т. Вот же он, рецепт-то!
     -- Я вижу.
     -- Да ты что, батя? -- с тихим  отчаянием сказал  Мак­сим. -- Мне нужен
этот яд.
     -- Так нет же его, нет -- где же я его возьму? Вы же може­те соображать
-- нет змеиного яда.
     Максим вышел  на улицу, прислонился  спиной к  стене, бессмысленно стал
смотреть в  лица  прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком... А
Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
     Потом одна мысль пришла в  голову Максиму. Он резко качнулся от стены и
направился к центру города. В цирк.
     Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
     -- Вам к кому?
     -- К Байкалову Игнату.
     -- У них репетиция идет.
     -- Ну и что?
     -- Репетиция!.. Как что? -- Вахтер вознамерился не пускать.
     --  Да пошли вы! -- обозлился Максим, легко отстранил старика  и прошел
внутрь.
     Прошел пустым, гулким залом.
     На арене посредине  стоял здоровенный дядя, а на нем  -- одна на другой
-- изящные, как куколки, молодые женщины.
     Максим подошел к человеку который бросал в стороны тарелки.
     -- Как бы мне Байкалова тут найти?
     Человек поймал все тарелки.
     -- Что?
     -- Мне Байкалова надо найти.
     -- На втором этаже. А зачем?
     -- Так... Он земляк мой.
     -- Вон по той  лестнице --  вверх. -- Человек снова запус­тил тарелки в
воздух.
     Игнатий боролся с каким-то монголом. Монгол был уст­рашающих размеров.
     -- Игнат! -- позвал Максим.
     Игнатий слез с монгола.
     -- Максим!.. Здорово, -- Игнатий был потный, разгоря­ченный борьбой. --
Ты как здесь? -- Он погладил рукой бок.
     -- Намял он тебе?
     -- Вот именно -- намял. Здоровый буйвол, а бороться не умеет.
     -- Неужели ты его одолеешь?
     -- Хошь, покажу.
     -- Не  надо. Я к тебе по делу, Игнат. У меня  мать захвора­ла -- письмо
получил.  Надо змеиного  яда достать...  Весь го­род  обошел -- нигде  нету.
Может, у тебя какие знакомые есть?.. Может, врач какой-нибудь...
     Игнатий задумался.
     -- Черт его знает... трудно сейчас сказать. Если бы рань­ше пришел. Я ж
завтра уезжаю. Домой ведь еду!
     -- Домой?
     -- Но!
     -- В отпуск, что ли?
     -- Но.
     Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.
     -- Хорошо.
     -- Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо...
     -- Раньше-то он не нужен был.
     --  Я понимаю.  В  общем, я  схожу туда сегодня,  спрошу. Но не обещаю,
Максим.
     Максим кивнул головой.
     -- Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.
     Игнатию стало отчего-то неловко.
     -- Я схожу, Максим. Может, достану.
     -- Ты надолго домой?
     -- На пару недель. А потом -- в Гагры.
     -- Зайди там к матери... Скажи: пришлю лекарство. Зайди.
     -- Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем се­годня.
     -- Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?
     -- Лет пять уже.
     -- А я два года. Изменилось, наверно, там все...
     -- Да.
     -- Ну, работай.
     Максим вышел  из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой
аптеки, пошел снова туда. Подошел к старичку аптекарю.
     -- Я к вашему начальнику пройду.
     -- Пожалуйста,  --  любезно сказал аптекарь. --  Вон в ту дверь. Он как
раз там.
     Максим пошел к начальнику.
     В кабинете заведующего  никого  не  было. Была  еще одна дверь.  Максим
толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.
     -- Сейчас, -- сказали за дверью.
     Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить. Вошел низенький
человек  с  усами,  с  гладко выбритыми -- до  сияния -- жирненькими щеками,
опрятный, полненький, лет сорока.
     -- Что у вас?
     --  Вот. -- Максим  протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось,
что стало больно в груди. Заведующий повертел в руках рецепт.
     -- Не понимаю...
     -- Мне такое лекарство надо. -- Максим поморщился -- сердце выбрыкивало
нешуточным образом.
     -- У нас его нет.
     -- А мне надо.  У меня  мать помирает. -- Максим смотрел на заведующего
не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.
     -- Но если нет, что же я могу сделать?
     -- А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех нена­вижу, гадов!
     Заведующий улыбнулся.
     -- Это уже  серьезнее. Придется найти. -- Он сел к теле­фону и, набирая
номер, с  любопытством поглядывал на Мак­сима. Максим успел вытереть глаза и
смотрел в окно. Ему стало стыдно, он жалел, что сказал последнюю фразу.
     -- Алле!  -- заговорил  заведующий.  -- Петрович?  Здоров. Я  это,  да.
Слушай, у тебя нет... -- Тут он сказал какое-то не­понятное слово. -- Нет?
     У Максима сдавило сердце.
     --  Да нужно тут... пареньку  одному... Посмотри, посмот­ри...  Славный
парень, хочется помочь.
     Максим впился глазами в  лицо заведующего. Заведую­щий беспечно вытянул
губы трубочкой -- ждал.
     -- Да? Хорошо, тогда я подошлю его... Как дела-то? Мгм... Слушай, а что
ты скажешь... А? Да что ты? Да ну?..
     Пошел какой-то непонятный треп:  кто-то заворовался,  кого-то  сняли  и
хотят судить. Максим смотрел в пол, чувст­вовал, что плачет, и ничего не мог
сделать  --  плакал.  Он очень  устал за  эти два  дня. Он молил Бога, чтобы
заведую­щий  подольше  говорил, --  может, к  тому  времени  он  пере­станет
плакать,  а  то хоть сквозь землю  проваливайся  со сты­да.  А  если  сейчас
вытереть глаза  -- значит, надо пошевелить­ся, и тогда заведующий глянет  на
него и увидит, что он плачет.
     "Вот морда!" -- ругал он себя. Он любил сейчас заведую­щего, как никого
никогда, наверно, не любил.
     Заведующий  положил  трубку, посмотрел на Максима.  Максим  нахмурился,
шаркнул рукавом бостонового пиджака по глазам и полез в карман за сигаретой.
Заведующий ничего не сказал, написал записку, встал... Максим тоже встал.
     --   Вот  по  этому  адресу...  спросите   Вадима   Петровича.  --   Не
отчаивайтесь, поправится ваша мама.
     -- Спасибо, -- сказал Максим. Горло заложило, и полу­чилось, что Максим
пискнул это "спасибо". Он нагнул  голо­ву и пошел  из кабинета, даже руки не
подал начальнику.
     "Вот же ж морда!" -- поносил он себя. Ему было очень стыдно.
     На другой день рано утром к Максиму забежал Игнатий. Внес с собой шум и
прохладу политых асфальтов.
     -- Максим!.. Я поехал! Вот яд-то -- достал.
     Максим вскочил с кровати.
     -- Куда поехал?
     -- Домой! Вот яд...
     -- Так я тоже достал вчера. Флакон.
     -- Ну -- два будет. Пригодится.
     -- Ты сейчас прямо едешь?
     -- Но. Будь здоров! Зайду попроведаю мать...
     -- Погоди, Игнат, я провожу тебя.
     -- Меня такси ждет...
     -- Я скоро.
     -- Давай. Только -- одна нога здесь, другая -- там! -- орал Игнатий. --
Пятнадцать минут осталось. Жена сейчас икру мечет в вагоне.
     -- Она уже там? -- Максим прыгал по комнате  на  одной  ноге,  стараясь
попасть в штанину.
     -- Там.
     -- Сейчас...  мигом. Мы в магазин не успеем  заскочить? Хотел гостинцев
матери...
     -- Да ты что! --  взревел Игнатий.  -- Я что, по шпалам же­ну  догонять
буду?!
     -- Ладно, ладно...
     Побежали вниз, в такси.
     -- Друг, -- взмолился Игнатий. -- Десять минут до поез­да... Жми на всю
железку. Плачу в трехкратном размере.
     Машина рванула с места.
     Жена ждала Игнатия у вагона. Оставалось полторы минуты.
     -- Игнатий, это... это черт  знает что такое, -- встретила она мужа  со
слезами на глазах. -- Я хотела чемоданы выно­сить.
     -- Порядок! -- весело гудел Игнатий. -- Максим, пока! Крошка, цыпонька,
в вагон.
     Поезд тронулся.
     -- Будь здоров, Максим!
     Максим пошел за вагоном.
     --  Игнат,  передай матери:  я, может, тоже скоро  приеду.  Не  забудь,
Игнат!
     -- Не-ет!
     Максим остановился.
     Поезд набирал ходу.
     Максим опять догнал вагон Игнатия и еще раз крикнул:
     -- Не забудь, Игнат!
     -- Передам!
     Уже расходились с перрона люди.
     А Максим все стоял и смотрел вслед поезду.
     ... Уже  никого  почти  не осталось на  перроне,  а  Максим все  стоял.
Смотрел в ту сторону, куда уехал Игнатий.


     OCR: 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского