мы бы им могли сказать спасибо за их милосердие; но это для них слишком разорительно! Им любо глядеть на нашу худобу да на наше горе, - свой достаток от этого кажется им слаще. Мщение, граждане! Пока еще осталась у вас сила в руках, хватайте колья! Богов призываю в свидетели - не от злобы, а от голода я говорю эхо". Когда вышедший к взволнованному народу патриций Менений Агриппа убеждает его, что "не богачи, а боги шлют нужду и скудость" и что в правителях он должен видеть своих "отцов", один из плебеев отвечает на это: "Своих отцов! Хорошо они о нас заботятся! Никогда не были они нам отцами! Мы голодаем, а у них от хлеба амбары ломятся. Их законы поддерживают одних ростовщиков. Каждый день сменяется какой-нибудь закон, тяжелый для богачей; каждый день выдумывается другой закон, угнетающий бедняков. Если война нас не губит, - они губят нас хуже всякой войны. Вот как нас любят отцы отечества!" Когда в "Ромео и Джульетте" (акт I, сцена 1) представители двух враждующих домов, Монтекки и Капулетти, затевают уличное побоище, народ не принимает сторону ни тех, ни других. Он бросается с палками и дубинами на дерущихся, чтобы разнять их и силой прекратить нелепую распрю, нарушающую жизнь города. Эта дикая вражда двух домов является, по мысли Шекспира, тем темным началом, которое губит прекрасную молодую любовь Ромео и Джульетты, - в этом весь замысел пьесы. Шекспир и здесь вполне солидарен с народом. Народ у Шекспира в своих суждениях всегда великодушен и справедлив, - кроме тех, конечно, случаев, когда его нагло обманывают. Люди из народа - крестьяне (в "Как вам это понравится"), слуги (там же, Адам), шуты (в "Двенадцатой ночи") - всегда говорят в лицо вышестоящим смелую и часто очень острую правду. Самое яркое проявление этого мы находим в "Короле Лире", где речи шута Лира, пересыпанные народными пословицами и прибаутками, полны той правды, которая потом открывается и самому Лиру. Совершенно так же как сословный, Шекспир разрешает и "расовый" вопрос. В двух своих пьесах он касается его непосредственно. В "Венецианском купце" изображен хищный и жестокий ростовщик еврей Шейлок. Но Шекспир осуждает его только как ростовщика, г в как еврея. Это видно из знаменитого монолога Шейлока (акт III, сцена 1), где он говорит о том, почему Антонио его ненавидит и хочет погубить: "А какая у него была причина? То, что я жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружье ранит его, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть - разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать - разве мы не смеемся? Если нас отравить - разве мы не умираем?" По тонкому замечанию Гейне, это самая яркая защита равноправия евреев, какую можно найти в мировой литературе. Еще яснее поставлен этот же вопрос в трагедии "Отелло". Мавр Отелло, смолоду поступивший на службу в венецианскую армию, единственно лишь своей доблестью и талантами добился высокой должности генерала. Он полюбил дочь венецианского сенатора Дездемону, но о том, чтобы отец добровольно отдал свою дочь в жены "черномазому", он, конечно, и думать не может. Когда Дездемона бежала из отцовского дома и тайно обвенчалась с Отелло, отец привлек его к суду, обвинив его в том, что он околдовал Дездемону, потому что, по его мнению, "неестественно", чтобы белая женщина могла полюбить мавра. Когда Отелло советуют скрыться, он отвечает со свойственной ему гордой смелостью: Заслуги, должность, честная душа Порукой будут мне. На суде обнаруживается его невиновность, и дож говорит строптивому отцу: Не черен - светел ваш отважный зять. А Дездемона говорит о своем избраннике замечательные слова: Дела Отелло - вот его лицо. Правда, все это только завязка настоящей драмы, которая развивается дальше. Завистливый прапорщик Отелло, Яго, не получивший должности лейтенанта, на которую он рассчитывал, обвинил Дездемону в супружеской неверности, и Отелло, доведенный до отчаяния неопровержимыми с виду уликами, убивает Дездемону. Но он делает это не потому, что слепая страсть оказалась в нем сильнее разума, а потому, что он, сам не знавший лжи, полон доверчивости, а также потому, что клевета Яго была построена действительно очень искусно. Отелло мстит не за свою оскорбленную "честь", а за свою поруганную, как ему кажется, любовь, за нестерпимое, по его мнению, лицемерие Дездемоны. Во всех своих побуждениях и поступках он разумен и, главное, благороден, - особенно, когда, убедившись в своей роковой ошибке, он убивает себя. На протяжении пьесы другие персонажи несколько раз называют Отелло "благородным Мавром". И таково мнение о нем самого Шекспира, который хотел показать, что человек смуглой расы в нравственном отношении может стоять нисколько не ниже, а наоборот, даже выше окружающих его европейцев. В вопросах, касающихся личной и семейной жизни, Шекспир проводит мысль о равноценности женщины и мужчины и о праве детей свободно распоряжаться своей судьбой. Это очень смелые и передовые взгляды для эпохи, когда основная масса общества считала жену служанкой и рабой мужа, а сыновей и дочерей - обязанными слепо и беспрекословно во всем повиноваться родителям. Селия (в "Как вам это понравится") уходит из родного дома после того, как ее злой и преступный отец прогоняет ее кузину и любимую подругу Розалинду. Корделия не боится сказать Лиру правду в глаза и не проявляет никакого раскаяния, когда он приходит в гнев. Дездемона выходит замуж за любимого человека вопреки воле отца. Джульетта порывает со своей семьей и всем своим прошлым ради Ромео. Во всех этих случаях Шекспир стоит целиком на стороне молодого поколения, выступающего против предрассудков и деспотизма стариков, поскольку они являются представителями отживающего уклада. Зато Офелия проявляет полную покорность по отношению к своему лукавому отцу и недалекому брату. Она не находит в себе мужества, чтобы стать на защиту своего возлюбленного, и в результате этого Гамлет с болью в сердце уходит от нее. Офелия при всех ее трогательных чертах обрисована Шекспиром как существо неполноценное. В целом ряде пьес Шекспир изображает женщин стоящими выше мужчин - их мужей или возлюбленных. Превосходство Елены (в комедии "Все хорошо, что хорошо кончается") над графом Бертрамом очевидно. В "Двенадцатой ночи" Виола бесконечно живее и привлекательнее, чем ее избранник. Самый значительный из положительных образов "Венецианского купца" - не Антонио или Бассанио, а Порция, которая при известии об опасности, грозящей Антонио, без ведома своего мужа спешит в Венецию, переодевается адвокатом и произносит свою знаменитую речь на суде; и, в то время как все друзья Антонио не знают, что предпринять, ей одной удается его спасти. Если взять все пьесы Шекспира в целом, то окажется, что его женские образы по своему разнообразию и содержательности нисколько не уступают мужским. Он показывает своими правдивыми, художественными образами, что женщина, по своему уму, одаренности, силе воли, по всему богатству своей душевной жизни нисколько не уступает мужчине. Одно из высших достоинств человека, по мнению Шекспира, - способность к великодушию или, как он иногда называет его, к "милости". Сильнее всего это выражено в только что упомянутой речи Порции на суде. Стараясь убедить Шейлока отказаться от чудовищного требования, на которое он имеет по закону "полное" право, она говорит ему: Не действует по принужденью милость; Как теплый дождь, она спадает с неба На землю и вдвойне благословенна: Тем, кто дает и кто берет ее. И власть ее всего сильней у тех, Кто властью облечен. Натуры благородные у Шекспира всегда великодушны: они прощают своих "должников" или врагов во всех случаях, когда причиненное им зло исправимо или когда виновник зла проявляет хоть малейшие признаки раскаяния. Но когда злое начало, нечеловечность стала натурой человека (король Клавдий в "Гамлете", Макбет, дочери Лира, Шейлок и т. д.), когда он явно неисправим, то во имя _человечности_ такой человек осуждается бесповоротно: ему нет пощады. В этом заключается глубоко гуманный, но вместе с тем мужественный характер морали Шекспира. Великодушие выражается в преодолении эгоизма. Это означает не только полное признание прав и интересов других людей, но и внимание к их нуждам, заботу об общем благе. Чем выше стоит в умственном и моральном отношении какой-нибудь герой Шекспира, тем сильнее у него это проявляется. Он становится и мудрее и человечнее. Перед лицом всеобщей нравственной испорченности, открывшейся ему, Гамлет забывает о своем личном деле. Он приходит к выводу, что "весь мир - тюрьма со множеством затворов и подземелий, причем Дания - одно из худших", что "подгнило что-то в датском королевстве", что "век расшатался", и он видит свою задачу в том, чтобы "восстановить" его, т. е. восстановить в окружающем его обществе правду и человечность. Лир, дойдя до предела своих бедствий, начинает смотреть на мир шире и видеть то, чего он раньше не замечал. Отвергнутый дочерьми, скитаясь в степи во время бури, он восклицает (акт III, сцена 4): Несчастные, нагие бедняки, Гонимые безжалостною бурей, - Как, бесприютным и с голодным брюхом, В дырявом рубище, - как вам бороться С такою непогодой? О, как мало Об этом думал я! Лечись, величье: Проверь ты на себе все чувства нищих, Чтоб им потом отдать свои избытки И доказать, что небо справедливо! Антонио не выносит Шейлока и презирает его не потому, чтобы Шейлок лично ему чем-нибудь досадил, а потому, что Шейлок - жестокий ростовщик, кровосос, личность общественно вредная. Забота об общественной пользе, об общем благе постоянно руководит у Шекспира действиями его положительных персонажей. Правда в человеческих отношениях, правдивость мыслей и чувств - вот та высшая цель, к которой стремятся все подлинно благородные натуры, изображаемые Шекспиром. Правды все время ищет Гамлет, находящий в книгах только чпустые "слова", а в окружающих - обман и лицемерие. Также и Лир, вначале ценивший все только наружное, показное, начинает после своего просветления стремиться к одной только правде. Правды все время добивается и Отелло. Самое отвратительное для Шекспира - противоположность правде, лицемерие. Мы находим у него галлерею образцов лицемерия. В большинстве случаев это обычного рода расчетливые лицемеры, надевающие маску в определенных случаях и для определенных целей, например Ричард III, Яго (в "Отелло") Фальстаф (в "Веселых виндзорских кумушках"), Розенкранц и Гильденстерн (в "Гамлете") и т. д. Но как бы гнусны и ужасны они ни были, еще противнее те лицемеры, у которых лицемерие стало их второй натурой, которые, так сказать, лицемерят перед самими собой. Таков Мальволио (в "Двенадцатой ночи"), притворная "добродетель" которого - маска, раз навсегда надетая им для карьеры и как бы сросшаяся с его настоящим лицом. Шекспир изображает столкновения между благородством и низостью, между правдой и ложью, между здоровыми и больными чувствами в виде конфликтов, происходящих в жизни отдельных людей. Но за этими отдельными случаями всегда чувствуется фон, на котором все это происходит, - та среда или обстановка, которая объясняет, почему такие столкновения должны были произойти и в чем заключается их типический характер. Иногда этот фон широко показан, иногда лишь бегло намечен, иногда обозначен одним-двумя намеками, но всегда в той или иной мере он присутствует и ощущается. В "Гамлете" такой фон - образы типичных придворных (Полоний, Розенкранц и Гильденстерн, Осрик) и картина нравов, господствующих при датском дворе (низкопоклонство, лесть, ложь, подкупы, шпионаж, отравленные напитки, рапиры, смазанные ядом). В такой обстановке становятся понятными и злодеяния Клавдия, и душевное состояние Гамлета. Борьба Гамлета с Клавдием - это борьба между двумя нравственными мирами, между двумя способами мыслить и действовать в жизни. В "Короле Лире" такой фон образует прежде всего вторая параллельная сюжетная тема - история Глостера и его двух сыновей, которая показывает, что беда, постигшая Лира, не есть единичный, исключительный случай, но выражает общий дух времени, когда грубый эгоизм и корыстолюбие убивают в людях природные, самые "священные" чувства. Этот фон восполняется несколькими мелкими эпизодами и образами, главным образом фигурой дворецкого Гонерильи, Освальда. Шекспир показывает на нем, что порок глубоко въелся в общество, что к услугам подлых "господ" есть подлые "слуги", без которых эти господа сами ничего не могли бы сделать. Фоном "Ромео и Джульетты" является застарелая вражда двух домов, приводящая к гибели любящих, фоном "Венецианского купца" - отголоски кипучей торговой деятельности на Риальто, которые слышатся в речах действующих лиц, и т. п. Всякий раз за личными конфликтами в пьесах Шекспира стоит борьба грандиозных общественных сил. IV Если взять в отдельности главные жанры, в которых писал Шекспир, то каждый из них представляет свои особенности. _Комедии_ Шекспира поражают своей живостью и искрящимся остроумием. "В одном только первом акте "Веселых виндзорских кумушек", - писал Энгельс Марксу в 1875 году, - больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе". В комедиях Шекспира царят не одни только смех и веселье. Мы нередко встречаем в них остро-драматические положения, - например в "Венецианском купце", "Мере за меру", "Много шуму попусту". Однако благополучный конец, обилие комических сцен и преобладание светлых тонов на протяжении всего действия позволяют все же назвать эти пьесы комедиями. Комическое у Шекспира чрезвычайно разнообразно и по своему характеру и по своей направленности. В его комедиях можно найти целый ряд оттенков комизма - от тонкого юмора до балаганных, на наш вкус иногда грубоватых, но всегда ярких и забавных острот. Очень часто шутки Шекспира выражают просто избыток жизнерадостности. Но нередко его смех служит целям обличения человеческой глупости или пошлости. Весьма значительны у Шекспира образы шутов. Это название объединяет персонажей двух родов. Во-первых, Шекспир любит изображать "профессиональных шутов"; таковы шуты в пьесах: "Как вам это понравится", "Двенадцатая ночь", "Король Лир". Но кроме того, он выводит иногда в своих пьесах крестьян, слуг и т. п., все время потешающих зрителей своими промахами или дурачествами. Это собственно не "шуты", а "шутовские персонажи"; таков, например, слуга Шейлока - Ланчелот Гоббо или слуга доктора Кайуса в "Веселых виндзорских кумушках". Настоящие шуты у Шекспира гораздо разнообразнее и интереснее. Они часто под видом шутки высказывают очень глубокие и смелые мысли, издеваясь над разными предрассудками, обличая всякого рода глупость и пошлость. Сюжеты шекспировских комедий всегда занимательны и живописны; они полны всяких приключений, случайностей, недоразумений, совпадений. Человеческая жизнь изображена в них состоящею из опасностей, неожиданностей и счастливых удач. Здесь в полной мере отражен взгляд на жизнь смелых и предприимчивых людей Возрождения, охотно шедших на риск, жаждавших новых открытий и полагавшихся на свои способности и свое счастье. В комедиях Шекспира господствует идея судьбы; она ярче всего выражена в "Сне в летнюю ночь" и в "Двенадцатой ночи", но в большей или меньшей степени присутствует и во всех остальных его комедиях. Эта "судьба" не имеет ничего общего с идеей непреодолимого "рока", делающего бесполезным со стороны человека всякое сопротивление. Она понимается Шекспиром в смысле "фортуны" или "удачи" и выражает характерное для людей Возрождения чувство безграничных возможностей жизни и бессилия нашего наперед все предвидеть и учесть. Эта идея "фортуны" зовет человека не к пассивности, а наоборот - к деятельности; она пробуждает в человеке желание испытать свое счастье. Комедии Шекспира показывают, что самые смелые попытки, если их предпринимают люди умные и честные, завершаются удачей. Комедии Шекспира в сильнейшей степени проникнуты верой в успех всякого хорошего дела, они полны оптимизма. Трагедии Шекспира отличаются от его комедий прежде всего тем, что дают жизненные положения в более сгущенном, резко очерченном виде. В них гораздо меньше всего случайного, отвлекающего внимание от основной темы. Это придает им строгость, суровость; идейные проблемы поставлены в них глубже и острее, характеры разработаны и мотивы каждого поступка раскрыты гораздо яснее и полнее, чем в комедиях. В трагедиях, где Шекспир подходит вплотную к самым великим, жгучим вопросам человеческой жизни и дает на них глубокие, грозные ответы, все должно было быть определенным, должно было разъяснять и убеждать до конца. Иногда, впрочем, Шекспир вставляет в свои трагедии короткие комические сценки. В "Гамлете", в начале V акта, мы находим сцену с могильщиками, которые задуманы Шекспиром как "шутовские персонажи". Во второй Сцене III акта "Макбета" такой же шутовской характер носит монолог привратника. Но в обоих случаях этим приемом создается резкий, волнующий контраст. Плоские шутки могильщиков оттеняют возыышенный характер размышлений Гамлета о смерти; болтовня заспанного привратника о покойниках в аде создает зловещий фон для только что совершенного убийства Дункана. Что касается речей шута в "Короле Лире", то они лишь с виду комичны, и их горькая правда совсем не предназначена для того, чтобы вызывать смех. Лишь в одной трагедии комический элемент занимает большое и, можно сказать, самостоятельное место, - в "Ромео и Джульетте". Но это самая жизнерадостная из трагедий Шекспира, и комическое начало внесено им в нее нарочно, чтобы усилить ее светлые тона. Сущность трагизма у Шекспира всегда заключается в столкновении двух начал - гуманистических чувств, т. е. чистой и благородной человечности, и пошлости или подлости, основанной на корысти и эгоизме. По мысли Шекспира, участь каждого человека есть результат взаимодействия его характера н обстоятельств. Шекспир с изумительной точностью и железной логикой показывает, как этот результат получается. Он показывает, как лучшие люди, самые благородные, умные и одаренные, гибнут под натиском темных сил (Гамлет, Лир), либо то, с какой легкостью ело овладевает душой человека и к каким ужасным последствиям это приводит (Макбет). Здесь находит свое выражение то, что называется "кризисом гуманизма". Основываясь на этом, говорят о глубоком пессимизме трагедий Шекспира. Однако это выражение требует оговорки. Пессимизм упадочный, приводящий к унынию и отказу от борьбы, чужд Шекспиру. Даже в самых мрачных его трагедиях приоткрываются перспективы лучшего будущего или утверждается внутренняя победа правды над человеческой подлостью. "Гамлет" кончается гибелью Клавдия и разгромом порочного датского двора; с воцарением Фортинбраса должна начаться новая эра, позволяющая надеяться на лучшую жизнь. Также и "Макбет" кончается гибелью тирана и коронованием законного и доброго правителя. В "Лире" старый король умирает просветленным и проникшимся любовью к правде и к людям. Гибель Ромео и Джульетты есть в то же время их триумф, так как над гробом их происходит примирение враждующих семей, которые дают слово воздвигнуть памятник их любви. От трагедий Шекспира веет бодростью, мужественным призывом к борьбе, хотя бы эта борьба в не всегда сулила успех. Героический характер этого пессимизма бесконечно далек от фаталистического отчаяния. С другой стороны, и комедии Шекспира, несмотря на господствующий в них оптимизм, нередко содержат в себе весьма мрачные, трагические мотивы. Правда, все конфликты, изображаемые в них, кончаются счастливо; но Шекспир показывает, что прежде, чем добраться до счастливого конца, человек сто раз рискует потерять и счастье и жизнь. Оптимизм и пессимизм Шекспира тесно связаны между собою. Они дополняют друг друга. Их общая основа - любовь к жизни и призыв к борьбе, к творчеству жизни. Хроники Шекспира в общем приближаются к типу трагедий. Особенность их исторического материала дала возможность Шекспиру раскрыть в них те из сторон его мировоззрения, которые менее ясно проявились в других его пьесах. Это касается прежде всего его политических взглядов и понимания им тех сил, которые движут историей. Наука истории во времена Шекспира была еще в зачаточном состоянии. Его великий современник Бекон считал, что исторические события определяются случайностями и волею великих людей. У Шекспира, несомненно, уже намечается понимание закономерности, причинной обусловленности исторических событий. В "Генрихе IV" (часть II, акт IV, сцена 3) один из лордов, Уэстморленд, так отвечает феодалам, восставшим против короля: О добрый мой Моубрей, раскройте связь Меж временем и силой обстоятельств - И станет ясно вам, что не король Виновник наших бедствий всех, но время. Можно было бы привести ряд других подобного же рода высказываний персонажей Шекспира, устами которых говорит автор. Но гораздо убедительнее этих общих мыслей то, что Шекспир на деле раскрывает в своих хрониках причины тех или иных событий. В "Ричарде II" молниеносное падение этого короля объясняется тем, что он был взбалмошным тираном, подпавшим под влияние своих недостойных любимцев, которым он отдал "на откуп" доходы со всей Англии. Благодаря этому он восстановил против себя дворянство и утратил всякую связь с народом. Напротив, успех его противника, Болингброка, коренится в том, что это был разумный, трезвый политик, внимательно прислушивавшийся к голосу народа. Точно так же и Ричард III гибнет у Шекспира оттого, что, оттолкнув от себя всех своим злодейством, он ни в ком не находит опоры, кроме кучки наемников и клевретов. В "Генрихе IV" неудача восстания феодалов против короля объяснена тем, что они действовали разрозненно, а в "Генрихе V" причиною удивительной победы англичан при Азинкуре над французами выставлено то, что английский король сумел сплотить вокруг себя не только дворянство, но и народ. Раскрытию Шекспиром подлинных сил, творящих историю, способствует то, что он вводит в свои хроники картины из жизни широких слоев населения, из жизни народа. Таковы, например, в "Генрихе IV" знаменитые "фальстафовские" сцены, где выступают хозяева гостиниц, трактирные слуги, проезжие купцы, извозчики, мировые судьи и т. п. с их разнообразнейшими нравами, понятиями и обычаями. Это привлечение Шекспиром "тогдашней, поразительно пестрой плебейской общественности", "фальстафовского фона" чрезвычайно ценили Маркс и Энгельс, указывая на эту черту в своих письмах от 1859 г. к Лассалю (который написал перед тем историческую драму "Франц фон Зикинген") и советуя ему "больше шекспиризировать". Одна из основных мыслей шекспировских хроник - то, что величайшим злом и опасностью для страны являются крупные феодалы, вечно бунтующие, эгоистические, не признающие над собою никакой власти. Таковы буйные бароны, изображаемые, например, в "Генрихе IV" или в "Генрихе VI". Этой феодальной анархии, этим центробежным силам Шекспир противопоставляет идею государственности, внутреннего объединения всей страны под единой твердой центральной властью. Такой властью в Англии конца XVI века могла быть лишь королевская власть, и потому Шекспир считает ее наилучшим из возможных исходов. Но он бесконечно далек от преклонения перед королевской властью. По его мысли, король имеет больше обязанностей, чем прав: он должен быть справедливым, бескорыстным, заботиться о действительных нуждах страны, быть слугою своего народа. Если же король этим требованиям не удовлетворяет, он может и должен быть свергнут, как это показано в "Ричарде II". Шекспир отлично видел расхождение между, рисовавшимся ему образом идеального монарха к реальными королями его эпохи. И потому, за единственным исключением Генриха V (образ которого, однако, носит у него несколько надуманный характер), все остальные его исторические короли - либо тираны, либо слабые правители, не способные дать стране мир и счастье. Подлинно "хорошие" государи встречаются у Шекспира - в соответствии с утопичностью его гуманистического идеала - только в сказке, только в пьесах с вымышленными сюжетами. V Шекспир в своем творчестве продолжает традиции _народной_ английской драматургии. Сюда относится, например, систематически применяемое им смешение трагического и комического, которое воспрещалось представителями "ученого" направления в драматургии Ренессанса. Точно так же, кроме одного или двух случаев (когда специфика пьес обусловливала это), он не соблюдает единства времени, места и даже действия, которых требовали современные ему "классицисты". Не признавая никаких педантических правил, Шекспир давал полную волю своей фантазии и применял "открытую" форму построения пьес, при которой действие развивается скорее по законам действительности, чем по законам логическим, допуская вторжение неожиданных эпизодов и дополнительных штрихов, не являющихся строго обязательными. У Шекспира мы наблюдаем пестрое смешение лиц и Событий, необычайно быстрые темпы действия, стремительную переброску его из одного места в другое. Эта живость, красочность, непринужденность, выражения, обилие движения и ярких эффектов очень характерны для народной драмы. Но народность Шекспира всем этим далеко не исчерпывается. Для нее не является самым существенным и язык Шекспира, в котором поражает обилие чисто народных оборотов речи, пословиц, поговорок, отрывков из песен и т. п. Высшее проявление народности у Шекспира заключается в том, что для своих гуманистических идей он находит подлинно народную форму выражения - конкретную, предельно ясную и правдивую в своей суровой простоте. Это относится не только к речам шута в "Короле Лире", представляющим собой квинтэссенцию народной мудрости, но и к высказываниям персонажей утонченно образованным, как, например, Гамлет. В неразрывной связи с народностью Шекспира находится его реализм. В основе шекспировского реализма лежит живое, естественное, непосредственное отношение ко всем явлениям мира. При этом Шекспир не только правдиво изображает действительность, но и умеет глубоко проникнуть в нее, подметив и раскрыв то, что в ней есть самого существенного. Глубоко реалистично построение характеров у Шекспира. Подчеркивая в своих персонажах черты типические, имеющие общее и принципиальное значение, он в то же время их индивидуализирует, наделяя их разнообразными добавочными чертами, которые делают их подлинно живыми людьми, а не отвлеченными схемами. Эту разносторонность и жизненность шекспировских характеров отметил и отлично выразил Пушкин: "Лица, созданные Шекспиром, - писал он, - не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные характеры". Герои Шекспира меняются и вырастают в борьбе. С этим связана замечательная объективность Шекспира, который, рисуя образы, по существу глубоко отрицательные, не принижает их, но показывает их во весь рост, во всей их общественной значительности (Шейлок, Яго), а в некоторых случаях - в их трагическом величии (Макбет, Ричард III). Даже Фальстаф, при всей низменности его натуры, подкупает читателя своим буйным остроумием и способностью к едкой критике не только окружающих, но и самого себя. С другой стороны, и положительные персонажи Шекспира нередко являются носителями слабостей или даже отрицательных черт (Офелия, Бассанио в "Венецианском купце"). Реализм Шекспира обнаруживается далее в точности анализа душевных переживаний его персонажей и в отчетливой мотивировке их действий и побуждений. Наконец, реализм Шекспира проявляется в его языке. Исключительное богатство языка Шекспира заключается не только в огромном количестве слов, выражений, оборотов речи, но и в изобилии смысловых оттенков различных слов или выражений. Можно различить у Шекспира несколько стилей. Разные персонажи говорят у него неодинаковым языком, в зависимости от своего общественного положения. Сцены лирические, трогательные, комические, трагические и т. п. также написаны у него разными стилями. Но и независимо от всего этого стиль Шекспира вообще с течением времени изменялся. В молодости Шекспир отдал дань веяниям своего времени. В конце XVI века в английской литературе чрезвычайно вошел в моду особенный стиль, отличавшийся очень сложным построением фразы, обилием мифологических терминов, витиеватыми сравнениями, игрой слов, противопоставлениями и т. п. Этот вычурный стиль назывался "эвфуизмом", по имени романа старшего современника Шекспира, драматурга и романиста Лили - "Эвфуэс" (1579-1580), где он впервые был применен. Влияния эвфуизма не избежали все английские писатели того времени. Есть следы его и в ранних произведениях Шекспира, например в "Ромео и Джульетте". Однако Шекспир вскоре освобождается от влияния этого стиля, глубоко чуждого его мировоззрению, и в целом ряде мест высмеивает всякую напыщенность речи. Стиль Шекспира, взятый в целом, глубоко правдив и реалистичен. Шекспир избегает общих, туманных выражений, выбирая слова конкретные и точные, передающие сущность каждого чувства или впечатления, вплоть до малейших его оттенков. Он очень любит наглядность, красочные обороты народной речи, сравнение душевных переживаний с материальными предметами. Шекспир оказал огромное влияние на европейскую литературу. Это влияние делается очень значительным в пору буржуазного Просвещения и еще более возрастает после Французской революции 1789 года. Шекспир становится образцом и учителем всех самых прогрессивных писателей первой половины XIX века. Знакомство с ним сильно отразилось на творчестве драматургов, разными путями стремившихся создать национальную драму, как Лессинг, Гете, Шиллер, Гюго. Страстно любил Шекспира Гейне, который написал, между прочим, прекрасную статью "Женщины и девушки Шекспира". У нас Шекспир оказал заметное влияние на целый ряд писателей, в первую очередь на Пушкина, который во многих местах "Бориса Годунова" сознательно подражал ему. Пушкину принадлежит ряд замечательных высказываний о Шекспире, на которого он неоднократно ссылался в своих рассуждениях о драме. Маркс и Энгельс чрезвычайно высоко ценили Шекспира. Дочь Маркса и некоторые лица, близко к нему стоявшие, сообщают, что в их доме господствовал настоящий культ Шекспира. Сам Маркс любил декламировать целые сцены из Шекспира, а его три дочери знали чуть не всего Шекспира наизусть. Много раз в своих сочинениях Маркс использовал шекспировские образы для того, чтобы живее разъяснить какую-нибудь важную общую мысль. В своей "Исповеди", в графе: "Ваши любимые поэты", Маркс написал: "Шекспир, Эсхил, Гете". Очень ценил Шекспира и Энгельс, часто упоминавший его в своих статьях и письмах. Шекспир - великий гуманист, великий реалист, великий народный писатель - жив для нас и сейчас. Его грандиозное литературное наследие еще далеко не использовано нами до конца. Он остается для нас одним из величайших образцов того искусства, которое расширяет познания человека, развивает его чувства, воспитывает его волю. Его образы, характеры, мысли, полные глубочайшего гуманистического содержания, вооружают нас и воодушевляют на борьбу с силами реакции, с современными варварами, человеконенавистниками и разрушителями культуры.