ывали многое, но, может быть, все неправда. - Но часовня есть, - проговорил Конрад, - значит, разрешено было ее поставить. Дункан поднялся по трем темным ступеням к дверям часовни и вошел внутрь. Часовня была крошечная, вроде домашней, всего по одному окну с каждой стороны, с низкосортными цветными стеклами, шесть скамей, по три с каждой стороны узкого прохода. А на алтаре... Дункан в ужасе остановился. Во рту стало горько и сердце сжалось при виде распятия, висевшего за алтарем. Оно было вырезано из целого куска дуба, и сам крест, и фигура Христа, но оно было перевернуто. Фигура Христа стояла на голове. Она была запачкана, а над ней было написано по латыни непристойное выражение. Дункану показалось, что его ударили по лицу. Он с трудом держался на ногах, колени подгибались. Он сам удивился реакции на это надругательство и кощунство: ведь он не был ревностным христианином, не был ни набожным, ни благочестивым. Но теперь он, рискуя своей головой и головами других, выполнял дело церкви. Распятие было предметом издевательства, взрывом языческого хохота, насмешки над верой, зубоскальства и, вероятно, ненависти. Враг насмехался над тем, что не мог победить. Конрад говорил, что часовню, видимо, разрешили построить на языческой земле, но при виде этого возник вопрос: почему разрешили? Тогда перевернутое распятие имело причины. Много лет назад пришли люди от имени Христа, воинствующие люди, намеревавшиеся вбить христианство язычникам в глотку, и построили часовню. И вот теперь шутка обернулась против них, и часовня стала посмешищем. Он услышал за спиной хриплый вздох: вошли Конрад и Эндрю, увидели распятие и на мгновение задохнулись от ужаса. - Насмешка, - прошептал Дункан, - живое издевательство. Но господь выдержит это, сочтет пустяком. Часовня была чистой и ухоженной. Не было никаких признаков разрушения временем. Ее недавно подметали, и все было в хорошем состоянии. Они медленно пятились к двери. На ступеньках, сьежившись, сидела Мег. - Вы видели? - Спросила она. Дункан молча кивнул. - Я не знала, что мы идем к этому месту. Кабы знала - сказала бы вам, остановила бы. - Ты знала, что здесь? - Только слышала. - И ты не одобряешь этого? - Зачем мне одобрять или не одобрять? Я ни с кем не ссорилась. Но я не хотела бы, чтобы вы это видели. Я ем ваш хлеб, еду на вашей лошади, ваша большая собака не рвала на куски моего тела. Вы не рубили меня мечом, высокий человек помог мне встать и подсадил на лошадь, даже этот прокисший отшельник угостил меня сыром. Могу ли я желать вам вреда? Дункан наклонился и погладил ее по голове. - Ладно, бабушка, переживем. - Что будем делать? - Спросил Эндрю. - Проведем здесь ночь. Мы устали за день и дальше идти не можем. Нам нужно поесть и отдохнуть. - В этом месте я куска не проглочу, - сказал Эндрю. - А что делать? Идти на холмы? Продираться в темноте через лес? Мы не пройдем и мили. Говоря это, он про себя думал, что они с Конрадом ушли бы, оставили бы это проклятое место позади. Могли бы идти всю ночь, если понадобится, лишь бы уйти подальше от часовни Иисуса-на-Холмах. Но ноги Эндрю подкашивались от сурового обращения, какому они подвергались, а Мег, хотя она наверняка станет отрицать, умирает от усталости. Тогда, в пещере отшельника, он сожалел, что ему навязались добровольцы, и теперь ясно, что он был прав. - Я схожу наберу топлива для костра, - сказал Конрад. - И я слышу, как справа журчит ручей. - А я принесу воды, - вызвался Эндрю. Дункан посмотрел на него, зная, сколько храбрости нужно отшельнику, чтобы идти одному в темноте. Он подозвал Дэниела и Бьюти, расседлал и развьючил их. Бьюти прижалась боком к Дэниелу, и тот, казалось, был рад, что она рядом. "Они оба, - подумал Дункан, - знают, как и мы, что здесь неладно." Тайни без отдыха сновал вокруг, подняв голову, чтобы уловить запах опасности. Конрад развел костер, и они с Мег готовили еду. Свет костра падал на белые стены часовни. На западном холме завыл волк, другой ответил ему с севера. - Кто-то из тех, кого мы видели днем, - пробормотал Эндрю. Узкая долина ночью стала влажной, навевала чувство страха. Опасность шла по ней на мягких лапах. Дункан подумал, что предчувствие опасности, возможно, вызвано зрелищем поруганного распятия, но, может, появилось само по себе. - Мы с Конрадом будем нести сегодня двойную вахту, - решил он. - Вы опять забываете про меня, - обиделся Эндрю. Но в его голосе Дункану послышалось облегчение. - Мы хотим, чтобы ты и Мег отдохнули, - пояснил он, - потому что завтра предстоит долгий путь. Мы выйдем как можно раньше, еще до окончательного рассвета. Он стоял у костра и глядел в темноту. Два раза ему показалось, что он видит какое-то движение за кругом света, но каждый раз он думал, что это воображение, обостренное страхом, который он скрывал от других, но не мог скрыть от себя. Изредка выли волки, причем со всех четырех сторон, но все еще издалека. Волки, похоже, не двигались. "Они могут прийти позже, - думал Дункан, - когда наберутся храбрости и когда вокруг костра все успокоится." Впрочем, что им бояться волков: Дэниел и Тайни живо разгромят их. Дункану снова вспомнились зубастая пасть, горящие глаза, намек на лицо, которые он видел прошлой ночью. И злобная змея, возникшая из черного болота. Мег позвала его ужинать, и они уселись вокруг костра. Эндрю, хоть он и утверждал, что не проглотит ни кусочка, отдал должное ужину. Немного поговорили, но никто не заикнулся о том, что они видели в часовне. Все как будто старались об этом забыть. "Но, - думал Дункан, - это не та вещь, которую легко выкинуть из памяти. Насмешка, но не только. Ненависть." Ненависти было столько же, сколько насмешки. И это было непонятно. В древние времена языческие боги имели право ненавидеть новую веру. Стоп: он вроде бы допускает, что языческие боги существовали и теперь существуют. Христианину негоже так думать, укорял себя Дункан. Истинный христианин приписал бы их всех к аду и отрицал бы, что они когда-нибудь были здесь, на земле. Но с такой точкой зрения Дункан не мог согласиться: их надо рассматривать, как всегда присутствующих врагов, тем более здесь, в разоренных землях. Он дотронулся до мешочка с пергаментом. И подумал, что там лежит его вера, а здесь, в этом месте - другая вера. Может, ошибочная, но все-таки вера, которую человек в своем неведении принимал для своей защиты. Она была жестока и ужасна, но человек, вероятно, считал, что в этих двух качествах заложены власть и сила, а именно в этом он нуждался, чтобы защититься от внешнего мира. В этой часовне, наверное, проводились некие тайные ритуалы, которых он не знал и не хотел знать, может быть приносились человеческие жертвы, чудовищное зло шло со злыми намерениями - и не только недавно, но и в далекие времена, возможно, еще до появления человека. Подошел Дэниел, понюхал хозяина. Дункан оттолкнул лошадиную голову, и Дэниел тихо зафыркал. На западе завыл волк, и на этот раз ближе. Подошел Конрад. - Придется всю ночь подкладывать дров в костер. Волки боятся огня. - Что нам волки? - Пожал плечами Дункан. - Они не голодные. Здесь, в лесу для них полно еды. - Они приближаются. Я видел блеск их глаз. - Они просто любопытны. - Мы заблудились, - перевел разговор Конрад. - Мы не знаем, где находимся, и, я думаю, Эндрю тоже не знает. У края светового круга блеснули два глаза и тут же исчезли. - Я только что видел одного из наших волков сообщил Дункан. - Вернее, его глаза. - Тайни следит. Он чует их. В темноте справа вспыхнули два глаза. Тайни рванулся к ним, но Конрад отозвал его. - Погоди, Тайни, не торопись. Дункан встал. - Мы готовы, - спокойно сказал Конрад. - Они собираются на нас. Дэниел повернулся мордой к волкам, опустил голову и злобно фыркнул. Тайни встал рядом с Конрадом и зарычал. Волк выступил вперед. В свете костра его серый мех казался почти белым. Волк был крупный и страшно худой - ходячая смерть. Он качнулся, тощая голова запрокинулась, губы поднялись над клыками, глаза горели отраженным пламенем. Второй волк шел чуть позади и сбоку, положив голову на плечо товарища. Дункан вытащил меч. Скрип металла о ножны показался резким в тишине. Дункан приказал стоявшему рядом коню: - Готовься, Дэниел. Торопливые шаги заставили его оглянуться, и он увидел Эндрю, державшего посох на весу. Капюшон его упал на плечи, седые волосы сверкали нимбом. Из темноты за светлым кругом послышался голос, произносивший громко и отчетливо непонятные Дункану слова. Это был не английский, не латынь и не греческий и, судя по интонации, не галльский. Слова были резкие, гортанные, рычащие. При этих словах волки перешли к действиям. Оба волка разошлись в стороны, к ним подскочили другие, сжались для прыжка и кинулись из темноты по сигналу говорившего. Дэниел встал на дыбы и забил передними копытами. Тайни бросился на зверей, как вспышка выпущенной ненависти. Большой волк без заметных усилий взвился в воздух к горлу Дункана. Меч свистнул, ударил волка по вытянутой шее и отшвырнул его в сторону. Второй волк был смят в прыжке дубиной Конрада. Тайни уже схватил за горло третьего и, подняв голову, закрутил его в воздухе. На Дункана прыгнул еще один, разинув пасть с блестящими клыками. Дункан поднял меч, но сбоку появилось что-то вроде копья, попало в открытую пасть зверя и вошло глубоко в глотку. Волк сложился пополам, но сила прыжка вынесла его вперед вместе с копьем. Конец копья ударил Дункана по ногам, и Дункан упал. В это время подскочил Дэниел и поднятым копытом ударил волка под лопатку. Волк покатился с переломанными костями. Дункан вскочил и увидел, что Тайни катается по земле, сцепившись с одним из зверей, другой нападает сверху, а рядом разъяренный Конрад поднял дубину, готовясь ударить нападавшего волка. Позади них Бьюти бешено отбивалась от волка, схватившего ее за переднюю ногу, а два других готовились напасть на нее. Дункан бросился на помощь Бьюти, но не успел сделать и двух шагов, как к ослице кинулась разяренная ведьма, размахивая двумя горящими ветками. Одна из веток полетела, крутясь и перевертываясь, и оба волка отскочили. - Мег! - Закричал Дункан. - Мег, ради бога, осторожнее! Но она не обращала на него внимания, неслась, как ветер. Ее старое тело раскачивалось на дрожащих ногах, и это раскачивание, казалось, удваивало ее скорость. Она подняла оставшуюся ветку и ударила ею волка, державшего ногу Бьюти. Волк взвыл и с визгом бросился в темноту. Из темноты снова раздался громкий ясный голос, говоривший на незнакомом языке. Волки быстро повернулись и убежали. Дункан медленно оглянулся. Дэниел стоял у костра, а неподалеку от него Эндрю отчаянно пытался вытащить из волчьей глотки свой посох. Конрад и Мег шли к костру, за ними Тайни, позади хромала Бьюти. Тут и там лежали тела волков. Один еще пытался ползти на передних лапах, волоча зад. Когда Дункан подошел к костру, Эндрю внезапно закричал, выпустил посох и попятился от мертвого волка, закрыв лицо руками. - Нет! Не может быть! - Вопил он. Дункан подбежал к нему и круто остановился, не веря своим глазам. Тело волка медленно изменялось и превратилось, наконец, в нагое женское тело. Посох отшельника все еще торчал у нее изо рта. Мег, стоя рядом с Дунканом, заговорила скрипучим голосом. - Я хотела сказать вам, но не успела. Все это произошло слишком быстро. Подошел Конрад, взялся за посох отшельника и выдернул его. Тело волка, лежащего позади женщины, обернулось мужчиной, а волк, что волочил перебитый зад, вдруг закричал человеческим голосом, криком боли и страха. - Я позабочусь о нем, - угрюмо сказал Конрад. - Нет, - сказал Дункан, - оставь его пока. - Оборотни, - Конрад плюнул. - Их только убивать. - Мне кое-что не понятно, - возразил Дункан. - Здесь была куча волков, а напали только немногие. Если бы они бросились все... - Кто-то отозвал их. - Дело не только в этом. Тут что-то еще. - На, - сказал Конрад, протягивая отшельнику посох. Эндрю отпрянул. - Нет, - жалобно проговорил он. - Я не могу до него дотронуться. Я убил им женщину. - Не женщину, а оборотня. Возьми посох и держи его крепче. У тебя никогда не будет другого такого посоха. Отшельник взял посох и ткнул им в землю. - Век буду помнить, - пожаловался он. - Хорошие вещи стоит запомнить, - подтвердил Конрад. - Удар нанесен ради нашего господа. Дункан подошел к краю освещенного места, постоял над плачущим мужчиной и медленно опустился на колени возле него. Человек был стар. Руки и ноги тонкие, как соломинки, колени и локти узловатые, ребра выпирали под кожей. Снежно-белые волосы курчавились на шее, а на лбу слиплись от пота. Он смотрел на Дункана со страхом и ненавистью. - Скажи мне, - спросил Дункан, - кто говорил из темноты? Человек обнажил желтые зубы, зарычал и плюнул. Дункан схватил его за плечо. Он завизжал. Голова его откинулась назад, в углах рта показалась пена. Он стонал, вопил и слабо царапал землю. Протянулась рука, схватила Дункана за плечо поставила на ноги. - Пустите-ка, - сказал Конрад. Дубина с отвратительным хрустом ударила по черепу оборотня. Дункан сердито посмотрел на Конрада. - Я же тебе сказал... - Убивать змею, так убивать, а не ухаживать за ней. - Но я хотел спросить... - Вы спрашивали, он не ответил. - Может, ответил бы. - Нет. Он слишком боялся вас. "А ведь это правда, - подумал Дункан. - Оборотень был вне себя от страха, он визжал и пытался отползти." Конрад тронул его за плечо. - Пошли к костру. Я посмотрю, как там Бьюти. - Она хромает, только и всего. Мег спасла ее. - Да, я видел. - А как Тайни? - Ухо разорвано, кое-где следы зубов, но ничего серьезного. Они вернулись к костру. Эндрю и Мег стояли рядом. Конрад пошел к Бьюти. - А ты храбрая. Смотри, как бросилась на помощь сказал Дункан Мег. - У меня был огонь. Волки-оборотни боятся огня, - ответила Мег. Она обернулась. - Вы, наверное, удивляетесь, зачем ведьма стала помогать? Ну, так я вам скажу. Мелкая магия и чуть-чуть чар для меня в порядке вещей. В свое время я делала немало такого. Тут нет ничего плохого и часто помогает. Но я вам уже говорила, что настоящего зла во мне нет. А оборотни - это зло, и я не могу его терпеть. Подлое, низкое, порочное зло. Для такого зла просто нет названия. - Их здесь была целая куча, - заметил Дункан. - Я никогда не думал, что оборотни ходят стаями. Ты говорила о тех, кто идет за разрушителями. Может, это и обясняет такую стаю? - Вполне возможно. Они, наверное, сошлись со всей Британии. - А ты слышала голос? Она вздрогнула. - Ты поняла слова, узнала язык? - Слова - нет, но язык узнала. Это очень древний язык, из глубины времен, до людей. - Слова первобытного, изначального зла? - Не знаю. Ему очень хотелось спросить, как она узнала язык, но он воздержался. Зачем ее расстраивать? Она честно ответила на его вопрос, этого было достаточно. Вернулся Конрад. - Бьюти в порядке. Нога повреждена очень немного. Нам повезло. На поляне стояла тишина. Тела мертвых оборотней лежали на границе света и тени. - Не похоронить ли их? - Спросил Эндрю. - Оборотней не хоронят, - отрезал Конрад. - Кол в сердце - это да. Да у нас и лопаты нет. - Ничего делать не будем, - сказал Дункан. - Оставим их как есть. - Я не усну сегодня, - сказал Эндрю. - Постарайся, - резко возразил Конрад. - Впереди у нас долгий и трудный путь. Как ты думаешь, найдешь ты ту тропу? Эндрю смущенно покачал головой. - Не знаю. Мне кажется, все вокруг перевернулось. Все выглядит не так. Жалобный визг прорезал ночь. Он шел откуда-то сверху. - Боже мой! - Тявкнул Эндрю. - Неужели опять? Визг повторился. В нем слышались стон и всхлипывание. Звук царапал по сердцу и леденил кровь. С другой стороны костра раздался спокойный голос: - Не бойтесь. Это Нэн, баньши. Дункан повернулся на голос. Он не сразу узнал существо. Маленькая фигурка с откинутым капюшоном, пара веретенообразных ног, большие уши. - Снупи! Что ты здесь делаешь? - Выслеживаю вас. Мы уже давно вас ждем, с тех пор как дух сказал, что потерял ваш след. Дух слетел вниз, а за ним другая фигура, контрастирующая своим черным цветом с белизной духа. - Чистая случайность, - подтвердил дух, - что я их встретил. - Это не случайность, - сказал Снупи, - но тебе этого не понять, а объяснять у нас нет времени. Нэн, баньши, скорчилась у костра. Выглядела она отталкивающе. Глубоко сидевшие под косматыми бровями глаза сверкали. Черные волосы падали на спину почти до талии. Лицо было узкое и твердое. - Ну, - сказала она, - и здорово же вы прячетесь. Мы долго искали вас. - Мадам, - ответил Дункан, - мы и не думали прятаться. Мы просто пришли и остановились на ночлег. - Хорошенькое место вы выбрали, - фыркнул Снупи. Он подошел к ним. - Разве вы не знаете, что здесь нельзя останавливаться? - Предполагали, - ответил Конрад. - Мы отбились от стаи волков-оборотней. - Мы надеялись на тебя, гоблин, - упрекнул Эндрю. Почему ты не пришел в церковь, как обещал? - Я высказывался в том смысле, что вам понадобится некоторая помощь, а судя по тому, как идете ощупью, вам нужна вся помощь, какую мы можем оказать. - Уж ты поможешь! - Раздраженно буркнул Эндрю. - Завербовал заезженную старую баньши... - Я давно знаю, что ты хам, - сказала Нэн. - Позже придут другие, - спокойно возразил Снупи. - Они придут, когда будут вам очень нужны. Но вам не здесь оставаться, и что бы вы там ни говорили в своем невежестве и высокомерии, мы собираемся увести вас отсюда. - Мы знаем, - сказал Дункан, - что это языческое капище. - Не только. Гораздо больше, чем это. Это место было посвящено злу еще до того, как появились язычники, поклонявшиеся дьяволу. Здесь с самого начала собирались существа, от одного вида которых с'ежились бы ваши душонки. Вы осквернили их землю, вы запачкали место. Они не позволят вам оставаться здесь. Оборотни - это только начало. Придут другие, с которыми вы так легко не справитесь. - Но здесь часовня... - Они допустили, чтобы часовня была построена. Они следили, как ее строят надменные невежественные люди, глупые церковники, которым полагалось бы знать побольше. Они прятались в тени, следили и ждали своего времени, и когда это время пришло... - Ты нас не запугаешь, - предупредил Конрад. - Может, мы и испугались бы, - добавил Дункан если бы хорошо понимали, что с нами будет. - Это верно, - вмешалась Мег, - но вы должны были знать... - Ты же была с нами и не возражала, когда мы... - А куда деваться старой больной ведьме? - Улетела бы на своей метле, - сказал Конрад. - У меня ее отроду не было и у других тоже. Это только в дурацких сказках... - Мы не можем идти, пока не отдохнем как следует, - прервал Дункан. - Мы с Конрадом пошли бы, но ведьма слаба, а Эндрю шел целый день и вымотался. - Однако у меня хватило силы убить оборотня, - уточнил отшельник. - Эндрю можно посадить на Дэниела, - предложил Конрад, - а Мег пусть едет на Бьюти. Мег легкая, как перо. Бьюти, даже хромая, может ее везти. А вьюки мы понесем сами. - Тогда, - сказал Снупи, - давайте пошли. - Я тоже умоляю, - добавил дух, - уходите. Если вы останетесь здесь, вы к утру соединитесь со мной в смерти, а вам может так не повезти, как мне, и вы не станете духами.   Глава 13. Через некоторое время глаза Дункана привыкли к темноте и он не натыкался на деревья, но зато под ногами не видел ничего и время от времени спотыкался о сломанные ветви или падал, попав ногой в яму. Чтобы не заблудиться, он не спускал глаз с белого вьюка на спине Конрада. Снупи шел впереди, а дух витал над ними и был чем-то вроде маяка для идущих. Дэниел шел за Снупи и духом, а Бьюти - за своим другом Дэниелом. Конрад и Дункан были в тылу. Нэн летала где-то над ними, но от нее было мало толку: ее не было видно, и у нее была неприятная привычка испускать время от времени жалобные стоны. Эндрю возражал против того, чтобы ехать на Дэниеле, но когда Конрад поднял его и посадил в седло, он не пытался слезть. Он ехал и думал, качая головой. Мег улеглась вдоль спины маленькой ослицы, крепко обхватив руками ее шею. Седла на Бьюти не было, и на ее круглом, как бочонок, теле нелегко было удержаться. Время шло. Луна склонялась к западу. Иногда кричали ночные птицы, видимо, в ответ на вопли Нэн. Дункану хотелось, чтобы она заткнулась, но заставить ее он не мог, да и не хватало дыхания кричать ей. Дорога была сущим наказанием: то вверх, то вниз. У Дункана было впечатление, что они возвращаются туда, откуда пришли, но уверенности в этом, конечно, не было. Все спуталось. Будь это чары, они пришли бы к болоту, но на этот раз они, кажется, подходили к открытому месту. Так сказал им Снупи, перевалив через последний из этих проклятых холмов. Странное дело, подумал Дункан, разрушители сделали три попытки остановить их или заставить свернуть в сторону: встреча в огороде у церкви, чары на следующий день, нападение обортней. Но каждая атака была слабее, чем можно было ожидать. Безволосые были разбиты без особо тяжелых усилий. Колдовство провалилось, хотя, может, и выполнило свою роль. Их заставили свернуть с пути. И у часовни - если бы оборотни вели согласованную атаку, они стерли бы в порошок маленькую группу людей. Однако они повернулись хвостами и бежали на звон голоса из темноты. Что-то здесь было не так. Все было бессмысленно. Разрушители шли по этой земле, убивая жителей, сжигая деревни и усадьбы, превращая страну в пустыню. Где же их отряду выстоять против такой силы? Если не считать страшной лягушачьей пасти, которую они видели в темноте, здесь не было и признака разрушителей. Дункан не мог знать, но предполагал, что морда имела отношение к разрушителям. Нет ли у него и у его отряда сильного покровителя? Может, бог протянул над ними руку? Нет, это глупая мысль. Не часто случается, чтобы бог действовал таким манером. Он подумал и почти поверил, что, может быть, дело в амулете, который он нашел в могиле Вольферта. Это наверняка не просто безделушка, а мощный инструмент магии. Эндрю назвал его адской машиной. Если это машина, то должен быть какой-то способ заставить ее действовать. Если же это магия, а похоже, что так оно и есть, то заводить ее не надо. Видимо, она действует сама, когда этого требуют обстоятельства. Он сунул вещицу в мешочек с рукописью и почти забыл о ней, но вполне возможно, что эта магия защищает их от полной злобы разрушителей. Но разве разрушителей нет? Разве безволосые не разрушители или, по крайней мере, не оружие разрушителей? Ривер говорил, что безволосые тоже участвовали в нападении на замок. Может, это отряды для защиты настоящих разрушителей, пока те собираются на свои таинственные ритуалы омоложения, если, конечно, они и в самом деле это делают. Кто знает? Это ведь только теория, о которой упоминал его преосвященство. "Господи, - думал Дункан, - если бы я знал только одну вещь с определенностью! Если бы я был уверен хотя бы в одном аспекте всей этой неразберихи!" Он даже в Вольферте не был уверен. Деревня, где тот поселился, считала его святым, и он не спорил. А не спорил, потому, что такое положение давало ему безопасность. Колдун скрывался здесь. А зачем колдуну скрываться? И как насчет Дианы? Она знала, что Вольферт был колдуном, и искала сведения о нем, но улетела, не завершив дела. Если бы он мог поговорить с ней, она, наверное, обяснила бы кое-что из того, что произошло. Луна была уже низко над западным горизонтом, но утреннего света не было и в помине. Дойдут ли они когда-нибудь до остановки? Какое расстояние между ними и часовней должно быть, чтобы спасти их от ревнивого зла, покровительствовавшего этой часовне? Дункан посмотрел вверх и увидел Нэн, черную летучую мышь в образе женщины, летящую в небе. Ветер стих. Это был признак скорой зари. Повсюду царила тяжелая тишина, только изредка подкованные копыта Дэниела и Бьюти звенели, задев о камень. С освещенного луной неба снова пришел звук, который Дункан слышал прошлой ночью: стук копыт, далекий человеческий крик и лай собак. Конрад остановился. Дункан увидел, что и остальные впереди остановились тоже. Снупи стоял на скалистом выступе и смотрел в небо. Мег села и уставилась туда же. Эндрю спал, согнувшись в седле. Голос стал глубже, лай громче и отчетливее, копыта стучали, как гром, прокатывающийся по небу. Над вершинами деревьев с севера появилось что-то темное. Приглядевшись, Дункан увидел всадника, ехавшего по небу: он выпрямился в седле, размахивая охотничьим рогом и криком погоняя собак, бежавших перед ним - злых охотничьих собак, вынюхивающих след невидимой добычи. Большая черная лошадь скакала прямо по воздуху. Лошадь, всадник и собаки пронеслись над группой, стоявшей на вершине холма. Рассмотреть их детально не удавалось, все они были лишь черными силуэтами в небе. Стук копыт эхом отдавался в холмах, лай казался громовым. Всадник поднял рог к губам. Звук, казалось, заполнил все небо. Затем всадник и свора исчезли на юге. Звук постепенно замер. Нэн скатилась с неба и встала перед Дунканом, дрожа от возбуждения. - Вы знаете, кто это? - Спросила она. - Нет. А ты? - Это дикий охотник. Я видела его однажды много лет назад в Германии. Мег соскользнула с Бьюти и приковыляла к ним. - Он всегда был в Германии и нигде больше. Я говорила вам насчет всякой нечисти, собирающейся вокруг разрушителей. - Значит он ищет их? - Спросил Конрад. - Сомневаюсь. Он, в сущности, ни на кого не охотится, просто ездит по небу, а его собаки поднимают такой шум, что человек может напугаться до смерти. Но он не думает ни о чем плохом. - Но кто он? - Спросил Дункан. - Никто не знает. Имя его давно забыто. Он очень давно ездит по небу. Снупи торопливо сбежал с холма. - Давайте пойдем, - сказал он, - уже недалеко. С первыми лучами солнца мы будем там. - Куда ты ведешь нас? - Спросил Дункан. - Должны же мы знать. - Туда, где вы должны были бы быть. Обратно на дорогу. - Туда, где мы попали в чары? Они же будут ждать нас там. - Нет, - возразил Снупи, - сейчас там нет никого. Они не думают, что вы вернетесь. Дух плясал над их головами. - Правильно! Нет и признака их. Я бы сказал - путь чистый. - Нам надо отдохнуть, - сказал Дункан. - Мы все буквально умираем от усталости. - Эндрю спит, - заметил Конрад. - Только он один. Он за это заплатит: когда мы будем отдыхать, он будет на страже.   Глава 14. Скользкое чудовище выбросилось из болота. Чешуйчатая треугольная рогатая голова с зубастыми челюстями и острым языком поднялась над Дунканом, в то время как он стоял по бедра в воде, а болотная тина засасывала его ноги. Он яростно орал на чудовище, нависшее над ним и неторопливо раскачивающееся, и ждал гибели. В руке его был меч, но слишком мало было это оружие, чтобы нанести хотя бы царапину этому чешуйчатому монстру. Голова опустилась, тело выгнулось, свернулось кольцами и бросилось на Дункана. Оно откинуло его руку с мечом, связало колени, обвилось вокруг тела, сдавив ребра и плечи, и голос сказал громко: - Будь осторожен с собакой. Свяжи ее покрепче, но чтобы ни одной царапины! Она стоит дороже вас всех, вместе взятых. Если кто-нибудь вздумает ее ударить, я повешу его за большие пальцы! Во рту Дункана песок, а вовсе не вода, и держат его руки, а не змеиное тело. Он борется, пытается отбиваться, но ничего не может сделать. В его поясницу уперлось чье-то колено, руки давят на плечи. Его лицо прижато к земле. Он открывает глаза и видит опавшие листья. - Свяжи большого покрепче, - сказал голос, - и следи за лошадью. Она может выбить тебе кишки. Где-то яростно рычал Тайни, где-то сражался, пытался сражаться Дэниел, и повсюду топот и хрюканье толпившихся людей. Дункан почувствовал, как толстая веревка больно врезалась в его запястья, затем кто-то рывком перевернул его на спину. Он смотрел в небо, а углом глаза видел неуклюжих людей, маячивших над ним. Кто-то дернул вверх его связанные за спиной руки так, что он сел. В нескольких шагах от него лежал Конрад, увязанный, как рождественский гусь, но все еще пытавшийся освободиться. - Если я когда-нибудь доберусь до вас, - ревел он, обращаясь к людям, стоявшим поодаль, - я вырву ваши печенки! - Дружище Конрад, - ответил один из людей, - я премного сомневаюсь, что тебе представится такой случай. В этом человеке было что-то знакомое, но лица его Дункан не видел. Человек повернулся, и Дункан узнал Гарольда Ривера. Мозг Дункана силился понять реальность, но это было трудным делом, поскольку переход от сна к пробуждению произошел слишком резко. Он спал, это ясно, видел во сне столкновение со змееподобным чудовищем из болота, и внезапно оказалось, что он уже не спит, а захвачен и связан злобной шайкой оборванцев. Дункан огляделся, оценивая ситуацию. Эндрю был привязан к дереву. Мэг не было видно, Дэниела тоже, но маленькая терпеливая Бьюти также была привязана к дереву петлей-удавкой за шею. Скосив глаза, он увидел Тайни со связанными лапами и челюстями. Тайни яростно извивался, но освободиться, конечно, не мог. Они лежали на опушке небольшой рощицы у начала дороги, там, где они остановились ранним утром, не думая ни о завтраке, ни о костре, желая только нескольких часов сна, оставив Эндрю на страже. Не было ни Снупи, ни Нэн, ни духа. Так и должно было быть: Снупи вывел их на дорогу и ушел вместе с Нэн собирать свой маленький народ. Дух, скорее всего, сбежал, встревоженный какой-нибудь опасностью. В прошлую ночь он говорил, что в течении всего дня никого не видел, и Дункан удивлялся, где же, к дьяволу, прятались Ривер и его банда. Ривер шел к нему. Дункан смотрел на него, смущенный эмоциями, которые этот человек вызывал в нем: немного страха, наверняка ненависть, но и то, и другое смывалось презрением. Ривер был подонком, злобным искателем удобного случая, не имевшим никаких принципов - ничтожество, даже того меньше. Ривер остановился в нескольких шагах от Дункана. - Ну, милорд, как вам это нравится? Все перевернулось. Может, теперь вы скажете правду о себе? - Я сказал ее тебе в ту ночь в замке. Мы идем в Оксенфорд. - Но не сказали, зачем. - Сказал. Несем сообщение. - И все? - Все. - Сейчас посмотрим, - сказал Ривер. Он шагнул вперед и сорвал мешочек с пояса Дункана. Не торопясь, отстегнул он пряжки, открыл мешочек, сунул в него руку и вытащил амулет Вольферта. Он покачал его на цепочке. Блестящие камни отразили солнечный свет. - Прямо скажем, хорошенькая штучка. И, возможно, ценная. Что это такое? - Просто безделушка. Сделано для красоты. Про себя Дункан молился: " Боже, только бы он не взял манускрипт!" Ривер положил амулет себе в карман, снова полез в мешочек и вынул манускрипт. - А это что? - Несколько листов пергамента. Мои любимые. Взял, чтобы иногда читать. - Ба! - С отвращением сказал Ривер. Он смял листы и отбросил их в сторону. Ветер подхватил их и протащил несколько шагов по песку. Затем они зацепились за кустик и остались там, а ветер дергал их. Рука Ривера снова нырнула в мешочек, достала четки, крест из слоновой кости, еще одни четки - янтарные. Он внимательно оглядел последние. - Благословленные? - Спросил он. - Освященные каким-нибудь святым? - Его преосвященством архиепископом аббатства Стендиша, так что они только частично освященные. - Главное - работа хорошая, - заметил Ривер. Он положил четки в карман. - Уж медяк-то мне за них дадут. - Они стоят гораздо больше, - возразил Дункан. - Дураком будешь, если отдашь за медяк. Ривер извлек замшевый кошелек. - Теперь осмотрим это, - сказал он. Оскалив острые зубы, он высыпал монеты на ладонь. - Неплохо. Для человека в стесненных обстоятельствах, вроде меня, большая удача найти столько. Он ссыпал монеты обратно в кошелек, сунул его в карман куртки и еще раз заглянул в опустевший мешочек, затем отбросил его в сторону. - А теперь меч. Лезвие, подходящее для джентльмена, это будет получше нашего несчастного железа. Он вытащил меч и осмотрел его опытным взглядом. - Хорошая сталь, прочная. Но где золото, драгоценные камни? Я полагал, что дворяне носят вещи получше. - Золото и камни для церемоний, а это боевое оружие, - ответил Дункан. Ривер кивнул. - В этом ты прав. Кончик острый, как игла. Действительно, очень хороший меч. Он опустил меч, так что острие касалось горла Дункана. - А теперь скажи, куда ты идешь на самом деле? Где то сокровище, которое ты ищешь? И какого рода сокровище? Дункан не ответил. Он сидел спокойно, хотя инстинкт кричал ему, чтобы он откинулся назад от лезвия. "Ведь меч не отклонится, - говорил он себе. - Ривер снова приставит его к горлу." - Я проткну тебе глотку, - пригрозил Ривер. - Если ты это сделаешь, то ничего от меня не услышишь. - Ты опять-таки прав. Может снять с тебя заживо кожу - лучший путь? Ты видел когда-нибудь, как с человека сдирают кожу? - Нет. - Неприятное зрелище. Делается это медленно, по кусочку. Иногда начинают с пальцев, но для мастера это скучная и утомительная работа, потому что надо быть очень осторожным и внимательным - это деликатная техника. Будь я мастером, я бы предпочел начинать с живота или с промежности. Пожалуй, именно с промежности. Очень нежная область, и результаты получаются быстрее. Если мы станем делать это с тобой, как ты считаешь, откуда начинать? Мы люди вежливые и согласимся с твоим выбором. Дункан не ответил. На лбу его выступил пот, но он надеялся, что Ривер этого не заметит. "Это не пустая болтовня, - подумал он. - Этот палач так и сделает." Ривер, казалось, обдумывал ситуацию. - Наверное, лучше начать с кого-нибудь другого, - решил он, - а ты посмотришь, пока подойдет твоя очередь. Этот большой дурень, кажется, моложе тебя. С ним будет хорошо работать. У него шикарная шкура. Если ее хорошо снять, можно сделать из нее куртку. Или взять этого занюханного отшельника, что привязан к дереву. Он будет визжать громче, чем дурень. Визжать и просить пощады или жалобно взывать к богу. Он все раскажет. Только я думаю, кожа отшельника такая сморщеная, что не будет стоить затраченных усилий. Дункан по-прежнему молчал. Ривер махнул рукой. - Сегодня уже поздно. Для такой работы нужно хорошее освещение, а сейчас солнце уже заходит. Лучше начнем с утра, так что у нас в запасе будет весь день. Он сунул меч Дункана под мышку, погладил оттопырившийся карман куртки и хотел уже отойти, но снова повернулся к Дункану. - У тебя будет целая ночь, чтобы подумать обо всем. Утром поговорим. Он крикнул своим людям: - Эйнер и Робин, ваша первая вахта над нашей драгоценной добычей. Не спускайте с них глаз. И чтобы никаких отметок на них! Я желаю иметь их шкуры неповрежденными. Если вы упустите их каким-нибудь образом или оскорбите их неумелым обращением, я вырву вам глаза! - Ривер, - сказал Дункан, - ты ошибаешься. Нет никакого сокровища. Мы путешествуем не для каких-либо поисков. - Ладно, - сказал Ривер, - мы это обсудим позже. Хотя я опасаюсь, что, если ты убедишь меня в том, что я ошибся, трудно будет снова приклеить тебе шкуру. Он сделал несколько шагов к дороге и снова закричал: - Седрик, черт побери, зачем так далеко? Я же велел разбить лагерь поблизости! Откуда-то донесся тонкий голос старого Седрика: - Здесь небольшая лужайка, чтобы пасти коней, а мы хотели присматривать за ними, и хороший запас хвороста для костра. Ривер проворчал что-то, потом сказал: - Ладно, это, в сущности, не имеет значения. Милорд с компанией надежно связаны. За ними будут внимательно смотреть, а мы можем и отойти на два шага. Эйнер, тот самый, кого согнали со стула в ту ночь в замке, сказал: - Мы можем перенести их в лагерь для интереса. Ривер подумал и ответил: - Нет. Два человека все время будут наблюдать за ними. Зачем тратить силы? К тому же здесь, в тишине, они соберутся с мыслями и решат, как вести себя дальше. Он спустился вниз по дороге. Остальные пошли за ним. Эйнер и Робин, два здоровых увальня, остались. Эйнер сказал Дункану: - Ты слышал, что он говорил? Мне приказано не делать тебе отметок, но в случае каких либо фокусов я накормлю тебя песком. - Вы в порядке, милорд? - Спросил Конрад. - Не разговаривать! - Прикрикнул Робин. - Держите рот на замке. - Со мной все в порядке, - ответил Дункан. - И с Эндрю тоже. А Мэг я не вижу. - Она налево, недалеко от Дэниела, привязана между двумя деревьями. - Сказано, не разговаривать! - Закричал Робин. Он шагнул вперед, размахивая грубо сделанным палашом. - Полегче, - остановил его Эйнер. - Ривер сказал - никаких отметок. Робин опустил палаш и отступил. - Милорд, - сказал Конрад, - похоже, что мы перед лицом великой опасности. - Я уверен в этом, - ответил Дункан. Манускрипт все еще оставался там, куда его отнесло. Он запутался в кустиках и ветер прижал его к ним.   Глава 15. Что-то зашевелилось между ивами по другую сторону рощицы. Дункан сидел и смотрел на пятно, которое, как ему показалось, двигалось. "Может, лиса, - подумал он, - хотя сомнительно, чтобы лисица подобралась так близко к людям." Ивы закрывали лагерь Ривера, но в просветах между ветвями Дункан видел свет костра. Вечером слышались крики, хохот и песни, но потом все затихло. Плач, который Дункан слышал и раньше, время от времени возобновлялся, и Дункан был уверен, что этот звук шел откуда-то с болота. Его запястья болели от усилий хотя бы ослабить веревки и теперь он не напрягал больше рук, так как убедился в бесполезности этого. "Наверное, есть способ убежать, - думал он. - Должен быть." Долгие часы он ломал голову, чтобы найти этот способ. Например, острый камень, о который можно перепилить веревки. Но здесь не было камней, только песок да глина. Руки были связаны за спиной, на крестце. Хитро извернувшись, можно перетащить их под ноги, а затем поверх ног и перегрызть веревки, но при двух стражниках это немыслимо. К тому же он не был уверен, что это вообще возможно. Он мог бы подкатиться к Конраду, и они бы перегрызли путы друг другу, но и это невозможно под внимательными взглядами Робина и Эйнера. Дункан продолжал строить фантастические планы спасения: вдруг вернется Снупи, подкрадется, незаметно перережет веревки у одного, тот кинется на стражника, пока Снупи освобождает другого. Может, появится дух и тут же полетит искать помощь. Спустится с неба Диана верхом на грифоне с боевым топором в руках. Может, дикий охотник забудет о своей вечной охоте на небе и придет им на помощь. Но все это мечты. Дункан знал, что ничего такого не произойдет. А утром... Дункан запрещал себе думать об этом. Вряд ли он сумеет сколько-нибудь достойно принять пытки. Он ничего не мог сказать Риверу и тем остановить мучения. Ведь никакого сокровища не было. Откуда у Ривера такая идея? Хотя у человека его склада подобные мысли появляются автоматически. Приписывая людям свои надежды и мотивы, он был уверен, что каждый ищет богатства. Тайни, долгое время боровшийся, теперь затих и спокойно лежал на боку. Конрад тоже давно не шевелился. Зная его, Дункан решил, что он заснул. Эндрю бессильно свисал, прикрученный к дереву. В лагере Ривера возобновились звуки, но более приглушенные. Манускрипт все еще был на месте. Дункан умирал от желания подкатиться и спрятать его, но боялся привлечь внимание к этим листам. Стражники были нед