не тебя!" 146 Моей греховной плоти центр, душа, Узда мятежным силам и преграда, Зачем ты, увяданием дыша. Так тратишься на росписи фасада? Кто подновляет обветшалый дом, Коль оговорен краткий срок наема? Иль черви тело не съедят потом, Наследники оставленного дома? Беднеют слуги - богатеешь ты, Копи казну на этом увяданьи И вечность покупай за счет тщеты. Кормись в дому, не думая о зданьи. Есть будешь Смерть, как нас дано ей есть, Грядет смерть Смерти, значит, вечность есть! 147 Моя любовь подобна лихорадке, Желающей сама себя продлить. Лекарства же в огонь ее лампадки Способны только маслица подлить. Мой разум, осердясь, как лекарь строгий, Что не хочу его пилюли есть, Меня покинул: понял я, убогий, - Пилюлями желанье не известь. Неизлечим, с ума я скоро съеду, Блуждает разум, сбившийся с пути, - И мысли, и слова подобны бреду, В них невозможно истину найти. Я мнил, ты светозарна и ясна, А ты черна, как ад, как ночь, темна. 148 Глаза Любви в глазницах у меня, Но истины противу это зренье! Иль разум, а не зрение виня, Обязан я винить за искаженья? Но коль прекрасно то, что любит взор, То почему уверен мир в обратном? А если нет - глазам Любви позор За то, что видят красоту в отвратном. А впрочем, как глазам Любви не лгать? В слезах они не в силах видеть ясно. Так солнцу в тучах мира не видать, Покуда вихрь их не прогонит властно. Любовь слезами взор морочит мой, Дабы меж тем вершить порок самой. 149 Не говори, что не люблю тебя. Иль не вдвоем воюем мы со мною? Иль вовсе и не я, забыв себя, Готов тебе отдаться всей душою? Иль подружился с недругом твоим? Иль похвалил того, кого ругаешь? Иль я самим собою не гоним, Когда сердита на меня бываешь? Иль я своей гордыней обуян И счел тебе служение позором, Когда я славлю каждый твой изъян И помыкаешь мною властным взором? Но я пребуду нелюбим тобой: Ты любишь тех, кто зряч, а я слепой. 150 Какой волшбой питаешь мощь такую, Чтоб я тебе, бессильной, сердце сдал, Да так, чтоб лгал глазам напропалую И то, что мир уродлив, утверждал? Как доброе ты делаешь из злого, Да так, что в самом смертном из грехов Мне мнится добродетели основа И я твой грех превозносить готов? О как ты преступленьями своими Крепишь мою любовь день ото дня? Пусть я люблю презренную другими, Но с ними ты не презирай меня. Поскольку я люблю тебя грешащей, То я твоей любви достоин вящей. 151 Юна да и бессовестна любовь, Хоть совесть рождена, как знаем, ею. Не искушай обманом вновь и вновь, Чтобы моей вине не стать твоею. Ведь, преданный тобой, я предаю Свой дух во власть бессмысленного тела, Дает он телу грамоту свою Вершить любовный пир, как захотело. Твое услышав имя, плоть встает И на тебя перстом победным кажет, Поденных не чурается работ: С тобою постоит - и рядом ляжет. Сознанья в сей "любви" не наблюдаю, Но из любви встаю и опадаю. 152 Любя тебя, я предал, признаю; Любя меня, ты предала, но дважды: Нарушив клятву верности свою И невзлюбив, влюбившись вновь однажды Ты - дважды, но тебя я предавал Раз двадцать! О, моя вина огромна - Тебя я под присягой оболгал И предал бесконечно вероломно. Я клялся многократно с давних пор, Что ты добра, нежна, верна, прекрасна, И, обеляя, вынуждал свой взор Ослепнуть иль не видеть беспристрастно. Я клялся, что чиста душа твоя, - И против правды лгал так подло я. 153 Спал Купидон, забыв свои дела. Одна из дев Дианы из-под бока Его горящий факел подняла И погрузила в ключ его жестоко. Огонь любви взяла в себя вода, И стал кипящей чашей ключ, а вскоре Больные стали приходить сюда, Чтоб излечиться от приставшей хвори. Свой факел Купидон огнем зажег Очей моей любимой, а на пробу Им тронул грудь мне - я и занемог И тщетно у ключа лечу хворобу, Но излечусь я лишь в первоогне - Необходимы очи милой мне. 154 Божок любви уснул средь луговины, Про факел позабыв на время сна. Его узрели нимфы той долины, Что соблюдают девственность; одна, Из посвященных та, что всех затмила, Решив, что слишком жарко разожжен, Взяла его и в воду погрузила - И так был Купидон разоружен. Источник же, приняв огонь Любови. Целебным стал, леча любой недуг. И мне там ванны принимать не внове, Но вот что вынес я из этих мук: Любовь хоть греет воду ключевую, Сама же в ней не стынет ни в какую.