мир - явление объективное. Пространство и время... - Не спеши, - спокойно прервала Гелия. - Представь себе пещерного человека, неожиданно увидевшего телефон, радио и телевизор или пусть даже скоростной лифт... Мы - такие же пещерные люди... - Но... - И ты хочешь, чтобы я объяснила, каким образом я вижу отдаленные предметы? Даже не открывая глаз? Да, я вижу их близко, лучше, чем собственными глазами. Тебя удивляет, что корабль, который, по твоим расчетам, должен быть где-то в двух или даже трех километрах от здания, в действительности находится здесь, рядом, за этой вот стеной? - За этой стеной? - перебила Пия. - Значит, мы пришли? - Да. Гелия взяла их за руки, словно детей, и подвела к стене в том месте, где большие желтые и красные треугольники медленно таяли во вращающихся ветвях спиралей. Их на мгновение окутал туман, и неожиданно они оказались в лесу. Высоко над головами вздымались кроны сосен. Под ногами были трава и редкий вереск. Пия подошла к ближайшему стволу и дотронулась пальцами до толстой, шершавой коры. - Идите, - торопила Гелия. Метрах в тридцати между деревьями виднелась большая овальная площадь. В центре ее, на вогнутой стартовой плите, стоял их корабль. Рост остановился на опушке. С немым удивлением смотрел он на горевший в лучах солнца корпус ракеты, словно видел ее впервые. Неожиданно он сорвался с места и бросился к кораблю. Запыхавшись, он подбежал к огромной плоской "ступне" одного из трех амортизаторов "Гелиоса" и всем телом прижался к холодной поверхности металла. Значит, они действительно нашли корабль! Он старался поверить, что это не сон, не галлюцинация... еще не все потеряно! Рост поднял голову и взглянул вверх на вздымающийся, словно многоэтажное здание из металла и пластика, межзвездный корабль. Люк входного купола был открыт. Вытянутая рука подъемника транспортной платформой касалась поверхности земли. Ему захотелось как можно скорее очутиться внутри корабля. На мгновение, когда разбуженные нажатием кнопки механизмы подъемника дрогнули и начали поднимать его вверх, он почувствовал некоторое беспокойство. Но машина работала исправно. Вокруг было очень тихо. Он осознал это только сейчас, когда ферма подъемника совершила уже пол-оборота и поднималась дальше, к входному полушарию. В памяти всплыло воспоминание: полный запахов и звуков лес, тихий шум деревьев и гомон птиц. Было ли это ощущение, оставшееся от только что прошедшей минуты; или воспоминание из прошлой жизни, затерявшейся в тысячелетиях? Он чувствовал на лице мягкое дуновение ветра, но кроны далеких сосен, казалось, не шевелились. Чем выше поднималась платформа, тем большее пространство открывалось его взору. Однако напрасно он пытался разглядеть стены строения, в котором должен был размещаться этот космодром. Казалось, они находятся на вершине обширного холма, поросшего сосновым лесом, и лишь где-то далеко, среди долин и других холмов, вздымаются все те же странные, похожие на иглы безоконные небоскребы. Платформа замерла у купола. Рост еще раз взглянул вниз, туда, где на залитой солнцем огромной стартовой плите темнели две маленьких фигурки. Гелия и Пия медленно шли к кораблю. Он должен был подождать их внизу. Почему же он поступил иначе? Впрочем... Разве это так уж важно? Рост передвинул рычаг в положение "Планета" и переступил порог шлюза. Он уже собрался направиться в глубь корабля, когда его внимание привлекли следы на полу камеры. На тонком слое пыли виднелись четкие следы его ботинок, а рядом с ними... словно бы очертания босых человеческих ступней. Ступни, видимо, были небольшие, широкие, с очень короткими пальцами. Кто он - этот таинственный гость? Может быть, одно из тех существ, о которых говорила Гелия? Вряд ли прозябающие в теплицах, умственно регрессировавшие существа могли привести в движение подъемник... Посетитель, вероятнее всего, был здесь несколько часов назад, так как следы уже успел подрыть тонкий налет пыли. Следы вели из шлюза к платформе подъемника... Следовательно, войти внутрь корабля незваный гость должен был раньше, возможно, сразу после того, как Гелия последовала за Пией и Ростом. Он представил себе дикаря, хозяйничавшего в кабинах. Не повреждена ли аппаратура управления? Рост с волнением переступил порог переходной камеры. В коридоре и кабинах - никаких следов посещения. Ничто не изменилось с тех пор, как они покинули корабль. Не доверившись первому впечатлению, Рост шел от кабины к кабине, скрупулезно проверяя все горизонты от штурманской до мастерских и складов. Впустую. Таинственное существо не оставило никаких следов, кроме оттисков босых ступней на запыленной поверхности переходной камеры... Наконец он вернулся в штурманскую. Чтобы план удался, необходимо как можно скорее приступить к его выполнению. Рост включил центральный вычислительный пост и взялся за подготовку задания. В расчет входил только какой-либо из спутников Юпитера или Сатурна. Если же все они уже освоены землянами, придется пополнить запасы материи где-нибудь дальше. Уран, Нептун - сомнительно, чтобы и там нераздельно владычествовала цивилизация Земли. А без пополнения не могло быть и речи о дальнейшем полете. Материи осталось едва на несколько больших маневров в районе солнечной системы. Он подошел к штурманско-контрольной аппаратуре пятого рабочего комплекса и взглянул на указатель запаса материи в главном контейнере. В первый момент он подумал, что его обманывает зрение. Тогда он проверил указатели резервных емкостей - то же самое! Корабль имел полный запас топлива! Неужели за два дня ОНИ смогли загрузить емкости, не трогая корабля? В лучших условиях, при полной энергетической нагрузке это отнимало восемь дней. "Атомные прессы" не могли работать быстрее. Впрочем, каким образом были пополнены запасы, не так уж и важно. Гораздо важнее другое: зачем они это сделали? Хотят, чтобы космонавты покинули солнечную систему? Неужели они боятся людей из затерявшегося в веках прошлого? Эта мысль показалась Росту абсурдной. Однако он не отбрасывал ее. Она полностью подтверждала его предположения и опасения. Прежде всего он искал в ней ответ на вопрос: каковы границы власти управляющих Землей существ? Неужели возможно пробудить тех, которые "перестали хотеть"?.. Он вздрогнул, почувствовав прикосновение чьей-то руки, и резко повернулся, готовый к борьбе с неожиданным противником. Это была Пия. - Я тебя испугала? - спросила она, словно извиняясь. - Я думал, это... ОНИ. Она сочувственно смотрела на него. - Ты действительно хочешь улететь? - Да, - решительно сказал он. - Откуда ты знаешь? - Мне сказала... Гелия. Ты же знаешь. Она... - Знаю. Но это пройдет. Пройдет, как дурной сон. Она будет нормальной. Такой, как мы. Где... - начал он и осекся. - Она осталась внизу. - Зачем? Чего она ждет? У нас нет времени! Он заметил в глазах Пии странное выражение. - Она не ждет! - с трудом сказала Пия. - Она ушла... к ним. Рост стоял выпрямившись, наклонив голову вперед, и глазами, полными удивления и страха, смотрел на Пию. - Почему... ты позволила... ей уйти? - выдавил он глухо. - Ты не имеешь права требовать от нее... - О чем ты?! - возмущенно перебил он. - Было бы преступлением оставить ее в таком состоянии! Пошли! - он схватил Пию за руку. - Ее необходимо догнать, прежде чем она пересечет границу леса! Идем! Или нет! - вдруг передумал он. - Останься здесь. Подожди нас. Так будет лучше. Стереги корабль! Он кинулся к двери и выбежал из штурманской. Когда он добежал до шлюза, Гелия уже подходила к опушке леса. - Гелия! Стой! - как можно громче закричал он. Хотя она и услышала его крик, но, по-видимому, не разобрала слов, потому что только несколько раз махнула на прощание рукой и скрылась в зарослях. Он понял, что пока спустится с корабля и пересечет космодром, пройдет слишком много времени. Он не догонит ее, прежде чем она пересечет линию тумана. Пия ожидала в штурманской у наблюдательного экрана. - Ты была права. Она уже принадлежит им!.. - тихо сказал Рост. Он сел за пульт управления и задумчиво взглянул на ряды кнопок и контрольных лампочек. - Ну что ж... - сказал он минуту погодя. - Полетим одни. - Видишь ли, Рост... - неуверенно начала Пия. - Я тоже... не хочу покидать Землю. - А думаешь, я хочу?! - вздохнув сказал он. - Но мы вынуждены. У нас нет иного выхода. Ты же прекрасно понимаешь, что, если мы останемся здесь хотя бы на два дня, с нами может произойти то же, что стало с Гелией. Если она... - Я действительно не намерена никуда лететь, - решительно прервала Пия. - Гелия права. Он с отчаянием смотрел на нее. - Не пытайся убедить меня, что я поддалась их влиянию. Никаких навязанных мыслей или управления волей тут нет, - предупредила она. - Ты говоришь глупости! Ведь Гелия... Думаешь, она сама, по собственной воле?.. - Ты путаешь разные вещи. У нас нет никаких доказательств, что кто-то пытается управлять мозгом Гелии. Во всяком случае, в большей степени, чем им управляют условия. То, что нам кажется какой-то телепатией или ясновидением, может быть просто-напросто чем-то вроде "внутримозгового телевидения". Подумай хорошенько и ты согласишься со мной. Я не вижу необходимости покидать Землю. Наоборот, я хочу познать этот мир. Только тогда я смогу убедиться, нравится он мне или нет. - Тогда уже будет поздно! - хмуро сказал он. - Ты все свое. У тебя есть доказательства? - Может, и есть... - он взглянул на щит пятого комплекса. - Знаешь ли ты, что они хотят, чтобы мы улетели? - Они хотят? Не понимаю. - Пока нас не было, они заполнили сборники рабочей материей. Мы можем стартовать. Хоть сейчас! Они хотят избавиться от нас! Говорю тебе: надо воспользоваться их доброй волей. Пия подошла к щиту. Минуту смотрела на указатели, проверяя работу контрольных приборов. - Интересно... Однако твои слова полны противоречий. Раньше ты утверждал, что люди, населяющие сейчас Землю, хотят овладеть нашими мозгами, переделать нас по собственному образу и подобию... А теперь твердишь, что они охотнее всего избавились бы от нас и что этим они оказывают нам услугу. - Все это только на первый взгляд кажется противоречивым. Кстати, я не верю, что это люди, но не в том дело. Прежде всего я думаю, они могут подчинить себе наши мысли, но только до определенных пределов. Впрочем, возможно, они в состоянии сделать это полностью, как могли бы и уничтожить нас, но считают такой поступок аморальным. Может быть, это рудимент человеческой этики?.. Оставить же нас в покое они не могут. Боятся. Мы вызываем слишком много нарушений в их мире. Мы - пещерные люди... - угрюмо рассмеялся он. - Здесь речь идет уже о возможности нашего влияния на те человеческие существа, которые еще кое-где бродят по планете... - Почему же ты не хочешь остаться и начать борьбу? Ты же говорил... - Это борьба безнадежна. Они слишком могущественны. Если мы попробуем действовать против них, то встретимся с катастрофической для нас реакцией. Они предлагают нам улететь, так как не желают, чтобы мы принудили их поступать неэтично. Понимаешь? - Очень смелая гипотеза... А если все не так, как говоришь ты? Если они просто говорят этим, что нам предоставлена полная свобода выбора? Я считаю, что предположение, будто они хотят, чтобы мы покинули Землю, безосновательно. Они оставляют нам свободу выбора, потому что знают наши мысли, сомнения и опасения. Останемся ли мы или улетим - в масштабах планеты факт чрезвычайно мелкий. Это исключительно наше личное дело! Поверь... Для них мы представляем собою самое большее курьезный реликт. Рост пожал плечами. - Словом, ты приписываешь мне наивную мегаломанию? А я вовсе не считаю нас "пупом Вселенной". Я только думаю, что они рассматривают нас как потенциальных смутьянов, которых следует припугнуть или упрятать в клетку. Как раз второе они считают худшим или, может быть, даже аморальным решением. Наконец, говоря твоими же словами, что знаем мы о их морали? Если бы это были люди... - Ты упрям, как осел! Гелия утверждает, что это люди, и у нас нет никаких оснований не верить ей. - Почему же тогда они избегают непосредственных контактов с нами? Почему голос, который мы слышали здесь, в корабле, еще до посадки на Землю, был голосом машины, а не человека? Почему человеческие существа, которых нам показали, вели себя так, словно они находятся в состоянии умственной депрессии? Неужели это тебе ни о чем не говорит? - Ты думаешь, голос, который мы слышали, можно считать доказательством того, что эпоха человека окончилась? Думаешь, все, что мы видим, - это цивилизация роботов? Весьма шаткий довод... Прежде всего довольно сомнительно, чтобы столь высоко технически развитая цивилизация не могла абсолютно верно воспроизвести наш голос. Это не было проблемой даже в наше время. Голос звучал искусственно и чуждо не потому, что с нами разговаривал робот. Я думаю, машины трехсотвосьмидесятого столетия сумели бы говорить, как Демосфен и любимая мать в одном лице. - Следовательно, тогда наши собеседники не придавали значения способу и форме высказывания мысли? С этим можно согласиться, но это ничего не объясняет. Либо они недооценивают проблему, либо не представляют себе, как на нас подействует такого рода встреча... - Может быть, они предпочитают поставить вопрос открыто, прямо, честно... - Опять пытаешься идеализировать! - Предположим на минуту, что за эти триста восемьдесят веков в человеческом обществе развился какой-то новый, искусственно созданный метод общения. Если этот метод совершеннее звуковой связи, она могла атрофироваться. Как же тогда должны эти люди общаться с нами? Очевидно, в этом им могут помочь автоматы! Но разве машина, говорящая человеческим голосом и к тому же языком, которым человечество пользовалось триста восемьдесят веков назад, не ввела бы нас в заблуждение? Разве не скрыло бы это истинного характера изменений, происшедших на Земле за время нашего отсутствия? Этого наши собеседники не хотят... - Предпосылки, быть может, правильные, но вывод неверный. Гипотеза слишком искусственна, чтобы быть справедливой. Почему они не скажут нам всего просто, по-человечески? Почему избегают контакта? Скорее всего, именно здесь надо искать ключ к загадке. - Избегают ли? Просто мы не в состоянии заметить... - Ты противоречишь себе. То ты говоришь, что это люди, то - что какие-то неосязаемые существа. В конце концов остановись на чем-нибудь определенном. Она не обратила внимания на колкость. - Тебя не удивляет, что их так... мало? - сказала она задумчиво. - Вот именно! - торжествующе подхватил он. - Если хозяева Земли - люди, то их должны быть миллиарды. Пусть даже прирост идет очень медленно! Или даже стабилизация... но уменьшение - это уже регресс... А эти пустые залы и коридоры... - Знаешь, что сказала Гелия, когда я спросила ее об этом? Она предположила, что именно это может быть проявлением их права на... одиночество. - Что за бред! - Не скажи. Если на Земле действительно обитают десятки, а может быть, и сотни миллиардов человек, если средства связи обеспечивают непосредственный контакт между ними, то проблемой становится уже не четкость общественных контактов, а такое их строение и форма, которые обеспечивают индивидуумам свободу личной жизни. Представь себе, что бы творилось, если бы эти миллиарды были обречены на постоянное общение! - Это чересчур надуманно. Я не очень-то верю ни в эти миллиарды, ни в эти контакты, которых что-то не видно... - А разве контакт обязательно должен иметь заметные для каждого формы? - ответила Пия вопросом на вопрос. - Я думаю, Гелия уже установила с ними... - Гелия? - резко прервал Рост. - Благодарю за такой контакт. Именно поэтому мы и не может здесь оставаться. - Уж не думаешь ли ты, что мир, который ты собираешься построить, будет миром нашего прошлого? - тихо спросила Пия. - Прошлое не вернется. И ты не имеешь права утверждать, будто мир, который мы застали на Земле, хуже того, который существовал триста восемьдесят веков назад. - Я не говорю, что он хуже. Он - иной, чуждый нам. - Он только кажется нам чуждым и непонятным. Его необходимо познать, понять... - Какой ценой?! Я хочу остаться самим собой! Она сочувственно смотрела на него. - Кажется, - сказала она немного погодя, - в этом вся суть. А ведь не мир к нам должен приспосабливаться, а мы к нему. Таков путь познания и... понимания. И поэтому я с тобой не полечу. - Зачем же ты пришла? - раздраженно проговорил он. - Хотела убедить тебя. - Потеря времени. Если они не повредили механизмы ракеты или не помешают мне каким-либо иным способом, я стартую через десять минут. - Подожди, я только заберу научные материалы. Они принадлежат Земле. - Поступай, как хочешь... Он остался в штурманской один. Сел около пульта и подпер голову руками. Значит, и она... Быть может, он обязан спасти ее? Даже против ее воли? Имеет ли он право оставить ее здесь? Не будет ли это похоже на то, что он бросил психически больного товарища? Разве уход Гелии - не предостережение? Он понял, что спустя минуту будет уже поздно. Стоит Пие покинуть корабль - и он навсегда потеряет последнее близкое ему существо. Вот пульт управления. В левом углу опломбированный рычаг. Нарисованный на пульте красный кружок подчеркивает его особое назначение. Рост протянул руку. Осторожно, словно сомневаясь, он дотронулся до рычага пальцами. Потом резко рванул металлическую рукоятку. Приглушенный гул прошел по кораблю. Аварийные переборки перекрыли проходы. Он пробежал пальцами по клавишам. Загорелась желтая лампочка. Реакторы перешли с холостого хода на рабочий. Через шесть минут он может стартовать. Если успеет разработать программу... Подойдя к пульту центральной вычислительной системы, Рост поспешно, дрожащей от волнения рукой отстукал на клавишах ограничительное задание. Вообще-то у него не было никаких данных. Он не знал, где находится космодром, каково точное взаиморасположение планет. Но сейчас самое главное - взлететь, пробить атмосферу и перевести корабль на круговую орбиту. Потом будет достаточно времени на измерения и вычисления. Автомат уже печатал контрольные цифры, когда раздался звонок телефона. Первым желанием Роста было включить динамик. Переключатель находился на пульте управления. Достаточно протянуть руку. Но тогда пришлось бы вступить в разговор... Неужели он боится аргументов Пии? А может, просто вопроса: "Что ты собираешься делать? Ты подумал?"... Звонок не умолкал. Не давал сосредоточиться. Настойчиво, упорно требовал ответа. Стартовать! Как можно скорее покинуть Землю! Он смотрел на цифры, медленно перемещающиеся в оконцах контрольной аппаратуры. Старался сконцентрировать внимание на работе автоматов, готовивших межзвездный корабль к старту. Но звонок не умолкал и не давал забыть то, что происходило там, в одной из кабин, разделенных аварийными переборками на герметически закрытые клетки. Он прекрасно знал Пию. Ее спокойствие, решительность и выдержку, которые она проявляла в самых сложных положениях. Он представил себе, как она стоит у внутреннего телефона и ждет. Даже если он стартует, даже если улетит, что он ей скажет? Сумеет ли убедить? Ведь даже если это болезнь, существует ли какое-нибудь лекарство?.. В глубине души он не был уверен до конца в своей правоте. На пульте зажглась зеленая лампочка. В трех контрольных окошках под ней появились цифры "О". Рост смотрел на зеленый огонек, и на лбу у него выступили капли холодного пота. Прошло еще несколько секунд. Он положил руку на стартовую кнопку, потом быстро отдернул ее и пробежал пальцами по клавишам - погасла зеленая лампочка, вслед за ней желтая, реакторы перешли на холостой ход. Быстро, не колеблясь, он передвинул рычаг аварийной системы в прежнее положение. Опять шум прошел по стенам корабля: переборки уже не закрывали проходов... Телефон неожиданно умолк. Кабину заполнила звенящая тишина. Рост неподвижно сидел у пульта и смотрел на дверь, ведущую в глубь корабля. Он ждал. Чего? Неужели все еще надеялся? Медленно уходили минуты... Вдруг на боковом контрольном щите загорелся и начал ритмично помигивать маленький белый светлячок. Рост тут же заметил сигнал и почувствовал, пожалуй впервые за много лет, как слезы побежали по щекам. Надеяться было не на что. Он знал - Пия не придет, Это работал подъемник, соединяющий выходную камеру с поверхностью планеты. Он нервно сжал веки. Все пережитое показалось ему дурным, кошмарным сном. Проснуться, если бы можно было проснуться, пусть даже ценой возвращения к физическим мучениям, которые он переносил еще так недавно, разбитый параличом. Когда он открыл глаза, сигнальный огонек уже погас. Он остался один в опустевшем межзвездном корабле. Нажав клавиш, включил телеиллюминаторы. На фоне белого, залитого солнцем стартового круга двигалась темная фигурка. Рост смотрел, как она удаляется, с каждой секундой уменьшаясь на экране. На полпути между кораблем и лесом Пия остановилась. Несколько секунд смотрела в сторону корабля, потом решительно повернулась и через несколько минут скрылась среди деревьев. Только теперь Роста охватил настоящий страх перед одиночеством, страх, до сих пор таившийся где-то за гранью сознания. Хватит ли ему сил, решимости? Этого он сказать не мог. Вместе с уходом Пии потеряло смысл все, что он намечал. Зачем ему теперь было лететь к чужим мирам? Все сделалось безразличным и бессмысленным. Он неподвижно сидел перед экраном, ожидая чего-то. Но разве можно было еще на что-то надеяться?.. Только тени облаков медленно плыли по земле, то и дело покрывая белую стартовую плиту космодрома. Рост еще раз оглянулся. Над кустами можжевельника теперь виднелась только носовая часть межзвездного корабля. Первые лучи восходящего солнца уже посеребрили купол обсерватории, издалека похожий на стеклянный шар, прикрепленный к верхушке новогодней елки. Рост не чувствовал ни сожаления, ни беспокойства. Он уже смирился с мыслью о поражении. Он знал, что не сможет отгородиться от этого странного, чуждого ему мира, но не в силах и бежать от него. И все-таки его взгляд то и дело непроизвольно возвращался к опустевшей ракете, словно ища в ней поддержки, прежде чем придется пересечь границу, отделяющую космодром от остального мира. Молочный туман сгущался, превращаясь в сотканную из облаков стену. Он знал, что стоит ему вступить в эти облака, как пространство, а может быть, и время потеряют прежние размеры. То, что он чувствовал в этот момент, не было ни страхом перед новой жизнью, ни сожалением о прежней. Он просто хотел, чтобы то, чего он ожидал, было уже позади, чтобы его поглотил без остатка и преобразил тот мир, который отнял у него последних, самых близких ему людей. Туман расступился, и Рост снова оказался в длинном, узком коридоре, который привел его в зал без дверей и окон, с потолком, казалось, раскрытым в простор утреннего неба. Стоило ему войти, как на стенах появились цветные пятна и линии. Он следил за их движением и изменением вначале довольно безразлично, потом со все возрастающим интересом и даже удовольствием. Его удивило, как, блуждая с Гелией и Пией, он не ощутил всей прелести и гармонии этих пластических форм. Гелия была права - цветными линиями и пятнами управляло течение его мыслей. Это подтверждалось опытами, результаты которых все больше захватывали его. Постепенно он научился управлять ходом пластичных изображений, а следовательно, и течением собственных мыслей. Неужели этот гигантский электроэнцефалограф был создан именно ради этого? Вероятно, наблюдая за изображениями, можно не только видеть ход своих мыслей, но и контролировать их правильность? Только ли формальную правильность? Может быть, правильность и по существу? Он чувствовал, что вот-вот откроет еще одно необычное свойство этих устройств. Он опять начал экспериментировать. Задавал себе вопросы и пытался ответить на них, наблюдая за изменением форм и цветов. Это было не легко, но постепенно он приобретал сноровку. Правда, информация была выражена незнакомым Росту кодом, но он чувствовал, что начинает улавливать закономерности, которые позволят ему расшифровать этот код. Неужели таким образом можно узнавать что-то новое? Он мог ошибаться... А если использовать необычные свойства этих стен и попытаться найти... Успех был бы лучшим подтверждением его открытия. Следя за изменениями на стенах, он мысленно выбирал направление, пытаясь решить, которое из них правильно. Но на этот раз уверенности не было. Пятна и линии казались одинаковыми, интуиция подводила, попытки анализа не давали результата - не за что было ухватиться. Ему пришло в голову, что Гелия и Пия не хотят встречи. Он пытался отбросить эту мысль, но она упорно возвращалась. Это вызвало у него беспокойство и раздражение. Не пытаясь больше экспериментировать, он пересек стену в первом же отмеченном проходе. Следующий зал был точной копией предыдущего. Третий зал выглядел совершенно иначе. Белые стены, матовые и мертвые, низкий потолок, лишенный отражения неба. С пола неправильными рядами вырастали стержни различной высоты и толщины. Каково их назначение? Он протянул руку и осторожно прикоснулся к одному из стержней. Стержень показался ему удивительно теплым, мягким, словно живым. По телу Роста пробежала дрожь. Что это? Сказалось ли действие окружающих его сил или это следствие нервного напряжения? Этого он определить не мог. Он отнял руку от стержня, но в этом движении не было страха. Пульсирующие жизнью механизмы не вызывали у него отвращения, наоборот, он чувствовал удовольствие, когда рука ощущала их теплую поверхность. Но именно это заставило его забеспокоиться. Он снова подумал о Гелии. Если бы отыскать ее в этом лабиринте... - Закрой глаза, - услышал он приглушенный шепот. Это был голос Гелии. Он оглянулся. В зале - никого. По-видимому, где-то были скрыты динамики. - Закрой глаза! - опять услышал он. Нет. Голос шел не от стен. Он был в нем самом. Только теперь до Роста дошел смысл произнесенных слов, и он закрыл глаза. Перед ним возникли туманные контуры какого-то изображения. Он прикрыл глаза рукой, и изображение стало четче. Какой-то сад. В тени деревьев на возвышении лежало несколько человек. Это были жители Земли, похожие на тех, которых он видел неделю назад на экране. Однако среди них были двое отличающихся по виду и одежде людей. Он узнал их! Это были Пия и Гелия! Где находился этот сад? Далеко ли? Этого он сказать не мог. Самым удивительным было то, что изображение окружало его со всех сторон и любое движение головы или глаз изменяло поле зрения так, словно бы сам он, Рост, находился в этом саду. Он открыл глаза, и сад исчез. Вокруг были только белые стены зала. Он снова сжал веки, вызывая изображение. - Туда, к вам... можно? - неуверенно спросил он. - Если хочешь... - услышал он голос Гелии. Однако сама она не повернула головы и ни одним движением не показала, что слышит его. - Хочу! Но как к вам пройти? - Иди постоянно на меня. - С закрытыми глазами? - Нет. Закрывай только иногда, чтобы сохранить направление. Понимаешь? - Понимаю. А это ОНИ? - Как видишь. - Вы с ними беседуете? - Это трудно так назвать... Слишком велика пропасть времени... Но пусть тебя это не смущает. ОНИ, несомненно, помогут нам. ОНИ нас понимают. И тебя поймут тоже... Если только захочешь... - Какие ОНИ? - спросил он. - Что тебе сказать... ОНИ мудры и прекрасны. Конечно, не так, как привыкли расценивать мы... Я могла бы сказать, что ОНИ добры к нам, но не знаю, имеет ли такое определение смысл. Это слишком напоминает отношение первобытного человека к богам, созданным им самим... - Я тебя не понимаю. - Боюсь, что мы бессознательно можем творить мифы. Необходимо отказаться от всяких эмоциональных оценок. ОНИ тоже не хотят этого... Мы должны их познать. Познать такими, какие ОНИ есть. Ведь это люди! Только внешне другие, а по существу - такие же. Сформировавшиеся в течение многих веков прогресса... - Ты в этом уверена? Ведь не исключено, что все видимое нами - иллюзия. Если бы я мог увидеть этот мир таким, каков он есть в действительности! Пусть ОНИ покажут мне свой мир в обычных, знакомых мне трех измерениях и времени, темп которого я мог бы понять. Разве это невозможно? - Думаю, возможно. Не полностью, конечно. Но я не знаю, есть ли в этом смысл. Это все равно, как если бы ты хотел сразу видеть все, что происходит в каком-либо огромном доме, в каждой комнате, знать, что делает каждый жилец этого дома. - Ты же знаешь, что я просто хочу увидеть объективную действительность. Увидеть хотя бы только то, что происходит здесь, на том месте, на котором сейчас нахожусь я, мой мозг. Ведь то, что меня окружает, - иллюзия! Искусственно созданная галлюцинация! Может, я нахожусь в пространстве, может, этой комнаты, этого здания вообще нет?! Может, все это мне только снится? Может, вообще существует не мое тело, а лишь игра сигналов в моем мозгу? Или даже просто в какой-то машине - запись моей индивидуальности, встроенная в какую-то кристаллическую сеть... - Ты плетешь ерунду! Ты человек из плоти и крови. - Это уже немало. Но мне этого недостаточно. Разве я не могу увидеть действительность? - Ты ее уже видел. Не помнишь? На той площади... - Это разные вещи. А чего ты ожидаешь? Впрочем, если ты так уж хочешь... Только веди себя разумно! - Постараюсь. - Ну так смотри! То, что увидел Рост, было поразительно. Он находился на небольшой платформе, представляющей собой прозрачный пол зала, в котором был минуту назад. Вокруг - над головой, под ногами - сотни, даже тысячи человеческих фигур создавали какой-то огромный муравейник. Ближе к Росту несколько человек лежали неподвижно, словно подвешенные внутри прозрачных коконов, и только движения их рук и сосредоточенные лица указывали на то, что они заняты какими-то сложными, требующими большого внимания работами. Рядом, выше и ниже, во всех направлениях с головокружительной быстротой, словно на скоростных лентах тротуаров, текли человеческие потоки. Глубже внизу, как бы в этажах этой прозрачной Вавилонской башни, толпы людей спешили во всех направлениях. Люди не задевали друг друга, в их движениях не было ни малейшего признака колебания. Каждый стремился к какой-то неизвестной цели, казалось, не видя проходящих мимо людей, занятый только собой или самое большее ближайшими к нему людьми. Там, где толпа редела, можно было заметить более крупные группы людей. Преимущественно они держались за руки, выполняя странные движения или, может быть, гимнастические упражнения, смысл которых Рост и не пытался понять. Неожиданно он увидел перед собой женщину. Высокая, стройная, с длинными, уложенными по обеим сторонам головы волосами. Ее тело было покрыто слоем какого-то вещества, которое подчеркивало классические формы ее фигуры. Она шла к нему легким, танцующим шагом, глядя куда-то поверх его головы. Неожиданно она остановилась. Ее взгляд скользнул по Росту и задержался на его лице. Она, казалось, была удивлена и мягко коснулась кончиками пальцев его руки. Он почувствовал, как заколотилось сердце... Они неподвижно стояли несколько секунд, потом женщина улыбнулась ему и пошла дальше в сторону коконов. Он хотел уже бежать за ней, но почти в тот же момент их разделила белая матовая стена... Рост опять оказался в маленьком низком зале, заполненном только рядами прутьев, вырастающих из пола. - Пожалуй, довольно, - услышал он голос Гелии. Он прикрыл глаза и опять увидел сад. - Что это было? - спросил он, еще ошеломленный избытком впечатлений. - То, чего ты хотел. Действительность. - Я иду к вам, - с неожиданной решительностью сказал Рост. Он открыл глаза и быстро пересек стену там, где секунду назад видел Гелию и Пию. Какой-то длинный зал, но теперь он уже ни на что не обращал внимания. Опять прикрыл глаза, проверил направление и пошел быстрее. Скорее добраться до сада, увидеть Гелию, Пию и этих неизвестных хозяев Земли. А вдруг все это лишь самообман? А Пия, Гелия - лишь изображения, спроецированные в его мозгу? Правда, он разговаривал с Гелией. Он был убежден, что это она! Однако почему она вела себя так странно? Неужели психические преображения зашли столь далеко? Что их ждет? Если даже все, что он видит и слышит, - правда, если Гелия и Пия не ошибаются, утверждая, что эти удивительные существа - действительно люди, владеющие Землей, то можно ли создать мост, соединяющий две столь отдаленные цивилизации? А если можно, то какой ценой? Ценой потери всего, что он любил в своей прежней жизни? Он непроизвольно замедлил шаг. Борьба, которую он вел с самим собой, становилась все отчаянней. Он твердил, что должен верить Гелии, должен оставить позади прошлую жизнь и начать новую. Быть может, лучшую... но тут же возражал себе: чего стоит самая прекрасная, самая разумная жизнь, если она должна без остатка заслонить прошлое, если условием этой жизни будет потеря всех переживаний, которые творили суть его, Роста, личности? Он остановился. Прикрыл глаза и вновь увидел сад, Пию, Гелию... Резко повернувшись, он открыл глаза. Зал, похожий на тот, в котором вчера очнулся. Он опять сжал веки, стараясь сосредоточиться на мысли о корабле. И тут же вместо сада увидел просторное, окруженное лесом поле с высоким, горящим на солнце межзвездным гигантом посредине. Словно лунатик, он пошел туда вслепую, проходя сквозь стены. Наконец оказался в многоугольном зале. Таких он здесь еще не видел. Потолок и стены были покрыты большими дисками из серебристого металла. Но не это заставило его остановиться. Музыка. Тихая, но отчетливая. Он чувствовал, как тревожно забилось сердце. Он хорошо знал эту вещь. Это был тот фортепьянный концерт, токката которого преследовала его вчера в течение многих часов. Музыка отличалась от слышанной им до сих пор. Он не мог, не умел почувствовать ее прелести. Она казалась странной и искусственной, порой граничащей с непереносимой для уха какофонией, и все-таки, измененная в результате тысячелетних преобразований, это была она. Поток звуков лился отовсюду. То ли какие-то гигантские органы, то ли объединенные хоры и симфонические оркестры. Кто мог исполнять это произведение? Кто мог его слушать? Неужели все это только ради него? Рост судорожно сжал веки и увидел перед собой исполнителя. Он стоял выпрямившись, слегка подняв голову и прикрыв глаза. Во всей фигуре, в плавных, но быстрых движениях рук, в игре чувств, отражавшихся на лице этого человека, было столько прелести и творческого возбуждения, что Рост не мог оторвать от него взгляда. Ему захотелось как можно скорее, сейчас же оказаться ТАМ, рядом с НИМ! Вот он уже слышит начало токкаты, "его" токкаты - созданной сотни веков назад человеком, имени которого он, пришелец из того времени, не помнит... Рост, не открывая глаз, быстро пошел вперед. Человек не приближался и не отдалялся, однако музыка с каждым шагом словно бы разрасталась, усиливалась, поглощала Роста без остатка. Сейчас ему было безразлично, слышит ли он ее собственными ушами или же, как и голос Гелии, она звучит где-то в нем самом... Неожиданно изображение исчезло. Рост испуганно открыл глаза. Он стоял на какой-то огромной залитой солнцем эстакаде. Вокруг - десятки людей: женщины, мужчины, дети. Поодиночке или группами они не спеша шли в различных направлениях, стройные и прекрасные... Он без труда нашел того, которого искал. Исполнитель стоял внизу, на небольшом возвышении, окруженный людьми. Из странного инструмента лились последние аккорды финала... пятого концерта Прокофьева. Кто-то коснулся руки Роста. Он обернулся - за ним стояла Гелия...