грающая наши роли...
   - Совесть человечества, - сказал Деревенский Щеголь.
   Лодж невольно привстал.
   "Я ведь не велел произносить  ему  эту  фразу!  Он  сделал  это  по
собственному почину, без моего приказа.  У  меня  просто  не  возникла
такая мысль, вот и все. Боже милостивый, я же только подумал об  этом,
только подумал!"
   Теперь-то он знал причину необычности  сегодняшнего  представления.
Наконец он понял, в чем странность персонажей.
   Они были не на экране! Они стояли на  сцене,  на  узких  подмостках
перед экраном!
   Они.  Уже  не  спроецированные  на  экран  воображаемые  образы,  а
существа из  плоти  и  крови.  Созданные  мыслью  марионетки,  которые
внезапно ожили.
   Он похолодел, похолодел и замер, вдруг со  всей  ясностью  осознав,
что одной лишь силой мысли - силой мысли в сочетании с таинственными и
безграничными возможностями электроники - Человек сотворил жизнь!
   Новый подход, сказал тогда Мэйтленд.
   О господи! Новый подход!
   Они потерпели неудачу в работе  и  одержали  поразительную  победу,
играя в часы досуга, и отныне отпадет необходимость в  особых  группах
ученых,  ведущих  исследования  в  той  мрачной  области,  где   живое
незаметно переходит в мертвое, а мертвое - в  живое.  Ведь  для  того,
чтобы создать человека-чудовище, достаточно будет сесть перед  экраном
и вымыслить его -  кость  за  костью,  волос  за  волосом,  его  мозг,
внутренности, особые свойства организма и все прочее. Так появятся  на
свет миллионы чудовищ для заселения тех планет. И  эти  монстры  будут
людьми, потому что их по заранее разработанным  проектам  сотворят  их
братья по разуму, человеческие существа.
   Близится минута,  когда  персонажи  спустятся  со  сцены  в  зал  и
смешаются со зрителями. Как же поведут себя их  творцы?  Обезумеют  от
ужаса, дико завопят, впадут в буйное помешательство?
   Что он, Лодж, скажет Деревенскому Щеголю?
   Что он вообще может сказать ему?
   И - а это куда важней - о чем заговорит с ним сам Щеголь?
   Лодж не в силах был шевельнуться, не мог  вымолвить  ни  слова  или
хотя бы  криком  предостеречь  остальных.  Он  сидел  как  каменный  в
ожидании того момента, когда они с подмостков спустятся в зал.