ает и потому пока кантуется с автоматом и виолончелью на защите Белого Дома, вместо того чтобы освобождать Дом Композиторов от черного полковника. По одному появляются члены похоронной комиссии - фон Шнурке, Афонарелов, Таракан-Камчадальский и другие, - видят в глубине сцены танковую армаду, в первую секунду ничего не понимают, а потом понимают все - если Горбачев в отпуске, значит по телевизору "Лебединое озеро". "Я уважаю Петра Ильича Чайковского, но меня от "Лебединого озера" уже мутит! - жестикулирует Шуберт. - Эй, кто-нибудь!.. Эй, вы!.. Я вам говорю! Выключите телевизор! " "Это вы МНЕ говорите? " - с превеликим изумлением переспрашивает черный полковник. Лист в смятении дергает Шуберта за полу пиджака. "Да, вам,...! Кто вы такой,...? Расселись, понимаешь! Что вы делаете здесь, в кабинете Чайковского? " Черный полковник не удостаивает Шуберта ответом. Спрашивается: что делать в этих чрезвычайных условиях похоронной комиссии? "Как - "что"?! - спросит офонаревший любитель балета. - Тем, кто за Ельцина - бежать к Белому Дому; тем, кто за ГКЧП - бежать в Кремль! " Резонно. А кто будет хоронить Сальери? Не оставлять же труп до окончания путча, этот путч хрен знает сколько может продлиться - это сейчас, задним числом, мы знаем что он длился всего-ничего, а в первое утро никто ничего не знал. И вот, к чести похоронной комиссии, она (комиссия) решает похоронить Сальери во что бы то ни стало! Она садится на сцене и объявляет сидячую забастовку: или ГКЧП в лице черного полковника освободит председателя комиссии Моцарта и разрешит похоронить Сальери или сами они с этой сцены не уйдут, а их унесут вперед ногами. Пусть полковник прикинет: похороны одного Сальери, или всей похоронной комиссии? Пока полковник прикидывает, из головного танка появляется озабоченный танкистик и, держась пониже живота, жалобно вопрошает: "Извините, товарищи, где тут у вас уборная?.. " "В театре "уборная" и "сортир" - не одно и то же", - наставительно объясняет Шуберт. Не дождавшись вразумительного ответа, солдатик исчезает за дверью женского сортира. Полевых походных сортиров еще не изобрели, и где справить нужду целой танковой армаде никто в похоронной комиссии не знает. Комиссию уже не спрашивают. Из танков выскакивают танкисты и расстегиваясь на ходу без строя бегут в сортиры Центрального Дома Композиторов. По театру разносится дух солдатских портянок и отработанного танкового масла, публика затыкает носы. Проносится слух, что Моцарт уже расстрелян. Весь в слезах появляется обнаженный кордебалет... Девки влезают на танки, втыкают в дула черные тюльпаны и гвоздики, приготовленные для похорон Сальери. На танках начинаются сексуальные пляски. В танках полным ходом идет разложение войска. "Потерять Москву или потерять армию?! - кричит черный полковник, видя такое дело. - Моцарта отпускаю! Похороны разрешаю! Но где, где, где труп вашего Сальери?! " Члены похоронной комиссии в недоумении: в самом деле, где, где, где труп Антонина Иваныча? Раскуроченный "Стейнвей Д" вдруг оживает: он откидывает крышку и начинает играть "Реквием". Из левых кулис появляется труп - т. е., на сцену нетвердо входит приехавший в Москву первой же электричкой живой и невредимый, хотя и с сильного похмелья, Антонин Иванович Сальери с бутылкой китайского спирта; из правых кулис появляется живой и нерастрелянный Моцарт с нотным рулоном "Реквиема", написанного в казарменной Ленинской комнате. "Реквием" звучит... ЗВУЧИТ ВЕЛИКИЙ МОЦАРТОВСКИЙ "РЕКВИЕМ"! Нервные удаляются из зала. "Учитель! Этот "Реквием" я посвящаю Вам! " - шепчет Моцарт, делает шаг навстречу Сальери и падает замертво от инфаркта. "Умри, Моцарт! Лучше не напишешь! " - отвечает Сальери и умирает рядом с Моцартом от инсульта. ЗВУЧИТ УМОПОМРАЧИТЕЛЬНАЯ МУЗЫКА МОЦАРТОВСКОГО "РЕКВИЕМА" Занавес медленно-медленно опускается АПОФЕОЗ Девочки из кордебалета срывают театральный занавес, заворачивают в него тела Моцарта и Сальери и укладывают за неимением гроба в раскуроченный рояль "Стейнвей Д". Появляется гардеробщик Михалыч и забивает гвозди в крышку рояля. Черный полковник смахивает слезу и уходит за кулисы. За ним из Москвы уходят танки. За танками на лафете везут рояль "Стейнвей Д" с телами Моцарта и Сальери. За лафетом под звуки "Реквиема" идут Бетховен, Шуберт, Лист, а также все вышеназванные действующие лица и исторические личности. За кулисами раздается залп. Это застрелилась из двустволки Чайковского последняя жертва режима - черный полковник. Начинаются Новые Времена. На пустую сцену врывается Галопирующая Инфляция. Исполняется гаплык. Зрители в ужасе бегут из театра.