но перед ним распахнулось. Ломик просвистел у него над головой, вылетел на улицу и с треском продрался сквозь крону ближайшего дерева, затем окно захлопнулось, и Паккер потерял ломик из виду. Он снял шипу и швырнул ее на стол. Шляпа немедленно поднялась в воздух и поплыла к шкафу в прихожей. Дверцы шкафа распахнулись, шляпа скользнула внутрь, и дверцы мягко закрылись. Паккер в задумчивости надул щеки и выпустил воздух сквозь усы. Затем достал платок и промокнул лоб. - Странные творятся дела, - пробормотал он себе под нос. Медленно, настороженно Паккер принялся осматривать квартиру. Все коробки стояли вдоль одной из стен - от пола до потолка по три в ряд. У противоположной стены стояли три картотечных шкафа, и Паккер удивленно потер глаза: за долгие годы он успел про один забыть и думал, что у него их только два. А вся квартира была аккуратно прибрана, вычищена и только что не светилась. Паккер переходил из комнаты в комнату - везде царил полный порядок. Сковородки и кастрюли на кухне стояли на своих местах, в буфете высились аккуратные стопки тарелок. Плита и холодильник сияли чистотой, и даже в раковине не оказалось ни одной грязной тарелки, а Паккер не сомневался, что они должны быть. Кастрюлька миссис Фоше, уже без бульона и оттертая до блеска, стояла на кухонном столе. Паккер вернулся к письменному столу и там, словно кто-то выложил все это для обозрения, обнаружил десять мертвых мышей. Восемь филателистических пинцетов. Стопку конвертов со странными желтыми марками. Два - не один, а сразу два - конверта с марками "Поларис-17б", на одном четыре марки, на другом - пять. Паккер устало опустился в кресло и снова взглянул на стол. Как же это могло случиться, черт побери? И что вообще происходит? Он наклонился и посмотрел на корзину, стоявшую сбоку от стола. Ему даже показалось, что она булькала специально для него. Видимо, все дело в ней, решил Паккер, иначе просто и быть не может. Ничего другого в квартире не появилось, ничего нового - только эта мусорная корзина с желтой кашей. Он взял со стола стопку конвертов с желтыми марками и открыл ящик стола, чтобы найти увеличительное стекло. В ящике тоже был полный порядок, а увеличительных стекол оказалось сразу пять штук. Паккер выбрал самое сильное. При таком увеличении поверхность марки превратилась в равнину с ровно уложенными вплотную друг к другу маленькими шариками - вовсе не песчинки, как ему показалось раньше. Склонившись над увеличительным стеклом, Паккер вдруг понял, что это споры. Крохотные безжизненные оболочки, способные тем не менее возродить жизнь - что в данном случае и произошло. Он пролил на марку бульон, споры ожили, и возникла эта странная колония микроорганизмов в корзине. Паккер положил увеличительное стекло на место и встал, собрал дохлых мышей за хвостики, отнес к люку мусоросжигателя и выбросил. Затем прошел к книжному шкафу: книги тоже были расставлены по тематике; нашлись даже те, что он давным-давно потерял и не мог отыскать долгие годы. Длинные ряды каталогов марок, подборка справочников по галактическим гашениям, огромный том по разновидностям почтовых отметок, путеводители по Галактике, целая полка словарей экзотических языков - книги, совершенно необходимые для распознавания марок - и множество изданий, посвященных тонкостям филателии. От книжного шкафа он перешел к сложенным у стены коробкам. Взял одну из них и поставил на пол. Коробка оказалась заполненной конвертами и прозрачными пакетами с отдельными марками, блоками, марками в листах и полосах. С растущим чувством радостного удивления Паккер продолжал перебирать содержимое коробки. Все марки и конверты в ней оказались из системы Тубана. Он закрыл коробку и собрался поставить ее на место, однако, не дожидаясь его, коробка сама поднялась над полом и установилась туда, откуда он ее взял. Паккер проверил еще три, что стояли рядом. В одной коробке хранился материал с Корефороса, в другой - из системы Антареса, а в третьей - с Джуббы. Споры не только привели в порядок квартиру, но и рассортировали всю его коллекцию! Он вернулся на дрожащих ногах к креслу и сел. Просто невероятно! Слишком невероятно! Споры впитали бульон и ожили. И теперь у него в мусорной корзине поселилась неземная форма жизни - или колония различных форм жизни - короче, существа с явным пристрастием к порядку, неудержимым стремлением работать и умением направить свое стремление в нужное русло. Но самое главное - эта чертовщина в корзине делала именно то, что человеку нужно. Корзина навела порядок в квартире, рассортировала марки и конверты, извела мышей и отыскала конверты из системы Полярной звезды вместе со всеми потерявшимися пинцетами. Откуда эти существа узнали, что ему нужно? Может быть, они читают мысли? От этой догадки по спине у него пробежали мурашки, но до его возвращения корзина и в самом деле ничего не делала, лишь весело побулькивала. Возможно, она не знала, что делать, а затем он вернулся и каким-то образом ей передались его мысли. Да, пожалуй, так: едва он вернулся, корзина узнала, какого работу надо выполнять, и сделала ее. Зазвенел звонок в прихожей, и Паккер пошел открывать. Оказалось, это Тони. - Привет, дядюшка, - сказал он. - Ты забыл свою пижаму, и я решил забежать вернуть. Ты оставил ее на кровати. Он протянул Паккеру небольшой сверток и только тут заметил, что произошло в квартире. - Боже, дядюшка! Что случилось? Ты никак навел здесь порядок? Паккер в смущении покачал головой. - Да нет, Тони. Тут произошло нечто необъяснимое. Племянник прошел в гостиную и остановился, восхищенно и несколько ошарашено оглядывая комнату. - Ты славно потрудился, дядюшка. - Я палец о палец не ударил. - А! Понятно. Нанял кого-то, чтобы здесь убрали, пока ты гостил у нас. - Нет, что ты. Все случилось сегодня утром. И всю работу сделала вот эта штуковина. - Паккер указал на корзину. - Да ты, видимо, рехнулся, дядюшка, - без тени сомнения заявил Тони. - Совсем крыша поехала. Тони настороженно обошел вокруг корзины, затем протянул руку и ткнул пальцем в желтую булькающую массу. - Похоже на тесто, - сообщил он, выпрямился и посмотрел Паккеру в глаза: - А ты меня не разыгрываешь? - Я понятия не имею, что это такое, - ответил Паккер, - и не знаю, как и зачем оно навело у меня порядок, но клянусь, все это - чистая правда. - А знаешь, дядюшка, - задумчиво сказал Тони, - тут, кажется, что-то есть... - Не сомневаюсь. - Нет, я серьезно. Не исключено, что это величайшее открытие за всю историю человечества... Так значит, ты говоришь, эта чертовщина делает то, что тебе нужно? - В общем, да, - сказал Паккер. - Только я не понимаю - как. У нее определенно есть ощущение порядка, и она делает ту работу, которую тебе нужно. Она словно понимает тебя - даже предвидит твои желания. Может быть, на самом деле это мозг с огромным пси-потенциалом. Видишь ли, я тут перед отъездом разглядывал один конверт с желтой маркой... И он рассказал ему все, что с ним произошло. Тони задумчиво слушал, теребя себя за подбородок. - Так, ладно, дядюшка, - произнес он наконец, - все ясно. Мы не знаем, что это такое и как оно действует, но давай пораскинем мозгами. Представь себе ведерко этой вот чертовщины в какой-нибудь конторе, в большой, серьезной конторе. Они смогут добиться такой эффективности, какая им и не снилась. Эта штуковина будет сортировать и хранить бумаги, регистрировать документацию и вообще поддерживать полный порядок в делах. У них никогда ничего не потеряется! Все будет лежать на своих местах, а найти нужный документ можно будет в считанные секунды. Скажем, босс или еще кто хочет посмотреть какое-нибудь досье: хлоп! - и оно уже на столе. Да с такой штуковиной можно вообще уволить всех клерков! Или, например, библиотека: она может работать даже без библиотекарей, и еще как! Но больше всего пользы эта чертовщина принесет в крупных конторах - в страховых фирмах, в промышленных корпорациях или транспортных компаниях. Тут ей просто цены нет. Паккер немного растерянно покачал головой. - Может быть, Тони, может быть, но кто тебе поверит? Кто обратит внимание? Это слишком фантастичный план. Ты просто станешь посмешищем. - Ну, это все ты оставь мне, - сказал Тони. - Я знаю, что надо делать, и тебе без меня не обойтись. - Ага! Значит, мы уже деловые партнеры. - У меня есть друг... - Послушать его, так у Тони везде друзья. - Он разрешит мне провести проверку. Мы поставим ведерко с этой штуковиной у него в конторе и посмотрим, что получится. - Он огляделся, уже готовый действовать. - У тебя есть ведро? - На кухне должно быть. - А мясной бульон? Ты ведь облил марку мясным бульоном? Паккер кивнул. - Кажется, есть банка консервированного. Тони почесал в голове. - Значит, так, дядюшка: прежде всего нам нужен стабильный источник поставок. - У меня осталось еще несколько таких конвертов. Все - с марками. Мы можем использовать один из них. Тони нетерпеливо отмахнулся. - Нет, так не пойдет. Эти конверты - наш резервный фонд. Их нужно спрятать куда-нибудь в сейф - на крайний случай. Но сдается мне, мы сможем вырастить не одно ведро этой штуковины из того, что у нас уже есть. Отчерпнем немного, подкормим бульоном и... - Но откуда ты знаешь?.. - А тебе не кажется странным, дядюшка, что спор на марке и бульона, который ты пролил, оказалось ровно столько, чтобы заполнить желтой массой одну мусорную корзину до краев? - Да, в общем-то, но... - По-моему, эта чертовщина разумна. Или, во всяком случае, она знает, что делает. Так сказать, сама себе устанавливает правила. Ты ей дай корзину, и она живет в ней, никуда не выползает. Разрослась как раз до краев и немного вытекла, но лишь для того, чтобы приклеить корзину к полу. И все. Она не прет через край, не заполняет комнату - короче, знает свое место. - Может быть, ты и прав, но это не объясняет... - Подожди секунду, дядюшка. Вот смотри. Тони сунул руку в корзину и вырвал кусок желтой массы. - Теперь следи за корзиной. Прямо у них на глазах споры расползлись и заполнили пустое пространство. Спустя несколько минут корзина снова была полна до краев. - Видишь, что я имею в виду? - сказал Тони. - Дашь ей больше места - она вырастет. Нужно только кормить. А уже место мы ей дадим - много-много ведер - и пусть растет сколько душе угодно... - Черт, дашь ты мне сказать, наконец?! Я тебя хочу спросить, что мы будем делать, чтобы она не приклеивалась к полу? Ну, разведем мы еще ведро этой чертовщины или несколько ведер, а они возьмут и приклеятся тут к полу, как первое. - Очень хорошо, что ты об этом подумал. Но я знаю, что надо делать - мы просто подвесим ведро за ручку. Подвесим, и ей не к чему будет приклеиваться. - Хм-м... Ладно. Похоже, мы все предусмотрели. Пойду разогрею бульон. Они разогрели бульон, нашли ведро и подвесили его на рукоятку швабры, уложенной на спинки двух стульев. Затем бросили туда кусок желтой массы, вырванной из мусорной корзины, и приготовились наблюдать. Однако масса лежала куском и, похоже, совсем не собиралась расти. - Выходит, я был прав, - заявил Тони. - Чтобы она начала расти, ей нужно немного бульона. Он плеснул в ведро бульон, но спустя несколько секунд масса растаяла, расползлась и превратилась в тягучую черную жижу. - Что-то здесь не так, - обеспокоенно сказал Тони. - Да уж, - согласился Паккер. - Знаешь, у меня есть идея, дядюшка. Очевидно, ты в первый раз облил марку другим бульоном. У разных фирм, что производят консервы, наверняка и разная рецептура. Дело, скорее всего, не в самом бульоне, а каком-то ингредиенте, который побуждает споры к росту. Похоже, у нас не тот бульон. Паккер смущенно шаркнул ногой. - Тони, я не помню, какой был бульон. - Но ты должен вспомнить! - закричал Тони. - Думай! Ты должен вспомнить, что это была за фирма! С несчастным видом Паккер шумно выдохнул через усы и признался: - По правде говоря, Тони, я его не покупал. Этот бульон приготовила миссис Фоше. - Вот, уже кое-что! Кто такая миссис Фоше? - Любопытная старуха, что живет на этой же лестничной площадке. - Отлично! Тебе надо лишь попросить, чтобы она приготовила еще немного. - Я не могу, Тони. - Но нам нужна всего одна порция. Мы отдадим бульон на анализ, чтобы узнать состав, и дело сделано! - Она захочет узнать, зачем мне бульон. И всем расскажет, как я ее попросил. Возможно, она даже догадается, что здесь дело нечисто. - Вот этого допустить нельзя, - озабоченно произнес Тони. - Все должно остаться между нами. Зачем нам делиться с кем-то еще? Он сел и задумался. - А кроме того, она, наверно, на меня злится, - добавил Паккер. - Перед моим отъездом она таки пробралась в квартиру и до смерти перепугалась, когда увидала мышь. После чего понеслась к управляющему жаловаться. Тони щелкнул пальцами. - Придумал! - воскликнул он. - Я знаю, как мы это обтяпаем. Ты иди и ложись в постель, а... - Еще чего! - проворчал Паккер. - Послушай, дядюшка, другого выхода нет. Тебе придется мне подыграть. - Что-то мне это не нравится. Совсем не нравится. - Иди ложись в постель и притворяйся больным. Сделай вид, что тебе плохо. А я отправлюсь к этой миссис Фоше и распишу ей, как ты переживаешь из-за того, что ее напугала мышь. Скажу, что ты, мол, весь день вкалывал и приводил квартиру в порядок, только чтобы это не повторилось. Скажу, ты так, мол, работал, что... - Ни в коем случае, - взвизгнул Паккер. - Она же сюда пулей прилетит! Очень мне это нужно! - А парочку миллиардов тебе не нужно, а? - сердито спросил Тони. - Да не особенно, - ответил Паккер. - Душа как-то не лежит. - Ладно, я скажу ей, что ты совсем не встаешь - сердце, мол, слабое - но ты очень просил приготовить тебе еще такого же бульона. - Я запрещаю тебе говорить это! - не выдержал Паккер. - Не смей ее приплетать! - Но, дядюшка, - попытался уговорить его Тони, - если ты не хочешь сделать это ради себя, подумай обо мне. Я у тебя один родственник на всем свете остался. И это первый случай, когда мне выпала возможность действительно разбогатеть. Может быть, я много хвастаюсь и делаю вид, что процветаю, но на самом деле... - Он понял, что это не довод и сменил тактику: - Ну хорошо, если не ради меня, то сделай это хотя бы ради Энн, ради ребятишек. Тебе же не хочется, чтобы маленьким бедняжкам пришлось... - Ладно, заткнись, а то ты еще расплачешься сейчас, - сказал Паккер. - Черт с тобой, я согласен. Вышло еще хуже, чем он предполагал. Знал бы он заранее, что так получится, - в жизни бы не согласился на такую авантюру. Вдова Фоше сама принесла кастрюльку с бульоном. Затем села на край кровати, приподняла ему голову и, сюсюкая, принялась кормить его с ложки. Он чуть не провалился от стыда. Но то, что им было нужно, они все-таки получили. Когда вдова Фоше решила, что ему уже достаточно, в кастрюльке осталось еще примерно столько же, и она оставила бульон им. "Бедняжке он еще пригодится", - сказал она. Время приближалось к трем, и с минуты на минуту должна была явиться вдова Фоше с бульоном. При мысли о бульоне у Паккера сдавило горло. "В один прекрасный день, - пообещал он себе, - я разобью Тони башку". Если бы не этот проныра, ничего бы и не началось. Прошло уже полгода, и каждый божий день она приносила свой бульон, садилась рядом и начинала без умолку трещать, а он тем временем должен был через силу вливать в себя целую тарелку. И хуже всего то, что приходилось делать вид, будто бульон ему нравится. А она-то как радовалась! Боже, ну откуда в ней столько веселости и энергии? Toujours gai [всегда веселый (фр.)], припомнилось ему французское выражение. Как тот ненормальный кот, которого древний писатель описал в своих глупых стишках [имеется в виду книга детского писателя Доктора Сюсса "Кот в шляпе"]. "И надо же до этого додуматься! Чеснок в говяжьем бульоне! Ну кто о таком слышал?" - беспомощно сокрушался Паккер. Ведь это просто... варварство! Особый рецепт, называется... Однако именно чеснок подействовал на споры, именно эта питательная среда пробудила их к жизни и заставила расти. А возможно, чеснок в бульоне пошел на пользу и ему самому, признавал Паккер. Уже долгие годы он не чувствовал себя так славно, в походке появилась упругость, да и уставать он стал гораздо меньше. Раньше его всегда клонило после полудня в сон, и он ложился вздремнуть, а теперь об этом и не вспоминал. Работал как обычно, нет, даже больше обычного и - если не принимать в расчет вдову с бульоном - считал себя очень счастливым человеком. Да, именно так - очень счастливым. И если Тони не станет отрывать его от марок, ему этого счастья надолго хватит. Тони молодой, шустрый, вот пусть и тащит на себе корпорацию "Эффективность". В конце концов, он сам на этом настаивал. Хотя, надо признать, дела у него идут отлично: множество промышленных предприятий, страховых компаний, банковских контор и прочих организаций уже сделали заказы. Пройдет какое-то время, утверждал Тони, и ни одному деловому человеку даже в голову не придет, что можно обойтись без услуг корпорации "Эффективность". Прозвенел звонок, и Паккер пошел открывать. Наверняка вдова Фоше со своей кастрюлькой. Оказалось, нет. - Мистер Клайд Паккер? - спросил человек, стоявший на лестничной площадке. - Да, сэр, - ответил Паккер. - Проходите, пожалуйста. - Меня зовут Джон Гриффин, - сказал гость, сев в предложенное кресло. - Я представляю Женеву. - Женеву? Вы имеете в виду правительство? Гриффин предъявил свои документы. - Хорошо. Чем могу быть полезен? - спросил Паккер несколько прохладным тоном, поскольку большой любви к правительству не испытывал. - Насколько я понимаю, вы являетесь старшим партнером в корпорации "Эффективность", верно? - Кажется, так оно и есть. - Вы не уверены?! - Не на все сто. Я, безусловно, партнер, а вот старший или еще как, утверждать не стану. Всеми делами заправляет Тони, и я в них не вмешиваюсь. - Вы и ваш племянник - единственные владельцы фирмы? - Вот это абсолютно точно. Мы никого не хотим брать в долю. - Мистер Паккер, в течение определенного времени правительственные службы вели переговоры с мистером Кампером... Он ничего вам об этом не рассказывал? - Ни слова. Я занят своими марками, и он старается меня не беспокоить. - Мы заинтересованы в ваших услугах, - сказал Гриффин, - и пытались их купить. - Пожалуйста. Платите деньги и... - Но вы не знаете сути проблемы. Мистер Кампер настаивает на отдельных контрактах для каждого подразделения правительственных служб. Получается чудовищная сумма... - Оно того стоит, - заверил гостя Паккер. - Можете не сомневаться. - Но это несправедливо, - твердо сказал Гриффин. - Мы готовы заключить соглашения по каждому департаменту, хотя и это - уступка с нашей стороны, поскольку правительство положено бы рассматривать как одного заказчика. - Послушайте, - не выдержал Паккер. - Зачем вы со мной об этом говорите? Я не занимаюсь делами корпорации. Этими вопросами ведает Тони. Вам придется вести переговоры с ним. Я лично в мальчишку верю: у него голова варит. А меня "Эффективность" мало интересует - только марки. - Вот именно, - обрадовано произнес Гриффин. - Я об этом и хотел поговорить. - В смысле? - Дело в том, - Гриффин перешел на доверительную интонацию, - что наше правительство получает ежедневно вместе с почтой множество марок. Не помню точную цифру, но это несколько тонн филателистического материала в день со всех планет Галактики. В прошлом мы реализовывали их через несколько филателистических компаний, но теперь администрация склоняется к тому, чтобы предложить весь филателистический материал оптом - и весьма недорого - в качестве условия заключения сделки. - Отлично. Но что я буду делать с марками, если они будут поступать по несколько тонн в день? - Не знаю. Но ведь вы так интересуетесь марками, а это великолепная возможность первому покопаться в превосходном материале. Думаю, что вам вряд ли кто предложит такой богатый источник. - И вы хотите уступить все это мне, если я уговорю Тони пойти вам на уступки? Гриффин расплылся в счастливой улыбке. - Вы прекрасно меня понимаете. Паккер хмыкнул. - Понимаете?! Да я вас насквозь вижу! - О, я бы не хотел чтобы у вас создалось неверное представление о правительстве. Это деловое предложение, чисто деловое. - Надо полагать, за эти горы бумаги, от которых я вас избавлю, вы рассчитываете получить лишь небольшую номинальную плату? - Чисто условную, - заверил его Гриффин. - Хорошо. Я подумаю и сообщу вам свое решение Но сейчас, разумеется, ничего обещать не буду. - Конечно, мистер Паккер. Я не стану вас торопить. Когда Гриффин ушел, Паккер задумался о его предложении, и чем больше он думал, тем привлекательнее оно ему казалось. Можно будет арендовать большое складское помещение, установить там "Корзину эффективности" и просто сваливать туда все новые поступления - "Корзина" рассортирует их сама. У него не было уверенности, что одна корзина справится с подробной классификацией - разве что разберет материал по планетарным группам - но если так, он просто установит еще одну, и уж с двумя-то корзинами он сможет добиться любой точности. А после того как они отберут для него наиболее ценные экземпляры, он передаст весь хлам специально созданной торговой организации - продавать по таким ценам, что все остальные дельцы от филателии просто вылетят в трубу. Паккер удовлетворенно потер руки, представляя, как он "разденет" всех этих жуликов. Сами они такое вытворяют, что им только поделом будет. Радужные перспективы омрачала только одна маленькая деталь. Конечно, предложение Гриффина - это почти то же самое, что взятка, хотя чего еще ожидать от правительства? В администрации полно взяточников, вымогателей, лоббистов, "борцов за особые интересы" и прочих жуликов. Возможно, никто ничего и не подумает, если он согласится на сделку с марками - кроме оптовых торговцев, разумеется, но они-то уж никак не могут помешать: им останется только сесть на задние лапы и выть на луну. Однако имеет ли он право вмешиваться в дела Тони? Ему, конечно, несложно будет упомянуть об этом при случае, и Тони скажет "да". Но вот стоит ли? Паккер мучился, не находя ответа и даже не приближаясь к нему, пока в дверь снова не позвонили. На этот раз пришла вдова Фоше, но с пустыми руками. Без бульона. - Добрый день, - сказал Паккер. - Сегодня вы несколько позже. - Я было уже собралась, но увидела, что у вас посетитель. Он уже ушел? - Да, не очень давно. Она шагнула через порог, и Паккер закрыл за ней дверь. - Мистер Паккер, - сказала вдова Фоше, когда они прошли в гостиную, - я должна извиниться: сегодня без бульона. По правде говоря, мне немного надоело варить его каждый день. - В таком случае, - галантно произнес Паккер, - угощение сегодня за мной. Он открыл ящик стола и достал новую коробочку с листьями, присланную ПугАльНашем всего днем раньше. Почти благоговейно Паккер открыл крышку и протянул коробочку вдове Фоше. Та невольно шагнула назад. - Попробуйте, - предложил Паккер. - Возьмите щепотку. Только не глотайте, а жуйте. Вдова осторожно отщипнула пальцами кусочек высушенного листка. - Это слишком много, - предостерег ее Паккер, - нужно совсем чуть-чуть. Да и достать их нелегко. Она сунула щепотку зелени в рот. Паккер, улыбаясь, следил за выражением ее лица. Поначалу вдова выглядела так, словно он предложил ей яд, но вскоре откинулась на спинку кресла и успокоилась - видимо, решила, что смертельная опасность ей не угрожает. - У меня такое впечатление, - произнесла она, - что я за всю свою жизнь ничего похожего не пробовала. - Наверняка не пробовали. Возможно, кроме меня самого, вы - единственный человек на Земле, кто попробовал это лакомство, Я получаю его от своего друга, который живет на планете у очень далекой звезды. Его зовут ПугАльНаш. Он регулярно присылает мне бандероли с этими листьями и всегда прикладывает небольшие записки. Паккер поискал в ящике и нашел последнюю. - Вот послушайте, - сказал он и прочел записку вслух: "Дараго друг: я в огромный щастье твой последний пасылка с табак. Пжалста еще тот самый. Ты незнать что я прарочиский и смотреть вперед тебе. Но так как это есть и я агромный радость сделат такой задача для друг. Я заверить ты это все к лучший. Можетбыт ты скора богатеть много. Твой добрый друг. Пуг Аль Наш." Паккер бросил записку на стол. - И что вы об этом думаете? - спросил он. - Особенно о том, что он пророк и видит мое будущее? - Наверно, ничего страшного. Он же утверждает, что вы скоро разбогатеете. - А по-моему, это очень напоминает цыганские предсказания, мне поначалу даже как-то не по себе стало. - Почему же? - Потому что я не хочу знать, что со мной случится. А он как-нибудь возьмет и напишет. Если бы человек мог видеть будущее, он бы знал, например, когда умрет, и как, и прочие... - Мистер Паккер, - перебила вдова, - я думаю, вам еще рано об этом беспокоиться. Готова поклясться, вы с каждым днем выглядите все моложе и моложе. Паккер зарделся от удовольствия. - Вообще-то говоря, я и чувствую себя гораздо лучше. Давно уже такого не было. - Может быть, это листья так действуют? - Нет, я думаю - дело здесь, скорее, в вашем бульоне. Короче, время за беседой протекло легко и приятно - более приятно, признал Паккер, чем можно было ожидать. Но когда вдова Фоше ушла, в мыслях вдруг всплыл вопрос, от которого ему стало даже как-то не по себе; с чего это он так расщедрился и предложил ей - ей! - попробовать листья? Паккер спрятал коробочку в ящик стола и снова взял в руки письмо ПугАльНаша, разгладил и прочитал. Ошибки невольно заставили его улыбнуться, но улыбка быстро погасла. Как бы там ни было, ПугАльНаш все же его опередил, освоил - пусть даже и так - земной язык, тогда как самому Паккеру язык Пуга оказался не по силам. "Я прарочиский и сматреть вперед тебе." С ума можно сойти! Хотя не исключено, что это просто шутка - или нечто такое, что на планете Пуга заменяет шутки. Паккер отложил письмо в сторону. Смутное беспокойство, вызванное всеми накопившимися проблемами, необходимостью что-то решать, не давало сидеть на месте. Расхаживая по квартире, он продолжал думать. Как ответить на предложение Гриффина? Почему он угостил листьями вдову Фоше? Что кроется за этой фразой в письме Пуга? Он подошел к книжному шкафу, провел пальцем по широким корешкам "Галактического обзора" и, выбрав нужный том, отнес тяжелую книгу на стол. Долго искал и наконец отыскал звезду Унук-аль-Хэй. Пуг, он помнил, жил на десятой планете системы. Наморщив лоб, Паккер принялся расшифровывать сжатые фразы и дикие, порой загадочные сокращения. Неудобно, конечно, но смысл здесь тоже есть: в Галактике слишком много планет, которые необходимо включить, и даже в таком виде справочник занимал несколько толстенных томов, а уж с полным текстом и подробными описаниями он стал бы просто неподъемным. "Х - м. изуч. пл., раз. обит., непр. д. л. (Т-67), торг. поср. (Т-102), леч. тр., лег. прор., тр. яз..." Секундочку! "Лег. прор." Может быть, это "легенда о пророчестве"? Он снова перечитал абзац, переводя текст на привычный язык: "Х - мало изученная планета, разумные обитатели, непригодна для людей (см. таблицу 67), торговля через посредников (см. таблицу 102), лечебные травы, легенда о пророчестве или "легализированное пророчество"? трудный язык..." "Насчет языка - это точно", - подумал Паккер. За долгие годы он научился разбираться во многих галактических языках - во всяком случае, для его целей этих знаний хватало - но язык Пуга так и остался для него полной загадкой. "Лег. прор.?" Ни в чем нельзя быть уверенным, но кто знает, может, это и правда... Он захлопнул справочник и отнес книгу на место. "Значит, смотришь в будущее? Почему бы это? Для чего? - подумал он, мысленно обращаясь к своему другу, и, ухмыльнувшись, добавил. - Ох и дождешься ты у меня, сверну я тебе твою длинную, тощую шею, чтоб не лез, куда не просили". Последнее, разумеется, в шутку: слишком уж далеко ПугАльНаш жил, да и неизвестно еще, какая у него шея, если она вообще есть. Когда пришло время укладываться на ночь, Паккер переоделся в ярко-красную с желтыми попугаями пижаму и сел на краю кровати, шевеля пальцами ног. "Ничего себе денек выдался", - подумал он. Нужно будет поговорить с Тони насчет сделки, предложенной правительством. Может быть, даже настоять на своем мнении - несмотря на то что при этом несколько упадут доходы корпорации "Эффективность". Зачем же отказываться от того, что хочется, если оно само идет в руки? Тони еще того и гляди, обдерет его как липку. Пора бы уже, но, видимо, он пока слишком занят делами, чтобы всерьез планировать, как обжулить своего компаньона. Хотя это и странно: нечестный доллар всегда радовал его гораздо больше, чем законный. Паккер вспомнил, как сказал Гриффину, что верит в Тони. Что ж, похоже, он сказал правду. Верит и даже гордится. Спору нет, Тони еще тот тип... Подумав об этом, Паккер самодовольно улыбнулся. "Ну прямо как я в молодости". Вспомнить хотя бы ту тройную сделку с поддельной старинной мебелью в английском стиле, с картинами с Антареса и местной разновидностью самогона из системы Крысы! Боже, как он их всех тогда обобрал! Зазвонил телефон, и Паккер двинулся в гостиную, шлепая босыми ногами по полу. Телефон продолжал трезвонить. - Иду уже! - сердито крикнул Паккер. - Иду! Он подошел к телефону и снял трубку. - Это Пикеринг, - сказал голос в трубке. - Пикеринг... О, да. Раз вас слышать. - Мы договаривались насчет конверта из системы Полярной звезды. - Да, Пикеринг, я вас помню. - Вы случайно не отыскали тот конверт? - Отыскал, но, извините, там полоска только из четырех марок. Я говорил тогда о пяти, но, сами понимаете, память. Годы идут, и... - Мистер Паккер, вы согласны продать этот конверт? - Продать? Да, ведь я обещал. Дал слово, сами понимаете... Хотя теперь об этом жалею. - Он в хорошем состоянии? - Мистер Пикеринг, учитывая, что это единственный конверт... - Могу я подъехать в ближайшее время взглянуть на него? - Пожалуйста. Когда вам угодно. - Вы подержите его для меня? - Разумеется, - согласился Паккер. - В конце концов, никто кроме вас, и не знает еще, что у меня есть этот конверт. - А цена? - М-м-м... Я говорил о четверти миллиона, но речь тогда шла о полоске из пяти марок. Поскольку их только четыре, можно несколько снизить цену. Я же не вымогатель, и со мной всегда можно договориться. - Да уж, - сказал Пикеринг с ноткой обиды в голосе. После того как они распрощались, Паккер долго сидел в кресле, положив ноги на стол, шевелил пальцами и удивленно разглядывал их, словно никогда раньше не видел. Сначала он продаст Пикерингу конверт с полоской из четырех марок за двести тысяч. А затем пустит слух, что существует конверт с полоской из пяти. Пикеринг, когда узнает, будет вне себя. Конечно, он испугается, что кто-нибудь его опередит и купит конверт с пятью марками, тогда как у него есть только четыре. Такого позора коллекционер вроде Пикеринга просто не вынесет. Паккер усмехнулся и произнес вслух: - Клюнул. За конверт с пятью марками он, возможно, выручит сразу полмиллиона. И Пикеринг никуда не денется, выложит. Нужно будет только назначить цену повыше и позволить ему сбить ее до пятисот тысяч... Часы на столе показывали десять - обычно он в девять уже лежал в постели. Паккер пошевелил пальцами ног. Странное дело - не то что спать, но даже ложиться не хотелось. Он и разделся-то только по привычке. Девять часов, надо же. В такую рань - и ложиться спать. Но ведь было время, когда он раньше полуночи об этом даже и не думал. А то, случалось, и вовсе не ложился, вспомнил Паккер, добродушно усмехаясь. Однако в те годы ему было чем заняться, куда пойти, с кем встретиться. И жилось тогда славно, и пилось в удовольствие... Не то что сейчас. Теперь и выпивку-то делают какого-то не ту, и повара хорошие перевелись. А что касается развлечений... Эх, да что там говорить. Друзья тоже - кого-то уже нет, с другими просто жизнь развела в стороны. Все ушли. "Ничто не вечно", - подумал Паккер. Он сидел, шевелил пальцами ног и смотрел на часы. Непонятно почему, но его вдруг охватило странное будоражащее чувство. Тишину квартиры нарушали только два звука - мягкое тиканье часов и неторопливое бульканье корзины со спорами. Паккер наклонился над краем стола и взглянул на корзину; стоит как вкопанная - полная корзина небывальщины, пробудившейся вдруг к жизни. Когда-нибудь, подумалось ему, кто-нибудь наверняка узнает, откуда взялись эти споры, с какой далекой планеты в туманных далях у окраины Галактики. Может быть, даже сейчас нетрудно определить, где выпускаются марки - если только он поделится с кем-нибудь своей информацией, если покажет кому-нибудь в правительстве эти конверты. Но и конверты, и информация стали теперь коммерческой тайной - слишком ценной, чтобы делиться ею с кем-то посторонним, а потому конверты заперты сейчас в надежном банковском сейфе. Разумные споры - отличное средство для доставки почты. Наносишь немного этой желтой каши на конверт или бандероль, пишешь адрес - и готово! А когда письмо доставлено, споры покрываются оболочками и ждут, пока снова кому-нибудь не понадобятся. Сегодня они работают на Земле, и, может быть, наступит день, когда они возьмут на себя заботу о порядке на всей планете; будут мыть улицы и собирать мусор - в конце концов они установят на Земле эру чистоты и порядка, какой еще не знала ни одна галактическая раса. Паккер пошевелил пальцами и еще раз взглянул на часы. Стрелки показывали почти половину одиннадцатого, но спать совсем не хотелось. "А чего я сижу? - подумал Паккер. - Может быть, переодеться и пойти погулять, как говорится, при луне?" На небе действительно светила полная луна, он видел ее в окно. "Совсем сдурел", - тут же сказал он себе, отдуваясь сквозь усы, однако снял ноги со стола и направился переодеваться. По пути в спальню он невольно хмыкнул, представив себе, как обдерет этого беднягу Пикеринга... Склонившись перед зеркалом, он пытался завязать галстук, и тут настойчиво зазвонили в дверь. "Если это Пикеринг, - подумал Паккер, - я его спущу с лестницы. До утра не мог подождать..." Оказалось, это не Пикеринг. На визитной карточке, которую протянул посетитель, значилось, что его зовут Фредерик Хазлитт и что он президент торговой корпорации. - И чего же вы от меня хотите, мистер Хазлитт? - Я хотел бы поговорить с вами, - ответил он, воровато оглядываясь. - Мы здесь одни? - Одни, не беспокойтесь. - Дело, которое привело меня к вам, носит довольно деликатный характер и очень меня тревожит. Я обратился именно к вам, а не к мистеру Камперу, потому что наслышан о ваших деловых качествах. Я чувствую, что вы сможете понять мои затруднения, тогда как мистер Кампер... - Что ж, выкладывайте, что произошло, - добродушно предложил Паккер. У него вдруг возникло ощущение, что разговор доставит ему удовольствие. Гость был явно чем-то расстроен и очень напуган. Хазлитт наклонился вперед, и голос его упал почти до шепота: - Дело в том, мистер Паккер, - признался он с содроганием, - что я становлюсь честным. - Это ужасно, - сказал Паккер сочувственно. - Вот именно. Человек в моем положении - да и любой бизнесмен - просто не может быть честным Могу сказать вам по секрету, мистер Паккер, что на прошлой неделе я потерял колоссальную сумму на одной из самых больших своих операций - и все потому, что стал честным. - Но может быть, если вы сделаете над собой усилие, постараетесь, так сказать, от души, вам удастся хотя бы частично сохранить бесчестность? Хазлитт удрученно покачал головой. - Поверьте, сэр, я пытался, но ничего не выходит Вы и не представляете, как я старался. Но несмотря ни на что, я теперь всем говорю правду. Мне никого не удается обмануть, даже заказчиков. А на днях дошло до того, что я сам срезал свои показатели чистого дохода до более реалистичных цифр. - Какой кошмар! - воскликнул Паккер. - И все это из-за вас! - взвизгнул Хазлитт. - Из-за меня? - Паккер возмущенно запыхтел сквозь усы. - Поверьте, мистер Хазлитт, я просто не понимаю, откуда у вас могла появиться такая мысль. Я не имею к вашим проблемам никакого отношения. - А эти ваши комплекты? "Эффективность"? Это они во всем виноваты! - Мистер Хазлитт, продукция нашей компании тут совершенно ни при чем, - рассерженно заявил Паккер. - Комплекты "Эффективность" всего лишь... Тут он умолк. Боже правый, а ведь они и в самом деле могли... Сам он уже много лет не чувствовал себя так хорошо, даже перестал спать днем, а теперь вот собрался посреди ночи идти гулять. - Давно это началось? - спросил Паккер, борясь с накатывающим страхом. - Месяц назад, по крайней мере, - ответил Хазлитт. - Думаю, первые признаки я заметил месяц назад, может быть, полтора. - Почему вы просто не выкинули наш комплект? - Выкинул! - взвизгнул Хазлитт. - Но толку никакого. - Ничего тогда не понимаю. Если вы выкинули комплект "Эффективность", все должно было кончиться. - Я тоже поначалу так думал, но ничего не вышло. Эта желтая чертовщина теперь везде. В трещинах пола, в воздухе; от нее невозможно избавиться. Паккер сочувственно хмыкнул. - Вы можете перебраться на новое место. - А вы представляете, во сколько мне обойдется переезд, Паккер? И кроме того, это бесполезно. Споры уже у меня внутри! - Он постучал себя по груди. - Я чувствую, что они там - делают из меня честного, порядочного человека, у которого все разложено по полочкам, как в наших картотеках. А я не хочу быть порядочным, Паккер! Я хочу делать деньги! Много денег! - Возможно, вас утешит, что то же самое происходит и с вашими конкурентами. - Пусть даже и так, - возразил Хазлитт, - но будет уже неинтересно жить. Зачем, вы думаете, люди занимаются бизнесом? Только лишь для того, чтобы открыть новые возможности, считаться предпринимателями и делать деньги? Совсем нет - это азарт, игра: или ты оставишь конкурента без штанов, или потеряешь последнее... - Аминь, - громко произнес Паккер. Хазлитт бросил на него недоуменный взгляд. - Вы что, тоже? - Боже упаси, - самодовольно ответил Паккер. - Я каким был пройдохой, таким и остался. Хазлитт устало откинулся на спинку кресла. Теперь его голос звучал резко, холодно: - Я хотел было разоблачить вас, предупредить мир, но потом понял, что не могу... - Разумеется, не можете, - отрезал Паккер. - Зачем же вам становиться посмешищем? Вы ведь из тех людей, кому даже мысль об этом кажется совершенно невыносимой. - Что вы задумали, Паккер? - Задумал? - Вы распространили эту чертовщину по всему миру, и, видимо, вам с самого начала было ясно, что произойдет. Однако на вас споры вроде бы не повлияли. Что вы замыслили? Подмять под себя всю планету? Паккер надул щеки и выпустил воздух через усы. - Вообще-то я об этом не