но мне кажется, что у меня внутри что-то заржавело... - повторял он. Встревоженная Перлина уложила мальчика в постель, укутала в теплое одеяло, но и это не помогло: Гвоздик заболел. Старуха, увидев, что он не может больше двигаться, обрадовалась, - она ведь мечтала избавиться от железного мальчишки. Зато Перлина превзошла все ожидания. Кто мог бы подумать, что в такой хрупкой и нежной девочке столько силы и стойкости? Любовь и благодарность к Гвоздику придавали ей мужество. Каждый день она выходила из дому, чтобы достать немного машинного масла. Это было единственное лекарство, которое могло спасти Гвоздика. Перлина бегала по всему городу; она собирала и продавала тряпки, куски бумаги, старое железо, выполняла всевозможные поручения, стирала белье в богатых домах и вечером возвращалась домой, крепко прижимая к груди бутылочку масла. Девочке не приходило в голову, что злая старуха каждый раз украдкой подменяла масло водой. И, когда Перлина, сидя у постели Гвоздика, поднимала его голову с подушки и через воронку поила его, она не подозревала, что давала ему не целительное масло, а смертельную для него воду. Гвоздику становилось все хуже и хуже. - Перлина, мне плохо... - стонал он. - Но ты не должна так убиваться из-за меня; я стал теперь куском старого заржавленного железа, - унеси и брось меня на улице... - Хорошей подругой была бы я, если бы не заботилась о тебе, - возмущалась Перлина. - Я спасу тебя, вот увидишь! Ты - моя железная куколка, и я тебя очень люблю. И хотя девочка все больше и больше худела от непосильной работы, она не переставала каждый день добывать для своего друга масло, а злая старуха все подменяла и подменяла его водой. Однажды Гвоздик, уже весь покрытый ржавчиной, пробормотал: - Дорогая Перлина, когда я умру, напиши папе Пилукке, что я много думал о нем и умер счастливый, - ведь я нашел себе сестричку. - Тяжелый кашель прерывал каждое его слово. Перлина убежала от него, крепко сжав губы, чтобы не расплакаться. Она стала стучать во все двери, выпрашивая хоть каплю масла, но никто не хотел ее даже слушать. Когда старуха осталась одна, она подошла к Гвоздику; механический мальчик не подавал уже никаких признаков жизни. Своими костлявыми пальцами она постучала по железной груди - раздался глухой и мрачный звук, словно стучали по пустому железному панцирю. Старуха позвала: - Гвоздик! Но он не открыл глаз. Она пощекотала его гвоздем, но мальчик не пошевельнулся. - Он умер! - радостно воскликнула старуха. - Наконец-то я от него избавилась! Теперь я смогу бить Перлину, сколько захочу. Она поспешно подняла Гвоздика, который болтался, точно марионетка без нитей, и, шатаясь, вся красная от натуги, потащила его на свалку. Там старуха огляделась: поблизости никого не было. Тогда она кинула Гвоздика на кучу мусора и забросала его всяким хламом. ГЛАВА XII ДРУЗЬЯ СПАСАЮТ ГВОЗДИКА Один нищий, придя на свалку, увидел кусок железа и потянул его к себе. Но представьте ужас этого человека, когда из-под груды отбросов появился неподвижный, заржавленный Гвоздик. Тотчас же вокруг него столпились бедняки и стали с грустью рассматривать почти неузнаваемого механического мальчика. - Несчастный Гвоздик! Он был нам другом... - сказал один из бедняков. - Это он обнаружил склад с продуктами. Какая печальная участь постигла его! Он умер от ржавчины. - Он действительно умер? - спросил другой. - Увы, ничего не поделаешь. Разве ты не видишь, во что он превратился? Теперь это просто старое железо. Я не хочу оскорбить его память, но полагаю, что Гвоздик не отказался бы сослужить нам службу и после смерти. Продукты давно кончились, люди были голодны, и нищий подумал, что ничего плохого не будет, если продать Гвоздика литейщику, который скупает железный лом. Бедняки согласились, но так как за железного мальчика можно было выручить очень небольшую сумму, то они решили кинуть жребий, кому выпадет на долю продать его. Так и сделали. Выигравший с грустью взвалил железного мальчика на плечи. - Бедный Гвоздик! - вздохнул он. - Мы похороним тебя так, как подобает - в прекрасной плавильной печи. Нищий направился в литейную мастерскую, а остальные бедняки, мимо которых он проходил, снимали шляпы, точно перед похоронной процессией. Когда Перлина вернулась домой, старая мегера, злорадно улыбаясь, заявила, что она выбросила железного мальчика на свалку. - Неблагодарная! - воскликнула девочка. - Как могла ты выбросить того, кто сделал тебе столько добра?! Я никогда больше не вернусь сюда! - И, сколько ни пыталась старуха удержать девочку, она вырвалась и убежала. На свалке Перлина ничего не нашла. В то время как она, отчаянно плача, рылась среди отбросов, подошли Лилло и Лалло. - Что ты ищешь, Перлина? - спросил Лилло - смышленый мальчуган, повсюду таскавший за собой своего младшего брата, Лалло. Узнав, в чем дело, Лилло свистнул - и на свалку сбежались его друзья, а так как все они очень любили Перлину, то стали ее утешать и думать, как бы ей помочь. В это время на улице показался бедняк; он с грустью подсчитывал мелочь и тяжело вздыхал: "Дорогой Гвоздик, извини меня, но я не мог поступить иначе... У меня дома трое голодных ребятишек..." Это был как раз тот самый нищий, который продал Гвоздика. Перлина, узнав от него обо всем, закричала: - Скорей, в литейную! Может быть, еще не поздно? Перлина неслась быстрее всех; за ней с трудом поспевал Лилло, на спине у которого сидел Лалло. А за ними бежали все остальные. К счастью, литейная мастерская была близко. Ребята ворвались в нее с быстротой кометы, упавшей с неба, как раз в тот момент, когда хозяин мастерской, взяв Гвоздика, собирался бросить его в плавильную печь. - Какая забавная кукла! - бормотал он. - Я никогда не видел ничего подобного... Но железо, кажется, хорошее. Увидев, что литейщик собирается бросить Гвоздика в плавильную печь, дети замерли, точно парализованные. Только Лилло не упал духом. Он поручил своего братишку Перлине, а сам подбежал к хозяину. - Постойте! - закричал он. - Послушайте сначала, что я вам скажу! - Приходи потом. Разве ты не видишь, что я занят? - Потом будет поздно, - смело ответил Лилло. - Я очень тороплюсь. Вы ведь покупаете старое железо, так вот я хочу предложить вам... И с важным видом Лилло вытащил из кармана гвоздь: - Видите, какое хорошее железо. Сколько вы дадите мне за него? Литейщик свысока посмотрел на мальчика: - Я не намерен с тобой шутить. Уходи отсюда; мне нужно расплавить эту куклу... - Подождите минутку. Если вас не интересует гвоздь, я могу вам предложить что-нибудь другое: - Лилло достал из кармана сломанный перочинный ножик: - Может быть, вы купите это? - Ну, хватит! - не выдержал литейщик и, отложив Гвоздика в сторону, подошел к Лилло. - Железо я покупаю килограммами, а не граммами! Но Лилло, точно фокусник, крича и размахивая руками, принялся вытаскивать из карманов и предлагать хозяину медную монетку, половинку ножниц и согнутый ключ. Перлина сразу же сообразила, что Лилло старается отвлечь внимание литейщика, остальное зависело от нее. На цыпочках она подвела ребят к Гвоздику, лежавшему возле печи, и... Терпение хозяина, в конце концов, лопнуло: - Уходи отсюда, или я тебя вышвырну! Мне некогда терять с тобой время! - Но, отстранив Лилло, чтобы снова приступить к работе, литейщик разинул рот от удивления - железная кукла исчезла! Хозяин повернулся к Лилло, но чуть было не упал в обморок: мальчишки и след простыл! ГЛАВА XIII ГОРЬКИЕ СЛПЗЫ ПЕРЛИНЫ И СЛАДОСТЬ ДРУЖБЫ Лилло догнал Перлину, Лалло и всех остальных товарищей. Ребята притащили Гвоздика под мост и прежде всего решили проверить, жив он еще или нет. В один миг они раздобыли масло, масленки, тряпки и жидкость для чистки металлов. - Может быть, он еще не совсем умер, - бормотала Перлина, смазывая маслом суставы Гвоздика. Остальные, высунув от усердия языки, скребли, терли и начищали металлического мальчика. Через час Гвоздик был чистым и сверкающим, как новенький, но не подавал никаких признаков жизни; казалось, что он спит. - Он совсем умер! Бедный Гвоздик!.. - воскликнула тогда Перлина и заплакала. В отчаянии она обняла куклу, которая лежала без движения, с открытым ртом. Горе Перлины было так велико, что слезы ручьями текли у нее из глаз. И вдруг одна слезинка попала прямо в рот Гвоздику. Он вздрогнул и стремительно, точно внезапно сорвавшаяся пружина, вскочил на ноги. Кашляя, отплевываясь и гримасничая, Гвоздик завопил: - Ой, какая горечь! Спасите! На помощь! Меня отравили! От горя слезы Перлины действительно стали такими горькими, что пробудили Гвоздика к жизни после столь длительного обморока. Когда он узнал обо всем, что сделала для него девочка, он в порыве благодарности так крепко обнял ее, что Перлина чуть не потеряла сознание. Вне себя от радости, она схватила за руки товарищей и весело закружилась с ними вокруг выздоровевшего Гвоздика. В этот день Гвоздик понял, как много у него друзей. А дружба, даже для железного мальчика с сердцем, сделанным из алюминиевого кофейника, - великое счастье. Надо сказать, что друзья Гвоздика не были примерными мальчиками, а напротив - отъявленными шалунами, но этим они нравились Гвоздику еще больше; и он сразу же нашел с ними общий язык. Благородный и великодушный, он тут же стал думать, как бы ему получше отблагодарить своих друзей за то, что они спасли ему жизнь. Прежде всего было решено совершить "большой набег" на сад одного противного скупого богача, - там было столько фруктов, что их хватило бы на весь город. Но богатый хозяин предпочитал, чтобы фрукты гнили на ветках, и окружил сад колючей проволокой, а всю стену утыкал острыми черепками. - Предоставьте это дело мне! - воскликнул Гвоздик. Одним прыжком он очутился на стене, разорвал проволоку и во все стороны ногами-утюгами раскидал черепки. Теперь уже для остальных не представляло никакого труда перелезть через забор в сад. За пять минут ребята набрали столько фруктов, что если бы съели их все сразу, то на всю жизнь получили бы расстройство желудка. Но уж наелись они досыта. Лилло продал по дешевой цене остатки, а на вырученные деньги купил футбольный мяч. Вообразите себе радость Гвоздика, когда его пригласили играть в футбол? Ему объяснили правила игры и, так как он был сильным и крепким, поставили его центральным нападающим. - Гвоздик, смелей! - крикнула ему Перлина. Гвоздик сделал несколько ударов, и вокруг него образовалась пустота. Противники, сплошь в шишках и синяках, полетели вверх тормашками и так остались лежать на поле, а Гвоздик забил им в ворота семь мячей подряд. - Дорогой Гвоздик, - сказал Лилло, - мне очень жаль, но так нельзя. - Ты будешь играть в защите. Железного мальчика поставили третьим, но он бил с такой силой, что мяч не выдержал и лопнул. Огорченный Гвоздик прислонился к воротам, но учинил новую беду: шесты, перекладина и сетка - все рухнуло! К счастью, Перлина догадалась набить мяч тряпками и зашить его; можно было продолжать игру. Но теперь уже Гвоздику пришлось довольствоваться ролью судьи. ГЛАВА XIV ПИСЬМО ОТ ПАПЫ ПИЛУККИ Гвоздик был счастлив и даже забыл о папе Пилукке и о своем обещании привезти ему деньги, чтобы уплатить Чичетти долги. Но однажды вечером, лежа под мостом рядом с Перлиной, он почувствовал, как тревожно задрожал металлический хохолок, который, словно антенна, торчал у него на голове. - Какое странное ощущение! - пробормотал он. - Будто кто-то зовет меня на помощь. - Но, увидев озабоченное лицо Перлины, добавил: - Нет, ничего, просто грустная мысль пришла мне в голову; теперь уже все прошло... Гвоздик, такой рассеянный, даже не подумал о том, что папа Пилукка мог звать его на помощь. А это было именно так. Спустя несколько дней, когда Гвоздик беззаботно играл со своими друзьями, почтальон подал ему письмо. На конверте было написано: "Гвоздику, механическому мальчику, где бы он ни находился". А так как механический мальчик был только один на свете, письмо до него дошло. Перлина вслух прочла ему письмо: "Дорогой Гвоздик, - писал Пилукка, - я очень беспокоюсь о тебе. Как ты поживаешь? Почему не даешь о себе знать? Мне бы очень хотелось получить от тебя весточку. Чичетти добился того, что меня посадили в тюрьму за неуплату долгов. Но ты не расстраивайся, лишь бы тебе было хорошо. Пиши мне. Целую тебя много раз. Папа Пилукка". Пока Перлина читала, Гвоздик весь дрожал, словно дотронулся до электрического провода, и от стыда готов был сам себе надавать пощечин. - Как мог я забыть моего бедного папу! - воскликнул он под конец, заламывая руки, которые при этом страшно заскрипели. - Я играл, развлекался, а папа Пилукка все это время сидел в тюрьме! Я должен сейчас же вернуться к нему! Перлина, Лилло, Лалло и все остальные молча смотрели на Гвоздика. Затем Перлина положила ему руку на плечо и спросила упавшим голосом: - Значит, теперь мы должны расстаться? - У нее не было никого на свете. Гвоздик был ее единственным настоящим другом. Он знал это и очень любил Перлину. - Мы никогда не расстанемся! - сказал он, глядя ей в глаза. - Ты поедешь со мной. Когда папа Пилукка увидит тебя, он обязательно тебя полюбит, несмотря на то, что ты настоящая девочка. Быстрее всего можно было добраться до Пилукки поездом, но нужно было раздобыть деньги на два билета. Тут у Лилло, как всегда, возникла гениальная идея устроить на площади театральное представление. - Ты, Гвоздик, будешь изображать Буратино и выполнять все, что я тебе прикажу. Увидишь, все примут тебя за новую необыкновенную марионетку. Так они и сделали. Все удалось на славу! В маленьком, наскоро сделанном театре Гвоздик, смешной и послушный, выполнял приказания Лилло, и зрители, удивляясь, как это кукла может двигаться без нитей, смеялись до упаду. Ребята собрали много мелких денег, но их хватило только на один билет. Чтобы не терять времени на второе представление, решили, что Перлина поедет по всем правилам, с билетом, а Гвоздик - зайцем, в старом чемодане. Попробовали... Но Перлина не могла даже сдвинуть с места чемодан. Ведь внутри лежал согнувшись в три погибели Гвоздик. Тогда у Лилло возникла другая идея - приделать к чемодану колесики. Итак, Перлина появилась на вокзале, как настоящая дама: с билетом в руках, за ней мальчики катили моторизованный чемодан. Но вот ребята прижались губами к замочной скважине и зашептали: - Счастливого пути, Гвоздик! В ответ на это изнутри послышался тоненький взволнованный голосок: - Прощайте, друзья! Я вас никогда не забуду! Для того, чтобы внести чемодан в вагон, потребовались четыре самых сильных носильщика. Потом Перлина замахала из окна платочком, начальник станции дал свисток, и поезд тронулся. ГЛАВА XV ДОРОЖНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ИЛИ СТАЛЬНАЯ КУКЛА В вагоне третьего класса Перлина забилась в угол, а Гвоздик, спрятанный в чемодане, оказался на багажной сетке. Вдруг от резкого толчка чемодан открылся и Гвоздик, весь скорчившийся, упал к ногам пассажиров и чуть было не проломил пол. - Синьоры пассажиры, - взмолилась Перлина, - пожалуйста, не выдавайте нас!.. Пассажиры были растроганы и обещали хранить тайну. Больше того, они стали доставать из своих сумок и корзинок булочки, апельсины и угощать ими ребят. Нежный стальной желудок Гвоздика не переносил такой пиши, а потому мальчик украдкой передавал свою долю Перлине, которая была голодна, как волк. В то время как они весело болтали, дверь купе внезапно отворилась и вошел контролер. Гвоздик растерялся. Но Перлина, которая могла обхитрить любого хитреца, схватила механического мальчика и положила себе на колени. - Не дыши! - шепнула она Гвоздику, и стала завязывать ему на голове бант. - Билет! - проворчал контролер, проверив билет Перлины и тыча пальцем в Гвоздика. - С каких это пор куклы ездят по билетам? - возмутилась Перлина. Но контролера это не убедило: - Какая же это кукла! Я еще в жизни своей не видел железных кукол! - А разве когда-нибудь вы видели железного пассажира? - насмешливо спросила Перлина, и все присутствующие разразились дружным смехом. - Но эта "штука" двигается! Я видел своими глазами! - Это заводная кукла... Смотрите, стоит мне нажать вот здесь, она открывает глаза и говорит "мама"... Перлина нажала пальцем Гвоздику на грудь, и он, поняв, в чем дело, открыл глаза, но так как он не привык говорить "мама", то сказал "папа". - Механизм действует не совсем исправно, - заметила Перлина. Контролер, не зная, что возразить, ушел, почесывая затылок. Перлина не в силах была больше держать на коленях такой груз, и Гвоздик встал. Но едва он поднялся на ноги, как снова ворвался контролер: - Я все видел! С вас штраф! - закричал он. - Нечего притворяться стальной куклой и ездить без билета! В мгновение ока Гвоздик дернул тормоз, остановил поезд, распахнул дверь, схватил Перлину и вместе с ней выпрыгнул из вагона. Не успели окружающие оглянуться, как дети были уже далеко, а контролер, стоя в дверях вагона, с досады бросил на землю шапку, обшитую галуном, и закричал: - Это был бы тысячный штраф в моей жизни! Бедняга! От горя даже слезы появились у него на глазах. Избежав опасности, Перлина и Гвоздик шли целый день, пока девочка совсем не выбилась из сил. К счастью, мимо проезжала повозка, на которую им разрешили сесть. Но Гвоздик был таким тяжелым, что, как только он взобрался на козлы, старая кляча остановилась, и никакими силами ее нельзя было сдвинуть с места. Тогда Гвоздик, ведь ему хотелось скорее попасть в город, предложил: - Синьор извозчик, поставьте лошадь на повозку, пусть она отдохнет, а везти попробую я. Так они и сделали. Целый час Гвоздик бежал во всю прыть, сжимая в руках оглобли, пока вдали не показался город, где сидел в тюрьме папа Пилукка. - Папа! - закричал Гвоздик, побежав еще быстрее. - Скоро я тебя освобожу. ГЛАВА XVI ГВОЗДИК СКВОЗЬ РЕШПТКУ ОБНИМАЕТ ПАПУ ПИЛУККУ Когда приехали в город, Гвоздик бросил оглобли и, держа за руку Перлину, помчался к тюрьме. Он бежал так быстро, что девочка даже не успевала ставить ноги на землю, а неслась за ним по воздуху, как развевающийся флажок. Гвоздику хотелось скорее увидеть папу Пилукку, и он, чтобы сократить свой путь, срезал углы домов, обрушивал стены и, как снаряд, пробивал автобусы, полные людей. Вдруг Гвоздик резко затормозил, и Перлина со всего размаху налетела на него сзади и сильно ударилась. - Ты подожди меня здесь, - пропыхтел Гвоздик, - а я побегу к папе Пилукке. Ощупывая шишку, моментально вскочившую на лбу, Перлина все же нашла в себе мужество улыбнуться. - Желаю тебе удачи, Гвоздик! - сказала она, радуясь тому, что ее друг, наконец, снова сможет обнять своего отца. Гвоздик бежал вдоль тюремной стены и кричал изо всех сил: - Где ты, папа Пилукка? Это я, твой Гвоздик! За железной решеткой одного из окошек показалась лысая голова папы Пилукки: - Сын мой, я здесь! Гвоздик подпрыгнул и, ухватившись за решетку, крепко-крепко обнял старика, который от волнения не в состоянии был произнести ни слова. - Извините меня, папочка! - шептал Гвоздик. - Я забыл о вас, я был плохим сыном! Но теперь я буду хорошим! Вам не придется больше страдать из-за меня! Пилукка был очень взволнован и лишь бормотал слова, которые казались Гвоздику совершенно бессмысленными: - Как ты похудел! Ты ничего не кушал?.. Ах, какой ты бледный! Гвоздик, сын мой, скажи правду, - здоров ли ты? Подобные слова говорят все родители на свете, когда после долгой разлуки встречают своих детей, и Пилукка не представлял собой исключения, несмотря на то, что сын его был исключительным. Гвоздик крепко обнимал отца, держась одной рукой за тюремную решетку. Это смягчило бы и каменное сердце, но сердце жандарма, стоявшего на страже, не смягчилось по той простой причине, что сердца у него вовсе не было, и поэтому, как только появился железный мальчик, жандарм, злорадно улыбаясь, куда-то убежал. Гвоздик, покрыв поцелуями, синяками и шишками лицо папы Пилукки, спрыгнул на землю и закричал: - Теперь я вас освобожу! Ни одной минуты вы больше не будете в тюрьме! Железный мальчик тут же принялся головой и ногами пробивать стену, стараясь проделать отверстие, в которое смог бы выйти его отец. Но стена, сделанная из железобетона, не поддавалась. В то время как Гвоздик усердствовал, послышался какой-то странный грохот. - Осторожнее, Гвоздик! - закричал Пилукка. - Убегай, а то и ты угодишь в тюрьму!.. Гвоздик обернулся. К тюрьме приближался танк; им управлял разъяренный Чичетти. Перед танком бежал жандарм, выдавший мальчика. Гвоздик увидел того, кто посадил в тюрьму его отца; он рванулся на врага и готов был расправиться с ним, но Пилукка закричал: - Спасайся, Гвоздик! Это злые машины! Тебе с ними не справиться! Беги отсюда! И возьми вот это, оно может тебе пригодиться, чтобы освободить меня! Гвоздик поймал на лету предмет, брошенный ему папой Пилуккой; это был консервный нож, который ученый смастерил, сидя в тюрьме. Прощаться было некогда. Гвоздик послал папе воздушный поцелуй и побежал. ГЛАВА XVII БЕГСТВО Гвоздик добежал до того места, где его ждала Перлина. Вместе они направились в соседний парк и, спрятавшись в кустах, стали ожидать наступления ночи. Железный мальчик, сжимая в руках консервный нож, дрожал от досады и гнева. Перлина пыталась успокоить и ободрить его: - Увидишь, все будет хорошо. Я уверена, что ты освободишь папу! Наступила ночь, но от нетерпения ни девочка, ни мальчик не могли сомкнуть глаз. Перлина, со свойственной ей предусмотрительностью, шила из тряпок мягкие туфли, - ведь Гвоздик должен подойти к тюрьме без малейшего шума. А он тем временем готовился к встрече со стражей - занимался боксом. Большие деревья служили ему тренировочными мешками, и при каждом ударе валилось одно из них. - Ну, теперь я в форме! - сказал Гвоздик, довольный собой. - Теперь они дорого заплатят за зло, причиненное моему родному старичку! Наконец наступило время действовать. Недалек был рассвет. Перлина и Гвоздик в темноте, крадучись, направились к тюрьме. В мягких туфлях Гвоздик ступал легко, как балерина. Но, когда дети подошли к тюрьме, Перлина испугалась - танк, вооруженный огромной пушкой, стоял на страже как раз перед камерой Пилукки. - Не бойся, - прошептал Гвоздик, - папа все предвидел; для этого он дал мне консервный нож! Ты жди меня здесь и смотри... Размахивая консервным ножом, точно саблей, мальчик на цыпочках приблизился к танку; внутри танка, примостившись на стуле, спал караульный. Еще бы, под защитой такой брони ему нечего было бояться! И танк тоже, устав после тяжелого дня работы, безмятежно спал, легко похрапывая мотором. Но вдруг танк пронзительно заскрежетал от боли - Гвоздик со всей силы всадил ему в бок консервный нож и вскрыл бронированную машину, как коробку сардин. Но даже в разломанном пополам танке караульный продолжал спать. Вдруг он потянулся и воскликнул: - Черт возьми, что-то стало прохладно; должно быть, здесь сквозняк... Но, открыв глаза, он увидел над собой звездное небо. - Караул! - закричал он тогда, убегая, словно ошпаренный. - Вскрыли танк, будто коробку сардин! На помощь! Я не хочу, чтобы меня уничтожили, как сардинку! В тот же самый миг за решеткой появилась лысая голова Пилукки. - Молодец, Гвоздик! Теперь, прежде чем прибудет подкрепление, ломай решетку! При помощи консервного ножа взломать решетку было сущим пустяком: железные прутья отскакивали, как зубочистки. Пилукка спрыгнул вниз, и Гвоздик поймал его на лету. Затем они все трое бросились бежать. Пилукка не ошибся, - можно было подумать, что в городе случилось землетрясение: все дома задрожали и послышался оглушительный грохот. Рассвирепевший Чичетти приближался во главе тысячи полицейских, пятидесяти танков и сотни пушек. - Тому, кто поймает Гвоздика и Пилукку, - кричал он с башни своего танка, - я оплачу годичный отпуск на берегу моря! Но, если упустите их, всех вас посажу в тюрьму! ГЛАВА XVIII ДАЖЕ У ТАНКОВ ЕСТЬ СЕРДЦЕ Тем временем Гвоздик тащил за собой Пилукку и Перлину и изо всех сил старался как можно дальше уйти от бронированной армии и ее взбесившегося главнокомандующего Чичетти. Преследователи трижды обежали вокруг города, но все не могли поймать Гвоздика. Казалось, в каждой ноге у него двигался поршень. Но в конце концов обходным маневром преследователям удалось догнать беглецов и прижать к стене, которую Гвоздик уже не смог проломить. Чичетти приказал окружить беглецов танками, а пушкам принять положение "наготове". - Попались! - воскликнул в отчаянии папа Пилукка. - Гвоздик, сын мой, в какую беду втянул я тебя! Но Гвоздик думал иначе: - Смотрите за Перлиной, папа! Мне пришла в голову идея, - сказал он и, заслонив собою Перлину и Пилукку, повернулся к полицейским, готовым броситься в атаку. - Сестры-машины! - закричал механический мальчик. - Выслушайте меня! Что это?! Он сошел с ума! Нет, Гвоздик рассуждал вполне здраво. Разве не был он такой же машиной, как эти танки и пушки? А потому нет ничего удивительного в том, что он обращался к ним; он знал: они поймут его. - Сестры-машины, не слушайте тех, кто толкает вас на бесчестные поступки! Машины изобретены для того, чтобы творить добро, чтобы помогать людям в работе! А вы что делаете? Вы - машины войны, помогаете насильникам! Я удивляюсь тебе, сестрица-пушка! На твоем месте я не стрелял бы в невинных! А ты, братец-броневик, - тебе не стыдно помогать тому, кто преследует слабого старика Пилукку? Чичетти и полицейские были ошеломлены: подобного выступления они никогда еще не слышали. Но еще больше удивились сами машины, - ведь эти замечательные слова были сказаны такой же машиной, как они, сделанной из той же плоти и крови, то есть, извините, из того же самого железа. - Машины, ваш долг приносить людям пользу! Подумайте о том, как стали бы вас осуждать ваши братья тракторы, бороны, станки и все остальные трудолюбивые и мирные машины! Если при этих словах военные машины не покраснели от стыда, то лишь потому, что были покрыты свежей краской. Старая пушка разволновалась до того, что у нее начались спазмы в желудке, то есть в задней части орудия, и одним залпом она выбросила снаряд, который был у нее внутри. Один танк, новехонький, с иголочки, юный мечтатель, так расчувствовался, что крупные слезы бензина потекли у него из всех отверстий, а из носу, то есть из дула пушки, у него закапали крупные капли масла. - Довольно! В атаку! - закричал тогда выведенный из себя Чичетти. - Хватайте его, пусть он замолчит! Но напрасно полицейские давили на педали и нажимали рычаги - машины не двигались. А один рассерженный танк даже затопал гусеницами по земле: - Я не сдвинусь с места! - кричал он и от злости наступил на ногу Чичетти. Одним словом, все машины поняли, как позорно было их ремесло - ремесло машин войны. - Переплавьте нас! - требовали машины. - Мы тоже хотим стать плугами, тракторами и станками! Мы хотим приносить пользу! Увидев смущение полицейских, Гвоздик крикнул: - От всего сердца спасибо вам, сестры-машины, - и побежал вместе с Пилуккой и Перлиной. Чичетти не сдавался. - Вперед, трусы! - приказал он растерянным полицейским. - Мы должны схватить негодяев даже без танков и пушек! ГЛАВА XIX ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОК ДЕЛАЕТ ЧУДЕСА, НО... Чичетти, во главе целой армии полицейских, продолжал преследовать Гвоздика, Пилукку и Перлину. Полицейских было так много, что они могли меняться, как при эстафетном беге. Первыми стали сдавать старые фельдфебели, затем сержанты, страдавшие плоскостопием, и под конец остались только самые молодые жандармы. Во время этого бега Чичетти даже похудел на пять килограммов, но не сдавался. - Держите мальчишку! - кричал он. - Гвоздик должен быть моим! Неожиданную помощь Гвоздику оказали городские ребятишки, которые при виде столь увлекательного преследования сразу же стали на сторону более слабых, что вполне естественно. Дети моментально придумали преинтереснейшую игру: "Кто больше собьет с ног жандармов". Каждый пустил в ход всю свою изобретательность: одни привязывали к фонарям веревки, чтобы полицейские спотыкались о них, другие ловко бросали под ноги преследователей кожуру от бананов, третьи намыливали мостовую. В результате упавших оказалось так много, что ребятам даже не удалось установить, кто же из играющих выиграл. Но в погоню вступали все новые и новые отряды полицейских. В конце концов Гвоздик вынужден был остановиться: Пилукка и Перлина совсем выбились из сил. И вот подбежали первые преследователи. Гвоздик остановился посреди улицы и широко расставил ноги. Теперь ему стоило только размахнуться, чтобы жандармы попадали на землю. Но тут подоспело новое подразделение, и схватка разгорелась снова. Подбежал и Чичетти. Он вопил, размахивая руками: - Вперед, трусы! Свяжите его цепями! Гвоздик мужественно сопротивлялся, но силы противника были слишком велики. Со всех сторон окруженный полицейскими, мальчик крикнул из последних сил: - Папа, я больше не могу! Бегите хотя бы вы с Перлиной! До этой минуты Пилукка беспомощно наблюдал за всем происходящим. Но тут у него возникла идея. Показав на столб с электрическими проводами, он воскликнул: - Гвоздик, хватайся за провода! Не бойся, электричество тебе не опасно! На столбе висела надпись: "Трогать запрещается - токи высокого напряжения!" Одним прыжком Гвоздик оказался наверху и схватился за провода. Ослепительный сноп искр вырвался из его кулака и, сверкая, как лезвие ножа, опустился на полицейских. Они начали дрожать, словно охваченные приступом малярии: ток переходил от одного к другому и добрался, наконец, до самого Чичетти. - Гвоздик, держись! - крикнул тогда папа Пилукка. - Не выпускай провода из рук до тех пор, пока они не сдадутся!.. А ты, Чичетти, навсегда откажись от Гвоздика, или будешь так плясать всю жизнь! Гвоздик чувствовал, как все части его железного тела дергались, словно в пляске святого Витта, и сильный жар пробегал у него по спине. Но он держался. А вот Чичетти не в состоянии был больше терпеть. Стуча зубами, будто кастаньетами, он запросил пощады: "Хватит! Я отказываюсь от всего, только прекратите эту пытку!" Тогда Гвоздик выпустил провод, и полицейские упали на землю, точно заводные куклы, у которых кончился завод. - Подпишите, что вы отказываетесь от всяких притязаний на Гвоздика! - приказал Пилукка, протягивая Чичетти лист бумаги. - Иначе я снова прибегну к электричеству! - Хорошо, хорошо, я подпишу, - пролепетал Чичетти и трясущейся рукой поставил свою подпись. Гвоздик и Пилукка обнялись, обезумевшие от радости - теперь они были свободны! Перлина тоже прибежала обнять Гвоздика, но тут же отскочила - у него вращались глаза и он как-то странно дрожал. "Не повредило ли ему электричество?" - озабоченно подумала девочка. Но ей не хотелось расстраивать Пилукку и Гвоздика, и она ничего не сказала. Счастливые, они все трое отправились домой. ГЛАВА XX ДУРНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА Гвоздик снова увидел дом, в котором он родился; внутри у мальчика все заскрипело от волнения: наконец-то он сможет жить спокойно с папой и Перлиной, которую Пилукка с радостью принял в свою семью, как родную дочь. Но когда ребята всего квартала гурьбой прибежали поздравить Гвоздика с возвращением, на железного мальчика неожиданно нашел приступ гнева: - Что вы смотрите на меня? Я не цирковой клоун! Убирайтесь, а то я вам покажу! Надо сказать, что с тех пор как по Гвоздику прошел электрический ток, он не переставал дрожать. Мальчик стал злым и нервным и так сильно был заряжен электричеством, что, как только брал в руки лампочку, - она тотчас же загоралась. Из-за всякого пустяка Гвоздик сердился и так сильно топал ногами-утюгами, что трескались кирпичные полы. - Может быть, он нездоров, - беспокоилась Перлина, - или раскаивается в том, что взял меня с собой... Однажды Гвоздик особенно грубо обидел девочку. Все случилось в отсутствие папы Пилукки. Перлина уходила за провизией и вернулась домой почти с пустой сумкой, - ведь денег было так мало! Но бутылочку масла для Гвоздика она все-таки купила. Этого масла ему должно было хватить на два дня, а он захотел выпить его сразу. Перлина пыталась отговорить Гвоздика. - Тебе будет плохо, - убеждала она его. - Ты хочешь остаться без обеда и ужина до послезавтра? Не капризничай... Но, когда она отняла у него бутылочку и заперла ее в буфет, Гвоздик, в злобе, выломал дверцу и выпил залпом все масло. Выслушивать упреки Перлины ему надоело, и он так сильно дернул ее за косичку, что клок волос остался у него в руке. Услышав ее всхлипывания, Гвоздик рассердился еще больше: - Противная, я терпеть тебя не могу, ты мне действуешь на нервы! Уходи из моего дома! - И тут он начал ломать все, что попадалось ему под руку. Перлина ужаснулась. - Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушла? - спросила она его со слезами в голосе. - Конечно! - закричал Гвоздик. - Как ты этого не понимаешь?! Я не хочу больше тебя видеть! Девочка стала бледной, как полотно. Дрожащим голосом она пробормотала: - У тебя нет сердца... Прощай... - И, закрыв за собой дверь, ушла, не оборачиваясь. Гвоздик сразу же раскаялся в своем поступке, но не хотел унижаться и звать ее обратно. "Вернется", - подумал он. Но наступил вечер, а Перлина не возвращалась. Только тогда железный мальчик понял, что действительно стал злым и по собственной вине потерял свою единственную подругу. - Перлина была права: у меня нет сердца! - в отчаянии воскликнул Гвоздик и заплакал. - Я неблагодарный! - От горя и стыда он бился головой о стену. - Как я буду жить без нее? Она сделала для меня столько добра, а я прогнал ее из дому! Ах, папа, я хочу, чтобы у меня в груди было настоящее сердце, а не алюминиевый кофейник! Увидев отчаяние Гвоздика, Пилукка, которому в голову пришла блестящая мысль, сказал: - Если ты действительно хочешь иметь настоящее сердце, - так и быть, я сделаю тебе самое благородное и самое доброе на свете - золотое сердце! ГЛАВА XXI ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ ГВОЗДИКА На следующий день папа Пилукка вышел из дому рано утром. "Гвоздик не виноват в том, что он стал злым, - размышлял старик, - это электричество повредило моему мальчику. Но я его вылечу. Я сделаю ему сердце, какого еще не было ни у кого на свете". Некогда Пилукка жил более или менее в достатке и у него были золотые часы, но потом, когда он растратил все свое состояние на изобретение Гвоздика, он вынужден был заложить часы в ломбард и сейчас направлялся туда, с тем чтобы их выкупить. В ломбарде было два окошечка: у первого, куда закладывали вещи, стояла длинная очередь бедняков; у второго, где вещи выкупали, - не было никого. Так как денег на выкуп часов у Пилукки не хватало, он проделал простейшую операцию: на глазах у изумленного служащего старый ученый достал из кармана щипцы, вырвал у себя два золотых зуба и заложил их. Ради благополучия Гвоздика он отдал бы и оставшиеся у него три собственных зуба. Получив обратно свои чудесные золотые часы, Пилукка любовно погладил их: - Гвоздик, сын мой, эти часы будут твоим сердцем! - прошамкал он: ведь после недавней операции он не мог говорить иначе. Вернувшись домой, папа Пилукка показал свое сокровище Гвоздику, - тот пришел в неописуемый восторг. Не откладывая дела в долгий ящик, Пилукка велел мальчику лечь на стол, острым скальпелем вскрыл ему грудь в том месте, где у людей находится сердце, и вынул старый алюминиевый кофейник. - Не удивительно, что такое сердце перестало работать, - воскликнул ученый, - ведь оно все заржавело! На место заржавленного кофейника Пилукка с большой осторожностью вложил золотые часы, закрепил их стальным кольцом и запаял отверстие. Затем по проводу отвел все накопившееся в Гвоздике электричество в старый аккумулятор и таким образом не только вылечил Гвоздика от неврастении, но и запасся электроэнергией на целый год. ГЛАВА XXII ПО СЛЕДАМ СЛПЗ, КАЖУЩИХСЯ БРИЛЛИАНТАМИ Безутешный Гвоздик побежал по всему городу искать Перлину. Его желание найти ее было так велико, что второпях на своем пути он опрокидывал автобусы, деревья и прохожих. - Перлина, вернись! - звал он. - Где ты? Не покидай меня!.. Прости меня!.. При каждом ударе золотого сердца Гвоздик чувствовал, как в нем растут стыд и угрызения совести. Он расспрашивал о Перлине прохожих, полицейских, искал ее следы на земле, нюхал воздух. Но куда там! С его железным носом он не почувствовал бы даже запаха лука. На помощь механическому мальчику пришли как раз те самые мальчишки, с которыми он поссорился, когда вернулся домой. Увидев опечаленного Гвоздика, дети забыли свои обиды, и один из них сказал: - Ты ищешь плачущую девочку? Я видел ее, она пошла вон туда... Тотчас же все побежали в ту сторону, где мальчик встретил Перлину: может быть, еще удастся найти какие-нибудь следы? И дети действительно нашли след. Как обрадовался Гвоздик! В том месте, где видели Перлину, начиналась цепочка блестящих капелек. Она тянулась по тротуару, а затем сворачивала за угол. Это были слезы, пролитые Перлиной. Они были очень крупными и, не успев еще высохнуть, сверкали, словно нить бриллиантов! - Благодарю вас, друзья! - закричал Гвоздик, вне себя от радости и, пыхтя, как паровоз, бросился по сверкающему следу. Ребята в удивлении смотрели на него. - Как он изменился! - сказал один из них. - Он снова стал прежним Гвоздиком! Между тем железный мальчик бежал, охваченный беспокойством: "А что, если кто-нибудь вытер или смел слезы Перлины?" К счастью, этого не случилось, но произошло нечто другое, очень позабавившее Гвоздика. Один синьор, немного близорукий, принял эти капли за настоящие бриллианты и с жадностью бросился к ним. Представьте себе его разочарование, когда он не нашел никаких бриллиантов, а только слегка замочил кончики пальцев. Увидев, в какое смешное положение попал этот синьор, другие прохожие притворились, будто не замечают блеска, и Гвоздик нашел почти все драгоценные капли. Но вдруг слезы пропали. Это случилось у самого цирка; он возвышался в центре большой многолюдной площади. Гвоздик, летевший с быстротой молнии, так затормозил, что искры посыпались по мостовой. Какой ужас, единственный след - и тот исчез! Что же произошло? Гвоздик перебрал в голове все, но не смог догадаться, что случилось на самом деле: Перлина, увидев на улице перед началом представления парад цирковых наездников и клоунов, пришла в такой восторг, что перестала плакать. Она побежала вокруг цирка, в поисках какой-нибудь дырки, чтобы проскользнуть без билета. Тем временем Гвоздик останавливал всех встречных: - Вы не видели слезы? Кто взял их? Скажите, мне это очень важно!.. Но никто, разумеется, не мог ему ничего ответить. Он стал бить себя кулаками по голове; раздался звон, словно ударяли по дну кастрюльки. Но вдруг Гвоздик увидел Перлину... Да! Это была она! Перлина стояла в нескольких шагах от желе