Предельно их присутствием пресыщен. На том же, Гарри, ты стоишь пути: Лишился преимуществ принца ты Из-за постыдных связей; всем глазам Стал тягостен твой вид, за исключеньем Моих, тебя желавших чаще видеть И, против воли, ныне ослепленных Вновь безрассудной нежностью к тебе. Принц Генрих Впредь, трижды славный государь, я больше Собою буду. Король Генрих Ричард Таким, как ты, казался всем, когда Из Франции я прибыл в Ревенсперг; Я ж был тогда таким, как ныне - Перси. Клянусь душой и скипетром, теперь Престола он заслуживает больше, Чем ты, - наследника лишь призрак, - ибо Без прав, без тени прав на то наполнил Поля страны доспехами и в пасть Вооруженную он смотрит льву, И, столько ж задолжав годам, как ты, Епископов почтенных, старых лордов В кровавые сраженья он ведет. Достиг бессмертной чести он победой Над знаменитым Дугласом, кому И подвиги, и жаркие набеги, И слава бранная у всех солдат Почет военачальника снискали И заслужили званье полководца У почитающих Христа держав. И трижды этот Хотспер, Марс в пеленках, Дитя-воитель, разрушал все планы Прославленного Дугласа; взяв в плен, Освободил его и другом сделал, Чтоб, рот заткнув вражде глубокой, мир И безопасность трона потрясти. Что скажете о том? Нортемберленд и Перси, Архиепископ Йоркский, Дуглас, Мортимер, Объединившись, против вас восстали. К чему ж тебе я это сообщаю И о врагах беседую с тобой, Ближайшим мне и дорогим врагом? Из побуждений низких, из причуды, Из страха рабского способен ты Со мной сражаться, как наемник Перси, Бродить за ним повсюду по пятам И угождать его порывам гневным, Чтоб доказать, как выродился ты. Принц Генрих Нет, так не думайте; тому не быть! Бог да простит столь сильно отвративших Расположенье ваше от меня! Все искуплю я головою Перси; Под вечер дня, отмеченного славой, Осмелюсь вам сказать, что я - ваш сын. В крови тогда мои доспехи будут, Черты кровавая покроет маска, Вместе с которой смою свои позор. То будет день, - он скоро засияет, - Когда любимец славы и молвы, Отважный Хотспер, столь хваленый рыцарь, Сойдется с вашим позабытым Гарри. Пусть доблести, что шлем его венчают, Умножатся; пусть над моей главой Удвоится позор! Но час придет - И подвиги свои на мой позор Обменит этот северный юнец. Перси - лишь мой приказчик, государь, Который копит для меня деянья. С него отчет столь точный я спрошу, Что полностью всю славу мне он сдаст, Вплоть до хвалы малейших наших дней, Иль вырву счет из сердца у него, - В том именем Господним я клянусь; Коль он позволит мне исполнить это, Вас, государь, молю я, уврачуйте Беспутства язвы старые мои; Коль нет - кончина разрешает клятвы. Я лучше тысячу смертей приму, Чем хоть слегка обет нарушу свой. Король Генрих То - гибель сотен тысяч непокорных! Я назначенье дам тебе и власть. Входит сэр Уолтер Блент. Что, добрый Блент? В твоих глазах - поспешность. Блент Я сообщить пришел о срочном деле. Лорд Мортимер - шотландец - весть прислал, Что в Шрусбери соединился Дуглас Одиннадцатого с бунтовщиками Английскими. Сильна, страшна их рать, И, коль союз их прочен, государство Таких угроз не знало никогда. Король Генрих Известью этому уже пять дней: И нынче выступил граф Уэстморленд, А вместе с ним мой сын, принц Джон Ланкастер. Вы, Гарри, в среду двигаетесь в путь, В четверг - мы сами; место встречи - Бриджнорт. Вы через Глостершир пройдете, Гарри; При этом всем, по моему расчету, Потребуется дней двенадцать нам, Чтоб в Бриджнорт силы главные стянуть. Идемте же; хлопот у нас немало. Не медлить, чтоб удача не дремала! Уходят. СЦЕНА 3 Комната в трактире "Кабанья голова". Входят Фальстаф и Бардольф. Фальстаф Бардольф, не опустился ли я позорным образом со времени нашего последнего дела? Не исхудал ли я? Не отощал ли? Кожа болтается на мне, как широкое платье старой женщины. Я сморщился, как печеное яблоко. Нет, я хочу покаяться, и как можно скорее, пока я еще похож на что-нибудь, а то я так ослабею, что у меня не хватит сил на покаяние. Будь я перечным зерном или лошадью на пивоваренном заводе, если я не позабыл, как выглядит изнутри церковь! Общество, дурное общество погубило меня. Бардольф Сэр Джон, вы сильно расстроены, вам недолго жить. Фальстаф То-то и есть. Спой мне какую-нибудь похабную песню, развесели меня. Во мне было столько склонности к добродетели, сколько полагается дворянину; я был в меру добродетелен: божился редко, играл в кости не больше семи раз в неделю, ходил в публичные дома не чаще одного раза в четверть часа, раза три или четыре возвращал деньги, взятые взаймы, жил хорошо, соблюдал себя в границах. А теперь живу беспорядочно, не соблюдая никаких границ. Бардольф Вы, сэр Джон, так растолстели, что вам не удержаться в границах, ни в каких разумных границах, сэр Джон. Фальстаф Измени свое лицо - и я изменю свою жизнь. Ты у нас адмиральский корабль, с фонарем на носу, и фонарь этот - твой собственный нос. Ты - рыцарь горящей лампы. Бардольф Сэр Джон, моя наружность вам ничем не мешает. Фальстаф Напротив; честное слово, я очень часто извлекал из нее пользу, как другие - из черепа или из memento mori. Каждый раз, как я гляжу на твое лицо, я не могу не подумать об адском огне или о том богаче, который всегда одевался в пурпур. Вот он сидит тут в своих одеждах и горит, горит. Если бы в тебе было хоть сколько-нибудь добродетели, я б клялся твоим лицом и говорил: "Клянусь этим пламенным Божьим ангелом". Но ты человек совсем погибший, и если бы не светоч у тебя на лице, ты был бы совсем исчадием мрака. Когда ты бегал ночью по Гедсхилю и ловил мою лошадь, - если я не принял тебя за ignis fatuum {Блуждающий огонек (лат.).} или за огненный шар, то пусть никогда у меня денег не будет. Да, ты - постоянное факельное шествие, неугасающий костер. Ты сберег мне тысячу марок на фонари и факелы, когда по ночам мы шатались с тобой из трактира в трактир; но ты выпил столько хересу на мой счет, что за эти деньги можно было бы купить свечей в самой дорогой лавке в Европе. Вот уже тридцать два года, как я поддерживаю огонь в этой саламандре; да вознаградит меня Бог за это. Бардольф Черт побери, я бы хотел, чтобы лицо мое было у вас в животе. Фальстаф Боже упаси; тогда я умер бы от изжоги. Входит Хозяйка. Что нового, моя курочка? Узнали вы, кто очистил мои карманы? Хозяйка Как, сэр Джон? О чем это вы говорите, сэр Джон? Неужели вы думаете, что у меня в доме есть воры? Я вместе с мужем все обыскала, всех допросила по очереди, каждого мальчика, каждого слугу. Десятой доли волоска в моем доме никогда не пропадало. Фальстаф Врешь ты, хозяйка, Бардольф здесь брился и потерял немало волос. Я готов присягнуть, что мои карманы очистили. Молчи, баба. Хозяйка Кто, я? Ну, нет. Плевать мне на тебя! Господи милостивый! Меня еще никогда не называли так в моем доме. Фальстаф Молчи, молчи. Я хорошо тебя знаю. Хозяйка Нет, сэр Джон, вы меня не знаете, сэр Джон. А вот я вас знаю, сэр Джон: вы должны мне деньги, сэр Джон, и теперь вы хотите поссориться со мной, чтоб улизнуть от расплаты. Я купила вам дюжину рубашек, чтобы прикрыть ваше тело. Фальстаф Из негодного, дрянного холста. Я отдал их женам булочников, и они сделали себе из них сита. Хозяйка Говорю как честная женщина: это было настоящее голландское полотно, по восьми шиллингов за локоть. Кроме того, вы задолжали мне, сэр Джон, за еду и питье, да еще деньгами вы взяли у меня двадцать четыре фунта. Фальстаф (указывая на Бардольфа) Он тоже участвовал во всем этом; пусть он платит. Хозяйка Он? Да ведь он беден, с него нечего взять. Фальстаф Как, он беден? Посмотри на его лицо: кто же тогда богат? Пусть вычеканят деньги из его носа, из его щек. Я не заплачу ни гроша. Кажется, ты меня принимаешь за желторотого птенчика? Нельзя спокойно заснуть в своей гостинице, - сейчас же карманы очистят. У меня пропал дедовский перстень с печатью, которому цена сорок марок. Хозяйка Господи Иисусе! При мне принц множество раз говорил, что кольцо это - медное. Фальстаф В таком случае принц - дурак и бездельник. Скажи он это при мне, я бы его избил, как собаку. Входят, маршируя, принц Генрих и Пойнс. Фальстаф идет навстречу им, приложив к губам свой жезл, как флейту. Ну как, голубчик? Ветер действительно из этой двери дует? Неужели нам всем придется маршировать? Бардольф Да, попарно, как в Ньюгетской тюрьме. Хозяйка Милорд, прошу вас, выслушайте меня. Принц Генрих Что скажешь, мистрис Куикли? Как поживает твой муж? Я его очень люблю: он порядочный человек. Хозяйка Мой добрый принц, выслушайте меня. Фальстаф Брось ее, пожалуйста, и выслушай меня. Принц Генрих Что скажешь, Джек? Фальстаф Вчера вечером я заснул здесь за ковром, и у меня очистили карманы. Эта харчевня стала непотребным домом: здесь карманы очищают! Принц Генрих А что у тебя пропало, Джек? Фальстаф Поверишь ли, Хел? Три или четыре билета по сорок фунтов каждый и дедовский перстень с печатью. Принц Генрих Пустячок! Ему вся цена каких-нибудь восемь пенсов. Хозяйка То же самое и я ему говорила, милорд, и сказала, что слышала это от вашей светлости; а он, милорд, сквернослов этакий, стал ругать вас и прибавил, что отколотит вас. Принц Генрих Как! Может ли это быть? Хозяйка Не быть мне честной правдивой женщиной, если это не так. Фальстаф Честности в тебе не больше, чем в вываренном черносливе; верности не больше, чем в травленной лисице, а что касается женственности, то девка Марианна в сравнении с тобой - жена пристава. Убирайся, тварь, убирайся. Хозяйка Как, тварь? Какая такая тварь? Фальстаф Какая тварь? Худшее из творений Божьих. Хозяйка Вовсе я не худшее из творений Божьих; запомни это хорошенько. Я жена честного человека. А ты, несмотря на свое рыцарское звание, подлец, если так меня обзываешь. Фальстаф А ты, несмотря на то что женщина, всего-навсего - животное. Хозяйка Скажи-ка, подлец, какое я животное? Фальстаф Какое животное? Выдра. Принц Генрих Выдра, сэр Джон? Почему именно выдра? Фальстаф Потому что она - ни рыба, ни мясо; неизвестно, как за нее взяться. Хозяйка Врешь: и ты и другие отлично знают, как за меня взяться. Принц Генрих Ты права, хозяйка: он на тебя безобразно клевещет. Хозяйка И на вас также, милорд. Он как-то на днях сказал, что вы ему должны тысячу фунтов. Принц Генрих Черт возьми! Я тебе должен тысячу фунтов? Фальстаф Не тысячу фунтов, Хел, а мильон! Твоя любовь стоит мильона, а ты мне должен свою любовь. Хозяйка Это еще не все, милорд: он вас называл дураком и говорил, что отколотит вас. Фальстаф Говорил я это, Бардольф? Бардольф Да, сэр Джон, вы действительно это говорили. Фальстаф Ну, да, если он сказал, что мое кольцо - медное. Принц Генрих Я и говорю, оно медное. Что ж, посмеешь ты исполнить свою угрозу? Фальстаф Знаешь, Хел, будь ты обыкновенным человеком, я бы посмел; но так как ты принц, я боюсь тебя, как боюсь рычащего львенка. Принц Генрих А почему не как льва? Фальстаф Как льва, надо бояться самого короля. Думаешь ли ты, что я стану тебя бояться так же, как твоего отца? Пусть мой пояс лопнет, если это не так. Принц Генрих О, если бы это случилось, твое брюхо спустилось бы до колен. В утробе твоей, негодяй, нет места ни для правды, ни для верности, ни для чести: она вся набита кишками и потрохами. Обвинять честную женщину в том, что она очистила твои карманы! Да было ли, бесстыдный выродок, разбухшая каналья, в твоих карманах что-нибудь, кроме трактирных счетов, адресов публичных домов да грошового леденца от одышки? Назови меня подлецом, если там было что-нибудь, кроме этой дряни. А ты упорствуешь и не хочешь отказаться от своей лжи! И тебе не стыдно? Фальстаф Послушай, Хел, ты знаешь, что в дни невинности Адам пал; как же не пасть бедному Джеку Фальстафу в наше развращенное время? Ты видишь, плоти у меня больше, чем у всякого другого человека, поэтому и слабости у меня больше. Так ты, значит, признаешься, что очистил мои карманы? Принц Генрих Судя по ходу дела, выходит, что так. Фальстаф Хозяйка, я прощаю тебя. Иди, приготовь завтрак, люби своего мужа, смотри за слугами, угождай гостям. Ты видишь, я сдаюсь на разумные доводы; я уже успокоился. Как, опять? Нет, уходи, пожалуйста. Уходит Хозяйка. Ну, Хел, что нового при дворе? А насчет грабежа, голубчик, - как с этим порешили? Принц Генрих О дорогой мой бифштекс, я твой ангел-хранитель. Деньги возвращены ограбленным. Фальстаф Не люблю я, когда возвращаются деньги, - только двойная работа. Принц Генрих Я теперь помирился с отцом и могу делать, что хочу. Фальстаф Так прежде всего ограбь казну, ни минуты не мешкая. Бардольф Сделайте это, милорд. Принц Генрих Я достал тебе, Джек, место в пехоте. Фальстаф Я предпочел бы служить в коннице. Если бы мне разыскать где-нибудь ловкого грабителя, славного вора лет так двадцати двух! А то я совсем обнищал. Ладно, возблагодарим Бога за этих бунтовщиков: они нападают только на честных людей; очень одобряю и хвалю их за это. Принц Генрих Бардольф! Бардольф Милорд? Принц Генрих Доставь вот это письмо моему брату, лорду Джону Ланкастерскому, а другое - лорду Уэстморленду. - Ну, Пойнс, на коней, на коней! Ведь нам надо сегодня до обеда сделать тридцать миль. - Джек, жди меня завтра в Темпль-Холле в два часа. Узнаешь там свою задачу, деньги Получишь и приказ о снаряженье. Страна пылает, Перси вознесен, И нынче пасть должны иль мы, иль он. Уходит. Фальстаф Вот храбрецы! - Но завтракать хочу я. Сидеть бы вечно здесь, солдат вербуя! Уходит. АКТ IV СЦЕНА 1 Лагерь мятежников под Шрусбери. Входят Хотспер, Вустер и Дуглас. Хотспер Шотландец славный, браво! Если б правда В наш хитрый век не показалась лестью, Хвалы такие б Дуглас получил, Какими ныне ни один солдат Не отчеканен для хожденья в мире. Клянусь, я не умею льстить, гнушаюсь Пустой хвалой; но в сердце у меня Почетней вас никто не занял места. Меня проверьте, н_а_ слове поймав. Дуглас Король ты благородства. Нет мощи на земле, какой перечить Не стал бы я. Хотспер Так действовать похвально. Входит Гонец с письмом. Что за письмо? - (Дугласу.) Признателен я вам. Гонец От вашего отца. Хотспер Как, от него? Что ж сам не едет он? Гонец Не может он, милорд: он тяжко болен. Хотспер Черт! Как досуг нашел он для болезни В такие дни горячие? Кто войско Его возглавил, кто его ведет? Гонец Не мне, - письму доверил мысли он. Вустер Скажи, в постели он? Гонец Дня за четыре Он слег, милорд, до моего отъезда. Когда ж я уезжал, своим врачам Серьезные внушал он опасенья. Вустер Пусть выздоровело б сначала время, Тогда уж он хворал бы. Нам теперь, Как никогда, его здоровье нужно. Хотспер Болеть сейчас! Его недуг всю кровь Предпринятого дела заражает И проникает даже в лагерь к нам. Он пишет здесь, что внутренний недуг... И что не мог друзей собрать так скоро Чрез посланных, не находя возможным В таком опасном и заветном деле Довериться хотя б одной душе. Он нам дает совет отважный все же, Хоть слабы наши силы, продолжать, Чтоб счастья благосклонность к нам проверить. Нельзя теперь, он пишет, падать духом, Затем что, несомненно, королю Известны наши планы. Ваше мненье? Вустер Его болезнь для нас - увечье. Хотспер Рана Опасная иль отсеченный член. А впрочем, нет! Отсутствие его Не так уж плохо. Хорошо ли ставить Все, чем владеем, на один удар И крупную такую ставку делать На прихотливый, ненадежный час. Нехорошо! Мы в этом прочитали б Всю глубь и душу чаяний своих, И весь объем и все границы счастья Всех нас. Дуглас Конечно, так оно и было б; Теперь же есть отменная подмога: Мы можем смело тратиться, в надежде На будущую помощь; Возможность отступить таится в этом. Хотспер Готовы место сбора и приют, Коль дьявол или незадача хмуро На девственность затеи нашей взглянут. Вустер Все ж я б хотел, чтоб ваш отец был здесь; Ведь качество и суть попытки нашей Единства требуют. Подумать могут, - Не зная, почему не с нами граф, - Что он удержан верностью короне, Благоразумьем, несогласьем с нами. Учтите, как такое мненье может Сторонников восстанья испугать, Родив сомнение в успехе дела. Вы знаете: готовясь к нападенью, Должны мы избегать пытливой мысли. Все щели, все отверстия заткнув, Чтоб взгляд рассудка нас не подглядел. Отсутствие же вашего отца, Завесу приподняв, непосвященным Откроет опасения, какие Не снились им. Хотспер Вы далеко зашли. По-моему, отсутствие его Лишь смелость сообщит затее нашей, Придаст ей больше блеска и величья, Чем если б граф был здесь: все станут думать, Что если мы без помощи его Бороться можем с целым королевством, То с ней его перевернем вверх дном. Итак, в порядке все, все скрепы целы. Дуглас Как сердце может пожелать. Не знают В Шотландии и слова даже "страх". Входит сэр Ричард Вернон. Хотспер Кузен мой Вернон, я вам рад, клянусь. Вернон Когда б вестям моим вы были рады! С отрядом семитысячным сюда Граф Уэстморленд идет и с ним принц Джон. Хотспер Полгоря. Дальше что? Вернон Еще узнал я, Что выступил король своей особой И направляется сюда поспешно С большим, отлично снаряженным войском. Хотспер Добро пожаловать. Где сын его, Повеса, быстроногий принц Уэльский, С приятелями оттолкнувший мир, Чтоб шел, как хочет? Вернон Все в доспехах; в перьях, Как ястребы, что по ветру стремятся; Бьют крыльями - орлы после купанья; Блистают в латах золотых - иконы; Все лучезарны, словно летом солнце; Как май, свежи, резвы - совсем козлята, И буйны, точно юные быки. Я видел Гарри молодого в шлеме, В набедренниках и в роскошных латах; Меркурием крылатым над землей Взлетев, вскочил он так легко в седло, Как будто ангел с облаков спустился, Чтобы объездить буйного Пегаса, Пленив лихим наездничеством мир. Хотспер Довольно; больше мартовского солнца Грозят хвалы такие лихорадкой. Пусть явятся, нарядные, как жертвы; Мы огнеокой деве дымной брани Их в жертву принесем, кровавых, теплых; Пусть Марс в броне сидит на алтаре Весь по уши в крови. Горю я, слыша, Что близкая, богатая добыча Не наша все ж. - Идем, коня мне дайте, Чтоб мчал меня он громовой стрелой На принца! Гарри с Гарри, конь с конем, Столкнувшись, бой не прекратят, пока Их смерти не разъединит рука. - Будь здесь Глендаур! Вернон Еще есть вести. Я Дорогой в Вустере слыхал, что войско Не может в две недели он собрать. Дуглас Вот это худшее из всех известий. Вустер Ей-богу, от него морозом веет. Хотспер Как велико все войско короля? Вернон В нем будет тысяч тридцать. Хотспер Пусть хоть сорок! Хотя Глендаур с отцом вдали от нас, Все ж наших сил нам хватит в грозный час. Мы смотр войскам произведем скорей. День судный близок. Встретим смерть бодрей. Дуглас О смерти здесь не заводите речь; Еще полгода не боюсь с ней встреч. Уходят. СЦЕНА 2 Дорога близ Ковентри. Входят Фальстаф и Бардольф. Фальстаф Бардольф, ступай вперед в Ковентри и добудь мне бутылку хересу. Наши солдаты пойдут через город, не останавливаясь: нам надо поспеть к ночи в Сеттон-Кольдфильд. Бардольф Дайте денег, капитан. Фальстаф Купи на свои, на свои. Бардольф Бутылочка хересу в ангел обойдется. Фальстаф Если ангел попадется, возьми его за труды. Даже если двадцать ангелов, забирай их всех; я отвечаю за чеканку. И скажи моему лейтенанту Пето, чтобы он дожидался меня в конце города. Бардольф Слушаю, капитан. Счастливо оставаться. Уходит. Фальстаф Будь я маринованная селедка, если я не стыжусь за моих солдат. Я возмутительным образом злоупотребил королевским приказом о вербовке. Вместо полутораста солдат я набрал триста с лишним фунтов; я вербовал только зажиточных людей, сыновей фермеров; выбирал обрученных молодых людей, уже два раза оглашенных в церкви, или таких изнеженных трусов, которые боятся барабанного боя, как черта, которые пугаются мушкетного выстрела, как зарезанная курица или подстреленная дикая утка. Я вербовал только маменькиных сынков, у которых храбрости в душе с булавочную головку, и все они откупились от службы; и теперь отряд мой состоит из прапорщиков, капралов, лейтенантов и вахмистров, одетых в такие лохмотья, как Лазарь на обоях, струпья которого лижут голодные псы. Они никогда солдатами не были; это прогнанные за воровство служащие, младшие сыновья младших братьев, сбежавшие трактирные слуги и разорившиеся трактирщики, словом, ржавчина долгого мирного времени; они в десять раз обтрепаннее старого знамени. Вот кого пришлось мне взять, чтобы заменить откупившихся от службы. Можно подумать, что я набрал полторы сотни одетых в лохмотья блудных сыновей, которые недавно пасли свиней и питались помоями и шелухой. Какой-то дуралей, встретившийся мне по дороге, сказал, что я опустошил все виселицы и навербовал повешенных. Мир еще не видывал таких страшилищ. Я не могу пройти с ними через Ковентри, ясное дело. И эти подлецы маршируют к тому же, широко расставив ноги, точно на них кандалы надеты. Правда, что большинство их я набрал из тюрем. Во всем моем отряде едва найдется полторы рубашки. Да и то половинка рубашки состоит из двух салфеток, сшитых вместе и наброшенных на плечи, вроде безрукавки глашатаев. А дельная рубашка, говоря по правде, украдена мной у хозяина гостиницы в Сент-Ольбенсе или у красноносого трактирщика в Дентри. Ну, да это не беда: они добудут сколько угодно белья на любом заборе. Входят принц Генрих и Уэстморленд. Принц Генрих Ну, как дела, разбухший Джек? Как дела, перина? Фальстаф Это ты, Хел? Как дела, сумасброд? Какой дьявол завес тебя в Уорикшир? Почтеннейший лорд Уэстморленд, прошу прощенья; я думал, что ваша милость уже в Шрусбери. Уэстморленд Действительно, сэр Джон, мне уже давно пора туда, да и вам тоже. Но мои войска уже там. Могу вам сообщить, что король ждет нас всех; нам придется всю ночь маршировать. Фальстаф Обо мне не беспокойтесь; я бдителен, как кот, ворующий сливки. Принц Генрих Именно, ворующий сливки; ты от этого занятия уже превратился в масло. Но скажи мне, Джек: чьи это молодцы идут за нами? Фальстаф Мои, Хел, мои. Принц Генрих Я никогда еще не видел таких жалких оборванцев. Фальстаф Ничего, они достаточно хороши, чтобы истыкать их копьями; пушечное мясо, пушечное мясо. Яму они заполнят не хуже других. Смертные люди, братец, смертные люди! Уэстморленд Но все-таки, сэр Джон, у них слишком изнуренный и оборванный вид; они очень похожи на нищих. Фальстаф Право, не знаю, откуда взялась у них бедность; а что касается худобы, то уверяю вас, что я никогда не показывал им примера. Принц Генрих Конечно, тебя нельзя назвать тощим, когда у тебя на три пальца жиру. Но надо спешить! Перси уже выступил. Фальстаф Как, и король уже разбил лагерь? Уэстморленд Да, сэр Джон. Боюсь, что мы сильно запоздали. Фальстаф Ладно. Как наступит битвы конец и начнется пира начало, Найдется плохой солдат и лихой объедало. Уходят. СЦЕНА 3 Лагерь мятежников под Шрусбери. Входят Хотспер, Вустер, Дуглас и Вернон. Хотспер С ним этой ночью вступим в бой. Вустер Нельзя. Дуглас Иначе выгадает он. Вернон Нисколько. Хотспер Не ждет ли подкреплений он? Вернон Мы - тоже. Хотспер Он в них уверен; наши - под сомненьем. Вустер Кузен, совет мой: нынче не сражайтесь. Вернон Не следует, милорд. Дуглас Совет ваш плох: Подсказан страхом он и равнодушьем. Вернон То, Дуглас, клевета, клянусь я жизнью И жизнью клятву подкрепить готов. Когда разумная мной правит честь, Дает мне страх советов так же мало, Как вам, милорд, иль каждому шотландцу. Посмотрим, кто из нас в сраженье завтра Проявит страх. Дуглас Нет, нынче же. Вернон Согласен. Хотспер Сегодня в ночь! Вернон Нет, невозможно это. Очень странно, Как вы, вожди искусные такие, Не видите помех, что наступленье Задерживают. Конные отряды Кузена моего еще не все тут; Ваш дядя Вустер с конницей сегодня Лишь прибыл; спят и пыл и удаль в них: Тяжелый труд их мужество ослабил, И два бойца равны лишь одному. Хотспер Но такова же конница врага - Утомлена дорогой и без сил; Часть лучшая же нашей отдохнула. Вустер Король идет на нас с огромным войском. Помедлите, пока все будут в сборе. Звуки труб, возвещающие прибытие парламентера. Входит сэр Уолтер Блент. Блент От короля я с милостивой вестью, Коль здесь найду вниманье и почет. Хотспер Добро пожаловать, сэр Уолтер Блент. Когда б вам Бог назначил с нами быть! Здесь многие вас любят, но корят И ваше имя и заслуги ваши За то, что с нами вы не заодно, А против нас стоите как наш враг. Блент Избави Бог меня стоять не так, Пока, закон и долг нарушив, против Миропомазанника вы стоите. Но к делу. - Пожелал король узнать Всю сущность ваших жалоб и зачем Зажгли в груди гражданского вы мира Вражду столь буйную, покорную страну Уча жестокости? И если ваши Заслуги как-нибудь забыл король, - Он признает, что было их немало, - Обиды назовите - и немедля Желанья ваши он с лихвой исполнит, Вам даровав прощенье, как и всем, Кого вы совратили убежденьем. Хотспер Он добр, и, как известно нам, он знает, Когда пообещать, когда платить. Отец мой, дядя и я сам ему Вручили ту корону, что он носит. Когда, почти поддержки не имея, Больной во мненье света, нищий, жалкий, Домой он крался тайно, мой отец Приветствовал его на берегу. И слыша, как с невинными слезами, Как искренно божился он, что прибыл, Чтоб герцогом Ланкастерским лишь стать, И мирно ищет своего наследства, Из жалости, по доброте отец мой Ему помочь поклялся - и помог. А лорды и бароны королевства, Узнав, что за него Нортемберленд, От первых до последних перед ним Колени стали гнуть, его встречали В поселках, городах и деревнях, И ждали на мостах и на дорогах, Несли дары, клялись ему, давали В пажи наследников, и по пятам За ним ходили золотой толпою. А он тогда, сознав свое величье, Шагнул немного выше клятвы, данной Им моему отцу, еще бездомным, На берегу пустынном Ревенсперга. И вот уже он изменить берется Указов ряд и ряд законов строгих, Что бременем легли на государство, Кричит о злодеяньях, лживо плачет Над бедами страны и этим видом, Притворной справедливостью сердца, Что уловить хотел он, покоряет. Пошел он дальше: головы рубил Любимцам короля, которых тот Оставил как наместников своих, Когда был лично на войне Ирландской. Блент Я здесь не для того, чтоб это слушать. Хотспер Тогда к главнейшему я перейду. Он низлагает вскоре короля, Его лишает жизни вслед за тем, Налогами страну обременяет; И хуже: своего кузена Марча, - Который был бы королем его, Будь всякий на своем законном месте, - Без выкупа в плену оставил в Уэльсе; Хулил мои счастливые победы; Поймать желая, подсылал шпионов; У дяди место отнял он в совете; Отца подверг опале; нарушал За клятвой клятву, зло за злом творил; И, наконец, заставил нас в восстанье Искать защиты, вникнув в то же время В его права на трон, что слишком шатки,