ду, а он все равно их не любил; а других любил неизвестно за что. Значит, можно так сказать: если народ любит без причины, то и ненавидит без основания. Кориолан это понимает; ему все равно - любит его народ или ненавидит. А так как он человек благородный и прямой, то он этого и не скрывает. Первый служитель Будь ему все равно, любит его народ или нет, он держался бы себе в сторонке и не делал ему ни добра, ни зла. Но он словно старается заслужить народную ненависть и прямо из кожи лезет, чтобы показать это своим недругам. А напрашиваться на вражду и злобу народа ничуть не лучше, чем льстить тем, кого ненавидишь, чтобы они тебя полюбили. Второй служитель Он достойно послужил отечеству. Уж ему-то возвыситься потруднее было, чем многим другим, которые только кланялись да угождали народу, не сделав ничего, чтобы пробудить в нем уважение к ним. А Кориолан так запечатлел свою славу во всех глазах и свои подвиги во всех сердцах, что замалчивать и не признавать это было бы черной неблагодарностью. Отзываться о нем плохо может только человек злобный и лживый, которого попрекнет и осудит каждый, кто услышит такие слова. Первый служитель Ну, хватит о нем. Я вижу: он и в самом деле человек достойный. Прочь с дороги, сенаторы идут. Трубы. Входят консул Коминий, предшествуемый ликторами, Менений, Кориолан, сенаторы, Сициний и Брут. Сенаторы занимают свои места, трибуны - свои. Кориолан стоит. Менений Теперь, когда отозван Ларций в Рим И с вольсками покончено, осталось (Для этого мы здесь и собрались) Решить, как мы вознаградим заслуги Того, кто столько сделал для отчизны. Поэтому, почтенные отцы, Прошу я, чтобы здесь сидящий консул И вождь победоносный нам поведал О подвигах, которые Кай Марций Кориолан свершил. Он тут, меж нами, И почести воздать ему должны мы Как подобает. Первый сенатор Говори, Коминий, Наскучить не боясь, и докажи, Что дело не за нами, а за тем, Что Риму средств не хватит для награды. (Трибунам.) Мы просим вас, избранники народа, Все благосклонно выслушать, а после Решенье наше дружественной речью Перед народом поддержать. Сициний Всем сердцем Стремясь к согласью общему, охотно Согласны мы почтить того, кому Посвящено собранье. Брут Но охотней Его мы чтили б, научись он сам Ценить и почитать народ побольше, Чем раньше. Менений Брут, не к месту речь твоя! Ты б лучше помолчал. Ну, будешь слушать Коминия? Брут Да, буду, но уместней Его предостеречь мне, чем тебе Меня бранить. Менений Он любит твой народ, Но с ним в одной постели спать не станет. - Коминий, говори. Кориолан порывается уйти. А ты останься. Первый сенатор Кориолан, хвалу своим деяньям Не стыдно слушать. Сядь. Кориолан Отцы, простите: Полезней раны мне лечить, чем слушать О том, как получил я их. Брут Надеюсь, Не речь моя тебя спугнула? Кориолан Нет, Хоть часто я, ударов не страшась, От слов пустых бежал. Ты мне не льстил, Поэтому меня ты не обидел. А твой народ и я люблю - настолько, Насколько стоит он того. Менений Ну, сядь же. Кориолан Скорей я стану нежиться на солнце, Почесывая голову под звуки Тревоги боевой, чем праздно слушать Слова хвалы делам моим ничтожным. (Уходит.) Менений Избранники народа, как он может Льстить вашим плодовитым оборванцам (На тысячу которых нет и двух Людей достойных), если много легче Ему отдать всю жизнь во имя чести, Чем пять минут вниманья восхваленью Своих деяний? - Начинай, Коминий. Коминий Мой голос слаб. Ему ли описать Дела Кориолана? - Если правда, Что храбрость - высшее из всех достоинств, Которые мужчину украшают, То в мире равных нет тому, о ком Я речь веду. Уже в шестнадцать лет, Когда на Рим Тарквиний шел, он всех В бою затмил. Тогдашний наш диктатор, Прославленный воитель, видел сам, Как безбородый, словно амазонка, Кай Марций гнал щетинистых врагов. Заметив, что один из римлян ранен, Его он заслонил своею грудью И на глазах вождя убил троих. Сойдясь с самим Тарквинием, свалил Он с ног его в тот день, когда на сцене Еще играть он мог бы роли женщин, Но получил как первый меж мужами Венок дубовый. В юность он вступил Как зрелый муж и рос подобно морю, В семнадцати сражениях лишив Соратников надежды на награду. И, наконец, у кориольских стен И в городе сражаясь (у меня Нет слов, достойных этого деянья!), Он беглецов остановил и трусам Помог своим примером превратить В забаву страшный бой. Как острым килем Корабль бегущий гнет траву морскую, Так он своим мечом - печатью смерти, Косившим всех, кого клинок коснулся, Сминал и раздвигал ряды врагов, Израненный от головы до пят И стон предсмертный исторгая каждым Своим движеньем. Он один ворвался В губительные стены Кориол, Кровь - знак судьбы - оставив на воротах, Без помощи сумел оттуда выйти И, снова с подоспевшим подкрепленьем В них вторгшись, как комета, город взял. Но тут же, чутким ухом уловив Шум битвы вдалеке, он укрепил Измученную плоть воспрявшим духом И вновь на вольсков ринулся, шагая По грудам мертвецов, как если б были Они его несметною добычей, И так, в крови, без отдыха сражался, Пока не стали нашими и город, И поле битвы. Менений О достойный муж! Первый сенатор Он заслужил те почести, какие Ему готовим мы. Коминий Добычу нашу Он оттолкнул, ценнейшие дары Сочтя за грязь и меньшего желая, Чем нищий мог бы дать ему; награду За подвиги он видит в их свершенье, Довольный тем, что каждый день рискует Своею жизнью. Менений Как он благороден! Пускай его введут. Первый сенатор Позвать сюда Кориолана. Служитель Вот он сам идет. Входит Кориолан. Менений Кориолан, сенат тебя возводит В сан консула. Кориолан Готов служить сенату Мечом и жизнью. Менений Обратись теперь К народу с речью, как велит обычай. Кориолан Позвольте мне его не соблюсти. Не в силах я стоять перед толпою Полунагим и, раны открывая, Молить ее отдать мне голоса. Прошу, меня от этого увольте. Сициний Избранье без народа - незаконно, А он не даст обычай нарушать. Менений Прошу, не раздражай народ напрасно, Смирись с обрядом древним и добудь Свой сан по установленному чину, Как все, чей ты преемник. Кориолан Роль такую Играя, покраснею я, и лучше Народу этого не видеть. Брут (Сицинию) Слышишь? Кориолан Мне ль хвастаться перед толпою; "Дескать, Я сделал то да се" - и не скрывать, Но обнажать зажившие рубцы, Как будто ради голосов ее Я раны получал?.. Менений Оставь упрямство. - Трибуны, сообщить вам поручаем Народу о решенье нашем. (Кориолану.) Славься Н счастлив будь, наш консул благородный! Сенаторы Кориолан, будь счастлив! Славься! Славься! Трубы. Все, кроме Сициния и Брута, уходят. Брут Вот как с народом поступить он хочет! Сициний Пора бы это всем понять! Он будет Просить о том, что презирает, ибо Просимое дает народ. Брут Идем На рыночную площадь и народу, Который ждет нас там, расскажем все. Уходят. СЦЕНА 3 Там же. Форум. Входят семь-восемь горожан. Первый горожанин Да что там толковать: попроси он наших голосов, мы ему не откажем. Второй горожанин Ну, если захотим, то можем и отказать. Третий горожанин Это, конечно, наше право, но ведь этим правом мы воспользоваться-то не вправе: покажи он нам свои раны да расскажи про свои подвиги, так мы наши языки в эти раны всунем и за них говорить начнем. Да, уж если он нам про свои благородные дела расскажет, так нельзя же нам такое неблагородство проявить, чтоб ему в признательности отказать! Неблагодарность чудовищна; значит, неблагодарный народ-чудовище. А раз мы сами из народа, то и мы окажемся чудовищами. Первый горожанин Да нас и теперь из-за каждого пустяка готовы чудовищами объявить. Помните, когда мы из-за хлеба взбунтовались, он и сам не постыдился обозвать нас многоголовой чернью. Третий горожанин Многие нас так называли: и не за то, что головы у одних из нас черные, у других - русые, у третьих - каштановые, а у четвертых и вовсе плешивые, а за то, что умы у нас совсем уж разномастные. Честное слово, если б они разом выскочили из одного черепа, то и тогда разлетелись бы на все четыре стороны - на восток, запад, север, юг - и, продолжая двигаться по прямой, очутились бы все на одной окружности, да только в разных точках. Второй горожанин Вот ты как думаешь? А в какую сторону полетел бы, по-твоему, мой ум? Третий горожанин Ну, твой-то не так быстро из башки выберется: он в нее чересчур крепко заколочен; а если все-таки вырвется на свободу, то наверняка полетит на юг. Второй горожанин Это почему же именно на юг? Третий горожанин Да чтобы в тумане растаять: там три четверти его растворятся в гнилых испарениях, а четвертая для очистки совести вернется и поможет тебе жену подыскать. Второй горожанин Никак ты без своих шуточек не можешь. Да ладно, продолжай. Третий горожанин Так как же порешили? Отдадим ему голоса или нет? Впрочем, ничего они не изменят: большинство и так за него. А я скажу все-таки: будь он с народом помягче, не было бы человека достойнее. Входит Кориолан в одежде смирения и Менений. А вот и он сам идет в одежде смирения. Примечайте получше, как он себя с нами держать станет. Толпиться нам всем ни к чему: будем подходить к тому месту, где он стоит, по одному, по двое, по трое. Пусть каждого поодиночке попросит, чтобы каждому выпала честь собственный голос собственным языком отдать. Идите-ка за мной: я вам покажу, как мимо него проходить надо. Все Согласны, согласны. Горожане уходят. Менений Нет, ты неправ: блюли обычай этот Достойнейшие люди. Кориолан Что сказать мне? "Мой друг..." Чума тебя возьми! Никак На нужный лад язык я не настрою. "Взгляни, вот раны, друг! Служа отчизне, Я получил их в час, когда, как стадо, Твои собратья с ревом удирали От грохота своих же барабанов!" Менений О небо! Нет, не так. Проси их вспомнить Твои заслуги. Кориолан Их? Мои заслуги? К чертям! Пусть лучше обо мне забудут, Как и о добродетели, которой Жрецы их тщетно учат. Менений Ты упрямством Испортишь все. Ну, я пойду. Прошу, Будь с ними поприветливей. Кориолан Сначала Пусть зубы вычистят себе и рожи Умоют. Входят двое горожан. Вот подходят сразу двое. Входит третий горожанин, Вы, конечно, знаете, почему я здесь стою. Третий горожанин Знаем, знаем. А все-таки ответь, что же тебя сюда привело? Кориолан Мои собственные заслуги. Второй горожанин Твои собственные заслуги? Кориолан Да, но пришел-то я сюда не по собственной воле. Третий горожанин Как - не по собственной воле? Кориолан По собственной воле я никогда бы не стал у нищего милостыню клянчить. Третий горожанин Ты все-таки помни, что если мы тебе что-нибудь даем, то и от тебя кое-что надеемся получить. Кориолан Вот и хорошо. Тогда скажи напрямик: в какой цене у вас должность консула. Первый горожанин Цена ее - дружеская просьба. Кориолан Дружеская? Изволь. Отдай мне свой голос, приятель. А я тебе покажу свои раны, когда мы будем наедине. (Второму горожанину.) И ты, приятель, дай мне свой голос. Что скажешь? Второй горожанин Он твой, доблестный воин. Кориолан Что ж, по рукам! Вот я и выпросил себе два достойных голоса. Благодарю за подаяние. Прощайте. Третий горожанин Как-то странно все это. Второй горожанин Если б снова пришлось... Ну, сделанного не воротишь. Три горожанина уходят. Входят два других горожанина. Кориолан Если вы настроены так, чтоб я был консулом, отдайте мне ваши голоса. Вы же видите: я одет, как полагается по обычаю. Четвертый горожанин Ты честно служил отечеству, но служба твоя не была честной. Кориолан Это что, загадка? Четвертый горожанин Для его врагов ты был бичом, а для его друзей - скорпионом: ты никогда не любил простого народа. Кориолан Значит, ты должен еще больше ценить меня за то, что я не якшался запросто с кем попало. Впрочем, я готов льстить моему названому братцу - народу, чтобы снискать его драгоценное уважение, раз он согласен его оказывать только на таком условии. Если мудрому народу милей согнутая спина, чем прямое сердце, что ж, я выучусь кланяться пониже и корчить сладкие рожи на манер тех, к кому он благоволит; словом, буду прислуживаться ко встречному и поперечному. Поэтому прошу вас: изберите меня консулом. Пятый горожанин Мы надеемся, что ты станешь нам другом, и охотно отдаем тебе голоса. Четвертый горожанин К тому же ты получил много ран, сражаясь за отечество. Кориолан Раз ты про них знаешь, я их показывать не буду. Я очень ценю ваши голоса и поэтому не смею их больше утруждать. Оба горожанина От всей души желаем: да пошлют тебе боги счастье! Уходят. Кориолан О, как их голоса отрадны мне! Нет, лучше голодать, издохнуть лучше, Чем клянчить то, что заслужил по праву. Зачем прошу я, стоя здесь в лохмотьях, У Дика с Хобом голосов ненужных? Да потому, что так велит обычай! Но повинуйся мы ему во всем, Никто не стал бы пыль веков стирать И горы заблуждений под собою Похоронили б истину. Не лучше ль, Чем роль шута играть, отдать и должность И честь тому, кто ради них все стерпит? Нет, раз я вынес половину срама, То и другую вынесу упрямо! Входят еще трое горожан. А вот три голоса еще. - Я ваших голосов прошу. Я дрался Лишь ради них; лишь ради них ночами Не спал; лишь ради них раз двадцать пять Был ранен в восемнадцати сраженьях. Свершил я много дел больших и малых Лишь ради них. Давайте ж голоса: Я впрямь быть консулом хочу. Шестой горожанин А ведь он доблестно сражался. Ни один честный человек не откажет ему в голосе. Седьмой горожанин Что ж, пускай будет консулом. Да пошлют ему боги счастья и да превратят его в истинного друга народа. Все Аминь. Пусть боги консула хранят! Горожане уходят, Кориолан О, как почетны эти голоса! Входит Менений с Брутом и Сицинием. Менений Твой искус кончен. Голоса народа Несут тебе трибуны. Остается Тебе в одежду консула облечься, Чтоб в ней предстать народу. Кориолан Это все? Сициний Ты выполнил обряд. Народ согласен, Чтоб консульство ты получил. Но прежде Твое избранье нужно утвердить. Кориолан В сенате? Сициний Да, Кориолан, в сенате. Кориолан Так можно мне переодеться? Сициний Можно. Кориолан Пойду сменю одежду и отправлюсь, Вновь став самим собой, в сенат. Менений И я с тобой. - А вы куда, трибуны? Брут С народом мы побудем. Сициний В добрый час! Кориолан и Менений уходят. Достиг он цели, хоть взбешен изрядно. Брут Надев наряд смиренья, он все так же Остался горд. Ты что, народ распустишь? Входят горожане. Сициний Ну как, друзья? Избрали вы его? Первый горожанин Ему мы дали голоса. Брут О небо, Да не обманет он любви народной. Второй горожанин Аминь. А все ж спроста мне показалось, Что нас о них с издевкой он просил. Третий горожанин Конечно, он в насмешку это делал. Первый горожанин Нет-нет, уж просто так он говорит. Второй горожанин Мы все, за исключением тебя, Нашли, что проявил он к нам презренье. Он был обязан показать нам раны - Следы своих заслуг перед отчизной. Сициний Он, несомненно, их и показал! Горожане (отдельные голоса) Да кто их видел! Нет! И не подумал! Третий горожанин Сказал он нам, махнув с презреньем тапкой: "Наедине я покажу вам раны. Не позволяет мне обычай старый Стать консулом без ваших голосов. Поэтому вы их должны мне дать". Когда ж мы согласились, он прибавил: "Благодарю. Я ваши голоса Весьма ценю, но больше делать вместе Нам нечего". Ну не насмешка ль это? Сициний Но как могли вы быть настолько глупы, Чтоб не понять его, и так по-детски Доверчивы, чтоб голоса отдать, Коль поняли его? Брут Что ж не смогли вы Ему ответить так, как вас учили, - Что в дни, когда он не стоял у власти, А был еще слугой безвестным Рима, Он к вам уже питал вражду и речи Держал в собраньях против вас, пытаясь Лишить плебеев вольностей и прав; И что теперь, когда он приобрел Влияние и силу в государстве, Оставшись, как и встарь, врагом народа, Беду накличут ваши голоса На вас самих. Сказать вам было надо, Что, хоть довольно у него заслуг Для назначенья консулом, он все же Вам должен благодарен быть за выбор И, позабыв вражду былую, стать Вам другом и защитником. Сициний Вот если б Ему вы наши речи повторили, Он тут же, вспыхнув, выложил бы душу И вы могли б добиться обещаний, Чтобы о них при случае напомнить, Иль, распалив его строптивый нрав, Который не выносит принужденья, Найти в его неистовстве предлог, Чтоб отменить избранье. Брут Иль не ясно, Что, даже в вас нуждаясь, он открыто Вас презирал? Иль не понятно вам, Что вас своим презреньем он раздавит, Когда получит власть давить? Иль сердце У вас в груди не бьется? Иль язык Вам дан лишь для того, чтоб восставать На разум? Сициний Или не случалось вам Ни разу отказать тому, кто просит? Зачем же вы отдали голоса Тому, кто не просил вас, а смеялся Над вами? Третий горожанин Он еще не утвержден. Его отвергнуть можно. Второй горожанин И отвергнем! Я сам уговорю пять сотен граждан! Первый горожанин Я - тысячу, и с ними их друзей. Брут Ступайте объясните им, что избран Был вами тот, кто втайне замышляет Вас вольностей и голосов лишить, Как псов, которых бьют за лай, хоть держат, Чтоб лаяли. Сициний Плебеев созовите Для обсужденья дела и отмены Избранья безрассудного. Сошлитесь На то, как он спесив и вам враждебен, На то, с каким презрением одежду Смиренья он носил и как глумился Над вами, голосов прося. Скажите, Что только память о его заслугах Понять вам помешала непристойность Его язвительных речей, внушенных Закоренелой злобой к вам. Брут Свалите Вину на нас, трибунов ваших, - дескать, Мы сами, возраженьям не внимая, Склоняли вас его избрать. Сициний Скажите, Что вами избран он не добровольно, А по приказу нашему; что занят Был разум ваш не тем, что вам хотелось, А тем, что надлежало сделать вам; И вышло так, что нехотя избрали Вы консулом его. Вините нас. Брут Да, не щадите нас. Друзьям скажите, Как часто мы втолковывали вам, Что с юности до нынешнего дня Он родине служил; что происходит Он из семьи тех Марциев, которой Дан римлянам четвертый царь - Анк Марций, Великого Гостилия преемник И Нумы внук по матери своей, А также Квинт и Публий, кем построен Водопровод, чтоб Рим снабжать водой, И Цензорин, любимец бедняков, Себе прозванье это заслуживший Тем, что был дважды цензором. Сициний Скажите, Что постоянно мы твердили вам Не только о его происхожденье, Но и о дарованиях его, На консульство ему дающих право; Однако, взвесив все его поступки Как в прошлом, так и в день голосованья, Вы поняли, что он - ваш враг заклятый, И отменили свой поспешный выбор. Брут Да посильней при этом напирайте На то, что вы без наших настояний Его бы не избрали никогда. А после, голоса собрав, спешите На Капитолий. Горожане Так мы и поступим. Уже почти что все теперь жалеют О выборе недавнем. Уходят. Брут Пусть идут! Нам их подбить на бунт не так опасно, Как ждать, пока не грянет неизбежно Другой мятеж, во много раз страшней. Коль взбесит Марция, что несомненно, Лишенье сана, это может пользу Нам принести. Сициний Идем на Капитолий, Покуда плебс туда волной не хлынул. Пусть бунт, к которому мы подстрекнули, Предстанет (так оно и есть отчасти) Как дело рук народа самого. Уходят. АКТ III СЦЕНА 1 Улица в Риме. Рожки. Входят Кориолан, Менений, Коминий, Тит Ларций, сенаторы и патриции. Кориолан Итак, вновь поднял голову Авфидий? Ларций Да, поднял. Потому нам и пришлось Поторопиться с заключеньем мира. Кориолан И, значит, вольскам нужен только случай, Чтобы опять напасть на нас? Коминий Нет, консул. Они истощены, и не придется До смерти видеть нам, как их знамена Колышатся. Кориолан (Ларцию) Авфидия ты видел? Ларций Ко мне с охранной грамотой пришел он, Кляня сограждан, подло сдавших город, И удалился в Анциум затем. Кориолан И говорил он обо мне? Ларций Да. Кориолан Что дa? Ларций Что скрещивали вы мечи не раз, Что он тебя смертельно ненавидит, Что в безвозвратный долг отдать готов Все, чем владеет, лишь бы победить Тебя в бою. Кориолан Он в Анциуме ныне? Ларций Да. Кориолан Я хотел туда б к нему пробраться, Чтоб ненависть его опять сломить. - Тебя же с возвращеньем поздравляю. Входят Сициний и Брут. А, вот они, трибуны, горло черни! Я презираю их за чванство властью, Которое невыносимым стало Для нас, патрициев. Сициний Ни шагу дальше! Кориолан Как? Почему? Брут Идти вперед опасно. Кориолан Что тут еще за новости? Менений В чем дело? Коминий Ведь он же избран знатью и народом. Брут Нет. Кориолан Кто ж тогда голосовал? Мальчишки? Первый сенатор Прочь! Он идет на рыночную площадь. Брут Он прогневил народ. Сициний Назад, иль бунта Теперь не миновать. Кориолан Вот ваше стадо! Вот что бывает, если голос дать Тем, кто от слов своих готов отречься! Куда ж трибуны, глотки черни, смотрят? Зачем не сжали зубы ей? Иль сами Их навострили? Менений Полно, успокойся. Кориолан Тут заговор умышленно устроен, Чтоб волю плебса знати навязать. Что ж, покоритесь, поживите с теми, Кто неспособен властвовать, но власти Не признает. Брут Тут заговора нет. Народ кричит, что ты над ним глумился, Что порицал раздачу хлеба даром, Что обзывал защитников народа Подлизами и недругами знати. Кориолан Давно известно это всем. Брут Не всем. Кориолан Так ты им это разболтал? Брут Кто? Я? Коминий На это ты способен. Брут Я способен На лучшее, чем лучшие из вас. Кориолан Тогда к чему мне консульство? Клянусь Вон той высокой тучей, мне удобней Стать вашим сотоварищем-трибуном, По низости вам равным. Сициний Слишком много В тебе того, что в гнев народ приводит. Уж если ты достичь желаешь цели, Так спрашивай учтивей о дороге, Которой к ней приходят и с которой Ты сбился, а не то оставь надежды Быть консулом иль хоть трибуном. Менений Полно. Коминий Народ обманут. Недостойны Рима Все эти плутни, и Кориолан Не заслужил, чтоб заграждала ложь Ему дорогу славы. Кориолан Хлеб он вспомнил! Да, так я говорил и вновь скажу... Менений Но позже, позже. Первый сенатор Слишком ты взволнован. Кориолан Нет, жизнью в том клянусь, скажу сейчас. Достойные друзья, меня простите, Но черни смрадной и непостоянной Я льстить не в силах. Пусть она увидит Себя в моих речах. Я повторяю, Что, потакая ей во зло сенату, Мы сами сеем сорную траву Бесчинств и бунтов, для которой почву Вспахали и удобрили мы сами, Себя поставив с чернью наравне, Смешавшись с ней и поступаясь властью В угоду подлым нищим. Менений Перестань. Первый сенатор Прошу: ни слова больше. Кориолан Что? Ни слова? В боях, где кровь за родину я пролил, Врагов я не страшился и теперь Не устрашусь, пока есть сила в легких, Клеймить словами этих прокаженных, Которым мы идем навстречу сами, Хоть избегать их надо. Брут О народе Ты смеешь отзываться так, как будто Ты не такой же слабый человек