пришла к выводу, что запасная лошадь как раз сейчас и пригодится. Конь, на котором сидел молодой воин, был загнан почти до смерти. Солдат сам был едва жив. - Ты что, всю ночь напролет галопом мчался? - удивленно спросила она, оглядывая парня с ног до головы. На нем не было доспехов, один мундир. Наверняка это гонец гарнизона, из тех, кто действительно готов сломать себе шею на этой дороге что днем, что ночью. Их служба считалась довольно легкой, поскольку они никогда не принимали участия в обычных патрулях и, как правило, торчали в гарнизоне, изнывая от скуки, но только до поры до времени... Мало кому было известно, как много этих ребят бьется насмерть на тракте, вылетев из седла, если конь случайно споткнется о кочку, и какой может оказаться цена за отчаянную гонку. Сколько таких одиноких всадников просто прирезали по дороге? Ради коня, ради оружия, ради забавы... Выше в Горах, к северу от Бадора, курьерскую службу, как правило, несли коты. Потому что той дороге только название - дорога. Между Бадором и Риксом еще как-то скрипели, хотя и с трудом, повозки, полные товаров. Но из Бадора в Громб и Рахгар груз можно было доставить лишь одним способом: по частям, на спинах мулов. Но даже и эти выносливые в горах твари порой срывались с узкой крутой тропы, которую - неизвестно почему - именовали трактом. В Риксе коты встречались редко. А уж в легионе они вообще были исключением. - Госпожа, - сказал по-громбелардски гонец, едва дыша. - Это ты - ее благородие... - Он изо всех сил пытался вспомнить имя, но от усталости оно вылетело у него из головы. - Ее благородие... Царица Гор? Она криво улыбнулась. - Нет, пастушка, овец пасу, - язвительно заметила она, но парень настолько смутился, что она тут же о том пожалела. - В чем дело? Ты за мной гнался? Он кивнул. - У меня письмо, - сказал он. - Но... это действительно ты, госпожа? На этот раз она удержалась от улыбки. - Да. А.И.Каренира. - Так точно! - Он с облегчением вздохнул, услышав имя, которое позабыл, и достал влажный свиток пергамента, скрепленный печатью Громбелардского Легиона. Она развернула его. Письмо было лаконичным. "Госпожа! Разбойничье нападение на Перевале. Постоялый двор частично сожжен. Нужна твоя помощь. Приказывать не могу, только прошу. По воле Благороднейшего, заместитель военного коменданта Рикса, Н.В.Эгеден". - Вот те раз! - со злостью сказала она. Не приказывает... Просит... И что ей делать с такой "просьбой"? Военные смотрели на нее косо, даже враждебно, после давней истории в Черном Лесу. Она, конечно, могла бы отказать в помощи. Отдать этому щенку письмо, чтобы он им подтерся, - и все дела. Но она-то знала, как скоро об этом узнает весь Громбелард. И тогда она может больше не рассчитывать на солдат - нигде и никогда. Так-то вот. С легионерами лучше поддерживать хорошие отношения. Честно говоря, враждебность солдат ее несколько тяготила. А теперь ей представился случай исправить положение. А впрочем - почему бы и не показать, на что она способна? - Что ты знаешь, - спросила она гонца, - кроме того, что должен был мне это отдать? Он снова смутился. - Ничего, госпожа... Она вздохнула. - Я твоя пленница, - сообщила она. - Ты забираешь меня в Рикс. Так здесь написано. Можешь делать все что угодно, даже избить меня и изнасиловать. Но доставить живой. Он уставился на нее с неподдельным ужасом в глазах. Она рассмеялась и бросила ему письмо. - Читай! Ну читай же! Ведь это письмо для меня, я могу показать тебе его содержание. - Я не умею, госпожа. - Он покраснел как рак, отдавая письмо. В сотый раз она подумала о том, что Громбелард - это вам не Армект. В ее стране читать учили каждого ребенка. Как иначе он мог потом понять традиции, заключенные в могуществе армектанского языка? - Ну ладно. Твой комендант просит меня о помощи. Что-то случилось на Перевале Стервятников. Она жестом показала, чтобы он перекинул седло на запасную лошадь. - Первое задание? - спросила она, пока он тащил седло. - Или второе? - Второе, госпожа, - неохотно признался солдат. - Что ж, ты выполнил его образцово, - похвалила она. - Если так и дальше пойдет, то не успеешь оглянуться, как тебя сделают тройником. Потом десятником. А потом - учись читать. Подсотник Громбелардского Легиона - это уже кое-что. Она заметила, что он весьма горд похвалой. Солдат пружинисто вскочил в седло. Он и в самом деле отлично держался в нем. - В Армекте, когда... ну, в общем, совсем недавно, - она махнула рукой, - я начинала точно так же. Только потом меня перевели в лучницы - потому что я стреляла лучше всех во всем гарнизоне. Во всей Рине. С шестидесяти шагов я никогда не промахивалась вот по такой цели. - Она показала ладонь. "Никогда" - было слишком сильно сказано... Но зачем ему о том знать? - В Армекте, - продолжала она, - дороги ровные, как стол. А в каждом втором селении - пост со сменными лошадьми. Он бросил взгляд на ее сильно укороченные стремена. Она это заметила. - У нас так курьеры ездят, - объяснила она. - Ты в самом деле ничего не знаешь про Перевал Стервятников? - Туда отправился отряд, - неуверенно сказал он. - Вчера... нет, позавчера вечером. Потом с Перевала прискакал... - Он назвал имя, которого она не расслышала. - Сразу после этого командир вызвал меня и дал это письмо. Он сказал, что ты, госпожа, поехала через Большие Ворота. Значит - в сторону Бадора. Ну я туда и рванул. "Ну да, рванул, - мысленно усмехнулась она. - Что чуть не разминулся ночью со мной". Она задумалась. Чего они хотели от нее? Чтобы она гонялась за какой-нибудь бандой по горам? Или вела отряд? Тогда они ошиблись. Узкие Горы она знала слабо. Стервятников искали в Тяжелых Горах, возле Громба, иногда в окрестностях Бадора. Там ей был знаком каждый камень. Парень ехал молча, старательно избегая взглядов, которые могли бы свидетельствовать о том, что легендарная Охотница ему нравится. Она искоса посмотрела на молодое, с едва пробивавшейся порослью над губой лицо, которое сейчас было - а как же! - лицом старого вояки, который все в жизни повидал и убил не меньше ста разбойников. - Сколько тебе лет? - спросила она. - Двадцать... - нехотя выдавил он, словно пойманный врасплох. - Гм... А на самом деле? - Семнадцать, госпожа, - уныло ответил он. Она покачала головой. А что тут такого? Когда она поступила в легион, ей было столько же. И она как-то не ощущала себя слишком юной тогда. Юной она почувствовала себя лишь теперь. И чем дальше, тем больше. Ей казалось, что время - это наихудший из врагов, вполне заслуживающий особой стрелы. - Побыстрее можно? - спросила она в тот момент, когда парень открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же поспешно его закрыл. - Что ты хотел сказать? Смелее! - Это правда, что ты убила тысячу стервятников, госпожа? - выпалил он. - Тысячу? - изумленно переспросила она. - Нет, пожалуй, я недостойна твоего восхищения... Тысячу стервятников? Столько просто не существует! Чтобы убить тысячу стервятников, мне самой пришлось бы родить еще сотни две. Разве я могу высиживать яйца? Сорок с небольшим, - помолчав, коротко добавила она... завысив цифру на добрую дюжину. - Сорок? - протянул солдат с ноткой разочарования. - Хватит об этом, ладно? - резко сказала она. - Можешь гнать своих кляч побыстрее, горе-легионер? Плетешься так, что впору слезу пустить! Прежде чем они доехали до города, парень загнал одного из своих коней насмерть. И все равно за ней не угнался. В Рикс она вошла одна. Его благородие Н.В.Эгеден, заместитель коменданта гарнизона в Риксе, вел себя с ней точно так, как и тогда, когда они в первый раз встретились. Она всеми фибрами души ощущала его враждебность и некоторую настороженность. Но вместе с тем она понимала, что этот человек знает, чего хочет. От себя и от нее. - Ты-то мне и нужна, госпожа, - сказал он. - Знаю. Но у меня столько вопросов! - Отвечу на все, - заверил он. - В тот же день, когда ты была у меня, я послал патруль на Перевал. Но все уже было кончено. Путников ограбили, конюшню сожгли, убили нескольких слуг. - И это все? - Она несколько удивилась. - Я думала, что раз постоялый двор захватили, то там осталась лишь пара обгорелых балок. - Они ждут мзды, - объяснил Эгеден. - Это получше, чем спалить все дотла. - Не сомневаюсь. - Я мало что знаю. Скажу только, что это не какая-то местная компания грабителей, а банда из Тяжелых Гор. Весьма многочисленная. Ее брови поползли вверх. - А что с пленником, которого я привезла? - спросила она. - Он что-то знает? - Умер. - От старости? Или соплями изошел? - Урядники Трибунала потрудились. - Вы сдали его мясникам? Офицер встал и прошелся по каменной комнатке. - Будто я мог иначе, - пробормотал он. - Он хоть что-то успел сказать? - Много чего. Аж потолок трясся. Только понять ничего не удалось. Что может сообщить заика, если он еще и язык от боли откусил до того, как все зубы ему вбили в глотку? Она понимающе кивнула. - В следующий раз, когда какой-нибудь заика сунет мне опять лапу между ног, я их расставлю пошире, - пообещала она. - И уж точно не стану везти беднягу через пол-Громбеларда на потеху легионерам. Лучше сама отрежу ему, что следует, и суну в зубы. Если он не рассыплется в благодарности - то уж не знаю... - Однако, - прервал ее офицер, - кажется, мы знаем, что это за банда. - Ну? - С ними был кот-гадб. Его называли Кобаль. Она вытаращила глаза. - Ты думаешь, комендант, что это люди Басергора-Крагдоба? - удивленно спросила она. - Думаешь, этот кот - Князь? - Похоже на то. - Это просто смешно! - заявила она. - Неужели? - Он нахмурился. - Почему же? - Потому что, во-первых, Крагдоб взимает дань с этого логова уже десять лет... Офицер остолбенел. - ...как и с любого другого в Громбеларде, в том числе и здесь, в Риксе... Он чуть не бросился на нее. - Что за выдумки?! - зарычал он. - Ну-ну, комендант, - осадила она его. - Защита со стороны войска тоже, конечно, нужна... От воришек, от пьяниц... но вам не защитить корчмаря от Короля Гор. И никого другого в этом городе. Ты думаешь, ваше благородие, что его зовут королем за то, что он командует парой вооруженных отрядов? Почему же тебя так не зовут? Эгеден молчал. - Каждый богатый купец в Громбе и Бадоре платит мзду Крагдобу. Здесь, в Риксе, наверняка та же песня. Кто-кто, а военный комендант должен об этом знать! Ты думаешь, господин, что это рядовой разбойник, как все прочие? Из тех, что таскают овец из отар у пастухов, чтобы продать потом за пару слитков серебра? Она покачала головой. - Заметь, - сказала она, - ты никогда не видел его людей, комендант. Если бы они переоделись в мундиры, они больше были бы похожи на солдат, нежели твои починенные. Думаешь, Глорм окружил себя тупым стадом болванов? - Глорм... - повторил офицер. - Похоже, ты его хорошо знаешь, госпожа? - О... - кокетливо улыбнулась она. - Ревнуешь? Офицер чуть не заскрежетал зубами. - Честно говоря, - уже более серьезно сказала она, - я его знаю не особенно хорошо. Однажды мы виделись. Только один раз. Кот - да, мой друг. Но прежде всего я знаю горы, комендант. Я ночую в пастушьих селениях, иногда меня подвозят купцы, я встречаю солдат, разбойников и бродяг, бываю в городах... Я многое вижу и слышу. Говорю тебе, это были не люди Басергора-Крагдоба. Он уже снова владел собой. - В таком случае, - сказал он, садясь, - что же это за банда? Тридцать человек! - Аж столько? - Да. - Есть такие в Тяжелых Горах. Все это весьма интересно... - Во имя Шерни, - покачал головой офицер, снова вставая, - я сижу здесь и разговариваю с молочной сестрой всех этих головорезов! - Ну, ваше благородие, - пожала она плечами, - это не я посылала гонца за тобой. Я не разбойница, и никогда ею не была. У меня в горах свои дела. Но чтобы ими заниматься, мне приходится жить в согласии с разбойниками. Точно так же, как я хочу жить в согласии с солдатами. - С этим нельзя мириться! - сердито заметил он. - Я мирилась десять лет, - спокойно ответила Каренира. Она постучала по столу. - Время уходит. Скажи мне, господин, все, что я хотела бы знать, а потом я подумаю, хочу ли я и могу ли я тебе помочь. А может, я должна тебя сильно попросить, чтобы ты вообще принял мою помощь? - Может, и стоило бы, - неожиданно согласился офицер. - Я многим рискую, ведя переговоры с личностью... которая, даже если и не вне закона, то, во всяком случае, известна своей подозрительной репутацией. Она встала. - Я на тебя обижена, - сказала она с лучезарной улыбкой, но взгляд ее был чужим и холодным, каким мог быть только у нее. На него смотрели темно-серые глаза, которые выглядели старше лица лет на тридцать и которые никогда не могли быть глазами женщины... Он "знал историю этих глаз; в Громбеларде ее знал, наверное, каждый. Какие глаза были у нее раньше? Черные. Наверняка черные. И главное - женские... - Подожди, госпожа... Я просто пошутил, и был не прав, - признал он свою ошибку. - Предлагаю договор: добровольно, с твоего же согласия, ты поведешь моих людей. Так далеко, как потребуется. Коли ты знаешь Горы, тогда тебе известно, где есть или могут быть тайные убежища. Она посмотрела на него так, словно он был стервятником, но без клюва и крыльев, зато с морковкой или петрушкой в когтях. - Погоди-ка, ваше благородие! Ты что, думаешь, будто я вижу в жизни одних крылатых с голыми шеями... а солдат так, по ходу дела вожу прямо в лапы смерти? Тогда что будет, если я твое войско вдруг сброшу в пропасть? Или невзначай выпью всю их кровь? - Пятьдесят человек? - с иронией спросил он. - Это, пожалуй, многовато даже для Охотницы. Она посмотрела на него, будто впервые увидела: "Неужели он все-таки дурак?" - Много лет моим опекуном и учителем был величайший мудрец Шерера, - сказала она. - Историю Империи он знал, как никто другой. Он многое мне поведал. - И что же? - Хотя бы то, что во время войны за Громбелард целые сотни армектанской пехоты пропадали в горах из-за предательства проводников... Так что, - она приподнялась на цыпочках, покачиваясь, - могу засвидетельствовать, что эта возможность не исключена. - Это же были армектанцы, совершенно не знающие Гор. - Да. Но их вели какие-то проводники. Не я. - Что ты мне хочешь доказать, Охотница? Во-первых, я не верю, что ты умышленно погубила тех солдат из Громба. Честно говоря, та история - единственное пятно на твоей репутации. А во-вторых, ты никогда не вставала ни у кого на пути, только била стервятников. Это твое дело. И достойно всяческой похвалы. "Однако он все-таки глуп. Может быть, не абсолютно, но..." Она подумала о том, почему всегда охотнее веришь в то, во что удобнее всего верить. - Кто возглавит отряд? Ты, комендант? - Это невозможно. Я здесь один, с тремя подсотниками. Почти всех офицеров вызвали в Громб... но это уже тебя не касается, госпожа. Еще раз буду с тобой откровенен: крайне неудачно, что "Приют воина" сожгли именно сейчас, когда я командую гарнизоном. Ясное дело, формально меня обвинить не в чем. Вот только через месяц-другой меня переведут на какую-нибудь мерзкую должность "в целях ознакомления с различными условиями службы"... Мне нечего терять. Эту банду ликвидировать необходимо, и не только ради моей карьеры. Мне все равно, что ты по этому поводу думаешь, но к службе я отношусь серьезно. Я здесь для того, чтобы обеспечить порядок. А если это невозможно, то наказать тех, кто его нарушает. Если мне в этом поможет разбойник - он станет моим союзником. Если шлюха - тоже. А если ты - еще лучше, потому что я не считаю тебя ни тем ни другим. - Очень мило с твоей стороны, - весело сказала она. - Тем более жаль, что этот договор для меня неприемлем. - Ты даже не спрашиваешь, госпожа, что я могу тебе предложить? - Спрошу. И что же? - Если все пройдет удачно, я позабочусь о том, чтобы во всех гарнизонах услышали о твоих заслугах. Ну что, стоит того? - Ну-у... не знаю. В глазах горцев я с первой минуты стану шпионом Громбелардского Легиона... Конечно, я могу прикончить двух-трех разбойников на постоялом дворе. Их предводитель, если он не дурак, а он наверняка им не является, поскольку дурак редко становится предводителем, еще и сам заклеймит идиотов, которые напились, выполняя его задание, и встали на пути у Царицы Гор. Другое дело - вести легионеров по следу банды. Не мое это дело. Каждый так скажет. Из охотницы я превращусь в дичь. А что будет, если дело не выгорит? Нас заманят в ловушку, половину перебьют, а то и вообще всех, и тут Охотница снова выходит сухой из воды? Тогда на мой хвост упадут все - и солдаты, и разбойники! Благодарю покорно, ваше благородие. Это большая честь для меня - но нет. - Значит, ты мне не поможешь, - сухо подытожил офицер. - О!.. - Она наморщила нос, показав зубы. - Этого я не говорила. Почему бы войску хотя бы не проникнуться ко мне симпатией? Раз уж я так люблю войско? Фанфары Громбелардского Легиона были ей ни к чему. Если каждый десятник начнет вдруг славить подвиги отряда, который разбил наголову группу разбойников, а помогла ему в этом Охотница... то уж лучше сразу возвращаться в Дартан. В объятия любящего супруга. В мягкий бархат. В роскошные подушки. На мрамор бальных залов. Попросту говоря, во все это дерьмо. Ей хотелось сбросить с себя накипь, но воспоминания нахлынули волной. "Здесь нельзя это вешать, Кара". "Мой лук? Он что, не может висеть в моей спальне? Так что мне с ним делать, скажи? Где в этом доме держат оружие?" "Не в этом доме, а в нашем доме, Каринка. В оружии здесь - о радость! - нет никакой необходимости. Ты же знаешь, я тоже привык к мечу. Но не в собственном же доме!" Она пошлепала по колчану, висевшему у седла. - Прости меня, - трогательно попросила она. Не спешиваясь, она постучала кулаком в ворота. Скрипнуло крохотное оконце и распахнулось рывком. Кто-то выглянул наружу, после чего ворота открылись. Постоялый двор выглядел так, как и говорил Эгеден. Собственно, он даже не очень пострадал. Только конюшни не было. Навстречу вышел подсотник в полном вооружении. Несмотря на шлем, она легко узнала старого солдата, который впустил ее на территорию гарнизона. Он по-военному четко отдал ей честь. Она с серьезным видом ответила тем же. Его губы тронула улыбка. - За мной, - сказала она, спрыгивая с коня, - следуют сорок бравых легионеров. Скоро они будут здесь. Я, похоже, говорю с командиром? На этот раз на его лице промелькнула враждебность. - Как это получается, госпожа, что ты знаешь о том, что совершенно не должно тебя волновать? - Все объясню. - Она кивнула. - Пусть кто-нибудь займется моей лошадью, хорошо? Есть здесь какое-нибудь место, где можно спокойно поговорить? Вскоре она передала ему письмо от Эгедена. Он прочитал его и без особого энтузиазма, но во всех подробностях рассказал обо всем, что она хотела узнать. Она мчалась по тракту, как гонец легиона, и на этот раз не слышалось размеренного чмоканья грязи под копытами. Немного отдохнув в Бадоре, она поехала дальше, в Громб, чуть помедленнее, то рысью, то шагом. Слава Шерни, бандитов на тракте она не повстречала. А могла. Маловероятно, чтобы разбойники продирались через горы, от самого Перевала Стервятников. Впрочем, в свои планы они ее не посвятили. А то, что они промышляют в Тяжелых Горах, еще ничего не значит. Они могли идти куда угодно. Хоть на Тройное Пограничье. Ей было интересно, как войско возьмется за дело. Громб она недолюбливала. Если честно, то там ничего хорошего для нее не было. И все же это был город, где ей чаще всего приходилось бывать. В радиусе двадцати с лишним миль от Громба обычно шла ее охота. Она знала одно имя... вернее, знала его когда-то. Сейчас подзабыла. Но помнила, что человек, носящий его, в Громбе хорошо известен. Оружейник. Его клинки пользовались большим спросом. Ну да. Только вот в Громбе она уже давно не была, да и раньше она никогда не искала встреч с этим человеком. Может быть, что-то изменилось? Она спросила о нем в трактире. - Оружейник? - Трактирщик удивился, словно впервые услышал про такое ремесло. - Оружейник... - Он впал в задумчивость и, судя по всему, не собирался из нее вылезать. Она катнула серебряную монету по стойке. - Оружейник, - повторила она. - Оружие кует. Совершенно неизвестная в Громбе профессия, если не считать, что на каждой улице живут как минимум двое, а Железный Переулок - вообще не в счет. До трактирщика наконец дошло, что женщина знает Громбелард и сам Громб не по слухам. - Не понимаю, госпожа... - пробормотал он. - Плохо знаю Кону. - Оружейник, - сказала она, на этот раз по-громбелардски; у нее был отчетливый армектанский акцент, но местным языком она, вне всякого сомнения, неплохо владела. - Мне нужен лучший оружейник в Громбе. Теперь ты скажешь, что у меня плохое произношение? - Она бросила еще одну монету. - У меня хорошее настроение... пока. Ну? - Здесь живет несколько известных... - Лучший. Понимаешь, что значит слово "лучший"? Корчмарь, ты или очень тупой, или очень скупой? Скажи прямо, может, договоримся? - А если жадный? - елейно поинтересовался он. - Это мне нравится! - обрадовалась она. - Держи за откровенность... Его глаза стали масляными при виде трех золотых монет. - ...а это за мое потерянное время, - заверила она, треснув по прыщавой роже с достойной восхищения силой. Постояльцы, довольно-таки неприятного вида типы, аж подпрыгнули за ближайшими столами. Они с интересом следили за разговором и наконец радостно завопили, когда корчмарь, схватившись за щеку, грохнулся затылком о стену. - Эй, красотка! - с хохотом бросил один из посетителей. - Иди на рынок! Там и спрашивай первого встречного из тех, что везде болтаются! Любой тебе укажет! У твоего оружейника неподалеку свой дом! Она махнула рукой в знак благодарности. Когда она шла к двери, в зале все еще царило веселье. Кто-то по пути похлопал ее по плечу, кто-то по заду. Своего рода дань уважения. - Красотка! - крикнул кто-то еще. - Давай вечерком сюда! Золото у тебя есть, в кости сыграем! Взяв коня по уздцы, она двинулась к рынку. Между прилавками с воплями носилась чумазая детвора. Их было полно везде, но на рынке, где много чего происходило, а порой удавалось кое-что стянуть, бегала целая орава. Она подставила подножку одному из сорванцов, а когда он грохнулся о землю, разбив себе нос, бросила ему медяк, задав тот же вопрос, что и трактирщику. Он показал пальцем, с которого слезал ноготь, раздавленный, видимо, недавно чем-то тяжелым. - Веди! - приказала она. Щенок протянул руку, собираясь потянуть ее за собой, но она отшатнулась, отпихнув его сапогом. В Дартане она с таким трудом избавилась от вшей, что теперь у нее не было ни малейшего желания обзавестись ими снова. - Держись подальше, жабеныш, - предупредила она. Дом стоял на узкой улочке, второй от рынка. Прогнав мальчишку, она внимательно осмотрела строение, стараясь его запомнить. Потом ухватилась за колотушку. Знаменитому оружейнику на вид было лет пятьдесят-шестьдесят, он был коренастым, пышущим здоровьем, хотя и не слишком высоким человеком. Он принял ее вежливо, но сразу дал понять, что любой гость, не являющийся клиентом, пусть даже женщина, и притом Чистой Крови, отнимает у него время зря. Она вспомнила беседу с корчмарем и подумала, что на этот раз пустых разговоров не будет. - Я вижу, мое армектанское имя не произвело на тебя впечатления, - прямо сказала она. - Здесь, в Громбеларде, меня называют Охотницей. Меня прислал к тебе, мастер, Князь Гор. Л.С.И.Рбит. Оружейник бросил на нее испытующий взгляд, но тут же спокойно, почти безразлично отвел глаза. - Басергор-Кобаль? - медленно проговорил он, наморщив лоб. - А ты, госпожа... Хм, я слышал эти имена, а как же... Но я не знаком с теми, кто их носит. Она поняла, что он ее не знает и он осторожен. Что ж, она ведь сказала Эгедену правду: Басергор-Крагдоб дураков не держит. Не говоря ни слова, она показала на свои глаза, готом на колчан с луком, наконец, без лишних церемоний приподняла куртку и рубашку, выставив спину напоказ, открыв многочисленные следы когтей. - Чем тебя еще убедить, мастер? Притащить трупик стервятника? Но на это потребуется время. Он неожиданно улыбнулся: - Ну хорошо, госпожа... Его благородие Рбит говорил когда-то, что ты обо мне наслышана. Но шли годы, а тебя все не было. Идем. У меня есть комнатка наверху... этакая келья... там и поговорим. - У меня всего два-три вопроса. - К чему спешить? Здесь слуги, подмастерья... - Он обвел рукой вокруг. - Осторожность излишней никогда не бывает. Она была с ним совершенно согласна. Стены комнаты, которую оружейник назвал своей кельей, были увешаны разнообразным оружием. По большей части мечами. Она легко узнала военные - короткие и довольно широкие. Среди них более легкие мечи конницы, мечи пехоты легиона с простой крестовой рукояткой, и гвардейские - со скривленной рукояткой под углом от гарды к лезвию. Эти ей нравились больше всего, так рука чувствовала упор. Дальше висели длинные мечи. Их обычно носили высокорожденные. И наконец, убойные двуручные мечи пехоты. Она слышала от Дорлана, что когда-то пользовались и такими. - Уже много веков никто этим не сражается, - показала она на стену. - Последний раз, кажется, во времена Королевства Трех Портов, во время войн за объединение Армекта. - А ты знаешь в этом толк, госпожа, - заметил он, приятно удивленный. - Здесь бывали люди, которые спрашивали, где их ножны... и не принадлежали ли эти мечи гигантам. Она рассмеялась. - О! - пробормотала она. - Такой я видела, знаешь, у кого, мастер? - Тарсан. - Он снял меч со стены и провел по клинку рукой. Лезвие было необычайно длинным и узким, не предназначенным для рубки. Утолщенное основание, совершенно тупое, могло принимать на себя любые удары. - Я знаю, госпожа. Подумай, может ли человек, который пользуется таким оружием, быть врагом оружейника? Я плачу ему дань, и делаю это охотно... Знаешь, какой мзды он требует, госпожа? Одну серебряную монету в год! Он сказал, что я не должен быть исключением. Всякий платит дань королю... Странный это человек, госпожа. - Знаю. Оружейник аккуратно повесил меч на место. - О чем думает человек, который кует клинки, что пускают потом кровь во всех уголках Шерера? - спросила она. - Ведь они убивают... - Ты когда-нибудь держала в руке мое оружие, госпожа? Он показал на клеймо. - О, узнаю... Это клеймо гарнизона Громба. - Одинаковые... Так о чем думает человек, изготавливающий смертоносное оружие? - как бы повторил он. - В самом ли деле оно смертоносное? - Наверное, такой человек может гордиться своей работой. - Гордиться? - переспросила она. - А что, следует стыдиться честной, искусной работы? Мои мечи молчат, госпожа. Они не вопят, что они сеют добро, но и не говорят, что в них все зло. Не от них это зависит. Она кивнула. - Ты умный человек, мастер. Мастер, я ищу своего друга. Кота Л.С.И.Рбита. В окрестностях Рикса есть постоялый двор, на который напала банда. На Перевале Стервятников, в Узких Горах, может быть, ты слышал... Среди разбойников был кот. Банда выдавала себя за отряд Басергора-Крагдоба. Я знаю, что это неправда. Кто-то затевает странную игру. Я хочу, чтобы Рбит и Глорм знали об этом. Он внимательно смотрел на нее. - Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, госпожа, где их искать? - Хм-м... Честно говоря, мастер, я думаю, ты сам этого не знаешь. Самое большее - знаешь кого-то, кто передаст весть дальше. Или не так? - Ну и проницательность. Только это я и могу сказать. - Что если я скажу, где меня искать? - В течение нескольких дней ты получишь ответ, госпожа. - Прекрасная беседа, - сказала она. - Проводишь меня до дверей, мастер? Где здесь можно прилично переночевать? Может, и пожить пару дней? Прилично, - подчеркнула она. - Пройди через рынок, госпожа. Улица напротив. В конце - гостиница. - Помню. Я в ней ночевала когда-то раз-другой. Что ж. Именно там можно будет меня найти. В снятую комнату она прихватила ужин. Она не любила сидеть вместе со всеми в большом шумном зале. Тем более что знаменитый оружейник, видимо, в этой гостинице давно не был. Когда-то здесь действительно было сносно. Но, похоже, хозяин гостиницы серьезно заболел. Всеми делами занималась его жена. В результате гостиница превратилась в самый омерзительный притон во всем Громбе. У Царицы Гор не было никакого желания снова драться с желающими ее потискать. Она съела кусок жареного мяса, выпила две кружки крепкого пива и принесла себе снизу третью. И еще бокал вина на утро, прополоскать рот, когда проснется. Она лежала на рваном матрасе, потягивая пиво и размышляя о том, как надолго она здесь застряла. Что ж, пустые гадания... Ничего больше поделать она пока не могла. Не искать же Рбита где-то в горах! Так можно и семидесятилетие там справить! Она отставила кружку и начала снимать куртку. Однако ей было от чего-то тяжело... Она оставила одежду в покое и вернулась к пиву. Сегодня ей не хотелось делать никаких приседаний. Опять о себе напомнила память. "Кара, нельзя на глазах у слуг каждый вечер заниматься своими прыжками. Нет таких слуг, кто бы не разговаривал с другими слугами, ожидая всю ночь у носилок, пока мы на пиру у Князя". "Что такое? Я опять что-то не так делаю, Бай?" "Пол-Роллайны уже знает, Кара, что ты каждый вечер посвящаешь "подозрительным" упражнениям. Не говоря уже о том, что все считают, что у тебя телосложение, как у обученного на драку воина". "А что в этом плохого? Кого это волнует?" "Кого... Пол-Роллайны, Кара..." "Пол-Роллайны! Погоди, а может быть, другая половина Роллайны уже знает, что ты трахаешь меня всегда сзади, как какую-то паршивую кобылу? Что, смотреть на меня не можешь?! Наверное, у меня должны быть сиськи с кочан капусты, да?! Оставь меня, ради всех сил, пока я тебя в окно не выкинула! Увидишь, на что способен обученный на драку воин!" "Кара... Ты хотела, чтобы я забрал тебя из Тяжелых Гор. Почему ты не сказала, чтобы мы поехали в Армект? Ведь я спрашивал. Ты сказала: куда угодно. Теперь ты хочешь перенести и Армект, и Громбелард в Дартан. Ты должна была выбрать, Кара. Ты выбрала. Я знаю, чего я хочу: свой дом и тебя. А ты? Ты-то знаешь, чего хочешь?" Откуда-то из глубины гостиницы донесся ураганный взрыв смеха, прервав ее мысли. - Знаю, Бай... Теперь уже хорошо знаю, - пробормотала она, поднимая кружку. Она набрала пива в рот и выплюнула на стену. Рассмеялась, глядя, как оно стекает, совершенно черное в свете свечи. Она встала, чувствуя булькающий в животе избыток жидкости. Выйдя из комнаты, она приподняла юбку и помочилась там, где это обычно делают постояльцы каждой громбелардской гостиницы: у стены узкого темного коридорчика. Вернувшись на свою койку, она расплела косы. Волосы были жесткими, кожа на голове зудела. Что ж, пора бы и помыться. - Завтра, ваше благородие, - пообещала она себе. - Завтра, завтра... Она легла, накрывшись одеялом. - Ну, Рбит, - зевнув, сказала она, - долго мне прикажешь здесь торчать? Как мне надоели эти гостиничные дыры! Хочу в горы! Она высунула из-под одеяла ногу и пнула шаткий стол. Свеча опрокинулась и погасла. - В горы... 2 Примерно в то же самое время в Риксе Эгеден, временно командующий гарнизоном, встретился с Р.В.Соттеном, Вторым Наместником Верховного Судьи Трибунала. Уже начало беседы крайне взволновало сотника, однако его вопросы остались без ответа. - Ты слишком многое хочешь понять, господин. - Его благородие Соттен пребывал в весьма дурном настроении и не пытался этого скрыть. - Понимания от тебя и не требуется. От тебя, господин, требуется рубить мечом. А рубить ты будешь того, кого я тебе укажу. Эгеден с трудом сдерживал гнев. Его собеседник, похоже, это заметил... однако, судя по всему, не особо опасался. Заложив руки за спину, он молча смотрел на офицера. - Твои действия, господин, едва не провалили весь план. Я мог бы закрыть глаза на то, что у тебя в руках была женщина, которую мы давно уже разыскиваем. Ты ее отпустил. Но каких-либо уговоров с бандитами я не потерплю! - Соттен повысил голос. - Да еще за спиной Наместника Трибунала! Имперского Трибунала, господин _почти_ комендант! Эгеден молчал. - Если Трибунал, - продолжил, уже тише, Наместник Судьи, - решает, что должен быть сожжен какой-то постоялый двор, - надо полагать, это соответствует интересам Империи. Надеюсь, это ясно? И далее: если Трибунал желает, чтобы в легионах об этом не пронюхали, - надо полагать, это тоже в рамках интересов Империи. Понимаешь меня, господин? - Нет, - ответил Эгеден. Наместник изумленно уставился на него. - Нет, - повторил офицер. - На моих глазах погиб человек, которого допрашивали в камере Трибунала. А теперь я слышу, что он действовал по указанию Трибунала! Нет, господин, не понимаю. - Плохо действовал, - парировал Соттен. - Не понимаешь? Ну и ладно, - неожиданно заключил он. - Был ты, господин, заместителем коменданта гарнизона... - Не был, а есть! - резко возразил Эгеден, делая шаг вперед. - И, во имя Шерни, может быть, завтра я им и не буду, но сегодня, ваше благородие, думай, что говоришь! Соттен, сощурившись, взглянул на офицера. - По собственному неведению, - сказал Эгеден, - я, возможно, и перечеркнул планы Трибунала. Вывод, я вижу, один: непонятно по какой причине держа меня в неведении, ты, господин, нанес ущерб интересам Трибунала. А значит, и интересам Империи. Может быть, прежде чем я расстанусь со своим постом, мне написать подробный рапорт? И послать его в Громб? Соттен смерил его взглядом. - А знаешь, господин, для военного ты не так уж и глуп! - вроде как признал он. - Сядем, поговорим. Эгеден нахмурился, но предложение принял. - Трибунал забросил сеть, - начал Соттен. - Но как ты представляешь, господин, сети Трибунала? Это очень тонкое хитросплетение; если многие начинают тянуть его в разные стороны - оно лопается. - Ваше благородие, ты требуешь, чтобы легионы пребывали в полном бездействии, опасаясь порвать ваши сети? - Должен признаться, возможно, нам следовало бы более тесно сотрудничать. Но это не от меня зависит, комендант. Мы оба находимся в одинаковом положении: я лишь временно управляю делами Трибунала в Риксе в отсутствие его благородия Первого Наместника. Так что мы должны постараться понять друг друга. Эгеден скривился от его слов, так неожиданно призывающих к солидарности. - В шестеренках плана застряла песчинка, - продолжал Наместник, - ее появления никто не мог предвидеть. Смотри: с большим трудом удалось найти два подходящих существа, человека и кота, готовых выдать себя за прославленных бандитов Громбеларда. Сколотив отряд, эти смельчаки совершили отчаянное нападение, громко заявив, что они властелины Гор. Однако, не успели они этого сделать, здесь появляется эта женщина, со своим пленником. Он должен был замолчать, держать его под замком было рискованно. Что если бы он сбежал? Или начал болтать с охранниками? - Он не мог много знать. Впрочем, даже если бы... - Мало знают только покойники. Кроме того, покойник наверняка не сбежит. - Излишняя осторожность. Впрочем, должен он был умереть или не должен... Нужно было обо всем мне сообщить. - Дело все в том, господин, что легионы обязаны были вести себя так, как обычно. - Разве я и легионы - одно и то же? Легионы действовали бы как всегда, я же отказался бы от дополнительных мер. Соттен развел руками. - Что поделаешь... - с сожалением сказал он. - Если бы не песчинка! Кому могло прийти в голову, что ты позовешь на помощь женщину, которую мы ищем? - А за что, собственно? Ее вина так и не была доказана, были лишь разнообразные подозрения. - Это правда. Официально ее никто не разыскивает, и посылать за ней солдат нельзя. Но если она пришла сама? Сразу бы выяснили все эти "подозрения". Нашлись бы доказательства, например ее собственные признания! Эгедена передернуло. Камера пыток внушала ему крайнее отвращение. - Теперь скажи, господин, - продолжил Наместник, - а что если бы она согласилась на твое предложение? Опытная проводница, твои легионы в несколько дней обнаружили бы мои сети, и все пропало, и нечего уже скрывать. А мне нужно, чтобы ни одна душа не заметила расставленные ловушки. - Охотница не поведет моих людей. Соттен с облегчением вздохнул. - За что я отпускаю ей все давние прегрешения. "...тем более что тысячника П.А.Аргона Трибунал не слишком любил за излишнюю самостоятельность", - с горькой иронией мысленно добавил Эгеден. - ...она может оказаться даже полезной, - продолжал Наместник, - вдруг заманит своих дружков в нашу ловушку? - В чем же проблема? - А в том, комендант, что, знай я о вашей договоренности раньше, я воспользовался бы этой дамой как приманкой. "Как тут возразить?" - подумал Эгеден и сказал: - Не слишком ли ты, господин, доверяешь своим наемникам? Подумай лучше, с кем предстоит сражаться. Кому-кому, а знаменитой парочке разбойников сотник цену знал. По долгу службы он охотился за ними, что не мешало ему восхищаться ими. Однако Наместник даже не обратил внимания на замечание Эгедена. Соттен не подавал виду, что вовсе не уверен в успехе рискованного и неизмеримо дорогостоящего плана. События, имевшие место на Перевале Стервятников, давали немало поводов для размышлений. Прежде всего он прекрасно понимал, что группа, выдававшая себя за отряд властелинов Гор, состоит по большей части из тупиц, чьи мысли вращаются только вокруг золота и приключений. Все надежды он возлагал на их предводителей, на деле - разнузданных пьяниц, недалеко ушедших в своем развитии от подчиненных. Примером тому был эпизод славной расправы Охотницы в "Приюте". Чем дальше, тем более зыбкими казались надежды и планы. Поэтому сразу же после того, как он узнал о соглашении между сотником и армектанкой, он послал в Бадор, Громб и Рахгар своих людей. Тогда появлялся хоть какой-то шанс: довольно только найти лучницу, не потерять ее из виду до тех пор, пока она не приведет их прямо к Басергору-Крагдобу. Лишь бы не оказалось поздно. Но если случится так, что они опоздали, эту женщину нужно будет задержать и заставить говорить. Соттен даже не подозревал, какими странными окажутся последствия предпринятых им действий... и как далеко разнесется разбуженное ими эхо. 3 Огромный, как скала, мужчина в развевающемся плаще вынырнул из густой пелены дождя, подобно мрачному призраку. Могучий гнедой конь, под стать хозяину, вовсе не отличался ни чистотой породистых кровей, ни красотой. Типичный лондер - гнедой был из этой породы рабочих тяжеловозов - казался слишком тяжелым для верховой езды. Другое дело, если кому-то важнее была его мощь, пусть даже ценой гибкой резвости. Великан, оседлавший лондера, наверняка знал, что делает. Навскидку его тело весило ровно столько, чтобы у чистокровного дартанского жеребца подогнулись ноги, а если добавить к этому еще и снаряжение - лошади конец. Прежде всего - огромное количество оружия. У бедра великана висел в кожаных, с железными оковами ножнах длинный и узкий меч; с другой стороны - увесистый тесак, которым обычно пользовались охотники для свежевания дичи. Под плащом, на спине, отчетливо вырисовывались очертания обычного военного меча. Обвешано было и седло: с одной стороны топор, с другой - частично закрытый чехлом огромный арбалет с солидным запасом стрел. Все это дополняла кольчуга, видневшаяся под медвежьей, почерневшей от влаги курткой. Человек словно вышел из легенды о свирепом Короле Тяжелых Гор, предводителе разбойников Громбеларда. Собственно, это и был сам Басергор-Крагдоб. А его товарищ, ничем не отличающийся от обычного лондера, что было истинной правдой, уму