т. ~ 104 - Прекрасный друг, ты молод, как всегда! С тех пор, как мы впервые повстречались, Уже трех зим суровых холода В три лета неизменно обращались, И три весны, пришедших в свой черед, Сменила трижды осень золотая, Но мчит вперед времен круговорот, Тебя своим крылом не задевая. Как часто смотрим мы на циферблат, Не чувствуя, как стрелка убегает! Вот так мой глаз, случайный бросив взгляд, Старенья твоего не замечает. Грядущее, тебе мои слова: Наступишь ты - и красота мертва. ~ 105 ~ Пускай для всех язычником я стану, Пусть идолом сочтут мою любовь - Ее одну я петь не перестану И буду повторяться вновь и вновь. Одной лишь теме верен постоянно, Сегодня, завтра - так же, как вчера - Любовь я буду славить неустанно, Как воплощенье правды и добра. Добро, правдивость, красота - три слова Пишу я каждый раз на новый лад, И каждый стих - лишь копия другого, Хотя слова по-разному звучат. Три качества так часто жили врозь, Теперь единство их в тебе сошлось. ~ 106 ~ Когда читаю в хрониках былых О том, что ныне недоступно нам - О том, как славит изощренный стих Достоинства и рыцарей, и дам - Я вижу: их извечный идеал Лишь отразил прекрасные черты, Которые так счастливо вобрал И воплотил в себе сегодня ты. Но образцом для нынешних времен Служить не могут прошлого слова: Покуда не был ты на свет рожден, Поэтам не хватало мастерства, А у живых, кто твой увидит лик, В восторге взор, да немощен язык. ~ 107 ~ Ни страх мой, ни чужие предсказанья Превратностей и бед грядущих дней Не превзойдут друг друга в состязанье Меня отторгнуть от любви моей. Луна пережила свое затменье, Пророчеств мрачных след давно простыл, Уверенность сменила все сомненья, И мир себя оливой возвестил. И дней счастливых время наступает, Любовь моя, как прежде, молода, Поэту смерть дорогу уступает, Я оживаю в рифмах, как всегда. Тиранов бронзу одолеет прах - Твой памятник останется в веках. ~ 108 ~ В какой еще строке не воплотил Я верный образ твой, любимый друг? Каких еще не достает чернил Для восхваленья всех твоих заслуг? Все исчерпав, за старое опять Я взялся и, покуда хватит сил, Не брошу, как молитву, повторять Все, что тебе когда-то посвятил. Любовью той, что вечно не тускнея, Собою попирает пыль и прах, Живу я и, с тобою молодея, Морщин не замечаю на щеках. Пусть форма и покажется мертва - Я нахожу все новые слова. ~ 109 ~ Не говори, что я кривлю душой - Хотя разлука усмиряет пламя, Легко могу расстаться я с собой: Душа с тобою днями и ночами. И где бы я ни странствовал, мой друг, К тебе обратно сердцем поспешаю, Как в дом родной, и после всех разлук Раскаянье слезами орошаю. Другим не верь, в душевной простоте, Когда они заявятся с наветом, И дай отпор бездушной клевете, Не следуя обманчивым советам. Ничтожен для меня весь этот мир, Но без тебя я одинок и сир. ~ 110 ~ Да, это верно, странствуя по свету, Я превратился в жалкого шута И торговал за мелкую монету Той дружбой, что всегда была чиста. И так же верно, что на верность друга Взирал я равнодушно, как чужой. Но из скитаний - в том моя заслуга - Вернулся с обновленною душой. Испытывать тебя - пустое дело, Свой аппетит не стану я дразнить. Прими любовь, которой нет предела, О, божество, тебя ли не любить! В своем ты сердце место мне найди И старой дружбой снова награди. ~ 111 ~ Капризную Фортуну ты бранишь За все мои нелестные деянья, Профессию негодную винишь, Несущую лишь горечь подаянья. Ко мне ее позорная печать, Как пятнами к красильщику, пристала. Так сделай милость, помоги мне снять Виновную богиню с пьедестала. Любое средство выпить не боюсь, Безропотно приму твои старанья И горечи совсем не устрашусь, Чрезмерным не считая наказанья. О, сжалься, друг, тебя я уверяю, Что лучшего лекарства я не знаю. ~ 112 - Мой друг, с твоим участьем и любовью Мне нипочем вульгарнейший скандал: Ты моему душевному здоровью Отличное лекарство прописал. Мой суверен, верши свою расправу, И пусть клеймо черно или бело - Лишь одному тебе судить по праву, По справедливости, мое добро и зло. Мой слух устроен словно у гадюки: В пучине сотен разных голосов Отыщет он родные сердцу звуки, Их не заглушит хор клеветников. Я от бесчестья тем и защищен, Что целиком тобою поглощен. ~ 113 ~ Расстались мы - мой взор в воображенье, А тот, которым видеть суждено, Весь обращен во внутреннее зренье - Как будто видит, но ослеп давно: Ни птиц и ни цветов не различает, Все исказилось - форма и размер, И с ним душа никак не разделяет Ни зелень трав, ни свет небесных сфер. Столкнувшись с явью, грубой или нежной, Разумный довод отметая прочь, Я мерю, словно ученик прилежный, Тобой орла с голубкой, день и ночь - Глазами разум мой пренебрегает, Он истину сурово отвергает. ~ 114 ~ Тобою лишь мой разум очарован И лесть - монархов бич - испил до дна. А взор ослеп, как будто околдован, Любовь твоя - алхимия одна, Что в нежных херувимов обращает Ужасных чудищ, многоглавых змей, Добро и зло безжалостно мешает И губит все огнем своих лучей. Опасности никак не замечая, Напиток сердце безотчетно пьет, А глаз, дурному вкусу потакая, Очередную чашу подает. Но если взор душе подносит яд, Вкушая первым, - он не виноват. ~ 115 ~ Те строки, что писал я прежде, лгут, Когда твердят: нельзя любить сильнее. Не знает разум ни границ, ни пут, Огонь в душе горит еще яснее. Любви ли клятвы, царский ли указ - Ничто на свете не избегнет тлена. Прекраснейшим намереньям в свой час В конце концов наступит перемена. Но отчего любовь короновать Я не бегу, поспешность отвергая, И не страшусь богатство потерять, Надежду на грядущее питая? Любовь - дитя, и я сказал бы просто: Она растет, и нет пределов роста. ~ 116 ~ Я не хочу мешать слиянью в плен Сердец влюбленных, но к чему любовь, Которая при виде перемен Сама меняет облик вновь и вновь? О нет! Любовь - надежнейший маяк, В невзгодах путеводная звезда, С которой курс сверяя свой, моряк Найдет дорогу верную всегда. Любовь - не шут у Времени в руках: Пусть урожай обильный зреет ей, Но неизменной в любящих сердцах Она пребудет до скончанья дней. И все ж, коль я ошибку совершил, Зачем любил и не жалел чернил? ~ 117 ~ Вини меня: как часто я скупился Любовь твою оплачивать добром И убежать, безумный, торопился Я от тебя все дальше день за днем И, Времени напрасно доверяя, Свой парус предоставил всем ветрам; Тебя нередко из виду теряя, К ничтожным устремлялся я умам. Поступки друга - пусть они не гладки - Ты в книгу аккуратно запиши, Но, подчинясь обманчивой догадке, Его возненавидеть не спеши. Мои ошибки, глупое упрямство Твоей любви проверят постоянство. ~ 118 ~ Чтоб лучше разыгрался аппетит, В еду мы соус терпкий добавляем, А коль недуг у нас внутри сокрыт, Слабительным болезни изгоняем. Я сам нередко тоже прибегал К лекарствам горьким, чувства укрепляя, И, нарушая клятвы, полагал: Себя лечу, болезнь предупреждая. Но вот такой "политики" плоды: Когда любовь сменяет пресыщенье, Уход к другим спасает от беды, Но лишь ценою тяжкого прозренья. Теперь я горький получил упрек: Лекарство оказалось мне не впрок. ~ 119 ~ О, сколько слез сирены я испил Из адской чаши, горькой и зловонной! Объятый страхом, падал я без сил, С надеждою расставшись окрыленной. Какими заблужденьями изрыт Мой путь по жизни, без того не гладкий, Как часто вылезали из орбит Глаза мои в безумной лихорадке! Добру пойти на пользу может зло, Как лечит яд опаснейший больного - Когда любви угасшей повезло, Она еще прекрасней станет снова. Упреки я без споров принимаю И выигрыш трехкратный получаю. ~ 120 ~ Ты был небезупречен предо мной, И я, обидой тяжкой уязвленный, Согнуться б должен телом и душой Без крепких жил из стали закаленной. Когда бы мною был ты оскорблен, Как я тобой - познал бы муки ада, А я б, навек спокойствия лишен, Не ведал ни досуга, ни отрады. О, если бы смятенье чувств избыть, Покончив с ненавистным отчужденьем, И раненные души излечить, Друг другу принеся бальзам смиренья! Твои грехи меня с тобой равняют: Они собой мои же искупают. ~ 121 ~ Уж лучше в самом деле грешным быть, Чем просто слыть - отмоешься едва ли - И радости минутные ловить, Чтоб сплетники тебя не оболгали. Зачем трубят они про "буйный" нрав, За мной шпионя взором похотливым, И, совести остатки растеряв, Меня порочат голосом фальшивым? Нет, я есть я, и пусть никто другой Свои грехи моими не считает - Я прям, а если глаз его кривой, - Пускай меня он с грязью не мешает! Таким весь мир - одна сплошная грязь, И каждый только грязной лужи князь. ~ 122 ~ Подарок твой, та книжка записная, Исписан до последнего листка, Исчез вдруг, как безделица пустая, Но сохранится в сердце на века Или пока на этом свете бренном Я исчерпаю свой предельный срок И, преданный забвенью, прахом тленным Переступлю последний мой порог. Не так уж много может поместиться В той малой книжице, и потому Не сохранил я краткие страницы, Препоручив их сердцу моему: Помощника такого содержать - Что памяти своей не доверять. ~ 123 ~ Не хвастай, Время, я такой, как прежде: Ряды твоих новейших пирамид, Хотя явились и в иной одежде, Лишь прежней сути изменяют вид. Жизнь - краткий миг, любой на свет рожденный Все, что всучишь, за новое сочтет И взор отвесть не может восхищенный - Он речи о подделке не поймет. Старания твои я презираю, Ни нынешним, ни прошлым не прельщен, И записям твоим не доверяю - Твой каждый шаг поспешностью рожден. Клянусь, таким пребуду я всегда, И не согнут меня твои года. ~ 124 ~ Любил бы я тебя за положенье - Моя любовь бастардом бы слыла: Как Времени слепое порожденье Она б цветком иль сорняком была. О нет, не управляема Фортуной, И взлетам, и падениям чужда, Она всегда во мне пребудет юной: Меж ней и модой кровная вражда. Ее молва людская не пугает, И неизменно - завтра, как вчера - Она еретикам не уступает, Ей нипочем ни ливни, ни жара. Порукой в том - живущих преступленья, Их смерть во благо нам, а им в прощенье. ~ 125 ~ Быть может, нес я шаткий балдахин, Наружное напрасно выставляя, Иль клятвой ложной до моих седин Поклялся в дружбе, клятву нарушая? Не видел тех, кто, формой увлечен, Платил за все ценою непомерной И, к сложному бездумно устремлен, Простой лишался выгоды, но верной? Сдаю я сердце в добровольный плен, Пускай в твоем оно всегда хранится. Да будет равноценным наш обмен, И пусть нам не мешают третьи лица. Доносчик подлый! Низкая душа В любви не стоит медного гроша. ~ 126 ~ О, мальчик мой с улыбкой на устах, Зерцало, серп, часы в твоих руках. Несут краса твоя и процветанье Поклонникам бессчетным увяданье. Тебя назад - лишь вырвешься слегка - Тотчас природы возвратит рука. Она тебя содержит, милый друг, Чтоб коротать противный свой досуг. Но ты, ее любимец, должен знать: Не век же ей сокровища держать. Пускай себе куражится недолго - Не увернется от уплаты долга. ~ 127 ~ Да разве мог бы прежде черный цвет Быть символом прекрасного бесспорным? Теперь ему на свете равных нет - Кумир постыдно заменили черным. Не раз пытались грязному с тех пор Фасад украсить обликом фальшивым, Тем самым выставляя на позор То, что считалось подлинно красивым. И потому глаза ее черны И брови словно трауром одеты, Как будто сострадания полны К тем, кто лишен прекраснейшего цвета. Но так печаль к глазам ее идет, Что цвет иной никто не признает. ~ 128 ~ О, музыка моя, едва рука Твоя так нежно дерева коснется - Согласно струны задрожат слегка, Душа от звука сразу встрепенется. На зависть мне не с тыльной стороны Они шутя ладонь твою целуют, А губы те, что пожинать должны Свой урожай, краснеют вхолостую. Так их ласкать! Да я б на месте их С самою декой местом поменялся, Чтоб стать опорой пальчиков твоих, И губ живых блаженней оказался! Коль дерзкие так счастливы в игре, Оставь им пальцы, губы - только мне! ~ 129 ~ Стыда утрата есть души растрата, Простая похоть в действии - она Убийственно, жестоко виновата В тех крайностях, какими жизнь полна. За утоленьем следует прозренье, Безумной гонке лишь один конец: Приманку заглотив, лишенный зренья, Возненавидел все вокруг слепец. Такой же сумасшедший в обладанье, Сколь ни имей, еще желает он. Ждал удовольствий, а нашел страданье, И думал - счастье, оказалось - сон. Все так и есть, но кто избегнуть рад Блаженства, низвергающего в ад? ~ 130 ~ Ее глаза - не звезды, я не скрою, И алость губ с кораллом не сравнить, И грудь не так бела, как снег зимою, А волосы - что проволоки нить. Встречал я много роз в пору цветенья, Но на щеках ее подобных нет; От запахов иных я в восхищенье, Чем тех, что в ней оставили свой след. Люблю я разговор ее, но знаю, Что музыке приятнее внимать; Стройна богинь походка - допускаю: Ей не дано, как им, легко ступать. И все ж, о небо, ни к чему сравненья: Любовь моя, ты редкое явленье! ~ 131 ~ Мучитель мой любимый, мой тиран, Как все красотки, ты горда, надменна. Изныло сердце от бессчетных ран - Ведь в нем ты камень самый драгоценный. Пусть твой доброжелатель скажет мне, Что нет в тебе жестокости ни грана, Но я, с самим собой наедине, Как верный пес, залечиваю раны. Чтоб доказать его неправоту, Зову я их в свидетели живые: Пусть в черном цвете славят красоту - Безмерно превзошел он остальные. Черна не ты, черны твои дела, И им молва по праву воздала. ~ 132 ~ Твои глаза невольно сострадают, Моей печали видя глубину, И черный цвет, как траур, надевают, Желая сердца искупить вину. Ни ранний свод угрюмого востока Светило так не красит никогда, Ни запад, где сияет одиноко В вечернем небе яркая звезда, Как пара черных глаз - твой лик стыдливый, Но ты тогда и сердцу дай совет Грустить все той же грустью молчаливой, Под стать глазам одевшись в этот цвет, - И я клянусь, мне жаль того глупца, Кто не оценит твоего лица. ~ 133 ~ Черт побери то сердце, что страдать Меня и друга равно обрекает! Ей мало одного меня пытать - Другого тоже в рабство обращает! Меня же от меня ты увела, Мое второе я приворожила, Себя, меня и друга отняла - Тройною мукой трижды наградила. Пускай в твою тюрьму я заключен - Меня за друга посчитай залогом, Да будет он скорей освобожден - Должна быть мера в обхожденье строгом. Ее не вижу я в глазах твоих - Под стражею содержишь ты двоих. ~ 134 ~ Я признаюсь - он собственность твоя, И сам я угодил к тебе в заклад. Но я прошу, мое второе я Ты, в утешенье мне, верни назад. Вы против - ты из жадности своей, А он ослеп из чувства доброты, Не ведая всей тяжести цепей, Которыми его сковала ты. И, поступая словно ростовщик, Ты красоту свою пускаешь в ход, А он, как неоплатный твой должник, Себя за это в рабство продает. Нет друга, и оплачена сполна Моя свобода, только где она? ~ 135 ~ Есть у тебя желанье, как у всех, Да сверх того имеется другое - Моей добавки для твоих утех, Я думаю, достаточно с лихвою. И пусть ему пределов не дано, Но и мое ты удостой вниманьем - Оно другим желаниям равно, Ведь не напрасно я зовусь "Желаньем": Как море воду в изобилье пьет, Запас преумножая постоянно, Так и твое желанье возрастет, Со мною станет более желанно. Друзей недобротой не убивай - В желанье про меня не забывай. ~ 136 ~ В душе со мной почувствовав сближенье, Скажи слепой: твое "Желанье" - я. Пусть ей мое поведает прошенье, Как далеко любовь зашла моя. Пускай твоих желаний кладовая Вобрав меня, заплещет через край, И, правило богатства подтверждая, За нуль ты единицу принимай, Пускай в толпе мое не слышно имя, Хотя в счетах мне место одному, Считай ничтожным наравне с другими, Когда приятно сердцу твоему, Но дорожи хоть именем моим - С таким "Желаньем" буду я любим. ~ 137 ~ Любовь слепая взор заворожила - И, подменив прекрасное дурным, Ему внушает колдовская сила В упор не видеть то, что перед ним. Подкупленный пристрастными глазами, Он к пристани знакомой пристает, Но, скованный незримыми цепями, Мне фальшь постигнуть сердцем не дает, Считая огороженным загоном То место, где общинная земля, И, вопреки естественным законам, Не видит, что затоптаны поля. Ни глаз, ни сердце лжи не замечают И оба по заслугам получают. ~ 138 ~ Когда любовь неправду говорит, Я верю ей, хотя она и лжет, Что возраст мой висков не серебрит, Чего понять мне сердце не дает. Пусть молодость осталась позади, Мне все же льстит бесхитростный обман; Мы оба лжем рассудку вопреки, Деля уловку молча пополам. Но что ж она признаться не спешит В неправде той о возрасте моем, И мой язык бессовестно молчит, А мы все так же счастливы вдвоем? Есть у большой любви черта одна: Не замечает старости она. ~ 139 ~ В защиту лжи меня не призывай, В своих грехах напрасно обвиняя, И силу слова словом побеждай, А не искусство взора применяя. Стыдливо пряча потаенный взгляд, По сторонам добычи не ищи ты: К чему уловки - твой опасный яд Куда сильнее всей моей защиты. Твои глаза - противник давний мой, И лишь в одном я вижу оправданье: Когда в силках окажется другой, То будут не напрасными старанья. Но я почти убит, мой милый друг - Добей открыто и избавь от мук. ~ 140 ~ Не заслужил я твоего презренья - Безмолвный мой язык не осуждай И горьких слов для самовыраженья В моей душе искать не принуждай. Я верю, что поможет разум твой Сказать "люблю", пусть даже не любя - Так жаждет умирающий больной Услышать ложь святую про себя. Иначе как бы мне не довелось, В своем безумстве проронить слова, Которые, толкуя вкривь и вкось, Тотчас по свету разнесет молва. Будь начеку и сердца широту Не променяй на злую клевету. ~ 141 ~ В тебя, изъянов сотню замечая, Мои глаза не столь же влюблены, Как сердце, что пылает, не внимая Тому, чем так напуганы они. Ни слуха твой язык не услаждает, Ни осязанье не влечет, ей-ей, Ни запах и ни вкус не привлекают В пиру роскошном низменных страстей. Но сердца быть слугой твоим желанье Пять чувств моих бессильны отвратить: Снесет оно любое наказанье, Стремясь рабом твоим несчастным быть. А боль моя - лишь выигрыш прямой: В страданьях искупаю грех я свой. ~ 142 - Любовь - мой грех, при жажде осужденья Во мне найдется не один порок; Но стоит привести твою в сравненье - И ты отбросишь всяческий упрек. Что ж, упрекай, но только не устами, Чей розовый орнамент осквернен: Запятнанный такими же грехами, Был рентою в чужой постели он. Признай же, что и я достоин счастья, И, расточая жар своих лучей, Лелей внутри себя ростки участья, Чтоб заслужить участие друзей. А если тайно согрешить умеешь, То пожинать придется то, что сеешь. ~ 143 ~ Как та хозяйка, что, стремясь поймать Случайно убежавшего цыпленка, Скорей за ним кидается бежать И опускает на землю ребенка, А бедное дитя кричит, в слезах, Ее в испуге за полу хватая, Она ж в погоню рвется, впопыхах Отчаянья его не замечая, Так ты любовь стараешься догнать, А я, твое дитя, тебя ревную. Но если счастье можешь удержать, Хоть поцелуй, как матери целуют. Молиться буду за твое "желанье", Лишь воротись унять мои рыданья. ~ 144 ~ Судьба, любить заставив сразу двух, Со мной неосторожно пошутила: Прекрасный друг мой - это добрый дух, А в смуглой даме - дьявольская сила. Тот дьявол в юбке, мне готовя ад, Мою любовь другую искушает И, подкупить ее безмерно рад, Нарушить клятву верности внушает. Но если ангел стал моим врагом, Я подозрений вслух не выражаю: Пусть я один, пускай они вдвоем - Попал он в ад, как я предполагаю, Но лишь тогда избавлюсь от сомнений, Когда сгорит дотла мой добрый гений. ~ 145 ~ Уста, что сам Амур создал, Сказали "Ненавижу я", - И был сражен я наповал, Но тут обидчица моя, Узнав, как чахну я с тех пор, В надежде отвести беду, Смягчила сердца приговор, Развеяв давнюю вражду. И светлый день осилил ночь, Слова по-новому звучат, Как будто враг унесся прочь, Сойдя с небес в кромешный ад: "Я ненавижу" - но, любя, Она сказала: "не тебя". ~ 146 ~ Душа, о, грешной плоти кладовая, Мятежных сил обитель, посмотри: Снаружи стены ярко украшая, От голода ты чахнешь изнутри. Как расточительны твои старанья, Отделан дом, трудов твоих венец. Но он пойдет вослед за увяданьем Червям на корм - не в этом ли конец? А если так - запас не расточая, Свой век за счет служанки доживай, Ценой отбросов сроки продлевая, Кормись сама, богатств не наживай. Тебя содержит смертный человек, Умрет он раз - и смерти нет вовек. ~ 147 ~ Как в лихорадке, я горю сильней, Когда любовь костер свой раздувает: То, что душе становится больней, Больного голод удесятеряет. Давно мой разум-лекарь занемог И за несоблюденье предписанья Меня покинул, преподав урок: Желанье - смерть, он исключил желанье. Я безнадежен, я неизлечим И, как слепой безумец, рассуждаю, Не признаю ни следствий, ни причин И редко связь меж ними различаю: Ведь для меня ты свет и красота, А вправду - ночь и ада чернота. ~ 148 ~ Какой любви в меня вселился бес, Что взор мой видеть правду не умеет! А если видит, то куда исчез Мой разум, что о ней судить не смеет? И если так, то кем я ослеплен, Какую фальшь весь свет опровергает? А если нет, он явно посрамлен: Все "нет" любовь неправдой попирает. Возможно ль правду с нею совместить? Глаза любви всегда полны слезами. Немудрено ошибку совершить - И солнца не видать за облаками. Как часто застилает нам глаза, Любовь, твоя коварная слеза. ~ 149 ~ Гнездо порока, я ли не люблю Тебя, когда, себе наперекор, Без всяких колебаний я вступлю С тобой, моим тираном, в заговор. Кто хоть один среди моих друзей Тобою как противник заклеймен? Лишь хмуро взглянешь ты из-под бровей Со мною дело заимеет он. И как могу я задирать свой нос, Заслуг в тебе не видя никаких? Все лучшее к ногам твоим принес Я, подчиняясь силе чар твоих. Но вот постиг причину, наконец: Влюбленный есть воистину слепец. ~ 150 ~ Откуда власть такую ты берешь, Что сеет в сердце любящем смятенье И, говоря заведомую ложь, Я отрицаю то, что видит зренье? Откуда то очарованье зла, Которое так разум подавляет, Что он твои порочные дела За чистую монету принимает? Не диво ль тем сильней тебя любить, Чем больше есть причин для отвращенья? Но ты с другими не спеши судить, В каком я оказался положенье: Тем, что твои пороки полюбил, Вдвойне твою любовь я заслужил. ~ 151 ~ Ждать от любви стыда - напрасный труд, Хотя известно - он дитя любви; И потому, как благородный плут, Меня вершить дурное не зови. Тобою предан, сам я предаю Телесной грязи непорочный дух: В любви победу прочит он свою, Но телом остаюсь к нему я глух. Заслышав имени родного звук, Опять за призом поспешает плоть, Довольна рабской долей жалких слуг, В бессилии гордыню побороть. Меня слепая погубила страсть: Взмывая вверх, не чаял я упасть. ~ 152 ~ Ты в ложной клятве обвиняешь друга, Но велика вдвойне твоя вина: Еще хранит постель тепло супруга, Но ты уже другому неверна. Но что за грех два клятвопреступленья, Когда их я раз двадцать совершал? Тому легко отыщешь объясненье: В тебя давно я веру потерял - Я присягал твоею добротою, Тебя я постоянством наделил И, прикрываясь ложной слепотою, Лучом надежды ярко осветил. Я честью клялся - вряд ли ты поймешь, Что истину втоптал я в грязь и ложь. ~ 153 ~ Когда однажды, факел бросив свой, Уснул беспечно юный Купидон, Служанкою Дианы озорной Огонь был в воду брошен - раньше он В сердцах людей любовь воспламенял, И каждый обреченный свой пожар Тушил в ручье, а воду согревал Сердец несчастных нестерпимый жар. Вновь от любимой факел запалив, Меня задумал мальчик испытать; Я ж, от любви избавиться решив, К ручью скорее кинулся бежать. Но свой недуг я излечить бы мог Лишь там, где факел Купидон зажег. ~ 154 ~ Божок любви, свой факел отложив, Дремал однажды возле ручейка, Когда врасплох толпой веселых нимф Застигнут был, и легкая рука Взяла огонь, который согревал Сердец влюбленных целый легион - И так желаний страстных генерал Был девственной рукой разоружен. Она тот факел бросила в поток, Который был согрет любви огнем Несчастных тех, кому назначил рок Искать лекарства от недуга в нем. И я туда лишь воду греть хожу, А средства от любви не нахожу.