дающие. Это было самое ужасное место, в которое когда-либо попадали люди. Но из всех, кто когда-либо оказывался там, миссионер был наиболее расстроен; и вдобавок ко всем прочим неприятностям, человек рядом с ним оказался новообращенным из его же паствы. "Ага", сказал новообращенный, "так и вы здесь оказались наравне со всеми? А как же с вашими историями?" "Кажется", сказал миссионер, заливаясь слезами, "в них нет ни слова правды". Но к тому времени напиток мертвых был готов, и дочери Миру начали декламировать на древний мотив: "Исчезли зеленые острова и яркое море, солнце, и луна, и сорок миллионов звезд, и жизнь, и любовь, и надежда. Впредь больше ничего, только сидеть ночью, и молчать, и глядеть, как пожирают ваших друзей; ибо жизнь - обман, и повязка сорвана с ваших глаз". И когда пение закончилось, одна из дочерей вышла вперед с миской в руках. Желание вкусить этого напитка родилось в груди миссионера; он мечтал об этом, как пловец мечтает о земле, как жених мечтает о невесте; и он протянул руку, и взял кубок, и собирался выпить. Но затем он все вспомнил и отодвинул сосуд. "Пей!" пропела дочь Миру. "Нет напитка, подобного напитку мертвых, и испить его один раз - награда за всю жизнь". "Благодарю вас. Пахнет превосходно", сказал миссионер. "Но я сам - человек с синей лентой; и хотя я знаю, что даже в нашей собственной конфессии имеются расхождения, я всегда придерживался мнения, что этот напиток следует запретить". "Как!" - вскричал новообращенный. "И ты собираешь соблюдать табу в такое время? Ты же всегда был так настроен против запретов, когда был жив!" "Против запретов других людей", сказал миссионер. "А не против моих собственных". "Но все ваши слова - неправда", сказал новообращенный. "Похоже на то", ответил миссионер, "и я не могу ничего с этим поделать. Но нет повода нарушать мое слово". "Никогда ни о чем подобном не слыхала!" - воскликнула дочь Миру. "Скажи, чего же ты хочешь добиться?" "Не в том дело", сказал миссионер. "Я требовал этого от других и не собираюсь нарушать слово сам". Дочь Миру была озадачена; она пошла и рассказала все матери, и Миру прогневалась; и они вмести пошли и рассказали все Акаанге. "Я не знаю, что с этим поделать", сказал Акаанга; и он явился побеседовать с миссионером. "ЕСТЬ такие понятия, как правильно и неправильно", сказал миссионер; "и ваши печи не могут этого изменить". "Дайте напиток остальным", сказала Акаанга дочерям Миру. "Я должен немедленно избавиться от этого морского законника, а то будет еще хуже". В следующее мгновение миссионер оказался среди морских волн, и прямо перед ним на берегу острова высились пальмовые деревья. Он с удовольствием подплыл к берегу и вышел на землю. У миссионера было немало поводов для размышлений. "Я, кажется, ошибался в некоторых вопросах", сказал он. "Возможно, здесь почти ничего и нет, как я и предполагал; но все же кое-что в этом есть. Буду же довольствоваться этим". И он зазвонил в колокольчик, оповещая о начале службы. МОРАЛЬ Деревья ломаются, падают камни, Пыль с алтарей летит, С церквей срываются ставни, А евангелист стоит. И так, всегда, понятно почему, Ведь правда - вот опора ему. XVII. ВЕРА, ПОЛУВЕРА И БЕЗВЕРИЕ В давние времена отправились в паломничество три человека; один из них был священником, другой добродетельным человеком, а третий был просто старым бродягой с топором. В пути священник заговорил об основах веры. "Мы обретаем доказательства нашей религии в делах природы", сказал он и ударил себя в грудь. "Это правда", сказал добродетельный человек. "У павлина скрипучий голос", сказал священник, "как всегда говорилось в наших книгах. Как приятно!" - воскликнул он таким голосом, как будто собирался разрыдаться. "Как успокоительно!" "Мне не нужны такие доказательства", сказал добродетельный человек. "Тогда у тебя нет разумной веры", сказал священник. "Истина велика и она возобладает!" - воскликнул добродетельный человек. "Есть вера в моей душе; уверен, есть вера и в сознании Одина". "Это всего лишь игра слов", возразил священник. "Целый мешок такого хлама - ничто по сравнению с павлином". Как раз тогда они проходили мимо деревенской фермы, где был павлин, сидевший на жерди; птица открыла рот и запела соловьиным голосом. "Что вы теперь скажете?" спросил добродетельный человек. "А меня все это не остановит! Истина велика и она возобладает!" "Чтоб дьявол унес того павлина!" сказал священник; и еще мили две он был мрачен. Потом они достигли алтаря, где Факир показывал чудеса. "Ах!" сказал священник, "вот подлинные основы веры. Павлин был всего лишь средством. Вот основа нашей религии". И он ударил себя в грудь и застонал, как будто его терзали колики. "А с моей точки зрения", сказал добродетельный человек, "все это имеет такое же значение, как павлин. Я верю, потому что вижу, что Истина велика и она возобладает; и этот Факир может продолжать свои фокусы до Судного Дня и не подействует на такого человека, как я". Тут Факир настолько разозлился, что его рука задрожала; и вот! - посреди чуда из его рукава выпали карты. "Что вы теперь скажете?" спросил добродетельный человек. "А меня все это не остановит!" "Дьявол побери этого Факира!" вскричал священник. "Я в самом деле не вижу ничего хорошего в том, чтобы продолжать это паломничество". "Не стоит унывать!" - воскликнул добродетельный человек. "Истина велика и она возобладает!" "Если вы совершенно уверены, что она возобладает", сказал священник. "Даю слово", сказал добродетельный человек. Так что священник двинулся дальше с легким сердцем. Наконец явился гонец и поведал им, что все пропало: что силы тьмы осадили Небесные Чертоги, что Один должен умереть и что зло торжествует. "Я был обманут", вскричал добродетельный человек. "Теперь все пропало", сказал священник. "Интересно, не поздно ли еще договориться с дьяволом?" - спросил добродетельный человек. "О, я надеюсь, что нет", сказал священник. "Во всяком случае, мы можем попытаться. Но что вы там делаете с вашим топором?" обратился он к бродяге. "Я иду умереть с Одином", ответил тот. XVIII. ПРОБНЫЙ КАМЕНЬ Король был человеком, который казался всему миру великолепным; его улыбка была сладка как мед, но его душа была мала как горошина. У него было два сына; младший сын был его любимцем, а старший был тем, кого он боялся. Однажды утром барабан застучал в их обиталище прежде, чем настал день; и Король отправился в путь с двумя сыновьями, и храброе воинство следовало за ними. Они ехали два часа и достигли основания коричневой горы, склоны которой были очень крутыми. "Куда мы едем?" - спросил старший сын. "За эту коричневую гору", сказал Король и улыбнулся сам себе. "Мой отец знает, что делает", сказал младший сын. И они ехали еще два часа, и достигли берега черной реки, которая была невиданно глубокой. "И куда же мы едем?" - спросил старший сын. "За эту черную реку", сказал Король и улыбнулся сам себе. "Мой отец знает, что делает", сказал младший сын. И они ехали целый день, и к заходу солнца достигли озера, где стоял огромный замок. "Сюда мы и едем", сказал Король; "к дому Короля и священника, к дому, где вы многое узнаете". У ворот замка их встретил Король, который был священником; он был серьезен, и около него стояла его дочь, и она была прекрасна как утренняя заря, и она улыбнулась и отвела взгляд. "Это мои сыновья", сказал первый Король. "А это моя дочь", сказал Король, который был священником. "Это удивительно прекрасная дева", сказал первый Король, "и мне нравится ее улыбка". "Это удивительно статные юноши", сказал второй, "и мне нравится их серьезность". И тогда два Короля посмотрели друг на друга и сказали: "Может кое-что выйти". А в это время двое юношей рассматривали деву, и один стал бледным, а другой красным; и дева с улыбкой смотрела в землю. "Вот дева, на которой я женюсь", сказал старший. "Ибо я думаю, что она улыбнулась мне". Но младший брат дернул отца за рукав. "Отец", сказал он, "позвольте молвить слово. Если я удостоился вашего расположения, разве не я должен жениться на этой деве; ибо я думаю, что она улыбается мне?" "Скажу тебе в ответ", сказал Король-отец. "Ожидание - это добрый способ охотиться, а когда зубы сжаты, язык остается дома". Потом они вошли в замок и уселись за стол; и замок оказался настолько велик, что юноши весьма удивились; и Король, который был священником, сидел в конце стола и был настолько молчалив, что юноши преисполнились почтения; и дева прислуживала им, отводя взгляд и так улыбаясь, что сердца их стали биться сильнее. Прежде чем настал следующий день, старший сын поднялся и нашел деву, которая сидела за плетением - ведь она была прилежной девушкой. "Дева", воззвал он, "я был бы счастлив жениться на тебе". "Ты должен поговорить с моим отцом", сказала она; она улыбнулась, опустив очи долу, и стала подобна розе. "Ее сердце принадлежит мне", сказал старший сын; он спустился к озеру и запел. Немного позже пришел младший сын. "Дева", воззвал он, "если наши отцы договорятся между собой, я хотел бы жениться на тебе". "Ты можешь поговорить с моим отцом", сказала она; она улыбнулась, опустив очи долу, и стала подобна розе. "Она - послушная дочь", сказал младший сын, "она станет покорной женой". И затем он подумал: "Что же мне делать?" И он вспомнил, что Король, ее отец, был священником; тогда он пошел в храм и принес в жертву ласку и зайца. Новости о грядущих событиях разнеслись повсюду; и юноши и первый Король были призваны предстать перед Королем, который был священником. Он восседал на высоком троне. "Я не думаю о могуществе", сказал Король, который был священником, "и не думаю о власти. Ибо мы обитаем здесь среди теней вещей, и сердце устает от созерцания их. И мы качаемся здесь на ветру, как высыхающие полотна, и сердце устает от ветра. Есть только одна вещь, которая мне по душе, и это - истина; и только одну вещь хочу дать я своей дочери, и это - камень испытания. Ибо в сиянии того камня исчезает видимость и проявляется сущность, а все вещи, кроме нее, ничего не стоят. Поэтому, юноши, коли вы желаете взять в жены мою дочь, ступайте и принесите мне этот пробный камень, он и будет ее ценой". "Позволь слово молвить", сказал младший сын Королю-отцу. "Я думаю, что мы прекрасно обойдемся без этого камня". "Скажу тебе в ответ", прошептал отец. "Я согласен с тобой; но когда зубы сжаты, язык остается дома". И он улыбнулся Королю, который был священником. Но старший сын встал и назвал Короля, который был священником, именем отца. "Ибо женюсь я на этой деве или нет, я буду отныне называть вас этим словом из любви к вашей мудрости; и сию минуту я отправлюсь в путь и буду по всему свету искать пробный камень". После того он простился со всеми и уехал. "Думаю, что я тоже поеду", сказал младший сын, "если получу ваше разрешение. Ибо мне по сердцу эта дева". "Ты отправишься домой со мной вместе", сказал ему отец. И они поехали домой, а когда они прибыли в свой замок, Король отвел сына в сокровищницу. "Здесь", сказал он, "лежит пробный камень, который показывает правду; ибо нет никакой истины, кроме простой правды; и если ты посмотришь в него, то увидишь себя каков ты есть". И младший сын посмотрел в камень и увидел свое лицо, лицо безбородого юноши, и он был вполне этим доволен; ибо камень был простым зеркалом. "Нет так уж все это и сложно, оказывается", заметил он. "Но если это позволит мне заполучить деву, я никогда не стану жаловаться. И какой же глупец мой брат, он отправился странствовать по свету, а сокровище всегда было дома!" Тогда они возвратились в другой замок, и показали зеркало Королю, который был священником; и когда он посмотрел туда, то увидел себя - точное подобие Короля, свой дом - точное подобие дома Короля, и все вещи в точности как они есть. Тогда он громко возблагодарил бога. "Ибо теперь я знаю", сказал он, "что нет никакой истины, кроме простой правды; и я - в самом деле Король, хотя мое сердце внушало мне опасения". И он разрушил свой храм и построил новый; а затем младший сын женился на деве. Тем временем старший сын странствовал по свету, чтобы найти камень для испытания правды; и всякий раз, когда он прибывал в обитаемые места, он расспрашивал людей, слышали ли они о таком камне. И повсюду люди отвечали: "Не только слышали мы о нем; мы одни из всех людей владеем такой вещью, и такой камень висит у нас рядом с алтарем". Тогда старший сын радовался и просил посмотреть на сокровище. Иногда это было просто зеркало, которое показывало видимость; и тогда он говорил: "Этого не может быть, ибо должно существовать нечто большее, чем видимость". Иногда это была просто глыба угля, которая не показывала ничего; в таком случае он говорил: "Этого не может быть, ибо по крайней мере существует видимость". А иногда это был в самом деле пробный камень красивого цвета, чудесно отполированный, светившийся изнутри; когда он находил такие камни, он просил их, и люди из тех мест отдавали ему сокровища, поскольку все они были очень щедры; так что в конце концов его дорожная сума была переполнена камнями и они позванивали, когда он ехал вперед; и наконец он остановился у дороги, достал камни и испытывал их, пока голова его не завертелась, как лопасти ветряной мельницы. "Будь проклято это дело!" - сказал старший сын. "Ибо я не вижу ему конца. Здесь у меня красный, а здесь синий и зеленый; и мне все они кажутся превосходными, но все-таки друг другу они противоречат. Будь проклят наш уговор! Если бы не Король, который был священником и которого я назвал своим отцом, и если бы не прекрасная дева из замка, которая заставляет мои губы петь, а мое сердце - биться сильнее, я давно забросил бы все камни в соленое море, вернулся бы домой и стал бы таким же Королем, как все прочие". Но он был похож на охотника, который увидел оленя на склоне горы. И могла опуститься ночь, и мог разгореться костер, и окна в его доме могли светиться, но желание поймать того оленя было в груди охотника сильнее всего. И после многих лет странствий старший сын вышел на берег соленого моря; и была ночь, и место казалось безлюдным, и шум моря был очень силен. Наконец он увидел дом и человека, который сидел там, озаренный светом свечи, потому что не было у него очага. И старший сын вошел к нему, и человек дал ему напиться воды, потому что не было у него хлеба; и он покачал головой, когда с ним заговорили, потому что не было у него слов. "Есть у тебя камень испытания правды?" - спросил старший сын, и когда человек покачал головой, воскликнул: "Я мог бы и догадаться! У меня здесь их полная сумка!" И с этими словами он рассмеялся, хотя в сердце его поселилась усталость. И тогда человек тоже рассмеялся, и от его смеха свеча погасла. "Спи", сказал человек, "ибо я думаю, что ты прибыл издалека; твои поиски закончены, а моя свеча угасла". И когда настало утро, человек отдал ему прозрачный камешек, и не было в том камешке ни красоты, ни цвета; и старший сын презрительно рассмотрел его и покачал головой; и он ушел, поскольку все это показалось ему мелочью. Весь день он ехал, не останавливаясь; он успокаивался и жажда поисков слабела. "А что если этот несчастный осколок и есть в конце концов пробный камень?" - сказал он; он спустился с лошади и высыпал содержимое своей дорожной сумки на обочину. Теперь, в сиянии друг друга, все пробные камни утрачивали свои цвета и оттенки и увядали, как увядают по утрам звезды; но в свете маленького камешка их красота сохранялась, только камешек был самым ярким. И старший сын подивился. "Как, неужели это правда?" - воскликнул он. "Это и есть простая, ничтожная истина?" И он взял камешек и направил его свет к небесам, и они обрели глубину колодца; и он направил свет на холмы, и холмы стали холодными и неровными, но жизнь на их склонах бурлила так, что его собственная жизнь показалась ограниченной; и он направил свет на пыль, и он взглянул на пыль с радостью и ужасом; и он направил свет на себя, и преклонил колени и помолился. "Теперь, слава Богу", сказал старший сын, "я нашел пробный камень; теперь я могу повернуть назад и отправиться домой к Королю и деве из замка, которая заставляет мои губы петь, а мое сердце - биться сильнее". И когда он прибыл в замок, он увидел детей, играющих у ворот, где в старые времена его встречал Король; и это доставило ему удовольствие, ибо думал он в сердце своем: "Здесь должны играть и мои дети". И когда он вошел в зал, там сидел его брат на высоком престоле, и дева сидела подле него; и тогда он прогневался, ибо думал он в сердце своем: "Здесь должен сидеть я, и подле меня - дева". "Кто ты?" - спросил его брат. "И что привело тебя в замок?" "Я твой старший брат", ответил он. "И я пришел, чтобы жениться на деве, поскольку я принес пробный камень истины". Тогда младший брат громко рассмеялся. "Ну", сказал он, "я нашел пробный камень много лет назад, и женился на деве, и наши дети играют у ворот". Тогда старший брат опечалился. "Надеюсь, ты поступил честно", сказал он, "ибо я чувствую, что моя жизнь прошла впустую". "Честно?" - воскликнул младший брат. "Не болен ли ты? А может, ты просто беспокойный человек и отступник, коли сомневаешься в моей честности и в честности отца моего; мы оседлые люди и нас знают повсюду". "Нет", сказал старший брат. "У тебя все есть, имей же и терпение; и позволь мне сказать, что мир полон пробных камней, и не так уж легко понять, который является подлинным". "Мне нечего стыдиться", сказал младший брат. "Вот он, взгляни на него". Тогда старший брат посмотрел в зеркало и был поражен; ибо он был стариком, и волосы на его голове были белыми; и он сел посреди зала и громко зарыдал. "Теперь", сказал младший брат, "ты видишь, какого дурака свалял; ты объехал весь мир, чтобы отыскать то, что находилось в сокровищнице нашего отца, и вернулся старым нищим, на которого лают собаки и у которого нет ни детей, ни дома. А я, который был сознателен и мудр, сижу здесь, у домашнего очага, увенчанный короной, исполненный достоинства и довольства, счастливый". "Думаю, ты слишком остер на язык", сказал старший брат; и он достал прозрачный камешек и направил его свет на брата; и увидел, что этот человек лжет, что его душа сжалась до размеров горошины, что его сердце обратилось в скопище мелких страхов, подобных скорпионам, и что любовь в его груди мертва. И тогда старший брат громко вскрикнул и направил свет камешка на деву, и увы! - она была всего лишь маской женщины, а внутри она была мертва, и она улыбалась, как тикают часы - неведомо почему. "Что ж", сказал старший брат, "я вижу, есть в этом и хорошее, и плохое. Так что ты можешь по-прежнему оставаться здесь; а я пойду странствовать дальше с моим камешком в кармане". XIX. БЕДНЯЖКА Жил-был на островах человек, который удил рыбу, чтобы набить пустой желудок, и рисковал своей жизнью, выходя в море на четырех досках. Хотя у него было множество забот, он сохранял веселое расположение духа; и чайки слышали его смех, когда на плот налетали волны. И хотя знал он совсем мало, он не был лишен души; и когда рыба попадалась ему на крючок посреди моря, он благословлял Бога, не взвешивая улов. Он был ужасно беден и ужасно уродлив, и не было у него жены. Однажды в сезон лова рыбы этот человек проснулся дома где-то около полудня. Огонь горел посреди хижины, вверх несся дым, и солнечные лучи падали в дымоход. И человеку показалось, что он знает того, кто грел руки на красных углях. "Приветствую тебя", сказал человек, "во имя Бога". "Приветствую тебя", сказал тот, кто грел руки, "но не от имени Бога, поскольку я не от Него; и не от имени Ада, поскольку я не из Ада. Ибо я - всего лишь бескровное существо, меньше ветра и легче звука, и ветер проносится сквозь меня как сквозь сеть, и я страдаю от его звука и дрожу от холода". "Будь со мной откровенен", сказал человек, "и поведай мне свое имя и происхождение". "Мое имя", ответил гость, "еще не названо, и мое происхождение еще не известно. Ибо я - часть человека; и я был частью ваших отцов, я преследовал рыб и боролся с ними в древние дни. Но сейчас моя очередь еще не настала; и я жду, когда у тебя будет жена, а затем я стану частью вашего сына, храброй частью его, испытывающей мужественную радость, толкая лодку в волны прибоя, умеющей направлять руль и бороться с течениями". "Чудесно все это слышать", сказал человек. "Но если ты и впрямь должен стать моим сыном, боюсь, что могу причинить тебе немалое огорчение; ибо я ужасно беден и ужасно уродлив, и я никогда не женюсь, даже если проживу орлиный век". "Против всего этого есть средство, Отец мой", сказал Бедняжка; "потому что нам следует этой ночью отправиться на маленький овечий остров, где в каменных гробницах покоятся наши отцы, а завтра в Графский Замок, где вы с моей помощью найдете жену". И тогда человек встал и при заходе солнца вывел лодку в море; и Бедняжка сидел на носу, и капли воды проносились сквозь его кости подобно снегу, и ветер свистел у него на зубах, и лодка не опускалась от его веса. "Мне страшно смотреть на тебя, сын мой", сказал человек. "Ибо думаю я, что ты пришел не от Бога". "Это всего лишь ветер свистит у меня на зубах", сказал Бедняжка, "а во мне нет жизни, чтобы помешать ему". Потом они достигли маленького овечьего острова, вокруг которого бились волны прибоя, и остров был весь зелен от зарослей вереска, и весь покрыт росой, и луна освещала его. Они провели лодку в бухту и вышли на сушу; и человек тяжело плелся среди камней по зарослям вереска, а Бедняжка мчался перед ним подобно дыму в свете луны. И они пришли в каменную гробницу и приложили уши к камням; и изнутри, подобно жужжанию роя пчел, доносились жалобы мертвых: "Было время, когда крепость была в наших костях и сила в наших сухожилиях; и мысли в наших головах воплощались в действия и слова людей. Но теперь мы утратили целостность, и наши кости рассыпались, и наши мысли скрылись в пыли". Тогда сказал Бедняжка: "Попроси их, чтобы они отдали тебе то, что у них осталось". И человек сказал: "Кости моих отцов, приветствую вас! Ибо я стою прямо над вами. И сейчас, взгляните, я разбираю камни ваших гробниц, и впускаю в них сияние дня. Поверьте, что это хорошо, ибо это следует сделать; и дайте мне то, чего я ищу, во имя кровного родства и во имя Бога". И духи мертвых зашевелились в гробнице, как муравьи; и сказали они: "Ты разрушил крышу нашей гробницы и впустил в нее сияние дня; и ты наделен силой живущих. Но что же у нас осталось? Какая сила? Может, какой-то драгоценный камень валяется в пыли рядом с нами, и живой человек хочет заполучить его? Ибо мы - меньше, чем ничто. Но мы поведаем тебе одну вещь, говоря многими голосами подобно рою пчел: путь, что лежит перед нами, так же прост, как течение реки. Так ступай по жизни вперед и не бойся, ибо так поступали все мы в давние времена". И их голоса умолкли, как утихают волны на реке. "Вот", сказал Бедняжка, "они преподали тебе урок, но заставь их дать тебе подарок. Просунь руку между их костями, и ты найдешь их сокровище". Тогда человек просунул вниз руку, и мертвые пытались удержать ее, но были они слабы, как муравьи; и человек стряхнул их, потом он поднял руку, и в ней оказалась ржавая лошадиная подкова. "Эта штука ничего не стоит", воскликнул человек, "ведь она ржавая". "Еще посмотрим", сказал Бедняжка. "По-моему, совсем не плохо делать то же, что делали наши отцы, и без вопросов беречь то, что берегли они. По-моему, все вещи в этом мире равно хороши; сойдет и лошадиная подкова". И тогда они взяли подкову и сели в лодку, и когда настал рассвет, они завидели дым города Графа и заслышали колокольный звон в Храме. Вскорости они вышли на берег; и человек пошел с рыбаками на рынок возле дворца и Храма; и он был ужасно беден и ужасно уродлив, и у него никогда не было рыбы на продажу; теперь в его корзине лежала только лошадиная подкова, да и та ржавая. "Сейчас", сказал Бедняжка, "делай как я скажу, и ты обретешь жену, а я - мать". В тот день дочь Графа собиралась пойти в Храм, чтобы вознести свои молитвы. Когда она увидела бедного человека, стоящего на рынке с одной только лошадиной подковой, притом ржавой, ей пришло в голову, что это, должно быть, ценная вещь. "Что это?" - воскликнула она. "Это - лошадиная подкова", сказал человек. "И что же с ней делать?" - спросила дочь Графа. "Ничего", сказал человек. "Не могу в это поверить", сказала она. "С какой же стати ты принес ее?" "Я так поступил", ответил он, "потому что так поступали мои отцы в давние времена; и нет у меня другой причины". Но дочь Графа никак не могла ему поверить. "Тогда", сказала она, "продай свой товар мне, поскольку я уверена, что это ценная вещь". "Нет", сказал человек, "эта вещь не продается". "Как!" - вскричала дочь Графа. "Тогда что же ты делаешь здесь, на городском рынке; ведь в твоей корзине только одна вещь и больше ничего нет". "Я сижу здесь", сказал человек, "чтобы найти себе жену". "В этих ответах нет никакого смысла", подумала дочь Графа. "Если б я только могла его отыскать!" Тут появился Граф; и она позвала его и все ему рассказала. И когда он выслушал ее рассказ, то согласился с дочерью, что это, должно быть, ценная вещь; и он потребовал от человека, чтобы тот назвал цену этой вещи, иначе висеть ему на виселице; виселица стояла совсем рядом, так что человек мог ее прекрасно разглядеть. "Путь жизни прост как течение реки", воскликнул человек. "И если мне суждено быть повешенным, пусть меня повесят". "Как!" вскричал Граф, "ты рискуешь своей шеей ради лошадиной подковы, и притом ржавой?" "По-моему", сказал человек, "все вещи в этом мире равно хороши; сойдет и лошадиная подкова". "Этого просто не может быть", подумал Граф; он стоял, смотрел на человека и поглаживал бороду. А человек посмотрел на него и улыбнулся. "Так поступали мои отцы в давние времена", заявил он Графу, "и нет у меня другой причины". "В этом нет никакого смысла", подумал Граф, "а я становлюсь слишком стар". И он приблизился к дочери и сказал ей: "Многих женихов ты отвергла, дитя мое. Но это очень уж странное дело: человек так цепляется за лошадиную подкову, и притом ржавую; он как будто выставляет ее на продажу и все же не продает ее; он сидит и говорит, что ищет жену. Если я не постигну этого, то не найду больше радости в жизни; и я не вижу иного исхода: либо мне суждено умереть, либо тебе суждено выйти за него замуж". "По правде говоря, он ужасно уродлив", сказала дочь Графа. "К тому же виселица совсем рядом с ним..." "Нет", сказал Граф, "не так поступали мои отцы в давние времена. Я похож на этого человека, и нет у меня другой причины. Давай же, моя милая, поговори с ним еще раз". И дочь Графа заговорила с человеком. "Если бы ты не был так ужасно уродлив", сказала она, "мой отец, Граф, сделал бы так, чтобы мы поженились". "Я ужасно уродлив", сказал человек, "а вы прекрасны как цветок. Я ужасно уродлив, и что из того? Так поступали мои отцы..." "Ради Бога", воскликнула дочь Графа, "оставь в покое своих отцов!" "Если б я так поступил", сказал человек, "вы никогда не торговались бы со мной здесь, на рынке, а ваш отец, Граф, не следил бы за нами краем глаза". "Но согласись", сказал дочь Графа, "это очень странно, что ты хочешь жениться на мне за лошадиную подкову, и притом ржавую". "По-моему", заявил человек, "все вещи равно..." "О, избавь меня от этого", взмолилась дочь Графа, "и скажи мне, почему я должна выйти за тебя замуж". "Смотри и слушай", сказал человек. Тогда ветер задул сквозь Бедняжку со звуком, подобным крику младенца, тогда ее сердце растаяло; и ее глаза открылись, и она увидела, что это было дитя, лишенное матери, и она взяла его на руки, и оно исчезло у нее на руках как воздух. "Да", сказал человек, "представь себе наших детей, семейный очаг и седые головы. И прими это с радостью, ибо это все, что дарует Бог". "Я этим не восхищаюсь", сказала она, но тут же вздохнула. "Путь жизни прост как течение реки", сказал человек; и он взял ее за руку. "А что мы будем делать с этой подковой?" - спросила она. "Я отдам ее вашему отцу", сказал человек. "А он может в ответ отдать нам храм и мельницу". Спустя некоторое время Бедняжка появился на свет; но воспоминаний об этих событиях у него не сохранилось, и он не знал, что именно совершил. Но он стал частью старшего сына; храброй частью его, испытывающей мужественную радость, толкая лодку в волны прибоя, умеющей направлять руль и бороться с течениями. XX. ПЕСНЬ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ Когда Король Дантрина был уже стар, у него родилась дочь. Это была лучшая королевская дочь меж двумя морями; ее волосы были подобны золотой пряже, а ее глаза были подобны речным омутам; и Король подарил ей замок на морском берегу, с террасой и двориком из камня, с четырьмя башенками по углам. Здесь она жила, росла и не заботилась о завтрашнем дне и не имела власти над временем, как простые люди. Однажды она прогуливалась по берегу моря; наступила осень, и ветер приносил с собой дождь; и с одной стороны от нее бились морские волны, а с другой носились упавшие листья. Это был самый пустынный берег меж двумя морями, и странные вещи творились там в древние времена. И тут дочь Короля заметила старуху, которая сидела на берегу. Морская пена касалась ее ног, и опавшие листья роились у нее за спиной, и лохмотья скрывали ее лицо при порывах ветра. "Вот", сказала дочь Короля, произнеся святое имя, "сидит самая несчастная старуха в краю двух морей". "Дочь Короля", сказала старуха, "ты живешь в каменном доме, и твои волосы подобны золоту: но какова твоя жизнь? Ведь жизнь не долга и не сильна; а ты живешь, как простые люди, и не заботишься о завтрашнем дне и не имеешь власти над временем". "Я забочусь о завтрашнем дне, ибо он наступит", сказала дочь Короля; "но власти над временем у меня нет". И она задумалась. Тогда старуха сложила свои тощие руки и засмеялась, издавая звук, подобный крику чайки. "Домой!" вскричала она. "O дочь Короля, иди домой в свой каменный замок; ибо тоска теперь охватила тебя, и с ней ты не сможешь впредь жить так, как живут простые люди. Дом, тяжелый труд и страдание, пока не придет дар, который освободит тебя, и пока не придет человек, который позаботится о тебе". Дочь Короля не стала задумываться над этим, она обернулась и в тишине пошла домой в свой замок. И когда она вошла в зал, она призвала свою няню. "Няня", сказала дочь Короля, "я задумалась о завтрашнем дне, и поэтому не могу я больше жить так, как живут простые люди. Скажи мне, что я должна сделать, чтобы обрести власть над временем". Тогда няня застонала, как ветер среди снегов. "Увы!" сказала она, "это должно было случиться; но мысль уже поселилась в твоей душе, и нет никакого средства против этой мысли. Все будет так, как ты пожелаешь; хотя эта власть меньше, чем слабость, ты получишь власть; и хотя мысль холоднее, чем зимний снег, ты все же додумаешь ее до конца". Так дочь Короля сидела в своей мрачной палате в каменном доме и думала свою мысль. Девять лет сидела она; и море билось о террасу, и чайки кричали среди башенок, и ветер пел свои песни в дымоходах дома. Девять лет она не выходила наружу, не дышала свежим воздухом, не видела Божьих небес. Девять лет она сидела, не глядя ни направо, ни налево, не слушая ничьих речей, она думала только о завтрашнем дне. И няня кормила ее в тишине, и она брала еду левой рукой и ела без малейшего удовольствия. И когда эти девять лет миновали, настали осенние сумерки, и в порывах ветра раздался звук, подобный звуку трубы. И няня, сидевшая в каменном доме, указала вверх. "Я слышу звук в порывах ветра", сказала она, "подобный звуку трубы". "Это всего лишь слабый звук", сказала дочь Короля, "но все же этого звука для меня достаточно". И они в сумерках вышли из ворот замка и пошли по берегу моря. И с одной стороны от них бились морские волны, а с другой носились упавшие листья; и облака носились в небе, и чайки летали от заката солнца к восходу. И когда они достигли той части берега, где в давние времена творились странные вещи - что же! - там снова была старуха, и она танцевала танец беды. "Что заставляет тебя танцевать здесь, старуха?" - спросила дочь Короля. "Здесь, на холодном берегу, между волнами и мертвыми листьями?" "Я слышу в порывах ветра звук, подобный звуку трубы", ответила она. "Именно из-за него я и танцую танец беды. Поскольку приближается дар, который освободит тебя, и приближается человек, который позаботится о тебе. А для меня настал завтрашний день, о котором я думала, и настал час моей силы". "Почему же, старуха", сказала дочь Короля, "ты дрожишь как лист и бледнеешь как смерть у меня на глазах?" "Ибо настал завтрашний день, о котором я думала, и настал час моей силы", ответила старуха. И она упала на берег, и что же! - она превратилась в стебли морских водорослей и в пыль морского песка, и песчаные мошки вились на том месте, где она только что танцевала. "Это самая странная вещь, которая случилась меж двумя морями", сказала дочь Короля Дантрина. Но няня согнулась и застонала, как осенняя буря. "Я устала от ветра", взмолилась она; и она оплакала свои дни. Дочь Короля заметила на берегу человека; он шел, надвинув капюшон так, что никто не мог разглядеть его лицо, и труба была в его руках. Звук его трубы был подобен жужжанию ос и подобен ветру, который поет в тростниках; и он отдавался в ушах людей так, как отдается крик чаек. "Ты и есть тот, кто придет?" - спросила дочь Короля Дантрина. "Я - пришедший", ответил он, "а это - трубы, которые может услышать человек, и у меня есть власть над временем, а это - песня завтрашнего дня". И он сыграл песню завтрашнего дня, и была она долгой, как годы; и няня горько рыдала, слушая ее. "Это правда", сказала дочь Короля, "ты сыграл песню завтрашнего дня; но есть ли у тебя власть над временем и как я могу узнать это? Покажи мне чудо здесь, на берегу, между волнами и мертвыми листьями". И человек сказал, "С кем оно случится?" "Вот моя няня", воскликнула дочь Короля. "Она устала от ветра. Пусть дивное чудо случится с ней". И вот! - няня упала на берег, превратившись в две горстки мертвых листьев, и ветер кружил их в танце беды, и песчаные мошки вились среди них. "Это правда", сказала дочь Короля Дантрина, "ты и есть пришелец, и ты наделен властью над временем. Иди же со мной в мой каменный дом". И они пошли вдоль берега моря, и человек играл песню завтрашнего дня, и листья летели за ними следом. Потом они сели рядом; и море билось о террасы, и чайки кричали среди башен, и ветер пел среди дымоходов дома. Девять лет они сидели, и каждый год, когда наступала осень, человек говорил: "Час настал, и я обрел силу"; и дочь Короля отвечала: "Нет, сыграй мне песню завтрашнего дня". И он играл песню, и была она долгой, как годы. А когда эти девять лет истекли, дочь Короля Дантрина вскочила на ноги, как будто о чем-то вспомнила; и она осмотрела убранство своего каменного дома; все ее слуги исчезли; только человек, который играл на трубе, сидел на террасе, прикрыв рукой лицо; и когда он играл, листья летали по террасе и море билось о стены. Тогда она громко вскричала: "Час настал, позволь же мне увидеть силу". И при этих словах ветер сдул капюшон с лица человека, и вот! - не было там никого, только одежда, капюшон и труба валялись в углу террасы, и мертвые листья носились над ними. И дочь Короля Дантрина направилась в ту часть берега, где в давние времена творились странные вещи; и там она уселась. Морская пена бежала к ее ногам, и мертвые листья роились у нее за спиной, и вуаль скрывала ее лицо при порывах ветра. И когда она отвела взгляд от воды, то по берегу к ней приблизилась дочь Короля. Ее волосы были подобны золотой пряже, а ее глаза подобны речным омутам; и она не заботилась о завтрашнем дне и не имела власти над временем, как простые люди.