удучи lingua franca рока, принимается на любом рынке), проведите торговые операции в разных концах света, заключив в каждой стране особый контракт на самых выгодных условиях (в отличие от обычной практики, когда контракт заключается с одной "мультнациональной" корпорацией для всего мира), а затем спокойно сидите в своем корпоративном оффисе и становитесь очень, очень богатыми. АВВА так и сделали. Они навели справки, какого рода товар пользуется наибольшим спросом на рынке попа, и нажили на этом капитал. Но возмутительно не это -- слишком уж многих артистов облапошили хитрые дельцы и продюсеры, так что нельзя обвинять проницательного певца или сочинителя, желающего получить как можно больше за свои труды. Возмутительнее всего было то, с какой наглой, бесчувственной, машинной точностью была проведена вся эта операция -- по-скандинавски чисто, холодно, бесстрастно, с тщательным учетом функционально-стоимостных показателей. Для тепла, для юмора, для ошибок здесь просто не оставалось места. Это была рок-бюрократия высшего типа, поп-государство глобального благосостояния. Под зонтиком АВВА умещалось все: пластинки Аббы, концерты Аббы, книги про Аббу, фильмы Аббы, рубашки Аббы, официально одобренные фотографии Аббы, заявления Аббы (в которых ни о чем не заявлялось), улыбки Аббы (которые демонстрировали зубы Аббы, разумеется, идеальные -- и ничего больше). Росло подозрение, что АВВА -- это автоматы-андроиды (роботы), сконструированные технологическим гением. Когда они появлялись на ТВ для рекламы своих очередных записей (один альбом и три сингла в год -- и ни в коем случае не больше, не меньше) в тщательно отрежиссированных кинороликах, зритель не мог не заметить, что у этих глаз -- стеклянный взгляд, что движения механические, улыбки искусственные, а кожа сияет нездоровым синтетическим блеском. АВВА стремилась завоевать весь мир и преуспела в этом. То были рок-империалисты. После 'Waterloo' (эта скучная и глупая песня в '74 вышла победительницей в ТВ-конкурсе "Евровидение", помпезном спектакле, который смотрят почти в каждом доме, и одним махом принесла им европейскую известность) хиты штамповались один за другим и распространялись по всему "цивилизованному миру". Это были приятные, бесстрастные, простые песни, похожие как две капли воды: 'S.O.S.' немногим разнилась от 'Mama Mia', которая, в свою очередь, почти ничем не отличалась от 'Knowing Me, Knowing You'. Самой милой их песней была, пожалуй, 'Dancing Queen', а самой толковой, конечно, 'Money Money'. Я понимаю, что мое мнение многим покажется излишне пристрастным. В конце концов, и АВВА и Донна Саммер действительно пользовались невероятной популярностью: говорят, что к '78 году АВВА продала 50 млн дисков. "Для баланса" предлагаю вам мнение Дерека Джуэлла из лондонской Sunday Times. Он считает, что их музыка "неплоха, она веселая, доступная, сексуальная в разумных пределах, прекрасно сконструированная для среднепутевого рынка. Однако, ее долларовый урожай находится в дикой диспропорции к ее музыкальным достоинствам". Мнение мистера Джуэлла, кажется, умереннее моего. Баланс -- это все! АВВА и диско шли рука об руку. Казалось, в роке не осталось больше хорошей музыки. К счастью, это было не так. Слава Богу, существовал один жанр черной музыки, в котором были и жизнь, и кровь, и похоть, и слезы, и пот, и шум. Эта музыка рыдала, изрыгала проклятия, издавала крики радости. Она называлась reggae и была и вправду очень интересной. Как выразился один из ее представителей, рэггей -- это "как блюз, тематическая музыка, рассказывающая о том, что сейчас происходит. Она может быть политической, нейтральной или иронически-насмешливой" (Барри Форд в лондонской Guardian). Рэггей родился из элементов музыки аборигенов острова Ямайка. Его завезли эмигранты из Вест-Индии, переселяясь на Британские острова. У них были свои общины -- фактически гетто, прежде всего культурные гетто. Молодые черные ребята составляли самый бесправный слой британского общества: среди них было больше всего безработных, у них были худшие жилищные условия, их третировала полиция. Чтобы иметь какой-то способ самовыражения, сохранить индивидуальность, им нужна была своя музыка, свои звезды, свой имедж. Музыкой стал рэггей, звездами -- Боб Марли и его группа Wailers, Toots и Maytals, а имедж складывался из специальной прически, тесных шерстяных шапочек и философии растафари. Здесь не место излагать сущность религии растафари, да я и не знаю толком, что это за штука. В общих чертах это выглядит так: растафари поклоняются ныне покойному императору Эфиопии (или Абиссинии) Haile Selassie, который до коронации носил титул раса и именовался рас Тафари. Они считают его божеством, а Эфиопию -- своей духовной и фактической родиной. Считают себя заблудшим племенем, вроде израильтян, и мечтают вернуться на землю обетованную. У растафари свой диалект, своя философия и очень сильные религиозные верования. Одно из таких верований предполагает частое употребление "de`erb", то есть "травки" (что поставило их вне закона и еще больше усилило их чувство исключительности). Музыка рэггей впервые вышла из подполья благодаря фильму "The Harder They Come" ("Чем суровей они с нами обращаются") с участием певца Jimmy Cliff'a (Клифф был известен и раньше: он имел хиты 'Wonderful World', 'Beautiful People' и 'Wild World' -- последняя взята из альбома Кэта Стивенса 'TEA FOR THE JILLERMAN', -- но ничего общего с рэггеем эти песни не имели). В фильме изображались жестокие нравы преступного мира Ямайки и его связи с музыкальным бизнесом. Фильм привлек внимание молодых белых ребят, также чувствовавших себя угнетаемыми, третируемыми, как и черные, также не имеющими будущего. Эти ребята тоже придумали себе имедж -- обрили себе головы под ноль, назвали себя Skinheads (буквально: кожаные головы) и признали рэггей своей музыкой, как позднее и их культурные наследники панки. Первой крупной звездой рэггей был Bob Marley (он до сих пор остается единственной интернациональной звездой, даже суперзвездой рэггей). Первый серьезный успех ему принес альбом 'CATCH A FIRE' ("Схвати огонь"). Но путь к славе за пределами родного острова протекал отнюдь не гладко. Дело в том, что белые не могли понять ни слова из того, что он пел в своих песнях или говорил в интервью. К тому же, их слух еще не привык к ритмам рэггей. Но, рано или поздно, успех к нему был должен прийти: во-первых, Марли был великолепным, творчески одаренным музыкантом (многие называли его "черным Бобом Диланом"), а во-вторых, это был сверхактивный эксгибиционист, откровенно сексуальный возбудитель (черный Мик Джаггер?). Его имедж (особенно пристрастие к гашишу, любовь к сексуальным похождениям и безумное увлечение футболом) шел бок о бок с музыкой, они поддерживали друг друга. Он занял воинственную позицию по отношению к властям, что было шагом весьма рискованным (политика и насилие связаны на Ямайке воедино) и едва не кончилось трагически: на его дом был совершен налет, он и члены его семьи получили пулевые ранения. Эти события нашли отражение в одной из песен, ставшей маленькой классикой и большим хитом -- 'I Shot The Sheriff' ("Я Застрелил Шерифа") -- она стала хитом и для Эрика Клэптона. Также тепло была принята и другая песня -- красивая, чувственная, страдальческая 'No Woman No Cry' ("Не Плачь, Женщина"). В 1977-78 он оправдал все надежды критиков и продюсеров, сделав отличный альбом 'EXODUS' ("Исход"). К концу десятилетия музыка Марли получила широкое признание. Заинтригованные ритмами рэггей и ее туземной невозделанностью, многие видные звезды рока решили обследовать Ямайку (тем более, что для молодых богатеев это райское местечко для отдыха) и проникнуться тамошней музыкой. Роллинг Стоунз, Кэт Стивенс, Пол Саймон, Пол Маккартни -- все отправились туда, чтоб насытиться звуком рэггей и записываться в местных студиях. Потом они торговали своим рэггей-роком с разной степенью успеха. Рэггей продвинулся и в западном направлении от Ямайки -- в Америку. Он был необходим здешней черной музыке, нуждавшейся в притоке свежей крови -- иначе она погибла бы среди улыбчивых, прилизанных, прошедших курс хореографии марионеток, одетых в безвкусные, сверкающие блестками униформы, произносящих глупые слова под избитые, вялые ритмы. Конечно, таким артистам, как Стиви Вандер, вырождение не грозило и ему незачем было хвататься за рэггей, как утопающий за соломинку. (Это не значит, что он оставался в стороне. Нет, он тоже обратился к рэггей, но трактовал этот стиль по-своему.) А остальные? Их дела обстояли худо. Большинство черных артистов 70-х, казалось, забыли, что есть такая музыка блюз -- крик боли, отчаяния и разочарования. Они забыли, что блюз -- это колыбель всей черной и почти всей белой популярной музыки. Они предпочли путь полегче и забрели так далеко, что растеряли все самое ценное в музыке -- ее непосредственность, искренность, страстность, зажигательность. Рэггей и Марли вернули эти качества поп-музыке -- как черной, так и белой. Ее притягательная сила заключалась, вероятно, в ее причудливом слэнге и добродушном юморе. Многие брались за эту музыку, пытались переработать ее, но она оказалась удивительно стойкой к примесям. Благодаря рэггей, черная музыка еще имела толику адреналина в крови. А как обстояло дело с белым роком? Самой популярной группой первой половины 70-х годов были, несомненно, Led Zeppelin (Свинцовый Дирижабль). Robert Plant, Jimmy Page, John Paul Jones и John Bonham делали самый громкий, самый тяжелый рок из всех слышанных нами ранее. Это был рок "на изнурение". Led Zep был музыкальным juggernaut (безжалостной, неумолимой силой), армагеддоновой машиной, приводимой в действие самым мощным ритмическим драйвом из всех, что когда-либо обрушивались на невинную публику. Зритель, впервые попавший на концерт Лед Зеппелин, чувствовал себя как римский воин, столкнувшийся лицом к лицу с бронированными слонами Ганнибала -- он понимал, что надо, пока не поздно, бежать сломя голову от этих чудовищ, но не находил в себе сил и стоял, остолбенев от этого невероятного зрелища, рискуя быть раздавленным всмятку. Лед Зеппелин была единственной по-настоящему преуспевшей супергруппой. По коммерческому успеху, популярности и "физически опустошающему воздействию" она превзошла всех. Этот апокалипсический рок возник из руин Yardbirds. Джимми Пейдж был одним из виртуознейших гитаристов 70-х годов, а в 60-е он был легендарным студийным музыкантом. Другим человеком-легендой в этой прибыльной, но неизвестной широкой публике области являлся Джон Поль Джонс -- басист-новатор, поднявший роль басиста в поп-группе до невиданных ранее высот. Вокалист Роберт Плант и барабанщик Джон Бонэм были менее известны, но имели хорошую репутацию. Группа начала свое существование как New Yardbirds, выступала какое-то время под этим названием, потом они сменили его на Led Zeppelin, но особых достижений в Англии все равно не имели. Тогда, как и многие другие до и после них, они обратили взоры к Америке и заметили брешь в тамошнем поп-рынке -- отсутствие тяжелого гитарного ансамбля с мощной басово-ударной группой, ансамбля с большим запалом и с собственным лицом. На его востребованность указывал успех Рода Стюарта и Джеффа Бека, но Бек не смог реализовать свои потенции, и когда его группа попала в глухой цейтнот, Led Zep оказались тут как тут. Мощным рывком они ворвались на рок-сцену с альбомами 'LED ZEPPELIN' и 'LED ZEPPELIN II', определившими их стиль и утвердившими их в звании пионеров тяжелого рока. (К сожалению, эти диски породили целый сонм подражательных групп, кои, не обладая талантами Лед Зеппелин, заменяли мастерство грохотом.) Led Zep стали чем-то гораздо большим, чем просто рок-группа, и чем-то немножечко меньшим, чем крупная мировая держава. За год они зарабатывали больше, чем иные африканские страны. Число зрителей, посетивших их концерты, не поддавалось никакому подсчету. Все это было чрезмерно, нелепо и где-то даже противно. Хорошая рок-группа превратилась во властную силу. За короткое время они сделались суперзвездами, гиперзвездами, мегазвездами. Куда там до них царям и королям! -- они уже были полубогами. А ведь ничего особенного они не совершили -- они просто играли на своих инструментах. Разрушающая плоть музыка Лед Зеппелин шла бок о бок с дурацкой философией -- бесформенным и поверхностным квазимистицизмом, претенциозность которого была проклятием конца 60-х. Музыка, однако, продолжала греметь. Они издали еще два альбома, названные по имени группы и различавшиеся по номерам -- III и IV. Затем, в 1975, появился 'PHYSICAL GRAFFITI' -- совсем уже глупый альбом. Говорят, что когда он вышел, за один час раскупалось 500 экземпляров! Не хватало лишь кинофильма. И они его сделали -- про себя, про свои фантазии и вообще про все, что они пожелали туда засунуть, потому что теперь уже никто не мог им перечить -- так велики они были. Фильм (и альбом) назывался "The Song Remains The Same" ("Песня остается прежней"), он никому не понравился, но альбом, ясное дело, стал платиновым. Лед Зеппелин добились славы, популярности, больших денег и всемирного признания. Но что, в конце концов, это дало им и нам? К концу 70-х от этой помпезности всех начало подташнивать. Те, кто сотворил из Led Zep супергероев, теперь сами ополчились против них. Все чаще рассказывали об их высокомерном поведении. Они теряли свой сияющий ореол и стремительно превращались в объекты презрения. Что ж тут удивительного? Они не боги. Если спуститься с облаков на грешную землю, то Лед Зеппелин -- это всего лишь четверка музыкантов, во многом способствовавшая дефициту винила и делавшая музыку, о которой, возможно, им будет приятно вспомнить спустя много лет. А некоторые, быть может, вспомнят два возбуждающих часа, проведенных в огромном зале, когда уши глохли от невообразимого шума. Для рока 70-х Лед Зеппелин сделали две вещи: они пробили дорогу для множества хэви бэндов и подготовили почву для реакции на преувеличенный и чаще всего незаслуженный статус этих ансамблей. В фарватере Лед Зеппелин шли такие разные и в то же время похожие группы, как Yes, ELP, Deep Purple, Status Quo, Thin Lizzy и т.п. В основе музыки всех этих "тяжелометаллических" групп лежал резкий, грохочущий, всепроникающий гитарный рифф. Конечно, одни команды были полегче, другие потяжелей, одни тяготели к усложненным, порой даже симфоническим формам, другие просто бесились на сцене и веселили толпу. Но все они принимали себя всерьез, все они богатели, все имели свой круг фанов. Почти все они переоценивали себя. Никто из них не мог сказать, в чем суть рок-н-ролла -- первозданного рок-н-ролла, -- и что такое дух рок-н-ролла. Их рок-принципы не имели ничего общего с публикой. Между ними и зрителями возникла широкая пропасть, но они не предпринимали ничего, чтоб хоть немного ее сузить. Они не замечали зловещих предзнаменований. Окруженные льстецами и угодниками, изолированные от реального мира мишурой славы, погруженные в самолюбование, они не понимали, что конец их царствования уже близок. Они не слышали, как рабы уже изрыгают проклятия на своих господ, недовольные их привилегиями. Молодежь из бедных семей и безработные с отвращением взирали на роскошную жизнь сильных суперзвезд и супергрупп типа Led Zep. Рок-н-ролл возник как эхо уличного шума. 2( минуты бурной, грубой энергии -- вот чем был рок-н-ролл. Тот самый рок-н-ролл, что вдохновил Битлз и Стоунз. Тот рок-н-ролл, который был боевой пружиной раннего Мотауна. К концу 70-х от него ничего не осталось, только рэггей был музыкой непривилегированных. Основная масса музыки, поставлявшейся на рынок, не имела никакого содержания. Никто из поп-звезд не мог повторить слова, сказанные много лет назад Питом Тауншендом: "Я говорю о моем поколении". У музыки 70-х не было ничего общего с жизнью 14-летнего подростка в Лондоне, Манчестере, Нью-Йорке или Лос-Анжелесе -- подростка, который ненавидел школу и не ладил с родителями, подростка, который, окончив школу, не сможет найти работу и, следовательно, не будет иметь денег, подростка, у которого нет шансов влиться в то общество изобилия, какое ему навязывалось средствами массовой информации. У такого подростка не было никаких точек соприкосновения с Элтоном Джоном или с Yes, со Стюартом или с Led Zeppelin. Он жил в другом мире и не мог отождествлять себя с ними. Оркестры из 60 музыкантов, квадрофонический звук, 24-дорожечные магнитофоны и прочие технические примочки студий звукозаписи -- все это было слишком далеко от него. Для него рок-н-ролл никак не отождествлялся с заумью, не выражавшей никаких духовных истин, не вязался с 12-минутными гитарными соло, зафрахтованными авиалайнерами, десертными ложечками из чистого серебра, с лимузинами, управлявшимися шоферами-телохранителями. Рок покинул уличных ребятишек в их крупноблочных квартирах, в стерильных классных комнатах с измученными и неинтересными учителями, на бесперспективных работах и в очередях за пособиями по безработице. В роке 70-х не слышно было шума их городов. Он не только не отражал их жизнь, но и не помогал им уйти от него. Молодой человек по имени John Lydon -- сердитый, как и все, и даже более сердитый, чем большинство его сверстников, -- замечательно выразил это в следующих словах: "Рок-н-ролл должен быть веселым. Он должен приносить радость. Важно не то, что о тебе пишут критики, и не то, что ты потратил сто гребаных лет и разучил миллион гитарных аккордов. Важен сам дух. Важно то, что о чем ты говоришь". Эти слова следует выгравировать на сердце каждого рок-музыканта. А над дверью каждой студии звукозаписи и над служебным входом в каждый концертный зал нужно повесить девиз: "Оставь гонор всяк, сюда входящий". Джон Лайдон был подходящим человеком на роль трибуна, представляющего интересы панков. Он более известен под своей боевой кличкой Johnny Rotten (Гнилой). Роттен и панки его поколения начисто отвергли все, на чем стоял рок 70-х годов. Paul Weller, вокалист и гитарист группы Jam, так сформулировал часть философии т.н. новой волны рок-исполнителей: "Люди, пришедшие послушать тебя, должны быть рядом. Ты должен быть доступен для них. Мы стремимся уйти от этих идиотских больших залов, где собираются по 1500 человек". Вы помните, что много лет назад скиффл доказал: музыку может делать каждый и практически на чем угодно. Ныне история повторялась -- только, разумеется, на ином уровне. Тонны аппаратуры, стоящей многие тысячи фунтов, "дорожный" персонал из 12 человек, миллионные затраты на студийное время и студийную технику -- все это бесило панков, и они создали свой мир рока -- рока, отражающего их жизнь, потому что, как говорил Gene October, певец Chelsea, "рок начинался со старой, грязной спортплощадки во дворе трущобы". Они поняли: чтобы создать рок-группу, не нужно иметь тысячи фунтов, не надо заключать контракт с гигантской корпорацией. Великим музыкантом тоже быть не обязательно. Требуются лишь самые необходимые инструменты (пусть изношенные), небольшая усилительная система, масса энергии и хотя бы немного слушателей. Со слушателями проблемы не было. Разлагавшиеся центры огромных городских агломераций западного мира кишмя кишели панками. Собери их в одном месте -- будь то CBGBs в Нью-Йорке или Roxy в Лондоне, -- настрой свою второсортную аппаратуру -- и играй. О да, естественно, перед этим стоит немножко хлебнуть для храбрости. Правда, Роттену и этого не требовалось. Прежде он и не подозревал о том, что умеет петь, не играл ни на каком инструменте, но это его не пугало. "Не понимаю, отчего люди так трясутся на сцене, -- говорил он. -- Это ведь так просто. И вовсе не нужно напиваться или обкуриваться, просто выходи и пой". В общем, панки так и делали. Никто не предлагал им больших залов, помещений для репетиций, контрактов или рекламы. Они репетировали и выступали где придется: одно время они любили собираться в туннелях лондонского метро. Их вполне удовлетворяли пабы и маленькие клубы. Свои песни они сочиняли сами. Хотя никакого музыкального образования, конечно, не получили. Все у них было резким и кратким. Никаких длинных гитарных соло: вся их программа, весь репертуар звучал недолго, не дольше, чем иные песни тяжелых рокеров! Steve Jones из группы Sex Pistols (Секс-пистолеты) однажды выдал на этот счет коронную фразу: "Я не умею играть соло, потому что я их ненавижу". Не столь логично, но сколь выразительно! В Лондоне и Нью-Йорке давно уже существовало сильное подводное течение -- ощущалась потребность отбросить дешевые эффекты и трескотню современного рока и вернуться к "корням". Такие американские исполнители, как New York Dolls (Нью-Йоркские Куколки), Iggy Pop, Lou Reed, Patti Smith и Bruce Springsteen в начале и в середине 70-х расчищали дорогу панкам. Их радикальные альтернативы среднепутевому року затронули сердца многих зрителей. В Англии в те же годы успешно работали новые бешеные рок-бэнды: Dr. Feelgood, the Kursaal Flyers, Eddie and the Hot Rods. Все они игнорировали обычные пути к вершинам рок-славы. Свою дорогу они торили сами своим упорным трудом и не идя ни на какие компромиссы. Публика их давно приняла. В конце концов слепые (или глухие) критики тоже были вынуждены признать их. За ними явились настоящие панки -- Sex Pistols, Buzzcocks, Damned в Англии, Heartbreakers, Ramones, Television в Штатах. Тон задавали Sex Pistols. Они стали для 70-х годов тем же, чем были для 60-х Роллинг Стоунз. Они расцвели на возмущении и лицемерном шоке масс-медиа, культивировали непопулярность, делали все, чтобы представить себя в наихудшем свете. За один год они шагнули из мрака неизвестности к всемирной славе -- всего с одним альбомом и четырьмя синглами. Их приглашали на ТВ -- они матерились с экрана, а потом строили свой имедж на дурной славе. Когда их дебютный сингл 'Anarchy In The UK' ("Анархия В Соединенном Королевстве"), записанный на EMI, неожиданно сразу попал в Тор 30, их пригласили в ТВ-программу новостей. Там они обматерили ведущего (он сам их спровоцировал), после чего фирма ЕМI расторгла с ними контракт. Их подобрала другая фирма -- A&M, -- но тут же с отвращением вышвырнула. Еще одна компания, Virgin, взяла Пистолетов к себе и издала их песню 'God Save The Queen' ("Боже, Храни Королеву"). Последовал вполне объяснимый взрыв возмущения: название песни совпадало с английским гимном, да и выпустили ее в самый неподходящий момент, когда вся Англия пребывала в националистическом и монархическом ударе накануне празднования серебряного юбилея королевы Елизаветы. Пистолеты пошатнулись, но заковыляли дальше. Джонни Роттен стал самым презираемым молодым человеком в Англии. Их везде запрещали, отказывались предоставить помещения для выступлений, а они, тем не менее, продавали синглы сотнями тысяч -- и это несмотря на то, что мало кто видел их живьем и мало кто слышал их музыку -- потому что радиостанции бойкотировали почти все их записи, а хозяева магазинов отказывались торговать их пластинками! Их ненавидели все и, кажется, они сами ненавидели друг друга. Но в музыке их и в самом Джонни Роттене что-то было. Роттен обладал настоящим магнетизмом. Когда он выплевывал слова 'God Save The Queen' или 'Vacant', в его исполнении было столько освежающей энергии, драйва и вулканического динамизма, что это не могло не заводить слушателя. Pistols и другие группы панк-рока заражали своей буйной энергией. Посмотреть и послушать the Buzzcocks, the Clash, the Damned, the Jam, the Stranglers значило вновь пережить то возбуждение, которое вы испытывали на концертах the Stones, the Who, the Pretty Things или Them в 60-е годы. Точно так же послушать американские группы новой волны the Blondie, the Ramones, Mink DeVille, the Television или Jonathan'a Richmond'a (который вернул року чудесное чувство юмора) значило прочувствовать, что рок все-таки в состоянии предложить что-то новое, живое, бодрое и возбуждающее. При всей своей маниакальной депрессии, при всей уродливости и несмотря на склонности к запугиванию и шокированию, панки все-таки были настоящими, в них была жизнь. У них было что сказать, даже если это был просто двухминутный шум на сексуальную тему. Истощенному року делали переливание крови, и пациент приходил в себя. Невзирая на утраты и жертвы последнего десятилетия, рок выжил. И да будет он жить вечно! Привет тебе, рок-н-ролл! Hail, hail rock & roll!!! BIBLIOGRAPHY: the following is a list of books used for reference in the writing of this work. Each book is ment; oned under the chapter where it was first consulted whether or not it was referred to in connection with material in other chapters. Many newspapers and magazines have also been consulted and those from which I`ve quoted are mentioned in the text. Of course, I have constantly referred to the NME (whose charts I have used throughout), M.Maker and R.Stone. Chapter One. After The Ball Ian Whitcomb; Allen Jane 1973. All You Need Is Love Tony Palmer; Weidenfeld and Nicholson 1977. AWopBopaLooBopAlopBamBoom Nick Cohn; Paladin 1970. The Book Of Golden Discs Comp. by Joseph Murrells; Barrie and Jenkins 1974. Buddy Holly: His Life And Music John Goldrosen; Charisma 1975. Celluloid Rock Philip Jenkinson and Alan Warner; Lorrimer 1974. Concert Guide Dr. Gerhart von Westerman; Sphere 1968. Elvis Jerry Hopkins; Abacus 1974. Elvis Dick Tatham; Chartwell 1976. Encyclopedia of Pop, Rock And Soul Irvin Stambler; St Martin`s Press 1974. Encyclopedia of Rock: Vol I: The Age Of Rock And Roll Ed by Phil Hardy and Dave Laing; Panther 1976. The Illustrated NME Encyclopedia Of Rock Comp by Nick Logan and Bob Woffinden; Hamlyn 1976. Lillian Roxon`s Rock Encyclopedia L.Roxon; Grosset and Dunlap 1971. NME Book Of Rock 2 Ed by Nick Logan and Bob Woffinden; Star Book 1977. Paul McCartney In His Own Words Paul Gambaccini; Omnibus Press 1976. The Poetry Of Rock Richard Goldstein; Bantam 1969. Rock File Vol 1 Ed by Charlie Gillett; NEL 1972. Rock File Vol 4 Ed by Charlie Gillett and Simon Frith; Panther 1976. Rock`n`Roll Chris May; Socion. The Sound Of The City Charlie Gillett; Sphere 1971. The Story Of Pop Ed by Jeremy Pascall; Phoebus 1976. The Story Of Rock Carl Belz; Harper Colophon 1969. Those Oldies But Goodies: A Guide To 50s Record Collecting Steve Propes; Collier Macmillan 1973. 20 Years Of British Record Charts 1955-75 Ed by Tony Jasper; Queen Anne Press 1975. ...................................................................................................... Chapter Two. The Coasters Bill Millar; Star Book 1975. The Drifters Bill Millar; Studio Vista 1971. Encyclopedia Of Rock: Vol 2: From Liverpool to San Francisco Ed by Phil Hardy and Dave Laing; Panther 1976. Making Tracks: The History Of Atlantic Records Charlie Gillett; Panther 1975. Owning Up George Melly; Weidenfeld and Nicholson 1972. Rock File Vol 3 Ed by Charlie Gillett and Simon Frith; Panther 1975. The Sound Of Philadelphia Tony Cummings; Methuen 1975. Оглавление: РОК-Н-РОЛЛ: 1954 -- 1958 ГОДЫ ПОПА: 1958 -- 1962 БИТ-БУМ: 1962 -- 1967 ЭРА РОКА: 1967 -- 1970 РАСКОЛОТЫЕ 70-е Библиография: