асса ключей, - наконец ответил он. - Одни открывают сундуки с деньгами, другие - пакеты с технологиями, третьи - пояса верности. Если ты завтра включишь головизор и усядешься перед экраном на несколько часов, то перед тобой будут непрерывно мелькать люди, присутствующие на сегодняшнем приеме. Певцы, актеры, журналисты и мы, политики. Элита. Те, которые помогли нам прийти к власти. Те, которые поддержали нас. Это просто... - Невероятно, - покачал головой Танкред. "О чем он сейчас в действительности думает? - вдруг пришла Дине в голову поразительная мысль. - Где витает его разум? Что анализирует? Не являются ли все его вопросы и наша беседа всего лишь игрой манекена, настроенного на соответствующую программу?" Она вздрогнула. - Вам холодно? - сразу же отреагировал Танкред. - Может быть, еще бокал? Позвольте, на этот раз выберу я... Он замялся. Неожиданно замолчал, из горла вырвался странный звук. Глаза резко закрылись, потом он начал моргать с невероятной частотой. Покачнулся и наверняка бы упал, если бы не подхватил Рамзес. На другой стороне зала послышался протяжный, ужасающий стон, перешедший в вой. В тот же миг Танкред с огромной силой ударился о зеркальную стену. Блестящая поверхность пошла сетью трещин, быстро наполняющихся рубиновой кровью. Все это заняло едва долю секунды. Неожиданно до слуха ошеломленной Дины начали доходить крики ужаса, вопросы, топот ног. Затихла музыка, погасли изображения, зал заполнил яркий белый свет. Танкред снова ударился головой о стекло, тихо застонал, уперся руками в потрескавшуюся стену. Дина видела все словно сквозь туман - растерявшаяся, застигнутая врасплох, неспособная что-либо предпринять. На другом конце зала в эпилептическом припадке бился мужчина, одетый так же, как Танкред. Вероятно, тоже сетевик. Тем временем Салерно опустился на колени, выгнулся назад и ударился головой о пол. Глаза у него были закрыты, изо рта текла красная слюна, сильно кровоточили ранки на лбу. Ладони колотили по паркету, будто кто-то импульсами тока раздражал мышцы его рук - застывшие, бессильные обрубки. Очень скоро вокруг сетевиков столпились фиолетовые мужчины с медицинскими наборами. Кто-то оттолкнул Дину, спины спасателей заслонили Танкреда. Рядом стоял Рамзес - минутный шок неожиданности уже миновал. Он стоял неподвижно, слегка наклонив голову, лицо было очень сосредоточенным. Он наверняка принимал какие-то сообщения и комментарии, касающиеся ситуации. Дина обожала это его самообладание и способность разумно действовать даже при сильном стрессе. Она считала, что именно это свойство было решающим фактором в политических успехах Рамзеса. Сейчас брат, вероятно, решил, что не сможет помочь Танкреду лучше, чем спасатели. Он выслушивал сообщения, поступающие ему в мозг через чип, размещенный в ухе. Он был сосредоточен - она знала это выражение его лица, маску, которую он натягивал, когда шла самая опасная игра. - Что происходит? - спросила она тихо. - Что с ними? - В гипербазе был взрыв. Есть жертвы. Колоссальные разрушения. Терминал в проходе уничтожен. Понимаешь, Дина? - Рамзес ответил сразу, но она знала, что он продолжает слушать поступающую информацию. Он указал на спасателей, толкущихся вокруг обоих сетевиков. - В узлы перестал поступать поток данных из Мозговой Сети! Они отключены. Причем слишком резко! Это может их убить. Скорее всего - теракт мятежников. Решено эвакуировать станцию... Черт побери, что там происходит? 3 Как удивительно порой складывается судьба - если бы не неожиданная приостановка полетов, Даниель уже никогда бы не попал сюда. Сейчас же он стоял на поверхности Танто, мира своих предков. Над ним нависло черное, испещренное звездами небо, по которому перемещались два других спутника Спаты и сновали точки космических кораблей. Край газового гиганта, вокруг которого вращался Танто, в эти минуты уходил за горизонт, а из-за рваной линии гор поднималась почти вертикальная, узкая яркая полоска - видимые сбоку кольца Спаты. Позади Даниель оставил космодром, на который прилетел на малом пассажирском пароме. Когда оказалось, что в связи с событиями на Дираке гражданскую связь с гиперпроходом приостановили, арматор направил "Ганса Гейнца Эверса" к Махайре, самому крупному спутнику Спаты и к тому же наиболее многолюдной колонии в системе. Здесь пассажиры могли в приличных условиях дождаться новых сообщений с Дирака и решить, лететь ли дальше или возвращаться. Постоянно не хватало достоверной информации о катастрофе. Никто не знал, что было причиной аварии: естественные флуктуации гравипровала, ошибка операторов или же террористический акт. Приостановку полетов могли с таким же успехом вызвать проведение следствий либо военная операция, ремонт аппаратуры трансферта или же необходимость восстановления вообще всей станции. Поэтому Даниель решил, что вынужденная пауза может затянуться надолго и он наконец сумеет сделать то, что ему всегда хотелось, но не удавалось - посетить Танто. Он взял напрокат скафандр, купил транспортный рюкзак и спасательный набор. Отказался от подземной дороги, по которой мог добраться из космодромного купола до Семменса, столицы Танто. Решил ехать наземной автострадой, проложенной между промышленными объектами, полями, станциями энергетических коллекторов и узлами связи. Хотел полюбоваться этим миром в одиночестве. Медленно, осторожно ступая, подошел к стоящим на парковке машинам. Он отвык от низкой гравитации, ведь совсем недавно заново обучился ходить. В голове уже не было сопроцессора, поддерживавшего нервную систему в нетипичных условиях. Перемещение при гравитации всего в одну треть "g" оказалось для Даниеля проблемой. Какое-то время он даже подумывал, не вернуться ли в купол, купить билет на подземку - уже через четверть часа он будет в городе. Однако в конце концов перевел на счет космодрома оплату за наем машины, и тут же одно из стоявших "такси" дрогнуло. Невысокий одноместный вездеход качнулся на надувных колесах и подъехал к Даниелю. Собственно, он больше походил на скелет экипажа, потому что состоял исключительно из моноцветной люльки с подвешенным в центре сиденьем, двух овальных спасательных систем и небольшого корпуса двигателя. Даниель уселся поудобнее, ответил на несколько высвеченных на размещенном в поручне экране вопросов, касающихся заказываемой скорости, планируемых остановок и любимой музыки. Выслушал аварийную инструкцию, несколько рекламных объявлений и пожеланий приятной поездки. Наконец машина двинулась. Он выехал с парковки и направился к светло-серой полосе автострады, выплавленной в каменистой поверхности Танто. Дорога не освещалась. Лишь на обочинах через несколько сотен метров стояли контрольные столбы автопилота, горящие золотом. Дорога бежала от космодрома совершенно прямо к удивительно близкой линии горизонта. Диаметр Танто почти в три раза меньше гладианского, поэтому и горизонт, к тому же изрезанный горными хребтами, был гораздо ближе. Вдоль автострады по правую сторону от Даниеля бежала линия магнитной дороги, по которой то и дело проносились ярко-желтые транспортные платформы. По обеим сторонам дороги Даниель приметил несколько крупных зданий, куполов, антенн - скорее всего принадлежавших космопорту. Потом постройки кончились, автострада начала круто карабкаться на холм. Спустя несколько секунд перед ним раскинулся девственный, словно не тронутый рукой человека мир. Танто был большой каменной луной, с собственной тектонической активностью и разреженной азотной атмосферой. Всю поверхность покрывала гранитная кора, а в нескольких местах располагались гигантские ледниковые поля, содержащие воду и аммиак. Танто не был таким приветливым миром, как соседняя Махайра, и поэтому основные экоинженерные усилия направлялись не сюда. Однако Танто входил в число самых крупных спутников в системе Мультона, а собственная атмосфера, хоть и обеспечивала на поверхности давление всего в десять гектопаскалей, все же удерживала среднюю температуру на уровне минус пятьдесят градусов Цельсия. Это давало шансы при терраформировании. Пока что жители планеты действовали без особого размаха, но неизвестно, как все обернется в будущем. Сейчас же на спутнике хозяйничала сорманитская община, в которую входил и отец Даниеля, Дирк. Она обладала определенной степенью автономности от правительства Гладиуса, однако формально составляла часть гладианского государства. По крайней мере так обстояло дело до появления коргардов и интенсификации действий солярных служб в системе. Машина Даниеля наконец взобралась на холм и на мгновение притормозила. Глазам Бондари явилась картина совершенно отличная от каменистых равнин и возвышенностей. Дорога пересекала плантации. Насколько хватал глаз, поверхность Танто мерцала тонким зеленым светом. Ее покрывал слой прозрачного геля, толщиной в несколько десятков сантиметров, мясистый и полужидкий, несмотря на морозы. В этой полужидкой массе плавали зеленые бесформенные сгустки выращиваемых культур. Прозрачный гель защищал их от мороза и радиации, а во время "полноспатия" впитывал и накапливал световую энергию, чтобы отдавать ее растениям в темное время суток. Он же поставлял воду и растворял грунт, извлекая из него минеральные соли. Под слоем геля постепенно образовывалась протопочва, в которую в будущем будут засеяны растения второго поколения. Это была гигантская, покрывающая десятки тысяч гектаров теплица. Выращиваемые здесь растения становились для тантийцев ценным дополнением к рациону и одновременно вырабатывали кислород и другие газовые составляющие атмосферы, необходимые для очередных этапов экоформования. Местами из гелеобразной массы выступали башни автоматической контрольной системы плантаций. У самых крупных на крышах размещались большие посадочные площадки, но Даниель не заметил на них какого-либо движения. Поля растений уступили место плантациям энергии - в массе геля плавали миллиарды микроскопических биофотоколлекторов, трансформирующих поступающие из космоса излучения в электричество, необходимое для поддержания биоценоза города Семменса. И здесь тоже из стеклянистой глади вырастали стройные, высокие конструкции конденсаторных и передаточных станций. Даниель заметил над энергетическим полем глиттер, из которого спускались на землю темные фигурки. Возможно, это была группа программистов, может быть, контролеры качества либо хозяева, пожелавшие прикинуть размеры будущего урожая и доходов... В поле зрения вырисовались два силуэта в легких прогулочных скафандрах и еще четыре в странных пузырящихся одеждах. Пришлось прибавить увеличение, а потом, заинтригованный, он приказал машине остановиться. Пузырчатые объекты спустились на землю и расположились как бы по углам невидимого квадрата, повернувшись лицами на четыре стороны света. Два одетых в прогулочные скафандры человека подошли к одному из них, опустились на колени и на секунду замерли. Потом встали и проделали то же перед следующим. Заинтересованный Даниель потребовал от визира еще большего приближения. Первое впечатление "пузырчатости" скафандров оказалось ошибочным. Они выглядели так, словно их сжали прессом - расширенные по бокам, непропорционально плоские, значительно затрудняющие движение. Оболочка была очень гладкой, без карманов, видимых контактных узлов, кислородных баллонов и напичканных электроникой модулей, обычно украшающих поверхность вакуумных скафандров. На них не было никаких символов или номеров. Лишь спустя какое-то время Даниель приметил маленький зеленый кружочек на плече у каждого. Почти в тот же момент странная церемония окончилась. Два человека в обычных скафандрах сели в подъемник, опущенный из глиттера, и их тут же подняли. Четыре оставшихся странных типа медленно, неуклюже, словно удивительные куколки, начали удаляться от воздушной машины. - Кармаль аль'Алави с борта глиттера, - услышал Даниель в наушниках мужской голос. - Прошу прекратить наблюдение! - Даниель Бондари, турист. Не понимаю распоряжения, - ответил Даниель после краткого молчания. - Вы только что были свидетелем удаления исповедующих джингджанг братьев из школы Зеленого Круга. Наблюдение не запрещено, но школа, которую в данный момент я представляю, может на основании Хартии Привилегий, данной нам властями Гладиуса, потребовать прекращения слежки в момент начала обряда. Сознательно нарушая Хартию Привилегий, вы можете столкнуться с неприятностями юридического характера. Если сомневаетесь, можете запросить экспертную систему. Глиттер по-прежнему неподвижно висел над энергетической фермой. Четыре человека удалялись от него каким-то странным, неестественным шагом, прорезая липкие борозды в доходящем до колен слое геля. Фосфоресцирующее вещество быстро затягивало их след. Даниель запросил у бортового компьютера краткие сведения. Перед его глазами побежали тексты и изображения, касающиеся Зеленого Круга. Это была торгово-религиозная организация созерцательного характера. На таких, как Танто, планетах, терраформуемых с помощью энергетических ферм, она оказывала достаточно специфические религиозные услуги. Одетые в специальные панцири люди погружались в жизнетворные суспензии. Скафандры черпали энергию и питание непосредственно из геля, создавая внутри себя замкнутую систему обмена материи... Суспензия делала пребывающих в ней людей невидимыми для внешнего наблюдателя. Погруженного в нее человека невозможно было ни найти, ни извлечь. Таким образом, участники обряда утрачивали связь с внешним миром. Более того - моторные функции их панцирей в определенный момент отключались, что не позволяло человеку самостоятельно возвратиться домой. Новички проводили в изоляции самое большее десять - пятнадцать дней. Мэтры Закона либо спятившие, стремящиеся путем созерцания познать свое истинное Я, - месяцы и годы. Случались и такие, которые не сообщали заранее о дате повторной активации панциря, обрекая себя тем самым на пожизненное заключение внутри его скорлупы. Однажды установленное время длительности погружения изменить было невозможно. Поэтому нет ничего странного в том, что история Зеленого Круга изобиловала повествованиями о людях, которые переоценили свою выносливость, волю и характер - о психах, выныривающих из гелевых полей после нескольких лет одиночества. Их судьбы составляли священную книгу школы, являясь предупреждением для одних адептов и иррационально притягательным стимулом для других. Все это Даниель успел узнать из краткого изложения, предложенного бортовой экспертной системой. - Господин Кармаль аль'Алави, я понимаю и не сомневаюсь. - Даниель снова запустил вездеход. Двинулся медленно, удаляясь от места церемонии. Отъехав достаточно далеко, обернулся. Глиттер все еще висел над фосфоресцирующей поверхностью фермы. Четыре последователя Зеленого Круга исчезли. На стеклянистой поверхности геля не осталось ни следа. В тот момент Даниель еще не знал, сколь важной окажется для него эта случайная встреча. Машина ехала между хрустально-зелеными полями, делая пятьдесят километров в час. Через пятнадцать минут после встречи с адептами школы Зеленого Круга Даниель заметил на горизонте неяркое свечение. Потом светлое пятно превратилось в рой огоньков, а еще позже оказалось, что это свет от жилого купола. Это и был Семменс, самый крупный из тантийских городов с населением в несколько тысяч человек. Город, в котором родился Дирк Бондари. Все кругом выглядело нормальным, спокойным, таким, каким он представлял себе это по рассказам отца. Словно в системе не буйствовала война с чудовищными, непонятными агрессорами, будто враждебная империя людей не взяла под свой полный контроль всю систему, а днем раньше не сообщили о страшной катастрофе на станции Дирак, связывающей Гладиус с остальным цивилизованным миром. "А может, здесь мне предстоит провести остаток жизни?" - подумал Даниель, когда его машина направилась к воздушному шлюзу Семменса. Однако подобные размышления не могли продолжаться слишком долго. И он знал об этом. В системе Мультона уже не осталось тихих, безопасных мест. Перемены дошли и сюда. И поэтому Даниель не удивился, когда в воздушном шлюзе города увидел двух солдат, вооруженных парализаторами и одетых в серьге компенсационно-вспомогательные одежды. Внутри купола было тесновато и все пронизывал тонкий, вероятнее всего неощутимый для обитателей запах затхлости. Семменсу было почти семьдесят лет - за это время его постоянно достраивали, модернизировали, но центр столицы по-прежнему был таким, каким его создали в пионерском периоде колонизации. Узкие улочки были образованы рядами жилых контейнеров, простых, суровых, производящих весьма солидное впечатление. Каждый имел автономные шлюзы, дополнительную противорадиационную защиту, а внутри, вероятно, независимую систему циркуляции воздуха и воды. Когда-то, еще в начальные времена, в случае аварии или катастрофы каждый контейнер мог превратиться в изолированное и надежное укрытие для нескольких человек, дать им возможность продержаться несколько недель, а то и месяцев, дождавшись прибытия помощи. На улицах города - узких, темных коридорах - Даниель обнаружил множество устаревших приспособлений, указателей и контрольных устройств. Едва уловимый запах, вероятно, тоже был результатом неисправности выработавших ресурсов систем воздухообмена и регулирования биоценоза. "А может, слишком редко сюда наведывались посторонние и никто не говорил жителям, что в их городе воняет?" - подумал Даниель. Да и зачем бы сюда приезжать? В Семменсе проживало семь-восемь тысяч человек. Тяжко работающих, чтобы приспособить для себя этот мир. Довольно бедных, поскольку они постоянно вкладывали средства в новые машины и разновидности экоформирующих растений. Явно провинциальных - на большинстве встречавшихся Даниелю людей были одежды, которые на Гладиусе считались модными три сезона назад. Тантийцы были людьми невысокого роста, наверняка стимулированными еще в эмбриональной стадии. Их организмы, как и у большинства обитателей поселений на негостеприимных мирах, обладали лучшей усвояемостью и использованием кислорода. Их кости и мышцы были искусственно укреплены, чтобы компенсировать последствия пониженной гравитации. Повышался также уровень сопротивляемости радиации. Все это Даниель знал и раньше, однако теперь приметил, что люди эти чем-то похожи друг на друга. Он не мог сказать, в чем тут дело - то ли в чертах лиц, то ли в походке, то ли в пропорциях тел. Это не было признаком опасного вырождения - замкнутое сообщество наверняка обогащало свой генофонд, используя в соответствии с обязывающими нормативами банки ДНК. Скорее всего жизненные условия - замкнутость помещений, низкая гравитация, ограниченный набор одежд - придавали жителям Семменса определенные черты похожести. Неожиданно Даниель сообразил, кого еще напоминают ему эти люди. Дирк Бондари, отец, был одним из них. Здесь он родился и воспитывался. Потом, познакомившись с женщиной, которая не хотела жить на Танто, эмигрировал на Гладиус. Воспоминание об отце помогло Даниелю сообразить, что объединяет идущих мимо людей. Все это он видел у Дирка много лет назад. Отец дышал очень размеренно и несколько реже, чем средний гладианин. Ходил немного наклонившись вперед и сутулясь - Даниелю всегда казалось, что отец занимает в пространстве меньше места, нежели должен был бы занимать взрослый человек его роста. Кожа у отца всегда была сухой, шершавой, чуть более интенсивно пигментированной, чем следовало бы. Все это было результатом эмбриональной предохраны тантийцев от повышенной радиации. Даниель знал, что и сам он тоже носит в себе гены, ответственные за эти особенности. Однако их дезактивировали искусственным путем, когда подвергали эмбриональному лечению, чтобы приспособить к жизни вне нормальной планеты. "Мы - вроде дельфинов, - сказал когда-то Даниелю отец. - Дельфины - потомки рыб, вышедших из моря на сушу, эволюционировавших в млекопитающих, а затем вновь погрузившихся в океан. Наши предки отвергли планетную среду, приспособились к лунному миру, а ты - первый кит, вновь перестроенный для жизни на нормальной планете". Даниелю, которого к действию подтолкнуло неожиданно всплывшее воспоминание, отыскал гнездо внутренней сети города и вписал ключ: БОНДАРИ. Через секунду на экране появился перечень десятка живых в данный момент граждан с такой фамилией, нескольких уже скончавшихся, а также название площади, улицы и сорманитского храма. Даниель потребовал дать расширенную информацию и тут же получил соответствующие сведения и план Семменса. Улица Бондари была одной из самых длинных в городе и оканчивалась у действующего выходного шлюза на небольшой площади, также носящей имя Дирка. Примерно на половине ее длины размещался храм сорманитского культа - религии, получившейся из скрещивания древнего лютеранства с манихейством и обновленной в XXII веке пророком по прозвищу Сорман, истинного имени которого никто не знал. Отец Даниеля был человеком глубоко верующим, мать - нет, и это порой приводило к семейным конфликтам. К счастью, такое случалось очень редко, Даниель знал священные книги своих предков, как, впрочем, и основы нескольких десятков иных религий, распространенных в системе Мультона. Был свидетелем совершаемого отцом ритуала, ребенком принимал участие в групповых молениях, вместе с отцом отмечал религиозные праздники. Сейчас, ничуть не колеблясь, он направился прямиком к святилищу - одной из трех сорманитских часовен в этом городе, шести на всем Танто и восьми в системе Мультона. Движение на улицах было вялым. Возможно, потому, что Даниель попал в Семменс в то время, когда Танто был на не освещенной Спатой стороне планетки. Погас естественный светильник, дающий колонии энергию, и люди шли спать - конечно, не считая сотрудников круглосуточных служб. Передвигаясь по городу, Даниель не встретил ни одного ребенка, зато миновал несколько военных и гражданских патрулей, с таким же недоверием, как и солдаты, посматривающих на него. Скорее всего сразу же бросалась в глаза его нетантийская внешность - а ведь чужаки, заявляющиеся сюда в последнее время, были посланцами враждебного внешнего мира. Это Даниель прочел во взглядах горожан. Улица Дирка Бондари была шириной не больше двух метров. Ее освещали редко расставленные электрические фонари. По обеим сторонам тянулись ряды дверей, украшенных знаками продуктовых и лекарственных складов, святилище-часовня находилась - разве могло быть иначе? - внутри небольшого контейнера. Над овальным, снабженным броневыми дверями входом был изображен сорманитский символ - ребенок, несущий крест. Рядом поместили светящуюся табличку с сообщениями и извещениями. Даниель прочел несколько надписей - приглашение на церемонию венчания, совместное чтение Библии, размышления над словами Сормана, коллективную работу по строительству детского парка отдыха. Чувствовалось, что жизнь здешнего малого общества вблизи святилища была довольно интенсивной. Даниель толкнул дверь часовни. Дверь скрипнула, вздохнула и приоткрылась на ширину ладони. Изнутри просочился слабый свет. Даниель нажал всем телом и наконец сумел отворить дверь настолько, чтобы протиснуться внутрь. Оказался в небольшом зале перед алтарем с барельефом, изображающим ребенка с крестом и два лица, отмеченных страданием - распятого Христа и Мани, с которого содрали кожу. Портретов Сормана в храмах никогда не помещали, ибо он был не Богом, а лишь учителем и обновителем. Рядом с изображениями висела табличка с тремя священными числами - тринадцать, двадцать пять и тридцать три. Даниель преклонил колено и прошептал молитвенное приветствие, которому научился в детстве от отца и многие годы произносил во время религиозных церемоний. Потом перестал, но подсознание сохранило память о словах и жестах. Мир был сотворен - учили книги - двумя равными силами: Добром и Злом. Нет никаких гарантий, что при окончательных расчетах победит именно Добро, а грех будет наказан. Не будет никакого Последнего Суда, а лишь Последняя Битва, в которой слуги света пойдут против сил тьмы. Их сила будет зависеть от количества приверженцев, количества душ, которые прошли по жизни праведным либо неправедным путем. А посему каждый верующий обязан поддерживать Добро всем своим существованием. Тяжкой работой, порядочностью, покорностью, милосердием... Меньшее значение сорманиты придавали миссионерской и созерцательной деятельности, хотя существовали среди них такие ордена, как Зеленый Круг. Богу Яхве и его двум сыновьям они служили делами. Каждое доброе деяние - капля энергии, влитая в мускулы ангелов, вставших в ряды бойцов во время Последней Битвы; каждое зло питает гордыню демонов. Даниель понимал, что его интерпретация сорманитства, та, какой он ее запомнил с детства, - слишком проста. Однако знал, что религия отца, хотя сам он отверг ее обряды, достаточно серьезно формировала его личность. Сорманитская доктрина прекрасно согласовывалась с гладианской Хартией Прав. Сорманиты были небольшой, но решительной и последовательной в своих действиях религиозной сектой. Места для колонизации они выбирали всегда в тех системах, в которых светские законы не вступали в противоречие с их религиозными взглядами. Гладианские кодексы, суровые, но однозначные, написанные языком "да-да, нет-нет", их устраивали. Впрочем, сорманитов, нацию работящую и практичную, охотно принимали во многих мирах. Они получали привилегии и земли, а взамен осваивали дикие планеты, заниматься которыми было не так уж много охотников. Свет в часовне неожиданно дрогнул, за спиной у Даниеля раздался скрип. Он тут же обернулся. В приоткрытых дверях мелькнула тень, послышался звук удаляющихся шагов. Даниель поднялся с колена, еще раз взглянул на лики замученных пророков и вышел. Коридор-улица был пуст. Даниель включил коммуникатор, но никаких сообщений с "Ганса Гейнца Эверса" не обнаружил. Зато поступила очередная информация с гиперпространственной станции, касающаяся катастрофы. Большинство сервисов передавало одинаковые, наверняка прошедшие цензуру сведения. Несколько региональных передатчиков, которым пока еще удалось сохранить толику независимости, добавили горсть слухов. Официально утверждалось, что трагедия произошла во время транспортировки большой группы людей. Прошла серия пульсаций, нарушивших работу гравитационных катушек, что, в свою очередь, дестабилизировало гиперпространственный проход, вернувшийся в состояние естественного квантового хаоса, а это не позволяет пересылать через него какие-либо объекты. Репортеры сообщали о гибели нескольких пассажиров, капсулы переброски которых не были своевременно удалены из прохода. Были пострадавшие и среди команды Дирака. Разумеется, все время не забывали напоминать, что в действительности катастрофа произошла более четырех месяцев тому назад - столько времени требовалось мчащейся со скоростью света информации о трагедии, чтобы дойти от Дирака до звездной системы Мультона. Даниель выслушал все это, не останавливаясь. Он хотел посетить дом своих дедов, в котором многие годы назад воспитывался Дирк, и надеялся застать там кого-нибудь из родственников или знакомых отца либо узнать, где они сейчас живут. К сожалению, по указанному компьютером адресу размещалась контора большой экологической фирмы, торгующей на Танто петроядными бактериями. Представитель фирмы, модно одетая женщина с деформированным согласно стандарту фирмы черепом, ничего не знала о судьбах родственников Бондари, Она купила этот дом у предыдущих хозяев, также какого-то представительства. Уже в то время жилой контейнер был перестроен в офис. Ликвидирована большая часть внутренних переборок и потолков, установлены инкубаторы биомассы и комплексы, защищающие ее от биологического вырождения. Единственным признаком того, что в просторном чреве контейнера некогда размещалось трехуровневое жилище, были швеллеры, оставшиеся на стальных стенах в тех местах, где некогда располагались межуровневые перекрытия. - Танто развивается! - сказала женщина, когда поняла, что Даниель не намерен ничего покупать либо продавать. - Фирмы могут здесь быстро и неплохо заработать, но для этого необходимо очень хорошо знать ситуацию. Предыдущая фирма специализировалась на проектах улучшения структуры каменистых поверхностей. Они сделали все, что полагалось, и убрались. Мы продаем штаммы микроорганизмов, создающих почву. А также консультируем тантийцев. Знаете, наша фирма дала жизнь уже почти пятистам миров. Мы превращаем в чернозем даже чистый гранит! - Как вы думаете, я смогу где-то отыскать нужную мне информацию? - Пойдите в ратушу. Там наверняка сохранились архивы... Ведь это замкнутая колония. Они должны регистрировать все персональные и имущественные изменения в городе. - Благодарю и прошу извинить за беспокойство. - Даниель слегка поклонился. На прощание женщина подала ему руку в мягкой темной регенерационной перчатке. Одновременно он уловил тонкий, но вполне ощутимый аромат. У него защекотало в носу, по коже пробежали мурашки, губы повлажнели. Он почувствовал возбуждение. Женщина смотрела на него, мило улыбаясь. Сейчас она казалась ему не только модно одетой, но и симпатичной... даже красивой и чрезвычайно притягательной. - Я улетаю сегодня вечером! - решительно сказал он, сдерживая нарастающее желание. Черт побери, у этой элегантной женщины были синхронизирующие духи, активировавшие его гормональную систему. Вероятно, она постоянно пользовалась ими, чтобы завлекать клиентов, которые, разумеется, направлялись к ней в офис, предварительно обзаведясь защитными вкладышами, так что косметика вызывала у них разве что симпатию лично к ней и предлагаемым через нее продуктам фирмы. Обычные переговоры. Но Даниель не был готов к таким встречам, вдобавок за время пребывания в узилище его организм был очищен от былой защиты. С этим у него были сложности еще на Гладиусе, когда перед отлетом он попал в несколько гормональных рекламных узлов. Он совершенно неожиданно принялся покупать вовсе не нужные предметы, ибо к этому его принуждали молекулы реклам, проникающие сквозь кожу и с кровью поступающие в мозг. Вот уж не думал он, что подобное может случиться в сорманитском городе. - Бога ради, простите. - Женщина была явно смущена возникшей ситуацией и нервно рассмеялась. - Я ожидаю серьезного клиента, вы застали меня во время подготовки. О Господи... Не думала, что это может так действовать. Знаете... мы могли бы... - Весьма благодарен за информацию, - процедил он сквозь зубы и быстро вышел. Он все еще чувствовал возбуждение, к тому же его бесило, что он потерял над собой контроль. В который раз он убеждался, насколько все еще не готов к жизни в этом мире. Долгие годы он провел в замкнутой армейской среде, вооруженный новейшей защитной техникой, поддерживаемый собственным искусством, организацией и законом. Теперь, лишенный всего этого, он стал более податливым на ловушки мира, чем даже обычный обыватель. Он долго успокаивался. Не спеша добрался до шумного перекрестка и там увидел яркую рекламу, приглашавшую в салон развлечений. ИГРАЕШЬ-ВЫПИВАЕШЬ-БЕСЕДУЕШЬ! - вещали мигающие буквы. Даниель направился туда. Для того чтобы успокоиться, ему необходимо было выпить. Там же он мог получить какую-нибудь информацию о родственниках. И - самое главное - его очень интересовало, какие развлечения позволяют себе серьезные и умерщвляющие мирские искушения сорманиты. Он был удивлен. Они позволяли себе очень многое. Алкоголь, наркотики, виртуалы, туман секса и даже суперсовременные и модные со времен коргардского конфликта дозаторы биологической ауры. В салоне было несколько десятков человек, скрывающихся за мерцающими голоширмами, сидящих у стойки, танцующих на небольшой площадке. Помещение было довольно тесное, неуютное из-за характерной для всего города тяжеловесной архитектуры, заполненное светом и шумом. Здесь Даниель чувствовал себя хорошо. Со времен армейской службы он знал такие увеселительные заведения и такой тип веселья. Места, в которых бывали танаторы. Идешь туда, чтобы расслабиться, подурить, передохнуть. Вокруг крутятся такие же, как ты, - перетрудившиеся, утомленные, ищущие хорошей забавы люди. Однако ни тебе их, ни им тебя опасаться было нечего. Ты знаешь, что их "расхлябанность" не выйдет за определенные границы, что каждый знает время, когда надо уйти, и обязанности, не позволяющие потерять контроль над собой. Здесь никто не даст тебе по морде, никто не оскорбит твою женщину и не заблюет твой столик. Тантийцы казались такими же - шумными, смеющимися, дурашливыми, но держались они вполне "в рамках". Их реакции определял алкоголь и порошок, однако все это не подавляло сознания посетителей. Присутствующие осмотрели его, когда он входил, но в их глазах он не заметил доброжелательной улыбки. Он был чужим, а в теперешние времена чужой зачастую оказывался врагом. - Я скажу тебе, что думаю, - бросил невысокий лысеющий мужчина, ставя перед Даниелем заказанный напиток. - Я думаю, ты перепутал забегаловки. Самый лучший ресторанчик в этом городе находится в отеле при главном шлюзе. - Я не люблю самых лучших ресторанчиков. Особенно тех, что при отелях. Они одинаковые во всей вселенной. - Забежал полюбоваться на дикарей, а? - Бармен, он же официант, презрительно ухмыльнулся. - И какие впечатления? - Я еще не видел, как вы пожираете людей. - Даниель взглянул прямо в лицо мужчине. - А что уже видел? - Пустую церковь, пустой дом, пустоту в публичной картотеке. - Кого-то ищешь? - Бармен явно заинтересовался. - Неужто новая метода шпионажа? Буду во весь голос кричать, что я шпик, вот никто и не подумает, что я и верно шпионю! - Как ты догадался, парень? - спросил Даниель. Бармен буркнул что-то себе под нос, отвернулся и ушел. Даниель принялся спокойно прихлебывать напиток. Бипер в ухе сообщил, что есть новые сведения о катастрофе на Дираке. Он включил радио в самое время, чтобы услышать официальное сообщение. Причиной катастрофы была не обычная авария оборудования и не спонтанные явления в "дыре". Ответственность за случившееся взяла на себя организация "Огонь". Террористы именовали себя сообществом патриотов, желающих с оружием в руках пресечь коргардскую и солярную агрессию, а также расправиться с предателями гладианского народа. Даниель вздрогнул. Вооруженная организация! Движение сопротивления существует. Живет! В состоянии предпринять эффективную акцию в одном из наиболее тщательно охраняемых объектах врага, парализовать системы связи оккупантов, передать сообщения через СМИ! Даниель вслушивался в радиосообщение, стараясь из пропагандистской каши выловить максимум данных. Это было непросто, потому что сразу же после манифеста "Огня" начали работать пропагандисты покорных, пытающиеся представить мятежников как бесчеловечных фанатиков, террористов, за ничто считающих добропорядочных граждан, во имя своих психованных идеек способных убить любого и готовящих кровавую расправу со всеми гладианами, имевшими хоть какую-то связь с покорными. Деятельность бунтарей ослабляет оборонный потенциал армии Гладиуса, а это осложняет борьбу с коргардами. Что во всем сказанном было правдой? Действительно ли на Дирак напали мятежники или покорные просто-напросто используют рядовой случай для проведения пропагандистской кампании? А если даже организация "Огонь" действительно существует, то разве аргументы покорных совсем лишены смысла? - Там погибли люди, Трыць, - из-за соседнего столика долетела фраза, как бы напрямую связанная с размышлениями Даниеля. - Соляры - враги, но они помогают победить другого врага! Подрывая их силу, ты играешь на руку коргардам! - К черту, Фриц! Колонизация! Вот что мы получили! Увеличение таможенных сборов и налогов! Потому что им надо строить свои чертовы трансфертные станции... - Заткнись, Трыць! - Фриц заметил, что Даниель посматривает на них. Это были молодые, крепко сбитые мужчины с чисто выбритыми головами и рядами имплантированных гнезд вдоль шей ниже затылков. Черепа были прозрачными в соответствии с новой модой, распространенной среди пилотов внутрисистемных глитов. По хрустальной поверхности проплывали блестящие разноцветные пятна, то и дело приоткрывавшие, что у Трыця и Фрица было в прозрачных черепах. Мозги. Даниель махнул рукой, давая понять, что просит прощения за любопытство, и улыбнулся. Фриц легко кивнул, дескать, принимает извинение, но по-прежнему остался сосредоточенным и настороженным. Трыць тоже замолчал. Оба, как и Даниель, начали прислушиваться к новым сообщениям. Неожиданно коммуникатор Даниеля переключил канал приема с сервиса на извещения. - Капитан корабля "Ганс Гейнц Эверс" вызывает на борт всех пассажиров, находящихся вне парома. Просим ускорить возвращение. Отлет планируется через восемь часов. Повторяю, пассажиров транспортного корабля "Ганс Гейнц Эверс" просят возвратиться. Что за экстренный вызов? Ведь Дирак все еще заблокирован и не поступило никаких сведений об окончании спасательных операций? Спустя несколько минут в бар влетел парнишка лет, может, десяти. Он махнул рукой в знак приветствия в сторону Трыця и Фрица, потом подошел к стойке. Что-то сказал бармену. Тот внимательно выслушал посланца, словно обдумывая его слова. Наконец отослал мальчика и медленно направился к Даниелю. - Черт побери, парень, я знаю, кто ты... - засмеялся он. - Если, разумеется, ты тот, за кого себя выдаешь. Человек... Я знал его, черт побери, я знал его в детстве... Меня зовут Бирон Эриксон. Здравствуй! Даниель пожал протянутую руку. Краем глаза заметил удивленные лица Трыця и Фрица. - Наши диспетчеры на космодроме всегда получают списки пассажиров, но никогда не проверяют их, да и зачем? Но когда вас начали сзывать на корабль, с орбиты пришел дополнительный запрос о путешественниках, находящихся в городе. Ну и тогда кто-то прочел этот чертов список внимательнее. И сопоставил. Только один человек отправился в город. Даниель Бондари. Это ты, человече! Ты - его сын! - Пассажир Бондари, - неожиданно заговорил коммуникатор. - Индивидуальное сообщение. - Слушаю. - Говорит Керк Баронтайн, первый офицер корабля "Ганс Гейнц Эверс". Вы слышали вызов? - Да, я получил сообщение. - Прошу незамедлительно возвратиться на корабль. Вы - единственный пассажир на поверхности Танто. Ваше возвращение займет много времени, а нам надо спешить. Мы вынуждены нагонять упущенное. - По моим подсчетам, я появлюсь на борту корабля через неполных пять часов. В сообщении шла речь о восьми. Так что у меня есть время. - Господин Бондари, мы просим возвратиться немедленно. Восемь часов - верхний и последний срок. Прошу не усложнять нам работу. - Понимаю, господин Баронтайн. Уже собираюсь. Да, прошу сказать, к чему такая спешка, коли мы все равно не можем лететь дальше. Дирак по-прежнему неисправен. В голосе офицера послышалось раздражение. - Не знаю, господин Бондари. И мне не к чему знать. Я получил приказ вызвать персонально вас и нескольких других пассажиров, которые слишком удалились от корабля. Поймите, полет на Дирак продлится несколько месяцев. За это время станцию наверняка исправят. Так что волноваться не о чем. - Нет, есть о чем. - Даниель понизил голос. - Если вы взглянете