Оцените этот текст:



                         Часть II. Акт IV, сцена IV

                                  Отрывок

----------------------------------------------------------------------------
     Перевод К.Р. (Константина Романова)
     М., Советская Россия, 1991
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

                               От переводчика

     "...Король  Генрих  IV"  неоднократно  был  переводим  на русский язык.
Приведем  указания на все переводы второй его части, о которых могли собрать
библиографические справки.
     В  сборнике  "Наставник,  или  Всеобщая  система  воспитания". Часть I.
С.-Пб.  1789.  В  отделе  примеров для театральной декламации (стр. 268-274)
помещен  перевод  сцены  между  королем  и  принцем Генрихом. Сборник этот в
оригинале  писан  на  английском  языке. Русский перевод с немецкого издания
сделан Михаилом Веревкиным.
     В  сборнике  "Учитель,  или  Всеобщая система воспитания". Часть I. М.,
1789.  Перевод  той  же  сцены  сделан  с  немецкого,  в  прозе, Александром
Андреевичем Петровым и помещен на стр. 101-103.
     "Шекспир.  Перевод  с английского Н. Кетчера". Часть I. M. 1841. Полный
прозаический  перевод  обеих  частей  хроники  "Король  Генрих  IV". Этот же
перевод  вышел вторым изданием "Драматические сочинения Шекспира". Перевод с
английского  Н.  Кетчера,  выправленный  и  пополненный  по  найденному  Пэн
Колльером старому экземпляру 1632 года. Часть 1. М. 1862.
     "Сочинения  Генриха  Гейне" в переводе русских писателей, под редакцией
Петра  Вейнберга.  Т.  III.  С.-Пб.  Здесь  на  стр. 205-207 помещен монолог
Болинброка  (стихи  312-350  нашего  отрывка)  в стихотворном переводе Ф. Н.
Устрялова. Во втором издании "Сочинений Гейне" (Т. III. С.-Пб. 1875) перевод
того же монолога помещен на стр. 249-251.
     "Полное   собрание  драматических  произведений  Шекспира"  в  переводе
русских  писателей.  Издание  Н. А. Некрасова и Н. В. Гербеля. Т. II. С.-Пб.
1866.  Обе части хроники переведены стихами и прозой А. Л. Соколовским. Этот
же  перевод  выходил  в  1876 и 1880 годах - Н. В. Гербель. "Полное собрание
сочинений  Виллиама  Шекспира"  в  переводе русских писателей. Т. II. С.-Пб.
1888  {*  Эти  библиографические указания были составлены в 1893 году. С той
поры  перевод  обеих  частей  хроники  перепечатан  в 1896 году в пятом томе
"Полного  собрания  сочинений  Шекспира" в переводе А. А Соколовского.}. Обе
части хроники переведены стихами и прозой П. А. Каншиным.
     "Полное  собрание  сочинений В. Шекспира". Перевел П. А. Каншин. Т. IV.
С.-Пб. 1893. Обе части хроники переведены прозою.
     ...Далеко не все английские издатели Шекспира ведут счет стихам текста;
из  знакомых  нам изданий только у Делиуса и Ирвинга число стихов выставлено
на полях. Мы принимаем счет по Делиусу.
     Передадим вкратце содержание IV-й сцены IV-го акта II-й части хроники.
     Действие  происходит  в одной из комнат дворца в Вестминстере 20-го мая
1413  года.  Появляется король Генрих IV; ему не более 46 лет, но он изнурен
болезнью.  За  ним  входят  его  сыновья:  второй,  двадцатипятилетний Томас
Кларенс,  и  четвертый,  Гомфрей  Глостер,  с  одним из приверженцев короля,
графом  Варвиком. Король говорит им, что, если ему удастся одержать верх над
восставшими  против  него вассалами, он направит молодые силы Англии к более
высокой  цели,  то  есть предпримет крестовый поход. Флот вооружен, войска в
сборе;  остается  только  самому оправиться от болезни и дождаться поражения
мятежников.  Он  спрашивает  сыновей  о  их  старшем  брате, Генрихе, принце
Валлийском  и,  узнав  от  них, что наследник престола веселится в Лондоне в
обществе  своих  беспутных  приятелей,  сокрушается  над поведением старшего
сына.   Варвик,  заступаясь  за  принца  Валлийского,  говорит,  что  он  не
бесчинствует,  подобно  своим  спутникам,  а  только изучает их, как изучают
чужой  язык:  при  этом  надо  узнать каждое слово, даже самое непристойное,
чтобы,  узнав,  избегать  его.  Так  и  принц:  он со временем отвернется от
недостойных товарищей.
     Тут  один  вскоре  за  другим  приходят  граф  Вестморланд  и Гаркорд с
известием  о  победе  королевских войск над возмутившимися вассалами. Как ни
обрадован  король  счастливым  известием, болезнь превозмогает радость, и он
лишается  чувств.  Окружающие  полагают,  что  ему  уже не очнуться от этого
обморока.  Однако  Генрих  приходит  в  себя  и просит, чтоб его перенесли в
другую комнату.
     В  этом-то  месте некоторые издатели, как было сказано выше, и начинают
новую  сцену.  В  других же изданиях говорится: они (то есть принцы и лорды)
переносят короля в глубину комнаты и кладут на кровать.
     Король просит, чтоб около него не было шума и чтоб ему наигрывали тихую
и  нежную  музыку.  Он  велит  положить  свою корону подле себя на подушку и
засыпает.
     В  это  время, веселый и беспечный, входит принц Генрих; он уже знает о
поражении  мятежников и спрашивает, слышал ли о том король? Глостер отвечает
брату,  что  отцу  стало  хуже  по  получении добрых известий. Все оставляют
короля и зовут с собою принца Генриха; но он остается один при отце.
     Здесь  начинается  переведенный  нами  отрывок [стих 152-й по Делиусу и
21-й  по  Ирвингу].  Мы  кончаем  его  словами принца Генриха [стих 355-й по
Делиусу  и 225-й по Ирвингу]. Затем до конца сцены у Шекспира еще 16 стихов,
нами  не  переведенных. Вот их содержание: к королю приходит его третий сын,
Джон Ланкастер, сражавшийся против мятежников. Отец говорит ему, что радость
свидания  с  ним  не  может продлить угасающей жизни и что смерть близка. Он
зовет  Варвика и спрашивает, нет ли какого названия у комнаты, где он впал в
обморок?  Варвик  отвечает, что она называется Иерусалимскою комнатой. Тогда
король вспоминает, что ему была предсказана смерть в Иерусалиме, что поэтому
он  предполагал  умереть  в  Святой  земле,  и велит нести себя обратно в ту
комнату для того, чтобы предсказание сбылось.

                                   -----

     Переводя   нижеследующий   отрывок,   мы   не   строго   придерживались
пятистопного ямба и часто позволяли себе заменять его шестистопным.
     У самого Шекспира нередко встречаются шестистопные стихи; он обращается
с  размером  довольно  небрежно.  Английские  слова  большею  частью  короче
русских,  а  потому,  желая  соблюсти  число  стихов подлинника, мы поневоле
были  вынуждены  удлинять самые строки. Везде же, где у Шекспира стих короче
пятистопного,  мы  старались  воспроизвести  это  в переводе, сохраняя такую
своеобразную   особенность.   Близость  к  подлиннику  нами  по  возможности
соблюдена;  но  там,  где  буквальная  точность  шла  бы в ущерб поэтической
красоте и свойствам нашего языка, мы не считали себя вправе переводить слово
в  слово. Вообще мы стремились передать не столько слова, сколько смысл, дух
и настроение подлинника.

С.-Петербург
27 декабря 1893


                                Принц Генрих

                      Зачем корона здесь у изголовья,
                      Тревожная на ложе снов подруга?
                      О, треволнений блеск! О, золото заботы!
                      Ты часто двери сна широко растворяешь
                      Ночному бдению! - Спи с ней теперь,
                      Хоть и не крепким сном, и сладким, и глубоким
                      Того, кто, на брови колпак надвинув грубый,
                      Храпит всю ночь до света. О, величье!
                      Ты голову сжимаешь венценосца,
                      Как дорогая бронь, что в жар дневной,
                      Спасая, жжет. Вот перышко повисло
                      Близ уст его... Оно не шелохнется:
                      Когда б дышал он, легкая пушинка
                      Должна бы двигаться... - Мой государь! Отец мой!
                      Твой крепок сон. Да, это сон, которым
                      У многих английских уж отнят королей
                      Сей обруч золотой. Мой долг тебе -
                      Печаль глубокая и родственные слезы:
                      Все существо мое, любовь и нежность сына,
                      О, дорогой отец, заплатят их сполна;
                      А мне твой долг - корона властелина,
                      Что мне, ближайшему по сану и по крови,
                      Принадлежит. И вот, возложена она.
                               [Надевая ее.]
                      Господь ее хранит: вся сила мира
                      Одной рукой гигантской не сорвет
                      Сего державного наследья. Мне твое
                      Досталось; так моим достанется мое.
                                 [Уходит.]

                               Король Генрих

                      Варвик! Глостер! Кларенс!

                      [Варвик и другие возвращаются.]

                                  Кларенс

                      Звал ли король?

                                   Варвик

                      Что вашему величеству угодно?
                      Как чувствуется вам?

                               Король Генрих

                                           Зачем меня вы, лорды,
                      Здесь одного оставили?

                                  Кларенс

                                             Принц, брат мой,
                      Оставшись здесь, хотел побыть с тобой.

                               Король Генрих

                      Валлийский принц? Где он? Его хочу я видеть.
                      Его здесь нет.

                                   Варвик

                      Дверь эта отперта: сюда он вышел.

                               Принц Гомфрей

                      Он не входил в покой, где ждали мы.

                               Король Генрих

                      Корона где моя? Кто взял ее с подушки?

                                   Варвик

                      Мы, уходя, здесь видели ее.

                               Король Генрих

                      Принц взял ее, - искать его подите.
                      Ужель он так нетерпелив, что принял
                      Мой сон за смерть? -
                      Поди, заставь его прийти, лорд Варвик.
                              [Варвик уходит.]
                      С недугом съединясь, его поступок
                      Ускорит мой конец. Вот дети каковы!
                      Мгновенно восстает мятежная природа,
                      Когда ей злато цель!
                      Вот для чего отцы в безумном попеченьи
                      Сон губят думами, заботой - ум,
                      Трудами - тело,
                      Вот для чего скопляют груды злата,
                      С трудом добытого в чужих краях,
                      Вот для чего детей пекутся обучить
                      Художествам и ратному искусству!
                      Подобны пчелам мы: они со всех цветов
                      Сбирают сладкий сок
                      И, мед держа во рту и в ножках воск, летят
                      Обратно в улей свой, и словно пчел, в награду
                      За труд нас убивают... Горечь эта
                      Отцам заботливым предсмертное возмездье!
                           [Варвик возвращается.]
                      Но где же он, дождаться не хотящий,
                      Чтоб доконал меня недуг, его сообщник?

                                   Варвик

                      В соседней комнате застал я принца: тихо
                      Слезами орошал он нежные ланиты
                      С таким глубоким скорби выраженьем,
                      Что и злодейство в вечной жажде крови,
                      Его узрев, омыло бы свой нож
                      Слезами кротости. Сюда идет он.

                               Король Генрих

                      Но отчего корону он унес?
                        [Принц Генрих возвращается.]
                      Вот он идет. Сын, подойди ко мне. -
                      Ступайте все, оставьте нас одних.
              [Кларенс, принц Гомфрей, лорды и проч. уходят.}

                                Принц Генрих

                      Не думал я твой вновь услышать голос.

                               Король Генрих

                      Твоим рожден желаньем помысл этот:
                      Мой слишком долог век; тебе я в тягость.
                      Так алчешь ты занять престол мой опустелый,
                      Что славою моей тебе облечься надо,
                      Хоть час твой не приспел? О, юноша безумный!
                      Величья ищешь ты: оно тебя задавит.
                      Пожди немного; власть моя - что тучка:
                      Слаб ветерок, ее несущий; скоро
                      Поникнуть надо ей. Мой меркнет день.
                      То, что похитил ты, твоим бы стало
                      Чрез час какой-нибудь. Мне перед смертью
                      Ты подтвердил пров_и_денье мое:
                      Ты не любил меня,- то жизнь твоя являла,
                      И хочешь, чтобы в том уверенный я умер.
                      Кинжалов тысячи ты в мыслях затаил
                      И их точил о каменное сердце,
                      Чтобы на полчаса убавить жизни мне.
                      Как! Не даешь ты мне и получаса?
                      Тогда иди, рой мне могилу сам!
                      Пусть весело колокола трезвонят
                      Венчанью твоему, а не моей кончине;
                      Пусть капли слез, что оросили б гроб мой,
                      На голову твою святым прольются миром;
                      Меня же с прахом ты смешай забвенья,
                      Отдай червям того, кем жизнь дана тебе,
                      Слуг разгони моих, нарушь мои законы;
                      Пришла пора над чинностью глумиться:
                      Увенчан Генрих Пятый! Суетность, восстань!
                      Долой, величье царское! Прочь, мужи
                      Совета и ума! И к нашему двору
                      Отвсюду праздности сбирайтесь обезьяны!
                      Вы, сорубежники, изблюйте к нам всю мерзость;
                      Коль блудник есть у вас, шут, пьяница бранчивый,
                      Ночной кутила, вор, убийца, кто творит
                      Старейшие грехи на новый лад,-
                      Возрадуйтесь: уж вас он не встревожит.
                      Здесь, в Англии, его озолотят вдвойне,
                      Будь грешен он втройне; здесь, в Англии, найдет он
                      Занятье, власть, почет, затем, что Генрих Пятый
                      Сорвет намордник с буйства, и зубами,
                      Как лютый пес, оно вопьется в неповинных.
                      О, бедный край, междоусобий жертва!
                      И власть моя в тебе не сдерживала смуты;
                      Что ж будешь ты, коль смуты власть придет?
                      О, станешь вновь ты дикою пустыней,
                      Обителью волков, как в старину.

                                Принц Генрих
                            [Преклоняя колени.]

                      Прости меня, о, государь! Когда бы
                      Моих речей не заглушали слезы,
                      Предупредил бы я и строгий твой, и тяжкий
                      Упрек и не дослушал бы твоей
                      Печали излиянья. Вот твоя корона.
                      Тот, у Кого венец бессмертья, сохрани
                      Тебе ее надолго. Если мне
                      Она милей, чем честь твоя и слава,
                      Не встану боле я: в покорности, как учит
                      Меня дух верности в сердечной глубине,
                      Пусть пред тобой простертый ниц пребуду.
                      Войдя сюда, застал я бездыханным
                      Твое величество, и - видит Бог -
                      Застыла в сердце кровь. Когда притворщик я,
                      О, пусть, как жил, так и умру в распутстве;
                      Мир недоверчивый пусть не узнает ввек,
                      Какой во мне свершился перелом.
                      Я шел к тебе, взглянул, - ты мертв мне показался,
                      [И вправду мертв мог показаться ты], и вот что
                      Короне я сказал, как существу живому,
                      Ее коря: "Тебе присущая забота
                      "Снедала моего отца, и потому,
                      "О, злато чистое, ты злое злато.
                      "Другое есть, дешевле, но ценнее:
                      "Оно дарует жизнь в целительном напитке;
                      "Ты ж, злато чистое величия и славы,
                      "Носившего тебя сгубило". Государь,
                      Так обличал ее я, возлагая,
                      Чтоб с ней померяться, как со врагом,
                      В моих глазах отца мне умертвившим,
                      Померяться борьбой преемника по праву.
                      Но если радостью мне отравила кровь
                      Она иль помыслы превознесла гордыней,
                      Но если некий дух мятежного тщеславья
                      К малейшему меня склонял желанью
                      Приять могущество венца, Господь на веки
                      Да отстранит ее от головы моей;
                      Последним подданным да буду я, пред ней
                      В священном ужасе склоняющим колени!

                               Король Генрих

                      О, мой сын!
                      Бог в мысль тебе вложил ее унесть,
                      Чтобы отцу ты вдвое стал милее,
                      Оправданный столь мудрою защитой.
                      Сюда, мой Генрих! Сядь к моей постеле
                      И выслушай совет - последний, полагаю, -
                      Пока еще дышу я. Сын мой, знает небо,
                      Какими ложными, окольными путями
                      Корону я добыл. И сам я знаю,
                      Как на главе моей она держалась шатко.
                      Ее ты примешь с миром, с доброй славой,
                      И утвердишь ее ты за собой.
                      Вся скверна, мне стяжавшая ее,
                      Со мною в гроб сойдет. Она была на мне,
                      Что почесть, буйной схваченная дланью,
                      А многие сообщники мои
                      Живым служили мне укором, и отсюда
                      Рождались, что ни день, раздор с кровопролитьем,
                      Тревожа мнимый мир. Средь вечных опасений
                      За эти ужасы ответчиком был я.
                      Вот драмою какой мое правленье было!
                      Но ныне все изменит смерть моя:
                      Что силою добыто было мною,
                      К тебе путем законным перейдет:
                      Наследственную ты носить корону будешь.
                      Но, хоть стоишь ты тверже моего,
                      Все ж мало утвержден, пока свежа обида:
                      Врагов, которых ты назвать друзьями должен,
                      Еще недавно я лишил зубов и жал.
                      Их кознями сперва был вознесен я
                      И опасаться мог вновь их же властью
                      Быть свергнутым. Чтоб этого избегнуть,
                      Я истреблял их. И теперь хотел
                      Я многих за собой увлечь в Святую Землю:
                      Покой бездействия вглядеться дал бы им
                      В правление мое. А потому, мой сын,
                      Ты шаткие умы старайся занимать
                      Борьбою внешнею, и память дней минувших
                      Изгладят подвиги на дальней стороне.
                      Я б продолжал, но грудь изнемогает,
                      И говорить не в силах боле я.
                      Грех воцарения мне да простит Творец
                      И с миром за тобой да утвердит венец!

                                Принц Генрих

                      Мой государь! Его добыл,
                      Носил, хранил и мне ты завещал,
                      Дабы я им по праву обладал;
                      И за него я стану головой,
                      Хотя б весь мир вступил в борьбу со мной!

С.-Петербург
6 октября - 5 декабря 1892


Last-modified: Wed, 05 Feb 2003 21:47:20 GMT
Оцените этот текст: