать на стороне его; Патриции, сенат - ему друзья; Не воины трибуны; а народ С такой же легкостью вернет его, С какой услал в изгнание. И Рим Он схватит так же, как морской орел Хватает рыбу, по природе властный {15}. Он им слугою верным был вначале, Но перенесть свою не мог он славу. То гордость ли была, что при удачах Бессменных развращает человека; Иль пылкость, не способная вести Весь ряд удач к одной разумной цели; Иль, может быть, сама его природа, Упорная, несклонная к уступкам, Из-за которой на скамьях совета Он шлема не снимал и в мирном деле Был грозен, словно вождь на поле брани, - Из этого иль то, или другое (Хоть в нем задатки есть всех этих свойств, Я не скажу, чтоб все они сполна Ему присущи были) в том повинно, Что страх и ненависть к себе он вызвал И изгнан был за то. Свои заслуги Он уничтожил, говоря про них. Зависит наша честь от мненья света, И силе, хоть и стоящей похвал, Могилой верной станет та трибуна, Где превозносится она. От одного огня другой спасает {*}; {* Раны от ожогов лечили прижиганиями.} Гвоздем мы выбиваем вбитый гвоздь; Мы право через право умаляем, А силу силой же и ослабляем. - Идем. - О Кай, коль станет Рим твоим, То сам, несчастный, будешь ты моим. Уходят. АКТ V СЦЕНА 1 Рим. Площадь. Входят Менений, Коминий, Сициний, Брут и другие. Менений Нет, не пойду. Вы слышали, что Марций Сказал тому, который был когда-то Начальником его и свыше меры Его любил. Меня он называл Отцом, а прок какой? Идите вы, Изгнавшие его, падите ниц За милю пред палаткой и ползите Так, на коленях, к милости его. Когда Коминия не стал он слушать, Я дома посижу. Коминий Не захотел он Узнать меня. Менений (трибунам) Вы слышите? Коминий А все же Разок назвал по имени меня. Ему напомнил я про дружбу нашу, Про то, как кровь мы вместе проливали, - Сказал, что все прозванья отвергает, Что он - никто, безвестный, безыменный, Пока в огне пылающего Рима Не выкует он имени себе. Менений Да, да, вы поработали на славу, Трибуны! Уголь станет нынче дешев. Вас долго будут в Риме вспоминать. Коминий Я говорил о том, как благородно Простить того, кто милости не ждет; Ответил он, что Рим просить не должен Того, кого он сам же покарал. Менений И дельно: что ж сказать он мог иное? Коминий Я пробовал в нем жалость пробудить К друзьям его ближайшим. Он ответил, Что некогда ему их отбирать В гнилой мякинной куче и что глупо Оставить несожженной эту кучу Зловонную, чтоб из нее спасти Два или три несчастные зерна. Менений Два или три зерна! Одно - я сам, Другие - мать, жена его, ребенок, Да этот храбрый воин, - вот все зерна. А вы - мякина сгнившая, и вонь Луны превыше здесь от вас идет. За вас сгорим мы! Сициний Не сердись же. Если Не хочешь ты помочь нам в тяжкий час, То нас бедой хотя бы не кори. А все же, если бы ты согласился За родину просить Кориолана, Язык твой бойкий больше бы помог нам, Чем все дружины наши. Менений В это дело Я не хочу мешаться. Сициний Молим мы: Иди к нему! Менений Зачем? С какою целью? Брут Хоть испытай, что может дружба ваша Для Рима сделать. Менений Чтобы потом вернуться, как Коминий, Невыслушанным даже? Только это? Чтоб к вам пришел я, тяжко оскорбленный Его холодностью? Сициний И все ж тогда От Рима благодарность ты получишь, Поскольку постарался для него. Менений Что ж, попытаюсь; полагаю я, Меня он станет слушать. Хоть и горько Подумать, как он губы закусил И "гм" сказал Коминию при этом! Должно быть, был не в духе, не обедал. С пустыми жилами, - с холодной кровью, Мы хмуримся на утреннее солнце, Не склонны ни дарить мы, ни прощать; Но если мы заполним эти трубы, Каналы крови, пищей и вином, Тогда уступчивей и души наши, Чем в час, когда постимся, как жрецы, - Поэтому я лучше подожду, Пока он пообедает, а после Начну его просить. Брут Ты к доброте его дорогу знаешь И не свернешь с нее. Менений Ну, будь, что будет! Попробую! И скоро я узнаю, Чем это кончится. Уходит. Коминий